НА ПОЛУ

Не выбирать "лучшего" пути другому.

Не лишать чувств того, кто тебя любит.

Я лежу на полу, впиваюсь пальцами в белые ворсины своего икеевского ковра. Они мягкие, длинные, нагреты моими пальцами. Они пропадают, растворяются, я теряю их тепло, уже не чувствую их. Сквозь ладони пробирается холод, поверхность, в которую я упираюсь, гладкая и холодная. Я открываю глаза - я на кафельном полу. Руки поддаются холоду пола. Плиты его белые, не совсем, были когда-то, с зеленоватыми распыленностями. Я могу смотреть на них часами, прокручивая в голове картины своей жизни, пока ко мне не придут. Пол - окно в мое прошлое, последнее воспоминание того...

Я лежу на полу, вцепившись в его ворсины, напрягая до боли свои руки. Я боюсь себя, я боюсь за тебя. Да, ты права, я беспомощен, единственное, что мне остается - это лежать на этом гребаном полу, прикусив язык. Мне надо держаться за ворсины, они спасают меня, эти белые жалкие щупальца ковра, удерживают меня от безумия. Да, ты права, я могу только говорить, много говорить, говорить не по делу, говорить грубо, говорить то, что не нравится тебе, поэтому сейчас мне остается сжать язык зубами и лежать, лежать, лежать... Я жду помощи, твоей помощи, тебя, я боюсь за тебя. Хотя, помощь, скорее, нужна тебе. Эти необоснованные обиды на мою несостоятельность, эти имитации обид, эти разговоры с любимой Сашечкой, моё непонимание твоих выдуманных проблем - это угнетает тебя?! Нет! Это убивает меня! Твоя проблема - ложь, и ты хочешь убить меня ей. Но мне стоит сейчас помолчать, претвориться, что я во всем согласен, ведь, ты, о, моя Богиня, я не хочу тебя расстраивать. Я буду держаться за ворсины, чтоб не вырвать у тебя, в очередной раз, трубку из рук, не разбить ее об пол, не выкинуть в окно, не помешать ночной беседе с твоей новоявленной подружкой Сашечкой. Ты жалуешься ей на меня, она твоя отдушина, она твоя опора... Ха, твоя проблема ложь, только потому, что ты не умеешь врать. Ты бегаешь вокруг меня и опять придумываешь все новые проблемы, обиды, мои недостатки, свои печали, и со стороны покажется, что помощь нужна тебе. Да, она нужна тебе, помогите ей избавиться от меня, от суицидально-депрессивного придурка, по уши влюбленного в нее! Тебе нужна помощь, а ты предлагаешь успокоительное мне. Заметь, я спокойно лежу на полу и никого не трогаю, ты же орешь на все квартиру, бегая взад-вперед по комнате, заламывая пальцы. Что, нервы? А ты просто вцепись в ковер - помогает. Тебя расстраивает то, что я не реагирую, молчу, ничего не отвечаю, не ведусь на твои "хитрые" провокации. Ты хватаешь меня за плечи и трясешь, и не надейся - я ничего не скажу. Как же ты прекрасна! В бешенстве твои глаза кажутся еще более голубыми, они сверкают, продолжай меня трясти, я хочу любоваться ими часами. Забавно, ты думаешь, что я лишился речи, да уж, я думал, что ты умней. Опять хватаешься за трубку, чёрт, опять Сашечка, опять она мешает мне наслаждаться тобой. Ну, ладно, пожалуйста, главное, чтоб тебе стало легче. Представь, что меня тут нет, а я постараюсь не слушать ваши "женские" секреты. Нет, только не уходи, я хочу наслаждаться тобой, лежа у тебя в ногах, я преклоняюсь пред тобой...

Какая же полезная штука эти лохматые ковры! Мне уже легче, правда, ворсины, почему-то уже не греют пальцы, скорее наоборот руки онемели от холода, может, стоит открыть глаза?

-Опять улегся! Вставай! Таблетку пей!

О, зеленый кафель, смотрю часами на него, и тот день, как каждый день теперь. Прижаться к холоду, к холоду пола и попытаться понять. Хотя, нет, я не смогу, я лишен и этого теперь. Сейчас я могу только вести у себя в голове дневник, дневник последних ударов в моей жизни, а то, что сейчас, что здесь, нет, это не удар, это решение проблемы для всех, нормальный, логичный, конец всех проблем. Вряд ли, мои мысли окажутся понятными, жаль, что нет бумаги, а впрочем, это ни к чему. Не надо пытаться понять других, если не можешь понять даже себя.

