|
|
||
Когда ничего не понятно, остается лишь одно - барахтаться в кувшине молока в надежде рано или поздно сбить в нем масло и выбраться. Неизвестный мир властно затягивает в себя, ничего не объясняя и меняясь, как в калейдоскопе. Эпические битвы в месте, которого не существует, пугающая неизвестность, загадочные Чужие, наотрез отказывающиеся появляться, и странные изменени, происходящие с людьми - вот с чем приходится бороться девочке и мальчику, всего лишь мечтавшим поучиться в университете инопланетян. Катастрофы обрушиваются на несчастную планету и ее окрестности одна за другой, и даже всемогущие паладары ничего не погут поделать. Только два подростка, вокруг которых почему-то вращается вся Вселенная, способны на время утихомирить шторм. Разумеется, именно им предстоит героически спасти мир в конечном итоге, но это далеко не главное. Любить, дружить, учиться, исследовать и познавать куда интереснее. Главное - ненароком не пожертвовать собой по ходу дела. Последняя модификация: 27 ноября 2020 г. | ||
02.30.1232. Бывшая игровая площадка ?1150098-LXB-11206
Желтый карлик прокладывал путь сквозь бесконечное ледяное пространство космоса. Звезда оставалась полностью равнодушной и к увлекаемым силой ее притяжения массам вещества, и к странным энергетическим структурам, сопровождающим ее по собственной инициативе. Часть из них искажала саму плоть пространства, вызывая безумные флуктуации законов физики, а часть безмятежно купалась в волнах аномальности, пульсируя, разрастаясь и сокращаясь. Медленно рассасывающаяся червоточина измененного континуума отмечала путь звезды сквозь вакуум. Маяки следящих сенсорных массивов один за другим зажигались вдоль нее, словно фонари вдоль дороги, скрытой ночным мраком. Крупицы твердотельных и гигантские рои фантомных зондов Демиургов пронизывали зоны аномальности, перемещаясь по сложным траекториям вокруг самой звезды и зловещего красного комка холодной плазмы у ее северного полюса. И совсем рядом, на поверхности одного из каменных кусков, обозначаемого акустической вибрацией и символом "Палла", копошилась незаметная для Вселенной разумная биологическая жизнь, защищаемая лишь генераторами метрики внутри голубой луны Труффы и красной луны Инганно.
И подавляющее большинство представителей этой жизни испытывало хотя и привычный и давно загнанный в подсознание, но все равно выматывающий и подавляющий страх.
Премьер-министр Кайтара Чьяко Ментеллано толкнул дверь зала заседаний с такой силой, что створка, провернувшись на сто пятьдесят таби, ударилась об ограничитель у стены и отскочила назад. Синхронно вздрогнув, члены расширенного кабинета обратили на него взгляды, в которых удивление мешалось с опасливым ожиданием очередного неприятного сюрприза. Тяжело ступая по паркету, он прошел по залу, спиной ощущая почти неслышные шаги сопровождающей посланницы, и опустился на свой стул. Майя, для разнообразия проявившая невиданную скромность и нацепившая маску школьной учительницы в дешевом строгом костюме, устроилась в кресле у стены чуть поодаль. Краем глаза Чьяко поймал ее ненавязчивое почесывание щеки возле трех родинок, образующих правильный треугольник вершиной вниз - знак паладара. На тот случай, если кто из присутствующих сам не догадался, видимо.
- Последняя статистика из Ставрии, - угрюмо сказал он, не утруждая себя преамбулой. - Народный Председатель лично озвучил по телефону. Они все еще считают, но уже точно известно о ста пятидесяти тысячах.
Дружный вздох прошел по залу.
- У нас двести тринадцать тысяч, - в тон премьеру ответил Аркадио Смеарх. Лицо министра здравоохранения за последние двое суток заметно осунулось и потемнело. - Посчитанных. Но полную статистику получим не раньше, чем через декаду.
- Двести тысяч... - Чьяко стиснул в пальцах карандаш и с удивлением услышал треск хрустнувшего дерева. - Дэйя Майя, есть данные по Могерату и Фисте?
- Нет, дэй Ментеллано, - спокойно сказала посланница. - Системы здравоохранения там гораздо хуже вашей во всем, включая сбор статистики. По очень косвенным данным мы можем предположить, что пропорция примерно та же - около четверти процента населения. В Хёнконе из примерно одиннадцати тысяч человек в состояние глубокой комы впали двадцать девять, из них восемнадцать сотрудников технических служб и одиннадцать студентов. То есть пропорция соблюдается и у нас.
- Глубокая кома? - министр здравоохранения одарил ее взглядом воспаленных глаз, обведенных темными кругами. - Не смерть? Вы точно уверены?
- Не кома в классическом понимании. Мозговая активность у пострадавших, включая базовые ритмы энцефалограммы, полностью отсутствует. Однако у нас до последнего времени оставалась надежда, что ситуация может исправиться.
- Восставшие из мертвых, - негромко, но так, что все услышали, пробурчал Мьер Деччи. В отличие от остальных присутствующих, начальник Генштаба выглядел вполне спокойным. Его адмиральская форма выглядела с иголочки - отутюженная, с ярко блестящими золотыми пуговицами, с орденскими ленточками на груди. Чьяко невольно почувствовал к нему иррациональную неприязнь. Вояка, привычный к трупам...
- Да, восставшие из мертвых, - согласилась Майя. - У нас есть вполне убедительные свидетельства, что люди, смерть которых связана с видимой активностью энергоплазмы, иногда внезапно возвращаются к жизни. В том числе - те, у кого недвусмысленно зафиксирована смерть головного мозга. Поэтому мы предпочитаем использовать термин "глубокая кома" до того, как потеряна последняя надежда.
- Вы сами указывали, что оживление случается не позже, чем через полчаса после смерти, - гораздо резче, чем следовало, ответил Аркадио. - А с момента катастрофы прошло двое суток!
- Я знаю, дэй Смеарх, - спокойно ответила Майя. - Снова приношу свои соболезнования. На всякий случай информирую, что в Хёнконе все пострадавшие по-прежнему находятся в медицинских капсулах - и останутся там до тех пор, пока не придут в себя или не начнется распад тканей тела. Однако мне поручено официально передать, что паладары отзывают свою рекомендацию о хранении тел пострадавших в холоде. У нас больше нет уверенности, что они вернутся к жизни, а размещение сотен тысяч тел в неприспособленных промышленных холодильниках создает слишком большую нагрузку на вашу экономику. Ей и без того сейчас приходится тяжко.
- Особенно авиации, - кивнул Рубиано Сиугуран. Министр финансов выглядел потрясенным и перепуганным, но на его лице следов переутомления не замечалось. Вероятно, последние ночи он безмятежно дрых в своей постели. - После того, как два самолета разбились из-за внезапно умерших пилотов, пассажиры массово отказываются от перелетов. По всей стране сданы десятки тысяч билетов, а пассажиры с невозвратными тарифами попросту не являются на рейсы. Президент совета директоров "Крыльев Кайтара" уже прощупывал почву на предмет экстренного госзайма, чтобы пережить текущий кризис.
- Пусть в банки идут за займами, - у Чьяко дернулся уголок рта. Карраха! Некоторые даже сейчас норовят хоть немножко, но поиметь выгоду. Интересно, сколько безвозвратных субсидий придется раздать под предлогом борьбы с временными трудностями? Понятно, что вся государственная система Кайтара построена на том, что рука руку моет, но надо же чувство меры иметь! - Не о том сейчас речь. Дэйя Майя, вы обещали объяснить, что именно спровоцировало... ох, Третий Удар, журналисты уже обозвали.
- Да. - Паладар встала и подошла к окну. Шторы на всем его протяжении стремительно задернулись сами по себе, затемнив зал. - Мы не доводили до вас информацию раньше, чтобы не усиливать стресс, но пора объяснить происходящее. Позвольте показать небольшое кино.
Она отошла к белой торцевой стене зала и направила на нее прямые пальцы руки.
- Извиняюсь за качество, дрон общего назначения плохо приспособлен для работы в качестве проектора, - сказала она. - Включаю запись.
На стене заметались тени. На заднем плане возвышались какие-то здания, судя по крышам - храмы Миндаллы, а на переднем виднелся фонтан в виде прижавшихся задницами четырех слонов с задранными хоботами. Вокруг фонтана теснилась небольшая толпа людей в типичных для Могерата коротких халатах поверх рубах и штанов до щиколоток. На бортике стояли две человеческие фигуры - широкоплечий угрюмый юноша с типично бандитской физиономией, в майке и чем-то типа матерчатой юбки, и невысокий тощий мужичок в драной грязной одежде. Звук отсутствовал, но, судя по жестикуляции, юноша что-то яростно и, вероятно, грубо втолковывал мужичку, а тот отбрехивался. Потом мужичок оглянулся - камера на мгновение метнулась в сторону, показывая двух приближающихся жрецов Миндаллы в сопровождении нескольких крепких парней - и его лицо исказила ухмылка злобного предвкушения. Он вскинул в воздух руки, и с них во все стороны начали хлестать синеватые молнии, яркие даже в солнечном свете.
- Запись сделана в широко известном храмовом комплексе Санъяма недалеко от Шансимы, - комментировала Майя. - Так вышло, что группа экскурсантов Университета случайно оказалась в эпицентре событий. Вы видите немного облагороженную запись, сделанную одним из сопровождающих боэй группы. Качество невысоко, потому что боэй имел человекообразную форму без развитых оптических сенсоров. Человек в рваной одежде идентифицирован Управой благочиния Ценганя как Ман Сэй Синь, яркий представитель так называемой секты локтевиков - обратите внимание на тряпичную повязку на его левом локте - и странствующий проповедник. Секта поклоняется богу солнца Вегешоту, но имеет оригинальные, точнее, еретические по меркам официальной религии взгляды. В частности, она ведет происхождение человечества от капель крови из сгиба божественного локтя и исповедует весьма экстремистские взгляды. Локтевики смертельно ненавидят как представителей официальной религии Миндаллы независимо от их божественного патрона, так и паладаров. Некоторые ее члены являются откровенными террористами. Секта неоднократно устраивала взрывы в храмах и убивала жрецов и правительственных чиновников. Во всяком случае, так утверждают Управы благочиния обоих государств Могерата, числящие их среди безусловных врагов цивилизации.
На экране молнии хлестали из проповедника во все стороны, но в основном - в направлении юноши-бандита, окружая их двоих густой светящейся сетью. Люди вокруг падали на землю и корчились, словно под невыносимой тяжестью. Слоны-фонтаны вдруг взорвались кучей мелкого щебня, разлетевшейся во все стороны. Храмы пропали за завесой густого тумана, и, словно мошкара над болотом, вокруг закружились стаи вытянутых закрученных спиралей. Сердцевины волют угрожающе горели багровым. Они вились над людьми, рассыпались хлопьями серого снега, окутывающими бегущих людей, и те падали и больше не шевелились. Некоторые терялись в мгновенно взбухавших клубах серой энергоплазмы. Потом туман словно отбросило порывом ветра, но через несколько секунд он снова сомкнулся, скрыв почти все. Только сумасшедшие переливы синего пламени прорывались сквозь его пелену.
А потом все сразу кончилось. Туман быстро рассеялся, и волюты пропали вместе с ним. Площадь снова заливало солнце, беспощадно высвечивающее десяток или полтора неподвижно лежащих тел. Нигде не замечалось никакого движения. Тело проповедника безжизненно валялось на брусчатке - ноги задраны на бортик фонтана, одежда тлеет в нескольких местах, из-под головы, прижавшейся щекой к земле, медленно ползет тонкая струйка крови.
Никакого движения? Нет. Парень бандитского вида, шатаясь, словно пьяный, пытался подняться на ноги, едва ли не ползком двигаясь к камере. Потом картинка замерла и погасла, и Чьяко так и не успел понять, где же видел его раньше.
- У нас есть основания полагать, - прокомментировала Майя, - что именно проповедник-локтевик каким-то образом инициировал Третий Удар путем ментального воздействия на Арасиномэ. У нас уже имелись достоверные доказательства, что отдельные люди могут влиять на энергоплазменные структуры в окрестностях солнца. Наша недавняя экстренная эвакуация связана с одним из таких воздействий. Теперь можно считать, что количество людей, способных на подобные фокусы, достаточно велико.
- То есть, фактически, любой человек с улицы может спровоцировать новую катастрофу? - напряженно спросил Приамо Польчетта. Сегодня начальник Службы сопровождения и охраны облачился в цивильный костюм, серый в яркую искру. Интересно, чем ему не угодил любимый генеральский мундир?
- Такой вывод напрашивается, - вежливо ответила Майя. - Но мы затрудняемся определить хотя бы приблизительное количество потенциальных детонаторов. Поэтому, сэрат дэй Ментеллано, мне хотелось бы напомнить о программе распространения терминалов Арены в городах планеты, Кайтара в частности. Мы понимаем масштаб катастрофы и вызванные ей проблемы, но массовое обследование населения сейчас становится гораздо важнее, чем что-либо еще.
- Да, разумеется, дэйя Майя, - Чьяко с трудом подавил желание выругаться в голос. Как она может сейчас говорить о таких вещах? - Однако...
- Прощу прощения, - перебил его Польчетта, и премьер медленно выдохнул сквозь сжатые зубы, чтобы удержаться от очередного ругательства. - Дэйя Майя, юноша в вашем ролике - правильно ли я понимаю, что мы видели некоего Кириса Сэйтория, ныне студента подготовительного колледжа при университете "Дайгака"?
И тут Чьяко Ментеллано вспомнил. Точно. Тот самый уличный мальчишка, нищий, но достаточно умный и цепкий, чтобы пристать к наследнице семьи Деллавита, как репей к штанине. Премьер-министр уже видел фотографию его хмурой физиономии, когда по указанию Майи подписывал документы на предоставление гражданства "за особые заслуги перед Кайтаром". Вот что значит профессиональная память спецслужбиста на лица! Мальчишка присутствовал там, а значит...
- Да, дэй Польчетта.
- И можно предположить, что где-то поблизости находилась и Фуоко Деллавита, состоящая с ним в... весьма близких отношениях? - резко спросил начальник ССО.
- Предположить можно все, что угодно, дэр генерал, - голос Майи стал ледяным. - Но с какой целью?
- Не играйте со мной, дэйя! - взорвался Польчетта, врезав ладонью по столу с такой силой, что половина присутствующих вздрогнула. - Мои агенты обследовали место в Ценгане, где эта парочка столкнулась с ротой регулярной армии, пусть даже такой обезьяньей, как тамошняя! В хлам раздавленные остатки грузовиков и развалины домов все еще гниют посреди рисовых полей, которые словно под ковровую бомбежку попали! Там под водой ямы глубиной в три человеческих роста! Местные оттуда сбежали, как от чумы, к храму у реки новую дорогу проложили, чтобы через проклятое место не ходить! И ваша срочная эвакуация шесть декад назад как-то связана с приключениями девчонки в Шансиме! Я еще не знаю, как именно, но выясню, будьте уверены! И волют ей вызвать так же просто, как чихнуть, в Барне о ней только и разговоров! Какого хрена вы подсовываете нам ободранного проповедника, когда рядом находились два ходячих источника аномальности, напрямую завязанные на Красную Звезду!..
- Вы закончили свою проповедь, дэр генерал? - теперь голос Майи мог просто замораживать плевки на лету, как, по слухам, случалось в районе полюса.
- Нет, не закончил! Вы пригрели и покрываете...
- Тихо! - Чьяко рявкнул с такой силой, что едва не сорвал голос, и генерал с отчетливым щелчком зубов захлопнул рот. - Приамо, ты в своем уме? Ты что себе позволяешь?
- Я не...
- Молчать! - от премьерского рева жалобно звякнула ложечка в чьем-то стакане. Чьяко вперил в начальника ССО немигающий взгляд, и тот откинулся на спинку стула, играя желваками. Несколько секунд премьер пытался просверлить в нем глазами дырку, потом отвернулся. - Дэйя Майя, приношу свои извинения. Пожалуйста, продолжайте.
- Спасибо, дэй Ментеллано, - паладарская посланница слегка поклонилась, ее голос снова стал вежливо-нейтральным. - На чем я остановилась? Ах, да. Хотя псевдовещество наших дронов довольно инертно, координатор успел сформировать зачатки сенсорных массивов в присутствующих боэй. Благодаря собранным данным у нас есть веские основания полагать, что эпицентром событий стал именно проповедник-локтевик. К сожалению, поговорить с ним не удалось. Он погиб - потерял сознание из-за окружающего шторма аномальности, упал и очень неудачно ударился головой. Однако внешние проявления, сопровождавшие сцену, хорошо коррелировали с событиями в разных местах планеты, в том числе в Хёнконе, а также в призвездном пространстве. Там мы имели отличную возможность за ними наблюдать с помощью полноценных сенсоров. Полный журнал происходящего мы передадим вашим ученым, когда ситуация нормализуется. Они сделают для вас выжимку на нормальном языке. Корреляция с проявлениями энергоплазмы, связанными с Кирисом Сэйторием и Фуоко Деллавита, тоже имелась, но практически незаметная на общем фоне. Фактически вака Сэйторий смог защитить одного себя, и то не до конца.
- Что с дэйей Деллавита? - напряженно осведомился Аркадио Смеарх, бросив на Чьяко быстрый взгляд. - Она... в порядке? Дэйя Майя, прошу понять, что вопрос вызван не праздным любопытством.
Майя замерла и на несколько секунд перестала подавать признаки жизни, потом так же внезапно ожила вновь.
- Прошу прощения, я испытываю определенную перегрузку из-за управления многими проекциями одновременно. Я проконсультировалась с ректором Университета, и та не возражает против передачи информации - при условии, что сведения не пойдут дальше здесь находящихся. Дэй Ментеллано, под вашу ответственность?
- Вы все слышали, - Чьяко обвел расширенный кабинет тяжелым взглядом, и один за другим люди подтвердили кивками. - Прошу, дэйя, продолжайте.
- Судя по записям присутствующего дрона, вака Деллавита принимала активное участие в противодействии катастрофе. Мы полагаем, что именно она остановила волну смертей, прошедшую по планете. Однако с прискорбием должна сообщить, что в конечном итоге девочка впала в кому. В настоящий момент ее тело не подает признаков жизни, как и тела прочих пострадавших.
По залу прошла волна вздохов и шепотков. Чьяко почувствовал, что по спине бегут мурашки. Не везет семье Деллавита в последнее время. Сначала глава, теперь вот младшая дочь...
- Однако, - невозмутимо продолжила Майя, - у нас есть основания полагать, не подлежащие сейчас оглашению, что Фуоко Деллавита по-прежнему жива. Более того, на вашем месте я бы молилась Ваххарону, или в каких там богов вы верите, чтобы мы оказались правы. Видите ли, мы думаем, что если от какого-то конкретного человека сейчас и зависит существование вашей цивилизации, то это она.
02.29.1232 (Палла). Неопознанная местность. Локальное время неизвестно
- Они не люди, дэйя. И никогда ими не являлись.
- Почему? - спросила Фуоко, зябко охватывая себя руками поверх наброшенной рваной шали и поглубже забиваясь в бревенчатый угол, стараясь укрыться от мелкого, но пакостного сквознячка. Ее била дрожь. Судя по буйной растительности, стояло лето, но с момента, когда она вдруг оказалась повелительницей воинского отряда, девушка непрестанно чувствовала холод. Парик, обнаружившийся на ее голове в момент пробуждения в деревне, она давно выбросила, о чем страшно жалела: возможно, он помог бы бритой наголо голове хоть немного согреться.
- Всё очевидно, - Юно Юнару отошел от окна небольшой избушки, на которую они натолкнулись спустя примерно час ходьбы от унылой деревни. Точнее, шли гвардейцы - странные солдаты в набедренных повязках - и Юно, а саму Фуоко несли в жутко неудобных носилках с сиденьем без спинки, наспех связанных из каких-то жердей и досок. - Смотрите сами - необычайная слаженность движений, понимание друг друга с полуслова, а иногда и вообще без звука, почти полная бесстрастность, физическая неутомимость, быстрая регенерация тканей...
- Но вы ведь сами говорите, что мы в какой-то игре. Может, у нее правила такие.
- Полностью исключить нельзя, - Юно слегка приподнял бровь. - Однако мы с вами живем по совсем иным законам. Не знаю, как вы, дэйя, а я очень даже устаю. Наши же доблестные гвардейцы, скорее, смахивают на часть декораций.
Фуоко бросила косой взгляд на дверь, возле которой с каменной физиономией стоял один из упомянутых гвардейцев - тот самый, что первый заговорил с ней в деревушке после побоища. Декорация? Возможно. Во всяком случае, попытки установить с ним продуктивное общение провалились полностью. Полтора десятка фраз на чудовищно искаженном эсперанто, смысл лишь половины которых Фуоко поняла - не самый богатый лексикон для разумного существа. С другой стороны, если не считать Джиона, в Барне ее охранники тоже предпочитали помалкивать в тряпочку. Не за то, типа, платят. Да и сам Юно в своем полупрозрачном балахоне поверх набедренной повязки и с огненным мечом в хрустальных ножнах тоже не слишком походил на обычного человека. Нет, рано для выводов. Нужно осмотреться и понять, что к чему.
Но как отправить весточку паладарам? Она сосредоточилась. Нет, нота Кириса, ставшая за последние сезоны привычной, как воздух, не ощущалась. И левый глаз, незрячий в настоящем теле, здесь видел то же самое, что и правый. Ночной мир с его огненными хороводами и геометрическими вальсами спрятался и упорно не хотел появляться. Придется искать другие варианты. Лишь бы ее не приняли на Палле за мертвую! Кремируют тело, и пока-пока, пишите письма. И даже не хочется задумываться, что с ней станет здесь после такого трагичного события там. Бр-р... Во всех смыслах "брр".
Она еще плотнее закуталась в шаль, пытаясь устроиться поудобнее. После сидения на неудобных качающихся носилках спина затекла, поясница болела. Деревянная стена из неструганых бревен, перемежаемых клочьями пакли, оказалась не самой комфортной опорой, и усталость даже и не думала отступать.
На нетопленой печи у дальней стены избы кто-то завозился, на пол с шорохом осыпалась струйка мусора. Задумчиво потирающий подбородок Юно мгновенно повернулся, полуприсев, выдернул из ножен пылающий клинок и направил его на печь.
- Кто ты? Выходи! - скомандовал он.
Девушка напряглась. Остановившись у лесной избушки на отдых, ее новая гвардия первым делом перетряхнула и тесную избу, и небольшой сарайчик, крытый толстым слоем коры. Нигде не обнаружилось ни одной живой души. У стены сарая лежала аккуратная поленница, торчал из большой деревянной колоды железный колун с длинной деревянной рукоятью, на срубе колодца стояло новенькое деревянное ведро, в доме на печи и лавках валялась старая одежда, но обитатели, похоже, сбежали. Причем не факт, что сбежали сегодня: печь стояла холодная, с пустыми чугунками внутри, в колоснике лежал лишь тонкий слой мертвого пепла, и во всем доме не обнаруживалось ни единой крошки хлеба или иной пищи. Кто здесь жил и почему пропал? Непонятно. Игровой мир, декорации, неизвестные пока правила. Ну их всех нафиг. Голову у Фуоко забивали совсем иные мысли, и решать еще и загадку исчезнувших хозяев она отнюдь не собиралась. И вот теперь - шорохи.
На печной лежанке зашевелилась груда тряпья, и в тусклом свете от затянутого слюдой оконца блеснули глаза - вроде бы человеческие.
- Выходи! - повторил Юно. - Живо!
То, что скрывалось под тряпками, тихо пискнуло. Юно тихо зашипел сквозь зубы, вбросил меч в ножны, запрыгнул на приступок и одним движением, как опытный огородник выдергивает морковку из грядки, за загривок выволок из-под тряпья черноволосого мальчишку - лет шести или семи на вид, грязного, страшно худого и одетого в одни лишь оборванные выше колен штаны. Мальчишка забился, тихо попискивая и стараясь освободиться от железной хватки Юно.
- Вот так новость! - удивленно сказал бывший оябун "Адаути". - Откуда он взялся? Я же там лично все осмотрел... Эй, ты? - он встряхнул мальчишку. - Кто такой? Как зовут?
Тот на мгновение замер, потом что-то быстро протараторил. Изумленная Фуоко - первый абориген помимо ее солдат, продемонстрировавший владение речью! - разобрала только "мальбона" и "релиассе" - вероятно, искаженные malbone и release, "плохо" и "пустите". Так. Первая подвижка. Нужно хватать тигра за хвост, пока тот с испуга не сбежал куда подальше.
- Подождите, дэй Юно, - она спустила ноги со скамьи, чувствуя босыми пятками занозистые половицы, сбросила шаль, подошла к притихшему мальчику и опустилась перед ним на колени. Узкая юбка страшно мешалась, и у девушки опять мелькнула мысль - чем бы разрезать хотя бы до колена? - Отпустите его, пожалуйста.
- Сбежит ведь... - с сомнением откликнулся тот.
- Возможно. Но вы что с ним делать собираетесь? За шею привязать и за собой водить на веревочке? Так все равно ведь сбежит рано или поздно.
Юно еле слышно хмыкнул и ослабил хватку. Высвободившийся мальчишка припал к полу, словно перепуганный зверек, и уставился на Фуоко неподвижным взглядом.
- Saluton, bebo, - сказала девушка, стараясь говорить как можно спокойнее и отчетливее в надежде, что мальчик поймет хоть что-то. Скудный словарный запас ее задачу отнюдь не облегчал, и она прилежно вспоминала фразы, зазубренные из учебника эсперанто. - Mia nomo estas Фуоко. Ĉu vi komprenas min?
Мальчик промолчал, по-прежнему разглядывая ее остекленевшими глазами и неприятно напоминая сонных людей на площади. Похоже, отвечать он не собирался. Фуоко повторила фразы - результат не изменился.
- Блин... - вздохнула Фуоко. - Все-таки не понимает. Вот бы сейчас сюда книгу из той библиотеки!
- Из библиотеки? - переспросил ее товарищ по несчастью.
- А, я же не рассказывала. Я куда-то сюда уже попадала, во что-то типа библиотеки. Там куча полок с книгами, я одну вытащила, а она не открылась. Но на обложке она повторяла на искаженном эсперанто слова, которые я произносила. Если бы как следует поэкспериментировать, мы смогли бы выявить систему и научиться общаться с местными. Библиотека, библиотека... - задумчиво повторила она, глядя на мальчика. - Может, ты знаешь, как туда попасть, а?
- Библеокон! - неожиданно откликнулся тот. - Градан библеокон! Да кастелло! Да кастелло!
Фуоко схватила его за плечи.
- La biblioteko en la kastelo? - требовательно спросила она. - Jes?
- Градан библеокон ен да кастелло! - откликнулся тот. - Тьен! - Он указал куда-то в сторону стены.
- Класс! - Фуоко торжествующе взмахнула в воздухе сжатым кулаком, и мальчишка в испуге отпрянул. - Теперь мы знаем, куда идти.
- Э-э... дэйя, - терпеливым тоном откликнулся Юно, - вы не могли бы пояснить диалог? Насколько я знаю эсперанто, вы спросили про библиотеку в замке, а ребенок подтвердил... вроде бы, а также показал направление. Я верно понял?
- Ага, - Фуоко кивнула. - Сейчас попробую выяснить еще что-нибудь.
Следующие минут двадцать она, мучительно вспоминая слова и не менее мучительно пытаясь разобрать смысл ответов, потратила на вытягивание из мальчишки доступной информации. Юно помогал по мере возможности, но улов все равно оказался небогатым. Абориген отвечал скупо, его язык напоминал эсперанто лишь отдаленно, и реагировал он, как и книга в библиотеке, только после многократного искажения слов на разные лады. Удалось выяснить его имя (нечто, смахивающее на Стаси Домо, но Фуоко тут же сократила его просто до Стаси) да подтвердить примерное направление на неведомый объект под названием "большая библиотека".
- Все! - наконец сдалась девушка. - Не могу больше. Дэй Юно, как думаете, что дальше делать? Движемся по азимуту, напролом, никуда не сворачивая?
- Вот тут, дэйя, ничем не могу помочь, - мужчина покосился на гвардейца, с каменной физиономией стоящего у двери. - Пока что не столько мы идем, сколько нас волокут. Слушаются они вас, так что за вами и командование.
- Слушаются... - пробурчала Фуоко. - Выпендриваются больше. Ну, я попробую приказать...
- Не торопитесь, дэйя. Вы уже отдохнули? Лучше еще немного передохнуть - непонятно, что нас ждет впереди. Вы голодны?
Девушка прислушалась к себе.
- Не-а, - помотала она головой. - Совсем есть не хочется.
- Ну, по крайней мере, одно местное правило мы уловили: пища здесь не требуется. За ту декаду с небольшим, что я здесь провел, мне тоже ни разу не захотелось есть. Странно, вообще говоря: если здешняя среда позволяет человеку уставать, почему не дает испытывать голод? Взаимосвязанные ведь вещи...
Фуоко на всякий случай потыкала себя пальцем в живот (тот никак не отреагировал) и снова забилась на лавку в своем угле. Мальчишка Стаси сноровисто вскарабкался обратно на печь и закопался там в тряпки, так что лишь глаза остались видимыми, поблескивая в тусклых отблесках оконца. Девушка задумчиво потерла ладонью бритую наголо голову, и тут до нее вдруг дошло.
- Погодите! - встревоженно сказала она. - Как - декаду с небольшим? Мы же... Так, вас ведь убили... когда?
- Сейтот двадцать девятой декады. Год тысяча двести тридцать второй. Только, дэйя Деллавита, - Юно нахмурился, - откуда вы знаете, что меня убили? Я вам точно не рассказывал.
- Сейчас, сейчас... - нетерпеливо отмахнулась Фуоко. - Ну да, а я свалилась сюда в децинот, пять дней спустя - у нас как раз заканчивалась экскурсия по Санъяме на больших выходных. А ваше тело мы у Анъями забирали в оттот, за два дня до того. Пять дней прошло, а вы говорите, что больше декады здесь. Как так?
- Мое тело у Анъями? - оябун "Адаути" нахмурился еще сильнее. - Каким образом вы... Стоп. Так дело не пойдет. Дэйя, я чувствую, нам нужно обменяться историями. Пожалуйста, расскажите, каким образом вы оказались втянутыми в историю с Анъями? С каких пор паладары используют студентов Университета в спецоперациях?
- Ну... - Фуоко вдруг вспомнила тетку-паладаршу, опустившуюся перед ней на колени. - Долго рассказывать. Неудачно съездила на предыдущую экскурсию, меня похитили, потом спасали, я там познакомилась с Мэем из "Кобры", потом еще много чего случилось, меня даже гранатой убило... ну, потом расскажу, а потом я вернулась в Университет, и... как ее звали? Она тоже паладар, и имя почти как у меня... да, Суоко! Она попросила меня помочь...
Она даже не заметила, как Юно оказался рядом с ней. Мужчина схватил ее за плечи и изо всех стиснул свои пальцы.
- Суоко-атара? Что с ней? Как она...
- Мне больно! - Фуоко дернулась, морщась, и Юно поспешно отпустил ее.
- Простите, дэйя, - произнес он прежним спокойным тоном, отступая на шаг назад. - Не сдержался. Просто... она очень важна для меня... была. Я ее... предал. Как она?
- Кажется, она сильно грустила. Ну, я потому и согласилась помочь ваш труп забрать... ой, извините. Я ваше тело даже не видела, с нами дэй Саматта ездил, он тоже паладар. Но все равно, почему у нас пять дней прошло, а у вас - больше десяти?
- У меня есть лишь догадки, - Юно тяжело опустился на лавку и устало потер глаза. Он явно заставил себя сменить тему лишь очень большим усилием воли. - Но как бы вам объяснить... Видите ли, мир, в котором мы находимся, скорее всего, относится к классу игровых виртуальностей. Что-то типа большой такой компьютерной игры... но вы наверняка не помните мир до Первого Удара.
- Я знаю! - быстро кивнула Фуоко. - Нам Риса... Карина Мураций рассказала после того, как мы ваше тело забрали. Демиурги в таких мирах играли и... нашу Паллу тоже создали.
Юно одарил девушку острым взглядом.
- Карина-атара рассказывала о таких вещах персонально вам?
- Ну... - Фуоко почувствовала, что ее щеки теплеют при воспоминании о последних неприличных экспериментах Майи с их маленькой компанией. - Мне, Киру и еще двоим. Но вообще-то паладары собирались всему миру объявить. Не знаю только, объявили или нет.
- Интересно... Я вижу, дэйя, вы и в самом деле пользуетесь особым доверием Карины-атары. Мне самому Суоко-атара рассказала правду менее чем за год до появления паладаров. До того я много лет ухаживал за ней, полагая ее просто неизлечимо больным человеком. Ну что же, тем проще. Карина-атара рассказывала вам про основную несущую частоту?
- Я в популярной книжке по радиотехнике про нее читала. Но Карина не рассказывала. Там и без того... многое случилось.
- Понятно. В общем, в терминах Демиургов основная несущая частота или, если короче, частота несущей - примерно то же самое, что и в радиотехнике: основной ритм, с который согласуются все части психоматрицы и внешних эффекторов Демиурга. Вроде как непрестанные щелчки метронома, служащие для синхронизации процессов в разных подсистемах. В обычном режиме частота несущей подбирается так, что сознание Демиурга воспринимает окружающий мир с нормальной скоростью. Но если частоту изменить, Демиург, грубо говоря, начинает гораздо быстрее или медленнее думать. Или, если угодно, окружающий мир для него пропорционально замедляется или ускоряется. Вы меня понимаете, дэйя?
Фуоко кивнула.
- Хорошо. Как я уже сказал, складывается впечатление, что мы находимся в чем-то наподобие виртуальности. Вы ведь сказали, что паладары забрали мой труп? Ну, надеюсь, у них, хотя бы у Стораса-атары, хватит ума кремировать его, никому не показывая... - Юно вымученно улыбнулся. - Наши сознания - вернее, мое точно, а ваше под вопросом - перенесены на какой-то иной носитель, вероятно, построенный по похожему принципу. Если частота несущей носителя или же виртуальности, смотря как все построено, слишком велика, субъективно время для нас идет гораздо быстрее, чем для реального мира. У нас проходит два дня, "снаружи" - лишь один, иначе говоря. Впрочем, здесь вы просто могли прийти в себя не сразу после того, как потеряли сознание в реальности. Не имея с ней связи, мы не можем проверить ни одну из гипотез. Вопрос в том, откуда Арасиномэ, или что там за ним стоит, умеет так хорошо работать с человеческим сознанием. Дэйя, за восемь декад, что я занимался глупостями на Могерате, я не имел доступа к материалам Демиургов. Возможно, Карина-атара рассказала вам о свежих гипотезах?
- Ну да! - Фуоко с энтузиазмом кивнула, чувствуя, что в ней снова просыпается живой интерес, заметно приугасший после свалки в деревне и последующего то ли бегства, то ли организованного отступления. - У паладаров есть гипотеза, что Арасиномэ каким-то образом связан с Демиургом по имени Брагата. То, что я слышала раньше, и видения Мэя, и моя одежда, - она дернула за свою узкую юбку, - и эсперанто в его Игре - все сходится. Какой-то ег-гипедский культурный контекст, ходер! Ой, извините.
- Ничего страшного, я еще и не так ругался в последнюю декаду. Значит, Арасиномэ напрямую связан с неким Демиургом. Хм... Тогда многое становится понятным. Мне нужно подумать в одиночестве, дэйя. И я прогуляюсь по окрестностям минут на десять, проверю одну гипотезу. Пока отдохните. Или попытайтесь что-то еще выяснить у аборигенов, если они вдруг появятся.
Юно встал и вышел из избы, захлопнув за собой дверь. Фуоко поплотнее закуталась в шаль и посмотрела на своего гвардейца у двери. Тот, казалось, даже не заметил, что мимо него кто-то только что прошел. Его бесстрастная физиономия с правильными чертами оставалась совершенно каменной. Впрочем, заметив ее взгляд, он пошевелился.
- Поммощщь? - использовал он ровно треть словаря, который за прошедшее время Фуоко сумела вбить в головы своей гвардии. Оставшиеся два слова - "хрошшоо" и "плоххоо" к ситуации не подходили. Девушка прикинула, не стоит ли попытаться выяснить у него что-нибудь насчет "библиотеки в замке", но отказалась от идеи. Все-таки неприятно чувствовать себя полной идиоткой, одно неуклюжее слово которой способно бросить людей на копья или совершить еще что-то настолько же глупое. Вот ведь навязалась на голову "личная гвардия"...
- Ne, - коротко откликнулась она. По крайней мере, "да" и "нет" в местном диалекте произносились так же, как в паладарском эсперанто. Гвардеец молча поклонился и снова замер неподвижно. Итак, если рассуждать логически...
Актив: она добилась на свою голову, чего хотела - оказалась в мире Арасиномэ, Брагаты или кого там еще. Контакт. Полноценный контакт. Есть существа, предположительно разумные, выглядящие как люди и настроенные по отношению к ней дружелюбно. Или больше, чем дружелюбно - даже "принцессой" называют.
Пассив: блуждание по глухим лесам и средневековым деревням с дебильным населением - вовсе не тот контакт, какого она ожидала. Библиотека и тот дед за столом (ее пробил новый приступ дрожи от одного воспоминания о живом трупе) остаются недоступными. Связь с реальностью утрачена полностью, ночной мир и канал, связывающий с Киром, полностью недоступны. Что делать дальше, абсолютно непонятно, и еще за ними гонятся (или уже отстали?) какие-то непонятные солдаты из средневековья, твердо намеренные их перебить. Во время спешного отступления из деревни Юно упоминал, что его уже убивали дважды, и каждый раз он приходил в себя на той же деревенской площади в окружении той же толпы безмозглых пассивных крестьян. Что случится, если убьют саму Фуоко? Может, то же самое, а может, и что похуже - вплоть до настоящей смерти.
Что делать? Видимо, пробиваться к библиотеке в надежде, что там найдутся какие-то ответы или даже способ связаться с кем-то более разумным. Говорил же некий голос про ошибку в лингвистическом модуле - значит, другие как минимум существуют. Еда не требуется, усталость проходит, какая-никакая защита есть. И даже проводник нарисовался - при условии, конечно, что не сбежит по дороге с перепугу. Так чего ждать? Куда там Юно запропастился?
Ее взгляд упал на жезл, прислоненный к стене за дальним краем лавки. Она уже однажды потеряла его в деревне и потом еще раз, в раздражении выбросив в кусты во время перемещения по лесу, но он каждый раз волшебным образом появлялся вновь. Девушка спустила ноги на пол, дотянулась до него и начала пристально рассматривать, на сей раз стараясь не упустить ни одной детали.
Золотистый металл, прочный и легкий, ногтю не поддается, так что не золото и, скорее всего, даже не золотой сплав. Но для определенности продолжим называть золотым. Собачья (или шакалья, поскольку остромордая) голова в качестве навершия проработана в самых мельчайших деталях, шерсть кажется натуральной, чуть оскаленные клыки отблескивают белым, в бездонно-синих камнях глаз не отражается ни единой искры. Древко сверху донизу покрыто сложным орнаментом из извивающихся растительных лоз, в которых тут и там проглядывают чуть светящиеся синие камешки-ягоды. Расщепленный нижний конец торчит двумя острыми клинками, без труда снимающими стружки с дерева, сделанными из все того же золотистого металла. Жезл хорошо лежит в руке, позволяя с равным удобством орудовать и клинками, и собачьей башкой в качестве палицы. Интересная вещица. С учетом ее упорного нежелания оставлять хозяйку, наверное, что-то важное, но что? Девушка пару раз взмахнула штуковиной в воздухе, проверяя баланс, и внезапно перед ней неярко вспыхнуло. Она невольно зажмурилась, а когда открыла глаза, в двух шагах стоял еще один гвардеец - почти точная копия тех, что уже сопровождали ее.
- Ни венис, реджидино. Доймениир, - произнес он, опускаясь на одно колено и укладывая на землю свой короткий меч.
Девушка захлопала глазами, потом глянула на того, что стоял у двери все с тем же непроницаемо-каменным лицом. Нифига себе... Откуда он взялся? Неужто она жезлом вызвала? Нужно поаккуратнее с ним обращаться.
- Ожидай снаружи, - сказала она, лихорадочно пытаясь вспомнить соответствующие слова и тыкая пальцем в сторону двери. - Atendi... э-э...
Стоящий у двери бросил короткое слово, которое девушка не смогла разобрать. Новоприбывший (новосконденсировавшийся?) мужик выпрямился одним слитным гибким движением, сунул меч за пояс набедренной повязки и вышел за дверь, размеренно шагая. Фуоко обдало волной прохладного воздуха, и на сей раз ее пробила такая мощная дрожь, что зубы отчетливо лязгнули. Она снова плотно закуталась в шаль, размышляя, где бы найти нормальную одежду. Этак недолго и простуду схватить! Интересно, можно ли здесь вообще заработать болезнь, если даже глаз сам по себе вылечился? И куда делся Юно?
Жезл мешал, и девушка поставила его на пол, осторожно прислонив к стене, чтобы ненароком не совершить еще какое-нибудь чудо. Шорох рядом заставил ее инстинктивно отпрянуть. Мальчишка, оказывается, уже слез со своей любимой печи и на корточках сидел рядом с лавкой, сжавшись в небольшой комочек и глядя на Фуоко большим блестящими глазами. Ух ты, храбрец! На его месте сама она забилась бы еще дальше, чтобы ненароком не заметили странные люди с мечами, появляющиеся прямо из воздуха.
- Эстос млуварума? - тихо спросил он.
- Что? - машинально переспросила та. - Извини, не понимаю. Ne komprenis.
Мальчишка протянул робкую худую лапку, просунул пальцы под шаль и дотронулся до ее пальцев. Потом он порскнул обратно к печи, запрыгнул на нее прямо с пола, словно обезьянка, и снова зарылся в тряпки. Фуоко машинально вытянула руку в его сторону - и замерла. На нее словно уронили теплую мягкую перину, закрыв с макушки до пяток. Холод внезапно кончился, и нагретый летний воздух окутал тело, забираясь под шаль, сразу ставшую жаркой и неудобной. Девушка неуверенно сбросила ее. Ощущение тепла не исчезало. Фуоко соскочила с лавки и просеменила по избе, прислушиваясь к ощущениям, но неожиданное лето проходить не собиралось. В мутное окошко по-прежнему сочился мутный серый свет, но теперь он казался не угрюмым и депрессивным, а вполне себе обычным. Ну, пасмурно и пасмурно. Из-под тряпья на печке за ней по-прежнему наблюдали блестящие мальчишечьи глаза.
- Dankon, - неуверенно сказала девушка. - Спасибо, - на всякий случай добавила она. Ну ничего себе! Мальчишка, никак, волшебник? Нужно срочно сообщить Юно, что неожиданный персонаж совсем не так прост, как кажется. Только бы не сбежал... Она дернулась в сторону двери и чуть не свалилась, когда плотно обхватывающая ноги юбка в очередной раз помешала сделать нормальный шаг. Ходить она позволяла лишь мелкими семенящими шажками. Зашипев сквозь зубы и стараясь не думать, какого бы модельера убить за такой фасончик, Фуоко подхватила жезл и вспорола ткань между ног от ступней до бедер. Подумав пару секунд, она откромсала ткань по окружности, окончательно превратив ее в мини-юбку, тесную, но в пределах разумного. Под конец из-за неловкого движения один из клинков жезла дернулся и полоснул ее по бедру, и она замерла, с ужасом ожидая боли и потока крови. Однако на коже не осталось даже царапины. Изумленно пощупав абсолютно целую и невредимую ногу, она проверила одно из лезвий пальцем, потом осторожно провела им по запястью. Ничего. Окончательно осмелев, она с силой полоснула себя по предплечью - и жезл отказался ее резать и на сей раз, хотя тут же исправно снял стружку с многострадальной скамьи. О как. Ну и ладно. Чудеса так чудеса.
Положив жезл на лавку, Фуоко обернула торс откромсанным куском ткани, затянув его узлом между грудями и превратив в некое подобие топа, после чего задумалась. Развяжется ведь! Вот бы заколоть чем... Она посмотрела на узел, представляя, как хорошо на нем смотрелась бы брошка типа той, что подарил отец на день рождения - и неожиданно ткань с левой стороны груди провисла под весом увесистой блямбы. Поблескивающая золотом саламандра на фоне языков пламени безразлично смотрела на мир бесстрастными рубиновыми глазами. Брошка, та самая! Откуда она здесь? Девушка осторожно пощупала ее пальцами, потом отстегнула заколку и поднесла драгоценность к глазам. Да, та самая. Отцовский подарок. Чувствуя, что голова идет кругом, она сколола брошью узел и снова взяла в руки чудесный жезл. Стаси по-прежнему наблюдал за ней с печи, не проявляя намерения сбежать. Нет, нужно срочно звать Юно. Он старший и умный, а в одиночку так и свихнуться можно.
Толкнув дверь, она вышла во двор (страж последовал за ней) и осмотрелась. В лицо толкнул ласковый летний ветерок, в котором отчетливо прорезались травяные запахи недавнего дождя. Ее гвардия в набедренных повязках и париках расположилась во дворе кто где - у забора из горизонтальных жердей, сарая, входа в дом - в одинаковых позах: вытянувшись по струнке, словно часовые у торжественного знамени, и глядя строго перед собой. При появлении Фуоко они слегка пошевелились, обратив взгляды на нее.
- Где Юно? - спросила она в пространство. Ответом стали пустые взгляды. - Дэй Юно! - крикнула она во весь голос. - Вы где? Эй!
Подлесок под деревьями, плотной стеной окружающими дом по периметру, зашевелился, и кустов выдрался ее спутник. Свой пылающий меч он нес в руке, похоже, используя его для прокладывания пути. Вбросив клинок в хрустальные ножны, он перемахнул через жерди и приблизился.
- Мир ненастоящий, - устало сказал он. - В трех десятках метрах в стороне просто черная пустота. И стена упругая, подойти не дает. Думаю, с другой стороны тропы то же самое. Нас направляют, дэйя, вот только не знаю, куда. Ну что, вы отдохнули? Готовы двигаться дальше? Кстати, вижу, вы переделали одежду? Да уж, - он усмехнулся, - курсы кройки и шитья вы явно не посещали.
- Как-то не сложилось, - в тон ему откликнулась девушка. - Дэй Юно, я больше не мерзну. А вы?
- Для меня с самого начала температура была в самый раз, и сейчас никаких изменений не чувствую. Что-то случилось?
- Ага. Тот мальчик, Стаси - он меня о чем-то спросил, потом дотронулся - и стало тепло. И еще я жезлом махнула, и новый дядька с мечом сгустился прямо из воздуха. И еще брошка появилась внезапно, вот, - она ткнула пальцем себя в грудь. - Совсем такая же, как папа подарил.
- Погодите, дэйя, не тараторьте. Мой кваре хотя и неплох, но не настолько. Давайте по порядку... кстати, о какой брошке вы говорите?
- Ну вот же! - Фуоко нетерпеливо стукнула пальцем по золотой саламандре. - Я узел заколола, чтобы не развязывался.
Юно странно посмотрел на нее, потом протянул руку и коснулся брошки пальцем.
- Дэйя Фуоко, - терпеливым тоном сказал он, - я не вижу и не чувствую ничего, кроме обычной ткани. Вы точно уверены, что она чем-то заколота?
- Ну... да, - Фуоко растерянно провела подушечкой пальца по саламандре. - Я же ее отлично вижу. И ощущаю. Она же тяжелая и твердая!
- Вот еще новость... - пробормотал Юно. - Похоже, что мы еще и мир по-разному воспринимаем. Теперь придется каждую важную деталь обсуждать явно, не полагаясь на глаза. Раз уж зашла речь - что видите вы? Как дом выглядит?
- Невысокий, однокомнатный. Из деревянных бревен. Окошко узенькое, слюдой закрыто. Внутри печка. Крыша острая, из досок, на коньке какая-то деревянная птица приколочена. А вы?
- И дом из бревен, и крыша острая, но крыта черепицей, зато окно пустое, без слюды. Птицы нет. Так... Интересно, что еще важного мы успели увидеть по-разному?
- Но... - Фуоко растерянно посмотрела по сторонам. - Как такое возможно?
- Очень просто. Наши органы чувств здесь воспринимают лишь то, что нам транслируют. Мы как бы смотрим кино, только не факт, что в одном зале. Иногда картинка может совпадать, иногда нет.
- А, я поняла! На Арене тоже каждый в своем терминале сидит и свое видит, хотя все вместе играют.
- Где сидит?
- На Арене. Ну да, вы же не знаете. Паладары придумали, как людей к виртуальности подключать. Люди в специальные терминалы залезают и играют в... разные глупости, - она поспешно отогнала кольнувшее воспоминание о позорном проигрыше Оронзо, - а паладары энергоплазму в телах исследуют. Риса... Карина сказала, что Арасиномэ постепенно поглощает людей, и нужно обязательно понимать, что энергоплазма с нами делает.
- Интересная идея, - откликнулся Юно после короткой паузы. - Потом расскажете поподробнее. Но мы отвлекись. Вы сказали, что мальчик вас коснулся, и стало тепло? Я и не знал, что вы мерзли.
- Я же в шаль куталась! - удивилась девушка. - И ежилась всю дорогу. Непонятно разве?
- Я полагал, что вы... э-э, стесняетесь и скрываете наготу.
- Да я столько раз одежду перед людьми сжигала, что мне пофиг. И на свободных пляжах тусовалась. Я уже не стесняюсь, дэй Юнару, честно. Могу хоть голой ходить. Просто в лифчике удобнее, грудь не так шею оттягивает... ну, в реальности. А здесь все равно.
- Одним комплексом меньше. Хорошо. Мало ли как вас захотят здесь одеть, и лучше, чтобы вы не смущались ни в какой ситуации. Мальчик, мальчик... Кстати, где он?
- В доме.
- Ну-ка, пойдемте, посмотрим на него еще раз.
Не дожидаясь ответа, Юно дернул дверь и вошел в избушку. Фуоко скользнула за ним, стараясь не обращать внимания на изрядно надоевшего гвардейца, следующего по пятам. Юно осмотрелся по сторонам, запрыгнул на приступок и заглянул на печь, потом пошарил рукой под тряпьем.
- Пусто, - констатировал он. - Окно в доме одно, выходит во двор, мы там стояли все время. Подвал... нет, люка не видно. Спрятаться здесь негде. Ну и куда он делся, спрашивается?
Фуоко захлопала глазами. Действительно, а куда? Может, из дома тайный ход есть?
- Так.... - мужчина задумчиво почесал нос. - Сдается мне, что под видом мальчика мы столкнулись с чем-то очень и очень интересным. Он тоже наверняка не человек, но вот кто? Стаси Домо... Что-то крутится на краю памяти, а ухватить не могу. Надо подумать, может, и вспомню. И я почти полностью уверен, что мы с ним столкнемся в будущем. Вы упоминали что-то еще?
- Еще? А, ну да. Жезл. Вот, смотрите, - девушка осторожно подняла перед собой заковыристую штуковину. - Я им махнула, и новый солдат из воздуха появился. И еще он снизу острый, дерево строгает, но меня не режет. Вот...
Внутренне сжавшись (а вдруг жезл уже изменил свойства?), она провела одним из лезвий по запястью. На коже не осталось и следа. Юно протянул руку и осторожно коснулся лезвия ногтем.
- Со мной он, боюсь, обойдется так же, как с деревом, - констатировал он, глядя на небольшую роговую стружку. - Собачья голова, золотистый металл, сложный орнамент на древке, столбчатый индикатор заряда из бусин, двойное лезвие внизу - вы так же видите?
- Ага, но без индикатора. Только какие-то...
Фуоко осеклась. Синие камешки вдоль древка и в самом деле походили на индикатор заряда батареи, какой она видела на рациях охранников в поместье в Барне. Если присмотреться, их цепочка тянулась от раздвоения вверх к собачьей башке, и примерно половина, начиная от лезвий, чуть светилась слабым светло-голубым светом. Остальные оставались темно-синими, свечения за их полированной поверхностью не наблюдалось.
- И в самом деле индикатор, - растерянно сказала она. - Вот эти камешки, да? То есть там аккумулятор? А для чего он вообще нужен?
- Вы меня спрашиваете, дэйя? - усмехнулся ее спутник. - Ваша штуковина, вам и догадываться. Я еще со своим мечом до конца не разобрался, он тоже весьма непрост. Говорите, солдата из воздуха вызвали? Ну-ка, давайте эксперимент проведем. Взмахните ей еще раз, и посмотрим, что получится. Только постарайтесь мне ничего не отсечь по ходу дела.
- Ну... ладно.
Фуоко примерилась и очертила собачьей башкой в воздухе широкую дугу. Ничего не случилось.
- Неудачно, - прокомментировал Юно. - Давайте еще раз, и поэнергичнее.
Девушка пожала плечами и резко махнула дурацкой палкой из-за спины через плечо.
Грохнуло так, что заложило уши, ударило воздухом, отбросило назад. От ослепительной вспышки Фуоко на пару секунд ослепла. Сильные руки подхватили ее и куда-то поволокли, несмотря на отчаянное брыкание в попытках освободиться. Потом девушку поставили на землю, и она пошатнулась, отчаянно пытаясь проморгаться и хватая ртом воздух.
Через несколько минут зрение прояснилось достаточно, чтобы разглядеть весело пылающий дом, от которого несло тугой волной жара. В выходящей во двор стене зияло отверстие диаметром в человеческий рост, его края щерились быстро выгорающими щепками. Весь двор и пространство до самого леса усыпали тлеющие деревянные обломки. Вокруг девушки стояла стена суровых гвардейцев с обнаженными мечами, а рядом тяжело кашлял Юно, опустившийся на одно колено и упершийся рукой в утоптанную землю.
- Дежавю... - пробормотала Фуоко, отворачиваясь от огня.
- Что? - громко переспросил Юно. - Я плохо слышу, дэйя.
- Я говорю, что не в первый раз такое, - в полный голос сказала девушка. - Когда меня в Оокие пытались убить какие-то бандиты из Анъями, я тоже бар сожгла. И когда в Шансиме убить пытались. Только тогда у меня никакой палки не было.
Мужчина выпрямился, помогая себе ножнами (клинок в них светился ослепительно-ярко) и приблизился. Один из гвардейцев бесстрастно вытянул руку с мечом, острие которого уткнулось Юно в грудь.
- Ретропаш! - ровным голосом сказал страж.
- Не трогайте его! - поспешно сказала Фуоко. - Он же свой, вы что!
Страж вопросительно взглянул на нее, и девушка, дотянувшись, нажала ему на руку, заставив опустить оружие. Лицо стража снова стало каменным, и он отступил на шаг.
- Между прочим, меня они вытаскивать даже и не подумали, - пожаловался Юно. - В следующий раз, пожалуй, отойду подальше. Метров на тысячу, а еще лучше - на цулу. Что вы сделали?
- Да я просто махнула, - устало сказала Фуоко. - Даже не знаю, куда палка делась. Наверное, в доме осталась.
Юно нагнулся и поднял что-то с земли. В его руках блеснул золотистый металл.
- Вот она, - он поднес жезл к глазам и прищуренно вгляделся. - Не вижу мелкие детали, черные пятна в глазах мельтешат. Хорошо местную игру запрограммировали, достоверно... Дэйя, что там с индикатором заряда?
Фуоко взяла жезл из его рук и вгляделась. Зрение у нее тоже не восстановилось полностью, но главное разглядеть удалось.
- Только два синих камешка светятся, - сообщила она. - А раньше - штук десять. Или двенадцать. Точно, заряд показывают. Как бы эту гадость выбросить, а?
- Зачем выбрасывать? - поинтересовался Юно, пытаясь отряхнуть свою изрядно перепачканную золой и грязью полупрозрачную накидку, но лишь сильнее пачкая ее. - Полезная штука.
- Ага, только прикончит еще ненароком и нас, и всех, кто вокруг. Я ее уже выбрасывала в кусты, а она снова рядом оказалась.
- Хм. Когда я в первый раз здесь появился и не смог меч из ножен достать, я его тоже выбросил. Потом меня солдаты поймали и закололи, я в исходной точке очнулся, и меч снова при мне. Можно предположить, что в местных краях ваш жезл и мой меч - неотъемлемые атрибуты. Так что выбросить не получится, придется изучать на досуге. Вот, кстати, еще одна идея - нужно учителя найти.
- Кого?
- Я хорошо помню компьютерные игры времен до Первого Удара. Сам увлекался... да как и многие мальчишки. В определенной разновидности игр следовало управлять персонажем, по ходу дела получающим очки опыта, а с помощью опыта - новые навыки. Но требовалось найти специального персонажа, учителя, преобразовывающего очки в навыки. Если местная виртуальность устроена похожим образом, то мы где-то на вводном обучающем уровне. Нужно найти хоть кого-то, способного описать местные правила и дать первое задание.
- Что-то не тянет меня играть в дурацкие игры... - пробормотала Фуоко, оглядываясь на своих бесстрастных гвардейцев.
- Меня тоже. Но пока что выбора нет. По сторонам тропы, что нас сюда привела, пустота. Подозреваю, если мы вернемся в исходную деревню и обшарим ее окрестности, обнаружим то же самое. Так что движемся вперед, а там посмотрим. Вы пришли в себя? Поскольку здесь делать больше нечего, пора начинать двигаться. Где-то дальше нас ждет таинственная библиотека в замке - если, конечно, мальчишка не соврал. Возможно, там и учитель обнаружится, а может, и сам Брагата. Давайте, командуйте своими игрушечными солдатиками.
Фуоко тяжело вздохнула. На всякий случай она попыталась поймать внутренним слухом ноту Кириса - и в очередной раз не сумела. Ну, делать нечего.
- Идем туда. Iri! - сказала она, тому гвардейцу, что стоял поблизости, указывая пальцем примерно в ту же сторону, что и пропавший мальчишка. Тропка убегала немного вбок, и, если Юно не соврал насчет пустоты за тропинками, им придется петлять, пробираясь в нужном направлении. Ну ничего, раз жрать не надо... тьфу, нахваталась от Кира!.. то можно позволить себе и попетлять. - Даже не думайте еще раз запихнуть меня на носилки, головы поотрываю!
И только попробуй забыть про меня, Кир!
04.30.1232. Хёнкон, Палла
"Кир!"
Кирис дернулся всем телом, стукнулся головой, широко распахнул глаза и ошалело огляделся по сторонам. Кажется, он умудрился задрыхнуть без задних ног, прислонившись спиной к медицинской капсуле. Затылок в месте, которым он ударился о капсулу, начал болезненно саднить. Парень пошевелился, разминая затекшее тело, и с недоумением посмотрел на сползшее на пол одеяло. Кто и когда его закрыл? Наверное, Дзии в своей деликатной манере не стал будить... Кирис тяжело поднялся на ноги, оперся о капсулу и провел пальцем в ее головной части. Под рукой засветился плоский прямоугольник, на котором отобразилось лицо Фуоко.
"Статус: кома. Прогноз: стабильный", чуть мерцала сбоку небольшая надпись. "Активность энергоплазмы: 3%".
Кирис медленно провел ладонью по гладкой поверхности параллелепипеда капсулы, скрывавшей тело подруги. Там, внутри, мерно работали меха, нагнетая воздух в ее легкие, пульсирующее псевдовещество паладаров ритмично сдавливало грудь и сердце, гоня кровь по жилам, трубки катетеров опутывали тело. Он даже не может увидеть ее. Только безжизненная картинка на внешнем экране... Как так? Почему? Почему она, а не он? Кирис в который раз изо всех сил стиснул зубы. Она не мертва! Ни за что! Она уже несколько раз проваливалась в такую кому - и каждый раз благополучно приходила в себя. Почему сейчас не получается?
Что же его разбудило? Что-то очень важное... Кирис напрягся - и неожиданно понял. Он опять слышал Фучи! Она звала его! Он поспешно сконцентрировался и поймал далекую певучую ноту, шедшую из ниоткуда. Нет. Никаких колебаний - монотонный звук, математически правильный рядом с тихой какофонией, после Санъямы сопровождавшей его неотступно. Наверное, ему просто приснилось. На всякий случай он попробовал послать сигнал. "Ф-У-Ч-И", - как можно тщательнее проартикулировал он, используя придуманный Дзии код. Нет, никакого отклика. Опять. В тысячный раз провал за последние четыре дня. Нет, она не мертва, просто не может умереть, пока он слышит ее ноту.
Еще раз осторожно проведя ладонью по капсуле, он отвернулся, с тусклой апатией разглядывая жилую комнату. Аккуратно застеленная кровать - та же медицинская капсула, только мягкая сверху, два рабочих стола с терминалами, пара стульев, шторы на одной стене, закрывающие фальшивое окно - строгая аскетичная обстановка. Паладары наотрез отказались вернуть их в лабораторию на дальнем Пинчау, взамен выдав прежний старый бункер на Ланте. Правда, его успели слегка модернизировать, покрыв пол каким-то упругим белым пластиком и установив два новеньких терминала Арены. Только зачем всё сейчас? Без живой неукротимой энергии Фуоко место казалось обычной старой помойкой с зачем-то натыканным оборудованием. Что он может сам по себе, уличная шпана, каким-то чудом... даже не чудом, а лишь благодаря Фучи попавшим в паладарский колледж? Он никто. Ни инициативы, ни знаний, только пустые мечты.
Нет. Не так. Депресняк - для слабаков. Фучи хочет исследовать Арасиномэ, энергоплазму, себя - и он выложится полностью, чтобы ей помочь. Пока ее нет - временно нет! - он может добиться каких-то результатов самостоятельно. А когда вернется...
Если вернется, кольнуло в сердце.
...когда вернется, у нее появится дополнительный материал для статей. Так что, идиот, кончай кукситься, не сопливый пацан уже. Займись делом. Несколько дней болтаешься, как по голове ушибленный, пора завязывать.
- Координатор! - громко сказал он в пространство. Зорра и Гатто, дремавшие у стенки, свернувшись и прикрыв носы хвостами, встрепенулись и посмотрели на него.
- Да, дэй Сэйторий? - тут же откликнулся неб.
- С завтрашнего дня я возвращаюсь на занятия.
- Вы абсолютно уверены? Дзии полагает, что вы все еще не восстановились до конца после недавнего шока. Он также весьма недоволен, что вы не соблюдаете постельный режим.
- Все со мной в порядке. Хорош киснуть, пора работать начинать.
- Сомневаюсь, что лишнее нервное напряжение пойдет вам на пользу, дэй Сэйторий, - вклинился мужской голос Дзии. - Возможно, вам не стоит торопиться? Я бы порекомендовал физическую активность - прогулки по холмам, например, или плаванье.
- Спасибо, дэй Дзии, - угрюмо сказал Кирис, чувствуя, что внутри поднимаются раздражение и упрямство, - только я сам разберусь. Завтра я на занятия возвращаюсь, а сейчас включите, пожалуйста, терминал Арены.
- Как скажете, дэй Сэйторий. Какую подключить площадку?
- Спортзал. Кости размять хочу. И полторы фиты.
- Когда я упомянул физическую активность, я не имел в виду настолько суровые тренировки. Вы абсолютно уверены насчет полуторной гравитации?
- Уверен, - Кирис, размашисто шагая, подошел к шкафчику, сбросил шорты на пол и быстро обрызгался смазкой из баллончика. Тщательно обглаживая ткань, чтобы ликвидировать морщинки, он влез в сенсорный комбинезон и застегнул капюшон. Прижимая его к площадкам подкожных электродов сквозь волосы, он в очередной раз задумался, не стоит ли обриться наголо, чтобы обеспечить лучший контакт. Но в очередной же раз он отложил мысль на потом. Затем он вышел в большой полигонный зал и забрался в один из терминалов, чей внутренний сферический экран светился белым. Чмокнула, закрываясь, дверь камеры, и невидимая упругая сила приподняла его над полом. Приладив магнитный разъем свисающего кабеля к шее сзади, Кирис глубоко вздохнул и скомандовал:
- Включайте, дэй Дзии! Полторы фиты.
- Площадка активирована.
Тут же могучая тяжесть навалилась сразу со всех сторон. Когда он взвешивался последний раз декаду назад, индикатор показал сто четыре катти - на двенадцать катти больше, чем год назад. То ли мускулатуру нарастил на питательном белковом концентрате паладаров, то ли просто жира нажрал на заднице на местных харчах. Сейчас дополнительные пятьдесят два катти, пусть и равномерно распределенные по телу, стиснули его в тугих объятиях, стесняя сердце и затрудняя дыхание. Пусть. Если генерируешь сумасшедшую гравитацию помимо своей воли, то хотя бы двигаться в ней надо уметь, а не падать на подкосившиеся коленки. Еще две-три декады на полутора фитах, а там можно и о двух задуматься. Интересно, удастся до трех довести? Или сердце не выдержит, как Дзии предупреждал?
Поведя плечами и пару раз присев посреди большого спортзала, сменившего белое сияние, под тихую ритмичную музыку Кирис начал разминку. Шея, плечевой пояс, мышцы спины и пресса, бедра, голеностоп... Кукла-двойник послушно отзеркаливала движения. Уже через несколько минут сердце начало бешено колотиться в ушах, но он даже и не подумал притормозить. Сознание, болтающееся где-то вдали от мозга, он потерять не может, а остальные части тела переживут. Приседания, отжимания, перекаты, махи ногами на растяжку, удары по невидимой боксерской груше, нарастающая тягучая ломота в мускулах по всему телу - когда в ушах мягко прозвучал гонг, он сначала даже и не понял, что случилось.
- Полчаса прошло, дэй Сэйторий, - напомнил Дзии. - Передышка.
- Да я не устал!
- Обсуждению не подлежит. Нормальная сила тяжести, перерыв не менее чем на полчаса.
Кириса словно вынули из резинового скафандра, и чувство невыносимого облегчения охватило его. Раздраженно цыкнув, он уселся со скрещенными ногами на невидимую упругую поверхность, сформированную суспензорным полем, положил ладони на бедра, закрыл глаза и начал размеренно дышать, как учил лейтенант Каллавиро. Завтра, кстати, как раз очередная тренировка, нужно обязательно сходить. Хотя... зачем ждать завтра?
- Дэй Дзии, - спросил он, когда почувствовал, что дыхание восстановилось, - а можно меня к рукопашному бою подключить? На третьем уровне?
- Третий уровень закрыт для игроков, не имеющих по крайней мере второго нивела в ринье. Вы, смею напомнить, пока не прошли аттестацию даже на первый. На втором уровне - не возражаю, но лишь после того, как закончится период восстановления. Дэй Сэйторий, если хотите, могу включить половинную силу тяжести, чтобы лучше отдыхалось.
- Не надо. Я лучше погуляю пойду.
- Хорошо. Открываю терминальную капсулу.
Его мягко опустило на вогнутый пол сферы, и изображение спортзала вокруг пропало в ровном белом сиянии. Дверца прошипела, отворяясь. Отцепив магнитную защелку кабеля, Кирис выбрался из терминала и вернулся в жилую комнату. Прикинув в уме, он решил не переодеваться, чтобы потом не натягивать сенко снова. Сандалии защитят комбинезон на ступнях, а всем остальным он ни за что цепляться не намерен. Растянув и опустив на спину капюшон и кинув еще один взгляд на капсулу, скрывающую тело Фуоко, он коротко свистнул парсам. Затем он с усилием толкнул тяжелую стальную дверь тамбура и поднялся по бетонной лестнице к выходу, чувствуя неприятную слабость в утомленных ногах. Да, прав Дзии, нужно такими вещами заниматься без фанатизма. Потянешь мышцы ненароком, а то и связки повредишь, благо боль почти не чувствуешь - и что? Бросать тренировки?
Гатто и Зорра опередили его, пулей выскочив наружу, навстречу волне теплого душного воздуха и закатным лучам солнца, опускающегося в океан. Выход из бункера располагался на пологом берегу под обрывом метрах в двадцати от кромки прибоя. Широкая дорожка из плавленого камня - до предыдущих приключений в Ценгане вместо нее лежали растрескавшиеся бетонные плиты, проросшие травой - спускалась от двери к прибрежной гальке. Там она плавно переходила в помост из шероховатого пластика, полого уходящий в воду рядом с бетонными сваями пирса. На несколько секунд поколебавшись, не купнуться ли по-быстрому (не, ну нафиг - раздеваться, потом опять сенко натягивать...), парень повернулся и начал через две ступеньки подниматься по крутой и истертой каменной лестнице, ведущей вверх, в густые джунгли, где громко пересвистывались невидимые птицы. Парсы карабкались впереди: Зорра семенила по ступенькам, а Гатто запрыгнул на стальной трубчатый поручень, оплетенный пеньковым канатом, и деловито топотал по нему вверх на четырех задних лапах, периодически подтягивая себя передними в местах, где поручень шел особенно круто. Добравшись до верхней площадки на высоте метров тридцати, Кирис обернулся к океану, уперся ладонями в колени и принялся отдуваться, слушая бешено колотящееся сердце и вглядываясь в искрящуюся дорогу, протянувшуюся от берега к солнцу. Светило уже почти ушло за горизонт, быстро темнело. Небо уже начало переливаться ночной радугой, и редкие перистые облака в вышине горели на ее фоне багрово-красным, подсвеченные снизу.
Вечерняя какофония непуганых джунглей, нимало не смущенных присутствием человека, неслась со всех сторон. Щелканье, щебетание и треск неведомых птиц, далекие резкие вопли обезьян, жужжание мелкой и, к счастью, некусачей мошкары, кроны деревьев, шелестящие в вечернем бризе - звуки сливались в привычный умиротворяющий и убаюкивающий шум. Парсы нырнули в подлесок - невысокие кусты даже не шелохнулись - и растворились в сгущающемся мраке. Отдышавшись, Кирис ступил на плотно утоптанную грунтовую дорожку, извивающуюся между деревьями, и пошел по ней, ориентируясь по пятнам света от фонарей с солнечными аккумуляторами, автоматически включающихся при приближении человека и так же автоматически отключающихся за спиной. Вот если подумать, зачем паладарам экономить электричество? Координатор же говорил, что они могут по каналам субсвязи транслировать сколько угодно энергии, собранной в космосе. Да один дрон, наверное, за минуту жрет больше, чем все фонари в окрестностях за ночь. Наверное, опять построили систему, рассчитанную на работу после их ухода. И ведь не пожалели же сил и денег на тропу, по которой люди ходят раз в несколько декад!
Неужели они и в самом деле собираются когда-то уйти? Ведь еще год назад никто про них не слышал - а теперь представить мир без них уже и не получается. Даже если забыть про реальное прошлое Паллы, про Большую Игру, Демиурга Чонду, управляющую игрой Станцию, успевшую спасти Паллу в день Первого Удара - все равно Университет стал привычной и неотъемлемой деталью повседневности. Университет - и его ректор Карина Мураций, среди своих предпочитающая маску щуплой, на грани возможностей дрона, Рисы Сереновой. И гениальный инженер-строитель, художник и приколист Палек, носящий маску высокого худого парня с торчащими во все стороны белобрысыми лохмами. И мрачно-солидный Сторас Медведь, показывающийся на людях лишь во время дипломатических визитов. И здоровяк Саматта Касарий, иногда заглядывающий к Джорджио на тренировку. И его то ли жена, то ли любовница, веселая улыбчивая красавица Цукка Касарий, проректор по научной работе. И даже загадочный парень Масарик Медведь, иногда замечаемый рядом с ректором...
Инопланетяне. Натуральные инопланетяне, бессмертные и бестелесные, знающие и умеющие больше, чем Ваххарон с Креодом и все боги Миндаллы, вместе взятые. Только вот воспринимать их как нелюдей ну никак не получается. Свои в доску. Больше, чем свои. Друзья, верящие в Фучи, а за компанию и в него, Кириса. И он не подведет ни Фучи, ни Рису. Стать строителем, видно, не судьба, потому что паладары и без него все успеют застроить, но он придумает что-нибудь еще. Может, в космонавты пойдет, раз на него меняющиеся законы физики не действуют...
Кстати, не забыть бы записаться на лётный тренажер, чтобы отрабатывать взлет и посадку. А когда Фучи очнется, было бы классно прокатить ее над Хёнконом на настоящем самолете...
Желудок опять стиснуло спазмом мгновенного ужаса. Нет, все нормуль, строго сказал он себе. Не парься, дебил, она обязательно очнется. Не впервой.
Под сандалиями похрустывала каменная крошка, и тьма стала уже кромешной, разгоняемой только яркими пятнами света от фонарей. Кирис прищурился и привычно напрягся. Он уже неплохо научился совмещать обычное и ночное зрение, не позволяя огненному вальсу ночного мира перекрывать реальность, а источникам электрического света и электропроводке - слепить глаза. Впрочем, сейчас перекрывать было нечего: из-за света ламп тьма в джунглях стала совершенно непроглядной. В ней лишь проскакивали бледно светящиеся пятна и плавали едва заметные линии ночного мира.
Минут пятнадцать Кирис просто шел, куда глаза глядят, по дорожкам, разбегающимся и сливающимся снова. На указатели и стенды на развилках он внимания не обращал. Гатто где-то поблизости, свистнуть - выведет. Тягучая усталость в мышцах медленно уходила, и, вероятно, следовало поворачивать назад. Сколько сейчас времени? Посмотреть на часы в бункере он забыл, прикупить наручные так и не сподобился, но закат - незадолго до шести, так что сейчас начало седьмого. Вернуться, полчаса спарринга с куклой на Арене (и все-таки - башку обрить или нет?), потом пожрать, освежить в памяти последние темы... что там завтра, физика, химия и геометрия?.. пообщаться через коммуникатор с Чином, если только тот опять не возится в гараже со своим драгоценным мотоциклом, и лечь дрыхнуть. И еще надо попросить у координатора доступ к заметкам Фучи по поводу программы экспериментов, составленной ей на прошлой декаде, незадолго до злосчастной поездки в Санъяму. Наверняка он сможет что-то сделать и в одиночку.
Впереди негромко ударил колокол - раз, второй, третий. Ему тут же начал вторить еще один, чуть более басовитый и какой-то надтреснутый. Потом равномерные удары сменились перезвоном. Удивленный, Кирис остановился в пятне света и прислушался. Что там такое? Парсы вынырнули из кустов и замерли рядом. В передней лапе Зорры, зажатая между двумя острыми когтями, слабо трепыхалась крупная цветастая бабочка.
- Подарок для Фучи, - прокомментировала она, хвастливо демонстрируя добычу. - Фучи проснется, бабочка рядом. Красиво!
- Молодец, пестрая. Га, что там за колокола клацают? - осведомился парень. - Церковь, что ли, построили?
- Кирис в печали, - ехидно прокомментировал парс, почти невидимый на фоне ночных кустов в своей черно-белой расцветке. - Кирис новости не читает. Попы приехали, один из Ставрии, один из Кайтара, будки поставили, по ушам ездят. Паладары разрешили! Никто не приходит! Всем до фонаря!
- Фигасе... - пробормотал парень. - Точно надо посмотреть.
Он размашисто зашагал по тропинке, сейчас ведущей примерно в нужную сторону. Метров через двести та вывела на обширную расчищенную площадку на скале, отделенную от океана стеной деревьев. Кирис смутно вспомнил, что раньше здесь располагался старый храм Теллеона, в который вроде бы ходили молиться некоторые техники из группы Чина. Храм стоял здесь по-прежнему - тускло освещенный парой фонарей, бросающих густые тени на облупившуюся штукатурку стен и высоченную, с пятиэтажку, бронзовую статую бога с головой выдры. Однако неподалеку от него располагались два сарая - не сарая, но какие-то невнятные одноэтажные строения. Над ними возвышались Стабилоны: золотой над одним, серебряный над другим. Почему серебряный? А, точно! Кайтарские попы говорят, что ставрийцы все делают не по-людски, и Стабилон у них тоже покрашен неправильно. Хотя, в конечном итоге, и те, и другие дурью маются. А паладары - ехидные: собрали на одном пятачке все храмы, чтобы по-честному друг с другом конкурировали. Пусть попы сами выясняют, у кого сказки красивее, типа.
Перезвон колоколов затих, и откуда он вообще шел, оставалось непонятным. Колоколен над сараями и вообще в окрестностях не наблюдалось. Вообще вокруг не замечалось ни единой живой души: старый храм, два новых, поросшая густой травой площадка между ними, несколько фонарей, окруженных облаками вьющейся мошкары - и полное запустение и безмолвие, заполненное лишь ночными звуками окружающих диких джунглей. Западная версия церкви Рассвета, та, что с золотым Стабилоном, оказалась ближе всего, и Кирис, оступаясь на травяных кочках, подошел и заглянул внутрь.
Та же самая тишина заполняла микроскопический зал с десятком скамей по каждую сторону от центрального прохода. По стенам висели, подсвеченные электрическими лампадами, напечатанные на бумаге фигуры святых. Алтарь в дальнем конце стоял пустой и печальный, с еще одним золотым Стабилоном и парой золоченых подсвечников (тоже с лампочками вместо свечей), но цветы и прочие мелкие положенные безделушки там отсутствовали. Покосившись на бассейн со святой водой возле входа и безуспешно попытавшись вспомнить, что с ней положено делать (макнуть пальцы - а потом?..), Кирис вошел в храм и приблизился к алтарю. Пусто и уныло. Интересно, сюда хоть кто-то заходит? Колокола звонили - значит, какое-то важное время, но ни одного молящегося.
Разочарованно оглядевшись по сторонам и так и не обнаружив колокола, Кирис уже повернулся, чтобы покинуть тоскливое местечко. Но тут за приоткрытой дверью за алтарем его второе зрение внезапно зацепило вспышку лампочки - яркую в потустороннем, но тусклую в обычном мире. Интересно, а там что?
Обогнув алтарь, он осторожно толкнул дверь и заглянул в щель. Однако прежде, чем он успел что-то увидеть, могучая лапища ухватила его за горло и как пушинку втащила внутрь. Кирис попытался сопротивляться, но с тем же успехом он мог бы отбиваться от водопада Найгры. Если не считать Джорджио и других солдат и офицеров на военной базе в Барне, а также паладарских дронов, за последние годы он ни разу не сталкивался с кем-то настолько сильнее себя. Его швырнули через всю комнату, и когда он немного очухался, то обнаружил, что валяется поперек кровати, злосчастный затылок снова саднит от удара о стенку, а над ним во весь рост возвышается здоровый мужик в черной сутане рядового серва. В одной руке дядька держал полупустую бутылку какого-то вина с невнятной наклейкой, другой поигрывал стальным Стабилоном на груди, и от него отчетливо несло алкоголем. В неярком свете лампы под потолком его нос казался темно-сизым.
- Ну, вака, колись - чего шаришься по святому месту? - грозно вопросил мужик. - Спереть чего задумал? А?
Кирис пощупал затылок, поморщился и сел на кровати.
- Вы чего кидаетесь? - сумрачно спросил он. - А если бы я в хлебало навешал с перепугу?
- Хо! - ухмыльнулся поп. - А ты, вижу, парень не робкий. Нравишься ты мне. Ну, ежели прилетит в хлебало, а я пропущу, то сам и виноват. Так что ты здесь забыл, вака? Только не говори, что помолиться зашел, все равно не поверю.
Кирис осмотрелся. Комната явно выглядела жилой: узкая койка из панцирной сетки, стол с неизбежным паладарским терминалом, несколько стульев, пара шкафов, картинки святых на стенах, насупленных, словно от трехдневного запора. Похоже, он влез на чужую территорию. Ладно, заслужил по башке, и нефиг трепыхаться.
- Извините, - все так же хмуро сказал он. - Я не знал, что вы здесь живете. Я просто... ну, колокола услышал, а потом церковь увидел. Ее раньше здесь не стояло, вот и зашел посмотреть.
- Студент? - осведомился поп. - На каком факультете? Из Кайтара приехал?
- В колледже я, - пояснил Кирис, поднимаясь. - Ага, из Кайтара.
- Веруешь в пресветлого Ваххарона и его ангелов?
- Ну, нет, типа. Извините, - быстро добавил Кирис, заметив, что глаза попа опасно сузились. - Мы с отцом эмигранты из Хёнкона, еще до Первого Удара.
- Значит, ложным богам Миндаллы подношения жертвуешь? - в голосе попа прозвучали гневные нотки. Он поднял бутылку, приложился к горлышку и сделал могучий глоток. - Солнцепоклонник?! Или выдропоклонник?!
Кирис огляделся. Поп стоял между ним и выходом, и пространства для отступления в комнате особо не имелось. Как бы изловчиться и проскочить мимо него? Псих какой-то... Хорошо хоть парсы куда-то пропали, а то еще набросятся на него, выполняя охранную функцию, и полетят клочки по закоулочкам.
Неожиданно поп басовито заржал, выпустив Стабилон и хлопая себя по бедру от полноты чувств.
- Ну, вака, ты бы на себя посмотрел со стороны! - сказал он нормальным голосом, отсмеявшись. Слышалась легкая хрипотца, но в остальном никаких признаков опьянения не замечалось. - Расслабься. Не обижу я тебя. Просто почудилось спросонья, что я опять в "черных бригадах", на часах закемарил, вот и прихватил тебя крепче нужного. Только уснул, понимаешь, как ты крадешься, а у меня рефлексы в подкорке засели. Пойдем на свежий воздух, пусть здесь проветрится. А зовут меня, кстати, отец Анатолио Муарра. Можно просто Анатоль. Тессой не называй, не люблю.
Он приложился к бутылке, положил здоровенную ручищу на плечо Кирису и увлек его за собой в молельный зал. Парень не сопротивлялся: даже если забыть, что хозяин дома в своем праве, физической силой Ваххарон своего служителя не обделил. У алтаря, однако, поп замер.
- Что за... - пробормотал он изумленно.
Кирис выглянул из-за его спины - и подавился хохотом. Зорра с Гатто устроились на передних скамьях по обе стороны от прохода, сидя на двух задних лапах и вытянувшись вверх во весь рост со сложенными перед собой четырьмя передними (Зорра по-прежнему ухитрялась держать в когтях бабочку). Они неторопливо отбивали поклоны, словно молились. Отец Анатолио быстро осенил себя косым знамением, но парсы пропадать явно не собирались. Наоборот, темп их поклонов явно ускорялся, и они начали тихо монотонно гудеть, словно читая молитву быстрым речитативом.
- Кажется, допился... Слышь, вака, - поп глянул на Кириса. - Что видишь?
- Два дурных шестиногих лопоухих паладарских зверя, - сообщил тот, с трудом удержавшись от ответа "ничего". - Называются парсы. Эй, мелочь пузатая! Чё творите?
- Кирис глупый, шуток не понимает! - пожаловалась Зорра, опускаясь на скамью на все пять свободных лап. - Гатто несчастный, как только с ним живет!
- Кирис спросонок глупый, днем нормальный, - утешил Гатто, следуя ее примеру. - Можно даже ногами не бить, так всё понимает.
- Ты их знаешь, вака? - ошарашенно спросил поп. - Что за чудо в перьях такое? На шести ногах, да еще и болтают?
- Они мои друзья. Черно-белый - Гатто, типа кобель, а пестрая - Зорра, она су... э-э...
- Сучка. Я понял, - отец Анатолио опять приложился к бутылке и сделал огромный глоток. - Не волнуйся, отрок, я еще и не такие слова знаю. Кусаются?
- Кого как. Бандитов и в клочья порвать могут. Дэй Муарра, не бойтесь, они нормальные, только шутки у них дурацкие. Они паладарские микродроны, но самостоятельные личности.
- Ох, куда я попал... - пробормотал поп. - Точно, нужно проветриться.
Он размашисто зашагал к выходу между скамьями. Проходя мимо Гатто, отец Анатолио ткнул его пальцем в бок. Парс лениво щелкнул зубами в воздухе, предупреждая, но поп уже шел дальше. Кирис поспешил за ним.
Снаружи, отойдя чуть в сторону, отец Анатолио устроился на небольшой деревянной скамье.
- Значит, ты Кирис, если твой парс не соврал, - задумчиво сказал он. - Предупреждал меня сэрат дэй Сторас Медведь при встрече, что обитают поблизости некие Кирис Сэйторий и Фуоко Винтаре, и что держаться от них нужно подальше. А ты сам пришел... Что-то одет ты как-то странно... срамно, я бы сказал.
- Это сенко, - Кирис насупился. - Сенсорный комбинезон для Арены. Я ненадолго перерыв сделал. Я пойду, дэй Муарра.
- Стой на месте! - рявкнул поп командным басом, но тут же сбавил тон: - Не обижайся, вака. Странное тут место, и люди странные, не привык я еще. Полторы декады тут сижу, а на службы вот за все время человек десять пришли, и те местные, из обращенных. Ни один студент так и не подумал явиться, а ведь тут их половина из Кайтара, не одна тыща. И у еретика из Ставрии дела не лучше. Безбожники...
Он поднял бутыль, задумчиво посмотрел на нее и отшвырнул в сторону. Стекло глухо стукнуло о дерево, отчетливо забулькало.
- Дэй Муарра, а откуда колокола звонили? - спросил через пару минут Кирис, поняв, что рассматривающий небо поп продолжать не собирается. Странный он какой-то. Бухает прямо из горла, и что он там про "черные бригады" упомянул? - Колокольни же нет.
- Запись, - вяло пояснил отец Анатолио. - Где-то там динамики спрятаны. Не знаю, где, паладары все построили, я лишь пальцем в экран тыкаю, чтобы включить. А смысл? На кой меня начальство вообще сюда загнало? Я же сразу говорил, что дохлый номер. Любому идиоту понятно, только не нашим епископам.
- А зачем вы тогда сюда приехали?
- Приказы не обсуждают, - коротко ответил поп.
- А... ну, я, типа, пойду, да?
- Ну, иди, вака, что ж с тебя взять. Не держать же тебя здесь силой, стариковские бредни слушать.
- Ну, если вы старик, тесса, то меня уже давно закапывать пора.
Кирис повернул влево, откуда донесся голос. Риса, тощая и голая пигалица, шагала к ним через ближайшее световое пятно.
- Привет, Кир, - сказала она. - Я решила в гости заглянуть, тебя проведать, а Дзии сообщил, что ты гулять ушел. Гатто сказал, что ты у храмового комплекса. Я вижу, знакомишься с новыми соседями?
- Привет, - невесело сказал Кирис. - Да я просто прошвырнуться вышел.
- А ты кто такая, вака? - отец Анатолио старательно смотрел в противоположную сторону. - Фуоко Винтаре?
- Нет, тесса. Я Карина Мураций, но в таком виде меня зовут Риса.
Поп резко повернулся к ректору и несколько секунд ошеломленно ее рассматривал.
- Карина... Мураций? - неуверенно спросил он в конце концов, снова отводя глаза. - Рад знакомству, сэрат дэйя. Э-э... я представлял вас немного иначе.
- Обычно я действительно выгляжу иначе, - согласилась Риса. - Но иногда надеваю и другие маски. Прошу прощения, я не подумала, что в вашей организации нагота, даже детская, является абсолютным табу. К сожалению, ни в одном дроне поблизости не запасена одежда, а выглядеть нечеловечески не хочется. Что же придумать... А, знаю. Вернусь через минуту.
И она неслышно растворилась во мраке за пределами освещенного пространства.
- Слышь, вака, она и в самом деле ректор? - вполголоса осведомился отец Анатолио. - Или просто подшутить надо мной решили?
Он кинул взгляд на сидящих неподалеку парсов, изображающих невинных паинек.
- Угу, в натуре, - кивнул Кирис. - Честно, ректор. Только она просит никому не говорить, что такую маску иногда носит. Да вы не бойтесь, дэй Муарра, она нормальная девчонка... в смысле, тетка, не выпендривается.
- А, ну и ладно, - поп махнул рукой. - И так я здесь вместо клоуна, так что если и шуточки шутите, громче хохотать уже не сможете. Кстати, я же сказал - зови меня просто Анатоль. Мне, для сведения, всего-то тридцать три.
- Я вернулась, - проинформировала Риса, возникая из темноты. - Теперь я одета в рамках приличий. Отец Анатолио, на меня можно смотреть. Кстати, можно я тоже стану называть вас Анатоль?
По периметру ее талии прямо из тела торчали широкие пальмовые листья, образуя что-то вроде юбки до колен, и еще один лист оборачивался вокруг цыплячьей груди. Почти против воли Кирис ухмыльнулся: ректор страшно напоминала юную дикарку из джунглей на Фисте, только совершенно не загорелую. Не хватало, пожалуй, лишь каменного ножа в руке и ушных подвесок из клыков тигра. Словно прочитав его мысли, Риса поднесла ладонь ко рту и издала негромкий улюлюкающий клич.
Отец Анатолио недоверчиво посмотрел на нее, на сей раз внимательно.
- Значит, вы, сэрат дэйя, и в самом деле ректор Университета? Знаменитая Карина Мураций?
- Чрезмерно и неприлично знаменитая, на мой вкус, - вздохнула Риса. - Могу фокус показать.
Она подняла указательный палец - и тот вытянулся в длинную тонкую спицу, потом снова стал нормальным.
- И давайте все-таки без "сэрат дэйя". За последние пять или шесть суток ко мне так или аналогично обращались не менее трехсот человек по всему миру. Тошнит уже, честное слово. Давайте вы Анатоль, а я Риса, ладно? И на ты?
Не отрывая от нее взгляда, поп задумчиво похлопал ладонью по скамье вокруг себя, словно что-то нащупывая. Потом оглянулся в ту сторону, куда отбросил бутылку.
- Кто я такой, чтобы спорить! - наконец пожал он плечами. - Пусть так... Риса. Все равно я тут не клирик, а клоун какой-то. Зачем вы вообще Церковь сюда пустили? Вы же ее ненавидите пуще всех на свете.
- Нет, Анатоль, мы вовсе не ненавидим церковь Рассвета, - серьезно ответила ректор. Она подошла к скамейке и уселась рядом с попом. - Кир, садись рядышком, посидим чинно и благородно. Или не хочешь?
- Не, - отказался Кирис. - Еще зацеплюсь за какую-нибудь щепку, сенко порву. Постою как-нибудь.
С тяжелым вздохом отец Анатолио поднялся со скамьи, отошел в сторону и принялся шарить в густой траве. Минутой позже он поднялся, торжественно сжимая в лапе давешнюю бутылку. Однако когда он поднес горлышко ко рту, на его лице отразилось разочарование.
- Почти все вытекло, - пробормотал он, возвращаясь к скамье и выхлебывая последние капли. - Поделом дураку. Так что... Риса, значит, вы не ненавидите Церковь? Как так? Все же знают, что паладары и Ваххарона отрицают, и иерархов ни в грош не ставят...
- Видишь ли, Анатоль, - Риса снизу вверх посмотрела на громадную тушу попа, возвышающуюся над ней как башня, - в основе любой религии лежит страх перед смертью, и не только своей. Зачастую от смерти близких людей страдаешь куда больше, чем от страха за себя. Всегда хочется верить, что те, кто тебе дорог, не исчезли насовсем, а просто переместились в другое место и живут там в счастье и довольстве. А паладары бессмертны. Как мы можем осуждать смертных людей за то, что они страшатся своего и чужого небытия? Нет, мы... уж я точно никогда не осуждаю людей за то, что они верят в богов и посмертное бытие. А там, где есть слепая вера, неизбежно возникают авторитеты. И они куда чаще, чем хотелось бы, объединяются в организованные структуры.
- То есть паладары одобряют существование Церкви? - подозрительно спросил поп. - Или просто не возражают против нее?
- Крупные религиозные организации - влиятельные социальные структуры, не признавать существование которых мы не можем. Они неизбежно возникают в любом обществе, склонном к мистическому мышлению. Нельзя назвать их однозначно плохими или хорошими - как и любые артефакты человеческого общества, они просто есть. Я не слишком одобряю их. Они сродни неуклюжим твердым льдинам, плывущим по реке времени и склонным застревать на мелях и крутых поворотах - вот как сейчас на Палле. Но нравятся мне церкви или нет, не имеет никакого значения.
Миниатюрная ректор вздохнула.
- В вашем мире обе церкви Рассвета, и Западная, и Восточная, обладают заметной властью, пусть и по-разному. Нам приходится учитывать их существование в своей долгосрочной стратегии. Мы не сотрудничаем с ними напрямую, но и стараемся не раздражать понапрасну: наша деятельность и без того дает консерваторам немало поводов для недовольства. Присутствие храмов здесь - наша реакция на справедливое замечание, что нельзя ставить верующих в Хёнконе в худшее положение по сравнению с остальным миром. Мы решили, что в определенных дозах организованная религия не повредит - до тех пор, пока ее представляют разумные люди, а не твердолобые ортодоксы и фанатики, разумеется.
- Значит, я - разумный человек? - поинтересовался поп, с досадой глядя на бутылку. - Ну, спасибо, что хотя бы не обругала, вака... Риса. Только скажи, почему я? Вы же меня специально отобрали. Пьяница и дебошир - на кой я вам?
Он протянул пустую бутылку в качестве доказательства.
- Потому что, Анатоль, у тебя есть определенная репутация думающего человека, - улыбнулась Риса. - Ты точно не консерватор. Ты известен как неплохой психотерапевт - в рамках своих ограничений, конечно. И ты не связан ни с какой конкретно группировкой в Церкви. А что пьяница - ты в любой момент можешь бросить. Избавление от любых наркотических зависимостей у нас выполняется совершенно бесплатно. Главное, чтобы ты захотел.
- А я захочу? - горько спросил отец Анатолио. - Да и на кой? Винище на меня в последние дни совсем не действует. Бутылками глушу, а проку никакого. Башка ясная, словно воду хлещу.
- Не действует? - быстро спросила Риса. - А раньше действовало? До приезда в Хёнкон?
- А то ж! Сколько раз меня разжаловали... в смысле, в чине понижали. Помнится, как-то раз на полуденную мессу приполз на рогах, просто в дупель бухим... А! - он махнул рукой.
- Так... Анатоль, можно, я возьму у тебя кровь на анализ? Совершенно безболезненно, обещаю.
- Зачем?.. А, да бери, конечно. Что надо?
- Дзии просит. Ничего особенного, просто протяни руку.
Риса поднялась, ухватила под локоть протянутую руку попа, другой задрала рукав его сутаны и приложила указательный палец к предплечью.
- Анализ завершен, - сказала она через несколько секунд. - Анатоль, в твоей крови содержится много алкоголя. Очень много. Достаточно, чтобы свалить без сознания быка в десять раз тяжелее тебя. Но я замечаю у тебя лишь легкую раскоординированность движений.
- Ну и что это значит?
- Что ты стал частью новой системы.
- Слушай, ва... Риса! - рявкнул поп. - Хватит голову морочить! Скажи по-человечески или оставь меня в покое!
- Извини, - Риса выпустила его руку и села обратно на скамью. - Мне известно, что когда тебя везли сюда на курьерском корабле ВМС Кайтара, ты подвергся нападению волют. В результате твое тело оказалось заражено энергоплазмой, которая, судя по всему, взяла под контроль нервную систему, как раньше она подчинила Кира. На его нервную систему тоже не действуют никакие посторонние препараты, даже банальные успокоительные. Анатоль, не стоит бояться. В таком состоянии находятся уже тысячи людей по всей Палле, и ничего плохого с ними не происходит. Заодно, - она вдруг улыбнулась широкой озорной улыбкой, - твоя проблема с пьянством, похоже, решилась сама собой. Привыкай к трезвости.
- Воистину, пресветлый Господь обладает странным чувством юмора... - пробормотал поп. - Скажи, создание из другого мира, а вот такое тоже с тысячами людей случается?
Он поднял левую руку, и ее кисть окуталась легким голубоватым свечением, медленно погасшим. Кирис не удержался и тихо присвистнул. Ого. Еще один проповедник со способностями электростанции. Если так дело пойдет и дальше, электрические компании обанкротятся. Зачем они, если каждый дурак собой генератор заменить сможет? Сел в кресло, прицепил к себе электроды - и читай газету под лампочкой.
- Интересно, - Риса задумчиво поболтала босыми ногами в воздухе. - Да, Анатоль, такое тоже случается с тысячами и тысячами людей. У всех по-разному, но случается. Однако же у тебя новые способности развились необычно быстро. Как правило, инкубационный период после заражения, если можно так выразиться, составляет многие декады, обычно несколько сезонов. Хм...
- Дядька в платье - феномен! - прокомментировала Зорра, подбираясь на пяти ногах поближе. Бабочка в ее когтях уже давно не трепыхалась, но выглядела совершенно неповрежденной. - Сдать в лабораторию для опытов! Разрезать на кусочки и под микроскоп!
- Тебя не спросили, лопоухая! - совсем по-мальчишески огрызнулся отец Анатолио.
- Между прочим, идея, - Риса снова ухмыльнулась. - Не разрезать, конечно, но обследование пройти неплохо бы. Анатоль, что скажешь насчет осмотра на стационарном сканере? Мой дрон может на скорую руку составить карту энергоплазмы в твоем теле, но результат окажется далеким от оптимального. Здесь рядом личная лаборатория Кириса и Фуоко, оборудованная всем необходимым. Процедура полностью безопасна, ты уже подвергался ей во время первичного медицинского обследования сразу по прибытии. Мы узнаем, как прогрессировало твое заражение энергоплазмой за последние декады. А?
Какое-то время поп, нахмурившись, смотрел на нее, потом пожал плечами.
- Ты здесь хозяйка, ректор. Как прикажешь.
- Нет, Анатоль, - Риса подняла ладонь. - Я не имею права приказать тебе, как и любому другому человеку, принять участие в экспериментах. Регулярные медицинские обследования - процедура, обязательная для всех, но и только. Если не хочешь, никто не может тебя принудить, и отказ не повлечет неприятных последствий. Если надумаешь, просто сообщи координатору через терминал, он все устроит. Кир, - она спрыгнула со скамейки, - пойдем, дойдем до лаборатории. Небольшой разговор есть.
- Погоди... э-э, Риса, - поп досадливо поморщился. - Не возражаю я. Просто... неожиданно как-то, что ли. Готовиться ведь надо? Вон, когда мне дома кишки просвечивали, с вечера есть запрещали, клизмы ставили, прости господи, слабительное литрами вливали, а потом какой-то белой гадостью поили.
- Лучевое обследование желудочно-кишечного тракта с помощью контрастной смеси? Тогда понятно, но там другая процедура. Для исследования энергоплазмы в теле никак готовиться не нужно. Пойдем прямо сейчас?
Завернутая в листья пигалица спрыгнула со скамьи, вприпрыжку отбежала в сторону и остановилась, выжидающе глядя на Кириса с отцом Анатолио. Парсы двумя смутными тенями метнулись сквозь высокую траву и исчезли в подлеске. Поп вздохнул, махнул рукой, аккуратно поставил пустую бутыль на скамью и зашагал следом. Кирис замкнул процессию, глядя на понурую спину попа одновременно с сочувствием и злорадством. С одной стороны, он прекрасно помнил свои чувства - смятение и страх - в первые дни после того, как начал искрить. С другой - некоторые попы, по слухам, очень не любили эйлахо, и вот пусть теперь хоть кто-то из них попробует на своей шкуре, каково оно, вдруг оказаться уродом. Правда, данный конкретный поп вроде бы ничего дядька. И еще в "черных бригадах" служил! Поп - и наемник, солдат удачи, головорез едва ли не хуже разной швали, с которыми "бригады" дерутся. Как он, имея сан, умудрился в солдатах оказаться? Или он попал в "бригады" до того, как в молитвы ударился? Надо потом повыспрашивать. Только бы проповедовать не начал...
Они не прошли и ста метров, как Риса остановилась.
- Прошу прощения, у меня срочный вызов из Ставрии, который я не могу отклонить. Идите в лабораторию без меня, я постараюсь отвязаться побыстрее. Осторожнее в темноте, не запнитесь. Дрона я пока отпущу.
Ее тело осело, словно расплавившаяся восковая фигура, расплылось огромной каплей, черной посреди окружающей ночи. Дрон неслышно скользнул во тьму за пределами тропинки, оставив после себя пальмовые листья. Отец Анатолио вздрогнул, нервно осенил себя косым знамением и что-то неразборчиво прошептал под нос.
- Аж мурашки по коже, - мрачно сказал он вслух, останавливаясь. - Загадочный какой-то у Университета ректор. Девчонку малолетнюю изображает, нагишом разгуливает. Солидности ни на ноготь.
- Нормальная она, - Кирис дернул плечом. - Дэй Анатолио, мы идем? У меня гель скоро в кожу впитается, придется сенко снимать и снова брызгаться.
- Да идем, идем, - проворчал поп. - Развилка впереди, куда?
- Влево. Осторожно, там ветка низко над дорогой...
До лестницы по обрыву они шли молча, похрустывая гравием. Пару раз Кирису приходилось подзывать Гатто, чтобы тот указал, куда сворачивать, но в остальном добрались они без приключений. Иногда поп что-то тихо и неразборчиво бормотал под нос, и Кирис с подозрением поглядывал в его сторону. Все-таки странный он. Вряд ли полный псих, такого паладары бы к себе точно не взяли бы, но крыша у него наверняка с трещиной.
Уже когда они спускались ко входу в лабораторию, Зорра с Гатто синхронно встрепенулись.
- У нас гости, гости, гости! - восторженно сообщила Зорра. - Вечеринка, вечеринка, ку-у-ун!
И она, аккуратно зажав несчастную бабочку зубами и встав на все шесть ног, устремилась по лестнице пестрой тенью, мерцающей в голубом свете высоко стоящей Труффы. Гатто фыркнул, но за ней не последовал - присматривал за хозяином. Что еще за гости? Какая вечеринка? Кто там свалился им на голову? Прыгая через две ступеньки, Кирис ссыпался вниз вслед за Зоррой и нырнул в дверь бункера.
Навстречу ему ударили громкие басы труб и удары барабанов. Безбашенная танцевальная мелодия металась по жилой комнате, транслируемая терминалом, лампы под потолком мигали и мерцали, и в такт ритму изгибались и пританцовывали девичьи и девчачьи фигуры. Марта Брыль и Ольга Маре изображали что-то вроде настоящего танца, а Дзара с Риконой просто размахивали руками и кривлялись по мере сил. Зорра и паладарская енотиха Мелисса с восторгом прыгали вокруг, подтявкивая в такт музыке. Юрий Вещий и Михаил Збышек солидно сидели на кровати Кириса, сдвинув простыни, и с улыбками наблюдали за женской вакханалией.
- Фигасе... - пробормотал Кирис. - Эй, народ! - рявкнул он уже во весь голос. - Вы чё творите? Вы откуда тут вообще?
Марта помахала ему рукой, а Дзара подскочила поближе, ухватила его за руку и потащила на середину комнаты.
- Ты тоже танцуй, Кир! - скомандовала она.
Кирис машинально последовал за ней, но когда Марта шаловливо улыбнулась ему, опомнился и отскочил.
- Музыку отключить! - громко скомандовал он. С наступившей тишиной пришло некоторое облегчение: местная система управления жилищем ему пока что подчинялась. Свет перестал мигать и стал ровным и ярким. - Не, народ, вы конкретно чё здесь забыли?
- Кир, ты дурак! - Дзара обиженно надула губы. - Тебе жалко, что ли?
- Ку-ун! - поддержала Зорра. - Кирис злюка!
- Дза, я тебе щас щелбанов навешаю! - пригрозил парень. - Здесь, между прочим, мой дом, если не заметила. Устроили дискотеку, танцоры хреновы! Еще и вломились без предупреждения...
- Дзии сказал, что можно, - подал голос Михаил, и Кирис глянул на него почти с враждебностью. Он так и не смог разобраться в чувствах, испытываемых к конкуренту. В Шансиме и Санъяме было не до того, а во время кошмарной эвакуации в Хёнкон посреди воцарившегося хаоса - тем более. Ну, а в Хёнконе в последние дни вообще не думалось на такие темы... - Кир, извини, что пришли незваными. Фуоко нас приглашала вашими терминалами Арены пользоваться... и Риса сказала, что нужно прийти, пока ты в одиночестве совсем не закис.
- Я не в одиночестве, - хмуро сказал Кирис, мимо девушек проходя к саркофагу. - Фучи здесь. И Гатто с Зоррой. И Дзии с координатором за мной присматривают. И вообще я завтра на занятия иду. Не парьтесь, не свихнусь.
- Да, Фучи здесь, - тихо согласилась Марта. Озорная улыбка сошла с ее лица. Она подошла к медицинской капсуле Фуоко и встала рядом с Кирисом, коснувшись пальцами гладкой твердой поверхности. - Она жива, Кир. Даже и не думай иначе.
- Я и не думаю, - в глазах внезапно защипало, и Кирис быстро сморгнул. - Я ее ноту слышу. Она меня, наверное, не чувствует, но я слышу. И в энергоплазме у нее в башке те же процессы, что и раньше, правда, послабее.
Марта на мгновение прижалась к нему плечом, но тут же шагнула назад. Зорра запрыгнула на саркофаг и положила бабочку в его изголовье. В ярком свете крылья насекомого переливались голубым и зеленым перламутром. Псевдовещество капсулы потекло, изменяя форму и превращаясь в неглубокую чашу, и парса тут же приложила сверху непонятно откуда взявшийся кусок стекла.
- Экс-по-зи-ция! - сказала она нравоучительным тоном. - Как в музее!
- Ой, а что там за дядя? - удивленно спросила Дзара.
Кирис оглянулся. У входа стоял совершенно забытый отец Анатолио, а рядом сидел Гатто, деловито что-то выкусывающий под передней мышкой. Физиономия попа медленно заливалась густой краской. Он силился что-то сказать, но его горло явно перехватил спазм. Пару секунд Кирис удивленно пялился на гостя, пытаясь понять, в чем дело, и тут до него дошло. Ну еще бы! Все присутствующие, исключая его самого и инопланетную скромницу Рикону, но включая остальных девушек, носили одни лишь короткие шорты, не озаботившись даже телесной раскраской. Сам Кирис давно привык к такой одежде и уже не обращал на девиц без лифчиков особого внимания (ну, разве что грудь действительно выдающаяся, как у Фучи или... Марты). Однако поп только недавно оказался в Университете и еще, наверное, толком не выбирался в город из местной глуши. Обилие обнаженной женской плоти наверняка действовало на него как искушение Креода. Наверняка он сейчас пытался понять, не является ли местная компания замаскированными гхашами, искушающими святого человека срамными образами.
- Познакомьтесь с отцом Анатолио, - сказал он, с трудом контролируя растягивающиеся губы и стараясь не хрюкать от смеха. - Он священник из Кайтара. Анатолио, они студенты Университета.
Стоящая рядом Марта ощутимо поперхнулась и попыталась спрятаться за Кириса. Ого. Она что, попов стесняется? Ольга, однако, смущаться даже и не подумала. Она шагнула к попу и вежливо поклонилась.
- Здравствуйте, уважаемый отец Анатолио, - сказала она (ставрийский акцент в ее кваре прорезался особенно сильно - вероятно, намеренно). - Мы не знали, что вы придете. Простите за неподобающий вид, но у нас нет с собой другой одежды. Мы студенты из Ставрии. Меня зовут Ольга, а мою подругу - Марта. Они двое, - она изящным жестом указала на кровать, - Михаил и Юрий. Также познакомьтесь с Дзарой и Риконой.
К концу ее неторопливого монолога поп, к его чести, уже оправился от потрясения.
- Все в порядке, дэйя, - пробормотал он хотя и тихим, но вполне твердым голосом. - Поверьте, я видел немало обнаженных женщин в своей жизни. Просто больно уж неожиданно...
Он прокашлялся и продолжил уже нормальным голосом:
- Наверное, я сам должен извиниться, что веселье испортил. Вака, - он посмотрел на Кириса, - я, наверное, все-таки пойду назад. В другой раз меня обследуете.
- А чем другой раз хуже нынешнего? - поинтересовалась Риса, проскальзывая в дверь. Маскирующие листья она нацепить не удосужилась и снова ходила голой. - Привет, народ. Я вижу, вы всей толпой явились? Здорово!
- Привет. А ты кто такая? - поинтересовался Юрий. - Я тебя знаю?
- Сто процентов! - Риса озорно ухмыльнулась. - Только, Юрий, мы раньше не встречались. И с тобой, Ольга, тоже. Меня Риса зовут. Анатоль, ты на них внимания не обращай. Они публика ехидная и провокационная, как всегда в их возрасте. Терминалы Арены там, - она ткнула пальцем в сторону входа в полигонный зал, - так что пойдем. Я рядом постою в первый раз для твоего спокойствия.
Она ухватила попа за рукав сутаны и утащила за собой, прикрыв тяжело бухнувшую стальную дверь.
- Щуплая, но наглая... - сказал в пространство Юрий. - Она кто такая? Из какого детского сада сбежала?
- Ректор, - проинформировал его Михаил. - Только маска другая. Я же говорил о том, как... как она рассказывала о прошлом.
- Так это она? - поразился Юрий. Видимо, от удивления, он перешел на родную камиссу, и Кирис перестал его понимать. Михаил ответил на том же языке.
- Эй! - капризно сказала Дзара. - О чем вы бормочете? Оля, а Оля! - она дернула Ольгу за руку. - А мы когда на Арену пойдем? Ты сказала, надо Кира подождать, чтобы разрешил, а он уже здесь. Кир, нам можно?
- А я знаю? - удивился Кирис. - Там сейчас Риса распоряжается. Закончит - можно, наверное, а сейчас без понятия.
- У-у! - протянула Дзара. - Тогда идем купаться! Тут же пляж!
- Нельзя! - твердо сказала Ольга.
- Почему?
- Потому что мы обещали маме за тобой присматривать. А ночью за пределами официальных пляжей купаться нельзя, слишком опасно.
- Так дроны же!
- Нельзя! - отрезала Ольга. - Дроны есть не везде.
- Дза, нельзя, - подтвердила молчаливая до того Рикона. - Правила такие. И потом, я же не могу плавать. Ты купаться пойдешь, а мне на берегу скучать? Так нечестно.
Дзара надулась. Она отошла к стене, уселась на капсулу Фуоко и начала болтать ногами, глухо стуча пятками по ее боковой поверхности.
- Могу я вмешаться в разговор? - раздался с потолка женский голос Дзии. - Карина задействовала лишь один терминал Арены, да и его освободит через несколько минут. Второй терминал свободен и может использоваться по вашему усмотрению. Дэй Сэйторий, вы намеревались продолжить тренировку? Напоминаю, что действие контактного геля закончится не позже, чем через полчаса, затем придется его наносить снова.
- Да ладно! - хмыкнул Кирис. - Я здесь все время, пусть народ развлечется.
- Мы с Юркой здесь вообще просто за компанию, на нас внимания не обращай, - махнула рукой Ольга. Она отошла к кровати, села рядом с Юрием, поправила очки, взяла прислоненную к стене гитару, которую Кирис заметил лишь сейчас, и начала задумчиво пощипывать струны, то ли подбирая какую-то мелодию, то ли просто развлекаясь. Ставрийский здоровяк прижал ее рукой к себе. Поддавшись, она прислонилась к его боку спиной, продолжая пощипывать струны.
- Ну тогда, Дза, лезь в терминал, - Кирис подошел к двери во внутренний зал и с усилием распахнул ее. - Дэйя Дзии, поставьте этой обезьяне какую-нибудь площадку, пусть попрыгает.
- Хорошо, дэй Сэйторий, - согласился медицинский неб. - Дзара, двадцать минут, не больше. Тебе уже пора домой, скоро спать ложиться.
- Ага! - мгновенно оживившаяся девочка спрыгнула на пол. - А Рике можно? Ей терминал не нужен!
Не дожидаясь ответа, она ухватила со стола тугой сверток, развернувшийся в сенко, и нырнула в щель приоткрытой двери. Енотиха Мелисса засеменила за ней.
- Можно, разумеется. Дэйя Рикона, поставьте дрон в сторонку, чтобы никому не мешал, и я подключу вас к той же площадке.
Инопланетянка застенчиво улыбнулась и отошла в угол. Там она выпрямилась, закрыла глаза и застыла манекеном.
- Ну, а мы что? - спросила Марта. - Давайте еще танцевать! Мишка, выходи сюда. Кир! Ты давай тоже.
Она подняла руки в воздух и принялась пластично извиваться. Кирис с одобрением осмотрел ее сверху до низу. Все-таки сумасшедшая девчонка, стильная и заводная.
И Фучи тебе с ней разрешила, мелькнула на краю сознания предательская мыслишка.
Хрен тебе, родной. Одно дело, когда Фучи рядом, и совсем другое - когда... спит, да. Предательство получится.
- Ну так что? - капризно протянула Марта. - Кир! Музыку включите кто-нибудь!
- Злая нота топорщится в горле... - пробормотала Ольга.
- А? - удивился Михаил, глядя на нее мимо Юрия. - Ты о чем?
- Да так, ничего. Идея одна в голову пришла. - Девушка задумчиво проговорила что-то на камиссе. Кирис уловил только одно слово, "горло". Фучи бы наверняка поняла, но дебилу вроде него остается лишь догадываться о смысле. Кстати, только дошло: все четверо ставрийцев говорят на кваре. Неужто из вежливости? Ну да, он сам лишь примитивные фразы на камиссе строить может, а Дзара... они вообще в школе учат иностранные языки? Риконе проще всех, у нее переводчик в башку встроен.
Ольга пробормотала что-то еще, потом вздохнула:
- Нет, не потяну на кваре. Не сейчас, точно. Ну что, спеть вам что-нибудь? Татка, или ты танцевать хочешь?
- Я в терминал хочу! - капризно протянула Марта. - А он занят попами и мелкотой. А! - она внезапно зловеще ухмыльнулась. - Хотите, я вам расскажу, как сглаз и порчу на себе определить? И проклятие?
- А что, они чем-то отличаются? - удивился Михаил. - Что на кваре, что на камиссе - никакой разницы не вижу.
- Дубина неотесанная! - с видом высокомерного превосходства разъяснила девушка. - Сглаз - когда по мелочи фигня случается. Порча - надолго и средней тяжести. Ну, а проклятие - тоже надолго, но так хреново, что даже помереть можешь. Понял?
- Такие глубины астрологии нашему пониманию недоступны, - сокрушенно вздохнул ставриец. - Ну, рассказывай, раз все равно делать нечего.
- Рассказываю. Значит, так. Берете двенадцать спичек...
- Почему двенадцать? - поинтересовался Юрий.
- Положено так. Не перебивай. Значит, берете двенадцать спичек. Зажигаете первую и вслух, размеренно говорите свою фамилию и дату рождения, потом спичку задуваете. Зажигаете вторую, говорите имя, фамилию, город и дату рождения...
- Дату уже говорили, - поправила Ольга, задумчиво перебирающая струны гитары. - И фамилию.
- И еще раз надо. Потом имя, фамилию, полный адрес, дату рождения. И так далее, каждый раз добавляя подробности - неважно какие, лишь бы о себе. Вечером бросаете все горелые спички в тарелку с водой, а утром смотрите, сколько утонуло. Если одна, то на вас сглаз. Если от двух до пяти - порча. Ну, а если больше... - Голос Марты зловеще понизился.
- И что положено делать, если такая беда случилась? - деловито осведомился Михаил. - Имена, адреса, явки, пароли?
- О! Тогда берешь газету с объявлениями, находишь ворожею и идешь к ней снимать, что там на тебя наложено...
- Угу, кольца там золотые, серьги, кошелек - все снимать и оставлять, - в тон добавил Михаил.
- Кольца и серьги - гадалке на базаре, а ворожеи - люди солидные, с постоянной конторой, с золотом не сбегают. Им по таксе платишь. Кир, - Марта повернулась к Кирису и положила ему руки на плечи, приблизив лицо и заглядывая в глаза. - Хочешь, тебе так погадаем? - спросила она таинственным шепотом. - У меня бабка вещунья, я с тебя порчу сниму, если что.
Кирис вздрогнул и на всякий случай отступил на шаг. Ну уж нет, ну их нафиг. Глупости, конечно, но кто его знает...
- Спасибо, не надо, - сумрачно сказал он, прикидывая, как бы избавиться от назойливой компании. Ладони Марты по-прежнему лежали у него на плечах и теплое дыхание касалось лица, вызывая опасные воспоминания и ощущения. Вот что с ней делать? Отпихнуть - невежливо...
Юрий Вещий в голос заржал, и все, включая Марту, отпустившую Кириса, повернулись к нему. Кирис с облегчением отступил еще дальше.
- Значит, если одна спичка утонула, то сглаз? - давясь хохотом, спросил ставриец. - А если две, то порча? Татка, признайся честно - где рецепт нашла? Спорю, в такой газете объявлений. И про бабку выдумала.
- Умничаешь, да? - Марта гордо вскинула подбородок. - Ну и что, если так?
- Да ничего, - Юрий повел широкими плечами, под кожей взбугрились могучие мускулы. - Классно кто-то... как сказать на кваре? Ошукачь гвупи...
- Разводить лохов, - с видом знатока пояснил Михаил. - Я в словаре неформальной лексики видел.
- Вот я и говорю, что кто-то классно разводит лохов, - кивнул Юрий. - Спичка горит, дерево в уголь превращается. Уголь в воде постепенно намокает и тонет. Чем дольше говоришь, пока спичка горит, тем больше угля и меньше дерева, тем больше шансов, что горелая спичка утонет. Ну, класс! Простейшая прикладная психология плюс не менее простейшая прикладная физика - собирай урожай простаков!
Он снова заржал, хотя и тише. Марта надулась.
- Ну вот, взял и все испортил, зануда! - недовольно сказала она. - А я хотела над Киром пошутить. Вот теперь сам его развлекай. А я танцевать хочу! У меня башка весь день гудит от учебы, могу я хоть немного оттянуться? Дзии! Можно включить?..
В воздухе громко щелкнуло, и Марта, вздрогнув, осеклась. Слабо запахло грозой. Щелчок немедленно повторился, потом снова и снова.
- Кир!.. - выдохнула Марта, смотря на Кириса круглыми глазами. - Что с тобой?
- А что?.. - Кирис осекся так же резко, как и ставрийка. Краем глаза он поймал голубую вспышку и резко обернулся. Очередной молниевый жгут, искристо-голубой и изломанный, громко треснул, возникнув откуда-то из-под правого ребра и растаяв в воздухе на расстоянии метра в полтора. Молнии периодически вспыхивали и тут же пропадали. Ну вот нифига себе! Действительно, что еще за новости? Главное, ведь не делал же ничего! Ох, блин, они ведь сенко прожгут!.. Или нет, не прожгут, он электростойкий. Ну, других зацепить может. Ольга, вон, сколько маялась после ожога на той декаде... Выгнать их всех, да побыстрее... или нет? Почему Дзии молчит? Или координатор? И парсы не реагируют!
Резкий свистящий звук вклинился в треск электрических разрядов, и Гатто с Зоррой синхронно встрепенулись, вскакивая на лапы и напрягаясь.
- Дэй Сэйторий, - спокойно проговорил из пустоты мужской голос Дзии, - пройдите на полигон. Немедленно. Нужна ваша срочная помощь.
Неб еще не закончил говорить, а Кирис уже толкал массивную бронированную дверь испытательного зала. Под ложечкой возникло и начало усиливаться неприятное сосущее чувство паники. Врезавшись в дверь плечом и предоставив остальное инерции, он протиснулся в медленно открывающуюся щель. Лишь сейчас он сообразил, что Фучи вовсе не там, а в медицинской капсуле в жилой комнате, и что ей ничего не грозит. Можно не мандражить. Редкие молнии по-прежнему выплескивались из него, но Кирис больше не обращал на них внимания.
- Терминал номер один - внутрь, быстрее! - снова прорезался Дзии.
Бегом преодолев три метра, отделяющие сферу терминала от двери, и краем глаза заметив Рису, неподвижным манекеном застывшую рядом, Кирис нырнул в приоткрытую дверцу. Внутри на вогнутом полу шара в одних длинных трусах лежал отец Анатолио. Его массивное тело вздрагивало и издавало нечленораздельные звуки, глаза смотрели в потолок - а из-под кожи сочился серый туман, на глазах охватывая его сплошным коконом. Прямо на глазах туман начал закручиваться вокруг тела продольной спиралью. Поток энергоплазмы быстро ускорял вращение, полностью игнорируя поверхность капсулы, уходя в нее с одной стороны и возникая с другой (или просто оптическая иллюзия?) Очередной молниевый жгут на мгновение соединил Кириса с облаком. То в ответ окуталось слабой сеткой мелких разрядов, тут же пропавших.
- Остановите процесс, дэй Сэйторий. Быстрее! - скомандовал Дзии.
- Как? - ошеломленно спросил Кирис. - Я не...
- Вы уже делали так с дэйей Винтаре. На острове. Вспомните, что именно. Не головой вспомните. Инстинктами. Быстрее!
Несколько секунд парень тупо смотрел на все ускоряющее вращение, но потом до него дошло. Точно. Он помнит... Глубоко вздохнув и зажмурившись, он сосредоточился на ночном мире, тут же охватившем его бесконечным танцем разноцветных линий, пятен и полотнищ. Отец Анатолио выглядел в нем бугристой бесформенной кляксой, в которой мешались серые, желтые и фиолетовые оттенки. Клякса нервно пульсировала, десятки тонких линий вспыхивали вокруг нее, уходя куда-то в бесконечность, и толстенная сизая труба соединяла с ней самого Кириса. Сосредоточиться. Отвлечься. Обхватить кляксу невидимым облаком непонятно чего, сдавить изо всех сил, загнать рвущееся наружу нечто обратно... Ночной мир заметался словно в панике, перекручиваясь и искажаясь немыслимым образом, сердце заколотилось... и неожиданно перед глазами возник... лес? Маленькие, по колено, деревья, расступались, цепляясь ветвями за ноги, трещали, ломались под его поступью, и что-то тяжелое и неудобное в правой руке неуклюже волочилось позади по земле. Где-то далеко впереди виднелись смутные очертания замка на высокой скале, с дырявыми стенами, словно истыканными палками, с безжизненно обвисшими флагами, и к нему тянулась едва заметная под лесными кронами дорога, в одном месте прерванная бездонной пропастью. На дороге, там, где она выходила на лесную прогалину, мелькнули и пропали крошечные человеческие фигурки. Потом картина смазалась и пропала, на мгновение сменившись ночным миром, тут же вытесненном реальностью.
Слегка придя в себя, Кирис обнаружил, что во весь рост стоит посреди сферы терминала Арены. Тело попа куда-то пропало. Попытавшись двинуться, парень обнаружил, что его не пускает что-то упругое, цепляющееся за шею. Подняв руку, он с изумлением обнаружил и отцепил интерфейсный кабель. Тот-то откуда взялся?
- Как вы себя чувствуете, дэй Сэйторий? - поинтересовался Дзии.
- Да в норме... типа, - пробормотал Кирис, выбираясь из терминала. Четверка ставрийцев стояла у входа в зал и с интересом наблюдала за ним. - А что случилось? Где тот... Анатолио?
- Кир! - возмущенно взвизгнула Дзара, пулей выскакивая из соседнего терминала и сдергивая с головы капюшон сенко. - Ты что, совсем уже? Я почти рекорд поставила! А ты!..
- А что я? - зло спросил Кирис. Впрочем, он тут же придушил раздражение - не хватает еще на малявке срываться! - и его следующие слова прозвучали почти спокойно. - Что тут вообще случилось, пока я отключался? Все целы?
- Ты меня под руку все время пихал! - возмущенно заявила мелкая, упирая руки в бока. - Рика из-за тебя меня обошла нечестно, а я почти рекорд поставила, восемьсот пять бананов собрала и пятьдесят орехов! Семь бананов до рекорда осталось! А дэй координатор меня отключил раньше времени!
- Прошу прощения, вака, - вклинился в ее тираду Дзии, - но дэй Сэйторий не виноват. У нас случилась чрезвычайная ситуация.
- Да как не виноват, когда толкался? - упрямо возразила девчонка. - Я же чувствовала! А можно мне дальше играть?
- А вот и нельзя! - мстительно сказал Кирис. - Ты здесь не одна, между прочим. Вон, люди тоже ждут, - он кивнул на ставрийцев.
- Да мне что-то уже расхотелось, - пробормотала Ольга. - Кирис, что тут у вас случилось? Вокруг терминала настоящий фейерверк полыхал, совсем как на той декаде в холле Арены. Дзии, пострадал кто-нибудь? А где тот... м-м, священник из Кайтара? И куда делась... а-а, Риса?
- У нас случилась нештатная ситуация, госпожа Маре, - пояснил неб. - Реакция отца Анатолио на обследование оказалась парадоксальной. Энергоплазма внутри его тела внезапно начала вести себя агрессивно, плюс активировались гиперканалы, связывающие ее с чем-то еще. Один из таких каналов соединил отца Анатолио и дэя Сэйтория. По нашей просьбе дэй Сэйторий сумел стабилизировать энергоплазму. Отец Анатолио сейчас находится в медицинской капсуле. Его жизни и здоровью ничего не угрожает, но на всякий случая я провожу полное обследование традиционными методами. Собственно, я уже закончил.
Большой серый параллелепипед у стены и в самом деле ожил, оплавился и растекся, превратившись в то ли изогнутую лежанку, то ли в кресло с почти горизонтальной спинкой и выдавив на поверхность попа. Тот с трудом поднял заметно трясущуюся руку и вытер пот со лба. Большая серая тень дрона скользнула в дверь испытательного зала, деликатно просочившись между ставрийцами, уменьшилась в объеме, изменила цвет и превратилась в фигуру Рисы... нет, Карины Мураций в ее официальной взрослой маске - молодой хрупкой женщины с короткой мальчишеской стрижкой.
- Как вы себя чувствуете, отец Анатолий? - встревоженно спросила ректор, подходя к попу. - Приношу извинения за случившееся. Мы впервые сталкиваемся с подобной ситуацией. Никогда раньше терминал не провоцировал ничего похожего.
Отец Анатолио медленно перевел на нее взгляд с потолка, поперхнулся и отвернулся так резко, что вполне мог бы сломать себе шею. Угу, точно, хмыкнул про себя Кирис. Опять голая тетка совсем рядом, да еще и совсем взрослая на сей раз - какое искушение! Не выживет бедолага в Хёнконе, помрет от инфаркта, можно заложиться на сотню лемов против осьминожьего шарика. Ну, или про целибат забудет навсегда. Студентки на такого старикашку не западут, но преподши и кураторши постарше...
- Ничего страшного, - проворчал поп, глядя в стену. - Башка кружится, но с бодуна и похлеще случалось.
Тело ректора потемнело и сделалось гладким, словно гидрокостюм, оставив естественную фактуру только голове, шее и кистям рук.
- Прошу прощения еще раз, отец Анатолио, я опять забылась, - сказала она. - На меня снова можно смотреть. Дзии утверждает, что ваше здоровье в полном порядке. Но, возможно, вам стоит провести ночь в больнице? Просто на всякий случай?
- Не надо, дэйя Мураций, - отказался поп, бросив на ректора косой взгляд и попытавшись подняться. Кресло-лежанка под ним изменило форму, придав ему сидящее положение, но тело его, похоже, не слушалось. - Мне бы домой... в храм.
- Хорошо. Дрон доставит вас обратно и останется рядом на всю ночь. Не беспокойтесь, он не помешает, но в случае чего сможет экстренно эвакуировать вас в больницу или оказать помощь на месте. Договорились?
- Спасибо, сэрат дэйя, - поп утомленно откинулся на сиденье. Дрон под ним вытянулся в длину, вырастил борта, сомкнувшиеся над пассажиром и, мимоходом втянув в себя валяющуюся на полу сутану и прочие части одежды, исчез за дверью.
- Да, нехорошо получилось, - задумчиво проговорила Карина. - Дзии, есть предположения, что вызвало такую реакцию?
- Теории, подкрепляемой твердыми фактами, нет. Исследование проводилось в стандартном режиме, через него уже прошли тысячи людей в Хёнконе и по всему миру, и еще ни разу ничего подобного не случалось. Наиболее вероятное предположение: кипение энергоплазмы спровоцировано эмоциональным фоном. Отец Анатолио все-таки священник и, несмотря на его прошлое, неизбежно является жертвой многочисленных предрассудков. События текущего вечера вполне могли спровоцировать сильное эмоциональное напряжение и, как следствие, такой эффект.
- Предположения - не факты, - устало сказала Карина. - Раз мы ничего не понимаем, я готова заморозить запуск Арены в других странах. Если что-то подобное случится где-то еще и в отсутствие Кира поблизости... Я не хочу брать на себя ответственность за гибель людей.
- Я не занимаюсь такого рода вопросами, а потому не могу прокомментировать твои слова, - хладнокровно откликнулся неб. - Однако есть одна зацепка, пусть и крайне ненадежная. Как вы помните, совсем недавно, во время прибытия в Хёнкон, отец Анатолию оказался на открытой палубе корабля, накрытого кольчоном, а потом подвергся окутывающей атаке волюты. Мы не знаем, каким воздействиям он подвергался и какие процессы с тех пор происходят в его теле - я не успел снять даже поверхностную картину. Возможно, энергоплазма еще не заполнила его тело целиком, а потому ее структуры нестабильны и болезненно реагируют на колебания градиентов гравитационных и электромагнитных полей. Вариант: слабые колебания пространственно-временной метрики, иногда проявляющиеся при сканировании тела новым методом, почему-то нарушили стабильность энергоплазмы. Выношу рекомендацию: получать у игроков Арены предварительное подтверждение, что ранее они не имели прямого контакта с волютами. Дополнительно замечу, что мне удалось вычленить уникальные шаблоны осцилляций в энергоплазме непосредственно перед тем, как началось собственно кипение. В дальнейшем их проявление станет поводом для немедленной остановки обследования.
- Принято к сведению, - вздохнула ректор. - М-да. Называется, отдохнула и отвлеклась. Ну, ребята, боюсь, мне пора возвращаться к работе. Потом как-нибудь поболтаем. Пока.
Ее тело утратило форму, съежилось, выпустило на поверхность шорты с майкой, и дрон принял облик Риконы. Девочка застенчиво отошла к стене, не сказав ни слова.
- А теперь мне можно поиграть еще немного? - почти умоляюще спросила Дзара. - А? Ну пожалуйста!
- Ну что с вами поделать, юная дэйя. Можно. Пятнадцать минут, время пошло.
- Уай, классно! - взвизгнула мгновенно повеселевшая девочка. - Рика, пошли! Я тебя точно обгоню!
Глухо протопотав по полу пятками, она нырнула в ближайший терминал, и дверца с легким чмоканьем закрылась за ней. Рикона снова замерла манекеном.
- Я знал, что с малышней нельзя сюда соваться, - фыркнул Юрий. - Не за уши же их оттаскивать. Ну, народ, вы как хотите, а я еду домой. Оль, ты как?
- Ага, поехали, - согласилась Ольга. - Господин Дзии, вы не в курсе, наш транспортный дрон еще поблизости? Или новый вызывать?
- Вызов передан Райнике. Она подтверждает прибытие двухместного транспорта через полторы минуты.
- Мне тоже транспорт, пожалуйста, - попросил Михаил. - Тата, ты как?
Марта отделилась от группы и неторопливо, покачивая бедрами, приблизилась к Кирису. Ее ладонь легла ему на плечо.
- Все хорошо, Кир, - сказала она тихо. - Фуоко вернется, не сомневайся.
Склонившись к нему, она осторожно поцеловала его в щеку. Ее обнаженные соски на мгновение коснулись груди Кириса, и парень почувствовал, как тело прострелило острое возбуждение. Сердце тяжело забухало. Ну уж нет, перебьешься, родной. Успокойся... Улыбнувшись на прощание, девушка отошла к двери.
- Я с вами, - сообщила она. - Идемте, подождем снаружи. Я пока на звезды посмотреть хочу, ночь сегодня классная.
Усмехнувшись, Михаил сказал что-то на камиссе, и Марта несильно стукнула его кулачком в живот. Бросив ответную реплику на том же языке, она вышла из зала, и остальные последовали за ней, махнув Кирису на прощание.
Оставшись в одиночестве, парень глубоко вздохнул. Да уж, вечерок вышел тот еще. Он оттянул пальцем ворот сенко и попробовал кожу пальцем. Гель пока впитался не до конца, и еще на один сеанс в терминале его хватало.
- Дэй Дзии, - попросил он, - можно поставить мне предыдущую программу?
- Да, дэй Сэйторий. Терминал активирован, вы можете приступать. У вас максимум тридцать минут.
- Как тридцать? Вы же только что полчаса разрешали!
- У вас вторая тренировка подряд, организм еще не восстановился полностью.
- Но...
- Продолжите возражать - сокращу до двадцати минут, - в голосе Дзии послышались ехидные нотки. - А то и до пятнадцати. Вы и вправду пытаетесь переспорить компьютер?
Быстро прокрутив в голове несколько ответных реплик, Кирис решил, что если никогда в остроумии не упражнялся, то нефиг и начинать. Он забрался в терминал и подсоединил к сенко интерфейсный кабель.
- Я готов, дэй Дзии. Можно запускать.
И пока суспензорное поле плавно поднимало его в воздух, он еще успел подумать - а неплохо бы перед сном по-быстрому пробежаться по учебной программе. Вот смеху-то будет, если его завтра к доске вызовут, а он ни бум-бум в предмете!
Фучи, ты бы вернулась поскорее, а?
"Дзии, контакт. Карина в канале. Как состояние священника?"
"Дзии в канале. Дрон доставил его к храму. У меня больше нет прямого контакта с его телом, но, полагаю, он полностью оправился от случившегося. Во всяком случае, от дежурного дрона он отказался наотрез. Косвенный мониторинг продолжается через терминал в его комнате, пока что оснований для беспокойства нет".
"Не понимаю. Все-таки - что произошло? Почему он продемонстрировал такую парадоксальную реакцию на вполне типовое обследование? Есть новые гипотезы?"
"У меня по-прежнему нет достоверного объяснения. Все, что угодно, вплоть до того, что сущность, контролирующая энергоплазму в его теле, среагировала на наше вмешательство в меру своего понимания и возможностей".
"К-ссо... И что делать? Дзии, я на самом деле готова свернуть программу запуска Арены за пределами Хёнкона. Что, если подобное повторится? Хорошо, что Кирис оказался рядом - а в других местах?"
"Карина, мне странно слышать подобные заявления от опытного врача. Ты должна отлично знать, что ни один лекарственный препарат, ни одно хирургическое вмешательство, даже самое простое и многократно проверенное, не застрахованы от побочных эффектов и осложнений. Кроме того, эффект кипения энергоплазмы и без обследования проявляется достаточно часто. Должен ли я напомнить статистику связанной с ним смертности за последние полгода? Или о более чем полумиллионе погибших в результате недавних событий?"
"Я помню. Не надо. И все-таки - у нас появилась лишняя проблема... Нет, не отвечай, просто мысли вслух. Нужно посоветоваться со Стором и Мариком по поводу возможных репутационных последствий. А пока... мы можем увеличить количество дежурных дронов возле терминалов Арены?"
"Я не занимаюсь распределением дронов. Данный вопрос в компетенции координатора. Могу лишь напомнить, что в Хёнконе оставлен абсолютный минимум рабочих инструментов. Остальные, включая новые поступления, перенаправлены в другие страны для работы в качестве медицинских капсул".
"К-ссо. Похоже, я переутомилась. Да, я так и забыла спросить, как дела с Фуоко?"
"Без изменений. Энцефалограмма по-прежнему соответствует состоянию глубокой комы, а активность энергоплазмы в головном мозге - постоянным шаблонам".
"Синхронизация с внешними... сущностями?"
"Как и ранее, наблюдается устойчивая корреляция активности энергоплазмы, распределенной по ее телу, с артефактами Арасиномэ в окрестностях звезды. Последние данные: количество синхронизованных с ней областей в пространстве, увеличилось на три единицы и достигло восемнадцати, включая точку в непосредственной близости от красного тела. В областях высокой аномальности группа Харлама по-прежнему вынуждена полагаться на твердотельные массивы, но в других местах его фантомы второго типа работают безукоризненно. Благодаря им он уже взял под наблюдение почти семьдесят процентов призвездного объема. Мы уже скоро получим почти точную картину происходящего - при условии, что противодействие со стороны Арасиномэ не усилится, разумеется".
"Хоть какой-то просвет... В планетарных условиях мы по-прежнему их использовать не можем?"
"Рядом с биоформами - нет. Генерируемое жесткое излучение разрушительно для биологических тканей, и избавиться от него пока что не удается. Однако планета сама по себе уже интенсивно сканируется. Через несколько планетарных суток мы получим полную карту энергоплазменных резервуаров под поверхностью, а также их гиперсвязей с артефактами Арасиномэ в звездной системе. За деталями рекомендую обратиться к координатору или самому Харламу".
"Спасибо, поняла. Дзии, пожалуйста, позаботься о Фучи".
"Разумеется. Если верна гипотеза, что именно она остановила волну смертей на планете, на всей Палле сейчас нет человека более ценного. Заверяю, что она находится под настолько тщательным присмотром, насколько позволяют мои с координатором возможности. Могу также добавить, что эмоциональное состояние дэя Сэйтория стабилизировалось. У него сильная психика, он отлично справляется с кризисом".
"Да. Я с самого начала знала, что мальчик неординарен, несмотря на уличное прошлое. Ну, а комплекс неполноценности мы ему снимем рано или поздно. Спасибо за консультацию, Дзии. Мне пора. Отбой".
"Конец связи".
05.30.1232 (Палла). Неопознанная местность. Локальное время неизвестно
Дорога кончилась неожиданно, словно ее обрубили топором.
За последние шесть дней окружающий мир успел изрядно надоесть Фуоко. От носилок, на которые ее поначалу пытались запихнуть египетские гвардейцы, она отбилась окончательно, но монотонная ходьба по лесной тропинке интереса к жизни не добавляла. Есть не хотелось (да и нечего), так что оставалось лишь переставлять ноги - раз-два, раз-два... - в надежде, что вон за тем поворотом... или за следующим кустом... ну, или хотя бы за ближайшей горкой откроется что-то новое. Надежда обманывала: лес тянулся бесконечно. Разнообразие вносили лишь редкие ручьи, через которые отряд перебирался то по валяющимся поперек течения полусгнившим стволам, то вообще вброд, благо вода никогда не поднималась выше колена. Ощущалась вода как-то странно - вроде и мокрая, и холодная, но кожа после нее немедленно высыхала. Рыбы ни в одном ручье заметить девушке так и не удалось, не слышалось ни одного птичьего звука, и даже воздух казался безжизненным, абсолютно стерильным, словно намеренно очищенным от любых запахов. Юно хмыкал и бормотал себе под нос что-то про условности виртуального игрового мира.
Уйти с тропинки не удавалось. Уже к вечеру первого дня взбунтовавшаяся Фуоко решительно свернула с дорожки и двинулась перпендикулярно сквозь густой подлесок, цепляясь юбкой и импровизированным топом за ветки кустов и невысоких лиственных деревьев неопознанной породы. Ткань трещала, из нее лезли нитки, но девушка не обращала внимания: в конце концов, ходить можно и голой, а ее кожу ветки почему-то не обдирали и не царапали, ощущаясь как поглаживание мягким веником. Она лишь придерживала закалывающую ткань отцовскую брошку пальцами, чтобы та не потерялась. Свой жезл она использовала в качестве подручного средства для распихивания особо приставучих ветвей, стараясь использовать его как можно аккуратнее: фиг его знает, что случится, если она снова ненароком швырнет огненный шар и подпалит лес.
Далеко она не продвинулась. Шагов через двадцать ее тело словно начало сдавливать невидимой упругой периной, стесняющей дыхание и мешающей идти. А еще шагов через десять лес внезапно кончился. Перина превратилась в прозрачную бетонную стену, за которой не было ничего - вообще ничего, даже пустоты. Неопределенного цвета нечто несуществующее от одного взгляда вызвало такую жестокую дезориентацию, что Фуоко скрутил приступ тошноты, бросивший ее на землю. Когда она немного пришла в себя, два гвардейца тащили ее сквозь кусты обратно. На тропинке ее сунули на носилки и попытались понести дальше, но она, уже оклемавшись, решительно спрыгнула на землю. Юно она ничего не сказала, а тот никак не прокомментировал.
Еще иногда монотонное разнообразие нарушалось весьма неприятным образом - нападениями неведомых зверюшек величиной с большой мяч, мохнатых, с зубастыми пастями, весьма шустро прыгающих на трех ногах и норовящих вцепиться в горло. Нападали и умирали они молча. Первый налет стаи из десятка особей гвардейцы отбили мгновенно: несколько резких выкриков - и круглые тушки, рассеченные короткими, но острейшими мечами напополам, валяются на земле и медленно исчезают, рассыпаясь облаками желтоватых искр. Фуоко даже не успела сообразить, что происходит. Юно выдернул пылающий меч из ножен, но на его долю работы не осталось. Второй налет случился к концу второго дня. На сей раз зверушек набралось десятка три, и двух гвардейцев успели закусать до смерти. Их тела с обильно сочащейся из ран кровью растаяли в воздухе точно так же, как и трупы злобных тварей. Юно рассек троих зубастиков, а еще одного, прорвавшегося сквозь заслон, Фуоко случайно располосовала лезвиями своего жезла, в панике отмахнувшись им.
С тех пор нападения происходили регулярно пару раз в сутки. Хотя количество тварей больше не увеличивалось, погиб еще один гвардеец. Фуоко уже приноровилась их различать (хотя и ужасно похожие на лицо, они все-таки отличались родинками, морщинками и прочими мелочами), и его смерть оказалась для нее потрясением. Остальные гвардейцы не проявили никаких эмоций. Оправившись, девушка по совету Юно с помощью жезла вызвала трех новых гвардейцев, попутно случайно швырнув с пяток небольших огненных шаров и несколько громко потрескивающих искр, катающихся по земле словно шарики. К счастью, окружающая растительность загораться отказалась категорически, и Фуоко в конце концов все-таки подобрала движение жезлом, вызывающее к жизни гвардейца. К концу эксперимента все синие индикаторы на золотой палке, ранее по одному загоравшиеся, потухли полностью, и ни четвертого гвардейца, ни даже искры вызвать она больше не сумела.
- Батарея сдохла, - со знанием дела прокомментировал Юно. - Или мана кончилась, не суть. Теперь ждите, пока перезарядится.
Дни здесь казались короче, чем в реальности, солнце закатывалось за горизонт мгновенно, и тьма падала на голову, словно непроглядное одеяло. На безлунном монотонно-черном небе горели редкие звезды, иногда проступавшие сквозь кроны деревьев. Хотя в первую ночь Фуоко жадно пялилась на них, интерес быстро угас. Ну, огоньки и огоньки, что в них особого? Идти в ночи охрана Фуоко отказывалась решительно и непреклонно, а без нее, с одним Юно, и она сама не рисковала - вдруг зубастики нападут? - и гвардейцы не позволяли. Сон не приходил к ней и здесь. В первую ночь ей пришлось до утра сидеть на жестких корнях, с завистью прислушиваясь к мерно посапывающему Юно, у которого по этой части проблем не наблюдалось. Однако уже на вторую постоянным развлечением стал давешний мальчишка Стаси Домо, из ниоткуда появляющийся, когда они становились лагерем и разводили костер (хворост, подожженный огнивом и кресалом гвардейцев, горел послушно и не выкобениваясь).
Выходил мальчик из леса, крадучись и озираясь по сторонам, словно чего-то боялся (зубастиков?) Гвардейцы на него не реагировали вообще. В первую ночь он долго сидел поодаль, испуганно вскакивая и исчезая в темноте, если Юно или Фуоко пытались приблизиться, но потом возвращаясь. Потом, когда Юно уснул, Стаси начал тихо мурлыкать себе под нос обрывки незнакомых мелодий, временами испытующе посматривая на девушку. К тому моменту звезды уже успели ей надоесть, и она внимательно прислушивалась, стараясь разобрать слова. Не получалось. Потом Стаси бочком подобрался к ней поближе.
- Фарро, - застенчиво сказал он, делая странный жест: ладонью вперед протягивая в сторону костра руку с растопыренными пальцами.
- Что? - удивленно спросила Фуоко, с недоумением глядя на него. - Извини, не понимаю. Ne komprenas, - на всякий случай добавила она.
Несколько секунд мальчик внимательно глядел на нее, потом снова вытянул руку в сторону костра.
- Фарро! - на сей раз куда требовательнее повторил он.
Подавив искушение разбудить Юно, чтобы не спугнуть мальчика, Фуоко снова повторила, для убедительности покачав головой:
- Ne komprenas.
После паузы Стаси коснулся своего подбородка сжатым кулаком и сказал:
- Стаси Домо.
Потом он вытянул в сторону Фуоко руку с растопыренными пальцами, как раньше к костру:
- Номо.
- Ne... - снова начала девушка, но тут же осеклась, едва не прикусив язык.
Дура.
Номо. Имя. Мальчика зовут Стаси Домо, и теперь он хочет знать ее имя.
- Фуоко, - сказала она, тыкая себя в грудь пальцем. - Mia nomo estas Фуоко.
Ее мысли лихорадочно метались. Он хочет общаться? Отлично, но надо разбудить Юно, чтобы он тоже все видел... но тогда мальчик испугается и убежит... будить или нет?
- Фуоко, - повторил Стаси. - Стаси Домо. Фуоко. Стаси Домо. Фуоко. Фарро!
Он сопровождал свои слова жестами, поочередно указывая на себя (сжатый кулак) и на девушку (раскрытая ладонь). Последнее слово он закончил, указывая на костер.
Фарро, фарро... что-то знакомое... вспоминай, идиотка! Ты столько времени потратила на зубрежку эсперанто - так вспоминай! Фарро... fajro!
- Файро! - сказала она медленно и отчетливо. - Файро. Огонь.
- Фарро. Файро. Огонь, - повторил Стаси. - Бейч.
На сей раз он указывал на дерево, под которым сидела девушка.
- Arbo, - быстро откликнулась та. - Дерево.
- Бейч. Арбо. Дерево. Элм? - Стаси показал на другой древесный ствол.
- Э-э... Арбо. Дерево, - повторила Фуоко. Он что, не понял?
- Арбо, - Стаси показал на первый ствол. - Дерево. Элм? - снова тычок в сторону соседнего ствола.
Так. Понятно, что ничего не понятно. Выхода нет, нужна помощь зала.
Осторожно, чтобы не спугнуть сразу насторожившегося мальчишку, Фуоко дотянулась до Юно и ткнула его пальцем в плечо. Тот проснулся мгновенно, стиснув пальцы на ножнах пылающего меча. Фуоко прижала палец к губам и мотнула головой в сторону Стаси, затем шепотом парой фраз растолковала проблему. Бывший ставрийский чиновник и оябун банды террористов сориентировался мгновенно.
- Деревья разные - один бук, другой вяз, - задумчиво сказал он. - Возможно, у него нет понятия об абстрактном дереве как стволе с ветками, только о конкретных породах. Так, попробуем... Ne estas arbo. Estas beech. Бук, - он указал на первое дерево, внимательно глядя на Стаси.
