Твой переезд ко мне, мы обсуждали долго, я сопротивлялся но, в конце концов, ты меня убедила. И теперь мне приходится таскать твои вещи к себе, на четвёртый этаж старой хрущовки. То ещё удовольствие.
- "Как же ты сможешь меня защитить, если ты такой слабый?" - с ехидцей в голосе спросила ты, когда я, обессилив, упал на твой двенадцатый, слава Богу, последний баул.
- "Молча" - сказал я, опускаясь на корточки у своей кровати.
Мои руки опускаются в пыльную тишину Подкроватья. Я не смотрю туда, взгляд разрушает сказку, поэтому сейчас глаза не нужны, закрываю глаза. Кончики пальцев, скользя по нежному налёту домашнего праха, натыкаются на ВЕЩЬ. ВЕЩЬ квадратная, обшитая грубо выделанной кожей, с откидной крышкой и гладкими, явно металлическими, дужками навесных замков. Самих замков нет. Внутри ВЕЩЬ деревянная, и это дерево гладкое от миллионов прикосновений моих рук. Я никогда не смотрю на вещь, только трогаю её своими руками. Внутри ВЕЩИ, в простых бумажных пакетах, я храню то, что мне действительно нужно. Ага, сейчас нужно вот это, и ВЕЩЬ сама вкладывает в мою руку то, что я попросил. Снимаю пакет, рука привычно сжимает широкую рукоять, обмотанную кожаными ремешками, вторая сдвигает предохранитель. Не открывать глаз...плавно на звук дыхания... не слушать дыхание... нежно на ощущение присутствия... не ощущать окружающее... с любовью нажать на курок... ЛЮБЛЮ.
Успокаивать тебя пришлось добрых два часа, изведя все домашние запасы валерьянки, которая предназначалась на взятки соседской кошке. И толку было объяснять, что в состоянии ЛЮБЛЮ любой удар, лишь максимально эффективен, а смерть не всегда нужный эффект. И обещание завтра же починить простреленную серёжку, тоже бес толку. "Ну, прости, я больше не буду" тебя тоже не устраивали. В конце концов, я засунул тебя под холодную воду, там ты и очнулась.
- "Ну, я ответил на твой вопрос?"
- "Более чем..."
- "Вот и ладушки, пойду, приготовлю ужин".
По дороге на кухню, я вынул из стены пулю. Сделаю ей брелок, на память.