Стоило Королю Света ступить под своды главного молельного зала, как он услышал музыку. Мелодия была прекрасна, непостижимым образом сочетая радость плясовой, торжественность гимна, нежность колыбельной и печаль причитания.
"Булава", - с замиранием сердца подумал он. - "Я слышу ее зов".
Тело стало легким, за спиной будто выросли крылья, и Арнольд сам не заметил, как пересек весь молельный зал и оказался перед алтарным возвышением. Почувствовав его намерения, Стражи Херебраила предстали перед ним - безликие воины, облаченные в броню и вооруженные до зубов, призраки в одеяниях магов, сжимавшие в руках архаичные посохи, духи царей, полупрозрачные головы которых до сих пор украшали короны, люди, гоблины, орки, гномы, эльфы, неведомые существа, монстры и чудовища... Королю Света вспомнились легенды о том, что покой булавы охраняли те, кто в былые времена бросал Херебраилу вызов, но был побежден и стал рабом чудовища.
А затем всех уничтожил. Кем бы они ни были, помешать ему они не могли, а значит, это не имело значения.
Реликвия звала его.
Второе испытание оказалось намного сложнее. Защитных заклинаний определенно больше трех тысяч - раз в десять, не меньше, и все они переплетались между собой, то сливаясь, то разъединяясь. Их нужно было снимать в определенном порядке - в противном же случае, энергия рассеянного заклинания необъяснимым образом перетекала в соседние чары, укрепляя их и усложняя структуру и тем самым сводя труды на нет. Задача казалась невыполнимой, но Король Света не дрогнул - подхлестываемый нетерпеливым возбуждением он с головой ушел в распутывание узла, полностью отрешившись от окружающего мира. Чутье и разум стали единым целым, став мечом, который повергал барьеры один за другим.
Он был уже на середине пути, когда действительность напомнила о себе. Створки врат скрипнули, в молельный зал ворвался холодный ветер и, оглянувшись, Король Света увидел своего врага. Алебастровая Ведьма, известная в этом времени как Рейнольд Рейнольдс, стояла на пороге, а за ее спиной стояла ужасная тень. Уродливая человеческая фигура, с неестественно изогнутыми конечностями, кривое черное дерево, огромная рука, причудливая фигура из костей - образ менялся, как рябь на поверхности войны, но от него веяло силой - безрассудной и беспощадной. Сердце Амальрика екнуло от страха, но тут он пригляделся внимательней, и не смог сдержать смеха.
Ведьма была слаба. Намного слабее, чем опасался Король Света. Если взять его нынешнюю силу за десятку, то ее мощь едва-едва превышала шестерку, и то лишь благодаря трем грубо сработанным и мощным амулетам, украшавшим ее голову, шею и правую руку.
"Ничтожество", - подумал Арнольд Амальрик, а затем ему неожиданно стало стыдно. - "И это ее я страшился все это время?"
И тут последний кусочек мозаики встал на место, и все внезапно обрело смысл. Судьба. Она столкнула его с паладином, и она же привела сюда Ведьму - он должен был закончить все дела, оставшиеся в этой жизни прежде, чем переродится.
- Да будет так! - произнес он, ощутил невероятный прилив сил, взмахнул рукой.
Ослепительно яркая полоска света сорвалась с его ладони и стремительно полетела во врага. Ведьма шагнула навстречу ему, ее тень удлинилась, проглотила Копье Света и исторгла из себя зеленое облако. Туман был настолько ядовит, что один вдох мог стоить человеку жизни, но Арнольд лишь усмехнулся, когда тот устремился к нему - его сияние выжгло муть, прежде чем та успела преодолеть хотя бы половину пути.
Сражение началось.
Несмотря на колдовскую мощь, брошенную магами друг против друга, его нельзя было назвать захватывающим или просто интересным. Силы просто были не равны: у Арнольда Амальрика было больше энергии, чем у Рейнольда Рейнольдса, несокрушимая вера в свою судьбу воспламеняла его боевой дух, обученный лучшими преподавателями Имперского Университета Магии и обладавший воспоминаниями Короля Света, он просто лучше владел магией. Уже через десять шагов некромант исчерпал свой скудный запас заклинаний, и был вынужден защищаться и атаковать чистой силой.
- Зачем ты пришла сюда, глупая Ведьма? - усмехнулся Король Света. - Ради чего? Гордости? Ты ведь знаешь, что тебе не победить меня!
Сила сталкивалась с силой, вихри шальной магии гуляли по храму, идолы и кумиры разлетались на куски. Сама ткань реальности не выдерживала сталкивающихся чудес и рвалась; духи проникали в материальный мир через прорехи, но тотчас сбегали обратно- творящееся в молельном зале внушало ужас даже им. Рейнольд шел вперед. Осталось сто сорок шагов.