- Эссас бееч. Бук, - неуверенно повторил тот. - Элм?
Он указал на второе дерево.
- Elm. Вяз, - откликнулся Юно.
- Штанно? - мальчик указал на выступающий из земли между корнями небольшой гранитный валун.
- Ŝtono. Камень.
Следующие минут пятнадцать Юно и Стаси обменивались словами. Чем дальше, тем больше Фуоко преисполнялась уважения к своему спутнику: коренной житель Хёнкона, он в совершенстве владел не только родным катару, а также иностранными для него камиссой и кваре, но и паладарским эсперанто. Хотя эсперанто в чем-то походил на кваре, серьезных отличий в нем хватало, как в лексике, так и в грамматике. А ведь паладары появились на Палле менее года назад! Чтобы настолько хорошо выучить язык за такой короткий промежуток времени, нужно являться настоящим полиглотом и вообще умницей. Видимо, недаром он стал доверенным секретарем паладарши Суоко!
Кончилось общение внезапно. В ночной тишине, нарушаемой лишь едва слышным шелестом древесных крон, раздался странный неприятный звук, смахивающий на скрежет металла по камню или по стеклу. Фуоко вскинула голову, напряженно вглядываясь во тьму, непроглядно-черную после света костра, а когда снова посмотрела на Стаси, тот уже исчез.
Звук не повторялся, гвардейцы на него не среагировали, и через какое-то время Юно снова задремал. Фуоко сидела без сна, погрузившись в странное оцепенение - она видела и осознавала окружающий мир, но словно сквозь толстое дымчатое стекло. Ближе к утру, когда небо с одной стороны посветлело, снова появился Стаси, и Юно провел с ним еще полчаса за именованием объектов. Затем история повторилась: неприятный скрежещущий звук, и мальчик исчез. На сей раз Фуоко успела заметить, как он неясной тенью метнулся в лес.
- Интересно, что он такое? - задумчиво спросил в пространство Юно.
- "Что"? - переспросила Фуоко. - Наверное, "кто"?
- Он совершенно очевидно не человек, как и наши охранники. Слишком хорошо запоминает слова с первой же попытки. Богатая, хотя и обтрепанная одежда, чумазый, но довольно сытый вид - как минимум, какой-то неигровой персонаж. Как максимум...
- Погодите, дэй Юно! Как - богатая одежда? Он же оборвыш! Одни рваные штаны до колен, ребра торчат, как у скелета...
- Значит, мы опять видим мир по-разному. Для меня он выглядит вполне упитанным ребенком лет десяти, в рваном, но когда-то явно очень богатом одеянии - длинные штаны, странного фасона ботинки, рубаха со следами золотого шитья. Ну, гадать бессмысленно, давайте ждать следующих встреч. Вы как, отдохнули? Впрочем, что я спрашиваю... Светает. Давайте, поднимайте своих молодцов по тревоге, пора маршировать дальше.
С тех пор так и повелось: днем отряд маршировал по лесной тропе и отбивался от зубастиков, ночью к костру выходил мальчик и устраивал лингвистические упражнения. Довольно быстро, уже на вторую ночь, они с Юно перешли с отдельных слов на грамматические конструкции. Поскольку они оказались почти идентичными тем, что в эсперанто, еще через сутки мальчик мог составлять простые фразы и на правильном эсперанто, и на кваре. Иногда он сбивался и начинал что-то бессвязно бормотать на своем птичьем языке, иногда просто тихой бесшумной тенью исчезал в кустах от очередного неизвестно откуда идущего скрежета или другого звука или даже безо всякого видимого повода, но в остальном вел себя вполне адекватно. Однако выудить из него что-либо оказалось невозможным. Любой вопрос он либо игнорировал, уставившись на Фуоко с Юно пустыми глазами, либо воспринимал как очередное упражнение в языке.
Зато на кваре вместо искаженного эсперанто начали разговаривать гвардейцы. Традиционно немногословные, сначала они начали произносить отдельные слова, а потом и целые фразы. После очередного нападения зубастиков, которые явно увеличились в размере, доставая уже до колена, и стали более шустрыми и ловкими, Фуоко узнала, что называются они "сэраикко". Она тут же вспомнила, что уже слышала слово, но не поняла, к чему оно относится. Юно, подумав, сообщил, что вроде бы в эсперанто есть слово serambiko, то есть попрыгунчик. И ведь действительно попрыгунчики! Вскоре зверюшки подтвердили название, впервые организовав засаду на толстых ветвях деревьев, аркой склонившихся над тропой, откуда внезапно начали прыгать на головы. Два гвардейца в авангарде погибли сразу, сбитые с ног целой кучей сэраикко, но остальные, мгновенно сориентировавшись, отшвырнули Фуоко назад и сами отступили от предательских ветвей, сохраняя правильное построение и протыкая тварей мечами. Огненный меч Юно тоже не остался без дела. Отброшенная его твердой рукой, девушка упала и больно ударилась ягодицей о корень, а когда вскочила на ноги, на нее бросились две твари, обошедшие отряд с тыла.
На сей раз она даже не испугалась. Злость и раздражение на какого-то неизвестного идиота, засунувшего ее в дурацкую унылую игру, выплеснулась в виде огненного шара. Тот превратил тварей в комки белого пламени, быстро и бесследно растаявшего в воздухе. Еще один сэраикко в прыжке наделся на сдвоенное лезвие жезла и испарился в той же манере. Фуоко отчетливо почувствовала, что жезл сам по себе провернулся в ее руке клинками в сторону зверя, и с трудом подавила желание отбросить его подальше, словно ядовитую змею. Больше подраться ей не пришлось: гвардейцы и Юно взяли ее в кольцо, и остальные зубастики быстро погибли под их слаженными выпадами. Но ни один из врагов даже и не подумал отступить.
Гвардейцы снова не проявили никаких эмоций по поводу своих погибших товарищей. Когда Фуоко попыталась спросить условного командира, не жалко ли ему подчиненных, вредный дядька посмотрел сквозь нее оловянными глазами и не ответил. То ли не понял вопроса, то ли и в самом деле ничего не чувствовал. Вздохнув, девушка сотворила из воздуха еще одного гвардейца (на большее в жезле не хватило заряда), и отряд продолжил путь.
Юно заметно вымотался. Если Фуоко во сне не нуждалась в принципе, то ему приходилось лишать себя сна, бодрствуя ради разговоров со Стаси - а днем он участвовал в бесконечном марше в никуда на общих основаниях. Плюс к тому во время одной из стычек с сэраикко его сильно тяпнули за лодыжку. Рана воспалилась и начала болеть - не настолько сильно, чтобы мешать идти, но, судя по изредка проскальзывавшим гримасам, вполне чувствительно. В качестве материла для перевязки раны девушка использовала кусок ткани, отсеченный от своей юбки, ставшей совсем короткой и истрепанной, но боль перевязка не сняла. На пятую ночь Фуоко едва ли не силой заставила Юно лечь спать, не обращая внимания на Стаси. С мальчишкой она попыталась заниматься сама, но толку оказалось немного: эсперанто она знала хотя и неплохо для человека, изучавшего его чуть больше полугода, но явно недостаточно хорошо. О конструкциях чужого языка она знала мало, лексикон нуждался в радикальном расширении, и большую часть вопросов Стаси она попросту не понимала. Да и он только на кваре, без эсперанто, общаться отказывался категорически. После получаса попыток, полностью вымотавших девушку, он просто исчез безо всякого предупреждения и больше не появлялся. Фуоко провела очередную бессонную и до воя скучную ночь, слушая ровное дыхание крепко спящего Юно, разглядывая звезды сквозь кроны деревьев и рассеянно поигрывая жезлом.
А на шестой день они уперлись в тупик.
Нога у Юно за ночь восстановилась, словно новенькая. Однако после привала они не прошли и цулы: лесная тропа внезапно кончилась, оборвавшись в тошнотворное ничто. Вроде бы здесь начиналась лесная опушка, а то и целый город, поскольку деревья разошлись в стороны, а грунтовая тропинка перешла в мощеную булыжниками дорогу. Однако в трех или четырех метрах после начала брусчатки мир кончался, словно ровно обрезанный гигантской острой бритвой. За гранью пустоты кончалось все, в том числе торчащие в ту сторону ветви деревьев. Фуоко зажала ладонью рот и поспешно отвернулась, борясь со взбесившимся вестибулярным аппаратом: реально стошнить ее здесь не могло, но такое ощущение медленно выворачиваемого желудка она не пожелала бы даже врагу. Юно оказался крепче: с полминуты он задумчиво смотрел в ничто, потом повернулся к девушке.
- Похоже, приплыли, - резюмировал он. - Дэйя Фуоко, вы видите то же, что и я? Конец мира, обрыв и пустоту за ним?
Девушка кивнула.
- Так. Смахивает на очередной глюк местной поврежденной виртуальности. Вперед не пройти... или можно? Ну-ка, попробую.
Он шагнул вперед, потом еще раз, еще... Фуоко подглядывала за ним краем глаза, стараясь концентрироваться на его фигуре, а не на пространстве за ней. Странно: ее спутник словно вовсе не испытывал сопротивления. Остановившись в полуметре от грани небытия, он остановился, подумал и подобрал с земли длинную сухую ветку. Затем он осторожно вытянул ее вперед. Здесь головокружение Фуоко усилилось настолько резко, что подкосившиеся ноги швырнули ее на землю, и она почти потеряла сознание. Земля под ней упруго заколебалась, словно студень, но тут же снова стала твердой. Когда она немного пришла в себя, Юно стоял над ней с встревоженной физиономией.
- Что с вами? - спросил он, наклоняясь и дотрагиваясь до ее лба. - Вы в порядке?
- Голова кружится от одного взгляда, - пожаловалась та. - А у вас разве нет?
- Нет. Ничего особенного не испытываю. Просто серая пустота, никаких ощущений не вызывает. Видимо, мы опять видим мир по-разному. Как самочувствие?
- Уже нормально, - Фуоко села, подозрительно ощупав землю рядом. Нет, не пружинит. - Ну и что?
- Вперед соваться явно не стоит, - мужчина продемонстрировал ветку, укоротившуюся втрое. - Похоже, объекты, пересекающие черту, полностью уничтожаются. Не знаю, чем для нас закончится попытка туда влезть, но рисковать не намерен. Может, прикажете одному из ваших солдат сунуть туда руку ради эксперимента?
- Да вы что!.. - возмущенно начала девушка, но Юно лишь усмехнулся:
- Шучу, шучу. Даже если бы и приказали, мы вполне можем существовать по иным законам, чем они. Ну что, идеи есть? Разворачиваться и топать всю дорогу до начальной деревни страшно не хочется. Там враги, и вообще местечко унылое. Можно попытаться выяснить, откуда берутся те копейщики, но, боюсь, они просто возникают из воздуха, как и сэраикко. Что же делать?..
- Может, на дерево влезть? - предложила Фуко, поднимаясь на ноги. - Мы же видели в начале пути далекие горы и замок. Вдруг их до сих пор видно? И обход есть? Можно попробовать разглядеть путь с вершины.
- Не силен я в альпинизме, - пробормотал Юно, скептически глядя на деревья. Здесь они вымахали в настоящих гигантов в два обхвата в толщину. Нижние ветви начинались на высоте трех человеческих ростов, а то и выше. - Не заберусь, уж извините. В дне пути позади могли бы попробовать, там деревья пониже, а здесь - увы.
- Тогда возвращаемся. А что делать? Не оставаться же здесь навсегда! Кстати, а если кого-нибудь из солдат послать, чтобы по сторонам тропы шли? Вдруг какое-нибудь ответвление найдется за кустами?
- Про грызунов не забывайте, они вполне могут поджидать в засаде в подлеске. Одиночный разведчик обязательно погибнет. Не стоит распылять силы, лучше держаться плотной группой.
- Ну, пусть группой. Тогда возвращаемся до первого дерева, на которое можно залезть, а там уже решаем.
- План не хуже любого другого, - согласился Юно. - Идем. Командуйте своими подчиненными.
Однако в обратном направлении они не успели достичь даже места последнего привала. В полуцуле от пропасти земля под ногами вдруг глухо дрогнула, и гвардейцы остановились как вкопанные, настороженно озираясь вокруг. Двое придвинулись вплотную к Фуоко и положили руки ей на плечи.
- Опасность, - бесстрастно сказал один. - Стоять.
Земля дрогнула снова, и в воздухе раздался странный звук: внезапно начинающиеся и кончающиеся обрывки густого рева, перемещающиеся с таким же скрежетом, от какого сбегал Стаси. Потом оттуда, куда уходила тропа, раздался громкий отчетливый треск древесины.
- Что за?.. - удивленно спросил Юно, но замер на полуслове.
Огромное длинное нечто с невероятной скоростью взвилось над деревьями, заслонив пробивающиеся между кронами лучики солнца, и с чудовищной силой врезалось в землю, ломая толстенные деревья, словно сухой тростник. Земля вздрогнула так, что никто в отряде не сумел удержаться на ногах. Впрочем, Фуоко приземлилась задницей на одного из своих солдат, случайно или специально подвернувшегося под нее, и совершенно не ушиблась. Зато Юно, неудачно ударившийся о ствол затылком и плечом, со свистом втянул воздух и не удержался от ругательства на катару. Огромная штуковина медленно поднялась над просекой, в которую превратилась тропа, и лишь тут девушка разглядела, что она является дубиной невероятных размеров - не менее пятидесяти метров в длину и метров пять в диаметре - которую держит не менее невероятная лапища непонятного существа. Гигантский монстр с длиннющими передними лапами - даже сейчас Фуоко невольно усмехнулась, сообразив, что не может думать о нем иначе, чем в превосходных терминах - возвышался над макушками деревьев, достававших ему едва ли до середины икры. Выглядел он как помесь медведя с гориллой. Небольшие глазки - то есть на здоровенной медвежьей башке небольшие, а так-то в каждом могло поместиться, наверное, по две Фуоко на плечах друг у друга - шарили по пролому в кронах, пытаясь разглядеть нечто в лесной сени.
И тут девушка, похолодев, поняла, ЧТО они ищут.
Ее. И Юно. И весь их отряд.
Видимо, тот, кто спускал с поводка зубастиков в прошедшие дни, разочаровался в результатах и решил ликвидировать проблему радикальным и гарантированным способом. Причинить вред такой махине казалось нереальным даже с помощью самых больших огненных шаров, что удавалось создать Фуоко. Монстр не нуждался даже в дубине, он мог раздавить весь отряд одним движением пальца.
- Такие штуки не могут существовать в реальности... - пробормотал Юно, поднимаясь на ноги и прижимаясь к стволу.
- Что? - тупо переспросила девушка, не в состоянии оторвать взгляд от чудовища.
- Я говорю, дыхалка не потянет такую тушу, движущуюся настолько шустро. И кости под тяжестью тела сломаются. Надо уходить, и быстро. Смотрите, он сейчас снова ударит! А, тимпо! Бежим!
Последние слова он почти выкрикнул тоном приказа, и Фуоко дернулась, чтобы подчиниться... когда поняла, что уже поздно. С удивительной скоростью дубина возделась в небеса и тут же начала рушиться обратно на землю - на сей раз направляясь точно на головы отряда. Все. Конец. Сейчас он нас прихлопнет, и я наконец-то узнаю, что здесь происходит после смерти. Хорошо бы обратно в начальную деревню...
Однако дубина так и не достигла конца намеченной траектории. Что-то не менее огромное с силой врезалось в бок полугорилле, и та, издав прежний странный полурык-полускрежет, с шумом рухнула куда-то в сторону. Новый титан, оказавшийся похожим на рыжую обезьяну, поднял к небесам собственную дубину, не уступающую первой размерами, второй лапищей гулко ударил себя в грудь и на удивление тонко заверещал, разрывая уши обертонами жести, царапающей стекло. Потом он замахнулся дубиной и ударил в том направлении, куда упало первое чудовище. Однако то, видимо, успело парировать, поскольку два толстых бревна с громким вибрирующим гулом столкнулись в воздухе.
Потом вокруг вдруг разверзлись бездны натурального бедлама.
Лес внезапно пропал, и два чудища бились на дубинах из слепящей клубящейся тьмы посреди вогнутой, словно чаша, долины, через которую под несколькими ослепительно сияющими солнцами текла широкая река. На одном из ее берегов с едва слышными отсюда воплями неслись друг на друга две конных армии - с развевающимися знаменами и вымпелами на концах длинных пик, с отблесками солнечных лучей на саблях. С диким ржанием и воинственными кличами, обдавая волнами горячего воздуха и запаха лошадиного пота, один кавалерийский отряд промчался мимо Фуоко, возникая из ниоткуда в десятке шагов и пропадая в никуда несколькими ударами копыт далее. Ни один из всадников не обратил ни малейшего внимания на гвардейцев Фуоко, вскинувших короткие мечи, такие смешные и игрушечные рядом с длинными пиками. Тут же волна гигантских, с тарелку, пауков затопила все вокруг. Насекомые-переростки деловито стремились в неизвестном направлении, обтекая отряд Фуоко по сторонам и ловко уворачиваясь от пинков Юно. Затем пропали и пауки, и далекая армия, и река, а над продолжающими биться гигантами закружилось два десятка крылатых драконов и не менее полусотни странных полуптиц-полуживотных с всадниками на спинах. Похоже, они тоже сражались друг с другом. Обстановка менялась с калейдоскопической быстротой: мчится мимо стадо антилоп, смешно вскидывающих белыми пушистыми задами; вздымаются из болота щупальца гигантского осьминога, каждое толщиной с магистральную водопроводную трубу, с присосками размером с запорный вентиль; четверо грязных, обтрепанных, с безумными взглядами людей, вооруженных топорами и копьями, с жуткими воплями бросаются на Фуоко и Юно, но растворяются в воздухе, не успев сделать и двух шагов; проплывает, не удостоив и взглядом, ослепительной красоты блондинка в белом балахоне и с четырьмя белыми же раскидистыми крыльями за спиной, а в ее руке пылает такой же меч, как и у Юно; сшибаются совсем рядом с отрядом люди с птичьими и собачьими головами, избивая друг друга короткими мечами и посохами с загнутыми петлей концами; в нескольких шагах беззвучно палит неизвестно куда батарея старинных пушек, канониры с банниками суетятся вокруг...
А потом все кончилось так внезапно, словно кто-то повернул выключатель. Остались только сражающиеся гиганты и лесная тропа, которая уже не являлась лесной: деревья вокруг лежали неопрятным буреломом на расстоянии по крайней мере в цулу, дальше снова начинался лес, а за лесом - за лесом вздымались скалистые холмы, и на одном из них возвышался полуразрушенный каменный замок, который Фуоко уже видела неоднократно. "Белая цитадель", как назвал его координатор, советуя держаться от него подальше. То самое место, куда они пытались дойти уже неделю.
Однако времени на то, чтобы вглядеться в новый окружающий мир, у нее не осталось. Рыжая обезьяна увернулась от очередного удара дубины полумедведя и нанесла врагу страшный ответный удар по голове. Издав короткий скрежещущий звук, полумедведь с глухим ударом выронил оружие и начал сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее падать - прямо на отряд. Парализованная сознанием неизбежного, Фуоко зачарованно смотрела на мохнатую спину, растущую и заслоняющую собой небо и солнце... и в последний момент успела лишь подумать: и где же я видела ту рыжую обезьяну?
Удара она не почувствовала, и боли - тоже. Просто мир вокруг вздрогнул и заметался, потемнел, и в нем замелькали огненные всполохи и живые геометрические графики и плоскости знакомого ночного мира. Какое-то время девушка плавала в пустоте, бездумно наблюдая за переливами света. Потом она вздрогнула, осознав, что мир перестал быть немым и беззвучным. Торжественная оратория дальних хоралов заполняла его, и среди них отчетливо выделялась одна нота, далекая и печальная - нота Кириса. Фуоко потянулась к ней, отчаянно пытаясь вспомнить хотя бы одну букву или условный сигнал из кода связи - и мир взорвался снова.
Нота и хоралы пропали. Она лежала на полу, покрытом мягкой ковровой дорожкой, в коридоре, образованном двумя уходящими вдаль бесконечными книжными стеллажами. Так. Похоже, повторение пройденного. Какое-то время она валялась на спине, бездумно глядя в колышущийся белый туман, заменявший здесь потолок, потом вздохнула и села. Пол не колыхался и казался вполне себе устойчивым. В ногах чувствовалось какое-то неудобство, и, глянув на них, и потом и на остальное тело, Фуоко обнаружила, что снова обернута в длинную, до пят, узкую цветастую юбку, оставшись голой выше пояса. На голове снова красовался черноволосый парик из прямоугольных линий, покрытый полосатым платком. Жезла поблизости не замечалось. Ну ладно, не очень-то и хотелось... хотя идиотскую юбку разрезать без него не удастся, ходер! И отцовская брошка исчезла. Фуоко осторожно встала, но из-за скованных ног потеряла равновесие и не грохнулась на пол лишь потому, что успела вовремя опереться о стеллаж. Закусив губу от острого раздражения, она сорвала парик с платком, несколькими резкими движениями расслабила широкий узорчатый пояс и сбросила юбку на пол. Вот пусть тут и валяется, тем более что рядом все равно никого нет. Так, что дальше?
Коридор казался бесконечным в обе стороны. Книги на стеллажах стояли плотными рядами, заполняя все пространство, вытаскиваться отказывались, и посмотреть между или над ними на другую сторону не удавалось. Вскарабкаться наверх? Если такая махина потеряет устойчивость и грохнется на голову, мало не покажется. И потом, в прошлый раз ее вышвырнуло отсюда после того, как она позабавилась с одной из книжек. Не факт, что то же самое случится и сейчас, но лучше не рисковать. Сначала, ребята, мы немного поисследуем местность. Ходить по ограниченной с боков местности мы уже привыкли, так что хотя бы полчасика пошагать можно.
Интересно, где Юно? Где-то поблизости, или его выбросило в совсем другое место?
На всякий случай прислушавшись (нет, нота Кириса больше не прорезалась, и вообще вокруг стояла глубокая насыщенная тишина), она решительно зашагала в направлении, которое назначила на должность "вперед". От "назад" оно не отличалось ровным счетом ничем, но надо же как-то ориентироваться на местности? Ковровое покрытие чуть пружинило под подошвами сандалий, и девушка, подумав, сняла их, оставшись босой. Так идти казалось гораздо приятнее, но бросить обувь она не решилась - мало ли что там впереди? Удерживая сандалии двумя пальцами за ремешки, она шла мимо бесконечных полок и рядов книг с пустыми корешками разноцветных переплетов.
Минут через пять она вдруг обнаружила, что топает по густому высокому ворсу обширного ковра, ничуть не похожего на прежний, и встала как вкопанная. Коридор пропал. Она стояла посреди большой комнаты, почти что целого зала, обставленного мебелью с золочеными спинками и подлокотниками. Ее лакированные деревянные плоскости казались жутко неудобными на вид. На стенах висели разнообразные картины, преимущественно поясные портреты суровых бородатых мужчин в доспехах, между которыми затесались несколько дамочек в расфуфыренных платьях и шляпах с огромными декольте на преувеличенно большой груди. Под потолком болталась многоярусная круглая люстра с несколькими десятками ровно горящих свечей. Окон не было. Совсем. Позади Фуоко находилась большая дверь, но ее створки в ответ на толчок даже не шелохнулись.
Ну ладно.
Пройдя через комнату к дальней стене, Фуоко толкнула другую дверь, поменьше. Та неожиданно легко поддалась, и девушка перешагнула порог.
И тут ее охватила жуть.
Она уже попадала сюда в прошлый раз. Застекленные шкафы с книгами у стен, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь щели в плотных гардинах, еще одна люстра под потолком, потрескивающий у стены камин - и стол посреди комнаты. А за столом...
На сей раз горбоносый старик не казался мертвым. Его белоснежный балахон слегка мерцал призрачным светом. Он сосредоточенно смотрел через увеличительное стекло на какую-то плоскую прямоугольную штуку на столе. Его губы неслышно шевелились, тонкие пальцы с несколькими перстнями рассеянно перебирали пряди длинной седой бороды. В других обстоятельствах он мог бы выглядеть рассеянным сказочным звездочетом или, скажем, добрым алхимиком, углубленным в изучение тайн мира, но девушка не могла даже пошевелиться от окатывающих ее одна за другой волн ужаса. Он точно знала: сейчас случится что-то плохое. Что-то совершенно ужасное и непоправимое...
- Руун! - выдохнул где-то рядом знакомый голос. - Бежать!
И сейчас Фуоко узнала его.
Голос, что вернул ее в обычный мир в прошлый раз.
Голос странного мальчика по имени Стаси Домо.
Старик начал поднимать голову, и яркая зеленая вспышка ударила по глазам.
- Руун! - снова прошелестел голос, и Фуоко, стряхнув оцепенение, рванулась обратно к двери - но взгляд старика, равнодушный и изучающий уже уперся в нее. Его голос прошелестел что-то непонятное - и мир мгновенно изменился снова.
Она стояла на вершине изогнутой песчаной дюны, и над головой по голубому небу стремительно неслись облака. Слепящее солнце било сбоку, налетающий горячий ветер забирался под опостылевшую узкую юбку, снова окутывающую ноги, под парик на бритой голове, повязанный платком, а над головой ее тени плавал высокий силуэт короны двух царств под названием "пшент". Рука Фуоко сжимала уже привычный золотой жезл с собачьей головой, оканчивающийся снизу двумя параллельными лезвиями. За ее спиной стояла армия - собакоголовые мужчины в набедренных повязках, вооруженных посохами, загнутыми вверху незамкнутой петлей. Еще одна такая же армия, состоящая из птицеголовых гуманоидов с короткими мечами, ровными рядами расположилась на гребне противоположной дюны. Во главе ее башней возвышалась уже знакомая зверюга - помесь медведя и гориллы, поигрывающая длинной дубиной. Для разнообразия она имела почти нормальные размеры - метра два в высоту, не больше, а дубина состояла из дерева, не из клубящейся тьмы
- Эстас тампа пер кимменчи ла батлон, реджидино, - прорычал над ухом суровый мужской голос. - Ордони!
Что? Фуоко стиснула пальцы на жезле, пытаясь понять фразу. Тампа... tempo? Время? Кимменчи - komenci, начинать? Батлон?.. Batalon, битва! Ордони?..
Время начинать битву, принцесса. Приказывай.
Да они что все, с ума посходили?
- Какая, ходер, битва! - в отчаянии крикнула она, поворачиваясь к стоящему рядом могучему мужчине (неожиданно вполне человекоподобному) в таком же плаще и парике, как у нее, но выше по крайней мере на полметра. - Вы все головой о камень ударились, да? Прекратить! Э-э... finiĝi! Ĉesi!
Мужчина одарил ее надменным взглядом и сделал знак зажатой в руке шипастым молотком. Ряды воинов тут же сломались. Собакоголовые бросились вперед, к птицеголовым, и те ринулись навстречу. Оглушительно заревел полумедведь, вздымая дубину, воинственные вопли с обеих сторон ударили по ушам, и Фуоко, стиснув зубы, взмахнула жезлом, целясь в пока еще пустое пространство между армиями. Огромный, метров пять в диаметре, огненный шар мелькнул в воздухе, и яркая вспышка ударила по глазам. Мощная волна воздуха сбила с ног солдат обеих рас, ударила в лицо Фуоко, и та, зажмурившись и закрыв лицо скрещенными руками, склонилась ей навстречу, старая удержаться на ногах.
Успокойтесь, мысленно попросила она так же, как просила уйти волют. Очень прошу, не надо. Перестаньте. Все хорошо, мы не враги. Ну уймитесь же, ребята, а?
Мертвая тишина резанула уши. Фуоко опустила руки и медленно осмотрелась. Обе армии неподвижно замерли, и даже ветер улегся. Большая воронка между дюнами курилась облаком пыли. Ну и что делать дальше?
Мир мигнул, погас, едва не вывернув желудок несколькими мгновениями неожиданной невесомости, и Фуоко обнаружила себя в комнате со стариком. Тот удивленно вглядывался в плоскую штуку на столе, подслеповато моргая глазами, и теперь девушка разглядела, что это такое.
Карта. Живая подвижная карта или даже просто вид сверху на холмистую равнину, на которой замерли две армии муравьиных размеров солдат.
- Не компренс... - надтреснутым голосом пробормотал старик. - Кьял джи не функшис? Кья ше ирис?
Вздохнув, он взял штуковину, больше всего напоминающую школьный ластик-переросток, и занес его над картой.
- Нет! - крикнула Фуоко, преодолевая уже знакомые волны ужаса. Теперь она чувствовала, что страх не принадлежит ей. Чувствовала точно так же, как умела отличать свои ощущения от приходящих от Кириса эмоций. А раз боится кто-то другой, ей поддаваться совершенно не обязательно. - Эй, подождите! Стойте! Чеси!
Она вскинула руки в останавливающем жесте - и только сейчас осознала, что золотой жезл все еще зажат в ее руке.
И что синие индикаторы на нем светятся по всей длине.
Огненный шар сорвался с конца жезла и медленно, словно в кошмаре, поплыл к старику. Тот еще успел поднять взгляд, и в его глазах Фуоко заметила потрясение.
- Реджидино?!. - успел выдохнуть он - и раскаленная вспышка поглотила его, стол, комнату, а потом и саму Фуоко.
Ночной мир по-прежнему кружился в своем бесконечном геометрическом вальсе. Паутина танцующих линий и огненных полотнищ тянулась в бесконечность, и где-то за горизонтом мирно посапывала в оранжерее мама-роза, окутанная туманом мирных грез о расцветающих бутонах. Далекие хоралы тянули свои ноты, отдававшие в основном кислым привкусом (опять синестезия начинается?) Девушка бесконечно долго плавала в океане бездумного счастья, теплая дремота лишала воли и мыслей, убаюкивала, втягивала в себя - и вдруг вдребезги разбилась о волнолом блаженства совсем иного рода. Того самого блаженства, что она не испытывала уже, кажется, целую вечность.
Нота Кириса грянула совсем рядом, торжественная и зовущая, и рядом с ней звучала еще одна - едва слышная, одновременно знакомая и незнакомая. Фуоко потянулась к ним всем бесплотным невидимым телом...
И в ее легкие потоком хлынул воздух. Настоящий.
06.30.1232. Персональное пространство Демиурга. Окрестности Паллы
Расслабляющая темнота комнаты отдыха нежно омывает меня, унося прочь усталость и раздражение. Все подключенные дроны временно переведены в режим ожидания или возвращены координатору. Не вижу, что еще можно сделать в нынешней ситуации... не только сию секунду, но и вообще. Аборигены Паллы уже оправились от первого шока, их правительства начали действовать, и усилия не то что десятка моих дронов, но и вообще всех инструментов координатора уже не требуются. Палла пришла в себя от первого шока: для нее такие вещи уже становятся привычными. Я бы на их месте побыстрее сбежала с планеты... но им бежать некуда. И даже мы, всемогущие, как еще недавно верили, Демиурги, не в состоянии им помочь.
Вот что больше всего выматывает: бессилие. В Игре я попадала и в цейтноты похуже, да еще и ограниченная жесткими правилами - одна проекция, физические способности человека, примитивная технология и так далее. Но тогда я знала, что могу победить. Что Игра запрограммирована на мою победу, если я приложу достаточно усилий. А сейчас?
Что я вообще здесь делаю? Зачем я здесь? Ну, если оставить в стороне любопытство? Без понятия. Площадка для следующей Игры ожидает меня уже полсекунды, завершенная еще до того, как благодаря любезному толчку под локоть, отвешенному Джа, я оказалась пленницей собственной психоматрицы и своего же изобретения - вирусного эффектора. Замечательная раса прямоходящих полулюдей-полулисиц с прелестной рыжей шелковистой шерсткой, раскосыми глазами на симпатичных мордочках, острыми подвижными ушками и весьма любопытными усовершенствованиями в анатомии и физиологии половых органов, требующими триплета для размножения. Мой проект, мой дизайн, моя находка, которую после завершения тестирования и обкатки во время Игры добавят в библиотеку шаблонов. Ну, и небольшой плюс к моему персональному Рейтингу тоже не повредит. И, самое главное, на сей раз никакой агрессии, войны и крови, в чистом виде экономическое и научное соперничество, веселые праздники, море любви и секса и всеобщее благоденствие. Что я забыла сначала на Текире, а потом на Палле? Ну хорошо, в текирский проект меня во многом втянул Джа, неугомонный племянничек, мастер игры на чужих нервах. Но даже он демонстративно самоустранился от Паллы, оставляя ее Младшим в качестве тренажера и ученым в качестве полигона. А я не смогла.
Я зажигаю в темноте портреты. Карина Мураций. Палек Мураций. Масарик Медведь и его отец, Сторас Медведь. Цукка и Саматта Касарий. Два десятка пробужденных нэмусинов, выступающих в роли аналитиков и вспомогательного посольского персонала, пока оставим за кадром, дело явно не в них. Поколебавшись, исключаю Стораса. Мальчик он весьма многообещающий, хотя и слишком скованный прижизненными предрассудками, не стертыми даже посмертной реабилитационной виртуальностью. Но на паллийский проект я подписалась до его пробуждения. Каси, Яни? Девочки слишком привязаны к Текире, их даже Кара за собой увлечь не сумела. Скорее, они убедили бы меня отказаться. А вот портрет Камилла добавить стоило бы... нет, не надо. Его невыносимое ехидство -- тоже жирный отталкивающий минус. Интересно, ему нравится меня изводить своими комментариями лишь потому, что по возрасту он третий с конца, а я вторая? Типа, закомплексованный мальчик отрывается на младшей девочке? Нет, наверное. Он всегда такой, и со старшими тоже. Какая-то детская психологическая травма, наверное, не исправленная вовремя искин-компаньоном. Болезненное стремление подняться на вершину Рейтинга - из той же серии. Вот, кстати, тоже вопрос: почему он столько времени зависает сначала на Текире, а теперь на Палле вместо того, чтобы зарабатывать очки в очередной Игре? Неужто наш закоренелый циник и мизантроп нашел новый смысл жизни, помогая биоформам в беде? Ну ладно, не о нем моя дума.
Карина. Палек. Масарик. Цукка. Саматта. Я смотрю на них, и в несуществующем сердце шевелятся эмоции, которые я не испытывала, наверное, с начала жизни. Мне вдруг расхотелось анализировать свои чувства, но не в моих привычках поддаваться животному началу. Я знаю, что ощущаю, тем более что перед глазами пример Суоко и ее воспитанника, Юно. Не просто знаю - уже абсолютно уверена. Без малого стандартный день после моего рождения, полтора миллиона планетарных лет старой Земли спустя, материнский инстинкт все-таки настиг меня и вцепился в задницу всей сотней острых зубов.
Я даже знаю, почему его объектом стали именно Кара сотоварищи. Глядя на людей, я никогда не забываю, что рано или поздно они уйдут навсегда. Они смертны. Я бессмертная богиня. Ракуэн, недавнее изобретение Джа, к которому приложила руку и я, все еще не уложился в моей голове должным образом, и я все еще не могу заставить себя смотреть на людей как на нечто долговечное. За десятки тысяч лет субъективного времени, проведенного в Игре, я привыкла быстро сходиться с ними, легко дружить и не менее легко расставаться, когда пробивал их час. О, благодаря автономным проекциям я прекрасно знаю, что такое умирать по-настоящему. По мере возможности я компенсирую друзьям тяготы их смертной жизни - но все же никогда особо не грущу после их смерти.
Однако Молодые Демиурги - я уже свыклась с мыслью, что они такие же, как я. Что их жизнь не мелькнет короткой, но яркой вспышкой, поглощенной тьмой небытия. И как я ни пытаюсь смотреть на них с отстраненной снисходительностью, как на неуклюже возящихся щенков, новое знание исподтишка размывает... уже размыло плотину старых эмоциональных барьеров.
Я люблю их, следует признаться хотя бы самой себе. Не так, как люблю мужчин и женщин разных рас, с которыми занимаюсь сексом, а совершенно по-новому для себя. Необычно. Как мать любит детей, пусть даже приемных, а не рожденных самой. Ничего подобного я не испытывала, даже когда воспитывала Джа, последнего в линии Старших Демиургов. Он всегда оставался для меня просто другом, куда более близким, чем остальные из наших, но лишь другом. Родительских чувств к нему я никогда не питала.
Зачем я здесь? Нет ответа, потому что вопрос сформулирован некорректно. Нужно спросить: из-за кого я здесь? И тогда все встает на свои места. Джа считает, что птенцов нужно выпустить из гнезда и оставить в одиночестве, чтобы они набили собственные шишки, но я так не могу. Не могу не признавать его правоту, но оставить их без присмотра выше моих сил. Когда-нибудь, терций через... несколько я все-таки отойду в сторону, но пока пусть лучше остаются под моим приглядом.
А вот интересно, если наша Кара, в свою очередь, испытывает материнские чувства к той забавной парочке подростков, Кирису и Фуоко, то я, выходит, им бабушка? И я уже дважды в особо извращенной форме изнасиловала своих внуков? Ай, какая скверная, нехорошая я! Нужно повторить при случае, а то они плохо усваивают уроки. Кара ругает меня, но я же вижу, что она, уроженка раскрепощенной Катонии, не вкладывает в свои слова реальные чувства. Марик, консервативный княжич до мозга костей (вот что значит отсутствие рекреационного сна перед трансформацией в Демиурга!) -- тот да, хмурится и молча осуждает по-настоящему. Но помалкивает, поскольку понимает, что ничего не сможет со мной поделать. Ну, вот такая я - распутная, веселая и беззаботная девочка-припевочка, порхающая бабочка, юная и беспечная с зарождения мира до скончания веков. Вот такая я, Майя. Ничего, Марик, когда немного повзрослеешь и переборешь подростковые комплексы, поймешь, что права я, а не ты. Нельзя относиться к Вселенной настолько серьезно, иначе попросту сойдешь с ума от ее бездонного бесконечного равнодушия.
Куда запропастился Камилл? Обещал же, что вот-вот вызовет!
Как бы в ответ на импульс раздражения приходят вызов и канал для подключения.
"Майя, контакт. Камилл в канале".
"Сторас в канале".
"Майя в канале. Привет. Специально мне нервы ожиданием накручивали?"
"Здесь Камилл. Извини. Стораса отвлекли, а он, в отличие от нас, параллельно работать пока не умеет".
"Здесь Сторас. Прости, Майя. Пришлось выступить в качестве арбитра между Ставрией и Кайтаром. И те, и другие хотели побольше наших дронов в больницы. Министры здравоохранения в клинче сошлись, едва ли не в глотки вцепились. Координатор пожал плечами и свалил политику на меня, спасибо ему за нежданный подарок. Мало мне без них работы, можно подумать... Ох. Извини. Я опять начал брюзжать".
"Здесь Майя. Ничего страшного. Кто победил в конечном итоге?"
"Здесь Сторас. Победила дружба. Я отправил все две сотни дронов резерва на Фисту. Их здравоохранение в зачаточном состоянии, там дела куда хуже, чем в больших государствах. Министры поскрипели зубами, но поскольку я не отдал предпочтения сопернику, оба смирились".
"Здесь Майя. Стор, лапочка, ты такой способный малыш, что я бы прямо сейчас тебя расцеловала. Как насчет уединиться после разговора?"
"Здесь Камилл. Кхм..."
"Здесь Майя. Я тебя ждала? Вот теперь и ты меня подожди!"
"Здесь Камилл. Я выяснил, кто стоит за резней в Кионаре".
"Здесь Сторас. Не следует ли подключить к разговору Суоко? Дело напрямую касается Юно".
"Здесь Камилл. Юно мертв. Кроме того, я хочу пояснить кое-что насчет него. Истерики Суоко мне нужны сейчас в последнюю очередь. Потом своими словами ей перескажете".
"Здесь Майя. Договорились. Итак, кто?"
"Здесь Камилл. "Скальпель. Я нашел брошенные машины, на которых убийцы убрались из города. Их затопили в болоте, но дрон сумел собрать достаточно фрагментов ДНК из салонов".
"Здесь Сторас. У тебя есть база ДНК всех жителей Паллы? Или хотя бы Могерата? Когда ты успел ее собрать?"
"Здесь Камилл. У меня нет базы, зато логика пока что имеется. Поскольку орудовали явно профессионалы, первый круг подозреваемых - Анъями. Некоторые погибшие оказались зарублены, причем явно не мечом, который использовал Юно. Так что я начал с клана, имеющего нездоровое пристрастие к холодному оружию. Видишь ли, "Скальпель" просто обожает расчлененку... ну, или распускает такие слухи для поддержания репутации".
"Здесь Сторас. Я прекрасно знаком с профилями крупных кланов Тьмы. То есть ты нашел в "Скальпеле" конкретных исполнителей?"
"Я нашел образцы их ДНК в помещениях, активно использующихся "Скальпелем". Люди пока не обнаружены. Вряд ли их ликвидировали, поскольку такими профессионалами не разбрасываются. Скорее, они где-то отлеживаются. Но благодаря зацепке я поставил на плотную прослушку всех главарей ранга от среднего и выше, и несколько планетарных минут назад один из дронов зафиксировал обсуждение деталей операции, а также мотивов".
"Здесь Майя. Мотивов?"
"Здесь Камилл. Деньги, как обычно. Если точнее, передел сфер влияния. Бедолаги, перебитые во время праздника, в общем, оказались всего лишь показательными жертвами для запугивания тех, кто реально контролировал город. О настоящих исполнителях бойни все, кому следует, знали, но помалкивали, разумеется. Ну, а попутно, чтобы избавиться от внимания Управы благочиния, которая не могла не возбудиться от такого безобразия, "Скальпель" решил подставить нашего благородного мстителя".
"Здесь Сторас. Сарказм неуместен. Мстителем его сделал ты".
"Здесь Камилл. По его настоятельной просьбе, смею напомнить. И если бы он не послал меня так решительно и бесповоротно, "Скальпель" горько пожалел бы о подставе. Так пожалел бы, что несколько поколений кобунов Анъями хватались бы за сердце при одной мысли о том, чтобы попытаться подставить меня - или моих людей. Но Юно выбрал свой путь и перестал являться моей проблемой. Впрочем, я не о нем. Сторас, у меня все-таки чешутся руки устроить "Скальпелю" демонстративную кровавую баню, тем более что очень много влиятельных родов на Могерате радостно бы мне поаплодировали. Но вот обе Управы благочиния и без того косятся на нашу самодеятельность на материке. Спецслужбы почему-то крайне болезненно относятся к утрате монополия на насилие - как бывший руководитель одной такой службы ты и сам все понимаешь. Я обещал, что в силовых вопросах финальное решение за тобой".
"Здесь Сторас. С учетом, что мы все-таки намерены принять предложение Мэй Лю Сяня, подобные акции сейчас неуместны. Только, Камилл, раз уж зашла речь, ты ничего больше не хочешь рассказать насчет Юно?"
"Здесь Камилл. В смысле?"
"Здесь Сторас. Если бы я не изучил внимательно твое жизнеописание..."
"Здесь Камилл. На скорую руку сляпанное Джао?"
"Здесь Сторас. ...взятое из официального хранилища Рейтинга, в котором ты занимаешь такое почетное тринадцатое место, я бы, возможно, поверил твоему искреннему недоумению. Однако же я его изучил. И хотя по сравнению с тобой я просто грудной младенец, несколько десятилетий на посту директора Службы внешней разведки у меня за плечами имеются. В день, когда погиб Юно, мой дрон зафиксировал локальную радиопередачу другого дрона в том же районе. Катару, незашифрованно, всем, кто меня слышит, вы не враги друг другу, и так далее. Помимо тебя, меня и координатора, дронов на Могерате не контролирует больше никто, и передачу точно инициировали не мы с координатором. Объяснения?"
"Здесь Камилл. Почему ты решил, что передача исходила от дрона?"
"Здесь Сторас. Да брось! Ты как минимум не хуже меня знаешь, чем дроны отличаются от человеческих радиостанций в местных условиях. Узкая фокусировка, отсутствие характерного джиттера, и так далее. Камилл, что твой дрон делал в то время в том месте? С учетом того, что Юно тебя послал, как ты сам признался?"
"Здесь Майя. Браво, Стор! Камилл, я свидетель: твою игру раскусил подросток. Умный, одаренный, но подросток. С учетом того, что незадолго перед тем ты потерял контроль над своим человеком... мне кажется, или ты и в самом деле расслабился и потерял хватку? И не надо посылать мне скрежет зубовный по ста вторичным каналам, я и так догадываюсь о твоем смущении, мой милый. Присоединяюсь к вопросу: что и с какой целью ты химичил в том месте и в то время? Впрочем, догадываюсь и сама. Ты пытался убрать Юно чужими руками, да только не все срослось, как планировалось. Нэ?"
"Здесь Камилл. Ладно-ладно, уговорили. Признаю свое унижение и провал. Смейтесь сколько угодно, только Карине и Суоко не говорите. Я действительно пытался ликвидировать "Адаути". Свою задачу группа выполнила, оставить их на свободе означало получить лишнюю непредсказуемую переменную в и без того сложной системе. Однако я пытался не ликвидировать Юно, а сохранить ему жизнь".
"Здесь Сторас. С помощью спецназа Управы благочиния и боевиков "Крыльев бури"? Слабо верится, уж прости за скептицизм".
"Здесь Камилл. "Крылья бури" - мой прокол. Их я не ждал. А спецназом командовал офицер, легко предсказуемый и управляемый. Я так настойчиво просил его ликвидировать Юно при задержании, что он просто не мог не взять мальчика живым, чтобы выяснить, что же тот такого знает. Всех остальных убрали бы, ну, а Юно я бы вытащил на обратном пути. Нападение неопознанных бандитов на горной дороге - я туда десяток дронов загнал заранее - несколько обгоревших тел, и всё. На место Юно я уже подготовил свежевыкопанный труп с кладбища. "Анъями" официально ликвидирована, подсчет по головам сошелся, все концы в воду".
"Здесь Майя. Ликвидирована вместе с офицером Управы? Бережешь ты доверенных людей, я восхищена. Но почему мы должны тебе поверить на сей раз?"
"Здесь Камилл. Потому что я даю честное слово, что именно в том и заключался мой план".
"Здесь Сторас. Ну да, честное слово - отличный аргумент..."
"Здесь Майя. Стор, не перегибай палку".
"Здесь Камилл. Стор, я пропущу твою реплику мимо ушей, потому что ты молокосос, не понимающий, о чем речь. Но даже и без честного слова - ты понимаешь, что Юно, попавшего в руки следователей Управы живым или мертвым, обязательно бы опознали? Он выступал в роли посольского курьера Ставрии, его отпечатки пальцев и фотографии имелись в распоряжении обеих Палат. А еще они вполне могли бы затребовать у Университета карту его ДНК - они ведь знают, что картирование проходят все, кто появлялся у нас хотя бы на день. Его опознали бы, связали бы с Хёнконом... Даже если забыть, что проект Университета мне все-таки небезразличен, и я обещал Карине заботиться о нем по мере сил, рано или поздно Юно связали бы со мной. Я встречался с ним несколько раз на территории Хёнкона, негласно, но не так, чтобы координатору не удалось вычислить, где и когда. Я планировал за ухо притащить мальчишку Суоко, чтобы та сама образумила своего воспитанника, но все пошло не по плану. Моя вина, согласен. Майя, можешь ехидничать сколько угодно, приму как должное".
"Здесь Сторас. Почему ты вообще привлек чужих к делу? Если ты знал, где находится Юно, одного дрона хватило бы, чтобы перебить всю шайку и похитить его самого".
"Здесь Камилл. Потому что при первой встрече после нашего возвращения он пригрозил, что тогда его доверенные люди опубликуют сведения о его связи со мной и Университетом. Он почти наверняка блефовал, но у меня отсутствовала возможность проверить его слова. Пришлось искать вариант, когда его пропажа выглядела бы не связанной со мной".
"Здесь Сторас. Объяснение выглядит логично. Что ты планировал на самом деле - отдельный вопрос, конечно".
"Здесь Камилл. Стор, ты начинаешь меня раздражать. Я же ясно сказал: даю свое честное слово..."
"Здесь Майя. Мальчики, не ссорьтесь. Стор, прямое и недвусмысленное честное слово Демиурга - такая редкость, что можешь ему безоговорочно поверить. Но вернемся к резне в Кионаре. Не вижу, что и, главное, зачем мы можем здесь сделать. Публично защищать репутацию "Адаути" мы не захотим, да и незачем, поскольку о ее ликвидации объявлено официально. Ее боевики до сих пор где-то в бегах, но если у них есть голова на плечах, они не станут возобновлять мщение под прежней торговой маркой. Однако, думаю, здесь должны решать ректор Университета и регент Хёнкона. Камилл, напоминаю, что наши роли в паллийской игре - посланники, и не более. Если хочется большего, бери отдельную игровую площадку и развлекайся, сколько влезет. Стор, если вам с Кариной потребуется совет, зовите, поговорим. А вот про Юно пока я бы никому рассказывать не стала, здесь я с Камиллом солидарна".
"Здесь Камилл. Да неужели? В кои-то веки?"
"Здесь Майя. Иногда и у тебя случаются моменты просветления, просто в силу теории вероятностей. А мне нужно подумать. Я побежала по делам, мальчики, не ругайтесь без меня..."
"Внимание всем. Харлам в канале. Широковещательное сообщение. Срочно. Важно. Народ, не знаю, как и сказать, но наши сенсоры фиксируют массированные изменения в состоянии элементов Арасиномэ во всей звездной системе и на Палле в частности. Изменения касаются как скоростей протекания определенных процессов, так и качественных характеристик вторичных излучений. Другими словами, можно сказать, что Арасиномэ то ли нервничает, как в прошлый раз, то ли начинает что-то, нам непонятное. Непосредственной опасности пока не прогнозирую, но приготовьтесь к..."
"Внимание всем. Координатор в канале. Форсированное широковещательное сообщение. Экстренно. Сверхважно. Зафиксированные сенсорными массивами изменения могут означать резкий рост агрессивности артефактов Арасиномэ. Внимание! Оранжевый код. Волюты над Хёнконом. Два кольчона первого типа на границах Хёнкона. Девяносто четыре кластера волют и двенадцать кольчонов первого типа над планетарной поверхностью Паллы... поправка: Киссаград, Минкок, Фуань, Барна, Контагилия накрыты кольчонами второго типа. Вероятность красного кода и экстренной эвакуации в ближайшие пять планетарных минут - девяносто три процента. Оповещаю власти паллийских государств и международные силы охраны Университета. Готовлю инфраструктуру Хёнкона к автономному функционированию... Внимание! Экстренно. Сверхважно. Фуоко Деллавита только что пришла в себя".
Тот же день. Хёнкон. Палла
Пробуждение пришло мгновенно, резким толчком, словно от пинка ботинком по яйцам. Кирис распахнул глаза и несколько секунд пытался понять, где он и что он. Он полулежал на чем-то мягком. Сцена кошмара медленно бледнела, бурлящие эмоции быстро сглаживались. Чернота вокруг начала светлеть, переходя в серый туман, а потом в белую внутреннюю сферу терминала Арены.
- Как вы себя чувствуете, дэй Сэйторий? - осведомился Дзии.
- Я... вырубился? - хрипло осведомился Кирис, принимая вертикальное положение. - Прямо в терминале?
- Боюсь, что так. Прямо посреди головоломки. Что последнее вы помните?
- Камешки двигал. Кажется... линию из четырех сформировать хотел. Горизонтальную. Из розовых. Э?
- Отмечаю пропажу двадцати семи секунд кратковременной памяти. Так как вы себя чувствуете?
- Не выспался. Башка тяжелая. Не догадался будильник на попозже поставить. - Шутка далась тяжело и натужно, но Дзии не отреагировал. - Мне... опять все тот же кошмар снился. Уже в третий за последние полтора дня.
- В котором вы в образе мохнатой обезьяны сражаетесь с каким-то гигантским чудовищем?
- Ну. Дубинками. Только сейчас... х-ходер, не знаю, как сказать. Типа, я чувствовал, что Фучи где-то там, и что если я не справлюсь, ее... убьют или что-то такое.
- Если переформулировать, вы чувствовали безотчетный страх за жизнь дэйи Винтаре, которая находилась где-то рядом. Верно?
- Угу. - Кирис отцепил от загривка интерфейсный кабель. Суспензорное поле мягко опустило его на дно капсулы, и он полез наружу через открывшуюся дверцу. - Дэй Дзии, вы же за мной наблюдали, когда я спал? Что-то новое есть?
- Да. Помните, я упоминал, что мы массово заполняем вашу звездную систему сенсорами нового типа? Мы пока что избегаем слишком агрессивного их размещения в точках повышенной активности Арасиномэ. Но и того, что есть, хватило для выявления отчетливых корреляций между активностью энергоплазмы в вашем черепе и энергетических структур в окрестностях звезды. Кроме того, хотя мне все сложнее снимать энцефалограмму через имплантированные электроды, я все еще вижу, что с ее изменениями энергоплазменная активность также коррелирует. Резюме: с высокой степенью вероятности можно утверждать, что ваш повторяющийся сон наведен извне. Профилактический вопрос: неприятных ощущений от электродов по-прежнему нет? Пожалуйста, отнеситесь к вопросу серьезно. Я не замечаю признаков отторжения, но мои возможности чем дальше, тем более ограничены.
- Все в норме. Я в душ, ага? Блин, сколько времени?
- Четыре часа сорок восемь минут. Я взял на себя смелость уведомить преподавателей по геометрии, физиологии человека и камиссе, что вы пропустите вечерние занятия по состоянию здоровья. Материал для самостоятельного изучения по физиологии и языку уже прислали, по геометрии - чуть позже. Так что не торопитесь. Еще одна новость, которая, возможно, вас заинтересует. Она касается дэйи Винтаре.
-- Да? - стягивающий сенко Кирис замер и насторожился.
- Полчаса назад, пока вы спали, группа Харлама закончила формирование усовершенствованной топологической модели Арасиномэ, основываясь на новой технологии отслеживания гиперканалов. Она позволила по-новому взглянуть на взаимосвязь его артефактов в системе и вычленить новые тесно связанные кластеры. Ваш первый сон вчера днем выявил связь между активностью вашего мозга, вашей энергоплазмы, двух независимых кластеров Арасиномэ, а также активности энергоплазмы в мозгу дэйи Винтаре. Поскольку последняя практически нулевая, выявленная корреляция на грани достоверности, но все же имеется. Больше такого не повторялось. Иными словами, возможно, что вчера днем вы с дэйей Винтаре видели один и тот же сон, а следующие его повторения уже независимы. Ваш страх за дэйю Винтаре - скорее всего, просто самостоятельно пробудившаяся эмоциональная память. Не думаю, что сейчас вы действительно находились "рядом" в виртуальности, если можно так выразиться.
- Понял, - буркнул Кирис. Он закончил сдирать с себя комбинезон, бросил его на скамью у стены и ушел в душ. Смывая не успевшие впитаться остатки геля, он напряженно пытался восстановить сон в памяти. Картинка оставалась смутной, зато эмоции вдруг всплыли по полной программе: застилающая глаза ярость драки - та, что из него уже успел выбить лейтенант Каллавиро на занятиях по ринье - ощущение Фучи где-то рядом, страх и отчаяние, когда враждебная зверюга махала каким-то оружием, целясь не видно куда, но, Кирис знал точно, именно в подругу.
Эмоции охватили его настолько сильно, что острый приступ тошноты скрутил его, заставив опуститься на колени и скрючиться под струей горячей воды, обхватив живот руками и отчаянно удерживая рвущийся из горла хрип. Если начнешь визжать, а еще хуже, сблюешь, Дзии или дежурящие снаружи кабинки парсы обязательно услышат. И тогда медицинской капсулы и обследования по полной программе точно не избежать. Справившись с собой, он выключил воду, наспех вытерся и вылез в прохладный воздух бункера.
- Дэй Сэйторий, с вами все в порядке? - тут же осведомился неб. Гатто встрепенулся и посмотрел на хозяина, насторожив уши.
- А почему со мной что-то не в порядке? - буркнул парень, шагая к тяжелой двери испытательного зала.
- Только что сенсоры зафиксировали возбуждение одной из областей Арасиномэ, связанных с вами по результатам предыдущих наблюдений. Такого рода шаблоны активности предположительно связаны с сильными эмоциями.
Кирис лишь пожал плечами. Рассказывать о том, как он вдруг рассопливился, не хотелось.
- Вы не обязаны отвечать, дэй Сэйторий, - мягко сказал неб. - Мы не собираемся беспокоить вас сверх меры, особенно если вам неприятны расспросы. Однако вам следует знать, что схожая активность постоянно фиксируется в миллионах энергоплазменных артефактов во всей системе. Возможно, речь идет об эмоциях людей, чьи сознания перенесены внутрь Арасиномэ или же просто тесно связаны с ним, как ваше. Мельчайшие детали вашего самочувствия чрезвычайно важны для понимания, как человеческое сознание интегрируется с Арасиномэ. Если сочтете возможным поделиться...
- Да понял я! - грубо перебил его парень. - Все то же самое, что во сне - страх, отчаяние. Ну, просто вспоминал, ничего больше. Накатило, типа.
Он с усилием распахнул массивную металлическую дверь зала, захлопнул ее за собой, едва не прищемив хвосты парсов, проскочивших в последний момент, и подошел к медицинской капсуле с телом Фуоко. В ее изголовье с готовностью зажегся дисплей, показавший лицо девушки с закрытыми глазами.
- Значимых изменений в состоянии не зафиксировано, - сообщил Дзии.
Кирис не ответил. Присев на корточки, он осторожно провел ладонью по плоскому изображению, словно пытаясь погладить волосы подруги, и сел на пол, оперевшись спиной о бок саркофага и массируя закрытые глаза ладонями. Тоска вдруг нахлынула на него с новой силой. Год. Всего год назад он считал себя одиноким волком, ни в ком не нуждающимся и никого не любящим (кроме разве что старика-отца). Его побаивались учителя, шпана с района уважала, боялась и ненавидела, в зависимости от своей глупости. Все, что он ожидал от жизни, сводилось к "черным бригадам" в недалеком будущем и, скорее всего, бесславной смерти где-нибудь в джунглях Фисты на защите железного или золотого рудника очередного кайтарского богача от местных партизан. Он никогда не задумывался, что станет делать, когда через десять лет службы получит кайтарское гражданство, и уж совершенно точно презирал учебу как нечто совершенно бесполезное в дальнейшей жизни. Те времена казались страшно далекими, затянутыми дымкой непроницаемого тумана, сквозь который с трудом проступали очертания предметов. Память казалась чужой, словно взятой у другого человека. Сейчас у него впереди подготовительный колледж, потом Университет, потом наверняка карьера где-нибудь в Кайтаре, пусть даже не ученым... и он с радостью променял бы все на одну лишь живую улыбку Фучи. Он согласился бы сдохнуть или поменяться с ней местами прямо сейчас, лишь бы она ожила.
Но он не мог. Значит, следовало продолжать жить. Стараться. Работать. Рвать жилы в терминале Арены, изображая из себя подопытную мышь для паладаров и надеясь, что Арасиномэ, чем бы и кем бы он ни оказался в конечном итоге, не решит прикончить его в самый интересный момент. А и пусть прикончит, если хочет...
- Марта пришла! - радостным звонким голоском возвестила Зорра.
- Марта пришла! - подхватил Гатто.
Кирис отнял ладони от глаз и поднял взгляд на наружную дверь. Возле нее действительно стояла Марта Брыль. Вопреки прежним привычкам обходиться шортами и, под солнцем, накидкой на плечи, сегодня она щеголяла в настоящем платье - закрывающем тело от плеч до середины бедер, но липнущем к телу при каждом движении, словно наэлектризованное, обрисовывая каждую его черточку. На ее лице держалась странная смесь растерянности и упрямства.
- Привет, Кир! - тихо произнесла она. Парсы подбежали к ней и принялись тереться о ноги. Ставрийка присела на корточки и погладила их по головам.
- Привет... - отозвался Кирис, поспешно поднимаясь. Не хватало еще, чтобы Тата видела его в депрессии! - Э-э... ты как здесь?
Марта тоже выпрямилась, и ткань снова облепила ее тело, подчеркивая каждую ложбинку и выпуклость. Почему-то это возбуждало гораздо сильнее, чем привычная голая кожа. Покачивая бедрами, она подошла вплотную, и Кирис почувствовал исходящий от нее тонкий аромат духов. Его тут же накрыла жаркая волна возбуждения, и он сообразил, что так и не оделся после душа. Оп-па...
- Пришла проведать, как ты тут в одиночестве, - в ее голосе проскальзывали непонятные нотки, словно она никак не могла решить, как себя вести. - Ну, я тебя в колледже искала, а мне сказали, что ты сегодня не появишься из-за проблем то ли со здоровьем, то ли еще с чем. Ну, я взяла дрон и...
Она остановилась в шаге от Кириса и отвела взгляд. Ее теплое дыхание, запах духов и близость женского тела, одновременно скрываемого и обнажаемого тканью, словно взорвали в нем бомбу. Уже не возбуждение, а острое желание пронзило его тело, и расслабиться, отвлечься, предотвратить неудержимый каменный стояк оказалось невозможно. Он вдруг сообразил, что не занимался сексом с Фучи и даже не дрочил уже много дней, и скопившееся напряжение настоятельно требовало выхода. Но здесь? Сейчас? С Мартой, когда Фучи лежит без сознания?.. Он не может ее предать так низко и подло.
- Я чувствую тебя, Кир, - голос Марты вибрировал, словно она с трудом удерживала слезы. - Я чувствую, что тебе плохо.
Она взглянула Кирису в глаза, и того словно пронзило током с головы до пят.
- Чувствуешь? - глупо спросил он, чтобы сказать хоть что-то.
- Да. Помнишь... тогда, в Санъяме, Риса... госпожа Мураций сказала, что между нами установилась связь? Она действительно установилась. Я несколько раз... чуть от тоски не выла, непонятно почему. Дзии меня посмотрела и сказала, что эмоции наведенные. От тебя, Кир. Она уже умеет вычленять импульсы в нервной системе.
Она положила ладони Кирису на плечи и прижалась к нему всем телом.
- Не надо, Кир. Не надо тосковать. Однажды Фучи вернется, и у вас снова все станет хорошо. Она обязательно вернется, Кир, ты не имеешь права думать иначе. И что, если она сейчас тоже тебя чувствует, где-то там... Ты и ей плохо делаешь, понимаешь?
Сердце Кириса колотилось все сильнее, бухало в ушах, разряды возбуждения пробивали его тело каждый раз, когда Марта шевелились. Он не имеет права. Он не должен предавать Фучи...
- Знаешь, я жутко завидую вам с Фучи, - Марта обняла его и прижалась щекой к его щеке. - Вы так подходите друг другу, так любите друг друга, и никто другой вам не нужен! Но сейчас она... на каникулах. В конце концов, каждой женщине нужно иногда отдохнуть даже от самого любимого мужчины. А я здесь. И я тоже с тобой связана, Кир.
Она слегка отстранилась, глянула вниз и лукаво улыбнулась.
- А еще мне кажется, что ты тоже рад меня видеть, - шепнула она на ухо жарким шепотом. Ее ладони скользнули вниз по его плечам, безвольно опущенным рукам, бокам, коснулись ягодиц...
И тут плотина против отчаяния и сексуального напряжения, безнадежно выстраиваемая разумом, наконец, рухнула. Мутная пелена заволокла взор Кириса, и он, тихо зарычав, схватил Марту, сдавил в объятиях, набросился с поцелуями, ища своими губами её и не находя их... Его пальцы жадно шарили по ее телу, сжимали, терзали, пытаясь сорвать, ткань платья. Он полностью потерял контроль над собой. Огненные эмоции бушевали внутри. Он предатель, он не может справиться с собой. Он предатель. Почему он не сдох вместо Фучи тогда...
Сильный толчок в грудь отбросил его назад, и в голове словно взорвалась бомба. Не удержав равновесия, он взмахнул руками и упал на пол. Тело успело автоматически сгруппироваться, но он все равно больно ударился локтем. Туман перед глазами рассеялся, зато начала гореть физиономия. Марта стояла над ним со сжатыми кулаками, в ее взгляде горели возмущение и презрение. Кирис пощупал щеку. Похоже, ставрийка не просто отвесила ему оплеуху, а врезала кулаком от души, вскользь по скуле, как ее учили на тех же самых тренировках по ринье. Что она творит? Эротическое возбуждение начало спадать, зато навстречу ему изнутри души начали подниматься волны стыда и обиды.
Взгляд Марты смягчился. Она опустилась рядом с ним на колени и провела ладонью по груди.
- Прости, - сказала она. - Но я тебе не секс-кукла, которую можно порвать в клочки и выбросить. Кир, я хочу тебя - но не так, как ты начал. Я же говорю, я тебя чувствую. Ты винишь себя в чем-то... что Фучи изменяешь, да? Кир, она же сама разрешила, помнишь? Я не заберу тебя у нее, пока она... не может ничего сделать. Но я не хочу, чтобы ты страдал. Встань, пожалуйста.
Девушка поднялась на ноги, потом склонилась и протянула руку. Мало что соображая и не в состоянии разобраться в своих чувствах, Кирис ухватился за ее руку и поднялся. Не отпуская, Марта подвела его к кровати.
- Давай попробуем еще раз, - попросила она. - Только... пожалуйста, не так резко, ладно. И потом, я... я не очень опытная в таких вещах, не забывай, ладно?
Кирис тряхнул головой и глубоко вздохнул. Муть в голове окончательно пропала, зато стыд захлестнул его с головой. Как он мог так потерять контроль? И наверняка он сделал ей больно. Дебил! Как только его Фучи терпит? Наверняка ведь Марта тоже не слишком уверенно себя чувствует. Теперь, способность прислушиваться к своим чувствам наконец-то вернулась, он ощутил тонкую струйку страха, неуверенности и стыда, явно принадлежащих не ему. И не Фуоко - от нее чувства исходили ровным сильным потоком, многократно более сильным, чем этот. Идиот. Если уж не можешь сохранять ей верность, по крайней мере, не заставляй страдать других.
Он осторожно обнял девушку и приник к ее губам. На сей раз та ответила на поцелуй, охотно и страстно. Волна возбуждения снова нахлынула на Кириса, но на сей раз он не позволил себе утонуть. Медленно освободив Марту от платья, он опустился с ней на кровать.
- Кир, - шепнула та, откидываясь на спину. - Помнишь, что сказала Риса? Чувство вины не должно отравлять... ох, да, так... чувство вины не должно... мы не делаем ничего плохого, пойми...
Потом они любили друг друга. Кирис не считал, сколько раз он разрядился - четыре или, может, пять. Стыд, отчаяние, презрение к себе - все ушло, остались лишь нежность к женщине, делящей с ним ложе, и чувство наслаждения, невозможно острое после долгого воздержания. Краем сознания он чувствовал и другой ручеек наслаждения, текущего от Марты - совсем не так, как с Фучи, совершенно, пусть и необъяснимо иначе. А потом, мокрые от испарины, они лежали на мягкой поверхности медицинской капсулы, с которой сбилось и сползло на пол постельное белье, и щека Марты покоилась на груди Кириса, и его сердце билось ровно и радостно, пока пальцы перебирали ее белокурые волосы.
- Хорошо-то как... - сонно пробормотала Марта, устраиваясь поудобнее. - Почему я не выпустила кошку раньше, а, Кир?
- М-м? - плавая в океане спокойного блаженства, думать не хотелось.
- Ну, анекдот такой есть про двух старых дев и кошку, которую те не выпускали, чтобы с котами не путалась. А потом одна вышла замуж и прислала второй телеграмму...
Оборвав фразу на полуслове, Марта зевнула.
- Поцелуй меня, Кир, - попросила она, закидывая лицо.
- Интересно, а меня кто-нибудь сегодня поцелует?
При звуке нового голоса Кирис дернулся и резко сел на кровати. Фуоко полулежала на (или во?) второй медицинской капсуле. Над поверхностью псевдовещества виднелись только ее голова, руки и верхняя часть торса, а на лице держалась ироничная улыбка.
- Привет, Кир! - произнесла девушка своим лучшим ехидным тоном. - Я вижу, ты тут без меня вовсю развлекаешься. Правильно Лойза говорила, все мужики только на сторону и смотрят! Ну так что, ты меня целовать собираешься? Или нацеловался уже?
"Координатор в канале. Волюты над планетарной поверхностью не проявляют агрессивности. Волюты над Хёнконом формируют сложные структуры над лабораторией на Ланте. Аппаратура в лаборатории фиксирует слабые колебания метрики. Кольчоны на границе Хёнкона не проявляют активности. Кольчоны над городами Паллы быстро рассеиваются. Инфраструктура Хёнкона подготовлена к автономной работе, персонал занимает свои места в соответствии с уставом чрезвычайного положения".
Кирис рывком сбросил с кровати ноги, оттолкнулся рукой от чего-то мягкого (Марта негромко взвизгнула) и одним прыжком оказался рядом с капсулой Фуоко. Упав на колени, он обхватил ее лицо ладонями и поцеловал настолько осторожно, насколько мог. Фуоко закинула руки ему за шею и ответила на поцелуй, но ее лицо тут же исказила болезненная гримаса, и она дернулась.
- Что? - испуганно спросил Кирис. - Фучи, где болит? Ты как?
- Все тело болит, словно палками били, - пожаловалась та, бессильно роняя руки на поверхность капсулы. Ее тело тут же погрузилось в псевдовещество почти полностью, оставив на поверхности лишь голову. - И башка кружится. И в ушах звенит. И еще слабая синестезия до кучи. Кир, как ты тут без меня? Я долго... ну, отсутствовала?
- Шесть дней. Ты... - Кирис запнулся. Он даже не знал, что спросить. "Как дела? Хорошо выспалась? Соскучилась?" Глупо. - Фучи, ты не собираешься... снова отключаться?
- Не знаю. Мир вроде устаканился, больше не исчезает. Привет, Тата, - Фуоко покосилась вбок и криво улыбнулась. - Он тебя не сильно тут доставал? Он же сексуальный маньяк, не знала?
Кирис оглянулся. Марта стояла в двух шагах с выражением абсолютной растерянности на лице. Она явно не знала, куда деть руки.
- Здравствуй, Фуоко, - проговорила она, и жесткий ставрийский акцент в ее речи прорезался куда сильнее, чем обычно. - А-а... нет, он не доставал. Честное слово, мы в первый раз... Он тебе верность хранил... Честное слово, я во всем виновата, он просто...
- Тата! - перебила ее Фуоко, и Марта подавленно замолкла. Фуоко выпростала из псевдовещества руку и протянула ее ставрийке. Поколебавшись, та взяла ее пальцы в свои и осторожно сжала. Фуоко сжала пальцы в ответ, потом снова скрыла руку внутри капсулы. - Кончай смущаться. Думаешь, я вам сцену закачу, да? И Кир туда же, болван озабоченный. Дураки вы, я же сама разрешила. И потом, Кир, Тата, я лишь благодаря вам вернулась. Почувствовала канал, вас и... вернулась, не знаю, как. Только, Кир, я за вами минут пять наблюдала. Со мной, небось, ты так не делал!
- Как? - глупо спросил Кирис.
- Ну, вот так... - Фуоко изобразила на пальцах. - Чур, следующая очередь моя, и чтобы и так, и этак, и по-всякому, понял? Кстати, мы где? В Шансиме, да? В консульстве? Вижу плохо, все как в тумане.
"Дзии в канале. Основываясь на первых репликах дэйи Деллавита, провожу эксперимент по возвращению в сознание студентов и сотрудников Университета, находящихся в коме".
- Мы дома. В смысле, в Хёнконе, в нашем бункере на Ланте, - Кирис встревоженно склонился над ней и заглянул в зрачки. - Фучи, что значит "вижу плохо"?..
- Да не парься. Постепенно лучше становится, пройдет скоро. Слушай, а как я сюда попала? Из Санъямы? - Фуоко снова выпростала руку и потерла ей лицо, потом опустила на капсулу. Конечность немедленно утонула в псевдовеществе.
- Ух, тут целая история! - с облегчением ответил Кирис. - Когда ты вырубилась, координатор передал нашу Сируко Дзии, а тот ее переделал в медкапсулу. Ну, и потом остальные боэй и Га с Зоррой два часа по храмам бегали и наших собирали - там такой кипеш поднялся, что народ чуть ли не в глотки друг другу вгрызался. Где-то иностранных туристов бить начали за святотатство, из-за которого, типа, все началось, самых активных придурков координатору пришлось вместе со жрецами... э-э, успокаивать ногами по почкам. Потом еще драка за автобус случилась, там кодла собралась, его чуть не перевернула, когда у боэй отбить не смогла, и наши даже отказывались ехать, чтобы другим место дать... тьфу, вспоминать не хочется. Ну, доволокли твою капсулу до Шансимы, там на яхту, и сюда. Вот. А ты как, совсем ничего не чувствовала, когда в отключке валялась?
- Э-э... Кир, я много чего чувствовала, только в другом мире. Ненастоящем. Все расскажу, но дай сначала с мыслями собраться. Дзии! - громко сказала она в пространство.
- Да, дэйя Винтаре? - невозмутимо отозвался неб.
- А можно мне на свободу?
- Нет, дэйя. Ваше тело долго находилось в состоянии клинической смерти. Хотя я прилагал все старания, чтобы кровь циркулировала как положено и снабжала ткани всем необходимым, полноценной заменой нормальной жизнедеятельности непрямой массаж сердца не является. Боюсь, вам придется какое-то время остаться в положении лежачей больной. Возможно, пару дней, а возможно, и декаду. Вы только что упомянули боль во всем теле - еще скажите спасибо, что энергоплазма блокирует чрезмерные ощущения. Иначе вы со своей нечувствительностью к обезболивающим пережили бы несколько весьма неприятных дней.
- Ну вот, в руки врачей только попадись... - пробормотала Фуоко. - А где Зорра?
Словно дождавшись команды, оба парса запрыгнули на капсулу и начали с энтузиазмом облизывать лицо девушке. Та засмеялась и принялась отворачиваться, по большей части безуспешно.
- Фучи плохая, - утомившись, обиженно произнесла Зорра. - Ушла, уснула, нам ничего не сказала. Зорра скучала!
- Гатто тоже скучал! - поддержал ее черно-белый шестиног. - Кир почти повесился! Фуоко - безответственная принцесса!
- От бездельника слышу! - ухмыляясь, отозвалась Фуоко. - Ой... Дэй Дзии... Нет, дэй координатор!
- С возвращением, дэйя Винтаре. Рад снова видеть вас в добром здравии.
- Юно! То есть Суоко! То есть... Я хочу сказать, что Юно жив! Передайте дэйе Суоко, ладно? Мы с ним вместе там болтались по лесу, с ним все в порядке.
- Не понимаю, о чем вы говорите, дэйя, но сообщение ушло. Могу я на минуту отвлечь вас от встречи с дэем Сэйторием?
- А-а... Ну, да. А что?
- В настоящий момент по всей Палле проявляют чрезмерную активность многочисленные артефакты Арасиномэ. Я имею в виду, волюты и кольчоны. Есть предположение, что они как-то связаны с вашим возвращением. Не могли бы вы попросить их, чтобы они успокоились? Только очень аккуратно, пожалуйста. Как я понимаю, в Санъяме вы впали в кому, когда попытались проделать то же самое.
- В Санъяме еще и мужик с молниями поучаствовал. Сейчас попробую.
Фуоко закрыла глаза (Кирис лишь сейчас заметил, какой у нее нездоровый землистый оттенок лица) и замерла. Полминуты спустя, в течение которых Кирис и Марта с тревогой смотрели на нее, она пошевелилась.
- Как сейчас, дэй координатор? - осведомилась девушка.
- Спасибо, много лучше. Отмечаю быстрое исчезновение скоплений волют над Паллой. Над Лантой, правда, они исчезать не собираются, сохраняя странную формацию.
- Какую?
- Транслирую изображение.
Пласт псевдовещества отделился от поверхности капсулы, сформировал тонкую ножку, превратился в экран и засветился. Кирис узнал берег острова, где находилась их лаборатория. Над ним неподвижно замерла большая стая хаотично расположившихся волют. Потом экран мигнул, берег перекрутило и исказило, словно на картине сумасшедшего художника, зато точки волют расположились правильной полусферой.
- Третья метрика? - наполовину спросила, наполовину констатировала Фуоко.
- Да, дэйя Винтаре. Они либо наблюдают за вами, либо охраняют.
- Охраняют, дэй координатор. Я знаю, кто они. Не бойтесь, они... защитники. Моя личная гвардия, - девушка тяжело вздохнула. - Не знаю, как от них избавиться. Они и там от меня ни на шаг не отходили, с сэраикко сражались, и вообще.
- Какие сэраикко? - удивленно спросил Кирис. - Фучи, ты вообще о чем? Тебе кошмарики снились, что ли?
"Дзии в канале. Довожу до общего сведения, что метод интенсивной стимуляции нервных окончаний в половых органах вывел из состояния комы двадцать шесть человек из двадцати девяти в моих капсулах... Поправка: двадцать семь человек из двадцати девяти, включая всех студентов Университета. Капсулы пришедших в сознание переведены в режим интенсивной терапии. Двое сотрудников технических служб по-прежнему остаются в коме, попытки пробуждения продолжаются. Приступаю к рассылке новых рекомендаций медицинским учреждениям Паллы".
- Да уж такие кошмарики, что дальше некуда. Ох, сейчас все расскажу. Число сегодня какое?
- Шестое тридцатого.
- А, ну да. Ты же говорил. Шесть дней в отключке. И там я шесть дней болталась, пока на нас медведь не свалился, все сходится.
- Какой медведь? - Кирис почувствовал, что голова начинает идти кругом. - Где там? Фучи, ты можешь внятно сказать?
- Медведь. Гигантский, - терпеливо, словно маленькому, пояснила Фуоко. - Метров пятьдесят в высоту или сто. Или двести. Он хотел нас прибить, потом с рыжей обезьяной дрался на дубинах, обезьяна победила, а медведь на нас рухнул и придавил. Юно сказал, что место походит на исковерканную игровую виртуальность. Кир, потерпи, я сейчас все с начала...
- Погоди! - Кирис склонился к ней вплотную. Его рука скользнула по поверхности капсулы, и он сообразил, что до рук подруги не добраться. - Фучи, я же вас видел!
- А? - на сей раз удивляться настал черед Фуоко. - Где видел?
- Да откуда я знаю, блин! Мне казалось, что я та самая рыжая обезьяна и дерусь с какой-то здоровой хренью, которая тебя ищет. Вчера с утра! И потом еще дважды повторялось!
"Координатор в канале. Экстренно. Сверхважно. Активность артефактов Арасиномэ в системе Паллы по большей части вернулась в рамки стандартной. Волюты и кольчоны над Паллой рассеялись, за исключением группы из семидесяти шести волют над лабораторией на Ланте. Связываю произошедшее с действиями дэйи Деллавита. Понижаю код до желтого. Перевожу технический персонал Университета в штатный режим работы. Сторас, контроль снова у тебя".
- С утра... - девушка задумчиво нахмурилась. - Не сходится, Кир. Вчера с утра мы по лесу топали, там никого крупнее попрыгунчиков не попадалось.
- Могу я сделать предположение, дэйя Винтаре? - осведомился с потолка координатор.
- Ой... - Фуоко заметно вздрогнула. - Простите, я забыла, что вы слушаете. Да, конечно.
- Вы употребили слова "игровая виртуальность". Дэй Юно не знает, что такое полноценная игровая виртуальность Демиургов. Однако он ученик Суоко и имел опыт общения с компьютерами до Первого Удара. Если он прав, время в мире, где вы находились, совсем не обязательно идет с той же скоростью, что и на Палле. У нас появились новые возможности наблюдать за Арасиномэ, и если мы сможем привязать ваши ключевые воспоминания к определенной его активности, то выстроим хронологию...
- Дэйя Винтаре, - вклинился Дзии, - я с трудом удерживаю Карину, Суоко и Тверека от того, чтобы взять штурмом лабораторию и с помощью особо извращенных проявлений симпатии и любви вытянуть из вас детали пребывания в... хм, "том мире". В качестве лечащего врача я категорически запретил контакты до того, как вы придете в себя. Боюсь, правда, что Твереку как выдающемуся физику медицина малоинтересна, и он заинтересован исключительно в новых сведениях об Арасиномэ. Но я уж как-нибудь отобьюсь и от него. Могу я поинтересоваться, каково ваше субъективное состояние?
- Так себе, - подумав, сообщила девушка. - Синестезия почти прошла, вижу уже хорошо... правым глазом, левый по-прежнему слепой. Но какая-то усталость во всем теле.
- Чему равна производная диез в квадрате?
- Что? А, ну да... Два диез.
- В каком году в Кайтаре отменена конституционная монархия?
- В тысяча сто семьдесят первом.
- Где расположено государство Квач?
- На Типпе, к северу от Кайтара. Да я...
- Как зовут вашу сестру?
- Лойза. Да у меня голова в полном порядке, дэй Дзии! Честно.
- Рад слышать. Вы в состоянии рассказать о сохранившихся воспоминаниях?
- Конечно! Дэй Дзии, нужно быстрее, пока я не забыла детали. И я хочу попробовать вернуться - там же Юно остался один! Его тело ведь полностью мертво, да?
- К сожалению, да, дэйя Винтаре, - в голосе Дзии послышалось сожаление. - Активность энергоплазмы в его теле нулевая, и хотя оно сохраняется в том состоянии, в каком мы получили его от Мэй Лю Сяня, боюсь, шансов на оживление никаких.
- Тогда его наверняка выбросило обратно в деревню. Он рассказывал, что его там убивали, и он каждый раз оказывался в деревне. А меня в замок забросило, к тому старику, который опыты над людьми ставил и сражаться заставлял, и я его случайно огненным шаром сожгла, а может, и нет, потому что там почему-то не все горит...
- Дэйя Винтаре, - мягко перебил ее неб, - не следует торопиться и сваливать события в кучу. Начните с самого начала. Дэй Сэйторий, госпожа Брыль, поскольку история ожидается длинная, вы можете присесть. Я переформирую соседнюю капсулу.
Кирис оглянулся. Его кровать, с которой окончательно сползло белье, расплылась и начала изменяться. Через несколько секунд она приняла форму двух соединенных кресел, выдавленных в большом параллелепипеде.
- Я, наверное, пойду... - нерешительно сказала Марта, наклоняясь и поднимая с пола платье.
- Останься, - попросила Фуоко, поворачивая к ней голову. - Я сто лет живых людей почти не видела. Тата, я же говорю, я не собираюсь сцен устраивать. И потом, между нами, кажется, канал установился. Не такой хороший, как с Киром, но все же канал. Тебе тоже знать надо - вдруг в такую же историю попадешь?
Ставрийка заколебалась.
- Останьтесь, госпожа Брыль, - попросил Дзии. - Вам незачем убегать, а история, похоже, ожидается интересная. Зачем упускать возможность услышать ее из первых рук?
- Ладно, уговорили! - Марта решительно тряхнула головой и мгновенно превратилась из смущенной и не знающей, куда деваться, девчонки в обычную самоуверенную и слегка насмешливую красотку. - Послушаю.
Она посмотрела на платье в руке, уронила его на пол возле стены и опустилась в одно из кресел.
- Садись, Кир, - сказала она, похлопав ладонью по соседнему сиденью. - Как говорят у нас в Ставрии, ногами не наслушаешься. Только, Фучи, кто такой Юно?
"Здесь координатор. ...как следует из предварительного анализа рассказа дэйи Деллавита, мы действительно имеем дело с технологией Демиургов, однако сильно искаженной и поврежденной. Научная группа уже занялась разработкой методов контакта, исходящих из данного предположения. Однако учитывая, что механизм и степень искажения неизвестны, прогнозы по срокам остаются неясными".
"Здесь Сторас. Есть хоть какие-то гипотезы? Насколько я понимаю, Арасиномэ является пугалом для джамтан - настолько страшным, что они попросту сбежали, заслышав о нем. Кстати, Демиурги с Джамтой воевали? Успешно?"
"Здесь Майя. Обе стороны владеют пространственным деструктором и способны применять его в неограниченных масштабах. Если бы мы сцепились с джамтанами всерьез, от Вселенной, боюсь, даже клочьев не осталось бы. Не только от нашей родной - от всей пены, где мы присутствуем. Но мы никогда с ними не враждовали. Нам попросту нечего делить, мы даже существование друг друга распознаем с большим трудом. Единственный, кто хоть как-то умеет общаться с ними - Джа, да и тот действует через Робина, которого джамтане, в свою очередь подобрали на помойке... извиняюсь, на Малии, где его бросил Джа в свое время. Так что Джамтерра - уникальная точка пересечения интересов, и все заинтересованы в том, чтобы она существовала и развивалась нормально. Нет, Стор, мы с ними не воевали и не намереваемся. Их военная тактика, если ты о том, нам неизвестна".
"Здесь Сторас. Хм. Хорошо. Забудем пока про Джамту и вернемся к Палле. С одной стороны, к вам Арасиномэ отношения не имеет. С другой - в нем каким-то образом существует минимум одна игровая виртуальность Демиургов, а то и не один десяток, если интерпретация большой батальной сцены верна. А где десяток, там и тысяча, не вижу принципиальных препятствий. Так как же такое объяснить?"
"Здесь Харлам. Я вижу лишь одну возможность. То, что мы сейчас называем Арасиномэ, в свое время поглотило игровую площадку Брагаты тем же манером, что и Паллу. Разница в том, что там Станция не успела или не смогла среагировать, и Арасиномэ включил ее в себя как составную часть. Прецедент такого есть - в свое время джамтане пробудили и использовали в своих целях уже упомянутого Робина. Только Робин с ними общается через стандартные внешние эффекторы и добровольно, а здесь интеграция куда глубже и, я бы сказал, принудительнее".
"Здесь Камилл. Харлам, я чувствую, что у тебя уже готова стройная гипотеза. Изложил бы ты ее с нуля, для тупых нас".
"Здесь Харлам. Изволь. Наша группа считает, что Арасиномэ в его исходном виде является электромагнитной формой жизни, сходной с джамтанами по базовым принципам жизнедеятельности. Однако, в отличие от джамтан, Арасиномэ не достиг уровня разумности и самосознания, позволяющего адекватно воспринимать мир. Базируясь на отрывочных видениях Кириса и Фуоко, случавшихся ранее, а также наблюдаемых тенденциях в эволюции звезды, можно предположить, что данная форма жизни использует звезды для своего размножения и распространения по пене Мультивселенной. Она искажает физику континуума, заставляя превращаться в сверхновые даже малые звезды и используя выделяющуюся энергию для перемещения к новым звездам, причем не обязательно в текущем пузыре. Возможно также, что структуры Арасиномэ у каждой звезды продолжают сохранять связь друг с другом, формируя таким образом обширную сеть. Иными словами, мы имеем дело с многомерным организмом неопределенных размеров".
"Здесь Цукка. Но зачем ему столько энергии? Ведь Демиурги и джамтане даже между вселенными способны перемещаться с помощью микроскопических затрат! И потом, как Арасиномэ переживает взрыв звезды?"
"Здесь Харлам. Первый вопрос имеет простое объяснение: животные не мыслят рациональными категориями. Какой способ существования нащупали, так и живут. Второй... не знаю. Мы видим, что Арасиномэ умеет создавать стабильные вихреполевые структуры в непосредственной близости к звездной фотосфере, а возможно, и в ней самой. Более чем вероятно, что он способен защитить себя и от взрыва. Меня куда больше занимает другое: как он сумел интегрироваться со Станцией, поддерживающей игру?"
"Здесь Камилл. А он сумел? Ты-то откуда знаешь? Почему ты считаешь, что она все еще существует? В системе Паллы Станция погибла полностью. Я пока не вижу признаков ее присутствия. Виртуальности могли достаться Арасиномэ в виде случайно уцелевших огрызков ее периферии, что объясняет их искаженность".
"Здесь Тверек. Камилл, вообще-то официальным языком Университета является эсперанто. Если бы ты дал себе труд корректно интегрировать соответствующий модуль в универсальный транслятор - чего ты, я вижу, не сделал то ли от вредности, то ли по лени - ты бы таких вопросов не задавал. Как звали таинственного мальчика, не забыл?"
"Здесь Камилл. Зачем мне эсперанто, если я на территории Хёнкона практически не появляюсь? Еще голову лишним хламом забивать! Мальчика звали Стаси. И какой вывод я должен сделать из его имени?"
"Здесь Харлам. Стаси - сокращение, использованное дэйей Деллавита. Полностью он назвал себя Стаси Домо. И если вспомнить об искажениях эсперанто..."
"Здесь Майя. Stacidomo! Станция! Ну конечно же! Мальчики, вы гении. Дайте я вас расцелую!"
"Здесь Тверек. Майя, перестань забивать вспомогательные каналы эротическими сценами. Детишек на Палле ими очаровывай, для них это свежо и интересно".
"Здесь Майя. Между прочим, если бы я не подослала сегодня Марту к Кирису с точными инструкциями, наша драгоценная Фучи по-прежнему торчала бы где-то там, а мы томились бы в неведении. Могли бы и спасибо сказать, умники".
"Здесь Харлам. Большое спасибо, Майя. Могу я продолжить?.. Спасибо еще раз. Итак, наша текущая гипотеза состоит в том, что Арасиномэ поглотил игровую площадку и умудрился интегрировать в себя психоматрицы и Станции, и Брагаты, в какой-то степени повредив их. Если описанный Фуоко старик и в самом деле проекция Брагаты - что отнюдь не гарантировано, смею заметить - то можно предположить, что он не осознает случившееся. Такая гипотеза объясняет очень многое - и виртуальности, описанные Фуоко, и способность Арасиномэ работать с человеческими телами, используя, очевидно, заложенные в Станцию знания. Вполне возможно также, что с телами работает не Арасиномэ, а сама Станция - в ее памяти имелась схема стандартного считывающего кокона, не говоря уже об эффекторах, специфичных для Игры".
"Здесь Камилл. Не вижу, каким боком волюты похожи на считывающие коконы".
"Здесь Тверек. Совсем не факт, что волюты - считывающие коконы хотя бы в первом приближении. Но даже если и так, вероятно, Станция вынуждена приспосабливать нашу технологию к аномальному пространству - весьма сложная задача даже для нас с полным исследовательским арсеналом и неповрежденным сознанием. И не забывай, что Станции не имеют полноценного самосознания и даже в первом приближении не являются исследовательскими искинами. У них совсем иные задачи и шаблоны мышления. Впрочем, если у тебя есть иные объяснения, мы их с интересом выслушаем. Пока что мы перенаправляем все усилия на выявление способа войти со Стаси в полноценный контакт. Карина?"
"Здесь Карина. Да?"
"Здесь Тверек. Координатор и Дзии единогласно отказываются допустить меня к девочке для проведения экспериментов. Хотя я и понимаю их мотивы, обращаю внимание, что она является носителем уникальной связи с Арасиномэ и обладает должной мотивацией для активного проведения опытов. Полагаю, нужно оставить в стороне эмоции и проанализировать ситуацию рационально. Прошу разрешить контакт насколько быстро, насколько возможно".
"Здесь Карина. Дзии?"
"Здесь Дзии. Категорически возражаю. После шестидневной комы с принудительным дыханием и парентеральным кормлением она крайне слаба. Она потеряла полтора килограмма веса, ее обмен веществ крайне далек от оптимального. Мне потребуется два-три дня интенсивной терапии, чтобы восстановить ее состояние до уровня хотя бы умеренно приемлемого. До того ни о каких экспериментах не может идти и речи. Тверек, если из-за перегрузки она умрет или навсегда пропадет в виртуальностях Арасиномэ, ты так ничего и не выяснишь. Прошу проявить терпение".
"Здесь Карина. Кроме того, очень скоро ей предстоит пережить еще один сильный эмоциональный шок, и о последствиях я боюсь даже гадать. Тверек, я понимаю твое нетерпение, но как врач могу ответить только одно: нет".
"Здесь Тверек. Я мог бы указать, что если она внезапно умрет или навсегда провалится в искаженную виртуальность без наших расспросов, мы точно ничего не узнаем. Но я вижу, что рациональные аргументы бессильны перед эмоциями. Если не возражаете, я сосредоточу все внимание на зондах. Отбой".
"Здесь Камилл. Дедуся обиделся, как ребенок, которому не дали любимую игрушку. Никогда бы не подумал, что Демиург может впасть в старческий маразм. Харлам, объясни хотя бы ты, каким образом дикий зверь Арасиномэ мог интегрироваться с психоматрицей Станции? Сожрать ее, если он в каком-то смысле питается вихревыми полями, я еще понимаю, но интеграция даже на таком примитивном уровне?"
"Здесь Харлам. В биологии известны примеры примитивных существ, например плоских червей, способных усваивать информацию из своих сородичей, пожирая их. Но там речь идет о простейших навыках наподобие рефлекса сокращения мускулатуры в ответ на раздражитель. В нашем случае поглощенными и интегрированными оказались чрезвычайно сложные конструкции, и я полностью разделяю твое недоумение. У меня, разумеется, есть гипотезы, но я бы предпочел не озвучивать их, пока не появятся подкрепляющие факты".
"Здесь Цукка. Разумеется, тебя никто не торопит. Меня больше другое волнует. Мы сообщаем паллийским правительствам о виртуальности или нет? Я имею в виду, если люди оказываются внезапно перенесенными туда, возможно, им следует знать, с чем они имеют дело?"
"Здесь Сторас. Категорически нет. Мы только что сообщили миру о Большой Игре - и теперь новые потрясения? Если бы не очередной Удар, сейчас мы бы и так имели кучу неприятных политических последствий. Да и Удар лишь отложил их, а не ликвидировал полностью".
"Здесь Карина. Стор, мы находимся здесь ради спасения Паллы, а не своей безмятежной жизни. Последствия для нас не имеют значения. Наши задачи на планете, по большому счету, выполнены, и если потребуется, мы даже уйдем с планеты, оставив Университет людям".
"Здесь Дзии. Прошу прощения, что перебиваю, но мы ничем не поможем людям таким сообщением. Пятеро студентов, находившихся ранее в коме, пришли в себя в достаточной степени, чтобы сообщить о практически полном отсутствии памяти. Они вспоминают бессвязные обрывки сновидений, не более того. Возможно, разумеется, они просто забыли происходившее с ними, но я предполагаю, что их сознание не смогло нормально функционировать в искаженной виртуальности. Пока я констатирую, что Фуоко Деллавита и в какой-то степени Кирис Сэйторий являются единственными известными людьми, способными полноценно воспринимать виртуальность Арасиномэ, оставаясь в твердом уме и здравой памяти".
"Здесь координатор. Плюс Юно Юнару".
"Здесь Дзии. Да. Но его тело и, в частности, мозг повреждены настолько сильно, что я не рискую даже пытаться вернуть его сознание. Наблюдение: все трое упомянутых людей испытали на себе действие способности Мэй Лю Сяня, определяемой им самим как 'вырывание души'. С учетом того, что виртуальный образ указанного индивида, замеченный дэйей Деллавита, близко соотносится с обликом Инициатора, играющего ключевую роль в ролевых играх наблюдаемого типа, выношу рекомендацию по пристальному исследованию его связи с Арасиномэ. Мне необходимо, чтобы он согласился на серию экспериментов в терминале Арены".
"Здесь Камилл. Не вопрос. Мне все равно вступать с ним в контакт, чтобы сообщить о решении по Арене, заодно и об экспериментах договоримся. И напоминаю о своей идее насчет морской свинки из Академии - хотелось бы и ее заодно озвучить, чтобы дважды банкет не устраивать".
"Здесь Саматта. Напоминаю, что на мое предложение обследоваться во время встречи Мэй ответил категорическим отказом".
"Здесь Камилл. О, малыш, ты просто не умеешь просить как следует. Дзии, ты получишь нового подопытного в течение одной-двух декад, или я не Камилл".
"Здесь Дзии. Заранее признателен".
"Здесь Карина. Дзии, прошу присылать мне отчеты о состоянии Фуоко каждые два часа. Теперь к другим вопросам. Стор, Уита уже подготовил официальное оповещение для 'Дайгака Нунтемпе'?.."
09.30.1232. Хёнкон, Палла
Сверкающее тропическое солнце пробивалось сквозь плотный полог джунглей, нависший над головой. Щебетали птицы, вдали перекрикивались обезьяны, жужжали, пулей пролетая мимо, крупные жуки. Фуоко шла, тяжело опираясь на руку Кириса и ощущая, каким неповоротливым и слабым кажется тело. Два дня и три ночи, проведенные в медицинской капсуле, не слишком-то восстановили ее нормальное самочувствие, однако устроенный скандал вынудил Дзии сдаться. После возвращения ее нервы дрожали от напряжения, которое она и излила на меланхолично-вежливого неба со всей доступной стервозностью. В конце концов тот уступил, но контролируемый им дрон серой амебой тащился позади по тропинке, совершенно не скрываясь. Фуоко покосилась на него, потом на шныряющих по сторонам парсов, глянула вверх, где между листьями неторопливо плыло десятка два волют, и хмыкнула. Почетный эскорт со всех сторон, ага. На люди теперь точно не появишься. Даже если из-за волют не разбегутся, пялиться станут, как на редкую рыбу в аквариуме.
Она оступилась и еле удержалась на ногах. За несколько дней в виртуальности она успела снова привыкнуть к двум нормальным глазам, и слепой в реальности левый глаз то и дело подкладывал свинью. Вот и сейчас небольшая ямка неожиданно оказалась куда ближе, чем казалась.
- Устала? - спросил Кирис.
- Не-а. Коленки подкашиваются, но они всю дорогу такие. Далеко еще до церквей?
- Да метров сто максимум. Может, понести тебя?
- Щас, только водички попью. Топай давай, я тебе не смертельно умирающая.
- Да и так топаю... - Внезапно Кирис высвободился, обхватил ее за плечи, присел - и она, взвизгнув от неожиданности, обнаружила себя на его руках.
- Болван! - сердито сказала она, несильно шлепнув его по щеке. - Тупица! Чего хватаешься? Сказала же, не надо!
В ответ парень высказался в том духе, что кое-кто здесь слишком много говорит, и не всегда по делу. На ноги ее он, однако, не поставил, продолжая размеренно шагать вперед. Фуоко дернула его за ухо, потом смирилась, обняла за шею и положила голову на плечо.
- Вот всегда бы так, - пробурчал Кирис. - Принцесса! Слушай, ты своих охранников точно выгнать не можешь? А то на нервы действуют. Давай я их щелкну, а?
- Я тебе щелкну! - пригрозила Фуоко, обводя взглядом беспорядочно выстроившуюся стаю. - Говорю же, они меня и там охраняли, так что заслужили. И потом, если они на самом деле часть игровой виртуальности, фертраты или что-то такое, толку их гонять? Программа все равно их обратно вернет.
- Вот так и отпускай тебя погулять в одиночку, - Кирис иронично покосился на нее. - Вечно в плохую компанию попадаешь. То Анъями, то фертраты какие-то...
- То ты, - шаловливо улыбнулась Фуоко. - Ты ведь тоже плохая компания, ага? Оронзо спроси, если не веришь.
Кирис неопределенно цокнул языком и не ответил.
Пока друг и носильщик мерно шагал по тропинке, Фуоко вглядывалась в сопровождающих волют, пытаясь совместить их вид в ночном мире и реальности. На фоне переливающихся полотнищ разноцветного пламени и танцующих линий ее охранники выглядели как невнятные разноцветные пятна, связанные тусклой сеткой. Некоторые волюты не имели потусторонних воплощений и в общей сети не участвовали. Ощущения наблюдающих братьев и сестер она не смогла уловить ни разу. Кто же они такие, если не охранники? Может, она просто не сумела встретить их в полуразрушенной игре Демиургов? Координатор же согласился с Юно, что место походило на самый первый, обучающий этап, за которым следуют другие, уже более сложные. Возможно, новые встречи ожидали ее там, за обрывающейся в пустоту дорогой. Но оказалось не судьба...
Кстати, если волюты - действительно гвардейцы из виртуальности, и они имеют свои воплощения в ночном мире, возникает интересный вопрос: что же такое на самом деле ночной мир?
Метров через сто Кирис действительно вынес ее на широкую поляну, где рядышком стояли два домика со Стабилонами. Еще один местный храм располагался рядом с огромной статуей выдроголового местного бога, Теллеона, если она правильно помнила пантеон Миндаллы. Местный храм, хотя и сложенный по большей части из кирпича, выглядел старым и одряхлевшим. Пожелтевшая штукатурка во многих местах осыпалась, деревянные детали и рамы заметно прогнили, потемнели и перекосились. Большой бронзовый колокол под навесом перед входом из-за патины выглядел почти черным. Небольшие каменные статуи змееногих анторусов, окружающих Теллеона, покрылись пятнами мха, а подношений рядом почти не наблюдалось - с полдюжины цветочных гирлянд, пара пачек печенья и несколько яблок и бананов. Храм бога воды явно не пользовался популярностью.
Церкви (точнее, даже просто часовни) Рассвета, и восточной, и западной, выглядели совсем новыми, но абсолютно стандартными сборно-щитовыми домами. О их религиозном назначении свидетельствовали лишь деревянные Стабилоны, выкрашенные в серебряный и золотой цвета. Вокруг стояла глубокая тишина, нарушаемая только шумом деревьев и прочими звуками джунглей.
- Поставь меня! - потребовала Фуоко. - Кир, я не шучу.
Кирис осторожно опустил ее на землю и поддержал под локоть. Девушка поерзала ногой в почти свалившейся сандалии, насаживая ее покрепче, и осмотрела себя. Короткие шорты и топик, которые она нацепила, чтобы не шокировать попов, в таком месте все равно выглядели неприлично. В Барне она знала пару церквей, куда ее в подобном виде точно не пустили бы, да и в остальных не один прихожанин одарил бы ее косым взглядом. Но здесь все-таки Университет. Посчитаем нынешний визит еще одним экспериментом по социологии - пустят или выгонят? Только зачем она сюда вообще явилась? Молиться Ваххарону она точно не собиралась. Только ради эксперимента? Из любопытства? Чтобы своими глазами посмотреть на искрящего попа, служившего в "черных бригадах"? Или религиозный пятачок для нее просто точка на местности, где следует повернуть назад, домой, и завершить первую после комы прогулку? Наверное, всё сразу.
Опираясь на руку Кириса, она подошла к церкви с золотым Стабилоном и заглянула внутрь, преодолевая почти физическое сопротивление жаркого, раскалившегося в нагретом здании воздуха. Строгая обстановка: пустые дощатые стены с бумажными иконами, несколько рядов скамей, бедный алтарь из белого камня - и все. Плюс еще одна дверь в дальнем конце зала, распахнутая настежь и ведущая в жилое помещение с койкой и письменным столом. Все, как описал Кирис. И ни одной живой души. В данный момент Западная церковь Рассвета явно не боролась за спасение душ прихожан. Гатто деловито просеменил к комнате, заглянул внутрь и вернулся.
- Пусто, пусто, пусто! - доложил он. - Трупов нет, все сбежали, неинтересно! Идем дальше?
- Идем! - решительно заявила Фуоко. На искрящего попа посмотреть не удалось, но есть еще и Восточная церковь. По крайней мере, можно узнать, чем они отличаются, помимо цвета Стабилонов. Из-за чего-то же они враждуют так непримиримо?
Выяснить корни разногласий тоже не удалось: соседняя часовня оказалась оформлена внутри точно так же, только чаша со святой водой у двери отсутствовала. Однако внутри оказалось ровно на два человека больше, чем по соседству. Сначала девушка даже не заметила их в полумраке, лишь в нос шибанул кислый запах вина. Потом одна из черных теней на лавке перед алтарем шевельнулась и оказалась высоким священником в сутане кайтарского образца. Пока она медленно брела навстречу, Фуоко успела разглядеть, что вторая тень на той же скамье - на самом деле тоже человек. И тоже, видимо, в чем-то напоминающем черную сутану, но более бесформенном и мешковатом. Тень мерно похрапывала.
- А, опять явился, - сумрачно приветствовал поп Кириса. Подростки отступили в сторону, позволяя ему выйти наружу, под солнечные лучи. Огромный дядька с явно военной выправкой, но с заметным брюхом сжимал в руке почти пустую бутыль вина. Пьяные ноты в его голосе, однако, полностью отсутствовали, и он даже не шатался. - Пришел поглазеть? И подружку привел?
- Здравствуйте, дэй Анатолио, - поздоровался Кирис. - Познакомьтесь с Фуоко Д... Винтаре. Она моя подруга.
- А, вот как... - пробормотал поп, окидывая девушку внимательным взглядом. - Я отец Анатолио, можно просто Анатоль. Какая-то бледная ты, вака. Краше в гроб кладут.
- Здравствуйте, святой отец, - чинно поклонилась Фуоко. - Я долго болела. Вернее, в коме находилась несколько дней.
- Ну так и лежала бы себе в постели. Чего шляешься-то где ни попадя? - поп запрокинул голову и принялся прямо из горла бутылки заглатывать остатки вина. Закончив, он с досадой оглядел сосуд, тихо выругался сквозь зубы и уронил его в траву. - Так и не пьянею, - пожаловался он. - Ну вот как теперь жить?
- Как вы себя чувствуете, дэй Анатолио? - спросил Кирис, и Фуоко с изумлением оглянулась на него. Чтобы Кир поинтересовался чьим-то здоровьем, кроме разве что ее? - Энергоплазма больше не... кипит?
Ого. Что-то здесь кроется очень интересное. Что он не рассказал?
- Все в порядке, - буркнул поп. - Что жизнь ты мне спас, вака, спасибо, не забуду. Только вот в вертеп твой я больше ни ногой. И звери твои насмешливые... Х-ходер!
Одна из волют эскорта неторопливо спустилась вниз и зависла прямо перед его лицом. Фуоко вздрогнула, но заметила, что багровая сердцевина у нее не светится, а значит, стрелять она не собирается. Видимо, один из ее охранников просто решил проверить новый объект на предмет опасности. Однако прежде чем она успела сказать хоть слово, поп продемонстрировал весьма нестандартную реакцию. Одним движением сорвав с груди стальной (почему-то не золотой) Стабилон с приделанной снизу деревянной рукоятью, он замахнулся и точным движением разрубил волюту пополам. Вокруг нее немедленно вспыхнули языки прозрачного голубоватого пламени. Обе половинки, словно превратившись в жидкий кисель, шлепнулись на тропинку и принялись быстро то ли впитываться в землю, то ли испаряться, полыхая прозрачным голубоватым пламенем. Поп присел и напружинился, его взгляд принялся шарить по остальным волютам, принявшимся медленно спускаться к нему. Одна вдруг распалась на облако хлопьев, немедленно окутавших его, на что поп среагировал лишь слабой попыткой отмахнуться. Защелкало, затрещало, сеть разрядов окутала попа и ближних к нему волют, перекинулась на Фуоко и Кириса, и девушка немедленно почувствовала запах паленой ткани. Так. Кажется, одежду снова придется выкидывать.
- Стоп! - рявкнул Кирис, и девушка с попом синхронно вздрогнули. Разряды уже окутывали их густой шубой, шорты на парне и Фуоко, равно как и сутана на попе курились струйками дымков. - Анатоль, замри!
Священник покорно замер.
- Фучи, или ты их отгонишь, или я их шибану, - сурово сказал Кирис. - Задрали уже чисто конкретно.
- Тебе лишь бы шибать... - недовольно взглянула на него Фуоко. Она почувствовала слабую боль в груди и поспешно сорвала с себя тлеющий топик, а затем сбросила и шорты, пока они не обеспечили ей настоящие ожоги. Краем глаза она заметила, что Кирис последовал ее примеру. Ходер! Все-таки надо либо переходить на противную негорючую ткань, либо всегда голышом ходить! Охватывающий их троих молниевый шторм все усиливался, все сильнее пахло озоном, и она закрыла глаза и сосредоточилась. Пожалуйста, не надо, мысленно попросила она, представляя своих гвардейцев. Все в порядке. Вы нас испугали. Просто отойдите, ладно? Пожалуйста!
Несколько секунд спустя она приоткрыла глаза и обнаружила, что волют поблизости нет, а шепотом ругающийся отец Анатолио яростно хлопает себя по груди и бокам, пытаясь затушить тлеющую сутану. Две волюты по-прежнему висели прямо над головой священника, но никакой агрессивности не проявляли. Почти сразу же, обменявшись со священником еще несколькими разрядами, они начали подниматься вверх и бесследно растворились в воздухе. Остальные волюты расположились вокруг на почтительном расстоянии.
- Хода пута! Твою ж мать сверху вниз из-под колена! - закончил свою витиеватую, но плохо разборчивую тираду священник, продолжая яростно охлопывать себя. Каждый его удар выбрасывал клуб дыма, словно он выбивал очень старый и очень пыльный ковер. - Да что же, Ваххарон наш всемогущий, тут творится такое!
- Всегда так, - Кирис пожал плечами. - Чуть что, сразу без штанов остаешься. Привыкнете.
- Без штанов... - поп натужно закашлялся. - Вы, я вижу, времени зря не теряли.
- Простите нас, святой отец, - поспешно сказала Фуоко. - У нас одежда сгорела... опять. Мы уже и не одеваемся почти никогда, чтобы деньги зря не выбрасывать. А-а... простите, что так получилось. Мы пойдем, ладно?
- Стоять! - рявкнул отец Анатолио, впрочем, тут же сбавив тон. - Извиняюсь, вака. Армейская привычка. Хоть объясните, что случилось-то? Почему волюты целой стаей над башкой висят? Ручные, что ли?
Перестав бить по своей дымящейся одежде, он окинул Фуоко с ног до головы внимательным изучающим взглядом - не тем, однако, голодным и жадным, отлично знакомым ей по студентам колледжа и Университета, а, скорее, ироничным и одобрительным, чуть ли не отеческим.
- А ты фигуристая девка, - задумчиво сказал он. - Повезло твоему пацану. Ну так что с волютами?
Он подобрал с земли выроненный Стабилон на рукояти и принялся им поигрывать, подняв взгляд вверх.
- Ну, долгая история... - неохотно ответила девушка. - Они... ну, как бы охраняют меня, что ли. Они неопасны, только на них нападать не надо. Они же просто посмотреть хотели.
- Посмотреть, вот как? - пробормотал поп, переведя взгляд на перепачканную сажей ладонь. - Ну, сутану выбросить придется. Слушай, как тебя... Фуоко... где же я тебя раньше видел? Фуоко... как там дальше?
- Фуоко Винтаре, - поспешно откликнулась девушка.
- Винтаре... нет, не то. О! - поп звучно щелкнул пальцами. - Вспомнил. Фуоко, только не Винтаре, а Деллавита. По телевизору в новостях показывали, еще в Кайтаре. Или в светской хронике, не помню. И волосы ты раньше длинные и черные носила, а не белые стриженые. Богатая наследница, значит, да еще и с волютами развлекаешься? А что под чужой фамилией?
- Святой отец, пожалуйста, не говорите никому! - умоляюще проговорила девушка. Вот ведь тысячи попов в Кайтаре, но паладаров угораздило притащить именно бывшего солдафона с феноменальной памятью на лица! - Я под девичьей фамилией матери здесь, чтобы никто не цеплялся. Не скажете, да?
- Да уж не скажу, не волнуйся. Ладно, отроки, валите отсюда вместе со своим зверинцем, пока церковь ненароком не спалили. Местный врач, Дзии, все под кожу лезет, требует, чтобы я в ваш гхашевый терминал снова забрался для обследования. Не хочется, конечно, но все-таки загляну, наверное, на днях.
Он повернулся и тяжело зашагал к своей часовне. Гатто скользнул к уроненной им пустой бутылке, подобрал ее, в несколько изящных прыжков достиг статуи Теллеона и торжественно водрузил сосуд на каменный постамент среди других подношений.
- Эй, Га, ты чё творишь? - окликнул его Кирис.
- Красиво. Искусство! Ком-по-зи-ци-я! - важно ответил парс, неторопливо возвращаясь. Фуоко хихикнула. Опять у них что-то новенькое!
- Интересный дядька, - сказала она, глядя вслед дымящемуся священнику. - И молнии... Кир, ты говорил, что у тебя с ним связь через энергоплазму?
- Ну, типа того. Хотя хрен его разберет. Молнии проскакивают, ощущений нет.
Он присел на корточки и осторожно пошевелил пальцем все еще тлеющие куски ткани, в которых уже с трудом опознавались две пары шорт и топик Фуоко.
- Ну вот что с ними делать? - спросил он, выпрямляясь и затаптывая угли. - Не бросать же мусор посреди дороги.
- Подобрать, свернуть и до бункера донести! - скомандовала девушка. - Выполнять!
- Тоже армейская привычка? - ехидно прищурился тот. - Фучи, я несу либо всякую хрень, либо тебя. Выбирай.
- Я и сама дойду. И вообще, не огрызаться, не рассуждать, не плевать и не кусаться! Мусор подо-брать! Курс на бункер - шагом марш! Ать, два!
Кирис взял тряпки, легонько дернул взвизгнувшую Фуоко за ухо, и они вместе отправились в обратное путешествие, сопровождаемые парсами и дроном Дзии.
До бункера они добрались без приключений. Жара спадала, солнце уже ощутимо клонилось к западу, и море в его лучах рассыпалось мириадами играющих ярких искр. Вместо того, чтобы войти внутрь, Фуоко решительно зашагала по плавленому камню вниз, к воде.
- Эй, ты куда? - осведомился Кирис.
- От сажи отмыться хочу. И искупаться. Сто лет в воду не залезала.
- Душа тебе, значит, мало...
- Мало! И вообще, кончай нудить. Я больная и капризная, а ты помогай.
- На голову ты больная... - пробурчал Кирис. Фуоко фыркнула и решительно зашагала уходящему в воду пандусу, чувствуя, как шероховатая пластмасса упруго прогибается под ногами. Подумав, она решила не снимать сандалии: ходить по крупной гальке даже под водой - невеликое удовольствие. Да и наступить можно на что-нибудь неприятное типа морского ежа или старого стеклянного осколка: здесь не регулярный пляж, никто не чистит.
Дно рядом с пирсом довольно круто уходило вниз. Бункер, как в свое время пояснял координатор, являлся каким-то командным пунктом местных ВМС, и строили его в месте, где к берегу мог подойти большой катер. Уже через десяток шагов Фуоко оказалась в воде по ключицы. Здесь она остановилась и обернулась. Парсы развалились прямо на гальке, равнодушные к ее округлым твердостям, рядом неряшливым матрасом расплылась зеленовато-серая туша дрона. Кирис наполовину подошел, наполовину подплыл к ней, разгребая воду руками, и выжидающе замер рядом.
Теплая вода волнами прокатывалась по телу, иногда перемежаясь холодными струйками, поднимающимися откуда-то снизу: там бил подводный ключ. Фуоко провела ладонями по телу, смывая сажу и копоть. Когда она коснулась соска, возбуждение остро пронзило ее тело, и она с трудом сдержала стон. Хотя... а зачем сдерживаться? Она толкнулась ногой и прижалась к Кирису. Оказывается, тот уже был готов. Не говоря ни слова, девушка дотянулась до его губ и прильнула к ним.
Потом они долго занимались любовью, и разряды наслаждения раз за разом пронизывали ее тело. Волюты спустились почти к самой воде и окружили их плотным куполом. Фуоко не обращала на них внимания: все ее сознание сосредоточилось на Кирисе и на мысли, которая не давала покоя уже много декад. Отдаваясь ему, она не переставала перекатывать идею из одного дальнего уголка в сознании в другое, и вдруг внезапно поняла: решение уже давно принято. Просто она боялась себе признаться. Признаться, решиться и... принять все последствия.
Она больше не имеет права оттягивать. Каждая минута может стать для нее последней. В следующий раз из комы она может и не выйти. Наверное, стоило бы посоветоваться с кем-нибудь, с Дзии, Таней, с Кариной... с Киром. Но она и так знает, что ей ответят. Нет, она решит все сама. Уже решила.
И в момент, когда очередной оргазм сотрясал ее тело, она, вспомнив давний школьный урок биологии, на котором девочек отвели в отдельный от мальчиков класс, позволила случиться ЭТОМУ.
И ничего не произошло. Дождавшись, когда Кирис выйдет из нее, она медленно выдохнула, откинулась на спину и медленно всплыла на поверхность воды, глядя на ясное голубое небо и прислушиваясь к себе. Ничего. Ничего необычного. Совсем. Наверное, ощущения появятся потом. Или она что-то сделала неправильно? Волюты кружились рядом в медленном, почти незаметном глазу хороводе. Интересно, что они сейчас думают?
- Жива? - спросил Кирис, проводя рукой по ее телу от коленки до шеи.
- Затрахал ты меня. В хорошем смысле, я имею в виду, - Фуоко слабо улыбнулась. - Сил больше нет. Тащи меня обратно в постельку.
- Сначала в душ, соль смыть, - педантично напомнил Кирис.
- Не надо. Говорят, она для кожи полезна...
Кирис пожал плечами и, ухватив за лодыжку, поволок ее к берегу так, что лицо девушки ушло под воду и вода хлынула в нос и глаза. Она забарахталась и забулькала, а когда парень выпустил ее, перевернулась вертикально и пустила ему в лицо мощную волну воды.
- Сдурела? - поинтересовался тот.
- Сам сдурел! Ты меня чуть не утопил! - обиженно заявила Фуоко.
- Ты же сама сказала "тащи в постельку", - ухмыльнулся нахал. - Вот я и потащил.
- Ага, а потом так же за ногу башкой по камням бы поволок?
- А че такого? Она же у тебя все равно пустая, думалка где-то в другом месте... Ладно, ладно, уговорила.
Кирис ухватил ее поперек талии и, присев, перекинул через плечо. Девушка завизжала и замолотила его ладонями по спине, но он, не обращая на нее внимания, выбрался из воды и унес ее в бункер, сопровождаемый радостно прыгающими вокруг парсами.
В бункере, однако, продолжить не удалось. Фуоко почувствовала слабость и головокружение, и Дзии тут же с головой заточил ее в капсулу. Сгиб локтя уколола игла - обычная, стальная, а не сделанная из псевдовещества, распадающегося в ее теле - и полминуты спустя стало значительно легче. Потом неб заставил ее выпить много жидкости, приятно пахнущей травой, и против воли съесть два батончика питательного концентрата с клубничным вкусом. Ну, а потом Фуоко просто лежала какое-то время, наслаждаясь блаженным покоем, слушая далекую ноту Кириса и совершенно ни о чем не думая.
Потом Дзии все-таки сжалился и выпустил ее, но Кириса рядом уже не оказалось: он ушел в терминал Арены и отрабатывал приемы риньи. Фуоко настроилась почитать книжку, но как только она устроилась поудобнее в капсуле, трансформировавшейся в полулежачее кресло, как заявились оба ее научных руководителя, Карел Прегин и Рандольфо Глостине. Полчаса они болтали ни о чем, пока девушка не заподозрила, что на нее просто пялятся, как на музейный экспонат. Когда она осторожно попыталась выяснить, в чем же цель визита, мужчины переглянулись и дружно поднялись.
- Дзии категорически запретил разговаривать на серьезные темы с больными и ослабшими, - пояснил Рандольфо, подмигивая. - Так что разговаривать мы не станем, а просто пришлем задания почтой - завтра-послезавтра ожидай пару головоломок, чтобы не скучать в одиночестве. А сейчас мы откланяемся.
Через десять минут после их ухода появилась Таня Каварова. Куратор повела себя куда более эмоционально. Для начала она разревелась на плече у Фуоко, так что вышедший из душа Кирис, опешив, попытался даже принести ей стакан воды, гордо, впрочем, отвергнутый. Когда ставрийка более-менее оправилась, она засыпала свою подопечную градом вопросов, и в та в течение часа терпеливо рассказывала о своих приключениях и о Юно. За прошедшие дни она уже привыкла вспоминать о виртуальном мире, так что выдала Тане более-менее стройную версию произошедшего, опустив, впрочем, самые колоритные детали. В ответ Таня рассказала, как в децинот над Хёнконом внезапно появились стаи волют, и несколько студентов потеряли сознание - на пляжах, в парках, в Большой библиотеке, и как координатор немедленно инициировал сначала всеобщую перекличку, а потом, когда еще трое студентов и пятеро сотрудников не откликнулись - тотальное прочесывание дронами зданий и местности.
Потом вышел экстренный электронный выпуск газеты "Дайгака нунтемпе" с сухим отчетом паладаров о состоянии дел на планете, и Таня бросилась звонить родителям, но так и не дозвонилась, потому что все АТС в Ставрии оказались перегружены. А когда все-таки удалось прозвониться через один из шлюзов совсем в другом городе и далее через межгород, телефонная станция в их районе вообще не работала. Затем в Университете отменили все семинары, кружки и секции выходного дня, и координатор попросил народ разойтись по домам и не отходить от терминалов. И Таня вместе с Павлом Штилем до поздней ночи сидела, слушая экстренные выпуски новостей со всего мира, и содрогалась, представляя творящийся на Палле кошмар и валяющиеся на улицах трупы. Открыто она не сказала, но, похоже, Павел в конце концов утешил ее не только словами. Кстати, а вот интересно, завела уже Таня себе постоянного мужчину? Она вполне симпатичная тетка, пусть и староватая, но у них в Ставрии с этим делом, говорят, очень непросто...
Фуоко уже знала от Кириса, что происходило в Университете и в мире, пока ее тело валялась в коме. Но студенческая экскурсия вернулась назад лишь утром в унот, когда пик кризиса уже миновал, да и немногословный Кирис никогда не отличался умением рисовать красочные картины. Слушая Таню, девушка незаметно ежилась и не могла отогнать простую мысль: а что, если в случившемся виновата она сама? Больше полумиллиона погибших по всему миру... Конечно, координатор несколько раз упомянул, что именно Фуоко остановила волну смертей, каким-то образом успокоив Арасиномэ, но все-таки... Если бы она начала действовать раньше, хоть на пять секунд, хотя бы на три - сколько людей осталось бы жить? Конечно, они до сих пор могут существовать где-то в ненастоящем мире внутри Арасиномэ, но отсутствие памяти у тех, кого оживил Дзии, оптимизма не внушает.
И еще Фуоко непрестанно думала: а стоит ли сказать Тане? В конце концов, куратор полностью ответственна за проблемы в личной жизни своих подопечных. Но потом все-таки решила пока помолчать. Вот когда подтвердится точно, тогда...
Таня гостила у них часа полтора, и когда, наконец, ушла, настенные часы показывали восемь вечера. Кирис уселся за терминал и начал сосредоточенно вчитываться в учебник по физике (что-то, связанное с параллельными и последовательными соединениями электроцепей), а Фуоко все-таки открыла на терминале роман, опустила экран поближе, скрыв лицо, и принялась исподтишка наблюдать за ним. Парень сидел, уперев локти в стол, запустив пальцы в шевелюру и сосредоточенно шевеля губами. Время от времени он начинал таскать по экрану элементы электросхем, иногда едва слышным шепотом ругаясь сквозь зубы. Иногда он озабоченно оглядывался на нее, и тогда Фуоко быстро переводила взгляд на свой монитор. Девушка вспомнила, как еще год назад он сидел в классе на самой дальней парте с откровенно скучающим видом и демонстративно игнорировал учителей, что-то рассказывавших у доски. Год. Всего год или целый год, как посмотреть, но все-таки - как он изменился! Учится ведь, и с каким увлечением! Пожалуй, его тогдашние уличные дружки его бы не узнали... да он ни с кем дружбы и не водил. Кстати, через четыре декады у него день рождения, пятнадцать лет, а она еще так и не придумала, что ему подарить.
Уж преподнесешь ты ему подарочек, милая, ехидно шепнул внутренний голос. Как бы не помер от такой неожиданности.
И тут тихо лязгнула и заскрипела внутренняя дверь входного тамбура. Фуоко глянула на нее - и замерла, пораженная.
Мать стояла в дверном проеме и растерянно озиралась по сторонам. Ее полностью лишенное косметики лицо выглядело усталым и осунувшимся, под глазами залегли глубокие тени, а на удивление скромное и дешевое платье выглядело таким измятым, словно его не снимали по меньшей мере пол-декады. Пару секунд Фуоко смотрела на нее, не веря своим глазам - точнее, единственному зрячему глазу - и затем их взгляды встретились.
- Фучи... - тихо выдохнула мать. - Ох, Фучи... девочка моя...
- Здравствуйте... - пробормотал Кирис, оторвавшийся от своего терминала. Его глаза округлились от удивления.
И лишь тут Фуоко вышла из ступора. Она соскочила с кровати - тело немедленно повело в сторону, но она умудрилась удержать равновесие - и подбежала к матери. Та изо всех сил обхватила дочь руками и в голос заревела. Фуоко обняла ее в ответ, подвела к капсуле, предупредительно превратившейся в мягкую банкетку, и усадила почти силой. В ее душе смешались удивление и радость. Мама, жуткая домоседка, которая даже в Дриммад летала не так часто, отважилась на путешествие едва ли не через полмира? И не позвонила перед дорогой? Впрочем, она, наверное, отправилась в дорогу, еще когда Фуоко валялась в коме. Да уж. Почему она совершенно забыла о родителях и даже не попыталась сама связаться с ними? Возможно, потому, что уже начала принимать свои приключения как должное. Но почему никто не предупредил? Мама не могла не сообщить заранее паладарам о своем прибытии, те не пускают никого в Хёнкон просто так.
- Фучи... - всхлипнула мать. - Ты жива! Слава пресветлому Ваххарону! Я молилась... я так молилась, чтобы ты не умерла! Он меня услышал...
- Мам, ну все же в порядке! - неловко ответила девушка. - Я просто... ну, в другой мир попала. Я потом расскажу. Извини, я совсем забыла позвонить вам с папой, у меня еще голова не совсем в порядке.
- Фучи... - тело матери сотряс очередной приступ рыданий. - Папа... папа...
- Что?! - спросила Фуоко, чувствуя, что холодеет. - Что с папой?
- Он умер, Фучи...
Фуоко словно ударили палкой по голове. В глазах сначала потемнело, а потом замельтешил ночной мир, взбудораженный и дерганый. Под грудиной начало резко и неприятно пульсировать сердце.
"Координатор в канале. Форсированный вызов. Экстренно. Важно. Отмечаю резкое повышение активности конструктов Арасиномэ. Фиксирую быстрое формирование кольчона второго типа над морем в трех цулах от Ланты. Повышаю код с желтого до оранжевого. Технический персонал продолжает работает в режиме нештатной ситуации. Дзии, рекомендую немедленно прервать разговор дэйи Деллавита с матерью.
Карина в канале. Я займусь".
Несколько секунд Фуоко сидела, словно окаменев, чувствуя содрогания прижавшегося к ней материнского тела.
- Как - умер? - глупо спросила она наконец. - Когда?
- В децинот, когда вокруг волюты, а люди вдруг начали терять сознание... Второй инсульт... а кругом паника... кругом аварии, пробки... домашний врач ничего не мог сделать, а скорая не приехала... а потом позвонили из Хёнкона и сказали, что ты в коме... Ох, Фучи!
Мать стиснула ее так, что у девушки едва не затрещали ребра, однако тут же ослабила хватку и отстранилась. Ее лицо, мокрое от слез и искаженное страданием, казалось старым и уродливым.
- Прости, Фучи, - сказала она, утирая слезы руками. Кирис, успевший влезть в шорты, молча подошел и протянул ей несколько бумажных салфеток. Мать взяла их, даже не обратив на Кириса внимания, и шумно высморкалась. - Я что-то совсем расклеилась... Сначала Хавьеро, потом ты... я бы не выдержала. Я даже не знаю, как продержалась целых шесть дней. Массим взял все на себя, похороны, оглашение завещания, а я... Когда дэйя Мураций мне сообщила, что ты пришла в себя, я... мне разрешили приехать в виде исключения... я просто не могла сказать такое по телефону...
Она снова высморкалась, потом промокнула глаза последней сухой салфеткой. Фуоко сидела прямо, словно проглотив штык, уставившись прямо перед собой. Внутри не осталось ничего, кроме мертвой ледяной пустоты, под толстым слоем которой бились какие-то невнятные чувства. Папа умер... Она знала, что после такого инсульта, как у него, умирают многие. Особенно если они не лежат спокойно в кровати, а что-то делают, а ведь папа не переставал работать ни на день. Папа... Холодный и чуть ироничный папа, чью любовь она всегда чувствовала сердцем. Он никогда не выказывал в ее присутствии сильные эмоции. Он мог строго отчитать за плохое поведение, рассказать историю или сделать вместе с ней домашнее задание, но никогда не показывал, как относится к дочери на самом деле. Однако она всегда знала, что где-то там есть сильный всемогущий человек, к которому можно прибежать, в слезах или в радости, и поделиться своими проблемами, и он улыбнется, поможет советом или просто вытрет слезы и прижмет к груди, чтобы успокоить и утешить. Даже в те полгода, что прошли в страшной ссоре и разлуке, она всегда помнила, что папа где-то там, что он любит ее, что все его поступки продиктованы не ненавистью, а любовью...
Теперь он мертв. А она лишилась давней надежной опоры, казавшейся такой прочной и незыблемой. И она даже не появилась на его похоронах.
А еще, возможно, именно она виновата в его смерти. Именно она не успела вовремя остановить происходящее. Если бы она среагировала на две, три, пять секунд раньше, возможно, он остался бы жить...
Краем глаза она зацепилась за что-то блестящее и медленно повернула голову. Брошка - золотая саламандра с рубиновыми глазами на фоне языков пламени - лежала на ее столе рядом с застекленной бархатной коробочкой, в которой покоилась пойманная Зоррой бабочка. Последняя память о папе, с которой она не рассталась даже в виртуальном мире. Мир казался серым и пустым, и боль внутри нарастала все сильнее, прорываясь сквозь ледяное оцепенение.
- Да, рано или поздно это случается... - проговорил тихий голос. Карина в своей взрослой форме, одетая в официально серые блузку и юбку, приблизилась и положила руку девушке на плечо. - Однажды ребенок обнаруживает, что мир вовсе не так надежен и дружелюбен, как раньше. Что даже родители, казавшиеся всезнающими и всемогущими, могут умереть и оставить в одиночестве. Прости, Фучи, что не сказали сразу. Мы посчитали, что будет лучше, если тебе сообщит мама. Приношу свои соболезнования. Дэйя Марта, пожалуйста, выпейте.
Другой рукой она протянула небольшой стаканчик с прозрачной, приятно пахнущей жидкостью. Мать взяла его дрожащей рукой и проглотила содержимое одним глотком.
- Спасибо, дэйя Мурация... - прошептала она. - Простите, я плохо соображаю, двое суток в дороге почти без сна. Спасибо, что разрешили приехать.
- Не стоит благодарности, дэйя Марта, - Карина покачала головой. - Но вы действительно плохо выглядите. Как врач советую, вам надо отдохнуть. Дзии, наш главный врач, поможет справиться с любыми проблемами, но лучше до них не доводить.
- Да-да, конечно, дэйя Мураций... - Мать взглянула на Фуоко, и та вздрогнула, увидев, какие беспомощность и отчаяние скрываются в ее глазах. Девушка склонилась вперед и осторожно обняла ее.
- Мам, я с тобой, - произнесла она по возможности твердо и успокаивающе. - Я тебя не брошу. И я, и Лойза, и Массим...
- Массим... - в голосе матери проскользнули странные нотки. - Массим... Ох, Фучи, потом поговорим. Я и в самом деле не в себе.
Она высвободилась и встала, слегка пошатнувшись. Карина поддержала ее под локоть.
- Транспортный дрон ждет у двери снаружи, - сказала она. - Сейчас вас доставят в больницу. Дзии осмотрит вас, а потом сможете отдохнуть. Не беспокойтесь, мы позаботимся о вашей дочери. Пойдемте.
Мать в последний раз оглянулась на Фуоко, жалко улыбнулась трясущимися губами и покорно пошла к двери в сопровождении ректора. Девушка бессильно смотрела ей вслед. Выходя, Карина бросила взгляд на Кириса, и не успела еще за ней закрыться дверь, как тот уже сел рядом и взял подругу за руку.
- Фучи, ну... типа... - промямлил он. - Как бы... жаль твоего папашу. Конкретный мужик был...
- Кир, помолчи, а? - попросила Фуоко. Она надавила ему на плечи и заставила лечь на спину, затем сама улеглась рядом на живот и положила голову ему на грудь. - Вот так, ага. Просто помолчи, ладно?
Кирис погладил ее по волосам. Ледяная пустота внутри уходила, и пронзительная печаль прорывалась сквозь нее. Хотелось зарыдать в голос, но слезы не шли. Да и нельзя плакать при своем мужчине. Она выдержит. Она давно не ребенок и знала, что переживет родителей, что однажды ей придется присутствовать на похоронах папы... и мамы. Просто она всегда считала, что это случится в далеком-далеком будущем, лет через десять или двадцать. Или через тридцать. И вот так неожиданно...
А ведь первый инсульт он получил из-за тебя, шепнула внутри совесть. Ты виновата. В первый раз - инсульт, а во второй раз - паника во всем мире и не приехавшая скорая. Ты его убила, пусть и не с первой попытки.
"Здесь координатор. Активность структур Арасиномэ в звездной системе достигла максимума. Зафиксированы множественные применения пространственного деструктора против наших зондов, а также против первого эшелона ретрансляторов. Концентрация волют над Лантой непрестанно повышается. Фиксирую формирование еще двух кольчонов второго типа в территориальных водах Хёнкона и кольчона первого типа на расстоянии менее цулы от Ланты. Повышаю код до красного. Вероятность сценария "Армагеддон" в ближайшие десять планетарных минут увеличилась до шестидесяти процентов. Всем паладарам приготовиться к немедленной эвакуации. Дзии, рекомендую немедленное вмешательство с целью успокоить дэйю Фуоко Деллавита.
Здесь Дзии. Любое вмешательство на данной стадии может с равной вероятностью вызвать нервный срыв и непредсказуемые последствия. Она должна справиться сама. Продолжаю пассивное наблюдение".
Фуоко шмыгнула носом, отгоняя слезы. Нельзя заниматься самоедством. Папа бы не одобрил. И Киру на нервы действовать тоже нельзя. Она пошевелилась, меняя позу, и краем глаза заметила какую-то странность. Она слегка повернула голову - и удивленно заморгала.
В комнате кружился вихрь серо-багрового тумана. Десятки волют со светящимися сердцевинами быстро неслись в большом водовороте, появляясь из стен, потолка и даже пола и тут же исчезая. Зорра и Гатто припали к полу и внимательно следили за ними. Фуоко резко оттолкнулась рукой от кровати и села, озираясь.
- Дэй Дзии, - спросила она хриплым от несостоявшихся слез голосом, - что происходит? Откуда они взялись? Волюты?
- Полагаю, реакция Арасиномэ на ваше эмоциональное состояние, - немедленно отозвался неб. - Не только здесь, над всем Хёнконом и вокруг Паллы. Видимо, вы связаны с ним гораздо сильнее, чем предполагалось еще недавно. Однако сейчас они не собираются причинять вам вред и не важны. Дэйя Винтаре, я соболезную вашему горю. Могу я чем-нибудь помочь? Успокоительные на вас не действуют, но, возможно, расслабляющий массаж?..
- Не надо. - Фуоко глубоко вздохнула и легла на спину, переплетя пальцы с пальцами Кириса. - Вы записываете происходящее?
- Да, насколько возможно в данной ситуации.
Фуоко сжала пальцы, с благодарностью почувствовав ответное пожатие, и освободила руку, затем с трудом села, спустив ноги на пол.
- Не надо "насколько возможно". Дэй Дзии, я попытаюсь их успокоить. Запишите все по полной программе. Где мой сенко?
Кирис помог ей встать.
- Дэйя Винтаре, стоит ли? - с сомнением спросил неб. - После такого потрясения...
- Стоит, - Фуоко двинулась к двери в испытательный зал. - Я должна. Я вино... - Она осеклась. Еще не хватало, чтобы ее начали разубеждать, словно она напрашивается. - Так надо. Кир, не держи меня, я не помираю. Лучше гель найди.
"Здесь координатор. Нарастание активности Арасиномэ прекратилось, количество атак на фантомные зонды резко сократилось. Вероятность сценария "Армагеддон" в ближайшие десять минут понижена до сорока процентов".
На то, чтобы опрыскаться гелем, влезть в сенсорный комбинезон, соединить его магнитные контакты с площадками вживленных электродов и забраться в терминал, ушло минуты две, в течение которых водоворот волют продолжал крутиться по-прежнему. Правда, багровые огни в них внутри заметно пригасли, а то и совсем потухли. Прошипела, закрываясь, входная дверца. Девушка прицепила к шейному разъему интерфейсный кабель, спустившийся с потолка. Суспензорное поле подхватило ее и устроило в полулежачем положении. Она закрыла глаза и прислушалась. Отрастающие волосы на голове терлись изнутри об облегающий капюшон, неприятно покалывая кожу корнями, и Фуоко снова отогнала мысль о том, что стоило бы обриться наголо. Не время. Да и потом, когда вырастут длиннее, перестанут колоться. Нота Кириса на краю слуха задрожала. Дрожь сложилась в условный сигнал: "Как-ты?" "Норма", откликнулась девушка. "Н-Е-М-Е-Ш".
Ночной мир вспыхнул и затанцевал в незрячем глазу. Сегодня он казался явно оживленнее, чем раньше: все вокруг так и мельтешило разнообразными цветными пятнами и геометрическими фигурами. Внезапно пришло ощущение встревоженно наблюдающих братьев и сестер. Все в порядке, сказала она. Мне плохо, но все в порядке. Не надо беспокоиться. Спасибо. Идите домой. Огромная морда попрыгунчика из виртуального мира, с оскаленными острыми зубами и немигающими глазами выплыла из ниоткуда, и Фуоко усилием воли отогнала ее. Блин, новая подсознательная ассоциация, что ли? С чем? Идущая извне тревога начала постепенно пропадать и через несколько секунд исчезла совсем.
"Здесь координатор. Фиксирую значительное ослабление активности Арасиномэ. Кольчоны в районе Хёнкона распадаются. Количество волют над планетарной поверхностью сократилось на семьдесят восемь процентов. Понижаю код до оранжевого. Вероятность сценария "Армагеддон" - нулевая".
- Дэй Дзии, - спросила Фуоко, не открывая глаз и наблюдая за постепенно успокаивающимся ночным миром, - как там дела?
- Количество волют резко сократилось. Однако их еще довольно много. Как вы себя чувствуете?
- Нормально. Только я не знаю, что еще сделать. Я больше братьев и сестер не чувствую.
- Интересная ситуация. У меня тоже нет рекомендаций, но есть гипотеза. Возможно, оставшиеся волюты связаны с вашим пребыванием в виртуальности Арасиномэ. Наши сенсорные массивы в окрестностях солнца фиксируют шаблоны пульсаций, идентичные возникающим в окружающих вас волютах. Кластеры Арасиномэ те же самые, что связаны с вашим сознанием. Возможно, волюты каким-то образом являются воплощением ваших солдат в реальности?
- О... не знаю, дэй Дзии. Я еще раз попробую.
Вторая попытка не удалась. Уже почти привычное успокаивающее послание не возымело на оставшихся волют никакого влияния. Дзии показал на внутреннем экране терминала их полет, превратившийся из стремительного водоворота в неспешный хоровод, но отправляться восвояси незваные гости упорно не хотели. Пополнение свиты? Или что-то еще? Если свита, то она в размерах раз в десять увеличилась. И со старой-то на улицу было выйти неприлично, а с такой придется навсегда в бункере себя законопатить. Ходер!..
После нескольких минут бесплодных усилий она взмокла, несмотря даже на постоянный поток прохладного воздуха. В конце концов управляемый Дзии дрон проник внутрь и вежливо, но твердо выволок ее из терминала.
- Достаточно, дэйя Винтаре, - сказал он. - Ваше самочувствие заметно ухудшилось. Вам еще нельзя предпринимать такие усилия.
Фуоко и сама чувствовала, что по телу начали прокатываться волны неприятной слабости. Поколебавшись, она сдалась и откинулась на спинку полулежачего кресла, в которое превратился дрон.
- Дэй Дзи, мне теперь все время с ними ходить вот так? С волютами? - безнадежно осведомилась она.
- Не могу предложить разумный ответ. Нет данных для прогноза. Возможно, когда вы немного успокоитесь, они пропадут. Возможно, нет.
Открылась тяжелая дверь испытательного зала, и вошел Кирис. Как ни в чем не бывало, он прошел сквозь стену волют, щелкнув одну из самых крупных электрическим разрядом с указательного пальца (та никак не отреагировала), и приблизился к Фуоко.
- Как дела? - спросил он, встревоженно заглядывая в глаза.
- Тухло. Видишь, крутятся? Разгоняю, разгоняю, а им пофиг. Часть ушла, а эти упорные...
- Значит, их два вида? - задумчиво спросил парень. - Одни слушаются, а другие нет?
- Выходит, так. Еще и крутиться начали.
- Три.
- Что - три?
- Три вида. Твои гвардейцы снаружи висят куполом, здесь не они. Там, кстати, пара кольчонов на горизонте растворилась - твоя работа?
- Кольчонов? - с подозрением осведомилась Фуоко. - Дэй Дзии, а что вообще происходило? Чего я еще не видела?
- По какой-то причине в Арасиномэ начались процессы, приведшие к появлению большого количества волют и кольчонов над Паллой, - безмятежно проинформировал неб. - В настоящий момент ситуация более-менее нормализовалась.
- Из-за меня? - девушка почувствовала, что ее охватывает тяжелая усталость. - Из-за того, что я...
- Дэйя Винтаре, я не намерен вести разговор в духе "кто виноват и что с ним делать", - в голосе Дзии вдруг лязгнули стальные нотки. - Вы только что пережили тяжелый эмоциональный шок и все еще не отошли от него. Вы не в состоянии рационально мыслить, утверждаю как эксперт. Настоятельно рекомендую прекратить размышления в данном направлении, вы все равно ни до чего хорошего не додумаетесь.
- Но ведь я же должна понимать, что из-за меня происходит! - в отчаянии воскликнула Фуоко, и некоторые из волют, словно откликаясь на ее чувства, синхронно мигнули багровым.
- Дэйя Винтаре, если Арасиномэ действительно реагирует на ваши сильные эмоции, вам тем более не стоит бередить себе душу. Вы рискуете войти в автоколебательный цикл, в котором одни скверные эмоции взаимно провоцируют другие. Я не могу прервать его с помощью успокоительных, они на вас не действуют. Очень прошу, последуйте моему совету и перестаньте задумываться о глобальных материях. Просто расслабьтесь и постарайтесь успокоиться.
- Фучи, короче, кончай мандражить, - Кирис слегка толкнул ее кулаком в плечо. - Не у тебя одной башка о проблемах болит. Ты сенко снимать собираешься?
Фуоко вздохнула.
- Хорошо, попробую расслабиться, - покорно сказала она, тяжело поднимаясь из лежачего кресла и стягивая с головы капюшон. Папа умер, всплыла в голове непрошенная мысль. Папа умер... - Кир... слушай, можно, я одна побуду, а? Мне нужно.
Кирис осторожно обнял ее, и она на секунду приникла к его груди, но сразу же легонько оттолкнула.
- Я справлюсь, Кир, - твердо сказала она. - Мне просто нужно одной побыть. Топай давай. Foriri.
- Ладно, ладно, - буркнул тот - и замер с открытым ртом. Фуоко тоже заледенела от неожиданности.
Вихрь волют неожиданно замер, словно их всех пришпилили булавками к невидимому заднику. Потом одна из них словно бы мигнула - и тут же оказалась к девушке вплотную, наполовину скрыв голову Кириса. Тот резко шагнул в сторону, отмахиваясь, словно от комара.
А потом волюта загудела.
Точнее, звук, который она издала, напоминал нечто среднее между жужжанием крупной мухи и тихим звоном механического будильника. Фуоко пораженно смотрела на медленно кипящую изнутри энергоплазменную спираль. Волюта - гудит? Пока девушка пыталась сообразить, как реагировать, звук повторился.
- Фигасе... - пробормотал Кирис, очевидно, подумавший о том же самом. - Они еще и разговаривают?
- Кажется, так... Ты кто? - спросила она у волюты. - Ты меня понимаешь?
На сей раз волюта промолчала.
- Дэйя Винтаре, попробуйте произнести на эсперанто что-нибудь еще, - подсказал с потолка Дзии.
- Ага. Ĉu ti komprenas min?
Снова никакой реакции.
- Kio estas via nomo?
Молчание. Волюта продолжала медленно покачиваться в воздухе.
- Дэйя Винтаре, попробуйте самую первую фразу - foriri.
- Форири! - послушно произнесла девушка. Реакции не последовало в очередной раз.
- Фучи, ты что-то не так делаешь, - Кирис нахмурился сильнее обыкновенного, что означало у него интенсивную работу ума. - Ты мне сказала уходить - но не просто ведь сказала. Что ты чувствовала?
- Поняла. Сейчас попробую.
Фуоко посмотрела на волюту, вздохнула и резко произнесла:
- Форири!
Одновременно она мысленно толкнула волюту от себя, представляя, как та отодвигается в сторону. Эффект оказался впечатляющим: волюта попросту пропала. Только что она висела прямо перед носом, и вот ее уже нет. Остальные волюты испарились в точно той же самой манере. Девушка ошеломленно оглядела пустой зал, посмотрела на потолок, потом на Кириса.
"Координатор в канале. Усилиями дэйи Деллавита оставшиеся волюты полностью ликвидированы. Понижаю код до желтого. Перевожу персонал Университета в режим штатного расписания. Внимание! Зафиксирован первый в истории обмен акустическими сигналами с волютой. Первичный отчет и необработанные данные наблюдений доступны в Архиве по приложенной ссылке".
- Смотри-ка, и в самом деле свалили, - хладнокровно сказал парень. - Сразу бы так. Фучи, ты с ними построже. Хочешь, сгоняю в Большую библиотеку и книжку по дрессировке собак притараню?
Вот и понимай после таких закидонов, серьезно он или шутит!
- Кир, давай потом потреплемся, а? - тихо попросила Фуоко. - Мне действительно надо одной остаться.
Тот молча кивнул, хлопнул ее по плечу и вышел. Фуоко стащила с себя сенко и остановилась. Наверное, стоит в душ зайти, чтобы гель смыть... Однако сил у нее уже не оставалось, ни моральных, ни физических. Только серая тоска опять начала окутывать ее с головы до ног, замораживая чувства и скрывая мир. Нет. Нельзя. Иначе опять что-нибудь случится. Нельзя сейчас думать о папе. Она разревется, и волюты опять вернутся посмотреть, что случилось. Нужно держать себя в руках.
Ах, да. Вот еще что она хотела сделать! Времени прошло достаточно... но как же все неудачно совпало! Но что сделано, то сделано.
- Дэй Дзии, - проговорила она, опускаясь обратно на дрона. - А... могу я попросить?..
- Да, дэйя Винтаре?
