Понурого вида очерёдь потеряно стояла в ожидании приговора. Слишком умных, деловых и ветеранов укорачивали быстро, двумя-тремя могучими фразами, после чего они, сдутыми шариками, скромно пристраивались в хвост, вяло ожидая погибели.
Откуда взялся этот чудик, не понял никто. Незаметно, видимо в силу своей убогости, он органично втёк в голову очереди и там - растворился. Будто и был всегда. Страдальцы, одуревшие в духоте затхлого коридора, даже не сразу поверили, что этот, стукнутый пустым мешком, мог рискнуть на поступок.
Угрюмого вида сержант с заплывшей ряшкой будто споткнулся, проходя мимо. Задержался. Поддёрнув жёлтый "гаишный" сопливчик, свернул к голове очереди; в осовелом взгляде проклюнулся живой интерес, сытые щёчки расплылись в довольной ухмылке. Расцвёл:
- Ба-ля, какие лю-ю-ю-ю-ди! Никак, сам Вася? Ёбть!
Взмахнув полосатой палочкой-банкоматом, ткнул, не целясь, её магическим кончиком под козырёк, отчего фирменный гайцовский картуз артистично съехал на затылок. Обнажив здоровую розоватость потной залысины.
- Ну, ты чо, гер-р-р-ой, опять об нас обскучался? Ёбть!
Любопытствующие взоры обратились на виновника торжества - чудика с пустым мешком. Вася, почувствовав себя в центре внимания, распрямил спину, приосанился, заискивающе улыбается сержанту. Сержант, перебросив волшебную палочку в левую руку, покровительственно похлопывает чудика по спине:
- Ты чо это, Вась, по делам, или как?
- Да, хули-хули-хули... Эта... Права нужны...
- Права-а-а-а-а? Вон чо! Сурьёзное дело.
- Да эта... Ебздить-то ну... надоть...
- Е-е-е-здить? Вон чо! Ездить те надо? У, ёбть!
- Дык... Пешком-та... Ни хяра... Не сподручно... Ну.
- Колян, ну ты поглянь, кто до нас притоптал! - обратился сержант к молодому лейтенанту, жующему за буфетной стойкой ядрёный пирожок с коровьим выменем.
Лейтенант отставил в сторону пластиковый стаканчик с кофеем тройной перегонки. Мычит, насилуя упрямый фарш. Слова вязнут в оконной замазке:
- М-м-м. Михалыч, м-м-м, а ты спроси, м-м-м, что он хотел-то?
- Да вот, Колян, грит, ездить ему надо, ёбть!
- М-м-м? Е-е-е-здить ему нужно? И всего-то? А чего же он не ездит-то?
- Да, грит, не могу, грит, без правов ездить. Ну никак!
- Да? А чего ж, м-м-м, никак? Что ж за, м-м-м, м-м-м, проблема-то такая? Эх-х-кхэ-э-кхэ! Тьфу! - подавившийся выменем Колян, отхаркнувшись, выплюнул что-то, напоминающее обрывок противогаза, на загаженный пол. Посмотрел с интересом. Рваная клизма? Лопнутый воздушный шарик? Или ободок от этого, ну... Зыркнул на буфетчицу. Засуетилась. Срочно протирает прокисшей тряпкой прилавок с трёхзвёздочным кефиром и боржомом из-под крана. Растёр сапогом остатки вымени. Вымя резиново скрипнуло.
Очередь передёрнуло. Очередь, умученная информационным голодом в гостеприимных до тошноты полутёмных коридорах ГИБДД, заворожено переводит хищный взгляд с сержанта на лейтенанта, с лейтенанта на мужика с мешком, а с мужика... Ну, в общем, ясно. Мерцающие в свете полудохлых, засиженных мухами неоновых ламп жутковатые лица участников безумного фарса всё больше приковывают истеричное внимание толпы. Без вариантов.
- Да, грит, ослушаться закон не могу, со-о-весть. Права, грит, нужны.
- У, как! Какие путёвые водилы пошли. Права, значит. А без прав, значит, никак, а, Вась? - ехидно взглянув на мужика, лейтенант продолжил заглот бесконечного пирожка.
Вася, польщённый всеобщим вниманием, поддёрнул спадающие с дистрофического тела штаны, зачастил шепелявой скороговоркой недалёкого человека:
- Дык хули-хули-хули... Не сподручно...
- Несподножно. М-м-м, ой! Эх-х-кхэ-э-кхэ! Тьфу! Да, Вась, права - дело хорошее. Необходимое. А что ж ты, в тот раз-то стоял?
- Дык эта... Не дали... Ну.
- Не да-а-а-али? М-м-м-да. А в том месяце стоял?
- Да это... В том тожа не дали...
- И в том не дали? У как! М-м-м. Хреново. М-м-м. Как же ты без прав-то, а, Вась? - ядовито подмигнул сержанту, причмокнув кофею.
- Дык... это...
Очередь плотоядно высасывает из страдальца едва появившуюся надежду. Примеряет на себя. Брезгливо отбрасывает. Вновь примеряет. Берёт. Впитывает. Внушительность лейтенанта, весомость его возможностей не могут компенсировать хищное желание толпы. Очередь - жрёт, мужик с мешком - покрывается безнадёгой. Без шансов.
Лейтенант, солидно отмеряя каждое слово, веско и значимо:
- Отчаяние твое, друг Василий, - понятно. Без прав, Вась, - полная клизма. Постой-постой. Да ты вроде, как и в том году тут страдал?
- Дык... это... Ну.
- И не дали? - лейтенант, наконец, дожевал пирожок.
- Не дали...
- А права-то хочется?
- Да, хули-хули-хули... Эта... Ну да...
- Да-а... Как же тебе помочь? А, Вась?
Гнетущая тишина, магнетизм заинтригованной очереди. Сгущающееся напряжение - почти видно. "Ж-ж-ж",- выцветшие неонки цвета лейтенантского вымени вот-вот взорвутся ядерным взрывом. "Блюп!" - лейтенанта всосало в желание толпы, только чмокнуло. Лишь тихо скрипнула геройская портупея. Был лейтенант - нет лейтенанта.
Однако выплыл:
- А ты их, сволочей, на цугундер!
- Ды-с-с... Эта... Начальство...
- Вась, ну тогда стой, немного осталось! - лейтенант допил кофе и, с хрустом смяв стаканчик, бросил его в урну. Рыгнул. - Эх ты, убивец!
Гайцы рассмеялись, и, о чём-то заразительно гогоча, пошли по длинному, извилистому коридору к выходу из здания. Только и слышалось затухающее за изгибами поворотов эхо: "Ёбть-ёбть-ёбть... Ёбть".
"Блатняк", - решила очередь и, воспользовавшись временным безвластием, выплюнула ренегата из своих рядов.
- Брысь отсюда, сволочь блатная!
- Совсем козлы оборзели, на пропиздон и то норовят без очереди!
- Ничего святого нет! Факт! Стоишь тут, как последняя блядь, за своей клизмой!