Аннотация: Недавно вышел сборник коммунистической фантастики "Хроники Мировой Коммуны" http://aerys.livejournal.com/234318.html. Каждая из повестей сборника безусловно заслуживает отдельного разбора, однако мне хотелось бы разобрать повесть Александра Харченко "Рассчёт по времени".
Недавно вышел сборник коммунистической фантастики "Хроники Мировой Коммуны" http://aerys.livejournal.com/234318.html. Каждая из повестей сборника безусловно заслуживает отдельного разбора, однако мне хотелось бы разобрать повесть Александра Харченко "Рассчёт по времени".
Сюжет повести прост - есть попаданец, а точнее два попаданца в светлое коммунистическое будущее. И вопрос их совместимости с этим новым миром. Сразу скажу, что привлекательный образ будущего удался автору лучше, чем образы героев, так как и образ протагониста-антигероя капитана МГБ Фоминых, и образ положительного героя политзаключённого Демьянова автору не удались.
Первый не удался потому, что автор, желая придать как можно больше отрицательных черт своему антигерою, скрестил "ежа с ужом", то есть совместил два разных типажа, каждый из которых по отдельности вполне жизнеспособен, но вместе они дают какую-то безумную мозаику. Положительный герой дан вообще эскизно, большую часть повествования глазами отрицательного, который того, разумеется, не понимает и понять не может. Плюс при этом образ не лишён противоречий, о которых ниже.
Итак, вернёмся к капитану МГБ, тому самому, который "помесь ежа с ужом".
В антигерое порой проскакивают черты типажа, которого можно условно назвать "ежом". Когда автору надо подчеркнуть, что герой ограничен, догматичен, жёсток и сурово-жесток, он как раз придаёт герою колючие "ежиные" черты. Например, когда Фоминых усилием воли встаёт и умывается, хотя можно ещё и поспать, он ведёт себя как типичный "ёж". Когда ругается на голую статуэтку в парке -- тоже.
Автор мог сделать своего антигероя полностью "ежом". То есть довольно ограниченным по жизни тупярой и нудярой, который старается обрубить все не так торчащие сучки, видя опасность во всём том, что он не понимает.
Кстати, автор показывает тупость героя неудачно, через старый советский приём, сделав того невеждой, не знающим, что такое "бокситы". Хотя такое незнание как раз малоправдоподобно, учитывая связь ГУЛАГа с металлургией. Так что как раз факт, что из бокситов добывают алюминий, капитан МГБ знать скорее всего будет, он всё-таки не жертва "ЕГЭ". Тупить такой "ёж" будет именно в том, что связано с людьми и их мотивами, технические моменты он будет понимать на среднем уровне. Но вот в плане убеждений для него существует "только два мнения, "моё" и "неправильное"", он прежде всего оценивает, соответствует человек неким "правильным" рамкам или нет. Вот когда под подозрение у отрицательного персонажа попадает интерес положительного к якутскому фольклору и шаманским песням -- это логично для такого вот "ежа", как и недовольство отсутствием бюстов классиков в светлом будущем. "Ёж" подходит для образа неповоротливого сталинюги-догматика, для него "Сталин" означает "правильная система". И соответственно тот, кто против Сталина, против "правильной системы".
В общем, если у автора была цель создать отталкивающий образ сталинюги-догматика, следовало последовательно лепить образ "ежа".
Однако автор, видимо, стремясь придать антигерою как можно больше отрицательных черт, придал ему и черты, с образом "ежа" не совместимые. Потому что "ёж" не будет барахольствовать, не будет зажигать по ночам ни с музыкантами, ни в плане постельного садо-мазо, потому что "ёж" соблюдает режим, "ёж" "правильный", а это всё нарушения "правильной системы" (так зажигать может "уж", о котором ниже). "Ёж" скорее будет тщательно делать зарядку по утрам, и может вполне всерьёз полагать, что все проблемы от того, что другие эту зарядку не делают, и вообще не столь педантичны и дисциплинированы. Он в любом нарушении порядка способен видеть источник возможной катастрофы.
"Ёж" не будет пытать "из любви к искусству", как это приписывается главному антигерою, потому что не будет чувствовать наслаждения от причиняемой боли и унижения, он слишком эмоционально туп для этого. Он если и будет пытать, то чисто с целью "вывести на чистую воду", при этом не обладая той чуткостью, которую Ф. Э. Дзержинский считал для чекистов обязательной, не сможет отличить ситуацию от "подозреваемый что-то скрывает", от ситуации, когда подозреваемый уже рассказал всё что знал, и больше ему при всём желании рассказывать просто нечего.