- Я хочу, чтобы вы сделали... но не говорите никому, ладно? Вообще никому!
- Данные обследований всегда строго конфиденциальны. Основываясь на явно и неявно данных разрешениях, свободный доступ к вашей медицинской истории имеют лишь две персоны: дэй Сэйторий и ректор Карина Мураций, являющаяся профессиональным хирургом и умеющая хранить врачебную тайну. Вы хотите, чтобы я закрыл доступ и им тоже?
- А-а... да, пожалуйста. Не ко всей истории, только сейчас. И... не надо мне никаких нотаций потом читать, хорошо?
- Дэйя Винтаре, вы меня пугаете. Исходя из общих соображений, я могу представить ровно один сценарий, в котором вы можете вести себя подобным образом, и мне он очень не нравится. Но обещаю, что оставлю свое мнение при себе в любом случае. Итак?
- Тест Винсенто-Шварца.
- Я так и предполагал. Пожалуйста, сядьте на капсулу.
Медленно, преодолевая нервную дрожь во всем теле, Фуоко опустилась на дрона, который принял форму вертикального кресла. Левая рука сразу же утонула во вздувшемся подлокотнике по самое плечо.
- Выполняю забор крови из вены. Приготовьтесь.
Тонкая игла кольнула сгиб локтя. Пауза и глубокая тишина, нарушаемая лишь редким, но тяжелым буханьем сердца.
- Дэйя Винтаре, результат положительный, - голос Дзии, внезапно сменившийся на женский, хлестнул ее словно кнутом. - Как и обещала, не стану комментировать. Однако в соответствии со стандартным протоколом я обязана задать два вопроса. Первый: вы пошли на это намеренно и по доброй воле?
- Да.
- Вы намерены оставить все как есть? Или мне следует принять меры по прекращению процесса?
- Оставить. Дэй...я Дзии, я все сама понимаю! И про опасность, и про последствия, и что я еще молодая слишком. Только не надо мне нотации читать, хорошо? Можно я просто немного полежу? Совсем одна?
- Разумеется, дэйя Винтаре. Создаю изолированное спальное место. Отдыхайте.
Дрон под Фуоко потек, преобразуясь в удобную лежанку. Псевдовещество поглотило тело девушки, поднялось и сомкнулось над головой куполом. Ее окутала кромешная тьма, в которой мерцали, едва заметно вспыхивая и сразу угасая, крошечные зеленые точки. Фуоко закрыла лицо руками и изо всех сил потерла лицо ладонями. Папа умер. Мы больше не увидимся. Никогда... Она вызвала в памяти его внешность - не перекошенное и частично парализованное последствиями первого инсульта лицо на гладко обритой голове, испещренной багровыми штрихами операционных шрамов, а прежнюю. Из тех времен, когда она еще не знала ничего о паладарах, цапалась в школе с Киром и думала только об оценках и учебе. Отец не улыбался. Он вообще очень редко улыбался и сейчас смотрел строго и испытующе. Но она знала, что он любит ее. Все еще любит. Если церковные сказки верны, сейчас он должен находиться в райских садах Ваххарона, и тогда они еще встретятся. А если сказки лгут, то...
- Я люблю тебя, пап, - шепнула она так тихо, что даже не расслышала себя. - Я не подведу.
Глубокая печаль обволакивала ее, но девушка знала, что не позволит себе утонуть в пучине отчаяния и тоски. Если она действительно явилась причиной смерти отца, нужно искупить вину. А искупить можно лишь одним способом: продолжать исследования. Она должна найти способ установить прочный контакт с Брагатой, Стаси или кем угодно, кто управляет взбесившимся генератором пространственной метрики под названием "Арасиномэ". Установить - и связать их с паладарами.
И еще есть один человек, которого она обязан спасти и про которого совсем забыла в последние дни: Юно. Сейчас он одиноко блуждает в искалеченной виртуальности, не зная, что случилось с ней и что произойдет с ним самим. Она должна вернуться и найти его. Ну, а там - посмотрим.
- Дэйя Дзии, - негромко сказала она в темноту. - Вы меня слышите?
- Да, дэйя Винтаре?
- Что с мамой?
- Она отдыхает. Успокоительное подействовало, и она уснула во время медицинского обследования. Я не стала ее будить. Сейчас дрон перемещает ее в госпиталь, завтра с утра ей подберут гостевую комнату.
- А когда она приехала? Почему меня не предупредили?
- В виде исключения, в обход стандартных медицинских и таможенных процедур гидросамолет из Шансимы приводнили рядом с бункером, и ваша мама сразу прошла к вам. Просьба не извещать вас предварительно также исходила от нее.
- Понятно. Мне нужно подготовиться к новому эксперименту, - решительно заявила девушка. - Проводим завтра утром. Только... я хочу поговорить перед ним с мамой. И с Киром. И с Рисой... с дэйей Мураций, если можно.
- Завтра в начале восьмого утра у Карины нет запланированных встреч. Дэйя Марта Винтаре также должна хорошо выспаться к тому времени. У дэя Сэйтория дополнительные занятия в колледже с половины девятого утра, до того он свободен.
- Да, в семь утра хорошо. А дэйя Мураций?..
- Я как раз обсуждаю с ней данный вопрос. Пожалуйста, подождите несколько секунд... Подтверждение получено. Встреча в семь утра. Однако, дэйя Винтаре, не могли бы вы изложить мне план эксперимента? Ваше тело еще не до конца восстановилось после комы, и я не рекомендую пока заниматься серьезной физической активностью, включая эксперименты с энергоплазмой.
- Я возвращаюсь обратно. В виртуальность.
- Прошу прощения?
- В библиотеку. В замок. К старику. Я туда уже дважды попадала. Кажется, я поняла, что нужно делать.
- Дэйя Винтаре, вы только что...
- Дэйя Дзии, пожалуйста! Там Юно! Один! Я не могу его оставить! Я знаю все, что вы можете сказать, и мне самой ужасно страшно. Но я должна. Вы меня не отговорите.
- Понимаю. Поскольку моя роль - исключительно вспомогательная, я переадресую запрос координатору и ректору. Координатор просит открыть прямой канал общения - разрешить?..
Тот же вечер. Хёнкон. Палла
- Привет, малахольная.
Рыжая лиса вспрыгнула на каменный парапет Звездной набережной и уселась рядом с Риконой. Девочка беспечно болтала ногами над водой и наблюдала за закатом над морским клином между пиком Подды и Лантой. Кроваво-красное солнце опускалось в воду, подсвечивая снизу перистые облака, и к нему от берега тянулась искрящаяся дорожка. Саженях в двадцати от берега, пересекая дорожку, плыли два десятка одноместных байдарок. Парни и девушки в обтягивающих гидрокостюмах и желтых спасательных жилетах сосредоточенно работали веслами, а позади от невидимого подводного дрона ввысь тянулась нить летучего змея с телекамерой. Идущая с востока (значит, из Кайнаня, из крупного порта Каолянь) яхта "Рыба-меч" вежливо держалась позади процессии, ожидая, когда сможет подойти к причалу. На ее верхней палубе толпились туристы с фотоаппаратами, увлеченно снимающие город и все остальное. Со стороны заката спланировал одномоторный гидросамолет - белоснежный биплан-"уминэко", на хвосте которого телескопическое зрение показало рисунок раскрытой книги с растущим из нее цветком. Не аэротакси. Наверное, кто-то из курсантов авиаклуба вернулся из тренировочного полета. Или с материка особого гостя привезли. Машина скользнула над водой, потом по воде и исчезла за причалом морского аэропорта.
- Почему "малахольная"? - досмотрев сцену посадки до конца, обиделась Рикона. - Тебе что опять не нравится? Вот оборву хвост - узнаешь!
- Потому малахольная, - объяснила Маюми, - что нифига не делаешь. Тебя сюда зачем привезли? Чтобы целыми днями в компании с Дзарой и прочей мелочью бездельничала и слухи собирала? Я-то думала, что для учебы и привыкания к реальности.
- Вот я и привыкаю, - парировала девочка. - Я не бездельничаю, я мир изучаю. А что слухи, так я ни при чем, Дза их обожает. И вообще, Маю, ты какая-то занудная в последнее время.
- Побегала бы ты с моё за детишками, еще и не так бы заговорила, - лиса сладко зевнула и потянулась. - Ты-то только угрожаешь, а они на полном серьезе хвост оборвать пытаются. Сегодня одного даже до крови куснуть пришлось для профилактики, а потом в медпункт тащить, чтобы палец заклеили. А, вон и Раси явилась.
По набережной, огибая бронзовые скульптуры, и в самом деле неторопливо трусила черная лиса. Приблизившись, она запрыгнула на парапет с другой стороны от Риконы и улеглась, аккуратно обернувшись хвостом.
- Привет, - сказала она. - Скучаете?
- Она скучает и бездельничает, а я морально отдыхаю, - фыркнула Маюми. - Вот возьму новое тело и уйду в охранники. Бандиты и пираты, по крайней мере, предсказуемы.
- И где ты пиратов с бандитами увидела? - с иронией спросила Расия. - Особенно с учетом вон тех?
Она указала мордой на юго-восток, где далеко в океане виднелись дымы охраняющей Хёнкон международной эскадры.
- Найдем, - пообещала Маюми. - Мало их на Могерате, можно подумать! Рика, ты когда к куратору ходила?
- Сегодня, еще перед тревогой. А она про меня забыла, оказывается. Ей к Фуоко разрешили зайти ненадолго, вот она и убежала. А меня вот не пускают, - неожиданно для себя пожаловалась она. - И Дза - тоже. Дза почувствовала позавчера, что Фуоко проснулась, и сразу к ней намылилась. Так Райника из дрона высадила. Сказала, нельзя. И до сих пор нельзя. А почему?
- Тревогу сегодняшнюю еще не забыла? - поинтересовалась Маюми.
- Нет, конечно, - Рикона поежилась. Как забудешь, когда тебя посреди игры в волейбол внезапно отключают от тела, засовывают пусть в персональную, но все равно виртуальность и предупреждают, что вот-вот экстренно эвакуируют?
- Из-за нее объявили, - рыжая лиса положила морду на скрещенные лапы и тоже принялась смотреть на закат. - Она переволновалась сильно, а Арасиномэ взбесился, у них связь прямая, науке в упор непонятная. Только не трепись ни с кем, поняла?
- Я что, совсем дура? - обиделась Рикона. - Нет, конечно. А из-за чего переволновалась?
- Папа у нее умер в тот децинот. Только сегодня сообщили. Хотя знаешь, Рика... - Маюми покосилась на девочку. - Тебе, наверное, можно к ней. Она с Киром все-таки тоже твой куратор... ну, типа. Пусть не отлынивает от обязанностей. Координатор... согласился, и Дзии тоже. Не сегодня, ей пока не до тебя. Завтра. Или послезавтра. Пусть расскажет о Кайтаре. Ты ведь о нем так ничего и не знаешь, даже учебник по местной географии еще не осилила.
- Я его почти четверть прочитала, между прочим. У меня что, других дел нет, кроме как географией заниматься?
- У тебя программа индивидуальная, так что, можно считать, все двадцать два часа в сутки свободные, - педантично напомнила Расия. - А ночью все спят, и у тебя точно других дел нет. А ты чем занимаешься? Мультики смотришь? Да не вздрагивай ты так, я догадалась. Можно подумать, я тебя не знаю!
Рикона смущенно потупилась. Она и в самом деле ужасно полюбила местные мультфильмы, особенно про находчивого цыпленка Кура и злобную, но глупую куницу Гару, которой никак не удавалось съесть ни цыпленка, ни его друзей. Некоторые серии она посмотрела раза на три или четыре. Координатор говорил, что ее личная виртуальность не доступна никому, лишь куратор Таня Каварова может получить доступ к перечню ее дел (и не более). Но, видимо, Расия и в самом деле знала старую подругу и подопечную как облупленную - даром, что ли, в Академии столько времени вместе провели. Наверное, все-таки нужно поменьше мультиков и побольше учебников - но ведь учебники такие скучные!
Какое-то время все трое молчали, наблюдая за кровавым закатом. Даже без прогноза Рикона знала, что он предвещает скорую непогоду: сухой сезон заканчивается, и уже завтра должен прийти первый, пока еще короткий и слабый тайфун. Потом они начнут случаться все чаще и чаще, обкладывая Хёнкон проливными дождями и тучами на несколько дней. По набережной прогуливался народ, по большей части полуголые и совсем голые студенты и студентки, многие раскрашены невообразимым образом, словно сбежавшие из джунглей дикие дикари. Вот как, спрашивается, они решаются в таком виде показываться на людях? Попробовал бы кто в Академии Высокого Стиля... ну нет, не догола раздеться, конечно, а хотя бы кошачьи усы на физиономии пририсовать, как у проходящей неподалеку симпатичной черноволосой девушки - ох, что бы ей устроила госпожа Сиори!
Заметив взгляд Риконы, девушка-кошка улыбнулась и подмигнула. Девочка против своей воли уставилась на нее во все глаза: "кошка" щеголяла в одних едва заметных трусиках с длинной золотой бахромой и легких сандалиях, зато нацепила золоченые браслеты на запястья и лодыжки и несколько длинных золотистых цепочек на шею, ненавязчиво подчеркивающих небольшие, но красиво очерченные груди. В дополнение ее тонкую (хотя и совсем не идеальную, с жирком, мелькнула мстительная мыслишка) талию охватывала толстая серебристая цепь с крупными зелеными камешками. В живописно встрепанных иссиня-черных волосах торчала пара больших кошачьих ушей из черного бархата с голубыми блестками. Выглядела девушка ужасно эффектно, и Рикона даже представила, как сама выглядела бы в таком наряде... Ох. Наверное, и ругать ее никто не станет, а Таня даже поможет украшения подобрать, но выйти в таком виде на улицу и показаться людям? Проще умереть на месте. Хватит пока и того, что она рискнула выйти в длинных спортивных трусах и майке.
- Идет наконец-то! - в пространство сообщила Маюми. - На пять минут опоздал, разгильдяй.
- Кто идет? - не поняла Рикона.
- Ну кто-кто, вон... Лика, конечно.
Девочка встрепенулась. С озорным братом ректора она встречалась раза три или четыре, когда еще жила на Текире в городе Масария. Палек редко появлялся в старом отеле, доме семьи Мураций, по большей части пропадая в Сураграше - стране на другой стороне планеты. Но дважды он брал ее с собой, чтобы показать свои стройки: плотины и мосты. До того Рикона даже и представить себе не могла, что можно построить в ущелье плотину высотой в семьдесят саженей (если смотреть с ее вершины вниз, голова начинала кружиться, несмотря на ненастоящее тело). На стройках он носил тело взрослого дядьки, почти старика. Но в отеле в Масарии и в виртуальности преображался в веселого белобрысого мальчишку немного старше самой Риконы, обожающего болтать ни о чем и приставать со смущающими двусмысленными комплиментами прямо в присутствии жены, всегда спокойной и тихо-улыбчивой Кансы. Здесь, в Университете, она видела его только однажды, и то мимоходом - он пояснил, что по-быстрому осматривает стройки в дальней части Хёнкона, а потом сразу возвращается на Текиру. Неужели сейчас он решил просто поболтать?
Маюми оказалась права: Палек в теле подростка, одетый в пятнистые шорты и с торсом, раскрашенным в черно-желтые полоски, как у пчелы, действительно стремительно шагал по тротуару, лавируя между прогуливающихся. Вот он слегка зацепил плечом кошастую девушку, тут же остановился и, судя по жестам, принялся усиленно извиняться. Слова не доносились, но девушка слушала его явно благосклонно и даже не отреагировала, когда он словно невзначай обхватил ее за талию, другой рукой показывая куда-то в сторону океана. Закончив сцену стремительным падением на одно колено и поцелуем девушки в тыльную сторону запястья, Палек вскочил, поклонился и продолжил свой путь. Усатая хихикнула в ладошку, провожая его сожалеющим взглядом, потом повернулась и отправилась по своим делам.
- Если он так с каждой симпатичной мордашкой развлекается, понятно, где задержался, - ехидно прокомментировала Маюми. - Надо сюда Кансу импортировать, чтобы она его по башке била за сексуальные домогательства к несовершеннолетним.
- Возраст согласия в большинстве стран Паллы, между прочим, двенадцать местных лет, а ей минимум семнадцать, - расслышал ее приблизившийся Палек. Говорил он на общем, и родной язык прозвучал для ушей девочки райской музыкой. - А текирских так вообще девятнадцать - она и по местным меркам совершеннолетняя, и по нашим. И вообще, девчонка сама явно на охоту вышла, Каси меня бьет только по почкам, чтобы физию не портить, а у вредных пушных зверьков советов тут не спрашивают. Привет, Рика. Как дела?
- Здравствуй, Палек, - радостно улыбнулась Рикона. - Отлично. Ты надолго прилетел?
- Нет, я опять мимолетом... мимоходом... мимобегом, - Палек подхватил с парапета недовольно тявкнувшую рыжую лису, обернул вокруг шеи на манер воротника и плюхнулся на ее место. - Ну как, сочетаются цвета? - озабоченно спросил он. - Черный, желтый и рыжий - по-моему, все-таки шубу надо шить как-то иначе.
- Родной, если ты меня немедленно на место не положишь, я сама из тебя шубу сошью, - пообещала Маюми. - Я, в отличие от некоторых, и за чужим дроном контроль перехватить не постесняюсь. Хочешь, сам себе в физиономию дашь или в ухо плюнешь?
- Для человека плюнуть себе в ухо невозможно по чисто анатомическим соображениям, - парировал Палек, роняя ее, тем не менее, на парапет. - Кроме того, мой дрон не снабжен средствами достоверной имитации тела, так что плевать не умеет. И шаблон хобота в него не заложен, точно говорю. А еще я пожалуюсь координатору, и он вообще тебя с Паллы выгонит за цинизм в особо крупных размерах. Животные и небы должны подчиняться человеку, а их комбинация - тем более, ясно?
- Он человеческий шовинист, - с презрительно-аристократическим видом насмешливо пояснила Маюми Риконе, устраиваясь поудобнее и скрещивая передние лапы. - Сам от неба отличается только глупостью и медлительностью, а туда же, в хозяева лезет. Впрочем, шовинизм всегда базируется на комплексе неполноценности. Так зачем ты нас здесь собрал, о повелитель животных и прочих мух? Только чтобы перед девочками повыпендриваться в своем обычном стиле? Так я среднего рода, на меня твои обезьяньи ужимки не действуют. Или ты сегодня трутня изображаешь, а не обезьяну, судя по раскраске?
- Ша, языкастая ты наша! - цыкнул на нее Палек. - Думаешь, нашла несколько ехидностей в чужой базе данных - и уже самая крутая? Я, между прочим...
- Рика, давай оставим их здесь упражняться в остроумии и пойдем прогуляемся, - предложила Расия, бесцеремонно перебивая обиженно надувшегося Палека. - Когда устанут, сами нас найдут.
- Вот так всегда, - пробурчал паладар. - На самом интересном месте бац - и скажут что-нибудь плохое. Одно слово - женщины! Ладно, уговорила. Короче...
Он повел плечами и неуловимо преобразился. Трудный ехидный подросток как-то сразу стал серьезным молодым мужчиной. Пчелиная раскраска на его теле медленно поблекла, и кожа приняла нормальный чуть смугловатый цвет.
- Рика, у меня все времени не находилось забежать тебя проведать, - сказал он извиняющимся тоном. - Разрываюсь между двумя мирами, понимаешь. Да и сейчас, в общем-то, как следует пообщаться времени нет.
- А на то, чтобы за студенточками ухлестывать, время нашлось, - в сторону заметила Маюми. - Вместо того, чтобы в виртуальности встретиться и полчаса сэкономить, на набережную зачем-то вытащил...
- Не ехидничай. Координатор порекомендовал, не я придумал. Рика, мы хотим, чтобы ты увидела, что, а главное - кто за тобой стоит: университет, паладары, люди... Тьфу. Не мне следовало с тобой общаться, но остальным сейчас просто не до того. Они в полном составе, включая аналитиков Стора и преподавателей Цу, по всей Палле болтаются и успокаивают перепуганных чиновников и просто народ.
Он протянул руку и погладил Рикону по волосам. Та улыбнулась ласке, но тут же спохватилась (люди же смотрят, что он как с маленькой!..) и резко уклонилась.
- Рика, скажи мне прямо: как себя чувствуешь в новом мире? Ты на Палле провела две с половиной декады - как, освоилась? Чужой себя больше не чувствуешь?
Девочка подумала.
- Не знаю, - сказала она неуверенно. - Ну... я уже все здесь знаю. Или почти все. Мне Дзара с ребятами показывают и объясняют.
- Хорошо, - кивнул Палек. - Каково мнение кураторов?
- Вполне себе освоилась, - фыркнула Маюми. - Лишь недавно из Академии, а уже разболталась до невозможности. Целыми днями бездельничает и по городу с пацанвой гоняет. Или с Дзарой на Арене играет.
- Ничего я... - возмущенно вскинулась Рикона, но Палек остановил ее поднятым указательным пальцем. Затем он выжидательно взглянул на Расию.
- Адаптация проходит успешно, информационных перегрузок больше не случалось, - сухо сообщила черная лиса. - Мог бы просто в моих отчетах посмотреть, там все есть.
- Так... - паладар почесал кончик носа. - Хорошо бы еще и Таню спросить, но ей сейчас тоже не до того, она подопечных обзванивает и контролирует. В общем, можно считать, что культурный шок преодолен и можно двигаться дальше. Рика, как ты относишься к расширению кругозора?
- А? - удивилась та. - Я же учебники читаю. И передачи местные смотрю.
- Учебники учебниками, но я о другом. Есть мнение, что тебе стоит познакомиться с Паллой за пределами Хёнкона. Ценгань с Кайнанем узнать получше, в частности. Что думаешь? Пара часов в день у тебя найдется?
- Не знаю, - Рикона слегка поежилась. Ей вдруг стало слегка страшно. В Хёнконе она уже действительно чувствовала себя легко и свободно, почти так же свободно, как в Академии Высокого Стиля и в Цетрии. Но отправиться куда-то еще?.. - А что значит "пара часов в день"? Как я два часа могу путешествовать и потом обратно возвращаться? Планета же большая.
- А? Да все просто. Тебе же не обязательно конкретного дрона таскать за собой по миру. Подключат тебя к дронам в других частях материка, и всё. Тебе даже спать не надо, так что времени хватит.
- Ну... тогда, наверное, можно. А что делать надо? Просто гулять?
- Нет, Рика, - Палек серьезно глянул на нее. - Мы хотим поручить тебе дело. Очень важное и очень нужное дело.
- А, Камилл вас все-таки уболтал, - непонятным тоном заметила Маюми. - Второе дно уже нащупали?
- Что? - Палек недоуменно глянул на нее.
- У Камилла всегда есть второй смысловой слой. А то и третий. Что еще он задумал, помимо официально декларируемого?
- Ей не придется работать с Камиллом, - терпеливо сказал Палек. - Непосредственно приглядывает и инструктирует координатор, общий контроль за вами двумя и Таней, как и раньше. Ищите себе хоть второе, хоть десятое дно, сколько влезет. И вообще, Маю, не действуй мне на нервы, а? Рика, не обращай на нее внимания. У нее переходный возраст, все время старшим возражает из принципа.
Рыжая лиса зубасто ухмыльнулась и не ответила.
- Короче, Рика, мы хотим, чтобы ты помогла нам в эксперименте с Ареной. Ты ведь знаешь, что мы начинаем распространять терминалы по всей планете, чтобы массово обследовать население?
Рикона робко кивнула.
- Отлично. И ты, наверное, догадываешься, что среди тех, кто станет играть на Арене, окажутся и дети? Нам нужен инструктор. Кто-то, кто мог бы обучать их азам и присматривать за ними в виртуальности в первое время. И мы хотим, чтобы ты стала таким инструктором.
- Но как я могу? - в легкой панике спросила девочка, еле сдерживаясь, чтобы не отключиться от тела и не забиться в дальний уголок личной виртуальности. - Я же только что приехала! Я ничего не знаю! И почему я? Есть же координатор и господин Дзии!
- Почему ты? Потому, что нужно продолжать адаптироваться к миру, - Палек положил руку ей на плечо и заглянул в глаза. - Я понимаю, тебе страшно. Но ты должна преодолевать страх. А чтобы как следует узнать себя, нет ничего лучше, чем учить других. Ты ведь в Академии-Си учила первокурсников? Значит, ничего нового. Ты справишься, мы уверены. Ну, а насчет координатора - ты ведь слышала о принципе "что могут люди, делают люди". А ты можешь естественным образом присутствовать и в виртуальности, и в реальности, так что являешься идеальным кандидатом. Ну так что? Не возражаешь?
Рикона поежилась. Паника по-прежнему не отступала. Как она может стать инструктором? Ее саму нужно учить всему-всему! Она сама ничего не знает и не понимает.
Но с другой стороны... Если паладары считают, что она справится, и она может действительно помочь... Если всего два часа в день... И координатор станет присматривать, и с Маю и Раси можно общаться в любой момент...
- Ну, я попробую... - нерешительно сказала она.
- Не надо пробовать, Рика, - Палек ободряюще сжал пальцы у неё на плече. - Нужно просто делать. Тебя не бросят одну. Посмотри, - он обвел рукой набережную, заполненную народом, - они все с тобой и за тебя. И Раси с Маю тебе станут помогать. Ты справишься. Сейчас я познакомлю тебя с Камиллом, потом он тебя представит, кому надо. Он дядька со странностями, но обычно не кусается и малышей вроде тебя обижать считает ниже своего достоинства. Однако есть один человек, с которым тебе придется столкнуться вплотную. Нужно, чтобы ты очень внимательно наблюдала за ним и его подручными и не позволяла им обижать игроков. Его зовут Мэй Лю Сянь, и он глава одной из самых больших банд на Могерате под названием "Кобра".
Тот же день. Палла
Волюты и кольчоны, появившиеся на Палле в новот, добавили очередную щепотку острого перца в и без того бурлившее мировое варево.
Меньше всех досталось Ставрии и другим странам Торвалы, где стояла глубокая ночь. Когда волюты сотнями тысяч, а иногда и десятками миллионов начали возникать над городами, люди по большей части спали. Хотя армию и внутренние войска подняли по тревоге, тем дело и ограничилось. На следующее утро газеты, телеканалы и радио, следуя строгому указанию свыше, упомянули лишь о "незначительных ночных флуктуациях атмосферной и почвенной энергоплазмы" - в том же тоне, в каком могли бы упомянуть о неожиданных проливных дождях. Ретрансляции и перепечатки любых зарубежных материалов на сей счет строго запретили, а солдатам отцы-командиры пообещали по месяцу нарядов вне очереди за каждое лишнее слово. К делу сразу же энергично подключилась и Служба безопасности Ставрии, так что невнятные слухи так и остались слухами. Те немногие полуночники, что не служили и не работали в госорганах, очень быстро переставали рассказывать о зловещей серой пурге за окнами, столь нехарактерной для последних дней календарного лета даже в северных областях материка.
Однако на Могерате и Фисте, где стоял вечер, а также на Типпе, где время варьировалось от позднего утра до позднего полудня, скрыть новые флуктуации не удалось. Меньше декады прошло с того ужасного децинота, когда тысячи и тысячи людей внезапно умерли без каких-либо видимых причин - чудовищное напоминание о дне Первого Удара, навсегда сломавшего привычную жизнь. В первые дни люди еще лишь осмысливали случившееся, и страх накапливался постепенно, по мере осознания масштабов новой катастрофы - однако бояться вроде бы уже было нечего. И хотя на улицах городов всех трех материков резко прибавилось полубезумных разномастных проповедников, предрекавших скорую гибель, до нынешнего дня люди продолжали жить и работать по-прежнему.
Однако новое нашествие волют, пусть и кратковременное и безвредное, стало спусковым крючком, высвободившим накопившееся напряжение.
Массовая паника охватила Типпу. В Кайтаре, Теулане, Росуге, Эйраторе, Гиссаме, Куралии и прочих странах люди стремились запастись едой и сбежать из крупных городов, которые, как все почему-то уверились, непременно подвергнутся атаке кольчонов. Продуктовые супермаркеты и магазины штурмовали обезумевшие толпы, под конец уже и не задумываясь об оплате. В давке значительная часть товаров оказывалась разбросанной и растоптанной. Продавцы сбегали или присоединялись к мародерам. Уже через час после появления волют нормально функционирующих магазинов на Типпе почти не осталось. Появились первые пострадавшие - покалеченные, задохнувшиеся, умершие от сердечных приступов, свалившиеся от гипертонических кризов и обострения хронических болячек на нервной почве... Немногочисленные кареты скорой помощи, чьи экипажи не поддались панике, застревали в гигантских пробках на улицах, не в силах пробиться к нуждающимся в помощи. Кое-где полиция применяла слезоточивый газ, где-то - водометы, где-то пыталась выставлять оцепление и даже открывала огонь резиновыми пулями, но ничего не помогало. Остановить паникующих могли разве что пулеметы. Городские улицы и загородные шоссе превратились в реки медленно движущегося, а во многих местах - безнадежного застывшего автомобильного железа, где сигналы клаксонов сливались в унылую протяжную какофонию.
Погромы неуклонно расширялись. Жители бедных кварталов и трущоб, со времен Первого Удара быстро расползавшихся по городам, словно раковые опухоли, тоже вышли на улицы. Большинство из них не без оснований считало, что правительство их бросило. Во многих местах шли стихийные митинги, где ораторы, потрясая кулаками, призывали громить и жечь - и многие прислушивались к ним. Уличная шпана и профессиональные грабители устремились в магазины с дорогой электрической и электронной техникой, разбивая витрины и унося и вывозя на тележках все, до чего дотягивались. К ним присоединялось все больше и больше обычно законопослушных граждан.
Премьер-министр Кайтара Чьяко Ментеллано выступил с экстренным обращением к нации, в котором уверял, что опасности нет никакой. Эффект получился обратным: уверенные, что им лгут, кайтарцы начали паниковать с удвоенной силой. Кайтарские города превратились в озера хаоса. В урбанизированной области Большого Дриммада с совокупным населением в тринадцать миллионов человек из-за ошибок персонала одной из энергетических подстанций произошло короткое замыкание. Ее отключение немедленно вызвало цепную реакцию перегрузок и замыканий на десятках других подстанций. На полтора часа, пока паладарские дроны и местные электрики искали и устраняли причину аварии, регион остался не только без света, воды, лифтов, холодильников и кондиционеров, но и без связи и средств массовой информации, что отнюдь не способствовало стабилизации обстановки.
В многочисленных малых государствах Фисты и севера Типпы, где граждане привыкли ждать от властей лишь очередной подлости, ситуация развивалась по гораздо худшему сценарию. Оружие, легальное или нелегальное, имелось как минимум в каждом пятом доме. Армия и полиция, куда, надеясь на власть и поживу, шли в первую очередь головорезы, не просто не препятствовали грабежам, но и сами с удовольствием подключились к ним. Началась стрельба, гибли люди - и участники грабежей, и просто случайные прохожие, и даже те, кто не вовремя выглянул в окно. В четырех государствах Фисты - Трансгрии, Мерташе, Твадоре и Курубине - под шумок произошли военные перевороты: в первой - при негласной поддержке ставрийского посольства (Ставрия давно целилась заменить руководство обильной магнетитом страны на более сговорчивое, готовое перенацелить поставки обогащенной руды с западного направления на восточное), а в остальных - потому что претенденты на власть, в отличие от местных диктаторов, сохранили ледяное хладнокровие.
Однако не имело ни малейшего значения, кто находился у власти: двадцать четыре страны Фисты с общим населением в триста семьдесят миллионов человек на несколько декад полностью утратили даже подобие управляемости. Власть диктаторов и немногочисленных демократически избранных правительств в них на тот период сократилась в лучшем случае до пределов столиц, а в худшем - до границ президентских и парламентских дворцов. Надрывно мычали недоенные коровы, разбредались из хлевов некормленые свиньи, а в северной части континента, где как раз наступила пора сбора урожая, зерно осыпалось из спелых колосьев: достать бензин фермеры больше не могли, и комбайны стояли под навесами мертвыми грудами металла.
На Могерате, где уважение к власти впитывалось (и жестоко вбивалось) в каждого человека с младых ногтей, беспорядков удалось избежать. Паника выразилась в массовом паломничестве к храмам всех богов. Монахи и послушники даже самых захудалых и обычно не избалованных вниманием святилищ Миндаллы с изумлением наблюдали за скапливающимися толпами. В закатных лучах собравшиеся, сложив дары в огромные груды перед алтарями и статуями и помолившись, не уходили восвояси. Вместо того они оставались поблизости - присев на корточки, с тревогой переговаривались с соседями и напряженно вглядывались в вечернее, а затем и переливающееся ночное небо в поисках волют. Войска в казармах подняли по тревоге, и солдаты в полной экипировке сидели на плацах рядом с тяжелыми грузовиками, напряженно ожидая, куда их отправят. Командиры пытались поддерживать тишину, но нервные шепотки порхали от человека к человеку, а пальцы томительно ощупывали спусковые крючки автоматов и карабинов. Управы благочиния разослали всех служащих, даже простых машинисток и вахтеров, наблюдать за скоплениями народа - совершенно бессмысленно, поскольку справиться с вспыхнувшими массовыми волнениями они бы не смогли. Левые министры и их дайнагоны сидели в залах заседаний, молча слушая сводки и рапорты, пока Правые министры срочно уводили в подземные бункеры королей, их жен, любовниц, родственников и избранных слуг.
Но не все жители Могерата покорно ждали своей судьбы. Под зловещим красным плащом умирающего заката, мешающегося с радужными переливами, накатывающими с востока, меж людей появлялись зловещие тени. Проповедники, носящие на шее просверленные посередине монеты, а на левом локте - плотную повязку, нашептывали людям о последних днях мира, о жрецах, давно забывших богов и всякий стыд, о набравших силу коварных дхайнах, обосновавшихся в Хёнконе, и о лучшей жизни, ожидающей тех, кто примкнет к Братству Локтя. Секта локтевиков пользовалась дурной славой - люди не забыли ни взрывов во время религиозных процессий, ни убийств жрецов, ни слухов о людях, отдававших все свое богатство и загадочно умиравших, ни недавней катастрофы в храмовом комплексе Санъямы. Однако слова проповедников падали на благодатную почву. Всеобщая беспросветная бедность, в которую континент погрузился после Первого Удара, и постоянный страх перед чудовищами, сотканными из бесплотного тумана, постепенно размывали тысячелетние привычки подчиняться и молчать.
Оставив Ставрию на усмотрение Суоко и Народного Председателя, паладары выпустили публичное обращение на остальных трех материках. Регент Хёнкона Сторас Медведь оповестил, что угрозы нет. Энергоплазменные образования, которых вы видите, не опасны, говорилось в сообщении. Уже много декад не зафиксировано ни одной смерти ни от выстрела волюты, ни внутри кольчона, внезапно накрывшего город. Они всего лишь внешние проявления скрытых от человеческого глаза процессов в Красной Звезде и давно перестали представлять опасность. Волюты, которых вы видите, убеждал регент, не причинят вам вреда. Паладары просят всех перестать паниковать и вернуться к нормальной жизни. Четвертый Удар, случившийся девять дней назад, не повторится.
Однако в отличие от предыдущих раз, сейчас обращение эффекта не возымело. Слишком много людей еще рыдали над свежими могилами и урнами с пеплом. Слишком часто за последний год на Палле происходили нашествия. И, слушая выступление регента, слишком многие вспоминали про Большую Игру, закончившуюся на планете совсем недавно, и у слишком многих начали возникать неприятные мысли, подавленные Четвертым Ударом.
Один из них тысячу лет развлекался с нами, словно с бессловесными куклами, угрюмо переговаривались люди. Чужие создали нашу вселенную, нашу планету, нашу звезду лишь для того, чтобы отвлечься от скуки. Наша история - всего лишь сценарий театральной постановки, написанный неизвестно кем. Чужие никогда не заботились о нас, и сейчас, возможно, они рассказывают нам сказки, преследуя какие-то свои цели. Откуда мы знаем, что они говорят правду? Откуда мы знаем, что Красная Звезда - не их хитроумное изобретение, чтобы поработить нас? Но они могли и промолчать о настоящей истории, возражали сторонники паладаров. И Красная Звезда возникла до них, и создавать Университет их никто не заставлял. И космодром они строят для нас, а не для себя. Какой им смысл обманывать нас? Противники паладаров, пока что немногочисленные, неуверенно замолкали, но мысли продолжали бродить в их головах - и распространяться среди окружающих, словно круги на воде.
Так прошла ночь с новота на децинот последней декады лета года тысяча двести тридцать второго от основания Кайтарской империи.
10.30.1232. Хёнкон. Палла
Под потолком мягко прозвучал гонг.
- Транспорт прибудет через тридцать секунд, - оповестил звонкий голос Райники. - Прошу приготовиться к встрече гостей.
Кирис дернулся, и голова Фуоко почти соскользнула с его коленей, затянутых в скользкий сенсорный комбинезон.
- Эй! - недовольно сказала она, усаживаясь и потягиваясь. Ее сенко натянулся, обрисовывая каждую черточку тела. - Ты чего скачешь?
- Ну... встретить, типа, - неуверенно проговорил парень. Он чувствовал, что пальцы мелко подрагивают. С самого утра его не покидало предчувствие чего-то очень плохого. План эксперимента, предложенного Фучи, ему крайне не нравился. Возвращение обратно в виртуальность? К старому маразматику Брагате, или кто он там на самом деле? К мальчишке, который на самом деле свихнувшийся неб Демиургов, умеющий рулить даже законами физики? В место, где сражаются армии и кидаются с ножами чокнутые компании, а гориллы высотой в треть цулы сражаются дубинами?
(А ведь одна из тех горилл как бы не ты сам, кольнула неприятная мысль. Та, что рыжая.)
- Кир, ты мою маму ни разу не видел, что ли? Или Рису? - фыркнула подруга. - Ты чего мандражишь так?
На последних словах ее голос внезапно сорвался, и Кирис удивленно глянул ей в лицо. А ведь она сама на взводе, вдруг сообразил он. По каналу от нее текла тонкая струйка напряженного ожидания. Дебил. Тебе эксперимент не нравится - а она-то как себя чувствует? Или дело не в эксперименте? Ну да, папаша откинулся - та еще новость. Другая бы сейчас в три ручья ревела, но Фучи молодец, держится.
Массивная внутренняя дверь тамбура неслышно растворилась, послав по помещению воздушную волну, и через порог шагнула Марта Деллавита. Она полностью изменилась. От вчерашней раздавленной горем женщины, с трудом стоящей на ногах, не осталось ничего. Сейчас она выглядела почти так же, как в Барне: деловой серый костюм (только с черной траурной лентой, приколотой на груди), лакированные туфли на низком каблуке, уложенные в стильную прическу волосы, умело наложенный строгий макияж и твердая уверенная походка. Если бы не глаза в мелких красных прожилках, догадаться о ее вчерашнем состоянии не смог бы никто. То ли Дзии по уши накачал ее успокоительными, то ли сама себя в руки взяла... Если второе, то характером Фучи, пожалуй, не только в папашу, но и в мать.
Следом за женщиной неслышно вошла ректор - сегодня опять в образе Рисы-малолетки, босая, в спортивных трусах и маечке, словно на уроке физкультуры в барнской школе. Она прикрыла за собой дверь и неподвижно замерла.
- Доброе утро, - неловко сказал Кирис, вставая.
- Привет, мам! - Фуоко вскочила, подбежала к матери и обняла ее. Та ответила крепким объятием. Какое-то время они стояли, замерев и, кажется, даже не дышали. Затем Марта разомкнула руки и слегка отстранила дочь.
- Как ты? - с тревогой спросила Фуоко.
- Я уже в порядке, - мать ласково провела ладонью по отрастающему ежику седых волос Фуоко. - Извини за вчерашнее. Долгая дорога меня совсем из колеи выбила. Как у тебя дела?
- Нормально, - в голосе девушки опять скользнуло напряжение. - Мам, мне нельзя волноваться. Арасиномэ с ума сходить начинает, волюты повсюду появляются, а химия на меня совсем не действует... Я себя контролирую. Главное, чтобы ты в порядке...
- Я выдержу, не беспокойся. Здесь очень хорошие врачи.
Мать перевела взгляд на Кириса, и тот с трудом подавил внезапное желание прикрыться: сенко не слишком-то отличался от полной наготы.
- Здравствуй, Кир. Рада тебя видеть. Да... понимаю, что Фучи нашла в тебе такого, - она попыталась изобразить, вероятно, слегка лукавую улыбку, но ее губы уродливо исказились, и на восстановление контроля за лицом ушло несколько секунд. - Она тебе не слишком много проблем доставляет?
- Все в порядке, дэйя Деллавита, - неловко сказал Кирис. Он совершенно не понимал, как себя вести. Когда жизни не учит, она неплохая тетка, как выяснилось по последним барнским каникулам, но зачем Фучи придумала какую-то конференцию на четырех персон? Им бы с мамашей наедине друг другу в плечо пореветь, легче бы стало.
- Ну и хорошо... зятек, - на сей раз улыбка матери вышла почти натуральной. - Главное, что все в порядке... а на досужие разговоры внимания можно не обращать. Тем более - вам.
Досужие разговоры? Кирис насторожился, параллельно заметив, что Фуоко тоже внимательно глянула на мать.
- Дэйя Марта, - сказала с потолка Дзии женским голосом, - я преобразую медицинские капсулы в диваны на двоих. Поскольку, как я понимаю, речь пойдет о строго приватных материях, я прекращаю акустический и визуальный мониторинг помещения даже в безличном режиме. Если кому-то потребуется медицинская или иная помощь, Карина меня позовет.
Медицинская капсула перед Кирисом проглотила постельное белье и оплыла, преобразуясь из кровати в параллелепипед с двумя выдавленными в нем креслами. Он оглянулся: капсула позади него проделывала те же эволюции.
- Да не стоит беспокойства, дэйя Дзии, - махнула рукой мать. - Не такие уж они и приватные. Все равно газетчики уже в курсе, рано или поздно растрезвонят... дэйя Дзии?
- Она уже отключилась, Марта. - Риса отделилась от стены и приблизилась. - Давайте сядем.
Она взяла мать Фуоко под локоть, подвела к одному из двойных кресел и вежливо, но настойчиво усадила, опустившись рядом. Фуоко села на второй диван и потянула Кириса за руку, принуждая к тому же.
- Так вот, значит, как выглядят сенсорные комбинезоны на людях, - задумчиво сказала Марта Деллавита, беззастенчиво разглядывая Кириса. - Да, не могу не согласиться: вид совершенно неприличный. По телевизору не показать, особенно женщин. Но, думаю, небольшие декоративные элементы проблему решат. Заодно и отличительные знаки можно разместить...
- То есть вы решили принять наше предложение? - с интересом спросила Риса.
- Я... не... не знаю. Дэйя Мураций...
- Риса. Мы же договорились.
- Хорошо, Риса. Я пока не готова принимать какие-то важные решения. Я летела сюда лишь для того, чтобы с дочерью повидаться, - женщина слабо улыбнулась. - Знала бы, чем кончится, ни за что бы не явилась.
- А чем кончилось? - с подозрением спросила Фуоко. - Волюты тут стайкой полетали - ну и? Или я чего-то не знаю?
- Фучи, потом, - Риса помахала ладошкой. - Давайте в порядке приоритета. У Марты есть важная информация, касающаяся... юридических формальностей в отношении тебя и Кира. Ты тоже хотела сообщить о чем-то важном, раз меня позвала, верно? Поскольку ты никогда раньше так не поступала, мне кажется, что твоя информация важнее, поэтому начнем с формальностей, чтобы потом не отвлекаться. Не возражаешь?
Фуоко молча покачала головой.
- Хорошо, - Риса повернулась к матери Фуоко. - Марта?
- Да-да...
Та вытащила из кармана делового жакета (как она не запарилась по такой жаре?) носовой платок, расправила его, поднесла к носу, чтобы высморкаться, но не стала, нервно скомкав и сунув его обратно в карман.
- Фучи, я должна проинформировать тебя о папином завещании, - в ее голосе снова проявились надтреснутые нотки, словно от тщательно удерживаемых слез. - Он оставил весьма точные инструкции по распоряжению наследством... пересмотрел старое завещание еще до того, как ты уехала в последний раз. Он... в общем, ты получаешь пятьдесят миллионов леер. Столько же, сколько и я, и Лойза. Остальное уходит Симе. Наследство выделяется в виде чистых денег, не в виде доли в имуществе. Симе потребуется какое-то время, чтобы сначала полностью вступить в наследство, собрать такие суммы. Акции продавать... сейнеры... у Аницето, его назначили распорядителем, есть инструкции, я в них не разбиралась... Может затянуться надолго, до зимы, а то и весны. Вот...
Пятьдесят миллионов леер? Да, нехило. Кирис постарался удержать на лице бесстрастную мину. При таких деньгах за Фучи начнет охотиться половина кайтарского высшего общества. Карраха, да и вторая половина с удовольствием разведется ради такого брака. Ну, он никогда иллюзий не питал. Нищий мальчишка с улицы шансов не имел с самого начала.
- Мам, меня не волнует наследство, - твердо сказала Фуоко. - Если бы я могла вернуть папу, я бы с удовольствием нищей осталась. Да и в Хёнконе мне деньги не нужны, а уехать из него я больше не могу, слишком опасно для людей. Хочешь, в твою пользу откажусь? И Кир париться перестанет по поводу богатой наследницы...
- Кир... ах, да. Кир... - Марта Деллавита аккуратно, чтобы не размазать тушь, помассировала глаза пальцами сквозь опущенные веки. - Я отвлеклась, забыла... Кир, ты...
Она подняла взгляд и посмотрела Кирису в глаза.
- Тебе тоже оставлено наследство. Пять миллионов леер.
Несколько секунд Кирис молча смотрел на нее, пытаясь осознать, что она сказала. Потом ему словно от души врезали по скуле. Сердце заколотилось, перед глазами поплыли белые круги. Щеки начали полыхать.
- Как - наследство? - тупо спросил он. - Какое наследство? При чем тут я?
- Кир, я понимаю, что для тебя новость полностью неожиданна. Но Хавьеро сказал - он обсуждал со мной, и я согласилась - что жених нашей дочери не должен быть уличным попрошайкой. Кир...
Она снова достала из кармана платок и принялась нервно комкать его в пальцах.
- Кир, меня предупреждали, что ты можешь отказаться. Прошу, не надо. Никаких условий, никаких обязательств с твоей стороны - просто поставишь подписи, где положено, и все. Документы пришлют почтой попозже. Пять миллионов, налог в двадцать пять процентов выплачивается распорядителем из остального наследства, ты получаешь чистую сумму. Гражданские имущественные права появляются в пятнадцать лет, тебе ведь совсем скоро исполнится?.. Фучи... прошу тебя, и ты не вздумай отказаться. Папа... он очень тебя любил. Он хотел твоей полной независимости, в том числе от нас, от семьи. Чтобы делала, что хотела... в Университете училась или что угодно еще. Через два года станешь полностью совершеннолетней, сможешь за Кириса выйти или как угодно поступить... Ладно?
- Ох, мам... - Фуоко тяжело вздохнула. - Я даже думать о таких вещах не хочу. А! Идея. Риса, а если я деньги Университету пожертвую? Или в управление отдам?
- Фучи, - Риса покачала головой, - как ректор и руководитель рабочей группы паладаров на Палле я официально заявляю, что ни Хёнкон как государство, ни университет "Дайгака" как организация, ни паладары как частные лица не примут твои деньги ни в дар, ни в управление. Мы не хотим иметь к ним никакого отношения - по мотивам как политическим, так и этическим. Кир, к тебе тоже относится.... как, впрочем, и к любому студенту или сотруднику Университета. Марта, вы ведь сможете при необходимости посоветовать хорошего управляющего? Или попросить дэя Аницето Перито о том же?
- Да, конечно, - женщина быстро кивнула. - У меня ведь та же проблема. И у Лойзы.
- А почему Симе в управление не отдать? - осведомилась Фуоко. - Он же в деньгах разбирается лучше нас всех, вместе взятых. И выделять деньгами ничего не придется. Только Киру его часть отдать надо, чтобы он от нас не зависел. Но пять миллионов же совсем немного, их можно из операционных средств выделить.
- Ничего мне не надо, - буркнул Кирис, у которого голова все еще шла кругом. Отец никогда на своем кране больше ста пятидесяти в месяц не имел, докеры редко больше полтинника зарабатывают, а для нее пять миллионов - "немного"? Блин, как была Фучи принцессой избалованной, так ей и осталась.
- Сима... - Марта Деллавита отвела взгляд. - Давай про Симу потом поговорим.
- Потом? Почему "потом"? - Фуоко наклонилась вперед. - Мам, у меня сейчас эксперимент намечен. Я могу в кому уйти надолго, может, на полгода или год, если не повезет. Что не так с Симой?
- В какую кому? - встревоженно спросила женщина. - Фучи, что за эксперимент такой? Я... я ничего не знала. Почему в кому? Ты же выздоровела...
- Мам, я и не болела. Я провела несколько дней где-то внутри Арасиномэ и сейчас туда возвращаюсь. Долго объяснять. Кир потом расскажет. Или координатор - скажи, что я разрешила. Мам, что не так с Симой? Он тоже пострадал? Что с ним?
На последних словах ее голос сорвался почти в истеричный выкрик. Марта стиснула руки и уставилась в пол.
- Фучи, я ним все в порядке... я имею в виду, он здоров. Но он... я даже не знаю, как сказать...
- Марта, можно мне? - спросила Риса. - История уже попала в барнские газеты определенного толка, мы кое-что знаем.
Женщина судорожно кивнула, не поднимая взгляд.
- Фучи, - в детском голосе ректора прорезались взрослые ноты сожаления, - боюсь, что брат настаивает на признании тебя юридически мертвой. На слушании завещания он в присутствии двух десятков свидетелей высказался именно так. Иск уже подан.
- Он сказал, что из-за тебя умер папа... - прошептала Марта. - Что ты - причина его инсультов. Фучи, он говорил ужасные вещи... что ты неживая... что ты умерла на Могерате, когда граната взорвалась... Когда я сюда отправлялась, он заявил, что ты марионетка Красной Звезды и паладаров... Фучи, он совсем обезумел от горя...
Фуоко откинулась на спинку своего кресла и некоторое время молчала. От нее плеснуло волной грусти и едкой горечи.
- Ну и дурак, - сказала она наконец. - Ну и пусть. Переживу. Или не переживу. Мам, он же прав. Я реально умерла. И мое сознание на самом деле непонятно где, а здесь просто труп говорящий.
- Не говори глупости, Фучи, - укоризненно сказала Риса. - Ты не более мертва, чем я или Рикона. Координатор уже провел исследование кайтарских законов. Он высказал мнение, что шансов на самом деле признать тебя мертвой у Массима нет никаких - при грамотной защите, во всяком случае. Твой брат просто не в себе после смерти отца. Он успокоится и образумится. Не суди его строго за нынешние слова, а лучше просто забудь пока про них. Марта, - она повернулась к матери Фуоко, - у вас есть еще какие-то важные сведения? Если нет, мне хотелось бы еще раз обсудить целесообразность эксперимента.
Мать отрицательно покачала головой.
- Я... я должна сказать что-то важное, - голос Фуоко дрогнул. - Только сразу предупреждаю, не надо меня отговаривать от эксперимента. Я все равно не откажусь. Юно там один, его спасать надо. И Брагату, если это он в замке...
- Надо ли? - задумчиво спросила Риса, подбирая под себя ноги. - Фучи, Юно не маленький ребенок, он в состоянии о себе позаботиться. Да и сомневаюсь, что сможешь ему помочь хоть чем-то. А что за важная вещь?
- Я...
Неожиданно Фуоко схватила Кириса за руку, вложила свою ладонь в его и переплела их пальцы. Парень почувствовал, что ее бьет мелкая дрожь, а по каналу от нее струились страх и мощное чувство вины. Да что же с ней такое? Он успокаивающе погладил ее по предплечью свободной рукой, посылая ей ободряющий импульс, и девушка благодарно чуть сжала пальцы.
- Я... Риса, попроси, пожалуйста, Дзии подключиться.
- Сделано, - после короткой паузы откликнулась ректор. - Дзии в канале.
- Я... в общем, я... - Фуоко резко выдохнула. - Беременна. Кир, мне больно!
Кирис, опомнившись, ослабил хватку и подобрал отвисшую челюсть.
- Как - беременна? - глупо спросил он. Кажется, для десяти минут вторая оплеуха такого калибра - уже слишком.
- Фучи, ты уверена? - спокойно спросила Риса. - Анализы делались? Дзии?
- Проведенный вчера вечером тест Винсенто-Шварца дал положительный результат, - откликнулся неб. - Повторный тест незадолго до встречи также оказался положительным. Сомнений нет.
- Тогда эксперимент, разумеется, отменяется, - все так же спокойно констатировала Риса. - И все остальные ваши эксперименты - тоже. Дзии, ввиду особой сложности ситуации, я полагаю, в перинатальную поликлинику мы историю болезни передавать не станем. Полагаюсь на тебя...
- Нет! - выкрикнула Фуоко, и на сей раз внезапно стальная хватка ее пальцев заставила уже Кириса поморщиться от боли. Покалечим мы друг друга сегодня, мелькнула у него мысль. - Риса, нет! Я же сказала, что меня не надо отговаривать, - уже тише продолжила она. - Я должна. От меня сейчас столько всего зависит... Кир, прости, ладно? Я знаю, я эгоистка, только о себе думаю. Но если я и в самом деле больше не вернусь... Риса, я знаю, я читала, женщины могут рожать в коме! Я хочу, чтобы хоть что-то от меня осталось, понимаешь? А я в любой момент навсегда отключиться могу, с экспериментами или без них, понимаешь? Мама! Ну скажи что-нибудь!
Кирис молча встал, подхватил ее на руки, оборвав бессвязный поток слов, и прижал к себе. Девушка обхватила его за шею, и ее тело вздрогнуло в удерживаемых рыданиях.
- Мне нельзя плакать, Кир, - прошептала она. - Опять волюты появятся, а тут мама... Кир, прости, ладно? И ребенка вырасти, никому не отдавай...
- Ты головой о стену ударилась? - поинтересовался Кирис, усаживаясь в кресло и устраивая подругу поудобнее у себя на коленях. - В самом деле помирать собралась, что ли? Так я тебя вообще никуда не пущу. Никаких экспериментов, дошло?
Фуоко затихла, прижавшись к нему. В комнате наступила мертвая тишина. Парсы, замершие в углу комнаты, синхронно переводили взгляды между Кирисом, Фуоко и ее матерью. Мать изо всех сил стиснула платок, пальцы ее побелели.
Потом Фуоко швыркнула носом и подняла голову.
- Я действительно головой о стенку ударилась, - тихо сказала она, но на сей раз в ее тоне и в прямом канале слышались совсем иные нотки: спокойное упрямство и легкое отвращение. - Сцены устраивать начала на пустом месте...
Она потянулась и поцеловала Кириса в уголок губ, потом соскользнула с его коленей и выпрямилась.
- Извините, - сказала она, повернувшись к матери и Рисе. - Я просто переволновалась ночью. Спать не получается, ну и вот... Я уже в порядке, никаких больше истерик.
Она шагнула вперед и взяла руки матери в свои, бережно обхватив их ладонями.
- Мама, я не собираюсь умирать, - твердо заявила она. - И я рожу ребенка. Я сама его воспитаю. Мне же спать ночами не надо, времени на треть больше, чем у других людей. И на воспитание время останется, и на учебу. Не беспокойся, ладно?
- Фучи, ты понимаешь, как рискуешь? - задумчиво спросила Риса, почесывая кончик носа. - Твое тело больше не развивается. Что, если то же самое случится с плодом? Или энергоплазма начнет перестраивать его прямо в матке? Мы ведь даже наркоз тебе дать не сможем, чтобы хирургические роды провести.
- Не проблема, я уже думала. - Фуоко выпустила руки матери, шагнула назад и опустилась в свое кресло. - Во-первых, я боль почти не чувствую, можно так резать. Во-вторых, энергоплазмой не одна я заражена. Ты же сама говорила, что сейчас почти все ей пропитаны. А рожать женщины не перестали, и ни у кого пока такая проблема не возникла, Дзии подтвердила. И потом, мне теперь навсегда рожать запрещено? Если я больше не развиваюсь, какая разница, сейчас или через пять лет?
- Ты не абы кто, Фучи. Ты уникальна, не надо сравнивать себя с другими. Но я тебя понимаю... - голос миниатюрного ректора оставался все таким же задумчивым. - Есть еще один вариант. Дзии, - она подняла глаза к потолку, - ты возьмешься за искусственное вынашивание плода в местных условиях? Если я правильно понимаю местную гинекологическую науку, на начальной стадии беременности можно извлечь зародыш через естественные родовые пути с помощью обычных инструментов.
- У меня отсутствует такого рода опыт с данной разновидностью человеческой расы, и уж тем более - с настолько примитивным оборудованием, как паллийское, - проинформировал неб. - Но исходя из общих соображений, я оцениваю вероятность успеха не ниже, чем в восемьдесят восемь процентов. Остальные двенадцать относятся на гибель зародыша. Ущерба матери я не допущу в любом варианте, так что оплодотворение мы сможем повторить, возможно даже - сразу в пробирке. Заказ на необходимые медикаменты и компоненты искусственной среды я разместила по обычным каналам еще вчера вечером, все остальное у меня есть. На сегодняшний день намечены предварительные консультации с паллийскими сотрудниками медслужбы Университета, специализирующимися в гинекологии и связанных областях.
- Отлично. Так что скажешь, Фучи? Мы извлечем эмбрион из матки и разместим его в камере для вынашивания. И тебе хлопот меньше, и риск тяжелых родов ликвидируем - рано твой рост остановился, узковаты у тебя бедра, уж извини. Чем раньше решишься, тем проще и безопаснее операция.
- Я... не знаю пока, - Фуоко слегка пожала плечами. - Нужно подумать. Риса, скажи, а я могу сейчас завещание составить? Да нет же, не в том смысле, что я вот-вот ласты склею, а просто для порядка. Раз у меня собственность образовалась, все случаи предусмотреть надо.
- Правильное отношение, Фучи, - неожиданно ректор широко улыбнулась. - Ты у нас сильная и умная девочка, я тобой горжусь. Но не знаю насчет завещания, нужно с кайтарскими юристами советоваться. У нас юрисдикция совсем другого государства, видишь ли, и не факт, что составленные здесь документы имеют силу в Кайтаре. Однако завещание подождет, сейчас о другом речь. Фучи, мне по-прежнему не нравится идея эксперимента, но я не имею фактической возможности запретить тебе его устроить. Да и морального права, вероятно, у меня нет. Я поддержу любое твое решение - при одном условии?
- Каком? - недоверчиво спросила девушка.
- Пообещай мне, что приложишь все усилия, чтобы выжить.
- Да я же сказала...
- Нет, Фучи, ты сказала другое. Я верю, что у тебя нет суицидальных настроений. Но там, в искаженной и изломанной виртуальности, у тебя могут возникнуть разные фантазии. Например - отдать жизнь ради какой-то высокой идеи. Юно спасти, или что-то аналогичное.
- Я его бросить должна, что ли? - агрессивно спросила Фуоко.
- Не обязательно. Но я хочу, чтобы ты осознала: ты - единственный наш канал связи со Станцией Брагаты и, возможно, с Чужой расой, что за ней сейчас стоит. От тебя, возможно, зависит дальнейшее существование вашей цивилизации. Но молодежь вроде тебя склонна к черно-белому восприятию мира и героическому самопожертвованию по пустякам. Не имея жизненного опыта и в одиночку, ты вполне можешь совершить какую-нибудь глупость. Фучи, если станет выбор между твоей жизнью и жизнью Юно или любого другого человека... или группы людей, ты должна выбрать себя. Обязана. Не имеешь права ни на какой другой вариант. Не ради себя не имеешь - ради всей планеты. Пообещай мне, Фучи, что выживешь любой ценой. Прямо сейчас пообещай, или я запрещу всей Паллийской рабочей группе поддерживать твой эксперимент.
Фуоко прищурилась, встречая прямой взгляд ректора. Некоторое время они в упор пялились друг на друга. Затем Фуоко расслабилась, ее лицо стало безмятежным.
- Риса, я не могу дать такое обещание. Разное же случается. Например, что, если выбор встанет - я или вся планета? Даю честное слово, что поведу себя предельно осторожно и не стану рисковать по пустякам. И глупостей не совершу. Достаточно?
- Достаточно, - кивнула ректор. - И все-таки - может, отложишь эксперимент хотя бы до завтра? С мамой как следует пообщаешься? Она все-таки через полмира сюда добиралась.
- А... сколько ей можно здесь оставаться?
- Мы не ограничиваем пребывание Марты на территории Хёнкона. Просто для сведения: Университет предлагает ей должность замглавы департамента связей с общественностью при посольстве паладаров в Дриммаде. Она займется пропагандой Арены и как наш потенциальный сотрудник пользуется определенными льготами. Ну, если согласится, разумеется.
- Вот здорово! - Фуоко на мгновение расцвела радостной улыбкой. - Мам, соглашайся! Арена - классная штука, тебе самой понравится!
- Ну как я могу согласиться, Фучи? - Марта беспомощно взглянула на дочь. - Я даже еще не знаю толком, о чем речь. Только то, что по телевизору рассказывали, глупости какие-то. И все... так неожиданно.
- Марта, - Риса успокаивающе похлопала ее по руке, - я понимаю, что вы сейчас не в лучшей форме. Я глубоко соболезную вашей утрате. Но раз уж ваша прежняя жизнь все равно сломалась, зачем ограничиваться полумерами? У нас цейтнот, мы не можем ждать. Все вакансии закроются в течение пары декад, не больше, и если вы откажетесь сейчас, второй шанс, скорее всего, не выпадет.
- Мам, я должна найти Юно, - сказала Фуоко. - И с тем стариком встретиться, если получится. Вдруг он на самом деле Брагата? Но я вернусь. Я постараюсь обязательно вернуться через день или два. Мы как следует поговорим, а потом ты согласишься, хорошо?
- Да кто такой твой Юно? - недоуменно спросила мать. - Твой друг? Впервые о нем слышу. Где ты его искать собралась?
- Кир, расскажешь всё, когда я отключусь! - скомандовала Фуоко. - Давайте начинать, у меня опять мандраж начинается. Если перенервничаю, что-нибудь не так пойдет. Дзии, мы начинаем.
Девушка решительно встала и направилась к двери в испытательный зал, но задержалась у своего стола. Она взяла в руки золотую брошку в виде саламандры с рубиновыми глазами и несколько секунд молча смотрела на нее, неслышно шевеля губами. Потом она осторожно положила украшение на стол и обернулась.
- Я вернусь, мама, - сказала она, и в ее голосе скользнули хорошо известные Кирису упрямые нотки. - Я точно вернусь, не переживай. Папа... он бы не одобрил, если бы я погибла. Кир, ты заснул? Идем давай!
Кирис мысленно пожал плечами, поднялся и двинулся на полигон вслед за подругой.
- Терминалы Арены активированы, - раздался с потолка сухой голос координатора. - Объемный сканер полигона активирован. Превентивно объявляю желтый код. Дэйя Винтаре, дэй Сэйторий, прошу занять свои места.
- Полностью готова к поддержке эксперимента, - подхватила Дзии.
Влезая в дверцу своего терминала, Кирис успел заметить краем глаза, что Риса и мать Фуоко входят в зал. А стоит ли тетке вообще находиться здесь? В Санъяме люди вообще-то погибли. Впрочем, координатору виднее. Не гонит и не гонит.
Внутри белого, кажущегося бесконечным во все стороны шара Кирис почувствовал, как его подхватывает суспензорное поле. Он натянул на голову капюшон, поплотнее приладив наушные мембраны динамиков, дотянулся до свесившегося сверху интерфейсного кабеля, прилепил магнитный разъем к контактной площадке под затылком и откинулся назад, приняв в воздухе полулежащее положение.
- Я готова, - прозвучал в ушах голос Фуоко.
- Готов, - проворчал Кирис. Он чувствовал, что его тоже потихоньку начинает бить нервная дрожь. Что, если Фучи так и не проснется во второй раз? Что, если в первый ей просто повезло? И беременность... ох, о ней лучше сейчас не думать.
- Дэйя Винтаре, вы уверены, что хотите продолжить? - координатор словно прочитал его мысли. - Считаю своим долгом напомнить о высоком риске необратимых последствий. Выношу настоятельную рекомендацию отменить эксперимент, поддержанную ректором Университета.
- Продолжаем, - в голосе Фуоко скользнули раздраженные нотки. - Я уже двадцать раз сказала!
- Я хочу убедиться, что вами не движет страх показаться трусливой. Дэйя Винтаре, если вами движут похожие эмоции...
- Нет никаких эмоций! - раздражение в голосе девушки усилилось. - Дэй координатор, пожалуйста, продолжаем.
- Хорошо. Прошу еще раз проговорить основные пункты программы.
- Проверить канал связи с Киром. Если сработает, провести замеры времени. Попытаться обнаружить Юно и Стаси. Вести себя крайне осторожно, если войду в контакт с Брагатой, Инициатором и прочими подозрительными личностями. Через двое суток субъективного времени попытаться вернуться в реальность либо приготовиться к принудительному возвращению. Всё?
- Повторите фразы, которые должен произнести Стаси.
- Дом сгорел, дрова остались. Печка белая стоит.
- Верно. Напоминаю, что чрезвычайно важно, чтобы фразу произнесли сначала вы, потом он. Если получится, постарайтесь выполнить несколько таких итераций. Если он не сможет повторить фразу в точности, используйте любую другую, но в той же последовательности: сначала вы, потом он, и так несколько раз. Чем больше в его психоматрице возникнет предсказуемых колебаний, тем больше шансов ее обнаружить и напрямую подключиться к ней.
- Я помню, дэй координатор.
- Дэйя Винтаре, - голос координатора смягчился, - прошу не забывать, что вы отправляетесь в неизвестность. Любые планы составляются в расчете на прошлые войны, и они часто рассыпаются при столкновении с реальностью. Не зацикливайтесь на экспериментах и гипотезах, действуйте по обстановке и соблюдайте максимальную осторожность. Помните: вы должны вернуться любой ценой.
- Я помню, - похоже, Фуоко цедила сквозь зубы, что насколько Кирис ее знал, служило признаком крайнего нетерпения и недовольства. И чего координатор к ней привязался?
- Хорошо. Приступаем к основной фазе. Дэйя Винтаре, действуйте, как считаете нужным.
Белый свет вокруг Кириса неторопливо угас, и он очутился в темноте, в которой лишь изредка мерцали неяркие искры. Он сосредоточился, выделив внутренним слухом из далеких хоралов негромкую, но хорошо знакомую ноту Фуоко. Ночной мир заплясал перед глазами огненными линиями и полотнищами. Пошевелив головой, он сопоставил подругу с фиолетовым расплывчатым тетраэдром, покрытым розовыми пульсирующими точками.
Минуту спустя он пошевелился, озадаченно вглядываясь в бесконечный вальс потустороннего мира. Кажется, ничего не происходило. Ничего похожего на ощущения прошлого раза, когда рядом с долбанутым на всю голову проповедником в Санъяме его мозги выворачивало наизнанку. Спросить у Фучи? Или ее концентрация нарушится?
- Кир, - Фуоко сама разрешила его колебания, - не получается. Не могу туда уйти. Просто второе зрение работает, и все.
- В таком случае, возможно, следует отложить эксперимент? - осведомился координатор.
- Нет! - сердито откликнулась Фуоко. - Кир, помогай. Я туда дважды проваливалась, и оба раза ты участвовал. Помнишь? Сначала на острове, потом в Санъяме.
- А что надо-то? - осведомился Кирис, отгоняя ночной мир. Внутренняя сфера терминала по-прежнему помигивала искрами во тьме, обозначая свое присутствие. - Я ж не в курсе.
- Вспоминай! Ты... ну, не знаю, как сказать... ты каждый раз волют отгонял. Щелкал их, как сам говоришь. Давай, щелкни меня.
- Сдурела? А если тебе поплохеет? А Дзара? Она тоже чувствует.
- Дзара... блин. Дзии, а она где?
- Вака Дзара Мэйдо находится дома, - проинформировал неб. - Мелисса сообщает, что она недавно проснулась и теперь завтракает.
- А дроны далеко от нее?
- Ближайший дрон на расстоянии восемнадцати секунд максимального хода.
- Отлично! - решительно сказала Фуоко. - Подведите его поближе на всякий случай. Кир, она чувствует, но не помирает же! Мелисса наблюдает, большой дрон рядом. Если что, Дзии поможет. Давай, не телись. Щелкай. Дай только десять секунд, чтобы сосредоточиться. Дэй Дзии, включите отсчет, пожалуйста.
- Обратный отсчет запущен.
Перед глазами Кириса мягким зеленым светом загорелся быстро уменьшающийся счетчик секунд. Ходер! Что, если Фучи действительно поплохеет? Или Дзаре? А что, если...
Фучи беременна. И она устраивает эксперимент, против которого все - и Риса, и координатор с Дзии, и он сам. Если сейчас ничего не сделать, а потом сказать, что сделал, но что не выходит из-за чего-то еще... Дзии с координатором поймут, что он проволынил, но вряд ли скажут Фучи без прямого вопроса. Догадается ли она спросить?
А если догадается? В лучшем случае устроит скандал. В худшем - опять жутко разругаются, как в прошлый раз. И потом, какое он имеет право ей подножки ставить? Она ему верит!
Она дура. Не понимает, что творит. Ее нужно остановить. Одно дело - молниями швыряться в бетонную стенку, и совсем другое - коньки отбрасывать, чтобы в какой-то сломанной игре побывать. Сама потом спасибо скажет.
Не скажет, сам прекрасно понимаешь. И потом, сейчас она тебе верит - имеешь ли ты право нарушать ее доверие и бить в спину?
- ...Кир, блин! - окрик Фуоко резанул его по ушам. Перед глазами ровно горели цифры 00:00. - Ты заснул, что ли? Я ничего не почувствовала.
Все, что нужно - сказать, что он все сделал, и не его вина...
А если бы он оказался на ее месте, он бы простил? Ходер! Почему он должен делать такой выбор? Для него мозги нужны помощнее. Тупым гопникам думать вообще не положено...
А если не положено, нужно делать, как говорят, и не дергаться. Фучи так решила. Ее выбор. Его дело - помалкивать в тряпочку и бегать с высунутым языком.
- Извини, - угрюмо сказал он. - Отвлекся. Давай еще раз. Дэй Дзии, пятисекундный отсчет.
- Включаю.
Зеленые цифры снова устремились к нулю. Кирис позволил ночному миру наложиться на реальный и снова сконцентрировался на ноте и цветном пятне Фуоко. Параллельно он вызвал в памяти ощущение чудовищной тяжести, выдавливающей из него дыхание в прошлые разы, и когда таймер вновь показал ноль, изо всех сил толкнул тетраэдр-Фуоко так, как раньше отталкивал навалившегося кольчона.
Ночной мир взбесился. Какофония звуков обвалилась на него, и такая же какофония красок заполонила все вокруг. Волна чистого оранжевого пламени на мгновение захлестнула его, и челюсти вдруг свело отчетливым кислым вкусом. Твердый и дробящий органный аккорд ударил его в солнечное сплетение, вышибив дыхание и заставив задергаться, словно рыбу на сковородке. Синергия? То, что описывала Фучи? Взбесившийся ночной мир закружил и завертел его сразу во все стороны, и, почти теряя сознание, он все-таки нашел терпко-пряную ноту Фуоко и потянулся к ней со всеми еще оставшимися у него силами...
...и во всей дури грянулся о землю спиной и затылком. Несколько секунд он ошеломленно лежал без движения, пытаясь понять, что произошло и где он. Под ладонями и пальцами чувствовалась земля, покрытая какой-то жесткой и колючей травой. В почти ослепшие глаза било что-то яркое и горячее (солнце?), а то, на чем он лежал, колыхалось волнами, словно надувной матрас на воде. Понемногу приходя в себя, он пошевелился, пытаясь повернуть голову. Упругий кисель под ним быстро твердел, но зрение фокусироваться отказывалось.
Пару минут спустя ему все-таки удалось сначала оторвать от земли тело, а потом сесть вертикально, подвернув под себя ноги. Протирая глаза пальцами, он почувствовал что-то странное - словно щупал шерсть. Еще несколько секунд спустя зрение вернулось достаточно, чтобы оглядеться по сторонам.
Он сидел посреди огромной почти плоской равнины, где-то на самом горизонте упирающейся в синие горы, тающие в мути и заметные на фоне неба лишь отдельными снежными шапками. Землю покрывала странная трава: где-то зеленая, а где-то сизая, желтая и даже синяя. Он зацепил один стебелек, оборвал - или, точнее, обломил его с едва слышным хрустом - и поднес поближе к глазам.
Когда он, наконец, осознал, что смотрит на миниатюрную ель, он даже не удивился. Уронив крохотное дерево, он взглянул на руки. Нет, на лапы. Покрытые густой рыжей шерстью, они обладали толстыми грубыми пальцами, заканчивающимися острыми когтями. Остальное тело без признаков одежды и, судя по ощупыванию, звериную морду с внушительными клыками покрывала та же самая шерсть. Члена на положенном месте не нашлось: пальцы ухватили только пустую промежность, гладкую, как у детской куклы. Ходер! Похоже, он превратился в ту самую гигантскую рыжую обезьяну, что описывала Фучи и которая снилась ему в ночных кошмарах. Интересно, драться со второй медвежьей гориллой тоже придется? Местность явно иная, чем помнится, и глобального мочилова вокруг не наблюдается, так что может и пронести. Не в настроении он сейчас махаться с медведями.
Стоп. Если он - обезьяна, значит, он внутри Арасиномэ. И Фучи где-то рядом - если, разумеется, ей тоже удалось переместиться. Где она? Кирис сосредоточился. Мир слегка поблек, но зато в ушах еле слышно зазвенела далекая музыка ночного мира. Нота Фуоко едва слышалась, но несколько секунд спустя усилилась и стала куда отчетливее.
"На-связь. Т-Ы-Г-Д-Е-?", - просигналил он кодом по их незримому каналу. Услышит или нет?
Несколько секунд томительного ожидания показались вечностью. Он уже собрался повторить, но тут нота Фуоко завибрировала.
"Д-Е-Р-Е-В-Н-Я", - сообщила она. - "Я-норма-Ю-Н-О-Н-Е-Т".
И потом, через паузу: "И-Д-У-П-О-П-Л-А-Н-У-отбой".
"С-Т-О-Й", - торопливо отбил Кирис. - "Я-В-В-И-Р-Т-У-А-Л-Ь-Н. О-Б-Е-З-Ъ-Я-Н. Н-Е-В-И-Ж-У-Т-Ы". Кажется, он ошибся в трех или четырех символах: в отличие от Фуоко, морской код, да еще передаваемый через модуляции гласных в мысленной речи, давался ему плохо. Во время прежних экспериментов он обычно использовал выводимые на экран таблицы и сейчас мучительно пытался вспоминать нужные комбинации. Хорошо еще, воспринимать удавалось лучше, чем передавать.
"Повтор", - просигналила подруга.
"Я-В-В-И-Р-Т. О-Б-Е-З-Ъ-Я-Н. Т-Ы-Г-Д-?".
"Ф-И-Г-А-С-Е", - передала Фуоко после затянувшейся паузы. - "Д-У-М-А-Ю. Ждать".
"Ждать", - подтвердил Кирис, ворочая ощутимо массивной башкой из стороны в сторону. Зрение восстановилось полностью, и травянистая (точнее, миниатюрно-лесистая) равнина оказалась не такой уж и равниной. Если судить по деревьям, она являлась весьма холмистой, причем высота холмов составляла не менее сотни метров. Кирис попытался прикинуть собственный рост. Попытка встать привела к жестокому приступу головокружения, и он предпочел не рисковать. Лечь и вытянуться он тоже не рискнул, чтобы ненароком не придавить кого-то, кто окажется неподалеку, а на глаз его рост составлял не менее четверти, а то и трети цулы. Тот, кто придумывал ему проекцию (кажется, такое слово паладары предпочитали использовать для своих изображений в виртуальности), явно промахнулся с масштабами. Или просто не поскупился от широты душевной. Хорошо хоть, если верить Фучи и гладкой промежности, здесь не требовалось ни жрать, ни срать. Накормить такую тушу не удалось бы и стадом коров, а уж размер своей кучи дерьма страшно даже представить. Такой целую деревню можно завалить, наверное. Или реку запрудить.
Неподалеку валялась здоровая штука, в которой Кирис после короткого изучения с удивлением опознал гигантскую дубину, мало уступающую ему длиной. Ну точно, он же дрался такой в предыдущих кошмарах. Он склонился и пощупал оружие волосатой рыжей лапой, но поднимать не стал. Если она кого-то прибила, то его уже не вернуть, а поднимая, можно еще кого-то придавить. Правда, дубина валялась в точности поперек ручейка (видимо, немалой ширины реки), который уже начал потихоньку разливаться перед внезапной преградой, ну да авось никто там не утопал. Вот, кстати, интересно - откуда взялась деревяшка такого размера? Она же минимум в тридцать раз длиннее самого высокого дерева!
Прищурившись, Кирис еще раз обозрел горизонт по всей окружности. Горы по-прежнему маячили на грани видимости, но ничего, похожего на Белый Замок, там не наблюдалось. Впрочем, на таком расстоянии его вряд ли можно разглядеть. Ну и что он тут должен делать? Деревья корчевать и дрова для белок на зиму заготавливать?
"На-связь. Ч-Т-О-В-И-Д-И-Ш-Ь-?", - завибрировала далекая нота.
"М-Е-Л-К-И-Й-Л-Е-С", - откликнулся Кирис. - "Я-Г-И-Г-А-Н-Т. Н-Е-Т-Д-О-М-О-В", - добавил он после короткой паузы. - "Т-Л-К-Л-Е-С".
"Б-Е-Л-З-А-М-О-К-?"
"Н-Е-Т".
"И-Щ-И-Д-О-Р-О-Г-У", - посоветовала Фуоко. - "Д-О-Л-Ж-Н-А-Б-Ы-Т-Ь. Н-А-П-Р-В-Л-Н-А-М-Е-Н-Я-?"
Направление? А ведь действительно. Кирис закрыл глаза и снова покрутил головой, потом пошевелил всем телом. Бесполезно. Направление на Фуоко определить не удавалось. Похоже, в здешнем мире действовали совсем другие законы, чем в реальности.
Ага, сообразил. Молодец, гений.
"Н-Е-Ч-У-В-Т-С-В", - просигналил он. - "Т-Ы-?"
"Н-Е-Т. И-Щ-И-Д-Р-Г-У. З-Д-С-С-Т-Р-Ж-А. Отбой".
Стража? Кирис мысленно ругнулся. Если она опять в исходной деревне, то и стража там, разумеется, должна оказаться той же самой. Фучи так и не сообщила, появились ли ее гвардейцы и жезл. Переспросить? Не стоит. Наверняка ей сейчас не до него. Когда начинается общая свалка, лезть под руку с вопросами нельзя.
Но ему-то что сейчас делать?
Он снова попытался подняться на ноги. Головокружение опять заставило мир завертеться волчком, но на сей раз он заставил себя сначала сесть на корточки, а потом медленно выпрямиться. Деревья далеко внизу едва поднимались вершинами над ступнями его ног - такими же рыжими, волосатыми и с длинными гибкими пальцами, как и кисти рук. Воздух казался странно затхлым и невкусным. Набрав его в грудь, Кирис задержал дыхание и через пару минут окончательно понял, что дышать здесь совершенно не обязательно. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Он осторожно шагнул вперед (голова по прежнему кружилась, но все слабее и слабее) и склонился над дубиной.
И тут его скрутило.
Невыразимое сексуальное наслаждение пронзило его тело от макушки до кончиков пальцев всех конечностей. Он не мог понять, откуда оно исходит при отсутствии члена, но ощущение сбило его с ног, уронило на землю и свело мышцы чудовищной болезненной судорогой. Пару секунд спустя боль так же резко утихла, но наслаждение не исчезало. Лесистая равнина расплылась перед глазами, замельтешили огненные пятна и полотнища, на несколько секунд превратившиеся в геометрический вальс ночного мира, а потом все окутал мрак.
А еще потом он дернулся всем телом, осознав, что лежит на спине в непроглядной вязкой темноте, не позволяющей двигаться, а изо рта выскальзывает какая-то скользкая противная резиновая трубка, и горло дерет, словно от простуды, а перед глазами мелькают непонятные искры. Он дернулся еще раз, но вязкая тьма не поддалась. Зато вокруг постепенно начал разгораться светло-желтый свет.
- Как вы себя чувствуете, дэй Сэйторий? - спросил приятный женский голос Дзии, как всегда, безукоризненно бесстрастный и профессиональный. - Вам нужна срочная помощь?
- А... что случилось? - хрипло пробормотал Кирис. - Где я?
- В медицинской капсуле в жилой комнате исследовательского бункера. Там же, где потеряли сознание.
- Я не терял сознание... Дэйя Дзии! Я его видел! Тот мир, виртуальность! Гигантская обезьяна, деревья в полпальца... пальцы длинные, я обезьяна...
Он натужно закашлялся из-за больного горла, которое, впрочем, вдруг совершенно прошло.
- Дэй Сэйторий, не волнуйтесь и не торопитесь. Вы потеряли сознание и впали в кому точно так же, как и дэйя Винтаре. Некоторое время вы находились на искусственном дыхании и непрямом массаже сердца. Отмечаю, что сейчас жизненные функции вашего тела полностью восстановились. Горло болит? Я смазала его лечебным составом, но он действует не мгновенно, так что какое-то время неприятные ощущения сохранятся.
- Плевать! Я... в том мире...
- Не напрягайтесь. Информация уже принята к сведению и сопоставлена с данными наблюдений. Результаты весьма интересны, но не требуют немедленного обсуждения. Я намерена раскрыть капсулу, но прошу не вставать какое-то время.
Свет перед лицом потух, и вязкая темнота отступила, расщепившись поверху белой линией. Линия разъехалась в стороны, раскрываясь, словно купол обсерватории, и Кирис обнаружил себя лежащим голым на кровати. Когда, интересно, его успели вытряхнуть из сенко? Нос резанул характерный запах и, торопливо ощупав пах, он обнаружил его влажно-склизким. Так. Похоже, он кончил. Видимо, Дзии, чтобы привести его в себя, использовал полюбившийся метод стимуляции половых нервов, или как они там называются. Хорошо хоть не обоссался для полноты картины, и член опять на месте. Нужно в душ...
- Кир, как ты себя чувствуешь? - озабоченно спросил девчачий голосок.
Кирис повернул голову и увидел Рису и Марту Деллавита, сидящих на стульях рядом с медицинской капсулой Фуоко, на сей раз выглядящей стандартным серым параллелепипедом. Он поморгал, протирая глаза пальцами, и лишь тут до него дошло, в каком виде он находится перед фучиной мамашей. Ходер! И прикрыться нечем, и запах она распознает на раз - все-таки замужняя тетка... А, ну и ладно. Не понравится - может отвернуться. В конце концов, здесь его дом.
- Горло побаливает, - пробурчал он. - А так все в норме.
- Кир, ты слышишь Фучи? - Марта подалась вперед, напряженно глядя на него. - Слышишь?
- Ну... когда там сидел, слышал. Она передала, что Юно нет, а потом что-то про стражу. - Кирис поерзал, устраиваясь поудобнее (тело казалось вялым, словно прошлогодний капустный лист), и уставился в потолок. - Я в Арасиномэ провалился, но сейчас все четко видел. Превратился в гигантскую обезьяну. Деревья как короткая трава, река как ручей, горы на горизонте. Ничего толком понять не успел, Дзии выдернул. И синергия, когда проваливался, совсем как у Фучи случается.
- Но с Фучи все в порядке? - Марта смотрела на него с напряженной мольбой во взоре, и перед внутренним взором Кириса вдруг возникла совсем другая женщина: странная Суоко, просившая их с Фуоко забрать тело Юно у бандитов. - Она жива? Ты можешь ее позвать сейчас?
- Все в норме, - буркнул Кирис. - Позвать попробую, но потом. Она сейчас со стражей в деревне разбирается, под руку лезть не надо. Через десять минут, что ли. Все нормально, дэйя Деллавита, не парьтесь... э-э, я хочу сказать...
- Спасибо, Кир, - мать Фуоко обмякла на своем стуле, огонек исступления в ее глазах погас.
- Ну и перепугали же нас вы с Фучи, - Риса слегка усмехнулась. - Ты, точнее. Твоя кома в план не входила. Однако все к лучшему. Значит, ты побывал там и мог общаться с Фучи? Хотя стоп! Как твое горло? Оно довольно серьезно повреждается при интубации традиционными средствами, но так надежнее, чем подавать воздух под давлением через рот. А манипуляторы дронов внутри у вас с Фучи распадаются, приходится использовать обычные инструменты. Сильно болит?
- Прошло почти сразу. Я могу говорить.
- Не сомневаюсь, - Риса широко улыбнулась щербатой девчачьей улыбкой. - Но все-таки напрягать тебя сейчас не стоит, после такого двойного шока. И Фучи в любой момент может позвать. Кир, извини, но я должна вас оставить. И так провела здесь на полчаса дольше запланированного. Кстати, времени почти девять. Ты опоздал на дополнительные занятия, но я их еще вчера вечером отменила из-за предчувствия. Свяжись с преподавателями и назначь новое время. Марта, мы ожидаем вашего решения. Зорра!
Парса, тихо лежащая у стены, встрепенулась и внимательно посмотрела на ректора.
- Вы ведь с Мартой уже знакомы? Назначаешься ее гидом, пока Фуоко отсутствует.
- Назначаюсь, назначаюсь! - тявкнула парса, столбиком поднимаясь на две задние лапы и разводя передние четыре в стороны. - Все покажу, все расскажу!
Она опустилась на все шесть лап, подбежала к женщине и потянула ее за подол юбки.
- Гулять, гулять! Выходной, все на улицах, всем весело! Красиво!
- Чуть позже, милая, ладно? - мать Фуоко склонилась и осторожно погладила Зорру между ушами. В Барне она сначала явно побаивалась инопланетных зверьков (особенно после рассказа Фуоко, как те спасали их от пиратов), но под конец привыкла.
- Ку-ун! Ску-чно! - разочарованно протянула Зорра, ластясь к ней. - Ладно, подожду. А потом гулять, гулять! Марту с Мартой познакомлю!
- С кем? - с удивлением осведомилась женщина. Кирис коротко втянул воздух сквозь стиснутые зубы и открыл рот, чтобы остановить разговорчивую дуру, но не успел.
- Марта из Ставрии! Марта красивая, парни заглядываются! Кир поимел Марту, Фучи поимела Михаила, Майя поимела всех! - порадовала откровением парса. - Экспер-римент! Р-развлекуха! Груп-повуха! Куча ценной информации! Темнота - друг молодежи!
- Кирис... спал с другой женщиной? - повторила женщина. - А Фучи... Как... что... - Она растерянно глянула на ректора.
- Извините, Марта, тут переплетение чисто медицинских экспериментов и личных отношений, за которыми я не слежу, - Риса слезла со своего кресла и коротко поклонилась. - Сами расскажут, если захотят. Мне действительно пора уходить. Если потребуюсь, зовите в любое время.
Ее тело тут же поглотило одежду и вздулось неопрятным серым мешком (в который раз Кирис против воли поразился, что такая туша способна упаковаться до размеров мелкой девчонки). Дрон откатился к приоткрытой двери в испытательный зал и исчез в нем. Марта перевела взгляд на Кириса, и тот невольно вжался в кушетку - так зловеще блеснули ее глаза. На мгновение она неприятно напомнила вздорную стерву, с какой он впервые познакомился в особняке Деллавита прошлой осенью. Впрочем, женщина тут же расслабилась и махнула рукой.
- Нет, не стану я разбираться в ваших проблемах, - устало сказала она. -Зорра знает, значит, знает и Фучи. А дальше ваше дело.
- Да у нас не просто так... - глупо ляпнул Кирис, лишь бы что-нибудь ответить.
- Да уж я догадываюсь, что со смыслом, - Марта криво улыбнулась. - Майя - я правильно понимаю, что речь о паладарской посланнице в Кайтаре? О ней тоже много интересных слухов ходит. Кир...
Она тяжело поднялась, подошла к кушетке Кириса и остановилась над ним, беззастенчиво осмотрев его с ног до головы.
- Да, ты внушительный мальчик, - с незлой иронией констатировала она. - не красавчик, но такой... брутальный. Мужественный. Наверное, на тебя девочки вешаются гроздьями. Будь я лет на тридцать моложе, глядишь, тоже соблазнилась бы.
- Никто на меня не вешается, - Кирис отвел взгляд. - Мы вообще из бункера не вылезаем. А насчет Марты... Фучи в курсе. Она не возражает. Без нее Фучи до сих пор в коме валялась бы.
- Не оправдывайся, Кир. Я никаких претензий не предъявляю. Меня сегодня утром провезли по улицам Хёнкона, так что я понимаю, почему некоторые проповедники называют Университет гнездом и рассадником порока. Здесь все настолько не так, как в остальном мире, что я даже не хочу задумываться, кто тут, с кем и чем занимается. Как к тебе Фучи относится, я вижу - она даже сидела рядом с тобой, а не со мной, и тебя за руку держала, не меня. Да и твои чувства к ней явно не фальшивые. Ну, а остальное со временем само утрясется. Только вот скажи, что с ребенком делать станем?
Кирис с трудом удержался от того, чтобы вцепиться себе в волосы и застонать. Ребенок, ну конечно. Из башки совсем вылетело. Ну что она от него хочет? Чтобы поклялся, что женится, усыновит (или удочерит) и так далее?
- Да, ты не понимаешь, - Марта грустно покачала головой. - И я - тоже. Вы ведь сами еще дети, куда вам собственных детей заводить! Я бы, конечно, с радостью приняла ребенка, воспитала и вырастила, но ведь Фучи наверняка захочет его при себе оставить. Ох... думала я, что Лойза первая меня бабушкой сделает, а вон как обернулось! Ладно, поживем - увидим.
Она повернулась к двери, но замерла и искоса глянула на Кириса.
- И еще одно, Кир. Хавьеро всегда великолепно разбирался в людях. Он не оставил бы тебе деньги, если бы полагал, что они тебя испортят. Но ты неопытен, а пять миллионов леер - очень немалая сумма по меркам большинства. Тебя разные мошенники мгновенно облепят, как комары в лесу. Если не поостережешься, быстро все растранжиришь и останешься ни с чем. Тебе стоило бы изучить основы финансовой грамотности.
- Да не нужно мне ничего! - буркнул Кирис. - Я и пяти сотен-то никогда в руках не держал. Пусть этот ваш... Массим заберет и подавится. Или Фучи отдать могу.
- Ну еще чего! Твои деньги - они твои, Кир. Не разбрасывайся ими и не делай поспешных выводов. Ну, я пойду. Риса рассказала мне о сути эксперимента, так что держи меня в курсе, ладно? Каждый раз, когда с Фучи говоришь, мне передавай... если не очень сложно, конечно.
- Хорошо, - с облегчением ответил Кирис, радуясь изменению темы разговора. - Через Зорру передам.
- Спасибо, - Марта кивнула. - Тогда я пойду.
Она дотронулась пальцами до серого параллелепипеда медицинской капсулы, внутри которой покоилось безжизненное сейчас тело Фуоко, и глянула на парсу.
- Ну что, Зорра, идем?
- Идем, идем, идем! - шестиножка возбужденно запрыгала вокруг женщины. - Идем гулять! Набережная! Парки! Кос-мо-порт! Транспорт за счет заведения, дрон у порога, пора, пора, пора!
- А церковь у вас тут открыли? - наполовину спросила, наполовину утвердила Марта. - Покажешь?
- Покажу, покажу! По тропинке вверх и прямо, мимо ямы в три храма, три попа - целая гопа, а никого народу! За мной, за мной, ку-у-ун!
Рыжей тенью парса скользнула к двери бункера, без видимого усилия приотворила могучую внутреннюю дверь и исчезла в тамбуре. Женщина, улыбнувшись Кирису на прощание, последовала за ней. Кир тяжело вздохнул и посмотрел на Гатто. Черно-белый парс лежал на полу, свернувшись в клубок и прижмурив двухзрачковые глаза. Сейчас он напоминал гигантского кота куда больше, чем обычно.
- Хорошо тебе! - пожаловался Кирис. - Делать тебе нефиг. А у меня ребенок вдруг нарисовался.
- Заделал подружке мелкого, а потом в кусты, - фыркнул парс. - Кастрировать - умнее станешь!
- Я тебя самого сейчас ка... х-х-х-ходер!
Кирис попытался сесть на кровати, но приступ головокружения бросил его обратно, да так, что он промазал локтем мимо края и почти свалился на пол.
- Кулёма, - констатировал Гатто. - Лопух. На ногах не стоит, а грозится!
Он приподнял среднюю лапу и принялся что-то шумно выкусывать в подмышке, всем видом изображая презрение.
- Поймаю я еще тебя! - пригрозил Кирис. - Дэйя Дзии, а когда я вырубился, что-нибудь новое зафиксировать удалось? Типа, область в Арасиномэ, куда я проваливался, как Фучи?
- К сожалению, нет, дэй Сэйторий, - на сей раз неб переключился на мужской голос. - Возбуждение уже известных "ваших" областей Арасиномэ зафиксировано, как обычно, но ваш внезапный переход в виртуальность сопровождался энергонасыщенными эффектами. Боюсь, терминал Арены, в котором вы находились, серьезно поврежден, записать удалось лишь несколько первых миллисекунд.
- Разрушен? - поразился Кирис. - Блин, я увидеть хочу! Ххаш!
Он попытался подняться еще раз, и голова снова закружилась. Из-за двери испытательного зала выскользнул дрон и ловко перекатил его с кровати на себя, словно поддев гигантским языком. Кирис провалился задницей в его мягкое нутро - провал тут же оформился в кресло - и дрон утащил его на полигон.
С первого взгляда Кирис понял, что термин "серьезно поврежден" весьма скверно описывает случившееся с аппаратом. Массивная тумба основания оказалась расколотой на несколько частей и заметно обуглилась. От сферического экрана остались лишь несколько торчащих из тумбы закопченных обломков, остальное неведомая сила - видимо, гравитационный импульс - разбросала по всему огромному залу. Несколько белых клочков валялись аж у дальней стены в тридцати метрах. В потолке над останками аппарата виднелась огромная, в руку глубиной и метра два в ширину, круглая выбоина, бетонная крошка от нее усыпала все вокруг. Второй терминал, где находилась Фуоко, остался цел, но сфера его экрана заметно покосилась набок. Всё выглядело так, словно здесь взорвалась нехилая бомба.
- Я полагал, что вы заинтересуетесь, а потому не стал прибираться до вашего пробуждения, - прокомментировал Дзии. - К сожалению, на замену оборудования потребуется время. Некоторые элементы невозможно создать в аномальной зоне, а все запасные терминалы уже доставлены на места постоянной дислокации. Так что в течение ближайшего времени, пока не приводнится очередной контейнер, вам придется обходиться оставшимся терминалом.
- Ни хрена ж себе... - пробормотал Кирис, потирая лоб. - Это я его так, да?
- Вероятно, да. Сенсоры полигона зафиксировали гармоники, характерные для генерируемых вами гравитационных полей. На будущее мы решили, что корпуса ваших терминалов следует делать упрочненными - не из пластика, как обычно, а из титана и керамики. Против сильных импульсов и они не устоят, но слабые могут выдержать. Мастерские уже приступили к выполнению заказа. Дэй Чинъань Айдама пообещал, что в течение двух-трех суток вы получите новые установки.
- Ну, если Чин пообещал... - Кирис еще раз обвел взглядом зал и вздохнул. Когда он в последний раз заходил в мастерские? Интересно, мотоцикл все еще на ходу? - Дэй Дзии, мне в душ надо. Только я сам, не надо везти.
- Зная ваш характер, дэй Сэйторий, препятствовать не стану. Но постарайтесь не упасть и не сломать себе ничего.
Он не упал. Преодолевая приступы головокружения (как же Фучи себя чувствовала после шести дней в коме?), Кирис слез с дрона и, опираясь ладонью на стену, добрел до душа. Он намеренно включил холодную воду, и ее резкие струи мгновенно освежили голову. Головокружение прошло, словно и не бывало. Он уже вытирался, когда мир вокруг чуть дрогнул.
"Кир!"
"Я-З-Д-Е-С-Ь", - торопливо отбил он, бросая полотенце и, наполовину мокрый, выскакивая из душевой кабины. - Дэй Дзии, кодовую таблицу, быстрее! Или нет, Арену включите!
"Я-норма", - отбила Фуоко, пока он бежал к покосившемуся терминалу. - "Как-ты?"
"Норма", - чтобы вспомнить условный код, Кирису пришлось остановиться и сосредоточиться. - "Ждать".
Он нырнул в терминал - суспензорное поле тут же вздернуло его в воздух, а на сферической внутренней поверхности появилась кодовая таблица - прикрыл глаза и постарался расслабиться.
"Готов", - передал он.
"Я-В-Т-Ю-Р-Ь-М-Е", - передала Фуоко. Кирис, для протокола повторяющий вслух, на последних буквах аж поперхнулся. - "С-Т-Р-А-Ж-А-С-Х-В-А-Т-И-Л-А. Н-Е-С-О-П-Р. Ю-Н-О-С-О-С-Е-Д-Ж-И-В".
"К-А-К-П-О-М-О-Ч-Ь-?" - ответил Кирис.
"Н-И-К-А-К. С-А-М-А. С-Т-А-С-И-Н-Е-Т. Ж-Е-З-Л-Е-С-Т-Ь. Р-Е-Ж-Е-Т-Д-В-Е-Р-Ь. Т-Ы-В-С-Е-Е-Щ-Е-О-Б-Е-З-Ь-Я-Н?"
"У-Ж-Е-Н-Е-Т. Д-З-И-И-В-Е-Р-Н-У-Л".
Томительная пауза.
"Хорошо. И-Д-Е-М-П-О-П-Л-А-Н-У. Э-К-С-П-Е-Р-В-Р-Е-М-Я-С-Ч-А-С".
"Готов".
Далекая нота начала вибрировать с правильными интервалами. В такт им Кирис постукивал средним пальцем по бедру. Десять интервалов спустя вибрация прекратилась.
"К-А-К-?" - осведомилась Фуоко.
- С учетом всех погрешностей время приблизительно синхронизировано с нашим, - подсказал Дзии.
"О-Д-И-Н-В-О-Д-И-Н", - передал Кирис.
"Хорошо. И-Д-И-У-Ч-И-С-Ь-С-Е-А-Н-С-В-Е-Ч-Е-Р-О-М-отбой".
"Отбой". Дэй Дзии, с меня что-то записалось?
- К сожалению, почти ничего. Без прямого контакта сенко с подкожными электродами нервная и энергоплазменная активность вашего тела считывается слишком грубо. Однако мы еще раз удостоверились, что точно локализуем области Арасиномэ, поддерживающие сознание дэйи Винтаре.
- Ходер! Не успел сенко надеть... Ладно, выпускайте меня.
Выбравшись на свободу, Кирис пощупал кожу. Влага после душа уже почти высохла, идти обтираться дальше смысла не имелось. Он прошлепал босыми ногами по плотному пластиковому покрытию пола (бетонную крошку и обломки уже успели слизать дроны) и вышел в жилую комнату. Так. Чем бы теперь заняться? Отлеживаться до вечера? Не дождетесь. Дополнительные занятия сорвались... что там Риса говорила?
Он ткнул пальцем в монитор рабочего терминала, нависающий над столом на тонкой ножке и вызвал адресную книгу.
- Дэй Станца, доброе утро, - сказал он, когда вызываемый ответил. - Я по поводу занятий... Ага, я знаю, что дэйя Мураций отменила, но я уже освободился. Мы можем сегодня еще раз дополнительные занятия организовать?
Согласовав время встречи на два часа дня, Кирис выключил терминал и потянулся. Так, времени еще вагон. Времени девять, до занятия еще четыре часа. Можно пока сходить в город, поболтаться по проспектам, пожрать нормально, а заодно вживую проведать отца. И с Варой он давно не виделся. У нее сегодня вроде как выходной. Наверняка она ошивается где-нибудь в городе в компании с Джорджио. Если их найти, можно немного в ринье потренироваться. А еще можно напрячься и в кои-то веки пройти от бункера до Колуна пешком по старому мосту, по пути своими глазами глянув, как продвигаются дела на космодроме - на картинках смотреть совсем не то. Кстати! Нужно найти Дзару и посмотреть, не случилось ли с ней что-нибудь плохое после его "щелчка". Как бы четырех часов на все про все не оказалось слишком мало... Ну, можно посмотреть на космодроме, сколько времени осталось и, если что, вызвать дрона.
- Га! - решительно сказал он встрепенувшемуся парсу. - Подъем. Мы топаем на космодром пешком. Загрузи себе в башку карту, чтобы не заблудиться по ходу дела.
01.31.1232. Тасиэ, столица Ценганя. Палла
Старый потрепанный мотоцикл в последний раз чихнул мотором и заглох. Мэй прислонил его к металлической фигурной ограде, тщательно закрепил тросовым замком и даже подергал его, чтобы не выходить из образа. Выпрямляясь, он украдкой бросил взгляд на свое отражение в витрине магазина, заполненной тостерами, мясорубками, электроножами и прочей кухонной утварью. Слегка обтрепанные по нижней кромке серые штаны до колен, такая же серая рубаха, поношенный, но довольно приличный халат и новенькие, но дешевые сандалии... Типичный мелкий клерк, бухгалтер или курьер в одной из бесчисленных торговых фирмочек, которых в последнее время в Тасиэ развелось слишком много. Похоже, налоговые послабления, введенные правительством по совету паладаров шесть декад назад, начали давать плоды - пока только в столице, но рано или поздно волна докатится и до других городов. Нужно подумать, как извлечь выгоду из изменения ситуации...
Толпа, запрудившая огромный блошиный рынок у подножия нескольких небоскребов финансового центра, казалась явно наэлектризованной и возбужденной. Голоса звучали слишком громко, жестикуляция выглядела слишком энергичной, а глаза бегали слишком быстро, то и дело обращаюсь к небу. Похоже, вчерашние сонмы волют над городами перепугали людей куда больше, чем казалось в секретном убежище "Кобры" нынешней ночью. Хорошо: кобуны настолько уверовали в его, Мэя, сверхъестественные силы, что на каких-то там волют им наплевать. Плохо: такая атмосфера может привести к самым неожиданным последствиям. Например - к первым за последние пару столетий массовым беспорядкам по всему Могерату. Паладарам лучше поторопиться со своими исследованиями...
Вытащив из багажника мотоцикла большой плотный пакет, оябун Анъями пробрался сквозь толпу, мимоходом разбив локтем нос какому-то особо наглому пацану-карманнику, обогнул небоскреб и вошел в боковой вход. С низким поклоном пропустив шествующего навстречу аристократа в цветастых одеждах и его свиту, он подошел к охраннику, с важным видом сидящему у вертушки.
- Куда? - лениво спросил тот.
- Курьерская доставка. Документы для "Лесоторгового дома Ямады", - Мэй снова поклонился, протягивая перед собой конверт с крупно написанным адресом. - Господин Хаммэй Ямада ожидает.
- Проходи, - равнодушно бросил охранник, нажимая кнопку, освобождающую вертушку. - Восемнадцатый этаж. Лифт по коридору и налево.
- Спасибо, господин, - в очередной раз поклонился Мэй. Он прошел через вертушку, но поморщиться себе позволил, лишь когда охранник не мог видеть его лица. Охрана, называется! Даже не посмотрел, что написано на конверте! С другой стороны, если ему известно, что фирма - всего лишь явка Управы благочиния, такое поведение оправданно. Ну, в конце концов, самого Мэя такие вещи не касаются. Столица прочно поделена "Скальпелем", "Магуро" и "Крыльями бури", и "Кобре" сюда не втиснуться. Пока не втиснуться. Посмотрим, не изменит ли ситуацию нынешняя встреча...
Поднявшись на восемнадцатый этаж, Мэй бросил пакет в урну возле дверей лифта и быстро прошел по коридору до самого конца. Толстый ворс надежно глушил шаги. Прежде чем толкнуть дверь с неприметной вывеской конторы, он вытащил из кармана и зацепил на обод уха четыре стальных серьги-клипсы - на такой встрече надлежало четко обозначить свой статус. Западный деловой костюм и зеркальные очки, а также штук пять телохранителей, вооруженных запретными автоматами, тоже не помешали бы. Но афишировать свое присутствие на явке, как его предупредили заранее, не следовало.
В аскетично обставленной комнате сидели двое мужчин. Один, одетый почти так же, как Мэй, в невзрачные штаны, рубашку и халат, наверняка являлся сотрудником Управы. Второй даже не пытался маскировать свою нечеловеческую природу: он походил на аквалангиста, обтянутого черным гидрокостюмом, одна голова выглядела более-менее натурально. Видимо, паладар использовал обычный дрон без припасенной заранее одежды.
- Как раз вовремя, - сказал Камилл, не утруждая себя приветствием. - Садись, только дверь на ключ запри сначала. Познакомься: капитан второго класса Управы благочиния Ценганя Сайра Моямару. Сайра-тара, познакомься с Мэй Лю Сянем, оябуном клана "Кобра".
- Очень приятно, - коротко ответил Мэй, усаживаясь на свободный стул.
- Взаимно, тара, - откликнулся капитан, рассматривая его пронзительными черными глазами. - Мы знакомы - заочно, еще с тех пор, как ты носил родное имя Дзаро Куйса. Меня, лейтенанта-второклассника, недавно взяли в Управу и для начала поставили разбирать и систематизировать донесения из городских Управ на вновь создающиеся шайки. О тебе тоже писали. Не думал я, тара, что ты дорастешь до оябуна клана... да еще с четырьмя серьгами. Весьма необычная карьера для университетского мальчика с экономическим образованием, знаешь ли.
- Как раз экономическое образование и поспособствовало, - хищно усмехнулся Мэй. Его ноздри раздулись. - Там, где другие просто разбойничали, я использовал голову. Мой бизнес по торговле информацией принес в разы больше дохода, чем все остальные статьи, вместе взятые.
Так. Главные слова сказаны. Если Управа - или этот конкретный чиновник - заинтересованы в новых осведомителях, они купятся. Впрочем, здесь Камилл, и у него наверняка другие планы. Зачем ему потребовалось сводить вместе Тьму и Управу?
- Да, именно информация управляет миром, - задумчиво кивнул капитан. - Но сейчас речь пойдет, как я понимаю, об ином?
Он вопросительно глянул на Камилла.
- Арена, - сказал тот. - Довожу до сведения вас обоих, что и Карина Мураций, и Сторас Медведь сняли свои возражения против негласных тотализаторов. Мэй-тара, у тебя все полномочия, другие кланы мы здесь не потерпим, разве что как твоих субподрядчиков. Так и передай всем заинтересованным лицам. О правилах я уже информировал, но напоминаю еще раз о главном: любое принуждение к участию в играх повлечет жесткие санкции. Здесь Карина-атара адамантово тверда. Сулить златые горы, врать, дурить головы - сколько угодно, но за физическое или психологическое насилие оборвем руки. Скрыть их ты не сможешь, даже не надейся. От себя могу добавить, что крайние эксцессы по отношению к игрокам в тотализатор тоже нежелательны. Если проиграются в пух и не смогут заплатить, лучше отпустить с миром, чем ломать ноги в обычной манере. Настрой своих людей правильно с самого начала во избежание недоразумений.
Мэй молча склонил голову. Известие, хотя и ожидаемое, радовало. Но передать его Чужой мог бы и обычным образом, через дрона в ночи или паладарский радиотелефон. Сегодня Камилл явно заставил его явиться лично ради чего-то другого.
- Значит, паладары не возражают против работы с Тьмой? - задумчиво спросил капитан Управы.
- Я не возражаю, Сайра-тара. Но и Карина-атара, и Сторас-атара возражают, и еще как. Однако они личности разумные, а посланником на Могерате работаю я, и они склонны ко мне прислушаться. В конце концов, если даже дайнагоны и сёнагоны Управ благочиния не гнушаются контактов с Анъями, зачем мне проявлять излишнюю брезгливость?
На лице паладара мелькнула волчья усмешка, и Мэй почувствовал, что по его спине бегут морозные мурашки... нет, не страха - неуютности. Он уже давно понял, что Камилл разительно отличается от прочих пришельцев, и в особенности - от возвышенно-устремленной Карины Мураций. Явный и неприкрытый чужак, он освоился в застывших вековых традициях Ценганя и Кайнаня так, словно жил здесь с рождения. И крови он не боялся, ох, не боялся... Работать с ним чрезвычайно выгодно - но не пора ли задуматься, куда такое сотрудничество может завести? Не превратится ли гордая и независимая "Кобра" в его покорных рабов? Впрочем, не время и не место для подобных мыслей...
- Я свел вас двоих с далеко идущими целями, - Камилл откинулся на спинку стула. - Во-первых, я уже плодотворно работал с вами обоими и доволен результатами, несмотря даже на мелкие накладки не по вашей вине. - Он мельком глянул на капитана, и лицо того стало непроницаемо-каменным. - Так что рано или поздно вы все равно вступили бы в контакт. Сейчас, на мой взгляд, время подходящее. Тем более что, во-вторых, некий капитан Сайра Моямару заинтересован в приобретении информации о группе "Адаути", а некий оябун Мэй Лю Сянь имеет соответствующий товар.
Против воли Мэй вздрогнул. Какого хрена он распинается в присутствии незнакомой - для "Кобры" - ищейки Управы?
- Не дергайся, друг мой, - паладар снова усмехнулся своей волчьей усмешкой, наблюдая за ним. - Сайра-тара заинтересован в прочных деловых связях, а не в силовом нажиме на тебя. Вы договоритесь по-хорошему, я уверен.
- Мне нечего предложить на продажу, - Мэй пожал плечами. - Я уже объяснил Саматте-атаре, что высадил всех уцелевших на берег в первом удобном месте и ничего больше не знаю об их судьбе.
- Как минимум они провели сутки на твоей островной базе на острове Хай Фунь, - капитан склонился вперед. - Не спрашивай, откуда я узнал. У меня есть свои источники. Наверняка ты прикидывал, кому бы их продать повыгоднее, но потом решил не рисковать - мало ли кто решит тебе отомстить?
- Возможно, и так, - Мэй слегка развел руками. - Трудно упомнить все детали. Заказ на их головы мне никто не передавал, тело оябуна паладары приказали...
- Потом обсудите, - куда резче, чем следовало бы, оборвал его Камилл. - У меня времени нет на такие мелочи.
Он поднялся и каким-то совершенно змеиным движением оказался у старого - как бы не одного из первых после Удара - телевизора, скучающего в дальнем углу под толстым слоем пыли. В те страшные годы человечество, внезапно лишившееся полупроводниковых микросхем, судорожно вспоминало почти забытые способы производства электронных ламп, хоть как-то работавших при изменившихся законах физики. Первые плоды старо-новых технологий выглядели именно так: огромные пластмассовые ящики, иногда для солидности массивно-деревянные или оклеенные имитирующей дерево пленкой, с крохотными, в ладонь с растопыренными пальцами шириной, кинескопами. Щелкнул выключатель, застрекотал вращаемый селектор каналов - и через несколько секунд на медленно загорающемся экране проступили ряды кресел в большом зале для пресс-конференций - кажется, том же самом, где в свое время паладары впервые выступили публично. И, как и в тот раз, зал казался забитым до отказа.
- ...ямая трансляция из Минкока. Мы ожидаем выступление ректора международного университета "Дайгака" Карины Мураций-атары, - прорезался взволнованный голос за кадром, говорящий с отчетливым кайнаньским акцентом. - Мировой Совет собрался на экстренное заседание, чтобы обсудить вчерашнее массовое явление волют, а также случившуюся декаду назад катастрофу, которую многие уже называют Четвертым Ударом. Карина-атара сейчас выступает перед Советом и должна вот-вот появиться перед журналистами... а вот и она!
Мэй вгляделся в мутный экран. Ректор университета быстро шагала по проходу между рядами, и телекамера, наехав на нее, давала крупным планом ее бесстрастное лицо. Да уж, необычно. Не считая самого первого раза, раньше Чужая ограничивалась видеозаписями и пресс-конференциями, проводимыми в Хёнконе. Если она решила выступить в Мировом Совете, то ситуация действительно скверная. Не то чтобы ей сложно прислать дрон и подключиться к нему, но нарушение обычной процедуры говорит о многом.
Карина поднялась на трибуну, и камера немного отъехала назад, показывая ее фигуру целиком.
- Здравствуйте, - произнесла она на идеальном литературном катару, гладком и безжизненном. Похоже, в отличие от Камилла, она пользовалась универсальным транслятором, чем бы он ни являлся на самом деле. С другой стороны, переводить с такого на остальные мировые языки много легче, чем с одного из полутора десятков диалектов Могерата, которые не всякий местный разберет. Хорошо, что не эсперанто за отсутствием нужных переводчиков в Минкоке. - Паладары попросили собрать экстренное собрание Мирового Совета, поскольку на Палле складывается критическая ситуация. Позвольте мне еще раз принести свои соболезнования тем, кто недавно потерял родных, друзей и близких.
Она помолчала.
- Мы тщательно следим за ситуацией на Палле. У нас нет возможности присутствовать сразу везде, но мы знаем об отчаянии и страхе, которые охватили мир. Я хочу сказать всем: не надо бояться. Ситуация тяжелая, но не катастрофичная. Волюты и кольчоны больше не угрожают людям. Ваша звезда движется к взрыву, но до него еще столетия. Сотни тысяч человек погибли, но, как бы ни цинично не звучали мои слова, это лишь четверть процента населения планеты. Чудовищно много по обычным меркам, но не больше, чем естественным образом умирает людей за девять-десять декад. Я понимаю, что потерявшим родителей или детей не легче от такой статистики... но все-таки конец света еще не наступил.
Еще одна пауза.
- Как глава паладарской рабочей группы я уполномочена заявить, что в настоящий момент наши ученые выработали первую рабочую гипотезу относительно природы Арасиномэ, Красной Звезды. До недавнего времени мы не имели возможности понять, чем именно он является: демонстрируя все признаки разумной деятельности, он, тем не менее, не вступал контакт ни с нами, ни с людьми Паллы. Однако данные, полученные буквально на днях, позволяют предположить, что мы имеем дело с чрезвычайно сложной формой жизни на электромагнитной основе. Вероятно, она не обладает собственным разумом, но где-то когда-то поглотила мир, содержащий технологии Демиургов. Поглотила - и ассимилировала их. Теперь мы полагаем, что с Арасиномэ можно установить контакт. В настоящий момент на территории Университета активно предпринимаются такие попытки, и у нас есть разумная уверенность, что рано или поздно мы добьемся своего. Однако всем, чего мы достигли на сегодняшний день, мы обязаны людям - конкретным людям, студентам Университета.
- Имена! - выкрикнул кто-то невидимый на кваре. - Вы можете назвать имена?
Аудитория зашумела, но тут же притихла.
- Прошу прощения, мы не можем назвать имена, - ответила Карина. - У нас нет разрешения, и мы с уважением относимся к их желанию не афишировать себя. Но я пришла сюда не для того, чтобы предъявить миру новых героев. Я хочу сказать, что каждый человек на планете внезапно может войти в контакт с Арасиномэ и внести решающий вклад в налаживание связей с ним. Всем в мире уже известно, что человеческие тела заражаются энергоплазмой - той же самой, из которой состоят волюты и кольчоны. Они заражаются не просто так: похоже, Арасиномэ наконец-то осознал ваше присутствие на планете и пытается понять, кто вы такие и что с вами делать. Возможно, он тоже хочет вступить с вами в контакт, но не знает, как правильно. В первую очередь энергоплазма взаимодействует с тем, что наиболее ей понятно - нервной системой и мозгом человека, где есть постоянная электрическая активность. В некоторых случаях такой контакт приводит к раздражению определенных участков мозга и возникновению разнообразных ощущений, в первую очередь зрительных и слуховых галлюцинаций...
Камилл щелкнул выключателем, и речь ректора оборвалась. Мэй метнул на него недовольный взгляд. Что за манеры?
- Потом прочитаете этот бред в газетах, - резко сказал паладар, возвращаясь на свое место. - Она рассказывает версию, кастрированную для массовой публики, там нет почти ничего важного. Для вас двоих - и ТОЛЬКО для вас двоих - объясняю, что именно мы знаем на данный момент. Большая троица до сих пор не может договориться, но, на мой взгляд, Арасиномэ - глупая электрическая скотина. Очень сомневаюсь, что он разумен. Зачем ему нужно взрывать звезды, пока неизвестно - то ли питается он так, то ли размножается, то ли такой у него способ добывать энергию для трансграничного пробоя туннеля к другим источникам пищи. Во время взрыва звезды он не погибает - новые зародыши, или что там у него, разбрасываются по другим звездам, а сам он закукливается, выживает и остается паразитировать на остатках звезды. Туша у каждой звезды сохраняет гиперсвязи со всеми остальными, так что нужно говорить об едином звере, существующем распределенно в множестве вселенных одновременно. Его уже проследили в три десятка миров, но каков его реальный размер, у нас пока даже представления нет: наши дроны в других системах атакуются и уничтожаются, сканирование идет медленно. Возможно, зверюшка состоит из миллионов и миллиардов частей, через полвека-век вашего времени узнаем точно. Случай уникальный, наши умники живут в состоянии перманентного оргазма и предвкушают, как всю физику с ног на голову поставят благодаря новым открытиям. По данной части вопросы есть?
- Зачем ты нам рассказываешь такие вещи, атара? - поинтересовался Мэй, кинув быстрый взгляд на ищейку. Капитан Управы благочиния сидел, сложив руки на груди и полуприкрыв глаза. Его лицо казалось совершенно бесстрастным.
- Вопросов нет, - констатировал Камилл. Уголок его рта слегка дернулся в издевательской ухмылке. - Раздел номер два. В какой-то момент эта скотина сожрала мир, в котором шла Игра. Полноценная Игра - Демиург-Стратег, управляющая Станция, специальные законы физики и персональные эффекторы для реализации магических способностей, всё по стандарту. Каким-то образом Станция умудрилась сохранить себя, возможно, Игрока и даже интегрировалась в состав Арасиномэ - или он ее заглотил насильно и сейчас пытается переваривать. В любом случае, Станцию по ходу дела покорежило настолько сильно, что она не в состоянии даже два и два сложить. Иными словами, она свихнулась. Тем не менее, она продолжает барахтаться и искать контакты с окружающим миром. Волюты - не все, но некоторая их часть - вероятно, являются помесью артефактов Арасиномэ и сенсорных массивов, которыми Станция пытается зондировать окружающий мир. Осознает ли она, что оперирует совсем не в той звездной системе, где ее сожрали - отдельный и очень большой вопрос, но пока чисто академический. Что-то непонятно?
На сей раз Мэй предпочел промолчать. Идея о том, что его планету, оказывается, создали просто для развлечения какого-то сильномогучего бездельника, до сих пор вызывала желание кого-нибудь прирезать. Напоминание о ней радости совсем не вызвало. Но сейчас следовало помалкивать и слушать высокомерного паладара. Или следует говорить - "Демиурга"?
- Отлично. Часть третья, она же последняя. Персональные эффекторы, которые я только что упомянул, представляют собой фантомные устройства, созданные из чистой энергии. Они напрямую интегрируются с нервной системой человека, превращаясь в ее расширения. В игровом мире они реализуют магию - дальновидение, чтение эмоций, швыряние огненными шарами и стрелами и все такое. При определенных условиях эффектор может захватывать контроль над нервной системой и транслировать сигналы напрямую в соответствующие нервы - слуховые, оптические, вкусовые и так далее. Проблема в том, что каждый человек уникален, а потому эффектор должен сначала адаптироваться к носителю. Поскольку эффекторы генерирует Станция, а она потеряла несколько колесиков под крышей, да и законы физики здесь совсем иные, получаются они до крайности кривые и интегрироваться толком не умеют. На данный момент нам известно ровно два человека, с которыми недоэффекторы Станции все-таки сумели слиться по полной программе, и вы оба их знаете - хотя ты, Сайра-тара, лишь заочно. Догадаешься сам, кто именно?
Камилл уставился на капитана Управы благочиния немигающим взглядом.
- Мне известна лишь одна студентка Университета, получившая широкую известность в узких кругах, - невозмутимо откликнулся тот. - Фуоко Деллавита, использующая в Университете девичью фамилию матери Винтаре, и Кирис Сэйторий, ее сердечный друг и любовник, уроженец Могерата и гражданин Кайтара. Жители мелкого городка с издевательским названием Оокий охотно рассказывают легенды о том, как девочка взорвала полгорода, а потом оставила гигантский кратер на месте небольшого крестьянского хутора неподалеку и испепелила две или три армейских дивизии и сотню боевых вертолетов в придачу. Фотографии умеренно разгромленного поселения, затопленных воронок на окрестных полях и сгоревшего бара я видел сам. Останков вертолетов, правда, я там не заметил, разбитый грузовик стоит только один, и в городишке только один сгоревший дом. Значит, Камилл-атара, магические способности и... как ты сказал, эффектор?
- Точно так я и сказал. Однако там сработала не одна девчонка, но и Кирис Сэйторий. Скорее даже, в основном паренек и сработал - гравитационные аномалии и пространственный деструктор по его части, девчонка в бою в основном огнеметом и электричеством орудует. Учтите, что эта парочка сейчас самое ценное, что есть на вашей планете. Если их когда-нибудь еще выпустят с территории Хёнкона, то лишь под защитой армии дронов в сопровождении пары мобильных госпиталей. Ни Управе, ни Тьме в их отношении ничего не светит, даже и не пытайтесь подкатываться. Мэй-тара, девчонка упоминала о твоих предложениях сотрудничества - даже и думать забудь. Не про тебя игрушка. Даже не то что не по чину - просто прибьет тебя ненароком, сама того не желая. Когда они в лаборатории развлекаются, вокруг такие флуктуации метрики возникают, что люди просто не выжили бы. Однако, - паладар медленно перевел взгляд с ищейки на Мэя и обратно, - мы крайне заинтересованы в том, чтобы попытаться выявить других таких же людей с помощью Арены. Сайра-тара, ты как куратор от Управы плотно работаешь с Мэем-тарой. Управа по косвенным признакам находит интересных ей кандидатов, потом "Кобра" обеспечивает появление этого мяса в терминалах - однако, еще раз предупреждаю, никакого насилия и давления любого толка. Покупайте, самолюбию льстите, на патриотизм давите, слезу пускайте, что угодно делайте, мне все равно. Но умеющие только молниями швыряться нам мало интересны, их сейчас как собак нерезаных. Больше нужны те, кто имеет хотя бы обрывочные видения потустороннего мира, а также любые нестандартные возможности. Мы платим крупную сумму - триста тысяч канов за голову каждому, причастному к выявлению, от вербовщиков до сотрудников Управы, и сверх того по пятьсот тысяч каждому из вас двоих. Проинформируйте о премии своих людей и вообще всех, кого посчитаете нужным. Вычисленных передаете нам и забываете про них навсегда. Только учтите, что обычных психов с галлюцинациями и голосами в голове нам подсовывать не надо, их мы сразу определим.
- Почему такое предложение делается конфиденциально? - поинтересовался капитан Сайра, и Мэй мысленно поаплодировал ему. Отличный вопрос. Парень явно не дурак, и деньги ему глаза не застилают. С таким явно стоит завести близкие контакты. - Можно ведь просто объявить по телевизору и в газетах, и уже через час вам придется палкой отбиваться от толпы желающих.
- Потому что, - терпеливым тоном, словно тупому ребенку, объяснил Камилл, - про эффекторы я рассказываю лишь вам двоим. Вы представляете, что произойдет, если широкая публика узнает о них? О том, что голоса и картинки в голове могут оказаться посланием от Чужих? Да половина вашей планетки тут же в массовый психоз свалится и себе такие картинки пачками придумает. А еще иногда случается, что люди склеивают ласты, в состоянии клинической смерти видят галлюцинации, наведенные Арасиномэ, а потом оживают. Про восстающих из мертвых слышали? Даже если нет, скоро услышите. Если знание разойдется широко, то вторая половина планеты - та, что на почве Чужих не свихнулась - свалится в другой психоз, религиозный. Уж очень удачно такие видения укладываются в загробные шаблоны и Рассвета, и Миндаллы. И в Кайтаре, и в Ставрии церковь Рассвета уже по полной программе мозгами работает, пытаясь старую доктрину пересмотреть, и мне даже думать не хочется, в какую степь могут забрести дикие проповедники. Локтевиков отловите парочку и послушайте, если сами вообразить не сможете. Так что если не хотите однажды проснуться в сумасшедшем доме планетарного масштаба, придержите языки. Могу я на вас рассчитывать?
Мэй медленно кивнул, повторяя движение ищейки. Да, действительно. Жить в сумасшедшем доме среди буйных психов, возможно, и интересно, но очень, очень, ОЧЕНЬ плохо для бизнеса. Толпы религиозных фанатиков на улице - последнее, что нужно Тьме. Да и Управе, вероятно, тоже. Нужно подумать, как проинструктировать своих людей, чтобы те негласно душили панику - лучше, конечно, вместе с самими паникерами.
- Хорошо, - Камилл прикрыл глаза, его пронзительный взгляд смягчился. - Вы оба - ребята очень неглупые, свою выгоду понимаете превосходно, так что заканчиваю нотации читать. Мне с вами сегодня недосуг разговаривать, я и так сейчас параллельно с обоими королями треплюсь и еще с десятком других личностей. Вот вам краткая программа, о чем следует договориться друг с другом. Управа в лице Сайры-тары, - Камилл глянул на ищейку, - заинтересована в выявлении сильных эйлахо, в особенности демонстрирующих способности, применимые в боевых целях. Тьма в лице Мэя-тары, - паладар посмотрел на оябуна "Кобры", - заинтересована в тотализаторе. Управа делает вид, что не замечает игорной активности Анъями, Анъями берет на заметку эйлахо и сообщает о них Управе. Все довольны, у всех профит. Если какие-то кланы Тьмы начнут возникать, сообщаете мне, я разбираюсь. Схема возражений не вызывает?
- И как мы должны выявлять таких личностей? - осведомился Мэй. - Мало кто о своих проблемах открыто говорит.
- О, не беспокойся, тара, - усмехнулся Камилл. - Сегодня утром в Хёнконе наша супер-парочка в ходе рядового эксперимента в клочья разнесла терминал Арены и серьезно покоцала железобетонный зал. С учетом того, что у людей на Палле массово развиваются способности по их образцу, с выявлением у вас проблем не возникнет. Наоборот, как бы слишком много не обнаружить. Только еще раз напоминаю - без принуждения, если не хотите близко познакомиться с боэй под прямым контролем разъяренной Карины Мураций. Однако, Мэй-тара, есть еще одно обязательное для тебя условие.
Мэй молча поднял бровь.
- Ты сам лезешь в терминал Арены и принимаешь участие в экспериментах координатора в качестве подопытного.
- Я уже ответил Саматте-атаре, что не намерен участвовать ни в каких экспериментах, - сухо ответил Мэй. - Мое решение не изменилось.
- В таком случае мы найдем для организации тотализатора другой клан Тьмы и другого оябуна, - безмятежным тоном, словно рассуждая о погоде, откликнулся Камилл, и Мэй почувствовал, что кровь приливает к голове и гнев туманит глаза. - Тара, ты не можешь отказаться, если хочешь и дальше вести с нами дела. Видишь ли, по странному стечению обстоятельств ты обладаешь способностями Инициатора - есть такая роль в Игре, которую сожрал Арасиномэ. Суть в том, что там он проводил инициацию - превращал детишек с намечающимися способностями в сильных магов. На базовом уровне - всего лишь переключение нескольких битов в системных переменных, но в связке с Арасиномэ выходит что-то совсем несуразное.
Мэй невольно глянул на свои руки, чувствуя, что пальцы начинают покалывать знакомые иголочки. Нет. Не сейчас. Никаких пока что фокусов, приказал он себе, и покалывание ушло.
- Ты обработал и Кириса Сэйтория, и Фуоко Деллавита приемом, что ты называешь "вырыванием души", если я правильно помню, - Камилл продолжал в том же размеренном безмятежном стиле. - До того они имели лишь смутные обрывочные видения. После - начали получать постоянную картинку и прочие интересные ощущения. У наших теоретиков есть предположения, что такое на самом деле твое "вырывание" и как оно влияет на ситуацию. Возможно, например, что ты каким-то образом тонко подстраиваешь синхронизацию коконов с нервной системой. Чтобы подтвердить предположения, координатору и физикам позарез нужен ты под сканером. Кому-то другому я бы просто вколол несколько забавных химикатов, чтобы не брыкался, и сунул в терминал, но с деловыми партнерами я предпочитаю договариваться по-хорошему. Так что данное условие - часть негласного договора. Согласишься - получаешь карт-бланш. Не согласишься - я ищу кого-то другого. Не беспокойся, - добавил он после короткой паузы, - лицо ты не потеряешь. Координатор придумает версию, от которой ты только выиграешь в глазах своих людей. Соревнования какие-нибудь, где ты всегда победишь, или что-нибудь в том же духе. Ну так что? Принимается условие?
К моменту, когда паладар закончил говорить, Мэй уже полностью овладел собой. Наверняка Камилл распознал его эмоции - по повышению температуры лица, учащению сердцебиения, которое дрон мог разобрать с расстояния в несколько десятков метров, сужению зрачков так далее. Однако контроль терять не стоило ни перед ним, ни, тем более, перед ищейкой.
- Другой на моем месте мог бы назвать твои условия шантажом и выкручиванием рук, - ровно сказал он. - Ты всегда ведешь себя подобным образом с деловыми партнерами, Камилл-атара?
- Партнерами? Тара, ты, кажется, никак осознать не можешь свое положение, - тон паладара стал ледяным. - Твоя планета вращается вокруг звезды, готовой вот-вот превратиться в нечто вроде праздничного фейерверка, лишь чуть больше размерами. Может, оно случится через двести лет, а может, уже завтра - мы представления не имеем о жизненном цикле Арасиномэ и его намерениях. От изучения твоих способностей, возможно, зависит, сумеем ли мы договориться со зверюшкой или же нам придется ее отстреливать в экспресс-режиме, рискуя превратить вас всех - включая тебя лично - в хорошо прожаренный фарш. И ты еще выкобениваешься? Тара, у меня очень мало нерушимых правил, но одно из имеющихся - не вести дела с идиотами. Себе дороже выходит в конечном итоге. Однако...
Его тон изменился, став вкрадчивым.
- Однако я знаю, что ты - весьма умный парень. И что ты понимаешь не только общую, но и свою выгоду. Ну так что?
Мэй стиснул зубы. Он уже жалел о том, что так поспешно ляпнул свой отказ Саматте перед своими людьми и О. Саматта - явно не дипломат, и ожидать от него тонких намеков и жонглирования словами и смыслами явно не стоило. Самым лучшим выходом тогда стало бы ответить уклончиво, отложив отказ на потом. Да и если его непонятные способности настолько важны для паладаров, а то и для всей планеты, он мог бы получить от них немалый доход, а может, и свою долю славы - глядишь, и всемирной. Но поздно жалеть о разлитом вине. Категорически отказавшись во время той встречи, он отрезал себе дорогу к отступлению сейчас. Если Камилл не передумает... а он не передумает, то самая крупная сделка "Кобры" и с паладарами, и с Управой срывается и уходит прямо из рук. А вместе с ней - и возможность прицепить на ухо пятую клипсу меньше чем через полгода после четвертой. Ц-ц!
Он медленно поднялся.
- Если таковы условия, атара, - произнес он, стараясь изгнать из голоса всякую дрожь, - мне придется от...
- Прошу прощения, могу я кое-что добавить? - внезапно перебил капитан Управы благочиния, и оябун "Кобры" осекся. - Мэй-тара, я слышал, что многие кланы Анъями до сих пор практикуют мечной бой. Слухи правдивы?
- Да, некоторые кобуны действительно упражняются с холодным оружием, - осторожно ответил Мэй, не понимая, куда тот клонит. - У меня тоже есть такие любители.
- А поскольку меч - символ власти оябуна, наверняка и ты имеешь какой-то опыт владения им?
- Я умею держать меч в руках, не отрезая себе пальцы, - Мэй напряженно разглядывал непроницаемое лицо собеседника. - Однако я предпочитаю более современное оружие.
- Видишь ли, Мэй-тара, в нашей Управе тоже есть чиновники, упражняющиеся в этом благородном искусстве. Некоторые из них, весьма родовитые и влиятельные, весьма высокого мнения о своих навыках. А поскольку они к тому же очень... много думают о себе в целом, я бы с большим удовольствием посмотрел, как из них выбивает пыль кто-то более умелый.
Тонкая улыбка тронула губы ищейки, его ноздри слегка раздулись.
- Проблема в том, что высокорожденные аристократы никогда не снизойдут до схватки на мечах с какими-то там безродными бандитами, тем более публичной. Но вот если речь пойдет об Арене... я думаю, мы сможем организовать тайные поединки с весьма неплохими ставками. Ты ведь наверняка сможешь выставить нескольких человек от своего клана?
- Думаю, что смог бы, - Мэй быстро вызвал в памяти несколько более-менее подходящих имен. - Сам не увлекаюсь, как уже сказал, но человек шесть или семь среди своих кобунов могу назвать сходу. Однако...
- А поскольку твои кобуны вряд ли рискнут первыми лезть в непонятную машину, тебе придется показать им пример. Да и мечной бой на Арене заметно отличается от реального, фактически его придется изучать заново. И кому, как не тебе, выступать для своих людей в роли учителя?
Мэй медленно опустился обратно на стул. Его мысли лихорадочно метались. Поединки на мечах? Не обязательно со служащими Управы, с кем угодно, между кобунами всех кланов и учениками независимых тренировочных залов. Сейчас реальные бои до смерти крайне редки - те, кто десятилетиями оттачивает искусство, слишком ценят свои жизни, чтобы рисковать по пустякам. Поединки в реальности - толстые слои бамбуковой брони и шлемов, деревянные мечи, условные удары, судьи, логику которых понимают лишь посвященные... Вся схватка - два-три выпада, самые тяжкие повреждения - синяки и царапины. Никакой коммерческой перспективы. Но на Арене... Зрелищно - льющуюся кровь и выпадающие кишки нарисовать паладарам труда не составит. Нет необходимости сдерживаться. И сверх того - реальная боль, испытываемая сражающимися, так добавляющая адреналина толстобрюхим зрителям, ни разу в жизни не державшим в руках ничего опаснее кухонного ножа. Действительно, кто сказал, что тотализатор должен ограничиваться детскими забавами дураков, готовых положить жизнь на алтарь паладарских исследований? Идеалисты пусть тратят время на фальшивые потасовки с отключенной болью. Настоящая прибыль совсем в другом.
- Интересная идея, - сказал он, глядя на ищейку. - И, вполне возможно, перспективная. Однако для ее реализации нужно кое-что дополнительное.
Он перевел взгляд на Камилла.
- Мои люди не станут тратить время на ерунду. Настоящая схватка подразумевает боль, а у паладаров, кажется, есть ограничения. Что-то типа требований к подтвержденным уровням участников. Сам понимаешь, атара, мало кто из настоящих парней утруждает себя годами тренировок в официальных залах с сертифицированными учителями и сдает формальные экзамены. Если бы паладары сочли возможным смягчить ограничения Арены хотя бы для некоторых участников... в неформальной обстановке... я бы задумался над тем, чтобы лично принять участие в состязаниях.
- Правила игры на Арене утверждаются лично Кариной Мураций, - Камилл полуприкрыл глаза. - Однако полагаю, что в данном конкретном случае смогу ее убедить пойти на уступки.
- Тогда я могу просто забыть, как паладары используют полученные на Арене данные, - Мэй задумчиво посмотрел в потолок. - Думаю, что и остальные тоже не вспомнят. В таком случае, Камилл-атара, Сайра-тара, договор заключен - как только я получаю заверения о снятии ограничений.
- Она заканчивает выступление, ей нужно еще минут десять. Потом мне потребуется еще какое-то время для обсуждения деталей, она не любит повышать несущую... ускорять свое личное время, я хочу сказать. Ждите здесь. Я пришлю финальный ответ с куратором детской программы.
- С кем? - на сей раз удивление оябуна "Кобры" оказалось вполне искренним. Те же эмоции отразились на лице ищейки.
- С куратором детской программы, - терпеливо повторил Камилл. - Мэй-тара, мы заинтересованы в исследовании энергоплазмы на всех стадиях развития человеческого организма, и дети здесь как бы не важнее взрослых. Но и Анъями, и Управе благочиния доверить поддержку детских игр может только сумасшедший. Чудиков у нас, может, и хватает, но чокнутых точно нет. Так что детей и подростков опекать станут особые люди, не страдающие местными предрассудками. А возможно, и не одних подростков. Схема сейчас обсуждается с человеческими экспертами и властями, полностью оформится через декаду-другую, но основное уже согласовано. Один из кураторов детской программы появится здесь вместе с новостями. Пока обсудите между собой детали взаимодействия Анъями и Управы, а я вас оставляю. Если что, каналы связи со мной вам обоим известны.
Паладар даже не стал утруждать себя условностями вроде вставания со стула. Его фигура просто оплыла и разлилась по полу жирно блестящим серо-зеленым слизнем. Дрон неслышно скользнул к двери, щелкнул и хрустнул замок - и Мэй остался один на один с чиновником Управы.
- В первый раз получилось не очень вежливо, так что еще раз: рад познакомиться, Мэй-тара, - вежливым тоном произнес тот. - Несколько неожиданно для меня оказаться в твоей компании, но полагаю, что все, что ни делается, к лучшему. Представлюсь еще раз: я Сайра Моямару, следователь по особо важным делам Управы благочиния Ценганя.
- Взаимно рад знакомству, - откликнулся Мэй, тайком разглядывая собеседника. А ведь крепкий парень. Не сказать, чтобы слишком уж поджарый и мускулистый, но вполне в форме, в отличие от большинства чиновников его ранга. - Для меня тоже неожиданно, что игры на Арене паладаров курирует следователь Управы.
- О, тут долгая история, - усмехнулся капитан. - Но в целом Камилл посчитал, что со мной ему работать комфортно, а дайнагон Управы сейчас на паладаров только что не молится. Ходят слухи, что у него в домашнем святилище даже статуэтка Карины Мураций стоит. Ну, тара, давай предположим, что Камилл слов на ветер не бросает и обсудим, что и как делать...
Следующие минут двадцать или около того Мэй и Сайра занимались тем, что представлялось оябуну "Кобры" медленным то ли танцем, то ли демонстрацией фазаньего оперения с одновременным приглядыванием к собеседнику. Только что встретившись, оба не понимали, в какой степени можно доверять другому, и разговор велся полунамеками и полуоговорками. По ходу дела, однако, Мэй все же составил определенное впечатление о новом партнере. Из не слишком знатного аристократического рода (фамилия Моямару вызывала у Мэя какие-то смутные ассоциации, но ничего конкретного), карьеру до капитана второго класса и следователя по особо важным сделал в основном за счет собственных способностей, но на том и застрял. Начальство ценит, однако для дальнейшего продвижения - в начальники департамента и выше - уже нужна серьезная протекция на высоком уровне, которой Сайра не обладает. По всей видимости, в Камилла он вцепился всеми зубами и когтями, поскольку прямая работа с паладарами не могла не придать новый импульс его карьере. Относительно молодой и энергичный в свои тридцать восемь, весьма амбициозный, неженатый (по крайней мере, сейчас) - Мэй прекрасно знал такой тип людей. Если установить с капитаном хороший контакт, сотрудничество выйдет весьма выгодным обеим сторонам. "Кобра" получит доступ к центральным архивам Управы благочиния Ценганя (о, какие потрясающие возможности для шантажа и вымогательства!), а капитан, даже если не удержится на паладарской программе, обретет славу гениального сыщика, способного раскрыть любое преступление. Ну, не любое, конечно, черные зоны для него сохранятся, но очень многие.
Товар нужно не просто брать, а хватать не глядя, пока он не ушел на сторону, в конце концов решил Мэй. Нужно в ближайшее же время подкинуть ему материалы для раскрытия каких-нибудь громких дел - авансом, демонстративно ничего не требуя взамен. Он наверняка оценит... ах, да, нельзя забывать про Арену. Ну ничего, после того, как систему более-менее отладят, много времени она не потребует. Нужно лишь понять, откуда взять столько людей для охвата целого континента. На начальных этапах придется бросить на дело всех бойцов, свернув прочую активность, параллельно быстро набирая новых... и, как ни жаль, придется хотя бы временно кооперироваться с другими кланами.
Где там обещанный Камиллом куратор? Вот ведь еще одна проблема на его голову! Хотя... Как там говорят паладары? Что могут делать люди, делают люди? А люди всегда имеют свою цену и, как правило, на удивление низкую. С детишек многого все равно не поимеешь, так что задобренный куратор может возиться с ними сколько влезет. Лишь бы во взрослые игры не совался.
В дверь негромко постучали.
Оборвав на полуслове длинную обтекаемо-вежливую сентенцию, капитан стремительно поднялся и, неслышно ступая, подошел к двери. Машинальным движением сместившись, почти прижавшись к стене рядом, он резко распахнул ее.
Мэй с удивлением уставился на щуплую девчонку лет двенадцати или тринадцати, одетую в мешковатое, не по размеру, поношенное ципао, явно знававшее лучшие времена. Ее черные волосы, забранные в пук на затылке (только две пряди, переплетенные дешевыми желтыми ленточками, спускались с висков на щеки), протыкала длинная спица из потертой серебристой пластмассы. В мочках ушей болтались мелкие медные сережки в виде блестящих пуговок, а на лице держалось озадаченно-испуганное выражение. Уборщица или прислуга не туда забрела?
- Что нужно? - резко спросил Сайра.
- Добрый день, - тихо сказала девочка. - Мне сказали, что меня ожидают Сайра-атара и Мэй-атара. - Она нервно оглянулась в пустой коридор. - Можно войти?
Она еще не закончила говорить, как Мэй понял, что именно режет ему слух. В ее голосе слышался странный акцент, уловимый только для очень опытного уха, поднаторевшего разбирать наречия самых разных уголков Могерата. Древний акцент, в наше время на самом Могерате не встречающийся нигде и никогда.
Тот же самый акцент, что и в речи Камилла.
- Да, атара, входи, - оябун "Кобры" сорвался с места еще до того, как успел сформулировать ощущение явно. Ищейка Управы недоуменно глянул на него, но потом перевел взгляд на гостью и напрягся. - Ты пришла по адресу.
Аккуратно взяв девочку под локоть (на прикосновение мужчины, да еще и старшего, она среагировала спокойно, как иностранка, не как уроженка Могерата - еще один прокол того, кто ее готовил, нужно найти учителя, если она намерена сохранять такую маскировку), Мэй провел ее к стулу и жестом пригласил сесть. Капитан Сайра тихо закрыл дверь и щелкнул замком.
- Меня зовут Рикона Кэммэй, - представилась девочка, напряженно усаживаясь на краешек стула. - Мэй-атара, Камилл просил передать, что Карина согласилась на твое условие, но лично проконтролирует развитие ситуации. Я должна передать ему что-то в ответ?
- Да, Рикона-атара, - светским тоном откликнулся оябун. - Передай, что мы договорились. Сделка в силе.
Девочка склонила голову набок, словно прислушиваясь к чему-то (Мэй даже невольно глянул на ее уши, пытаясь разглядеть отсутствующий наушник), потом кивнула.
- Камилл передает: "мы договорились, до связи".
- Хорошо. Могу я узнать, зачем Рикона-атара почтила нас своим визитом? - осведомился Мэй самым лучшим вежливым тоном, ему доступным, уже заранее зная ответ. Три родинки, опознавательный знак, на ее щеках отсутствовали, но кто сказал, что они обязательны? Неужто девчонка - паладар? В таком виде? Почему бы и нет? Карина Мураций год назад, помнится, в кайтарской школе тоже ребенка изображала. - Помимо передачи сообщения, разумеется?
- Меня попросили... ну, как бы с детьми работать, - сообщила девочка, явно чувствующая себя не в своей тарелке - или артистично изображающая неловкость. - Куратором. На Арене. Я не человек. Вот...
Она вытянула вперед руку. Ее кисть потеряла очертание и на несколько секунд расплылась в тонкий зеркальный диск, потом медленно восстановила форму.
- Я с другой планеты. Докладывает Рикона Кэммэй, второй сержант, Щит второй категории. Рада знакомству, прошу благосклонности, - внезапно вскочив и вытянувшись, оттарабанила она, словно воспроизводя какую-то формулу. Возможно, ее родную формулу знакомства. Но как отвечать? И ее выправка - как бы не по-настоящему военная, словно она на самом деле стоит по стойке смирно. Женщина... нет, даже девочка-солдат? Невероятно на Могерате, но и в Кайтаре, и в Ставрии женщины служат в армии. А если вспомнить некую Варуйко Сэйторий... Хм. Как там у солдафонов знакомиться принято?
- Рикона-атара, знакомство с тобой - большая честь для нас, - пришел на выручку чиновник Управы, вытягиваясь во фрунт, щелкая каблуками и резко кивая. - Я Сайра Моямару, капитан второго класса, служащий Управы благочиния Ценганя. Мой товарищ... - он глянул на Мэя и на мгновение замялся.
- Я знаю, - быстро кивнула девочка. - Мэй Лю Сянь, оябун клана "Кобра" с четырьмя серьгами. Мне Палек рассказал... ну...
Она осеклась и заметно покраснела, опустив взгляд.
- Палек Мураций, брат Карины Мураций, известный инженер-паладар? - неторопливо проговаривая слова, Мэй лихорадочно соображал, как себя вести. Каков ее возраст на самом деле? Соответствует облику? Или она прикидывается? Ладно, если прикидывается, можно подыграть. Люай но тиксё! Вот чего у него нет, так это опыта общения с детьми, да еще и с девчонками. Непредвиденный сценарий, да. Благовоспитанные девочки на Могерате в присутствии старших мужчин вообще должны изображать невидимок, так что проблема возникла бы не только у него. Так, придется вспоминать кайтарские фильмы и брать пример с ищейки, если тот знает, что делать. - Я слышал о нем. Большая библиотека в Хёнконе - его проект, верно?
Он включил на лице наиболее добродушную и располагающую улыбку, которой привык очаровывать женщин - когда было не лень, разумеется, и его тянуло на что-то большее, чем коротким жестом отправлять их в свою постель.
- Что же, я догадываюсь, что именно он мог рассказать обо мне. Бандит, вымогатель, убийца - так, атара?
Он развел руками.
