Аннотация: Черновая версия окончания Героя Империи. Наконец-то.
***
498 год от основания Империи.
Город Алабастер, 1 января.
Арнольд Амальрик с чудовищной силой вцепился в рукоять, и резко рванул ее на себя. Рейнольд Рейнольдс ответил тем же, и они замерли друг против друга, пытаясь отобрать древнее оружие.
- Тебе не удастся мне помешать! - прорычал Красный магистр, плюнув в некроманта. - Я тебя уничтожу!
Рейнольд не ответил, экономя силы. Расклад так был не в его пользу: тело по-прежнему плохо слушалось своего хозяина, пальцы предательски слабели и металл был готов вот-вот выскользнуть из рук.
- Эта сила моя по праву! - рык Арнольда превратился в торжествующий визг - маг чувствовал приближение своей победы. - Она будет моей! Моей!
Его глаза пылали неземным огнем, костяшки пальцев побелели настолько, что казалось, что кожа вот-вот лопнет, гримаса ненависти искажала лицо, превращая его в уродливую маску злобного торжества.
- Отдай мне ее, ты, тупое отродье, - визжал Красный магистр. - Насекомое, крыса, ублюдок, отдай, дай, дай, дай!
- Подавись, - ответил Рейнольд и с силой выбросил руки вперед.
Рукоять врезалась Арнольду
в зубы, его голова опрокинулась назад, он пошатнулся, но устоял и немедленно попытаться ударить некроманта в пах. Рейнольд сместился в сторону, так что сапог магистра лишь мазнул его по бедру, и бросил кулак ему в голову, но промахнулся и лишь сбил с головы Амальрика шляпу. Тот в ответ рванул булаву на себя, едва не вырвав ее из рук некроманта, Рейнольд с силой пнул его в колено, и Амальрик потерял равновесие. Некромант рванул его на себя и боднул в челюсть. Раздался хруст ломающихся зубов, но магистр лишь расхохотался, а затем плюнул ему лицо кровью и осколками зубов, а затем ударил его локтем в грудь, но в тот же момент, Рейнольд вбил колено ему в живот.
Они замерли друг напротив друга, обмениваясь ударами. В этой схватке не было ни красоты, ни мастерства, ни даже обычной сноровки, лишь тупая звериная ярость и жестокая жажда убийства. Боль, физические возможности и даже их собственные жизни утратили значение, важно было лишь одно - победить. И Рейнольд почувствовал, что она уплывает из его рук. Даже с поддержкой Херебраила истощенное тело не справлялось с напряжением, он слабел с каждым мгновением, в то время как Арнольд, наоборот, распалялся все сильнее и сильнее.
Он действительно обезумел: из его горла вырывались бессвязные вопли и смех, на губах появилась пена, он одновременно смеялся, плакал и захлебывался яростью, и Рейнольду показалось, что он борется с двумя людьми. Один был надменным и злобным, воспринимая сопротивление как личное оскорбление, он ярился и приказывал некроманту отпустить оружие и умереть, другой же словно капризный ребенок - кричал и плакал, вцепившись в любимую игрушку.
"Совсем свихнулся", - подумал Рейнольд, глядя на маску безумия, в которую превратилось лицо Амальрика, и внезапно понял, что должен сделать.
Была ли это интуиция, совет Херебраила, решившего помочь хозяину, или может быть он услышал голос самой судьбы - но озарение было почти болезненно ярким, и некромант решил ему последовать.
Он разжал пальцы. Освобожденное оружие ударило Амальрика в грудь, однако тот этого будто и не заметил. Пару мгновений он тупо смотрел оружие, а затем в его глазах вспыхнули торжество и безумная радость.
- Я победил! - заревел-завыл он, победно воздевая оружие над головой. - Она моя! Моя! Моя! Теперь тебе ко...
Кровь, хлынувшая изо рта, помешала ему договорить. Он замер, ошеломленно глядя на неестественно темную жидкость, запятнавшую пол, а через пару мгновений по его телу прошла судорога, и черная слизь хлынула из всех отверстий на его теле. Амальрик закричал от жестокой, невыносимой боли - обоими лицами, и на мгновение Рейнольд почти пожалел его. Почти.
Оглушенный, ослепленный и захлебывающийся Арнольд отшатнулся в сторону и попытался выпустить оружие, но Рейнольд схватил его за руки.