И трусом "ёж" не будет. А тут автор впадает в противоречие. С одной стороны антигерой трус, укрывшийся в Сибири от войны(хотя по логике вещей, должен бы понимать, что в случае поражения там не отсидеться, захватят японцы). С другой, "капитан МГБ" сам лично преследует сбежавшего зека, хотя не может не понимать, что это дело опасное, пусть зек и старик, но природа и сама по себе способна устроить неприятный сюрприз, что в общем-то в повести и случается -- оба, и жертва, и преследователь проваливаются под лёд, и заморожены на тысячу с лишком лет. Неужели трусливый капитан МГБ стал преследовать беглеца самолично, а не перевалил бы на подчинённых? Конечно, в лагерной охране нередко случался некомплект, на такую неприятную работёнку было мало желающих, но не до такой же степени, чтобы там только один охранник был! Или ему было так важно самолично изготовить из Демьянова труп, так как тот знает на него компромат? Тогда этот момент следовало прописать, как минимум, подробнее. Кстати, положительный герой упоминает, что капитан МГБ женоубийца. Допустим, это даже так, но откуда зек знает такой компромат на своего тюремщика? Так как если тот сам за это в качестве зека в лагерь не попал, то значит, следы замёл хорошо. И трепаться о таком даже там не будет. Или положительному герою это каким-то образом известно по обходным каналам из прошлой жизни? Тогда понятна личная заинтересованность капитана МГБ в том, чтобы Демьянов отсидел как можно дольше, а ещё лучше отправился на тот свет. То есть получается такой "граф Монте-Кристо" на советский лад. Но опять же, тогда надо полноценно расписывать интригу, не ограничиваясь намёками, правда, при этом конфликт из политической плоскости перетекает в личную, а политика отходит на задний план (или уж тут как-то извернуться и других героев ввести). Кроме того, требуется такое маловероятное совпадение, чтобы один и тот же человек и дело против Демьянова фабриковал, и в лагере его охранял. И да, тогда главного антигероя надо делать не "ежом", а "ужом", "ёж" сознательно жену убивать не будет, а в непреднамеренном случае от такого нарушения голову потеряет и сломается.
К образу "ужа" мы и перейдём. "Уж" - это максимально гибкий карьерист, стремящийся к личной выгоде. Как было сказано в одном из ранних стихотворений Некрасова "Спи, пострел пока безвредный" "до хорошего местечка доползёшь ужом". Когда главный антигерой рассматривает свою службу в МГБ как доступ к материальным благам и власти, он как раз ведёт себя как "уж". "Ужом" можно назвать человека, который корыстен в материальном плане, а также наслаждается властью ради власти. Знаменитый тост "Чтобы у нас всё было и нам за это ничего не было" про таких вот пройдох. Такой будет злоупотреблять при наличии такой возможности, но при этом будет и бояться, что его злоупотребления раскроются, и придёт расплата(а в повести капитан МГБ в своём времени ничего кроме войны вроде как не боялся). "Знает кошка, чьё мясо съела". Даже сейчас люди подобного рода порой невольно признаются в таком страхе, показывая иррациональный страх перед возможным приходим "кровавой диктатуры", а уж в рамках системы, где не было неприкосновенных даже на самом верху, отжигавшему капитану МГБ было чего бояться. Вот если бы он в Сибири прятался не от войны, а от своих врагов, которые могли бы его неприглядные дела раскопать, это было бы правдоподобно. Но это был бы комплимент системе, которого автор допускать, видимо, не хотел.
Типаж "ужа" никак не годится для создания образа догматика-сталиниста, у "ужа" нет догм, он вообще не понимает, как можно верить во что-то или быть верным кому-то. Такому наоборот смена власти выгодна, потому что можно рыбку в мутной воде половить, да и до проступков и нарушений, сделанных при предыдущей власти, авось не доберутся (если только к власти не приходят те, кого он обидел). И попав в будущее, такой персонаж не будет недоумевать, что Сталин умер("помер Максим и хрен с ним"), а скорее будет интересоваться по поводу актуального начальства (тут бы автору можно ввернуть лекцию о системе управления при коммунизме). Для него вопрос "кто тут самый главный?" будет централен. И он не сможет понять системы, при которой главного нет.