Устроиться на гладкой поверхности, принять ее холод, этот пол - окно в мои воспоминания, самое последнее яркое, что было в моей жизни. Только холод его с каждым днем все слабее, все привычнее, точно также как и прошлое уже не греет, и представляется маленькой снежинкой затянувшегося снегопада. Тут все по-другому - мне уже не нужен мой спасительный ковер, в моей палате всего койка и пустая тумбочка, на окне решетка, и нет боязни, что-то испортить, сделать что-то не так. Я могу полностью расслабиться, поглаживая гладкие плиты кафельного пола, и пытаться вспомнить, то, что еще есть во мне, пока я могу думать, ведь, с каждым часом все трудней. Не знаю, что за гадость мне тут дают, не знаю, как она действует на настоящих умалишенных, но таких как я она убивает, лишает сознания, чувств, лишает возможности здраво мыслить, людей подверженных тревожностям всей этой сумасшедшей жизни. Никто не застрахован от этого, будь ты нервный и чувствительный, спокойный и рассудительный - у каждого есть риск попасть сюда, при помощи вами же любимых, заботившихся о вас близких...

Немного обо мне, черт, а я ведь успешен! Точнее был успешен там, а тут, тут - ничего кроме бешеных воплей из коридора, ничего кроме моего пола. Я ассистент режиссера... бывший. Жаль. Я любимый человек моей Королевы... уже нет. Жаль. Я хороший сын своим родителям... да. Жаль. Жаль их, они даже не догадываются, где их любимый сын, их единственный сын. Всегда когда я не звоню - я в командировке, и только денежные переводы дают знать, что я хороший, успешный сын. И ты, о, моя, алчная Богиня, ты знаешь, как я успешен, получая новую машину. Ты знала и получала. Но каждый стремится к лучшему, не виню тебя ни за что, а тихо люблю, теперь тихо, без помпезности, которую так любишь ты. Я не могу толком ничего сказать о себе, я обычный человек, который ищет свое место в жизни. Искал. Нашел, точнее ты мне нашла, правда, совсем не то, что может искать и хотеть нормальный человек. И я нормальный, я хотел только счастья, счастья с тобой, счастья нам, если так не получилось, то счастье Тебе.

Немного о ней, хотя мне это нелегко, могу говорить, думать о ней, не переставая рисовать ее образ в воздухе, представлять, что она делает сейчас, что на ней одето, куда она идет, что ест, с кем спит. А ведь было время, и ты любила меня по-своему, но все-таки любила, как могла. Да и денежная романтичность, она тоже прекрасна, нет в ней ужасного, когда любишь, хочешь, чтоб у тебя было все, чтобы отдать это все другому, в комплекте с признаниями, обещаниями, нежностью. Я помню, как увидел тебя первый раз, о такой красотке-секретарше можно было только мечтать. Я помню, как ты сверкнула своими неестественно голубыми глазами, и, прикусив нижнюю губу, откинула с плеча прядь черных волос, показав во всей красе свою неземную грудь, я был сражен до возбуждения. Твои тонкие руки, поправили как бы сбившеюся лямку, тем самым акцентировав внимание на груди, я знал это, ты не провела меня, твои руки нервно сжимались не находя себе место, ты тоже почувствовала влечение, ведь я хорош. Да, я был хорош, и ты не могла устоять, даже поливая меня последними словами, ты не отказывалась от моих ласк. Теперь отказалась. Я помню первую встречу как сейчас, я выходил, а ты закуривала сигарету, о, как ты это делала, твои влажные губы, твои тонкие руки, и твои неземные груди. Ты сказала, чтобы я обращался, если понадобиться помощь и протянула визитку, и я обратился в тот же вечер. С тех пор прошло почти два года, и я ни о чем не жалею, о любви нельзя жалеть. Ты все так же сверкаешь своими глазами, только уже со злостью, хотя сама все так же хочешь, чтоб я пялился на твои сиськи и каждую минуту восхвалял тебя, о, Богиня! Обидно, но последние полгода нашей совместной жизни для тебя превратились в надоевшее, обыденное прошлое, в твоем настоящем нет уже места для меня, ты предпочитаешь работу, подруг-друзей, свою любимую Сашечку, но только не меня, а мне все так же хорошо, так же легко, ведь ты есть у меня... Была...