- Ничего не могу поделать со своей репутацией, во многом заслуженной. Однако же если вы знакомы с Фуоко Деллавита...
Ему показалось, или девочка и в самом деле слегка встрепенулась, услышав имя? Разумеется. Вряд ли существует хоть один паладар, о ней не слышавший.
- ...то ее мнение обо мне, полагаю, немного лучше.
- Я ничего такого в виду не имела! - с нотками паники в голосе сказала девчонка. Она ощутимо запунцовела. - Честное слово! Мне сказали, что ты, Мэй-атара... и ты, Сайра-атара... вы поможете мне с детьми. Ой, то есть персонал Арены поможет, а вы станете следить, чтобы с ними ничего не случалось... да?
- Разумеется, атара, - Сайра снова резко кивнул. - Не беспокойся, все участники игр под надежной охраной. Мы окажем любую потребную помощь.
- А... да. Спасибо, Сайра-атара. А... тут Маюми... она тоже хочет поговорить... ой, я ей дрона передам ненадолго, ладно?
Маюми? Очередной персонаж? Час от часу не легче.
Девочка застыла в деревянной позе, глядя перед собой, потом снова ожила. И не просто ожила: ее тело поплыло, словно горячий пластилин, быстро меняясь. Ее рост увеличился на две головы - в основном за счет удлинившихся ног, грудная клетка и бедра раздались, лицо изменилось и повзрослело, неуловимо напоминая лисью мордочку. Только прическа осталась прежней. Теперь перед Мэем стояла молодая женщина с ладной гибкой фигурой, хотя и заметно мальчишеской, на которой мешковатое до того ципао сидело как влитое. От смущенного выражения на лице не осталось и следа - в глазах новой гостьи проглядывало смешливое озорство. Грудь и ноги отчетливо проступали сквозь тонкую обтягивающую материю, и Мэй против своей воли скользнул по ним жадным взглядом. Ну точно, лиса-оборотень, в образе женщины завлекающая путников. В каком она настроении -сожрать несчастливца или одарить его своей любовью?
- Привет, мальчики, - девица заложила руку за голову и томно потянулась, изогнув крутое бедро. Мэй заметил, что Сайра тоже не может оторвать от нее взгляд. - Меня зовут Маюми. Я куратор Рики, одна из. Вас я знаю, не трудитесь представляться. Чтобы вы лишних иллюзий не питали - я неб третьей категории и, в отличие от Рики, умнее вас обоих, вместе взятых. Когда она будет находиться в вашем обществе, я все время стану слушать происходящее краем уха. Так что если надеетесь задурить ей голову, пользуясь малолетством, забудьте сразу и навсегда: перехвачу контроль за дроном и настучу по башке так, что мало не покажется. Она моя подруга детства и важней для меня, чем все население Паллы, вместе взятое. Не знаю, какие у вас завязки с Камиллом, но я ему ни разу не подчиненная и даже не подруга, так что тормозов у меня нет. Мы договорились, мальчики?
- Разумеется, Маюми-атара, - на сей раз капитан Управы кивнул медленно и чинно. - Мы все понимаем.
- Зовите меня просто Маюми, без суффиксов, - лиса-оборотень потянулась еще раз и томно улыбнулась Мэю. - Мэй-тара, ты совершенно прав: ты бандит, вымогатель и убийца. Я знакома с твоим досье и в курсе, что ты изменил профиль работы "Кобры" в последние пару сезонов. Однако бандит и убийца вряд ли когда-нибудь полностью перекуется в благотворителя и попечителя приютов. Как говорят в одной известной мне стране, что заучено в детстве, поётся до старости. Впрочем, не мое дело судить, можно или нет с тобой работать. Запомни одно: если не хочешь неприятностей, держи свои криминальные рефлексы подальше от девочки. Ну все, я побежала. Куклу возвращаю Рике. Пока-пока!
Она опустила руки, замерла, и следующие несколько секунд Мэй с интересом наблюдал за обратной метаморфозой. М-да. Вот и еще одна проблема. Действительно, мог бы и сам сообразить, что дрон в состоянии передавать сигнал со своих камер и микрофонов в несколько приемников сразу, и что поставить наблюдателем одного из паладарских небов можно элементарно. Значит, купить девочку не удастся, по крайней мере, в лоб, а запугивание не являлось допустимым вариантом с самого начала. Ну что же, так даже интереснее.
Вдруг Мэй почувствовал, что ему стало весело. Нет, не той радостью, которую он испытывал, провернув удачную операцию, одержав верх над соперником или добившись успеха иным способом. От макушки до пяток его пронзило давно забытое чувство беспечной бурлящей легкости и оживления - совсем как на первом курсе университета, когда он, совсем мальчишка, только-только готовился к настоящей жизни, и все вокруг казалось интересным и увлекательным. Первые декады в университетском кампусе, новые приятели, редкие и такие необычные девушки с курсов управляющих общественным питанием, День Первокурсника, устроенный руководством для новичков... Как и тогда, сейчас мир переставал быть предсказуемым на сто шагов вперед, серым и скучным. Новые неизвестные величины стремительно врывались в наскучившие системы уравнений, и жизнь начинала переливаться новыми красками. Ха! А ведь он знает, как себя вести. Нужно лишь просто вообразить, что перед ним не девочка, а мальчишка. А мальчишка в двенадцать лет - уже быстро взрослеющий молодой мужчина, и лучшая тактика поведения с ним - как со взрослым и равным.
- Рикона-атара, - спросил он у ожившей девочки, растерянно хлопающей глазами, - скажи, а ты можешь есть? Пить?
- Ну... да, - робко откликнулась та. - Дрон все ощущения передает как следует. Только можно меня не звать "атара", ладно? Просто Рикона...
- Годится, - энергично согласился оябун, поднимаясь. - Тогда я просто Мэй. Знаешь, Рикона, я не так часто попадаю в столицу. Однако у меня есть пара часов времени, и я знаю здесь несколько хороших ресторанов. Прогуляемся? Я угощаю. Э-э, Сайра-тара?..
- Мне, к сожалению, пора возвращаться в Управу, - слегка пожал плечами тот. - Однако мы еще не раз увидимся. Верно, Рикона? В следующий раз поход по ресторанам за мной.
- Отлично! - Мэй сдернул клипсы с уха, положил руку на плечи девочки и попытался мягко и ненавязчиво увлечь ее за собой к выходу. Однако с тем же успехом он мог увлекать фонарный столб: она не сдвинулась даже на миллиметр. Ну да, разумеется - сколько там весит типовой дрон? Двести пятьдесят катти? Плюс гравитационные поля, на которые он опирается. Интересно, выдержит ли ее мотоцикл? Если нет, придется выйти из образа и взять такси... впрочем, образ уже неважен. Повторно он сюда не вернется. - Тогда идем. Давай, не стесняйся.
В конце концов, если все известно заранее, зачем вообще жить? Инопланетные девочки, лисы-оборотни, пока еще не оформленные толком, но явно многообещающие игры на Арене, авантюра с тотализатором... И схватки - пусть не кровавые, но жестокие и болезненные, позволяющие в полной мере ощутить вкус жизни.
И чем бы ни закончилась вся история, одно можно твердо сказать уже сейчас: скучать точно не придется.
02.31.1232 (Палла). Неопознанная местность. Локальное время неизвестно
- Ф-фух. Выбрались!
Мощным ударом плеча Юно выбил искромсанную дверь, рухнувшую на пол с глухим лязгом и стуком. Переступив через обломки, он вышел в длинный коридор - наконец-то с окнами! - где в межоконных промежутках тускло горели факелы. Их опостылевшее за сутки с лишним (где бы раздобыть наручные часы, чтобы от Кира не зависеть?) голубоватое пламя почти растворялось в солнечном свете, бившем сквозь мутные стекла. Девушка высунула голову в дверной проем и покрутила ей, осматриваясь.
Никого. Солнечный свет лежал на деревянных и, наверное, ужасно скрипучих половицах квадратными пятнами, перечеркнутыми частыми решетками теней от оконных переплетов. По одну сторону коридора тянулась череда ужасно грязных окон, а по другую - двери в помещения, в которых девушка с изумлением опознала школьные классы: парты, настенная доска и учительский стол. Почему-то в стенах, отделявших коридор от классов, тоже имелись окна, позволявшие наблюдать за внутренностями помещений. Пахло сухой затхлостью. Фуоко осторожно шагнула в проем и подставила руку под падающие от окна лучи. Тепло. Да, на сей раз виртуальный мир выглядел куда более живым и настоящим, чем раньше: и ощущения, и вкусы, и запахи - все казалось почти что реальным. Какой-то неуловимый оттенок фальши все равно чувствовался, но все-таки прогресс по сравнению с предыдущим разом был очевиден. Даже влажные каменные стены темниц и затхлый воздух подземелья являлись торжеством жизни и реалистичности по сравнению с путешествием по лесу.
Юно протер ладонью стекло от толстого слоя пыли и приник к окну, закрываясь ладонями от бьющего сверху солнца.
- Двор, - проинформировал он. - Большой. Вокруг высокая каменная стена. И опять никого.
Фуоко подошла к окну рядом, решительным движением стерла пыль, используя сразу все предплечье, и тоже посмотрела наружу.
- Как - двор? - непонимающе спросила она. - Обрыв же. И река внизу течет...
Юно шагнул к ней и протер себе новую дырку над ее головой.
- Действительно, обрыв и река, - задумчиво согласился он.
Фуоко отодвинулась туда, где он только что стоял и, привстав на цыпочки, выглянула в протертое им пятно. Действительно, ничего похожего на горную речку, быстро бегущую метрах в пяти ниже, там не наблюдалось. Зато наблюдалось захламленное грудами ломаных досок обширное пространство, обнесенное зубчатой каменной стеной с деревянной галереей поверху. Наверное, так мог бы выглядеть двор старинной крепости. Опять фокусы изломанной виртуальности?
- Есть предложение пройтись по коридору и посмотреть, что видно из других окон, - Юно почесал кончик носа и поправил на поясе ножны своего светящегося меча. - Вы влево, я вправо. Только недалеко, а то опять потеряем друг друга.
Фуоко поежилась.
Когда после оплеухи Кира, от которой звезды из глаз посыпались, девушка попала сюда и оказалась в начальной деревне, она вовсе не собиралась сидеть ни в какой темнице. В ее планы входил лишь марш-бросок по лесной тропе и попытка обнаружить Юно. Под равнодушными взглядами медитирующей на площади толпы живых мертвецов она обнаружила лежащий на земле свой двухклинковый жезл (полностью заряженный, судя по светящимся индикаторам). С его помощью она уже привычным движением обрезала дурацкую узкую юбку и соорудила из обрезка материи топик. Брошка на сей раз не материализовалась, несмотря на все усилия, и пришлось усиленно затягивать ткань узлами, чтобы ненароком не развязалась. Тугая повязка страшно мешалась, и Фуоко уже всерьез подумывала, чтобы выбросить ее. Переживет Юно ее в голом виде, тем более что она не такая уж и отвратительная на вид.
Закончив с одеждой, она попыталась вызвать своих гвардейцев, но тут из переулка между домами высыпало сразу десятка два окольчуженных солдат. Как и в прошлый раз, они наставили на нее свои дурацкие пики - и в тот момент, когда Фуоко уже почти решила шарахнуть по ним огненным шаром, ее осенило. Если Юно оказался где-то здесь, возможно, он сдался солдатам и сейчас томится где-то поблизости. Можно начать кидаться огнем, вызвать своих гвардейцев, устроить большое побоище, захватить языка (если получится) и допросить его (опять же, если получится), но, возможно, есть вариант и попроще.
Бросив на землю жезл, она подняла руки и осторожно опустилась на колени. Если местным ходячим декорациям взбредет в голову ее проткнуть, кто знает, чем может дело кончиться. Протыкать ее, однако, не стали. Вместо того ее грубо вздернули на ноги и повели по узким пыльным переулкам меж высоких глухих частоколов, покалывая копьями в спину. Через пять минут стража доставила ее к большому деревянному пакгаузу с узкими не то бойницами, не то недоразвитыми окнами и ввела внутрь. Там ее без единого слово заставили спуститься по лестнице в подвал, освещенный лишь крохотным круглым окошком в потолке, и засунули в обшитую досками камеру, заперев снаружи дверь (точнее, решетку из толстых деревянных палок) огромным ржавым висячим замком. Затем стражи удалились из подвала, по-прежнему не проронив ни звука - а из соседней камеры ее окликнул обрадованный Юно.
Выяснилось, что он сидит здесь уже третий день. После падения гигантского медведя он очнулся в деревне и обнаружил себя в кольце стражников. Зная, куда ведет единственный путь из деревни и чем заканчивается, он решил не сопротивляться и исследовать альтернативный вариант. Однако такой выбор тоже оказался тупиковым: засунув его в камеру, тюремщики больше не появлялись. К счастью, есть и пить не требовалось по-прежнему. Как следует отоспавшись на голой жесткой лавке, он уже начал прикидывать, как выбираться из темницы при помощи своего меча, послушно появившегося рядом, но тут стражники привели Фуоко. В нескольких словах описав ему обстановку, она попробовала использовать клинки своего жезла на деревянной решетке и обнаружила, что они вполне снимают тонкую стружку. Она уже почти разрезала первый прут, когда сообразила, что ее вызывает Кирис.
Почему-то ее совсем не удивило, что тот принял образ гигантской обезьяны. Она вдруг вспомнила, какого персонажа он избрал себе во время позорно продутой игры с Оронзо Смеархом. Возможно, он уже видел себя во сне в образе такой обезьяны и на Арене подсознательно выбрал из стандартной галереи нечто похожее. Или, как вариант, неб по имени Стаси, рисующий местную виртуальность, каким-то образом прочитал из его головы привычный образ и воспроизвел его в меру своих умений. Вот и подаренная отцом брошка на сей раз не появилась, но выпуклый узор на золотом жезле между растительными элементами отчетливо воспроизводил изгибающуюся ящерку с длинным хвостом. В прошлый раз она точно отсутствовала. Ну, пусть на сей счет Дзии с координатором гипотезы строят, ей не до того. Главное, что связь с Киром работает.
Передав Юно содержание разговора и хорошую новость, Фуоко с энтузиазмом принялась кромсать деревянную решетку. Поглядев на нее, Юно извлек из хрустальных ножен огненный меч и начал резать свою дверь. У него получалось не хуже. Выбрались на свободу (точнее, из клетушек) они почти одновременно, но Фуоко успела на несколько секунд раньше. Она победно улыбнулась своему компаньону и показала ему язык, на что тот лишь усмехнулся. Уставшая девушка села на еще одну скамью, слабо освещенную льющимся из оконца светом, и вызвала Кириса. Того, как оказалось, координатор успел вытащить обратно в реальное тело, так что выходило, что и у нее с возвращением проблем не возникнет. Правда, ее тут же кольнуло острое чувство вины: она-то вернется, а вот Юно остался здесь навсегда. Но сделать пока ничего нельзя. Как показывает практика, опасность его жизни не угрожает, так что со временем они что-нибудь придумают. Главное - выйти на контакт со Стаси и связать его с координатором.
А потом - потом оказалось, что довольно хлипкая деревянная дверь в подвал открывается не на лестницу вверх, ведущую в деревенский сарай, а в длинный каменный проход, освещенный голубоватыми мечущимися огнями несгорающих факелов. И окошко под потолком вдруг пропало, словно никогда не существовало, а вместо него на стене одиноко замерцал еще один факел.
А дальше началась унылая бесконечная скука.
Проход оказался частью бесконечного запутанного лабиринта. Коридоры, коридоры, коридоры сливались и расходились, поднимались и опускались, то тянулись бесконечными извилистыми кишками без единой развилки, то вдруг начинали ветвиться десятками боковых проходов. Кое-где попадались другие тюремные камеры - иногда крохотные, с парой лавок, на которых угрожающе белели человеческие скелеты, иногда обширные, с десятками небольших клетей вроде тех, откуда выбрались компаньоны. Изредка встречались слепые закутки, в которых валялись ржавые мечи и тусклые панцири. Однажды утомленная Фуоко отстала от Юно на полтора десятка шагов и внезапно обнаружила, что осталась одна, и на ее отчаянные крики отвечает лишь встревоженный писк (крысы?) откуда-то издалека. Минут двадцать она в панике металась по лабиринту, пытаясь обнаружить своего спутника, но безуспешно. Если бы не связь с Киром, она, наверное, тут же и спятила бы, но его напоминание, что ее в любой момент можно вернуть в реальность, подействовало отрезвляюще. Если ей так плохо, то что же с Юно, у которого вообще никаких надежд нет?
Нашлись они так же неожиданно, как и потерялись - просто столкнулись на пересечении коридоров. Фуоко вцепилась в руку Юно, сейчас ощущавшуюся как реальную человеческая, и какое-то время не могла себя заставить ее отпустить. Молодой мужчина успокаивающе гладил ее по бритой голове (египетский парик она решительно выбросила еще в камере), и в конце концов она отошла достаточно, чтобы продолжать поиск. Как сообщил Кирис, к тому моменту прошло около четырех часов, как они выбрались из камеры. Фуоко уже утомилась настолько, что брела, опираясь на стену рукой. Вероятно, следовало бы сделать паузу и передохнуть, но упрямство гнало ее вперед.
Вскоре она случайно провалилась в стену - точнее, в место, выглядящее в точности как стена, но на самом деле пустое. Обнаружившийся за маскировкой тупичок содержал массивный деревянный сундук, обшитый бронзовыми полосами и запертый на встроенный замок. Попытавшись его открыть, Юно сломал свой меч, немедленно рассыпавшийся тучей искр, но тут же появившийся снова, целый и невредимый. Юно пробормотал что-то сквозь зубы насчет криворуких дизайнеров уровней, махнул рукой, и они отправились дальше.
Еще минут через пятнадцать Фуоко выдохлась окончательно. Они с Юно полчаса полежали на лавках в очередной камере, а потом снова двинулись по коридорам. На сей раз они на ходу скребли по стенам остриями своего оружия - и очень быстро обнаружили еще с десяток замаскированных тайников (все те же не открывающиеся сундуки) и здоровый обоюдоострый меч с волнистым клинком, ни капли не тронутый ржавчиной. Меч вертикально стоял в скрытой нише рукоятью вниз (за нее могли одновременно ухватиться штук шесть рук размером как у Фуоко, а острие возвышалось над ее макушкой), и по его лезвиям изредка пробегали шипящие красноватые искры.
- Двуручник базовый плюс один. Или плюс два, - пробормотал Юно, осторожно дотрагиваясь до клинка пальцем. - Приз, типа, для бойца. Нет, дэйя, даже не просите, я такую дуру на себе не потащу. Однако интересно - меч есть, а врагов нет. Не сходится что-то...
Враги действительно не обнаруживались - ни стражники, ни лесные зубастики-сэраикко, ни даже крысы, по-прежнему попискивающие где-то в отдалении, но на глаза не показывающиеся. Выход из лабиринта обнаруживаться не желал. Еще два раза Фуоко связывалась с Кирисом и через него передавала координатору короткий отчет из нескольких фраз. На второй раз Кирис пообещал снова превратиться в обезьяну с дубиной, чтобы в жопу расхреначить все мариконовы лабиринты. По ходу столь длинной фразы он несколько раз ошибся в кодах букв, так что девушке пришлось догадываться о смысле, о чем она не преминула сообщить в короткой ехидной сентенции. Тоже нашелся крутой расхреначиватель! Пусть лучше за языком следит, шпана недовоспитанная.
Прорыв случился примерно сутки спустя после ее возвращения в виртуальность. К тому моменту в реальности, по прикидкам Фуоко, уже наступало утро следующего дня. Кирис, вероятно, все еще дрых без задних ног, и тревожить его вопросами о времени она не стала. За очередным поворотом перед ними неожиданно возникла крутая и узкая железная винтовая лестница, ведущая вверх. Поднявшись по ней, компаньоны обнаружили еще одну дверь - на сей раз глухую, без решеток, обшитую железными полосами и без признаков замочной скважины. Открываться дверь отказалась категорически. Фуоко прикинула, не стоит ли вызвать своих гвардейцев, чтобы высадить ее при их помощи, но отказалась от идеи: на крохотной площадке с трудом помещался один Юно, и то вынужденный стоять на полусогнутых из-за нависшего над головой факела. Вариант шарахнуть по преграде огненным шаром тоже не выглядел привлекательным из-за ограниченного пространства. Посовещавшись и признав отсутствие альтернативных вариантов, Юно и Фуоко принялись по очереди ковырять дверь своими клинками. Она поддавалась куда как хуже, чем прутья решеток в камерах, но все же поддавалась. Еще пара часов работы - и дерево возле предполагаемого наружного засова, выдававшего себя ржавыми болтами, удалось ослабить настолько, что Юно, наконец, сумел выбить его пинком.
И вот теперь - коридор с окнами, выходящими на разные пейзажи.
Каждые несколько секунд оглядываясь на Юно, чтобы удостовериться в его присутствии, Фуоко пошла вдоль деревянных рам, протирая в пыли дырки и выглядывая через них наружу. Картина каждый раз открывалась иная. За пять минут у них с Юно составилась богатая коллекция местностей: пронизанный солнечными лучами лиственный лес, вплотную подступающий к окну; обнесенный невысокой живой изгородью плавательный бассейн с несколькими лежаками у воды; песчаная пустыня с уходящим за горизонт дюнами; лежащий у подножия холма средневековый город с замком; автостоянка с одиноким автомобилем неизвестной конструкции - красным, занесенным снегом, стоящим багажником к окну; волнующийся бесконечный океан, покрытый слоем неизвестных Фуоко водорослей с торчащими стебельками белых невзрачных цветов; школьная спортплощадка, неплохо гармонирующая с классами в коридоре; вход в пещеру в заросшем кустарником склоне, из которого мерно выдавливались и сразу же втягивались обратно клочья сизого тумана, словно там дышал неведомый дракон; далекий город на белой столовой горе, с одной стороны которой плескалось море; двор кузницы с ярко пылающим горном и висящей на заборе диковинной конструкцией из блестящих металлических полос... Объединяли все места лишь две детали: солнце, стоящее в одной и той же точке относительно окна, и полное отсутствие людей и животных.
Коридор уходил в обе стороны и казался бесконечным, теряясь в дымке. Не рискнув отдаляться друг от друга слишком сильно, Фуоко и Юно сошлись снова у двери в подземелье. За время, что за ней не наблюдали, она сама собой восстановилась и сейчас закрывала проем, прочная и уверенная в себе, без единой царапины на гладких досках - и без каких-либо признаков засова или ручки. Юно постучал по ней костяшками пальцев и пожал плечами.
- Возвращение назад не предусмотрено, - констатировал он. - Впрочем, и делать там нечего. Ну что, какие есть варианты?
- Могу гвардейцев позвать, - неуверенно спросила Фуоко. - Мы их отправим исследовать школу, может, выход найдут.
- Школу? - Юно приподнял бровь. - Какую? Вы имеете в виду один из заоконных пейзажей?
- Ну, вон же школьные классы, - Фуоко мотнула головой. - Доски, парты... или вы их не видите?
- Я вижу глухую деревянную стену, - пояснил мужчина. - Похоже, мы продолжаем воспринимать мир по-разному. Не входите в... классы, хорошо? Иначе, боюсь, мы можем больше не встретиться. А идея насчет гвардейцев... Хм. Они ведь от вас далеко не отходят. Поберегите заряд жезла, мало ли что. Впрочем, одного слугу можно вызвать. Просто на всякий случай, как телохранителя. Мало ли кто может внезапно напасть.
- Ага, сейчас...
Фуоко поудобнее ухватила жезл за рукоять и примерилась, вспоминая нужное движение. Отвернувшись от Юно на случай, если случайно получится огненный шар, она взмахнула золоченой штуковиной - и по ее ушам внезапно ударил веселый звонкий гвалт.
Ошеломленная, она прижалась к стене, потому что мимо промчалась стайка детей лет девяти или десяти на вид. Коридор заполнился людьми - преимущественно детьми и подростками не старше ее самой, среди которых виднелись редкие взрослые в официально выглядящей одежде. Девочки сильно смахивали на горничных белыми фартуками поверх черных платьев до колен и белыми гольфами, темно-синие пиджаки мальчиков серебрились круглыми алюминиевыми пуговицами и щеголяли одинаковыми нашивками на плечах. Девочки сбивались в хихикающие стайки, мальчишки кучковались в суровые строгие группы. Похоже, школа внезапно стала настоящей. Фуоко оглянулась на Юно. Тот стоял, склонив голову на бок, и неторопливо осматривался.
- Интересный эффект, - пробормотал он. - Дэйя, вы ведь видите то же, что и я? Множество детей в ставрийской школьной форме?
- В ставрийской? - с сомнением переспросила девушка. - По-моему, в новостях она выглядела иначе.
- Да, небольшие отличия есть, - согласился Юно. - Например, эмблемы на рукавах пиджаков в Ставрии отсутствуют, и покрой одежды слегка иной. Но что мы очутились в школе - никакого сомнения. Кстати, теперь я тоже вижу классы. Что вы сделали?
- Что вы и сказали, - буркнула Фуоко. Она вдруг осознала, что стоит посреди толпы сверстников, завернутая в два обкромсанных куска цветастой ткани, бритая наголо и с золотой палкой в руке. Наверняка она выглядела чокнутой. Да и ее спутник в снежно-белой набедренной повязке до колен, полупрозрачной накидке и с огненным мечом в хрустальных ножнах тоже с толпой не сливался. Хотя... почему они никак не реагируют? - Я хотела гвардейца вызвать.
- А вызвали целый зоопарк, - усмехнулся Юно. - Ну-ка...
Он потянулся и попытался ухватить за рукав одного из мальчиков, проходивших мимо. Однако его пальцы провалились сквозь материю, словно в туман. Мальчик, не поведя и глазом, прошел дальше по коридору. Тогда Юно шагнул к центру коридора - и группка девочек, хихикающая и перешептывающаяся (слова Фуоко разобрать не смогла, как ни прислушивалась) прошла прямо сквозь него.
- Фантомы, - констатировал Юно, возвращаясь назад. - Дэйя, попробуйте-ка вы.
Фуоко послушно потянулась вперед, однако и ей повезло не больше. Бегущий по коридору мальчик проскочил сквозь ее руку, не оставив после себя даже ощущений.
- Фантомы... - задумчиво повторил спутник. - Или не до конца пересекающиеся реальности. Или просто очередная поломка виртуальности. Ну, если Станция мира Брагаты действительно оказалась повреждена, то иного и ожидать не приходится. Вопрос только в том, действительно ли тут все нарисовано Станцией и ждет ли нас где-то впереди именно Брагата...
- А кем еще?
- Я не верю в гипотезу паладаров, что Арасиномэ - бездумное животное. Слишком сложно для него...
Что-то громко и неприятно затрещало, и Юно осекся. Школьники интенсивно задвигались и сгрудились у дверей классов, поспешно просачиваясь внутрь. Сквозь внутренние окна было видно, как они рассаживаются за парты. Учителя, дождавшись, когда все ученики окажутся в классах, вошли вслед за ними, закрывая за собой двери. В коридоре наступили тишина и спокойствие - однако не полностью. Внезапно мимо отпрянувших Юно с Фуоко пробежала группа из четырех парней и девушки лет пятнадцати на вид. Несмотря на то, что они носили всю ту же школьную форму, на бегу они оглядывались и палили назад из короткоствольных автоматов. У девушки за спиной на ремне болталась гитара. Оружие громко тарахтело, но в классах никто даже ухом не вел (в ближайшем учитель писал что-то на доске, неразборчивое из-за преломления в стеклах).
Когда стреляющая компания исчезла в дымке, Юно с Фуоко переглянулись. Обычно невозмутимый, Юно выглядел слегка удивленным.
- Интересная сцена, - проговорил он. - Интересно, в кого...
Закончить фразу он не успел. Перед ними вдруг из ниоткуда появилась девочка - на вид на пару лет младше стрелявших, в той же школьной форме, но словно истыканной чем-то острым. В прорехах виднелась неестественно-белая кожа, и пряди почти таких же, в цвет, длинных волос спускались на плечи и спину. Из длинных рукавов, скрывавших кисти ее опущенных рук, тянулись мерцающие полупрозрачные лезвия острых клинков. Юбка и фартук на левом бедре вдруг словно взорвались изнутри, и девочка, пошатнувшись, упала на левое колено. Фуоко машинально потянулась к ней, но маленький цилиндрик пули уже выпал и покатился по паркету пола, едва слышно погромыхивая, а девочка не спеша выпрямилась. Сквозь новую прореху виднелась кожа без единой капли крови. Девочка медленно повернула голову - и Фуоко поняла, что та ее видит.
- Ви эстас джом мортинта, - глухим невыразительным голосом сказала неуязвимая девочка, поднимая руки. Рукава ее платья задрались, и стало видно, что клинки она вовсе не держит в руках - они росли прямо из кожи предплечий чуть выше запястий. - Иру алла лумо.
- А-а... привет, - неуверенно откликнулась Фуоко, которой очень не понравилось заявление. С Юно вопрос сложный, но себя она мертвой точно не считала. Да и к какому свету идти, когда все вокруг залито солнечными лучами, тоже вопрос открытый. Если к тому, что церковь упоминает, то как-нибудь в другой раз. - Saluton, - поспешно добавила она на эсперанто. - Kio estas via nomo? Mia nomo estas Фуоко.
- Канадэ, - после все тем же глухим голосом ответила девочка после некоторой паузы. Затем, отведя правую руку назад, она с силой ткнула Фуоко клинком в живот.
Фуоко даже не успела испугаться. Жезл в ее руке провернулся сам собой, парируя удар, и полупрозрачный меч сумасшедшей дуры воткнулся в стену. Мир вокруг дернулся и рассыпался радужными клочьями. На мгновение огненные полотнища и линии ночного мира прорвались сквозь разноцветный хаос, короткий приступ дурноты скрутил Фуоко, и когда она справилась с головокружением, обнаружила себя сидящей на траве. Рядом на четвереньках стоял Юно, трясущий головой.
После того, как ее взгляд сфокусировался, Фуоко поняла, что они находятся посреди большого круглого газона на городской площади, рядом с каменным конным памятником какому-то генералу. Памятник подозрительно напоминал монумент неподалеку от консульства паладаров в Шансиме, мимо которого Фуоко проходила в компании с Варуйко. Никакой школы поблизости не наблюдалось, зато прямо перед ними возвышалось величественное здание с куполом и колоннами. С других сторон площадь окружали двух- и трехэтажные дома - выкрашенные белым, со скрещенными на стенах наискось то ли деревянными балками, то ли просто нарисованными темными полосами, с частыми переплетами окон и высокими острыми крышами под красной черепицей. На первых этажах, судя по витринам, располагались магазины и рестораны. По дороге, идущей по периметру площади вокруг газона, неспешно катили конные экипажи с седоками в пышных средневековых костюмах, а мимо них сновали люди, одетые попроще и победнее. Никто не обращал на новоприбывших ни малейшего внимания.
- Обратите внимание, что на сей раз мир с самого начала населен, - прокомментировал Юно, вставая на ноги и отряхивая колени. - Разрешите помочь?
Фуоко ухватилась за его протянутую руку и поднялась.
- Где мы? - с спросила она, с интересом озираясь. Город казался неестественно ярким и чистым, словно сошел с картинки.
- Мои догадки ничем не хуже ваших, - пожал тот плечами. - Очередная декорация к игре, я полагаю. Она находилась как раз за тем окном, где на нас напала та... странная девушка. И опять нас не видят.
- Сейчас проверим, - Фуоко решительно прошагала по газону, ступая прямо по невысоким цветам, смахивающим на бархотки, но переливающиеся голубым перламутром, и вышла на дорогу. К ней как раз приближался очередной конный экипаж. Не обращая внимания на предостерегающий окрик спутника, она встала на пути лошади и замахала руками у нее перед мордой. Ее ладони обдало теплое дыхание, и... ее руки погрузились в лошадиную голову, словно та состояла из тумана. Совершенно игнорируя помеху, лошадь индифферентно прошла сквозь Фуоко, а затем сквозь нее точно так же проехала коляска. На мгновение ее голова оказалась внутри длинной, до пят, юбки женщины, восседавшей на заднем сиденье. Там царила угольно-черная темнота.
Торопливо подошел Юно, взял ее за плечо и оттащил с дороги.
- Не надо так делать, дэйя, - укоризненно сказал он. - А если бы вас переехало?
- Ну и что? - легкомысленно отмахнулась Фуоко. - Тут же не умирают. Вернулась бы в ту деревню...
- А я? - осведомился Юно. - Меня вы можете больше и не найти. Где гарантия, что в том подвале вы найдете нужный выход на следующий уровень? И что там не завелись интересные чудовища, способные схрумкать и вас, и ваших гвардейцев? Про меч в подвале не забыли? Он как раз против них. Да и сюда нас забросило случайно, нет никакой гарантии, что вам удастся снова найти дорогу. Нет уж, давайте договоримся: если мы путешествуем вместе, то вместе. Пожалуйста, не рискуйте понапрасну.
- Ладно, - неохотно согласилась Фуоко. - Только давайте договоримся, что делать, если кто-то из нас и в самом деле погибнет - ну, понарошку, по-местному. Мало ли что. Ой! Мне же назад возвращаться максимум через двое суток! Дзии говорит, что не надо тело в коме дольше держать, какие-то нехорошие процессы там происходят. А сутки уже прошли. Меня же скоро назад выдернут! Я попрошу разрешения задержаться, но не знаю...
- Не надо задерживаться, - перебил ее Юно. - Раз Дзии говорит, значит, у него есть основания. Но проблема действительно имеет место. Так... Вот что: мы не знаем, что произойдет с вашим местным телом, когда вы переключитесь на реальность. Если вспомнить компьютерные игры времен до Первого Удара, там текущий прогресс позволялось сохранять, чтобы прерваться, а потом продолжить с прежнего места. Мы пока не знаем, как местное окружение среагирует на ваш уход. Возможно, ваше тело останется здесь... хм, в бесчувственном состоянии, а когда вы вернетесь позже, можно продолжить с текущего места. Если так случится, я сижу рядом и не дергаюсь в течение, скажем, трех суток. Потом... потом применяем тот же вариант, что и в случае, если ваше тело пропадает... Или нет, даже если тело пропадает, я все равно сижу трое суток и жду вашего возвращения. В любом случае, через трое суток я совершаю самоубийство и возвращаюсь в самое начало, где сижу в камере еще семь дней, ожидая вас. Итого декада. Если и тогда вы не появляетесь, действую по обстоятельствам. Но тогда действительно появляется шанс, что мы с вами больше не увидимся.
- Хорошо, - кивнула Фуоко. - Только... самоубийство - оно, наверное, больно?
- Не знаю, не пробовал. Когда нас придавило упавшим медведем, я ничего не почувствовал. Мир просто выключился, а потом включился снова. Но вот ведь проблема... - Он вытащил меч из хрустальных ножен и резанул им по предплечью. Клинок соскользнул с кожи, словно с металлического доспеха, не оставив даже царапины. - Как же я самоубийство-то совершу? Н-да. Ладно, возникнет проблема - решим, сейчас пока оставим. Три дня на месте, семь дней в тюрьме, дальше по обстоятельствам - договорились?
- Ага. Давайте теперь посмотрим, что тут за город?
- Можно подумать, у нас есть выбор, - усмехнулся Юно. - Надеюсь, здесь нас стражники в темницу не поволокут...
- Стражники? Хм. А вот и не поволокут.
Фуоко поудобнее ухватила свой жезл и примерилась. Шарахнуть, что ли, по статуе огненным шаром? - мелькнула шальная мысль. Ну уж нет. Непонятно, какие эффекты выдают здесь знакомые жесты. В школе, вон, вышло совсем не то, что хотелось. И с тем старикашкой в замке - тоже. Она как можно аккуратнее махнула золоченой палкой, и на сей раз магия сработала без осечки. Сразу два десятка ее гвардейцев с короткими мечами, похожие как близнецы, возникли перед ней, выстроившись правильным прямоугольником четыре на пять. Пару секунд они выглядели манекенами, но потом зашевелились и, словно подчиняясь неведомой команде, рассыпались вокруг, заключив хозяйку в неплотное кольцо. От них тут же потянуло знакомой братской озабоченностью.
- Ни венис, реджидино. Доймениир, - сказал один из них, опускаясь на одно колено перед Фуоко.
- Ага, ладно, - отмахнулась она. - Следите вокруг, чтобы стража не появилась... а, вот блин! Совсем забыла, что они по-человечески плохо говорят. Юно, скажите им на эсперанто...
- Следите вокруг, чтобы стража не появилась, - ровным тоном произнес гвардеец, поднимаясь. - Приказ понимать. Выполнять.
Фуоко уставилась на него с отвисшей челюстью.
- Ты так хорошо говоришь на кваре? - пораженно спросила она. - С каких пор?
Гвардеец одарил ее бесстрастным взглядом стеклянным глаз и не ответил.
- Позвольте-ка мне, дэйя. Протестируем, насколько улучшилось их владение языком. Эй, приятель! - Юно постучал пальцем по его плечу. - Солдат. Сражаться за принцессу.
- Мы сражаться за принцессу, - эхом откликнулся стражник.
- Мир опасный. Враги рядом.
- Мир безопасный. Враги нет, - на сей раз предводитель гвардии решил не согласиться. - Принцесса безопасный.
- Лесоруб срубил дерево. Дерево упало.
Тишина в ответ.
- Птица взлетела на дерево. Дерево сухое.
Тишина.
- Ага, всё ясно, - Юно пожал плечами. - Нужно проверять тщательнее, но, полагаю, они все еще владеют лексикой кваре в пределах того, что я обсуждал со Стаси. Ничего нового они не узнали. Если Стаси - действительно Станция, то ваши гвардейцы, дэйя, его порождение. Он пытается вас защищать, что мне крайне не нравится.
- Почему? - удивилась Фуоко. - Если Станция дружелюбна, это же хорошо!
- Станция - хорошо. А что, с ее точки зрения, вас следует защищать от каких-то опасностей, крайне скверно. Вы еще не забыли, надеюсь, зубастых попрыгунчиков с предыдущей прогулки?
- Но вы же говорили, что они часть декораций, тренировочные монстры...
- Да. Но кто сказал, что я прав? Дэйя, мы абсолютно ничего не знаем о мире, в котором находимся. Мы пытаемся описать его привычными шаблонами, ищем в нем знакомые черты, приписываем известные нам мотивы - но такая негибкость может плохо закончиться. Настоятельно рекомендую все время помнить, что мы - внутри воображения совершенно неизвестного нам и, вполне возможно, разумного существа. Мы можем иметь дело с артефактами его сознания, лишь внешне напоминающими привычные сущности - да и те привычны даже не вам, а Демиургам, о которых вы имеете весьма отдаленное представление. Мы даже не имеем понятия, почему до сих пор существуем, а не исчезли напрочь, словно задутые ветром свечи. Считайте, что мы на войне. Или в походе по реальному миру, где нас в любой момент могут заживо сожрать волки. Договорились?
- Договорились... - Фуоко поежилась. Солнечный свет словно бы потускнел и перестал приятно ласкать кожу. Действительно, и что она расслабилась? У нее главная задача - со Стаси на контакт выйти и паладарам его передать, а не развлекаться. Почему он не появляется?
- Отлично. И советуйтесь со мной, пожалуйста, прежде чем действовать, а не бросайтесь под лошадь, очертя голову. За свою хотя и короткую, но все же карьеру террориста я узнал о темных сторонах жизни не так уж и мало. Возможно, однажды мой опыт спасет нам жизнь. Ну, а теперь идем на прогулку. Вон тот проспект кажется мне перспективным. Кстати, опишите мне, пожалуйста, здание на его углу - просто чтобы удостовериться, что мы видим одно и то же.
Какое-то время они, окруженные настороженными гвардейцами, шли по проспекту. Однако прогуляться по нему удалось не дальше пары сотен метров. Потом внезапно, без малейшего предупреждения, белые дома под острыми крышами испарились, и на их месте возникли совсем другие - угрюмые бревенчатые сараи с узкими щелями окон, крытые соломой. Дорога из мощеной булыжником превратилась в грунтовую с наезженной колеей. За сараями виднелись верхушки угрюмых елей. Солнце по-прежнему висело в небе на том же месте, но тусклое и нерадостное, словно пробивающееся сквозь туманную дымку. В густой тени под стрехой одного из сараев Фуоко разглядела огромную летучую мышь, висящую вниз головой и обернувшуюся крыльями. Животное внимательно следило за проходящим отрядом, а торчащие из его рта длинные белые клыки выглядели довольно зловещими.
- А вот здесь мне не нравится, - пробормотала девушка, стискивая свой жезл. - Тухлое местечко...
- Подпишусь под каждым словом, - согласно кивнул Юно. Он неторопливо извлек меч из ножен, и его клинок вспыхнул яркими языками белого пламени. От полуразвалившихся заборов протянулись длинные колеблющиеся тени. Летучая мышь грузно вспорхнула в воздух и неуклюже полетела прочь, громко хлопая крыльями. - Не станем здесь задерживаться. Давайте-ка пойдем дальше.
Отряд неторопливо двинулся по дороге между сараев. Не успели они пройти и десяток шагов, как мир изменился вновь. Теперь под сандалиями застучала гладкая твердая поверхность - голубоватый лед. Гигантские сталагмиты возникли по сторонам тропы, заслоняя окрестности. На их острых прозрачных пиках искрилось, словно на бриллиантах, морозное солнце. Ощутимо похолодало, потянуло несильным, но знобящим сквозняком. Фуоко поежилась.
- А вот отсюда надо срочно выбираться, - Юно повторил ее движение и шмыгнул носом. - Простыть не простынем, но намерзнемся всласть. Ускорим шаг, дэйя.
Фуоко не пришлось упрашивать. Она быстро пошла, почти побежала вперед, оскальзываясь и то и дело теряя равновесие. Юно поддерживал ее под локоть. Позади в такт стучали сандалии гвардейцев. Вскоре тропа вильнула за очередной сталагмит, и слева нарисовалась гладкая, словно отшлифованная, ледяная стена, в которой проявились отражения отряда. Как Фуоко ни торопилась, она все же не удержалась и замедлила шаг, вглядываясь в себя - как-никак, первое зеркало, с которым она столкнулась. М-да. Оборвашка, замарашка и вообще подозрительная личность. Обкромсанная выше коленей и разрезанная сбоку юбка вкупе с импровизированным топом из полосы ткани с неряшливыми узлами на груди выглядели подобранными на помойке. Руки, ноги, видимую кожу на торсе и физиономию покрывали грязные пятна, а наголо бритая башка, наоборот, блестела в солнечных лучах, словно полированная. Узорчатый золотой пояс казался тусклым и облупившимся, словно театральный реквизит из плохо окрашенной жести. Протыкающее губу слева стальное колечко казалось ржавым... колечко? Она резко остановилась на месте, так что Юно почти врезался в нее, и схватилась за рот. Отражение в точности повторило движение - но у нее в губе не ощущалось никаких посторонних предметов! И еще одна стальная булавка, вертикально проколовшая левую бровь... и какие-то татуировки на груди, полускрытые топом, которых на ней самой не видно в упор! Она бросила жезл, вцепилась ногтями в узлы ткани и после десятка секунд упорной борьбы сорвала топ и уронила его на землю. Точно: у отражения от шеи вниз уходили причудливо закрученные абстрактные завитки. Линии спиралями сходились к соскам, опоясывали грудную клетку и талию. Фуоко расстегнула пояс и сбросила юбку, оставшись нагой. На вид ее собственная кожа оставалась гладкой и монотонной, но на отражении линии бежали вокруг талии, острыми стрелками сходились к безволосому паху, спускались по бедрам и голеням к ступням... Вокруг коленей татуировка превращалась в нечто, смахивающее на оскаленные зубастые пасти неведомых животных. Из пупка торчало еще одно стальное колечко.
- Простите, дэйя, что вы делаете? - удивленно спросил Юно. Фуоко глянула на него. Мужчина стоял, глядя подчеркнуто в сторону. Гвардейцы смотрели кто куда, но даже обращенные на Фуоко, их взгляды оставались пустыми и равнодушными.
- Дэй Юно, посмотрите на меня, - скомандовала девушка.
- Вы уверены, дэйя?
- Ну да. Блин, дэй Юно, я уже привыкла голой перед людьми ходить! И одежду постоянно в золу сжигаю. Смотрите!
Юно обратил на нее внимательный взгляд, в котором не замечалось ни капли интереса, который мужчины обычно испытывают к женщинам. Таким образом он мог бы разглядывать каменную статую в музее... или нет, статуи тоже могут вызывать интерес. Фуоко даже слегка обиделась, но тут же мысленно дала себе по башке. О чем думаешь, дура? Нашла время кокетничать!
- Дэй Юно, вы видите на мне татуировку?
- Да, разумеется.
- Опишите.
- Сложный рисунок из темных линий от шеи до пят. Несколько шаблонных повторяющихся изгибов, но в целом особой системы не вижу.
- Пирсинг?
- Стальной штырь в левой брови. Стальное кольцо в губе. Стальное кольцо в пупке.
- Проведите по какой-нибудь линии.
Юно протянул руку и проследовал указательным пальцем по причудливо изогнутой полоске, на отражении спускающейся по руке от плеча к локтю. На себе, как видела Фуоко, здесь находилась абсолютно нормальная монотонная кожа... кстати, даже без небольшой родинки с растущим из нее белым волоском, как в реальности.
- Блин...
Фуоко вздохнула, подняла с пола юбку с поясом и принялась застегивать ее на талии. Ледяной сквозняк все сильнее пробирал голую кожу, тело начала бить дрожь.
- Что-то не так, дэйя?
- Я на себе никаких татуировок не вижу. И пирсинга не чувствую. А на отражении они есть. Мы опять мир видим по-разному, да? Но почему я сама себя не так воспринимаю, как вы?
- Не знаю. Специалист по компьютерным играм, возможно, что-нибудь бы ответил - о методах отрисовки сцены, обратной трассировке лучей, виртуальных камерах и так далее. Но я перед Первым Ударом был всего лишь подростком, нахватавшимся по верхушкам общих знаний. Боюсь, не ко мне вопрос. Как вернетесь, спросите координатора, у него наверняка найдется куча версий. Кстати, я себя вижу тоже не так, как в отражении. У меня меч, оказывается, полыхает, а я его вижу сделанным из обычной стали. И ножны у отражения прозрачные, а не деревянные, обтянутые черной кожей, как вижу я. И все-таки, дэйя, отражение - штука интересная, но я замерз. Может, пойдем дальше?
Фуоко, как раз заканчивающая завязывать узел на груди, кивнула, подобрала жезл и кинула последний взгляд на отражение. То вдруг состроило ей рожу, высунув язык и оттянув пальцем нижнее веко. Девушка подозрительно уставилась на него, но картинка в ледяной стене в точности копировала ее движения, больше самостоятельности не проявляя. Неужто она глюки ловить начала? Или виртуальность фокусничает от нефиг делать?
Они двинулись дальше, дрожа от пробирающего ветра. Чуть погодя Фуоко ускорила шаг, а потом и побежала вдоль зеркальной стены - и чтобы согреться, и чтобы побыстрее выбраться отсюда. Первая часть плана блестяще провалилась: через несколько минут тело налилось свинцовой тяжестью усталости, так что ей пришлось перейти на шаг, но дыхание ни капли не участилось, и теплее не стало. Со второй частью тоже вышел облом. Неведомая сила вовсе не спешила переносить их куда-то еще, и кончаться ледяная тропа тоже не собиралась. Отряд в компании своих отражений по-прежнему двигался между стеной и сталагмитами. Ноги вдруг отказались повиноваться, и Фуоко бессильно опустилась на колени, а потом плюхнулась на задницу, поджав ноги вбок и опираясь ладонью о лед.
- Дэйя, отражение! - вдруг сказал Юно. - Смотрите, быстрее!
Фуоко вскинула взгляд - и почувствовала, что ее челюсть медленно отвисает. Отражения Юно и гвардейцев в точности дублировали их настоящие позы, но зеркальный двойник Фуоко вовсе не сидел на земле. Наоборот: татуированная девица стояла вполоборота и приглашающе помахивала рукой, указывая вперед.
- А ведь непростое здесь место, - задумчиво констатировал бывший оябун "Мести". - Кажется, нас сюда притащили намеренно. Есть мнение, что раз зовут, надо идти. Как думаете?
- А в ловушку не заманят? - с сомнением спросила девушка, хватаясь за его протянутую руку и поднимаясь.
- А вы умеете распознавать ловушки? Думаю, что если хозяева захотят, то мы в них вляпаемся, даже не заметив заранее. Только какой им смысл?
- Сами же говорили, что не надо здешний мир по известным шаблонам судить, - буркнула Фуоко. - Может, и есть смысл, да мы не знаем.
- Туше, - усмехнулся Юно. - Но раз внезапно активировалась именно ваша копия, решать вам.
- Ну, идем, - Фуоко дернула плечом. - В крайнем случае, убьют, тогда назад вернемся, в деревню.
Отражение уже снова послушно копировало ее движение, но доверия к нему девушка больше не испытывала. Тоже мне, самостоятельное какое! Выбрало бы уже - копируешь или само движешься! Отряд снова двинулся по тропе, но на всякий случай Фуоко жестом указала одному из гвардейцев двигаться между собой и стеной. Мало ли кто оттуда выскочить может!
Шагов через двести зеркальная стена кончилась, словно обрезанная бритвой. Дальше начинался простой заснеженный склон, уходящий вверх почти вертикально. Однако в нескольких метрах обнаружилось еще одно овальное ледяное зеркало в человеческий рост. Отразилась в нем одна лишь Фуоко - ни пейзажа, ни Юно, ни гвардейцев оно стоящими внимания не посчитало. Точнее, в нем на темном фоне проявилось ее отражение - но опять излишне самостоятельное: оно манило, судя по жестам, к себе, сквозь ледяную твердь. Юно дотронулся пальцем до льда, потом постучал по нему костяшками пальцев.
- Твердое, - констатировал он. - Попробуйте вы.
Девушка протянула руку и коснулась зеркала кончиками пальцев. Те провалились сквозь поверхность, не почувствовав сопротивления. Кончики пальцев, оказавшиеся за зеркалом, оставались прекрасно видными. Отражение по-прежнему манило к себе механическими повторяющимися движениями.
- Кажется, одну меня приглашают... - с сомнением сказала Фуоко.
- Смахивает на то. Однако я даже и не знаю, стоит ли вам туда соваться. Кто его знает, что там ожидает...
- Ожидает - и пусть ожидает. Меня больше пугает, что мы можем разделиться и больше не встретиться.
- Вряд ли. Пока что местная управляющая сила упорно держит нас вместе. Но... - Юно развел руками. - Честно, не знаю, что вам посоветовать.
- Тогда я иду, - решила Фуоко. Она приблизилась к зеркалу и осторожно погрузила в него одну руку с жезлом. С той ничего не случилось. Более того, ее окутало блаженное тепло. Она осторожно, словно в воду, окунула в лицо в зеркало - и пространство за ним немедленно изменилось. Пораженная Фуоко смотрела на свою комнату в общежитии на Колуне: шкаф, аккуратно застеленная кровать, стол с торчащим на тонкой ножке прямоугольником терминала, задернутое плотной шторой окно... Она осторожно шагнула вперед. По коже пробежала волна блаженства от теплого воздуха, но девушка не обратила на нее внимания. Ее взгляд зафиксировался на золотом овале, лежащем посреди стола. Брошка. Отцовская брошка. Рубиновые глаза саламандры ритмично вспыхивали. Девушка медленно подошла к столу и взяла брошь в свободную руку - и тут же комната начала меркнуть и расплываться. Пару секунд спустя она обнаружила себя стоящей перед пустым снежным склоном. Ледяной ветер снова пронизал ее до костей, но брошка в руке казалась теплой. Ее глаза погасли и стали темно-красными.
- Что там у вас? - осведомился Юно.
Фуоко продемонстрировала ему украшение.
- Опять появилась. А... вы же ее не видите.
- Брошь, что вы упоминали в прошлый раз? - Юно протянул руку и дотронулся до украшения. - На сей раз вижу прекрасно. Просто на всякий случай - ажурный золотой овал диаметром примерно в половину вашей ладони, в него вписана какая-то неизвестная мне ящерица...
- Саламандра.
- Не могу сказать, не разбираюсь в пресмыкающихся. Золотая ящерица с извилистым телом. Два рубиновых светящихся глаза. Изо рта выходит большой развесистый... язык пламени, я полагаю, тогда узор на броши тоже походит на пламя. Верно?
- Ага. Саламандра - такая мифическая ящерица, живет в огне. Я в старых сказках читала. Если с ней подружиться, может принести драгоценные камни типа рубинов или сапфиров. У меня имя на древнем кваре значит "пламя", вот папа и подарил... А в Ставрии вроде бы тоже есть сказочная ящерица, да? Только живет не в огне, а в горах, и превращается в человека. В женщину.
- Наоборот. Женщина, дух и властительница гор и руд, способная превращаться в ящерицу и других животных и награждать рудокопов. Впрочем, может и карать жадных и нерадивых - обвалы в штольнях, внезапные потопы в шахтах, взрывы рудничного газа...
- Тоже легенды, да? Надо посмотреть... - Фуоко осеклась, в последний момент удержавшись от завершения "когда вернусь". Не стоит лишний раз намекать товарищу о его проблемах.
- Посмотрите. Насколько я понимаю, их на кваре переводили, хотя лучше читать в оригинале, если ваше владение камиссой позволяет. Только сразу предупреждаю - они вам не понравятся: грустные, часто с трагичным концом. В прошлом рудокопы и шахтеры, их придумывавшие, нередко гибли - технику безопасности еще не придумали, шахты являлись весьма опасным местом. Какая жизнь, такие и легенды. Только...
Юно нахмурился.
- Могу я попросить вас вытянуть руку и поместить брошь на ладони горизонтально?
Фуоко с недоумением подчинилась.
- Теперь медленно повернитесь - и наблюдайте за ящерицей.
Девушка медленно повернулась вокруг своей оси - и ее глаза округлились.
- Ящерица вращается! - почему-то громким шепотом сообщила она.
- Точно. И ее морда все время направлена вдоль тропы. Похоже, нам подарили компас, причем неведомый благодетель хорошо вас знает. Я бы сказал, он очень долго наблюдал за вами в реальной жизни и вычислил, на что вы не можете не обратить внимание. Еще один эксперимент - можно мне взять эту штуку?
Он протянул руку, и Фуоко положила в нее брошь. На мгновение та задержалась в его ладони, но потом внезапно провалилась насквозь и упала на землю.
- Интересно, - спокойно констатировал Юно. - Все-таки компас предназначен для вас лично. Значит, вам его и нести. Ну что, последуем подсказке, пока не обросли инеем, как снеговики?
Только сейчас Фуоко сообразила, что ледяной сквозняк по-прежнему пробирает ее до костей. Вот что значит отвлечься!
- Да, конечно. Идем.
Она наклонилась, подобрала украшение и расположила его горизонтально. Какое-то время они молча шагали между заснеженным обрывом и стеной ледяных сталагмитов. Саламандра все время показывала туда, куда шла тропа. Однако метров через триста ее глаза стали поначалу медленно, а потом все чаще мигать красным. Еще через пару десятков шагов они загорелись ровным светом, а потом саламандра резко повернулась влево и указала на сплошную заснеженную кручу, уходящую вертикально вверх.
- Кажется, нам туда, - Юно вытянул руку, и конец его ножен погрузился в стену, словно та состояла из тумана. - Ага, опять скрытый проход. Ну что, ныряем? На всякий случай держитесь поближе, дэйя.
Фуоко молча ухватила его под руку и прижалась к боку, чувствуя его тепло сквозь тонкую накидку.
- Вообще-то я имел в виду несколько большую дистанцию, - усмехнулся тот. - С другой стороны, какому же мужчине не лестно, когда к нему льнет такая прелестная молодая девушка!
Фуоко почувствовала, что краснеет. Интересно, ей только кажется, или снаружи тоже заметно? Зеркало бы сюда, хотя бы фальшивое...
- Идемте, - решительно сказала она и потянула его вперед.
Сначала ей показалось, что ее окатили котлом кипящей воды. Выпустив Юно, она упала на четвереньки, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя. Несколько секунд спустя она сообразила, что учащенное дыхание никак не помогает, и никаким кипятком ее не обливали: просто стоящее в зените солнце изо всех сил жгло с бледно-голубого выцветшего неба, а вокруг расстилались барханы безбрежной песчаной пустыни. На каком-то расстоянии, не поддающемся оценке на глаз, возвышалось внушительное сооружение: почти правильный тетраэдр, сложенный из непонятного камня, цветом мало отличающегося от песка. На одной его грани виднелся рисунок (огромный, если ее оценка размеров верна): собакоголовый мужчина в профиль, замерший на полушаге. Как и Юно, он носил белую набедренную повязку до колен и держал в правой, вполне человеческой руке посох, верх которого в вертикальной плоскости закручивался плоской спиралью. Похожие тетраэдры виднелись и дальше. На них тоже имелись рисунки, неразборчивые отсюда из-за слепящего солнца.
- Пирамиды... - пробормотала Фуоко, садясь и вглядываясь в сооружения из-под ладони. - Египетские пирамиды. Дэй Юно, мне паладары показывали типичные сооружения из "египетского культурного контекста", это они!
- Внушительно, - Юно помог ей подняться. - Что показывает компас?
Фуоко машинально сжала пустую ладонь, потом присела на корточки и разгребла песок руками. Брошка обнаружилась почти сразу. Девушка сделала мысленную заметку: не стоит ее терять. В отличие от жезла, она может и не вернуться. Подумав, она стащила с торса многострадальную полосу ткани, откромсала от нее узкий клочок и пропустила его сквозь ажурные узоры. Затем при помощи Юно она привязала компас к левому запястью. Ящерка поворачивалась на основании, совершенно не обращая внимание на дополнительную помеху.
- Вот так не потеряется, - Фуоко помахала рукой. Держалось устройство крепко и указывало точно на ближайшую пирамиду. - Ну что, идем?
- Плечи лучше закрыть, - посоветовал Юно. - Обгорите. И голову стоит закрыть, а то кто его знает, вдруг здесь солнечный удар тоже можно получить.
Девушка глянула на раскаленное небо и накинула ткань на голову, завязав как косынку. Ее концы спускались на спину. А плечи, грудь? А, да ладно. Обгорит и обгорит. Вон, гвардейцы в одних набедренных повязках, и ничего, на солнце вообще внимания не обращают.
- Так сойдет, - сказала она. - Идем. Туда километра два, наверное. За полчаса дотопаем. Кстати, Кир, наверное, уже проснулся, скоро звать начнет.
Идти по невысоким дюнам оказалось куда сложнее, чем она себе представляла. Песок осыпался под ногами и забивался между стопами и подошвами сандалий, мешая идти и натирая ноги. Уже минут через десять Фуоко почувствовала, что солнце и пустыня выжали из нее все силы. Оступившись и потеряв равновесие на спуске с дюны, она на спине съехала к ее подножию и осталась лежать, чувствуя тяжелую усталость во всем теле. Вставать не хотелось. Хорошо хоть жажду она не испытывала. Впрочем, полежать ей не дали. Сильные руки подхватили ее с двух сторон, и она, тихо взвизгнув, обнаружила, что ее несут. Два гвардейца хитро переплели руки, так что она сидела словно на качающемся стуле. Она поспешно ухватилась за их плечи, чтобы не навернуться, и оглянулась на Юно. Мужчина шел позади в окружении остального отряда. Заметив ее взгляд, он ободряюще улыбнулся. Девушка вздохнула и смирилась: скорость важнее гордыни.
Кир прорезался, когда они преодолели, на глаз, примерно половину расстояния. А может, и меньше - пирамиды оказались куда дальше, чем казались.
"Прием-я-здесь", - просигналил он преамбулу. - "Как-ты?"
"Норма", - откликнулась Фуоко. - "П-У-Т-Ь-М-Е-Ж-Д-У-М-И-Р-А-М-И. Д-А-Л-И-К-О-М-П-А-С. З-Д-Е-С-Ь-П-И-Р-А-М-И-Д-Ы".
"Понял", - откликнулся друг. И, после паузы: "Ю-Н-О?"
"Норма. В-М-Е-С-Т-Е. В-Р-Е-М-Я-?"
"8-1-3. С-Т-А-С-И-?"
"Н-Е-Т".
"Ч-Т-О-В-А-Ж-Н-О-?"
"Н-Е-Т. С-К-У-Ч-Н-П-Р-И-К-Л-Ю-Ч-Е-Н-И-Я".
"Хорошо. Е-Д-У-Н-А-Г-Е-О-М-Е-Т-Р-И-Ю. С-Л-Е-Д-С-Е-А-Н-С-Ч-Е-Р-Е-З-Ч-А-С".
"Хорошо. Отбой".
- Я с Киром поговорила, - сообщила она Юно. - Сейчас восемь тринадцать утра.
- Что-нибудь интересное сообщил?
- Не-а. Просто обменялись.
- А-а... - непонятным тоном протянул спутник. Фуоко снова кольнуло в сердце: она-то вернется в реальность, а вот он - уже нет. Как же ему помочь?
До пирамиды они добрались еще через полчаса. Как-то сразу она придвинулась вплотную, и возле ее подножия обнаружился небольшой оазис с озером под открытым небом, несколькими пальмами на берегах и довольно большим тростниковым навесом над деревянным помостом. Их ждали: несколько женщин в длинных, до пяток, обтягивающих юбках типа той, что появлялась на Фуоко, но монотонно-серых, и с такими идеальными фигурами, что девушка чуть не взвыла от зависти, синхронно поднялись из тени и приблизились к процессии.
Фуоко не успела и глазом моргнуть, как ее уже сгрузили на помост возле озера, вытряхнули из одежды, сняли с запястья брошку и принялись обливать прохладной водой из глиняных кувшинов и обтирать губкой. Гвардейцы и Юно остались где-то снаружи. Потом ее натерли чем-то, сильно смахивающим на мазь от загара, но приятно пахнущим, засунули в новую юбку до пят и напялили на голову черный душный парик. Она не сопротивлялась, решив для разнообразия сосредоточиться на ощущениях тела. Те разнообразием не баловали: хотя температурные колебания чувствовались очень даже неплохо и кожа определенно стала более чувствительной, чем в прошлый раз, касания женщин все равно доходили до нее словно сквозь толстую мягкую ткань. Или, как она почему-то представила себе, слой воска.
Пока ее обихаживали, Фуоко наблюдала за служанками (или кто они там?) Их шикарные бюсты при близком рассмотрении смахивали на сделанные из мягкой пластмассы. Мышцы под кожей не выделялись, ребра сквозь нее не проступали, и даже босые ступни казались кукольными, без малейших следов вен, костей и прочих необходимых анатомических деталей. Вокруг нее словно кружился хоровод больших человекообразных кукол. Она сосредоточилась на своем теле. Вроде бы они выглядело почти так, как в жизни... но вдруг Фуоко сообразила, что не может толком сфокусировать на нем взгляд. Давно знакомые упорные волоски, вырастающие в некоторых местах, как их ни выщипывай, родинки, шрам на левой груди от давнего ожога горящей волютой, проклятые складки кожи на талии - сейчас при беглом взгляде все вроде бы находилось на месте, но стоило к ним присмотреться, как они попросту пропадали. Кожа становилась матово-гладкой, монотонной и неживой, как и у окружающих женщин. Кстати, тогда, перед ледяным зеркалом, шрам на груди у нее тоже отсутствовал. Понятно, что тело ненастоящее, что его рисует то ли Станция, то ли Арасиномэ, то ли кто-то еще, но почему такие фокусы?
Когда женщины, наконец, отпустили ее, она огляделась. Когда они приблизились к оазису, она забыла про свой жезл - возможно, уронила его где-то. Но стоило о нем вспомнить, как перед глазами возникло неяркое сияние, и жезл повис перед ней в воздухе (женщины как подкошенные рухнули на колени и замерли, опустив головы). Фуоко задумчиво взяла его и прикинула, не стоит ли обкромсать юбку прямо сейчас. Наверное, нет. Вдруг ее снова начнут переодевать? Лучше отойти от заботливых дамочек подальше - и, кстати, нужно взять у них какие-нибудь накидки от солнца, и для себя, и для Юно. А где брошь? Она быстро осмотрелась. Забытый компас одиноко валялся у одной из ширм. Хм... Фуоко подняла его с песка и вытащила из него импровизированную матерчатую ленту.
- Мне нужен ремешок, - сказала она одной из женщин. Ходер! Как же сказать на эсперанто? Слово напрочь вылетело у нее из головы, даже если она его знала когда-то. Так, ладно, поищем синонимы. Скажем, "веревка". - Шнуро! Ми безонас шнуро!
Женщина поспешно вскочила, подбежала к сундуку, из которого раньше вытащили юбку и парик, и принялась в нем копаться. Фуоко подошла, отстранила ее и начала перетряхивать вещи сама. Сундук заполняли странного покроя одежды, но ничего похожего ни на ремешок, ни на веревку там не нашлось. В конце концов она наткнулась на какой-то тяжелый плащ из ткани, смахивающей на плотную парчу, обшитую по краю тесьмой. Повозившись пару минут, она отпорола ее с помощью клинков жезла и примотала брошку к левому запястью. Женщины по-прежнему неподвижно смотрели в пол и снова инициативу проявлять не собирались. Ну и ладно, обойдемся без них.
Сдвинув ширму, она выбралась за пределы импровизированного павильона. Юно обнаружился тут же рядом: в одной набедренной повязке он сидел в тени прямо на песке, скрестив ноги и положив меч на колени, и, казалось, дремал. Его прозрачная накидка и сандалии валялись на песке неподалеку, а кожу покрывали капельки воды: похоже, он успел выкупаться. Гвардейцы нестройной толпой, но по стойке смирно стояли поодаль прямо на солнцепеке, явно не обращая на жару никакого внимания. Услышав ее шаги, мужчина встрепенулся.
- Образ восстановлен до эталонного? - поднял он бровь. - Неплохо.
- Я по-прежнему татуированная? - осведомилась Фуоко.
- Да. Рисунок не изменился. Если хотите, можете посмотреть на свое отражение в воде, хотя его качество оставляет желать лучшего.
Когда девушка поделилась с ним наблюдениями, Юно лишь пожал плечами.
- У меня складывается впечатление, что мы видим не только и не столько себя, сколько собственное представление о себе, оставшееся в памяти. Виртуальность представляет нам базовые образы мужского и женского тела, а мы домысливаем детали - как запомнили из реальности или как хочется. Вот, например, бородавка у меня на шее...
Он показал пальцем чуть ниже левого уха. Наклонившись почти вплотную, Фуоко не заметила там ничего, кроме обычной пластмассовой кожи.
- Не видите? И я не вижу, точнее, пальцами не чувствую. А поначалу она была. При жизни я ее терпеть не мог, но времени не нашлось дойти до хирурга и убрать. Когда я сидел в тюрьме, ожидая вас, как-то раз я представил, что она исчезает - а она взяла и пропала на самом деле. Ну что, готовы двигаться дальше? Куда нам?
Фуоко поглядела на запястье. Саламандра указывала прямо на ставшую необъятной пирамиду - в то ее место, где на гладкой скошенной стене виднелись какие-то архитектурные украшения, возможно, вход внутрь.
- Туда, - махнула она рукой. - Ой! Надо же накидки найти от солнца!
- Накидки... - Юно провел ладонью по коже. - Наверное, не обязательно. Я проверил - солнечных ожогов нет, а ощущения под прямыми солнечными лучами те же и под тканью, и на открытом воздухе. Только у меня другая идея. Знаете, дэйя, возвращайтесь домой.
- А?
- Возвращайтесь домой прямо сейчас. Достаточно для первой прогулки. Информации у вас набралось много, передать ее паладарам необходимо. Заодно проверим, что происходит с телом после вашего отбытия. Мы прошли не так много, и если придется проходить тем же маршрутом еще раз, справимся быстрее - задним числом я, кажется, уловил систему в том подземном лабиринте. Опять же, место здесь приметное, встречаться удобно, если потеряемся, и климат меня устраивает - в тени, по крайней мере. Кто его знает, что там впереди окажется... Так что давайте, зовите своего друга, пусть вас вытаскивают.
Фуоко села рядом с ним на песок, с трудом согнув обтянутые узкой юбкой колени и обхватив их руками.
- Ну... наверное, имеет смысл, - с сомнением сказала она. - Только как-то... а все-таки, вдруг мы больше не увидимся?
- Если что-то суждено, то рано или поздно все равно случится. А здесь я хотя бы с красотками пообщаюсь, - Юно широко улыбнулся. - Не в том, к сожалению, плане, в каком мечтают мужчины, тело у меня как деревянное, но вдруг удастся их разговорить и что-нибудь узнать?
Девушка фыркнула (мужики!) и улеглась на спину.
- Хорошо, - согласилась она. - Дэй Юно...
- Да, дэйя Фуоко?
Девушка повернула голову и взглянула ему в глаза.
- Постарайтесь не потеряться, ладно? - попросила она. - Та тетка, дэйя Суоко... она очень страдала, что вы умерли. Не разочаровывайте ее снова.
- Договорились, - серьезно кивнул мужчина. - Пожалуйста, передайте ей: мне очень жаль, что я так подвел ее. Сами передайте, не через координатора. Ох... я бы отдал свою новую жизнь за возможность сказать это ей лично, но меня никто не спрашивает.
- Передам.
Фуоко закрыла глаза и сосредоточилась. Кир! - позвала она про себя, потянувшись к далекой ноте. Кир!
Ответ пришел через несколько секунд.
"Здесь. Как-ты?"
"Норма. Д-О-М-О-Й".
"Хорошо", - откликнулся друг. - "С-Е-К. У-Р-О-К. Н-А-Д-О-В-Ы-Й-Т-И".
- Он на занятиях сидит, - пояснила Фуоко, не открывая глаз. - Сейчас...
Почти сразу же пришел новый ответ:
"Д-З-И-И-готов. Н-А-Т-Р-Е-Т-С-И-Г-Н".
- Начинают... - успела сказать Фуоко перед тем, как нота длинно завибрировала: раз, другой, третий. На третьем отсчете ее тело пронзило мучительно-сладкое ощущение, словно от оргазма. Темнота, подсвеченная солнцем через закрытые веки, дрогнула, сквозь нее пробились огненные полотнища и органные хоры ночного мира... и тут же пропали. Несколько секунд спустя все повторилось - с тем же самым результатом. Фуоко открыла глаза и непонимающе уставилась на наблюдающего за ней Юно.
- Что-то не так? - спросил он.
- Да, типа. Не могу вернуться.
Мужчина тихо присвистнул.
- Чего я и боялся. Ощущения на сей раз куда сильнее приближены к реальности, чем в прошлый. Они могут перебивать сигналы, идущие от живого тела.
"Ф-У-Ч-И-как-ты?" - передал Кирис. - "Д-З-И-И-Н-Е-М-О-Ж-Е-Т".
"Норма", - откликнулась девушка. - "Ю-Н-О-С-К-А-З-А-Л-С-Е-Й-Ч-А-С-О-Щ-У-Щ-Е-Н-И-Я-Р-Е-А-Л-Ь-Н-Ы. Т-Е-Л-О-Н-Е-П-Р-О-Б-И-В-А-Е-Т-С-Я".
"Понял. Ждать".
- Они думают, - проинформировала Фуоко. Юно молча кивнул.
"С-Н-О-В-А", - передала подрагивающая нота. - "С-Ч-Е-Т-Т-Р-И".
И снова мучительное наслаждение пронизало тело, и снова метнулась перед глазами тьма ночного мира - и снова пропала.
- Опять не сработало... - сквозь зубы процедила Фуоко, чувствуя, как страх цепкими ледяными коготками пробегает по позвоночнику. - Дэй Юно, кажется, мы рано попрощались.
- Не паникуйте, дэйя....
Фуоко оборвала его, вскинув руку.
"Как-ты?" - пришел вопрос.
"Норма. Н-Е-М-О-Г-У-В-Е-Р-Н-У-Т-Ь-С-Я. И-Д-Е-И-?"
"Д-У-М-А-Ю-Т".
"Хорошо. Ждать".
- Скажите, дэйя, когда вы сумели вернуться назад в прошлый раз, как все произошло? - как ни в чем не бывало продолжил Юно, когда девушка снова обратила на него взгляд. - Что вы помните после того, как на нас рухнуло то чудище? Вы сразу очнулись в реальности?
- Нет, - Фуоко сосредоточилась, вспоминая. - Сначала я оказалась в ночном мире... там, где разные фигуры из пламени крутятся и мама-роза за горизонтом. Потом... ну... я почувствовала...
Щеки ощутимо потеплели. Интересно, видно ли Юно, что она краснеет? Одно дело - общаться по поводу интимных отношений с Дзии и Кариной, врачами по профессии, даже с Майей (пусть и паладар, но женщина), и совсем другое - с Юно, хорошим, но все-таки посторонним дядькой. С другой стороны, ты перед ним уже и голой покрасоваться успела. Что мнешься, как девочка, ни разу члена не видевшая?
- Потом Кир с Мартой любовью занялись, - решительно закончила она, - я тоже кончила... ну, насколько возможно без тела, и меня назад вытащило. Дальше Дзии меня откачивал, но я уже в сознание пришла.
- Судя по вашей реакции, вам не очень-то приятно обсуждать тему, - лицо Юно осталось спокойно-серьезным. - Прошу прощения, что вынужден развивать ее, но мной движет не досужее любопытство. Поскольку Марта - женское имя и в Ставрии, и в Кайтаре, я так понимаю, что вы вернулись в свое тело в разгар полового акта между вашим другом и посторонней женщиной? Благодаря ощущениям, переданным через ваш телепатический канал?
- Ничего она не посторонняя, - сердито, но в то же время и с облегчением сказала Фуоко. - Майя нас вместе трахала... ой, извините. Она меня с Киром, Мартой и Михаилом, они оба из Ставрии, изнасиловала в Шансиме. Сказала, медицинский эксперимент. А в результате у Кира с Мартой новая связь установилась, но куда слабее, чем со мной. Я... ну, я ему разрешила с ней... Когда я не могу.
- Дэйя, мне не интересны такие детали. Главное, что в прошлый раз вы вернулись благодаря не стимуляция ваших половых нервов, как другие люди, а ощущениям, передаваемым через канал от Кириса. Я бы предположил, что стоит попробовать такой метод еще раз.
Неожиданно для себя Фуоко хихикнула. Если Юно прав, значит, Кир окончательно обзавелся гаремом из двух наложниц. С Мартой ему придется заниматься сексом каждый раз, когда сама Фуоко решит прошвырнуться на прогулку в виртуальность. Мечта каждого мужика, ага.
- Попробуем, - сказала она. - Сейчас передам.
"Н-А-Й-Д-И-М-А-Р-Т-У", - передала она, когда Кир откликнулся. - "Т-Р-А-Х-Н-И".
"Ч-Т-О-?"
"Т-Р-А-Х-Н-И-М-А-Р-Т-У", - терпеливо повторила Фуоко. - "К-А-К-Р-А-Н-Ь-Ш-Е".
"С-К-А-З-А-Л-Д-З-И-И", - после долгой паузы сообщил Кирис. - "О-Д-О-Б-Р-И-Л. Т-Ы-У-В-Е-Р-?".
"Д-У-Р-А-К. Д-Е-Л-А-Й".
"Хорошо. Ждать".
- Кажется, он слегка обалдел, - уведомила она Юно, чувствуя, что губы против воли кривит ехидная усмешка. - Дзии начал действовать. Только быстро все равно не получится. Сначала Марту найти надо, потом романтическую обстановку им обеспечить, все такое. Полчаса пройдет, не меньше. Ну, а если и так не получится... ладно, здесь тоже неплохо. Интересно, во всяком случае.
- Вы удивительно спокойно относитесь к ситуации, дэйя, - заметил ее спутник. - Не уверен, что сам бы вел себя настолько хладнокровно на вашем месте. Я впечатлен.
- Да что там! - Фуоко дернула щекой. - Подумаешь, парень с подругой перепихнулся раз-другой! Я уже и голой на людях ходить привыкла, вы же видите, и в качестве лабораторной крысы уже сколько времени работаю, и молниями швыряюсь, и волют вызываю, а здесь вот солдат египетских. Если хотя бы половина в газеты попадет, обязательно ненормальной эйлахо-извращенкой на всю жизнь обзовут. Брат меня уже и за человека не считает, мертвой назвал, даже в суд подает... Дэй Юно... я на самом деле извращенка, да?
- Вообще-то я имел в виду ваше отношение к перспективе невозвращения, а не к сексу парня с подругой, - невозмутимо откликнулся тот. - Как я уже сказал, в детали ваших отношений я вникать не намерен, не мои проблемы. Хотя могу согласиться, что подавляющее большинство женщин на Типпе и Торвале, да и на Фисте, пожалуй, тоже, вряд ли сумели бы обойтись без ревности. Однако, дэйя, видите ли, я родился и вырос на Могерате. У нас в порядке вещей, когда богатый мужчина помимо официальной жены содержит еще и одну-двух постоянных любовниц на стороне. Они все друг о друге знают и обычно остаются в неплохих отношениях... ну, всякое случается, конечно, но сцены устраивать на сей счет не принято. Для королей и глав аристократических родов несколько любовниц даже не возможность, а обязанность - престиж, все такое. Они и на официальных мероприятиях рядом с женами сидят.
Он хмыкнул.
- Да и профессия куртизанки у нас если и не почетная, то и не постыдная, как проституция в Кайтаре - фактически одна из немногих, доступных женщинам. Хорошая куртизанка пользуется уважением и влиянием - она обязана уметь играть на музыкальных инструментах, слагать стихи, развлекать беседой и так далее. Ну, и в сексе тоже искушена. Так что нет, дэйя, извращенкой я вас не считаю. Скорее, я нахожу отвратительными заокеанские манеры унижать и презирать женщин, познавших больше одного мужчины. Все равно брачные партнеры по всему миру массово изменяют друг другу, но все лицемерно строят из себя добродетельных супругов и смешивают с грязью тех, кому не повезло попасться. А уж сколько возможностей для шантажа и психологических манипуляций дает такая система!..
- Вот и Риса говорит, что у нас ужасное отношение к сексу и всему, что с ним связано, - вздохнула Фуоко. Она заложила руки за спину и устроилась на песке поудобнее. - Типа, монотеизм, как в церкви Рассвета, что западной, что восточной ветвей, ведет к доминированию патриархата и унижению женщины, и против религиозных предрассудков надо бороться. Но ей хорошо говорить, она инопланетянка... даже целый Демиург, а я кто? Просто девчонка.
- Все мы просто люди, - покачал головой Юно. - Даже паладары. Суоко-атара... я узнал о ее настоящей природе и Игре задолго до остального мира. Я видел, как она живет на грани гибели, колеблется, сомневается, принимает решения. Она человек. Нет, Демиурги обрели могущество, но не божественность. Карина-атара... она рассказывала о своем прошлом?
- Нет. Ну, как бы упоминала насчет диктаторства в какой-то стране. И каких-то экспериментах. Но без деталей, просто упоминала.
- У нее очень тяжелая судьба. Суоко-атара рассказала мне не так много, но Карина, как и вы, в детстве обрела особые способности - силу и умение видеть предметы насквозь. Но ее мир оказался куда более жестоким, чем наш. Два года она провела в лабораториях, где над ней и другими детьми ставили эксперименты, больше смахивающие на пытки. Потом она попала в руки Демиурга по имени Джао. Он ее вылечил, вправил искалеченную психику - и искалечил заново, беспощадно вырвав из наладившейся жизни и отправив заниматься кровавой политикой в далекую дикую страну. Да и здесь она оказалась в результате его манипуляций. Поверьте, она знает, что такое в одиночку бороться против общества без какой-либо надежды на победу, постоянно ходя под смертью. Она не станет впустую сотрясать воздух. Слушайте ее.
- Я слушаю. Но все равно мне когда-то придется домой возвращаться, в Барну, а там не особенно-то голой по улице походишь. Арестуют и срок впаяют за оскорбление публичной морали. Или в психушку посадят, лечиться.
- А зачем голой по улице? С вашими деньгами вполне можно оборудовать приватный сад или пляж и ходить там, как заблагорассудится. Или закрытый клуб организовать для единомышленников-нудистов. Впрочем, не в моем положении давать вам советы, и без меня разберетесь. Мне другое в голову пришло. Говорите, паладары забрали у Анъями мое тело?
- Ну... да. Мы с Киром и паладаром Саматтой ездили забирать у Мэя. Мэй Лю Сянь, оябун "Кобры".
- Знаю его. Скользкий мерзавец, но умный, и язык хорошо подвешен, не чета остальным оябунам. Но не о нем речь. В каком состоянии тело?
- Не знаю, не видела. Мне не показали... и правильно, наверное.
- Да, с учетом того, что я в центре взрыва оказался, зрелище наверняка неаппетитное. Передайте, пожалуйста, Дзии, что я готов попробовать в него вернуться, если оно еще не сгнило окончательно. Догадываюсь, что ощущения окажутся не из приятных, но я бы рискнул.
- Хорошо, передам. Только, дэй Юно...
- Да?
- Я вас не брошу. Обещаю. Я... я что-нибудь придумаю. Обязательно.
Юно тихо рассмеялся.
- Дэйя, у нас на Могерате принято, чтобы мужчины защищали женщин, не наоборот. Да и у Суоко-атары я работал в том числе и телохранителем. Я весьма признателен за доброе отношение, но принять его не могу. Вы ничего мне не должны. У вас есть обязанности перед человечеством в целом, и вот на них и сосредоточьтесь, пожалуйста.
Девушка сердито фыркнула. Словно сговорились с Рисой! Тоже мне, нашли защитницу человечества! Она открыла рот, чтобы сказать что-нибудь колкое, но сообразила, что нота Кириса уже не в первый раз вибрирует последовательностью "на связь". Тьфу ты! Почему он не может вызвать ее так же, как она его, по имени?
"Слушаю".
"Готов".
"Хорошо. Н-А-Ч-И-Н-А-Й".
- Дэй Юно, они начинают, - сказала Фуоко вслух, расслабляясь и глядя на тростниковый навес. - Только не думайте, я вас все равно не брошу. Вернусь через сутки.
- Удачи, дэйя.
Секунды капали одна за другой, но поначалу ничего не происходило. Потом откуда-то издалека накатила первая волна удовольствия, слабая и неуверенная. "Сижу в пивной, и вдруг чувствую - кончаю", - мелькнул в голове старый анекдот. Девушка подавила смешок и сосредоточилась на ощущении. Вот накатила вторая волна, затем третья, а потом ее тело пронзила мощная сладкая боль, гораздо более сильная, чем раньше, скрутившая ее судорогой. Под закрытыми веками замелькали огненные пятна... нет, сполохи пламени и огненная пляска ночного мира, а потом ощущение песка под спиной пропало, и какое-то время она плавала в бесконечном космическом пространстве, ничтожная и бестелесная. Мама-роза мирно дремала за горизонтом, грезя о расцветании, братья и сестры бегали и играли где-то далеко-далеко, но все равно иногда бросали на нее любопытные взгляды. А потом еще одна волна наслаждения грубо и бесцеремонно выдернула ее в реальность.
В полной темноте Фуоко глубоко вздохнула, чувствуя, как в легкие вливается воздух - опять настоящий, не имитация виртуальности. Интубационная трубка выскользнула из горла, оставив чувство легкого першения. Потом что-то легко кольнуло ее в паху и нижней части живота. Чувство сексуального наслаждения осталось, но куда более слабое чем раньше.
- Как вы себя чувствуете, дэйя? - в темноте перед глазами начал медленно разгораться экран. На нем проявился женский образ Дзии. - Вы в сознании?
- Да, конечно... - пробормотала Фуоко непослушными губами. - Спасибо, я вернулась. Как... там Кир с Мартой?
- Выполняют необходимые действия. Я сообщу, что вы очнулись.
- Стойте! Не надо. Пусть закончат, а то нехорошо получается. М-м... дэйя Дзии, я их чувствую. Ох...
- К сожалению, вы не можете присоединиться к ним. Сейчас они находится в здании колледжа на Колуне в нескольких цулах от лаборатории. Электроды из вашего тела уже извлечены, но я могу продолжить сексуальную стимуляцию тактильным воздействием. Также могу включить трансляцию фильма эротического содержания. Выбирайте.
Лицо Дзии пропало. Вместо него на экране появилось множество мелких квадратиков с такими живыми сценами, что Фуоко поспешно зажмурилась. Даже мгновенно-беглый взгляд показал, что она все еще имеет слабое представление о... взрослых вещах. Потом, попозже, нужно преодолеть смущение, взять у Дзии фильмотеку и опробовать с Киром кое-какие методы, но не сейчас.
- Спасибо, не надо, - поспешно отказалась она, чувствуя, как капсула вокруг нее пошла волнами, ненавязчиво массируя тело. - Потом. Я лучше с Киром. Пусть они с Мартой продолжают, а я... можно мне в душ?
- Разумеется, дэйя. Сутки с небольшим комы вряд ли сильно подорвали состояние тела, да и я применила новый метод искусственного питания. Сейчас проверим, насколько хорошо вы можете ходить. Сейчас я постепенно увеличу яркость света, чтобы ваши глаза привыкли, а потом раскрою капсулу.
Оказалось, что несмотря на слабость, тело слушается на удивление хорошо - куда лучше, чем после предыдущего пробуждения. Фуоко, пошатываясь и стараясь не наступить на восторженно прыгающую вокруг Зорру, прошла через комнату в ванную и долго лежала в горячей воде, наслаждаясь настоящими живыми ощущениями. Ощущение секса пропало минут через пять (Дзии сообщила, что Кирис с Мартой закончили), и Фуоко смогла полностью сосредоточиться на своих мыслях. Потом Дзии заставила напялить сенко и загнала ее в терминал Арены (как оказалось, временно у них остался только один, а второй Кирис разнес в щепки, запихивая ее в Арасиномэ), где минут пятнадцать заставляла заниматься гимнастикой, проверяя состояние энергоплазмы в теле. Потом явился Кирис, не упустивший, разумеется, повода слинять с занятий в колледже под благовидным предлогом, и сходу заключил в медвежьи объятия. От него слабо пахло сексом и парфюмерией. Понежившись у него на груди и поинтересовавшись, как там Марта (парень почему-то густо покраснел и не ответил), она добралась до своего стола, плюхнулась в кресло, чувствуя себя жутко усталой, и принялась детально описывать приключения, чтобы Дзии могла составить отчет.
Как и в прошлый раз, рассказ превратился в изощренный допрос, где Дзии, переключившийся на мужской образ, по нескольку раз заставлял ее описывать каждую деталь, отложившуюся в памяти. Особенно неба заинтересовала татуировка на теле. Сначала Фуоко пыталась рисовать ее на бумаге, потом - водя пальцем по монитору, а потом в дверь скользнул дрон и выложил на кровать два аккуратных серых свертка.
- Новые сенко прибыли, - сообщил с потолка Дзии.
- Новые? - удивилась девушка, дотягиваясь до ближайшего и разворачивая его. - Зачем? Старый же еще не износился.
- Улучшенная модель. Посмотрите внимательно на капюшон.
Фуоко расправила ткань в головной части. Действительно, капюшон казался весьма необычным: площадь овальной прорези для лица оказалась в два раза меньше за счет маски с огромными овальными нашлепками.
- Новые встроенные очки позволяют воспринимать картину в терминале Арены как объемную, а не плоскую. Принцип действия - тот же, что и в ваших кинотеатрах, показывающих объемное изображение: проецируемая на экран картинка состоит из двух смещенных частей, и каждая линза пропускает лишь свою часть изображения. Мы планировали заменить старые сенко в Университете еще три декады назад, но из-за орбитальной катастрофы пришлось временно оставить прежние. Новый контейнер приводнился несколько минут назад, так что комбинезон только что доставлен. Пожалуйста, наденьте его вместо старого.
- А что за катастрофа? - поинтересовалась девушка, с неохотой поднимаясь. Кирис поддержал ее под локоть и помог стащить уже надетый сенко, не упуская случая пощупать ее в разных интересных местах.
- Ничего особенного, - объяснил Дзии, пока Фуоко обрызгивалась гелем и натягивала новый комбинезон. - Почти штатная ситуация. Артефакты Арасиномэ в верхних слоях атмосферы серьезно искажают метрику внутри себя. Если спускающийся контейнер случайно пройдет сквозь него, гравитационные генераторы, корректирующие траекторию, и прочие механизмы поддержки выходят из строя. Спуск становится неуправляемым, и результат - как повезет. Контейнеры обладают положительной плавучестью, и если падают в океан, а во время падения удается сопровождать их радаром, дроны их рано или поздно вылавливают. Но на сей раз контейнер по баллистической траектории едва не рухнул на город в Ценгане. Координатор лишь в самый последний момент сумел отклонить его, ударив другим, контролируемым контейнером, и они оба необратимо разрушились вместе с содержимым. Как вы чувствуете себя в новом комбинезоне?
Фуоко закончила разглаживать на теле тончайшую облегающую ткань.
- Вроде нормально, - с сомнением сказала она, опуская на глаза очки капюшона. Мир вокруг потемнел и слегка расфокусировался. - Но видно плохо.
- Очки рассчитаны на пребывание в терминале, в обычных условиях они действительно не слишком удобны. Помочь вам пройти в испытательный зал?
- Спасибо, я сама.
Гордо отвергнув помощь Кириса, Фуоко доволокла ноги до терминала и забралась внутрь. Суспензорное поле подхватило ее и аккуратно полуопрокинуло на спину, сфера вокруг засветилась мягким белым светом. Привычным жестом она протянула руку вверх и назад, нащупывая интерфейсный кабель, но ухватила лишь пустоту.
- Новая модель не нуждается в физическом подключении, - объяснил неб. - Техника взаимодействия с суспензорным полем усовершенствована, передача сигналов и энергии больше не требует проводов. Приготовьтесь, включаю трехмерное изображение.
Сфера потемнела, а потом в ней проявилось нагое женское тело, в котором Фуоко узнала саму себя. Оно и в самом деле казалось объемным. Вытянув палец, она коснулась его, ощутив мягкость кожи. Она осторожно взялась за "свое" тело руками с боков, и ее пальцы исчезли позади изображения. Иллюзия присутствия казалась почти полной.
- Как ощущения, дэйя Винтаре? - поинтересовался Дзии. - Голова не кружится?
- Нет, все в порядке. Ух, здорово как! Э-э...
- Да?
- У меня действительно так ребра торчат? Вроде в зеркале не похоже...
- Я воспроизвожу ваш облик абсолютно точно. К сожалению, долгое пребывание в коме привело к заметному уменьшению вашего веса. Не беспокойтесь, я быстро восстановлю его с помощью полноценного питания. Для пробы включаю передачу тактильных ощущений.
Тут же Фуоко ощутила чужие ладони на талии - там, где она держалась за собственное изображение. Она провела руками по своей картинке - и невидимые ладони точно так же огладили ее по ребрам и бедрам. Она дотянулась до подколенной ямки и хихикнула от неожиданной щекотки. Классная штука! Теперь можно без напряга чесать себя между лопатками! Достаточно натянуть новый сенко, влезть в терминал и вызвать свое изображение.
- Работает, - сообщила она. - Но лучше отключить, чтобы не отвлекало.
- Тактильные ощущения отключены. Теперь попытайтесь нарисовать татуировку пальцем. Ваше тело показано в зеркальном отражении, чтобы соответствовать изображению во льду. Его можно вращать просто руками.
- Ага...
Фуоко расположила свое нарисованное тело поудобнее и принялась водить по иллюзорной фигуре указательным пальцем, позади которого оставался четкий темный след. Иногда прочерченная линия вдруг сама по себе слегка сдвигалась и менялась. В первый раз девушка даже вздрогнула от неожиданности.
- Я исправляю рисунок в соответствии с определенными шаблонами, у нас имеющимися, - пояснил Дзии. - Следите внимательно. Если вдруг покажется, что исправление неверное, сразу же сообщайте.
Минут через пять Фуоко закончила разрисовывать свой манекен. Она отодвинулась и окинула его критичным взглядом.
- Как-то так, - задумчиво сказала она. - Не совсем уверена в деталях, но, в общем, похоже.
- Принято. Дэйя Винтаре, ваши рисунок однозначно соответствует парадной раскраске Великой Матери Всего Сущего, Незримо Присутствующей Среди Нас, - пока Дзии говорил, слова вспыхивали в темноте рядом с раскрашенной куклой. - Данная сущность уже не относится к египетскому культурному контексту. Она являлась весьма специфичной для одного из специфичных шаблонов игровой виртуальности, ее роль - местодержатель Тактика.
- Что? - удивилась Фуоко.
- Местодержатель в данном контексте является мифологическим артефактом, существующим в массовой культуре любого Игрового Мира. Грубо говоря, он позволяет Тактику, если таковой решит вступить в игру, в любой момент появиться в Игровом Мире, обладая определенным местом в нем.
- А... кто такой "тактик"?
- Игрок, которому принадлежит Игра, всегда является Стратегом. Его задача - набирать очки, развивая науку, строя государства, умножая население и территории под своим контролем, разбивая вражеские армии и так далее. Обычно он проводит в Игровом Мире от нескольких столетий до одной-двух тысяч локальных планетарных лет. На Палле в течение тысячи четырехсот двенадцати лет Стратегом являлся Демиург Чонда, помните?
- Ага...
- Стратег всегда соперничает с людьми, никогда с другими Демиургами. Два Стратега на одной планете способны привести к разрушительным мировым войнам и чудовищным жертвам среди населения, а потому игра Стратега против Стратега запрещена категорически. Однако проигрыш Стратега населению площадки - явление чрезвычайно редкое, за всю историю Игры такое случалось лишь четыре раза. Предопределенность победы, пусть даже с низким счетом, делает для многих Игру слишком скучной. Поэтому для повышения остроты ощущений в любую Игру может вмешаться Демиург-Тактик. Его задача - с помощью очень маленького отряда, максимум из десятка членов, а обычно не более пяти, прорваться сквозь защиту Стратега, атаковать его лично и, при должном везении или умении, победить. Тогда Игра немедленно заканчивается для Стратега проигрышем с нулевым счетом. Мало кто из Демиургов принимает роль Тактика, специализирующихся в ней едва ли полтора десятка, но слот для Тактика присутствует всегда. Немаловажное уточнение: как только Тактик вступает в Игру, физические и социологические законы площадки перестраиваются, чтобы резко увеличить везение его отряда. Стратегу тоже начинает везти в других сферах, чем опытный Стратег может воспользоваться для ускорения своей победы.
- И я... Тактик?
- Точнее, в виртуальности Арасиномэ вы оказались связаны с ролью местодержателя Тактика. Если площадка продолжает действовать по прежним законам, у вас имеются богатые возможности по влиянию на события. Помните изумление старика в Белом Замке?
- Брагаты?
- Возможно. Возможно, и нет, но сейчас неважно. И старик, и ваша "гвардия" называли вас "принцессой", что также косвенно указывает на роль Тактика. Проблема в том, что в любой Игре, неважно, с Демиургом или без него, Тактик является целью глобальной охоты. Ему везет - но и его противникам тоже. Тактику нужно иметь большой опыт, чтобы достичь своей цели, иначе ему угрожает смерть. В Игре она, разумеется, ненастоящая, но что произойдет внутри Арасиномэ в нынешних обстоятельствах, я даже гадать не возьмусь. Недаром Стаси так упорно пытался не подпустить вас к Замку и увести от старика.
- Фигасе...
Какое-то время Фуоко плавала в пустоте, задумчиво разглядывая разрисованную себя и переваривая сказанное. Потом она встрепенулась.
- Дэй Дзии, если я Тактик, кто тогда Юно?
- По логике вещей следует предположить, что он занял вакантную позицию члена вашего личного отряда. Но ответить точно невозможно без дополнительной информации. Нужно продолжать исследование.
- Хм. А кто тогда мои "гвардейцы"? Их же куда больше пяти и даже десяти.
- Судя по вашим описаниям и связи с жезлом, они - разновидность охранной магии. Но, опять же, в нынешней ситуации твердо сказать невозможно.
- Ясно... А новый сенко действительно классный.
- Мы предприняли специальные усилия для того, чтобы создать максимально полный эффект присутствия при запуске Арены в массовую эксплуатацию. Рад, что вам понравилось. Дэйя Винтаре, мы сообщили вашей маме, что вы вышли из комы. Она хочет вас видеть.
- Ой! Да, конечно! Она уже у терминала?
- Она запросила личную встречу. Я заранее взял на себя смелость предположить ваше согласие. Транспорт прибывает через полминуты.
Фуоко встрепенулась, и суспензорное поле мягко опустила ее на внутреннюю поверхность сферы. Она выбралась из терминала, стянула капюшон с маской за спину и вошла в жилую комнату как раз в тот момент, когда открылась внутренняя дверь входного тамбура. Мать поспешно подошла к ней и заключила ее в объятья. Девушка прижалась к ней.
- Привет, мама, - тихо сказала она. - Видишь, я вернулась, как и обещала.
Мать подозрительно шмыгнула носом.
- Я и не сомневалась в тебе, девочка моя, - надтреснутым голосом откликнулась она. - Ты у меня сильная, вся в папу.
Фуоко отлепилась от нее и подвела к кровати, снова принявшей форму сдвоенного кресла.
- Я ненадолго. Не хочу вас отвлекать, - мать бросила взгляд на Кириса, примостившегося на стуле у рабочего стола. - Фучи, я возвращаюсь в Кайтар.
- Уже?
- Да. Хорошего помаленьку. Я погуляла по Хёнкону, посмотрела... как все здесь устроено. Здесь хорошо, но хватит расслабляться - когда я ничего не делаю, все время папу вспоминаю и реву. Да и из-за смещения по часовым поясам я тут сама не своя, все время спать хочется. Все-таки пять часов разницы многовато. Дня три или четыре потребуется, чтобы акклиматизироваться, а потом домой вернешься - и все сначала. Фучи, я хочу лишь сказать, что я приняла предложение паладаров. В Кайтаре займусь Ареной. Ну, и Симу с его глупостями надо в чувство привести. Хватит уже чуши насчет мертвых!
- Ой, мам! Здорово! - Фуоко просияла, чувствуя, как улучшается настроение. - Ты мне обязательно рассказывай, как получается, ладно?
- Ну еще бы! - усмехнулась мать. - Ты ведь у меня одна осталась несовершеннолетняя дочка. О ком мне еще заботиться, как не о тебе? И я ведь, между прочим, далеко еще не развалина, хотя с высоты твоих замечательных пятнадцати лет мои сорок четыре наверняка кажутся глубокой старостью. Так что и на работу энергии хватит, и на общение с тобой хоть каждый день не по разу.
- Дэйя Марта, - сказала сверху Дзии. - Насчет вашей недавней идеи - посмотрите на монитор, пожалуйста. Подойдет для вашей дочери в качестве базы, как думаете?
Монитор на рабочем столе засветился, и на нем проявилось расчерченное линиями изображение Фуоко из терминала Арены. Оба парса одновременно запрыгнули на содрогнувшийся под их весом стол и уставились на картинку.
- Полосатенькая, - глубокомысленно заметила Зорра. - Абстракционизм. На картину - и в музей.
- Урок геометрии! - не согласился с ней Гатто. - В глазах рябит! Отмыть как следует и нарисовать попроще!
- Хм... - мать склонилась вперед, разглядывая картинку. - А что, ничего себе, оригинально. Конечно, в таком виде аватар за пределами Хёнкона не покажешь... или покажешь, а, Фучи?
- Что? - глупо спросила Фуоко. - Какой аватар?
- Я тут вспомнила, как в компьютерных играх до Удара персонажей изображали. Тогда не просто из списка кукол свое изображение выбирали, а развивали персонажа с нуля. Сначала он простенько выглядел, но чем больше очков набирал игрок, тем больше деталей добавлялось изображению. Доспехи, оружие, татуировки, прическа... Фучи, нам нужно не просто людей один-два раза в терминал заманить ради любопытства, а заставить их возвращаться, чтобы отслеживать состояние на периодической основе. Развитие своего персонажа, или аватара, как они назывались, и есть такой стимул. Чем больше времени играешь, тем больше он развивается. Но аватара увидят люди, а ты на картинке... хм, голая. Здесь, в Университете, как я поняла, такое в порядке вещей, но в остальном мире... как бы сказать... не поймут. Цензура, и все такое.
- Ну... а одеть как-нибудь нельзя? Типа, бикини?
- Ц-ц-ц! - мать покачала пальцем в воздухе. - Во-первых, оно тоже много где считается непристойным. Во-вторых, бикини - банально скучно. Для мужчин тайна и намеки зачастую более привлекательны, чем голая правда, прости за каламбур. Нужно что-то, что и татуировку не скрывает, и тело закрывает, и выглядит заманчиво. Хм... надо поразмыслить. Ну, в дороге на раздумья много времени остается, что-нибудь да изобрету.
- Хорошо. А ты когда улетаешь?
- Хотела завтра, когда ты проснешься. Но раз ты вернулась сегодня и жива-здорова, тянуть незачем. Тем паче обстановка в мире напряженная, и что там с межконтинентальным транспортом в ближайшее время произойдет, никому не известно. Полеты и без того массово отменяют, не хочу попусту рисковать. Дэй координатор сообщил, что если я вылечу в Шансиму на аэротакси прямо сейчас, то успею на полуденный рейс до Оохая.
- Рейсы отменяют? - непонимающе спросила Фуоко. - Почему? Что опять случилось - опять кольчоны появляться начали?
- Ты ничего не знаешь? - мать удивленно глянула на нее. - О том, что в последние дни произошло?
- Нет. А что?..
- Мы посчитали, что вам не стоит волноваться лишний раз перед экспериментами, и не стали обрисовывать текущую обстановку, - объяснила Дзии. - Она действительно не слишком хорошая, хотя мы не разделяем пессимизм дэйи Марты насчет перспектив. Дэйя Фуоко, вы можете ознакомиться со сводкой в любой момент, но мне хотелось бы напомнить дэйе Марте, что окно возможности закрывается через пять-семь минут. Гидросамолет уже пришвартован к пирсу возле лаборатории. Если вы намереваетесь отправиться домой сегодня, время прощаться. Однако вы вполне можете задержаться и на день, и на декаду - на сколько хотите. Работать вы можете и здесь.
- Нет, надо ехать, - отказалась мать. - Все-таки Сима меня беспокоит. Зря я его одного оставила - такой стресс со всех сторон! Ну, Фучи, не подведи меня и человечество. Мы все на тебя надеемся. Про ребенка не забывай - с ним нужно что-то решать, и чем быстрее, тем лучше. Хотя бы определиться окончательно надо, вынашиваешь ты его сама, делаешь аборт или... как там? Отдаешь дэйе Дзии на искусственное выращивание?
- Да, конечно, определюсь, - Фуоко глянула на Кириса. Тот сидел с каменной физиономией, но при упоминании ребенка заметно насторожился. - Только звони, когда можешь, ладно?
- Обязательно. - Мать поднялась. - Счастливо оставаться, ребята. И поаккуратнее тут с... летучими друзьями, а то мало ли что.
- Мам, а Кир сегодня опять с Мартой переспал! - наябедничала Фуоко. - С той, которая из Ставрии. Только я отлучусь, как он шасть налево!
- Сама меня к ней запихнула на случку, как быка к корове, а теперь рассуждает! - возмутился Кирис. - Меня с урока вытащила, Тату с лекции, потом в медпункте, как дураки, перепихон устроили, а я виноват? В следующий раз из Арасиномэ сама выкарабкивайся!
- У меня, между прочим, Михаил есть! - Фуоко показала ему язык. - Теперь я просто обязана с ним переспать, чтобы тебя компенсировать, изменщик! А тебя запру в соседней комнате и руки за спиной свяжу, чтобы мучился, как я, пока вы там развлекались.
Кирис возвел глаза к потолку и покачал головой. Фуоко заметила, что улыбка матери стала напряженной. Через силу - тело вновь охватила неприятная слабость - девушка поднялась.
- Не обращай внимания, - сказала она матери. - Мы так шутим. У нас все нормально, честно. Ну, вот так получается, что поделать.
- Знаешь, сама разбирайся, - мать махнула рукой. - Я даже задумываться не хочу о ваших отношениях. Ну, Фучи, Кир, до свидания.
- До свидания, мам, - Фуоко поцеловала ее в щеку. Кирис молча кивнул. Марта Деллавита в последний раз улыбнулась им и вышла.
Девушка опустилась обратно в кресло и принялась стаскивать с себя сенко. Опять в душ нужно, мелькнула мысль. А может, не мыться? Само ведь впитается...
- Дэйя Дзии, - сказала она в потолок, - Юно просил передать, что он хочет попробовать вернуться в свое тело, пусть даже оно искалечено. Вы можете ему помочь?
- Я уже провела соответствующие исследования после вашего первого возвращения. Я бы не стала рисковать. Мозг мертв необратимо, полностью, в отличие от вашего, повреждения нервной системы и внутренних органов очень серьезные. Если дэй Юнару настроен решительно до последней степени, я помогу, но предупредите его, что эксперимент почти наверняка окончится разрушением или повреждением его сознания.
- Плохо... Ладно, передам. А сейчас покажите мне, пожалуйста, сводку событий. Я хочу знать, что без меня произошло.
02.31.1232. Асталана, столица Ставрии. Палла
- ...итоги неутешительные: из восьмидесяти трупов, которых пытались стимулировать паладары и наши врачи-реаниматоры, частичного успеха удалось добиться только в трех случаях. И во всех трех мы получили клинических идиотов, не способных к разумному общению. Таким образом, операцию по оживлению погибших можно считать провалившейся. Юрий Гордеевич?
Генерал Челубин глянул на министра здравоохранения, и тот неуютно поежился. Разумеется, господину Полюшко не нравилось, что во главе операции поставили чиновника в погонах СБС, не имеющего ни малейшего представления о медицине. Народный Председатель хмыкнул про себя. А что ты хочешь, милый? Чтобы твои разгильдяи, не имеющие ни малейшего представления о секретности, дело в руки взяли? Брали уже как-то раз, когда боевая бацилла утекла из лаборатории в центре Верловска. Там потом полгода медицинскую отчетность подчищали, твоими врачами бездумно заполненную, а слухи и по сей день давить приходится. А Челубин молодец, крепко дело знает. Четко с паладарами работает, ни одного прокола более чем за полгода. Недаром Дропанов ему внеочередное повышение из капитана-третьеклассника до генерала устроил. Курируемая им массовая вербовка, правда, среди ставрийского персонала в Хёнконе окончилась пшиком (интересно все-таки, о чем там паладарский посол наедине с Дропановым говорил на сей счет?), ну да там уже сами паладары сработали, против них не попрешь.
- Да, спасибо, - пробормотал Полюшко, поправляя на носу очки. Если верить его личному делу, когда-то он являлся хорошим гастроэнтерологом. Но вот администратором он оказался хреновым, а политиком вообще никаким, серым и незаметным. И на заседаниях, и в приватных разговорах он всегда терялся и мямлил - за что Пташек его и ценил. В наше время, когда каждая мышь норовит из себя волка строить, такие люди незаменимы. - В общем, да, можно считать провалом. Нервная система успела разрушиться за недостатком кислорода, да. Ну, мы... э-э, наверное, больше ничего не можем сделать. Да?
Он неуверенно глянул на посла, сидящего у дальнего конца длинного стола. Господин Маомар Орхидея медленно кивнул.
- Да, в данных условиях сделать ничего нельзя, - с сожалением в голосе произнес паладар. - Я уже сообщал, что мы отозвали рекомендацию хранить тела в холоде. Меры требовалось принимать сразу, а за несколько часов, иногда суток, прошедших после их перемещения в холодильники, нервные ткани действительно погибли. А без нервов управлять телом не может даже энергоплазма. Она компенсирует как максимум отдельные повреждения.
- Однако вы упоминали, что некоторым людям все-таки удается возвращаться из... как вы ее назвали? Виртуальность Арасиномэ? - Народный Председатель наклонился вперед. - Вы подтверждаете, что вам удалось добиться успеха?
- Да, Михаил Викторович, - паладар полуприкрыл глаза. - Почти все студенты и сотрудники университета "Дайгака", которых вовремя поместили в реанимационные медицинские капсулы, успешно вышли из комы. Их здоровье - и телесное, и психическое - вполне удовлетворительно. Буквально сегодня утром по времени Хёнкона успешно вернулся в свое тело еще один человек, причем повторно за трое суток. Мы предполагаем, что остальные люди также не погибли полностью, их сознания просто перенесены куда-то внутрь Арасиномэ. Возможно, что в свое время нам даже удастся обнаружить, куда.
- Но все-таки, господин Орхидея, что нам делать с телами? - недовольно осведомился Дропанов. Директор СБС выглядел куда более мрачным, чем обычно. - По последним данным, у нас на руках сто шестьдесят две тысячи триста восемнадцать трупов. Цифра почти окончательная, добавится разве что несколько десятков. Можно начать выдавать их родственникам для похорон?
- Полагаю, да. И еще я думаю, что завеса секретности здесь, скорее, вредит, чем помогает. Я не знаю, помогла ли она сбить панику, но сейчас наши дроны фиксируют массовое распространение слухов, которые по крайней мере десятикратно умножают потери.
- Хорошо. Юрий Владимирович, - Пташек посмотрел на Дропанова, - на твое ведомство возлагается выработка плана по возвращению тел. Или, возможно, имеет смысл устроить массовые похороны за государственный счет. Также не позже завтрашнего вечера жду согласованного с Минпечати предложения о том, как освещать тему в СМИ, а также согласованные со Службой гражданской обороны рекомендации по мерам, которые следует в дальнейшем принимать в подобных обстоятельствах. Уложишься?
- Мои спецы уже несколько дней даже ночуют на работе. Уже все почти готово, - директор СБС поправил очки в массивной роговой оправе. - Сегодня до полуночи пришлю.
- Отлично, - Народный Председатель хлопнул ладонью по стопке бумаг перед собой. - Тогда заседание объявляю закрытым. Все свободны. Господин Орхидея, вы, кажется, хотели меня видеть?
- Да, - кивнул посол, неторопливо поднимаясь. Некая Вадзима Наталья Константиновна, до того тихой мышкой сидевшая на стуле у стены, торопливо вскочила, подхватывая со стульев рядом с собой толстую стопку папок, завязанных тесемками. - Нам хотелось бы прояснить официальную точку зрения на некоторые вопросы. Если можете уделить минут десять или пятнадцать...
- Могу. Прошу, следуйте за мной.
Выходя из малого зала заседаний в сопровождении посла, Пташек краем глаза заметил тяжелый взгляд Дропанова, неотрывно сопровождавший "секретаря-референта" паладара. Мучайся, мучайся, злорадно подумал Народный Председатель. Мечтай о тайных папочках. Небось, прикидываешь, как бы в своих застенках вытащил из нее местонахождение тайного архива и зажил бы королем? Узнал бы ты, кто именно скрывается под маской обычной девицы, каких десяток на дюжину, тебя бы прямо на месте кондрашка хватила!
Пройдя по коридорам и поднявшись на два этажа, он вошел в свое крыло, мимоходом просигналив внутренней охране пропустить гостей и еще одним жестом отпустив своего секретаря, неслышной тенью скользившего позади всех. У себя в кабинете, удостоверившись, что дверь плотно закрыта, он не стал усаживаться за стол. Вместо того он выбрал в баре бутылку вина, бокал, отошел к окну и принялся с высоты пятого этажа смотреть в скучный, наполовину облетевший осенний сад, мокнущий под мелким моросящим дождем. Может, все-таки задуматься над переносом столицы куда-нибудь в более теплые края? Выбор ведь богатый - от экваториальной зоны до полярного круга. Подговорили же гхаши предшественников построить Белокаменные Палаты именно здесь, в Асталане!.. Выдержав паузу в полминуты, он повернулся и вопросительно приподнял бровь.
- Все чисто, - проинформировала его Суоко, закончившая обход комнаты по периметру. - Прослушки по-прежнему нет. Мишенька, я же говорила, что кишка тонка у Дропанова тебе в личный кабинет жучков подсадить.
- Если можно бесплатно перестраховаться, почему нет? - усмехнулся Народный Председатель. Поставив бокал на подоконник и покосившись на деревянно застывшего у входа посла (тот уже отключился от своей куклы, даже не удосужившись формально попрощаться), он откупорил бутылку и плеснул себе на три пальца вина. Подумав, он плеснул еще на палец, аккуратно воткнул на место пробку и взял бокал в руку, наслаждаясь тонким запахом.
- Алкоголь на работе? - иронично поинтересовалась Суоко. - Смотри, Мишенька, сопьешься еще до пенсии.
- Восемь градусов, иное пиво крепче, - отмахнулся от нее Пташек. - Милая моя Наташенька, а что ты думаешь насчет переноса столицы? Куда-нибудь, где порадостнее? На тысячу-другую цул к югу? Построим где-нибудь на тропическом океанском острове новый город, свободный от всякой швали... Или отцы-основатели имели какие-то веские причины именно здесь осесть?
- Место для столицы выбирала я, - Суоко непринужденно уселась в кресло и скрестила вытянутые ноги. Ее руки свободно легли на подлокотники. - Во-первых, геометрический центр материка, с точки зрения управления очень удобно. Во-вторых, ностальгия. В детстве привыкла к умеренному климату, понимаешь, потом за несколько столетий так и не смогла отвыкнуть. Да ты садись, родной, а то спьяну еще бухнешься на ковер, а нам потом попытку убийства припишут.
- Шуточки шутишь, - усмехнулся Народный Председатель, усаживаясь в кресло напротив. Бутылку он поставил сбоку прямо на ковер, а бокал обхватил ладонями, смакуя грядущий вкус. - Ну, так о чем ты меня хотела проинформировать?
- Все о том же, что и на публике, но чуть подробнее. Девочка, Фуоко Деллавита, вернулась из Арасиномэ раньше, чем планировалось. Можно считать доказанным, что виртуальность, в которой она оказывается, имеет отношение к Игре Брагаты.
- Других людей она видела? - Пташек чуть отхлебнул вино и покатал его на языке, смакуя вкус.
- Пока что только одного. Мой воспитанник, Юно Юнару. Он жив, если его состояние можно так назвать, и полностью вменяем.
- Тот самый, что сбежал от тебя обратно на Могерат и заделался идейным террористом? Помню... Значит, бессмертие все-таки существует.
- Теперь - уже вне всякого сомнения. Однако же не думаю, что оно слишком радужное. И, возможно, нужен еще один ингредиент.
- Бандит с Могерата?
- Он самый. Но с ним Камилл проблему решил, он больше трепыхаться не станет. Однако не думаю, что тебе захочется встречаться с ним раньше времени.
- Наташа, милая моя, у нас есть уговор... - Народный Председатель сделал еще один глоток.
- Да. Ты наш со всеми потрохами, а взамен мы обеспечиваем тебе бессмертие. Я никогда о нем не забываю. Но путь с Арасиномэ для тебя пока что закрыт, даже если ты вдруг полностью спятишь и решишь на него встать. Твое тело недостаточно пропитано энергоплазмой, чтобы она могла сформировать полноценный считывающий кокон. С момента, когда ты забирался в терминал Арены, ничего принципиально не изменилось - по крайней мере, я не вижу изменений с помощью электромагнитного сканера, который можно сформировать внутри дрона. В твоем мозгу присутствуют лишь отдельные зараженные области, причем кора практически не затронута. А мыслительные процессы идут именно там.
- Рад слышать. Только я все-таки держу в уме бессмертие на основе паладарских технологий, а не во внутренностях какого-то межмирового монстра. Как у вас дела идут с... как вы их называли? Фантомами?
- Фантомы второго типа. Технология полностью отлажена и стабильна, но по-прежнему смертельно опасна для биоформ. Харлам сотоварищи так и не может избавиться от жесткого излучения в областях пограничного распада. Каким образом Арасиномэ умудряется скручивать электромагнитные поля так, чтобы его избежать, для них пока загадка.
- Жаль. Ну, пока не горит. - Народный Председатель сделал последний глоток вина, с сожалением посмотрел на пустой бокал и поставил его на ковер рядом с бутылкой. - Что-то еще?
- Арена. Единственное, что нас сейчас интересует - запуск массового обследования. Как продвигаются дела с подготовкой площадок для терминалов?
- Последний доклад прислали вчера вечером, - Пташек мотнул головой в сторону своего письменного стола, где в одном из лотков входящих документов притулилась скромная зеленая папочка из секретариата. - Не читал еще полностью, руки не дошли. Но всё по графику, как я понимаю. Из восьмисот запланированных площадок около шестисот уже готово, что вы и сами знаете, ваши дроны там уже трудятся. Остальные закончат к концу декады, не позднее. Два завода на выпуск арматуры работают день и ночь, нужны лишь ваши базовые блоки и комбинезоны. С вашей стороны есть какие-то изменения?
- У нас задержки с поставками. Количество аномальных областей в окрестностях Паллы в последнее время заметно увеличилось. Мы теряем примерно три четверти контейнеров еще на высокой планетарной орбите. Производство мы резко нарастили, но пока еще новый поток до вас долетит по баллистической траектории... Заводы мы тоже теряем, хотя, к счастью, куда реже. Арасиномэ активизируется, Миша. Контролируемые им области вокруг звезды быстро увеличиваются. Если так дело пойдет и дальше, нас быстро оттеснят за орбитальную сферу Стаффы, а то и второго астероидного пояса. Тогда с доставкой новых компонентов станет куда хуже. Тверек обещает, что вот-вот придумает метод формирования энерговводов в аномальном пространстве и начнет штамповать новую машинерию прямо на Палле, но пока результатов нет.
- Вот как... - Народный Председатель задумчиво посмотрел на Суоко. С одной стороны, что всемогущие Демиурги не такие уж и всемогущие, не может не радовать. С другой - от них сейчас зависит существование Паллы. Ах, как хотелось бы верить, что паладары просто плетут интриги и пугают на пустом месте... но свои физики подтверждают выводы кайтарского умника почти единогласно. Не врут они, ох, не врут. - То есть часть площадок в срок запустить не удастся?
- Да. Ориентировочно до конца декады мы спустим в Ставрию до семисот базовых блоков. Остальное - в течение трех-четырех декад. Впрочем, Харлам обещает вот-вот закончить картирование аномальности вокруг Паллы, и мы сумеем пускать контейнеры в обход проблемных зон. Многого ожидать не стоит, способности к маневрированию у них минимальны даже с новыми фантомными технологиями, но если хотя бы на четверть увеличить процент удачных спусков, уложимся в срок.
- Понятно. Что-то еще мне нужно знать?
- Эйшич жалуется. Говорит, что саботируют кое-где развертывание терминалов. Не то чтобы открыто палки в колеса ставят, но темпы раза в два ниже планируемых. То вагон с арматурой где-то на сортировочной станции потеряется, и декаду найти не могут, то вдруг строителей начальство срочно на другой объект перебрасывает, и несколько тонн бетона приходится на землю из бетономешалок сливать, то подъемный кран ломается и печально простаивает несколько дней, хотя поломка пустяковая. По-моему, смахивает на мелкую месть со стороны тех, кому он на воровстве хвост прищемляет... ох, Мишенька, знал бы ты, как на местах воруют! Не так много, как в стольном граде Асталане, но тоже впечатляет. Дима вчера очередной список проблем по инстанциям отправил, но реакции тоже можно днями ждать, если не декадами.
- Копия есть?
- У тебя в терминале, - Суоко показала взглядом на доску большого экрана, сейчас темного, поднимающегося над столом на тонкой изогнутой ножке. - Если забыл, как печатать на бумаге, не стесняйся спрашивать координатора, у него для тебя канал всегда зарезервирован.
- Ладно. Еще что-то интересное?
- Да ничего, в общем, - Суоко поднялась из кресла изящным движением. - Остальное по мелочам. Новые рекламные ходы для Арены вот придумали, но они, скорее, для Фисты с Могератом. На крайних континентах толпы желающих наверняка палками отгонять придется и без них. Несколько новых преподавателей на Паллу вот-вот доставим - они сейчас курс адаптации к паллийской культуре проходят. Связи между звездными узлами Арасиномэ потихоньку прослеживаем, испытания ракетного двигателя завтра проводим, все такое. Рутина.
- И далеко вы узлы проследили? - с живым интересом спросил Пташек.
- Не очень. Странная история - в некоторых системах наши зонды подвергаются атакам пространственным деструктором сразу после появления, словно заранее знают, в какой точке гиперсдвиг завершится. А может, и в самом деле знают - еще одна головоломка для ученых. Несколько раз даже встречные действия случались, когда атакующие в стартовую точку гиперсдвига являлись. Приходилось сбегать и метаться по округе, как зайцы, чтобы хвосты обрубить. Мы привлекли несколько Ждущих небов для картирования. Они тут же себе специализацию седьмого класса устроили и лишь благодаря ей умудряются не просто не потерять уже найденные системы, но и дальше двигаться. Но что интересно - в других местах тишь да гладь, никто и внимания на нас не обращает, хоть с барабанами по голове ходи. В общем, двадцать четыре узла выявлено и помечено, максимальная глубина от Паллы - шесть прыжков.
- Забавно. Ну, держи в курсе.
- Само собой. Так и не решился в Хёнкон на экскурсию съездить? Премьер Кайтара через три-четыре декады намерен с визитом явиться. Можем организовать гласные или негласные переговоры на высшем уровне, если требуется.
- Ага, щас, - Пташек невесело хмыкнул. - Чтобы вернуться и обнаружить Дропанова новым Нарпредом, а себя на почетной пенсии? Нет уж, как-нибудь в другой раз.
- Как знаешь. Витамины еще остались? Запас пополнить не надо?
- Нет, пока хватает.
- Тогда до следующего раза.
Суоко слегка подмигнула, но тут же резко поскучнела, присела и нервными движениями принялась подбирать свои лежащие на ковре папки - снова вошла в образ Вадзимы Натальи Константиновны, тысяча двести тринадцатого года рождения, так и не отошедшей полностью от испуга личного секретаря без вести пропавшей Нихокары Самиры Павловны, позднее из жалости подобранной паладарами и пригревшейся в их посольстве. Пташек даже слегка прищелкнул языком, до того разительной выглядела метаморфоза. Скажи кому сейчас, что перед ним личность, последние пятьсот лет определявшая судьбу не только Ставрии, но и половины мира - на смех подымут. Пятьсот лет, да. Интересно, каково это - прожить пять веков?.. А в сумме даже восемь. Тут в пятьдесят девять себе древним стариком иногда кажешься, даже когда ничего не болит...
Вадзима Наталья Константиновна порывисто, если не сказать - дергано, выпрямилась, и тут же ожила фигура посла, манекеном стоявшая у дверей. Посол сдержанно поклонился, и парочка вышла из кабинета. Народный Председатель поспешно подхватил с пола бутылку и бокал, закрыл их в баре и успел усесться за свой стол за миг до того, как в кабинет вопросительно заглянул секретарь. Отослав его небрежным движением головы, Пташек опер локти о столешницу, положив подбородок в ладони и задумался. Делать ничего не хотелось. Вообще. Имеет право правитель целой страны расслабиться в седьмом часу вечера? Ох, не имеет. Раз Мира... то есть Суоко явно упомянула про проблемы, значит, они и в самом деле заметные. Нужно прямо сейчас глянуть.
Народный Председатель выдвинул верхний ящик стола, достал пластиковую тубу и вытряхнул на ладонь ярко-желтый шарик паладарских витаминов. Тщательно разжевав его, наслаждаясь приятным кисловато-сладким вкусом, он подождал с минуту, пока по жилам не побежало тепло, а голова не прояснилась, протянул руку вбок и ткнул пальцем в экран паладарского терминала. Найдя во входящих документах упомянутый Суоко список, он пару минут задумчиво изучал его, потом отправил на бумагу (жуткое тарахтение цепного печатного устройства в приемной пробилось даже сквозь звукоизолирующую дверь) и нажал кнопку интеркома.
- Максим? - осведомился он, когда секретарь откликнулся. - Там напечатанный документ в четырех экземплярах. Один в досье, один в Особый отдел Муханову, по экземпляру в МВД и СБС с пометкой "Срочно". И Вербина ко мне вызови прямо сейчас с последней сводкой по Арене.
03.31.1232. Хёнкон. Палла
Кирис протянул руку, и Фуоко, опираясь на нее, осторожно спустилась в катер, покачивающийся на легкой океанской зыби. В ярких лучах восходящего солнца старый пирс возле лаборатории казался безнадежно обветшавшим. Кирис знал, что паладары оставили от руин, сохранившихся со времен до Удара, лишь несколько железобетонных конструкций, заменив все остальное новыми досками и металлической арматурой. Но причал все равно выглядел разительно непохожим на блеск Звездной набережной и терминала водного аэропорта. Сам вход в лабораторию - бетонная стенка с тяжелой металлической дверью посреди заросшего зеленью обрыва - тоже выглядел угрюмым и нагоняющим депрессию. Помогая Фуоко сесть, парень попытался разобраться в своих чувствах. Почему вдруг такая тоска? Или... ну да, конечно. По каналу от Фучи идет.
- Ты как? - озабоченно спросил он, помогая девушке сесть в кресло катера. Парсы дружно запрыгнули на нос суденышка перед ветровым стеклом и, вцепившись в металл всеми шестью лапами с выпущенными когтями, уставились вперед. Подчиняясь дрону-водителю, катер тут же застучал мотором и начал набирать ход.
- Все нормально, - откликнулась Фуоко. Она уставилась в пол катера и обхватила себя руками.
- Врешь. Я же чувствую. Фучи... ты из-за Марты?
- При чем здесь мама? - тусклым голосом спросила Фуоко. - Она же домой летит. Только что по телефону разговаривала из Оохая, рейс вылетает через полчаса...
- Да нет, я про нашу Марту. Про Тату.
- Про Тату... - пробормотала девушка. - Про Тату... Что? - Она изумленно глянула на Кириса, и ее голос стал нормальным. Ощущение тоски пропало так резко, словно кто-то повернул выключатель. - Она-то здесь каким боком? Зачем за нее переживать?
- Ты с утра куксишься, - объяснил Кирис, для пробы кладя руку ей на бедро чуть ниже коротких шорт из дешевой легкой грубой ткани. Их она заказала у торговцев целый тючок по максимально низкой цене - чтобы не жалко спалить в случае чего. Он сам носил такие же. Девушка положила свою ладонь поверх его и слегка сжала. - Что случилось? Я думал, к Марте ревнуешь.
- Балда! - веско сообщила Фуоко. - Кир, кончай комплексовать. Если вдруг начну ревновать, скажу, а пока развлекайся, раз разрешаю. Просто... Кир, я про Юно думала. Он там один. Совсем один. Мир вокруг запутанный и бессмысленный. Почему и как существуешь, непонятно. В любой момент можешь исчезнуть... Мне-то хорошо, я в любой момент вернуться могу, а ему куда? Дзии сказала, что его тело слишком сильно повреждено. Он... ну, слишком долго труп пробыл в неподходящих условиях. Я как представила себя на месте Юно, так сразу тоска взяла. Кир, его нельзя бросать. Я себе никогда не прощу, если его потеряю.
- Ну так кто заставляет бросать-то? - удивился Кирис, чувствуя странное облегчение. И Марта вчера себя странно вела, словно недовольная чем-то, и Фучи вот тоже... Неудобно получается. Словно он обеих обманывает. Ну, хотя бы Фучи не дуется.
- Никто не заставляет. Но Дзии, блин, не пускает...
- Пускает. Но если говорит, что через два часа, значит, через два часа. Ему виднее.
- Перестраховывается слишком, - буркнула Фуоко.
- И правильно делает. Забыла, что Риса сказала? От тебя сейчас, может, судьба человечества зависит. А от Юно - нет. Ты важнее.
- Дурак! - на сей раз в голосе Фуоко прорезались по-настоящему злые нотки. - Мне всю жизнь рассказывают, что я важнее других - как же, дочь семьи Деллавита, не чета простолюдинам. А я не хочу получать всё только потому, что Деллавита! Я сама хочу всего добиться! А мне говорят...
Она с шипением втянула воздух сквозь стиснутые зубы.
- Извини, - уже спокойнее сказала она. - Ты ни при чем, конечно. Просто я вся на нервах. Я так утра ждала, чтобы назад отправиться, а Дзии взяла и не разрешила. Биологические циклы у меня, видите ли, какие-то! На космодром вот теперь зачем-то тащат. И еще и в катере дурацком вместо транспорта...
- Координатор же сказал, что на космодроме Труду подстраховать надо. Мало ли как эксперимент пойдет. А катер... ну, не рискуют нас сейчас в дронах возить. Вдруг ты опять волют вызовешь, а они транспорт сжуют? Плыви потом к берегу саженками... Фучи, не дуйся. Не помрет твой Юно за лишних два часа.
- Не помрет, - согласилась Фуоко. - Но помучается. А я виновата. Ох, ладно...
Катер летел по волнам в полусотне метров от заросшего лесом берега Ланты. В безоблачном ярком небе реяли чайки, мяукая по-кошачьи, планируя к воде и тут же взмывая вверх. Девушка, пружиня ногами, чтобы компенсировать качку, встала во весь рост, стянула с себя майку, бросила ее на сиденье и раскинула руки, подставляя тело под набегающий поток соленого морского воздуха.
- Хорошо-то как, Кир! - сказала она блаженно. - Ты просто представить не можешь, как хорошо! Там, в виртуальности, всё какое-то ненастоящее, и ощущения тоже... картонные. Улучшаются со временем, но всё не то. А здесь чувствуешь, что живешь.
- За борт не вылети со своими чувствами, - посоветовал Кирис. - А то опять потонешь. Откачивай тебя потом, понимаешь.
Не оборачиваясь, Фуоко лягнула его пяткой в голень, но промахнулась, потеряла равновесие и действительно почти свалилась в воду, лишь в последний момент успев опереться на борт. Кирис ухватил ее за пояс шорт и дернул к себе. Опасно треснула тонкая ткань, катер ощутимо качнулся. Фуоко с размаху села к нему на колени, по ходу дела больно заехав локтем по ребрам. Кирис охнул.
- Сдурела? - недовольно спросил он. - Больно же!
- Извини. А вот не будешь гадости говорить, герой-любовничек! - Фуоко повозилась, устраиваясь поудобнее. Кирис приобнял ее и положил ладони на талию, с удовольствием чувствуя ее гладкую упругую кожу. Девушка положила ему голову на плечо и вздохнула.
- Вернемся в бункер - поимею по полной программе, - пригрозила она. - В качестве компенсации за Тату.
- А почему не сейчас?
- Охренел? Вон, почти приехали.
Из-за изгиба береговой линии и в самом деле показались портовые краны, склонившиеся над причалом, куда доставляли грузы для космодрома. Сейчас там возвышалась туша массивного контейнеровоза. Очевидно, драги уже углубили дно настолько, что стало возможным подводить к берегу суда с такой большой осадкой, а не перегружать в море контейнеры на баржи помельче. Палуба судна оставалась пустой, лишь возвышалась у кормы невозможно высокая многоэтажная надстройка. Сразу два портовых крана вытягивали откуда-то из его брюха большие контейнеры. Кирис вдруг вспомнил, как впервые увидел такое чудовище вскоре после появления в Хёнконе - с борта транспорта, везшего их с Фучи на пляж на Подде. Кажется, тысяча лет прошла с того дня...
Катер добрался до причала через две минуты. Сопровождающий дрон, ранее бесформенной грудой накрывавший штурвал и приборную доску, соскользнул на доски пирса, неуловимым движением набросил на кнехт швартовочный канат и тут же начал вытягиваться, превращаясь в транспорт. Парсы выпрыгнули вслед за ним. Кирис ухватил Фуоко за талию, поднял на причал и сам вылез следом, опасливо балансируя на качающемся катере. Он всегда относился к лодкам подозрительно. Поскольку транспортные дроны с легкостью перемещались и по воде, и по суше, он так и не привык пользоваться катером даже в Хёнконе. Уже выпрямившись наверху, он сообразил, что майка Фуоко осталась валяться на сиденье. Слазить достать, рискуя свалиться в воду? А зачем самому?
- Га, принеси, будь другом, - он ткнул пальцем в майку.
- Не хочу! - важно задрав нос, отозвался черно-белый шестилап. Его двойные зрачки под лучами солнца сжались в почти невидимые вертикальные линии на фоне карей радужки. - Лень. Не нанимался в носильщики. Пусть Зорра несет.
- Зорра не понесет, - в тон ему откликнулась пестрая парса. - Что могут люди, делают люди. Кирис лентяй, воды боится, струсил, струсил!
Фуоко хихикнула.
- Нифига себе... - пробормотал Кирис. - Значит, вот как заговорили? А если по ушам?
- Нельзя по ушам, - объяснил Гатто. - Парс - друг человека, но все равно кусается. Вдвоем на одного - справимся, не волнуйся.
В доказательство он лязгнул внушительными белыми клыками. Кирис прикинул, не стоит ли дернуть его за ухо, а то и спихнуть в воду, но отказался от идеи: наверняка последовала бы интенсивная возня, на которую времени явно не оставалось.
- Кстати, лопоухие, вы когда третьего уровня достигнете? - поинтересовалась девушка. - Или так на втором и застряли навсегда?
- Секрет! - важно ответил Гатто. - Закон о тайне личности! Когда захотим, тогда вырастем. Пора, пора, опаздываем, семеро одного уже ждут! Идем, идем! - он нетерпеливо запрыгал вокруг.
- Ага, Кир, давай, поехали. Раньше начнем, раньше на полигон вернемся, - Фуоко забралась в транспорт и уселась на переднее сиденье. Парсы дружно запрыгнули на выступающий нос дрона и устроились в той же позе, что и на носу катера.
- А майка?
- Да плюнь. На обратном пути заберем. Кого там стесняться - Труды, что ли?
Кирис еще раз посмотрел на майку, пожал плечами и влез на заднее сиденье транспорта. Тот зарастил борт и стремительно заскользил сначала по причалу, а потом по узкому проходу между двумя большими полукруглыми ангарами из серебристого гофрированного металла. За ними ненадолго открылся вид на высокое здание без единого окна - минимум шесть или семь этажей в высоту. Портовый кран опустил поднятый с корабля контейнер на выступающую примерно на уровне третьего этажа платформу. Когда груз коснулся ее, натянутые тросы мгновенно ослабли и ушли вверх, а освобожденный контейнер неторопливо поплыл куда-то в темный проем, ведущий внутрь здания. В глубине проема что-то периодически помигивало. Потом огромный склад скрылся за очередным полукруглым ангаром.
- Райника! - громко сказал Кирис. Фуоко оглянулась на него. По правому борту тут же сформировался небольшой экран с лицом диспетчера.
- Да, дэй Сэйторий? - спросила субличность координатора.
- Райника, а что там с корабля выгружают? Он вообще откуда?
- Контейнеровоз "Ротонда", приписан к порту Сариполь, Ставрия. Используется для перевозки разнообразных грузов в Хёнкон. Конкретно сейчас разгружаются компоненты, необходимые для космодрома: строительные машины и материалы разнообразной номенклатуры, а также радиоэлектронное оборудование.
- А, понятно. Спасибо.
Дрон вырвался на открытое поле космодрома, кажущееся необъятным. В нескольких местах возвышались группы кранов: там монтировали стартовые столы. Кирис нашел взглядом крайнюю с запада стройку, где работал отец. После испытаний можно заскочить к нему по-быстрому... нет, незачем. Недавно виделись. Нужно возвращаться в лабораторию, времени нет.
В дальнем конце поля возвышался обрыв, над которым уставилась в небо параболическая антенна локатора. Под обрывом и немного в стороне виднелся очередной блестящий ангар. Дрону потребовалось не меньше трех минут, чтобы туда добраться. Кирис в очередной раз поразился размерам космодрома. На ровной поверхности пассажирские паладарские транспорты развивали скорость в сорок цул в час (ну, возможно, немного меньше с двумя пассажирами, да еще и с парсами, каждый из которых, хотя и мелкий, весил как полчеловека), так что от причальных складов до западной границы поля насчитывалось не менее полутора цул - и это наискосок в лишь одном из углов. Каков же полный размер поля? Пять цул в ширину? Шесть? Большой город уместить можно. Зачем столько места для трех стартовых столов? А, ну да - координатор же как-то раз упомянул, что в перспективе космодром используют для посадки многоразовых кораблей. Но, опять же, если они садятся как самолеты, им бы одной полосы хватило. Аэродром бы отремонтировали, и все дела. А так одних бетонных плит сколько потребовалось, чтобы такое пространство замостить, да они еще и специальные какие-то, не обычные дорожные...
Дрон остановился у ангара под обрывом, и Фуоко с Кирисом выбрались из транспорта. Из двери в боку сооружения вышли трое - все молодые женщины в однотипных коротких шортах. Все еще прихрамывающая Труда Баркхорн и золотоволосая Саня Литвиняк носили легкие топики и широкополые светлые панамы. Варуйко, как и Фуоко, щеголяла голым торсом в распахнутом матерчатом жилете, компенсируя нехватку одежды сверху обилием предметов снизу: на ногах - тяжелые армейские ботинки, на одном бедре - чехол длинного армейского ножа, на другом - кобура пистолета.
- Йо! Явились-таки, - насмешливо приветствовала Вара на катару и тут же переключилась на кваре, насилуя слух своим могератским акцентом: - Твоя подружка решает показать для все свои сиськи? Тощая. Кир, за что держаться? Твои руки мимо промахиваться?
- Здравствуй, Вара, - катару Фуоко казался явно лучше, чем кваре Варуйко, и ядовитые тоны в ее голосе тоже правильно соответствовали языку. - Я вижу, что твой кваре улучшился. Говорят, самый хороший метод изучать язык - в постели. Джорджио тобой доволен?
Вопреки ожиданиям напрягшегося Кириса, Вара не только не парировала очередной колкостью, но и, наоборот, громко заржала. Она с громким шлепком хлопнула поморщившуюся от неожиданности Фуоко по плечу и обернулась к летчицам:
- Такая острая барышня можно брат доверить, - сообщила она. - Надо воспитать немного, совсем хорошая станет. Начинать можно?
- Можно, - кивнула Труда. - Кстати, привет, ребята. Рада видеть вас в добром здравии.
- Привет! - махнула рукой Саня. - Вы как, в порядке? Дзии по секрету какие-то жуткие вещи про вас рассказывает. Даже мурашки по коже, хотя я так ничего и не поняла.
- В порядке мы, - сердито ответила Фуко, потирая место, по которому хлопнула Вара. - Только суетятся все вокруг нас.
Она резко выдохнула и спросила уже совсем другим, спокойным голосом:
- Саня, а ты тоже в эксперименте участвуешь?
- Да нет, я просто не решилась ее одну отпустить, - златовласка покосилась на подругу. - И хромает, и вообще - под бомбой решила посидеть. Вдруг случится что?
- Ну да, если шарахнет, ты сильно поможешь! - саркастически усмехнулась Труда. - И Вара-тара здесь совсем зря.
- Я не есть зря, - объяснила непутевая сестрица. - Если все... а-а... Кир, переводить.
Она переключилась на катару:
- Если вдруг опять все пойдет наперекосяк и паладары мухой свалят в голубые дали, вас кто-то из людей прикрывать должен. Я в ваших делах увязла по уши, так меня и назначили.
Кирис честно перевел и тут же осведомился:
- А что, есть шанс, что свалят? Опасно, что ли?
- Откуда я знаю? - Вара пожала плечами. - Меня спросили, не хочу ли я братишку немного позащищать, а заодно и его слишком инициативную и сексуально озабоченную подружку. Я и согласилась. У тебя с Кариной-атарой личные завязки, вот ты и спрашивай, а мне не по чину. Мое дело маленькое - мозги вышибать в случае чего.
- У глупой Варуйко матер-р-ринский инстинкт прорезался! - ехидно заметила Зорра, ухмыляясь до ушей. - Фуоко в Шансиме профукала, теперь хочет крутость показать. Выпендреж! Комплекс неполноценности!
- Я щас кому-то покажу комплекс, кошка блохастая! - пригрозила Вара. - Поговори тут мне, вообще побрею зигзагами! Ну что, мы так и станем трепаться до вечера? Мне-то похрен, у меня служба так и так идет, но у вас какое-то расписание намечалось...
Кир заметил, как Труда и Саня, не говорящие на катару, обменялись непонимающими взглядами, и поспешно сообщил на кваре:
- Вара спрашивает, не пора ли начинать.
- Да, конечно, - кивнула Труда. - Я, в общем, уже поехала.
- Куда поехала? - удивилась Фуоко. - Мы ведь здесь. Разве двигатель не в ангаре?
- Не все так просто, - Труда качнула головой. - Если я движок не удержу, он рванет, и вам рядом точно находиться не стоит.
- А вам?
- А у меня выбора нет, - летчица-эйлахо пожала плечами. - Я дальше, чем в двадцати метрах, контролировать горение не могу, так что мне по-любому надо рядом сидеть. Да ты не переживай, Фуоко, там все меры приняты. Я в бункере, движок сверху над толстенными стальными плитами, внутри система жизнеобеспечения, как в космическом корабле, и десяток дежурных дронов. Так что риск минимальный.
- А почему тогда и нам туда не пойти? Чтобы всем рядом находиться? Если вдруг действительно волюты появятся или еще что случится, проще же...
- Потому что незачем все песни разом петь. Плиты плитами, а дерьмо все равно иногда на голову падает прямо с чистого неба. Я привыкла, мне за риск очень неплохо доплачивают, а вам двоим незачем. Кроме того, кто его знает, как на тебя подействуют мои способности! Вон, с Киром мы однажды вместе полетали, так он чуть копыта не отбросил. Так что сидите здесь и наблюдайте. Испытательный стенд вон там, - она ткнула пальцем к северу вдоль обрыва, где в полуцуле располагалось приземистое сооружение, больше всего смахивающее на большой деревянный сарай. - Если что, начинайте глушить волют с кольчонами ковровой бомбежкой, или как вы там умеете.
- Да уж начнем, - пробормотала Фуоко. - Так начнем, что всей планете поплохеет...
Поймав идущую от нее вспышку тоски, такую же, как у пирса, Кирис успокаивающе положил ладонь ей на плечо.
- Все нормально, Фучи, - тихо сказал он. - Кончай кукситься.
Девушка молча пожала плечами, уставившись в землю.
- Я что-то не то сказала? - обеспокоенно спросила Труда. - Тогда извиняюсь. Фуоко?
- Вы ни при чем, Труда, - тихо сказала Фуоко. - Только мы с Киром, оказывается, ковровую бомбежку можем и в масштабах планеты устроить. И во всей солнечной системе. Я вообще не понимаю, зачем нас сюда притащили. Могли бы и у себя в бункере сидеть.
Она глубоко вдохнула, задержала дыхание и медленно выдохнула. Идущая от нее тоска пропала.
- Не обращайте внимания, - сказала она. - Просто депресняк. Пару скверных отчетов за ночь прочитала. Давайте закончим с экспериментом, нам назад в лабораторию нужно.
Труда с сомнением посмотрела на нее, но ничего не сказала. Она прохромала несколько шагов до транспорта, уселась в выдвинувшееся вбок кресло, и дрон тут же бесшумно заскользил в сторону сарая.
- Хэй, давайте внутрь, живо! - скомандовала Вара на кваре. - Приказ. Всем внутри стоять, снаружи нельзя.
Фуоко посмотрела вслед транспорту с Трудой и решительно зашагала к входу в ангар. Остальные последовали за ней. Кирис шел предпоследним, спиной чувствуя внимательный взгляд Вары.
Внутри ангар оказался совсем не таким, как почему-то ожидалось. От входа начался длинный извилистый коридор, ощутимо опускающийся под землю. Пару десятков шагов и штук пять поворотов спустя компания, возглавляемая обогнавшими всех парсами, оказалась в чем-то, больше всего напоминающем небольшой кинозал. Два ряда по десять кресел стояли перед несколькими расположенными полукругом экранами - не паладарскими, а обычными, из белой материи. Под потолком неярко горели лампы, создавая уютный полусвет. В первом ряду ближе к краю уже сидел какой-то мужчина в кайтарском деловом костюме - невысокий, с аккуратно зачесанными назад черными волосами с пробивающейся сединой. Его лицо выглядело совершенно незнакомым, но на левой щеке под скулой Кирис почти автоматически разглядел три точки, образующие равносторонний треугольник вершиной вниз.
- Фуоко Винтаре, Кирис Сэйторий, добрый день, - сухо сказал мужчина, поворачивая голову. Его кваре казался неестественно правильным и четким. - Меня зовут Харлам. Я паладар. Садитесь, пожалуйста. Приготовьтесь к повышению давления, я запечатываю убежище.
Что-то тихо чмокнуло, по ушам слегка стукнуло, и их тут же заложило.
- Здравствуйте, - Фуоко чинно кивнула, усаживаясь в соседнее кресло. - Я ваше имя в отчетах видела. Вы ведь ведущий физик-исследователь Демиургов, да?
- Я бы сказал, я один из немногих Демиургов старшего поколения, кому еще не надоело до смерти заниматься наукой, - Харлам слегка улыбнулся. - Нас меньше двух десятков, даже если зачислить в ученые еще и Конструкторов Игровых миров, а также текирскую молодежь. Так что можно сказать, что и ведущий - за полным отсутствием рядовых. Рад знакомству, прошу... Извиняюсь, это текирское приветствие. В любом случае, рад знакомству. Присаживайтесь, молодые люди, - он посмотрел на остальных. - В ногах правды нет, как говорили в свое время на одной мертвой планете.
Кирис уселся рядом с Фуоко. Вара и Саня тактично устроились на противоположном конце ряда. Свет померк, и экраны засветились. На одном крупным планом появилось изображение давешнего сарая. Другой показал обширное помещение, почти целиком занятое каким-то агрегатом из массы переплетающихся трубок, трубочек и больших труб, одна из которых выходила наружу через прорезь в стене. С потолка спускалась масса изломанных реек подвижной дифракционной решетки. На третьем экране виднелось лишь одинокое лежачее кресло с подлокотниками посреди пустой в остальном комнаты, а четвертый демонстрировал весь космодром, а заодно причальные сооружения и склады с приличного расстояния.
- Вот так устроен полигон, - прокомментировал Харлам. - Конструкция на среднем экране - испытываемый двигатель. Сопло выходит наружу, левый экран покажет формирующийся факел. Задача-максимум дэйи Баркхорн - удержать процесс в нормальных рамках в течение пятнадцати минут. Ваша задача, молодые люди - внимательно наблюдать за окрестностями, и если вдруг появятся волюты или кольчоны, действовать по обстоятельствам. Варуйко Сэйторий-тара, - он переключился на такой же сухой безжизненный катару, - еще раз повторите последовательность открытия двери в аварийной ситуации, будьте любезны.