Также неудачен момент, что капитан МГБ, идя на встречу со своим размороженным врагом, оделся по моде своего времени, а не заказал себе такую одежду как у местных. Даже обычному попаданцу нежелательно выделяться из толпы и привлекать к себе лишнее внимание. А тут "чекист"! Уж ему-то любопытные взгляды тем более не в кассу.
Кстати, в поезде главный антигерой проявляет тоже поразительную ненаблюдательность. Поняв, что в поезде нет проводника, он должен был заметить, что функция проводника (снабжать постелью, едой и напитками, напоминать о необходимости выйти на промежуточных станциях) автоматизирована, но этого не замечает, просто досадует, что ему не прислуживают.
Тут автор допускает вот ещё какую ошибку. Судя по взглядам автор антиэлитист, и в самой неприятной чертой своего антигероя считает его элитизм. Однако образ службиста, который сделал себе наложницей интеллигентную дочку профессора и своей властью заставляет услаждать себя "музыкантов с дрожащими пальцами", потому что он может пытать их безнаказанно, как раз обращается к элитистским чувствам "чистой публики". В общем-то ни для кого, кроме самых наивных людей, не секрет, что и при буржуазном строе полиция может пытать людей. Но вероятность попасть под пытки прямо зависит от социального статуса человека. Для бомжей, гастарбайтеров, "цветных" и пр. она довольно высока. А для чистой публики близка к нулю. То есть получается, тут идёт эксплуатация страха, что с "чистыми" будут обращаться как с "нечистыми". Это сродни ужасу перед двадцатым "веком-волкодавом" с уверениями, что до того таких ужасов не было и быть не могло, хотя рабовладения и геноцида хватало и до этого. Но только представитель "чистой публики" не мог попасть невольником на рабовладельческий корабль или плантацию, не мог попасть под геноцид, он же не индеец, а вот в Освенцим попасть вполне мог.
Ужасное место, в которое мог попасть интеллигент, воспринимается в культурном пространстве на порядок инфернальнее, чем ужасное место, куда интеллигент попасть не может.
И без изживания такого рода элитизма так чаемый автором коммунизм само собой невозможен.
Но хватит об антигерое, стоит и положительного героя рассмотреть. Итак, что о нём известно? Что революционер с дореволюционным стажем, по профессии геолог, жену при этом расстреляли за связь с троцкистами (правда, к сожалению, не уточняется, была ли она идейным борцом или случайно попала под замес).
Даётся понять, что человек разносторонний, увлекался якутским фольклором и даже в будущем, несмотря на свой более чем преклонный возраст, устраивается учиться и работать.
И что совсем странно, в лагере находит общий язык с уголовниками. Если кто читал Шаламова, то тот обычно подчёркивал, что уголовные плохо относились к политическим. Хотя и политические были, как минимум, разные. Бандеровцы тоже политическими считались. Впрочем, у тех в плане общего языка с уголовниками проблем не было. Но "уголовник издевается над интеллигентом" --- это в общем-то хорошо известный штамп лагерной прозы. Да и с точки зрения просто здравого смысла дружба Демьянова с уголовниками нелогична. Если герой, по мысли автора, созидатель, то как ему общий язык с разрушителями найти? Или автор хочет таким образом подчеркнуть, что уголовники и то лучше, чем капитан МГБ Фоминых? Но как-то в этом "лучше" не верится. "Такие же точно" - ещё куда ни шло. Но тогда нахождение общего языка тем более странно.
Да, и бежит он, по сюжету, похоже один, сообщники по побегу нигде не упоминаются. Вот было бы логично, если бы он от издевательств бежал, а так странно. Да, будучи геологом, он умеет выживать в тайге и тундре, но всё-таки совсем одному бежать рискованно. Неужели имея столько приятелей, он никого другого на побег подбить не сумел? В общем, непродуманность автором этого момента на лицо.
Также совершенно не прописана эволюция взглядов положительного героя. Только упоминается, что какое-то время против Сталина он ничего не имел, во всяком случае наградами от него не брезговал, а потом, видимо, его отношение изменилось. Что именно подтолкнуло его к такой перемене? Только трагедия с женой или ещё что-то? Ведь если герой идейный, то для него личный мотив не может быть первым и единственным.