- Нет, - сказал он, не давая ему разжать пальцы. - Ты хотел силы. Ты ее и получишь.
- Будь ты проклаааарррх, - успел произнести магистр, а затем его ноги подкосились и он мягко осел, точно марионетка, которой перерезали ниточки.
"Мертв", - констатировал некромант.
Золотой мальчик еще дышал, его сердце билось, а жилам струилась кровь, но Рейнольд повидал достаточно живых мертвецов, чтобы понять, что Арнольд Амальрик больше не живет в этом теле.
Некромант отпустил его, отвернулся, и с трудом волоча ноги, побрел прочь. Победа не принесла ему ни радости, ни удовлетворения, ни даже простого облегчения. Наоборот - со смертью магистра внутренний источник силы, который питал его все это время, иссяк, и он ощущал лишь бесконечную усталость. Слабость наваливалась на плечи весом небесного свода, колени не гнулись, все тело пронизывала тупая боль и если бы не пронизывающий холод, некромант тоже свалился на пол, потеряв сознание.
Он с трудом доковылял до того места, где валялась его одежда. К счастью, во время трансформации она не пострадала, и Рейнольд принялся одеваться. Обыденное действие далось ему с большим трудом и застегнув броню, он почувствовал себя совершенно выбившимся из сил.
Голова закружилась, перед глазами заплясали разноцветные пятна, но каким-то чудом он сумел дотащить свое тело до постамента одной из статуй (само изваяние не уцелело) и швырнуть его на ступеньки.
"Перенапряжение", - определил он наиболее вероятного виновника своего нынешнего состояния. - "Или тело неправильно восстановилось. Нужно дождаться Табаску, он разбе..."
Мысль оборвалась. Некромант внезапно понял, что ему все равно. Появиться или гоблин, успеет ли он разобраться с причиной его недомогания, будет ли Рейнольд Рейнольдс жить или на этом его история закончиться - всё это имело столько же смысла, сколько и попытка Амальрика обрести несравненную силу. То есть никакого.
Тарши больше нет.
Мысль будто обрела магическую силу, окончательно изгнав безжалостную, непреклонную решимость, что вела его все это время. Темное мрачное чувство, которому некромант не мог подобрать названия, вновь зашевелилось в его душе, окончательно изгоняя оттуда непреклонную решимость, которая вела его все это время.
Внутренности будто стиснула холодная рука, дыхание перехватило, сердце взорвалось болью, а некроманта захлестнули противоречивые желания. Хотелось кричать, хотелось вернуться в прошлое и изменить роковое решение, хотелось заплакать, хотелось воскресить Арнольда и убить его снова (сто, тысячу, миллион раз!), хотелось упасть на землю и лупить ее до тех пор, пока они не превратятся в кровавую кашу, хотелось вскочить и бегать кругами до тех пор, пока не иссякнут последние силы - безумный калейдоскоп эмоций закружил некроманта, и его сознание не выдерживало натиска.
Тело обрело болезненную легкость, реальность расплылась и утратила свойственную ей однозначность, и Рейнольд почувствовал, что падает. Всё было почти по-настоящему: темнота, пульсирующая боль от столкновений, беспомощность и отчаяние. Не было лишь страха - впрочем, ничего удивительного. Страх - дитя неуверенности, темный двойник надежды, а у некроманта не было ни того, ни другого. Наоборот. С болезненной ясностью, на которую способен лишь ум, доведенный до крайней точки, он понимал - рана, полученная им этой ночью, не зарастет никогда. Боль никогда не утихнет, тьма никогда не рассеется, ему не суждено выкарабкаться из бездны.
"Так может быть закончить все это?" - прозвучал в пустеющем сознании вкрадчивый и словно бы чужой голос.
В этих словах была логика. Опасная и недобрая, логика, но, тем не менее, заслуживающая того, чтобы поразмыслить. У него ведь и в самом деле была не самая плохая жизнь: друзья (пусть и немногочисленные), любовь (пусть и длилась она недолго) и даже призвание.
"А теперь у тебя нет ничего", - мысли, будто обретшие собственную волю, продолжали гнуть свою линию. - "Товарищи бросили, предали или забыли тебя, твоя женщина мертва, своего врага ты только что прикончил. В этом мире тебя ничего не держит. Может быть, пора поставить точку?"