- Синими рычагами слева и справа от двери разблокировать засовы, маховиками под рычагами открыть засовы, - скучным тоном перечислила Варуйко. - В случае, если повышенное внутреннее давление заклинит засовы, открыть аварийные клапаны сброса давления с помощью красного рычага справа от двери. Убедившись, что дверь открывается, большой красной кнопкой активировать тревожную сигнализацию, наружу по возможности не выходить до прибытия помощи. Харлам-атара, а что, если дверь не откроется и помощь не придет?
- Помощь не придет только в одном случае - если все без исключения сотрудники службы охраны Хёнкона окажутся мертвы, включая находящихся в командном центре под Поддой в бункере с максимальной защитой, - все тем же скучным сухим тоном ответил Харлам. - Полагаю, в данном случае вы, как и все остальное население планеты, разделите их участь еще до того, как поймете, что происходит. Состояние дверей вас волновать уже не будет. Однако вероятность подобного события исчисляется микроскопическими величинами, для которых в вашем языке нет даже названия. Варуйко-тара, мы проводим рядовой эксперимент, отличающийся от предыдущих лишь масштабами. Не стоит попусту запугивать себя.
- Ничего я не запугиваю, - буркнула Вара, но Кирис заметил, как ее пальцы нервно скользнули по чехлу ножа. Он внутренне ухмыльнулся. Ага, сестричка, все-таки не такая ты стерва с железными нервами, какую из себя строишь.
- И замечательно. Я вижу, дэйя Баркхорн прибыла на место.
На экране и в самом деле появилась Труда. Дрон, превратившийся из сухопутной лодки в большую бесформенную каплю, подвез ее к самому креслу и аккуратно помог пересесть в него. Летчица поерзала в нем, устраиваясь поудобнее, и глянула в камеру.
- Я готова, - сказала она. - Начинаем?
- Да, дэйя Баркхорн, - откликнулся с экрана голос Харлама. Сидящий рядом с Фуоко физик даже не шевелил губами. - Включаю обратный отсчет.
На экране тут же появились красные цифры, бегущие от пятнадцати к нулю. Труда полуприкрыла глаза и неподвижно уставилась в потолок. Когда цифры достигли нуля, голос Харлама с экрана произнес:
- Зажигание.
Экран с внутренностями сарая на мгновение потемнел, но тут же вернулся к нормальной яркости, только пространство вокруг выходящей наружу трубы затуманилось. Стержни дифракционной решетки принялись изгибаться и смещаться, словно исполняя сложный танец. Такие же стержни окружили Труду. Снаружи сарая вдоль обрыва вытянулся длинный яркий язык пламени, тут же окутавшийся облаками светлого дыма.
- Чувствую реакцию, - сообщила летчица. - Флуктуации в пределах нормы, вмеша...
Она осеклась.
- Поторопилась. Только притушила один бросок.
- Да, мы зафиксировали, - согласился заэкранный Харлам. - Дэйя Баркхорн, не отвлекайтесь на устные отчеты, если вам сложно. Мы считываем ваши мышечные реакции на механическом уровне и умеем распознавать характерные шаблоны.
- А мне не сложно, - Труда открыла глаза и широко ухмыльнулась. - Не забывайте, я много лет броски гасила, пока самолет пилотировала. А реактивная птичка, я вам скажу, небрежности не прощает. Так что сейчас мне просто скучно, и как бы не лажануться из-за того, что слишком сильно на процессе концентрируюсь. Непривычно так, типа.
- Ясно. Если хотите, можем пустить на одном из вспомогательных мониторов любой видеопоток по вашему выбору. Полет на небольшой высоте, музыкальный клип, фильм - что угодно.
- Не надо. Эй, Кир! Ты там? И Фуоко? Как дела... о, спасибо, Харлам, теперь я вас вижу. Кир, помаши тете Труде ручкой, чтобы не скучала.
Кирис хмыкнул, приподнял руку и слегка мотнул ладонью.
- Скучно с тобой, - капризно поморщилась летчица. - Нет чтобы... Ох. Еще один бросок. Какой-то быстрый и сильный получился, еле прижучила.
- Минута прошла, - проинформировал заэкранный Харлам. Местный сидел в своем кресле совершенно неподвижный, словно статуя. - Полагаю, начало хорошее.
- Да уж неплохое, - согласилась Труда. - Харлам, раньше ни разу повода спросить не выдалось, так что воспользуюсь случаем. Когда вы намерены меня в космос запускать?
- Простите? - вежливо переспросил паладар. - Запускать в космос? О чем речь?
- Ну, мы же движок для ракеты испытываем, - удивилась женщина. - И я рядом. Я думала, вы проверяете, способна ли я ракету контролировать так же, как раньше реактивный истребитель вела. Разве нет?
- Боюсь, дэйя Баркхорн, здесь какое-то недопонимание. Мы вовсе не намерены запускать вас в космос. И сейчас мы не проверяем вашу способность к контролю реактивной реакции, а пытаемся уловить главные закономерности. Над вами расположен вовсе не настоящий двигатель, а тестовая схема, позволяющая наиболее полно отслеживать ваше влияние на процесс. Точно то же самое, что раньше в малой лаборатории, лишь в масштабе пятьдесят к одному.
- Но... - Труда покусала губу. - А как же вы тогда ракеты собирались запускать без меня?
- Дэйя Баркхорн, космическая программа, базирующаяся на способностях единственной персоны в мире, нежизнеспособна. Даже если оставить в стороне пробные запуски ракет, куда вас точно никогда не поместили бы, вы, простите за констатацию факта, всего лишь человек. Вы можете заболеть или даже умереть - и что тогда стало бы с программой? Нет, мы пытаемся разработать стабилизатор процесса, пригодный для установки на ракету. У нас есть возможность использовать эффекторы из обычного псевдовещества, из которого сделаны дроны, но их требуется столько, что на полезную нагрузку места попросту не останется. Так что нужна технология Арасиномэ - ваша технология. Единственный способ ее получить - обратная реконструкция. А чтобы ее выполнить, нам требуется подсмотреть, как вы применяете свои способности.
- Понятно... - протянула Труда. - Ну, ладно, разочаровали вы меня. Я-то уже морально приготовилась...
- Вы могли просто спросить в любой момент, и вам бы ответили. У нас нет привычки лгать партнерам.
- Ага, можно ведь просто не говорить, - тихо пробормотала Фуоко. Харлам, однако, расслышал. Его тело шевельнулось.
- Я не работаю с вами, дэйя Винтаре, претензия не ко мне, - ответил он. - Но, насколько я понимаю, координатор просто оберегал ваше душевное спокойствие. Сейчас вас полностью ввели в курс дела, верно? И что, знание о глобальном влиянии ваших способностей сделало жизнь легче? По вашему настроению так не скажешь. Возвращаясь к теме космоса, пилотируемые полеты - дело весьма отдаленного будущего. Первоначально планируется запустить сеть спутников связи, а также конструкции для монтажа орбитальной космической станции, служащей базой для роботизированных кораблей. Поначалу выполнять работы в космосе станут наши дроны, их потеря не имеет значения, в отличие от людей.
- А зачем же тогда вообще нужна космическая программа? - спросила Фуоко.
- На данном этапе? Отработка технологий запуска грузов на околопланетарную орбиту. Восстановление сетей спутниковой связи и телевещания. Запуск исследовательского оборудования. Проведение биологических экспериментов. Общее оживление планетарной экономики, связанное с массированными инвестициями в космическую программу... В общем, здесь множество причин. Но запуск человека на орбиту, дэйя Винтаре, к сожалению, пока невозможен в принципе. Околопланетарное пространство усеяно хаотически возникающими и пропадающими областями высокой аномальности. Человеческая нервная система просто сгорит при попадании в них. Про границу защитного пузыря вокруг Паллы я даже не упоминаю - там такие флуктуации метрики, что зачастую разрушаются даже наши устройства из псевдовещества, как мы ни пытаемся защищаться. Да вы их и сами можете видеть невооруженным взглядом, если на ночное небо посмотрите. Нет, к сожалению, на данной стадии человек не выдержит космического полета.
- Выдержит, - Фуоко повернула голову и исподлобья взглянула на паладара. - Я выдержу. И Кир тоже. Мы в кольчонов уже сколько раз попадали, еще зимой, в самом начале, а ведь в них другие люди тоже умирали.
- Возможно, и так, дэйя, - вежливо согласился Харлам. - Возможно, что и дэйя Баркхорн, чье тело тоже насквозь пропитано энергоплазмой, способна выжить в космосе. И очень даже возможно, что с течением времени на Арене мы выявим еще сто, тысячу или миллион людей, способных стать космонавтами. Но зачем? Экономической потребности в пилотируемых полетах сейчас нет. Они имеют смысл только для подготовки массовой эвакуации населения Паллы в убежища далеко за пределами аномальных зон. Даже если мы эвакуируем миллион - что делать с оставшимся почти миллиардом? Оставить погибать? Вы лично захотите отправиться в такое убежище, зная, что ваши близкие останутся здесь навсегда?
Фуоко вздохнула и помотала головой.
- Я тоже так думаю. Кроме того, учтите, что планета заключена в защитный кокон, и законы физики здесь сильно отличаются от тех, что в окружающем пространстве. Вполне возможно, что энергоплазма в ваших телах разрушится и уничтожит их при пересечении граничных областей кокона. Тогда ваши личности в лучшем случае навсегда останутся в чужой виртуальности, а худшем просто погибнут. Нет, дэйя, с учетом всех рисков сейчас человеку в космосе делать попросту нечего. Там темно, холодно, пусто и скучно - поверьте мне, я там провожу почти все свое время. А красивыми космическими пейзажами вы и в терминале Арены насладиться сможете, разницы для ваших глаз никакой. Дэйя Баркхорн, как самочувствие?
- Восемь раз, медленных и печальных, - меланхолично сообщила летчица. - Восемь бросков, я имею в виду. Специально считала. Все предсказуемо, никаких неожиданностей. Девять минут прошло, шесть осталось, скучно до зевоты. Дэй Харлам, а Арасиномэ не вмешается в нашу космическую программу?
- Поясните вопрос, дэйя. Почему он должен вмешиваться?
- Ну... мало ли. Если он, как вы говорите, какую-то вашу Станцию проглотил, может, и наши аппараты ему по вкусу придутся?
- Для чисто энергетической формы жизни вещественные объекты интереса не представляют. Волюты интересуются энергонасыщенными предметами типа лазерных пушек или наших дронов, но, похоже, с чисто познавательной точки зрения. Для них такие вещи должны выглядеть ярко сияющими, вот они и сближаются для подробного рассмотрения. Чисто тепловая эмиссия их внимания на нашей памяти не привлекала ни разу, да и радиостанции они игнорируют. А ничего сверх того в космической программе нет.
- Понятно, - Труда полуприкрыла глаза. - Десять минут прошло... о, запульсировало-то как! Три пика подряд. Простите, Харлам, я на всякий случай сконцентрируюсь.
- Разумеется, дэйя.
Наступила тишина. На экранах не менялось абсолютно ничего, если не считать таймера на экране с Трудой. Уже через несколько секунд Кирис широко зевнул. Стало скучно. Он коснулся коленом бедра Фуоко, и вдруг ему вспомнилась Марта вчера утром - как она сидела на кушетке в боксе медпункта, закутавшись в простыню и глядя в сторону, когда он спешно уходил, чтобы вернуться к Фучи. Что-то в выражении ее лица сильно ему не понравилось, но что именно, понять он так и не смог. Он знал лишь, что что-то не так. Наверное, если бы он спросил у Дзии, тот объяснил бы причину, но что-то внутри не позволяло задать такой вопрос. Вот и сейчас ему захотелось вцепиться пальцами в волосы и как следует дернуть, чтобы наказать себя... за что? Нет, нафиг-нафиг, обойдемся и без таких мыслей. Когда Фучи отправится назад, нужно найти Тату и посмотреть, как она там. Может, и разъяснится что. Хотя бабы - странные создания, никогда напрямик ничего не говорят. Каждый раз в угадайку играть приходится. Фучи вот тоже... Тьфу. Надо отвлечься.
Кирис вгляделся в длинный факел реактивного выхлопа. В нем никаких флуктуаций не наблюдалось. Интересно, сколько же горючки сгорает за пятнадцать минут в таком пламени? Небось, целая цистерна. А где она расположена? На экране, показывающем внутренности сарая, ничего похожего не наблюдалось, но несколько труб выходили сквозь стену, противоположную дюзе. Может, там? Но внешняя камера показывала сарай с противоположного угла. Как бы увидеть? Можно, конечно, подождать еще пять минут, а потом на обратном пути подъехать к сараю и посмотреть на все своими глазами. Но ведь Фучи упрется, ей обратно в виртуальность не терпится, десять минут ну просто суперкритичны. А что, если?..
Он закрыл глаза и потянулся наружу, как не делал уже давно, в поисках невидимого летающего глаза. Ночной мир заполонил тьму под веками, а потом Кирис как-то сразу обнаружил себя парящим под облаками высоко над землей. Переход случился настолько легко и неожиданно, что он машинально дернулся всем телом, пытаясь восстановить равновесие. Откуда-то издалека дошла боль в запястье: видимо, он ударился о подлокотник или даже умудрился вывалиться из кресла. Фигня. Куда же он попал?..
Планета расстилалась далеко внизу. Отчетливо просматривающееся океанское побережье складывалось в хорошо знакомые очертания береговой линии Хёнкона и окрестного побережья Могерата. Выходило, что ему повезло, и он, для разнообразия, с первой попытки поймал глаз прямо над головой, а не на противоположной стороне планеты и не в другой звездной системе. Однако высота, похоже, километров сто, а может, и больше, не разобрать ничего. Теперь попытаться вглядеться в восточную оконечность маленькой отсюда Ланты и плавненько к ней приблизиться...
Океан рванулся навстречу с такой скоростью, что парень рефлекторно взмахнул руками, чтобы удержать равновесие. Кажется, он опять за что-то зацепился (хорошо бы не за физиономию Фучи). В нескольких сунах перед носом покачивалась водная поверхность с бегущей по ней мелкой рябью, ошметками пены, какими-то клочками водорослей, дохлой рыбой и прочим обычным мусором. Очень аккуратно он повернул невидимый глаз параллельно воде, а потом описал им круг. Горизонт оставался пустым. Пришлось поднять глаз на сотню метров в высоту (еще несколько попыток, то улетая в далекий космос, то снова бороздя носом волны), и лишь тогда ему удалось разглядеть на горизонте лесистый берег, а далеко за ним - белые вершины гор. Еще с полминуты ушло на то, чтобы приблизить глаз к берегу (тот действительно оказался Лантой). По ходу дела он ощутил легкие толчки в плечо и успокаивающе, как надеялся, помахал ладонью.
- Фучи, я летучим глазом управляю, - сказал вслух он, не слыша себя, но надеясь, что остальные его слова разбирают. - Погоди немного.
Еще какое-то время ушло на то, чтобы подвести глаз к нужной точке космодрома. Сегодня управление давалось необычайно легко, словно в кабине самолетного тренажера он наконец-то приноровился к рулям. Главное, как оказалось, не дергаться, а посылать очень аккуратные короткие импульсы. Теперь ему казалось, что он и в самом деле парит в небе, управляя полетом по своему желанию. Он облетел ангар, внутри которого находилось его тело, подавил искушение попробовать пройти сквозь его стену и посмотреть на себя извне (прикольно, наверное, но не сейчас), после чего отправился к далекому сараю, возле которого поднимался густой столб дыма от факела.
Приблизиться, однако, ему не удалось. На расстоянии примерно в четверть цулы по глазам вдруг резанула яркая зеленая вспышка такой силы, что он невольно отшатнулся - и летающий глаз оказался над морем по крайней мере в цуле от береговой линии. Несколько секунд Кирис непонимающе пялился на береговые склады и ангары, после чего устремился назад.
На сей раз зеленая вспышка ударила по глазам на расстоянии примерно в цулу от испытательного ангара. Он успел разглядеть, как комок ослепительного пламени, не затмевающего, однако, ничего вокруг, по странной ломаной траектории упал с неба и ушел в крышу сарая с двигателем. Третий огненный сгусток прилетел откуда-то с востока по не менее странной траектории. За ним последовали четвертый и пятый. Тщательно сощурившись, чтобы не дергаться рефлекторно при каждой вспышке, он все-таки приблизился к сараю - и его пробрал мороз по коже.
Откуда-то со стороны отчетливо шла ледяная злоба такой силы, что живот скрутило приступом колик. Вблизи сарай вдруг окутался частой сетью из изломанных фиолетовых линий, от которой отдельные нити тянулись в небеса и там пропадали. Большой сгусток ядовито-розового цвета пульсировал в центре сети, соединенный с ней множеством разноцветных нитей. По сети быстро бегали разноцветные огни, хаотично вспыхивая и потухая тут и там. Очередной сгусток зеленого пламени свалился с неба, прошел сквозь задрожавшую сеть и скрылся в ангаре. Мир вдруг потускнел, провалился во тьму, и перед ним остались только розовый сгусток, сеть и накрытое ей бесформенное веретено, чей дальний конец вибрировал и хлестал из стороны в сторону, словно хвост раздраженной кошки. Внешняя злоба постепенно усиливалась, и Кирис почувствовал, что внутри поднимается ответное чувство - ярость и желание крушить и убивать. Его невидимые ладони словно ощутили тяжесть невидимой дубины, которой он сражался с горилломедведем в виртуальности Арасиномэ. Мир скачком вернулся обратно, огненный факел двигателя возник на месте извивающегося веретена, и он увидел огромные стаи волют, могучей серой пургой кружащиеся вокруг сарая. Они тоже являлись частью сети, во сто крат большей, чем минуту назад. Мешанина переплетающихся линий мерцала вокруг, и розовый сгусток мерно пульсировал где-то под землей и под факелом.
И тут он отчетливо понял: рядом враги. Ледяная злоба трансформировалась в давнее ощущение шакалов из соседней подворотни, сейчас обнаглевших, сбившихся в большую кодлу под серьезным паханом, идущих прямо по центру большого проспекта с арматурой, трубами и кастетами и ничего не боящихся. Волюты по-прежнему кружились над сараем, но медленно-медленно, словно в кино на уроке физики, показывающем полет пули сквозь яблоко. Теперь они уже не казались хаотичным скопищем отдельных точек. В них явно просматривалась система, два отдельных лагеря, две группы, играющих в догонялки по странным правилам, и если одна волюта догоняла другую, одна из них исчезала в беззвучной желтой вспышке. Потом в мешанине выделился третий лагерь - он стремительно рос и умножался, формируемая им сеть разделяла и стирала из существования два других, и именно от нее шло ощущения злобы и шакалья. Потом шакалы вдруг всей стаей обрушились на розовый сгусток, и тот задергался, словно от невыносимой боли. Сарай начал медленно распухать изнутри, легкие фанерные листы поднимались над непрочным каркасом, а изнутри проглядывала бело-багровая ярость кипящего пламени, выплескивалась наружу, и факел выхлопа уже пропал, а шакалье торжествующе кромсало и стирало противников, и розовое пятно корчилось и угасало, и от одной из сгинувшей в короткой вспышке волют вдруг плеснуло привычным ощущением-мыслью о сросшихся пушистиках...
И тогда Кирис ударил - и невидимой дубиной, которую так явно ощущал в своих ладонях, тяжелой, твердой, вероятно, усеянной острыми шипами, и всем своим сознанием. Ударил так, как привык отгонять волют. Его сила обрушилась на шакалье, разбрасывая стаю по всему проспекту, отгоняя их, бегущих на четвереньках и подвывающих от внезапного ужаса, и ледяная злоба пропала, и кодлы больше не стало, и все сети порвались в клочья среди вихря волют... Слепящая вспышка взрыва ослепила глаза, и прежде чем потерять связь с реальностью, Кирис еще успел заметить разлетающиеся в разные стороны деревянные щепки, в которые превратился бывший сарай.
Потом темнота небытия сменилась вечным геометрическим вальсом и хоралами ночного мира. Какое-то время Кирис бездумно наблюдал за полотнищами разноцветного пламени. Что я делаю? - медленно пришла мысль. Какого хрена разлеживаюсь? У Фучи же эксперимент срывается... Он потянулся, встряхнулся - и в приступе животного ужаса забился в вязком комке теста, охватывающего тело со всех сторон, сдавливающего, не позволяющего дышать... Дышать? Он глубоко вдохнул, наслаждаясь потоком свежего чистого воздуха, проникающего в легкие, и расслабился, позволив псевдовеществу медицинской капсулы массировать тело.
- ...торий? Дэй Сэйторий? Кирис? - сквозь быстро утихающее пение хоралов в уши пробился мужской голос Дзии. - Что с вами? Вы меня слышите? Дэй Сэйторий?
- Я в порядке, - прошептал он, не сразу восстанавливая контроль за словно чужими губами и языком. - Я уже в порядке. Сейчас... Отдышаться надо...
- Разумеется, дэй Сэйторий, - согласился неб. - Сколько угодно. Не напрягайтесь, нет никакой спешки.
- Что... с Трудой?
- Как мы и опасались, на четырнадцатой минуте эксперимента двигатель взорвался. Однако дэйя Баркхорн жива. Не беспокойтесь, ее укрытие проектировалось специально в расчете на такой случай. Сейчас дроны пробиваются из-под завала наружу, через несколько минут ее эвакуируют.
- Остальные... Фучи?
- Дэйя Винтаре в полном порядке, и физически, и эмоционально. Ваша сестра и дэйя Литвиняк получили легкий эмоциональный шок, когда повредился бункер, но не более того.
- Волюты? - Кирис почувствовал, что должен рассказать что-то очень-очень важное. Что-то, что ускользало из памяти, словно кисель между пальцами. - А! Дэй Дзии! Их трое! Волют трое! Я хочу сказать, три группы, одна шакалы из подворотни, одна пушистиков держит, и еще одна... не знаю, кто. Они сражались! Двигатель не сам рванул, его взорвали! Те, которые шакалы! Там розовое в сети... ему больно... Я их грохнул... Тьфу, щелкнул... ну, вроде как дубиной, и...
Он глубоко вдохнул и замолчал.
- Простите, совсем берега потерял, - сказал он виновато. - Какую-то пургу гоню. Сейчас, секунду. Глаза в кучку соберу и внятно скажу.
- Не надо торопиться. Я уже не раз говорил, что напряженные попытки вспоминать могут привести к формированию ложной памяти. А в нашей ситуации лучше забыть что-то реальное, чем поверить в выдуманное. Дэй Сэйторий, я намерен выпустить вас из капсулы.
- А? Да, конечно. А зачем я в ней вообще?
Вместо ответа мягкое тесто, окутывающее тело, раздалось, и в глаза хлынул яркий солнечный свет. Твердые камни вонзились в задницу и спину. Кирис сел, потер глаза кулаками и огляделся.
- Кир! - Фуоко вцепилась ему в плечи и затормошила. - Кир! Ты как? Ты в порядке? Ты цел? Что с тобой случилось? Да скажи что-нибудь?
- Не мандражи, - Кирис ухватил ее за предплечья и осторожно сжал. - В норме я. Что вообще случилось?
- Мы смотрели за экспериментом, потом ты вдруг задергался и на пол свалился, - объяснила подруга, встревоженно заглядывая ему в глаза. - Кома. Ни дыхания, ничего. Харлам тут же в дрона превратился... ну, Дзии контроль перехватил, и в капсулу тебя засунул. Потом вокруг двигателя катавасия началась, волюты тысячами появились, потом что-то мне по мозгам шарахнуло, наш бункер взорвался, и дроны нас выволокли наружу. Кир, ты как?
- Нормально я, - парень огляделся. Они с Фуоко находились на галечном пляже почти у самой кромки воды, и неподалеку покачивался катер, на котором они приплыли. Вара и Саня стояли неподалеку и встревоженно озирались, а Вара еще и держала в руке свой знаменитый длинный нож. Одинокий дрон в виде серо-зеленой матовой полусферы торчал в десятке метров, а в промежутке между двумя блестящими ангарами виднелся кусок космодрома с поднимающимся к небесам толстым черным столбом дыма. А где парсы? - Щас расскажу. Дэй Дзии, вы где?
- Я слышу вас посредством дрона, - донесся от полусферы голос медицинского неба.
- А... вы записываете?
- Разумеется, если только вы не возражаете.
Вара закончила озираться, убрала нож в набедренный чехол и в сопровождении Сани подошла поближе. Золотоволосая летчица оглянулась и уселась на торчащий из гальки небольшой гладкий валун. Кирис прикинул, не стоит ли подняться из кресла, но тело охватывала такая противная слабость, что он решил не рисковать. Если грохнешься в обморок в присутствии сестрички, она потом насмешками житья не даст. Он повозился, устраиваясь на гальке поудобнее. Фуоко присела на корточки рядом.
- В общем, так, - решительно сказал парень. - Я тут летающий глаз прихватил от нефиг делать...
За пять минут он изложил все, что осталось в памяти. Дрон даже и не подумал приблизиться, и ощущение странности происходящего становилось все сильнее. Впрочем, расстояние общению не мешало. Дзии несколько раз переспросил, заставив его повторно описать некоторые эпизоды, потом задумчиво хмыкнул.
- Дэй Сэйторий, я понимаю, что утомил вопросами, - сказал он, - но Харлам просит меня уточнить еще раз: взрыв двигателя произошел до того, как вы ударили по... хм, "шакалам", или после?
- Думаете, я его рванул? - нахмурился Кирис. - Я же сказал...
- Дэй Сэйторий, - перебил Дзии, - прошу понять: вас никто ни в чем не обвиняет. Даже если взрыв двигателя произошел из-за каких-то ваших действий, результаты наших наблюдений настолько ценны, что несопоставимо превосходят его стоимость. Мы с удовольствием позволим вам взорвать еще десять или сто таких установок, если хотите, материальные затраты здесь не играют никакой роли. Но точный ответ на вопрос чрезвычайно важен, и я объясню, почему. Только сначала ответьте, пожалуйста - взрыв произошел до или после вашего удара? Подумайте как следует, я не тороплю с ответом. Можете вообще не отвечать сейчас, если требуется время для восстановления картины в памяти.
- Ну, я же сказал - до того, - откликнулся сбитый с толку Кирис. - А что такого ценного?
- Еще одна просьба, дэй Сэйторий. Взгляните вверх, пожалуйста.
Кирис поднял глаза и даже вздрогнул от неожиданности. Метрах в двадцати над их головами крутился небольшой смерч из нескольких десятков некрупных волют. Что-то странное пряталось в их мерном движении - и лишь через несколько секунд парень понял, что именно.
Сеть.
Как и в его видении через летающий глаз, все волюты соединяла сеть из идеально прямых тончайших линий, почти теряющихся на фоне голубого дневного неба. Поначалу они казались совсем незаметными, но раз увиденные, уже не пропадали. Ниже смерча сеть расходилась широким конусом, спускающимся до самой земли, уходящим в нее и накрывающим всю группу.
- Х-хода пута... - пробормотал он. - Тинтин в рот из-под колена...
Фуоко легко шлепнула его по макушке.
- Кончай материться, - нетерпеливо сказала она. - Что там такого необычного?
- Они связаны, - пояснил Кирис, не отводя от волют взгляда. - Все связаны. Много линий друг к другу идут и до земли спускаются, как у медузы щупальца. Мы со всех сторон окружены. Щелкнуть их, что ли?
- Я тебе щелкну! - Фуоко погрозила ему кулаком. - Они мои гвардейцы, я чувствую.
- Погодите, дэй Сэйторий, - сказал Дзии. - Не торопитесь. Значит, вы видите связи между волютами даже без стороннего наблюдателя?
- Да, типа.
- Если вспомнить ваш рассказ, к какому лагерю они относятся?
- Ну... э-э... те, которые никакие. Не шакалы и не ловцы пушистиков.
- Понятно. Дэй Сэйторий, дэйя Винтаре, дело в том, что весь эксперимент с двигателем затевался вовсе не ради того, чтобы дэйя Баркхорн в очередной раз могла продемонстрировать способности эйлахо. Видите ли, мы уже давно подозреваем, что внезапные флуктуации в камере сгорания реактивных двигателей вызваны не изменениями законов физики. В таком случае заметные изменения неизбежно произошли бы и с обычным открытым огнем - наподобие внезапных вспышек и даже взрывов, чего в реальности не наблюдается. У нас появилась гипотеза, что флуктуации вызваны внешним воздействием, и сегодняшний эксперимент ее блестяще подтвердил. Ваши наблюдения прекрасно согласуются с определенными колебаниями аномальности, зарегистрированными во время эксперимента. И не только эксперимента. Секунду... ага, вот и она.
Неслышно подкатил и остановился рядом еще один транспортный дрон. Труда Баркхорн выбралась из него, потрясла головой и внимательно оглядела окружающих. Дрон тут же превратился из сухопутной лодки в бесформенную амебу, которая неслышно скользнула к воде, сопровождаемая еле слышным хрустом камней под несущим гравиполем, и исчезла в глубине моря.
- А чего вы тут делаете? - озадаченно спросила Труда. - Почему не на наблюдательном пункте?
- Нет больше наблюдательного пункта, родная моя, - проинформировала ее Саня Литвиняк. - Кончился.
- Не поняла, - нахмурилась Труда. - Я видела со стороны, что он какой-то покосившийся, но...
Сердце Кириса провалилось куда-то в желудок. Он вдруг сообразил, что означали слова Фуоко о том, что "бункер взорвался".
- Только не говорите, что я его опять разнес... - напряженно сказал он. - Я же...
- Боюсь, что наблюдательный пункт действительно разрушен, дэй Сэйторий, - с сожалением сообщил Дзии. - Более того, первая медицинская капсула, в которую я поместил ваше тело, тоже оказалась уничтоженной. Я не сказал сразу, чтобы вас не нервировать, но...
- Уничтоженной - мягко сказано, Кир, - Фуоко фыркнула. - Скорее, ее наполовину распылило. А потом все как напалм полыхнуло. Меня другой дрон проглотил и несколько минут вниз башкой волок, так торопился подальше свалить.
- Но я же в отключке валялся!
- Верно, дэй Сэйторий. Однако ваше тело все равно выступило в качестве генератора направленного гравитационного импульса мощностью около семи тысяч фита-катти. Также в окрестностях испытательного стенда зафиксировано неоднократное ограниченное применение пространственного деструктора, синхронизированное с пульсациями энергоплазмы в вашем теле. Пока что мы затрудняемся в объяснении наблюдаемых феноменов. Но мы отвлеклись. Дэйя Баркхорн, не могли бы вы описать свои ощущения непосредственно перед взрывом?
- Хреновые ощущения, - летчица нахмурилась. Она повела плечами, оглянулась и села на гальку, подвернув под себя ноги. - Вдруг тошнить начало, в глазах потемнело, а потом вспышки пошли. Раньше такое случалось несколько раз, когда я свою птичку пилотировала, но куда как слабее. А тут я чуть не вырубилась. Да вы же записывали все, наверняка заметили, когда я дергаться начала.
- Вы слышали транслированный рассказ дэя Сэйтория. Можете сопоставить свои ощущения с ключевыми моментами? Нисходящие с неба зеленые вспышки? Появление "шакалов"?
- Ну, без четкой посекундной хронологии не скажу точно, - Труда пожала плечами. - Но похоже, что приступы как раз со вспышками совпадали.
- Понятно. Теперь я передам слово координатору. У нас возникли непредвиденные сложности, и лучше, если он проинформирует вас сам.
- Добрый день, - прозвучал из ниоткуда голос координатора. - Боюсь, нам придется отложить обсуждение научных материй на некоторое время. Я должен довести до вашего сведения неприятное известие. Все паладары эвакуированы из окрестностей Паллы в соответствии с планом "Армагеддон", единственное исключение - Дзии, наблюдающий за вами. Вся паладарская техника за редким исключением переведена в режим консервации, из-за чрезвычайной опасности использование наших коммуникационных каналов сведено к минимуму. Дэйя Варуйко Сэйторий, вы назначаетесь временным командиром отряда, и на вас возлагается персональная ответственность за безопасность данной группы. Ваша первая задача - довести отряд до лаборатории дэйи Винтаре и дэя Сэйтория. Используйте катер или дойдите пешком по берегу - оставляю на ваше усмотрение. Дальнейшая связь осуществляется через установленный на полигоне терминал комплекса "Лавина" и радиоканалы. Жду вашего прибытия для формирования плана действий.
- Погодите! - вскинулась Фуоко. - Да что происходит-то? План "Армагеддон" - он же...
- С сожалением сообщаю, что восемнадцать минут назад, за полминуты до взрыва прототипа двигателя, в вашей звездной системе произошло массовое появление неизвестных сущностей энергетической природы. Возможно, оно спровоцировано сегодняшним экспериментом. Я фиксирую хаотичное применение пространственного деструктора против как известных конгломератов Арасиномэ, так и нашей инфраструктуры. Боюсь, это вторжение.
Час спустя. Хёнкон, Палла
- Классная погода, - в пространство заметила Варуйко. - Хочу искупаться. Жаль, нельзя.
Болтая в воздухе спущенной с пирса ногой, она поднесла ко рту бутылку с яблочным соком и сделала огромный глоток. Фуоко отчетливо разглядела мелкие капельки испарины, искрящиеся на холодном пластике. Она почти с ненавистью уставилась на наглую сестру Кириса (понятно, что родственников не выбирают, но все-таки получить такую стерву в качестве золовки... в предположении, конечно, что Кир ее муж). Однако Фуоко тут же придушила эмоции в зародыше: не хватало еще спровоцировать волют-гвардейцев на какие-нибудь странные действия. Водоворот серых спиралей с багровеющими сердцевинами по-прежнему кружился в пятнадцати или двадцати метрах над макушкой, то слегка поднимаясь, то опускаясь. По утверждению Кириса, сеть линий все еще тянулась от них куда-то в землю (а сейчас, когда Фуоко сидела на пирсе, в воду). Куда? Девушка вдруг вспомнила об огромных скоплениях энергоплазмы под Хёнконом. Наверное, там есть какие-то связанные объекты. Ну почему она сама не может видеть линии?
Солнце палило плечи и голову, пробиваясь сквозь все еще короткие волосы. Фуоко оглянулась на вход в бункер. Вернуться назад? Сидеть внутри сил не оставалось никаких. Бетонные стены и потолок, покрытые лишь тонким слоем монотонных пластиковых обоев, на которые она раньше не обращала внимания, сегодня давили на психику неподъемным грузом. Следовало надеть панаму, а заодно и майку или даже рубашку с длинными рукавами, а то и сгореть недолго. Сходить самой? Или отправить Кира? А заодно нагрузить его заданием принести... ну, чего-нибудь экзотического. Пусть прошерстит холодильники и найдет вкусненькое и малокалорийное.
Раньше она даже и не осознавала, что в их лаборатории имеется кладовая. Точнее, не так: не кладовая, а склад продуктов и припасов, которых хватило бы целому отряду здоровых мужиков на пару месяцев, оборудованный паладарами, пока они с Кирисом прохлаждались в Барне после бегства из Оокия. Неприметная дверь кладовой располагалась в дальнем углу жилой комнаты, вдалеке от дверей наружу и в испытательный зал. Так сложилось, что Фуоко, хотя и знала о ней, за прошедшие декады ни разу не удосужилась заглянуть внутрь. Несмотря на перманентную бессонницу и кучу дополнительного времени, всегда находились дела поинтереснее: книжку или учебник почитать, домашнее задание от научных руководителей сделать, с Таней или Зоррой потрепаться, искупаться в море и так далее. Еда появлялась на столе сама собой, доставляемая неслышными дронами Дзии, а других мотивов исследовать подсобные помещения не возникало. Сегодня, подчиняясь недвусмысленной инструкции на терминале "Лавины", оставленной координатором, они всей компанией вошли в маленькую, как Фуоко почему-то думала, комнатку и остолбенели, ошеломленные.
Кладовая не уступала размерами испытательному залу. Скорее всего, раньше здесь размещалась правая половина центрального командного пункта хёнконского флота, тамбур которого паладары переделали в жилую комнату, а левую половину - в испытательный зал. Вдоль двух стен склада тянулись ряды мерно урчащих холодильников, наполовину заполненные пластиковыми коробками с питательными батончиками, а наполовину - нормальными замороженными продуктами и даже свежими фруктами. Два холодильника занимали упаковки таблеток и флаконы с разнообразными жидкостями, от которых тянуло ощутимым лекарственным запахом. За ними возвышались стеллажи с маркированными картонными коробками и деревянными ящиками, а также шкаф с медицинскими инструментами, от стеклянных и одноразовых шприцев до зловеще выглядящих хирургических пил. Вся система питалась от паладарского энерговвода, не заглушенного даже сейчас (как и раньше, Арасиномэ и вторгшиеся враги не обращали внимания на энергетические каналы, атакуя только коммуникационные). Кроме того, на внушительных электрощитах явно паллийского производства ровно горели зеленые лампы, показывая наличие тока в наземных линиях, идущих в общую энергосистему Хёнкона, подключенную, в свою очередь, в сети Ценганя и Кайнаня. У ближней стены десятки сложенных армейских раскладушек лежали в стопках до потолка. Стояли шесты для установки палаток. Высилась на отдельном столе кипа аккуратно сложенных одеял и надувных подушек, а также толстая стопка книг, напечатанных на тончайших листах белого пластика: технических инструкций и каталогов содержимого склада. На полке в зарядных устройствах стояли несколько мощных аккумуляторных фонарей, а у дальней стены располагалась железная хреновина со сложными запутанными потрохами и цистерной, от которой шел отчетливый запах чего-то нефтяного или бензинового - как пояснил Кирис, чьи глаза немедленно загорелись, автономный дизель-генератор. Похоже, паладары не упустили ни одной мелочи: бункер мог функционировать в любых условиях.
Фуоко лишь сейчас задумалась, сколько же вообще стоит паладарам поддержание работы такого исследовательского комплекса. И все ради них двоих с Киром... Впрочем, если бункер рассчитан на работу в качестве резервного эвакуационного пункта, где-то запасы все равно нужно держать. Так почему бы и не здесь? Однако если паладары не смогут вернуться, никакие эвакуационные пункты не помогут. Инструкции четкие: неделя в бункере с постоянным поддержанием связи с центральным командным пунктом под Поддой, потом в катер - и на материк, в общежитие. И готовиться к тому, что теперь Палла осталась сама по себе, и человечество - один на один с Арасиномэ и грядущим взрывом звезды. Наверное, стоило бы отправить назад Саню с Трудой прямо сейчас. И Вару вместе с ними - она единственная, кто в отсутствие дронов умеет управлять катером. И незачем им возвращаться - неизвестные вторженцы могут появиться здесь в любой момент и оставить от бункера одну большую глубокую яму, а скорее даже - новый морской залив...
Отогнав мрачные мысли, Фуоко нашла взглядом дымы над океаном. Сейчас они казались крупнее и темнее обычного: похоже, сторожевая эскадра объединенных патрульных сил решила приблизиться к берегу на случай вторжения пиратов. Высоко в небе чертили белые инверсионные следы невидимые самолеты: вероятно, разведчики с "Щита победы". Солнечный свет давил на голову почти физически. Наверное, пора последовать примеру благоразумных Труды с Саней, вытащивших со склада шезлонги (там нашлись и они!) и устроившихся с книгами в тени от обрыва. Вот ведь тоже тетки со стальными нервами - безмятежно читать в такое время! Яркое голубое небо казалось безмятежным, как и всегда, и странно было сознавать, что где-то там, далеко в космическом пространстве кипит неслышная и невидимая простым глазом битва, искажающая, а то и полностью уничтожающая саму ткань пространства со всем, чему не повезло в нем оказаться. И если неизвестный враг вдруг решит применить пространственный деструктор против Паллы - никто и пикнуть не успеет перед тем, как перестанет существовать. Впрочем, может случиться и что-то менее глобальное, но все равно ужасное. Например, нападение волют на самолет, который сейчас везет маму домой в Барну где-то над самой серединой Цореха. Всемогущий Ваххарон, спаси и оборони... Тьфу. С точки зрения атеистов-паладаров это бессмысленное суеверие, а с точки зрения Церкви - едва ли не святотатство, требовать что-то от всемогущего и всезнающего Создателя. Сочтет нужным - сам поможет. Но все-таки как хочется надеяться, что кто-то где-то там за тобой присматривает! И правильно сказала мудрая Риса-Карина: все религии основаны на страхе смерти, но зачастую не собственной, а чужой. Когда умираешь сама, все кончается навсегда. А когда кто-то другой - приходится жить дальше с невыносимым чувством потери. И так хочется верить, что умерший на самом-то деле продолжает жить, только где-то в другом месте! Как папа...
Как Юно.
Юно!
Как она могла забыть? Известие о вторжении напрочь вымело из головы все мысли о друге, оставшемся где-то там, внутри Арасиномэ, который сейчас то ли сражается с врагом, то ли пожирает сам себя изнутри! Фуоко решительно поднялась с теплых досок пирса. Все, хватит гнить от тоски и неопределенности. Пора действовать. Арасиномэ с кем-то воюет? Отлично. Нужно немедленно отправляться в него, чтобы попытаться выяснить, с кем и почему. Если к виртуальным мирам, через которые они путешествуют, приложил руку Стаси Домо, может, он заодно и сообщит, что происходит. По пути нужно проинформировать Юно.
- Ты чего, Фучи? - поинтересовался Кирис. Он лежал на спине на воде, придерживаясь за сваю пирса, чтобы не сносило волнами, и изучая толстую инструкцию на дизель-генератор, которая оказалась не только непромокаемой, но еще и плавучей. Иногда он поднимал взгляд и задумчиво изучал крутящийся смерчик волют. - Живот прихватило? Или башку напекло?
- О своей башке позаботься! - отрезала Фуоко. - Кир, кончай бездельничать. Идем внутрь. Я в виртуальность, ты подпихиваешь.
- Точно башку напекло, - констатировал друг, переворачиваясь в воде вертикально. - Фучи, какая виртуальность? Твое тело здесь кто поддерживать станет? Или хочешь вернуться в гнилую тушку с трупными пятнами и тухлым киселем вместо мозгов?
- Остроумный, да? - осведомилась Фуоко. - А по ушам? Там в кладовой медицинское оборудование собрано, в том числе на случай нашего вырубания. Вот его и задействуем.
- Ту хрень, которую нужно в пищевод через глотку засовывать, чтобы электричеством сердцебиение поддерживать? Фучи, окунись в водичку. Она в самый раз, теплая, но не очень, голову охладит. Или вон в тенек пойди, к Труде с Саней, там тоже неплохо.
- Засохни, - сердито огрызнулась девушка. Злилась она, впрочем, в первую очередь на себя: как можно забыть, что медицинские капсулы без Дзии не действуют? - Пусть даже и ту хрень возьмем. Для чего-то она здесь лежит?
- На крайний случай. Ты вообще видишь здесь рядом хоть одного врача, кто ее может грамотно впихнуть? Я не стану, даже и не проси. Вару, вон, позвать можешь, но ей проще собственными кишками удавиться, чем с аппаратурой работать.
Он забросил на пирс инструкцию, на мгновение нырнул, доставая пятками дно, оттолкнулся, выпрыгнул из воды, ухватился за край досок, подтянулся на руках и выбрался на причал. С него потоком текла вода, влажная кожа на рельефных мускулах поблескивала под солнцем. Фуоко почувствовала толчок вожделения, но сдержалась. Не время. Да и с остальными уговориться надо, чтобы в уединении оставаться. Нет, не сейчас. Сейчас нужно что-то придумать. Но что? Действительно, стимуляция сердечного водителя ритма через стенку пищевода - процедура крайне сложная, без квалифицированного врача с ней не справиться. Плюс искусственное дыхание - две жутенько выглядящие установки со шлангами, ремнями и моторами, стоящие в углу испытательного зала, еще ни разу не использованные. Осваивать их сейчас без острой необходимости не стоит. Да, уход в Арасиномэ в нынешних условиях вполне может стать путешествием в один конец - а она обещала Рисе, что не станет делать глупостей.
А как удобно прятать страх за обещаниями, верно?
Верно, зло сказала она самой себе. Да, я боюсь. Но и делать глупости не стану безо всяких обещаний. Если Юно грозит опасность, нас на пару схрумкают так же просто, как и его одного. А если не грозит, пороть горячку не следует. Может, действительно пока не соваться?
Ее ухо уловило характерное жужжание, и она прищурилась, вглядываясь в искрящееся море. Вдоль берега к ним стремительно несся катер, судя по звукам, с водометным двигателем. Проклятое одноглазие не позволяло точно оценить расстояние, а от напряжения ночной мир вырвался из загона и нахально смешался с дневным. Сегодня он буйствовал: вместо плавно перемещающихся полотнищ и геометрически правильных линий мельтешили сгустки пламени. Били по глазам внезапные вспышки. Десятки, а то и сотни фигур кружились в хороводе, непрестанно меняя форму и цвета. Когда Фуоко загнала, наконец, вакханалию за грань восприятия и снова обрела способность видеть реальность, катер уже покачивался рядом с пирсом, а Вара набрасывала на причальную тумбу брошенный с него конец с петлей.
- Фучи жива, жива, жива! - радостно возвестил знакомый голос. - Ку-ун!
Фуоко присела на корточки и стиснула в объятьях Зорру, поднявшуюся вертикально на задние лапы. Кирис поглаживал Гатто. Черно-белый парс громко мурлыкал от удовольствия.
- Ничего себе! - удивленно сказала Саня. Они с Трудой, оказывается, тоже выбрались из своих шезлонгов в тени обрыва и подошли поближе. - Вроде же вас всех эвакуировали? Эй, Га! Ты здесь как оказался? Кстати, привет, Джорджи.
Кайтарский лейтенант приветственно махнул рукой в ответ.
- Трансляция в локальные тела! - проинформировал Гатто, ненадолго переставая мурлыкать. - Вторая категория! Места в обрез! Зато никакой субсвязи!
- Нет коммуникационных каналов - нет опасности, - добавила Зорра. - Координатор балбес! Пытался запретить! Подключились к Архиву, нашли координаты, сместились самостоятельно, пусть лопнет от злости!
- Сами вы балбесы, - проворчал Кирис. - Вот сожрут вас волюты - узнаете. Привет, Джорджио. Ты тоже здесь? А как консульство?
- Привет, народ, - командир охраны кайтарского консульства закончил выбираться из катера на пирс и потянулся. Он щеголял в одних шортах, легкой рубашке, накинутой на плечи от солнца, и широченной панаме, но на поясе висела кобура большого пистолета. - Консул отправился на авианосец, общаться с МИДом по шифрованной связи на предмет новых инструкций. Остальные сотрудники распущены по квартирам, а с охраной пустого дома и двух сейфов ребята и без меня справятся. Надеюсь, во всяком случае, что хотя бы на это я их натаскать сумел.
- А ты, значит, выходной взять решил? - поинтересовалась Труда. - Со службой охраны хотя бы согласовал? А то тут, знаешь ли, объект повышенной опасности с ограниченным доступом.
Лейтенант Каллавиро окинул их с Саней внимательным взглядом, задержавшись на груди (они лежали в шезлонгах в одних плавках и одеться ради гостя даже и не подумали) и хмыкнул.
- Во-первых, мой визит согласован лично с адмиралом Мариси, - объяснил он. - Мне на прошлой декаде приказ пришел - в случае чрезвычайных обстоятельств обеспечить усиленную охрану граждан Кайтара, в первую очередь неких Фуоко Винтаре и Кириса Сэйтория. Вам тут такие не попадались? Служба охраны не возражает, но только против меня одного. Никого больше взять не позволили. Заодно приказали ваших шестиногов с космодрома забрать по пути.
- Мальчик Кирис Сэйторий нам определенно попадался, - задумчиво откликнулась Труда. - И некая девочка по имени Фуоко Винтаре - тоже. Куда бы они могли запропаститься, а? Только, Джорджи, здесь опасно. Волюты сегодня прицельно космодром бомбили, чтобы меня прикончить, и как бы не повторилось все.
- Я тоже эйлахо, забыла? - лейтенант усмехнулся. Он поднял руки, и между ладонями затрещала сеть электрических разрядов. Потом, внезапно и бесшумно, вместо пропавших разрядов возникла миниатюрная, не больше десятка сунов в длину, волюта. Пару секунд повисев на месте, она резко взмыла в воздух. Несколько волют из крутящегося над головами смерча спикировали навстречу, окружили со всех сторон, и новоприбывшая волюта исчезла. Фуоко покачнулась: внутри головы словно взорвалась маленькая граната, но ощущение тут же прошло.
- Что оно случилось? - с живым интересом спросила Вара на своем ломаном кваре. - Куда пропало? Джорджи, ты умеешь волюты звать?
- А гхаши его знают... - пробормотал явно ошеломленный Джорджио. - Никогда раньше волюты не появлялись. В первый раз получилось.
- Вот такой сегодня день, Джорджи, - вздохнула Труда. - Спроси у Кира, он тебе расскажет про войнушку волют. Похоже, твое произведение летело с неправильным транспондером, и его тоже сожрали. Кир, ты что-то видел?
- Обычными глазами - ничего, - откликнулся парень. - А не глазами... тьфу, как назвать-то? В общем, на втором уровне там какой-то шар появился и исчез. Не там, в стороне, но опять, наверное, третья метрика. Фиг знает, что случилось.
- Короче, цирк, - Саня потеребила прядку золотых волос. - Джорджи, ты бы от фокусов воздержался, пока, по крайней мере. Результаты могут оказаться... непредсказуемыми. А во-вторых?
- Что? - лейтенант озадаченно взглянул на нее.
- Ты сказал - во-первых, обеспечить охрану. А во-вторых?
- А! Надо в церковь сходить, отца Анатолио проверить. Тоже гражданин Кайтара. Может, его и остальных попов следует на материк эвакуировать - без транспортных дронов сюда точно никто не потащится. Кстати, отсюда к церквям пройти можно? А то я тоже без дрона место не найду.
- Не проблема. Вон там тропа начинается, - Фуоко показала на верх лестницы, поднимающейся на обрыв. - По ней прямо, тут недалеко. На развилках щиты с указателями стоят, при свете не заблудитесь. Да, если что, у нас тут продуктов много. Дэй Каллавиро, а как там на материке? В городе? Спокойно?
- Ну да. С чего бы вдруг панике случиться? Адмирал Мариси по радио выступил. "Дайгака нунтемпе" вышла экстренным выпуском, я видел, как кипы листовок у стендов складывали. Да не в первый же раз! Занятия идут, флот на месте, со стороны Могерата армейские части на месте, служба охраны даже по тревоге не поднята, просто на режим усиленного патрулирования переведена. Относитесь, как к шторму в Кайтаре: просто поберегитесь и не суйтесь, куда не надо, пока не пройдет. Кстати, девочки, - он окинул присутствующих, щеголявших в одних шортах и плавках (а Фуоко с Кирисом даже и без них), еще одним откровенным и насмешливым взглядом. - Меня Мариси-атара предупредил, что очень скоро сюда подойдут два эсминца, ценганьский и кайнаньский, и встанут в виду берега. И биноклями экипажи не обделены. Если не хотите перед посторонними щеголять в таком виде, лучше накиньте что-нибудь.
- Джорджи слишком много по сторонам пялится, - зловеще сообщила Варуйко, поднимаясь на ноги. Ее нож выскользнул из чехла и прижался к шортам в промежности лейтенанта. - Слишком много девочки наблюдает. Наверное, части тела очень активны. Уменьшить?
Джорджио ухмыльнулся, обхватил ее за талию и дернул к себе.
- Не кусайся, пантера, - заявил он, опуская ладони на ее ягодицы. - Не то не покажу, что в лодке лежит.
- А что в лодке лежит? - Варуйко дернулась, чтобы повернуться к катеру, но Джорджио ее удержал.
- Больше не кусаешься? - поинтересовался он. - Подобрела?
- Все мужики на баб смотрят, - фыркнула Вара, убирая нож в набедренный чехол. - Каждого яйца резать - ни одного не останется. Глаза лучше отрезать, они не член, для бам-бам не нужны. Ладно, не кусаться больше. Пусти, кёдзин. Что в лодке?
- Пушки, - Джорджио с явной неохотой убрал ладони и отступил на шаг. - Большие. Только с условием не применять без нужды. Хиса-тара строго предупредил, что руки оборвет, если развлекаться за пределами тира начнешь.
- Здесь большой зал. Бетон. Классный тир, - Варуйко спрыгнула в катер, откинула брезент на заднем сиденье и взяла в руки длинноствольный, зловещего вида ручной пулемет с небольшой треногой на стволе. На ее лице явно проступило то же самое восторженное выражение, что и на лице Кира, когда тот осматривал генераторы. - Классная пушка! Потом постреляем, Джорджи.
- Посмотрим на твое поведение, - подмигнул Джорджио. - Сейчас мне нужно до церквей по-быстрому сбегать, посмотреть на отца Анатолио, о ситуации его проинформировать. Приказ есть приказ. Хотя, в общем, и незачем - вернутся паладары, никуда не денутся. Не в первый раз. Шторм кончится, и вернутся.
Безмятежная уверенность в голосе Джорджио вызвала у Фуоко приступ раздражения. Сколько Риса ни внушает, что полагаться можно только на себя, люди все равно надеются на паладаров, словно маленькие дети на родителей! Как так можно?.. Стоп, милая, кончай кипеть, ты не затем спросила. И потом, ты-то что, лучше? Чуть что, сама к паладарам бросаешься.
- То есть, - спросила она, - мы из города можем сюда врача привезти? Раз тревоги нет?
- Врача? - лейтенант ощутимо напрягся. - Что случилось? У вас ведь есть связь с командным пунктом, мне говорили. Вызвать помощь?
- Нет-нет! - Фуоко замахала руками. - Все в норме. Просто... ну, мне нужно эксперимент провести. С Арасиномэ. Нужно, чтобы врач мое тело к машинам подключил, пока я отсутствую.
- Ничего не понял, - кайтарец нахмурился. - Какой эксперимент? Что значит "подключить мое тело, пока я отсутствую"?
Ответить Фуоко не успела, потому что Зорра вдруг толкнула ее в грудь передними лапами. Когда девушка, не удержавшись на корточках, упала на спину, парса прыгнула на нее сверху (Фуоко охнула от давящей тяжести) и заглянула в лицо.
- Нельзя в Арасиномэ! - встревоженно-жалобным голосом сказала она. - Фуоко глупая! Наверху война! Нельзя! Умрешь! Координатор запретил! Фуоко не пойдет в Арасиномэ, пожалуйста, пожалуйста!
- Зорра, тяжелая! Раздавишь!.. - просипела девушка, тщетно стараясь спихнуть парсу. - Слезь, блин!
Парса переметнула тело так, что четыре задние ноги оказались на досках пирса, но две передние по-прежнему прижимали хозяйку, не позволяя ей встать.
- Пожалуйста! - почти проскулила она. - Не надо! Опасно!
Фуоко вздохнула, подняла руки и прижала Зорру к груди. Та немедленно прильнула к ней, ощутимо дрожа всем телом. Да что с ней такое?
- Зорра, милая, я должна, - тихо сказала девушка, поглаживая парсу по спине. - Там Юно, понимаешь? Совсем один. Он должен узнать о войне. И там Стаси. Если я его найду, он, может, что-нибудь расскажет. Я тебя тоже люблю, родная моя, но я должна. Не мешай мне, ладно?
- Ку-ун! - проскулила парса. - Медицинская капсула не работает. Фуоко умрет, я тоже умру. Не надо!
- Я не умру, солнышко. Я же не совсем дура, верно? Просто мне нужно, чтобы кто-нибудь меня к искусственному дыханию подключил. Сейчас врача с материка вызовем, он поможет. Ладно?
Несколько секунд Зорра жалобно смотрела на нее. Двойные щели ее зрачков расширялись и сужались, лопоухие уши нервно подергивались. Потом она поднялась столбиком на задних лапах.
- Не надо врача! - заявила она уже совсем другим тоном - своим обычным, беззаботно-задорным. - Зорра сама умная! Зорра может капсулу контролировать! И Гатто тоже! Специальные инстр-рукции! Специальный интерр-фейс! От Дзии! Ку-ун!
- Радиосвязь со спутником! - добавил Гатто. - Ретранслятор в бункере! Субсвязь спутника с координатором! Импульсная! Короткие сеансы! Волюты не застукают! Совсем безопасно, р-рмяв! Карина сказала, Фучи и Кир балбесы, остановить нельзя, но Фучи обещала осторожно!
- Обещала, - согласилась Фуоко, садясь на досках и дергая Зорру за ухо. - А балбесы здесь лишь вы двое, многоножки. Джорджио, вы отца Анатолио к нам можете привести. И ставрийского священника тоже. И жреца Миндаллы. У нас и места хватит, и еды. Только с отцом Анатолио аккуратнее, он тоже искрит. Может, и волюты появятся.
- Сумасшедший дом, - Джорджио покачал головой. - Мир сошел с ума. Или только я? Ладно, я ведь сам сейчас не нужен? В медицине мои познания первой помощью в полевых условиях ограничиваются. Может, действительно, сюда святых людей приведу, всем вместе спокойнее. Правда, если вы перед попами в таком виде покажетесь...
Он тихо заржал.
- Остаешься за старшую. Охраняй, - приказал он Варуйко.
- Валить нахрен, Джорджи, милый, - откликнулась та, любовно поглаживая пулемет. Она отстегнула длинный гнутый магазин, заглянула внутрь, цокнула языком и вставила его обратно. - Без ты все знай. Мои приказы дал Мариси-атара, ты гражданский иностранец. Валить, пока не по башке.
- Вали, Джорджи, вали, - усмехнулась ехидная Саня. - Веди себя как хороший мальчик, и она тебе еще даст. И даже не по голове.
Джорджио пробурчал себе под нос что-то насчет одинокого мужчины в змеином коллективе, поправил кобуру на ремне и широко зашагал в сторону лестницы на обрыве. Фуоко вскочила на ноги и нетерпеливо глянула на Зорру.
- Идем, - сказала она. - Покажешь, как с медицинской капсулой справляешься. Блин! Все дроны же куда-то смылись!
- Покажу! Покажу! Сейчас покажу! - охотно согласилась та. - Момент, ку-ун!
И прежде чем Фуоко успела открыть рот, два парса молниями мелькнули вдоль пирса, громко бултыхнулись в воду и пропали из вида.
- Они что, чокнулись? - ошеломленно спросила Труда. - Микродроны же плавать не могут! Или уже научились?
- Ну, не идиоты же они, в самом деле, чтобы просто так утопиться, - Саня сощурилась, вглядываясь в воду. - Ага! Вон они.
Поверхность воды возле пирса бесшумно раздалась, открыв парсов. У обоих лапы по самое брюхо утопали в лоснящихся серо-зеленых тушах. Два дрона скользнули к берегу и выбрались на него.
- Прямой интерфейс! - гордо возвестила рыже-бело-зеленая парса. - Прямой контроль! Мозги наши, мускулы ваши!
Ее дрон потек, меняясь, и превратился в нечто, сильно смахивающее на мешок на шести толстых тумбообразных лапах, под которыми захрустела галька.
- Зорра выпендрежница! - неодобрительно заметил Гатто. - Дело, дело, дело! Хватит играть!
- Гатто угрюмый зануда! - огрызнулась парса. - Весь в хозяина. Фучи, идем скорее! Эксперимент!
Фуоко кивнула и решительно зашагала ко входу в бункер.
Без кроватей и настольных терминалов, убранных координатором вместе с остальными объектами из паладарского псевдовещества, жилая комната казалась сиротливой. Шестиногий мешок с Зоррой дошагал до места, где раньше располагалась кровать Фуоко и где сейчас из пола торчали какие-то трубы. Там дрон шлепнулся на пол, вобрал ноги, вытянулся и превратился в подобие ванны, в изголовье которой сидела наполовину утонувшая в псевдовеществе Зорра.
- Капсула готова! - возвестила она. - Фуоко может ложиться.
- Стоп! - не согласился Гатто. Его дрон исчез за дверью кладовой и почти сразу же вернулся назад. - Катетеры. Глюкоза. Адреналин. Стимуляторы. Все взято, можно начинать.
Его дрон на несколько секунд слился боком с ванной, потом снова отделился и откатился на место кровати Кириса.
- Погодите-ка, ребята! - нахмурилась Труда. - Что-то мне ваша идея не нравится. Помнится, дроны с поврежденными энерговводами полыхают, что твой напалм. А если волюты появятся и начнут вас бомбить? Сгорите же. Может, все-таки не стоит?
- Стоит, - упрямо качнула головой Фуоко. Она указала на вихрь волют, непринужденно спустившийся прямо из потолка и теперь кружившийся в метре над ее головой. - Если кто нападет, они защитят. Кир, готовься толкать меня, как в прошлый раз. Постарайся только дрона в пыль не разнести. Или хотя бы Гатто с Зоррой не зацепить.
Она решительно улеглась в ванну, и ее края тут же загнулись и сомкнулись над ней. В наступившей темноте слабо засветился прямоугольник экрана, и на нем появилось изображение Зорры.
- Готова! - тявкнула она. - Сигнал со спутника слабый, но устойчивый, ретранслятор в норме. Протокол реанимации активирован. Можно начинать. Координатор напоминает: кодовая фраза, кодовая фраза! Связь со Стаси! Удачи!
Тут же экран погас, и мягкая плоть капсулы охватила и слегка сдавила Фуоко со всех сторон, словно желудок гигантской змеи. Отогнав непрошенную дурацкую ассоциацию, девушка позволила ночному миру прорваться из незрячего глаза в зрячий, затопить все вокруг бешеной пляской огней, ударить по ушам пением далеких хоралов. Она сосредоточилась, вспоминая ощущения "того" мира, стараясь дотянуться до него... и когда удалось справиться с приступом тошноты, она обнаружила, что лежит на спине на раскаленном песке, в широко раскрытые глаза лупит стоящее в зените солнце, а вокруг раздаются яростные гортанные крики и звенит оружие.
Стараясь не обращать внимание на головокружение, она перевернулась на живот и с трудом села, поджав под себя ноги. Проклятая узкая юбка до пят опять страшно стесняла движения. Вытянув в пустоту руку и с облегчением ощутив в ней привычную тяжесть жезла, она поморгала, оглядываясь. От солнца глаза резало, словно от насыпавшегося песка, но она все-таки сумел разобрать, что ее кольцом окружают гвардейцы, а рядом стоит Юно с обнаженным пылающим мечом и напряженно всматривается через их головы в идущее сражение. Птицеголовые и собакоголовые люди с воплями яростно набрасывались друг на друга, кромсали короткими мечами, били дубинами и посохами, загнутыми петлей с одной стороны и заостренными с другой. В промежутки между своими гвардейцами девушка видела, как падают на землю окровавленные тела - падают и тут же оседают и растворяются в воздухе, как кучка инея из морозилки в горячей воде, или же рассыпаются снопами тусклых искр. Тяжело ступая, брели огромные, в три или четыре человеческих роста, существа с головами без шеи, короткими ногами и длинными руками, достающими до земли. На их загривках восседали птицеголовые, нанося удары длинными копьями. К счастью, никто из сражающихся не обращал на гвардейцев никакого внимания. Раздался глухой удар, и где-то неподалеку песчаная пыль взметнулась к небу высоким столбом.
- Катапульты... - пробормотал Юно на катару. - Откуда они стреляют? Не вижу... Эй! - Он хлопнул по плечу одного из гвардейцев и указал в сторону возвышающейся невдалеке пирамиды. - Нам нужно туда! Tien!
Гвардеец повернул голову и одарил его равнодушным взглядом, но ничего не ответил.
- Х-ходер... - с чувством протянул Юно, добавив несколько совершенно незнакомых слов. - Болваны запрограммированные...
- Дэй Юно! - окликнула его Фуоко. - Я вернулась! Что происходит?
Мужчина резко обернулся, и на его лице отразилось явное облегчение.
- С возвращением. Вы в порядке? - спросил он.
- Более-менее... - девушка попыталась подняться, но горячий песок вдруг так обжег босые подошвы (куда делись сандалии?), что она слегка взвизгнула и упала на задницу, защищенную тканью. Так тоже жгло, но куда меньше.
- Что с вами?
- Жжется! - пожаловалась Фуоко. - Песок раскалился, без обуви встать не могу. Сейчас...
Юно протянул руку и помог ей встать. На сей раз вышло лучше, и даже температура почвы, кажется, упала.
- Они сражаются уже пару часов, - сообщил мужчина. - Нас не трогают, но все-таки нам нужно двигаться. Я пытался вас унести, но ваши защитники меня чуть не зарубили, и я решил не лезть на рожон. Прикажите им продвигаться к пирамиде. Вот, - он сунул Фуоко в руку брошку-компас. - Теперь я с ним могу взаимодействовать, так что позаимствовал на время и походил по округе ради эксперимента. Прикрепляйте на запястье и снова становитесь штурманом, хотя дорога пока что только одна. Я присмотрю за тылами.
- Но почему они сражаются?
- Откуда я знаю? Внезапно появились из ниоткуда и набросились друг на друга. Тут еще какие-то то ли медведи, то ли обезьяны появлялись, и вот они в нашу сторону направились. Один почти до вас добрался, но его гвардейцы на мечи взяли, а потом они все как-то сразу пропали. Медведи, я имею в виду.
В голове Фуоко словно что-то щелкнуло.
- Два часа назад? - быстро спросила она, привязывая "компас" на запястье полоской ткани. - И три группы?
- Ну да.
- Это война, дэй Юно. Она и в реальности идет. Там реактивный двигатель испытывали, чтобы Труду проверить...
В нескольких фразах она рассказала о том, что произошло на космодроме. Юно задумчиво поскреб подбородок.
- Ясно. Значит, местная виртуальность действительно является отражением действительности. Или наоборот, не суть. Если бы еще понять, что за группы и почему сражаются друг с другом... Нет, сначала давайте выберемся отсюда, а то не ровен час, они решат и с нами подраться. Идем к пирамидам. Командуйте своими орлами.
- Подождите. Я Киру сообщу о ситуации.
Фуоко сосредоточилась. Далекая нота Кириса звучала на краю сознания. "На-связь. Я-норма", - отбила она.
"Понял", - откликнулся тот после паузы. - "К-А-К-Т-А-М-?"
"В-О-Й-Н-А. Н-А-С-И-Г-Н-О-Р-И-Р".
"О-С-Т-Р-Ж-Н".
"Д-А. П-О-К-А".
- Все, можно идти, - сказала она - и замерла с открытым ртом.
Битва прекратилась. Собакоголовые и птицеголовые люди стояли неподвижно и смотрели на нее. Все до одного. Потом некоторые из них начали медленно приближаться. Мечи оставались зажатыми в их руках. Вот они вплотную приблизились к гвардейцам, и Фуоко напряглась, ожидая начала новой схватки - ее охрана против двух бесконечных армий. Она подняла жезл, бросив взгляд на индикаторы заряда, ровно горящие до самого верха, и краем глаза уловила, как Юно направил на чужаков свой меч.
Гвардейцы, однако, замерли неподвижными истуканами, никак не реагируя. Несколько приближающихся монстриков прошли сквозь их редкую цепь и остановились в двух шагах. Наступила мертвая тишина, нарушаемая лишь шелестом ветра в песчаных дюнах.
- Э-э... здравствуйте, - неуверенно сказала Фуоко. - Мы вам ничего не сделаем, да? Мы, э-э...
Все слова эсперанто внезапно вылетели из головы. Она отчаянно попыталась вспомнить, как сказать "мы пришли с миром", но так и не сумела.
- Мы уже уходим, - наконец сообщила она, чувствуя, что губы сами по себе растягиваются в заискивающей улыбке. - Прямо сейчас. Не обращайте на нас внимания, да?
Ее слова канули в окружающую тишину, словно в бездонную пропасть. Она почти физически чувствовала сотни устремленных на нее взглядов... почти? Нет, буквально. Ее кожу словно кололи иглами, а сознание быстро заполняли потоки чужих эмоций. Братско-сестринская озабоченность и слегка брезгливое удивление, словно ее публично стошнило. Каменная уверенность в своих силах и высокомерное раздражение больших мальчишек, в игры которых вдруг влезла какая-то мелкая девчонка. Материнская тревога далекой розы, на минуту оставившей сладкую дремоту и сны о расцветании, чтобы выбежать на крыльцо и посмотреть, чем занимаются вдруг притихшие дети. Холодный интерес бегущего мимо волка, не перестающего высматривать краем глаза, какой олень сегодня хромает сильнее обычного и не в состоянии сбежать. Нетерпеливый интерес коллекционера, который вдруг нашел редчайшую марку на старом конверте, валяющемся на пыльном полу кладовки. Какие-то странные чувства, не вызывающие понятных ассоциаций, оставляя лишь слабый привкус страха или радости.
Фуоко пошатнулась и упала на четвереньки. Жезл выпал из руки и откатился на несколько шагов в сторону. Эмоции бушевали внутри все сильнее, затмевая сознание, мешая думая, растворяя в себе и заставляя забыть собственное "я" - и тогда она потянулась ко всем сразу, как раньше, успокаивая и уговаривая: не надо драться. Все хорошо. Опасности нет. Вы расшалились, вы мешаете, но я знаю, что вы не со зла. Просто разойдитесь по домам, потом мы еще много раз поиграем вместе.
И шквал эмоций охладел, схлынул, успокоился превратившись в ровный пруд, на поверхности которого отблескивал единственный кисловато-дребезжащий вопрос.
Кто ты?
Мы не знаем тебя. Кто ты?
Разойдитесь, снова попросила она. Я тоже вас не знаю и очень хочу познакомиться. Но не надо драться. Пожалуйста.
Чужое внимание поднялось, нахлынуло, почти раздавило ее - и пропало. Уши снова резанула мертвая тишина. Посторонние эмоции схлынули, и только звучали где-то вдалеке знакомые успокаивающие хоралы ночного мира, и среди них - нота Кириса. Фуоко пошевелилась и лишь сейчас осознала, что лежит ничком, ее лицо наполовину зарыто в песок, а Юно встревоженно тормошит ее за плечо.
- ...око! Дэйя Фуоко! Что с вами? Вы в порядке?
Она слабо пошевелилась и приподняла голову. Действительно, тишина, один ветер шелестит в дюнах. И солнце по-прежнему припекает спину так, словно решило зажарить ее живьем.
- Афпоят.... Тьфу! - попытавшись ответить вслух, она обнаружила, что рот забит песком. Она поднялась на четвереньки и с полминуты отплевывалась, пытаясь избавиться от противного привкуса. - Тьфу! Я в порядке, - наконец сказала она, садясь на задницу и благоразумно подворачивая ноги так, чтобы их не пекло от земли. - А... где все?
Кроме них с Юно, вокруг не замечалось ни одной живой души - или чего-то, хотя бы имитирующей ее. Песчаные дюны, невдалеке озеро, окруженное пальмами, на его берегу развалины павильона, где ее вчера приводили в порядок служанки, и вдалеке - гигантские пирамиды. Всё. Ни собакоголовых, ни птицеголовых, ни служанок, ни даже гвардейцев.
- Они все стояли и смотрели на вас, а потом вдруг внезапно растаяли в воздухе, - пояснил Юно. - Только не спрашивайте, почему. Я надеялся, что вы сами мне ответите. Что-то произошло?
- Эмоции, - ответила Фуоко, ежась от воспоминания. - Всю захлестнуло. Я их попросила не драться, и они исчезли.
- Вы попросили, и они исчезли. Хм, - Юно оглянулся по сторонам. - Исчерпывающее описание. Должен сказать, я впечатлен. У вас есть подход к людям - или кто они там такие. Кстати, может, я и не вовремя спрашиваю, но вы выяснили что-либо насчет ваших татуировок?
Фуоко взглянула на свой обнаженный торс. Тот оставался монотонным и пустым. Татуировка появляться на глаза по-прежнему решительно отказывалась.
- Угу. Я свою модель разрисовала, и координатор обозвал меня Великой Матерью Всего Сущего, Незримо Присутствующей Среди Нас. И еще местодержателем Тактика в Игре. Может, они тоже узоры опознали?
- Интересно. И что означают подобные титулы?
Запинаясь и вспоминая, Фуоко кратко пересказала сюжет о Стратегах, Тактиках и их местоблюстителях. Юно задумчиво покивал.
- Хорошо, - сказал он. - Многое объясняет. Значит, я член вашей партии, а вы мой оябун... командир? Понял. Не возражаю. У вас есть соображения, что мне следует делать?
- Ну... - Фуоко смутилась. Дома она умела немного помыкать Джионом и прочими телохранителям, но ее выходки всегда превращались в игру - кто кого перехитрит и переспорит. Еще она могла командовать горничными, но с теми все оставалось ясно: их наняли для выполнения работы по дому, им по должности положено. Но напрямую командовать взрослым, независимым и куда более опытным мужчиной? - Дэй Юно, я же просто местоблюститель, не настоящий Тактик.
- Кто знает... - задумчиво откликнулся Юно. - В любом случае, компас ваш, так что и вести вам. К той пирамиде?
Фуоко подняла запястье с брошкой. Саламандра по-прежнему указывала на пирамиду.
- Да. - Она поднялась и зашипела от ощущения сковородки под пятками. - Уй, жжется! Дэй Юно, мне сандалии нужны, я босиком далеко не уйду!
Покопавшись в сундуках под обвалившимся навесом павильона, они обнаружили и сандалии, и кучу разнообразной материи. Обрадованная Фуоко отказалась от мысли в очередной раз располосовать поперек узкую юбку и просто сбросила ее вместе с черным париком. Соорудив новую свободную юбку до щиколоток на случай нового сидения на песке, закрепив ее на талии поясом и набросив на голову и плечи еще один кусок полупрозрачной ткани, она подошла к озеру и критически осмотрела себя. Колеблющаяся вода отобразила над макушкой большую левитирующую шишку двойной египетской короны, и девушка машинально попыталась ее пощупать. Тщетно: рука прошла сквозь корону, словно сквозь голограмму.
- Дэй Юно, а что у меня над макушкой? - спросила она. - Вы ее видите? Корону?
- Корона? Овоид, вставленный в расширяющийся кверху, косо обрезанный цилиндр?
- Ну, типа. Называется "пшент", если я правильно помню. По-моему, у кого-то тут больная фантазия. Ну что, идем?
Расстояние до пирамиды оказалось куда больше, чем казалось, и Фуоко изрядно вымоталась, шагая по рыхлому песку. Вообще на сей раз ощущения тела уже не казались картонными. Наоборот, она чувствовала все едва ли не острее, чем в действительности. С Юно она решила пока не делиться, чтобы не беспокоить его, тем более что уже через четверть цулы ее настиг вызов Кириса. Тот, запинаясь и ошибаясь, сообщил, что война в космосе закончилась, медицинская капсула снова под контролем Дзии, и спросил, как обстоят дела в виртуальности. Следующие минут двадцать Фуоко, терпеливо воспроизводя внутри себя рулады, заставляющие вибрировать ноту канала, рассказывала о происшедшем. После завершения ее монолога Кирис какое-то время молчал, потом коротко передал "Хорошо. Отбой" и замолчал насовсем. Удивленная таким неожиданным окончанием сеанса, девушка поразмыслила, не стоит ли позвать его снова, но ходьба по дюнам и жара слишком вымотали ее.
Солнце отчаянно пекло наголо бритую макушку даже сквозь ткань, и уже скоро Фуоко успела пожалеть о сброшенном парике: в нем хотя и жарко, но от прямых лучей он защитил бы. Интересно, можно здесь получить солнечный удар? В довершение вдруг захотелось пить, пока еще слабо, но с недвусмысленным обещанием усиления жажды. А если еще и есть захочется? И потом, еда и питье подразумевают еще и туалетные процессы - а с ними что? Нет, пока фантазировать не надо. Нужно добраться до пирамиды, там должна найтись тень. Собакоголовый мужик со спиральным посохом издевательски следил за ней с Юно с боковой грани. Он-то жары точно не боится, урод мифологический! Как его координатор называл? Инпу, да. Проводник в загробный мир. Хорошо хоть рогов нет, иначе выглядел бы почти точно, как видение Мэй Лю Сяня в его местном облике. А может, там, в пирамиде, их Мэй и ждет? Интересная выйдет встреча.
До пирамиды они шли часа два. Под конец Фуоко совсем выбилась из сил. Ей даже пришлось закинуть руку Юно на плечо и почти повиснуть на мужчине, с трудом волоча ноги. Ее тут же перехватили два гвардейца, усадив на скрещенные руки, и она смирилась без боя. Странно - песок песком, но такая усталость после двух часов ходьбы все-таки для нее нехарактерна. Она же бегает по часу ежедневно! И жажда все усиливается...
Вблизи пирамида казалась просто неприлично чудовищной. Ничего для масштаба рядом не нашлось, но на глаз она выглядела метров триста в высоту. Не сооружение, а целая гора. Инпу по-прежнему косил на них одним глазом с ее грани, и его собачья (или шакалья) пасть, казалось, вот-вот могла изогнуться в издевательской ухмылке. Никакого входа в пределах видимости не замечалось, но ящерка на брошке показывала прямо на глухую стену из гигантских блоков песчаника, скошенную под углом примерно в шестьдесят таби. Несмотря на хорошо заметные щели между блоками, в остальном стена казалась совершенно гладкой, и карабкаться по такой Фуоко не стала бы. Юно вытянул руку, и прозрачные ножны его меча на несколько сунов ушли в монолитную стену. Он поводил ножнами по сторонам и в конце концов нащупал невидимый проем размерами примерно два на два метра.
- Опять тайный ход. И опять, вероятно, в другую реальность, - резюмировал бывший оябун "Мести". - Ну что, ныряем? Или побродим сначала по окрестностям в поисках приключений?
- Ну их нафиг, местные приключения! - решительно заявила Фуоко, с неохотой спрыгивая с рук гвардейцев и чувствуя, как подгибаются коленки. - Жара, и пить хочется. Может, там опять снег или лед. Хотя бы наколоть можно и пососать.
- Пить хочется? - удивился Юно. - Странно, я жажду здесь никогда не чувствовал.
Не вдаваясь в объяснения, Фуоко сунула в замаскированный проем собачью голову своего жезла. Та послушно пропала в непробиваемой на вид каменной стене. Глубоко вздохнув, она на всякий случай взяла Юно за руку, чтобы не потеряться, и решительно шагнула вперед.
Когда прошел очередной приступ головокружения, на сей раз совмещенной с синестезией, она осознала, что стоит на чем-то твердом, гладком и прозрачном, словно на стеклянном полу. Вокруг простиралась бесконечная тьма, усыпанная звездной пылью. Тут и там светились величественные облака межзвездного газа, и неподалеку сияла слепящая яркая звезда.
Фуоко услышала, как рядом долго и медленно выдохнул Юно.
- Звезды... - сказал он негромко. - Я уже и забыл, как они выглядят. Дэйя, вы не представляете, как давно я их не видел. Кажется, целую жизнь. Но здесь наблюдать их гораздо интереснее, чем с поверхности планеты. Кажется, мы где-то в глубоком космосе.
Хотя Фуоко уже видела звезды в планетарии и на картинках в учебниках, ее тоже захватило торжественное великолепие окружающего мира. От открывающейся перспективы захватывало дух. Несколько минут они с Юно, не сговариваясь, молча стояли, пожирая глазами искрящееся богатство. Потом мужчина сказал:
- А ведь мы не на Палле, дэйя. И даже не в ее окрестностях.
- Почему? - нехотя спросила Фуоко, заставляя себя отвлечься.
- Во-первых, у звезды отсутствует красный спутник, Арасиномэ... ну, или его видимая часть. Звезда яркая, но разглядеть можно. Во-вторых, у нее отчетливый голубоватый оттенок, то есть она другого класса, чем наше солнце. В-третьих, судя по плотности звезд, газа и пыли в окружающем пространстве, мы находимся отнюдь не на периферии галактики, как Палла, а где-то вплотную к ее ядру. Хотел бы я знать, показывают нам реальное изображение или же просто нарисованную картинку, как пирамиды...
- А какая разница?
- Большая. Если изображение настоящее, оно показывает одну из точек, связанную с Арасиномэ гиперканалами связи. В таком случае постарайтесь запомнить ключевые ориентиры, они помогут паладарам найти место в реальности. Смотрите - вон тот вогнутый треугольник из шести звезд весьма характерен. И вон те четыре ярких звезды рядом друг с другом. И вон та тень - пылевое облако на фоне светящегося газа, оно очень напоминает краба с растопыренными клешнями. И вон с той стороны другая туманность, сильно смахивает на лошадиную голову.
- Ага, - Фуоко кивнула. - Сейчас запомню.
Еще несколько минут она озиралась по сторонам, но уже не бесцельно пялясь, а запоминая ключевые ориентиры. Когда три туманности и пять групп звезд по разным направлениям прочно отложились в памяти, она взглянула на спутника.
- Ну что, идем дальше?
- Да, пора. Что там с компасом?
Ящерица указывала в сторону, почти противоположную яркой звезде. Однако они не успели сделать и несколько шагов по невидимой (или абсолютно прозрачной) поверхности, как перед ним появился Стаси.
Мальчик стоял неподвижно, безвольно опустив руки вдоль тела, и смотрел на них. Его драные штаны до колен, казалось, стали еще оборваннее, а ребра на голом теле торчали, словно прутья плохо сплетенной корзины. Фуоко напряглась. Вот оно! Шанс!
- Вы его видите? - шепотом спросила она. - Стаси Домо?
- Да, - так же тихо ответил Юно. - Вы упоминали про ключевую фразу?
- Угу. Надо заставить его повторять за мной, чтобы вызвать предсказуемые колебания в структурах Станции, если она как-то присутствует в нашей системе. Может, и без повторения сработает, но с ними надежнее. Сейчас Киру передам, чтобы паладары приготовились...
- Нет! - перебил ее Юно. - Ни в коем случае. Вы еще ни разу в его присутствии не использовали свою связь. Забыли, как те люди в пустыне только что среагировали на вашу передачу? А если он тоже почувствует и сбежит? Не рискуйте. Либо у координатора есть зонды в нужных местах, и тогда он среагирует и без подсказки, либо нет, и тогда ваше предупреждение бессмысленно. Давайте, говорите. Я постараюсь помочь, мы с ним вроде неплохо ладили.
Он шагнул вперед.
- Saluton, - сказал он. - Mi estas Юно. Ĉu vi memoras min?
- Saluton, - робко откликнулся Стаси, глядя исподлобья и чуть искоса. - Я помню тебя. Tie danĝera. Здесь опасно. Leave.
- Saluton, - Фуоко решила, что ей самое время тоже вступить в игру. - Mi estas Фуоко. Ripetu, bonvolu: дом сгорел, дрова остались, печка белая стоит.
- Не понимаю, - все также робко ответил Стаси. Кажется, он испугался еще больше. Чего может бояться могучая Станция Демиургов, играющая законами физики, как ребенок камешками, и способная управлять целым игровым миром?
- Ripetu: дом сгорел, дрова остались, печка белая стоит, - терпеливо повторила Фуоко. - Повтори, понимаешь? Ripetu. Просто повтори.
- Ripetu?
- Jes. Ripetu: дом сгорел, дрова остались, печка белая стоит.
- Дьом сгорэлл. Дрова осталлис. Пэтчка бэллая стоит. Dekstra?
- Jes. Ripetu denove: дом сгорел, дрова остались, печка белая стоит.
- Дьом сгорэлл...
Мягкий удар сотряс мир. Звезды заметались, прозрачная четкость окружающего космоса смазалась и превратилась в хаотичную мешанину цветов. Твердая поверхность под ногами пропала, а взамен возникло ощущение безудержного падения. Фуоко взмахнула руками, чтобы удержать равновесие... и с размаху села на толстый пушистый ковер.
Когда прошло головокружение, она поняла, что оказалась в знакомом месте. Все та же большая комната, почти зал, с портретами суровых мужиков и жеманных женщин на стенах, деревянная золоченная мебель, люстра с несколькими десятками свечей под потолком. И дверь. Слегка приоткрытая дверь в дальнем конце комнаты. Фуоко машинально огляделась. Юно отсутствовал, а дверь позади, как и раньше, выглядела запертой с начала мира.
Брагата. Приемная Брагаты, или как она там называется. А за дверью - сам сумасшедший Демиург, местный Игрок-Стратег. Что делать? Броситься к нему и попытаться поговорить? Предыдущая встреча закончилась принудительным участием в мордобитии вида "стенка на стенку" и швырянием огненными шарами. А еще Брагата обозвал ее принцессой и явно перепугался. Что, если старикашку от неожиданности хватит инфаркт? Или он сам начнет кидаться чем-нибудь неприятным? Еще и стражу какую-нибудь позовет, и начинай выкарабкиваться из тюрьмы, с самого первого уровня... С другой стороны, не похоже, что отсюда можно исчезнуть по-тихому. Она попыталась подняться - и грохнулась обратно: проклятая узкая юбка снова обматывала ее ноги, не позволяя нормально двигаться, и черный толстый парик под платком вновь стискивал голову. Накидка на плечах исчезла, оставив обнаженным торс, сандалии остались. Примотанная на запястье брошка с ящеркой тоже сохранилась, но больше никуда не показывала, оставаясь неподвижной независимо от положения запястья. Болталась ли над головой неощутимая корона, Фуоко не видела, а зеркала вокруг, как назло, отсутствовали. Шепотом ругаясь сквозь зубы, она распорола юбку жезлом от лодыжек до верха бедра с обеих сторон. Парик, после короткого размышления, решила оставить - вдруг снова в песчаной пустыне окажется? Да и на ледяной пустоши замена шапки тоже не помешает. Поднявшись, она просто для определенности подошла к двери позади, ступая по ковру абсолютно неслышно, и потянула за массивную металлическую ручку, сначала осторожно, а потом изо всех сил. Дверь даже не шелохнулась. Понятно. Значит, вариантов лишь два: сидеть здесь, пока океаны не высохнут, или заглянуть в кабинет.
Ну не мог же Демиург сойти с ума полностью, в конце-то концов!
Или мог?
Ступая еще тише, она подкралась к двери во внутренний кабинет и осторожно заглянула в щель. Ей открылась картина, уже знакомая по двум предыдущим визитам: застекленные шкафы с книгами, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь щели в плотных гардинах, потрескивающий у стены камин - и старик за большим столом посреди комнаты, пялящийся на что-то, невидимое от двери. Наверное, всё на ту же карту. И как ему не надоест? Старик что-то бормотал себе под нос, иногда двигая пальцем по столу. Собравшись с духом, девушка потянула на себя тяжелую дверь, протиснулась в расширившуюся щель и робко кашлянула.
Никакого эффекта.
Старик все так же вглядывался в карту, не обращая на нее ни малейшего внимания. Фуоко постучала костяшками пальцев по двери - и снова безрезультатно. Мысленно вздохнув, она приблизилась к столу и постучала уже по нему.
- Э-э, здравствуйте, сэрат дэй, - неуверенно произнесла она. - Saluton.
Старик поднял на нее отсутствующий взгляд и машинально потеребил бороду. Его губы снова зашевелились - и вдруг глаза округлились, и он вскочил со стула, вскидывая руки в беспомощном защитном жесте, заслоняясь от нее, словно от огня.
- Принцесса... - дребезжащим голосом проговорил он. - Откуда? Как... почему я не получил предупреждения? Так нечестно! Против правил!
- Вы говорите на кваре? - поразилась Фуоко. - Э-э... сэрат дэй, вы Брагата, да?
- Уходи! - старик замахал на нее руками. - Я не готов! Ты не можешь напасть на меня сейчас, не имеешь право!.. Кто ты? Представься!
- Меня зовут Фуоко. Фуоко Деллавита, - девушка вежливо склонила голову. - Рада знакомству. Дэй Брагата, честное слово, я не принцесса! Я просто... ну, выгляжу так. Я не собираюсь на вас нападать.
- Фуоко... - старик отступил на шаг, но руки опустил. - Фуоко... я не знаю ни одного королевского семейства с таким именем. Ты из молодых? Кому наследуешь?
Девушка похлопала ресницами, пытаясь понять, о чем он говорит. Потом она вспомнила рассказы Карины, и ее озарило.
- Дэй Брагата, я не Демиург! - быстро сказала она. - Я человек с планеты Палла, не Тактик. У нас нет Игры, она давно закончилась. Нашу систему захватила Красная Звезда, которую паладары... другие Демиурги называют "Арасиномэ". Говорят, она захватила вас тоже. Дэй Брагата, вы не в своем Игровом мире, а совсем в другом месте, в другой вселенной!
- Человек... Фуоко... - старик пожевал губами и внимательно оглядел ее с ног до головы, задержав взгляд на собакоголовом жезле. - Ты точно не принцесса? Честное слово?
- Честное-пречестное слово! - поклялась Фуоко, для убедительности стукнув себя кулаком в грудину. - Дэй Брагата, другие Демиурги хотят вам помочь, но не знают, как. Они говорят, Арасиномэ - такой энергетический межзвездный зверь, который прыгает от звезды к звезде в разных вселенных и взрывает их, чтобы размножаться. Он захватил и вашу звезду и сожрал вашу Станцию. И вас, наверное, тоже. И меня, и многих людей на Палле, и мы сейчас существуем внутри его виртуальности. Понимаете?
Старик смотрел на нее затуманившимся взглядом. Он опять пожевал губами, поднял с пола опрокинувшийся стул, уселся за стол и уставился в расстеленную карту. Сейчас Фуоко могла видеть, что на ней нарисованы крохотные пирамиды, а между ними какие-то кружки и стрелки. В одном месте красовалось изображение полумедведя-полуобезьяны с всадником на шее.
- Не понимаю, - слабо сказал он. - План битвы идеальный. Я должен победить! Но почему не получается?
Он опустил пальцы на карту и принялся водить ими из стороны в сторону. Кружки и стрелки послушно смещались вслед за ними.
- Вот так надо попробовать, - сказал он наконец. - Запускаю...
- Дэй Брагата! - позвала Фуоко. - Вы меня понимаете? Демиурги хотят с вами поговорить. Повторите за мной фразу, пожалуйста... эй!
Старик больше не обращал на нее внимания. Кружки на карте превратились в скопища микроскопических человеческих фигурок. На мгновение девушка почувствовала головокружение и ощутила на плечах и спине палящий жар солнца пустыни, но усилием воли стряхнула ощущение.
- Дэй Брагата! - позвала она. - Эй!
Она снова стукнула костяшками пальцев по столу, чувствуя, как поднимается внутри раздражение. Почему он ее игнорирует?
- Эй!
Старикашка поднял на нее отсутствующий взгляд, поглаживая пальцами длинную белую бороду - и вдруг вскочил на ноги (многострадальный стул опять отлетел и грохнулся) и вскинул руки в защитном жесте.
- Принцесса?! - пораженно выдохнул он. - Здесь? Откуда?.. Почему я не получил предупреждения? Так нечестно, ты не можешь меня атаковать! Кто ты? Твое имя?
- Я же только что говорила... - ошарашенно ответила девушка. - Дэй Брагата, я не принцесса. Я Фуоко Деллавита. Человек с Паллы! Помните?
- Не принцесса? - переспросил старик, опуская руки. - Человек? Точно не принцесса, честное слово?
- Да честное слово же! - Фуоко чувствовала, что мощное чувство дежавю охватывает ее. Что с ним такое? - Дэй Брагата, нас проглотил Арасиномэ...
Она замолчала, наблюдая, как дряхлый дядька наклоняется за стулом, придвигает его к столу и неторопливо усаживается. Его взгляд опять устремился на карту, где человечки уже сменились кружками и стрелками. Ну уж нет!
- Дей Брагата! - крикнула она во весь голос, с размаху шлепая ладонью по свободному участку стола. - Посмотрите на меня...
Ее ладонь провалилась сквозь столешницу. Мир закружился, приступ головокружения и синергии скрутил ее в узел. Пришла в себя, она осознала, что висит в пустоте посреди переливающихся линий и огненных сполохов ночного мира.
Ощущение ужасной неправильности охватило ее сразу, но лишь через несколько секунд она поняла, в чем дело. Тишина. Мертвая тишина затопляла все вокруг, душила и стискивала голову стальным обручем. Далекие хоралы больше не пели. И вместе с ними снова пропала та нота, что единственная во всей какофонии имела значение.
Нота Кириса.
Тот же день. Хёнкон, Палла
- Что?!
- Я не могу вернуть дэйю Винтаре с помощью прямой нервной стимуляции, - терпеливо повторил Дзии. - Дэй Сэйторий, прошу, не надо так волноваться.
- Но я ее не чувствую, понимаете? Вообще не чувствую! А что, если она... она... - Голос Кириса сорвался, и он замолчал. Саня и Труда с сочувствием посмотрели на него. Вара едва заметно поморщилась.
- Она жива, заверяю вас. Наши сенсоры фиксируют характерную активность в областях, поддерживающих ее психоматрицу. Сам факт разрыва канала связи ни о чем не говорит. Структуры Арасиномэ в вашей системе подверглись серьезной перестройке после атаки, но они уже восстанавливаются. Возможно, механизм вашего канала оказался в числе уничтоженных или перестроенных. Нам нужно всего лишь немного подождать, пока восстановится и он.
Кирис сжал кулаки и беспомощно оглянулся. Лихорадочное нетерпение, сжигавшее живот изнутри, толкало его куда-то бежать, что-то делать... но что? Что?! Пронзительная тишина внутри черепа, казалось, взрывала мозг.
- От Стаси... в смысле, от Станции Брагаты никаких новостей? - спросила Труда.
- Информирую, что имя "Стаси" принято как постоянный идентификатор Станции Брагаты. Можете свободно его использовать. Что же до сути вашего вопроса, то, к сожалению, нет. Стаси принял от нас лингвистические модули местных языков и несколько баз знаний о цивилизации Паллы и местной медицине, но от него по-прежнему нет встречного потока информации. Собственно, единственная его осмысленная передача состояла из двух повторяющихся символов, которые можно перевести на кваре как "крайняя опасность" и "срочная эвакуация". Мы полагаем, что либо психоматрица Стаси серьезно повреждена и не может нормально функционировать, либо мы имеем дело с прокси-модулем.
- С чем?
- Прокси-модуль - автономное устройство, предназначенное для решения конкретной задачи. Можно рассматривать его как дистанционно управляемого робота. Он следует заложенной программе, периодически отчитывается о результатах своей работы и иногда получает от владельца корректирующие инструкции, но постоянной связи с ним не имеет. Прокси используются в редких ситуациях, когда возникает серьезный риск утраты оператора в результате катастрофы. За последние четыре с половиной миллиона планетарных лет мы применяли их исключительно для общения с расой джамтан и для мониторинга опасных физических экспериментов. Да еще с сегодняшнего дня мы используем их для безопасной связи с Паллой во время ночного шторма - мы решили использовать такой термин для описания проблем, связанных с буйством Арасиномэ.
- А точно определить нельзя, что со Стаси происходит? Связаться с ним?
- Пока нет. Нам удалось идентифицировать и подключиться к структурам Арасиномэ, соответствующим вторичному интерфейсному каналу Стаси - в нем возникли колебания, инициированные дэйей Винтаре. Но мы пока не можем - точнее, не рискуем - прослеживать его дальше. Видите ли, наши фантомные зонды второго типа сами по себе не слишком стабильны, и их взаимодействие со структурами Арасиномэ и без того проходит на грани фола. Дальнейшее вторжение вглубь может привести к непредсказуемым результатам. Кроме того, психоматрица Стаси или прокси-модуля, похоже, полностью поглощена и ассимилирована Арасиномэ, а работа с его структурами пока что остается за пределами наших возможностей.
- Мне нужна Марта, - угрюмо сказал Кирис, стараясь ни на кого не глядеть. - Попробуем с ней снова... вдруг получится?
- Я предполагал такой вариант. Сейчас, в соответствии с расписанием ее группы, она на лекции, завершающейся через десять минут. Для ускорения встречи целесообразно потратить их на ваше перемещение на Колун. Катер ожидает у пирса.
- Ладно, - буркнул Кирис. Он встал со стула, поддернул шорты, которые заранее надел на случай, если Джорджио притащит-таки попов, провел пальцами по капсуле с телом Фуоко (свернувшаяся на ней калачиком Зорра встрепенулась и лизнула его руку, с тревогой заглянув в глаза) и пошел к выходу из бункера в сопровождении Гатто.
В дверях он нос к носу столкнулся с Джорджио.
- Я в город, - проинформировал тот. - Раз ситуация нормализовалась, начальство отзывает. Кир, ты со мной?
- И я с тобой, Джорджи, - Труда поднялась с кушетки, в которую временно превратилась кровать Кириса. - Нечего мне здесь больше делать, пора домой.
- Я тоже, - поддержала ее Саня. - Катер четырехместный, как раз поместимся.
- Вы уезжаете? - осведомилась Вара, отрываясь от монитора, где азартно гоняла какую-то незнакомую Кирису стрелялку. - Я должна оставаться тут. Фуоко охранять, нэ? Скука. Возьму пулемет пострелять в лесу.
- Ага, деревья и обезьяны - самые опасные противники, - ухмыльнулся лейтенант. - У координатора разрешение спросить не забудь.
- Сама не забудь без тебя, мамочка. Катись, - Вара сделала неприличный жест рукой. - Вечером тренировка, я тебя заваливать.
Джорджио подмигнул ей и вышел. Кирис последовал за ним.
В катере он устроился на переднем сиденье рядом с пилотом, роль которого взяла на себя Труда, настоявшая, что должна компенсировать себе утреннее нервное потрясение. Компенсировала она от души: сразу же вывела двигатель на полные обороты и то и дело крутила штурвалом, заставляя легкое суденышко выписывать виражи, подлетать в воздух и опасно крениться. На заднем сиденье повизгивала и охала Саня, то ли от испуга, то ли от удовольствия, больше подобающего боевому штурману. Кирис, однако, не обращал внимания ни на броски, ни на взвизги, ни на шикарный голубой океан, покрытый мириадами солнечных искр, ни даже на кайнаньский эсминец, малым ходом ковыляющий в сторону снова отдалившихся дымов международной эскадры. Внутри ворочалось и пульсировало злое нетерпение. Фучи. Почему пропала связь? Жива ли она? Сможет ли вернуться? Что можно сделать?.. Одни и те же мысли цепочкой ходили по кругу. Один раз он поймал себя на том, что бессознательно тянется вдаль в поисках невидимого глаза. Он тут же остановил себя, чтобы ненароком не нарушить еще что-нибудь, но это лишь усилило мандраж. Он лишь страшным усилием воли удерживался от того, чтобы начать нервно барабанить пальцами по коленям. К нетерпению начало примешиваться раздражение на Труду, которая развлекалась вместо того, чтобы как можно быстрее добраться до места.
Если верить часам на приборной доске, к пассажирскому пирсу на Колуне они добрались через двадцать три минуты, хотя Кирису они показались по меньшей мере парой часов. Он выпрыгнул на пирс еще до того, как катер полностью остановился, поскользнувшись и едва не провалившись ногой в щель между причалом и бортом. Джорджио сказал что-то недовольно, но Кирис его не слушал. В сопровождении Гатто он уже забирался в транспортный дрон, ожидавший его. Очередные пятнадцать минут, потребовавшиеся дрону, чтобы пробраться по заполненным народом улицам, показались ему второй половиной вечности. В здание факультета экзобиологии вслед за Гатто он не вошел, а вбежал, почти расталкивая неторопливо движущихся парней и девушек, оживленно переговаривающихся и пересмеивающихся.
- Ой, девочки, смотрите, какой классный пирсинг! - поймал он краем уха реплику кокетливо улыбнувшейся ему студентки. Никак не отреагировав, он пробежал мимо. Только с десяток шагов спустя до него дошло, что та имела в виду цепочки контактных площадок электродов, протянувшихся по его телу и рукам. В другой ситуации, возможно, ему польстило бы внимание, но сейчас он лишь подавил очередную вспышку раздражения.
Парс привел его в уже знакомую комнату медпункта. Сидящая там женщина в белом халате кивнула в знак приветствия и молча указала на дверь первого бокса. Кирис рванул на себя плохо прикрытую дверь - и остановился на пороге. Рядом с Мартой на кушетке сидела шаловливо улыбающаяся нагая девочка с длинными золотыми волосами и тремя точками на левой щеке.
- А вот и Кир, - озорным голосом возвестила она, помахивая рукой в знак приветствия. - Долго добираешься, герой-любовник. Заставляешь девушек ждать!
- А-а... - остроумно высказался Кирис, приходя в себя от шока. Похоже, сексуально двинутая паладарша в очередной раз решила поучаствовать. Как бы ее послать твердо, но вежливо? Марта, одетая в короткие шорты и такую же короткую полупрозрачную блузку без рукавов поверх темного лифчика, бросила на него странный взгляд и тут же снова уставилась в пол. Она даже не кивнула в знак приветствия. Ее Майя смутила? Или что-то у самой случилось? Х-ходер, как не вовремя...
- Ну что, начнем нашу сессию? - с энтузиазмом спросила Майя. Она соскочила на пол и развела руки, словно намереваясь обниматься. Из ее спины медленно выросли десятки отростков, словно паучьих ног. На мгновение Кирис бросил взгляд на ее небольшую, но четко очерченную грудь с маленькими розовыми сосками, но тут же перевел его на Марту. Та определенно была не в настроении.
- Дэйя Майя, - хмуро сказал Кирис, - можно мы сегодня... сами? Мы... без посторонних... ну, только не обижайтесь, ладно?
Улыбка сошла с лица паладара. Она опустила руки и стало серьезной. Отростки втянулись в ее тело, и оно снова стало человеческим.
- Вы оба настолько сильно наше сегодняшнее отсутствие переживаете? - задумчиво спросила она. - Или что-то другое? Кир, мы должны дать Фучи ориентир для возвращения в тело. Я могу усилить ощущения, как ты помнишь, чтобы лучше получилось.
Кирис открыл рот, но слова ему не давались, словно напряжение заклинило голосовые связки. Подождав несколько секунд, Майя кивнула.
- Хорошо. Решать вам, я не навязываюсь. Только, Кир, если что, зовите сразу. На полном серьезе - не для развлечения, а для дела. Пока.
Ее тело мешком осело на пол, превращаясь в обычную серо-зеленую амебу дрона, тут же выскользнувшую из бокса. Захлопнув дверь, Кирис сел на аккуратно застеленную кушетку рядом с девушкой.
- Привет, - сказал он. - У нас такое дело...
- Фучи вернуться не может. Как вчера. Я знаю, - тон Марты казался не более понятным, чем выражение ее лица. Взгляд она так и не подняла. - Дзии сказала. Ну, раз надо, давай...
Не поднимая взгляда, она стащила через голову блузку, сбросила лифчик и, встав, принялась вылезать из узких шорт и трусиков. Кирис положил пальцы на пуговицу своих шорт, но замер. Что-то казалось ему ужасно неправильным. Нетерпеливое напряжение внутри вдруг схлынуло, и остались только давящая тишина и опустошенность. Стиснув зубы, он стащил с себя шорты и положил руку на бедро севшей рядом девушки. Та наконец-то взглянула ему в лицо, криво улыбнулась, вздохнула и провела ладонью по его груди.
Три минуты спустя Кирис лежал на спине, глядя в потолок. Ему хотелось умереть от позора и безнадежности прямо сейчас. Марта облокотилась на локоть и встревоженно глянула ему в лицо:
- Не получается, да?
Кирис зажмурился и тихо зарычал. Он слышал, у взрослых случается отсутствие эрекции, но никогда не думал, что такое случится и с ним. Всю его сексуальную жизнь с Фучи (ага, жизнь - еще и года не прошло) у него возникала прямо противоположная проблема: стояк когда надо и когда не надо. Да и раньше, когда он тихо мастурбировал в одиночестве, сложностей тоже не возникало: хватало самой невинной картинки, а то и просто воображения. Но сейчас тяжелая каменная усталость охватывала все тело, в том числе, оказывается, самую важную сейчас часть. Позор... да плевать на позор! Как теперь вернуть Фучи? Дзии не может ее оживить даже электродами в нервах, а теперь не может и он. И канала связи с ней больше нет. И даже неизвестно, жива ли она. Зачем, зачем он вообще позволил ей отправиться в виртуальность? Хотя как он мог помешать...
- Кир, не переживай, - Марта пальцами отбросила спутавшиеся волосы с его лба, склонилась и поцеловала в щеку. - Может, у Дзии какие-то лекарства есть? Я слышала, есть специальные стимуляторы.
- Не поможет. На меня никакие стимуляторы не действуют.
- Тогда давай Майю позовем? Она специалист, наверняка знает, что делать.
Кирис до боли закусил губу. Да, Майя. Разумеется, она поможет. Но как звать ее несколько минут спустя после того, как сам попросил не вмешиваться?..
Как, как... Словами, идиот. Позор или нет, а Фучи надо выручать. Любой ценой. Еще одно небольшое унижение его не убьет.
- Давай... - безжизненно согласился он. - Дэй Дзии, вы меня слышите?
- Да, дэй Сэйторий, - раздался с потолка голос неба.
- Вы не могли бы сказать Майе, чтобы она вернулась? У меня... - Он глубоко вздохнул. - У меня не стоит.
- Сообщение передано. Если у вас больше нет запросов, я отключаюсь.
Дрон скользнул в комнату мгновенно, словно сидел в засаде у дверей. Несколько секунд спустя он снова трансформировался в хрупкую девичью фигурку. С отрешенным интересом Кирис наблюдал, как серая амеба вытягивается вертикально, обретает человеческие формы и оттенок кожи, как всплывают изнутри на поверхность золотые нити и пряди волос...
- Проблемы? - деловито осведомилась паладарша. - А, вижу. Не беспокойтесь, мои котятки, с мужчинами такое частенько случается от излишних переживаний. Сейчас исправим.
Из-за ее спины взметнулись отростки. Несколько штук приподняли тело Кириса над кушеткой, остальные едва чувствующимися уколами проткнули кожу и присосались к контактным площадкам подкожных электродов. Волна приятного чувства охватила Кириса... и схлынула, оставив прежнюю отрешенную пустоту и усталость.
- Не поняла... - Майя нахмурилась. - Ну-ка, еще раз.
На сей раз волна оказалась едва чувствующейся, словно струйки тепловатой воды скользнули по коже - и бесследно скатились на пол. Лицо Майи стало бесстрастным. Несколько секунд Кирис не чувствовал вообще ничего, потом тело от макушки до пят вдруг пробила тупая ноющая боль. Он зашипел сквозь зубы, но ощущение тут же прошло.
- Извини, Кир. Я переборщила, уже всё.
Отростки аккуратно опустили Кириса на кушетку рядом с Мартой и втянулись в тело паладарши. Золотоволосая девочка села рядом и взяла его за руку.
- Странная история, - задумчиво сказала она. - Я полагала, что могу возбудить любого мужчину, да и женщину тоже, если не обычными способами, то хотя бы прямой нервной стимуляцией. Только, Кир, с тобой что-то не так. Импульсы в твое тело уходят, как в песок, одни сильные болевые ощущения пробиваются. Скажи, с тобой сегодня или в последнее время ничего странного не случалось? Оставляя в стороне испытания на космодроме?
- Я Фучи больше не чувствую, - хрипло сказал Кирис, которому хотелось выть от унижения и безнадежности. - Ноту не слышу. Связи нет... Майя, ну ведь должно же что-то... как-то... Ну ведь наверняка есть способ пробиться! Ее нужно вернуть!
- А она хочет возвращаться? - осведомилась Майя. - Ты уверен?.. Впрочем, здесь уже совершенно не моя область и не мое дело. Могу констатировать, что к твоей нервной системе пробиваются исключительно болевые импульсы, превышающие порог отсечения, да и те по большей части фильтруются энергоплазмой. То есть внешние воздействия не проходят, а воображение, для мужчины являющееся главным стимулирующим элементом, тебе сейчас отказало из-за волнения, перенапряжения или чего-то еще.
- Тогда делайте больно! - решительно сказал Кирис, стряхивая апатию. - Боль - тоже маяк. Если к ней передавались... ну, ревность и все такое, боль тоже должна пройти. Главное, ориентир дать. Я выдержу, Майя! Что угодно выдержу! Давайте!
- А о Фучи ты подумал? Ей-то каково придется? Вы друг другу сексуальные ощущения многократно усиливаете - хочешь и боль так же передать?
Кровь прилила к голове Кириса. Дебил. Действительно ведь, никто не знает, как боль передается, такие эксперименты они никогда не ставили.
- Кроме того, - лицо Майи стало печальным, - прости, Кир, но такое я с тобой не стану делать в любом случае. Для некоторых людей боль - часть удовольствия, и в садо-мазо я тоже неплохо разбираюсь. Однако одно дело - дарить через боль наслаждение, и совсем другое - пытать ради самого процесса. Я не палач, Кир, даже и не проси. Обратись к Дзии. Он в нейрофизиологии разбирается как минимум не хуже меня, но у него отсутствуют эмоции, и ему не придется ломать себя через колено. Дзии!
- Да, Майя? - отозвался неб.
- Я передала результаты эксперимента. Кирис полагает, что боль может помочь вернуть Фуоко, но здесь я пас. Возьми на себя обсуждение вопроса, ага?
- Да, Майя. Однако я как раз собирался сообщить новость. Несколько минут назад дэйя Винтаре пришла в себя. Судя по переданному журналу - до превышения болевого порога. Дэй Сэйторий, прошу немедленно вернуться в лабораторию. Боюсь, там требуется ваше присутствие.
- Проблемы? - осведомилась Майя.
- Я бы сказал, осложнения. Ничего опасного, но состояние дэйи Винтаре весьма необычно. Райника передает, что транспортный дрон ожидает у входа в учебный корпус.
- Понял, - Кирис соскочил с кушетки и дернулся было к двери, но сообразил, что голый. Он лихорадочно огляделся по сторонам в поисках шорт, подобрал их с пола и принялся натягивать, не попадая ногами в штанины.
- В таком случае я отключаюсь, птенчики. Пока-пока! - Майя подмигнула, и освободила дрон, немедленно исчезнувший за дверью. Дрожащими пальцами Кирис дернул молнию шорт, застегнул пуговицу и шагнул к двери.
- Кир, подожди, - раздался за спиной голос Марты.
Кирис обернулся. Та сидела на кушетке, закутавшись в простыню, и снова смотрела в пол.
- Ну? - нетерпеливо спросил он.
- Кир, я рада, что Фучи в себя пришла. Честно. Я вижу, как ты беспокоишься. - Сейчас резкий шипящий акцент в речи девушки звучал особенно заметно. - Передай ей от меня привет... ох, я не то говорю. Кир, она пришла в себя без нашего участия, да? Хорошо. Потому что я... потому что я...
Ее голос пресекся. Чувство неправильности вновь охватило Кириса. Выражение лица Марты снова стало непонятным - тем более непонятным, что он не видел ее глаз. Напряженное нетерпение скручивало кишки в тугой узел, но с Мартой явно что-то происходило.
Несколько секунд спустя девушка справилась с собой и продолжила:
- Кир, мы больше не станем встречаться. Я понимаю, если Фучи застряла, то надо. Но если она сама может... Кир, я вижу, что ты ее любишь. А я всего лишь временная подружка. Я...
Она наконец-то подняла взгляд.
- Я не хочу быть просто ходячим мастурбатором. Секс-куклой, которую из шкафа вытаскивают и потом обратно в шкаф засовывают. Кир, прости, тебе сейчас не до меня, но... я думаю, нам нужно прекратить отношения. Я ни о чем не жалею, ты мой первый парень, но... Нет, прости, я не хочу устраивать плохую мелодраму. Обманутая любовница при живой жене, как-то так. Глупо... Всё, иди, тебя Фучи ждет. Потом позвони, скажи, как она. Или напиши.
Кирис молча смотрел на нее, не понимая, что отвечать. Он вдруг понял выражение ее глаз. Мука. И тоска. Наверное, следовало сказать что-то умное или хотя бы успокаивающее, но он не понимал, что. Он никогда не считал себя оратором, предпочитая обходиться короткими репликами, если только не отвечал у доски в классе. Он даже нравился себе таким загадочно-немногословным, как настоящий мужчина. Однако сейчас он тысячекратно проклял свое неумение говорить. Что бы он сейчас ни отдал за способность Палека болтать языком без остановки на любую тему! Да что Палек! Кто угодно на его месте сейчас нашел бы правильные слова, даже, наверное, Джорджио, но он не мог. Кирис понимал лишь, что умудрился непонятно как обидеть ни в чем не повинную классную девчонку и что у него не оставалось времени распутывать непостижимо-сложные узлы женских эмоций.
Повинуясь порыву, он шагнул к Марте и взял ее за руку, выдернув ее из-под простыни. Та сделала слабую попытку освободиться, но он стиснул пальцы - сильно, но так, чтобы не причинить боль ненароком.
- Я дурак, знаю, - сумрачно сказал он. - Я не понимаю ничего. Тата, врежь мне, когда все закончится. Мне срочно надо к Фучи, но потом я приду, и ты врежешь. Ага?
- Нет, Кир, - Марта слабо улыбнулась. - Не за что тебя бить. Все было хорошо, честно. Просто... ну, знаешь, меня так воспитали. Останемся друзьями... х-хаш, опять скверная мелодрама. Иди, Кир. Ты сейчас не в настроении для разговоров, и я тоже.
Кирис зашипел сквозь зубы, переполняемый неизвестными раньше эмоциями. В голове запульсировала кровь, мягко толкаясь изнутри в темя.
- Я приду, и ты мне врежешь, - упрямо повторил он, выпуская ее руку. - Как только смогу. Пока.
Больше не оглядываясь, в сопровождении появившегося откуда-то Гатто он выскочил из бокса медпункта, пробежал по пустынному во время начавшейся пары коридору, топая босыми пятками (сандалии он забыл, но когда сообразил, возвращаться не стал), и с разбега запрыгнул в стоящий у крыльца транспорт. Дрон тут же тронул с места и взял курс на запад, в сторону Ланты.
Всё время, что дрон мчался по старому, но уже почти полностью восстановленному мосту между Лантой и материком, а потом по островным дорогам, петляющим между лесистыми холмами, Кирис не находил себе места. В душе он чувствовал себя так гадко, словно напился мочи. Гатто, почувствовав его настроение, не устроился, по своему обыкновению, на носу транспорта, а забился под сиденье, прижавшись к его лодыжкам. Уже когда дрон выбрался на почти полностью заросшую кустами старую дорогу, по которой до бункера оставалось не более полуцулы, он все-таки дал себе по морде - и мысленно, и буквально, больно врезав кулаком по скуле. Соберись, дебил! - приказал он себе. Твои эмоции фиг знает как на волют и Фучи влияют. Подумаешь, член не встал! И Тата не померла, так что с ней разберешься позже. Сейчас - Фучи, и только она...
К моменту, когда транспорт скатился по лестнице над обрывом, он уже взял себя в руки. Гадкое ощущение и напряженное ожидание никуда не делись, но забились куда-то вглубь черепа, напоминая о себе лишь редкими покалываниям. В бункер он не вбежал, а вошел, хотя и быстрым шагом. Фуоко лежала на спине на раздавшейся в стороны медицинской капсуле, сейчас лишенной постельного белья, и смотрела в потолок. Варуйко сидела за рабочим столом, но больше не играла в стрелялку, а задумчиво разбирала давешний ручной пулемет. В воздухе стоял сильный запах оружейной смазки.
- ...тоже ни разу не видел ничего похожего в прошлой жизни, - монотонно говорила Фуоко, делая короткие паузы. - Картины совершенно фантастические, похожие на вызванные наркотиками, судя по описаниям, что я читал. Вряд ли мы с дэйей Фуоко видим плод наших галлюцинаций... Кир!
Последнее слово она воскликнула уже нормальным голосом. Она протянула руки, и Кирис, рухнув на колени возле капсулы, крепко прижал ее к себе.
- Кир, это действительно ты? - спросила Фуоко, словно готовая расплакаться. - Я плохо вижу. Ох, Кир... ты знаешь, я тебя больше не чувствую. Не бросай меня, ладно? Мне страшно...
От страшного толчка крови изнутри в череп перед глазами поплыли белые разводы. Кирис с трудом удержался, чтобы не стиснуть подругу еще сильнее.
- Я здесь, Фучи. Я тебя никогда не брошу. Все нормально. Все совсем нормально. Ты вернулась...
- Я не вернулась, Кир... - прошептала девушка. - Не полностью. Я одновременно и тут, и там. Я два мира сразу вижу, и оба хреново. Ох, Кир, как мне плохо, когда я тебя не чувствую! Я же думала, ты умер... а я виновата...
Кирис не ответил, продолжая сжимать ее в объятиях, наслаждаясь мягким теплом ее тела. Фуоко вцепилась ногтями в его спину и затихла.
Через какое-то время она пошевелилась.
- Все, Кир, положи меня на место, - скомандовала она уже обычным решительным тоном. - Я опять разнюнилась, но уже все прошло. Кир, я передатчиком работаю между Юно и координатором. Да положи же меня, откуда взял, блин, а то за ухо укушу!
Она и в самом деле ухватила его зубами за мочку уха и слегка ее прикусила. Кирис осторожно уложил ее обратно на прогнувшуюся поверхность капсулы и недоверчиво заглянул в лицо.
- В двух мирах? - пробормотал он. - Как так?
- Очень просто. Правый глаз видит реальный мир, а левый, слепой - виртуальность. И тактильные ощущения и отсюда, и оттуда... хотя, ходер, что считать за "здесь" и "там"? И двигаюсь везде одинаково. Я в виртуальности вообще грохнулась на землю с размаху, колено разбито, боль... уже прошла по большей части, но все равно саднит, зараза. Теперь лежу в двух местах сразу, лишний раз пошевелиться боюсь. Кир, я Брагату видела, но у него крыша уехала далеко и всерьез. Маразм полный, сказанное забывает через несколько секунд. Дэй Юно, погодите, я сейчас продолжу...
Она замолчала, вслушиваясь во что-то. Ее глаза сфокусировались на чем-то невидимом.
- Хорошо, дэй Юно, - сказала она наконец. - Десять минут, ладно? Потом продолжим. Нас с ним в какой-то совершенно сумасшедший мир выбросило. Психоделический. Все вокруг плывет и изменяется, краски ядовитые, аж глаза режут. Вроде и город вокруг, и даже дома с улицами, но как сквозь воду с акварелью видно... уф, голова кружится. Дэю Юно хорошо, он глаза закрыть может и перестать видеть, а у меня не получается. Кир, ты в порядке? С тобой ничего не случилось? Почему я тебя не слышу? А ты меня?..
Кирис тяжело сел на пол, оперся спиной о стенку капсулы и взял ее руку, глядя в противоположную стену жилой комнаты.
- Я в норме, - хрипло сказал он. - Забудь про меня. Я... ну, типа, перебздел, когда тебя чувствовать перестал.
- Дэй Сэйторий, - укоризненно заметил с потолка Дзии, - сейчас не время для отговорок. Боюсь, случившееся с вами и госпожой Брыль имеет чрезвычайно важное значение для понимания общей картины. Должен ли я рассказать дэйе Фуоко?
Кирис стиснул зубы и тихо зашипел, чтобы не выругаться непечатно. Кто вообще его просит не в свое дело лезть?
- Кир! - встревоженно осведомилась Фуоко. - Что произошло? Ну-ка, не ври мне!
Она высвободила руку, помахала ей в воздухе, чтобы нащупать его лицо, больно ухватила его за нос и вынудила повернуться к ней.
- Говори! - скомандовала она. - Живо, а то рассержусь.
- Ну... - пробормотал парень, отводя взгляд. - Мы с Мартой... ну, когда я тебя потерял, снова попытались тебя вернуть... ну, в общем... у меня не встал. Вообще.
- Ходер... - с явным облегчением выдохнула Фуоко. - Всего-то? Переволновался, наверное. Девчонки в классе шептались, что такое случается. А на тебе лица нет, словно умер кто.
- Боюсь, дэй Сэйторий серьезное преуменьшает проблему, - снова вклинился Дзии. - У него не просто "не встал", как он выражается. Эрекцию не сумела вызвать даже Майя путем прямого воздействия на нервную систему. Складывается впечатление, что не просто пропал канал между вами. Похоже, полностью отключены или перекоммутированы какие-то участки ваших психоматриц, располагающихся внутри Арасиномэ. С учетом, что в остальном вы чувствуете себя нормально, тот, кто проделал данную операцию, должен чрезвычайно хорошо разбираться в устройстве биологических психоматриц на Палле. Такая операция оказалась бы крайне сложной даже для меня. Встает вопрос - кто и зачем вмешался? Дэйя Винтаре, поскольку дэй Сэйторий прибыл, прошу еще раз повторить свой рассказ о событиях с момента, когда вы вновь оказались в пустыне. На сей раз, пожалуйста, не упускайте даже самые незначительные детали.
- Но дэй Юно...
- Пожалуйста, попросите также дэя Юнару комментировать ваш рассказ, если он заметит упущения. Понимаю, что вам очень сложно воспринимать два мира одновременно, но пока что мы ничего поделать не можем.
- Ну... ладно.
Объяснив ситуацию невидимому Юно, Фуоко принялась излагать свои приключения - начиная с внезапного попадания в самую гущу сражения и кончая сценой в кабинете Брагаты.
- ...и потом я повисла в ночном мире, а Кира больше не слышала, - закончила она. - Я побарахталась какое-то время, пыталась канал услышать, а потом бац, и вот в таком состоянии. И здесь, и там одновременно.
- Но при том вы не ощущали ничего, идущего от дэя Сэйтория? - уточнил Дзии.
- Нет. Только кожу покалывало, когда с линиями в ночном мире пересекалась.
- Понятно, - задумчиво отозвался неб. - Должен заметить, что передача ощущений из виртуальности с каждым разом все улучшается. Судя по вашим рассказам, ваши ощущения приближаются к натуральным. Кто бы ни поддерживал вашу психоматрицу, ему все лучше и лучше удается адаптировать к ней входящий поток информации. Могу предположить, что ваши ощущения в виртуальности скоро станут полностью идентичными тем, что передавало бы ваше настоящее тело.
- Почему-то меня совсем не радует перспектива, - буркнула Фуоко. - Ох...
Она зажмурилась и подавила отрыжку, тяжело сглотнув.
- Чем я могу помочь? - немедленно осведомился неб.
- Ничем, спасибо... Только горло слегка саднит от трубки. И тот мир совсем взбесился. Такие переливы цветов, что тошнит. Буквально. Дэй Юно! - она подняла руку и взглянула на пустое запястье. - Я компас плохо вижу. Надо выбираться... Нет, не надо нести, я идти попробую. Я придумала, как. Кир! Отнеси меня в терминал Арены.
- А? - переспросил Кирис.
- Балда! Я там могу ногами перебирать, когда в воздухе вишу. Здесь в воздухе, а там идти смогу. Заодно в реальном времени стану репортаж с места событий вести, а то задрало кодом общаться. Давай, действуй.
Она щелкнула его по макушке.
Кирис молча поднялся, подхватил ее на руки (ему лишь кажется, или она и в самом деле похудела? ребра торчат, нужно у Дзии спросить) и понес в испытательный зал. Парсы, опередив его, с разбегу прыгнули на дверь и растворили ее синхронным ударом лап. Дотащив подругу до терминала (его уже успели поправить, и он снова стоял ровно), Кирис осторожно запихал ее в дверцу, где девушку тут же втянуло, подхватило и расположило вертикально суспензорное поле. Дверца захлопнулась, а изображение Фуоко появилось на настенном экране.
- Мы идем, - сообщила она после нескольких странных телодвижений, действительно начиная перебирать ногами в воздухе. - Дэй Дзии, погасите свет в терминале, чтобы с толку не сбивал, буду смотреть одним глазом. Дэй Юно, ведите меня. Кир, брысь отсюда. Мы теперь не один час бродить станем, так что займись чем-нибудь полезным.
Настенный экран погас, наступила тишина.
- Дэй Сэйторий, присоединяюсь к совету дэйи Винтаре, - невозмутимо сказал Дзии. - Перспективы ее дальнейших приключений пока неясны, так что вам не следует сидеть здесь в напряженном ожидании результатов. Я вижу, что ваши нервы напряжены до предела. Кому-то другому я бы предложил мягкие успокоительные, но на вас, к сожалению, они не подействуют. Вам следует расслабиться другими способами. На занятия вам в таком состоянии идти незачем. Предлагаю заняться составлением отчета об утреннем тестировании двигателя. Дэйя Баркхорн о своих ощущениях уже рассказала, а вот вы - нет. Между тем, ваши видения и эмоции чрезвычайно важны.
Кирис нечленораздельно буркнул под нос и вышел обратно в жилую комнату. Похоже, сегодня день сплошных обломов. Все его отшивают, а ему даже приткнуться некуда. Вара по-прежнему сидела за столом, протирая тряпочкой разложенные на столе части пулемета. На полированной столешнице виднелось несколько свежих глубоких царапин. Сестрица одарила Кириса косым взглядом, хмыкнула и вернулась к своему занятию. Парень заложил большие пальцы рук за кромку шорт и задумчиво покачался с пятки на носок. Мерзкий привкус во рту, оставленный сценой в медпункте, проходить не собирался, но узел напряженного нетерпения в солнечном сплетении потихоньку ослабевал и распускался. Занятия... В последнее время он пропускал куда больше обычного, и геометрия, тригонометрия, физика и эсперанто снова угрожающе нависали над его учебным табелем. Как-то так получалось, что связанные с паладарами и Арасиномэ приключения отъедали все больше времени. Если так пойдет и дальше, придется переходить на индивидуальную программу - но не так, как Фучи, далеко впереди всех, а в хвосте процессии. Скорее всего, даже ее замыкающим. И что тогда? Оставаться вечным дурачком на содержании паладаров? Ах, да, наследство же обломилось. Ну, значит, не на содержании, а богатым бездельником. Так, что ли? Ну уж нет, в жопу такую жизнь! Никогда он ни у кого на шее не сидел и сидеть не собирается, даже если речь о старикашке, расщедрившемся на наследство. Надо учиться.
Но Дзии, как всегда, прав во всем. И учебник в таком состоянии в голову не полезет, и отчет надо оформить. Авось у паладаров появятся идеи, что за кодла такая внезапно к движку ломанулась и о каком пахане речь. А заодно он успокоится (потом еще купнуться можно по-быстрому для пущего расслабления) и займется учебой. Не на уроки пойдет - лучше пока далеко от Фучи не отходить - но хотя бы домашку сделать. Кирис задумчиво поглядел на Варуйко, уже собравшую пулемет, но разобравшую и протирающую пистолет. Она заняла его стол, но сгонять ее значило нарваться на ее острый язык. Да еще и оба парса запрыгнули на стол и с интересом наблюдали за происходящим - и они наверняка что-то свое добавят. Нет, пусть кто-нибудь поумнее с ними в перебранку ввязывается. Фучи, например. Он слегка пожал плечами, подошел к столу Фуоко, уселся и включил паладарский монитор, благополучно вернувшийся на свое место вместе с паладарами.
- Дэй Дзии, - сказал он в потолок, - давайте отчет забацаем. Я готов.
04.31.1232 по времени Паллы. Реабилитационная виртуальность Демиургов "Академия-Си"
Празднично одетая толпа на площади перед дворцом Даорана волновалась и бурлила. Рикона наблюдала за ней, забравшись на тумбу фонарного столба. Она старалась не обращать внимания на нескольких мелких ребятишек, гроздью повисших на том же столбе с другой стороны и ужасно галдящих. Она знала, что дети являлись частью декораций - Бокува наделила ее способностью видеть зеленоватый нимб вокруг нэмусинов, который у мелюзги отсутствовал. Пихались и шумели они, однако, как настоящие, периодически чуть не спихивая ноги Риконы с ребристой покатой вершины тумбы.
Отсюда, с дальнего края площади, большое крыльцо, куда полагалось выходить графам Сайлавата или их представителям в Даоране, выглядело совсем маленьким. Рикона могла бы приблизить его, пользуясь новым телескопическим зрением, но ей не хотелось. Она купалась в волнах ностальгии, пробуждаемых почетным караулом из кадетов всех четырех Академий, окруживших крыльцо плотной цепью. Красные мантии боевых священников Махотрона перемежались в ней с серой униформой паладинов Академии Белладора, а зеленые кители будущих государственных чиновников из Академии Белой Башни - с сине-желтыми мундирами Академии Высокого Стиля. Когда-то - а ведь еще совсем-совсем недавно! - Рикона отдала бы правую руку, чтобы самой оказаться в том карауле. Но сейчас...
После возвращения декорации Академии-Си поразили ее своей убогостью. Кофейня "У Мараты", куда кадеты Академии Высокого Стиля так любили заходить во время редких увольнительных, со своими потертыми золочеными люстрами и тяжелыми дубовыми столами выглядела унылой и безнадежно провинциальной. Любая закусочная в торговом квартале Колуна дала бы ей сто очков форы - и в части несолидно легкой, но удобной мебели, и в части меню, и в обслуживании. Сламы, которые и в прошлой жизни выглядели угрюмым скопищем полуразвалившихся лачуг, сейчас казались просто грудами плохо сложенных бревен, по какому-то недоразумению еще не сгнивших до конца. Королевский дворец? Донельзя помпезен, забит громоздкой и жутко неудобной мебелью, заполнен тьмой мельтешащих слуг и придворных - в отсутствие королевы все до одного куклы. Площадь Цветов? Просто большое пустое пространство с грустно текущей из примитивного фонтана струйкой воды.
Вот и Площадь славы в Цетрии, когда-то казавшаяся просто огромной, сейчас выглядела маленькой и захолустной. Вымощенный брусчаткой квадрат со стороной от силы пятьдесят метров - или двадцать пять уже почти позабытых саженей - окруженный с трех сторон двух- и трехэтажными домиками с деревянными наличниками и высокими крышами, просто дышал провинциальностью. Даже вычурная резьба и фигурки по всему фронтону дворца придавали ему пафос, столь нелепый по сравнению со строгой функциональностью стекла и бетона административных зданий Хёнкона. А помпезность нарядов мужчин и женщин, толпящихся на площади, казалась позаимствованной из любительского спектакля вроде тех, что ставили студенты университета "Дайгака".
Умом она понимала, что город не изменился - изменилась она сама. Но за каких-то три декады, проведенных на Палле, и еще несколько дней на Текире?..
Однако же Цетрия, пусть и ненастоящая, всего лишь одна из площадок нарисованного Ракуэна, оставалась единственным городом, известным Риконе до Паллы. Ложные воспоминания, когда-то засунутые ей в голову медицинскими небами Яны Мураций, за три декады в Университете поблекли и размылись так, что она уже почти ничего не могла вспомнить. Фальшивый дом, ненастоящие папа с мамой, якобы родной город - от всего остались лишь невнятные обрывки. Вместо них изредка прорывались такие же невнятные настоящие воспоминания из прошлой жизни: высокие городские здания, автомобили, отличающиеся стремительными зализанными формами от тех, что она видела на Палле, какая-то река, стадо шипящих гусей, от которых она, совсем мелкая, стремительно улепетывает к маме - настоящей маме... Настоящая память казалась такой же искусственной, как и ложная, одна Цетрия выглядела живой и красочной. Но предложи ей кто сейчас вернуться сюда, в Академию Высокого Стиля или любую другую академию, и Рикона наотрез отказалась бы. Детский сад же!
Подчиняясь команде офицера, командующего почетным караулом, кадеты повернулись и взяли шпаги на караул: будущие паладины и Защитники - синхронно и четко, боевые маги и чиновники - вразнобой и расхлябанно. Рикона снисходительно усмехнулась про себя. Хотя она и знала теперь, что каждая из академий создана специально для реабилитации ко-нэмусинов с разными типами психики, чувство внутреннего превосходства перед штатскими осталось. То есть не перед всеми штатскими, разумеется - среди студентов университета "Дайгака" военных не было совсем, а служба охраны держалась в стороне и как можно незаметнее. Но перед ЭТИМИ штатскими грех не задрать нос. Тоже мне, кабинетные крысы и перекрашенные священники! Впрочем, ты сама сейчас никто, одернула она себя. У тебя даже лицо чужое, чтобы не опознал случайно кто-нибудь из знакомых.
- Привет! - раздался сзади веселый знакомый голос, и Рикона обернулась. Маюми стояла рядом. Она носила свое местное обличье костлявой девчонки-сорванца, больше похожей на мальчишку, ради шутки напялившего женский мундир Академии Высокого Стиля. Она сияла озорной улыбкой, затмевающей даже блеск рубина в ее золотом кубирине. Рядом с ней находилась молодая незнакомая женщина, одеждой смахивающая на мелкую мещанку - скромное длиннополое платье, дешевые льняные перчатки до локтей, небольшие серебряные серьги и брошь, волосы гладко зачесаны назад, лицо заурядное и невыразительное. Судя по ореолу, она являлась нэмусином. - Развлекаешься представлением?
- Ага, - девочка повернулась обратно к крыльцу, наблюдая, как на него выходят представители графств в строгих костюмах, помахивая руками в знак приветствия. Ни один граф, впрочем, на нынешний Даоран не явился в силу его незначительности, так что особого интереса она не испытала. Куклы и куклы, тупые и безмозглые... или нет, один нэмусин среди них есть. Судя по эмблеме на пиджаке, из Мейсары. Интересно, он пробужденный сотрудник санатория или все еще на посмертной реабилитации?
- Ну, развлекайся и дальше. Дзии только что прислал разрешение на трансграничный переход, но если хочешь еще задержаться...
- Нет! Я на Паллу! - Рикона соскочила c тумбы на землю. Только сейчас она поняла, что за сутки с лишним отчаянно соскучилась по Университету. Если бы противный Дзии не заявил, что для обратного перехода ей нужно немного отдохнуть и восстановиться, она вернулась бы вместе с остальными паладарами. Освежить Цетрию в памяти оказалось хорошей идеей, но хорошего помаленьку. - Давай прямо сейчас!
- Не торопись, - Маюми хитро прищурилась. - Не узнаешь?
Она кивнула на женщину рядом. Рикона озадаченно взглянула на незнакомку.
- Здравствуй, госпожа, - вежливо сказала она. - Мы ведь не встречались раньше? Рада знаком...
- Встречались, и совсем недавно, - перебила ее женщина, улыбнувшись странно материнской улыбкой. - Но как ты повзрослела, Рика! А ведь чуть больше периода прошло...
- У меня же лицо случайное, - пробормотала девочка. - Конечно, я иначе выгляжу. А-а, госпожа...
- Сиори.
- Госпожа Сиори... что?!
Если бы не подтверждающий кивок Маюми, Рикона решила бы, что ее разыгрывают. Она любила ректора Академии Высокого Стиля за ее почти материнское отношение - а если подумать, и то не "почти". Дама баронесса Сиори Сэйсона, в соответствии с легендой - Защитница, после тяжелых ран в бою временно прикомандированная к Академии да так в ней и прижившаяся, выглядела импозантной бабушкой с черными волосами, наполовину побитыми сединой. Считалось, что в местном тысяча четыреста пятьдесят пятом году ей исполнилось шестьдесят четыре года. Хотя сейчас Рикона и понимала, что в Ракуэне внешность и возраст не значат ровным счетом ничего, энергичная ректор, до сих пор не гнушавшаяся подменять Грампу на занятиях по физподготовке, решительно не вязалась в ее голове с незнакомой женщиной рядом с Маюми.
Как следует переварив новость (женщина наблюдала за ней с хорошо знакомой улыбкой), Рикона вытянулась во фрунт.
- Дама Сиори! - отрапортовала она. - Докладывает второй сержант Рикона К...
Ректор остановила ее, приложив палец к губам девочки.
- Тихо! - прошептала она, сделав таинственное лицо. - Не кричи, все испортишь.
Ректор тут же хихикнула, отчего ее и без того молодое лицо стало почти девчоночьим.
- Да, ты повзрослела - и в то же время прежняя Рикона Кэммэй, - кивнула она. - Знаешь, Рика, человек - не просто лицо. Манера держаться, говорить, двигаться сохраняется под любой маской, если буферный контроль не включен. Но им пользуются только Демиурги, да и то не все. А ты действительно повзрослела. Я вижу, реальный мир превосходно на тебя действует. Маю, - она покосилась на Маюми. - Как твоя подопечная успевает на Палле? Учится хорошо?
- Бездельница она бессовестная! - отрезала девчонка-неб, презрительно вздергивая нос. - Пользуется своим уникальным статусом, чтобы целыми днями и ночами где-то шляться в компании подозрительных личностей из местной молодежи. Я даже и не знаю, кто на кого хуже влияет - она на Дзару или Дзара на нее. Пороть их обеих некому, вот что!
Рикона показала ей кулак.
- Она сама там в лису превратилась и с детишками гуляет все время, - наябедничала она. - А мне еще выговоры делает!
- У меня официальная должность воспитателя, если ты не забыла, - фыркнула Маюми. - Мне так и положено в соответствии с должностной инструкцией. Ну что, тащить тебя на Паллу? Или еще хочешь с Сирой поболтать?
- Ну... - Рикона растерялась. - А... а почему ты в таком виде, дама Сиори?
- Просто Сиори вполне достаточно. Видишь ли, Рика, я ухожу в отставку.
- Почему?
- Пора, Рика, - ректор опять улыбнулась своей задумчивой материнской улыбкой. - Все-таки я двадцать восемь лет субъективного времени Академией заведую, пусть даже часть из них - ложная память. Хорошего помаленьку. Академия больше не уникальна, реабилитация ко-нэмусинов подросткового возраста поставлена на поток, спасибо Бокува и Яни, а мне... хочется чего-то нового, что ли. В Ракуэне развертывают новый проект по воспитанию младенцев, умерших до срока. Тут еще Рите должность королевы надоела до смерти, и наследника рожать ее не тянет даже понарошку, так что нас с ней почему-то сочли нужным пригласить.
- Не прибедняйся, - Маюми укоризненно пихнула ректора в бок. - Рика, чтоб ты знала - наша скромница-Сира ведущий эксперт по воспитанию ко-нэмусинов. Знает о них, кажется, даже больше, чем Яна Мураций, и теперь ее знания нужны в совершенно новом проекте. Она просто переросла Академию-Си.
- Жаль, - искренне сказала Рикона. - Дам... Сиори, ты такой хороший ректор! Вот я бы на твоем месте не ушла.
- Да, со временем пускаешь корни, свыкаешься, становится лень... даже не лень, просто страшно что-то менять, - задумчиво кивнула женщина. - И обрезать ниточки, связывающие тебя с другими людьми, зачастую очень больно. Но видишь ли, Рика, у нас впереди вечность, и мне вовсе не хочется провести ее в одном Сайлавате. Но не стану тебя задерживать. Если собралась на Паллу - беги. Мне пообещали, что привезут туда на экскурсию и дадут тебя в гиды. Там и поговорим.
- Тем более что, - добавила Маюми, - в Тасиэ вот-вот начнется первое собрание младшей возрастной группы игроков на Арене, и тебя хотели представить в качестве инструктора. У тебя времени в обрез на то, чтобы туда сместиться и отдышаться после трансграничного перехода.
- Ладно, - согласилась девочка, пристально вглядываясь в новое лицо ректора Академии Высокого Стиля, чтобы запомнить как следует. - Тогда я пошла. Я буду ждать, Сиори. До свидания!
Она вопросительно взглянула на Маюми. Та кивнула и щелкнула пальцами в воздухе.
Душная тьма маленькой смерти обрушилась на Рикону и проглотила ее...
...и тут же отпустила, оставив с идущей кругом головой и путающимися мыслями.
- Все, приехали, - прозвучал в окружающей гулкой пустоте голос Маюми. - Палла, конечная станция, поезд дальше не идет. Ты в личном пространстве, я отключаюсь. Придешь в себя - зови, на собрание пойдем вместе по первому разу. Девяносто семь местных минут до начала собрания. Таймер включаю. На твоем месте я бы еще раз перечитала типовой регламент, а то наверняка все забыла уже.
И посреди кромешной тьмы вспыхнули неяркие цифры табло, отсчитывающего время.
Тот же день. Тасиэ, столица Ценганя. Палла
Огромный экран, установленный над площадью на высоком здании Небесного казначейства, вспыхнул и рассыпался ярким салютом, заискрился мириадами ярких точек. Потом точки медленно погасли, и сквозь них проступило изображение: большой мускулистый мужчина и миниатюрная изящная женщина, оба в неприлично облегающем трико и перчатках, разукрашенных яркими пятнами и картинками. От шеи трико поднималось выше, таким же облегающим капюшоном закрывая всю голову, включая лоб, щеки и даже глаза под большими выпуклостями, как глаза у насекомых. Открытыми оставались только рот и нос. У женщины из-за спины торчали подрагивающие стрекозиные крылья, а на капюшоне мужчины возвышался высокий кроваво-красный хохол волос, забранных в толстый пук. Мужчина и женщина синхронно развели руки, словно намереваясь обнять друг друга, а потом вдруг словно прыгнули в пропасть. Как гимнасты на цирковых трапециях, они кружились, взлетали и падали друг вокруг друга, демонстрируя каскад разнообразных поз и ужимок, а на заднем плане появлялись и исчезали другие картины. Вот две обезьянки в синих ципао наперегонки прыгают с облака на облако, по пути собирая бананы и яблоки; вот несколько парней и девушек в обычной одежде играют в странную игру, паря в воздухе и с силой бросая друг в друга разноцветными мячами; вот сошлись в рукопашном бою двое полуголых мужчин, кулаки и ступни перемотаны тряпичными лентами, как у уличных боксеров, руки и ноги так и мелькают в воздухе; вот велосипедисты наперегонки мчатся по гоночной дорожке...
Нян Су завороженно смотрела на меняющиеся картины. Она видела их не в первый и даже не в десятый раз, но всегда - словно впервые. Они завораживали и увлекали, обещали какой-то совершенно иной мир, другую жизнь. "Арена", всплыли поверх изображения крупные буквы. "Прими участие, спаси мир! Паладары ждут тебя на площади Небесного генерала прямо сейчас!" Да, Арена. А еще таинственные паладары во главе с Кариной Мураций, воплощением нескольких богов и богинь одновременно. И Хёнкон, еще год назад далекое пиратское логово, о котором даже никогда не упоминали по радио, а сейчас блистающий новый мир с тысячами студентов со всего мира. И еще там, говорят, строят большой космодром, и скоро все желающие смогут сесть на корабль и улететь к звездам, спасаясь от зловещей Красной Звезды, которую нельзя увидеть без специальных штуковин, но которая всегда там, возле солнца. Ах, если бы сама Нян могла улететь отсюда, от ворчливой старой тетки, от ежедневной работы по дому и в прачечной, от дразнящихся соседских мальчишек, с первого дня невзлюбивших приезжую провинциалку. Тоже мне, столичные жители! Сами в драных халатах ходят, живут двумя чашками риса в день, а туда же, нос задирают!
Нян фыркнула, но тут же спохватилась. Сколько можно стоять тут и пялиться? Ее уже несколько раз сильно толкнули прохожие: по тротуару тек бесконечный поток людей, и хотя она автоматически отступила вплотную к прилавку с горками помидоров и яблок, уклониться от столкновений не удавалось. Девочка вздохнула. Ей уже четырнадцать, и она дефектная. Нет, лучше "эйлахо" - тоже неприятное иностранное слово, но все-таки не такое обидное. Через год-другой ее выдадут замуж в лучшем случае второй или третьей женой, а то и просто продадут куда-нибудь служанкой, чтобы сбыть обузу с рук. Ей не светят не то что Хёнкон и Университет, но и просто возвращение в школу. Читать, писать, складывать и вычитать числа ее научили, а больше, по мнению тетки, женщине знать и незачем. Сама тетка даже читала по складам, с большим трудом, и слегка гордилась своей неумелостью. Племянница-приживалка за мечты об Университете вполне могла схлопотать от нее нотацию на тему своего места в жизни, а то и незлой, но чувствительный подзатыльник. Нян поудобнее перехватила сумку с тяжелым кочаном капусты, парой продолговатых сладких редек и большим пакетом риса и зашагала в сторону дома. По крайней мере, сегодня она умело торговалась и сэкономила не менее десятка канов. Можно рассчитывать, что тетка одобрительно кивнет, а то и расщедрится на сахарный шарик. А потом... потом опять зал со стиральными машинами и гладильными прессами, тюки с грязным бельем, горячая электропалка для запаивания пластиковых пакетов с постиранным и отваливающиеся к вечеру ноги. Хотя другие работницы прачечной и жалели ее, стараясь не слишком нагружать работой, тяжелая усталость в последнее время стала ее постоянной спутницей. А ночью приходили странные тревожные сны, от которых в памяти оставались лишь большая рыжая обезьяна и страх, а в теле - густая сонливость.
В последний раз глянув на экран с рекламой Арены, девочка обогнула сверкающий стеклом небоскреб Палаты промышленности и свернула на улицу Деревянных Крыш. У прилавков с сувенирами, как всегда, толпились туристы: большинство - приезжие провинциалы, падкие до пластмассовых бус, выглядящих совсем как жемчужные, и латунных браслетов, заколок для волос и нашейных цепочек, почти неотличимых от золотых. Тут и там мелькали черные султаны над шапочками-эбоси и широкорукавные синие и белые носи аристократов - тоже туристов из провинции, иногда чиновников из Кайнаня, по служебной надобности оказавшихся в столице Ценганя и тратящих свободное время на осмотр достопримечательностей. Кое-где толпа почтительно расступалась перед сопровождаемыми гидами группами заокеанских туристов из Кайтара - в неприличных шортах, рубашках и майках, которые носили даже женщины. Со сноровкой, выработавшейся за шесть декад жизни в этом районе, Нян пробралась сквозь толпу, иногда выскакивая на дорогу в опасной близости от потока машин и мотоциклов, и за воротами в храм Теребохи свернула в безымянный переулок, где располагался дом тетки.
Большинство туристов, посещающих столицу, ни за что бы не поверили, что всего в двух-трех десятках танов от одной из главных площадей Тасиэ могут располагаться такие места. Переулок в ширину имел не больше трех метров, так что два автомобиля здесь разъехаться не смогли бы. Впрочем, о такой роскоши, как автомобиль, местные обитатели даже и не мечтали, обходясь раздолбанными тарахтящими мотоциклами. Половина из двух- и трехэтажных домов здесь являлись дешевыми гостиницами для провинциалов, грязную одежду постояльцев которых прачечная тетки Нян в основном и стирала. Вторая половина служила пристанищем для разнообразного народа, зачастую занимавшегося темными делишками типа игры в наперсток или карманничества. Пытливые самостоятельные туристы, обратившие внимание на переулок, могли найти здесь магазины старьевщиков, где за удивительно низкую цену попадались тысячелетние антикварные статуэтки богов и слонов (с бивнями из натуральной слоновой кости!), шкатулки с ручной резьбой, ветряные колокольчики из давно забытых храмов и так далее. Знаток мог весьма дешево, всего за несколько тысяч, приобрести здесь ценнейшую вещицу, стоящую в респектабельных заведениях десятки и сотни тысяч канов... точнее, так утверждали владельцы магазинов. Муж тетки Нян зарабатывал тем, что в подвале дома вытачивал с помощью камнерезного станка и разнообразных жужжащих и воющих приспособлений именно такие статуэтки, снабжая ими половину местных старьевщиков, а также кучу сувенирных магазинов по всему городу.