И да, товарищи, возьмите вы за правило, если пишете о репрессированных, реальных или выдуманных, не заставляйте читателя гадать на кофейной гуще, указывайте суть вменённого обвинения. Если не верите ему, скажите, что не верите, но указать-то что мешает? А то тут даже начальник лагеря рассуждает о вине своего заключённого предположительно. А у него должен быть доступ к лагерным документам, и вмененную статью он должен знать чётко. Конечно, для создания образа "Ежа" можно было бы добавить, что официальному обвинению он не обязательно до конца верит, но при этом считает положительного героя "неправильным" человеком, которого в любом случае лучше подержать взаперти и под надзором. А вот "уж" стал бы гоняться за бывшим зеком в будущем только в страхе, что тот на него компромат наружу вывалит, а так бы забил, и стал бы ползти к хорошему местечку.
Я понимаю, что автору неприятен антигерой, потому автор не стремится его понять, и от того допускает столько противоречий, но уж к положительному герою можно быть повнимательнее. Или читатель должен некоторые вещи довыдумывать сам, исходя из клише и штампов? Но не всякий читатель про эти штампы знает, начнём с того. Кроме того, автор сам порой штампы ломает, так с чего и читателю их уважать?
И ещё один важный недостаток -- повесть реально оборвана. Может, конечно, автор и планирует продолжение, но я бы советовала ему всё радикально переделать, по подробнее изучив тему и всё-таки постараться научиться вживаться в персонажей. А главное, если делать героем не современника, а человека из прошлого, это самое прошлое нужно подробно изучить по первоисточникам. А иначе получается такой винегрет, в который никто вдумчивый просто не поверит. Читатели не дети, чтобы пугать их чекистом-"бармалеем".
Хотя подозреваю, что у автора была цель пнуть современников-сталинистов. В таком случае он скатился к приёму "соломенное чучело". Ведь среди реальных сталинистов нет таких, которые бы восхищались чем-то похожим на изображённого антигероя ни в варианте "ужа", ни в варианте "ежа". "Ужом" могут восхищаться разве что отмороженные либералы и социал-дарвинисты, а "ежом" разве что сходные с ним ежи, но и то только при наличии положительных ежиных качеств, которых автор своего героя старательно лишил. Так что на идеал сталинистов "Фоминых" ну никак не тянет.
Конечно, большинство сталинистов уважает Лаврентия Павловича Берию, однако "Берия по Мухину-Прудниковой" прямо противоположен тому образу насильника-садюги-костолома, который был создан впоследствии хрущёвской пропагандой. Можно спорить о том, насколько исторические реконструкции по Мухину-Прудниковой близки к историческому прототипу, однако как литературный образ такой Берия не может не вызывать симпатий читателя, это трагический герой достойный пера Шекспира.
В общем-то касательно хрущёвских разоблачений для коммуниста есть только два варианта: либо признать, что Хрущёв хотя бы отчасти сгустил краски, и открытыми подонком и насильником реальный Берия не был (тайный заговорщик -- ещё куда ни шло, тайного заговорщика хороший человек ещё прохлопать в принципе может, хотя конкретно с Берией заговор шит белыми нитками). Но тогда возникает вопрос в проверке на достоверность остальных хрущёвских разоблачений, и ссылаться на Хрущёва как на единственный источник для обличений становится заведомо некорректным. Либо второй вариант ? признать, что там наверху не было не только идейных коммунистов, он и просто честных людей, потому что честный человек с "Берией-персонажем "Московской саги"" точно на одном поле не сядет. Впрочем, это "отсутствие честных людей наверху" опять же вступает в противоречие с историческими фактами той эпохи, потому что ни подонки, ни циничные негодяи, не могли бы выстоять в ВОВ, они бы просто сдали бы всё и предали бы друг друга в критический момент, как это происходило во многих колониальных войнах. Впрочем, коммунисты-антисталинисты обычно не копаются в исторической реальности подробно, субъективно уверенные в правильности собственных убеждений. Но шут с ними, с противоречиями в мозгах антисталинистов.
Но как бы то ни было, опасения автора, что злые сталинюги будут целенаправленно продвигать во власть или в органы "Фоминых" оно в реальности ни на чём не основано, кроме культурных шаблонов автора и неумения увидеть логику и мотивацию реальных людей, даже своих современников-сталинистов.