Рейнольд не смог возразить, и мысли плавно потекли в направлении следующего шага, но их течение неожиданно сковал лед полнейшего равнодушия. Какая разница, что с ним случиться? Тарши больше нет и изменить это ему не под силу. Ощущение безысходности усилилось, падение ускорилось до невероятной степени, отчаяние безжалостно схватило некроманта, и а затем все - мысли, отчаяние, бездна и прочее исчезли. Осталась лишь тьма.
Наверное, он потерял сознание. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем цокающий звук, доносящийся снаружи, заставил его прийти в себя. Ритмичный и противный, он безжалостно врывался в его мрачное уединение, заставив некроманта вспомнить о существовании внешнего мира. Он с трудом разлепил веки, казавшиеся тяжелее печных заслонок, пару раз моргнул, оглядел зал и увидел...
Габриэль Лилит?
Женщина, плывущая по залу, была совершенно не похожа на нее - невысокая, тонкая, изящная, похожая на ожившую фарфоровую статуэтку, черноволосая и облаченная в чопорное платье, но все же Рейнольд мгновенно узнал ее.
"Глаза", - понял некромант. - "Всё дело в глазах".
Холодные почти неподвижные озера болезненно-яркой синевы - не узнать их было невозможно. Заглянув в них, некромант испытал легкий приступ страха, однако это чувство угасло почти мгновенно, утонув в черной пелене, окутывавшей его сознание. Там же потерялись и вопросы о том, как женщине удалось выжить - он просто взирал на происходящее без каких-либо мыслей.
Лили проплыла по залу величественно и торжественно словно королева. Она подошла к Амальрику, опустилась перед ним на колени, а затем бережно обняла и поцеловала в губы. Рейнольд ощутил неловкость, и хотел было отвернуться, но внезапно заметил, что пальцы Амальрика коченеют на глазах и замер, не в силах отвести взгляд.
Окончательно мертвое тело Красного магистра упало на пол с деревянным стуком. Лилит встала, утерла губы тыльной стороной ладони, и повернулась к некроманту. Их взгляды встретились и в глубине неестественной синевы, Рейнольд увидел лишь одно - голод. Жестокий и не знающий удовлетворения.
Тело действовало само, не дожидаясь приказов разума, еще не решившего стоит ли сопротивляться или позволить событиям течь своим чередом. Он вскочил на ноги, инстинктивно потянулся за булавой, и оно послушно перенеслось в его руки. Свирепая мощь Великого Духа наполнила его тело, изгоняя противную слабость, Рейнольд поднял оружие, но внезапно события приняли неожиданный оборот.
- Приветствую тебя, любовь моя, - промурлыкала Лилит, отвесив некроманту церемонный поклон. - С возвращением.
- Чего? - вырвалось у некроманта.
На долю мгновения, ему показалось, что она издевается над ним, однако вид у женщины был совершенно серьезен, и Рейнольд растерялся, не зная что сказать.
- Ой, прости, - ответила Лилит, внезапно переходя на очень древнее наречие - столь древнее, что Рейнольду раньше сталкивался с ним только в книгах.
Большая часть слов была ему едва знакома, а женщина вдобавок изъяснялась каким-то на редкость выспренним стилем, а потому с трудом понимал ее. Кажется, она вновь приветствовала его в смертном мире ("под синим небом, среди черноголовых"), выражала радость по поводу этого события ("в моей душе поселились певчие птицы") и спрашивала о том, согласен ли он теперь принять ее предложение. В чем была суть последнего, она не говорила, но судя по тому, как она к нему обращалась ("избранник", "радость жизни", "возлюбленный господин")...
- Прекрати, - он перебил ее - цветастые фразы вызывали головную боль и отвращение. - Не надо меня так называть.
- Любимый? - женщина недовольно нахмурилась, и голодное пламя в ее глазах вспыхнуло ярче. - Неужели ты до сих пор отвергаешь меня?
- Своего любимого ты только что съела, - Рейнольд почувствовал, что криво ухмыляется. - Вон он, валяется.
- Ты что, ревнуешь меня к нему? - Лилит рассмеялась, но затем осеклась будто в голову ей пришло что-то неприятное. - Если так, то прости. Мое сердце принадлежит только тебе. Но этот мальчишка сумел меня провести...
"Что ты несешь?" - хотел спросить некромант, однако шестеренки в его голове начали медленно шевелиться и он замер, пораженный собственной догадкой.