Немного о ней...о нем... о Саше. Александр мой лучший друг, мы вместе поступали в университет, вместе учились, вместе гуляли. Я всегда придавал большое значение всему, усердствовал, и удивлялся каждый раз, как Саше без подготовки удается сдать все экзамены, как без труда он получает хорошую работу, как без переживаний встречается с самыми роскошными девушками, как ему везет во всем! Вот, кто поистине удачен! Сейчас он продюсер кинокартин, до этого была реклама, до этого мы вместе подметали мусор на съемочной площадке. Да, что скрывать, моя нынешняя работа досталась с подачи его дружеской руки. Работа, без которой у меня не было бы моей Королевы, через которую я бы не потерял свою Королеву. Хотя, если б ее не было изначально, то и ничего бы не было, не было бы этого непередаваемого, ни с чем несравнимого состояния вообще, поэтому я благодарен Саше, он отличный друг, он настоящий мужик, он тот о котором можно мечтать... В последний раз я видел Сашу за день, как попал сюда. Он позвонил мне и позвал к себе праздновать пик его удачливости, его отъезд в Америку, все, о чем он мог мечтать (это с его слов), и я как настоящий друг поперся к нему, подпрыгивая от счастья, не зная еще тогда, что это станет концом для меня. Странно, почему удача одного, может стать концом для другого, причем, когда наши карьеры не связаны, и тем более наши пути, и тем более Саша мой друг, такой друг каких мало, он всегда помогал мне, и сейчас бы, я думаю, тоже помог, если бы знал где я и что со мной, но уже поздно думать об этом, сейчас он далеко, и никто не поможет мне, кроме меня. Им можно восхищаться только за его честность ко мне, он мог обманывать кого угодно, но дружба являлась для него наивысшей ценностью, он все знал про меня, а я про него. И только благодаря его честности, проблема твоей лжи, для меня несущественна.

В тот вечер мы начали распивать коньяк, вспоминая, все прошедшее с нами, все пережитое. В глазах Саши сверкали слезы радости, я был счастлив за него, но тактичность не позволяла мне задать одного мучительного для меня вопроса. Какой же он все-таки друг, таких еще поискать, он знал, он видел, что меня тревожит, он начал первый:

- Брат, извини, она едет со мной. Это единственное НО во всей ситуации. Я не настаивал, она захотела сама.

- Я понимаю... Береги ее... Спасибо.

- За что?

- За правду. - Коньяк заканчивался, и я потянулся к водке, которая стояла в баре. Саша одобрительно кивнул, и больше мы с ним не говорили про это.

Мы еще долго говорили, но все те слова проходили сквозь меня, я не вслушивался, а тупо улыбался, чтоб Саша думал, что я совсем пьян. Но в голове у меня бродил поток мыслей, представления своей Богини, представления дальнейшей жизни, воспоминания иллюзий, которые никогда бы и не сбылись, но все-таки жили во мне. Саша поймал мне машину, это наша последняя встреча, а я толком и не попрощался с ним, с лучшим другом, который отпел мои мечты в тот день. Нет, у меня нет обиды на него, жаль, такого друга больше не найти.

Не помню, как я ехал, но отчетливо помню мою Королеву на пороге в белой обтягивающей маячке, которая не скрывала той неземной красоты, которой я мог восхищаться в любое время. И все равно, что ты вопила как бешеная, все равно, что толкала меня пьяного от одной стены к другой, все равно, что ты придумывала проблемы, мои проблемы, я то знал, что проблема у тебя, в тебе. Ты судорожно схватилась за трубку, и шептала Сашечке как я невыносим, своей мудрой, все понимающей Сашечке, так послушай же ее, она действительно мудра, она понимает, как может быть нелегко человеку, который безумно любит жестокую красотку.