- Неужели ты веришь, что сможешь помешать мне? - спросил Арнольд Амальрик. - Или ты не хочешь видеть мой триумф так сильно, что готова умереть?
Десяток Копий Света обрушился на врага, и серебряный ободок на его голове раскалился и начал плавиться, не в силах поглотить такое количество магии. Рейнольд сорвал его с головы и отбросил прочь, не обращая внимания на вскипевшие ладони. Осталось сто семнадцать шагов.
- Моя победа предначертана самой судьбой! - кричал Король, бросая против врага все новые и новые силы. - Я сокрушал тебя в прошлом - сокрушу и теперь!
Торквес Лидерства затрещал и разлетелся на куски, высвобожденная сила вошла в то, что осталось от Меча Леса, и из него вырвался луч концентрированной смерти. Но на его пути выросла призванная Арнольдом Амальриком Скала Вечности и заклинание разбилось о него, и в тот же самый момент сломанный меч рассыпался в щепки от перегрузки.
- Я - сильнейший из Магов-Королей! - удары Арнольда Амальрика легче вынести, чем его самодовольный смех. - Я возродился первым, первым я обрету свою прежнюю силу! Вы все будете уничтожены!
Арнольд Амальрик дрожит от возбуждения, всем естеством ощущая приближение победы. Под ударами белого пламени, тело его врага превратилось в окровавленный кусок мяса с трудом стоящий на ногах. Ведьма уже не пытается исцелить свои раны и ограничивает регенерацию опорно-двигательным аппаратом - видимо у нее заканчиваются силы. Осталось пятьдесят шагов.
Тридцать семь.
Четырнадцать.
Восемь.
Два.
Всё.
Алебастровая Ведьма медленно оседает на пол грудой дымящегося мяса, и Король Света испытывает ни с чем несравнимое наслаждение. Охваченный торжеством, он спрыгивает с алтаря и идет по ступенькам навстречу поверженному врагу.
- Ты умрешь ничего не добившись, твое имя будет проклято, а наследие забыто, - злорадствует он. - Твои люди и люди всего мира восславят меня, я буду править миром... нет, всей вселенной пока не кончится само время!
Внезапно Рейнольд Рейнольд поднимается. Их взгляды встречаются, и Арнольд Амальрик видит в его глазах обещание смерти, и внезапно понимает, что Ведьме удалось его обмануть. Все это время она готовилась применить заклинание. Грубая работа, примитивное исполнение, простейшая конфигурация - Королю даже не пришлось задумываться, чтобы понять, что она хочет преобразовать свое астральное и физическое тело в искаженную форму энергии, чтобы...
"Самоуничтожение!" - понимает он с ужасом. - "Она собирается погибнуть и забрать меня вместе с собой!"
Слова языка невозможностей сами слетают с его уст. Вуаль Белизны - сестра Молота Света, равная ему в силе, но направленная на защиту. Король Света редко призывал ее, но сейчас это нисколько ему не помешало и неразрушимая белоснежная стена отрезала его от враждебного мира.
Лишь тогда он понял, что ошибся.
Тело Рейнольда Рейнольдса исчезло во вспышке, которая устремилась вперед неистовым приливом разрушения - вот только целью его был не Арнольд Амальрик.
Алтарь. Даже в лучшие дни, магического искусства Рейнольда Рейнольдса не хватило бы на то, чтобы разрушить хотя бы одну из преград, не говоря уже о том, чтобы понять какую именно, но сейчас это не имело значения. Он бросил вызов всем преградам одновременно - и победил!
- НЕТ! НЕ ПОЗВОЛЮ!- вскрикнул Арнольд Амальрик, но было уже слишком поздно...
***
???
???
Зная легенды о том, что в оружии Фомальгаута был заточен Великий Дух, он думал, что Испытание Достоинства должно было быть похоже на бой в подземельях заброшенного храма. Загнанный в угол, Руки Судьбы не желал умирать и безжалостно атаковал, как и его тело, так и рассудок. Читал мысли, копался в памяти, извлекая худшие воспоминания, а под конец попытался подменить его волю своей... Тогда он справился,
Он ошибся.
Тысячи лет заточения в рабстве не прошли даром для Рук Судьбы, придав его сознанию форму похожий на разум человеческого существа. Но Смертоносец был заточен всего четыреста лет тому назад, и с тех пор никому не удалось воспользоваться его силой. У него не было глаз, чтобы видеть мысли, не было пальцев, чтобы копаться в памяти, и не было воли, что навязывать ее. Если его и можно было сравнить с чем-то, так это с голосом или, скорее, с песней, заполняющей собой все сущее.