- Он так много знал о тебе и подробностях твоей жизни, что я действительно начала верить в то, что он является твоим перерождением, - продолжала женщина, по-своему истолковав его молчание. - Меня он, правда, не узнал, но я сочла, что он мог потерять часть памяти при перерождении. Я решила его проверить, но теперь вижу, что ошиблась - ведь это ты - мой...
- Заткнись, - оборвал ее Рейнольд. - Не знаю за кого ты меня приняла, но ты ошиблась.
Лилит осеклась, и посмотрела на некроманта так, будто только что его увидела. Ее зрачки сузились и некромант почувствовал как невидимые пальцы коснулись его сознания.
- Н-да, да ты совсем пустой, - произнесла женщина, озабоченно нахмурившись. - Проклятье, вечно приходится все делать своими руками.
Она шагнула к нему, тот замахнулся булавой, но Лилит это нисколько не испугало - скорее наоборот. Ее губы сложились в жестокую усмешку, и она окуталась синим холодным огнем, не уступавшим, а то и превосходившим зеленое пламя Рейнольда.
Они замерли, воздух загудел от стремительно нараставшего присутствия магической энергии, а реальность застонала, предчувствуя, что ей не выдержать грядущей схватки, они шагнули навстречу друг другу...
И тут золотые двери внезапно распахнулись, с оглушительным звоном врезавшись. Волна горячего воздуха ворвалась в зал, принося с собой отзвуки далекого смеха и запах, похожий на тот, что витает после грозы. Лилит побледнела, ее глаза расширились от ужаса, она вздрогнула, а затем пропала. Не было ни вспышки, не превращения в туман, ничего - лишь слабое возмущение Астрального плана свидетельствовало о ее существовании. Рейнольд тупо моргнул пару раз, изучая пустое место, но затем пришел в себя и повернулся в сторону входа.
На мгновение ему показалось, что там стоит великан, едва помещающийся в дверной проем, но моргнув пару раз он увидел молодого мужчину в черном одеянии. На его голове была корона, плечи и грудь украшали золотые драконы, глаза светились алым огнем, и некроманту не потребовалось оборачиваться, чтобы заметить сходство между ним и статуей возвышавшейся напротив.
Император Фомальгаут пришел в этот мир.
- Хренасе вы тут срач развели, - недовольно произнес Властелин Алабастера, оглядевшись по сторонам.
Он поднял руку, щелкнул пальцами, невидимая волна пронеслась по залу, и тот полностью преобразился. Трещины и выбоины исчезли, разрушенные статуи встали на свои места, всё засияло чистотой - даже воздух и тот стал свежим как на вершине горы. Лишь сам некромант и тело Арнольда Амальрика напоминали о разыгравшемся недавно сражении. Впрочем, этого Рейнольд не заметил.
Если бы события сегодняшнего дня не пошатнули основы его рассудка, то сейчас его сознание наверняка бы дало трещину. Поединок с Херебраилом, Лилит, а теперь еще и имперский бог, невесть зачем явившийся в мир смертных.
"Как это невесть зачем?" - прошептали осколки здравого смысла. - "Ему не понравилось, что вы осквернили его храм. Сейчас он подвергнет тебя божественной каре".
Словно в подтверждение его мыслей, Властелин Алабастера зашагал к нему. Мысли о сопротивлении погасли так же быстро, как и появились - инстинкты не просто подсказывали, но прямо-таки кричали о том, что у него нет и шанса, и какой-то частью своей души Рейнольд был даже этому рад. Лучше бесславный конец, чем унылое прозябание.
- Хорош уже, - недовольно произнес Сверхимператор, нависнув над некромантом. - От твоего нытья блевать тянет.
Их разделяло приличное расстояние, однако Рейнольдс был готов поклясться, что преодолел он его всего за пару шагов. Захваченный врасплох, он подался назад, однако отойти от Строителя Городов не получалось - само пространство преградило ему путь.
- Ну, померла девчонка и померла, что теперь - свет на этом кончился? - продолжал он. - Хочешь - борись, хочешь - сдавайся, но нюни не разводи.
Не стоило ему этого говорить. Боль, отчаяние, тоска, усталость, равнодушие, тьма - всё это исчезло в мгновенно вспыхнувшем пламени гнева.
- Велика твоя мудрость, о Император, - процедил Рейнольд, заставив себя заглянуть в глаза собеседнику. - Почему бы тебе не забрать ее и поделиться с теми, кто нуждается в твоем совете?