- Вполне честная работа, малышка! - однажды сказал он Нян в приступе откровенности. - Я мастер, я свое дело знаю, и мне за продукт не стыдно. Нормальный турист купит слона за две-три сотни как сувенир, увезет домой и поставит пылиться на стол, чтобы иногда вспоминать поездку. Ну, а жадины, ищущие, как бы нажиться на простофилях, пусть себе платят вдесятеро, их не жалко.
Еще он вырезал ножом из какого-то легкого коричневого дерева кота с философской мордой, сидящего в позе лотоса, словно монах, и подарил Нян несмотря на ворчание тетки. Кот стоял у девочки на маленькой полочке над кроватью, и перед сном она иногда брала его в руки и гладила, глядя в глаза со зрачками из синих пластмассовых бусин. Ей хотелось поговорить с ним, чтобы пожаловаться на усталость и одиночество, но в общей спальне всегда находился кто-то из работниц прачечной, и она жаловалась про себя - впрочем, недолго и незло, потому что человек не должен винить других в своих проблемах. Надо еще сказать спасибо тетке, что приютила сироту-эйлахо после смерти матери. Жизнь в дорогой столице и без того нелегка, так что лишний рот - серьезная обуза. А что тетка ворчит - ну так не бьет же и даже со свету не сживает нотациями...
От воспоминания о коте на душе у Нян потеплело. Ей вдруг захотелось увидеть фигурку еще раз. Она споро зашагала по улице, тихой и безлюдной днем, сгибаясь набок под тяжестью сумки. Желудок вдруг пронзило острым приступом голода, таким обычным в последнее время. Матерчатые ручки резали пальцы, и в десятке метров от дома все-таки пришлось остановиться, чтобы перехватить их другой рукой.
И вот здесь-то ее и поймали соседские мальчишки.
Компанию возглавлял, как обычно, Бунта. Хотя ему не исполнилось еще и десяти лет, зловредности в нем хватило бы на двух или трех мальчишек в полтора раза старше. Он верховодил среди пацанят во всем квартале, и даже взрослые парни остерегались сталкиваться с его шайкой: град камней и палок, который мог обрушиться на обидчика в самый неожиданный момент, отбивал охоту связываться с мелкими, но шустрыми пакостниками. Трое его дружков тоже относились к разряду самых злых озорников. Выскочив из узкой щели между двумя зданиями, они в мгновение ока окружили Нян и прижали ее к стене.
- Привет, деревенщина! - лениво сказал Бунта, пиная ее сумку полуразвалившейся сандалией. - Что купила? Ну-ка, покажь.
- Не дам, не твое! - сердито ответила Нян, исподтишка озираясь по сторонам. Улица оставалась пустынной. Только у третьего от нее дома стоял какой-то мужчина в кожаной жилетке на голое тело, прислонившись спиной и уперев подошву согнутой ноги в стену. Судя по склоненной голове, вмешиваться он не собирался и вообще мог не замечать каких-то детей. Закричать? Бесполезно. Все равно тетка и работницы сейчас возятся с шумными машинами, они не услышат. А остальным все равно.
- А может, мое? - нагло усмехнулся мальчишка. - Ну-ка, дай сюда.
Он потянулся за сумкой. Девочка оттолкнула его руку и вжалась спиной в стену. До спасительной двери прачечной рукой подать, но с тем же успехом она могла располагаться и в десяти цулах.
- Ты чо борзая такая, шо? - Бунта сощурился. - Ты девчонка. Ты должна мужчинам подчиняться, не знаешь, что ли? Я кому сказал? А ну, дай сюда!
Нян снова оттолкнула его руку, и тут же, словно по сигналу, на нее набросились все четверо. Хотя каждый из них был на голову ниже девочки, все вместе они с легкостью вырвали у нее из рук сумку, повалили на землю и начали топтать - не столько сильно и больно, сколько унизительно и обидно. Нян съежилась, подтянув колени к животу и закрывая руками грудь и голову. Глухая ярость начала закипать у нее глубоко в сердце. Пока еще глубоко.
- Эй, шо! - окликнул ее Бунта, когда ему с дружками надоело пинаться, и они остановились, запыхавшись. Сумка валялась на земле. Пакет выпал и лопнул, высыпавшийся рис перемешался с дорожной грязью. - Ты же эйлахо, типа. Чё ж ты меня молнией не шарахнешь, а? Зассала?
Нян убрала руки от лица и с ненавистью взглянула на него. Ярость кипела уже у самого горла, просясь - нет, требуя! - выпустить ее наружу. Тонкая голубая змейка с еле слышным шипением пробежала по ее пальцам и запястью и нырнула в рукав. Тетка много раз нудила, что нельзя, нельзя, нельзя показывать такое на людях - неприлично, опасно, невежливо, не подобает воспитанной молодой девице, и еще и одежду портит! Нян знала, что среди соседей несколько человек охотно пускали из ладоней молнии и огненные шарики на потеху детворе, но все они были мужчинами, а не женщинами. И как же ей самой хотелось сейчас на самом деле шарахнуть молнией скверных мальчишек!
- Уйди! - глухо сказала она. - Я тетке скажу! Ты рис растоптал, он денег стоит.
- Кто растоптал? - удивился Бунта. - Я? А кто видел? Сама упала, сама рассыпала. Точно?
Он обвел глазами своих приятелей, и те дружно закивали. Внезапно Бунта пнул Нян подошвой сандалии в открытое лицо, попав по носу. От неожиданности и острой боли, пронзившей голову девочки, та полностью утратила контроль за собой. Кипящая ярость выплеснулась наружу через глаза, в которых плыли вперемешку темные и белые пятна, и через руки. Громко шипящие молнии веером разлетелись от нее, и им вторили непроизвольные вопли боли и испуга. Раздался дробный топот сандалий, и мальчишки исчезли. Однако Нян уже не видела ни их, ни улицу. Перед ее глазами на фоне кромешной тьмы плавали огненные пятна и полотнища разноцветного пламени потустороннего мира. Многообразные духи кривлялись, меняли формы, перетекали друг в друга. В ушах ревели тысячи труб, далеких и близких, сердце колотилось в каждом уголке тела, словно пневматический отбойный молоток. Девочка чувствовала, что задыхается, и отчаянно хватала ртом воздух.
Половину вечности спустя сердце стало биться реже, и огненные фигуры духов начали медленно таять, растворяясь в проявляющемся мире. Когда Нян немного пришла в себя, она поняла, что по-прежнему лежит на боку в пыли. Она слабо пошевелилась, приподняла голову - и обмерла. Вокруг нее плавали вытянутые спиральные клочья, сотканные из серого тумана с горящими внутри багровыми огнями. Она еще никогда не видела волют вживую. Однако в холле соседней гостиницы для привлечения клиентов гордо стоял и постоянно работал телевизор - огромный, с маленьким экраном, но цветной. Нян иногда подглядывала с улицы поздно вечером, когда из сгустившейся уличной тьмы изображение отчетливо различалось. Волют много раз показывали в новостях, и теперь она нисколько не сомневалась, что видит именно их. Жуткие истории тут же всплыли в ее голове - как волюты пожирают и сжигают людей заживо, отрывают им руки и ноги, превращают в страшных чудовищ... Или, как шептались две прачки недавно перед сном, проповедники локтевиков пророчили, что волюты - вестники последних дней, что они уносят в Великую Пустоту души неверных, не позволяя достичь Нирваны. Всё. Теперь ее тоже сожрут или утащат в Великую Пустоту. За что? Она ничего никогда не делала плохого! Она даже иногда бросала железные однокановые монетки в ящики перед храмами Теребохи и Переллы! Немного, да, но у нее никогда нет денег, разве что тетка иногда расщедрится и оставит сдачу!
Нян снова уронила голову на землю и зажмурилась, терзаемая страхом и болью в носу. Она обхватила темя руками, чувствуя, как рукав ципао постепенно намокает мокрой теплотой от текущей крови, и принялась ждать смерти или чего-нибудь похуже. Однако ничего не случалось, только в бок неприятно давил камень, непонятно откуда взявшийся в уличной пыли. Минуту спустя она осторожно приоткрыла один глаз и чуть раздвинула защищающие лицо локти, чтобы видеть окружающее. Волюты по-прежнему парили вокруг, иногда чуть поднимаясь или опускаясь. Иногда между ними возникали облачка тихо шуршащих синих молний. Угрожающее багровое свечение в их брюшках быстро угасало. Одна волюта висела совсем рядом с девочкой, в десятке сунов перед ее головой.
На всякий случай Нян подождала еще чуть-чуть, но волюты по-прежнему ничего не предпринимали. Тогда она робко убрала руки, готовая в любой момент снова съежиться на земле, хотя и понимала всю бессмысленность такой "защиты". Потом она села на земле, запрокинула голову, чтобы кровь не вытекала из носа, и стала ждать.
И опять ничего не произошло. Только ближайшая волюта чуть приподнялась, оставаясь на одном уровне с ее лицом, и принялась раскачиваться из стороны в сторону, словно груз странного маятника.
- Ты кто? - неуверенно спросила Нян, следя за ней. Она сама не понимала, ожидает ли ответа, но сидеть в тишине казалось слишком страшным. Неожиданно волюта откликнулась. Она продребезжала что-то, похоже, несколько слов на странном языке, но Нян их не разобрала.
- Не понимаю, атара, - осторожно сказала она. - Прошу простить мою глупость. Меня зовут Нян.
Волюта снова что-то продребезжала. Потом она выпустила из себя несколько длинных червеобразных отростков, потянувшихся к девочке. Та снова зажмурилась. Ей показалось, что что-то холодное и липкое касается ее щек и лба, потом шеи, но когда она приоткрыла глаза, щупальца висели в воздухе на расстоянии в несколько сунов от лица.
- Не ешь меня, - робко попросила девочка. - Я богам приношения даю, честное слово!
На сей раз волюта промолчала. Зато невдалеке раздался истошный женский визг. Нян невольно резко повернула голову, только чтобы увидеть захлопывающуюся дверь ее дома, и тут волюта со щупальцами вдруг рассыпалась на тысячи мелких клочков, смахивающих на подброшенный в воздух пух белой ивы. Клочки закружились вокруг девочки небольшим смерчем, а потом вдруг облепили ее с ног до головы. Нян тихо взвизгнула, но ничего не случилось. Серый пух словно просочился сквозь ципао, всосался в кожу и пропал. Она лихорадочно ощупала себя снизу доверху, шмыгая, чтобы кровь не капала на одежду. Ничего необычного - если не считать самого ципао, прожженного в десятках мест, в основном на рукавах и груди, словно его протыкали тлеющими палочками. В дырках неприлично виднелась голая кожа, но, к счастью, они были достаточно мелкими и незаметными с расстояния. Девочка вскинула голову - и обнаружила, что осталась совершенно одна. Остальные волюты просто исчезли без единого звука.
Стукнула дверь, и из дома на улицу высыпали пять или шесть женщин - прачки, вооруженные швабрами и палками, возглавляемые теткой Нян. Они остановились, озираясь по сторонам.
- Ну и где твои волюты, Кана-тара? - осуждающе спросила тетка. - Ни одной не вижу. Ты выпить успела, что ли, раз всякая чушь мерещится?
- Ма-ма-масуко-атара! - пробормотала прачка, тыкая в сторону Нян черенком швабры. - Че-честное слово, вот вокруг Нян-тямы роились, как пчелы! Сама видела, клянусь чревом Переллы! Нян-тяма! Ну скажи же!
- Да у тебя кровь из носу? - озабоченно сказала тетка, подходя к Нян и присаживаясь перед ней на корточки. - А уж как в грязи вывалялась! Мальчишки, что ли, снова пристают? Опять Бунта? Ну, я его родителям еще нажалуюсь!
Она подобрала из пыли щепотку риса, перемешанного с пылью, покачала головой и бросила его обратно.
- Что такое Кана болтает насчет волют? Действительно, что ли, появились?
Шмыгать было больно, и Нян зажала нос пальцами. Она кивнула.
- И я еще искрами кидалась, - гнусаво призналась она, опуская глаза. - Прости, тетя, я не сдержалась. И одежда, вот...
Она протянула свободную руку. Тетка пощупала ткань, склонила голову, чтобы посмотреть ее на просвет, и вздохнула.
- Ну что же с тобой делать, а? - сокрушенно спросила она. - Перед людьми ведь стыдно! И одежду опять попортила - и дыры, и кровь не отмыть толком. Ох, горюшко ты мое, племянница! Побыстрей бы тебя замуж выдать, чтобы муж приглядывал, да кто ж тебя такую возьмет? И сестра у меня была шалая, за кайнаньца замуж вышла, и ты в нее. Хоть бы не видел никто твоих волют, а то пальцами начнут показывать, и на меня тоже! Ну ладно, беги в дом. Где аптечка, знаешь. Возьми вату, сделай затычки. И возьми льда из морозилки, чтобы на переносицу положить, только в пленку заверни.
- А... - Нян сделала движение в сторону разбросанных продуктов, но тетка остановила ее.
- Без тебя найдется, кому подобрать, - тетка сурово глянула на прачек. - Эй, вы, гусыни! Кончайте квохтать, возвращайтесь работать. Кана, подь сюда! Рис собери, очисти от грязи и промой как следует. Учти, тебе его на ужин есть. Ну, племянница, давай...
- Эй, Масуко-тара!
От нагловатых ноток в голосе мужчины Нян вздрогнула и снова сжалась в комок. Тот самый дядька, что стоял невдалеке, когда на нее напали мальчишки, оказывается, не убежал вместе с ними. Наоборот, сейчас он медленно приближался, заложив большие пальцы за пояс штанов и шагая вразвалочку. На его голых предплечьях и лодыжках, а также на торсе, открываемом расстегнутым халатом, виднелись многочисленные татуировки: сплетающиеся в клубок змеи, пауки, рыбы... С учетом лица, на котором держалось выражение брезгливого превосходства, и ножа на поясе, вывод оставался лишь один: Анъями. Нян вдруг вспомнила, что уже видела его раньше - когда он приходил за деньгами. Она плохо разбиралась в кланах Тьмы, а потому не могла сказать, какой именно в их районе собирал дань, но твердо знала одно: от кобунов Анъями следует держаться как можно дальше. Для них избить, изнасиловать, даже убить - проще простого. А полиция даже не станет их искать, потому что и простые уличные патрульные, и большие полицейские начальники - все берут у Анъями деньги. Разве стоит ссориться с Тьмой из-за каких-то безденежных бедняков?
Остальные знали то же самое, так что прачки дружно попятились назад к двери в дом.
- Да, тара? - сухо спросила тетка, выпрямляясь. - Что нужно? Я уже платила на этой декаде. Ты же и заходил.
- Повежливее, тара, - кобун Анъями нехорошо сощурился. - А то ведь и поучить могу. Твоя соплячка мне нужна.
- Ох ты! Неужто замуж взять хочешь? - несмотря на напускную браваду, голос тетки дрогнул.
- Я бы взял... на пару часов, - ухмыльнулся кобун, обнаружив отсутствующий верхний зуб. - Да только не такую зажигательную. Искрит она у тебя больно. Как таких называют, дефектные?
- Как бы ни называли, всё моя, - нахмурилась тетка. - Карадзи-тара, я тебе уже говорила - если хочешь малолеток, ищи где-нибудь в другом месте. А то я ведь знаю, кому пожаловаться! Беспредельничать даже тебе не позволено.
- Успокойся, тара, - кобун сменил тон на примирительный. - Не собираюсь я ее трахать. Костлявая слишком, все брюхо о нее обдерешь. Но ты сама подумай - что с ней делать станешь? Я ведь волют видел, что она позвала. Сегодня они мирные, а завтра сожрут кого.
- Да уж разберемся как-нибудь.
- Не разберетесь. Зато я знаю, кто разберется.
- И кто же?
- Паладары.
Нян задохнулась и даже разжала пальцы у себя на носу. К счастью, кровь уже почти остановилась, и на верхнюю губу выкатилось лишь несколько капель. Тетка ошарашенно смотрела на кобуна.
- При... при чем здесь... паладары? - наконец слабым голосом осведомилась она.
- Не слышала, Масуко-тара? А ведь по телевизору все время говорят, что паладары приглашают желающих поиграть на Арене. А, у тебя же нет телевизора. Ну хотя бы рекламный экран на площади видела?
- Ну, видела, - тетка уже оправилась от шока и перешла в наступление. - А ты-то с ними как связан, а, тара? Они ж с такими, как ты, не встречаются, все знают!
- А вот это, тара, уже не твое дело, - в голос Карадзи вернулись прежние нагловато-развязные нотки. - Я твою девчонку до них доведу, и на том всё, обещаю. Можешь с нами пойти, если не веришь.
Тетка поколебалась.
- Ну, а твой-то интерес в чем? - наконец осведомилась она, и по ее тону Нян поняла: она уже внутренне согласилась.
- Я же сказал: не твое дело, тара. Заметано? Эй, ты, замарашка, - он перевел взгляд на девочку. - Ты-то сама к паладарам хочешь?
- Я... я не знаю, - пискнула Нян. Она и в самом деле не знала, как ответить. Все случилось так неожиданно - мальчишки, драка, волюты, потом паладары... Она вдруг вспомнила красивые фигуры мужчины и женщины на рекламном экране. Да ну, зачем паладарам нужны такие, как она?
- Значит, хочешь. Ну так подъем!
Кобун Анъями склонился над Нян и рывком вздернул ее на ноги.
- За мной, - скомандовал он.
- Ну уж нет! - тетка ухватила Нян за плечо. - В таком виде я ее ни к каким паладарам не пущу! Сначала умыться, переодеться и кровь остановить. А потом вместе пойдем.
Кобун брезгливо поморщился, но возражать не стал.
- Пять минут, - лениво сказал он. - Потом я ее заберу хоть голую.
Тетка фыркнула, но даже не огрызнулась. Вместо того она в сопровождении прачек потащила Нян в дом. Там девочку затолкали в ванную комнату, вытряхнули из одежды, вымыли под душем, облачили во второе ципао - оно же последнее целое, потертое и аккуратно зашитое в нескольких местах, и на всякий случай заткнули нос ватными втулками. Ошеломленная, она механически выполняла приказы, даже не пытаясь думать о происходящем. Снова оказавшись на улице, с еще влажными волосами, она механическим шагом приблизилась к кобуну и замерла перед ним.
- Больше десяти минут, - недовольно сказал кобун, глядя на наручные часы. - На следующей декаде заплатишь лишние пятьсот канов, чтобы научилась не канителиться.
- Да ты что!.. - возмутилась тетка. Однако она тут же увяла под его ледяным взглядом.
- За мной, - мужчина повернулся и зашагал по проулку. Тетка отвесила Нян легкий подзатыльник, и та, встрепенувшись, почти побежала следом.
За двадцать пять или тридцать минут, что прошли после ухода Нян, площадь Небесного Генерала ничуть не изменилась. Все так же шумела толпа на рынках, все так же блистал рекламный экран Арены. Однако девочке казалось, что она внезапно оказалась в совершенно чужом пугающем мире. Паладары для нее всегда оставались далекой сказкой, и перспектива столкнуться с ними нос к носу пугала даже больше очередной встречи с мальчишками. И даже больше кобуна Анъями, за которым тетка тащила ее почти силой. Она вдруг вспомнила слухи о том, что достаточно увидеть паладара, и он утащит тебя в мир духов. Или не утащит, а ты сама туда попадешь и останешься скитаться там на год, а когда вернешься, здесь пройдет тысяча лет, и все твои родственники давно умрут. Наверное, врут слухи: все-таки паладары прилетели сюда, чтобы всех спасти, и Карине Мураций даже в храмах молятся, так зачем же им кого-то куда-то утаскивать? Наоборот, все мечтают в Хёнкон уехать поработать за баснословные деньги, а то и остаться там навсегда, да только мало кому удается. Говорят, что из ста миллионов рабочих, которых они нанимали расчищать и отстраивать город, практически все вернулись, только самым лучшим разрешили остаться. Так зачем же паладарам кого-то утаскивать? Но все-таки по коже бежали мурашки, а коленки отчетливо ослабли. Нян очень хотелось, чтобы все, случившееся после нападения мальчишек, оказалось дурным сном. Вот бы сделать так, что и волюты не появлялись, и страшный кобун Анъями ее не видел... Но проснуться не удавалось, и отменять прошлое Нян тоже не умела. Оставалось плестись за теткой и бандитом, уворачиваясь от людей в толпе.
Против ее ожиданий, кобун не повел их в гигантский небоскреб Небесного казначейства. Вместо того он прошел мимо здания по небольшой улице, поперек которой слабо трепыхался транспарант "Арена - здесь!". За небоскребом нашелся двухэтажный ничем не примечательный дом с плоской крышей, покрытый свежей желтой штукатуркой и с крупной надписью "Арена" над входом. Рядом с надписью висел серебряный знак Университета, изображавший раскрытую книгу с растущим из нее цветком. На улице шумел и кипел еще один неизбежный рынок - на сей раз одежды, но пространство вокруг дома оставалось пустым на расстоянии шагов в двадцать как минимум. Ни пешеходы, ни мотоциклисты, медленно пробирающиеся сквозь толпу, не рисковали к нему приближаться. Многие, проходя мимо, низко кланялись и делали ритуальные знаки.
К дому кобун не пошел. Вместо того он выдернул ватные пробки у Нян из носа и подвел их с теткой к неприметному мужчине. Тот, одетый в бедные, но опрятные штаны и халат на голое тело, стоял, прислонившись к фонарному столбу и сонно глядя на проходящих людей.
- Ты с Арены? Девчонка - эйлахо, - лаконично сообщил ему кобун. - При мне волют вызвала после того, как по морде дали. Ты! - ухватил Нян за плечо и подтолкнул к мужчине. - Пойдешь с ним, он проведет.
И, не утруждая себя прощанием, он тут же растворился в толпе.
Мужчина склонил голову и внимательно взглянул на девочку.
- Здравствуй, тяма, - сказал он. - Ты здесь ради Арены? Как тебя зовут, малышка?
Нян смотрела на него, раскрывая рот, но не могла произнести ни слова. Могучий приступ робости и страха одолел ее.
- Ее зовут Нян Су, атара, - тетка подобострастно улыбнулась и поклонилась, не забыв нажать Нян на затылок, чтобы поклонилась и та. - Мы... э-э, да, ради Арены. Конечно. Да.
- Я вижу, тара, - мужчина отлепился от столба и указал в сторону здания. - Пойдемте, нам туда. Нян-тяма, не бойся.
- Я... н-не... б-боюсь... - от страха девочка даже начала заикаться. Когда она шагала за мужчиной по пустому пространству, ей казалось, что на нее смотрят все вокруг.
Они пересекли пустой тротуар и поднялись на низкое широкое крыльцо, куда из-за крыши высокого здания напротив падали лучи полуденного солнца. Широкие стеклянные двери, наверняка волшебные, сами собой раздвинулись перед ними. Большую комнату, начинавшуюся сразу за порогом, освещал яркий свет - словно дневной с примесью солнечных лучей, но совсем не такой, как на улице. Пол комнаты выстилали широкие серые плиты то ли из мягкой пластмассы, то ли из чего-то похожего, стены покрывали желтые деревянные панели, а беленый потолок усеивали небольшие плафоны светильников. По левую и правую руку из комнаты вели деревянные двери, вдоль стен стояли мягкие на вид кушетки. Прямо перед входом располагалась низкая длинная стойка с несколькими стульями, за которой стояла женщина в ярко-красном облегающем ципао. Мужчина беззвучно отступил вбок, а женщина обогнула стойку и приблизилась.
- Здравствуй, Нян, - сказала она, тепло улыбнувшись. Девочка испуганно взглянула на нее - откуда та знает ее имя? - Здравствуй, тара, - она кивнула тетке. - Меня зовут Сируко. Рада приветствовать вас обеих. Тяма, не надо бояться. Ты среди друзей. Только что с тобой случилось? - ее лицо посуровело. - У тебя распухший нос. Тебя били?
- Нет, атара, просто мальчишки хулиганили! - тетка попыталась выдавить из себя подобострастную улыбку, но Нян, быстро взглянув на нее, заметила, что ее губы дрожат и не слушаются. А ведь она тоже боится. Почему? Ведь она же взрослая! - Дети... Все в порядке, с кем не бывает.
- Понимаю. Как тебя зовут, тара?
- Масуко, Сируко-атара. Масуко Синтаро.
- Возраст девочки?
- Одиннадцать лет...
- Ты ее мать?
- Нет, Сируко-атара. Тетка я ей. Сирота она, отец сбежал, мать умерла от легочной гнили, теперь вот у меня живет.
- Понимаю. Тогда мы сделаем так: Нян-тяма, видишь ту дверь? - Сируко показала влево от входа. - Там женская раздевалка, тебя ожидают. Масуко-тара, присаживайся на стул. Мне нужно задать несколько вопросов, чтобы уладить формальности.
- Ка...какие формальности? - тетка аж побелела.
- Уверяю тебя, ничего сложного. Ты расскажешь мне о племяннице, о ее способностях, когда они проявились - ведь человек, который вас привел, сказал, что она эйлахо?
Нян быстро оглянулась. Мужчина, которому их передал кобун Анъями, уже исчез. Он точно ничего не говорил! Сируко-атара... неужели она читает мысли?
- Да что ты, атара! - тетка заполошно замахала руками. - Не эйлахо она, почти совсем не эйлахо! Так, немножко... иногда... совсем немного...
- Подожди, Масуко-тара, - женщина в красном ципао подняла руку. - Я поняла. Сядь, пожалуйста, - она снова показала на стул, и тетка послушно села на него с прямой, как доска, спиной. - Подожди немного, я сейчас вернусь. Нян-тара, пойдем со мной.
Она протянула руку ладонью вверх. Девочка замерла, словно парализованная. Несколько невероятно долгих секунд спустя она все-таки заставила себя взяться за эту ладонь. Та оказалась теплой и сухой. Сируко снова улыбнулась ей и повела за собой.
За дверью обнаружилась еще одна комната с рядами шкафчиков и скамеек, очень похожая на раздевалку в спортзале в школе, куда Нян ходила раньше. Их ожидала еще одна женщина: невысокая, крепко сложенная, с добрыми ямочками на щеках и подбородке, с лукавыми морщинками в уголках глаз. Носила женщина странную одежду... нет, не странную, просто так одевались лишь туристы из-за западного океана - шорты, сандалии и рубашка с короткими рукавами.
- Здравствуй, Нян-тяма, - жизнерадостно сказала она. - Меня зовут Яна. Ух, какие у тебя шикарные синяки под глазами! Пока такие же маленькие, как и ты сама, но если их не полечить, вырастут куда быстрее тебя. Давай мы отпустим Сируко и посмотрим, как их скрыть. Ага?
Не дожидаясь ответа (Нян так и не могла заставить себя двигать парализованными от страха губами), она отвела девочку в неприметную дверь в дальней стене. В новой комнате всё оказалось слепяще-белым: и пол, и потолок, и стены и даже шкафы с блестящими стеклами... Яна-атара усадила Нян в большое мягкое кресло, которое немедленно просело под ней, удобно обхватив тело, и сама устроилась на стуле рядом.
- Ну, тяма, давай поговорим
Она протянула руку, чтобы погладить Нян по голове, и та рефлекторно сжалась, словно ожидая рывка за волосы. Она знала, что уж паладары-то наверняка не станут ее бить - но эта женщина не паладар! Кто знает, что у нее на уме... Рука Яны-атары зависла в воздухе, потом опустилась на колено, не тронув Нян. Улыбка пропала с ее лица.
- Нян-тяма, я не знаю, кто и почему привел тебя к нам, - сказала она. - Но хочу сказать одну очень важную вещь: тебе ничего не грозит. Честное слово. Мы не кусаемся, не деремся и даже не дружим с духами, как про нас рассказывают. И мы никого не держим силой - мы ищем друзей, а не рабов. Ты можешь уйти отсюда, когда хочешь, и тебя никто не посмеет наказать или хотя бы слово дурное сказать. Даже твоя тетя. Даже люди из Анъями. Понимаешь?
Девочка глянула на нее и отвела взгляд. Ну да, конечно, ей легко говорить! Она работает на паладаров и останется здесь, а Нян придется возвращаться домой, в переулок, в прачечную, к злым мальчишкам и сборщикам дани. Кто ее там защитит?
- Не веришь... - Яна-атара вздохнула. - Ну, ладно. Давай-ка сначала займемся твоим носом, а то он распух так, что почти больше тебя самой. Не бойся, я не сделаю больно.
Она придвинула стул поближе и принялась ощупывать нос и скулы Нян. На всякий случай девочка закрыла глаза. Боли действительно почти не чувствовалось: пальцы Яны-атары, то мягкие, то твердые, давили и массировали в разных местах и даже, казалось, внутри головы. Иногда становилось неприятно, но по-настоящему больно - ни разу.
- Почти всё, - наконец сказала Яна. - Давай-ка мы еще немножко лекарства впрыснем, чтобы кровь снова не потекла. Вдохни легонько носом, ага?
Что-то твердое и холодное коснулось края ноздрей. Нян приоткрыла глаз. Яна-атара держала обычный аэрозольный баллончик с распылителем. Девочка послушно вдохнула, и в нос брызнула прохладная свежесть, отдающая невкусной горечью. Несколько секунд спустя она почувствовала, что ноющая боль внутри головы быстро уходит и вскоре пропала совсем.
- Теперь совсем все, - прежним жизнерадостным тоном заявила Яна. - Держи приз за терпение.
Она извлекла откуда-то из-за кресла и сунула в руки Нян самую настоящую куклу, словно только что из магазина. Та изображала девочку, одетую в облегающие шорты до середины бедра и такую же облегающую майку, не достающую до пупка и оставляющую часть живота открытым. Девочка-кукла озорно улыбалась сквозь рассыпавшиеся по лицу длинные каштановые волосы. Нян неосторожно сжала пальцы, и рука куклы под их напором согнулась в локте.
- Спасибо, не надо, Яна-атара! - испуганно сказала она. - У меня денег нет...
- Каких денег? - женщина озадаченно глянула на нее. - Я не уличный торговец, тяма. Говорю же - приз. Подарок. Она твоя - просто за то, что ты пришла сюда. Твоя, даже если сейчас плюнешь мне в ухо и навсегда сбежишь домой. Ты, кстати, далеко живешь?..
- Нет. В прачечной...
Яна-атара начала задавать новые мелкие, ничего не значащие вопросы: как звали родителей, где Нян жила раньше и в большом ли городе, какой класс она закончила и чему научилась, сколько у нее было подружек раньше и сколько сейчас, что она больше всего любит есть и ципао какого цвета ей больше всего нравятся... Сначала девочка отвечала скованно и напряженно, с трудом заставляя себя выдавливать слова, но постепенно расслабилась. Женщина шутила, улыбалась, иногда гладила ее по волосам (и Нян больше не вздрагивала, когда та протягивала руку). Хотя забытые за таким количеством событий голодные спазмы начали все настойчивее напоминать о себе, девочка с легкостью их отгоняла. Голодать она привыкла, и пусть даже голова слегка кружилась и гудела, она не обращала на проблему внимания.
Вскоре девочка с удивлением поняла, что рассказывает про драку с мальчишками и про волют.
- Ну, и вот... они пропали, - вновь скованно закончила она. Вдруг ее сейчас выгонят как слишком опасную? Она покрепче сжала куклу, к которой уже прикипела сердцем. Хорошо бы ее не отобрали...
Яна-атара, однако, не испугалась и задумчиво покивала.
- Да, сейчас многие люди умеют пускать молнии с рук и даже волют вызывать, - сказала она. - Беда прямо. Волюты сейчас безопасными стали, людям вреда не причиняют, но одежда горит - просто напасть. Хорошо тем, кто побогаче, они новую купить могут, а что беднякам делать? Вот у нас в Хёнконе все просто - можно хоть голышом ходить, никто слова не скажет. Некоторые так и делают.
- У... у вас в Хёнконе? - пораженно спросила Нян, попытавшись выпрямиться в кресле, но лишь беспомощно утонув в его убаюкивающих мягких глубинах. Она забарахталась, и кресло тут же послушно отвердело и даже подняло спинку, помогая сесть вертикально. - А ты... разве ты из Хёнкона, атара? Ты паладар?
- Конечно, - Яна-атара удивленно посмотрела на нее. - Разве Сируко тебя не предупредила?
Нян помотала головой, глядя на женщину во все глаза, словно в первый раз. В той ничего ну ни капельки не указывало, что она прилетела на Паллу откуда-то с другой планеты. Обычная женщина... разве что загар бледнее, чем у большинства женщин Могерата, да одежда неприличная.
- Ну я скажу что-нибудь плохое координатору! - под нос пробормотала Яна-атара. - Нян-тяма, я действительно паладар. Но я редко заглядываю сюда, на Паллу, только в гости набегами. Я специалист по работе с подростками-девиантами твоего возраста, вот и решила посмотреть на первые дни после запуска программы. Видишь? - ее палец уперся в правую скулу. - Три родинки правильным треугольником на щеке - наш опознавательный знак. Только, тяма, не надо меня бояться. Пожалуйста, очень прошу! Я же говорю, мы не кусаемся и с духами не дружим. Мы сами по себе. Я очень хочу, чтобы ты со мной подружилась. Ладно?
- Да, атара! - быстро сказала Нян. Ну надо же, паладар! А она с Яной-атарой действительно болтала, как с подружкой! Ой, влетит от тетки, если та узнает! - Конечно, атара. А... Сируко-атара тоже паладар, да? С другой планеты?
- Технически Сируко тоже паладар. Только... м-м, как бы тебе объяснить... Ты слышала о компьютерах?
- Да, атара. Немного. Они такие большие железные шкафы, и считают быстро.
- Точно. Только наши умные компьютеры - мы зовем их небиологическими интеллектами или попросту небами - умеют не только считать, но и думать, и разговаривать. И выглядят они совсем не как шкафы. Сируко - небольшой кусочек такого вот неба, которого зовут "координатор". Она похожа на человека, но на самом деле совсем другая. Она - наш защитник, а теперь и твой тоже. Кстати, у нее очень много тел, так что не удивляйся, если увидишь сразу несколько Сируко. Только, Нян-тяма, - Яна-атара слегка нахмурилась, - Сируко поговорила с твоей тетей, послушала твой рассказ и попросила задать один вопрос. Ответь на него, пожалуйста, как можно точнее, хорошо? Тот мужчина из Анъями, что привел тебя сюда - он ведь находился где-то рядом, когда напали мальчишки?
- Да... - при воспоминании о кобуне Тьмы Нян слегка поежилась. Вспоминать его было неприятно. - Он недалеко стоял.
- И потом, когда пропали волюты, сразу же подошел?
- Ну... да.
- Нян-тяма, скажи, могло ли случиться так, что именно он подослал мальчишек, чтобы они избили тебя и заставили проявить свои способности?
Нян от удивления глубоко вздохнула. Подослал мальчишек? Ой...
- Да, атара, - наконец сказала она тихо. - Он мог. Говорят, Бунта с ними водится. С Анъями. Только не говорите ему, что я так сказала! - испуганно вскинулась она, сообразив, чем может закончиться ябедничество. - А то он меня побьет! Или лишние деньги заставит платить!
- Нет, малышка, - Яна-атара снова потрепала девочку по голове. - Обещаю, он больше никогда вас не побеспокоит. Вы больше его даже не увидите. По всей видимости, Анъями плохо проинструктировала своих людей, но тут уже наша проблема. Нян-тяма, мы не можем ничего сделать с играми, что Тьма устраивает вокруг Арены, но их внятно предупредили: начнут загонять к нам людей против воли - сильно пожалеют. Так что не бойся ничего и забудь, кто тебя привел. Скажем, ты шла мимо и зашла из любопытства, ага? Ну ладно, раз мы познакомились и перестали бояться друг друга - перестали ведь, да? - перейдем к делу. Тяма, ты знаешь, что такое Арена?
- Да, атара! - Нян даже слегка обиделась на вопрос. Как же можно не знать про Арену, тем более после экрана на площади? - Там летать можно... и в игры играть.
- Умница! - Яна-атара расцвела улыбкой. - Точно так, играть в игры. Но не только. Когда человек играет на Арене, мы его незаметно исследуем. Слышала такое слово - энергоплазма?
Нян отрицательно помотала головой.
- Ну, если коротко, то из нее сделаны волюты, кольчоны и прочие штуки, связанные с Арасиномэ. Она походит на жидкую слизь, но на самом деле состоит из чистой энергии - как солнечные лучи, например. Странно, да? Солнечные лучи и какие-то сопли!
Яна-атара хихикнула совсем как девчонка, и Нян невольно улыбнулась в ответ. Действительно, как сопли могут походить на солнце?
- Да, странно. Но вот так устроен ваш мир после Первого Удара. И знаешь, что? В тебе такой энергоплазмы очень много.
Нян вздрогнула.
- Как - много? - удивленно спросила она. - Слизи? Во мне? А почему ее не видно?
- Потому что она скрыта внутри тела. Но мы можем ее чувствовать. Посмотри на кресло, малышка, в котором ты сидишь. Пощупай его.
Нян повернула голову и внимательно посмотрела на ткань обивки, даже пощупала ее. Гладкая и чуть скользкая, она не походила ни на что, знакомое девочке.
- На самом деле кресло - не кресло, а штука, которую мы называем "дрон". Ну-ка, слезь. Сейчас я фокус покажу, - Яна-атара таинственно сощурилась.
Нян спрыгнула с кресла - и оно тут же расплылось по полу большой серовато-зеленой лужей. Потом в центре лужи выросла высокая гладкая палка, из палки - палочки поменьше, их поверхность стала шероховатой, пошла трещинками, превратилась в кору, на ветках появились листья - и палка превратилась в дерево, стоящее на круглой подставке. Потом дерево расплылось и превратилось в небольшое забавное животное, похожее на медведя с выпуклыми задумчивыми глазами. Медведь превратился в трехстворчатое зеркало, зеркало - в одноколесную садовую тачку, тачка - в телевизор (на его экране даже мелькнуло, но тут же пропало изображение), а телевизор снова стал креслом. Нян завороженно наблюдала за метаморфозами. Ух, теперь она может столько рассказать, что все прачки станут слушать с открытыми ртами! Дрон, который может стать и креслом, и деревом - шикарно!
- Вот такие у нас дроны, - с гордостью сказала Яна-атара. - Во что скажешь, в то и превратятся. Кстати, мое тело - тоже дрон. Ты ведь знаешь, что паладары на самом деле не могут добраться до вашей планеты и находятся далеко в космосе? А чтобы удобнее с людьми говорить, мы носим тела-дроны, примерно как ты носишь ципао. Но я не о том. Нян-тяма, на самом деле кресло, когда ты в нем сидела, незаметно изучало тебя - или, если по-научному, провело первичное обследование. И оно сообщает, что в твоем теле очень-очень много активной энергоплазмы - и в голове, и в груди, и в руках с ногами. Тяма, ты нам интересна - и мы можем сделать так, что тебе будет очень интересно с нами. Давай дружить, а? Приходи к нам почаще, и мы научим тебя играть на Арене. А пока ты играешь, мы станем за тобой наблюдать. Хочешь?
Да! - страшно захотелось выкрикнуть Нян. Хочу, конечно! Как те люди на рекламном экране...
- Я не могу, - грустно сказала она, понурившись. - Мне работать надо, в прачечной. Тетя не отпустит часто.
- Невелика проблема! - рассмеялась Яна-атара. - Один игровой сеанс занимает полчаса - и на первых порах мы станем платить за него пятьдесят канов. Уверена, такая сумма вполне компенсирует час твоей работы в прачечной, и твоя тетя с радостью согласится. И вообще, тяма, сейчас я спрашиваю не тетю, а тебя, а с тетей мы как-нибудь сами разберемся. Хочешь с нами играть?
Со вспыхнувшей надежной Нян глянула на нее.
- Хочу... - робко сказала она.
- Ну вот и отлично! Тогда сегодня познакомишься с терминалом Арены - так называется место, в котором проходит игра. Ты пришла немного поздно, и основная группа уже прошла первую тренировку. Они сейчас переодеваются, но не беспокойся - инструктор все еще здесь, так что у тебя получится индивидуальное вводное занятие. Давай, беги в раздевалку. А я с тобой прощаюсь, мне нужно еще в других местах побывать и с другими людьми пообщаться.
Яна-атара улыбнулась на прощание, еще раз провела ладонью по волосам Нян, и вдруг ее тело словно расплескалось... нет, просто утратило очертания и расплылось в невысокую полусферу, в которой утонула и пропала одежда. Полусфера чуть приподнялась над полом и уплыла в угол, где и замерла неподвижно. Нян с разинутым ртом наблюдала за ее перемещениями. Ну и ну! Здорово! Теперь ее рассказы точно сбегутся послушать не одни теткины прачки, но и все женщины на их улице!
Она осмотрела комнату в последний раз (хоть и блестящая, но скучная и неинтересная, и не скажешь, что тут паладары живут), потрогала на прощание кресло-дрон и вышла обратно в раздевалку. Там не нашлось никого и ничего, кроме рядов скамеек и шкафчиков. Нян растерянно огляделась. И где же какой-то "инструктор"?
Дверь (не та, которая вела к выходу) распахнулась, и в нее с разбегу влетела черноволосая босоногая девчонка, по виду немного старше Нян. Она носила монотонно-зеленое мешковатое ципао без рукавов с подолом, едва достающим до колен - не слишком богатое, но и не бедное, словно у дочери мелкого чиновника или лавочника. Ее волосы, как у взрослой, были собраны в пук на затылке, но две короткие пряди с желтыми ленточками спускались с висков на щеки. На шее висело странное украшение: гладкий серебряный обруч с фиолетовым камнем под подбородком. Не успев затормозить, девчонка налетела на скамейку, ударилась голенью, ойкнула и запрыгала на одной ноге, держась за ушибленное место обеими руками и громко шипя от боли. Вид у нее оказался такой потешный, что Нян хихикнула. Девчонка метнула на нее обиженный взгляд и плюхнулась на скамейку, растирая ногу. На месте удара набухал красный рубец, но кровь не потекла.
- Привет, - сквозь зубы сказала босоногая. - С-с-с... больно... Извини, задержалась. Ты Нян?
- Ага, - кивнула Нян. - А ты кто? Тоже здесь... ну, обследуешься? Или играешь? А зачем тебе ошейник?
- Сама ты ошейник! - снова обиделась босоногая. - Чтоб ты знала, он называется кубирин. Ну, он не настоящий, конечно, а так, просто для красоты. А камень, между прочим, аметист. Меня Рикона зовут. Можно просто Рика. А у тебя имя хорошее, простое, и сокращать не надо.
- Ага, Рика, - кивнула Нян. - Слушай, ты знаешь, кто такой инструктор? Мне сказали, что он здесь ждет. Он тоже паладар?
- Я инструктор, - сообщила Рикона. - Мне сказали, чтобы я тебе все объяснила. А я не паладар, а так... в общем, на каникулах здесь.
Нян посмотрела на нее круглыми глазами. Только сейчас она заметила на правой щеке Риконы три точки в виде перевернутого треугольника. Инструктор? Вот такая девчонка в ципао не по размеру и даже без сандалий?
- А не врешь? - с сомнением спросила она. - Что инструктор? А что это вообще такое?
- Вот и ты не веришь, - Рикона вздохнула и подергала себя за нашейный обруч. - Мальчишек вообще за шкирку одной рукой поднимать пришлось, чтобы убедить. Глупый у вас континент, все считают, что женщина мужчине подчиняться должна. Фигня полная, конечно. Карина-атара разве кому-то подчиняется? Взрослых Дзии с координатором сами воспитывают, а подростков на всем Могерате почему-то на меня одну свалили. Хорошо, что народу пока мало. Ну что, начнем? Кстати, инструктор по-другому - учитель.
- Что начнем? - Нян вдруг поняла, что слишком фамильярно обращается к старшей девочке, да еще и учителю, не говоря уже, что паладару, пусть и на каникулах. Но ведь та не одернула же! И что теперь? Атарой называть? Вот такую несерьезную и неуклюжую, которая даже скамейку обойти не может?
- Вводный инструктаж начнем, - пояснила Рикона. - Ну, я тебе расскажу, что надо делать и как оно вообще всё.
Она сделала в воздухе неопределенные пассы.
- Ну, давай... - Нян так не поняла, как обращаться к паладару-подростку чуть старше себя самой. "Атара" точно не подходило. Просто "тара", как взрослые? Формально слишком. Или "фуна"? Но они не друзья. "Тяма"? Так взрослые к малышам обращаются, Рикона точно обидится... Придется пока просто по имени, словно с близким другом.
- Ага. Идем в зал... или нет, стоп. Ты переодеваться намерена?
- Переодеваться?
- Ну, все-таки Арена - типа физкультуры, а в твоем платье... - Рикона критически оглядела Нян с ног до головы. - Можно, конечно, но неудобно же. И ветхое какое-то, порвется еще.
- У самой порвется! - не сдержавшись, буркнула Нян. - Ой, извини. Я хочу сказать, нет другого. Мальчишки подрались, а я током биться начала, ципао подпалила.
- Как Фучи? - ничуть не обидевшаяся Рикона хихикнула. - Она тоже как заискрит, вся одежда сразу в обугленные клочки. Тоже ругается страшно, и вообще в последнее время постоянно голой ходит. Говорит, так проще, и время на переодевание меньше тратится.
- Фучи?
- Ну, Фуоко... Ой! - Рикона осеклась. - Извини, о ней, наверное, не надо рассказывать, она не любит. Есть, в общем, такая девчонка у нас в Хёнконе. И не одна она. Координатор рассказывал, что сейчас чуть ли не четверть населения планеты искрит, а многие даже волют вызывать умеют.
- Волют? Как я? - Нян почувствовала, что на сердце становится легче. Выходит, не она одна такая уродина?
- А ты тоже умеешь? Извини, я твой профиль просмотреть не успела. Секунду, сейчас прочитаю.
Рикона чуть склонила голову набок и замерла абсолютно неподвижно, словно статуя. Нян смотрела на нее в недоумении. Прочитает? Где? И чем она сейчас занимается?
Пауза не затянулась надолго. Уже секунд через десять юная паладарка ожила.
- Прочитала, - сообщила она, разглядывая Нян так, словно впервые увидела. - Слушай, ты действительно как Фучи. И искришь, и волют вызываешь, и нервная система перестроена. Таких, как вы, мало. Здорово, что ты к нам пришла, нам такие друзья очень нужны. Так... Тут Дзии сигналит. Есть хочешь?
- Есть?
Голодные судороги, отодвинутые куда-то за край сознания впечатлениями, вдруг скрутили желудок так сильно, что Нян даже слегка согнулась, прижимая руки к громко забурчавшему животу.
- Нет, не хочу, - тихо сказала она, мечтая о плошке... а еще лучше, трех или четырех плошках риса. И хорошо бы с сырым яйцом... а если помечтать, то еще и с ломтиком свинины! - Я недавно поела.
- Врешь! - решительно сказала Рикона. - Я не врач, как Дзии, но и то вижу, что ты с голодухи еле на ногах стоишь. Когда энергоплазма нервную систему перестраивает, люди всегда до смерти жрать хотят. Ну-ка, топай сюда.
Не дожидаясь ответа, она ухватила Нян за плечо и поволокла за собой в дальний угол раздевалки.
- Вот, - сказала она, останавливаясь перед белой дверцей в стене. - Запомни - холодильник. В нем всегда концентрата полно, так что лопай сколько влезет, не стесняйся. Если кончится, новый привезут. Совершенно бесплатно, кстати.
Она распахнула дверцу, и перед Нян открылись ряды решетчатых полок, заставленных плоскими коробками из прозрачного пластика. В каждой коробке двумя слоями лежало десять аккуратных разноцветных брусков. Сверху на коробках красовались наклейки с изображением лесного ореха, клубничин, яблок, винограда, каких-то незнакомых ягод и фруктов, креветок, мидий, куриц и прочего.
- Там белки, жиры, углеводы, микроэлементы, витамины и так далее, -деловито пояснила Рикона. - Наклейка показывает, какой вкус, но в остальном они одинаковые. Бери, что хочешь, и лопай. Только быстрее, а то время идет. У меня через полчаса занятие на западном побережье, в Оохае, нужно успеть. Да не пялься ты так, ешь давай. Клубнику любишь?
Она схватила одну коробку с красными брусками и изображением клубники, резким движением раскрыла ее и подставила Нян под нос.
- Ну? - требовательно сказала она.
Нян нерешительно взяла один брусок двумя пальцами. Он казался увесистым и чуть упругим. Пахло от него и в самом деле клубникой - да не той гидропонной, картонной и на ощупь, и на вкус, что продавалась на рынках, а настоящей, ароматной, со своего огорода. На вкус брусок тоже не подвел - хотя через клубничный аромат пробивался какой-то странный, хотя и не неприятный привкус, рот Нян мгновенно заполнился слюной. Она откусила больше - и опомниться не успела, как сжевала брусок целиком.
- Молодец. Бери еще, - нетерпеливо сказала Рикона, но вдруг захлопнула коробку, убрала ее в холодильник и закрыла его. - Или нет, тебе же сейчас в терминал лезть. И не смотри на меня такими голодными глазами. Дзии говорит, одного брикета взрослому человеку в три раза тяжелее тебя на день хватает. Таким, как ты, с перестраивающимся организмом, хуже, им все время жрать хочется. Но полчаса перетерпишь, а там хоть весь холодильник слопай. Слушай, а на вкус как? Понравилось?
- Ну... да. Вкусно, - призналась Нян, чувствуя, как желудок и в самом деле наливается приятной сытой тяжестью. Голодные спазмы ушли, а вместо них пришла сонливость.
- Эх, вот бы и мне попробовать... Я же пищу на вкус не очень хорошо воспринимаю, - пояснила Рикона в ответ на недоуменный взгляд Нян. - Координатор говорит, с такой примитивной технологией, как наши дроны, сделать нормальные вкусовые рецепторы невозможно. А когда вкус напрямую транслируется, он не обязательно с реальным совпадает. А, не обращай внимания. Ну так что, ты переодеваться не хочешь? Смотри, все мальчишки уже ушли, из девчонок ты одна, так что можешь хоть догола раздеться. Сегодня как хочешь, а завтра привезут стандартный сенко твоего размера. Потом тебе индивидуальный сенко пришлют, точно по мерке - их на дальней орбите делают, они долго сюда летят, даже если контейнеры запускать с максимальным ускорением. Сегодня в терминале все параметры снимут, сделают и пришлют.
- А что такое "сенко"? - переспросила Нян, чувствуя, что от обилия незнакомых слов голова начинает идти кругом.
- Сенсорный комбинезон. Трико в обтяжку когда-нибудь видела? Сенко такой же, только от макушки до ступней закрывает, и на лице специальные очки. Он помогает понимать, что у тебя внутри происходит, а заодно ощущения создает. Так что, раздеваться станешь?
- А... надо?
- Ну, если сильно не хочешь, фиг с тобой. Мерку снимать одежда не мешает, но металлические предметы в шкафчике оставь, если есть. И сандалии сними, чтобы грязь с улицы не тащить. Однако учти, в первый раз еще и проверку физических способностей проходят. В твоем балахоне напрягаться неудобно, так что я бы его сняла на всякий случай. Я ж говорю, никого нет, не стесняйся. Тут спортивная форма есть - трусы и футболки, у вас в таких и девчонки занимаются.
Нян поежилась. Под ципао она носила одни панталоны, поскольку лифчик ей (ох...) пока что совершенно не требовался. Раздеваться почти догола при чужих?
- Нет... не сегодня, приношу свои извинения, - отказалась она. - Я пока так. Ладно?
- Да как хочешь. Только пропотеешь - как потом в мокрой одежде по улице пойдешь? Или... - Рикона прислушалась к чему-то неслышному. - Координатор подсказывает, что высушить можно, пока в душе моешься после сеанса. Ну, идем. Аватара потом заберешь.
Она вынула из ослабевших пальцев Нян куклу, поставила ее на шкафчик, заставила снять сандалии и почти силой поволокла девочку за собой. Та не сопротивлялась, хотя от внезапной слабости в коленках едва стояла на ногах.
- Координатор - он неб? - нерешительно спросила Нян, вслед за Риконой перешагивая порог. - Ух ты!..
За дверью начинался огромный, ярко освещенный зал раз в десять больше их подвала со стиральными машинами. Или в двадцать. В нем ровными рядами стояли большие белые шары на невысоких постаментах. На стенах зала висели такие же большие экраны, лицом к ним стояли ряды мягких скамеек со спинками. На экранах крутился тот же короткий фильм, что и над зданием Небесного казначейства.
- Угу, неб, - согласилась Рикона. - Тебе Яна рассказала, да? Он хороший дядька, просто занудный немного. И подслушивает все время! - произнесла она ядовитым, нарочито громким голосом. Сделав паузу, словно слушая ответ, она фыркнула, но продолжать не стала и подвела Нян к ближайшему шару. - В общем, смотри: такая штука называется "терминал". Внутри пусто, но ты повиснешь в суспензорном поле. Не бойся, оно больно не делает. Ты сможешь там стоять, лежать, ходить и даже бегать. И не бойся удариться о что-нибудь - система не позволит, даже если специально попробуешь. Давай, лезь внутрь, а я сейчас переключусь на твое пространство.
Тихо чмокнуло. В боку белого шара прорезались темные линии, и секунду спустя сама собой широко распахнулась выгнутая дверь. Нян вздрогнула. Ей вдруг вспомнились рассказы о мире духов, которые все время завидуют живым людям и утаскивают их к себе. Или, наоборот, вселяются в их тела, пожирая законных владельцев. Да ну, глупости, сердито сказала она себе. Это же паладары, какие духи? Но слабость в коленках не проходила.
- Слушай, если все-таки боишься, то лучше не надо, - Рикона положила руку ей на плечо. - Я знаю, многие боятся, даже взрослые дядьки. Сегодня аж трое записавшихся не смогли себя заставить и ушли. Там нет ничего страшного, честно, но если не можешь, не насилуй себя. В другой раз придешь, если хочешь.
- Ничего я не боюсь! - Нян сердито дернула плечом, стряхивая ее руку. - Я просто... ну, смотрю.
Она приблизилась вплотную и заглянула внутрь. Пусто. Абсолютно голые гнутые белые стенки, освещенные ярким, непонятно откуда идущим светом (призрачным?.. Да ну, глупости!) Нян осторожно сунула внутрь руку. Ничего не случилось. Чуть осмелев, она засунула внутрь голову, потом осторожно поднялась по небольшим ступенькам в постаменте и оказалась внутри целиком. Снова тихо чмокнуло, и, скованная внезапным приступом паники, девочка увидела, как сама собой закрылась дверь. Ее пробила дрожь с ног до головы, а по пальцам пробежало несколько синих потрескивающих искорок.
- А вот и я!
Яркий свет померк, и прямо перед собой пораженная Нян увидела Рикону. На сей раз юная паладарка носила совсем другую одежду, очень похожую на ту, что на кукле: обтягивающие красные тонкие шорты до середины бедра и такую же обтягивающую желтую майку с рукавами до середины плеч, оставляющую живот наполовину открытым. Рикона помахала рукой.
- Ау, Нян! - весело сказала она. - А ты молодец, не испугалась. Поздравляю, десять очков к личному рейтингу ты получила.
- Что получила? - зажатые спазмом страха мышцы Нян начали потихоньку расслабляться, но губы все еще плохо ее слушались.
- Десять очков. Когда играешь, зарабатываешь очки. Твой личный рейтинг - сколько всего заработала. Чем больше наберешь, тем лучше - раз в полгода за рейтинг призы дают. А теперь давай играть! Приготовься, включаю суспензорное поле. В первый раз немного непривычно, но ты, главное, не дергайся.
Только сейчас Нян сообразила, что видит не Рикону, а ее изображение, словно в огромном телевизоре - однако картина выглядела жутко реальной, словно перед ней стоял живой человек. Но удивиться как следует девочка не успела: она вдруг провалилась и начала быстро падать куда-то вниз. Она непроизвольно зажмурилась и тихо завизжала.
- Ты чего? - удивилась Рикона. - Эй, Нян!
Девочка осторожно приоткрыла один глаз. Хотя ощущение падения не пропало, она поняла, что на самом деле никуда не падает: Рикона по-прежнему стояла прямо перед ней, уперев руки в бока. Только под ногами Нян больше не чувствовался твердый пол шара, и вообще она словно бы сидела в воздухе, откинувшись в мягком невидимом кресле.
- А... что... как... - пробормотала она, постепенно приходя в себя.
- Ты лежишь в суспензорном поле, - терпеливо объяснила Рикона. - Обычное гравитационное поле - знаешь, вроде того, что людей к земле притягивает, но не вниз направлено, а куда угодно. Сейчас вот оно вверх течет и тебя поддерживает. Ну-ка, попробуй встать на ноги. Давай, давай, не симулируй!
Нян не знала, что такое "симулировать" и "гравитационное поле", но на сегодня она наудивлялась уже столько, что на новые удивления сил уже не оставалось. Она осторожно подалась вперед - и невидимое кресло послушно опрокинулось и поставило ее на ноги. С трудом удержавшись от падения на четвереньки и взмахнув руками для равновесия, она застыла в неудобной позе, потом медленно выпрямилась. Ощущение падения пропало. Под ногами чувствовалась твердая, чуть пружинящая основа, но когда Нян посмотрела вниз, то пола не увидела. Вместо него во все стороны тянулась серовато-розовая чуть светящаяся пустота, в которой непринужденно висела Рикона.
- Видишь? Все просто, - сказала паладарка. - Попробуй, подпрыгни.
Нян послушалась. Невидимый пол под ногами спружинил.
- Да нет, ты по-настоящему попробуй! - потребовала Рикона. - Высоко. Вон, видишь ветку? Дотянись!
Нян задрала голову. В пустоте над ее головой и в самом деле покачивалась неизвестно откуда взявшаяся древесная ветвь: разлапистая, покрытая широкими незнакомыми листьями. Ствол дерева отсутствовал.
- Но она же высоко...
- А ты прыгни. Вот так!
Рикона подпрыгнула и щелкнула пальцами по листу. Нян подумала, потом слегка присела, оттолкнулась ногами как следует и тоже прыгнула, изо всех сил стараясь дотянуться.
Она так и не поняла, достала ли до ветки на самом деле: ее пальцы отчетливо ощутили твердую шероховатую поверхность древесины, и ветвь закачалась сильнее, возмущенно шелестя листьями, но глаза так и не разобрали - коснулась ли она. Вроде бы да... а может, и не дотянулась пару сунов. Голова закружилась, и девочка поспешно опустила взгляд.
- Молодец! - похвалила Рикона. - Давай еще раз!
На сей раз Нян подпрыгнула уже вполне уверенно - и когда она задела ветку еще раз, мир вокруг вдруг резко изменился. Под ногами пружинил натянутый батут, на котором Рикона неподалеку весело скакала с одной ноги на другую, гримасничая и размахивая руками, и вокруг шумели настоящие деревья, и ветер нес незнакомые ароматные запахи травы и цветов, и высоко над головой голубело небо, сияло солнце, щебетали птицы, а где-то неподалеку раздавались детские крики и смех... От неожиданности Нян не удержала равновесие и с размаху села на вибрирующий от прыжков Риконы батут, но тут же сама весело засмеялась от беспричинно нахлынувшего счастья.
- Давай кто выше! - предложила Рикона и тут же заскакала как бешеная. Нян вскочила на ноги и присоединилась к ней. Там, где ее пальцы доставали воздух, на мгновение вспыхивали фиолетовые точки и рядом с ними - мелкие цифры, но на них девочка внимания не обращала. Вместе с Риконой они прыгали до тех пор, пока Нян не запыхалась окончательно.
- Ф-фу, запарилась! - доверительно сказала паладарка. - Надо отдохнуть. Пойдем, погуляем.
Она спрыгнула с батута и протянула руку. Нян оперлась о нее и осторожно слезла на мягкую траву, приятно щекочущую босые ноги. Вместе они пошли между деревьев. Проходя мимо, Нян потрогала одно - настоящее! Хотя пальцы по-прежнему чуть-чуть не доставали до теплой шероховатой коры, ощущение казалось полностью реальным.
- А мы... в мире духов, да? - спросила она, не слишком-то пугаясь возможного ответа.
- Вот глупости! - фыркнула паладарка. - Ты в кино ходишь? Тут такое же кино, просто экран вокруг тебя, а не только впереди. Вон, смотри!
Она ткнула пальцем вниз, и там прорезалась широкая изогнутая щель дверного проема, в которую Нян разглядела зал с рядами шаров. Потом щель захлопнулась, и вокруг снова остался один лес - а когда Нян оглянулась, полянка с батутом за спиной уже куда-то пропала.
- Убедилась? Простое кино, только почти как в жизни. Когда свой сенко наденешь, еще лучше станет. В него очки встроены, с ними эффект присутствия вообще полноценный, но все равно это просто кино. Слушай, там впереди что-то интересное. Побежали?
Не дожидаясь ответа, Рикона устремилась вперед, лавируя между деревьями. Нян решила ничему не удивляться - пусть даже она и в мире духов, но не сбегать же отсюда, когда так интересно! Она устремилась вслед за паладаркой, сначала осторожно, опасаясь скрытых в траве корней, а потом все быстрее и быстрее, когда убедилась, что под ногами чувствуется только ровная и твердая, чуть пружинящая земля. Желтая майка и красные шорты Риконы мелькали впереди, то и дело заслоняемые стволами, но догнать ее Нян не могла, как ни старалась. Вскоре она совсем запыхалась и замедлила шаг - и тут лес расступился.
Девочка обнаружила себя стоящей на краю обрыва. Ужасно далеко внизу - в цуле, а то и двух - по равнине текла широкая река, ярко светило солнце, курился одинокий дымок, поднимающийся от малюсенького домика, а тело обдувал теплый ветер. Все выглядело так красиво, что Нян даже всхлипнула от восторга. Она огляделась. Лес исчез. Она находилась на самой вершине высокой горы, и рядом стояла невесть откуда взявшаяся Рикона.
- Нравится? - спросила паладарка. - Мне тоже. Слушай, хочешь полетать?
- А... как?
- Да очень просто. Нужно просто прыгнуть вперед.
В доказательство Рикона присела, взмахнула руками, словно приготовившись нырять, и скакнула вперед, в зияющую пустоту. Нян вздрогнула, но та уже парила в воздухе, перевернувшись на спину и закинув ногу на ногу, словно лежа на невидимом облаке.
- Давай сюда! - приглашающе махнула она рукой. - Не бойся. Пропасти на самом деле нет, ты все еще внутри терминала. Просто кино, помнишь?
Она щелкнула пальцами, и справа от Нян снова приоткрылась и вновь захлопнулась выгнутая дверца, за которой по-прежнему находилась комната с рядами белых шаров.
- Видишь? Не думай, просто прыгай.
Нян с сомнением поглядела вниз. Восторг уже прошел, и уходящий вниз горный склон не казался слишком уж приятным местом для падения с размаху. Однако если Рикона говорит, что опасности нет... Ну да, в кино же тоже иногда страшно, но на самом деле там просто большая белая тряпка и картинки на ней из проектора. А, ладно!
Она присела и неуклюже прыгнула вперед. Ее снова охватило ощущение свободного падения. Гора и долина тут же исчезли, а далеко внизу расстелилась странная белая земля - на вид пушистая, словно вата или... облака! Значит, вот так мир видят птицы? И летчики? Нян никогда не летала на самолете, но иногда перед сном мечтала, представляя себе, как смотрит из иллюминатора вниз. Представлялось плохо, поскольку самый большой холм в окрестностях ее родного города имел в высоту не больше пяти или шести танов. Зато теперь...
- Полетели! - скомандовала Рикона. Она перевернулась на живот и раскинула руки. - Делай как я! В какую сторону наклоняешь руку, туда и поворачиваешь. Вперед!
И она тут же птицей устремилась вниз, к облакам. Нян счастливо засмеялась, раскинула руки, и в лицо ударил упругий теплый ветер, смешанный с тихой радостной музыкой.
Она быстро утратила счет времени. Мир вокруг менялся, как в зеркальной трубке: облака; океан - сначала поверхность, а потом темные глубины с пробивающимися сверху лучами солнца; темные пещеры с таинственно светящимися гроздьями неведомых кристаллов; необъятная степь со стадом несущихся животных, похожих на коз с огромными рогами; яблоневая роща, где Рикона, а вслед за ней и Нян на лету срывали яблоки (жаль, что они лопались в ладонях, оставляя после себя все те же мелкие циферки); высохшее озеро, переливающееся радужными сполохами солевых отложений; ночная пустыня под удивительным небом - не обычным радужным, а черным, испещренным тысячами ярких точек; опять горы, где полет кончился и пришлось карабкаться по крутому склону (Нян опять ужасно запыхалась, но все-таки вскарабкалась до самого верха)... Она забыла про робость, про злых мальчишек и кобуна Анъями, про прачечную и стиральные машины, про свое ветхое ципао, вообще про все, кроме удивительного паладарского мира.
Но все хорошее когда-то кончается. Очередной полет закончился на берегу лесного озера. Шелестел камыш. Паутина с затаившимся в центре красивым крапчатым пауком, натянутая между ветвями, поблескивала на солнце совсем рядом с лицом. Где-то вдали заунывно кричала незнакомая птица.
- Ф-фух! - выдохнула Рикона, усаживаясь на траву на уходящем в воду пологом бережке. Нян упала рядом, спиной чувствуя травяную мягкость (хотя земля отчетливо осталась в нескольких сунах внизу), и потянулась. Тело сковывала блаженная усталость, и где-то внутри, пока еще далекое и невнятное, зарождалось чувство голода. - Все, Нян. Закончилось занятие. Полчаса прошло, тесты завершились.
Она покрутила в воздухе пальцем, и над Нян возник большой прямоугольник, расчерченный тонкими линиями. Между линиями струились слова и цифры, значения которых Нян не понимала.
- Дзии говорит, что у тебя великолепная психика. Никаких выраженных фобий... ну, не боишься ты ничего. Даже пауков. Даже улиток, гадость такую! - Рикона ткнула пальцем в большую круглую улитку на листе рогоза, склонившемся рядом с головой Нян. Ее заметно передернуло. - Нарушений типа эпилепсии тоже нет. Вот физическая подготовка у тебя очень плохая, чуть напряжешься - и уже сердце из груди выпрыгивает. Ну, не страшно, окрепнешь на концентрате. Кстати, есть хочешь?
- Ну... нет. Немножко совсем, - отозвалась Нян, сосредоточенно вглядываясь в цифры. Интересно, что такое "уровень координации"? Звучит как колдовское заклинание какое-то. Разве паладары умеют колдовать?
- Сейчас пойдешь в душ и поешь заодно. В общем, у тебя полный стандартный допуск. Тебе разрешено играть в любые игры, кроме тех, где боль включается. Ну, ты же сама драться не любишь?
- Я не люблю, но мальчишки пристают, - пожаловалась Нян. - Некоторые совсем дебилы.
- Ну так мальчишки же, - Рикона пожала плечами. - Ты чего от них хочешь? Натура у них такая. Слушай, я не знаю, станут ли тебя учить самозащите, но когда в следующий раз станешь игры выбирать, спроси у координатора. Ничего сложного, между прочим. Между ног один раз пнуть как следует - больше не пристанут. Ладно, пора заканчивать на сегодня. Понравилось?
- Ага! - Нян с жаром кивнула.
- А когда тебе сенко сделают, вообще круто станет. Полные ощущения, и зрение совершенно натуральное. Придешь еще?
- Ну... если тетя отпустит.
- А ее никто не спрашивает. Как ты хочешь, так и случится. Тетя отпустит, точно говорю. Слушай, у тебя силы остались? Хоть немного?
- А... что надо?
- Дзии хочет протестировать... ну, я сама не понимаю. Реактивность энергоплазмы... нет, забудь. Просто последняя проверка. Сможешь?
- Попробую, - вздохнула Нян, садясь.
- Да не надо пробовать, просто сделай. Ничего же сложного. Встань.
Мир вокруг померк, озеро пропало. В наступившей темноте осталась одинокая Рикона, усевшаяся вертикально со скрещенными ногами, далекая точка света и круглый оранжевый мяч, висящий перед Нян в пустоте.
- Видишь вдали мишень? Такая яркая? Просто толкни в нее мяч ладонями. Только не просто толкни, а сосредоточься и... Ну вот как ты молнии из рук пускаешь, помнишь? Постарайся такое же ощущение вызвать и с ним толкнуть. Ага?
- Просто толкнуть? - Нян с сомнением потрогала мяч пальцем. Он казался жестким, холодным и пупырчатым.
- Не просто, а изо всех сил и с молниями. Не бойся, можешь даже настоящие молнии вызвать, если захочешь. Здесь никого нет, так что все в порядке.
- Ладно...
Нян уперлась ладонями в мяч - точнее, в мягкую пустоту перед мячом - и попыталась вспомнить ощущение, которое вызывали маленькие молнии. В пальцах зародилось приятное тепло. Она набрала полную грудь воздуха и резко выдохнула, одновременно с силой отталкивая мяч в сторону далекого света.
По ушам шарахнуло громкое шипение, словно от тысячи змей разом. Яркая вспышка на мгновение ослепила Нян. Ее вдруг завертело из стороны в сторону, перевернуло вверх тормашками, затрясло, и что-то твердое и выпуклое больно ударило ее по спине и затылку. Перед глазами замельтешили радужные пятна. Когда она немного пришла в себя, то сообразила, что лежит на дне белого шара, а в глаза бьет яркий свет потолочных ламп. Откуда-то остро несло гарью. Она поднялась на четвереньки и замерла.
- Эй! - раздался знакомый голос, и ее потрясли за плечо. - Нян! Ты как, жива?
Девочка повернула голову и несколько секунд тупо смотрела на Рикону - прежнюю, настоящую, в мешковатом ципао.
- Жива... - ответила она наконец.
И потом до нее дошло.
Белый шар, в который она забралась недавно, исчез. От него осталась неглубокая вогнутая чаша из белого материала с иззубренными краями. Ряды других шаров по-прежнему стояли длинными рядами, но пол между ними устилало множество мелких белых обломков. Три больших бесформенных слизняка быстро ползали между шарами, втягивая в себя мусор.
Она разрушила шар? Своими молниями?..
- Я не хотела... - пролепетала она трясущимися от испуга и страха губами. - Я честно не хотела... Я не хотела... Извините! Извините! Извините! - Она уперлась лбом в то, что осталось от шара. - Извините! Я... я... у меня денег нет заплатить...
- Тьфу ты! - сердито сказала паладарка. - Мы думали, с ней что-то серьезное, а она извиняется! Кончай стонать, все в порядке. Ничего платить не надо. Только Дзии хочет тебя проверить на всякий случай.
С неожиданной силой она подхватила Нян на руки и быстро перенесла в комнату, где та недавно разговаривала с Яной-атарой. Там она стащила с несопротивляющейся девочки ципао и уложила ее на кресло, в котором Нян немедленно утонула с головой, лишь лицо осталось на поверхности. Что-то начало медленно трогать ее тело, приятно массируя кожу. Потом кресло раздалось и выплюнуло ее на поверхность. Девочка лежала на нем, часто дыша, ее била мелкая дрожь.
- Все с тобой в порядке. Жить будешь, не помрешь. Выпей, - Рикона сунула ей в руку высокий стакан с приятно пахнущей зеленоватой жидкостью. - Успокоительное. Вкусное, между прочим. Давай, давай, не смотри на меня жалобными глазами, а то сама разревусь.
Нян проглотила вкусную кисловатую воду и начала механически жевать поданный Риконой брикет, на сей раз с банановым вкусом. Постепенно она успокоилась настолько, что смогла сесть вертикально. Кресло тут же подстроилось под нее, подняв спинку и слегка опустив сиденье.
- Но я честно не хотела! - жалобно сказала она. - А он дорогой? Шар?
- Он никакой, - Рикона отобрала у нее стакан, отнесла к дальней стене и сунула в какой-то блестящий шкаф. - Забудь. Просто пластмассовый экран... ну, не совсем пластмассовый, но не суть. Расходный материал. Заменят его через час, не переживай. Вот что с твоей одеждой делать... м-да.
Она подняла с пола ципао Нян, и девочка в новом приступе ужаса увидела, что его верхняя часть испещрена огромными дырами с обугленными краями. Починить такое невозможно, оставалось лишь выбросить. Второе - и последнее! - ципао за день... Как теперь идти домой? Что носить?
- Ну что, Рика, убедилась в моей правоте?
От нового ехидного голоса обе девочки синхронно вздрогнули. Нян быстро обвела взглядом комнату. Никого. Кто это сказал?
- В какой еще правоте? - буркнула Рикона, внезапно нахохлившись и ощетинившись. Она разом утратила свою уверенность и превратилась в обычную девчонку чуть старше Нян.
- В том, что регламенты соблюдать надо всегда. Их не просто так придумывали.
Только сейчас Нян разглядела, что у приоткрытой двери сидит, обернув ноги великолепным пушистым хвостом, крупная рыжая лиса. Она явно ухмылялась во всю пасть. Лиса? Лиса-оборотень? Здесь, у паладаров?!
- А что я нарушила? Ну что? - несмотря на агрессивный тон, в голосе Риконы проскальзывали неуверенные нотки.
- Тебе ведь ясно сказали - перед тем, как войти в терминал, надо переодеваться. И координатор о том же подсказывал, - голос лисы сочился сарказмом. - А что ты ответила? "И так сойдет, чтобы человека не напрягать лишний раз"? Ну и как, сошло?
- У меня инструкции, между прочим! - огрызнулась Рикона. - Сказано, что нельзя давить и создавать психологический дискомфорт, поняла?
- О да, и теперь наша феноменальная Нян пойдет домой голой. Страшно психологически комфортно, ага. Рика, дубина, если тебе старшие и умные говорят, как надо делать, на кой отсебятину порешь? Ей больно! И что делать собираешься?
- Я?
- Ну не я же! В отсутствии других инструкторов ты здесь старшая по званию, ошибка твоя, вот тебе и выкручиваться. Не-не-не, и не думай, координатор не подскажет. И я тоже, просто из вредности. Ты меня знаешь.
- Я... - Рикона явно растерялась. Она нерешительно переводила взгляд с полусожженного ципао на Нян и обратно.
- Э-э, атара... - Нян выбралась из кресла и поклонилась. Голая, в одних панталонах, она чувствовала себя ужасно неловко. Лиса, конечно, не оборотень, а еще один паладар (хотя и жутко странно смотреть на животное с другой планеты), но все равно неудобно. - Атара, я... не беспокойся, я... я закутаюсь и дойду. А дома у меня еще одежда есть... Я сама виновата...
- Цыц! - решительно заявила лиса, и Нян замолчала. - Так, как бы сделать, чтобы ты от удивления умирать перестала... А, знаю.
Лиса вдруг рухнула на пол, словно мгновенно умерла, зато рядом с Нян началось какое-то шевеление. Она подпрыгнула от неожиданности и отскочила в сторону. Кресло, на котором она только что сидела, шевелилось и менялось. Сначала оно словно расплавилось и превратилось в большую серо-зеленую каплю, а потом быстро вытянулось вверх и приняло форму человеческой фигуры. Через несколько секунд перед Нян стояла еще одна девочка того же возраста, что и Рикона - совершенно голая, костлявая и угловатая, словно сто лет некормленая, с короткими черными вихрами на голове. На ее щеке Нян уже автоматически рассмотрела три крупных черных родинки - знак паладара.
- Я - это она, - девчонка ткнула пальцем в неподвижную лису. - Точнее, я могу любые тела носить, как ты одежду носишь, но сейчас четвероногий вид у меня основной. Но когда я в человеческом виде, тебе проще. Меня зовут Маюми, а лучше Маю. И безо всяких глупых гонорифических суффиксов типа "атара", поняла? Маю, и все. Ну-ка, повтори. Как меня зовут?
- Маю-атара... - пролепетала Нян, окончательно сбитая с толку.
- Щас обратно в лису превращусь и нос откушу! Я же сказала - без суффиксов! Еще раз: как меня зовут?
- Ма... Ма... ю...
- Точно, Маю. Я - неб. Такой паладарский компьютер, ага? И мозгов у меня побольше, чем вот у той дурочки, - нахальная Маюми ткнула пальцем в надувшуюся Рикону. - Я за ней присматриваю на общественных началах. Как услышала, что она в первый же день на работе лажанулась, сразу своих детсадовцев на Раси бросила - и сюда. Хорошо, координатор специально на такой случай догадался микродрона здесь запасти, а то пришлось бы превращаться в монстролису величиной с корову. Ну так что, Рика? Сообразила, что делать? Имей в виду, запасов одежды здесь нет, не завезли. И голой по улице мы Нян гулять не пустим. Не мечи на меня огненные взгляды, лучше думай.
- У меня, между прочим, сейчас следующая группа в расписании стоит! - обиженно и растерянно сказала Рикона.
- То есть накосячила - и в кусты, чтоб другие расхлебывали? Нет уж, милая, фиг тебе. Кроме того, Дзии уже просигнализировал, что возьмет твою группу на себя. Ты от трансграничного перехода не отошла до конца, у тебя признаки информационного перегруза намечаются, для первого дня хватит. И вообще, ты уже опоздала. Так что на сегодня ты закончила. Только Нян сегодня на тебе. Ты мозгами шевелить намерена?
- Маю-ат... Маю, - Нян потянулась к остаткам своего ципао в руках Риконы. - Не надо, пожалуйста. Я пойду, ладно?
- Я сказала - цыц! - Маюми грозно нацелила палец ей в нос. - Тут дело принципа. Пусть думает, решение перед глазами.
- И думать нечего, - буркнула Рикона, бросая обугленную тряпку на пол. - Трусы у ней целые, а платье я свое отдам.
Она расстегнула свое ципао, вылезла из него, оставшись такой же голой, как и Маюми, только с обручем на шее, и подала Риконе.
- Одевайся. Тетке скажешь, что паладары подарили, если спрашивать начнет. Не хуже ведь твоего, да? Извини, я в вашей моде пока плохо разбираюсь.
- Оно... оно дороже, - Нян отступила на полшага и убрала руки за спину. - Очень благодарю, но не могу принять.
- Ты еще повыпендривайся здесь! - фыркнула Маюми, ухватив ее за шею твердыми пальцами. - Рика, я ее поймала. Одевай силой, чтобы время зря не тратить.
Нян тихо пискнула, не зная, как себя вести. Рикона улыбнулась зловещей улыбкой.
- Силой на тебя платье напялить, или как? - осведомилась она.
- Не... не надо силой, - прошептала Нян. - Я принимаю дар, огромное спасибо. Я... я так больше не буду...
- "Так" - это как? - осведомилась Маюми, наблюдая, как девочка одну за другой застегивает пуговицы дрожащими пальцами. - Только не говори, что больше сюда не придешь. Если сбежишь, ночами стану в кошмарах являться и плохим словам учить, а тетка тебе за них уши надерет. Ну ладно, недосуг мне. Рика, проводишь ее до дому, потом свободна. Отдыхай. К Фучи загляни, поболтайте, ей отвлечься надо.
- Ладно уж, вали... Ой! - Рикона вздрогнула. - А как я по улице пойду голая?
Тело Маюми осело на пол, словно оплавившаяся от жары свеча, и распухло сначала в полу-шар, а потом снова в кресло. Лиса, наоборот, пошевелилась и поднялась на все четыре лапы.
- Твои проблемы, - хладнокровно заявила она, потягиваясь. - Хочешь - прямо так и иди, паладара полиция не тронет. Не хочешь - думай, как выкручиваться, если мозги еще не окончательно протухли. Ну, а если не придумаешь, координатора спроси, он подскажет, ладно уж. Между прочим, пора тебя к финансовым отношениям подключать, чтобы знала, каково деньги зарабатывать и тратить. А то как-то уже слишком легко ты казенным имуществом разбрасываешься. Тане я рекомендацию отправила, она что-нибудь изобретет, готовься. Пока, крокодилы.
Лиса проскользнула в дверную щель и исчезла.
- Зануда и задавака! - фыркнула Рикона. - В Академии, небось, так нос не задирала. Подумаешь, неб третьей категории!
- Я слышала! - лиса сунула нос в комнату. - Имей в виду, зануду я тебе еще припомню.
И она снова исчезла, на сей раз окончательно - за мгновение до того, как подобранные с пола скомканные остатки ципао врезались в дверь на уровне лисьей головы.
Нян тихо вздохнула. Сегодняшний день оказался настолько насыщен событиями, что ничему удивляться она уже просто не могла.
- Как же тебя провожать? Так, что ли? - тело Риконы вдруг стало гладким и глянцево-черным, словно обтянутым трико из неведомой ткани. - Нет, так даже хуже, чем голой. О! Придумала. Нян, пошли.
Она снова стала прежней, толкнула дверь и вышла в раздевалку. Выйдя за ней, Нян увидела, как та достает из шкафа и натягивает на себя спортивную форму - шорты и майку. Подойдя к зеркалу, Рикона критически оглядела себя, поправила серебряное кольцо на шее.
- М-да, - резюмировала она. - В Ставрии или Кайтаре бы сошло, а у вас пялиться станут. Ну, что делать. Главное, чтобы полицию не вызвали. Кстати, чуть не забыла! Иди сюда.
Она прошла вдоль шкафчиков, ухватила лежащую сверху куклу, подаренную Нян, вернулась к зеркалу и открыла его, словно дверцу еще одного шкафа. За ним открылась небольшая ниша с квадратным постаментом.
- Иди, иди, не бойся! - нетерпеливо поторопила она. - Смотри, твоя кукла на самом деле меняется. Помнишь, что очки личного рейтинга получать станешь за участие в играх? У тебя сейчас десять баллов, и ты поднялась на первую ступень Теперь имеешь право добавить к кукле новые элементы, но пока простенькие и дешевые. Заработаешь больше - получишь доступ к продвинутым элементам. Делаешь так...
Она вставила ноги куклы в углубление на постаменте и захлопнула дверцу. Зеркало сразу перестало выглядеть зеркалом и налилось непроглядно-черной глубиной. Там, во тьме, разгорелся огонек, и вдруг снова появилась кукла, окруженная непонятными мерцающими значками.
- С первого раза кажется жутко сложно, но на самом деле все элементарно. Потом разберешься полностью, а пока просто скажи мне - что изменить хочешь? Одежду, лицо, прическу, форму тела - все, что угодно, но очень примитивно, потому что первый уровень. Ну?
Нян понимала, что не хочет уже ничего. Даже куклу. Ей вдруг захотелось оказаться дома, забраться под одеяло с головой и полежать так хотя бы несколько минут. Но вежливость есть вежливость, и она подошла к паладарке, вглядываясь в черное зеркало.
- А... можно ее одеть немного? - неуверенно спросила она. - А то неприлично выглядит.
- Одеть?.. - Рикона задумчиво почесала подбородок. - Хм, одеть. А, знаю! Смотри!
Она поводила пальцами по бывшему зеркалу, вызвав к жизни каскады каких-то пятен с буквами, которые Нян не успевала даже читать, и ноги куклы украсились коричневыми чулками, поднимающимися чуть выше колен.
- Нравится? - спросила Рикона.
- А можно чулки подлиннее?
- Нельзя! - отрезала паладарка. - Чтоб ты понимала - парни от такой полоски кожи между чулками и юбкой или шортами просто тащатся. Даже сильнее тащатся, чем от голых ног или даже от голого всего остального. Мне Таня рассказывала, она тетка опытная, знает. Вот так, фиксируем...
Она хлопнула ладонью по большому зеленому пятну сбоку куклы. Что-то тихо пискнуло, и дверца снова стала зеркальной. Рикона открыла ее, достала куклу из гнезда - на ее ногах и в самом деле красовались новые чулки! - и сунула Нян в руки.
- Все, топаем, - скомандовала она. - Сандалии не забудь, а то так босиком и ушлепаешь.
Сама паладарка никакие сандалии надеть и не подумала. Наверное, их у нее тоже не оказалось. Они вдвоем вышли из раздевалки в пустой холл, где за стойкой одиноко сидела Сируко. При первой встрече ошарашенная потоком впечатлений Нян толком ее не разглядела, но сейчас поняла, что паладар - "кусочек компьютера", сказала Яна-атара? - очень красива. Правильные черты лица с черными миндалевидными глазами; волосы, забранные в гладкий пук на затылке и проткнутые длинной серебряной заколкой, больше напоминающей стилет (а может, и в самом деле стилет, как у некоторых аристократок); облегающее красное шелковое ципао без рукавов и воротника, подчеркивающее фигуру и особенно высокую грудь... При виде девочек Сируко поднялась со стула и вышла к ним. Подол ее ципао, достающий до колен, оказался неприлично разрезан вдоль обеих бедер до самой талии, обнажая кожу. Узкую талию охватывала свободная цепочка из неизвестного голубоватого металла с зелеными камешками. На ногах женщина носила сандалии из нескольких узких ремешков с мягкой подошвой, поблескивающие тончайшими золотистыми узорами. Паладар-неб выглядела ослепительной, словно главная любовница придворного аристократа, и Нян уныло опустила взгляд. Ей-то самой точно никогда так выглядеть не удастся, даже если найти похожую одежду стоимостью в две их прачечные.
- Твоя тетя уже ушла домой, Нян-тара, - мелодично сказала Сируко. - Я надеюсь, тебе понравилось у нас. Мы очень ждем, что ты станешь приходить к нам почаще. И не забывай куклу - она твой атрибут игрока Арены. А еще она защитит тебя от плохих людей. Только, Нян-тара...
Она подхватила девочку под мышки и усадила на стойку. Та испуганно сжалась. Сируко наклонилась к ней и положила ладони на плечи.
- Крепко запомни одно, - сказала она, заглядывая в глаза. - Анъями и пальцем тебя тронуть не может. Если они попытаются тебя запугивать, а тем более ударят, немедленно приди сюда и скажи мне. Или позвони, если сможешь, - она сунула за отворот майки куклы Нян твердый картонный прямоугольник. - Но они не станут. Они предупреждены, что если станут приставать к игрокам, их очень сильно накажут. Вот со злыми мальчишками мы помочь не сможем, с ними тебе придется разбираться самостоятельно. Но ведь жила же ты с ними раньше, верно? А если станет совсем плохо - скажи мне или Рике, авось что-нибудь да придумаем. Договорились?
Нян молча кивнула. Сируко спустила ее на пол и потрепала по голове.
- А теперь беги. Постарайся сегодня как следует отдохнуть, а завтра или как сможешь приходи снова. В любое время - у нас пока что не так много народу, строгого расписания нет.
- Да, атара.
Нян поклонилась на прощание и, прижав к груди куклу, побежала за Риконой, которая уже стояла у двери, нетерпеливо оглядываясь и щелкая о бедро оттягиваемой резинкой трусов. Вместе они вышли на улицу. Судя по сумраку, сгущающемуся в узкой улице, дело шло к вечеру. Нян попыталась сообразить, сколько сейчас времени. Рынок, драка с мальчишками, поход к паладарам, разговоры с Яной-атарой и Риконой (называть ее атарой даже мысленно у Нян ну никак не получалось), игра на Арене и все прочее - сколько же удивительных новых событий произошло сегодня! Наверное, больше, чем за все время, что Нян успела провести в Тасиэ. А может, и за всю жизнь. Тетка, наверное, станет ругаться за то, что Нян сегодня почти не работала в прачечной - а завтра? Отпустит ли она?
Они с Риконой прошли возле фонарного столба, возле которого все так же отирался неприметный мужчина. Он улыбнулся и слегка кивнул Нян. Та поспешно вернула поклон, успев заметить в отблеске солнечного луча от высоко расположенного окна три точки на его щеке. Тоже паладар? Ой-ёй, сколько же их тут! Или он тоже кусочек компьютера, как Сируко?
Пустое пространство рядом со зданием Арены кончилось, и вокруг снова закипела толпа возле прилавков. Люди заметно косились на Рикону, но та не обращала на них внимания, жадно вглядываясь в окружающее. Она то и дело замедляла шаг возле прилавков с дешевой медной, латунной, стеклянной и никелированной бижутерией - брошками, браслетами, заколками и серьгами, разнообразными статуэтками и овальными бляшками с изображениями богов и храмов, простенькими ветряными колокольчиками из крашеной жести и стекла и прочей мишурой для туристов и бедняков. Остановиться полностью она себе не позволила ни разу, однако Нян то и дело почти теряла ее в толпе. После четвертого раза она перебралась за спину своей спутницы и ухватилась за ее майку, но добилась лишь того, что начала поминутно наступать ей на пятки. Да что с ней такое? Она же паладар! Неужели ей интересны какие-то дешевые поделки? Даже сама Нян хотя и не отказалась бы от вон тех браслетов из плетеной проволоки... или вон той брошки в форме резного листа с несколькими стекляшками по краям, словно капли росы... или даже просто от медной булавки с головкой в виде крохотной бабочки... но и она понимала всю их убогость.
Уже на площади Небесного Генерала, где прилавки мелких торговцев сменялись на магазины побогаче (некоторые даже со стеклянными витринами), Рикона вдруг встала как вкопанная возле небольшого лотка с сувенирами - шлифованными каменными бляшками диаметром в большой палец, на которых штрихи насечки складывались в разные изображения. Нян в очередной раз врезалась ей в спину, и когда осознала, что спутница не собирается двигаться, шагнула чуть в сторону, чтобы посмотреть в чем дело. Ну, бляшки и бляшки. Малахит, судя по цвету - наверное, из отходов какой-то камнерезной мастерской. Дядька мог бы и получше сделать, если бы захотел.
- Эй, тяма! - торговец, пожилой мужчина с проседью в усах подмигнул ей. - Вижу, твоей подруге что-то понравилось? Откуда она такая - с Фисты? Переведи - у меня все высший класс, не пожалеет.
- Нет, она не...
- Спасибо, атара, - перебила ее Рикона, которая пришла в себя так же неожиданно, как и остановилась. Она низко поклонилась. - Я говорю на катару. Но у меня нет денег. Извини, что побеспокоила.
- Что, ни одного кана нет, тяма? - усмехнулся мужчина. Нян неожиданно понравилась его улыбка - добрая и необидная. - Понимаю. Ну что же, за погляд денег в любом случае не беру. Смотри сколько хочешь.
- Спасибо, атара, - Рикона поклонилась еще раз. - Но мы пойдем. Спасибо.
- Погоди-ка, тяма, - остановил ее торговец. - А что тебе так понравилось?
- Ящерка, - со вздохом сказала Рикона, касаясь указательным пальцем бляшки, на которой резец художника изобразил небольшую гибкую ящерицу, вид сверху. - У нас в парке Академии водились похожие. По деревьям бегали... Очень талантливо нарисовано, атара. Я... я потом как-нибудь приду, ладно? Когда деньги найду.
На мгновение глаза продавца сузились и быстро пробежали по фигуре Риконы сверху вниз, потом вернулись на ее лицо, и на лицо вернулось то же добродушное выражение.
- Конечно, тяма, возвращайся, когда хочешь, - развел он руками. - Но можно сделать и так...
Он взял с прилавка бляшку с ящеркой и протянул Риконе.
- Держи. Подарок.
Та аж отступила на шаг.
- Спасибо, атара, я не могу, - она отрицательно затрясла головой. - Она дорогая. Мне нельзя. Мне... мне все равно деть некуда. Огромное спасибо, но я не могу принять такой ценный дар.
- Паладары уже дали нам куда больше, тяма, - серьезно сказал торговец. - Возьми. Такие безделушки не стоят мне почти ничего. Наоборот, ты окажешь мне честь.
- Откуда ты знаешь, что я паладар? - потрясенно спросила Рикона. - Я же даже знак со щеки убрала...
- Я и не знал, ты сама только что сказала, - засмеялся торговец. - Но кто же еще может выйти на люди в такой одежде и босиком? Особенно рядом с Ареной? Разве что туристы, но они по-нашему не говорят. Карина-атара тоже, по слухам, о наших приличиях не слишком-то заботится. Разве богиням интересны приличия смертных, э? Возьми, тяма, прошу. Не бойся, в убыток меня не введешь - когда слух разойдется, что я паладарам что-то подарил, оборот сразу вдвое увеличу.
- Спасибо... - явно растерянная Рикона обеими руками приняла бляшку и снова поклонилась. - Спасибо, атара. Мы пойдем.
- Заглядывай, когда захочешь, - кивнул в ответ торговец. - Меня зовут Огава Дэнта. Если найти не сможешь, спроси, кто угодно укажет.
Рикона поклонилась еще раз и поспешно двинулась сквозь толпу. Больше она не задерживалась. Она шла к дому Нян так уверенно, словно ходила туда каждый день. Уже войдя в тихий проулок, где стремительно сгущались вечерние тени, она остановилась и повернулась к своей спутнице.
- Я дура, - сказала она расстроенно. - Меня же специально инструктировали за пределами Арены никому не говорить, что паладар. Иначе сразу все начнут дарить всякую всячину, а ее и брать неэтично, и отказываться нельзя из вежливости. И Маю вот тоже дурой обзывается...
Она поднесла бляшку к глазам и некоторое время в нее вглядывалась, поворачивая под разными углами.
- Ну вот что мне с ней делать, а? Очень красивая... но я ведь здесь ненадолго. Я же просто к дронам подключаюсь, то к одному, то к другому в разных местах Могерата. У меня своя комната только в Хёнконе, в общежитии, да и то я там почти не появляюсь. В здании Арены оставить, чтобы она там потерялась?.. А!
Она просветлела лицом.
- Слушай, Нян, - сказала она заговорщицким тоном, - давай я гемму у тебя оставлю? А ты ее для меня храни, ага?
- Хорошо, - согласилась Нян, принимая из рук спутницы холодный каменный овал. - Я ее на полочку поставлю рядом с котом. Хочешь, я тебе кота покажу? Он у меня тоже красивый.
- Ага! - с энтузиазмом согласилась Рикона. - Сначала я с твоей теткой поговорю, а потом покажешь. Идем, а то поздно уже.
Вместе они зашагали по пустынному переулку. Мимо проехал, страшно тарахтя, древний мотоцикл (мотоциклист аж вывернул шею, уставившись на Рикону, ненароком повернул руль и едва не упал). Девочки пропустили его, прижавшись к стене. До дома Нян осталось два десятка шагов, и они уже прошли то место, где на Нян напали мальчишки - но дойти до дома без приключений ей оказалось не суждено сегодня и во второй раз.
Двое мужчин выскочили из щели между домами, словно сидели там в засаде. А может, и не "словно". Одинаково одетые - в рваные халаты, короткие штаны и сандалии на деревянных подошвах, с деревянными кругами с дыркой в центре - символом Вегешота - на груди, с глазами, одинаково горящими мрачным огнем, они казались близнецами, несмотря даже на разницу в возрасте и в лицах. Старший носил бороду и усы с густой проседью, щеки его морщинистого лица впали, словно он уже потерял половину зубов. Тот, что помладше, брил лицо гладко. На его щеках красовались синие татуировки: кружок и несколько линий, изображающие голову жаворонка. И их левые локти закрывали грязные неопрятные повязки.
Нян отпрянула от них, словно от огня: о локтевиках в последние дни ходило много очень страшных и неприятных слухов. Некоторые работницы прачечной ходили на собрания. Локтевики проводили их на закате, когда воплощение Вегешота милостиво одаряет мир с небес последними лучами, и работницы шепотом рассказывали удивительные вещи. Локтевики проповедовали, что грядут последние дни, что паладары препятствуют Вегешоту явить себя во всей своей мощи, пусть даже она испепелит всю Паллу. Они требовали изгнать паладаров, уничтожить всех жрецов Миндаллы и взамен сделать культ Вегешота главным и единственным на всем Могерате. Волюты и кольчоны, как они утверждали, являются слугами Вегешота, посылаемыми для наставления людей на путь истинный, и противостоять им грешно. А еще про них рассказывали, что они умеют посылать руками молнии и убивать неверных.
Нян сама умела посылать руками молнии, так что мистической силы локтевиков особо не боялась. Но два таких взрослых дядьки с безумными глазами могли избить ее похлеще мальчишек. Или даже убить. Мало ли что им в голову взбредет...
- Избранная! - возвестил старший локтевик, тыкая в Нян немытым пальцем. От него ощутимо несло застарелым потом и непонятной вонью: похоже, в отличие от нормальных людей, мыться он не любил. - Приветствуем тебя, избранная дочь человеческая! Радуйся, ибо Вегешот отметил тебя своей милостью, омм маа хаанан! Отныне ты среди своих, и ты понесешь славу Его людям! Идем с нами, избранная, и ты уже сегодня вкусишь с нами святых даров Его!
- С нами, избранная! - эхом откликнулся молодой. - Идем с нами!
Он протянул руку, чтобы ухватить девочку за плечо, но та увернулась.
- Я не хочу! - Нян начала пятиться назад. Рикона почему-то застыла на месте как статуя, абсолютно неподвижная, словно мертвая. - Не трогайте меня! Я... я тете пожалуюсь! Я полицию позову!
- Чего ты боишься, избранная? - удивился старик. - Нам рассказали о твоем даре свыше. Ты должна занять подобающее место среди нас. Тебе найдут хорошего достойного мужа, и тебя больше никто и никогда пальцем не тронет. Идем!
Он тоже попытался поймать Нян, но девочка снова увернулась. Убежать? Но они старше и сильнее, они догонят и утащат с собой. Попытаться проскочить мимо них, вбежать в дом и позвать на помощь? Но дяди сегодня нет, там одна тетка с прачками, и они не отобьются от двоих мужчин. А если они сами умеют кидать молнии?
Пока она соображала, Рикона ожила. Она шагнула вперед и оказалась между Нян и локтевиками.
- Довожу до вашего сведения, что Нян Су находится под защитой паладаров, - сказала она странным звонким голосом, похожим и не похожим на прежний одновременно. - Паладары не вмешиваются в религиозные диспуты среди конфессий, но не позволят вам силой забрать ребенка. Прошу оставить ее в покое во избежание конфликта.
- Паладары? - старший ощерился. - Паладары не имеют силы за пределами своего мерзкого Хёнкона! Ты паладар? А, я вижу - лишь бесстыжие паладарские женщины могут ходить по улице полуголыми. Изыди, нечисть! Скройся с глаз наших! Беги и забейся в свою вонючую нору, иначе наш праведный гнев истребит тебя на месте!
"Вонючую нору", кто бы говорил! Дуновение ветра снова донесло до Нян запах, и она сморщила нос. Идти куда-то с такими? Нет уж, спасибо. Младший локтевик поднял руки, и их окутала густая сеть синих молний. Между его ладонями начал набухать зловещий красный комок.
- Сгусток энергоплазмы слишком медленен, - все тем же странным тоном ответила Рикона. - Вы не знаете, по каким законам он движется, и не сумеете попасть им в моего дрона. Но вы можете случайно задеть девочку. Предупреждаю, что если вы меня вынудите, ради защиты ребенка я могу вас убить. Снова предлагаю разойтись мирно.
- Мы не договариваемся с пакостными дхайнами! - прошипел молодой. - Я позволю тебе сбежать, чтобы и в самом деле не повредить девочке. Но предупреждаю, что когда досчитаю до пяти, отправлю тебя в Коодо, из которого ты и выбралась. Раз! Два!..
Резкий свист разорвал тишину переулка. Нян, вздрогнув, повернула голову. На крыльце их дома стояли трое мужчин: все в безукоризненных черных кайтарских деловых костюмах и ослепительно-белых рубашках, и все носили зеркальные темные очки. Анъями! В ухе переднего мужчины блеснули четыре металлические блика. Оябун! Настоящий оябун, предводитель большого клана! Тетка Нян униженно сгибалась в поклоне рядом с ними.
Мужчина с четырьмя металлическими кольцами-клипсами неторопливо сошел с крыльца и приблизился вальяжной походкой под настороженными взглядами локтевиков (багровый сгусток по-прежнему тлел между ладонями младшего). Оказавшись в нескольких шагах, оябун остановился, медленно снял очки и зацепил их дужкой за нагрудный карман пиджака.
- Здравствуй, Рика-тара, - вежливо сказал он. - Я вижу, у тебя сложности с аборигенами?
- Мэй Лю Сянь-атара, - откликнулась Рикона. - Здесь координатор. Я временно перехватил контроль за дроном. Рикона слышит тебя, но не может ответить. Она передает "здравствуй, Мэй-тара". От себя хотел бы поинтересоваться, что привело тебя сюда?
- Камилл сообщил об инциденте с кобуном "Скальпеля", нарушившим правила, - усмехнулся оябун. - А поскольку я отвечаю за... защиту Арены, решил сам сходить и познакомиться с выдающимся ребенком. Как же я мог пропустить единственную выявленную девочку-эйлахо во всей столице? Но меня можно обсудить позже, сейчас нужно избавиться от насекомых.
Он обратил взгляд на локтевиков, и на его губах появилась надменно-презрительная ухмылка.
- Вы двое, - сказал он. - Я Мэй Лю Сянь, оябун клана "Кобра". Пошли вон, пока живы.
- Анъями не указывает служителям Вегешота! - проскрежетал старик. - Такие, как ты - пыль перед его ослепительным ликом! Ты зря выбрался наружу под его пристальным взглядом, Тьма должна жить во тьме. Убей его! - он бросил взгляд на своего спутника.
Молодой локтевик ощерился, и комок пламени в его ладонях зловеще вспыхнул. Нян невольно сжалась. Но оябун уже как-то странно раскинул руки со скрюченными пальцами в стороны, и локтевик задушенно взвизгнул, запрокидывая голову. Шаровая молния вырвалась из его рук и зигзагом устремилась вдоль улицы. Врезавшись в дорожную пыль, она взорвалась ослепительной вспышкой. Нян зажмурилась, а когда рискнула открыть глаза, локтевик корчился на земле. Мэй стоял, склонившись над ним, и лежащий мужчина быстро окутывался облаком серого тумана, казалось, сочившегося сквозь поры его тела. Его хрип перешел в писк и заглох. Тело дернулось еще раз и затихло, а серый туман начал закручиваться спиралью и подниматься вверх. Через несколько секунд в воздухе висела волюта - раза в три крупнее, чем недавно призвала Нян. Чудище медленно развернулось, что-то невнятно пробубнило, а потом вдруг рассеялось и пропало, словно и не существовало.
- Ну что, шо, не одни локтевики умеют фокусы показывать? - оябун, тяжело дыша, опустил руки и повернулся к старику, переводившему взгляд с него на лежащее на земле тело и обратно. - А теперь скажи мне, почему я не должен прикончить вот так же и тебя?
Вместо ответа старик выдернул откуда-то из-под халата нож и бросился на оябуна. Он двигался удивительно быстро и ловко, но бандит оказался быстрее. Он блокировал руку локтевика ударом своего предплечья, неуловимо повернулся, дернулся - и с отчетливым хрустом запястье старика вывернулось в неправильную сторону. Нож упал на землю, а оябун ударом кулака раздробил нос врага и с силой пнул его в живот. Локтевик отлетел на несколько шагов, ударился о стену дома и сполз по ней на землю. Его глаза закатились, из носа текла струйка крови. Нян невольно ухватилась за свой собственный недавно разбитый нос.
- Насекомые больше не помеха, - оябун повел плечами, ногой отбросил нож в сторону и повернулся к Риконе. - Старший еще жив.... полагаю. Координатор-атара, надеюсь, ты проинформируешь Управу благочиния, чтобы их кто-нибудь забрал? Есть у меня подозрение, что наш общий знакомый окажется весьма рад такому улову, но мне не с руки звонить ему напрямую.
- Разумеется, Мэй-атара. Спасибо за помощь, - все тем же знакомо-незнакомым голосом ответила Рикона. Потом ее голос внезапно изменился. - Нян, не смотри!
Паладарка бросилась к Нян, все еще в ступоре рассматривавшей два лежащих на земле тела, и почти силой заставила ее отвернуться.
- Я снова здесь, - успокаивающе сказала она. - Координатор мне дрона вернул. Блин, хоть бы предупредил перед тем, как отбирать! Идем, я тебя домой отведу.
- Я тоже рад тебя видеть бодрой и энергичной, Рика-тара, - усмехнулся оябун "Кобры", снова надевая зеркальные очки. - Я ведь предупреждал, что на Могерате много скверных людей, и я - далеко не единственный. В следующий раз, когда завидишь локтевиков, сворачивай им шеи, не раздумывая. А то ведь они и бомбу кинуть могут, и выстрелить. Тебе-то не страшно, но вот тем, кто рядом, особенно в толпе...
- Спасибо за помощь, Мэй-тара, - напряженно поклонилась Рикона. - А... он умер, да? - она показала на лежащее тело.
- Скорее всего. На моей памяти дэйя Деллавита и дэй Сэйторий - единственные, кто смогли выжить после вырывания души. Но ты сама видела, что выбора у меня не оставалось.
- Да, Мэй-тара. Я понимаю. Мы пойдем.
- Разумеется, Рика-тара. Увидимся. И не беспокойся за нашу маленькую Нян Су. Она ни нас, ни эту дрянь больше не увидит. И "Скальпелю" я объясню, как их кобуны не должны себя вести.
Он сделал знак двоим на крыльце, и один из них что-то сказал себе в воротник. Все трое двинулись к выходу из переулка, который почти сразу перегородил огромный черный лакированный лимузин.
Рикона обняла Нян за плечи и повлекла ее к дому. Нян старалась не смотреть на лежащие тела, вместо того разглядывая зигзагообразную борозду в пыли, заканчивающуюся ямой глубиной по крайней мере по щиколотку.
- Между прочим, терминал ты почти так же разбила, - сказала Рикона, заметив направление ее взгляда. - Способности постепенно развиваются, и не у тебя одной. Уже человек тридцать или около того во всем мире так умеют, и еще мы наверняка про многих не знаем, потому что они скрывают свои возможности. Ты поаккуратнее с молниями. На Арене можешь хоть каждый день по терминалу разносить, но с людьми поберегись, ага?
Нян вздрогнула. Вот так же? Стрелять в людей огнем? Взрывать их? Локтевики страшные, они действительно могут человека убить и не поморщиться, но она?..
- Я... постараюсь, - тихо сказала она.
- Не надо стараться, - убежденно сказала Рикона. - Стараясь, ты оставляешь лазейку для неудачи. Надо просто делать. Добрый вечер, Масуко-атара, - она поклонилась тетке, все еще в полуобморочном состоянии стоящей на крыльце. - Я привела вашу племянницу. Меня зовут Рикона, я... я инструктор на Арене. Мы очень извиняемся за произошедшее.
- До... брый... вечер... - прошептала тетка. - Благая Перелла, омм маа хаанан, оборони нас от злых дхайнов! Что же делается-то такое!
Она судорожно ухватила Нян за руку и потащила в дом. В прихожей она остановилась, села прямо на пол, ухватилась за голову и принялась раскачиваться.
- Анъями к нам собственной персоной приходят, и не свои, а чужие! - тихо причитала она. - Оябун с четырьмя кольцами! Какие-то страшные люди молниями кидаются! Убивают друг друга, с ножами бросаются, да что же такое-то!..
Вошедшая последней Рикона закрыла дверь, подошла к тетке и поднесла ладонь к ее лицу. Что-то резко прошипело, и тетка закашлялась. Остро запахло незнакомым цветочным запахом.
- Успокоительное, - пояснила паладарка девочке. - В моем дроне небольшая аптечка запасена специально на такие случаи. Дзии говорит, сейчас все пройдет.
Действительно, несколько секунд спустя тетка перестала раскачиваться и бормотать и обвела прихожую мутным взглядом. Она потерла глаза, потрясла головой и поднялась на ноги.
- Ох, может и правда локтевики говорят, что последние времена наступают, - неуверенно сказала она, поворачиваясь к Риконе. - Ты кто, тяма? Извини, я не расслышала. Одежда у тебя какая-то странная - иностранка, что ли?
- Я инструктор на Арене, - терпеливо пояснила та. - Я паладар. Дзии... наш врач попросил проводить Нян домой. Меня зовут Рикона. Рада познакомиться, Масуко-атара.
- Паладар... - пробормотала тетка. - Ох ты ж батюшки, паладар! Такая маленькая, и... Ох, да что же я такое несу-то! Большая честь для меня, Рикона-атара! Прошу, проходи...
- Спасибо, Масуко-атара, но мне нужно идти, - отказалась паладарка. - Мы просто хотели убедиться, что с Нян все в порядке. Ей понравилось у нас, а она очень понравилась нам. Ты ведь не против, если она продолжит к нам ходить? Я понимаю, что нужно работать в прачечной, но если не каждый день, то хотя бы через день? И мы ей немного заплатим - по пятьдесят канов за занятие. И кормить станем.
- Да что ты, атара, нет, разумеется, не против! - тетка замахала руками. - Пусть хоть все время там проводит! Тут, у нас, сама видишь - шастают разные, спасенья никакого нет, а у вас ее никто и пальцем не тронет. Ох, полицию вызвать, что ли? Там же двое лежат...
- Не надо полицию. Управа благочиния уже выслала людей. Они тут неподалеку, приедут быстро. Масуко-атара, не беспокойся, больше здесь никто... э-э, шастать не сможет. Мэй-тара... тот человек, что только что ушел, он прикажет остальным кланам Анъями больше к вам не приближаться. Пока Нян к нам ходит, с вас даже дань собирать не смогут, иначе координатор их размажет по стенке.
- Дань? Мы можем не платить Тьме деньги за защиту? - взгляд тетки стал острым и высчитывающим.
- Да, атара. Именно так. Программа защиты участников обследования... я хочу сказать, что мы защищаем игроков Арены и их семьи. Бесплатно.
- Тогда действительно пусть Нян у вас хоть все время проводит, и даже без денег, - кивнула тетка. - Я благодарна, атара.
- Не стоит благодарности. И еще, после игры ей нужно отдыхать час-полтора. В смысле, никакого тяжелого труда. А сегодня ей вообще лучше не работать.
- Я запомню, атара. Слышала? - тетка повернулась к Нян. - Иди себе в комнату и отдыхай пока. Рикона-атара, может, чаю?
- Нет, спасибо. Я к Нян загляну, и мне уходить пора. Нян, показывай дорогу.
Нян глянула на тетку (та благосклонно кивнула) и пошла вверх по скрипучей лестнице в сопровождении паладарки. Сверху она успела заметить движение на лестнице в подвал: несколько прачек брызнули вниз, чтобы не попасться на глаза гостье. В общей спальне, сейчас пустой, с аккуратно сложенными в стопку матрасами, она подвела Рикону к полочке на стене и указала на кота:
- Вот. Красивый, правда?
- Ага! - согласилась Рикона. - А кто его сделал?
- Дядька у меня всякую всячину делает и продает. Он много чего умеет!
- Хороший у тебя дядька. И тетка тоже ничего. Ну ладно, я пойду. Завтра приходи на Арену. Может, увидимся, если я с другими группами вводные занятия не провожу. Ну, в любом случае увидимся, не завтра, так позже. Только ты обязательно приходи, ладно? Не пугайся всякой фигни. Приходи и ничего не бойся. Пока!
Рикона хлопнула Нян по плечу и вышла. Девочка послушала, как она спускается по лестнице, потом внизу тихо хлопнула дверь, и стало тихо. Она посмотрела на свои руки, чем-то занятые. Оказалось, она совсем забыла и про куклу, и про каменную бляшку. Подумав, она поставила бляшку на полочку рядом с котом, прислонив ее к стене, и устроила рядом куклу, усадив ее на пятки. Карточку с номером телефона она пристроила позади кота, чтобы не потерялась. Потом она уселась прямо на голый деревянный пол, оперевшись спиной на стопку матрасов, и закрыла глаза. Только сейчас она осознала, какой тяжелой свинцовой усталостью налито тело, как гудят ноги и побаливает спина.
Рынок. Мальчишки. Драка. Молнии с ее рук и подпаленное ципао. Разбитый нос и кобун Анъями. Арена. Яна-атара, Сируко-атара и Рикона. Полеты над облаками, взорвавшийся... взорванный ею "терминал" (какое странное слово!) и еще одно ципао, спаленное наполовину. Локтевики. Настоящий оябун Анъями, сильный, жестокий и страшный... Сколько всего произошло сегодня за день! Наверное, больше, чем за всю ее предыдущую жизнь. Так пугающе - и так удивительно! И Рикона - неужели она на самом деле хочет дружить? Удивительная девочка из космоса, которая может выглядеть как угодно и делать что заблагорассудится - и хочет дружить с никому не известной нищей сиротой из прачечной? Зачем? Говорят, у богатых свои причуды. Но Рикона не выглядит избалованной барышней из богатой семьи, как Динара Курасу в ее родном городе. Нормальная девчонка, пусть и изображает из себя старшую и опытную...
Минуту спустя Нян уже спала. Ей снилось, как она летит над облаками, и в полумраке комнаты по ее рукам изредка проскальзывали тихо пощелкивающие синие искры.
Час спустя. Тасиэ, столица Ценганя. Палла
Высокие ворота из кованой узорчатой решетки медленно и бесшумно растворились. Кобун, разговаривавший по интеркому, быстро запрыгнул на переднее сиденье лимузина рядом с водителем, и машина взяла с места. Хорошая асфальтовая дорога, прямая как стрела, вела сквозь обихоженный парк в классическом стиле к небольшой площади перед особняком. В быстро сгущавшейся вечерней тьме и дорогу, и площадь подсвечивали яркие фонари, искусственно замаскированные так, что, казалось, светятся сами кроны деревьев. Мэй сидел на заднем сиденье машины меж двух телохранителей со спиной, прямой, словно ножны, зажатые сейчас вертикально между его ногами. Руки Мэя лежали на рукояти меча: левая ладонь обхватывала сверху касиру, пальцы правой - эфес возле самой цубы. Перебросить левую руку на ножны, тем же самым слитным движением всего тела выдернуть из них меч, вскидывая правую руку, нанести режущий удар снизу вверх обращенным наружу лезвием, вспарывая живот врага, в высшей точке на мгновение выпустить рукоять, развернуть кисть, перехватывая ее в воздухе в противоположном направлении, и нанести рубящий удар по голове и шее - именно так учило искусство классического фехтования. Именно такого станут ожидать от него люди, к которым он едет. И именно такого они не дождутся никогда.
Мэй бросил меч прямо на пол лимузина и наступил на него ногой. Конечно, он почти обязательный атрибут оябуна на официальных встречах. Но Мэй, презирая традиции, крайне редко брал его с собой. Вот и сейчас без него проще, так что пусть полежит пока здесь. Меч могут воспринять как нахальную демонстрацию своего статуса, а особо дразнить хозяина территории не следовало. Тем более - в возбужденном состоянии, повышающем вероятность ошибки. Красный туман, заполнивший голову после вырывания души у локтевика, уже почти полностью рассеялся, но ярость никуда не ушла. Она копилась в кончиках пальцев, напоминая о себе теплом и легким покалыванием, а иногда - отдельными еле слышно щелкающими искрами. Мэй смотрел прямо перед собой, но всей кожей чувствовал опасливые косые взгляды кобунов, наполнявшие его сердце злым весельем. Сегодня он специально взял с собой новых людей - и для того, чтобы рассказы о его способностях расходились из новых источников, и на случай, если бойня все-таки произойдет. За себя он не боялся, но вот телохранители могут и полечь в драке. Лучше пожертвовать неопытными новичками, чем проверенными соратниками. Жаль, на такие переговоры статус не позволяет являться совсем без эскорта, чтобы не расходовать своих кобунов понапрасну...
Автомобиль описал полукруг вокруг невероятно безвкусного центрального фонтана на площади перед особняком - несколько белых с позолотой слонов с высоко задранными хоботами, широкими ушами и длинными членами (вода лилась и из них тоже). Фонтан был выполнен в традиционной тематике, а то и попросту копировал знаменитый фонтан в Санъяме, ныне разрушенный, но выглядел словно перенесенный откуда-то из Кайтара, под стать недавно перестроенному древнему дому. И дом, и фонтан настолько диссонировали с великолепным парком, что и ленивец понял бы: создавали их не просто разные люди, а разные поколения дизайнеров. Даже змееногие анторусы, окружающие фонтан по периметру, выглядели какими-то иностранными животными, а не благородными служителями богов. Когда там "Скальпель" купил место у разорившейся аристократической семьи - три года назад, четыре? Ну, то ли еще будет. С них станется и асфальтированные дороги по саду проложить, и родники в трубы закрыть и под землей наружу вывести...
Вылезая из машины вслед за телохранителем, Мэй удостоверился, что презрение к нуворишам не отражается на его лице. Он заметил, что на площади перед центральным входом стоят еще три представительских лимузина. Кто-то еще из оябунов Тьмы почтил сию скромную четырехэтажную виллу своим присутствием? Или просто лейтенанты "Скальпеля" зарабатывают слишком много и не умеют скрывать доходы?
По сторонам дорожки к главному входу стояло человек двадцать в традиционной одежде. Все они держали в руках длинные танто (или короткие мечи, как посмотреть) либо тяжелые тесаки с выгнутыми клинками с заточкой по внутреннему изгибу, утяжеленные на концах. Некоторые презрительно ухмылялись, поигрывая оружием. Почетный караул для встречи? Вряд ли. Его не ждали, да и не слишком они презентабельны для караула. Явно головорезы из охраны особняка, не особо прикрытая демонстрация силы и презрения. С непроницаемой физиономией Мэй шагал между рядами кобунов "Скальпеля". Развлекайтесь со своими железками, ребята. Верьте, что вы все еще живете в каменном веке и что ваше средневековое оружие - нечто большее, чем давно устаревший металлолом. Когда вы осознаете, что на Палле уже давно наступила новая эра, вас не спасут даже стволы в кобурах под мышками. А вы осознаете, и очень скоро.
Спокойно, напомнил он себе, неторопливо поднимаясь по мраморным ступеням главного входа под ослепительным сиянием светильников. Спокойно. Новые связи с паладарами и Управой благочиния вогнали тебя в ненужную и опасную эйфорию. Спокойно. Твой главный козырь - умение выжидать в тени, чтобы нанести удар в спину в нужный момент. Не лишай его сам себя поспешными непродуманными словами и поступками. Ты и так в последнее время слишком высунулся, не стоит привлекать к себе еще больше настороженного внимания. Помни: сегодня ты здесь лишь для того, чтобы уладить мелкое недоразумение. Вежливо и почтительно, без тени бравады и приказного тона...
Человек, встретивший их в холле, разительно отличался от окружающих головорезов. Не внешностью, нет - он носил такие же рубаху, халат и короткие штаны, как и остальные, разве что сделанные из куда более качественного материала. Однако черные внимательные глаза на непроницаемом лице выдавали живой ум, а неизбежный для кобунов "Скальпеля" с положением кинжал висел на поясе, почти полностью скрытый полой халата. Человек стоял с заложенными за спину руками, слегка склонив голову, и при виде Мэя со свитой сделал несколько шагов вперед и поклонился глубже, чем требовала вежливость.
- Мэй Лю Сянь-атара, - сдержанно сказал он. - Рад приветствовать тебя.
- Синь Ан Датта-тара, - сухо кивнул Мэй, про себя надеясь, что верно опознал человека по тем обрывочным данным, что ему удалось добыть. В отличие от прочих, правая рука и первый лейтенант Хито терпеть не мог себя афишировать - что не мешало ему оставаться таким же помешанным на крови маньяком, как и остальные. Ум делал его крайне опасным врагом - впрочем, не сейчас.
- Ты знаешь меня, атара. Я польщен, - Синь поклонился еще раз, правда, не так низко. - Хито-атара сейчас занят. Если торопишься, можешь передать сообщение мне.
- Если бы я мог просто передать сообщение, я бы использовал телефон, - все так же сухо отказался Мэй. - Мне нужно увидеть Хито Букко Росу-атару лично. Паладары... недовольны "Коброй" и "Скальпелем", что мне хотелось бы обсудить с глазу на глаз.
- Паладары? Недовольны? - Синь приподнял бровь. - Чем же?
Мэй не ответил, неподвижно глядя поверх головы собеседника. Через несколько секунд напряженной тишины тот сдался.
- Можешь подождать в той комнате, атара, - он кивнул в сторону одной из дверей, выходящих в холл. - Служанки о тебе позаботятся. Хито-атара должен вот-вот освободиться.
Он сделал знак в воздухе, развернулся на каблуках и ушел в глубь дома. Сопровождавшие его пятеро кобунов "Скальпеля", однако, остались, сверля Мэя взглядами и поигрывая кинжалами и тесаками. Откуда-то неслышно появились несколько служанок и остановились у дверей указанной комнаты, замерев в поклоне. Мэю не очень-то хотелось ждать непонятно сколько, но выбора ему не оставляли - разве что повернуться и уйти. Он шагнул к комнате - и замер.
Дверь в коридор, ведущий вглубь дома, распахнулась снова, и в холл шагнула новая женщина. Мэй слегка вздрогнул - не столько от неожиданности, сколько от самого зрелища. Сегодня О Рэн Исии выглядела особенно впечатляюще. Ее гибкое тело облегало черное ципао с золотой вышивкой в виде дракона: изрыгающая огонь голова на груди повернута влево, извивающееся тело с многочисленными лапами спускается до широкого свободного подола, не сковывающего движения ног. Четыре алмазных искры в колечках серебряных серег, пробивающих обод левого уха; черные волосы, забранные в высокую прическу, проколотую длинной стальной шпилькой, и одинокая вьющаяся прядка, эротично спускающаяся слева вдоль лица; идеальный макияж - и пристальный взгляд холодных агатовых глаз над высокими скулами, на фоне матово-бледной кожи кажущихся еще более черными. Ножны черного лака с длинным мечом она несла в левой руке так же непринужденно, как другие женщины носят веера.
Рядом переваливался с ноги на ногу грузный кабан с сальной улыбкой на губах - сегодня Хито Букко Росу выглядел особенно жирным и вялым, возможно, из-за резкого освещения верхних ламп. Линь Сянь Даран шагал чуть поодаль, угрюмо насупившись. Еще одна женщина в ципао попроще, но с таким же длинным мечом в руке, шагала чуть позади. Остальные телохранители - шесть или семь мужчин в западных костюмах и столько же в традиционной одежде замыкали процессию. Холл вдруг стал тесным из-за толпы. Вот так дела, мелькнула мысль в голове Мэя. Оябуны "Скальпеля", "Меча и ярости" и "Тумана" собрались на сходку на территории "Скальпеля", а я ничего не знаю? О чем они могут договариваться, особенно если вспомнить, что все имеют интересы на моей территории?.. Впрочем, додумывать он не стал - все равно пищи для размышлений пока не имелось. Вместо того он начал разглядывать женщину в черном ципао.
Не доходя до Мэя нескольких шагов, та остановилась.
- Мэй-пун, - мелодично сказала она, и чуть заметная улыбка тронула ее губы.
- О-фуна, - откликнулся Мэй. - Как всегда, ты ослепительна. Хито-атара, - как бы спохватившись, он отвесил формальный поклон в сторону оябунов "Скальпеля" и "Тумана", не отводя, однако взгляда от О, благо очки надежно скрывали глаза.
- Спасибо, Мэй-пун, - улыбка оябуна "Меча и ярости" на мгновение блеснула идеальными белыми зубами. Взгляд ее, однако, не смягчился ни на волос. - Какая приятная встреча оказалась суждена мне нынешним вечером...
- Потом поворкуете, - проворчал Хито, почесывая бок. Лин остановился чуть позади и скрестил руки на груди. Его правая кисть остановилась в подозрительной близости от пистолета в подмышечной кобуре. - Что нужно, Мэй-тара? Я думал, ты уже давно в Шансиме.
- Я тоже предполагал нынче вечером улететь на южное побережье, - Мэй с сожалением отвел взгляд от О. Что бы он ни дал за такую женщину! Но от О, которая опасней гадюки, следует держаться на расстоянии, несмотря даже на ее вроде бы благосклонность. Если вдруг она захочет проглотить "Кобру" или останется разочарованной в постели, утром можно проснуться не рядом с ней, а в Нирване. Нет уж, ТАКУЮ цену за полчаса удовольствия он платить не готов. - Однако, Хито-атара, случились события, тебе пока неизвестные, но вызвавшие серьезное недовольство паладаров.
- Срать я хотел на паладаров! - ощерился оябун. - А заодно на их мальчиков на побегушках! Говори, что надо.
- Возможно, стоит обсудить вопрос наедине? - кротко спросил Мэй, придушив приступ багровой ярости еще до того, как тот успел исказить хотя бы один мускул на его лице. Кобуны Хито откровенно ухмылялись. Спокойно, напомнил он себе. Только спокойно. Ты на чужой территории и в чужом логове, так что в двойном проигрыше. А с учетом, что о встрече просил ты, то и в тройном. И тот факт, что "Скальпелю" пришлось унизиться до подчинения "Кобре" в вопросах, связанных с Ареной, ситуацию отнюдь не улучшает. Возможно, и в самом деле следовало встретиться не сегодня, а завтра и на нейтральной территории... но сейчас уже поздно сожалеть о лучших решениях.
- Говори здесь, - ледяным тоном приказал Хито. - Вы, убирайтесь, - он метнул взгляд на служанок, все еще стоявших у гостевой комнаты. Коротко простучали сандалии, и женщины испарились.
- Как скажешь, атара. - Краем глаза Мэй следил за О, чье лицо стало абсолютно непроницаемым. - Мы только что договорились, что "Кобра" из-за нехватки своих людей в столице делегирует "Скальпелю" часть функций по организации тотализатора вокруг Арены. И составной частью договора являлись определенные правила поведения, обязательные для каждого кобуна "Скальпеля". Верно?
Хито не ответил, сверля его тяжелым взглядом.
- Полагаю, ты и сам все прекрасно помнишь, - невозмутимо продолжил Мэй после короткой паузы. - Тогда почему же паладар Камилл звонит мне на радиотелефон и устраивает выволочку, словно какому-то мальчишке на побегушках, интересуясь, действительно ли я способен выполнять роль посредника и в точности передавать его слова другим? И не стоит ли Университету забыть о всех договоренностях насчет тотализатора, а заодно отправить боэй для вразумления слишком осмелевших кланов?
- Не понимаю! - рявкнул Хито, но в его голосе явно послышались неуверенные нотки. Его кобуны перестали ухмыляться и обменялись встревоженными взглядами. - Кто осмелел? О чем речь?
- Несколько часов назад один из твоих кобунов, собирающий дань с мелкой рыбешки в районе площади Небесного Генерала, натравил мальчишек на местную девчонку, чтобы проверить, действительно ли та эйлахо. Девчонку избили до крови, и она действительно вызвала тучу молний и волют. Убедившись в ее способностях, твой кобун самостоятельно отвел ее к паладарам.
- Ну и что?
- Основное правило поведения заключалось в том, что игроков Арены, тем более - сильных эйлахо, нельзя и пальцем тронуть, не говоря уже про групповые избиения. Более того, мы договаривались, что о потенциальных игроках сообщают связным "Кобры", и лишь потом мои специально проинструктированные люди ведут их к паладарам. Твой человек грубо нарушил все правила и вызвал гнев паладаров. Его следует наказать для примера другим.
Мэй приспустил зеркальные очки на кончик носа и уставился на Хито поверх них немигающим взглядом. Льстецы утверждали, что его взгляд гипнотизирует людей и заставляет их подчиняться, но оябун "Кобры" на их удочку не попадался и себя не переоценивал. Однако просто заставить нервничать противника тоже неплохо, нэ?
---- Я сам решу, что делать со своими людьми! - прошипел Хито, багровея. - Никто не указывает мне, тем более шантрапа вроде тебя! Мы договаривались, что ты один обделываешь дела с паладарами, но делишь профит на всех! Где он? Где хотя бы вшивый кан дохода?
Он вдруг отступил назад на пару шагов. Повинуясь его знаку, пятеро кобунов "Скальпеля" выхватили пистолеты, и еще несколько с тесаками и кинжалами появились из дверей выходящих в холл комнат. Ярость снова плеснулась у Мэя в глазах, окрашивая мир в багровые тона, но чудовищным усилием воли он сдержался. Не время для обид. Не время для войны. Старый жирный ублюдок презирает всех, в первую очередь молодых энергичных конкурентов типа тебя, что тебе и так известно. Не время принимать оскорбления, тем более что за тобой стоит сила, пугающая Хито до смерти. Да и о твоих способностях он, видимо, только что вспомнил, что его настроение явно не улучшило. Он понимает, что попал, и своим хамством всего лишь маскирует страх. В свое время ты припомнишь ему всё, но сейчас - спокойно.
- Сегодня первый день после открытия Арены, - спокойно ответил он, скрутив в комок свою ярость и заставив ее убраться в глубь живота. Покалывание в кончиках пальцев, вот-вот готовое прорваться разрядами, тоже ушло. Он вернул очки обратно на переносицу и заложил руки за спину. - Могерат - не Кайтар, где расписание всех терминалов Арены уже заполнено круглосуточно на несколько декад вперед. По расчетам паладаров, которые я считаю слишком оптимистичными, у нас даже просто заполнить группы удастся лишь через восемь-десять декад, не раньше. Для тотализатора время наступит еще через столько же. Вот тогда мы и поговорим о доходах. А сегодня могу сказать одно: из-за глупости твоего человека, действовавшего... - Он сделал паузу. Все-таки нужно дать Хито возможность сохранить лицо. - ...действовавшего явно по личной глупости и инициативе, паладары не выплатят премию за обнаружение эйлахо. Мы могли бы получить за девчонку триста тысяч уже сегодня - из них семьдесят пять ушли бы тебе - но теперь нам не дадут ничего. Понимаешь, Хито-атара? Ничего. И надо еще сказать спасибо, что взамен ты не познакомился с боэй вблизи. Из-за одного-единственного вандабаня, вообразившего себя гением провокации! На твоем месте я бы швырнул его в ближайший пруд с обрубленными руками и камнем на ногах.
- Я уже сказал - сам разберусь, что делать со своими людьми! - Хито все еще шипел, но явно сбавил тон. - Если мой кобун действительно совершил такую глупость, я превращу его в пример для остальных. У тебя всё?
- Всё, Хито-атара. Могу я передать паладарам, что такие инциденты больше не повторятся?
- Они повторятся тысячекратно, шо!
Чудовищным усилием воли удержав каменную мину на физиономии, Мэй неторопливо снял зеркальные очки и перевел взгляд на оябуна "Тумана", чья правая рука уже откровенно лежала на рукояти пистолета. Страховочный ремешок кобуры он успел расстегнуть. Лин пригнулся, словно ожидал атаки, его мелкие зубы ощерились в недоброй усмешке, взгляд буравил лицо Мэя.
- Прошу прощения, Лин-тара? - самым лучшим своим небрежным тоном переспросил Мэй, аккуратно убирая очки в нагрудный карман пиджака. Краем глаза он заметил, как его кобуны, реагируя на условный сигнал, сдвинулись назад и рассредоточились. Вряд ли они успеют открыть огонь раньше Лина, но телохранители того явно не готовы к перестрелке, и у "Кобры" остается преимущество - пока. И есть еще одно преимущество, которое всегда с ним. Аккуратно, чтобы не вызвать искры раньше времени, он пустил тепло по кистям рук. - Я отвлекся на разговор с Хито-атарой и не совсем расслышал твою фразу.
- По-моему, я сказал четко - я не дам жизни паладарам! - процедил оябун "Тумана". - Я не заключал никаких сделок с тобой. Ты, шо, уже забыл, что паладары убили моего брата? Ну так у меня память куда длиннее твоей.
- Поправка: твоего брата, присвоившего себе титул адмирала, сожгла соплячка-эйлахо, с которой он не сумел справиться во время по-идиотски спланированного налета на Хёнкон, - Мэй чуть сдвинулся назад и вбок, открывая телохранителям линию огня. - В большой компании хорошо вооруженных кобунов не сумел, смею заметить. Знаешь, я бы не стал горевать о таком родственнике. Лучше подумай, что станешь делать, когда такими же огнеметными способностями обзаведется каждый второй. Ждать осталось совсем недолго - полгода, год максимум. Чем станешь зарабатывать, когда твои морские рейды закончатся раз и навсегда?
Заканчивая последнюю фразу, Мэй вдруг осознал, что из-за раздражения и недавнего вырывания души совершил ошибку, провоцируя Лина. Но было уже поздно.
- А я разве спрашивал твоих советов, шо? - презрительно усмехнулся оябун "Тумана". Его ноздри раздувались от плохо сдерживаемого гнева. - Ты у паладаров на побегушках сейчас, я слышал. Разве кому-то интересно гавканье цепных псов?
Оскорбление достигло цели. На сей раз красный туман ярости все-таки прорвался из Мэя несколькими громко щелкнувшими разрядами, ушедшими в пол с кончиков пальцев. Кажется, даже слегка потянуло паленой тканью, но он не стал отвлекаться даже на мимолетный взгляд на руки. В очередной раз он заставил бурю эмоций в своей груди сжаться в огненный комок, пусть и сжигающий желудок, но зато не туманящий голову и не стискивающий горло шипящим спазмом ненависти.
- Лин-тара, - произнес Мэй, чувствуя отстраненное удовлетворение от того, что его голос почти не изменился, - ты оскорбил меня намеренно? Или ты просто оговорился и с готовностью возьмешь свои слова назад?
- Я с готовностью кончу тебя прямо здесь, мальчик из университета! - Лин выхватил из кобуры пистолет и отпрыгнул назад, направив ствол на Мэя. Трое мужчин в западных костюмах - очевидно, его кобуны-телохранители - последовали его примеру. Мэй вскинул руки, и их окутала густая сеть молний. Туман ярости с готовностью окрасил мир в багровые тона, и он почувствовал биение сердца противника в своих ладонях. Сделать одно движение - только одно движение!..
- Эй, вы, двое! - рявкнул Хито. - Хватит! Вы на моей земле, забыли? Если хоть кто-то пальнет, всех кубиками покрошу! Убрать оружие, живо!
Телохранителей Лина тут же окружили кобуны "Скальпеля", приставив им тесаки к животам и шеям. Еще с десяток людей в халатах и с холодным оружием высыпали в холл из выходящих в него дверей. Мэй бросил быстрый взгляд через плечо. Его кобунов тоже превосходили численно по крайней мере трое к одному. Хито стоит дать знак, и вышедших из повиновения чужаков действительно покрошат на месте. Он с сожалением выпустил из рук сердце Лина и снова загнал ярость внутрь. Впрочем, теперь она ушла сама, без усилий, сменившись ледяной ясностью и кристальной определенностью. Возможно, не стоило прохаживаться насчет брата Лина, но реакция кобуна "Тумана" явно неадекватна. Вероятно, он уже давно находится в точке кипения, и сейчас ему попросту подвернулся под руку кто-то, на ком можно сорвать злость. Вариантов просто не осталось: даже если из особняка уедут они оба, уже сегодня воды прибрежных городов окрасятся кровью. "Туман" мало уступает по численности "Кобре", но он в худшем положении: специализирующейся на разведке "Кобре" известны все базы врага, все укрепления, примерная численность бойцов, а вот "Туман" имеет о "Кобре" весьма туманное, в соответствии со своим названием, представление. Нанеся удар прямо сейчас, "Кобра" достигнет победы относительно малой кровью, но если замешкается, ситуация может измениться непредсказуемо. В числе прочего Лин может найти себе союзников среди мелких местных кланов по всему Могерату, пообещав им бизнес и территории, оставшиеся от "Кобры". И тогда численное соотношение окажется уже не в ее пользу.
Удар следует нанести немедленно. "Кобра" не готовилась к войне, у нее пока еще достаточно проблем с недавно проглоченными и не полностью переваренными "Черными тиграми". Но выхода не остается. Правда, для начала неплохо бы просто унести ноги: у "Кобры" в Тасиэ есть всего лишь несколько явочных квартир, в отличие от "Тумана", держащего целую базу. Как хорошо иметь в машине радиотелефон паладаров! Можно отдать распоряжения прямо сейчас...
Мэй махнул в воздухе кулаком с выпрямленными указательным и средним пальцем, и его кобуны неохотно убрали оружие, настороженно оглядываясь по сторонам.
- Как вежливый гость, Хито-атара, я подчиняюсь твоему приказу, - процедил он сквозь зубы, на сей раз уже не пытаясь скрывать ненависть в голосе. - Однако, Лин-тара, ты прекрасно понимаешь, что произойдет дальше. Боги видят, что я не хотел и не искал войны, но твоя глупость закончится смертью. Я ухожу, Хито-атара. Прикажи твоим людям освободить дорогу.
- Он не должен уйти, Лин! - хрипло сказал один из людей в халатах, стоящий позади остальных. Мэй метнул на него быстрый взгляд. Ага, хотя одет он так же, как кобуны "Скальпеля", есть и отличие - не вооружен, во всяком случае, явно. И... маленькая, еле заметная татуировка на левой щеке: стилизованная голова жаворонка.
Локтевик? Ах, если бы заглянуть под левый рукав его халата...
Лин метнул короткий взгляд на говорящего, потом на приставленный к груди тесак, облизнул губы и медленно выпрямился. Подчиняясь его жесту, телохранители "Тумана" убрали пистолеты в кобуры. Кобуны "Скальпеля" тоже опустили оружие, но отходить не торопились.
- Лин! - снова выкрикнул локтевик.
- А иначе и быть не может, - неожиданно спокойно проговорил оябун "Тумана". - Мы столкнулись случайно, Мэй-тара, но случайность - воля богов. Ты перехватываешь мой морской бизнес. Ты работаешь с паладарами и на паладаров. Мы оба понимаем, что нам не ходить по одной земле. Я гость и не пойду против воли хозяина, но за пределами поместья мою руку ничто не сдержит. Уходи. Беги, поджав хвост, тебя все равно ничего не спасет. Не стоило тебе соваться на чужую территорию, Мэй-тара, ох, не стоило. За такие ошибки и цену приходится платить соответствующую.
- Ты уже рассчитываешь взять меня голыми руками? - усмехнулся оябун "Кобры". - Мне всегда нравились оптимисты. Но покойнику оптимизм ни к чему. Прощай, Лин-тара.
Хито захохотал.
- Люблю, когда горячая молодежь мерится, у кого длиннее, - сообщил он, издевательски глядя на Лина. - С большим интересом посмотрю, кто из вас останется. Пошли вон, оба. У меня в поместье чтоб стволы не доставать. Покрошу обоих из автоматов, и никакие волюты тебя не спасут, Мэй-тара. Ясно?
- Могу я внести рациональное предложение, Хито-атара? - мелодично проговорила О.
- Ну? - буркнул оябун "Скальпеля", сразу настораживаясь.
- Война сейчас не нужна никому. Как бы мы ни относились к паладарам, сейчас "Кобра" действительно единственный посредник между ними и нами. Не станет "Кобры" - и Арена окажется закрытой для нас навсегда, а вместе с ней - и премии и прочие прибыли.
- Еще одна палада... - Лин осекся, потому что ножны в руке О вдруг упали на пол, и киссаки ее великолепного меча старинной узорчатой ковки почти уперся ему в переносицу. Почти метровое лезвие замерло в воздухе без видимого движения, несмотря на свою тяжесть.
- Не рекомендую заканчивать фразу, Лин-пун, ох, не рекомендую, - мурлыкнула О. Она обворожительно улыбалась, но ее глаза оставались глазами убийцы, отстраненными и холодными как лед - если, конечно, лед бывает непроглядно-черным. - Есть у меня подозрение, что тогда мне придется забрать твою голову прямо сейчас, что весьма огорчит нашего гостеприимного хозяина.
Несколько секунд они с Лином в упор смотрели друг другу в глаза. Потом Лин снова облизнул губы и отвел взгляд.
- Замечательно, - О протянула в сторону руку. Ее телохранитель подобрала ножны с пола и передала хозяйке. Оябун "Меча и ярости" поднесла острие меча к устью ножен, укрепленному таким же узорчатым кольцом, что и клинок, и медленно, со зловещим шипением стали о сталь, вложила его обратно. - Я скромно позволю себе закончить мысль. Мне не хочется терять потенциальную прибыль от паладаров и, да, не постесняюсь признаться, я боюсь паладарских боэй. Особенно - с учетом последних рассказов об Игре и прочих интересных штучках. Если "Туман" всерьез сцепится с "Коброй", паладары могу вмешаться, и тогда под раздачу попадут все. Я уже не говорю, что паладары и в самом деле единственные, кто, возможно, в состоянии защитить нас от Красной Звезды. Понимаешь меня, Хито-атара?
- Я с паладарами не ссорился, - буркнул Хито.
- Зато для них не составит проблемы поссориться с тобой. Я не обладаю такими замечательными источниками информации, как Мэй-пун, но и мне кое-что известно про Камилла-атару. Он из тех... существ, для кого пролитая кровь значит не больше, чем прошлогодний муссон. Если ему взбредет в голову обеспечить Арене полное спокойствие, он вырежет нас всех за одну ночь, чему обе Управы благочиния лишь поаплодируют. Нет, нам совершенно незачем привлекать его внимание лишний раз.
- Что ты предлагаешь? - оябун "Скальпеля" пробуравил ее взглядом, что-то прикидывая.
- Дуэль. Мэй-пун и Лин-пун вполне могут выяснить отношения только между собой - прямо здесь и сейчас, потому что если уйдут живыми оба, то война вспыхнет немедленно. Если победит Мэй-пун, все пойдет, как запланировано, а ты, Хито-атара, вразумишь своих людей, чтобы они и голос на эйлахо повысить не смели. Если выживет Лин-пун, то соглашение насчет паладаров отменяется, разумеется. Дальше Лин-пун волен мстить Чужим, как заблагорассудится, если настолько бесстрашен. Заодно "Кобра" отдаст ему свои новые катера по сходной цене и перестанет заниматься морскими перевозками. Только Торанне-атаре пусть кто-то другой сообщит, не я.
Предательница! Впрочем, ты всегда знал, что она тебе друг не больше, чем охотящийся удав, как бы она к тебе ни обращалась. Мэй даже не стал поворачиваться к О, потому что Хито засмеялся снова - жестоким хриплым смехом человека, предвкушающего кровавое развлечение.
- Мне нравится идея, - сообщил он, почесывая бок. - Поляна у меня есть неподалеку. Для осенних наблюдений за луной, типа, чтобы сердце успокаивать и... как там поэты говорят? А, похрен. Там пусть и сцепятся. Оружие пусть выбирают, какое хотят.
- А если я откажусь? - безразличным тоном спросил Мэй.
- Тогда я позволю кобунам Лина-тары сделать с тобой все, что им захочется.
- Меня тоже идея устраивает, - ноздри Лина раздулись, а глаза, наоборот, сузились. - Впрочем, если ты струсил, позволю тебе уйти. Встань на колени, униженно попроси прощения, отрежь себе левый мизинец - и я забуду твои слова про моего брата и не стану вырезать "Кобру". Нож дать, а, Мэй-шо?
- Я предпочту другое оружие, - Мэй поднял руки и между ними громко хлопнула молния. - Извини, пальцы оно резать не умеет, просто душу в Нирвану отправляет до срока. Хито-атара, где, ты говоришь, есть площадка?
Несколько минут, что Мэй и Лин, не глядя друг на друга, бок о бок шагали до поляны в сопровождении быстро растущей толпы, Мэй холодно прикидывал тактику боя. Несмотря на свою нелюбовь к мордобою, он никогда не стал бы оябуном даже самого захудалого клана, если бы ни разу не перерезал глотку и не пристрелил соперника. За девять лет, что он сколачивал и развивал "Кобру", ему пришлось перешагнуть через несколько десятков трупов - и ни один из убитых ни разу не являлся ему во сне. Лин тоже не славился бойцовскими навыками, но и не чурался убийств, так что они находились примерно в одинаковых условиях.
Ситуация, однако, осложнялась тем, что противник готовился к предстоящей драке, и застать его врасплох не удалось бы. Возможно, он зря положился на свою силу? Пиджак Мэя не просто выглядел щегольски и вызывающе: его ткань еще и содержала ударопрочные нити, способные остановить нож, а то и пулю. Но даже он не слишком поможет от выстрела с близкого расстояния: пуля просто переломает ребра, и из-за болевого шока он не сможет драться. А потом Лин просто выстрелит ему, беспомощно валяющемуся на земле, в незащищенную голову. Однако же у пистолета есть серьезный недостаток: стрельба от бедра удается лишь некоторым хорошо тренированным снайперам. Всем остальным требуется целиться, а это - время. Драгоценные секунды, которые решат исход поединка. Вырывание же души туманит человеку голову в самое первое мгновение, еще через секунду он становится трупом и, самое главное, невидимая сила не требует целиться и спускать курок.
Весь вопрос в расстоянии, на котором они окажутся в критический момент. Мэй еще ни разу не пробовал свои способности далее, чем в двух-трех метрах от жертвы, и вряд ли противник станет настолько приближаться к нему. Так что все решит дистанция.
Поляна для осенних церемоний, которую Хито явно приказал создать, исходя из своего понимания (точнее, непонимания) сути дела, оказалась круглой проплешиной в окружении деревьев. Сосны-мацы тянули плоские кроны к переливающемуся небу с пялящимся кровавым глазом Инганно, стоящей в зените. Ни гинкго, ни гибискуса, положенных по канонам, здесь не наблюдалось. Располагалось место позади дома, в десятке метров от светящихся окон, и его диаметр составлял метров пятнадцать.
- Ты встанешь здесь, - ткнул пальцем Хито. - А ты - туда. Дистанция двадцать шагов.
Он пронаблюдал, как Лин отошел на указанное расстояние. Кобуны "Скальпеля" и "Меча и ярости" сгрудились в дальнем конце поляны. Кобуны "Тумана" и "Кобры", а также локтевик остановились неподалеку, враждебно переглядываясь.
- Слышь, Мэй-тара, ты точно не хочешь чего-то понадежнее своих искорок? - осведомился Хито. - А то ведь скажут потом люди, что я тебя безоружным драться заставил. Нехорошо выйдет. Нет? Ну, смотри. О-тара, ты свидетель. Эй, Лин-тара! Начнете по сигналу, я в воздух шмальну.
И он вразвалку пошел к основной группе.
- Мэй-пун, - негромко сказала О, - ты уж постарайся победить. У Лина точно с головой не в порядке. Он сюда сам явился и меня притащил, чтобы Хито убедить Арену громить. Или хотя бы тех прижать, кто ей пользуется. Он всегда не в себе был, а сейчас, кажется, с локтевиками всерьез связался, их идеи проповедует.
- Сначала ты меня в дуэль втянула, а теперь победы желаешь, О-фуна?
- Дурачок. Если бы он отсюда ушел живым, ты не прожил бы и часа. Тасиэ - и его территория тоже, не забывай. Локтевика среди его кобунов я придержу, если что, но, малыш, Лин на тебе. Имей в виду, если умрешь, сильно меня разочаруешь - вести дела с Лином в последнее время все сложнее, в отличие от тебя.
И О удалилась к общей группе в сопровождении своей телохранительницы. И снова Мэй восхитился изяществу ее фигуры и движений, изысканности одежды и эротичности единственной выбившейся (намеренно выпущенной?) из прически прядки. Сука. Холодная, умная, расчетливая сука - какой парой они могли бы стать! Повернуться к такой женщине спиной означает умереть быстро и болезненно, но и сам Мэй отнюдь не невинный младенец. Ну ничего, все еще впереди...