Она оглушала его. Пред мысленным взором проносились века и тысячелетия: равнина Валье до прихода Фомальгаута - тысячи крошечных стран, схватившихся друг с другом в беспощадной схватке за выживание, , кровавые войны Истребления, хаос времен Магов-Королей, появление Пяти Городов, таинственная и загадочная Эра Мира, предшествовавшая приходу в мире человеческой расы... Он видел взлеты и падения империй, рождение цивилизаций и гибель народов, видел, как меняют русла реки, вырастают и увядают леса, вздымаются и падают горы, как сами очертания материков меняются под резцом времени. Наконец перед его взором предстало время господства Великих Духов, когда не зажглось само солнце, а мир был еще сгустком пыли, собиравшейся вокруг огромного прорыва в Астральный план...
Величие существа, заставшего рассвет мироздания, заставило его ощутить себя жалким и ничтожным. Его желания, устремления и мечты не значили ничего в масштабах безграничного хаоса, его жизнь была коротким бликом на поверхности воды, в его существовании отсутствовал смысл, и ему не оставалось ничего, кроме как сдаться и позволить океану звуков сделать свое дело.
Отяжеленный ум уже почти коснулся дна, как вдруг, внезапно, он услышал чей-то голос. В сравнении с величием гласа Смертоносца он был тих и слаб, но все же космическая симфония не могла заглушить его. Он что-то говорил ему, о чем-то напоминал, просил, приказывал... Разрушенное сознание не могло понять "что", но он схватился за него, как утопающий хватается за соломинку, и изо всех оставшихся у него сил потянул себя вверх.
Он сидит дома на полу и возится с новой игрушкой - старый деревянный рыцарь лишен руки, но до сих пор выглядит грозно и красиво. Он сам мечтает стать таким, когда вырастет, но не успевает выбрать оружие - мать зовет его к обеду. Бросать игру ради безвкусной тюри, которую дают им жрецы, чтобы не болели кости не хочется, но тут ему обещают блинчик, и забытый мечник падает на пол...
Он стоит на пороге дома, ветер холодит ему спину. Мать лежит на лавке, бледная, по лицу течет пот, из груди доносится страшный кашель. Он хочет подойти к ней, но отец преграждает путь, кладет ему руку на плечо и о говорит, о чем-то, чего он тогда не понимает (но обязательно поймет). Закончив говорить онбнимает его, прогнав все страхи своей доброй уверенностью, но его лицо вновь становится жестким, и он говорит уходить...
Он бежит по улице, краюшка хлеба в руках кажется неподъемной, мостовая больно бьет в ноги, грузный пекарь настигает его, а лопата в его руках обещает боль и увечья. Камень предательски подворачивается под ногу, и он падает, но толстяку не суждено свершить свою месть - высокий старик в странных кожистых доспехах и зеленом плаще встает на его пути, вскинув руку и приказывая остановиться именем Ордена...
Он стоит перед длинным столом, за которым восседают два человека - старик, который видит без глаз, и красивая женщина, выглядящая много моложе своих лет (он понимает это даже тогда). Слова отскакивают от зубов, каждый ответ будто вырезан на плоти его разума, и потому ему очень обидно, что двое его не слушают, о чем-то переговариваясь между собой. Наконец, старик уходит, а женщина смотрит на него с недовольным видом и велит идти в свою комнату и собирать вещи...
Он идет через деревню, рядом шагают остальные подмастерья. На душе неспокойно, возбуждение, страх и предвкушение беспощадно борются за власть над душой - он впервые идет охотится на чудовищ... В толпе провожающих он случайно замечает Эльзу и радостно машет ей рукой. Девушка краснеет, но улыбается в ответ и посылает воздушный поцелуй. Это был последний раз, когда он видел ее.
Он о чем-то разговаривает с Мирандой. Девушка печальна, а он - весел, овации до сих пор звучат его в ушах, хотя Испытания закончились несколько часов тому назад, а трибуны давно пусты. Радость звенит в нем, заставляя говорить, утешать, хвалить и внезапно она улыбается ему так, как не улыбалась никогда, и предлагает вернуться к празднующим...
Он сидит у костра, ворошит угли и краем уха слушает дурацкую историю Грегора про то, как тот вытащил из реки гадалку, а та в благодарность дала ему совет опасаться насекомых. Ему, десятому в иерархии Ордена, который не боялся ни пауков, ни василисков... Это чрезвычайно сильно его смешило, и потому он рассказывал эту историю очень часто. Как показало время, смеялся он зря.
Он сидит за круглым столом, вокруг кипит оживленная дискуссия. Голова болит, хочется спать, на душе тошно, и когда очередь высказаться доходит до него, он лишь качает головой, отказываясь принимать участие в глупой грызне...