Его голос звенел от ярости, кровь кипела, а жажда крови превращала все мышцы в сталь. Никогда в жизни он не испытывал столь чистой ненависти как сейчас - стоя перед сволочью, что равнодушно взирала на их жизни с вершины своей божественности, а теперь явилась пожурить его словно нашкодившего ребенка. Однако к его удивлению и неудовольствию, Ниспровергатель вызова не принял.
- Я не из тех, кто любит подглядывать, - усмехнулся он. - Просто почувствовал, что кто-то в этом мире пользуется моей силой, прихожу, а тут нате вам - борьба бобра с козлом.
- Что, хочешь ее приберечь для себя? - некромант вновь попытался спровоцировать его, но этот удар прошел мимо.
- Рановато вам ею пользоваться, - ответил Император. - Знаешь, что бы было, если бы ее затянуло в Сердце Мира? Всю планету бы разнесло на атомы.
Рейнольд понятия не имел о чем тот говорит, однако по тону было понятно, что ничего хорошего бы точно не случилось.
- Кстати, о птичках, - деловито произнес Фомальгаут. - Дай-ка мне Херебраила.
Некроманту захотелось брякнуть какую-нибудь глупость вроде "отбери", однако пламя гнева уже пошло на убыль, и он удержался, понимая, что тот действительно отберет.
Шумно выдохнув, Рейнольд склонил голову и покорно протянул реликвию ее законному владельцу. Император без особых усилий забрал ее одной рукой... а второй неожиданно влепил некроманту мощный удар в челюсть.
Защититься или уклониться было невозможно, и Рейнольдс улетел прочь, как тряпичная кукла, врезался в колонну, перед глазами заплясали искры, но сильнее всего была негодующая ярость - его обвели вокруг пальца! Некромант вскочил на ноги, готовый биться до конца, но острое ощущение какой-то неправильности происходящего заставило его остановиться.
Боли не было - ни в челюсти, ни в голове, ни во всем остальном теле. Более того, Рейнольд чувствовал себя просто превосходно: тело просто переполняла сила - казалось, что прыгни он сейчас и голова пробьет потолок. Он посмотрел на руки и заметил, что длинный шрам на правой ладони (подарок одного слепого василиска, которого он недооценил) исчез, а затем понял, что изменения коснулись не только его тела - одежда выглядела так, будто ее только что сшили, а броня избавилась от всех вмятин, царапин и трещин.
- Мог бы и спасибо сказать, - ворчливо произнес Фомальгаут, заставив некроманта отвлечься от самопознания.
- Благодарю, - сухо бросил он, а затем повернул голову в ту сторону, откуда доносился голос.
Закинув булаву на плечо, Властелин Алабастера подошел к Арнольду Амальрику, ухватил его за ногу и потащил в сторону жертвенника. Выглядело это достаточно комично, однако Рейнольда не обратил на это внимания, а только поплелся за ними, ведомый скорее скукой, чем любопытством. Гнетущее чувство тщетности бытия вновь окутывало его, однако сейчас оно было не столь сильным - возможно из-за того, что некромант был полностью здоров, а возможно из-за того, что энергия ярости еще не успела окончательно рассеяться.
Сверхимператор подошел к своему алтарю и водрузил на него булаву. Амальрика он бросил перед ним, а затем взял Красного магистра за руки, положил их на древко и принялся загибать их. Технически это было невозможно - после того что с ним сделала Лилит, тело уже было охвачено трупным окоченением, однако это удалось ему с первой попытки.
"Чему здесь удивляться?" - произнесла разумная сторона Рейнольдса. - "Он может читать мысли, лечить прикосновением и повелевает пространством как своей ручной собакой".
- Ага, - Строитель Городов довольно кивнул. - И это ты еще не видел как я бухаю.
- Зачем? - спросил Рейнольд, оставив взгляд на Красном магистре..
- Зачем бухаю? - Фомальгаут спустился вниз и принялся... колдовать? Он просто махал руками, и магическая энергия сама принимала нужную форму, окружая булаву серией защитных барьеров, экранов и преград. - Хороший вопрос. Алкоголь на меня не действует, но...
- Зачем это? - некромант ткнул пальцем в сторону Арнольда и попытался как можно ярче подумать свой вопрос, раз уж словами его выразить не удавалось.