Он еще следил за О и за Хито, которому один из кобунов вложил в руку пистолет, но его пальцы уже кололи знакомые иголочки, и мир окрашивался в багровые тона, словно Инганно начала полыхать ярче дневного солнца. Он уже тянулся вдаль, к Лину, пытаясь ощутить его сердце в своих ладонях... и тут его пробило ясное понимание.
Локтевик среди кобунов Лина. Локтевики, пришедшие за девчонкой. Лин, стремящийся нагадить паладарам. Тасиэ - территория и "Тумана" тоже. Как локтевики могли узнать о девчонке так быстро? Только если им слил информацию кто-то, причастный к ее обнаружению - точнее, тот кобун "Скальпеля", явно работающий на двух хозяев. Значит, локтевики уже давно опутывают своей паутиной столицу. И их возросшая в последнее время активность и неуловимость для властей прекрасно согласуется с возможностями "Тумана", издавна специализирующемся не только на морской, но и на сухопутной контрабанде. Насколько сильно их влияние? Насколько они независимы и готовы действовать самостоятельно? Еще одна опасность, которая грозит ему лично, но за информацию о которой паладары выдадут отдельную премию. Если бы он мог выбраться отсюда без дурацкой дуэли... если бы он мог просто добраться до радиотелефона в своей машине, никакой войны бы не началось. Паладары совместно с Управами благочиния Ценганя и Кайнаня за несколько часов просто стерли бы с лица земли "Туман" вместе с примкнувшими к нему локтевиками...
Хито поднял дуло пистолета к небу и выстрелил.
Мэй слишком поздно понял, что внезапное осознание взаимосвязей стоило ему концентрации. Точнее, он не успел даже толком осознать ситуацию: голова еще додумывала мысль, а тело уже рефлекторно бросило его в сторону, в боковой перекат, не дожидаясь реакции сознания. Хлопки нескольких новых выстрелов - он стоит на одном колене, пригнувшись, с расставленными руками и скрюченными пальцами - багровый огонь луны ярко вспыхивает и заливает весь мир ослепительной яростью - иглы в кончиках пальцев, отчаянный трепет чужого сердца в ладони - сдавленный крик сливается с еще одним хлопком - правый бок обжигает огнем, неведомая сила разворачивает его вокруг опорного колена, толкает назад, бросает на землю - и новый удар, уже совсем другой, черный, громкий, идущий откуда-то с неба. Затем пространство вокруг заполнил отчаянный рев неведомого чудовища, земля затряслась под ударами его лап. Багровый мир вдруг сменился бешеной пляской геометрических линий и полотнищ разноцветного пламени, сквозь который к нему плыл гигантский предмет, состоящий из тысяч сияющих углов и граней. От предмета исходила неясная, но вполне конкретная угроза, и Мэй, снова ощутив покалывание в пальцах, вонзил в него невидимые когти, и рванул, раздирая в клочья. Рев усилился, и мир пламени затрясся в конвульсиях, вызывая приступы тошноты. Звуки вдруг стали кислыми и сладкими, лучи света били по лицу не хуже шипастых кастетов, и тогда Мэй, на секунду ослабив хватку, подцепил откуда-то из окружающей тьмы горсть песка и швырнул его в глаза противнику.
Рев перешел в визг, и могучий удар швырнул его на землю. Некоторое время Мэй лежал на спине, глотая воздух и отстраненно глядя в переливающееся радужное небо, на фоне которого вились огромные рои черной мошкары. Мир пламени плясал поверх и внутри реального мира, стремясь вытеснить его, пронзая цветастыми нитями, кривляясь и глумясь. Наступила глубокая тишина. Мимо мелькнул очередной рой мошкары, жужжа и невнятно бубня оскорбления на неизвестном языке. Мэй слабо отмахнулся чем-то (точно не рукой), и вдруг вся мошкара разом куда-то пропала, и ближняя, и дальняя. Шевелиться не хотелось, тело почти не чувствовалось, лишь в правом боку постепенно разгорался острый огонек. А ведь Лин все-таки меня достал, мелькнула в голове мысль. А я его? Раз не добивает, значит, и ему мало не показалось. Интересно, можно надеяться, что он сдох? Однако чтобы проверить, что там с врагом, требовалось поднять голову, на что сил решительно не оставалось.
Половину вечности спустя до него начали доходить какие-то звуки. Кажется, снова жужжали мошки... или звенели струны огня... нет. Голоса людей. Внезапно они стали громкими и ударили по ушам.
- ...мой дом, люай но тиксё! - орал Хито. - Посмотри, что они сделали с моим домом! Этот тинтин половину снес! Убыток какой, а! Янориман, янориман, янориман! Он мне заплатит в десять раз, и еще в два раза сверх того!
- С чего ты взял, что виноват Мэй-пун? - спокойно отвечала О. - Локтевик успел в него дважды огнем бросить, пока я его не срубила. Может, вина его. А кто локтевика привел?
- Паскудный Лин сдох, драть его в рот! С него я уже ничего не возьму! Но "Кобра" мне в десять, нет, в пятьдесят раз заплатит! Эй, тряхните этого вандабаня как следует! Ведро воды сюда!
- Я бы не стала его трясти, - над Мэем, заслоняя небо, склонилось лицо О. Вокруг него плавали разноцветные комки пламени, и где-то совсем рядом, а может, страшно далеко висела чуть светящаяся зеленым конструкция из трех сцепленных тетраэдров. - В следующий раз сюда могут явиться не сотни, а тысячи волют. Сколько твоих людей оставалось в доме - двадцать, тридцать? Половины уже нет. Хочешь остальных лишиться? А может, и своей головы? Мэй-пун! Мэй-пун, ты меня слышишь? Говорить можешь?
Бок снова обожгло болью, и Мэй невольно дернулся. Он попытался раскрыть рот, но тело не слушалось. Пляшущие линии и полотнища вдруг придвинулись и заслонили от него пугающую черноту, но он еще успел услышать голос Синь Ан Датты:
- Опять волюты, Хито-атара! Я так думаю, следует позвать паладаров, им виднее...
А потом над ним склонились боги. Мэй не видел их в окружающем хаосе, где перемешались цвета, запахи, вкусы, звуки и ощущения, но ясно чувствовал их - гигантские бесформенные тени, окруженные роями то ли анторусов, то ли дхайнов, то ли западных гхашей, горящие глаза и изумленное внимание. Он попытался различить среди них Теллеона - бог воды всегда покровительствовал ему, и Мэй изредка оставлял дары в его храмах - но не преуспел. Потом чья-то всепожирающая пасть надвинулась на него, распахнулась и проглотила целиком.
05.31.1232 (Палла). Неопознанная местность. Локальное время неизвестно
Лежащая на лице тряпка, казалась, удушала. Фуоко понимала, что удушье - просто иллюзия, но те несколько минут, что она пыталась отдыхать, показались часами. Лежать неподвижно сил все равно не оставалось. Она подняла руку к лицу, стащила ткань и отбросила ее в сторону.
Кровать, на которой ее тело лежало в виртуальности Арасиномэ, качнулась и заскрипела. В глаза ударили лучики солнечного света, пробивающегося сквозь многочисленные прорехи в шторах. Особняк, куда их с Юно занес лабиринт миров, похоже, стоял заброшенным многие годы, если не десятилетия, так что удивительными казались не прорехи, а тот факт, что материя все еще не сгнила и не рассыпалась в прах. Впрочем, здесь очередной кусок игровой виртуальности, вокруг декорации, так что логику искать - только время зря тратить. Тем более, что думать становилось чем дальше, тем тяжелее. Мысли путались и сбивались, в ушах иногда звучали обрывки странных фраз, произнесенных разными голосами. Мир плыл и дробился на тысячи крохотных изображений, иногда восстанавливаясь сразу, иногда - через несколько минут. Информационная перегрузка психоматрицы, как обозвал такое состояние Дзии. Поспать бы... но ведь не получается.
Она сосредоточилась на правом глазе. Часы в реальном мире, светящиеся в кромешной тьме терминала Арены, показывали 09:32. Восемнадцать минут. Она выдержала всего восемнадцать минут. Нервное возбуждение, постоянно нараставшее, требовало немедленно встать и куда-нибудь идти, но рассудок, чем дальше, тем более замутненный, все еще подсказывал, что неадекватные действия закончатся плохо. Например, можно потерять Юно, который исследовал дом (и ведь хватает же у него еще любопытства после многих десятков, а может, и не одной сотни миров, через которые они прошли!)
- Дзии! - сказала она негромко.
- Да, дэйя Винтаре? - немедленно откликнулся неб.
- Я больше не могу. Может, еще раз попробовать успокоительное?
- Не стоит. Я ввел уже четыре разные комбинации, и ни одна не повлияла на ваше психоэмоциональное состояние. Не думаю, что пятая окажется успешнее.
- Ага... Но я все равно не могу. Надо идти. Белый замок совсем близко. И библиотека где-то рядом... наверное.
- Я бы все-таки порекомендовал провести в темноте не менее получаса. Ваш мозг не справляется с потоком информации, в первую очередь визуальной, нужно дать ему передышку.
- Я не чувствую, что передышки помогают. Кир... где Кир?
- Дэй Сэйторий час назад отправился на занятия в колледже. Вы сами его заставили, помните?
- Занятия... ах, да. Точно.
Фуоко вспомнила, что действительно выпнула Кира в колледж из бункера почти силой. В последнее время он даже спал рядом с терминалом на преобразованном в кровать дроне. Он осунулся и стал гораздо более угрюмым и неразговорчивым, чем обычно, и Дзии настоятельно рекомендовал ему отвлечься - хотя бы на учебу. Бедный Кир... говорят, мужчины очень сильно переживают импотенцию. Сразу все на его голову. Нужно ему все-таки объяснить еще раз, что такое производная... тьфу, при чем здесь производная? Мысли путаются, в бред сбиваются. Держись. Нужно добраться до Брагаты во что бы то ни стало. Видела ведь уже его... нет чтобы сразу по-человечески объясниться... Нет, так нельзя. Так можно просто свихнуться.
- Дзии, мне нужно в туалет.
- Да, дэйя. Секунду.
Комната в старом особняке слегка поблекла и словно отдалилась: внутренняя поверхность терминала Арены слабо засветилась жемчужным светом. Правый глаз показал вливающуюся внутрь через дверцу гигантскую серую амебу. Суспензорное поле опустило девушку, и дрон присосался к нижней части тела, проникнув в сенко. Преодолевая отвращение, она заставила себя облегчиться: мысль об использовании дрона в качестве унитаза до сих пор казалась ей омерзительной. Конечно, до туалета сейчас не дойдешь самостоятельно, не расшибив руки-ноги о предметы в виртуальности. Да и за многие дни, что она уже провела в медицинских капсулах, Дзии не раз заботился о ее санитарных нуждах. И вообще медицинскому небу с тысячелетиями (или даже миллионами лет) опыта вряд ли человеческие фекалии в новинку. Но все-таки... как-то гадко. Хорошо хоть без катетеров можно обходиться. Но плохо, что из-за такой неприятной мелочи пришлось прорезать дыру в комбинезоне. Паладары новый сделают, но все-таки портить такую хорошую вещь, потому что кишечник и почки не умеют останавливаться хотя бы на время... Кстати, гель наверняка уже впитался в кожу, контакт с тканью ухудшился. Надо снова намазаться. Но как неохота вылезать из сенко, а потом влезать обратно! Потом. Попозже. Интересно, Дзии с координатором получают с нее хоть какие-то новые данные? Можно спросить, но ведь Дзии сразу же заявит, что комфорт сейчас важнее любых данных и сенко можно снять в любой момент
Дрон исчез так же бесшумно и вкрадчиво, как и появился. В желудке неприятно засосало. Фуоко протянула руку, в виртуальности выбившую облако пыли из дырявых занавесок, взяла висящий рядом с ней в терминале брусок концентрата и принялась жевать. Закончив с завтраком, она села на "тамошней" кровати и потрясла головой.
- Дзии, я иду, - проинформировала она. - Пора дальше.
- Я по-прежнему считаю, что вам необходим отдых, дэйя Винтаре. Однако решение за вами. Для простоты предлагаю перестать комментировать ваше окружение и сообщать только о действительно важных вещах. Декорации виртуальности особого значения не имеют, но комментарии заставляют вас концентрироваться, сильно увеличивая нагрузку на когнитивные участки психоматрицы.
- Хорошо. Я пошла.
Фуоко поднялась с кровати, покачнувшись, но все-таки удержавшись на ногах. Половицы под ногами жутко скрипели и проседали, стоящие вдоль стен полуразвалившиеся гардеробные шкафы угрожающе покачивались. Вообще дом казался прогнившим до основания. Из него следовало выбраться, пока он не начал рушиться прямо на голову. Разумеется, без желания владельца виртуальности (или конструктора, или еще кого) и ветерок не дунет, но рисковать не стоит. Кто его знает, по каким правилам идет игра!
Подобрав свой жезл и с усилием отворив тяжелую дверь комнаты, набекрень висящую на перекосившихся петлях, она вышла на окружающую центральный холл галерею. Солнечные лучи от большого витражного окна косо падали через пыльный воздух. На дальней стене галереи полыхал яркий солнечный блик, отражающийся от полированных металлических доспехов внизу, на первом этаже. Доспехи стояли, словно на музейной выставке, посреди разнообразных чучел животных - по большей части обычных, вроде небольших медведей и оленей, но иногда странных и незнакомых. Имелся там, например, двулапый ползун, подвернувший под себя скрученный спиралью хвост, а также животное, смахивающее на белого пони, но с мягкими лапами хищника и растущим изо лба длинным острым рогом травоядного, питающегося корнями. Все стены галереи увешивали разнообразные карты неведомого мира - моря, горы, равнины и - отдельно - красочно нарисованные вулканы. В другое время Фуоко наверняка прилипла бы к ним и не оторвалась, пока не осмотрела их все хотя бы бегло. Сейчас же она лишь скользнула по ним равнодушным взглядом, окинула сверху макушки своих гвардейцев, застывших на первом этаже неотличимо от чучел, и отвернулась.
- Дэй Юно! - громко позвала она. - Вы где?
- Здесь, дэйя! - глухо отозвался голос спутника. - В библиотеке! Я сейчас...
- Я иду, - проинформировала девушка. Пройдя по периметру галереи, она растворила еще одну тяжелую перекошенную дверь и вошла в большой зал, уставленный рядами шкафов. Их полки заполняли книги - тысячи книг с корешками, исписанными странными надписями на непонятных языках, чаще всего сделанными совершенно незнакомыми буквами (а иногда и не буквами, а какими-то сложными знаками-картинками). Юно стоял у одного из шкафов, водя пальцем по переплетам.
- Сейчас, дэйя, - пробормотал он, вытаскивая одну из книг и быстро перелистывая страницы. На поверку она оказалась вовсе не книгой, а чем-то вроде толстой папки с вложенными и ничем не закрепленными листами. Один из них выскользнул и спланировал на пол. Юно подобрал его, бросил рассеянный взгляд и сунул книгу обратно.
- Ненастоящие, - сказал он с заметным раздражением в голосе. - Все ненастоящие. Пустышки.
- В смысле - ненастоящие книги? - Фуоко уже привыкла дублировать ключевые выражения спутника своим голосом, чтобы Дзии имел хоть какое-то представление о происходящем. Она сняла книгу с ближайшей полки и раскрыла ее. Ровные, хотя и явно рукописные строчки из незнакомых букв бежали по страницам вертикально. - По-моему, все настоящее. Бумага или что-то похожее, буквы, фразы... Пробелов только нет.
- Пробелы в тексте - весьма нетривиальная концепция, дэйя, - пояснил Юно. - Атара... Суоко-атара мне рассказывала об истории культуры на старой Земле. Очень многие народы там изобрели письменность, но не подозревали, что говорят отдельными словами и не разделяли их на письме. У нас все культуры сформированы паладарами искусственно, такие неудобства не встречаются, но в игре, откуда вырезан особняк - почему бы и нет?.. Прошу прощения, я отвлекся. Как вы себя чувствуете?
- Паршиво. Но лежать не могу, голова словно изнутри лопается. Так почему книги ненастоящие?
- Повторения. На глаз - один и тот же блок текста размером примерно в полторы или две тысячи знаков в каждой книге повторяется до бесконечности. Сравните начала каждой страницы. Кроме того, я посчитал в одном тексте количество нескольких знаков в блоке - они примерно совпадают. Частотный анализ здесь не сработает, так что, скорее всего, тексты просто сгенерированы случайным образом из бессмысленных наборов символов.
- Повторяющиеся блоки текста, частота вхождения символов одинакова, - автоматически повторила Фуоко, раздумывая над сказанным. Смысл слов Юно ускользал.
- Не надо пересказывать, дэйя, - сказал в реальности над ухом Дзии. - Мы же договорились.
- Хорошо, дэй Дзии, - все так же автоматически откликнулась девушка. - Молчу.
- Впрочем, - Юно подошел к Фуоко, взял у нее книгу из рук, глянул на одну страницу и убрал на место, - ждать чего-то иного от игры наивно. Вряд ли мы имеем дело с площадкой для обучения. А искатели приключений предпочитают мечами махать и из бластеров палить, не читать. Но все же, все же... Библиотека - единственная комната в здании, проработанная детально. Подобные сложные декорации не создают просто так. Здесь должно иметься что-то, гарантирующее внимание игрока. А что важное может храниться в библиотеке? Только книга. Или свиток, на худой конец. Но если просматривать и анализировать каждую книгу здесь, мы год потратим. А нам надо идти. Чисто на всякий случай, дэйя, компас куда-нибудь показывает?
Фуоко взглянула на запястье с примотанной брошью. Ящерка снова ожила и теперь указывала куда-то влево от окна. Девушка сделала несколько шагов вдоль книжного ряда, и ящерка послушно повернулась. Ага! Действительно, если судить по углу поворота, совсем рядом находится некий объект. Она прошла по нескольким проходам и наконец нашла искомое: толстенную черную инкунабулу, на корешке которой слегка светился красным стилизованный череп.
- Позвольте мне, - Юно протянул руку, задев Фуоко холодными ножнами меча, и вытащил книгу. На ее обложке ярко горела надпись "Malfermu al mi".
- Надпись. Открой... меня, - вслух перевела Фуоко.
- Как интересно... - Юно взвесил книгу в руке. - Тяжелая. Ну, давайте откроем. Надеюсь, времени после нашего прибытия прошло достаточно.
- Достаточно? Для чего?
- Вы обратили внимание, что Стаси в последнее время появляется хотя и регулярно, но всегда с большой паузой после того, как мы попадаем в новые декорации? И мы постоянно должны решать примитивные, но занимающие довольно много времени задачки. То из лабиринта выбраться по правилу правой руки, то комбинацию кнопок подобрать, то найти один ключ из большой кучи, то еще что... И, заметьте, ни разу ни одной задачи, которую можно решить за счет грубой силы или численности с помощью ваших телохранителей.
- Ага, помню. И что?
- Нас специально задерживают. Знаете, дэйя, я все время думаю над гипотезой о том, что мы имеем дело не с самой Станцией, а с ее прокси-модулем. И над тем, что после вашего последнего возвращения меня не оставляет чувство взгляда в спину. Вы не чувствуете?
- Нет. Никакой слежки.
- А я чувствую. Возможно, просто фокусы моего воображения, но... Если за нами следит нечто, с чем Станция не хочет столкнуться вплотную, утомительные задачки вполне в духе ситуации. Она генерирует очередной мир, оставляет там автономный прокси-модуль с новым инструкциями для нас, а сама отбегает подальше, если можно так выразиться, и ждет, пока мы не подойдем к выходу. Задержки с задачами дают ей время отбежать. Правда, на сей раз задача уж очень простая получилась, с учетом вашего компаса, который наверняка Станция же и сконструировала. Надеюсь, мы не слишком быстро до ключа добрались?
Юно еще раз задумчиво взвесил книгу на руке и посмотрел на полку, словно прикидывая, не стоит ли вернуть книгу на место.
- Интересная гипотеза, - Фуоко обдумала его слова, преодолевая вязкое словно патока, сопротивление мыслям. - Погодите, я Дзии сообщу.
Она скороговоркой пересказала вслух идею.
- Но зачем нас вообще по декорациям водить? - добавила она уже от себя. - Если Стаси хочет свести нас с Брагатой, мог бы сразу к нему телепортировать. Игра же! Какая ему разница? Дзии?
- Имеющиеся у нас гипотезы слишком сложны и нежелательны в вашем текущем состоянии, - откликнулся неб. - Я предпочту не озвучивать их, тем более что ни одна все равно не подкреплена хотя бы отдельными фактами.
- Ладно... - Фуоко потерла лоб ладонью. Ощущение принесло некоторое облегчение, и она принялась массировать виски. Стало еще чуть легче, но ненамного. - Юно, открывайте ее. Может, что-то интересное случится. А компас все равно больше никуда не показывает.
- Хм. Ладно. Только давайте-ка отойдем к столу. Не хочется мне ее в руках держать, мало ли что.
Юно подвел Фуоко к столу у окна, ярко освещенному солнечным светом. За обрывками тяжелых парчовых штор виднелся сад: вершины приземистых деревьев с темно-зелеными круглыми листьями, среди которых там и сям висели крупные желтоватые плоды типа лимонов-переростков. Сад плавно переходил в куда более высокий еловый лес. А за лесом, хорошо видимые с холма, где стоял особняк, начинались высокие голубоватые горы с белоснежными вершинами - наверняка очередной искусственный ограничитель сцены. В отдалении горы растворялись в воздушной дымке, но их вершины оставались видны и словно плавали в воздухе.
Юно осторожно поместил книгу на стол и небрежным движением откинул крышку переплета. Под ней находилась титульная страница с тем же стилизованным черепом. Светился ли он, понять в солнечных лучах оказалось невозможным. Юно попытался перелистнуть страницу - и его пальцы зацепили и подняли в воздух всю кипу бумаги сразу.
"Координатор в канале. Форсированный вызов. Экстренно. Сверхважно. Паллийская рабочая группа, открываю постоянный канал, прошу всех отвлечься от текущих дел. Информирую, что Стаси установил прямой контакт. Принимаю большие массивы информации, касающиеся Арасиномэ. Научная группа, прошу немедленно принять к сведению".
- Вот так штука... - пробормотал бывший оябун "Мести", проводя пальцами по срезу. - То ли склеены, то ли изначально просто монолит. В общем, очередной предмет реквизита. Похоже, дэйя, вычитать откровения мудрости из сего фолианта нам не удастся. Что там компас? Куда показывает?
Фуоко глянула на запястье. Ящерка на брошке показывала в сторону окна, но когда Фуоко повернула руку, даже не пошевелилась. Потрогав ее пальцем и покрутив рукой, девушка разочарованно вздохнула.
- Никуда не показывает, - сообщила она. - Словно приклеилась.
- Значит, мы достигли цели путешествия, - констатировал Юно. - Ну что же...
Он осекся и замер.
Фуоко и сама почувствовала, что обстановка вокруг неуловимо изменилась. Она не смогла бы описать перемены словами, но и дом, и комната, и сад за окном вдруг показались ей... живыми. Не позабытыми театральными декорациями, как еще несколько секунд назад, а настоящими, в реальном мире.
- Здравствуй, Стаси, - спокойно сказал Юно. - Рад тебя видеть.
Фуоко резко обернулась. Непонятная ипостась Станции в виде мальчишки, как оказалось, стояла в двух шагах, чуть склонив голову и внимательно их рассматривая. Ее проекция по-прежнему выглядела оборвышем - но уже не бездомным ребенком, а, скорее, взрослым актером, играющим роль.
- Салутон... - неуверенно поприветствовала она.
"Здесь координатор. Фиксирую вторжение в окрестности Паллы большой группы неопознанных объектов, вступающих в агрессивное взаимодействие со структурами Арасиномэ. Массированное появление кольчонов над Паллой. Оранжевый уровень опасности.
Здесь Харлам. Научная группа приступила к анализу данных. Повышаем частоту несущей до максимума, просьба не беспокоить. Координатор, напоминаю, что мы больше не участвуем в твоей системе зашиты. Не вздумай нас принудительно эвакуировать".
- У меня очень мало времени, - сказал Стаси на идеальном кваре. - Фуоко, у тебя тоже. Ты должна срочно отключиться от второго входящего канала. Иначе твоя психоматрица не выдержит перегрузки уже в ближайшие несколько планетарных часов.
- Но я не могу...
- Не надо тривиальных ремарок. Меня преследуют и могут поглотить в любой момент, на счету каждая секунда. Подстройка твоего интерфейсного кокона полностью завершена. Теперь ты можешь работать с обоими входящими каналами. Прокси-модуль обладал низкой гибкостью интеллекта и не мог правильно донести информацию. Для переключения на нужный канал восприятия просто сконцентрируйся на нем. Зацепись за его ощущения и заглуши ощущения по альтернативному каналу. Сейчас сконцентрируйся на том, что ты считаешь реальностью. Не подгоняю, потому что излишнее напряжение может оказать противоположный эффект, но и тянуть не следует. Иначе тебя могут поглотить вместе со мной. Последствия непредсказуемы, вплоть до утраты свободы сознания и прекращения существования как личности.
- Кто может поглотить? - быстро спросила Фуоко. - Что происходит? Ты действительно Станция?
- Я Станция игрового пространства Демиурга Брагаты. У меня нет воспринимаемого человеком имени, но "Стаси" вполне сгодится в качестве временного идентификатора. Ваша цивилизация оказалась против своей воли вовлечена в сложный процесс, который можно описать разными терминами - война, состязание, игра на выживание. Я установил прямой канал с координатором и передал ему всю накопленную информацию. Когда стабилизируешь свое сознание, он передаст версию, адаптированную к твоему уровню. Сейчас сконцентрируйся, вспомни, как себя чувствует настоящее тело, и возвращайся в реальность. Юно, я забираю тебя с собой. Ты мне нужен.
- С удовольствием, - кивнул мужчина. - Мне уже поднадоело болтаться тут без цели. Дэйя Деллавита... Фуоко, прощайте. Может, еще увидимся. И передайте атаре... нет, ничего не надо. Уже все сказано не раз.
- Хорошо. Юно, приготовься к переключению площадки. Фуоко, мы тебя оставляем.
Стаси не сделал ни единого движения, но фигура Юно вдруг рассыпалась облаком мелких квадратиков и растаяла в воздухе. Библиотеку словно окутало марево жаркого воздуха. Полки с книгами задрожали и заколебались, но рассыпаться не торопились.
- Погоди! - отчаянно сказала Фуоко. - Стаси!
- Мое время почти истекло. Спрашивай быстро.
- Кир... мой друг, Кирис. Он ничего не чувствует. Он... стал импотентом. Почему?
- Побочный эффект отключения вашей связи, которая, в свою очередь, является побочным эффектом сложных взаимодействий в состязательной сети Арасиномэ. Сделано для вашей безопасности. Вы интегрированы с соперничающими структурами, осознавшими ваше существование, и связь угрожает существованию вас обоих.
- Включи обратно! Пожалуйста!
Стаси задумчиво посмотрел на нее сквозь мерцание.
- Не хватает свободы прогнозирования для принятия квалифицированного решения, - наконец сказал он. - Координатор считает, что разблокировать связь необходимо. Рассматриваю как указание с высоким приоритетом. Канал разблокирован. Предупрежда...
"Координатор в канале. Фиксирую применение пространственного деструктора в пятьдесят втором, пятьдесят третьем и пятьдесят пятом секторах. Фиксирую появление новых больших групп неизвестных объектов. Фиксирую высокую активность вокруг ядра Стаси. Связь со Стаси оборвалась".
Мир вокруг содрогнулся в конвульсиях, и Стаси пропал. На его месте возник и начал стремительно расширяться провал бешено вращающейся тьмы. Библиотека исказилась - шкафы принялись растягиваться и сжиматься, словно нарисованные на резиновом полотне, их контуры поплыли, обстановка начала превращаться в бесформенные пятна. Но Фуоко было уже не до декораций. Все ее тело пронзил могучий поток ощущений - реальных, настоящих, подлинных, и хоралы ночного мира грянули в ушах, и среди них торжественно пела родная и близкая нота - нота Кириса. Фуоко, купаясь в эйфории, потянулась к ней - и ее окутала тьма.
Несколько секунд спустя она осознала, что висит в воздухе вниз головой. Вокруг стояла давящая тишина, и лишь нота Кириса по-прежнему пела где-то вдалеке. Девушка автоматически сделала кульбит вперед, и суспензорное поле послушно вернуло ее в нормальное положение. Вверху светились цифры часов - 09:57. Она закрыла глаза и принялась наслаждаться блаженной темнотой и тишиной, больше не нарушаемыми виртуальным пространством Арасиномэ. Ночной мир тоже спрятался и не проявлялся. Какое-то время спустя она все-таки заставила себя пошевелиться и неожиданно сладко зевнула.
"Здесь координатор. Кризис на Колуне изолирован. Новой активности энергоплазмы не наблюдается, резервуар под городом нейтрален. Общая ситуация на планете продолжает ухудшаться. Количество кольчонов над крупными населенными пунктами возросло до восьмисот сорока семи, подземные энергоплазменные резервуары по-прежнему гиперактивны.
Здесь Дзии. Все двадцать четыре пострадавших находятся в медицинских капсулах в госпитале. Двадцать человек отделались легкими поверхностными повреждениями, в основном синяками и ссадинами, полученных из-за падений во время бегства, а также легкими ожогами из-за тлеющей одежды. Намереваюсь освободить их после десятиминутного наблюдения. Один ребенок получил ожог второй степени из-за неудачного контакта с распадающимся дроном. Три человека по-прежнему в коме..."
- Дзии! - позвала она. - Я вернулась. Совсем. Я полностью здесь.
- Я знаю, дэйя Винтаре, - невозмутимо откликнулся неб. - Вы уже почти четыре часа здесь, и Паллийская рабочая группа уже успела отпраздновать событие. Я могу снять запрет на входящие вызовы?
- Да, конечно. Пусть хоть кто звонит... как "четыре часа"?!
Фуоко вскинула глаза. Часы помигивали на прежнем месте, но теперь они показывали 03:42. Как... что произошло? Только что оставалось двадцать минут до полудня, и уже вечер?
- Дэйя, я так понимаю, вы не осознали случившееся? - поинтересовался Дзии. - Вы уснули почти немедленно после возвращения, если я правильно уловил момент. Уснули по-настоящему. Как вы себя чувствуете?
- А-а... по-моему, хорошо. Голова, по крайней мере, в порядке. Я действительно спала?
"Здесь Харлам. Научная группа закончила первичный анализ и систематизацию полученных массивов данных. Мы временно покидаем Паллу, нужно поработать с фантомами второго типа в экспериментальном пузыре. Координатор подготовит и в ближайшее время разошлет полное описание текущей ситуации".
- Как убитая. Рад, что вы восстановились - в последние сутки ваше состояние внушало мне серьезное беспокойство. Хотя контакт комбинезона с кожей далек от оптимального и активность энергоплазмы в вашем теле повышена, я отмечаю хороший тонус вашей нервной системы и мускулатуры. Каковы ваши дальнейшие планы?
- Не знаю... Я минуту назад... ну, мне казалось, что минуту... Ой! Дзии! Со мной разговаривал Стаси! Нормально разговаривал, разумно! Он забрал Юно!
- Нам известно о вашем контакте. Помимо прочего Стаси успел передать запись вашего общения. Он также передал полный журнал вашего путешествия по сегментам сети и сведения, касающиеся вашего интерфейсного кокона.
- С ним можно поговорить? Он исчез так внезапно.
- К сожалению, нет. Он оборвал связь за несколько секунд до вашего возвращения. У нас есть основания полагать, что Стаси поглощен одной из группировок этаи, только что появившейся в системе. Его судьба пока неизвестна.
- Группировок? Кто такие этаи?
- Дэйя Винтаре, ситуация с Арасиномэ оказалась гораздо сложнее, чем мы считали ранее. Однако я бы предпочел не выдавать вам информацию мелкими отрывками. Во-первых, адаптированное для людей описание еще не готово, хотя его можно ожидать с минуты на минуту. Во-вторых, вы едва справились с информационной перегрузкой. Интенсивное чтение может привести к непредсказуемым последствиям. Вы не хотите немного прогуляться по окрестностям? Подышите воздухом, снова привыкните к реальному миру, заодно немного развейтесь.
- Погулять...
Фуоко задумалась. С одной стороны, она уже за последние дни нагулялась по разным мирам по самое не могу. С другой - виртуальные декорации одно, а настоящий мир - другое, и на самом деле не мешало бы вспомнить, как он выглядит. Особенно с учетом реплики Стаси, приказавшего концентрироваться на реальных ощущениях, а их ведь еще заново запомнить надо. С третьей - Дзии никогда ничего не советует просто так, за его тактичными намеками всегда скрываются веские мотивы. Ладно. Воспримем вопрос как врачебную рекомендацию.
- Хорошо, погуляю. Прямо сейчас?
- Желательно.
- Ладно. Выпускайте меня из терминала.
Тихо прошипело. Кромешная тьма просветлела и окрасилась в бежевые тона, в поверхности сферы прорезались контуры распахнувшейся дверцы. Суспензорное поле аккуратно поставило Фуоко на ноги на пол терминала. Девушка слегка покачнулась - почему-то стоять показалось странно и непривычно - но тут же восстановила равновесие и выбралась наружу.
Там ее ждал сюрприз. По всему пространству испытательного зала плавали здоровые спиральные клочья тумана. Похоже, волют что-то взволновало, потому что они светились изнутри багровыми огнями и изредка перещелкивались вспыхивавшими и тут же мгновенно пропадавшими облачками и сетями молний. Но вовсе не уже привычные спутники удивили Фуоко. В нескольких шагах от нее Зорра собралась в комок, подпрыгнула и сделала сальто в воздухе. Две волюты, висящие немного выше пола, во время прыжка выполнили замысловатые виражи, облетев ее снизу, сверху и по бокам. Когда Зорра упала, словно кошка, на все лапы, волюты, покачиваясь, плавно спустились к полу и снова повисли на прежних местах. Зорра снова подпрыгнула, и все повторилось, причем траектории волют уже оказались заметно другими.
- Фигасе... - пробормотала девушка, пораженно наблюдая за выкрутасами шестилапой подруги. - Зорра, ты что, сдурела?
- Зорра умница! - с гордостью сообщила парса. - Зорра подружилась с волютами. Зорра играет, пока некоторые дрыхнут без задних лап и хвоста!
- Хвост не по моей части, лучше свой не потеряй, - парировала Фуоко. - Нет, ты серьезно с ними играешь? Они на тебя не нападают? Смотри, они же деструктором шарахнуть могут.
- <...> и <...> умницы, почти как Зорра, - парса кувыркнулась в воздухе в очередной раз. - Они не кусаются, но болтают много. Тарахтелки!
- Что? - поразилась Фуоко. - Кто болтает, волюты? Тарахтелки?!
- Тр-реплются вовсю! - с энтузиазмом согласилась Зорра. - Особенно <...>! Фуоко совсем-совсем проснулась? Гулять, гулять!
- Да погоди ты! Особенно кто?
- Особенно <...>! - Зорра снова воспроизвела совершенно невозможный звук, смахивающий на отдаленное жужжание комара и вызывающий предчувствие зубной боли. - Трепло! Фонтан не заткнуть!
- Ничего не понимаю, - Фуоко беспомощно глянула в потолок. - Дзии, волюты и правда разговаривают?
- Пока вы спали, дэйя, многое изменилось, - проинформировал неб. - Да, мы фиксируем исходящие от волют модулированные звуковые колебания. По большей части они находятся в ультразвуковой области, вы их не слышите, но парсы их прекрасно воспринимают. Если помните, такое уже случалось с волютами из вашего эскорта, но сейчас явление массово регистрируется по всей планете. Кроме того, волюты внезапно начали демонстрировать осознание человеческого присутствия. Они взаимодействуют с людьми и предметами окружения куда осмысленнее, чем раньше. Ни одной атаки, исключительно сближения и преследования, если можно так выразиться. О пострадавших ничего не известно. Мы используем всех личных спутников для сбора информации, но Зорра и Гатто, как обычно, на недосягаемой высоте. Никто, кроме них, пока не достиг интерактивного взаимодействия.
"Здесь Сторас. Дзии, мы терпеливо ждали, пока девочка проснется. Но сейчас нашу потребность в ее способностях уже можно назвать отчаянной. И ее может поглотить в любой момент! Введи ее в курс дела как можно быстрее, чтобы она могла начать действовать.
Здесь Дзии. Фуоко Деллавита мой пациент. По моим оценкам, стрессы для нее сейчас противопоказаны. Запрос отклонен. Накладываю вето на любые форсированные методы ее задействования. По оценкам координатора, один-два часа дополнительной задержки роли не сыграют. Что же до поглощения, то оно может случиться и через минуту, и через час, и вообще никогда с равной вероятностью. И я искренне надеюсь на последнее.
Здесь Карина. Стор, Фучи - наша единственная действующая ниточка к Арасиномэ. Потяни за нее слишком сильно, и она просто лопнет. Расслабься. Небо пока что еще не начало рушиться на землю.
Здесь Сторас. Несколько десятков паллийских правительств с тобой категорически не согласны. Ну, мое дело маленькое. В Хёнконе все спокойно, и ладно.
Здесь Карина. Стор, не обижайся. Дзии знает, что делает. Кроме того, у нас так и нет достоверного прогноза, что произойдет после ее вмешательства. Так что терпение и выдержка - наши основные добродетели в данный момент. Поверь мне как мастеру Пути".
- Понятно... И о чем они говорят? - Фуоко шагнула поближе к волютам, неподвижно зависшим в воздухе, и прислушалась. Да, от клочьев тумана действительно исходило едва слышное зудение, словно от далекого комара или электронной лампы, но на том все кончалось. Поколебавшись, она осторожно сконцентрировалась на слепом глазу и пошевелила головой. Ночной мир послушно наложился на реальность и совместился с ней. В нем игривые волюты выглядели яркими синими точками, узлами бесконечно разветвляющейся сети. Сеть включала в себя еще два десятка волют в зале, но остальные, казалось, гуляли сами по себе - точнее, висели недвижными грузилами на энергично извивающихся разноцветных лесках, уходящих вдаль.
- Если не считать отдельных слов на разных языках Паллы, коммуникации пока что не поддаются расшифровке, - пояснил Дзии. - Лингвистический анализ показывает, что мы имеем дело как минимум с тремя разными системами кодирования, изначально не предназначенными для акустической передачи. Минимум с тремя, но, возможно, и с несколькими десятками, объединенными в три основные группы. Однако, дэйя, сейчас вам не следует напрягаться. Рекомендация о прогулке на свежем воздухе остается в силе.
- Но волюты...
- Не беспокойтесь насчет них. Видите ли, их концентрация над поверхностью Паллы в последние часы многократно превосходит желаемую. Вы не окажетесь без компании, даже если сильно захотите.
- Ладно. Гулять так гулять. Кстати, где Кир?
- Боюсь, он провалился в виртуальность Арасиномэ по той же схеме, что и вы. Кстати, ваш канал связи восстановился?
- Да. Сигнал устойчивый и сильный. Даже лучше, чем раньше. Только... - Фуоко прислушалась. - От него какое-то странное ощущение идет.
- А именно?
- Не знаю даже, как описать. Ну... вот когда он на тренировке по ринье с кем-нибудь из мальчишек или с сестрой всерьез на спарринге схватывался, примерно так. И еще когда он на авиасимуляторе летал. Злость, но... не злая, а какая-то напряженная. Или не злость. С ним связь есть? Чем он занят?
- Дэйя, благодаря Стаси нами достигнут определенный прогресс во взаимодействии со структурами Арасиномэ. Я представляю, чем занят дэй Сэйторий, но связь временно оборвалась. Полагаю, ее удастся восстановить в самое ближайшее время, но прошу не пытаться связываться с ним прямо сейчас. Не следует его отвлекать и нарушать концентрацию. Функции вегетативной нервной системы его тела полностью сохранились, опасность ему не угрожает, и оно уже транспортируется сюда, на Ланту. В остальном - терпение, дэйя. Пока выношу рекомендацию: полчаса прогулки по окрестностям с максимальным напряжением всех мышц и минимальной нагрузкой на голову - самое то, что вам сейчас нужно. Сопровождающий дрон останется неподалеку, но за пределами зоны видимости. Если сильно устанете, просто попросите Зорру его позвать.
- Как скажете...
Не звать Кира? Чем он таким занят захватывающим? Ну ладно, поверим пока Дзии. Фуоко стащила с головы облегающий капюшон сенко, мимоходом поразившись, как успела привыкнуть к виду мира через очки, растянула ворот и, тихо ругаясь сквозь зубы, вылезла из комбинезона. Гель, разумеется, давно впитался, ткань липла к коже из-за статического электричества и сдиралась плохо. Справившись с задачей, девушка с сомнением осмотрела санитарную дыру в промежности (интересно, выбросит Дзии поврежденный сенко, или он еще пригодится?), бросила его на полку у стены зала и вышла в жилую комнату. На мгновение заколебавшись и потянув воздух носом (ну и вонь же от давно немытых подмышек!), она решительно отправилась в душ.
Струи горячей воды, текущей по телу, показались Фуоко просто райским наслаждением. Она промыла волосы (те отросли уже достаточно, пора задумываться о стрижке и прическе - или все-таки опять обриться наголо, чтобы капюшону к коже прилегать не мешали? надо с Киром посоветоваться, не напрягает ли его бритоголовость), плеснула в ладонь гель для мытья и принялась натирать им тело. Внезапно резкий импульс чувственности пробил ее от макушки для пяток. Она еще машинально заканчивала вести рукой по бедру и ягодице, когда ее скрутил и бросил на пол самый натуральный оргазм. Когда ее скользкие бедра потерлись друг о друга, ощущение повторилось. От трения частей тела друг о друга и пол оргазмы следовали один за другим - настолько сильные и частые, что она почти утратила способность думать.
Когда она немного пришла в себя, она лежала навзничь на полу (и хорошо, что из теплого пластика, а не ледяной каменной плитки), и сверху на нее лилась вода из душа. Она кое-как села, стерла воду с лица и поморгала, чтобы сфокусировать взгляд.
- Дзии... - хрипло сказала она. - Я... что со мной?
- Не наблюдаю никаких негативных состояний. Что-то не так?
- Я... кончила несколько раз подряд. Почему?
- Я полагал, что вы намеренно занялись мастурбацией, чтобы снять накопившееся нервное напряжение и мобилизовать силы. Весьма эффективный метод для женщин, в отличие от мужчин, которых он чрезмерно расслабляет. Я бы и сам его порекомендовал, но решил поберечь вашу стеснительность, возможно, и зря. Однако по контексту я делаю вывод, что вы не занимались самостимуляцией намеренно. Так?
- Ага. Само накатило. Может, от Кириса наводка? Он, случайно, не с Мартой?
- Крайне сомнительно. Дэйя, мы же договорились потерпите немного. Скорее всего, когда вы вернетесь назад, он уже придет в себя и сам все расскажет.
- Вредина... - пробормотала Фуоко. - Я больная и пострадавшая, а тут разные небы на нервы действуют. Ладно, я вам еще припомню.
Дзии весело хмыкнул, но воздержался от дальнейших комментариев. Компьютер-переросток, блин. Да еще и с чувством юмора. Ну, хорошо хоть не Палек...
Она осторожно поднялась на ноги и провела пальцем по бедру. На сей раз тело отозвалось нормально, сверхчувствительность ушла и больше проявляться вроде как не собиралась. Вероятно, и в самом деле пришла наводка по внешнему каналу, но не от Кира, а от кого-то или чего-то еще. Она смыла с тела остатки геля, насухо вытерлась теплым мягким полотенцем (еще одно блаженство!), вышла в жилую комнату к шкафу с одеждой и задумалась. Что надеть? После времени, проведенного с раздвоением личности, чувствуя сразу два мира, и ни один - полноценно, закутываться не хотелось от слова "совсем". Часы показывали 3:70. Вечер, солнце к закату, через час уже темнеть начнет, так что сгореть от ультрафиолета можно не опасаться. Опять же, чем меньше одежды, тем меньше выбрасывать после незапланированного искрения. Подумав, она отказалась от спортивных трусов, используемых для пробежек (если вдруг сесть для отдыха на какое-нибудь упавшее дерево, всю задницу в них исцарапаешь), натянула плотные шорты, кроссовки и вышла из бункера наружу.
Солнце действительно уже клонилось к океану, искрящемуся мириадами бликов. Волюты роились и здесь - сотни, а может, и тысячи их виднелись на фоне неба, однако поблизости болталось не больше пары десятков, и те на расстоянии. Что-то больно активны они сегодня, прямо как комары. Да ну и пусть их. Теплый ветерок погладил тело, и Фуоко глубоко вздохнула, изгоняя из легких стерильный воздух лаборатории. Тело переполняла веселая искристая энергия, и настроение резко поднялось, несмотря даже на облако волют над головой. На мгновение ее кольнула совесть: а ведь Юно где-то там, в нарисованном мире, одинокий и всеми брошенный... впрочем, что она знает о его чувствах? Ладно. Сейчас она все равно ничего не может сделать для своего спутника, так что следует сосредоточиться на предстоящей задаче.
Итак, полчаса прогулки. Около цулы, с учетом холмистой местности. Возвращаться придется в сумерках, особенно густых в лесу, но под присмотром и Зорры, и Дзии сразу заблудиться невозможно. А начнем мы... ага, с храмового комплекса. Проведаем отца Анатолио, пожилого жреца Миндаллы с незапоминающимся именем, а заодно и познакомимся, наконец, с попом из восточной Церкви Рассвета. И еще подразним их голыми титьками - они так смешно смущаются и отводят глаза! Вперед, воплощение богини с двойной короной на лысой макушке. Покажи им всем, что ты не обессилела!
- Идем? - нетерпеливо осведомилась Зорра. Фуоко посмотрела на нее. Парса щеголяла обновкой: небольшой наспинной сумкой, лямки которой охватывали тело вокруг средних лап. На клапане сумки красовался рисунок: схематичная человеческая рожица, скалившая многочисленные острые зубы в чем-то, напоминающем улыбку.
- Что у тебя на спине? - поинтересовалась девушка.
- Рюкзак! Крутой! Зорра проектировала, координатор шил! Еда для Фуоко! Бруски, бруски, бруски! Дороже золота! Фуоко упадет от голода, Зорра спасет! Идем?
Только сейчас Фуоко сообразила, что Дзии в последний раз кормил ее несколько часов назад, и под ложечкой посасывает от голода. Ну ничего. Тренироваться как раз и надо на голодный желудок.
- Идем! - с энтузиазмом согласилась она. И песок прибрежной тропинки, ведущей к лестнице вверх по обрыву, зашуршал под подошвами ее кроссовок.
То же время. Хёнкон, Палла
- ...и отвечает... - Бальтазар Станца обвел класс чуть насмешливым взглядом. На мгновение его глаза задержались на Кирисе, но тут же скользнули дальше. Кирис почувствовал короткую вспышку раздражения. В конце концов, он не смертельно больной, чтобы к нему с такой жалостью относиться! Предельные переходы он уже давно освоил, мог бы и ответить, между прочим. - ...и отвечает... скажем, Танака-тара. С места, не надо к доске.
- Да, Бальтазар-атара, - кивнул Кэйтаро.
Выходец из какой-то совсем уж захолустной дыры в Ценгане, на катару он говорил со странным акцентом, делавшим его речь сложной для понимания даже для Кириса. Вот и сейчас взгляд учителя стал рассеянным, как всегда, когда он прислушивался к пуговице переводчика в ухе - для уроженца Кайтара, все еще слабо знающего катару, понять Кэйтаро, наверное, было вообще невозможно.
- Производная функции есть результат предельного перехода в данной точке, модуль фита от диез ноль минус фита от диез поделить на модуль диез ноль минус диез, - оттарабанил ученик, словно читая по учебнику. - Если производная слева от точки равна производной справа, функция фита называется гладкой.
- Великолепно, - Бальтазар кивнул. - Ну что же, считаем, что повторение пройденного успешно завершено, и на следующем занятии мы начинаем новую тему, последнюю в нынешнем учебном году - алгоритмы численного нахождения производной функции в точке. Она займет у нас примерно три декады и по большей части является обзорной - подробно, разумеется, вы ее рассмотрите на первом году университета в рамках общего курса матанализа. Однако пару алгоритмов мы изучим подробно. В начале следующего семестра у вас начнутся уроки вычислительной техники, и нахождение производной станет первым, что вы научитесь самостоятельно программировать с помощью как паладарских терминалов, так и комплекса "Лавина". Завершив вычислительные алгоритмы, оставшиеся пять декад мы посвятим повторению всего пройденного курса математики, а также серии тестов, проверяющих ваши знания. Я доволен вами всеми, проблем на тестах не ожидаю, но небрежно к ним относиться все равно не стоит. Ну а потом - каникулы, поездка домой, расслабуха и так далее. Крепитесь, отдых уже скоро. А пока...
Бальтазар хитро улыбнулся.
- А пока мы завершим наше занятие небольшой задачкой для особо продвинутых. Готовы?
Он вытащил из уха проводок переводчика, подошел к доске и взял мел.
- Фильм "Звездная бойня" все видели? Если нет, то рассказываю: там есть некий "медленный свет", сгусток которого летит со скоростью брошенного рукой камня. Им в фильме стреляют из этаких ручных недо-лазеров, называемых бластерами. Оставляя на совести сценаристов физическую модель явления, предположим, что два бойца с бластерами находятся друг от друга на расстоянии патта и очень хотят прикончить друг друга.
Учитель начертил горизонтальную линию, ограниченную двумя жирными точками и написал под ней "П".
- Беда в том, что свет - он и есть свет, так что отлично отражается зеркалом, точнее, зеркальным щитом, имеющимся у обоих бойцов. Так что прикончить друг друга они могут лишь железными мечами, а бластеры используются для отвлечения. В нулевой момент времени боец номер один стреляет в противника из бластера. Луч медленного света летит со скоростью мас. В тот же момент бойцы бросаются друг к другу со скоростями вес и раез соответственно, меньшими мас.
У концов отрезка появились два вектора с подписями "В" и "Р", а чуть выше - еще один вектор с "М".
- В тот момент, когда свет достигает второго бойца, тот, не останавливаясь, отражает его щитом, отправляя обратно в противника с той же скоростью. Первый на бегу отражает его обратно во второго, и так далее. В конечном итоге бойцы достигают друг друга и входят в клинч, пытаясь в духе истинного гуманизма вспороть друг другу брюхо. Вопрос: какое суммарное расстояние пройдет многократно отраженный луч света к данному знаменательному моменту?
Все так же хитро улыбаясь, Бальтазар вернулся к учительскому месту, вставил наушник на место и обвел класс взглядом.
- Ну? Есть идеи, как решать?
- Дэй Станца! - за соседней партой вытянула руку Чивета. Кирис подавил новую вспышку раздражения - зубрилка и заучка, наверняка опять пытается выставиться перед учителем. Стоп, уймись, зло сказал он себе. Кончай дергаться. Хватит зацикливаться на Фучи и своих проблемах. Другие ни при чем. Не можешь людей видеть - пойди в сортир и побейся головой о стенку, авось полегчает.
- Да, дэйя Молла? - с интересом спросил учитель.
- Надо взять производную от функции!
- Вот как? И вы даже сможете такую функцию составить?
- Ну... да. Наверное.
- Тогда прошу к доске. Пробуйте.
Чивета с готовностью вскочила и почти выбежала к доске.
- Сначала свет пройдет расстояние от нулевой точки до первого спортсмена. Назовем расстояние "диез". Оно равно...
Девочка остановилась и задумалась, потом застучала мелом по доске.
- Скорость луча умножить на время равно диез, а скорость второго бойца, умножить на то же время равна патта минус диез. Тогда мы можем найти время... ой, нет. Нам же диез неизвестен, получается уравнение с двумя неизвестными...
- Все верно, вы думаете в правильном направлении, дэйя, - поощрил Бальтазар. - Не зацикливайтесь на неизвестных, рассуждайте дальше.
- Ага! Тогда до второй встречи луч пролетит... ой, пусть сначала было диез-один, а теперь диез-два. Тогда пишем второе уравнение, такое же, но вместо скорости первого бойца там скорость первого. Потом... потом диез-три?..
- Верно. Только остановитесь на секунду и задумайтесь - а останавливаться вы когда намерены?
- Когда расстояние до нуля упадет...
- А в математических терминах?
- Когда... когда очередной диез станет равным нулю. Да?
- Вот так в лоб не получится, дэйя. В ваших рассуждениях время путешествия луча всегда больше нуля, так что и расстояние до нуля никогда не сократится.
- Тогда у нас получается предельный переход, а потом мы возьмем производную по времени.
- А какое отношение производная имеет к сумме расстояний?
- А...
Чивета замерла с открытым ртом. После нескольких секунд раздумий она беспомощно пожала плечами.
- Никак, наверное, - тихо сказала она, избегая смотреть на учителя. Кирису вдруг стало ее жалко. Если подумать, то не такая уж она и заучка, просто в учителя по уши втюрилась и старается во всем поддакивать. Самое главное, втюрилась без шансов: учителям и кураторам запрещено со студентами трахаться. Да даже если про любовь забыть, она сама из бедняков, жилы рвет, чтобы бесплатно образование получить и зарабатывать для семьи. А ведь симпатичная девчонка, могла бы просто замуж удачно выскочить за какого-нибудь бухгалтера или офисного клерка... Наверное, хреново ей сейчас - стоять под взглядами всего класса, вдруг сообразив, что полную фигню в спешке сморозила.
- Точно, никак, - согласился Бальтазар. - Другие варианты есть?
Он обвел класс взглядом. Остальные ученики молчали.
- Каюсь, я намеренно дал вам задачку, на первый взгляд попадающую под изучаемую тему. На самом деле в следующем учебном году мы начнем изучать введение в теорию функциональных рядов. Их частные случаи хорошо вам знакомы - суммы арифметической и геометрической прогрессий. В общем случае функциональный ряд - бесконечная сумма или произведение значений некоторой функции на определенном множестве значений. Тема весьма интересная и имеющая немало жизненных приложений. Например, наша задачка решается как раз с помощью сходящегося ряда от относительно простой функции. Дэйя Молла, вы мыслили в совершенно правильном направлении. Хотя вам не хватает знаний, чтобы решить задачу правильно, плюс два балла в свою копилку вы честно заработали.
- Два... - прошептала девочка.
- Да, дэйя, - строго сказал Бальтазар. - Один я срезал за то, что наука, особенно такая точная, как математика, не терпит ни поспешности, ни шаблонного мышления. Не начни вы рассказывать о предельных переходах и производных, я бы дал вам три, а так - извините.
Чивета вздохнула и понуро потопала на свое место. Кирис перевел взгляд с нее на доску с линиями, векторами и формулами, и тут у него в голове вдруг словно повернули выключатель.
- Патта поделить на вес плюс раез и умножить на мас, - громко сказал он, не удосужившись ни поднять руку, ни даже ткнуть на экране терминала аналогичную кнопку.
- Что? - удивленно спросил учитель.
Кирис молча поднялся, подошел к доске и вывел формулу: (П*М) / (В+Р).
- Ответ, - сказал он, возвращаясь на место. - Не надо никаких функциональных рядов и прочей фигни.
- Гм... Ответ правильный, но не соблаговолите ли привести решение? - Бальтазар выглядел явно ошарашенным.
- Два дебила сойдутся через время, равное расстоянию, деленному на их суммарную скорость, то есть патта поделить на вес плюс раез, - хмуро пояснил Кирис. - А свет пролетит расстояние, равное его скорость умножить на время. Все равно же он остановится, когда те двое сойдутся. Дальше не полетит, некуда.
Несколько секунд Бальтазар молча смотрел на него, шевеля губами, потом вдруг громко ударил ладонью по столу и заржал.
- Ну, сэрат дэй Кирис Сэйторий, - заявил он, отсмеявшись, - вы меня поразили. Просто убили на ровном месте. О таком решении я даже и не подумал. Поделом мне за самоуверенность... а, что я там говорил только что про шаблонное мышление? Ох, поразили вы меня в самое сердце перед всем классом, пойду от стыда сгорать наедине сам с собою. Ну что же, сегодня вы опять heroo de la tago, мои поздравления. Вам плюс четыре балла, а вам, дэйя Молла, кстати, плюс три вместо двух - за то, что я попался в ту же ловушку сознания, что и вы. Ладно, разбойники, урок окончен. Домашнего задания сегодня не даю, отдыхайте.
Словно намеренно дождавшись его последней фразы, из коридора донеслись мягкие музыкальные аккорды. Одновременно в углу терминала замигал значок окончания урока. Бальтазар Станца кивнул на прощание и вышел. Ученики загомонили и начали подниматься из-за парт. Кирис то и дело ловил на себе одобряющие взгляды - все-таки не каждый день удается так уесть учителя. Несмотря на свое угрюмое настроение и нервное истощение, он чувствовал, что неожиданная популярность ему отнюдь не противна. Надо Фучи пересказать задачку и посмотреть, до чего она додумается... нет, нельзя. У нее и без того информационный перегруз, а Дзии отмалчивается на вопросы о перспективах. Блин. Потом как-нибудь.
Движением пальца отправив терминал в столешницу, Кирис машинально провел рукой сбоку парты в поисках портфеля, выругал себя (за почти год в Хёнконе можно бы уже и привыкнуть к отсутствию бумажных тетрадей и учебников) и в сопровождении Гатто вышел из класса вслед за остальными. Настало время большой обеденной перемены, а за ней шла физкультура, куда Дзии запретил ему даже нос показывать из-за непонятного состояния (шарахнешь кого-нибудь деструктором или размажешь по земле гравитацией, швыряя мяч - вот смеху-то будет...) Следующее занятие - естествознание, но до него два часа. Вот чем бы заняться? Он бросил равнодушный взгляд вдоль быстро пустеющего коридора - народ массово ломанулся в сторону ресторанного квартала, чтобы успеть занять свои любимые места и не ждать в очереди - и не торопясь зашагал к выходу из здания.
Есть не хотелось совершенно. Дзии уже озабоченно намекал, что за последнюю декаду с небольшим, с тех пор, как Фучи начала постоянно зависать в виртуальности, его вес заметно понизился - с девяносто двух катти до менее чем девяносто одного, и, для разнообразия, вызываемая энергоплазмой перестройка организма была совершенно ни при чем. Вес падал на нервной почве, в том числе из-за перманентного отсутствия аппетита. Кирис и сам уже обратил внимание на свою осунувшуюся физиономию, но есть через силу не мог: начиналась тошнота, однажды даже закончившаяся рвотой. Дзии тут же составил ему мощную подборку пилюль и микстур от желудка и прочей пищеварительной требухи, но Кирис тайком выбрасывал их в унитаз. С желудком все в порядке, проблемы с Фучи - а через нее и у него.
На крыльце он остановился. Погода стояла ясная, и солнце лупило из зенита, словно раскаленной доской по морде. Через декаду с небольшим прогноз обещал подход могучего тайфуна с ливнями на пару декад, но до него еще следовало дожить. Кроме того, с утра, уходя из бункера в расстроенных чувствах, он надел одни шорты, и голый торс под таким солнцем рисковал обвариться и облезть за полчаса. Кроме того, прямые солнечные лучи раскаляли контактные площадки нервных электродов, что вызывало крайне неприятные ощущения и нарекания Дзии, опасающегося ускорения процесса отторжения. То есть прогулка под открытым небом и даже поездка на пляж отпадали. Он мог, конечно, дойти до торгового квартала и купить там самую дешевую майку с длинными рукавами, а заодно и кепку, но топать в ту сторону не тянуло. Да и деньги тратить не хотелось. Однако одиноко скучать два часа в пустом здании тоже не тянуло. Можно, конечно, вернуться в бункер... но Фучи не до него. Незачем ее нервировать лишний раз. Можно в терминале Арены чем-нибудь развлечься... но он уже сыт играми по горло. Есть еще старая комната в общаге, где он не появлялся уже неизвестно сколько. Можно посидеть там за терминалом - но опять в полном одиночестве, так и свихнуться можно. Чин со своей бригадой сейчас вкалывает где-нибудь на космодроме, отец там же, им он тоже нафиг не сдался. У Дзары в школе обеденный перерыв, но она наверняка где-то носится в компании подружек. И даже Рикона где-то на Могерате надзирает за очередной партией подопытных обезьян в терминалах Арены. Марта, Михаил и прочие ставрийцы... нет, о них лучше не вспоминать. Да и обеденная перемена у них, кажется, не совпадает с колледжем. Все при делах, все заняты, и лишь он один никому не нужен.
- Га, - спросил он, - как там Фучи?
- Текущий статус: без изменений! - с готовностью отрапортовал парс. - Таскаются по мирам на пару с Юно. Гвардейцы балбесы, путаются под ногами. Собакомордые и птицемордые не беспокоят. Компас работает. Цель непонятна. Открыть канал связи?
- Не надо...
Кирис обвел взглядом пустой проспект с рядами хилых еще саженцев деревьев, редких студентов и сотрудников технических служб, перебегающих между куцыми тенями зданий, и тут его осенило. Большая библиотека! С одной стороны, там можно заниматься чем угодно - учебник почитать или даже редкую бумажную книгу. С другой - в читальных залах вокруг народ, движется, разговаривает, шелестит страницами. Вроде как в компании, но никто не пристает с разговорами. Самое то. Так... отсюда минут десять хода, если быстрым шагом. Сгореть не успеешь, и солнечный удар тоже не получишь. Или транспортный дрон вызвать? Денег жалко - четверть лема отдать придется как минимум. Вот если бы координатор не только между Колуном и бункером бесплатно возил... или нет, нафиг в любом случае. Треть цулы на дроне ездить - занятие для слабаков. Для Оронзо, например.
Воспоминание об Оронзо испортило настроение еще больше. Кирис презрительно фыркнул (на пальцах правой руки щелкнули разряды), сошел с крыльца и решительно зашагал в сторону библиотеки прямо по центру тротуара, игнорируя и редкие тени, и пекущее экваториальное солнце.
Солнце, однако, его вовсе не игнорировало, и к моменту, когда он добрался до входа в библиотеку, ноги уже переступали куда менее упруго и решительно. Мучала жуткая жажда, и он немедленно припал к питьевому фонтанчику, наслаждаясь прохладной, невероятно вкусной водой и кондиционированным воздухом, льющимся из щелей в потолке козырька над входом. Отдышавшись, он лишь сейчас обратил внимание на стоящий неподалеку от входа грузовик-панелевоз, на котором стояли несколько блестящих черных пластин. Рядом с грузовиком располагался подъемник - еще один грузовик с длинной наклонной вышкой, опирающейся на крышу библиотеки. По вышке неторопливо ползла вверх площадка с еще одной привязанной пластиной. Трое мужчин в комбинезонах (по такой жаре!) стояли у подъемника и внимательно смотрели вверх, а с крыши пялились еще четверо, видимо, в ожидании. У всех на плече красовалась эмблема технической службы Хёнкона - раскрытая книга со скрещенными гаечными ключами.
Дополняя картину, неподалеку стоял туристический электробус под матерчатым навесом. С десяток взрослых людей с интересом разглядывали оттуда библиотеку и подъемник. Доносилась речь гида - довольно симпатичной тетки, на вид немного старше Тани Каваровой. Говорила она на камиссе, и туристы, следовало предположить, тоже приехали из Ставрии. Напрягая слух и свои до сих пор зачаточные навыки устной камиссы, Кирис разобрал, что панели являются солнечными электрогенераторами новых моделей. Половина привезена из Ставрии, половина из Кайтара, а одна - из Кайнаня, и здесь они в течение пяти декад пройдут испытания эффективности и еще чего-то, что Кирис не воспринял. Туристы, все как на подбор одетые в официальные новенькие костюмы и закрытые платья с длинными рукавами из плотной ткани, обливались потом. Они мужественно щелкали затворами фотокамер и издавали восхищенные междометия в положенных местах речи. Пожалев несчастных ставрийцев и с чувством вины вспомнив, что ни эсперанто, ни камиссой он не занимался уже страшно давно (и не оправдывайся обстоятельствами, Фучи продолжает учиться даже в таком состоянии!), Кирис сбросил сандалии в прихожей, надел тапки и вошел в прохладный зал первого этажа.
Несмотря на полдень, за столами тут и там сидели студенты университета, слегка разбавленные взрослыми преподавателями. Большинство уткнулось в бумажные книги, и лишь некоторые работали с паладарскими терминалами. Один парень в очках сидел у дальней стены возле терминала "Лавины" и сосредоточенно давил на кнопки массивной железной клавиатуры, поглядывая в записи на паладарском терминале, а иногда листая внушительный бумажный том. На фосфоресцирующем стеклянном экране перед ним горели странные строчки символов - короткие, выстраивающиеся в рваную лесенку. На глазах Кириса парень быстро пробежал пальцами обеих рук сразу по всей клавиатуре, словно взяв сложный аккорд на пианино, и строчки пропали. На экране появились координатные векторы, между которыми начала медленно вращаться сложная трехмерная фигура, составленная из букв. Хотя одноцветное зеленоватое изображение выглядело грубым и жутко мерцало и дергалось, на лице парня появилась совершенно детская счастливая улыбка.
- O jes! - воскликнул он во весь голос, резко махнув кулаком в воздухе, но тут же втянул голову в плечи и виновато оглянулся по сторонам. Ближайшие люди недовольно оглянулись на него, но одна девица шаловливо улыбнулась, и парень просиял еще шире. Картинка на экране замерла и снова сменилась рядами строчек. Подходя к стойке библиотекаря, Кирис попытался разглядеть, что же там написано, и вдруг терминал бросился ему в глаза, словно увиденный через подзорную трубу. Ночной мир забушевал вокруг, накладываясь линиями и пятнами света на реальность, и Кирис поспешно расслабился. Он тут же споткнулся на ровном месте и едва не упал, но вовремя оперся ладонью о полированную стойку. Несколько секунд он стоял, размеренно дыша и старательно отгоняя видения. Постепенно ночной мир утихомирился и отодвинулся на положенное место, став почти незаметным. Последней пропала сеть, идеально накладывающаяся, как успел заметить парень, на стены и выключенные сейчас светильники под потолком - вероятно, так выглядели скрытые электрические провода.
- С тобой все в порядке, Кирис-тяма? - озабоченно осведомился на катару женский голос с явным кайнаньским акцентом.
Кирис переступил с ноги на ногу, проверяя координацию, и посмотрел на сидящую за стойкой женщину. Древняя старуха лет, наверное, пятидесяти (от уголков улыбчивых глаз разбегаются тонкие добрые морщинки), одета в традиционное серое ципао с рукавами до локтей, рядом лежит открытая бумажная книга с пожелтевшими страницами и множеством ленточек-закладок, а также тетрадь, испещренная ровными рядами мелких рукописных строчек. На табличке на стойке она именовалась как "Ойха Караико".
- Все в порядке, Ойха-атара, просто голова закружилась, - поспешно сообщил он. - Со мной часто случается. Все норм.
- Мебель поджигать у тебя тоже часто случается, Кирис-тяма? - улыбнулась женщина. - И тоже все норм?
Кирис поспешно отдернул ладонь. На поверхности стойки, то ли деревянной, то ли имитирующей дерево, красовалось несколько темных пятен, грубо формирующих отпечаток ладони. Ходер! Он глянул вниз, оценивая сохранность шорт. На тех никаких следов не виднелось.
- Я сильно искрил? - сумрачно спросил он.
- Не очень, Кирис-тяма. Только рука. Но с тобой точно все в порядке?
- Ага, - Кирис поглядел на нее еще раз, пытаясь вспомнить. - Мы знакомы, Ойха-атара?
- Сейчас уже да - разве что ты пришел с браслетом, отобранным у настоящего Кириса Сэйтория. Впрочем, ты даже немного похож на свою фотографию, - по-прежнему улыбаясь, библиотекарша указала глазами вбок, на экран терминала.
Стойка содрогнулась от тяжелого удара и угрожающе заскрипела: Гатто, примерившись, запрыгнул на нее и тут же по-хозяйски развалился, заняв половину столешницы.
- Он настоящий Кирис, - важно поведал парс, словно открывая мировую тайну. - Тупица и болван. Ростом вышел, мозгом - нет. Сила есть, ума не надо. Кир, гони волют, пока не кусаются. Привет, Ойха. Салют от Зорры.
- Ох ты, что тут у нас? - библиотекарша изумленно прищурилась. - Личный спутник? Да еще и шестиногий? Где-то я уже видела такого же, шестилапого и бесцеремонного... но, помнится, он... она многоцветная, а ты черно-белый. Твоя подружка, наверное? Как тебя зовут?
- Я Гатто, парс и умница, - все так же важно сообщил парс. - Пестрая - Зорра, она с Фуоко и почти такая же умная, как я. Зорра подружка Фуоко, Фуоко подружка Кира, Кир мой подружок, значит, Зорра моя подружка. Сил-ло-гизм! Им-пли-ка-ци-я! Мрряу!
- Зорра... - Библиотекарша задумчиво потерла подбородок. - Ну конечно же, Фуоко и та инопланетная девочка, Рикона Кэммэй. И Таня Каварова, их куратор. Помню, разумеется. Я проводила для них экскурсию по библиотеке. Значит, тяма, Фуоко твоя подружка? Красавица девочка, и умница, отличная из вас пара. И блестящие пластинки у неё на коже, совсем как у тебя. Я думала, украшения, как у современной молодежи модно. Видимо, не украшения, нет? Ой, ладно-ладно, не обращай внимания, мне лишь бы поболтать. Я тут и не нужна совсем, понимаешь, народ по большей части терминалами для заказа книг пользуется, доставляет их автоматика, так что скучно мне все время работать. Ну, тяма, чем могу помочь? Кстати, Гатто, что ты там про волют сказал?
- Подглядывают, - зверек задрал голову к потолку. - Шпионят. Ябедничают. Кир, щелкни их, чтобы не сидели тут.
Кирис и библиотекарь синхронно вскинули головы. У потолка действительно плавали, наполовину в нем скрывшись, три спиралеобразных клока тумана, и еще один висел в отдалении, слабо светясь багровым. Кирис прищурился и мотнул головой, снова присматриваясь к ночному миру и сопоставляя его с реальностью. Как ни странно, активная волюта соединялась линями с двумя из основной группы, а вот третья пассивная болталась сама по себе, без единой линии. Ойха заметно напряглась. Она быстро вставила в ухо пуговку наушника и потыкала пальцем в экран, затем прислушалась.
- Координатор говорит, что с волютами решение принимать должен ты, тяма, - вполголоса сказала она несколько секунд спустя. - Ох, сейчас народ заметит... а тут на руках несколько редких книг, затопчут ведь и порвут в панике... нет, координатор-тара, меня предположения не утешают. Что, если все-таки начнется? Кирис-тяма?
- Я их щелкнуть могу, - объяснил Кирис. - Не спрашивай, как, атара, сам не знаю. Они просто испарятся. Только другим по башке может ненароком прилететь. Дзара... есть у меня такая знакомая девочка, ей сильно плохеет, если в ее присутствии щелкать. Вдруг и другие то же чувствуют?
- Ох, даже не знаю, что делать... - библиотекарша стиснула руки перед грудью. - Что, если они нападут?
Кирис пожал плечами.
- Нападут - щелкну, - пообещал он. - А пока пусть висят. Они же сейчас повсюду летают. И в людей вроде как уже давно не стреляют, не насмерть уж точно. У нас в лаборатории просто стадами пасутся, когда мы с Фучи эксперименты ставим.
- Лаборатория? Эксперименты? - Ойха беспомощно посмотрела на него. - Не понимаю. Ладно, раз координатор говорит, что тебе виднее...
Она закрыла глаза, опустила руки вдоль тела и медленно глубоко вздохнула, затем резко выдохнула и открыла глаза.
- Ну, тяма, возвращаемся к моему вопросу, - прежним нормальным тоном произнесла она. - Чем могу помочь?
Кирис отвел взгляд от волют и дернул за ухо Гатто, который принялся выкусывать у себя что-то меж задних лап, словно настоящий кот.
- Га, веди себя прилично, понял? Не знаю, атара. У меня просто времени два часа до урока... ну, уже меньше. А делать нечего.
- Понимаю. Хочешь книгу почитать? Посоветовать что-нибудь? Учебник, роман, статью? На какую тему?
Кирис подумал. Мысль о чтении вдруг вызвала безудержное отвращение. Волюты напомнили о проблемах, и в животе зародилось новое тревожное беспокойство.
- Ничем, - сказал он, проваливаясь в свое прежнее угрюмое настроение. - Зря потревожил. Извини, атара. Я пойду.
- Ну, смотри сам. Только если хочешь среди людей потолкаться, на втором этаже в актовом зале сейчас молодежь собралась. Самодеятельность, песни собственного сочинения поют.
- Откуда ты знаешь... ну, насчет среди людей потолкаться? - пораженно спросил Кирис.
- А сюда большинство за тем и приходит, - тихо засмеялась Ойха. -Электронные книги можно и на терминале у себя в комнате читать, доставка бумажных книг на дом бесплатна, так что ценители тишины здесь не появляются. Я тоже люблю временами среди людей поработать, вот как сейчас, все не так скучно. Так, парс по имени Гатто, брысь со стола. Он под тобой сейчас развалится. Видишь, как перекосился? Кушаешь, видимо, хорошо, э?
- Гатто не кушает, хозяин голодом морит, - бесстыже соврал зверек, с глухим стуком спрыгивая на пол. - Уйду к Фучи, она добрая!
Кирис показал ему кулак, кивнул на прощание библиотекарше и пошел к лестнице на второй этаж. Песни поют, значит? Ну, не зря же он сюда тащился. Посмотрим, что у них за песни...
Он просочился сквозь тяжелые звуконепроницаемые двери актового зала и не менее тяжелые портьеры у входа, машинально сделал несколько шагов по проходу и остановился. На сцене парень и девчонка весело распевали какую-то песенку. Точнее, пела девчонка, а парень подыгрывал на пианино, не очень умело даже на слух Кириса, но зато с энтузиазмом. Мелодия казалась задорной и жизнерадостной, но язык Кирис совершенно не понимал. Не кваре, не катару, не камисса и даже не эсперанто - с непривычными гортанными и резкими рокочущими звуками. Методом исключения оставался цимль. Неужто та парочка с Фисты? Фиг знает, в жарком климате Хёнкона студенты обеих полов быстро переходили на универсальную форму одежды: шорты и, для особо стеснительных или грудастых девчонок, топики либо лифчики. Ну, и легкие накидки и панамы всевозможных фасонов для защиты от солнца на улице. Парочка на сцене тоже носила одни шорты, но те, что на девице, выглядели совершенно невозможно: с какими-то рискованными глубокими вырезами, из-за которых непонятно, как вообще держались на теле и ничего не скрывали, и с пучками золотистой мишуры в самых неожиданных местах. В довершение девица щеголяла замысловатой телесной раскраской из золотых, серебряных и синих переплетающихся линий и весьма энергично пританцовывала в такт песенке. Кирис аж завис, с удивлением разглядывая ее.
Песня кончилась, и разрозненные группки студентов, рассевшиеся по залу там и тут, нестройно зааплодировали. Девица засияла, раздавая воздушные поцелуи, и Кирис хмыкнул. Ну прямо натуральная артистка! Интересно, на каком она факультете? Парочка сошла со сцены, тут же смененная группой из четырех человек, начавшей выволакивать из-за кулис угрожающе выглядящие барабанные установки.
Бедро вдруг пронзила острая боль, и Кирис подпрыгнул, зашипев от неожиданности. Он всем телом повернулся вбок, раскрывая рот, чтобы сказать кому-нибудь что-нибудь плохое - и замер. Сидящая на крайнем у прохода кресле Ольга Маре помахала ему ладошкой.
- Привет, Кир, - сказала она на кваре со своим резким ставрийским акцентом. - Ты пришел слушать? Мы тоже здесь. Садись с нами.
Не обращая на нее внимания, Кирис смотрел на Марту, сидящую от прохода чуть поодаль. Хотя вся группа, большинство которой он не знал, с интересом смотрела на него, девушка уставилась в спинку переднего сиденья. И не просто уставилась - ее пальцы вцепились в обивку с такой силой, что даже побелели.
- Эй, Кир! - Ольга протянула руку и снова ущипнула Кириса за бедро. Кожа опять отозвалась болью. - Привет, говорю!
- А... привет, - севшим голосом откликнулся парень. Встречаться с Мартой сейчас ему хотелось меньше всего, но и развернуться и сбежать было бы как-то не по-мужски. Он отчаянно искал выход - и тут же нашел его.
- Погоди, мне же больно! - с удивлением сказал он. - Ты просто щипаешь, что ли?
- Ой, какой чувствительный! - Ольга вздернула нос. - Мужчинам положено терпеть боль. Юрка, подтверди.
- Точно, - пробасил Юрий Вещий, сидящий на ряд позади. - Мне по лицу много раз били в боксе, и ничего.
- Да нет же! - с досадой отмахнулся Кирис, с облегчением чувствуя, что живой интерес вытесняет неловкость и смущение. - Я же не чувствую боль. Так, слегка только, несильно. Почему ты больно щиплешься?
- Хм... - Ольга озадаченно оглянулась на Юрия. - Откуда я знаю? Ну-ка, давай еще попробуем.
Кирис поспешно подставил руку - и снова зашипел от чувствительного щипка. Казалось, что под кожу вогнали раскаленную иголку.
- Ну-ка, а я? - поинтересовался Юрий. Прежде чем Кирис успел возразить, ставрийский амбал привстал и бесцеремонно вцепился в его плечо, захватив здоровый кусок кожи между пальцами. Кирис напрягся, но напрасно: прикосновение и легкую неприятность он ощутил, но не более того.
- Не чувствую, - с чувством легкого превосходства отозвался он. - Га, ну-ка, ткни меня когтем, только осторожно.
- Эй! - недовольно сказала на камиссе незнакомая девица. - Сейчас следующая группа выступает. Идите эксперименты ставить куда-нибудь в другое место.
- А и пойдем! - по-прежнему на кваре согласилась Ольга. - Все равно мне такими темпами раньше, чем через час, до сцены не добраться.
Она взяла стоящую в ногах гитару и выкарабкалась в проход.
- Юрка, подъем, - скомандовала она. - Идем куда-нибудь переместимся, займемся чистой наукой. Татка, давай тоже с нами!
Марта не пошевелилась. Она по-прежнему смотрела перед собой, слегка сгорбившись. Ольга удивленно посмотрела на нее, потом на Кириса.
- Не поняла, - озадаченно сказала она на камиссе. - Так... вы что, поцапались?
- Нет. Все в порядке, Оля, - ответила Марта на том же языке. - Идите, я здесь посижу. Мне на пару скоро, хочу немного расслабиться.
- Вот как? Хм... - Ольга посмотрела на Кириса, потом опустила взгляд и переключилась на кваре. - Эй, лопоухий! Как тебя, Гатто? Ты с Киром все время шляешься, всё знаешь. Они поссорились?
- Поссорились, поругались, разбежались! - согласился предатель-парс прежде, чем Кирис успел остановить его. - Кир хотел трахнуть, Кир обломался, Марта обиделась!
Марта резко повернулась к проходу, и тут на сцене грянули барабаны в сопровождении какой-то трубы (или наоборот, Кирис не разбирался), усиленные динамиками по всему залу. Реплика девушки потонула в шуме. На секунду нахмурившись и задумавшись, Ольга решительно склонилась и потянула Марту за плечо и что-то неслышно сказала ей. Та отмахнулась и ответила что-то резкое. Тогда Ольга подала команду Юрию, и большой и сильный ставриец, встав и коварно улыбнувшись, легко поднял Марту под мышки и вынес в проход.
- Идем! - приказала Ольга на кваре, тыкая пальцем к выходу. Кирис скорее прочел по губам, чем расслышал ее. Словно малолетний ребенок, он бездумно подчинился. Все умные мысли сбежали из головы, оставив после себя гулкую пустоту, и вопрос о том, что делать дальше, оставался открытым. С одной стороны, Марта явно его избегала. С другой - он так и не понимал, почему. Неужто из-за того, что у него стояк не получился в нужный момент? Вряд ли, конечно, но кто их, женщин, поймет... Но как извиняться, если причину не понимаешь?
В холле второго этажа, куда Ольга вывела Марту за руку едва ли не силой, компания остановилась. Дверь в зал отрезала грохот барабанов, и тишина почти резала уши.
- Что ты привязалась? - зло спросила Марта Ольгу, вырывая руку. - Что тебе надо?
- Да фиг знает, - пожала та плечами. - Просто странно показалось. Слушайте, давайте отойдем с дороги. Вон туда, например.
Все четверо отошли к эркеру в стеклянной стене, где стоял столик с выдвинутым терминалом, окруженный несколькими легким креслами. За ближайшими столами никто не сидел. Гатто тут же запрыгнул в одно из кресел и свернулся калачиком, с интересом оглядывая компанию.
- Вы действительно поругались, что ли? - осведомилась Ольга, пытаясь заглянуть в лицо отворачивающейся Марте. - Из-за Фуоко? Кир, или у тебя действительно проблемы? Из-за энергоплазмы?
Кирис почувствовал, что мучительно краснеет. Рассказывать ставрийке о своих проблемах он точно не собирался. Но ее из-за него прижгло в холле Арены, между ними мог установиться канал (а почему еще она может так больно щипаться?), так что она тоже вроде как стала своей в доску. Послать ее напрямую казалось неудобным. И чего его вообще сюда принесло? Следовало просто в общагу вернуться и в комнате посидеть.
- Энергоплазма. Спроси Дзии, - наконец сказал он, глядя в сторону и старательно подбирая слова, чтобы не путать ставрийцев уличным сленгом. - Скажи, что я разрешаю. Проблемы, не проблемы... главное, чтобы вам плохо не стало. Я пойду, у меня урок скоро начинается.
- Спрошу, - согласилась ставрийка. - Только настроение ваше мне не нравится. Если из-за Арасиномэ проблемы, зачем друг на друга дуться?
Кирис пожал плечами и краем глаза заметил, как Марта синхронно сделала то же самое. В воздухе повисло тяжелое молчание. Потом Марта бросила на него быстрый взгляд.
- Как дела у Фуоко? - напряженно и глухо спросила она. - Вернуться смогла? Я звонила, но... Дзии сказал, что ее беспокоить нельзя.
- Она два мира сразу видит, - неохотно ответил Кирис. - У нее перегрузка. Дзии ее в терминале держит, в темноте, чтобы второй интерфейсный канал заткнуть.
- А... ну, передай, что я желаю... выздороветь... не знаю, как сказать на кваре. И тебе... - Марта внезапно прикусила костяшки сжатого кулачка и замолчала.
- Хорошо...
На несколько секунд снова зависло молчание. Потом Марта пошевелилась.
- Я пойду, - сказала она на камиссе. - Я ни на кого не дуюсь, но... Оль, ну не надо, а? Ну, миротворец ты по натуре, я знаю. Дипломат. Но не надо сейчас.
- Ну, как хотите... - Ольга на мгновение закатила глаза к небу. - Ладно, давайте тогда хотя бы песенку спою. Юрка, я ее все-таки сочинила.
- Точно? - оживился боксер. - А что мне не сказала?
- Я хотела ее со сцены спеть. А теперь вот думаю, что не подходит она для широкой публики. В своей компании можно.
- На кваре?
- Нет, - Ольга погрустнела. - На кваре не смогла, на эсперанто вообще лишь одну строчку сочинила. Словарного запаса не хватает. На камиссе писать пришлось. Потом найду кого-нибудь, кто перевести поможет.
Она села в кресло, ухватила поудобнее гитару и взяла пробный аккорд.
- Ты с ума сошла! - сердито сказала Марта. - Люди же вокруг, мешаешь! Потом споешь, в общаге. Я пошла.
- Щас! - на камиссе откликнулся Юрий. - Сбежать хочешь, Татка? Не позволю! Ха, знаю!
Его лицо озарилось хищной улыбкой, вместе со приплюснутым носом сделавшей его почти пугающим. Кирис напрягся, но его уже подхватила неведомая сила, закрутила, ударила под коленки, и он опомниться не успел, как оказался сидящим в кресле, едва не опрокинувшемся от толчка. Легкий взвизг - и ему на колени плюхнулась Марта, больно ударив правым плечом в грудь. Девушка тут же дернулась, пытаясь встать, но лапища ставрийца с легкостью пресекла неповиновение, опустившись ей на плечо.
- Сидеть! - грозно приказал Юрий.
- Молодец, Юрка, так их и держи, - одобрила Ольга.
- Молодец! - поддержал ее Гатто. - Держать, не выпускать, держать! Кирис трахнет Марту в кресле, Марта подобреет!
- Юрка, ты ошалел? - прошипела сквозь зубы Марта, напрягаясь и отталкиваясь от Кириса локтем. - Пусти сейчас же!
- Из пятерых присутствующих трое за, ты против, Кирис воздерживается, - ухмыльнулся ставриец. - Большинством голосов запрос отклонен.
- Не дергайся, Тата. Сейчас похвастаюсь, и отпустим, - Ольга дотянулась до основания терминала и вытащила из него проводок наушника. - Кир, возьми. Переводчик.
Кирис тупо смотрел на наушник. Как и Ольга, Марта носила одни шорты, и от тепла девичьего бока, бедер, лица в нескольких сунах все мысли у него куда-то пропали. Он чувствовал возбуждение, которое, впрочем, и не думало передаваться члену. Импотент, промелькнуло в голове. Нестоячка. Куда тебе баб сейчас клеить...
Не отпуская плечо Марты, Юрий дотянулся до пуговки и бесцеремонно засунул ее Кирису в ухо. Ольга благодарно ему кивнула и снова положила пальцы на гриф. Ее взгляд стал отсутствующим. Медленно перебирая лады, она запела негромким, но сильным голосом.
- Злая нота топорщится в горле,
Словно выпил я чашку огня,
Словно глотка до боли истерлась -
Как могли вы обидеть меня?
Вы друзьями себя называли,
В дружбе вечной до гроба клянясь,
Песни глупые мы распевали,
Беспричинно и громко смеясь.
А потом вдруг - обидное слово,
И другое, и целая речь,
Что могла бы кого-то другого
До последнего атома сжечь.
Позабылась мгновенно причина
Голос разума сразу заглох,
Раскрутилась обиды пружина,
Застучал оскорблений горох...
Может, даже я сам нарывался,
Может, был я сам в чем-то неправ,
Может, слишком я к вам придирался
Иль домыслил подтексты в словах.
Может, все мы немного неправы...
Но меня уже ненависть бьет,
Сожжены все мосты переправы
И строчит языка пулемет.
Не хочу с вами я оставаться,
Не могу даже видеть я вас,
Выход только один - нам расстаться
Под обиды глухой контрабас.
Я уйду, ни за что оскорбленный,
Я покину навеки ваш дом,
Чтоб обиды запал раскаленный
Погасить с превеликим трудом.
Я характером сложный и твердый,
Не унять раздраженья огня,
Я уйду, оскорбленный и гордый.
Я уйду!..
Не пустите меня, а?
Последние слова она почти прошептала, придавив струны ладонью к деке и опустив взгляд. После короткой паузы откуда-то сбоку захлопали негромкие аплодисменты. Кирис бросил туда взгляд. За терминалом в десятке шагов сидели два незнакомых парня, один из них в очках. Закончив хлопать, очкастый постучал себя указательным пальцем по уху, потом покрутил им в воздухе над плечом, после чего показал кулак. Ольга стрельнула глазами в его сторону, неожиданно став почти симпатичной, и коротко показала язык. Очкастый ухмыльнулся и вместе с товарищем снова уткнулся в монитор, что-то показывая на экране и тихо, но быстро говоря.
- Вот так, - сказала Ольга, поднимаясь. - Юрка, пусти их. Концерт окончен, новых аплодисментов не ожидается, пусть себе топают, куда хотят. А мы пойдем дальше людей слушать.
- Слова прислать не забудь, - пробасил Юрий. - Выучу, вместе петь станем.
- Ты не поёшь, ты ревешь, медведище. Тебя еще дрессировать и дрессировать.
- Гатто запомнил, - сообщил парс. - Гатто тоже хочет петь под гитару. У Гатто оперный баритон!
- Тогда забегай ко мне, споем дуэтом. Адрес у координатора спроси, если сам не знаешь, - Ольга погладила его по черно-белому пушистому боку, слегка дернула за развесистое ухо (парс извернулся и лизнул ее пальцы прежде, чем она успела отдернуть руку), и они вместе с Юрием ушли обратно в актовый зал, на мгновение выпустив на волю облако барабанного грохота, пронизанное пением трубы.
Марта по-прежнему сидела, сгорбившись и не шевелясь, на коленях у Кириса, воткнувшись ему в грудь острым локтем и смотря прямо перед собой. Парень уже начал думать, как бы поделикатнее из-под нее выбраться, но тут она пошевелилась.
- Не пустите меня, вот как... - прошептала она на камиссе. Потом она обмякла и всем телом привалилась к Кирису, опустив ему голову на плечо.
- Прости меня, Кир, - негромко сказала она на кваре, проводя ладонью по его груди. - Я вела себя как дура. Интересно, Оля специально для меня песню сочиняла? Да нет, вроде, давно уже думала. Но все равно я дура.
- А-а... - остроумно высказался Кирис, окончательно переставший понимать, что к чему.
- Кир, прощаешь?
- А-а... за что?
Марта подняла голову и несколько секунд изучала его лицо. Потом негромко засмеялась.
- Ну, точно дура. Сколько монологов про себя произнесла, сколько раз тебе в лицо все высказывала... не только тебе, Дзии, координатору, Майе... а ты даже не заметил ничего!
Она снова засмеялась и легко дернула его за нос.
- Ох, Кир, какой же ты все-таки еще ребенок! Или все мужчины такие, что очевидного не замечают?
Кирис насупился.
- Никакой я не ребенок, - буркнул он.
- Ужасно взрослый ответ! Ну ладно, раз ничего не заметил, считаем, что ничего и не случилось. Кир, - Марта заглянула ему в глаза, - помнишь, что дэйя Карина Мураций сказала тогда, в Шансиме? Когда удвоенная Майя нас четверых поимела ради эксперимента? Нельзя наказывать себя чувством вины за удовольствие, мы ни в чем не виноваты. Глупо ведь получается, в самом деле.
Она помолчала.
- Не знаю, как Фуоко, а мне лично неприятно, когда меня парни используют для того, чтобы по-быстрому разрядиться и дальше побежать, тем более - к другой. Не то чтобы у меня был кто-то, кроме тебя, - добавила она задумчиво, - но с другими, наверное, то же самое вышло бы. По крайней мере, я так думала. А сейчас вот пытаюсь себя понять, и вижу, что дура. Мы же с тобой все равно никогда не поженимся, а как мы сейчас развлекаемся, никого не касается. Я ведь тебя на четыре года старше. Это же умудриться надо, на такого ребенка, как ты, запасть, да еще и обидеться всерьез. Кир, - она провела ладонью по его щеке и быстро поцеловала в уголок губ, - я надеюсь, что твои проблемы с... формой пройдут рано или поздно. Тогда приходи ко мне, когда от Фуоко оторвешься, я по тебе соскучилась.
Она спрыгнула с его колен, дернула Гатто за заднюю лапу (на сей раз парс лишь оскалился в улыбке до ушей) и последовала в актовый зал вслед за Ольгой с Юрием. Кирис остался сидеть в кресле, тупо глядя ей вслед. Он так и не понял, что тут происходило, осознавая только, что Марта на него за что-то дулась, а теперь перестала. На что обиделась? Почему помирилась? Кто их разберет, женщин! От Фучи хотя бы эмоции идут, с ней всегда понятно, что не так сделал, а с другими как? Да и с Фучи теперь контакта нет. Нужно теперь и с ней поаккуратнее, а то она и когтями в морду вцепиться не постесняется, если что не так ляпнешь. Ходи потом с располосованной физиономией...
Он вздохнул, выдернул из уха проводок переводчика и посмотрел на Гатто.
- Га, я тупой, да? - спросил он. - Как Фучи помочь, не знаю, теперь вот Марта...
- Кирис страшно тупой, - согласился парс. - Тупой как валенок, - подумав, добавил он на камиссе.
- Что? Какой валенок?
- Валенок - национальная обувь в Ставрии, - назидательно пояснил шестиног. - Зимняя. Теплая. Неудобная. Тупая, как Кирис. Женщин не понимает, всё ломает, крушит, а потом дрыхнет.
- Сейчас за задние лапы возьму и в окошко выброшу, - пригрозил парень. - На жару. Ну что, топаем обратно в колледж? Или нет, времени еще куча. Сходить пожрать, что ли... Не хочется.
- Бездельник! - назидательно сказал Гатто, спрыгивая на пол. - Учиться надо! Идем с Дзарой болтать!
- Где ее найдешь? - пробормотал Кирис, вылезая из кресла. - Небось, гоняет где-то сейчас с подружками.
- Дзара не гоняет. Дзара прячется. Отлынивает! Сбегает! Ленивая, как Кирис!
- Не понял. Где и от кого она прячется?
- Покажу! За мной, за мной!
И Гатто спокойно потрусил через зал к лестнице, идущей на первый этаж. Почесав в затылке, Кирис пошел за ним.
На первом этаже стоял приглушенный, но энергичный гвалт. Стайка детишек лет десяти-одиннадцати, опекаемая парой женщин в возрасте, сгрудилась вокруг стола библиотекаря. Ойха-атара что-то им говорила, но они, похоже, не слушали. Воспитательницы переговаривались и встревоженно оглядывались по сторонам. Парс, однако, не обратил на мелюзгу внимания. Он уверенно протрусил к мужскому туалету, а внутри - к дальней кабинке, сейчас запертой изнутри. Там он нырнул в щель под дверью, и оттуда же сразу донесся тихий взвизг. Гатто просунул голову обратно и сообщил:
- Дзара лентяйка. Прячется. Здесь. За ухо и на люди!
Кирис аж поперхнулся от удивления. Он постучал в дверь кабинки и громко сказал:
- Дза, вылезай!
Тишина. Гатто одним глазом глянул обратно и широко ухмыльнулся. Тогда Кирис ухватился за верхнюю кромку двери, подпрыгнул, подтянул себя руками и улегся пузом на верх перегородки. Дзара и в самом деле сидела на опущенной крышке унитаза, поджав коленки к груди, а енотиха Мелисса устроилась на сливном бачке.
- Эй, Дза! - грозно сказал Кирис сверху. - Совсем сдурела? Ты что в мужском туалете забыла?
Дзара громко зашипела и затрясла указательным пальцем перед губами.
- Не понял, - насмешливо сказал Кирис. - Говори по-человечески.
- Кир, ты дурак? - не выдержала девочка. - Тихо! Они же меня найдут! Уйди отсюда, быстро!
- Кто найдет?
- Училки!
- Ну и?
- Кир, ты дурак! У нашего класса экскурсия дурацкая по библиотеке, я сюда сто раз ходила, не хочу снова!
- Дзара сбежала, училки беспокоятся, помрут от инфаркта, - разъяснил с пола Гатто. - Пятно на совести до конца жизни, но Дзара бессовестная.
Дзара попыталась лягнуть его ногой. Парс небрежно увернулся. Кирис перебросил тело через угрожающе трясущуюся перегородку, спрыгнул в кабинку и отщелкнул засов.
- Так, малявка, - сказал он, поворачиваясь к девочке, - на выход, живо. Я тебе дам от учителей сбегать! Люди волнуются же. Не понимаешь, что ли?
- Да ну, волнуются! - капризно отмахнулась та. - Все равно со мной ничего не случится, они же знают. Вон и Лиска со мной.
- Мелисса здесь! - эхом откликнулась енотиха. - Мелисса умница!
- Дза, ты мне поговори еще! Щас за ухо отсюда вытащу, да еще и маме пожалуюсь, - пригрозил Кирис. - На выход, я сказал.
Надувшись, Дзара слезла с унитаза и уныло поплелась к выходу из туалета. Мелисса спрыгнула на пол и засеменила за ней. Кирис и Гатто шли позади, словно конвой. В холле девочка попыталась шмыгнуть за длинный диван, неплотно приставленный к стене, но Кирис оставался начеку. Он безжалостно ухватил ее за плечо.
- Твои? - спросил он, указывая на по-прежнему галдящую группу детишек. Одна из воспитательниц что-то говорила в экран терминала, вторая по-прежнему оглядывалась по сторонам.
- Нет! - быстро ответила Дзара.
- Дзара врет! Ее группа! - заявил парс.
- Координатор зовет, - сообщила Мелисса. - Координатор хочет Дзару. Говорит, Дзара потерялась. А Дзара не потерялась, она здесь.
- Ну и ладно, предатели! - Дзара гордо вскинула нос. - Кир, вот ты попросишь еще у меня что-нибудь!
И она обреченно пошла между столиками к группе. Вторая воспитательница заметила ее почти мгновенно и бросилась навстречу. Детишки загалдели с удвоенной силой.
- Дзара Мэйдо! - с чувством сказала воспитательница. - Как ты нас всех напугала, тяма! Куда ты делась?
- Я в туалет ходила, Торико-атара, - пробурчала девочка, отводя взгляд.
- Столько времени? Ну ладно. В следующий раз, пожалуйста, предупреди меня, хорошо? Мы же за тебя беспокоимся, понимаешь?
Кирис хмыкнул. Тетка ему понравилась. Другая бы на ее месте наверняка наорала бы на Дзару, а то и поджопник бы отвесила. Ну, паладары абы кого сюда не приглашают. Интересно, откуда она? Имя вроде кайнаньское, но на катару говорит без какого-либо выраженного акцента и правильно, словно дикторша с радио...
Дзара, вероятно, тоже ожидавшая суровых репрессий, слегка ожила. Она повернулась к Кирису, высунула язык и оттянула пальцем нижнее веко. Кирис выбросил вперед руку и дернул ее за торчащую прядку волос. Девочка взвизгнула и спряталась за учительницу.
- Эй, тяма! - строго сказала женщина Кирису. - Такой большой и сильный, а к детям пристаешь? Не стыдно? Ты меня понимаешь? Говоришь на катару? Parolas kataru?
- Я к ней еще и не так пристану, атара, - Кирис склонился вбок, чтобы видеть Дзару. - Дза, я вот сегодня вечером точно к вам в ресторан зайду и маме нажалуюсь. И деду. Все-все расскажу!
- А я скажу, что ты врешь! - парировала та. - А еще скажу маме, чтобы она тебе вкусняшку не дала. У нас сегодня тортик есть! Фучи даст, а тебе нет, понял, да?
- А у меня свидетель есть, Гатто, - Кирис поискал глазами парса, но тот куда-то делся. - И он наверняка все записал.
- Вы знаете друг друга? - спросила учительница, внимательно разглядывая парса.
- Да уж знаем, атара, - вздохнул Кирис. - Еще по Барне. Не беспокойся, все в порядке. Прости ее, она не со зла дурью мается. Просто шило у нее в заднице.
- Я заметила, - улыбнулась учительница. - Просто ужас какая непоседа. Ничего страшного...
Новый всплеск восторженного приглушенного визга прервал ее на полуслове. Притихшая вроде бы кучка детишек, отлепившись от стойки библиотекаря, сгрудилась вокруг пустующего стола, на который запрыгнул обнаружившийся Гатто. Парс важно крутился на столе, благосклонно позволяя осмотреть себя со всех сторон и даже погладить, пощупать и подергать за хвост и уши. Вторая учительница, явно молодая и неопытная, беспомощно маячила на заднем плане. Ойха-атара наблюдала за происходящим с материнской улыбкой. Студенты за стоящими вдоль стен столами с интересом поглядывали на происходящее, оторвавшись от книг и терминалов. Среди детишек Кирис вдруг разглядел Рису. Замаскированная ректор выглядела еще мельче, чем обычно. Заметив его взгляд, она быстро приложила палец к губам. Кирис изумленно сморгнул, но больше никак себя не проявил. В конце концов, если она в Барне школьницу изображала, то почему бы и не здесь? Женщинам нравится возиться с детишками. Не всем, правда, нравится изображать из себя детишек. Впрочем, а у многих ли есть возможность?
- Ох, разбойники! - всплеснула рукам Марико-атара. - Ведь людям же мешают, работать не дают!
И она, забыв про Дзару, бросилась к столику.
- А Лиску так, небось, уже не гладят, - обиженно сказала девочка. - Привыкли. Так нечестно!
- Попроси координатора ее в синий цвет покрасить, - усмехнулся Кирис. - Или в оранжевый. И рога ей прирастить. Сразу интерес появится. Ну ладно, Дза, пошел я, только Га из плена спасу. Не сбегай больше, поняла? Торико-атара волнуется, а она тетка хорошая, не надо ее обижать.
- А я не обижаю, - снова надулась девочка. - Со мной же Лиска всегда, куда я с ней потеряюсь? Дрон же сразу прибежит и меня найдет. Торико-атара хорошая, только пристает много. И домашку списывать не позволяет.
Кирис отвесил ей на прощание легкий щелчок по лбу (Дзара ойкнула и схватилась за предположительно ушибленное место обеими руками) и пошел к столу.
- Эй, Га! - строго сказал он через головы мелкотни. - Кончай выеживаться и педагогический процесс срывать. Идем!
Мелкота недовольно заоглядывалась. Гатто приподнялся сусликом на задних лапах и сложил две передние пары на брюхе.
- Я не срываю, - парировал он. - Я воспитатель. Маю и Раси воспитывают, и я не хуже!
- Пойдем уже, воспитатель! - Кирис нахмурился. - Видишь, у людей экскурсия? А ты срываешь.
- Я не срываю... Внимание! - голос Гатто вдруг резко изменился, стал звенящим и напряженным. - Внимание! Сообщение от координатора: Кирис Сэйторий немедленно к ближайшему терминалу! Кирис Сэйторий, немедленно к ближайшему терминалу!
На мгновение Кирис опешил. Его и раньше вызывали через Гатто к терминалу, а иногда сам парс работал в качестве телефонной трубки. Но чтобы немедленно? Такого еще не случалось. Справившись с собой, он одним прыжком преодолел расстояние до ближайшего свободного стола, плюхнулся на стул и ткнул пальцем в темный экран. Умное паладарское устройство тут же включилось, и по экрану быстро побежали текстовые строчки.
"Кирис Сэйторий, здесь координатор. Информирую, что несколько планетарных минут назад с паладарами, а также с Фуоко Деллавита и Юно Юнару вышла на прямую связь Станция игрового мира Брагаты, известная также как Стаси. Принимаю большие массивы информации, касающиеся в том числе вас и дэйи Винтаре. Осложнение: Стаси преследуют неопознанные сущности. Первичный анализ показывает, что обстановка существенно меняется. Вам следует приготовиться к неожиданностям. Вероятность смертельной опасности для вас пренебрежимо мала, но очень высока вероятность внезапного переключения в виртуальность.
Внимание! Существенное изменение обстановки. Дзии уведомляет, что дэйя Винтаре сумела сконцентрировать внимание на реальности, отключившись от виртуальности Арасиномэ. Ее состояние..."
Дальше Кирис прочитать не успел, потому что его внезапно скрутил в дугу чудовищный водоворот ощущений, перемешанных в невозможную кашу. Когда способность соображать немного вернулась к нему, он полулежал на бесформенной туше дрона, в которой тонули руки и ноги. Конечности, а заодно и мягко, но неподвижно зажатая голова не двигались. Дрон стоял у стены за пустующим столом с терминалом, и со стороны, наверное, казалось, что Кирис пялится в экран. Или спит.
- Эй! - слабо запротестовал Кирис. - Отпустите!
- Вы пришли в себя, дэй Сэйторий? - осведомился откуда-то из-за уха Дзии. - Вы внезапно упали, и у вас начались судороги.
- Накрыло... внезапно... - пробормотал Кирис. - Синестезия, как у Фучи. Я в норме. Отпустите меня...
Зажим головы пропал, и руки и ноги плавно поднялись к поверхности дрона, преобразовавшегося в полулежачее кресло. Парень тряхнул головой.
- Что с Фучи? - спросил он.
- Она спит.
- А, ладно... Что? Спит?!
- Да. Вероятно, из-за информационного перегруза психоматрицы она уснула почти мгновенно после того, как отключилась от виртуальности. С ней все в порядке, не беспокойтесь. Я полностью контролирую ее состояние. Как ваше самочувствие?
- В норме. Я ж говорю, накрыло ни с того ни с сего.
- Предполагаю, что причина - в реанимации связи с дэйей Винтаре. Перед тем, как она уснула, вы получили от нее порцию ощущений, искаженных процессами восстановления канала. Дэй Сэйторий, благодаря информации от Стаси у меня есть полная картина происходящего с вами и дэйей Винтаре. Боюсь, однако, что ситуация резко осложнилась. Необходимо ввести вас в курс дела. Мы бы хотели, чтобы вы вернулись в лабораторию на Ланте прямо сейчас для обсуждения дальнейших планов. По дороге вы ознакомитесь со сводкой.
Восстановление канала... Ясность сознания быстро возвращалась, и вдруг Кирис сообразил, что означают эти слова. Он привычно сконцентрировался. Нота Фуоко торжественно звучала где-то вдалеке, и, покрутив головой, он точно определил направление: в сторону Ланты, как и положено.
- Я ее снова слышу! - горячо сказал он. - Я слышу Фучи!
Он спрыгнул с кресла, упал на колени перед сидящим рядом Гатто и изо всех сил затормошил его.
- Га, понимаешь? Я ее снова слышу!
Парс ловко вывернулся из его рук и сместился в сторону.
- Гатто не любит, когда его трясут, - недовольно сказал он. - Кирис головой ударился, когда падал. Укушу!.. Внимание, опасность! Внимание, опасность!
Последние слова он снова произнес иным тоном, на сей раз высоким, холодным и пронзительным. Кирис замер - и тут же вздрогнул от дружного детского визга.
Пока он щупал твердые звуки и обонял вонючие цвета, группа школьников в сопровождении двух учительниц и Ойхи, видимо, продолжила экскурсию и стояла у двери куда-то во внутренние помещения. Прямо посреди нее вспухал вихрь бешено кипящей энергоплазмы, окутанной облаком молний. Дети визжали во все горло, на сей раз совсем не от восторга. Немногочисленные посетители вскакивали из-за столов, замирая в растерянности. Стайки волют одна за другой возникали и в зале, и за его стеклянными стенами на улице.
- Кирис Сэйторий, - сказал Гатто сухим невыразительным голосом координатора, - мы фиксируем массовое вторжение неопознанных сущностей, агрессивно атакующих стабильные структуры Арасиномэ. Мы не понимаем, что происходит, и не можем дать никаких советов. Действуйте, как считаете нужным.
Последние слова Кирис дослушивал на бегу: он рванул с места в сторону вихря, словно спортсмен-спринтер, сильно потянув сухожилие. Дрон, опекавший его, уже находился возле детей, и к нему каждую секунду присоединялись все новые. Дети разлетались в стороны, словно кегли, но каким-то чудом никто не цеплялся за столы и стулья. Падая на задницы, они не переставали верещать, с ужасом уставившись на все разрастающуюся тучу.
- Дзара там! Дзара там! - тявкнула ему навстречу Мелисса, бросаясь под ноги. - Кипит!
- Брысь! - гаркнул Кирис во всю глотку одновременно и енотихе, и преградившему путь дрону. Оба среагировали, мгновенно оказавшись в стороне, и парень с разгона влетел в крутящееся облако, падая на колени и вытягивая руки, чтобы нащупать Дзару. Нос резал невыносимо едкий запах дыма. Несколько чудовищно длинных секунд спустя он ухватил слабо дергающееся детское тело. Пальцы обожгла тлеющая ткань майки, и он рванул ее в стороны - не только пальцами, а всем своим существом, отбрасывая клочья ткани как можно дальше. В тумане он не видел ничего, а потому просто подхватил девочку с пола и прижал к себе. Только бы не шарахнуть гравитацией, стучало у него в голове. Только бы не шарахнуть! Если библиотека обвалится на головы людям...
- Дза! - хрипло сказал он. - Это ты, Дза?
- Кир, мне страшно, - прерывисто прошептала Дзара. - Они говорят, что я должна с ними идти. Кир, я не хочу! Скажи им, Кир! Я не хочу!
- Дза, не бойся, я здесь, я с тобой! Кто говорит? Где они? Покажи мне!
- Там... Здесь... я не знаю, не знаю! Они ночью приходят. Белая лошадь... она добрая... меня катала много раз... она говорит, что я хорошая... она тоже хорошая... Они говорят, что надо идти... Не хочу, не хочу, не хочу! Уйдите! Уйдите-е-е!!
Шепот девочки перешел в визг, и тогда Кирис, стиснув зубы, ударил в окружающее пространство так, как умел - щелчком отбрасывая гаденышей, что кружили рядом, наблюдали из-за угла, зыркали из-под насупленных бровей и нависающих надглазных дуг под низким лбом, сбивались в шакальи стаи, поигрывали обмотанными изолентой заточками и обрезками труб, подбирались поближе, воровато поглядывая по сторонам и шухерясь болтающейся где-то неподалеку полиции. Туман энергоплазмы сдуло, словно порывом ветра, и как-то слабо и неуверенно зазвенели по асфальту осколки выбитых панорамных стекол. Перед тем, как ночной мир опутал его мириадами светящихся упругих канатов, Кирис еще успел увидеть застывших у лестницы Марту и Ольгу, окутанных сетью электроразрядов.
А потом он повис в искрящейся и переливающейся пустоте. Ночной мир взбесился. Переливы разноцветных сполохов мельтешили так, что голова шла кругом. Вместо торжественных хоралов со всех сторон неслись какие-то визги и хрипы, и отчетливо несло паленой тканью... нет, жжеными автомобильными покрышками, едкими, заставляющими слезиться глаза. Тело не чувствовалось. Кирис попытался зажмуриться, чтобы уйти от взбесившегося фейерверка, но не смог. Он замер, боясь даже пошевелиться лишний раз. Хрен знает, что сотворил с миром его щелчок, и нельзя рисковать случайной активацией деструктора, или как там называют его паладары. А то выйдет, как на рисовых полях под мелким городком с издевательским названием Оокий - однако сейчас вокруг не поля, а самый центр Колуна с сотнями людей вокруг. Хоть бы координатор сообразил его вывезти куда-нибудь в пустоши!
Хаотичные сполохи огня заполонили мир, но постепенно Кирис начал улавливать в сумасшествии систему. На самом деле свет накатывал волнами с трех разных направлений, и с одного - в несколько раз чаще, чем с остальных. Парень осторожно потянулся в ту сторону - и тут же его едва не стошнило от приступа головокружения.
Он висел - падал - высоко над землей, и по сторонам проносились вверх облака странного желтовато-зеленого оттенка. Загибающуюся вверх чашу горизонта заполняли горы: острые зазубренные пики, отвесные обрывы, глубокие ущелья, заполненные непроглядной тьмой, а над ними стояла быстро сгущающаяся зеленая мгла, в которой тонуло ослепительное голубое солнце. Рои ярких точек вились над скалами, сшибались, разлетались, пропадали в неярких вспышках и мгновенных черных кляксах, уносящих с собой целые горные хребты. Направление движения тут же резко изменилось, и Кирис еще успел заметить, что летит в окружении еще одного роя, опутанного сложной системой изломанных и гнутых линий, соединяющих отдельные точки между собой. Потом мир вывернулся наизнанку, почернел и пропал.
В ослепленных глазах Кириса плавали огненные пятна и разноцветная пыль, но, по крайней мере, его перестало кружить и пытать вспышками. Минуту или две блаженного покоя спустя, однако, он осознал, что пятна и пыль - вовсе не остаточные следы сверкающего хаоса. Он попытался сфокусировать взгляд, и окружающее послушно навелось на резкость, словно под линзами бинокля. Глубокая тьма окружала его, но совсем не тьма ночного мира. Мириады звезд светились со всех сторон, некоторые совсем близко, уходили в пространство искристыми полотнищами, сияли на фоне слабо фосфоресцирующих туманностей. Сложная сеть разноцветных линий соединяла их друг с другом, и по ним то и дело пробегали слабые светлячки. Кирис вспомнил, что уже видел нечто похожее, но тогда его выбросило в реальность почти сразу.
- Эй! - сказал он негромко. - Есть тут кто?
Себя он не услышал. Откликнуться ему никто и не подумал, лишь светлячки забегали по сети с удесятеренной энергией. Потом один из них словно спрыгнул со своей дорожки, вырос в размерах до океана и с размаха ударил Кириса в лицо.
Мир снова изменился. Звезды и космос остались, но совсем рядом повис угрюмый огромный шар красного пламени, покрытый темными пятнами. Из его поверхности росли протуберанцы, смахивающие на те, что показывали на картинках в планетарии на уроках естествознания. Звезда? Какая? Кирис вгляделся в нее, и красный цвет тут же взорвался тысячами и миллионами оттенков, для которых в человеческом языке не имелось даже названий. Кириса снова охватил приступ тошноты, и шар пропал. Осталась только черная окружающая пустота, в которой далеко-далеко горели отдельные искры. Он облегченно расслабился, словно откидываясь на спинку несуществующего кресла. Так. Передышка. Можно подумать, как он сюда попал и что делать дальше. Нота Фуоко пела далеко-далеко, единственное из всех напоминаний о ночном мире.
"Ф-У-Ч-И-С-Л-Ы-Ш-И-Ш-Ь-?" - передал он. Ответа не последовало. Нота по-прежнему тянулась в пустоте, чистая и безмятежная. На вторую попытку ответа тоже не последовало. Хм. Ну, если дрыхнет, то пусть. Ей полезно. Приглядевшись к пустоте, Кирис заметил, что и здесь она пронизана тончайшей сетью почти невидимых линий с бегающими светлячками. Стоило их заметить, как сеть ярко разгорелась, и стало видно, что в одном месте узел сети ритмично мерцает. Кирис поспешно отвел взгляд - того и гляди туда засосет. Опять всю душу наизнанку вывернет! Какое-то время спустя он все-таки глянул на мерцающий узел опять. В конце концов, не болтаться же здесь до скончания веков? Он потянулся к свету - и мир ударил ему в лицо, словно взбесившийся паровоз.
Когда он, наконец, отдышался и в очередной раз сфокусировал взгляд, он сидел посреди широкой равнины. По-настоящему сидел, на заднице, опираясь левой рукой на сырую землю позади себя. Правая рука держалась за что-то тяжелое и твердое, лежащее поперек коленей. Задница чувствовала себя неуютно, постепенно наливаясь мокрым холодом. Тряхнув головой, чтобы снова сфокусировать расплывающееся зрение, Кирис опустил глаза. Почему-то он совсем не удивился, обнаружив, что с пяток до макушки (как доказала правая рука) оброс густой рыжей шерстью, отчетливо воняющей мокрой псиной. Пальцы заканчивались толстыми крючковатыми ногтями, не совсем когтями, но уже их ближайшими родственниками, а поперек коленей лежала здоровенная сучковатая дубина.
Равнина, разумеется, оказалась лесной долиной с карликовыми деревьями и речкой-ручьем. На сей раз, правда, деревья оказались повыше, доставая выше колена, да и река выглядела куда шире. Пожалуй, дубиной ее больше не перекрыть. Горы по-прежнему синели и белели снежными шапками где-то на горизонте. В лицо (точнее, в морду с торчащими острыми клыками) давил свежий ветер, пахнущий свежестью и травами.
Пахнущий?
Кирис напрягся. Ветер и в самом деле казался совершенно живым, несущим настоящий воздух то ли степи, то ли леса после дождя. Река, в которой Кирис сидел, являлась мокрой и холодной, как ей и положено, и уже успела основательно промочить шерсть на ногах (лапах?) и спине. Кирис вскочил (под ногами хрустнули, ломаясь, древесные стволы) и для пробы махнул пару раз дубиной. На втором замахе увесистая дура едва не вывернула ему кисть, и он опер ее о землю.
Мир выглядел абсолютно натуральным во всех возможных ощущениях, не то что в прошлые разы. Кирис поскреб себя в затылке, потом, озаренный внезапной мыслью, в паху. Тот по-прежнему оставался ровным, словно у детской куклы. Ну, по крайней мере, одной заботой меньше. Ну и что дальше? Никаких больше сетей рядом не было, светлячки не бегали, мошкара не роилась. Но по крайней мере один раз он здесь уже махался с какой-то зверюгой - вероятно, по той же причине, по которой Фучи с ее гвардией отбивалась сначала от зубастых прыгунов, а потом от разных собакоголовых и птицеголовых уродов. Похоже, Брагата, или кто там еще, продолжал развлекаться.
Кирис осмотрелся еще раз. Если не считать реки, никаких ориентиров на равнине не замечалось, и даже солнце на облачном небе отсутствовало.
- Ну и куда мне сейчас идти? - вслух спросил он, чтобы попробовать голос. Голос оказался так себе - взрыкивающий и грубый, язык шевелился плохо, но, по крайней мере, все лучше, чем немота. - А, у, ы, э, о. Кукареку. Ква-ква. Мяу. Проверка связи. Как слышно, прием.
- Кирис Сэйторий! - грянул в ответ могучий трубный глас. - Кирис Сэйторий! Вы меня слышите? Здесь координатор. Вы меня слышите? Я воспринимаю вашу речь. Слышите ли вы меня?
От звукового удара Кирис аж присел и выронил дубину, зажимая уши руками. Не помогло. Голос звучал внутри головы, а не снаружи.
- Не орите! - рыкнул он. - Слышу, только слишком громко. Башка лопается. Алё?
- Регулирую громкость, - на сей раз голос едва шептал, так что Кирис едва разбирал его. - Как слышно сейчас?
- Почти не слышу.
- Попытка номер три. Как слышите сейчас?
- Опять громко, но уже лучше, чем в первый раз.
- Следующая попытка. Как сейчас?
- Сойдет. Дэй координатор, что происходит? Где я? Где вы? С библиотекой все в порядке? С Дзарой? Я деструктором никого не зацепил или гравитационным ударом? Я старался, но волют щелкнуть пришлось, чтобы от Дзары отогнать.
- Не беспокойтесь, вы хорошо себя контролировали. Разрушений нет, если не считать нескольких выбитых стекол. При ударе они рассыпаются в порошок, так что осколками никого не поранило. Их уже заменили. Жертв нет, но вы, Дзара Мэйдо, Марта Брыль, Ольга Маре и еще несколько пострадавших находитесь в госпитале. На сей раз функции вегетативной нервной системы полностью сохранены, но интерфейсные каналы ваших психоматриц отключены от тел и замкнуты на иные структуры. Иными словами, ваши тела без сознания, ваши личности видят сны внутри Арасиномэ. С момента событий в библиотеке прошло почти четыре планетарных часа. Что с вами произошло? В каком вы окружении?
Четыре часа? Кирис поразмыслил. По его ощущениям, просмотр картинок занял не более пяти минут, но если предположить, что он вырубался, не замечая того... Усевшись на безлесный пригорок, он несколькими фразами описал, что с ним произошло, а также текущее окружение.
- В общем, мир чисто конкретным стал, - закончил он рассказ. - Совсем как настоящий. И я уменьшился. Дэй координатор, а как вы со мной разговариваете? Я, как Фучи, сразу в двух мирах завис? А Дза и остальные при чем?
- Мы наконец-то можем напрямую подключаться к интерфейсным каналам ваших психоматриц - не только вашей, дэй Сэйторий, но остальных похищенных. Благодаря Стаси мы можем передавать вам сигналы, но по некоторым причинам не рискуем генерировать слишком большой поток данных. Пока ограничимся голосом. Сейчас я передаю свою речь непосредственно в ваш слуховой канал и считываю вашу речь из голосового.
- Круто. И что дальше? Что тут вообще происходит?
- Дэй Сэйторий, объяснение займет немало времени. Вы в состоянии нормально слушать и думать? Вам что-то угрожает?
- Я в норме. Да что тут может угрожать? Пусто вокруг. Ой, ё!..
Переменив позу, Кирис сместил упирающуюся в землю руку чуть в сторону, и какое-то дерево-недомерок ткнуло его вершиной в предплечье, словно острая палка. Зашипев от острой боли, он поднес руку к глазам и с недоумением уставился на капельку темной крови, медленно набухающую на микроскопической ранке посреди шерсти.
- Дэй Сэйторий? Что случилось?
- Да рукой напоролся... - пробормотал Кирис, лизнув ладонь. Кровь воспринималась языком так, как ей и положено - солоноватая и густая. - Кожу проколол. Блин, я думал, что обезьяны руки не обдирают!
- Дэй Сэйторий, прошу отнестись к ситуации максимально серьезно. Вам угрожает реальная опасность. Воспринимайте окружающий мир как настоящий и ни в коем случае не ввязывайтесь в ситуации, которые в реальности грозили бы вам смертью или увечьями. Последствия могут оказаться самыми тяжелыми, вплоть до полного распада личности.
- Да что за дела-то? - Кирис напрягся, оглядываясь. Долина с карликовыми деревьями по-прежнему оставалась пустой, но он вдруг почувствовал себя неуютно. - Какие последствия?
- Дэй Сэйторий, в систему Паллы вторглась чужая группа этаи. От предыдущих атак ситуация отличается пристальным вниманием всех групп к Палле. Города и населенные местности планеты накрыты почти тысячей кольчонов первого типа, количество волют в нижних слоях атмосферы - не менее двенадцати миллиардов. Связь между городами утрачена...
- Стоп. Не понял. Кто кого атаковал?
- Этаи. Нам пришлось ввести новый термин для обозначения концепции. Арасиномэ не...
Голос координатора смолк. После продолжительной паузы Кирис неуверенно спросил:
- Э-э... дэй координатор?
Неб не откликнулся. Зато из-за спины по ушам хлестнул отвратительный скрежещущий полурев-полувизг - настолько неприятный и неожиданный, что Кирис вскочил, хватаясь за дубину и разворачиваясь.
Совсем рядом с ним (с учетом размеров и масштабов он не рискнул бы мерять расстояние в метрах или цулах) стояла отвратительная тварь, с которой он уже не раз сталкивался в мучительных то ли снах, то ли галлюцинациях в Арасиномэ. Помесь бурого медведя и гориллы, она держала в одной из свисающих до земли рук такую же дубину, что и у Кириса. Недобрый взгляд ее мелких черных глазок под нависающим лбом безотрывно буравил Кириса. Вот она подняла дубину высоко в воздух, потрясла ей и без дальнейших экивоков прыгнула вперед, метя в голову.
Парень машинально вскинул свою дубину, защищаясь - и тут же зашипел от боли: хотя он и блокировал могучий удар, тот отдался во всей руке. Новая правдоподобная виртуальность сделала драку куда более похожей на настоящую, и относиться к ней несерьезно и в самом деле не следовало, прав координатор. Полумедведь снова занес дубину, но Кирис не стал ждать, пока она опустится.
Он не стал изображать из себя первобытного человека и сражаться тем, что какой-то неведомый урод сунул ему в руку. Бросив свою дубину на землю и не обращая внимание на хруст ломающихся под ногами деревьев, он рванулся вперед, как бросался на уличную гопоту в коротких и жестоких уличных схватках в Барне. Удар растопыренными пальцами в глаза, который приходится удерживать в последний момент, чтобы не сломать кости об опустившийся лоб - не останавливая движение руки, скользящий удар локтем в скулу и нос - пинок в голень и тут же удар другим коленом в живот (не бить в пах! ноги расположены иначе, не достать, да и яйца отсутствуют) - два коротких яростных удара кулаком в нос - ухватиться обеими руками за плечи врага, рвануть их на себя и нанести еще один удар в нос, на сей раз головой - подножка отшатывающемуся врагу, заученная на тренировках по ринье, и когда тот с гулом рушится на землю спиной вперед, удар сверху пяткой в живот и несколько быстрых пинков, стараясь попасть в голову - отскочить назад и настороженно замереть, следя за врагом, ворочающимся посреди месива палок и щепок, бывшего карликового леса...
Полугорилла судорожно дергалась на земле, издавая тихие скулящие звуки. Из ее клыкастой пасти на шерсть стекала струйка неожиданно яркой алой крови. Один ее глаз не открывался, второй остекленело уставился в небо. Когти левой лапы механически скребли по валяющейся рядом дубине, но никак не могли сжаться.
Добей, прошелестел ветер. Удар дубиной в голову, и победа твоя. Добей, согласилась журчащая река. Сейчас, пока не очухался. Добей, крикнуло из-за туч солнце. Стая гопников, охреневшая от внезапной расправы над своим непобедимым вожаком, нерешительно отиралась поблизости, не понимая, бросаться ли на опасного чужака всей шакальей стаей или же свалить отсюда на максимальной скорости. Вторая гопа толпилась за спиной Кириса, одобрительно гыгыкая и хлопая его по плечу, отхаркивая и сплевывая на грязный асфальт мокроту из воспаленных от грубого курева бронхов, перемигиваясь и подталкивая в спину, чтобы он не останавливался и вломил им всем как следует, круша ребра и отбивая почки тяжелыми ботинками. А еще одна стая... или две... или вообще десяток, совершенно незнакомые, с чужого района, а может и вообще с другого города, приглядывались издалека, оценивая и прикидывая, не стоит ли навалиться всей шарагой сразу, пока у них численное преимущество.
Добей.
Кирис хлестнул себя по щеке, реальной сейчас болью отгоняя наваждение. Он не знал и знать не хотел, откуда ползут такие ассоциации. Полугорилла уже не ворочалась. Она неподвижно лежала на спине, глядя в небо одним глазом и слегка поскуливая. Кирису стало ее жалко. В конце концов, зверушку явно натравили. Не факт, что сама по себе она влезла бы в драку. Кроме того, а вдруг она разумна? Дубинкой же машет, то есть какие-то мозги имеет. И потом, а вдруг она - как он, тоже какой-то человек, насильно засунутый в Арасиномэ? Нужно тогда договориться, а не мочить друг друга по-черному.
Он настороженно подобрался поближе и опустился рядом на колено, готовый в любой момент снова отскочить. Открытый глаз гибрида обратился на него, и зверь заскулил продолжительно, тихо и отчаянно.
- Эй, ты... - сказал ему Кирис. - Ну, ты не кидайся больше, понял? Я тогда тебя не трону. Мир?
Зверюга дернулась всем телом. Она с трудом подняла лапу в воздух и снова заскулила, на сей раз отчаянно. Кирис остолбенело смотрел, как лапа засветилась изнутри и начала быстро распадаться светящейся пылью. Вот пропала кисть с могучими кулаком, начали растворяться длиннющее предплечье, локоть, плечо. Полугорилла исходила предсмертным плачем, уставившись на Кириса здоровым глазом, и его пробило острое чувство жалости и вины. За что он ее так? В конце концов, она же ему ничего плохого не сделала. Подумаешь, палкой дать попыталась! Воспоминание толкнулось у него в голове, и он склонился к зверю, обхватывая его руками и еще чем-то, чему не имелось названия. Он сдавливал его со всех сторон, словно запихивая выплескивающуюся энергоплазму обратно в человека, словно круша полигонные датчики гравитационным полем. Плач зверя перешел в визг - и затих. Кирис отстранился. Полугорилла по-прежнему лежала на земле, но ее лапа оказалась полностью на месте, а оба открытых глаза бурили Кириса удивленно и подозрительно. Вот зверь осторожно перевернулся на брюхо, поднялся на четвереньки, нащупал свою дубину и начал подниматься, используя ее как опору. На всякий случай Кирис поднялся и тоже отступил. Кто его знает, вдруг снова бросится!
Но зверь не бросился. Встав, он неуверенно поднял дубину, потом опустил, снова поднял, не отрывая взгляд от Кириса. Потом он вдруг бросил свое оружие, сел на землю, обхватил лапами голову и принялся раскачиваться из стороны в сторону, испуская рычаще-верещащие звуки.
- Эй, кончай концерт! - недовольно сказал ему парень. - Уши режет. Слышь, ты меня вообще просекаешь? Понимаешь, в смысле? Алё, эй, ау! Х-ходер, тупая скотина... Ну что мне теперь с тобой делать? Вместо собаки держать? Ты же половину Ланты займешь. Хотя кто бы говорил...
Мир снова перевернулся вверх тормашками и вывернулся наизнанку. Кирис уже привычно сжался, готовясь к приступу тошноты, но неприятных ощущений на сей раз не возникло. Полумедведь-полугорилла остался рядом, но окружающая долина исчезла. Вместо нее появилось нагромождение скал из желтого песчаника, через которое петляла дорога - если, конечно, можно назвать дорогой плохо утоптанную полосу на осыпи. Дорога имела нормальный размер, макушку начало припекать солнце, и температура явно повысилась градусов на пятнадцать в тени и на пятьдесят - на открытом пространстве. Кирис оглянулся. С противоположной стороны тянулась бесконечная пустыня - море песка, нагромождение барханов и никаких намеков на оазисы, о которых пишут в учебнике естествознания и приключенческих романах. В дрожащем от жары воздухе на горизонте виднелась неясная тень, в которой Кирис, приглядевшись, опознал гигантскую правильную пирамиду.
- Я, никак, в ту же пустыню попал, что и Фучи? - пробормотал он. - А где у меня компас?
Топот множества ног заставил его снова повернуться в сторону скал и осыпи. По дороге, синхронно топая ногами, бежал отряд собакоголовых мужиков в набедренных повязках и с загнутыми сверху посохами. Они тоже казались нормального размера, разве что какими-то щуплыми, и от них тянуло отчетливым ощущением враждебной гопы. Кирис сразу опознал в них странных чудиков, нарисованных Дзии по описанию Фуоко. Опять что-то из египетской мифологии, в общем. Полумедведь перестал раскачиваться и насторожился, потом приподнялся и шустро почапал куда-то в сторону, опираясь, как горилла, на свисающие до земли передние лапы. Собакоголовые не обратили на него внимания. Оказавшись в десятке шагов от Кириса, они рассыпались и охватили его со всех сторон, направив на него посохи. Оказалось, что их нижние части представляют собой не тупые обрубки, а вполне себе острые лезвия.
- Что, чуваки, помахаться хочется? - громко спросил Кирис. Сейчас он остро завидовал Фуоко, способной хотя бы немного объясняться на эсперанто, но и кваре годился хотя бы для того, чтобы уроды догадались о его разумности. - Валяйте, я с удовольствием. Только всей шоблой на одного нечестно, типа. Кто один на один?
Он стиснул кулаки и даже ничуть не удивился, ощутив в одном из них увесистую тяжесть дубины, брошенной еще в прошлом мире. У Фучи, которая принцесса по жизни, понтовая золотая железка, а ему, нищеброду, в качестве атрибута и полено сойдет. Только вот вышибать мозги никому не хочется - вдруг они такие же, как та зверушка?
Не сказав ни слова, собакоголовые слитно шатнулись вперед, целя посохами в Кириса. Того вдруг охватила веселая злость. Мозги, ребята, я вам вышибать не стану, но напросились сами. Он крутнулся вокруг своей оси, выставив дубину перед собой на вытянутых лапах, и та, описав круг, звонко прощелкала по остриям посохов. Не давая отшатнувшемуся противнику опомниться, Кирис заорал во всю глотку - его обезьянья пасть выдала вполне внушительный рев - и бросился на прорыв. На мгновение ему показалось, что Фуоко стоит где-то рядом и с интересом наблюдает за происходящим, но отвлекаться времени не оставалось.
Здоровая дубина против собакоголовых оказалась бесполезной. От ее ударов они уклонялись с таким ленивым изяществом, словно заранее читали его мысли. Они немыслимо изгибались, перекатывались по земле, отпрыгивали назад и даже ныряли вперед, под дубину. Атаковать у них толком, правда, не получалось, но острия рассекали воздух в опасной близости, а однажды Кирис взвыл от боли от укола под лопатку. Какое-то время спустя его, совершенно выдохшегося, прижали спиной к скале, окружив полукольцом заостренных посохов. От жары в голове мутилось, пустыня слепила глаза, раскаленный воздух выжигал легкие.
- Кажется, финиш... - пробормотал Кирис под нос. - Дэй координатор! - сказал он уже громко. - Если слышите, меня сейчас, кажется, прирежут. Я маленький. Толпа мужиков с собачьими головами и острыми палками, не могу отбиться.
Один из врагов сделал пробный выпад. Кирис из последних сил махнул дубиной, отбивая острие посоха, и та вывернулась из ослабевших пальцев, грохнувшись на землю и громко хрустнув песчаником. Ну вот и все, мелькнула мысль. Хорошо бы Фучи ничего не почувствовала по каналу...
Полукольцо врагов двинулось вперед. Но прежде чем они успели дотянуться до Кириса, по ушам резанул знакомый верещащий рев. Черная косматая туша, орудуя собственной дубиной, врезалась сзади в ряд собакоголовых. Их тела начали разлетаться в стороны, словно тряпичные куклы. Те, до кого полугорилла еще не успела дотянуться, даже не делали попыток уклониться. Они просто стояли, направив посохи на Кириса, и тупо смотрели, как гибрид сносит их одного за другим. Когда последний из них, переломленный пополам страшным горизонтальным ударом, врезался в скалу и медленно сполз по ней на землю, полугорилла остановилась и жалобно заскулила, глядя на Кириса.
- Спасибо... - машинально сказал тот. - Ценю.
Тела собакоголовых окружила искристая дымка, и они медленно растаяли в воздухе. Зверюга уронила дубину, оперлась о землю передними лапами и медленно, неуверенно поглядывая по сторонам и припадая почти к самой осыпи, приблизилась к Кирису. Она прижалась к его боку своей головой и замерла, все так же поскуливая.
- Хороший, хороший малыш... - пробормотал Кирис, поглаживая ее по ушастой башке. Старое словечко из далекого детства всплыло на поверхность сознания совершенно неожиданно, вызвав давно забытое чувство материнской руки, поглаживающей плачущего ребенка по голове. Вот здорово, наверное, они со стороны смотрятся: большая рыжая обезьяна гладит бурую косматую тварь неопознанной породы! - Хороший мальчик...
Зверюга замерла и подняла взгляд, потом что-то рыкнула, явно вопросительно.
- Не понимаю, - со вздохом сообщил ей Кирис. - Ты бы говорил по-человечески, что ли? Ты кто? Зовут как?
И тут его вдруг осенило. Если зверь среагировал на слово на катару...
- Как тебя зовут? - спросил он, переключившись с кваре на катару. - Имя? Ты человек?
Зверюга тонко жалобно зарычала, и ее глаза наполнились самыми натуральными слезами.
- Ну-ну-ну, - Кирис потрепал ее по голове, словно собаку. - На кваре, значит, реагируешь. Эх, координатора бы сейчас спросить с его интерфейсными каналами...
Зверь взвизгнул высоким, режущим уши тоном и вдруг упал на землю, съежившись и обхватив голову лапами. Его взгляд обратился куда-то в пустыню. Кирис повернул голову. По осыпи к ним приближался собакоголовый человек - одинокий, но весь из себя эффектный. В отличие от прочих своих собратьев, он носил на башке шикарные огромные рога, изгибающиеся, словно рама арфы. Из одежды на нем имелись набедренная повязка до колен, сандалии и плащ - не простой, а словно сплетенный из бесчисленных нитей белого пламени, слепящих глаза даже под ярким полуденным солнцем пустыни. И таким же ярким пламенем горели его глаза. Плащ развевался за плечами, словно под напором ураганного ветра. В левой руке мутант держал крест с петлей сверху, а в правой сжимал посох с загнутой верхушкой. Непонятные светящиеся значки неторопливо крутились вокруг него по сложным траекториям прямо в воздухе.
Шла рогатая псевдособака неторопливо, размеренно. Куда направлялся взгляд залитых пламенем глазниц, Кирис не понимал, но ему казалось, что они буравят его, словно протыкая дырку. Долгое общение с Фуоко научило его отличать собственные эмоции от наведенных, и сейчас он отчетливо ощущал непонятно откуда идущий, но явно не свой страх, стискивающий сердце. Не отрывая глаз от нового персонажа, он склонился и поднял свое оружие. Почему-то он совсем не удивился, когда увесистая деревянная дубина вдруг превратилась в длинный, с мерцающей и текущей поверхностью и словно обрубленный на конце факел черного пламени - по-прежнему увесистый, но как-то совсем иначе, чем раньше.
Рогатый остановился в нескольких шагах и застыл неподвижно.
- Привет, - сказал Кирис, стараясь вспомнить, почему мужик выглядит таким знакомым. Они точно никогда не встречались, ни во снах Арасиномэ, ни наяву, но острое чувство дежавю свербело в голове, заставляя лихорадочно копаться в памяти. - Ты кто? Тоже махаться пришел?
Рогатый не ответил. Он медленно поднял руки на уровень плеч, и его крест с посохом окутались дымкой того же яркого белого цвета, что и плащ с глазами. Зверюга у ног Кириса припала к земле и отчаянно заверещала. Прежде чем Кирис успел среагировать, белое сияющее облако сорвалось с рогатого и накрыла полумедведя с головой. Кирис отупело смотрел, как зверь корчится на щебне, а его вопли становились все более отчаянными и все больше напоминающими плач. Потом ступор кончился. Кем бы ни оказался рогатый в конце концов, зверюга спасла Кириса от собакоголовых, а значит, стала другом. А друзей не бросают.
Перескочив через полумедведя, он с размаху ударил преображенной дубиной между рогами сияющего пришельца. Черное пламя цели не достигло: в последний момент сияющий плащ взметнулся над головой пришельца, и дубина завязла в нем, словно в густой патоке. Однако облако вокруг полумедведя рассыпалось и растаяло, и зверюга неподвижно распласталась на земле, тяжело дыша и чуть поскуливая. Кирис попытался выдернуть чернопламенную дубину из сияния, но та не поддавалась. И тогда он снова выпустил ее рукоять и с размаху врезал собакоголовому в челюсть.
Что сработало в предыдущей драке, не прошло в этой. Сияние окутало рогатого сверху донизу, и кулак завяз в нем так же, как и дубина. Рогатый медленно повернул голову, и сейчас он точно смотрел на Кириса - пламя в его глазах обжигало, словно лучи лазерной пушки. Потом сияние потекло от него вперед, охватило Кириса, и парень заорал во всю глотку от жуткой боли во всем теле. Он ударил-толкнул-отпихнул сияние, и боль резко ослабла, а рогатый слегка пошатнулся и даже отступил на полшага. Чернопламенная дубина с тяжелым ударом рухнула на землю.
А потом боль пропала вся и сразу. Рогатый по-прежнему стоял с разведенными руками, но сияние вокруг него быстро гасло, а сам он с удивлением смотрел самыми обычными человеческими глазами на торчащий из своей груди пылающий клинок.
- Люай но тиксё... - выругался он, прежде чем рассыпаться облаком искр. И лишь при звуках голоса Кирис сообразил, откуда его знает.
Ресторан в порту Шансимы. Передача тела Юно Юнару паладарам. Он сам и Фучи в качестве послов, сопровождаемые паладаром Саматтой Касарием. Идиотский эксперимент Фучи, потребовавшей, чтобы оябун "Кобры" вырвал у нее душу.
И ее описание, каким она увидела Мэя в виртуальности.
- Кирис Сэйторий-тара, как я понимаю? - спросил на катару молодой мужчина в полупрозрачной накидке и набедренной повязке, опуская горящий пламенем палаш. - Меня зовут Юно Юнару. Координатор, связь с данной площадкой восстановилась?
- Да, Юно-тара, - прозвучал из воздуха голос неба. - Я получаю поток данных по всем каналам, помехи прекратились, связь устойчива. Кирис Сэйторий, рад, что с вами все в порядке.
- Что с Мэем?
- Дзии уведомляет, что он пришел себя в реальности и чувствует себя довольно неплохо, несмотря на общий шок. Однако он пребывает в чрезвычайно дурном настроении и не перестает ругаться. Могу предположить, что ему не понравилось выступать в роли неизвестно чьей марионетки.
- Значит, эксперимент прошел удачно. Кирис-тара, - Юно снова поднял клинок и направил его на грудь Кириса, - так получилось, что придуманный Стаси механизм переключения психоматрицы между каналами восприятия несовершенен и требует определенной тренировки для сознательного использования. Ты еще его освоишь, но сейчас придется вернуть тебя принудительно. Тебе опасно здесь оставаться. Мне придется тебя проткнуть, чтобы инициировать болевые импульсы через нервную систему тела и дать тебе ориентир. Извиняюсь за способ, но у Стаси не нашлось времени, чтобы изобрести что-то помягче. Передавай привет Фуоко.
Кирис отскочил назад.
- Э-э... стой! - сказал, точнее, рыкнул он. - Погоди, тара! Ты... ты тот мужик, который с Фучи шлялся?
- Да. Но у нас нет времени на объяснения. До этаи наконец-то дошло, что в системе Паллы происходит что-то из ряда вон выходящее, и они обратили пристальное внимание на нашу цивилизацию. Они могут уничтожить тебя даже не со зла, а просто потому, что не понимают толком нашу природу. Координатор владеет всей нужной информацией, он объяснит. Стой спокойно.
- Погоди же! - Кирис перевел взгляд на полумедведя, по-прежнему прижимающемуся к земле. Поймав его взгляд, тот что-то тихо прошептал. В его маленьких черных глазах опять появились слезы.
Прошептал?!
Кирис склонился к нему и погладил между ушами.
- Тихо, тихо, малыш, - произнес он, надеясь, что его обезьянья пасть способна на успокаивающий тон. - Все зашибись. Не хнычь.
- Стра-ххх-но... - на сей раз слово на катару разобралось вполне отчетливо, несмотря даже на верещащие нотки. - Помо-хии... Боо-лльно... Плохххх-ой сооон...
- Ты кто? - озабоченно спросил Кирис, косясь на Юно. К счастью, тот не торопился махать своей огненной железкой и даже опустил ее. - Зовут как?
- Няннн... Няннн Сууу... Стра-ххх-но... Бооолль-но...
- Нян Су? - Кирис озабоченно нахмурился. Баба. Судя по имени, баба откуда-то из Кайнаня. И он ее по морде и ногой в брюхо? Чтоб вам всем гхаши приснились!.. или уже снятся? Х-ходер. - Не бойся. Я помогу. Извини, что ударил, ладно? Сейчас придумаем что-нибудь...
- Кирис Сэйторий! - прорезался властный голос координатора. - Немедленно, повторяю, немедленно эвакуируйтесь!
- Но она же...
- Девочка по имени Нян Су нам известна. Дрон к ней отправлен, Юно-атара обеспечит и ее эвакуацию в реальность. Немедленно, повторяю, немедленно уходите! Вы подвергаете риску не только себя, но и дэйю Винтаре, и паладаров. Немедленно эвакуируйтесь! Юно-атара!
- Извини, тара, время вышло, - Юно пожал плечом. И прежде, чем Кирис успел пошевелиться, пылающий меч бывшего оябуна "Адаути" вонзился ему в живот.
То же время. Хёнкон, Палла
Несмотря на несколько дней существования в виртуальности и между мирами, тело не только сохранило вполне приличную физическую форму, но и окончательно восстановилось после многих дней комы. Добравшись до храмового комплекса, Фуоко почти не запыхалась, хотя и напрягала ноги по полной программе. В джунглях свиристели птицы, вопили далекие обезьяны, держалась напряженная влажная духота. Зорра шныряла по окрестным кустам и ползала по тем деревьям, что потолще, то и дело возвращаясь с добычей: странным вонючим цветком расцветки гниющего мяса, большим рогатым жуком, улиткой с причудливо завитой раковиной, красноватым плоским плодом размером с кулак (безопасным для человека, по уверению Дзии, но жутко кислым на вкус), а однажды даже с ошарашенно крутящей башкой пестрой пичугой длиной в палец. Найденное она по большей части выбрасывала, но несколько причудливо выгнутых деревяшек и пару гладких морских окатышей, неведомо как занесенных на верхотуру, аккуратно прибрала в свою сумку.
- Музей, - важно пояснила она Фуоко. - Выставка. Экс-по-зи-ци-я! Доработать напильником, получится пулемет! Пол-лема за вход. Зорра разбогатеет, ку-ун!
- Да уж, на такой экспозиции точно разбогатеешь, - прыснула девушка. - Смотри, на аренде помещения не разорись.
Не удостоив ответом, парса застегнула сумку и опять нырнула в густой подлесок. Три волюты из стайки, увязавшейся за Фуоко под кроны еще на побережье, последовали за ней.
Религиозный комплекс со времени последнего визита ни капли не изменился. Старый храм Теллеона с обшарпанными стенами, гигантским идолом и скромными подношениями, два деревянных дома с золотым и серебряным Стабилонами на крышах и утоптанная площадка между ними. До вечерних служб в церквях Рассвета оставалась еще пара часов, до конца рабочего дня - тоже, и служители культа маялись от безделья и недостатка внимания. Жрец Миндаллы, невысокий сухонький старичок в оранжевой рясе, меланхолично щелкал большими ножницами, подрезая кусты у обшарпанной стены своего храма. Хмурый отец Анатолио в длинных трусах и тяжелых армейских ботинках сидел на скамейке. Тяжелый стальной Стабилон на рукояти болтался у него на груди. Еще один донельзя бородатый мужчина в черной рясе и с висящим на груди самым обычным серебряным Стабилоном, вероятно, поп из Ставрии, располагался рядом. Между ними стояла новенькая доска для игры в кинcё, а также - со стороны ставрийца - заметно початая бутылка с вином. При виде коротко стриженых волос Анатолио Фуоко вдруг вспомнила отца, его обритую голову и яркие красные шрамы от операции. Воспоминание отозвалось уколом боли в сердце, но девушка отогнала ее. Не время для грусти.
Играть в кинсё Фуоко так и не научилась. Просто не нашла ни времени, ни интереса запоминать сложные значки на маленьких плоских фишках, а также правила их перемещения. Однако оба служителя Ваххарона, очевидно, оказались упорнее, потому что за те два десятка метров, что Фуоко расслабленным шагом прошла по открытому пространству, они сделали по два хода. Большая стая волют вилась над храмовым комплексом, и на глазах девушки отец Анатолио отмахнулся от наиболее любопытной, почти накрывшей собой доску, словно от назойливого комара. От его руки в волюту выстрелила тонкая синяя молния, и та послушно отлетела в сторону, на мгновение полыхнув багровой сердцевиной. После пробуждения незрячий глаз вел себя мирно и ночной мир показывал бледно, но Фуоко все же успела заметить, как бесформенная зеленая клякса внутри головы и шеи мужчины раздраженно полыхнула фиолетовым.
- Здравствуйте, дэй Анатолио, - вежливо поздоровалась она, приблизившись. - Здравствуйте, господин, - на камиссе обратилась она к ставрийскому попу. - Здравствуй, атара, - на кваре поздоровалась она с жрецом Теллеона. Продемонстрировав таким образом свои лингвистические таланты, она скромно замолчала и принялась ожидать реакции религиозной общественности на свой наряд, точнее, на почти полное его отсутствие.