Маховик ускоряется: он идет через лес, проклиная комаров, крапиву и колючки, закованный в железо гигант держит его за шкирку как нашкодившего щенка, и несет какую-то несусветную чушь, мрачный сумрак темноэльфийского анклава сводит его с ума, но осталось вытерпеть всего полтора дня, он с каким-то зеленокожим карликом сражается с крысоголовыми уродцами по колено в нечистотах, он бежит через лес от наемных убийц, он гоняет молотом каких-то хитрых удальцов, решивших нажиться на его голове, он, он, он, он, он...
Победитель Тысячи. Дождь Смерти. Некромант из Щитового королевства. Рейнольд Рейнольдс. И свою песню он еще не спел до конца.
Волнение охватывает море хаоса и превращается в жестокий шторм. Верх поднимается над низом, правое отделяется от левого, осмысленное от бессмысленного, правила разрезают прихоть, и исполинская гора порядка встает в центре мира, заставляя Херебраила-Смертоносца взвыть. Впервые за свою жизнь он побежден волей простого смертного...
***
497 год от основания Империи.
Город Алабастер, 31 декабря.
Музыка прекратилась и в молельном зале повисла звенящая тишина. Не было слышно даже звуков, которые непроизвольно издает любое живое существо - Арнольд Амальрик не дышал, его сердце остановилось, а кровь застыла в венах. Мир Красного магистра разрушался перед его глазами.
Алебастровая Ведьма, Рейнольд Рейнольдс, добрался булавы Фомальгаута обманом, схватил ее, и мир не сдвинулся с места. Не разверзлась под его ногами земля, небо не разродилось огненным дождем, и даже Наисвятейший Оплот не рухнул на голову святотатца. Ничего не случилось - враг поднял булаву и наставил ее на Короля Света.
"Судьба!" - мысленно закричал он, не в силах даже пискнуть вслух. - "Почему?!"
Колоссальная мощь, превосходящая все, что они призывали друг против друга до этого, вырвалась из реликвии, и понеслась к Арнольду Амальрику, уничтожая все на своем пути. Он бы не смог защититься, даже если бы попытался, но неожиданно энергия пронеслась мимо. Ударная волна подхватила его и бросила на соседнюю колонну, хрустнули кости, перед глазами потемнело, но остался жив.
"Вот тебе ответ, мальчишка!" - рявкнуло что-то внутри него. - "Есть еще время! Уничтожь его, пока он не контролирует Херебраила полностью!".
Не подчиниться таинственному голосу было невозможно, и все еще не придя в себя от шока, Арнольд швырнул в некроманта Молотом Света. Но тот лишь махнул булавой перед собой, и сила, способная разрушать города и осушать реки, оказалась развеяна как дым.
"Невероятно", - подумал Амальрик. - "Я его даже не замедлил".
Мощь реликвии превосходила даже его ожидания, и Король Света понял, что должен сделать.
- Пощади! - взвыл он, падая на колени. - Умоляю тебя, о Алебастровая Ведьма, яви мне свое милосердие!
Враг замер - видимо ему удалось сбить его с толку. Арнольд мысленно ухмыльнулся, одновременно пытаясь придать лицу, выражение самого жалкого испуга, и медленно пополз навстречу противнице.
- Ты доказала мне, что я ошибался! - он пустил слезу. - Ты - сильнейшая из Магов-Королей! Я признаю твое превосходство!
Ведьма смерила его презрительным взглядом и вновь двинулась на него. Он притворился оцепеневшим, а затем, когда она приблизилась, вздрогнул, изображая страх, и распростерся на полу.
- Сохрани мою жизнь, молю! - протянул он, старательно изображая дрожь в голосе. - Я больше не представляю для тебя угрозы! Пощади, и я буду верно служить тебе! Я стану твоим рабом!
Он рванулся вперед, изображая желание поцеловать ботинки некроманта. Тот уставился на него в немом удивлении, а затем пнул его, отбросив на спину.
- Ты, кому было неведомо, теперь молишь о нем? - произнес он, глядя на него с ненавистью и презрением. - Я думал, что ты слеплен из более крепкого те...
"Сейчас!", - понял Амальрик, и нанес свой удар.
На заклинания не было времени, и он нанес удар чистой силой, вложив в него всю свою мощь, все что осталось от Рук Судьбы, все что смог выжать из своего астрального, всю свою ненависть, ярость, всю силу своих желания - всего себя без остатка. Ярчайшая вспышка ударила Рейнольда Рейнольдса в грудь, и тот отлетел, взмахнув руками, а святая булава выпала из его рук и оказалась на полу.
- Да! - полупрорычал-полурассмеялся Арнольд Амальрик и бросился вперед.