- А что, - Фомальгаут вопросительно поднял бровь. - Тебе хочется править империей?
- Нет, - ответил Рейнольд.
- Ну вот и я не хочу, чтобы ты ею рулил. Качества у тебя не те. Вот этот тип, - Сверхимператор показал пальцем на Амальрика. - Сволочь и дурак, но зато целеустремленности ему не занимать. Не то, что ты - мотаешься повсюду как воздушный шарик на ветру...
- А он действительно был Королем Света? - чувствуя, что нотации Фомальгаута могут заставить его сорваться, некромант решил сменить тему.
- Не-а. И не ты. Если тебе интересно, то он возродился как, - он сделал паузу и прищурился, будто заглядывая в какие-то неведомые дали. - Тот парень, который возглавлял твой орден. Его еще мантикоры съели.
- Ц-царь? - Рейнольд не думал, что ответ сможет его удивить и ошибся. - Ты это про Царя?
- Да, вы его так звали, - кивнул Фомальгаут. - Он сам себя перехитрил и возродился без памяти. Подай-ка мне, кстати, эту штуку.
Он показал на широкополую шляпу Амальрика, сиротливо валявшуюся на полу. Рейнольд на мгновение задумался, зачем она ему понадобилась, но затем решил, что это не имеет значения. Его любопытство было удовлетворено, и некромант вновь почувствовал себя опустошенным и равнодушным. На мгновение ему подумалось, что, наверное, так и будет выглядеть его дальнейшая жизнь - новые впечатления, вспышки интереса, а затем вновь пустота.
- Да хорош уж ныть, - прозвенел за спиной голос Фомальгаута. - Сейчас все будет, не распускай сопли.
- Не надо копаться в моей голове, - ответил Рейнольд, поднимая головной убор Красного магистра и возвращаясь к жертвеннику.
Император промолчал. Он забрал шляпу, снял с нее металлический ободок, а затем вытащил украшавший его рубин. Немного повертел перед глазами, посмотрел на свет, а затем сжал. Камень сломался с противным хрустом и внезапно из него хлынули? вырвались? появились? Описать это было невозможно: Рейнольд знал, что здесь что-то есть, однако даже в мыслях не мог понять что.
А потом он почувствовал Таршу.
Он ее не видел и не слышал, но все же был готов поклясться перед лицом богов, что темная эльфийка была здесь. Она приблизилась к нему, некромант почувствовал что-то похожее на прикосновение, а затем ощущение ее присутствия исчезло. Как и другие сущности - впрочем, это некромант едва заметил.
- Что, - произнес он, чувствуя, что у него пересыхает в горле. - Что это было? Как?
- О, это очень интересная история, - ответил Сверхимператор. - Король Света... настоящий Король Света, был трус. Нет, конечно, он не боялся ни людей, ни богов, но вот смерть его пугала по-настоящему. Настолько, что он даже в собственное возрождение не верил.
Если бы Рейнольдс не оцепенел, то он бы заорал что-то неуважительное и возможно мог бы даже наброситься на Властелина Алабастера с кулаками, однако его удивление было слишком сильным. Он просто замер, покачиваясь на месте и внимая словам без попытки их осмыслить - они влетали в одно ухо и вылетали из другого.
- В общем, он поместил свою душу внутрь заколдованного меча. Что-то вроде продвинутой филактерии, - продолжал рассказывать Император. - Даже если бы его тело погибло, он всегда бы мог возродиться в руках нового владельца. Однако тут с ним случилась другая беда. Вне тела его сознание начинало стремительно распадаться. Но Король нашел выход. Грязный выход - он начал пожирать чужие сознания.
Фомальгаут мрачно усмехнулся, однако известие не произвело на Рейнольда особенного впечатления. Он лишь вспомнил вампира, размахивающего бронзовым клинком и несущего что-то безумное.
- Да, тот самый, Меч Памяти - Император кивнул. - Однако в итоге он просчитался: взял меч на битву с Алебастровой Ведьмой, и после их поединка, тот оказался на дне Внутреннего моря. Без подпитки его душа ушла в Астрал, а в этой железке осталось что-то вроде слепка его личности.
Он закончил возводить барьеры - Рейнольду показалось, что сейчас они стали более мощными.
- Затем отец этого парня, - Фомальгаут показал на Арнольда. - Нашел меч и спрятал его в одном из своих тайников. Наш парень отыскал его, попытался воспользоваться силой меча и в результате образ Короля отпечатался на его разуме.