Чуть позднее, я проснулся от того, что меня скинули на пол, я уже отрезвел, а меня кинули на пол как игрушку, которая надоела. Я не сопротивлялся, это бесполезно, ведь ты уже продумала все за меня, правда теряюсь в догадках, что именно, но ты все решила. Ты бегаешь, орешь, пытаешься спровоцировать меня на какие-то неадекватные действия, но нет. Я схвачусь за ворсины ковра, они длинные, я сожму их до боли в руках, я прикушу со всей силы себе язык, но ты не дождешься от меня ни одного действия, ни одного слова. Ты все решила, но ты удивлена. Я играю не так, как ты думала, не так как тебе хотелось. Я не знаю, что будет дальше, да давай беги за трубкой, плачься Сашечке. Я в этом не участвую, я сжимаю ворсины, мне так спокойней, и представляю поле. Мои ворсины - это теплые нагретые солнцем травинки... Тепло пропадает... Холод.

Ты приходила сегодня утром "навестить", как оказалось, попрощаться. Ты старалась не смотреть мне в глаза, правильно, на твоем бы месте я делал так же. Не долго думая, не медля, ты сразу заявила, что уезжаешь по работе в Америку. Ну, если для тебя это работа., то мне жаль Сашечку... Жаль Сашу. Он настоящий мужик, он настоящий друг! Ты так смешна мне сейчас, думаешь, что ты всех обманула, перехитрила, о, моя мудрая Богиня! Я тут такой беспомощный и жалкий, ты же твердишь, что мне тут будет хорошо и спокойно. Скорее, спокойней будет тебе, зная, что я заперт в четырех стенах, что ничего не смогу с собой сделать. Твоя совесть чиста - ты уехала работать. А с чего ты вообще решила, что я мог что-то сделать с собой, если б я хотел я б уже сделал, и с тобой и с собой, еще пол года назад. А так я просто тихо любил тебя и ничего не просил взамен. И продолжал бы так любить дальше, но ты решила отнять у меня и это. Прочитав свою правильную мораль о том, как мне тут будет хорошо, те поцеловала меня в лоб и ушла... Забавно, ты меня уже похоронила...

Ты ушла, оставив мне на радость аромат, своих пряных духов, ты была так прекрасна, твои глаза, которые в последнее время были бешеными, наконец, успокоились и сверкают так же безмятежно как в те лучшие дни нашей любви. Сладость воспоминаний, я буду думать о тебе, пока еще могу думать, лежа на своем любимом кафельном полу. В чем ненормальность человека, который любит лежать на полу?! Ведь не считают ненормальным тех, кто любит сидеть на подоконнике, кто любит валяться на траве, кто любит лежать, закинув ноги на стену. Так и я абсолютно нормальный влюбленный, которого пичкают тут ядом. Я точно не знаю, какими именно транквилизаторами меня тут угощают, и не знаю, как именно они воздействуют на мой организм. Но точно могу сказать, что я уже плохо помню некоторые факты своей жизни, например, адреса и телефоны, что я практически не сплю и не ем, что мне все больше нравится лежать на полу, что у меня постоянно немеют лицо и конечности. Тем не менее, я стараюсь вести себя тихо, чтоб не дать повода этим псевдоврачам забавляться электрошоком, наслышан об этом еще при прошлой жизни. Во мне сейчас только Она - моя Богиня! Моя память заполнена только ей, а что она, она сейчас, наверно, где-нибудь в Калифорнии, в пафосном клубе, попивает коктейль "Пальметто". Да, она любительница заведений, где на нее за один вечер может налипнуть десяток мужчин, ей нравится внимание, раньше ей нравилось и мое внимание... К ней, как к меду липли мужчины, ко мне женщины, да, мы были замечательной парой. Но бриллиант не выделяется на фоне другого бриллианта, истинную красоту оценят лишь по отдельности. Наверно, она так думает. Надеюсь, ее ценят. Ну, а я? Какой из меня бриллиант, я уже забыл, когда мылся в последний раз, я превращаюсь тут в ничтожество, в безликое существо, которое вряд ли заинтересует кого-то когда-нибудь еще. Наверно, ты этого хотела, хотела, находясь тут, я все больше понимаю, какая ты сука! Ой, прости, моя Королева. Но это так! Ты там, на пляже, греешь свою гладенькую попку, покоряя все новые сердца - полная свобода действий. Саша работает - ты тоже по-своему. Я тут, глотаю всякую дрянь, сидя в четырех стенах. Я заперт и принадлежу тебе навечно. И при том, твоя совесть чиста, ведь ты хотела для меня только добра, я тут в безопасности, но нет, ты не все рассчитала!