- Понятно, - произнес некромант, наконец, обретя власть над речью. - Но что было в этом камне?
- Души, - ответил Сверхимператор. - Раньше этот камень был в рукояти Меча Памяти, в нем содержалась душа Короля. Амальрик сумел использовать его для своих целей - он создал копии меча и превратил камень в темницу для тех, кто был ими убит.
Некромант не слушал - его сознание полностью сосредоточилось на слове "души".
"Они были заточены в рубине, сейчас он их освободил", - сделать простой вывод так же непросто, как и свернуть горы. - "Значит, это действительно была Тарша. И если она ушла, то..."
- Ага-ага, - Фомальгаут довольно закивал. - Остальные души ушли куда положено. Но твоя подружка технически не умерла, так что...
Дыхание Рейнольда застряло в груди, голова закружилась, и он понял, что бежит только когда оказался у порога. Хотел перешагнуть его, но в этот момент какая-то неведомая сила сжала его сознание в ледяных тисках, заглушая радость и заставляя некроманта остановиться.
- Чем я могу отплатить тебе? - произнес он, медленно оборачиваясь.
- Чё? - спросил Фомальгаут, посмотрев на некроманта с легким удивлением.
- Ты вернул мне ее, - ответил некромант. - Теперь я перед тобой в долгу.
- Да лан, забей, - Сверхимператор хмыкнул. - Ваша драка меня развлекла, считай, что я так тебя благодарю.
- Нет, - упрямо возразило таинственное существо, поселившееся в голове Рейнольдса. - Ты сам сказал, что ты не из тех, кто подглядывает за смертными ради развлечения. Я должен отплатить тебе - назови цену.
- Да будет так, - глаза Фомальгаута блеснули, а голос зазвенел металлом, напомнив некроманту Ганца. - Однажды и для тебя же будет лучше, если этот день никогда не настанет, я приду к тебе и потребую отдать нынешний долг. А пока считай это подарком на Новый Год, преподнесенным тебе твоим далеким предком.
Неведомому пришельцу этого оказалось достаточно. Рейнольд вылетел из молельного зала быстрее ветра и помчался дальше - по коридорам, к выходу из Оплота, мимо напряженно обсуждавших что-то паладина, гоблина и человека-тени (те попытались остановить его, но он лишь крикнул: "позже!" и умчался прочь) и дальше, дальше, к заветной цели.
Ноги едва касались земли, город проносился мимо размытым пятном, некромант обгонял, однако ему все равно казалось, что он бежит медленно. Слишком, слишком медленно - всей его новоприобретенной физической мощи не хватало, чтобы развить нужную скорость.
Особняк Амальрика показался на границе зрения и полностью поглотил его внимание. Остатки войска чудовищ, все еще вившихся вокруг него попытались прегратить ему дорогу, но Рейнольд уничтожил их, даже не взглянув. Он влетел в особняк, пробил пол, упал вниз, поднялся, не обращая внимания на боль, и ринулся дальше. Металлическая дверь не смогла остановить его - он снес ее с петель, ворвался в зал...
И увидел Таршу.
Она стояла рядом с хрустальным гробом. Ноги темной эльфийки дрожали и норовили разъехаться, взгляд был мутным, а на лице были написаны недовольство, дезориентация и легкий страх. Сердце некроманта замерло в груди, он неожиданно ощутил предательскую слабость во всех конечностях, а затем собрал остатки сил и бросился к ней с нечленораздельным воем.
Тарша испуганно подалась назад, но затем узнала его и остановилась, разинув рот от удивления. Они столкнулись, потеряли равновесие и свалились на пол. Разлитая по нему зеленоватая жидкость обжигала ноздри и щипала глаза, но Рейнольду было все равно - схватив девушку в объятия, он прижал ее к себе и замер, не в силах подобрать нужные слова.
- Рейнольд? Это ты? - ее рука легла ему на спину, пальцы зарылись в волосы. - Натто-да коре-но...
От волнения она перешла на хаттари, и принялась сбивчиво извиняться за что-то - кажется за ложь и глупость, но некромант не обращал внимания. Он поднял голову, их взгляды встретились, нужда в словах отпала. Они прижались друг к другу и поцеловались, забыв обо всем.
И да, после этого они жили долго и счастливо. По крайней мере, до конца марта.