Пока я еще хоть как-то соображаю, я сам додумаю историю своей жизни, историю своей любви, ведь только ей я живу. Я не хочу быть лишенным этого, существовать вот так, без всего, без твоего прекрасного облика. Меня лишат его, меня лишат чувств, но решить за меня судьбу не посмеет никто! Даже ты, моя прекрасная Королева! Ты просчитала, да, здесь на окнах решетки и нет колющего и режущего, но здесь есть таблетки! Да, ты думала избавить меня, себя от этого, но получилось наоборот. На самом деле, ничего бы и не получилось, если бы ты поступила по-другому, ведь мне было бы достаточно, пропитанного любовью тела, а тут, я теряю даже его, что уж говорить про любовь. Последние исповеди догорающего сознания, вот, что есть у меня тут, опять же пока есть! Ты, моя Богиня, ты предстаешь предо мной постоянно, я тешу себя только мыслями о тебе. Ты выбрала путь себе, попыталась навязать путь мне, я ни в чем тебя не виню. Нельзя винить ангела, если даже он падший, если даже у него черные крылья, все равно у него небесно-голубые глаза, он божественен - это ты! Бессмысленно сейчас представлять как бы я жил без тебя "на воле", может мне так только кажется, что я смог бы жить. Но я даже не хочу об этом думать. Ничего не вернуть, ничего не изменить. Тут же время не измеряется. Я потерялся во времени, в пространстве. Не знаю ни который день, ни который час. Память все хуже и хуже, и если честно, я даже уже имени твоего не помню, моя Королева. Хотя королеве достаточно уже титула, и все равно, что им я сам наградил тебя. Наверное, мне самому это льстило, раз я с королевой - я король. Да забавно, мне смешно от этого, я буду смеяться лежа на полу, пока за мной не придут, не принесут "спасительных" таблеток. Да, они мне очень нужны, я успел их даже полюбить за время пребывания здесь. Мне даже нравиться то состояние безмятежности, забытия, которое они придают, точнее, успело понравиться. Чувствуешь себя ребенком, который ничего не умеет, и не беспокоиться ни о чем, потому что за него все решают. Я думаю, что я уже разучился писать и читать. Да я даже не помню уже, сколько мне лет, точно как ребенок, ребенок, которого кинула мама, который абсолютно один в этом мире, один в этой комнате, потому что комната стала уже моим миром, моей землей, моей вселенной. Эта комната знает все про меня, воздух в ней пропитан моими мыслями, они известны только комнате. Пустые мысли, тупые мысли, мысли, которых нет, о которых никто никогда не узнает. Да, и не надо, зачем засорять голову бредом другого, даже эти чертовы психиатры, не пытаются узнать мои мысли, понять мои мысли, зато они заведомо знают, какими таблетками меня накормить. Ведь им так проще, куча ненормальных, которые не могут даже изъясняться по-человечески. Лучше дать им таблеточку, чтоб они вообще молчали. Да, и я пока тут, я тоже в числе этих ненормальных, тоже глотаю транквилизаторы, тоже молчу и тихо жду, когда же мне принесут новую порцию.

Утром за мной следят, чтоб я обязательно выпил, а вечером приносят вместе с ужином и говорят выпить перед сном. Таким образом, у меня уже есть пять. Хотя, мне кажется, что они очень сильные, но я лучше перестрахуюсь и соберу еще примерно столько же. Ждать осталось недолго... Я унесу нас в вечность, да-да именно нас, во мне всегда нас будет двое, я всегда буду думать о нас. Любовь растворится в воздухе, сольется с ним, будет везде. Мы будем везде, мы будем любить друг друга! Богиня и я, я - твой вечный слуга! Рассеясь в атмосфере, наша любовь завладеет миром, люди будут ощущать что-то сильное будоражащее сознание... чувственность, это будут наши поцелуи, мы не расстанемся больше не на миг. Я соединю нас! Это буду я! Это будет моя Любовь, да и ты вздрогнешь в тот миг, когда все случиться, ты вспомнишь, но не узнаешь, что я дарю бессмертие когда-то нам, ныне себе, нашей былой любви, своей любви... Да, я люблю тебя, о, моя Богиня. И ты вздрогнешь, оступишься, у тебя на миг защемит сердце и онемеет тело, ты подумаешь - перепад давления. Ты вздрогнешь, когда я наберу дозу! Ждать осталось недолго...

Катя Лосиевская

Март, 2007