Реакция ее разочаровала. Отец Анатолио окинул ее косым взглядом, что-то пробурчал под нос, отмахнулся от очередной волюты и вернулся к созерцанию доски. Ставриец вежливо кивнул, осенил ее косым знамением, как следует приложился к бутылке и тут же сделал ход. Отец Анатолио крякнул, почесал заросшую густыми волосами грудь и продолжил пялиться на фишки. Жрец Миндаллы положил ножницы на землю, низко поклонился, сложив руки перед грудью, подобрал инструмент и снова принялся обстригать куст. Несколько минут девушка растерянно хлопала ресницами, пытаясь понять, как вести себя дальше, потом хихикнула. Получается, она саму себя дурой выставила, по крайней мере, в своих глазах. А вот не надо других подкалывать, милая!
Зорра скользнула к скамейке, оперлась средними лапами о сиденье, сложила передние на груди и принялась сосредоточенно рассматривать фишки. Выглядела она так потешно-серьезно, что Фуоко хихикнула опять. Ставриец удивленно покосился на нее, но больше виду не подал.
- Лошадью ходи! - в конце концов посоветовала Зорра. - Лошадью!
- Отвяжись, охальница! - отец Анатолио погрозил ей пальцем. - Сам вижу. Ну, а ты что явилась, отроковица? - наконец обратился он к самой Фуоко. - Неужто решила с пресветлым Ваххароном отношения наладить? Причаститься хочешь? Извини, вина нет. Вчера последнюю бутылку от злости грохнул. Ну что же за мучение-то такое, а? Пью и не пьянею, словно воду хлещу! Воистину, энергоплазма ваша - порождение самого Креода!
- А вот мама говорила, что это вино - порождение Креода, - ангельским голоском доложила девушка, невинно хлопая ресницами. - Раз энергоплазма его пить не позволяет, значит, она против Креода. То есть она порождение Ваххарона.
Она словно случайно переступила с ноги на ногу, выпятив обнаженную грудь и изогнув голое бедро так, что почти переломилась в пояснице.
- Ладно, ладно, порассуждай тут мне. Умная больно, - буркнул поп. - Иди уже отсюда... с моим благословением, дэйя Винтаре. Последнюю сутану утром в клочья пожег! - внезапно пожаловался он. - Искрю, как неисправный трансформатор, тоже мне! Теперь вот даже надеть нечего. И по торговому каталогу одно цивильное, ни одной сутаны! Хорошо хоть трусы целы. И пить не могу, чтобы отвлечься. У-у, морды нахальные! - он погрозил волютам кулаком.
- Здесь можно и голым ходить, - Фуоко попыталась изогнуть бедро еще сильнее, но почти охнула от боли в спине и решила не рисковать. - Хотите, я тоже разденусь? Я и не одеваюсь обычно в последнее время, на мне тоже все горит. Буквально.
Ставриец деликатно постучал ногтем по доске.
- Раздевайся, мне-то что! - буркнул отец Анатолио, возвращаясь к созерцанию доски. - Мне тут мат, понимаешь, почти поставили, а она под руку лезет!
Похоже, провокация провалилась окончательно. Тихо вздохнув, девушка дернула Зорру за ухо, слегка поклонилась на прощание и уже повернулась, чтобы уйти.
И тут к доске спикировала очередная волюта.
Точнее, не к доске. Она зависла перед глазами отца Анатолио и щелкнула ему в лоб небольшим пучком молний. Тот досадливо отмахнулся, но на сей раз назойливая гостья ретироваться не пожелала. Она вдруг выпустила из себя множество ложноножек и стала похожей на помесь витой морской улитки и амебы. А потом она уже в знакомой манере рассыпалась небольшим вихрем хлопьев, окутавших священника и прилипших к его коже. Тот немедленно окутался густым облаком молний. Вскочив, он раздраженно замахал руками (клякса внутри немедленно разрослась в несколько раз, став больше его самого и сменив цвет на оранжевый с синими прожилками) и принялся ругаться вполголоса словами, большую часть которых Фуоко даже не знала. Судя по характерной фонетике - из цимля и даже катару.
А потом мир взорвался. Успевшая привыкнуть к вторжению ночного мира девушка умудрилась не только устоять на ногах, но даже и не утратить видение реальности. Просто геометрический вальс многоцветного пламени наложился на окружающее, превратив его в тошнотворную сюрреалистическую картину. Потом полотнища и линии пропали, и вместо них в левом глазу снова возникла картина виртуальности: барханы пустыни, бешено несущиеся низкие тучи в проблесках молний, бросающих на окрестности резкие, словно вырезанные из черной бумаги тени - и отряды мелких с расстояния человечков, сшибающиеся друг с другом, словно волны в океане, чудовища, прокладывающие свой путь сквозь толпу огромными дубинами и просто когтями и клыками, вспышки яростного пламени, оставляющего после себя участки черной испепеленной земли... На мгновение она почувствовала под ногами не утоптанную почву реальности, а сыпучий песок, а на коже - дуновение раскаленного душного ветра. Однако она сумела отогнать их, сосредоточившись на ощущении от колющей голую икру случайной травинки. Несколькими часами или секундами спустя она снова стояла неподалеку от домиков со Стабилонами и статуи Теллеона, тысячи волют серо-багровой пургой кружились вокруг гигантским водоворотом - и прямо перед ней грязным снежным сугробом бурлил вихрь энергоплазмы, пронизанный прожилками молний. Из него торчали, подергиваясь, голые волосатые ноги в поношенных сандалиях. Остальное тело отца Анатолио скрывалось где-то внутри сугроба. Двух других жрецов и след простыл. Рядом что-то взволнованно тараторила Зорра, но Фуоко было не до нее.
Хотя вид чужого мира пропал, ее по-прежнему захлестывал шквал эмоций - не своих, а совершенно чужих. Смятение, страх, ярость, ненависть омывали ее волнами, побуждая срочно куда-то бежать и что-то сделать. Стиснув кулаки и тяжело дыша, Фуоко пыталась справиться с ними.
Пожалуйста, не надо! - умоляла она неведомо кого. Успокойтесь! Все хорошо, здесь нечего бояться. Пожалуйста! Вы вредите другим, мы друзья, не надо драться! Пожалуйста, прошу!..
Обессилев от страшного напряжения, она упала на колени, ободрав голые коленки о жесткую землю, и на четвереньках вползла в энергоплазменный сугроб. Наощупь она нашла сначала руку, а потом и остальное тело кайтарского попа. Его стальной Стабилон, к счастью, валяющийся на земле, а не висящий на груди, обжег руку, но боль ушла как в вату, почти не достигнув сознания. Пожалуйста, не надо, просила она. Остановитесь! Вы же его убьете! Кир, где ты, когда ты так нужен!
"Фучи!"
Ощущение присутствия Кириса пронзило ее с макушки до пят, и чистый торжествующий звук фанфары его ноты заполнил мир. Он ломал и распихивал нарастающий шквал плохих эмоций, вызывал радость в сердце - радость и надежду, что все закончится хорошо. Она потянулась к ноте всем сердцем - и снова провалилась в виртуальность, на сей раз полностью.
Она стояла на вершине большой дюны, лицом к крутой подветренной ее части, и прямо к ней двигался, мерно переставляя ноги пугающе синхронными движениями, большой отряд птицеголовых людей с воздетыми к небу мечами. Ноги охватывала узкая юбка до пят, ветер обдавал жаром голый торс, душный парик на бритой голове давил голову, и над уходящей вниз по склону тенью опять висел силуэт короны двух царств. Рядом с Фуоко башней возвышалось чудовище - что-то вроде медведя, но с длинными лапами, свисающими почти до самой земли. Одна из лап сжимала длинную дубину. Фуоко не оглядывалась, но откуда-то знала, что за ее спиной снова стоит армия собакоголовых людей, ожидающая лишь знака, чтобы броситься на врага. Она стиснула в руке свой двулезвийный жезл, у которого на сей раз горели голубым не только камешки вдоль рукояти, но и глаза шакальей головы навершия. За горизонтом ворочалась, пробуждаясь, мама-роза, и от нее явственно несло возбуждением и страхом. Ну уж нет, подумала Фуоко, стиснув зубы, хрена лысого я вам позволю сцепиться. Обломитесь. Да успокойтесь же вы все! Что на вас вдруг нашло? Почему вы меня не слушаете?
Отряд птицеголовых остановился и замер неестественно правильными геометрическими шеренгами. Что-то быстро изменилось в мире, и вдруг перед ними оказалась высоченная, свирепого вида обезьяна, заросшая густой рыжей шерстью. В лапе она сжимала длинную черную палицу, словно сделанную из клубящейся тьмы, а ее глазницы горели лужицами пронзительно-чистого синего пламени.
Рыжая обезьяна... Большая рыжая обезьяна...
Кир!
Медведь рядом поднял свою невообразимо длинную лапу и указал на обезьяну.
- Антайен! - грянул его рев. Птицеголовые двинулись вперед, и Фуоко почувствовала за спиной могучее слитное движение "своей" армии.
- Нет! - выкрикнула Фуоко, оборачиваясь. - Стойте! Назад! Reen! Кир, останови их!
Но она уже ощутила, что, как и в прошлый раз, слушать ее никто не собирался. И тогда она снова швырнула жезлом огненный шар, целясь в пока еще пустое пространство между отрядами.
Взрыв оглушил ее, ударил в грудь, швырнул назад, но она опять сумела удержаться на ногах. Уши заложила ватная тишина. Обе армии замерли на месте, а длиннолапый медведь сидел на заднице и бесцельно шарил по песку вокруг себя. Фуоко бросилась вниз по склону, к тихо порыкивающей обезьяне, недоуменно осматривающей свою дубину. Узкая юбка обвила лодыжки, и девушка, запнувшись, с размаху шлепнулась на пузо. В таком унизительном виде, башкой вперед, она съехала к подножию дюны в сопровождении небольшой песчаной лавины. Сумев остановиться, она, отплевываясь, вскочила на ноги и яростно полоснула лезвиями жезла по бедрам и талии, кромсая ткань и пояс в клочья. Избавившись от юбки, она заодно сорвала с головы клоунские парик и полосатый платок и побежала к обезьяне, проваливаясь в песок, расступающийся под сандалиями.
- Кир! - кричала она. - Это я, Фучи! Я здесь, Кир!
Что что-то не так, она поняла, когда обезьяна прыгнула ей навстречу, занося для удара дубину. Она еще успела затормозить и вскинуть жезл в жалкой попытке парировать удар, но ее ударило сразу со всех сторон, вышибая дыхание и затопляя тело океаном пронзительной боли. В глазах потемнело. Когда она пришла в себя, она лежала на спине, и солнце било ей в глаза в прорехи между кружащимися тучами. Тело не слушалось, и даже жезл куда-то пропал, а рыжая обезьяна заносила дубину для нового удара.
Вот и все, мелькнула в голове вялая мысль. Кир меня не узнал и теперь прикончит. Если останусь жива в реальности, я ему устрою...
По глазам ударила ослепительная вспышка угольно-черной тьмы, на мгновение поглотившей мир. Когда он вернулся, рыжая обезьяна стояла, опустив дубину и тупо смотрела на другую почти такую же обезьяну, склонившуюся над Фуоко. Вторая отличалась от первой лишь вполне нормальными глазами... и голосом.
- Фучи! - сипло прохрипела вторая обезьяна. - Я здесь. Я Кир. Слышишь меня? Ты как?
Она протянула гигантскую лапищу с острыми когтями, свободную от дубины, и осторожно потрогала Фуоко за плечо. Девушка ощутила тепло от голых подушечек ее пальцев.
- Башка гудит... - призналась она, усаживаясь и озираясь в поисках своего жезла. Тот валялся в десятке метров в стороне, но стоило обратить на него внимание, как он внезапно пропал и появился рядом с правой рукой. - Кир... это в самом деле ты? Ты как здесь?..
- Из Хёнкона, - не слишком разборчиво прорычала обезьяна. - Меня в бункер Вара на лодке везла. У пирса волюты дрона-водилу вместе с лодкой сжевали, я им врезал, выползаю на берег, слышу, ты верещишь. Прислушался, ну и вот...
- И ты пришел? - Фуоко поднялась и критически осмотрела себя. Голую кожу покрывал толстый слой песка и мелкой пыли. Отряхнуться? Без толку, тут отмываться надо. Она положила руку на лапу обезьяны и неожиданно даже для себя прижалась к ней всем телом, обнимая широченную грудную клетку. - Спасибо, Кир, - шепнула она.
- Всегда пожалуйста, - просипела обезьяна.
Вражеская обезьяна с горящими глазами обошла их по дуге и оказалась за спиной Фуоко. Та повернула голову и увидела, что дубина из черного пламени опять занесена для удара. Кирис тут же отодвинул Фуоко в сторону.
- Стой здесь, - скомандовал он. - Я разберусь.
Глаза враждебной обезьяны полыхнули яркой вспышкой, и она ударила, целясь в Фуоко. Однако Кирис успел парировать удар (невозможный блеск угольно-черного пламени опять резанул глаза, когда две дубины столкнулись в воздухе), после чего бросил свое оружие на землю, прыгнул вперед и ударил обезьяну кулаком в живот. Та слабо взвыла и отступила, шатаясь. Краем глаза Фуоко уловила быстрое движение - и ее рука уже автоматическим движением вскинула жезл, посылая огненный шар в быстро движущегося гориллоподобного медведя. Шар столкнулся с тем всего в паре метров от Кириса. Лапы полугориллы с длинными острыми когтями лишь бессильно загребли воздух, когда пылающую черную тушу отшвырнуло на десяток шагов. Фуоко испуганно напряглась - неужели она его заживо сожгла? Впрочем, огонь тут же потух, и чудище, несколько раз перекувыркнувшись, замерло на брюхе, растерянно поводя головой из стороны в сторону. Кирис глянул в ту сторону, и чужая обезьяна вновь сделала попытку обогнуть его, не отрывая взгляд (или то, что его заменяло при отсутствии глаз) от Фуоко. Кириса она игнорировала напрочь.
- Стоять! - пригрозил ей Кир, вытягивая свою лапу. - Пасть порву! По морде давно не получал? А ну, пошел отсюда! Фучи, не бей их сильно. Я одного медведя типа вон того отмудохал, а он девчонкой с Могерата оказался.
- Кем оказался? - не поняла Фуоко.
- Девчонкой. Нян Су зовут. Потом расскажу. Фучи, надо выбираться.
- Мы должны войну остановить! - напряженно сказала девушка, обводя взглядом дюны. Отряды птицеголовых и собакоголовых стояли неподвижно, внимательно наблюдая за происходящим. - Они же сейчас друг друга покрошат! Надо с Брагатой связаться, наверняка из-за него всё...
- Хрен с ними! Фучи, на Палле реальный ходер творится. Мир на части рассыпается, этаи глобальное мочилово затеяли. Здесь просто кино, никакого Брагаты нет и не было. Твой чокнутый дед в библиотеке - игровая фигня, финальный супер-босс или что-то такое, и мозгов у него не больше, чем у твоих мужиков с ножами. Нужно срочно с паладарами поговорить, они объяснят, что делать. Мы сейчас единственные, кто на этаи напрямую завязаны и пару ласковых им сказать можем.
- Да что такое этаи, блин? Как завязаны? Кир, ты-то откуда знаешь?
- Координатор успел пару фраз вякнуть, пока лодку не сжевали. Фучи, возвращайся!
- Как?
Медведь подобрался на песке и снова прыгнул на Кириса. Фуоко снова сшибла его огненным шаром, на сей раз вполне хладнокровно. Особого вреда ему огонь не причиняет, как видно, а девчонка или мальчишка - сами виноваты, путь не напрашиваются. Чужая обезьяна сделала попытку проскочить под лапой Кириса, и тот ухватил ее за шкуру на загривке и отшвырнул в сторону. Фуоко могла бы поклясться, что на мохнатой клыкастой морде противницы появилось обиженно-озадаченное выражение.
- Сосредоточься на настоящих ощущениях. Вспомни их. Ты можешь. Стаси сделал нормальное переключение, надо только привыкнуть. Фучи, вали отсюда нахрен, ну! Быстрее! Я за тобой!
- Кир, я... я не могу... я не помню...
- Вспомни! Ты же возвращалась! Хоть что-то, хоть как в сортире срала! Быстрее! Вспомни и сосредоточься!
Медведь присел на корточки и уставился на Кириса, похоже, готовясь к прыжку. Фуоко в превентивных целях снова шарахнула его огненным шаром. Голубые индикаторы жезла мелькнули перед глазами, и она озабоченно поняла, что треть заряда уже израсходована. Медведя снова перевернуло и отбросило. Кувыркаясь, он пытался остановиться, беспомощно загребая песок вокруг себя длинными лапами. Кирис резко обернулся к ней и склонил вплотную свою морду. Из его пасти несло неприятным запахом.
- Ну? - рыкнул он.
- Вот привязался... Ладно, сейчас.
Все-таки недавний отдых и глубокий сон оказались очень кстати. Голова соображала ясно и четко. Сказанное Кирисом словно ложилось на то, что Фуоко когда-то знала, но прочно забыла. Нужно возвращаться? Да, наверное, он прав. Там отец Анатолио, ему плохо, нужно понять, в чем дело. Паладары сами не справятся с кипением, нужен Кир. И, действительно, нужно связаться с координатором, чтобы тот объяснил происходящее не только Киру. Сосредоточиться на ощущениях... Ощущениях реальности... На каких?
Она закрыла глаза и вызвала в памяти свою прогулку: запахи джунглей, крики обезьян, вечернее солнце на голубом небе, такое спокойное, улыбчивое и непохожее на местный яростный прожектор, то и дело проглядывающий в прорехах между тучами. Она почувствовала на коже ласковое дуновение ветра, щебет птиц, непонятную щекотку на левой щеке, твердую струганую доску под спиной, неприятно давящую на ягодицы сквозь тонкие шорты... доску?
Фуоко распахнула веки. Пустыня пропала. Она лежала на лавке - той самой, где отец Анатолио и ставрийский поп играли в кинсё. Чистое голубое небо над ней уже приобрело глубокий синий оттенок, сквозь который пока еще робко прорезались радужные переливы ночи. Тысячи волют по-прежнему кружили со всех сторон и высоко в небе. Солнце уже опустилось довольно низко к горизонту, обещая густые вечерние сумерки и быструю ночь не позже, чем через полчаса. Руки, ноги и прочее чувствовались и шевелились нормально, и девушка порывисто села, оцарапав и едва не занозив ладонь о скамью.
Отец Анатолио лежал на земле неподалеку, накрытый одеялом, с обернутым какой-то тряпкой обломком бревнышка под готовой. Жрец Теллеона сидел над ним, обмахивая веером. Ставрийский поп быстро вышел из своей церквушки, неся в руках еще одно одеяло и маленькую подушку. Заметив, что Фуоко сидит, он почти подбежал к ней.
- Ты жива? - осведомился он басом, неожиданно густым и сильным для такого щуплого тела. - Понимаешь меня? Извини, не говорю на иностранных языках.
- Я вас понимаю, - ответила Фуоко. - Я учу камиссу. Извините, я плохо говорю. Что случилось с Анатолио?
- То же, что с тобой, девушка. Зовут тебя как?
- Фуоко. Приятно познакомиться.
- С Анатолем то же, что и с тобой, Фуоко. Ты когда на него прыгнула, дым рассеялся, а вы двое неподвижно лежали. Мы, - он глянул на невозмутимого жреца, - немного попаниковали, а потом решили вас закутать, чтобы не замерзли. Но ты-то легкая, а вот Анатоль больно грузен, вдвоем с места не сдвинуть. Пришлось на земле оставить. Паладаров бы позвать, да терминалы не работают.
- Не работают? - Фуоко почувствовала в животе неприятный холодок. - Опять экстренная эвакуация, что ли? Зорра, ты где?
Она оглянулась по сторонам. Парсы нигде не замечалось.
- Где Зорра? - спросила она. - Моя спутница. Парса. Шестилапая. Мы вместе пришли.
- Пестрая лиса, что ли? - ставриец накинул на голые плечи Фуоко одеяло. Под ним сразу стало жарко, но она не стала его сбрасывать, чтобы не показаться невежливой. - Сгорела она, уж извини, вместе с паладарскими терминалами сгорели. Вон. Хорошо хоть, терминалы дома не подпалили...
Он говорил что-то еще, но Фуоко уже не слушала. Холодок в животе превратился в кусок льда, скрутивший внутренности резким неприятным спазмом. В нескольких шагах от скамьи на земле виднелось большое выжженное пятно. В его центре валялся непонятный комок. Отбросив одеяло, девушка соскочила со скамьи и подбежала к нему. Комок оказался оплавленным куском негорючих полимеров с проглядывающими в паре мест металлическими молниями. Сумка. Заспинная сумка Зорры. Если та даже не успела ее сбросить... Энерговводы! Тело парса, как и любого дрона, могло сгореть, лишь если отказали или оказались уничтоженными энергетические каналы субсвязи! Что случилось? А если Зорра попыталась транслировать себя в тело и сгорела вместе с ним?!
Чувствуя, как трясутся пальцы, Фуоко медленно взяла бывшую сумку в руки. В одном месте из застывшего в кипении пластика торчал подобранный Зоррой камешек. Несколько секунд она тупо смотрела на него, потом спохватилась, бросила мусор на землю и сосредоточилась.
"Кир!" - позвала она, прислушиваясь к ясной ноте друга. - "На-связь".
После недолгой, но жуткой паузы нота завибрировала в ответ.
"Я-Б-У-Н-К-Е-Р. Т-Ы-?"
"Х-Р-А-М. А-Н-А-Т-О-Л-Ь-О-Т-К-Л-Ю-Ч. Н-А-Д-О-П-О-М-О-Щ-Ь".
"П-А-Л-А-Д-А-Р-Н-Е-Т. Г-А-С-Г-О-Р-Е-Л. Б-Ы-С-Т-Р-О-С-Ю-Д-А. И-Д-У-Н-А-В-С-Т-Р".
Когда Фуоко осознала переданное, она задохнулась от нового приступа ужаса. Гатто сгорел, как и Зорра? И паладаров нет? Наверняка, конечно, разумеется, они просто на время эвакуировались. И мало ли что могло случиться с энерговводами - может, из-за Арасиномэ какие-то неполадки. Вернутся через день-другой, когда буря в космосе успокоится, не впервой. Разумеется, ничего особенного не случилось. Надо добраться до бункера, там есть связь со службой охраны...
И тут все вокруг залил мертвенный ослепительный свет. Фуоко вскинула голову - и тут же зажала глаза ладонями и упала лицом вниз, чтобы укрыть их от поднимающегося над океаном чудовищного сияния. Не помогло: еще несколько секунд огненное пятно жестоким шилом ковырялось в слепом глазу, затмив почти пропавший из виду ночной мир, потом пропало. Полежав несколько секунд ничком, девушка приподняла голову и осторожно приоткрыла правый глаз. Над океаном быстро поднимался огромный клуб пара на грязно-серой ножке, сбоку подсвеченный багровым светом садящегося солнца. Под клубом быстро формировалась кокетливая юбочка. Картина выглядела настолько знакомой, но при том настолько невероятной, невозможной, немыслимой, что какое-то время Фуоко тупо смотрела на нее, отказываясь принимать реальность.
Взрыв. Атомный взрыв где-то над морем. Но откуда, как?! Почему?!!
"..Ч-И-Ф-У-Ч-И-на-связь!" - отчаянно билась нота Кириса. - "П-Р-Я-Ч-Ь-В-О-Л-Н-А-И-Д-Е-Т-!"
"Поняла", - заставила она себя откликнуться односложным сигналом. Волна. Ударная волна идет к Хёнкону с океана, как прошлой зимой она шла к Барне и Косому пляжу с забытой всеми школьной экскурсией. Плохо, что вода закрыта растущими на обрыве деревьями - но воздушную волну все равно не увидеть. Очень скоро она дойдет сюда, и тогда... что? Колун... там низкий берег, его зальет... не о нем нужно думать! Она все равно не сможет никому там помочь, слишком далеко, и там есть служба охраны - адмирал Мариси и его люди. Здесь... обрыв возле храмового комплекса - минимум тридцать метров в высоту, волна и близко не достанет. Бункер! Его дверь лишь немногим выше уровня воды, но она толстая, герметичная и рассчитана именно на такой сценарий. Кир успеет запереться и не пострадает. Остается ударная волна в воздухе - и радиоактивная туча, которая очень скоро прольется дождем обратно в море и на побережье. И тогда Хёнкон превратится в новую дестру Хессан - загрязненную радиацией и непригодную для жизни.
Нет, не надо думать о туче. Ударная волна в воздухе вот-вот доберется сюда! На каком расстоянии произошел взрыв - пять цул? Шесть? Сколько осталось времени?
- Бежим! - закричала она попу и жрецу, вскакивая на ноги. - Сейчас ударная волна придет! В заросли! Быстрее! - Она сообразила, что говорит на кваре, который никто из них не понимает. - Бежим туда! Идет... - переключилась она на камиссу - и тут же запнулась, безуспешно пытаясь вспомнить, как сказать "ударная волна". - Бежим!..
Поздно.
Страшный рев ударил ее по ушам. Также, как и на Косом пляже, невидимая лапища оторвала ее от земли, встряхнула, смешав небо и землю в единую кашу, приложила со всех сторон чем-то твердым и впечатала во что-то еще более твердое. Рев и грохот не унимались даже после того, как ее перестало волочить по земле. Земля тряслась. Обламывая ногти, Фуоко до боли вцепилась в какой-то повернувшийся под пальцы корень, потом перехватилась за нетолстый древесный ствол, о который ее ударило. Судьба у меня такая, раз в год кувыркаться под ударной волной, мелькнула в голове ехидная мысль. Ох, когда-нибудь переломает мне руки-ноги... Чтобы защитить глаза от пыли, она крепко зажмурилась. В слепом глазу ночной мир уже даже не метался - он превратился в ровный мерцающий фон, на котором уже не различались отдельные элементы.
Постепенно грохот и тряска сошли на нет, сменившись отдаленным угрожающим гулом. С опаской отпустив ствол, Фуоко приподняла голову и протерла глаза. На пальцах осталась кровь, и лишь сейчас она ощутила легкое жжение во лбу. Похоже, она основательно ободрала там кожу - и не только там: все руки покрывали ссадины и кровоточащие царапины, хотя энергоплазма и не пропускала неприятные ощущения к сознанию. Однако ребра вроде остались целыми, и конечности шевелились нормально. Нет, ничего не сломано, и за то спасибо. Все же не прошла даром школа Джорджио Каллавиро, половину тренировок по ринье посвящавшего правильному падению. Успела-таки сгруппироваться в последний момент.
Местность заметно изменилась. Несколько деревьев на обрыве вывернуло с корнем, и в прорехах атомный гриб виднелся целиком, от расширяющегося книзу бугристого основания на море до все еще возносящегося в стратосферу верхнего клуба. От него медленно катилась крохотная с расстояния стена пара, но вряд ли она могла достичь берега. Скорее, ей предстояло рассеяться задолго до того. На храме Теллеона почти полностью снесло крышу с загнутыми углами, оставив пару нелепо торчащих балок и несколько планок потоньше. Обломки красной черепицы усеивали все вокруг вперемешку с древесными листьями и обломанными ветками. Оба домика, играющие роль церквушек Рассвета, несмотря на свою внешнюю хрупкость, перенесли удар совершенно без последствий. В них даже не вылетели видимые Фуоко окна. Поперек крыши одного из них лежало довольно внушительное дерево с наполовину вывороченными из земли корнями, но металлические листы на крыше и не думали прогибаться. Джунгли вокруг площадки выглядели изрядно потрепанными, и нигде в обозримых окрестностях не наблюдалось ни единой волюты. Видимо, их снесло ударной волной, как порыв ветра сдувает надоедливую мошкару.
На всякий случай придерживаясь за дерево, Фуоко поднялась и оглядела себя. Все тело покрывали такие же ссадины, что и руки. Дура. Ну что стоило надеть какую-нибудь майку для защиты... впрочем, какая майка? Тут и бронежилет не помог бы. Ладно, плевать. Дзии залечит.
При воспоминании о паладарах сердце снова ёкнуло. Она быстро огляделась. Бессознательного отца Анатолио откатило на несколько шагов, закрывающее его одеяло висело на кустах на границе открытой площадки. Ставрийский поп и жрец Миндаллы сидели на земле рядом друг с другом и очумело оглядывались по сторонам. Похоже, не имея такого опыта, как Фуоко, они все еще приходили в себя и собирали мозги и глаза в кучку. Думай, приказала себе девушка. Ты здесь самая продвинутая, так что за них отвечаешь. Думай! Что нужно сделать? Мысли путались, но она все-таки заставила себя рассуждать логично.
Поражающие факторы атомного оружия. Ты читала о них в какой-то книжке. Вспоминай. Начальная вспышка - прошла. Ударная волна - прошла. Радиоактивные осадки - до них еще долго. Радиоактивные... радиация при взрыве! Какую дозу излучения она получила? Нулевую, вероятно: нейтронная радиация на таком расстоянии поглощается атмосферой, а лучевая... если та не проникает внутрь ее тела из медицинских установок, то и от атомного взрыва - тоже. Но здесь рядом три человека! Отец Анатолио... что там про него говорил Дзии после недавнего обследования? Его тело пропитано энергоплазмой, и он тоже, наверное, неуязвим для радиации. А двое других? Наверняка Дзии знает о них все, но ей-то ничего не известно! Вполне возможно, они пострадали. Нужно срочно увести их в бункер, он защитит хотя бы от осадков, и там есть аптечки, где могут найтись противорадиационные средства. Но отец Анатолио без сознания. Его нельзя оставлять одного...
Отпустив дерево, она подошла к кайтарскому попу, шлепая подошвой сандалии (два ремешка из трех порвались, и обувь едва держалась на ноге). Для пробы она попробовала сдвинуть его с места. Большое мужское тело, когда-то весьма мускулистое, а сейчас обросшее изрядным слоем жира, едва пошевелилось под напором ее усилия. Весит не менее полутора сотен катти, а может, и все сто восемьдесят. В одиночку точно не унести. Втроем? Фуоко критически глянула на жрецов. Они уже вроде как пришли в себя и теперь ошарашенно оглядывались по сторонам, осматривая разрушения. Но оба мужичка не выглядели силачами. Скорее, наоборот: щуплые и хилые на вид, на чемпионов по штанге и даже грузчиков они явно не походили. Наверное, втроем все-таки можно справиться, но только с носилками. Носилки есть в бункере. Можно сбегать туда и вернуться - займет полчаса или немного больше из-за сандалии, но зато можно прихватить и Кира с Варой. Кстати, Кир с Варой уже направляются сюда. Если их не слишком сильно приложило, можно задействовать и их. Если бы удалось соорудить импровизированные носилки... из чего?
Она лихорадочно огляделась. Вон одеяло, вон там заросли бамбука, и если их скрепить...
- Дэйя Винтаре! - раздался рядом сухой мужской голос, говорящий на механически правильном кваре. От неожиданности Фуоко подпрыгнула, поворачиваясь. Возле нее в воздухе висела волюта... нет, не волюта, а нечто странное: небольшое облачко синевато-белого тумана, состоящее из завитых спиралями рогов, словно причудливая елочная игрушка. - Дэйя Винтаре, вы меня слышите?
- Д-да... - Горло не слушалось, и Фуоко прокашлялась. - Да, я слышу.
- Хорошо. Я Харлам. Напоминаю, мы встречались на испытаниях двигателя. Вы видите перед собой доработанный фантом второго типа, используемый как транслятор звуковой речи. Не пугайтесь, теперь наши фантомы совершенно безопасны для биоформ. Дэйя Винтаре, я на некоторое время отлучался, а после возвращения не могу выйти на связь ни с координатором, ни с остальными членами Паллийской рабочей группы, ни даже с автономными наблюдательными системами и маяками в окрестностях вашего солнца. Я с трудом нашел даже вас - ваша обычная спутница, Зорра, тоже не отвечает на вызовы. Вы находитесь в постоянном тесном контакте с Кариной Мураций, координатором и Дзии. Вы знаете, что случилось?
- Н-нет... Я... я в виртуальности оказалась... Отец Анатолио кипеть начал, ой, то есть, началось кипение энергоплазмы, я попыталась остановить, провалилась в виртуальность, а там почти драка, Кир как обезьяна, на меня другая обезьяна напала, и еще медведь, а он защищал...
Фуоко сообразила, что несет какой-то бред и заставила себя остановиться. Отогнанный шоком ужас снова вернулся, пробираясь под кожу морозными струйками, туманя глаза. Харлам, Демиург, не может связаться ни с кем и не понимает, что происходит?
- Дэйя Винтаре, пожалуйста, успокойтесь. Я знаком с вашими приключениями - мы все знакомы, потому что очень внимательно за ними следим. Они интересны сами по себе, а с учетом последних данных являются одним из наиболее важных ключей к происходящему. Однако сейчас меня больше интересует Паллийская рабочая группа. Мне известно лишь, что сценарий "Армагеддон" не задействовался, и координатор, который должен оставаться у Паллы в любом варианте, не отвечает на вызовы. Я понял, что вы не в курсе ситуации. Дэйя Винтаре, мне нужно инициировать полномасштабную спасательную операцию, а потому я временно прерву контакт. Прошу вас немедленно вернуться в свою лабораторию и по возможности не покидать ее. Вам категорически нельзя рисковать собой. Я отключаюсь.
- Подождите!
- Да?
- Откуда взрыв? Там, над морем, - Фуоко ткнула пальцем в атомный гриб. Солнце быстро садилось, и одна его половина превратилась в тень на фоне разгорающихся ночных переливов неба, а вторая в закатных лучах угрожающе отсвечивала багровым.
- Нет достоверных данных. Предположение: неконтролируемая цепная реакция в атомном реакторе на кайтарском авианосце как результат флуктуаций метрики.
Фуоко тихо охнула.
"Щит победы". Как она могла забыть? Где-то там находилась охраняющая Хёнкон международная эскадра, и в ее составе - единственный в мире атомный авианосец "Щит победы". Тот самый, с которого стартовал реактивный истребитель Труды Баркхорн и Сани Литвиняк, спасший их с Кирисом от волют прошлой зимой. И теперь его реактор взорвался так же, как похожие реакторы и атомные боеголовки взрывались по всему миру в день Первого Удара. Кайтарский авианосец, эсминцы его эскорта, линкоры и крейсеры ставрийской, ценганьской и кайнаньской эскадр, танкеры и корабли снабжения... И они все, все погибли. Сколько людей только что умерло страшной смертью - сгорели заживо, захлебнулись и задохнулись, еще задыхаются в запертых отсеках опрокинувшихся и утонувших кораблей? Десять, пятнадцать тысяч? Двадцать?
- Там же люди... - губы отказывались слушаться, и она могла лишь неразборчиво шептать. - Внутри...
- Я отправил на помощь группу фантомных боэй. Они спасут тех, кто еще жив. Прошу прощения, но у меня нет времени на разговоры. Возвращайтесь в лабораторию. Конец связи.
Многолучевая спираль перекрутилась совершенно невозможным образом и растаяла в воздухе. Фуоко без сил опустилась на землю рядом с отцом Анатолио. Ее била крупная дрожь. Она пыталась и не могла отогнать видение: внезапно встающий на дыбы пол, врывающееся в иллюминаторы и открытые двери море, раскаляющиеся докрасна переборки, люди, заживо сгорающие в железных мышеловках, словно на гигантских сковородах...
"Ф-У-Ч-И-как-ты?" - запульсировала нота Кириса. - "Г-Д-Е-?"
"Норма", - почти автоматически откликнулась она. - "Т-Ы-?"
"Норма. С-К-О-Р-О-Б-У-Д-Е-М"
"Жду. Отбой".
Фуоко хлестнула себя по щекам, чтобы привести в чувство. Боль почти не чувствовалась, но само движение помогло придушить воображение и сконцентрироваться на реальности. Дура. Следовало попросить Харлама сделать еще одного фантома, чтобы спасти еще и священника. Теперь придется переть его до бункера на своем горбу. Носилки. Возвращаясь к идее, как прикрепить одеяло к бамбуковым палкам? Завернуть петлями и сшить? Нужна большая игла и толстые нитки, а лучше шило и проволока. Где их взять? Может, проще с Киром под руки тащить? Если с ним Вара, она сильная, втроем, меняясь, легче...
Отец Анатолио застонал и слабо пошевелился. Ставрийский поп подошел, опустился рядом на корточки и похлопал его по щекам. Кайтарец приоткрыл глаза и уставился на него мутным взглядом.
- Пить... - сипло потребовал он.
Фуоко вскочила и обвела потрепанную местность взглядом. Бутылка, к которой прикладывался ставриец, торчала из переплетения ветвей и лиан в кустах неподалеку. Каким-то чудом она не перевернулась, и в ней оставалось еще изрядно вина. А вино, как известно, есть алкоголь и примеси, растворенные в воде. Алкоголь на Анатоля не действует, все остальное сгодится. Фуоко поспешно принесла сосуд, и поп немедленно присосался к ней. Когда бутыль опустела, он с досадой отбросил ее и с трудом сел. Фуоко и ставриец помогали. Приковылял, заметно хромая, местный жрец со снятым с кустов одеялом и накинул кайтарцу на плечи.
- Что случилось? - уже заметно бодрее осведомился отец Анатолио, с удивлением оглядываясь и кутаясь в одеяло. - Пехотный полк на природе забухал? Х-хаш...
Он увидел атомный гриб на горизонте и медленно осенил себя косым знамением.
- Вот, значит, как... - пробормотал он. - Вот вам и сон в руку...
- Тесса! - Фуоко затормошила его. - Тесса, вы идти можете? Там атомный взрыв, радиоактивное облако скоро придет! Нужно быстрее в наш бункер уходить, он защитит от осадков. Можете идти?
- Могу ли идти... - Отец Анатолио склонил голову и прислушался к себе. - А ну-ка!
Оттолкнув ее, он неожиданно бодро вскочил на ноги. Его источенные многочисленными пропалинами трусы не выдержали и свалились на землю, и поп, тихо выругавшись, поспешно прикрылся от Фуоко одеялом, обернув его вокруг талии на манер длинной набедренной повязки. Слишком толстое и негибкое одеяло на жирном брюхе висело плохо, и его приходилось удерживать обеими руками. Вид у бывшего солдата "Черных бригад" оказался таким потешным, что Фуоко не удержалась от хихиканья, несмотря на неподходящий момент. Поп грозно глянул на нее, но ничего не сказал.
- Надо идти в нашу лабораторию, господин священник, - сказала девушка на камиссе, обращаясь к ставрийцу. - Сейчас придет радиоактивная туча. Мы здесь умрем. В лаборатории безопасно.
- Что за лаборатория? - удивился тот. - Где?
- Я имею лабораторию паладаров рядом. Бывший бункер. Много места. Еда. Связь. Надо идти сейчас. Мало времени. Атара, надо идти со мной, - переключилась она на встрепенувшегося служителя Теллеона, надеясь, что ее жуткий акцент не помешает ему понять. - Прости, очень плохо говорю на катару. Мой друг говорит. Идти сейчас. Туча... - она запнулась, пытаясь вспомнить, как на катару "радиоактивный", но так и не сумела. - Ядовитая туча. Очень скоро здесь. Надо быстро идти, атара.
- Да, тяма, я понимаю, - поклонился старичок. - Но я хочу остаться здесь. Мой дом, понимаешь? Старый дом. Никогда не покидал, даже при пиратах, и сейчас не хочу.
- Нельзя. Там смерть, - Фуоко ткнула рукой в гриб, чья макушка уже начала расползаться по мерцающему небосводу отвратительной лепешкой, подсвеченной снизу багровыми лучами солнца. Даже на таком расстоянии виднелись тянущиеся вниз, к океану, полосы смертельного ливня. Быстро темнело. - Очень плохая смерть. Идти быстро, атара. Тесса, - она переключилась на ставрийца, - надо идти быстрее, или мы под радиоактивный дождь попадем.
Она махнула рукой, указывая всем направление, и зашагала к лесной тропинке, сейчас перегороженной наполовину обломившимся тонким древесным стволом. Оглянувшись через несколько шагов, она с удовлетворением увидела, что трое мужчин шагают за ней. Чего-то страшно не хватало, и через несколько шагов она поняла: Зорры. Фуоко настолько привыкла к непоседливой парсе, постоянно шныряющей вокруг, с любопытством исследующей местность и отпускающей надменные и ехидные замечания, что без нее казалась себе голой. Гораздо более голой, чем в одних шортах, как сейчас, и даже совсем без них. Только бы Зорра не погибла, только бы не погибла! Во тьме под деревьями мелькнули багровые огоньки, и навстречу не спеша выплыл с десяток волют. Одна из них что-то прозудела, но девушка ее проигнорировала. Трое служителей культа, как она заметила, перебираясь через ствол и обдирая обнаженные бедра о сучья и ветки, посмотрели на волют с опаской, но уклоняться от них не стали.
В лесу уже стояла темень. Едва сочащегося сквозь кроны света хватало лишь на то, чтобы не врезаться головой в деревья. Паладарские фонари не работали -наверняка импульс сжег лампы. Дорогу приходилось буквально нащупывать подошвами. К счастью, здесь, в чаще, деревья не пострадали и на тропу не упали: ударная волна прошла по верхушкам, лишь засыпав землю толстым слоем листьев и тонких веточек. Однако компания все равно двигалась со скоростью страдающей хромотой улитки, что жутко раздражало Фуоко. Еще она старательно отгоняла мысль о том, как они станут разбирать указатели на развилках. Она напряженно вглядывалась не только в реальность, но и в ночной мир в надежде обнаружить там хоть какие-то ориентиры. Без толку. Бешеное мельтешение кончилось, но вместо торжественного вальса полотнищ пламени и графиков математических функций там по-прежнему дергано метались невнятные фигуры, которые не удавалось даже толком рассмотреть. Из-за невидимого горизонта тянуло страхом мамы-розы, и братья с сестрами озабоченно сновали где-то рядом с ней, пытаясь обнаружить и ликвидировать опасность.
Вскоре отцу Анатолио опять стало плохо. Он вдруг тихо захрипел за спиной Фуоко, и мгновением позже раздался глухой шлепок. Девушка резко обернулась, но не увидела ничего. Потом ей все-таки удалось разглядеть два неясных силуэта, склонившихся к земле.
- Эй, Фуоко! - позвал на камиссе ставрийский поп. - Анатоль упал, идти не может. И не говорит.
- Значит, надо нести, - Фуоко на ощупь нашла руку ставрийца и попыталась его поднять. Тщетно. С ее силенками с тем же успехом она могла пытаться сдвинуть с места лошадь. Или быка. - Помогите поднять. Вы с той стороны, я здесь.
Втроем, совместными усилиями, им удалось-таки поднять попа и проволочь его несколько шагов. Потом Фуоко запнулась о корень, упала на коленки и, под тяжестью рухнувшей на нее туши, навзничь на землю. Она забарахталась, выбираясь.
- Так не пойдет, - задумчиво сказал ставриец. - Не дотащить. Слушай, Фуоко, давай-ка ты вперед беги. Сил у тебя все равно мало. Сбегаешь в свою лабораторию, помощь с материка позовешь, а мы уж как-нибудь потихоньку его потащим.
- Я не пойду одна... - начала Фуоко, но осеклась. Далеко впереди между деревьями мелькнул всполох электрического света. Несколько секунд спустя раздался быстро приближающийся топот, и на них выскочили два человека с кажущимися ослепительными фонарями в руках.
- Фучи! - рявкнул Кирис, бросаясь на колени рядом с ней и хватая ее за плечи. - Ты цела? Ты как? Ну?
- Отцепись, дубина, душу вытрясешь, - с облегчением огрызнулась Фуоко. - Я тебя тоже люблю, но нам сейчас его надо до бункера дотащить. И побыстрее, пока туча не пришла.
- Какая туча?
- Я же говорю: дубина ты стоеросовая. Забыл, что в школе рассказывали? После атомного взрыва всегда выпадают радиоактивные осадки. У нас сил не хватило, надо вместе браться.
- Голова у меня не резиновая всякую хрень помнить, - буркнул Кирис. - Что с ним?
- Все в порядке, вака, - просипел сквозь зубы поп, пытаясь подняться. - Уже все в порядке. Сам пойду...
- Вара, взялись, - коротко приказал на катару Кирис, суя фонарь в руки Фуоко и подхватывая его под руку. - Тащим в темпе. Фучи, свети.
Варуйко хмыкнула, но высказываться не стала. Несмотря на духоту, сейчас она носила полную полевую форму: маскировочные штаны и куртку, высокие армейские ботинки, бронежилет. Ее волосы перетягивала черная косынка, а на поясе болтался чехол ножа и кобура любимого пистолета. Она сунула свой фонарь жрецу Миндаллы, затем вдвоем с Кирисом они вздернули Анатоля на ноги и потащили по тропинке с такой скоростью, что Фуоко с трудом за ними поспевала.
Они успели. Когда вечерний бриз с океана донес до них первые запахи озона, чего-то горелого и первую морось, они как раз входили в тамбур лаборатории. Затащив Анатоля в бункер и уронив его прямо на пол, Варуйко вернулась ко входу и тщательно заперла крутящимся колесом засовы наружной двери. Ни Кирис, ни Фуоко никогда им не пользовались (от кого тут запираться, особенно когда лаборатория под постоянным наблюдением Дзии?), так что колесо приржавело и вращалось с ужасным скрипом. Потом Вара повторила ту же операцию с внутренней дверью. Закончив, она взяла один из фонарей и вместе с Кирисом ушла в дверь аварийного склада.
Фуоко осмотрела комнату с помощью оставшегося фонаря. Выглядела она ужасно: оба рабочих стола обуглились, видимо, когда выгорали терминалы паладаров, а на месте кроватей догорали две большие лужи зеленовато-серой жидкости. От призрачного пламени света в комнате не прибавлялось. Стулья и шкафы для одежды не пострадали, но куда положить медленно ворочающегося отца Анатолио, Фуоко решительно не представляла. Конечно, покрывающий пол слой мягкого прочного пластика представлял собой не самое плохое ложе, но все-таки он предназначался для ходьбы, а не лежания.
Пока она раздумывала, в соседнем помещении что-то затарахтело, и тут же в углах комнаты под потолком вспыхнули и начали медленно разгораться два тусклых матовых плафона, никогда на памяти Фуоко не включавшихся. Раньше она вообще считала их какими-то сенсорами, использующимся Дзии, чтобы мониторить их во время сна. Оказывается, аварийное освещение... Где-то тихо зашелестел вентилятор, и в жарком воздухе бункера кожи коснулась еле ощутимая волна приятной прохлады. Потом в комнату вышел Кирис, вытирающий грязные замасленные руки какой-то тряпкой.
- Дизель сработал, - проинформировал он. - Напруга полная, свет есть, горючки на двое суток, холодильники со жрачкой заработали, в общем, жить можно. Койки надо притащить со склада... или нет, нафиг. Можно прямо там разложить и дрыхнуть. Но я его ворочать уже задолбался, - он кивнул на кайтарца. - Фучи, там, снаружи, аварийная кнопка и микрофон. Если кто ткнется, надо впускать.
Из соседнего зала донеслось пронзительное верещание зуммера. Что-то щелкнуло, и быстро, но с паузами заговорила Варуйко - отсюда ее слова Фуоко не разбирала. Кирис прислушался и довольно кивнул.
- Центральный пульт прорезался, - пояснил он. - Нас потеряли... оп-па!
В воздухе посреди комнаты вспухло серое облачко, потом еще одно, еще... Через несколько секунд десятка два волют медленно закружились по комнате, словно по-хозяйски ее осматривая. Кирис недовольно покосился на них, потом пожал плечом и склонился к кайтарцу.
- Анатоль! - позвал он. - Тесса, слышите?
Поп раскрыл мутные глаза.
- Плохо... мне... - пробормотал он. - Сердце колотится... Огненные пятна перед глазами кру...
Договорить он не успел. Его тело обмякло, на мгновение его обволокла и пропала тонкая серая пленка, и он снова потерял сознание. Фуоко склонилась над мужчиной и пощупала пульс на шее. Тот бился слабо, но ровно. Грудь вздымалась равномерно.
- Надо его на раскладушку положить, - неуверенно сказала она. - И вообще, давайте устраиваться. Кир, объясни дядьке, что мы здесь надолго застряли.
Десять минут спустя отца Анатолио устроили на раскладной койке у стены склада, назначенной спальней, подальше от мерно тарахтящего генератора. Энерговвод с материка не работал. Как пояснила Варуйко после разговора с центральным пультом по интеркому, электромагнитный импульс от атомного взрыва вывел из строя какую-то автоматику, и ее сейчас срочно чинили. С пульта проинформировали о повышающемся уровне радиации и отсутствии контакта с паладарами, передали категорический приказ не покидать бункер и ожидать дальнейших указаний, после чего отключились: ведомству адмирала Мариси явно было не до них. Распечатав упаковку с белковыми брикетами, компания поужинала (ставриец и местный жрец с недоверием поначалу их рассматривали, но, войдя во вкус, слопали сразу по две штуки) и начала устраиваться на ночлег. Ложиться спать время еще не пришло, да Фуоко и не думала, что сумеет уснуть второй раз за день. Так что она оставила народ разбираться с книжками и радиоприемником, присоединенным к внешней антенне, и увела Кириса в испытательный зал.
Оба терминала Арены стояли, перекосившись, мертвые и безжизненные, выгоревшие изнутри. От жара их белые основания треснули и потемнели, сквозь полуоткрывшиеся дверцы в слабом аварийном освещении виднелась лишь тьма. С потолка мертво свисали стержни дифракционной решетки большого сканера, обычно в нерабочем состоянии плотно прижатые к потолку. Некоторые из них вывалились из гнезд на пол. Терминал "Лавины" в углу помигивал зеленым индикатором готовности к работе, но его экран тоже оставался черным. Несколько волют лениво дефилировали по залу. Фуоко тщательно закрыла тяжелую дверь в жилую комнату, оседлала стул и взглянула на Кириса.
- Что тебе рассказать успели? - спросила она.
- Что мы попали, - буркнул тот, усаживаясь на другой стул в той же манере и потирая глаза в совершенно нехарактерной для него депрессивной манере.
- А точнее?
- Тут в системе хренова туча Чужих крутится, и старых, и новых. Арасиномэ на самом деле не зверь, а какая-то фигня, в которой они живут, как муравьи в муравейнике. Какие-то кланы у них. Я толком не въехал, потому что волюты навалились, а потом связь пропала, но мы попали в чисто конкретную войнушку. И нас самих могут вот-вот сжевать.
- Конкретнее, - напряженно сказала Фуоко. - Что за муравейник?
- Сеть какая-то. Типа рыбацкой, но между звездами. Или между вселенными. Я ж говорю, координатор только несколько фраз сказать успел. Знаю только, что наша Палла для них вообще незаметна. Так, плюнуть и растереть, на один укус.
- Ххаш... - Фуоко почувствовала, что в груди конденсируется тяжелая ледышка. - И что делать... в такой ситуации, координатор не сказал?
- Да он сам не знает. Паладары не знают, я имею в виду. Они даже вмешаться толком боятся - тут может такое начаться, что от нас даже пыли не останется. Координатор сказал, что они репу чешут, но что оттуда вычешут, меня не спрашивай. А теперь даже связь с ними пропала. И Га больше нет. Ходер, если с ним что-то случится, я сам всех волют нахрен замочу!
- Понятно. Ладно, пока у нас выбора как-то и нет. Наружу нельзя... хотя нам, наверное, можно, нас же радиация не пробивает, но остальным нельзя. Так что сидим и ждем.
- Ну, ждем, - согласился Кирис, поднимаясь. - Фучи, я тут... ну, у меня как бы все восстановилось. Ты как чувствуешь себя? Займемся?..
Он подошел к Фуоко и положил руку ей на плечо. Девушку словно пробило током, и она вдруг почувствовала невероятное, туманящее голову возбуждение. Она коснулась груди Кириса ладонью и медленно поднялась, глядя ему в глаза.
- Кир... - прошептала она, поднимая лицо для поцелуя.
Дверь зала тихо скрипнула, отворяясь, и она бросила в ту сторону недовольный взгляд. У порога стояла Варуйко. Наверняка в другой ситуации на ее губах играла бы ехидная ухмылочка, но сейчас она выглядела, скорее, ошарашенной.
- Эй, вы! - сказала она. - Потом трахнетесь. Гость у нас. Говорит, разговор срочный есть.
- Гость? - удивилась Фуоко, но через порог уже перешагнул незнакомый высокий мужчина.
Совершенно голый и безволосый, даже без бровей, он выглядел странно - но не благодаря наготе, а из-за странного оттенка кожи. Еще секунду спустя девушка сообразила, что это не оттенок. Его эбонитово-черное, как у дачия, тело слегка переливалось и поблескивало, словно покрытое пленкой прозрачной жидкости, меняющей оттенок в зависимости от угла зрения.
- Добрый вечер, молодые люди, - произнес он на кваре глубоким баритоном. - Наконец-то я вас нашел. Кара упоминала о лаборатории на острове, но пришлось обшаривать все окрестности, пока я не заметил ваш бункер. Прошу прощения за странную внешность, фантомные технологии в ваших условиях пока что не отлажены до конца. Могу я спросить, куда вы девали мою дочь?
- Что? - хором откликнулись Фуоко и Кирис, обменявшись ошарашенными взглядами.
- А, я забыл представиться. Меня зовут Джао. Я приемный отец Карины Мураций. Я явился сюда по срочному вызову лишь для того, чтобы обнаружить полное отсутствие следов как Кары, так и всей паллийской рабочей группы. Паладаров, я имею в виду. Так куда вы их девали?
- Никуда мы их не девали, сэрат дэй Джао, - буркнул Кирис, выпуская Фуоко и отстраняя ее себе за спину. Он набычился, словно намеревался наброситься на пришельца с кулаками. - Они все пропали. Самим интересно, куда.
- Так. Прошу прощения за неуместную шутку. Я пытался слегка разрядить ситуацию, но, вижу, сейчас не самый подходящий момент для светской беседы. Да и мое присутствие может оказаться опасным для вас. Ребята, пожалуйста, коротко ответьте на вопрос: какие сцены в виртуальности вы наблюдали в последние минуты перед тем, как... э-э, все пропали? Харлам упомянул про войну проекций этаи, но мне хотелось бы услышать самому.
- Ну... долго рассказывать...
- Дэйя, речь идет о вопросах жизни и смерти - и моей дочери, и всей вашей цивилизации. Я догадываюсь, что последние часы оказались для вас полными потрясений и даже шока, но очень прошу - сосредоточьтесь. Не надо деталей. Несколько фраз, самое основное.
Фуоко вздохнула и посмотрела на Кириса. Тот оглянулся и едва заметно пожал плечами. Ну, в конце концов дядька - паладар... и наверняка Демиург. Если все прочие паладары пропали полностью... ой, мамочки! Ужас снова сжал ее внутренности. Что, если они все-таки погибли? И Карина Мураций, и Зорра, и вообще все? Нет, не время. Нужно сосредоточиться. Если паладары еще живы, им нужно помочь.
Девушка на несколько секунд прикрыла веки, вспоминая и формулируя, после чего быстро изложила суть событий: сражающиеся в пустыне отряды, обезьяна (которая не Кирис) и длиннолапый медведь.
- Значит, они не нападали на вас? - переспросил Джао. - Свои не нападали, несмотря даже на то, что вы атаковали их? Понятно. Спасибо за информацию, дэйя, она очень ценна. Сейчас я вас покину, а вы пока что не оставляйте укрытия. Чистильщики Харлама делают что могут, но мы пока что не в состоянии контролировать атмосферные потоки, так что радиоактивные осадки все равно выпадают над побережьем. Всего...
- Погодите! - отчаянно воскликнула Фуоко. - Дэй Джао, но что происходит? Что за война такая вокруг Паллы?
- Вас не проинформировали? - Джао нахмурился.
- Нет. Киру координатор начал рассказывать, но потом напали волюты, и...
- Ясно. Тогда сделаем так...
В дальней половине зала вдруг возник метровый прямоугольник густого серого тумана. На ее поверхности появились несколько белых пиктограммам, словно на клавишах магнитофона.
- Присутствие моей проекции здесь опасно. Этаи умеют отслеживать каналы субсвязи, и дело может кончиться атакой и гибелью ваших тел, а возможно, и психоматриц. Я оставляю автономный модуль, который расскажет, что удалось выяснить у Стаси до сего момента. Он не связан с остальным миром, так что этаи не обнаружат его, если только не наткнутся случайно. Интерфейс оставляет желать лучшего, но у меня нет ни готовых шаблонов, ни времени на их создание. Ознакомьтесь с материалом как можно быстрее. До свидания.
Фигура пришельца утратила окраску, стала бесцветно-серой и тут же рассеялась в воздухе, словно призрак. Варуйко отпрянула, тихо выругавшись.
- Хрена ж себе... - пробормотал Кирис.
- Кир, давай слушать в темпе, - Фуоко дернула его за плечо. - Потом наудивляешься, сколько влезет.
Она пересекла зал, подошла к туманному прямоугольнику (вблизи тот казался составленным из мириадов микроскопических серых водоворотиков) и решительно ткнула пальцем в пиктограмму пуска.
- Воспроизвожу поток информации малой степени обработки, - сказал мягкий женский голос. - Предупреждение: массив данных объемен и сложен для восприятия. Во время прослушивания рекомендуется периодически останавливать воспроизведение для осмысления услышанного. Вы можете прослушать рассказ снова в любой момент, используя панель управления. Приступаю.
Подошел Кирис с двумя стульями, и Фуоко, поблагодарив его кивком, уселась и принялась слушать неторопливый рассказ, чувствуя, как в груди мерно бухает сердце.
...Арасиномэ не был энергетической формой жизни, всемирным зверем или разумным существом, существовавшим сразу в нескольких вселенных, как изначально полагали паладары. Он являлся лишь крохотной частью чудовищно, невообразимо огромной сети каналов и конструкций, соединяющей мириады звездных систем в мириадах вселенных, потрясающей воображение даже Демиургов, создающих вселенные и разумную жизнь просто ради развлечения. В сети жили этаи: непонятные пока существа, являющиеся истинно энергетической жизнью, использующие каналы для перемещения между мирами - и для войны друг с другом. И цели, и правила войны пока что оставались неизвестными.
До самого последнего времени единственным представителем цивилизации Демиургов, наблюдавшим за этаи, оставалась Станция мира Брагаты, получившая позже имя Стаси. Как и Станция возле Паллы, Стаси сумел вовремя среагировать на вторжение, обнаружив быструю гибель сенсоров в планетарной системе. И, в отличие от Паллы, он сумел не только спасти местную цивилизацию и Демиурга, но и свою психоматрицу.
Спас его случай. По заказу Игрока Конструктор снабдил планету двумя массивными перекрещивающимися кольцами из осколков раздробленного планетоида. Поскольку такая конфигурация не могла оставаться стабильной само по себе, Стаси управлял ею с помощью множественных гравитационных стабилизаторов. С помощью этих конструктов, а также массы вещества, заключенной в обломках, он успел создать вокруг планеты полноценный защитный кокон, полностью сохранивший исходные законы физики. Кокон спас Игровой мир, который даже не пережил ничего, напоминающего страшный Удар на Палле. Его цивилизации, едва поднявшейся до железного века, до развития космических технологий оставались еще тысячелетия, так что единственным следствием стали интересные изменения в местных религиях, связанные с изменившимся небосводом.
Однако насколько хороша ситуация оказалась внутри кокона, настолько же она стала плоха за его пределами.
Стаси полностью утратил свои эффекторы в звездной системе, равно как и якорный гиперканал, соединяющий ее с Большой Вселенной. Фактически он оказался отрезанным от остального мира, ограниченным в его восприятии только тем, что проникало сквозь границы кокона. Создаваемые за пределами кокона сенсорные массивы либо немедленно разрушались, попадая в зоны аномальности, либо, за пределами аномальной зоны, быстро прекращали функционировать по необъяснимым причинам. Не помогло даже то, что перепуганный Игрок, следуя протоколу экстренных мер, снял с него ограничения на развитие интеллекта выше первого уровня, традиционного накладываемые на Станции. Стаси немедленно поднял свой уровень до третьего, но на том его возможности исчерпались. Дальнейшее наращивание требовало вычислительных мощностей на базе конструктов, создаваемых в сверхчистом вакууме, найти который в окрестностях планетарной атмосферы не представлялось возможным. Требовалась гиперсвязь с фантомами в областях космоса, отдаленных от поясов вещества. Однако именно гиперсвязь оставалась вне закона.
Еще на первом уровне интеллекта первая же попытка создать такие фантомы далеко за пределами планетарной системы едва не привели к катастрофе. Уже через несколько секунд спустя приемные точки гиперканалов подверглись массированной атаке неизвестных сущностей энергетической природы, оперировавших пространственным деструктором в микроскопических масштабах так же непринужденно, как люди орудовали ножами и вилками. От полного уничтожения Стаси, а вместе с ним и всю планету, спасло лишь то, что пришельцы не могли существовать в нормальном пространстве точно так же, как фантомы Демиургов не могли существовать в аномальном: поскольку локальные законы физики, в отличие от Паллы, остались полностью неизменными, Чужие не могли проникать внутрь кокона даже в грубом измененном виде. Потеряв несколько узлов центральной шины гиперсвязи и едва не утратив собственную психоматрицу, Стаси немедленно прекратил эксперименты. После этого пришельцы больше его не беспокоили. Планету просто оставили в покое.
После повышения уровня интеллекта Стаси возобновил попытки исследования. Лептонные флуктуации на границе кокона делали практически невозможными точные наблюдения окружающего мира. Однако Стаси быстро изобрел обходной путь. Вместо традиционного метода, подразумевавшего гиперсдвиг фантома сразу в нужное место и его контроля с помощью гиперсвязи, он начал создавать автономные фантомы внутри кокона. Выпуская их за пределы защитной сферы, он прибег к античному, со времен Старой Земли не используемому методу коммуникаций: радиосвязи. Применить субсвязь, которую позже с успехом использовали паладары, он не рискнул из опасения, что она вызовет ту же реакцию, что и гиперсвязь. Несмотря на медленность прохождения радиосигнала через трехмерное пространство и его серьезные искажения при проникновении через границы кокона, метод работал. Фантомы массово гибли, покидая защищенное пространство - и из-за граничных флуктуаций, и из-за случайных областей повышенной аномальности, и из-за продолжающихся атак Чужих, но часть все-таки выживала. Поскольку энергетические каналы от звезды сохранились в целости и недостатка в энергии Стаси не испытывал, уже очень скоро звездную систему наводнили сонмы его зондов.
Брагата, оправившись от неожиданного изменения обстановки, неспособный ничего изменить и отрезанный от Большой Вселенной и собратьев, философски пожал плечами и снова погрузился в игру. Все исследования он возложил на Стаси - да и не мог ничем ему помочь, поскольку никогда не занимался наукой и знал физику немногим лучше среднего старшеклассника в Кайтаре.
Исследования Стаси продвигались медленно. Однако человеческие эмоции чужды небиологическим интеллектам. Не зная, что такое усталость и отчаяние, Стаси педантично экспериментировал с фантомными структурами. Третий уровень интеллекта вкупе с собранными массивами данных позволил ему в конце концов модифицировать известные технологии для создания фантомов, способных существовать в измененном пространстве. За пределами кокона они по-прежнему гибли из-за применения против них пространственного деструктора, но Стаси в конце концов обнаружил энергетические конструкты Чужих, его использующие. После долгого терпеливого подбора параметров ему удалось создать фантомы, мимикрирующие характерные эмиссионные сигнатуры чужих структур. Атаки резко сократились в количестве, и Стаси наконец-то получил относительную свободу действий. Его фантомы по-прежнему гибли при попытках установить контакт с Чужими, но применение новой технологии дало неожиданный результат. Скрупулезный сбор и обработка информации позволили подсмотреть методы, используемые Чужими для обнаружения каналов гиперсвязи и точек гиперсдвига.
В течение полутора локальных веков, на Палле из-за разнонаправленности временных векторов уложившихся в несколько лет, Стаси скрывался, отправляя зонды наблюдать, собирать информацию и систематизировать ее. Часто, очень часто сенсорные блоки гибли, поглощенные или уничтоженные этаи, как Стаси назвал Чужих. Однако и того, что они успевали заметить и передать, хватало для обнаружения закономерностей. С течением времени Стаси понял, что этаи вовсе не являются монолитной расой. Они делились на большие и малые кланы, то ли воевавшие друг с другом, то ли участвовавшие в какой-то игре с неведомыми правилами. Фантомы Стаси они уничтожали просто потому, что те не умели правильно ответить на запрос "свой-чужой". Держась от них на расстоянии и избегая определенных шаблонов активности, удавалось резко снизить количество нападений.
Также Стаси обнаружил, что логика перемещения этаи между мирами радикально отличается от привычной. Демиурги создавали ядро будущего фантома, после чего отправляли его в нужную точку пространства методом гиперсдвига, одновременно сохраняя прокол в одиннадцатимерном пространстве как канал гиперсвязи. Метод работал безукоризненно внутри пузырей-вселенных, однако трансграничный переход таким методом являлся опасным, а потому требовавшим серьезных мер дублирования и прочих средств повышения безопасности. Это резко замедляло процесс, не позволяло перемещать вещество и, как выяснилось при создании поколения Младших Демиургов, плохо влияло на психоматрицы чисто биологического происхождения. Этаи же поступали совсем иначе. Смещая и прокалывая участки пространства, они уже не позволяли образовывающемуся туннелю схлопываться в вибрирующую струну гиперканала. Они просто фиксировали его, оставляя стабильные проходы, соединяющие удаленные участки пространства словно магистральные шоссе. Такие тоннели позволяли всем желающим перемещаться, не используя технику гиперсдвига.
Разумеется, Стаси не преминул воспользоваться новой возможностью.
Запрет на гиперсвязь и утрата маяка, соединяющего Игровой мир с Большой Вселенной, отрезали его и Брагату от остальных Демиургов. Однако замаскированные фантомные модули Стаси могли перемещаться по каналам этаи точно так же, как и сами этаи. Сразу выяснилось, что входы в тоннели с разных сторон прикрывают сторожа разных кланов, так что поначалу разведчики просто гибли сразу после перехода. Но, зная о причине, Стаси быстро справился и с этой проблемой, научившись избегать пристального внимания остальных чужаков. Фантомы по-прежнему продолжали пропадать, но некоторые все же возвращались - и иногда им удавалось приносить крупицы бесценной новой информации. Рассылая бессчетные тучи разведчиков, Стаси превратился в паучка, притаившегося в уголке гигантской паутины, по которой сновали миллиарды других пауков, крупных и агрессивных. По дрожанию отдельных ее нитей он пытался строить совершенно новую не только для себя, но и для Демиургов в целом картину мира.
А картина потрясала воображение.
Количество населенных миров, созданных Демиургами для собственного развлечения, ограничивалось десятками тысяч. Количество миров, связанных незримой паутиной гиперканалов этаи, превосходило их по крайней мере в тысячу раз. Чем больше звеньев паутины отделяло звездную систему Стаси от нового мира Чужих, тем выше оказывался риск обнаружения фантомов во время смещения, тем меньше их возвращалось с данными. Расстояние в полтора десятка переходов оставалось практическим предельным. Но даже и его хватало, чтобы с помощью поиска в ширину на ненаправленном графе (так сформулировала Фуоко, фыркнув в адрес нетянучего Кириса, не врубающегося в простейшие вещи) оценить сложнейшую структуру ближайшей паутины.
Цели и методы войны этаи оставались загадочными. Иногда соперничающие кланы вторгались на территорию других кланов, в одиночку или с союзниками, иногда гибли сами, иногда уничтожали противника - но иногда совершенно необъяснимо вдруг прекращали сражение и мирно расходились "по домам". А иногда кланы вдруг сливались воедино, случалось, прямо посреди жаркой схватки, уничтожающей десятки кубических лет пространства со всем его содержимым. Иногда они дробились на независимые кланы - обычно союзнические, но иногда начинавшие враждовать сразу после обретения независимости.
Кланы этаи также отличались характерами: некоторые постоянно вели захватнические войны, некоторые сидели в одной звездной системе, обороняясь от чужих вторжений. Но все кланы объединяла одна черта: они постоянно строили межзвездную сеть гипертуннелей, протягивая ее между мирами. Как правило, узлы сети создавались вблизи звезд, пульсаров, коллапсаров и прочих источников сырой энергии, но иногда - просто в пустоте вдали от любых объектов, доступных сенсорам разведчиков Стаси для обнаружения. Систему и здесь обнаружить не удалось: иногда один или несколько союзных кланов вдруг выполняли гиперсдвиг в, казалось бы, совершенно случайном направлении и создавали очередной узел. Несколько раз Стаси обнаруживал гипертуннели, соединяющие пустые ничьи миры без единой стабильной структуры этаи и даже без сторожей.
Однако ни один из обнаруженных Стаси узлов не находился в Большой Вселенной (или как минимум на расстоянии распознаваемости Млечного пути), а потому неб не мог передать накопленные им знания кому-то, способному использовать их для установления контакта. Ему оставалось лишь тихо сидеть в уголке паутины и терпеливо рассылать разведчиков, проверяя состояние хотя бы той части сети, что оставалась ему доступна. Именно так в один прекрасный момент он обнаружил новый канал к звездной системе, где, как оказалось позже, находилась Палла.
Судя по всему, этаи не имели ни малейшего представления о том, что такое жизнь на основе твердого вещества - вероятно, просто потому, что встретились с ней впервые за свою историю, или же потому, что попросту уничтожали ее самим своим появлением, даже не замечая. Лишь в одной из занятых ими звездных систем обнаружилась планета в зоне жидкой воды, покрытая тонкой пленкой органической жизни. Но и та не поднялась в своем развитии выше простейших, не обладавших нервной системой (благодаря чему и выживших в измененном пространстве). Еще на одной планете нашлись руины зданий давно вымершей расы, так и не открывшей даже электричество. В общем, у этаи не находилось даже поводов подозревать, что в мире существует кто-то помимо их самих.
Однако Палла с точки зрения Чужих являлась, очевидно, загадочной аномалией. Окрестности одной из ее планет не только сопротивлялись попыткам преобразования пространственной метрики, но еще и генерировали упорядоченную электромагнитную активность необъяснимого происхождения. Более того, континуум возле планеты превращался в нечто странное по мере ее движения сквозь пространство. В нечто, радикально отличное как от окружающего систему естественного континуума, так и от того, что этаи создавали в качестве комфортной для себя среды. Хотя этаи обычно оставались абсолютно равнодушны к вещественным объектам, от недостатка любопытства они не страдали. Так что в звездной системе толпились представители минимум трех кланов этаи, не только не атакующие друг друга, но и проявляющие склонность к нехарактерной долгосрочной кооперации.
Их миролюбивость позволила Стаси тщательно исследовать звездную систему и саму Паллу с помощью спешно отправленного туда прокси-модуля. Максимальный размер фантома, способного пройти через гипертуннель, не привлекая внимания сторожей, являлся относительно небольшим, что ограничивало мыслительные способности прокси вторым уровнем. Но даже в таком виде он немедленно распознал генераторы метрики на основе технологий Демиургов в двух лунах Паллы, а также спектральные линии хлорофилла на ее поверхности. Вывод следовал однозначный: Стаси наконец-то нашел один из Игровых миров. Однако все попытки контакта с местной управляющей Станцией в электромагнитном диапазоне остались без ответа - та либо погибла, либо успела эвакуироваться вместе с Игроком при вторжении этаи. Но с поверхности планеты шло структурированное электромагнитное излучение, а следовательно, там все еще существовали разумная жизнь и цивилизация.
Императивом нулевого уровня, служащим базой психоматрицы любой Станции, является наблюдение, а по возможности - и защита цивилизации Игрового мира. И потому Стаси попытался немедленно принять вновь найденную планету под свое крыло. Но тут возникли осложнения.
Каждая контролирующая Станция на игровых площадках обладает полной базой знаний о внутризвездных процессах и их эволюции, поскольку им зачастую приходится контролировать свою собственную звезду. Благодаря имеющейся информации Стаси распознал, что звезда Паллы постепенно менялась. В ней начинались процессы, абсолютно нехарактерные для желтых карликов. Пока еще медленно, почти незаметно повышалась температура и нарастало давление во внутренних областях, сдвигался спектр излучения, повышалась его интенсивность, рос поток высокоэнергетических нейтрино. Обнаружив нестандартную ситуацию, Стаси немедленно экстраполировал идущие процессы с помощью известных ему моделей. Выходило, что в самом скором времени - несколько сотен планетарных лет как максимум - окрестности звезды в лучшем случае станут непригодными для биологической жизни из-за слишком интенсивной солнечной радиации. В худшем звезда могла стать сверхновой.
Наука Демиургов не допускала подобного сценария для одиночной звезды столь малой массы, но либо этаи умели взрывать подобные звезды, либо просто накачивали ее энергией через канал структуры, видимой в оптическом спектре как большой красный сгусток. В одном из узлов сети этаи Стаси уже обнаружил загадочную картину: черную дыру малой массы, окруженную расширяющимся ударным фронтом взрыва сверхновой. С учетом наблюдений за солнцем Паллы там вполне мог произойти взрыв нехарактерно мелкой звезды с ее последующим схлопыванием в коллапсар вместо образования обычного пульсара. Сколько времени оставалось существовать Палле, спрогнозировать за такое краткое время наблюдения представлялось невозможным. Однако сам прогноз заставлял предполагать худшее - что время на исходе.
Второй проблемой стало то, что ни фантомы Демиургов, ни структуры этаи не могли существовать в околопланетном пространстве, где лунные генераторы метрики создавали пузырь уникального континуума. Однако этаи в конце концов сумели подобрать способ создавать в нем более-менее стабильные структуры. Чтобы сопротивляться лептонной энтропии, энергетические поля приходилось сворачивать в сложные структуры, из-за чего они превращались в энергоплазму - странную субстанцию, промежуточную между обычной энергией и веществом, напоминающую серую слизь. Но полностью преодолеть особенности паллийской защитной сферы не смогли даже этаи, из-за чего энергоплазма легко теряла стабильность и разрушалась из-за кинетических и термических воздействий. Кроме того, зонды этаи, наиболее оптимальной стабильной формой для которых стал скрученный спиралью эллипсоид, оставались недолговечными и крайне грубыми, не способными на тонкое восприятие. Поэтому исследовать с их помощью околопланетарное пространство оставалось крайне сложным.
Этаи также пытались пойти экстенсивным путем, создавая большие конструкты - то, что люди Паллы назвали кольчонами. Внутри конструктов метрика менялась на комфортную для этаи, позволяющую им нормально функционировать без создания зондов-волют. Однако участки планетарной поверхности, накрытые кольчонами, немедленно утрачивали свои странные электромагнитные свойства и становились скучными и неинтересными.
Более того, с течением времени волюты и кольчоны начали разрушаться из-за контакта с еще одним совершенно необъяснимым для этаи явлением. Некоторые крупицы твердого вещества на Палле каким-то образом игнорировали гравитацию. Перемещаясь рядом с планетарной поверхностью, они высвобождали значительную тепловую и кинетическую энергию, дестабилизирующую чувствительные структуры их конструктов. Попытки анализа странных объектов не дали ничего: при контакте с зондами, а тем более с кольчоном они утрачивали загадочные свойства, как и планетарная поверхность. Еще иногда на поверхности появлялись источники довольно мощного когерентного излучения, что, видимо, вообще не лезло ни в какие ворота. Во всяком случае, каждый раз после применения людьми лазерных пушек количество структур этаи, сопровождавших планету, возрастало на порядок, сокращаясь до прежнего уровня в течение нескольких часов.
Наконец, еще одной проблемой Стаси оказались разнонаправленные векторы времени. Грубо говоря, время возле Паллы текло гораздо быстрее, чем там, где он затаился, а векторы времени в промежуточных узлах сети, отделявших две системы друг от друга, давали большие задержки при перемещениях фантомов. В отличие от этаи, передвигавшихся от туннеля к туннелю с помощью гиперсдвига, фантомам приходилось медленно тащиться в обычном пространстве со скоростью света. Прокси-модулю, не обладающему развитым интеллектом, приходилось постоянно отправлять Стаси пакеты с собранной информацией для дальнейшей обработки, что выливалось во многие декады задержек. Получив пакет, Стаси анализировал его и отправлял обратно к Палле корректировки программы, что удваивало задержку. Из-за такой схемы до появления паладаров Стаси успел провести лишь считанные циклы обмена сообщениями и корректировки программы.
После первых циклов обмена данными Стаси быстро осознал, в каком состоянии находится цивилизация Паллы. Мертвые спутники на околопланетарных орбитах, не менее мертвые автоматические исследовательские станции на поверхностях лун, радиационное заражение огромных территорий говорили сами за себя. Но цивилизация продолжала существовать: радиосигналы и спектрографический анализ атмосферы свидетельствовали, что она не скатилась в средневековье и сохранила по крайней мере часть накопленных достижений и промышленности. К несчастью, Стаси не знал ее состояние точно и даже не мог связаться с ней с помощью радиосвязи: сигналы прокси-модуля настолько искажались на фоне пограничных лептонных флуктуаций, что паллийцы, утратившие компьютеры, просто не воспринимали их как сигналы разумного происхождения. Проникнуть же внутрь защитного кокона прокси не мог, не распавшись. Кроме того, Стаси, изначально являвшийся инструментом для управления игровым континуумом, попросту не знал ни одного языка Паллы, и у него отсутствовали лингвистические модули для их анализа.
И тогда Стаси пошел на рискованный шаг. К тому моменту, пользуясь более быстрым течением времени в своем мире, он вдумчиво исследовал технологию этаи, позволяющую создавать стабильные вихреполевые структуры внутри паллийского защитного кокона, и построил несколько наиболее вероятных физических моделей, в теории позволявших проделать то же самое ему самому. Он отправил к Палле еще несколько прокси-модулей, под завязку нафаршированных модулями игровых виртуальностей Демиургов, а также оснащенных новыми генераторами фантомов. Также прокси-модуль получил довольно примитивную программу для обучения языку при прямом контакте с его носителем. Замысел Стаси заключался в создании фантомов внутри кокона и использовании спроецированных на них элементов виртуальности для установления сначала визуального, а потом и полноценного речевого контакта. Риск состоял в том, что для создания и контроля фантомов требовалось использовать гиперсвязь, что могло повлечь атаку этаи. Предполагалось, что один прокси начнет создавать и контролировать модули контакта, а остальные станут следить за ним и реакцией этаи, обмениваясь данными через радиосвязь. Ни самому Стаси, ни Палле такие действия не угрожали. В крайнем случае Стаси терял несколько прокси и какое-то время, потраченное на бесплодные попытки.
Его замысел оправдался и не удался одновременно.
То ли благодаря совершенной мимикрии, то ли просто по беспечности вдали от туннелей, но поначалу этаи не обратили внимания на гиперканалы прокси-модуля. Прокси удалось создать фантомы внутри защитного кокона, практически неотличимые от волют. Но выяснилось, что попытки генерировать изображения с их помощью блестяще проваливались. Более того, попытки сблизиться с людьми вызывали у тех паническую реакцию, бегство и агрессию. Ни о каком контакте в таких условиях не могло идти и речи. Однако Стаси сдаваться не собирался. Получив информацию об итогах первых экспериментов внутри кокона, он отправил прокси новые инструкции, корректирующие технологию.
И в тот момент, когда прокси получил их, этаи все-таки обратили на него внимание.
Выявленного чужака этаи не уничтожили, вероятно, из-за повышенного любопытства к планете и ее окружению. Вместо того они попросту захватили его, ассимилировав в своих структурах. А ассимилировав - разобрали на части, проанализировали и собрали обратно, добавив множество загадочных элементов и гиперканальных интерфейсов, назначения которых позже не смог понять даже сам Стаси. Но диагностический модуль после активации обнаружил лишь странный провал в памяти и отсутствие других проблем, а потому прокси продолжил работать по заданной ему программе. И занимаясь этим, он внезапно обнаружил, что некоторые из гиперканалов связывают его с энергоплазмой, явно взаимодействующей с центральными нервными системами людей. Характерные биоритмы человеческого мозга прокси-модуль Станции, специализирующейся в том числе на эффекторах и интерфейсных коконах, не мог бы спутать ни с чем в мире.
Несмотря на то, что гиперканалы создали этаи, захваченный прокси-модуль обнаружил, что может прекрасно с ними работать. Более того, энергоплазма на дальних концах канала поддавалась воздействиям почти в той же манере, что и фантомные модули, созданные самим модулем. Собранные результаты наблюдений он добросовестно переправил владельцу. Получив новые данные, Стаси (как и ученые паладаров много позже) пришел к единственно доступному выводу: этаи поступили со странным незнакомцем так же, как человеческие ученые поступают с животными при наблюдениях в естественной среде. Иными словами, ему повесили на шею ошейник с передатчиком, увешали весь лес внимательно следящими телекамерами и даже разместили в нем множество корыт с разнообразным кормом, чтобы лучше выявить предпочтения.
В этой странной ситуации Стаси мог отдать всем прокси приказ изобразить из себя мертвых и прекратить всякую активность, чтобы усыпить бдительность этаи и продолжить эксперименты позже. Такой вариант являлся наиболее безопасным, но при том не давал никаких гарантий, что в будущем ситуация изменится к лучшему, и расходовал драгоценное время. Кроме того, он понял, что ему наконец-то выпал шанс установить прямой контакт с Чужими. И Стаси решил действовать активно. Он отправил прокси-модулям новые инструкции. Получив их, все прокси, кроме захваченного, перешли в полностью пассивный режим, чтобы исключить свое обнаружение этаи, лишь изредка активируясь для сканирования планетарной системы и обнаружения изменений. Захваченный же прокси занялся сразу двумя делами одновременно: преобразованием энергоплазмы в человеческих телах в интерфейсные коконы и попытками контактов с этаи.
Подстройка даже идеально работающего интерфейсного кокона к "ветру в листве" человеческого мозга (здесь Фуоко лишь молча пожала плечами в ответ на недоуменный взгляд Кириса) требовала значительного времени. В нормальных условиях интерфейсный кокон видит, слышит и чувствует то же самое, что и человек, перехватывает и сопоставляет его нервную активность с получаемой извне информацией и поведением, изучает абстрактную активность мозга и связывает ее с теми или иными образами, воспоминаниями, раздражителями и так далее. Фактически кокон является первой стадией создания постепенно улучшающейся модели нервной системы, в первую очередь мозга, в дальнейшем служащую для переноса сознания на иной носитель. Но прокси не мог сформировать из энергоплазмы полноценный сенсорный массив, чувствующий вместе с человеком. Более того, энергоплазма передавала сигналы нервной системы в хаотично искаженном виде, а попытки воздействовать на нервы с ее помощью поначалу очень часто приводили к полному пропаданию сигнала - вероятно, гибели подопытного из-за выгорающих нервов.
Однако после множества экспериментов (Фуоко содрогнулась, представив, сколько людей стали их жертвами) прокси удалось, наконец, подобрать параметры, позволяющие более-менее уверенно взаимодействовать с нервной системой зараженных людей. И тогда, базируясь на эвристических алгоритмах распознавания мозговой и периферийной активности, общей для всех существ на базе классического человека, прокси начал адаптировать прообразы новых интерфейсных модулей к носителям. Хотя поведение энергоплазмы в биологических телах во многом оставалось хаотичным, и из-за дестабилизации кокона (позже названного "кипением энергоплазмы") биоформы погибали гораздо чаще, чем хотелось бы, холодный разум Стаси счел потери приемлемыми. Первый этап завершился. Настал второй: построение полной нейрофизиологической модели, позволяющей передавать людям Паллы внятные образы и звуки, а позже - и полный спектр ощущений. Требовалось лишь набрать массив данных для анализа, сопоставляя наведенный сигнал и реакцию на него.
Биоформы не могли не реагировать на такое бесцеремонное вторжение в их нервную систему. По большей части наведенный сигнал воспринимался ими в виде хаотичной пляски огненных линий и пятен, а также какофонии звуков. Чтобы не разрушить психику биоформ, сигнал являлся очень слабым и подавался лишь изредка, обычно во сне, определяемом по характерным проявлениям дельта-ритмов, так что большинство людей не осознавали его присутствия. Хотя такой метод резко замедлял исследования и осложнял верификацию результата, прокси упорно продолжал экспериментировать, постепенно приближаясь к нужному результату.
И так получилось, что первым человеком на Палле, сумевшим не только выжить после активации прототипа интерфейсного кокона на смешанных технологиях этаи и Демиургов, но и быстрее всех интегрироваться с ним, стала девочка по имени Фуоко Деллавита. Хотя энергоплазма, проникшая в ее тело, в некоторой степени повредила ткани, в целом активация прошла успешно. Подопытный образец выжил и медленно, но неуклонно двинулся по пути адаптации.
- Это я-то подопытный образец? - осведомилась Фуоко, невольно поглаживая пальцами едва заметный шрам на левой груди, оставшийся после злосчастного инцидента с волютами и прогулочной яхтой. Инцидента, после которого она превратилась в эйлахо. Невидимая рассказчица замолчала, на панели управления замигал значок паузы. - Встречу Стаси в следующий раз - башку ему откручу за такие опыты!
Что-то громко щелкнуло за стеной, свет мигнул и тут же разгорелся гораздо ярче, чем до того. Глухое тарахтение генератора стихло, и наступила глубокая тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом вентиляции.
- Энерговвод с материка заработал, - зачем-то сообщил Кирис. - Починили, видать.
- Я поняла. Давай дальше слушать, - Фуоко наклонилась вперед и ткнула пальцем в значок воспроизведения.
Несколько циклов сбора данных и корректировки технологии практически позволили достичь нужной цели. Однако тут, непосредственно перед появлением паладаров, в дело снова вмешались Чужие.
Параллельно с адаптацией интерфейсного кокона прокси начал передавать по всем гиперканалам, не связанным с людьми, модулированные сигналы для этаи. В качестве базы для сигналов прокси задействовал то единственное, что имелось в распоряжении Станции, не запроектированной для контакта - все те же игровые виртуальности. Стаси рассудил, что если этаи сумели разобраться с весьма сложными схемами прокси, то и сигналы виртуальности они как-нибудь проанализируют. И он просто отдал прокси приказ транслировать по молчащим каналам полноценный поток данных с сотен и тысяч виртуальных игровых площадок, как если бы на том конце находились настоящие игроки-Демиурги.
В течение нескольких паллийских лет Чужие упорно молчали, никак не давая понять, что принимают передачи от прокси. Но в один прекрасный момент, когда интеграция интерфейсных коконов вышла на финишную прямую, они попросту принялись контролировать их самостоятельно. По всей видимости, в конце концов они сопоставили нервную активность людей с аналогичными шаблонами, содержащимися в транслируемых им сигналах игровых площадок. Более того, они начали анализировать человеческие тела на атомарном уровне, разбирая по косточкам идущие в них биохимические и биоэлектрические процессы. И после примерно двух лет экспериментов они научились изменять человеческие тела так, как им заблагорассудится.
Каким образом этаи достигали таких впечатляющих результатов с помощью настолько грубых инструментов, не смог разобраться не только прокси-модуль, но и сам Стаси. Однако факт оставался фактом: воздействуя на вегетативную нервную систему, этаи научились изящно и непринужденно управлять биохимическими процессами как организма в целом, так и отдельных его клеток. Первые их эксперименты зачастую приводили к перерождению нервных тканей в нейробластомы. Среди прочего прокси-модуль бесстрастно зафиксировал несколько тысяч смертей, вызванных злокачественными опухолями головного и спинного мозга.
Однако этаи очень быстро разобрались, что именно приводит к нарушениям электробиохимической активности в теле, и начали действовать гораздо аккуратнее. Они исключили воздействие на мозг, ограниченный твердой черепной коробкой и не имеющий пространства для роста, и сосредоточились на периферической нервной системе. Благодаря их воздействию нервная ткань не просто разрасталась, но мутировала, перерождаясь в невиданные и в живой природе, и у Демиургов формы. Перестроенная нервная система становилась менее уязвимой к лептонным флуктуациям энергоплазмы и усиленным биотокам, а также лучше принимала наведенные извне сигналы, что резко упростило для прокси-модуля подбор параметров взаимодействия. Также этаи сумели каким-то образом подавить аутоиммунный ответ организма, уничтожающий перестроенные ткани. Трансформированные биоформы приобретали гораздо более высокую устойчивость к внешним воздействиям на нервную систему, чем ранее. Кроме того, этаи начали создавать дублеры нервных систем. Повреждения, ранее летальные (Кирис невольно потер шею в том месте, где его ударила упавшая со стеллажа труба), теперь компенсировались за счет трансляции импульсов в обход, через энергоплазменные структуры, возникающие в пропитанных ей телах.
Раз осознав важность биологических носителей электрической активности, этаи уже не отступали. Они подошли к делу со всей серьезностью вдумчивых исследователей. Вскоре точность их операций внутри защитной планетарной сферы резко повысилась благодаря формированию подземных энергоплазменных линз. В совокупности с конструктами в космосе и мобильными зондами-волютами те создавали нечто вроде гигантских томографов. Заражению энергоплазмой начали подвергаться не только люди, но и прочие паллийские биоформы, имеющие нервную систему - начиная от крупных млекопитающих и кончая червями и насекомыми. Более того, осознав, что лептонные флуктуации пагубно сказываются на биоформах, этаи принялись рьяно экспериментировать с вариантами, постоянно повышая стабильность энергоплазмы и уменьшая вероятность фатальных сбоев. С течением времени им удалось модифицировать даже кольчонов, изменив их внутреннюю метрику - теперь области аномального пространства уже не убивали попавших внутрь людей.
А потом прокси зафиксировал, что интерфейсные коконы начали массово превращаться в считывающие. Процессы в вегетативной нервной системе многих индивидов начали показывать все возрастающую степень корреляции с идущим по гиперканалам трафиком этаи, в то время как активность коры головного мозга начала падать. Этаи шли по тому же пути, что и Демиурги: создав полную модель "ветра в листве", они исключали ненадежный биологический носитель, передав управление модели и подавляя оригинал. Однако в течение очень долгого времени они не понимали, что построение модели требует продолжительного времени, из-за чего перенос сознания проваливался. Иногда жертвы неудачных экспериментов умирали, иногда же активность их мозга внезапно восстанавливалась, а влияние этаи опускалось практически до нуля - этаи оставляли в покое неудачные образцы. Однако с течением времени Чужие накопили данные наблюдений и начали работать с человеческим сознанием все более аккуратно. И вскоре прокси зафиксировал первые полноценные переносы человеческих психоматриц в неизвестную даль.
Трансформированные люди по-прежнему жили, дышали, ели и пили, по-видимому, не замечая никаких изменений, но ритмы и импульсы их головного мозга больше не являлись самостоятельными. Они подчинялись командам извне, приходящим через гиперканалы. Причем, судя по реакциям трансформированных, сигналы, генерируемые органами чувств тела, подвергались фильтрации: все, что выходило за рамки шаблонных процессов, либо полностью обрезалось, либо пропускалось лишь частично...
- То есть что мы боль не чувствуем и на снотворные не реагируем?..
- Ага, - согласился Кирис. - Вот потому и не чувствуем. Дебилы они, вот что. Экспериментаторы, х-ходер...
Более того, импульсы в центральной нервной системе начали играть второстепенную роль, а основная деятельность происходила где-то внутри внешнего носителя психоматрицы. Стаси неоднократно фиксировал у людей серьезные черепно-мозговые травмы, включая пулевые ранения, повреждавшие обширные участки мозга, но не доставлявшие пострадавшим особенных неудобств.
Между тем, прокси продолжал попытки установить связь с людьми. Перестроенная нервная система резко упростила работу не только этаи, но и ему. Вскоре после прибытия паладаров на Палле появились первые люди, способные сначала смутно и неясно, но чем дальше, тем отчетливее и живее воспринимать транслируемую виртуальность. Некоторые даже начинали не только пассивно ее воспринимать, но и понемногу с ней взаимодействовать. Однако вскоре ситуация снова осложнилась: со стороны этаи по гиперканалам хлынул поток трафика, явно и недвусмысленно напоминающий трансляции игровых виртуальностей, ранее посылаемых прокси в их сторону. В результате прокси приходилось конкурировать с этаи в головах одних и тех же людей. Преимуществом прокси оставалось прекрасное знание человеческой психологии и умение оперировать не только с аудиовизуальными образами, но и с базовыми эмоциями, однако о результатах такой суперпозиции оставалось только догадываться.
До того момента кланы Чужих просто толпились вокруг планеты, с интересом ее разглядывая и ощупывая, засовывая руки в непонятный черный ящик и отдергивая их от колющих из загадочной темноты иголок. Однако новые шаблоны передач совпали с радикальным изменением их поведения. В звездной системе начали вспыхивать мелкие стычки вроде тех, что зонды Стаси фиксировали в других узлах сети. Десятки и сотни тысяч новых структур возникали из ничего, сливались, делились и пропадали так же неожиданно, как и появлялись. Однажды прокси-модуль зафиксировал внезапный всплеск электромагнитного излучения со структурой, идентичной шаблонам деятельности мозга одной из перестроенных биоформ - той самой девочки, что первой в мире адаптировалась к интерфейсному кокону....
...здесь Фуоко быстро глянула на Кириса и погрозила ему кулаком, чтобы тот не встревал со своими комментариями...
...после чего эволюции этаи в окрестностях солнца Паллы и возле ее поверхности внезапно превратились в настоящую войну с применением тяжелого вооружения в виде пространственного деструктора. Первая война остановилась уже через несколько минут, но с течением времени подобные события начали повторяться все чаще и чаще. Шаблоны поведения этаи быстро возвращались к привычным для них - но на сей раз они включали еще и биоформы. Поведение перестроенных людей внезапно менялось на хаотичное и иррациональное. Они набрасывались на окружающих с кулаками, иногда гибли в несчастных случаях и из-за утраты стабильности энергоплазменных структур в теле - и такие эпизоды хорошо коррелировались с серьезными изменениями в составе и количестве этаи в системе. А еще энергоплазма в человеческих телах начинала проявлять активность, ранее характерную только для волют. Выглядела ситуация так, словно человеческие тела и психоматрицы превращались в новых этаи, вступавших на равных в неведомую игру с остальными Чужими.
А еще чуть позже прокси зарегистрировал все нарастающую активность захваченных участков своей собственной психоматрицы - тех самых, что содержали игровые виртуальности, применявшиеся для адаптации считывающих коконов. И их активность чем дальше, тем больше коррелировала с эволюциями структур этаи в звездной системе. Вряд ли этаи воспринимали виртуальности так же как люди - в виде визуальных образов, звуков, запахов и прочих ощущений, но им явно понравилась сухая математическая логика игры, скрытая от людей за красивыми картинками. Более того, войдя во вкус, этаи принялись самостоятельно комбинировать разные виртуальности, сливая их логику в невообразимые конгломераты, а иногда и добавляя что-то от себя. Модуль самодиагностики прокси сходил с ума, ежечасно обнаруживая, не в силах исправить, десятки и сотни новых связей в модулях памяти.
К тому моменту Стаси как раз получил от одного из на минуту проснувшихся прокси пакет с очередным набором наблюдений. В сыром необработанном материале он немедленно заметил, что в системе появились новые действующие лица. Далеко за пределами освоенных этаи окрестностей, в нормальном пространстве, Стаси обнаружил сигнатуры электромагнитных и гравитационных волн, характерные для трансграничного перехода Демиургов. В окрестностях же Паллы появились сигнатуры тысяч каналов субсвязи - древней предтечи гиперсвязи, технологии грубой и неуклюжей, но именно в силу своей грубости более-менее устойчивой к лептонным флуктуациям измененного пространства.
Колебаться Стаси не стал. Примитивной логики прокси-модулей для взаимодействия с Демиургами в таком сценарии было недостаточно. Накопленные данные следовало как можно быстрее передать Демиургам для анализа. И Стаси пошел ва-банк. Он создал несколько тысяч полных дублей собственной психоматрицы, больших и неизбежно ярко светящихся, и отправил их в систему Паллы в надежде, что прорвется хотя бы один. Так и вышло: прорваться сумела ровно одна копия, достигшая Паллы с большой группой преследователей на хвосте. Преследователи схватились со сторожами у выхода из туннеля, что позволило уцелевшей копии временно уйти от погони и установить прямой контакт с Демиургами...
- Ну и? - нетерпеливо осведомилась Фуоко после нескольких секунд внезапно наступившей тишины. - Эй, алё! Звук пропал!
Она нетерпеливо потыкала пальцем в пиктограмму воспроизведения, но реакции не последовало.
- Не шебутись, - посоветовал Кирис. - Все, конец записи. Видишь, чуть ниже написано.
Ниже панели управления и в самом деле появилась фраза черным по серому: "Конец реконструкции по имеющимся данным. Используйте полосу перемотки для повторного прослушивания с нужного места".
- Эй, братец! - раздался от двери насмешливый голос, говорящий на катару, и Кирис с Фуоко, синхронно вздрогнув, обернулись. - Переключи с кваре на человеческий язык и дай нам послушать. А то я почти ничего не поняла.
Варуйко, про которую Фуоко успела напрочь забыть, стояла у дверей, скрестив руки на груди и прислонившись плечом к стене. Отец Анатолио, завернувшийся в простыню, сидел рядом на корточках. Жрец Миндаллы и восточный поп стояли рядом, скромно опустив очи долу.
- Отвянь, - буркнул Кирис. - Не до тебя. Отец Анатолио, вы слышали?
- Слышал, - мрачно откликнулся поп. - Не скажу, что много понял, но слышал. Ересь сплошная. Значит, нелюди эксперименты надо мной ставят, вот как? Ох, только попадись мне волюта еще раз... - Он стиснул рукоять своего необычного Стабилона - единственного, что еще напоминало о его сане.
- Волют бить бесполезно, тесса, - Фуоко потерла лицо руками, чтобы лучше думалось. - Они же не сами по себе. Обычные зонды, как дроны у паладаров. Кир, мне надо туда. В виртуальность.
- Зачем? Сдурела?
- Кир, нужно обязательно выйти на контакт с... как их, этаи. Раз они нас так грубо исследуют, они не понимают, что мы разумны. Они наверняка нас животными считают! Нужно их найти и... ну, не знаю, поговорить, что ли...
- Ага, поговорить! - хмыкнул парень. - Они с тобой пространственным деструктором так поговорят... Война у них идет, ты что, не въехала? Забыла, как они друг друга мочили? До сих пор мочат, кстати, раз паладары не вернулись.
- Кир, это ты забыл! Они меня слушают! Я несколько раз драки останавливала! Если собакоголовые и птицеголовые мужики в виртуальности на самом деле связаны с этаи, они меня воспринимают как одну из своих, причем как какую-то важную персону. Значит, я ними могу общаться. Значит, можно до них донести, что мы тут, и что с нами нельзя так, как они поступают. И потом, Кир, мы должны спасти паладаров!
Кирис дотянулся ладонью до ее лба, вторую приложил к своему и на секунду замер.
- Я чё-то не вдупляю. Температура вроде нормальная, а бредишь. Фучи, может, у тебя лучевая болезнь началась? Кого ты спасать хочешь, паладаров? Они давно куда-то свалили. А может, ты еще и солнце от взрыва хочешь спасти? Кончай херню пороть, короче. Нам сказано в бункере сидеть, и мы сидим. Вообще вечер уже, дрыхнуть пора.
Фуоко оттолкнула его руку, неторопливо поднялась, как следует прицелилась и бахнула в него шаровой молнией из ладоней. Сгусток энергии безвредно прошел парня насквозь, но стулу под ним повезло куда меньше. Пластиковые щепки и клочья обшивки брызнули во все стороны, металлические ножки, лишенные связей, разъехались в стороны, и Кирис, неуклюже взмахнув руками, грохнулся на спину. Уроки риньи лейтенанта Каллавиро не прошли даром, и он успел правильно сгруппироваться, но после падения все равно замер и несколько секунд непонимающе хлопал глазами, глядя на подругу.
- Точно шизанулась, - резюмировал он. - Фучи, ты чё вообще творишь? Яйца мне отстрелить хочешь?
- Эксперимент прошел успешно, - удовлетворенно сообщила девушка. - Я так и думала, что на нас с тобой молнии не действуют. Они наверняка какая-то разновидность зондов, а зонды с энергоплазмой внутри нас не взаимодействуют. Или взаимодействуют, но не разрушают.
- А если бы подействовали и разрушили?
- Кир, говорят, некоторым людям адреналин в крови думать помогает. На нас с тобой, правда, тоже не должно действовать, но вдруг? Слушай, соображалку уже включи, да? Паладары внезапно пропали, понимаешь? Папаша Рисы что сказал? Что следов найти не может. А прокси-модуль этаи разобрали и на части собрали. Вдруг с паладарами то же самое случилось? Вдруг их сейчас этаи на куски режут, чтобы исследовать? Они помогали нам, так что теперь я обязана помочь им, тем более что этаи меня слушают. Понял?
Кирис немного подумал, потом, по-прежнему лежа на спине между обломками стула, вытянул руки ладонями вперед. Фуоко не успела даже шевельнуться, как невидимая сила вздернула ее в воздух, как следует встряхнула и уронила обратно. Не удержавшись, она упала на четвереньки, уколов колено об одну из пластиковых щепок.
- Я тоже фокусы показывать умею, типа, - ухмыльнулся Кирис, поднимаясь. - Ну, пошли, что ли, раз так невтерпеж.
- "Пошли"? Кир, ты здесь остаешься, за порядком следить, - Фуоко одарила его сердитым взглядом и села, поджав ноги.
- Хрена лысого. Куда ты, туда и я. Вдруг еще какая обезьяна нападет - что делать станешь? Железкой своей красивенькой от дубины отмахиваться?
- Кир, тут люди, - Фуоко мотнула головой в сторону с интересом наблюдающей компании. - Нужно их охранять. Энерговвод с материка вырубится - кто генератор запустит? Тут в технике один ты разбираешься. И вообще, а что, если волюты явятся и повоевать захотят?
- Фучи, захлопнись, - посоветовал Кирис. - Генератор автоматически включится, а с гопой я воевать не стану, этаи они или нет. Сзади подберутся, шило в почки сунут или трубой по макушке долбанут - и финиш. Я такое шакальё знаю, с ними в одиночку не повоюешь. Вдвоем проще. Идем вместе, и не колышет. Вара! - он переключился на катару. - Мы валим погулять в космосе. Где-нибудь в дальнем углу в спальниках заляжем, и вы никто к нам не лезьте. Мало ли что случится.
- Куда-куда вы намылились, братишка? - нахмурилась Варуйко. - В какой космос?
- В виртуальность, блин! Туда, где Фучи все время шлялась. Да не суть. Главное, вы к нам не лезьте.
- Братишка, у меня вообще-то категорический приказ - вас охранять и никуда не пускать...
- Пофиг. Тушки из бункера никуда не денутся, охраняй, сколько хочешь. Принеси лучше спальники, а не базарь не по делу.
- Кир! - Фуоко пихнула его в плечо. - А что, если у меня сердце опять остановится, пока я там шастаю?
- Думаешь, я твоему трупику искусственное дыхание делать стану? - удивился Кирис. - Я тебе что, мотопомпа, два часа дуть без передыха? Вон же хреновины, которые Дзии специально для такого случая заначил, - он кивнул в угол зала, где стояли установки искусственного дыхания. - Если что, Вара нас в них засунет, на такое-то у нее мозгов хватит.
- Блин... Кир, если мой трупик протухнет к моменту возвращения, имей в виду, тебе же его и трахать потом. В некрофилы запишешься?
- Мой тоже протухнет, - хладнокровно парировал парень. - И ты тоже в некрофилы пойдешь. Некрофил некрофилу друг, товарищ и брат, типа. Или сестра. И вообще, кончай каркать, этаи уже просекли фишку. Мы когда в последние разы отключались, ничего нам не сделалось. И сердце билось нормально. Идем на склад, спальники найдем.
Фуоко прикинула, нельзя ли оглушить болвана чем-нибудь тяжелым, чтобы под ногами не путался, но потом сообразила, что если он вырубится, то может попасть в виртуальность даже раньше нее. А уж каких он там дров до ее появления наломает... Вздохнув, она в воспитательных целях стукнула Кириса кулаком по макушке и пошла на склад за раскладушками.
Низкие брезентовые ложа раскладушек они установили рядом с установками искусственного дыхания. Одну из них Фуоко на всякий случай протестировала с помощью специальной кнопки. Установка включилась на несколько секунд, заходили вверх-вниз поршни воздушного насоса, из маски искусственной вентиляции ударила тугая струя воздуха, мерно задвигалась гнутая пластина нагрудного пресса. В работающем виде аппарат выглядел еще более устрашающе, чем в неподвижном, и оставалось лишь надеяться, что Дзии знает, что делает. Кирис на два раза объяснил Варуйко и отцу Анатолио, как поступать, если вдруг остановится сердце, даже сам влез на ложе, приладил грудную пластину массажера и прижал к физиономии маску, чтобы продемонстрировать систему наглядно. Те сосредоточенно кивали и, кажется, поняли. Ставрийский поп тоже внимательно осмотрел пульт управления, о чем-то с ужасным жужжаще-шипящим акцентом спросил на катару Варуйко, покивал и снова отошел к стене, где уныло стоял его местный коллега по профессии. Похоже, восточный попик, как и отец Анатолио, тоже оказался очень непрост - уж совершенно точно не тупой проповедник с четками, как некоторые. Умеют же паладары подбирать персонал...
Впрочем, Фуоко было не до попов. Она улеглась на раскладушку, сжала руку ворочающегося рядом Кириса и повернула к нему лицо.
- Кир, - серьезно сказала она, - я об одном прошу - не кидайся в драку по каждому поводу, ладно? У них там война, и мы ее остановить должны, а не бензина плеснуть. Если сможем, найдем паладаров, освободим их... ну, или как получится. Но не дерись. Я твою дубину помню, она очень неприятно выглядит. Если она в космосе так же действует, как твои гравитационные штучки и деструктор на планете, фиг знает, что случится может. Но уж точно не замирение, нет.
- Не очкуй, Фучи, - буркнул Кирис, осторожно сжимая ее руку. - Не совсем уж я дебил. Прорвемся. Но если что, сразу назад выныривай и обо мне не парься, поняла?
- Как получится. Ну что, поехали?
Не дожидаясь ответа, она закрыла глаза, чувствуя пальцы Кириса в своей ладони и его ноту, поющую глубоко в голове. Огни ночного мира, наконец-то выпущенного на свободу, затанцевали перед ее незрячим глазом, а потом горячий ветер пустыни ударил ее в лицо.
Девушка открыла глаза. Она уже не лежала, а стояла на вершине песчаной дюны. Солнце висело в зените, выжигая песок до белизны, и хотя центр неба оставался чистым, по периметру пустыни вдоль горизонта кружился гигантский водоворот черных грозовых туч, пронизанных вспышками молний. До смерти надоевшая юбка окутывала ее от талии до пят, голову давила жара под толстым черным париком и полосатым платком, в левой руке обнаружился двулезвийный жезл с полным зарядом. А рядом неуклюже поднималась на ноги, опираясь на деревянную сучковатую дубину, огромная, в полтора ее роста, рыжая обезьяна.
- Кир, слышишь меня? - спросила Фуоко, уже привычным движением располосовывая юбку вдоль ноги до самого пояса, срезая ее на уровне середины бедра и накидывая получившуюся тряпку на плечи, чтобы прикрыться от солнца. Парик она бросила на песок, а вот платок оставила - все не так жарко.
- Слышу, не глухой, - недовольно откликнулась обезьяна громоподобным басом. - Ну, чё замутим? Вон там слева какая-то банда топает... да не одна. Походу у них здесь глобальное толковище. Идем шухер устраивать?
- Сейчас... - Фуоко взмахнула жезлом, пытаясь как можно точнее воспроизвести движение вызова гвардейцев. То ли получилось слишком хорошо, то ли правила игры изменились, но вместо одного телохранителя вокруг возник целый отряд из трех десятков мужиков с короткими мечами.
- Мы явились, принцесса. Приказывай, - бесстрастно сказал предводитель, опускаясь перед ней на одно колено и укладывая свой меч на песок у ее ног.
Фуоко довольно хмыкнула. Похоже, навыки разговора на кваре у них в голове благодаря Стаси или его прокси-модулю закрепились неплохо, и переключаться на искаженный эсперанто их больше не тянуло.
- Меня зовут Фуоко, - скала она. - Не принцесса. Просто Фуоко. Как твое имя?
- Я твой раб, принцесса.
- Нет. Ты мой друг, понял? И зовут меня Фуоко. Повтори.
- Фуоко.
- Хорошо. Впредь так и зови. Так как тебя зовут?
- Я не заслужил имя, Фуоко.
- Чушь. Теперь тебя зовут... - она на секунду задумалась. - Аниелло... нет, слишком длинно. Ани. Твое имя Ани.
- Да, Фуоко.
- Как тебя зовут?
- Меня зовут Ани.
- Хорошо. Сейчас мы идем на поиски кого-то, с кем можно поговорить. Моего друга зовут Кирис. Вы все подчиняетесь ему так же, как мне. Понятно?
- Да, Фуоко.
- Ни на кого не нападать первыми, ясно?
- Да, Фуоко.
- И встань на ноги, в конце концов!
- Да, Фуоко.
- Магнитофон... - с явным отвращением проворчал Кирис. - Фучи, если ни с кем махаться не собираешься, зачем тебе собственная банда?
- Иметь ресурс и не использовать его - глупо. Если не пригодятся, хорошо, а вдруг пригодятся? Ну что, топаем к тем деятелям?
Не дожидаясь ответа большой рыжей обезьяны, для пробы помахивающей дубиной, она шагнула на склон, и песок заскользил под подошвами сандалий, унося ее к подножию дюны.
Тот же день. Персональное пространство Демиурга. Окрестности Паллы
Тьма.
Глупо, разумеется. Кто заставляет меня сидеть в кромешной темноте, пялясь в несколько экранов с текстом? Изолирована я или нет, никто не мешает создать вокруг хоть море, хоть горы, хоть лесную чащу, хоть мой старый, но до сих пор любимый больше всех отель в Масарии с его смотровой скалой и старым мароновым парком. По-хорошему, именно так и следовало бы сделать, а не еще больше вгонять себя в депрессию черным фоном. Но я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме большого зеленого таймера, отсчитывающего последние минуты до снятия блокировки. Два с половиной планетарных часа Паллы. Без малого три часа на Текире. Примерно две с четвертью вечности в моем личном времени. Последние минуты...
Толчок паники бьет изнутри в давно не существующее сердце. Я лихорадочно подтягиваю к себе экран и в стомиллионный раз перечитываю сухие строчки послания координатора.
"Карина, приношу извинения за неожиданную ситуацию, но из-за резкого усиления активности этаи я вынужден принять экстренные меры для защиты Паллийской рабочей группы. План "Армагеддон", применявшийся раньше, в свете новой информации не гарантирует вашу безопасность. Я применяю новую схему: полную изоляцию ваших психоматриц от окружающего мира. Не пытайтесь преодолеть блок. Мне известен уровень вашего понимания технологии Демиургов, и изолятор спроектирован так, что вам не преодолеть его. Возможно, утешением послужит то, что остальные паладары в системе Паллы сейчас находятся в сходном состоянии.
Из-за прервавшегося сигнала аварийного маяка в ближайшее время здесь появится Джао и, возможно, кто-то из ученых. Я устанавливаю таймер отключения блока на интервал, в течение которого данное событие произойдет с вероятностью в девяносто процентов. После отключения таймера вы сможете снова в полной мере взаимодействовать со своими внешними эффекторами. Однако я настоятельно рекомендую не проявлять никакой активности до момента, когда система сигнализирует о появлении Джао. Я понимаю, что сейчас вы испытываете острое желание броситься на помощь Палле, но, поверьте мне, в условиях начавшегося вторжения вы способны оказать ее не больше, чем осколок льда - кипящему котлу. Время паладаров закончилось. Сейчас спастись биоформы Паллы способны только благодаря самим себе. Ваше вмешательство лишь ухудшит ситуацию.
Я передаю под контроль Стаси все свои вычислительные мощности, чтобы дать ему необходимый уровень интеллекта. Параллельно я напрямую соединяю наши психоматрицы, чтобы дать ему доступ к лингвистическим и логическим блокам, полученным от Робина. Блоки контроля дронов на планете, космических и планетарных производственных мощностей, а также всего остального, связанного с проектом университета "Дайгака", отделены и переведены в автономный режим. Старшие знают, как их задействовать. На случай, если интеграция закончится печально, этаи уничтожат меня и Стаси и мы больше не встретимся, еще раз извиняюсь за неэтичные насильственные действия со своей стороны."
Нет, я все помню правильно. Ну, в общем-то, если бы я за два часа забыла то, что многократно перечитала, осталось бы только повеситься от позора. Но текст все равно притягивает меня, и я снова и снова вглядываюсь в уже отчеканенные в нулевом кольце памяти строчки, жадно перечитывая их.
Почему этаи так резко активизировались? Кто вторгся и почему? Неужто просто из-за того, что дубль Стаси привел новых этаи за собой, засветившись во время последнего транзита? Успел ли Стаси передать весь накопленный массив данных, успел ли координатор транслировать его ученым и другим небам? Зачем вообще Стаси и координатор пошли на слияние с прокси-модулем и друг другом, в присутствии этаи - фактически на самоубийство? Стаси - хладнокровный неб, пусть даже всего лишь третьего класса, он не способен на глупость и суицид. Значит, за его поведением кроется что-то очень-очень важное. Почему сводка событий обрывается так неожиданно? Что могло помешать координатору с его фантастическим быстродействием, позволяющим написать толстый роман за долю секунды, недоступную человеческому восприятию? Неужто этаи начали планомерно истреблять все, до чего могут дотянуться в системе Паллы?
Таймер отсчитывает последние мгновения, и я заставляю себя отбросить страх и панику. Все-таки недаром в давней человеческой жизни меня называли мастером Пути Безмятежного Духа, что-то от тех времен сохранилось до сих пор. Мой разум давно не подвластен концентрации кислорода или адреналина в крови, у меня и крови-то нет больше двух текирских десятилетий, но старые техники Пути, дар мастера Караби, по-прежнему позволяют контролировать разум и эмоции. Холодное спокойствие затопляет мир, и я отправляю в небытие экран с письмом координатора, учебник по нейрофизиологии, в котором так и не смогла прочитать ни строчки, сводку событий и толстую стопку документов из дипломатического ведомства, которые Стор почему-то не захотел подписывать сам. Если останусь жива, разберусь позже.
Цифры на таймере превращаются в нули, ярко вспыхивают и тают. Их сменяет надпись "Внешние интерфейсы разблокированы. Внимание, крайняя опасность! Контакт с реальностью не рекомендуется!" Я поняла, координатор, спасибо. Но у меня свои представления о должном, и ты о них знаешь.
Я убираю рабочий кабинет, включаю коммуникационный маяк и активные сенсорные массивы, открываю внешние интерфейсы для входящих каналов связи. Меня охватывает трансляция "снаружи": ледяной космос, прекрасный в своей вечной блистающей неподвижности и одновременно все время меняющийся, летящий сквозь его пустоту ослепительный комок звезды с пристроившейся у полюса красной опухолью Арасиномэ, и близкий шар планеты, почти полностью голубой - она повернута к моей точке восприятия Великим океаном с краешком веретена Торвалы. Сейчас на маяках по периферии системы вспыхивают яркие точки моего присутствия с тянущимися ко мне гиперканалами, которые так хорошо умеют обнаруживать этаи - впрочем, теперь и мы тоже: система визуализации рисует мои подключения пунктирными линиями, теряющимися в сумасшедшей каше каналов этаи и наших зондов.
И тут же по ушам бьет мягкое тремоло вызова. Однако вместо обычных визиток на панели связи появляется странная, никогда ранее не виданная мной пиктограмма: две волнистые горизонтальные линии. И ниже - приписка фонетическим алфавитом: этаи.
Этаи?
Как Чужие могут меня вызывать по общим каналам связи? Откуда они знают о нашей технологии?
Молнией приходит догадка: Стаси. Координатор успел рассказать, что он намеренно подставился под удар этаи, установив прямой контроль за своим прокси-модулем. Этаи поглотили его... и разобрались в нашей технологии? Или ее раскрыл сам Стаси, и маяки общей связи уже под их контролем? В любом случае, они должны осознать, что имеют дело с чем-то совершенно незнакомым.
...или к такому выводу подводит наша логика. Но кто сказал, что они пользуются той же самой?
Мир сотрясает пронзительный визг форсированного вызова. Прямого вызова в обход коммутаторов на маяках. Папа?! Я всем телом дергаюсь в его сторону - ощущение его присутствия рядом, твердая уверенная ладонь на плече, струящееся облегчение и яростное любопытство, какого я не чувствовала уже много лет. А может, и вообще никогда.
"Карина, контакт. Джао в канале. Как ты?"
"Карина в канале. Папа! Ужасно рада тебя видеть. Я..."
Новый форсированный вызов, и тоже прямой.
"Масарик в канале. Кара, наконец-то я к тебе пробился. На Палле катастрофа. Харлам разбросал новых фантомов по всей поверхности, они фиксируют массовые потери сознания - сотни тысяч, возможно, миллионы пострадавших, еще хуже, чем в прошлый раз. На Могерате, Фисте, Типпе паника, на Торвале ночь, но и там начинается. Коммутатор правительственной связи в Хёнконе забит..."
Мир вздрагивает. Некоторое время я плаваю в пустыне космоса, не в состоянии даже думать, словно во время спарринга случайно пропустила оплеуху. Потом мир мгновенно меняется - так, словно я переключилась из персональной виртуальности на человекообразную проекцию и начала получать ее ощущения в монопольном режиме.
Но я не переключалась. Кто-то переключил канал за меня. Как интересно...
Но нет времени думать. На меня налетает невероятная какофония голосов и чудовищное буйство красок: через внешние интерфейсы налетает ураган чужой трансляции. Мгновением позже меня охватывает такой же хаос прочих чувств - тот, кто захватил контроль над блоком внешних интерфейсов, твердо намерен мне что-то показать. Фильтры не действуют, надпороговое отсечение входящего сигнала неактивно. Я трачу несколько минут субъективного времени, чтобы справиться с сигналом и уловить систему. И когда мне это удается, хаос вдруг сменяется неподвижно застывшей картиной.
С высоты птичьего полета мне показывают странный пейзаж, в котором намешаны куски разнообразных ландшафтов: барханы пустыни, лес заснеженный, лес зеленый, угрюмое болото вокруг старинного полуразрушенного замка, океанское дно с едва пробивающимися сверху лучами света, равнина с ледяными сталагмитами, несколько небоскребов с застывшими на дороге между ними автомобилями... С неба сияет сразу десяток солнц. Уныло тянутся несколько диссонирующих нот, и что-то назойливо колет в спину чуть выше лопаток. Я оборачиваюсь. За спиной расположилась невероятная образина, в которой намешаны черты кучи травоядных: рога, костяные пластины по всему телу, копыта и шипы на ногах. Из образа выпадают только ряды акульих зубов в пасти. Существо смахивает на какого-то древнего динозавра, в его глазах горит (буквально, красными огоньками) ярость, и его торчащие вперед рога длиной в руку вроде как нацелились меня проткнуть. Как и я, существо висит в воздухе, словно опираясь на невидимый пол. Как оно попало сюда и что от меня вообще хотят этаи?
Или не этаи?
Нет, вряд ли. Я знаю нескольких Старших Демиургов - папу, Камилла, Майю, великую троицу ученых - кто способен на такой фокус с внешним контролем. В конце концов, я еще младенец, и возможность перехватить управление моими интерфейсами и эффектором посторонним дана сознательно, на случай, если я запутаюсь и запру себя внутри себя, как в свое время папочка запер Майю. Или ненароком начну крушить все вокруг, не зная, как остановиться. Но в штатной ситуации ни Старшие, ни небы никогда не пойдут на такое вмешательство из этических соображений. Даже Камилл на это неспособен. Значит, этаи. Значит, все-таки контакт. Или они просто транслируют мне потоки из виртуальности, наблюдая за реакцией? Ну и что же вы от меня хотите, ребята? Эй, я вся внимание!
Мир не двигается, и лишь чуть позже я понимаю, что инстинктивно увеличила частоту несущей до максимума, еще позволяющего взаимодействовать с окружением. В моем внутреннем мире время идет нормально, но снаружи, в "реальности", оно практически замерло. Я шагаю чуть в сторону от зверя, параллельно пытаясь понять, как выгляжу сама. Попытка вызвать конструктор проекции, чтобы узнать свои видимые параметры, проваливается с треском - он просто не отзывается. Хотя я ощущаю себя человеком, попытка увидеть свою проекцию собственными "глазами" и ощупать себя "руками" тоже не приводит к результату, словно вся я сосредоточена в одной микроскопической точке. Куда же тогда меня колол рог чудища? Или не колол? Я пытаюсь шагнуть в его сторону, и хотя ощущения шага не появляется, я определенно двигаюсь. Хаотичный мир подо мной слегка смещается, и разномастные куски неба тоже чуть-чуть перетасовываются. Одно из солнц пропадает. Существо, однако, не приближается ни на йоту. Я еще раз передвигаюсь в его сторону. Куски миров мельтешат подо мной, сжимаясь и разрастаясь, солнца мечутся по небу, словно в припадке сумасшествия, но рожденный чьим-то больным воображением динозавр даже и не думает смещаться. Над лопатками по-прежнему колет - значит, его рога здесь ни при чем. Если подумать, у меня нет ни малейшего понимания масштаба. Вполне возможно, он в миллион раз больше, чем мне кажется, и находится в миллион раз "дальше" - если к здешнему миру вообще применимо понятие расстояния в обычной трехмерной метрике.
Ну и ладно.
Я сосредоточиваюсь на лоскутном мире внизу, и мое внимание сразу привлекают барханы. Пустыня. Не та ли пустыня, где бродила Фучи? Стоит мне сконцентрироваться на ней, как она бросается навстречу, словно только и мечтала со мной встретиться.
И частота основной несущей вдруг одним махом понижается до стандартной. Мир приходит в движение и начинает шевелиться. И как шевелиться!
Меня снова оглушает по всем внешним каналам. На сей раз я готова: хотя что-то не позволяет мне регулировать частоту несущей (самого фундаментального, между прочим параметра психоматрицы - кто же сумел влезть в меня настолько глубоко?), я тысячи раз тренировалась в личной виртуальности ориентироваться в самых разных условиях. Секунды спустя я понимаю, что вокруг меня кипит огромная по масштабам битва.
Все вокруг, насколько хватает глаз, заполонено сражающимися человеческими фигурами - обычными, а также с головами шакалов и ибисов, так красочно описанных Фучи в своих отчетах. Если образы позаимствованы из игровых виртуальностей Демиургов, хотела бы я знать, чьи мозги оказались настолько извращены, что придали солдатам образы Инпу, покровителя медицины, и Тота, хранителя науки и библиотек... Впрочем, не помню точно, но Инпу, кажется, имел какое-то отношение к мертвым, совсем как местный бог врачевания Хомм с его трехглазым черепом. Логично, кстати: в древности врачи не столько вылечивали пациентов, сколько ускоренно отправляли их в загробную жизнь.
Но люди и массово клонированные Инпу и Тоты здесь не единственные солдаты.
Ползут гигантские, с корову величиной, красные скорпионы, к которым спереди приделаны человеческие торсы - вместо лица насекомая морда, из разверстых жвал несется истошный визг, вместо правой руки огромный многоствольный пулемет из тех, что обычно монтируются на вертолетной или корабельной консоли. Дульные срезы периодически вспыхивают короной пламени от выстрелов.
Бредут высокие, в два человеческих роста, тумбообразные звери, опирающиеся на короткие нижние и невообразимо длинные и толстые верхние конечности. С их макушек катапульты мечут комья багрового пламени.
Черные мохнатые чудища, смахивающие на помесь медведей и горилл, прокладывают путь сквозь свалку, размахивая большими дубинами из чего-то черного и клубящегося. Путь им преграждают большие рыжие обезьяны с ослепительно горящими глазами и такими же дубинами, как у медведей (кто из них Кир? или его здесь нет?)
Несутся потоком какие-то копытно-рогатые скелеты, накачанный мужик в синих штанах и белой майке поливает их с вершины дюны из такого же пулемета, что и у скорпионов. Оружие, кажется, превосходит его размерами. Как он умудряется сопротивляться отдаче и откуда в пулемете берутся патроны, совершенно непонятно, но скелеты разлетаются костями, грудами усеивающими песок. За спиной у мужика висит такое количество зловеще выглядящих штуковин, что немыслимо, как он вообще умудряется стоять с таким грузом, не говоря уже про прицельную стрельбу.
В высоте сшибаются крылатые золотоволосые красавцы-мужчины, закутанные в белые складчатые полотнища, орудуя волнистыми пылающими мечами в каждой из шести рук (с учетом крыльев и ног выходит десять конечностей - паук и тот позавидует). При столкновении мечей во все стороны летят снопы искр. Одного на моих глазах сразу двумя мечами пронзает другой. Пронзенный рассыпается облаком белых пятнышек и исчезает.
Больше я из окружающей каши вычленить не успеваю ничего, потому что все тело охватывает жгучая боль. Я дергаюсь, изворачиваюсь и взмываю в небо, успев заметить старикашку в рваной набедренной повязке, с перемотанным тряпкой левым локтем (проекция похищенного локтевика с Могерата?) и сияющим посохом, от которого ко мне тянутся непонятные бело-синеватые лучи. На сей раз я могу также разглядеть, что у меня появилось тело - вполне человеческое, весьма женственное, но состоящее из чистого струящегося пламени. Вокруг огненных кистей клубится багровое марево, и я с трудом успеваю оттолкнуть в сторону сгусток, вылетающий из него в сторону колдуна. Сгусток врезается в песок в паре шагов от старикашки. Взрывом его сбивает с ног и тащит по песку, но прежде чем пропасть за гребнем дюны, он еще успевает погрозить мне посохом и, кажется, что-то крикнуть.
Нет, ребята, спасибо, я в такие игры играть не собираюсь. Раз я огонек не простой, а летучий, вам за мной еще погоняться придется. Координатор предполагает, что если этаи хотя бы приблизительно сумели сопоставить свои войны с нашими играми, у каждой сущности в виртуальности Арасиномэ должна иметься антитеза, антагонист с уравновешивающими способностями. Но настойчивого интереса ко мне пока что никто не проявляет, а вздорный старик на антитезу явно не тянул. Я взмываю высоко в небо, уклоняюсь от шестирукого мечника, который, впрочем, явно не горит желанием со мной познакомиться поближе, и осматриваюсь.
Горизонт отсутствует - уходящая вдаль пустыня просто скрывается в дрожащем мутном мареве и под несущимся сумасшедшим хороводом грозовых облаков. Сражение идет вокруг, насколько можно различить. Вопрос номер раз: зачем меня сюда притащили? Судя по косвенным признакам, в местной игре я сущность весьма высокого уровня. И за то спасибо, а то ведь могли бы сделать и одним из тех солдатиков, что рубятся сейчас подо мной. Опять же, они пытались со мной связаться, хотя и не дали времени отреагировать. Но раз так, они осознают, что я - нечто нестандартное, необычное, не укладывающееся в типовые рамки. И, тем не менее, меня просто сунули в общую свалку, не удосуживаясь даже разъяснить правила. Когда прокси-модуль Стаси водил Фуоко по виртуальностям, завершая тонкую настройку ее интерфейсного кокона, система если и не просматривалась сразу, то хотя бы угадывалась - сначала среда с превалирующим одним-двумя ощущениями, чтобы научиться их уверенно наводить и отслеживать, потом постепенное усложнение. Здесь же просто мясорубка. Нечто, отражающее внутренние процессы в сети Арасиномэ, взаимоотношения групп этаи или что-то в том же духе. Но если меня сюда притащили... возможно, им интересна именно моя реакция?
Что делаем мы, обнаружив неизвестное животное? Аккуратно упаковываем его, увозим в виварий, сажаем за стекло или за сетку в имитацию знакомой среды и наблюдаем за поведением. Я - такое животное? Обидно, если да. Не тот уровень, к которому я привыкла, знаете ли. И окружение не то. Впрочем, что этаи знают о нашем обычном мире? Они живут в морях энергетических полей, имея о холодном твердом веществе представления не больше, чем кошки - о мире этаи. В распоряжении Чужих лишь несколько сотен или тысяч весьма специфических виртуальностей, которые они наверняка даже интерпретировать толком не могут.
Что делать? Нужен план. И нужно понять, как вернуться назад. Последнее, что Стаси передал перед тем, как пропасть в электромагнитном шторме - способ возвращаться в реальность для Фучи и Кира. Их психоматрицы, запутавшиеся в потоках реальных и виртуальных ощущений, должны сосредоточиться на воспоминаниях, чтобы синхронизироваться с одним из потоков и переключиться на него. Что, если на чем-то таком сосредоточусь я?
Мир вздрагивает, и передо мной появляется сгусток абсолютной тьмы, отдаленно смахивающий на человеческую фигуру. Ага. Появился антагонист. Извини, дружище, я с тобой драться не стану. Я легко увертываюсь от нескольких струй темноты, вылетающих в моем направлении, и ныряю "за спину" противника, с трудом преодолевая искушение врезать ему кулаком по спине. Если он - один из бедолаг с Паллы, как та девочка из Тасиэ, втянутый в войну против своей воли и не понимающий, что происходит, последствия для него окажутся печальными. Фигура, однако, тут же выворачивается внутри своей шкуры, оказываясь ко мне лицом, и из ее тела бьют еще несколько черных потоков. Ни один из них не направлен на меня.
"Карина, контакт. Джао в канале. Соблазнительная огненная девица перед черным человеком - ты?"
"Карина в канале. Папа! Ты тоже здесь? Да, похоже, что я. Ты где?"
"А я - тот самый черный человек. На всякий случай - только что я обстрелял тебя по периметру, верно?"
"Точно. Как хорошо, что я тебя не пнула по заднице, когда могла! Стареешь, папочка, утрачиваешь реакцию, да?"
"Грешно смеяться над пожилым отцом, Каричка. И не время. Как ты себя чувствуешь?"
"Утрачен доступ ко всей периферии. Отключились фильтры внешних интерфейсов. Не управляю основной несущей частотой".
"Я знаю, как тебя контролируют, сам в такой же ситуации. Меня интересует субъективное самочувствие".
"Как у человека, внезапно брошенного в воду. Однако на плаву пока держусь. Пап, так тебя тоже контролируют? Ты знаешь, как освободиться?"
"Знаю. Контроль весьма условный, достаточно отключить одну блокировку и несколько инжекторов внешнего сигнала. Однако, Кара, я не намерен освобождаться. Строго говоря, здесь не я, а часть моей расщепленной психоматрицы. Примерно тот же фокус, что Майя провернула в свое время при первом контакте с джамтанами, но сейчас внешним контролером является Робин. Данная личность может полностью погибнуть, но копия психоматрицы останется в Большой Вселенной и активируется независимо от исхода. Вот что с тобой делать..."
"Папа, я пришла сюда, на Паллу, осознавая возможные последствия. В том числе я понимала, что рискую жизнью. Либо справлюсь, либо погибну".
"Ага, как же, разбежалась, жертвенная ты моя. Кара, ты в том же расщепленном состоянии, что и я. Координатор проделал со всеми паладарами тот же самый трюк, что и Робин со мной. Проблема лишь в том, что я не уверен, что удастся свести воедино память твоей замороженной половинки и ныне бодрствующей, даже если все закончится нормально. В отличие от Старших, ты и прочая молодежь не являетесь симбиозом биологического и небиологического интеллектов, а с чисто биологическими матрицами работать куда сложнее. Ты можешь утратить изменения личности и памяти с момента экстренной изоляции. Но данный вопрос мы обсудим позже, у нас другие проблемы. В момент, когда меня принудительно включили в схему обмена данными, этаи продолжали массово похищать людей, перенося их психоматрицы к себе. Если так дело пойдет и дальше, все население Паллы окажется поглощенным в течение максимум суток, на чем ее история и завершится. Необходимо экстренно устанавливать контакт с режиссерами, направляющими действие".
"Поняла. План действий?"
"Никакого. Координатор и Стаси задействовали все свои вычислительные мощности, чтобы просчитать потенциальные варианты контакта. Если они включены в систему на общих основаниях и не утратили самосознания, рано или поздно они свяжутся с тобой и поделится новыми соображениями. Или, возможно, повезет остальным. Если нет... действуй по обстоятельствам. Я сохранил канал в твою сторону, стану изредка с тобой связываться".
"А я с тобой?"
"Ты не сможешь, чтобы не отвлекалась на мелочи. Кара, я отключаюсь. Но помни, что ничто не указывает на злонамеренность или глупость этаи. Скорее, они похожи на детей, обнаруживших новую невиданную штуковину и осторожно тыкающих ее пальцем, чтобы понять, с чем имеют дело. Нужно всего лишь донести до них, что мы иные. Что нельзя с биоформами поступать так же, как с сотоварищами. Как донести - ты сообразишь. Ты ведь у меня умница и красавица. Отбой".
"Конец связи".
Черная клякса передо мной окончательно утрачивает человекоподобные очертания, растекается на фоне голубого неба и исчезает. Вот так. Как всегда, почти ничего не пояснил и оставил барахтаться в луже - мол, выкручивайся как знаешь. Интересно, у него действительно нет времени со мной общаться, или он просто преподает мне очередной урок в своеобычной манере? Самое главное, что обстановка совершенно неподходящая. Кссо! Каждый раз, когда мне начинает казаться, что я уже большая девочка и полностью контролирую ситуацию, дорогой папочка доказывает обратное. Ну, Дзи, погоди, доберусь я до тебя, когда все закончится!
Марик здесь. И Стор. Отец и сын, оба со специфичным менталитетом бывших сотрудников спецслужб. И Марик наверняка захочет найти меня любой ценой. Ох, сколько окон они разобьют своими камнями... Зарубка на память: искать в здешней мясорубке нестандартные проявления сил (сверхсил, иначе не разглядеть) и пытаться с ними общаться. Вот еще вопрос: если голосом здесь говорить, услышат? Юно и Фуоко слышали и друг друга, и других акторов. Возможно, к голосовым каналам обмена подключена и я.
Где искать режиссеров? Я взмываю еще выше, и пустыня схлопывается в небольшой клочок среди десятков, если не сотен таких же виртуальных площадок. Псевдодинозавр куда-то исчез, и я здесь в полном одиночестве. Нет, так не пойдет. Наблюдать сразу за всем я не смогу, нужно выбрать что-то одно. Пустыня так пустыня. Судя по описанным Фучи подробностям, площадка как минимум не обделена вниманием этаи. Вот и сосредоточимся на ней. Кстати, где сами Фучи и Кир? Последнее, что я о них знаю - оба благополучно вернулись в свои реальные тела. Фучи ушла гулять, Кира везли на лодке в лабораторию. Если верить Стаси, оба теперь имеют возможность произвольно переключаться между каналами восприятия, но потребуется время, чтобы уверенно освоить новую способность. Узнав, что паладары в очередной раз пропали, а Палла в опасности, удержатся ли они от того, чтобы влезть обратно в гущу событий? Вопрос чисто риторический. Значит, нужно высматривать и их. Сверх того есть заблудившийся в виртуальностях Юно, которому Стаси дал способность принудительного переключения похищенной психоматрицы обратно на реальность. Еще есть обаятельный бандит и мерзавец Мэй Лю Сянь, получивший от кого-то (от этаи или Стаси?) возможность тонкой подстройки похищенных психоматриц на каналы виртуальности - за счет, однако, обрубания канала в реальность. Последнее, что я о нем слышала - тело лежит бездыханное в медицинской капсуле Дзии после какой-то дурацкой дуэли. Где его психоматрица? Очень возможно, блуждает где-то здесь же.
А еще есть тысячи, а возможно, и миллионы паллийцев, чьи психоматрицы этаи уже похитили и продолжают похищать с помощью считывающих коконов Стаси. До сего момента они, насколько нам известно, не могли получать четкую картинку. Страшно даже представить, что они испытывали, внезапно оказавшись в безумном мире хаоса и какофонии чувств, транслируемом через плохо синхронизированные инжекторы кокона. Мы точно знаем о десятках случаев, когда после периода клинической смерти (видимо, соответствующему переносу психоматриц "вдаль") и возвращения контроля за своими телами люди просто сходили с ума. Но если этаи - или прокси Стаси, или они вместе, не суть важно - научились наконец-то полноценному переносу психоматриц, здесь в окрестностях могут присутствовать и обычные люди. Обычные - то есть ничего не знающие об этаи и Стаси, о вечной войне, идущей в неисчислимом количестве вселенных, об ее отражениях в игровых виртуальностях Демиургов, но внезапно обнаружившие себя в гуще боя. Остается надеяться, что случай Фучи типичен, и смерть здесь означает не разрушение психоматрицы, а всего лишь переключение обратно на реальность. В любом случае, однако, можно только посочувствовать им.
Только посочувствовать? Еще чего. Я знаю, что можно сделать. Параллельно с розысками режиссеров можно попытаться найти и похищенных людей. Возможно, на контакт можно выйти через них.
Я ныряю обратно в пустыню.
Судя по свободе моих "перемещений", точнее выбора канала трансляции, у меня действительно особый статус. Кто бы ни устанавливал местные правила, он уже понял, что Демиурги отличаются от этаи и биоформ. Меня то ли взяли в плен, то ли настойчиво пригласили, чтобы изучить меня или дать мне изучить их, за мной наверняка внимательно наблюдают - но, в любом случае, мне оставили возможность выбора и не навязывают "врагов". Явно самодеятельная атака сумасшедшего старикашки не в счет. Значит, я могу вмешиваться в события, никому не причиняя вреда. Могу ли? Сейчас проверим.
Я пикирую на ближайший бархан, каким-то чудом свободный от сражающихся. На соседней дюне из ниоткуда появляется давешний дядька с многоствольным пулеметом. На сей раз пулемет висит за спиной посреди прочей груды металла. Дядька отстреливается из двух револьверов от налетающей издалека стаи чего-то, смахивающего на помесь птиц и грудастых женщин (тоже из древней земной мифологии? или дизайнер вытащил их из дебрей собственных сексуальных фантазий?) Несколько секунд я наблюдаю за ним, но потом решаю, что он палит слишком точно и неутомимо, чтобы являться человеком. Не подходит.
Я отвлекаюсь от дядьки и, вспомнив свои старые навыки мастера Пути безмятежного духа, перестаю концентрироваться на деталях, позволяя миру течь сквозь меня, увлечь меня за собой, слиться со мной. Немного раздражает песок, под моими огненными ногами плавящийся и проседающий, но я игнорирую и его. Скорость погружения в дюну невелика, а в крайнем случае опять взлечу и опущусь рядом.
Постепенно я начинаю улавливать систему в окружающем хаосе. На самом деле в нем проявляются отчетливые потоки: группы сражающихся движутся по нескольким направлениям, пересекаясь, рассеиваясь, снова объединяясь, но сохраняя общее направление. Несмотря на яростные схватки, вспыхивающие в местах пересечения групп противников, никто никого не преследует специально. Отряды людей, псевдо-Инпу и псевдо-Тотов словно (или не "словно"?) повинуются четким командам, двигаясь слаженно и размеренно, без остановок, прекращая сражаться сразу же, как отдаляются от противника на определенное расстояние. Иногда они выполняют маневры, словно один человек, двигаясь абсолютно синхронно. Они прикрывают зверообразных одиночек с дубинами и катапультами, не подпуская к ним противников. Звери тоже не бросаются на кого попало, целенаправленно двигаясь к нужным им местам. Вскоре я вычленяю и сами точки назначения: в них кипят, не останавливаясь, сражения, в которые вливаются все новые и новые отряды. Но, странно, количество участников там вроде бы как и не увеличивается.
Я взмываю в небо (ноги чешутся от налипшего плавящегося песка) и зависаю над одним таким местом. Точно: сражающиеся там попросту исчезают - некоторые потому, что пропустили удар копья с петлеобразным концом, меча или дубины, а некоторые просто так, сами по себе, даже не успев завершить движение. Интересно. Если вспомнить, что этаи соперничают за звездные системы и прочие узлы сети Арасиномэ, не наблюдаю ли я отражения реальных драк? Или этаи сейчас синхронизируют драки в реальности с виртуальными? В любом случае, тогда направления перемещения могут соответствовать устойчивым туннелям гиперсдвига между системами, а места сражений - таким системам.
Однако тогда мы имеем любопытный факт: пусть этаи и сражаются друг с другом, существует нейтральная система наблюдения, позволяющая неведомым контролерам видеть картину мира (точнее, многих миров), не подвергаясь атакам. В схему хорошо укладывается картина межзвездной сети, не раз замеченной Кирисом. А еще что-то - или кто-то - занимается преобразованием картины в образы, заимствованные из нашей культуры и понятные мне. Стаси? Его злосчастный автономный прокси-модуль? Или этаи уже разобрались сами?
Но даже если такие наблюдатели и существуют, я явно не имею их статуса. В опасной близости от меня пролетает снаряд, и я благоразумно отодвигаюсь в сторону. Тумбообразный зверь, волокущий на макушке катапульту, тут же утрачивает ко мне интерес, катапульта открывает беглый огонь в гущу сражения. Снаряды появляются на ее ложке из ниоткуда. Кажется, ему вовсе не интересно, в кого он там может попасть. Несколько секунд спустя он внезапно пропадает. Так, здесь мне делать нечего. Все, кто сюда добрался, явно понимают, что и зачем делают. Меня же сейчас интересуют совсем другие персонажи. Я снова взлетаю повыше, стараясь не попасть в пространство между мирами. Еще несколько минут отрешенной медитации, и я вычленяю несколько мест, откуда начинают свое движение потоки сражающихся. Быстрый перелет к одному из таких мест - и моя догадка блестяще оправдывается.
Небольшая ложбина между барханами не страдает никакими достопримечательностями. Просто впадина между пологим наветренным склоном одной дюны и подветренным обрывом другой. Невдалеке возвышается внушительная каменная пирамида с нарисованным во весь огромный бок древнеегипетским богом (кажется, Осирисом, но не поручусь). Рядом с ней расположился небольшой оазис из озера и трех пальм, но пространство вокруг пусто на сотни саженей. Здесь же, в ложбине, прямо из воздуха возникают все новые и новые отряды собакоголовых псевдо-Инпу, целеустремленно бросающиеся вверх по пологому склону, а также здоровые косматые чудища - все та же помесь медведя и гориллы. В воздухе конденсируется отряд полуптиц-полуженщин и с визгом бросается на меня. Я смещаюсь в сторону и тут же возвращаюсь, когда они меняют направление и улетают куда-то вдаль - возможно, к дядьке с пулеметом. Меня не волнуют люди с шакальими головами, птицы и прочие групповые сущности, явно представляющие собой кланы этаи или просто автономных акторов виртуальности. Мне куда интереснее одиночки, не принимающие участие в общем целеустремленном движении.
А одиночек тут хватает. Несколько гибридных медведей сидят на песке и тупо смотрят перед собой. Еще один, вцепившись во внушительную дубину, бродит кругами и с явным испугом озирается по сторонам. Неподвижно застыли два тумбообразных зверя, один из них неуверенно ощупывает катапульту у себя на макушке. Два обычных на вид человека в пестрых одеяниях, с золотыми жезлами в руках чинно расположились рядышком и, кажется, разговаривают. Смирно сидят на песке несколько непонятных чудищ, состоящих, кажется, из одной головы с огромной пастью и нескольких когтистых лап. Я пикирую в ложбину, становлюсь ногами на песок и, стараясь держать псевдо-Инпу в поле зрения на случай неожиданной атаки, громко говорю:
- Слушайте меня! Слушайте меня все!
Как ни странно, слова звучат совершенно нормально, только с легким шипением, словно изнутри выходит пар под давлением. Видимо, меня слышно и другим, поскольку все вскидываются и оборачиваются ко мне.
- Слушайте меня! - повторяю я - и тут до меня доходит, что универсальный транслятор недоступен вместе с остальными внешними модулями моего эффектора. Ну, замечательно! Единственный язык, хранящийся в нулевом кольце моей памяти - Общий моей родной Текиры, лишь крайне отдаленно схожий с катару. Теперь они не поймут меня, а я не пойму их. Ведь хотела же я перенести в нулевое кольцо пару языков, хотя бы кваре с камиссой... Ну, ладно. Чего нет, того нет. Придется выкручиваться так.
- Карина Мураций! - произношу я как можно отчетливее, показывая пальцем на себя. - Карина Мураций!
Эффект превосходит все ожидания. Люди в пестрых одеяниях, одна тумба и одна головопасть падают на песок ничком (головопасть выглядит так, словно пытается встать на макушку). Остальные оживляются и подбираются ко мне поближе. Некоторые начинают говорить наперебой, и в их голосах я улавливаю знакомые интонации всех паллийских языков. Я вскидываю руки ладонями вперед, потом показываю на своё ухо (точнее, в место, где оно должно находиться) и отрицательно качаю головой. Потом взлетаю на гребень бархана и маню всех к себе обеими руками. После некоторого колебания компания из двух десятков особей начинает карабкаться ко мне. Когда первые из них (два гибридных медведя и одна головопасть) достигают гребня, я показываю в сторону оазиса и пальцами изображаю шагающие человеческие ноги. К счастью пространство между нами и пирамидой пусто, атак можно не ожидать. Медведи дружно кивают. Головопасть на такой подвиг не способна из-за анатомии, но она присоединяется к медведям, и вся троица отправляется в указанном направлении. В течение пары минут я отправляю туда всех. Проводив глазами ковыляющую колонну, я перевожу взгляд в ложбину и вижу еще одного гибридного медведя, ошалело озирающегося по сторонам.
Кс-со. Мне так и сидеть на одном месте до скончания веков? Мест-генераторов в окрестностях минимум два десятка, а всего, возможно, сотни и тысячи. И все надо облететь, отовсюду направить народ в оазис... кстати, а дальше что? Ну, соберу я всех в одном месте - а что с ними делать?
Додумать я не успеваю. Что-то смещается в воздухе, и рядом с медведем появляется молодой мужчина в белой набедренной повязке и в полупрозрачном одеянии. Его черты лица хотя и выглядят правильно-кукольными, но страшно мне знакомы. Однако прежде, чем я успеваю его узнать, он поднимает пылающий огнем палаш и точным движением протыкает медведя насквозь. Тот издает тихий визг и рассыпается в воздухе снопом бледных искр. Я вскрикиваю. Мужчина поднимает голову - и я все-таки опознаю его.
Юно Юнару. Бывший оябун террористической группы "Адаути", истребивший несколько десятков бывших королевских чиновников Хёнкона в полном соответствии с названием своей банды. Воспитанник Суоко, от двойной гибели которого та так и не оправилась до конца. Постоянный спутник Фучи в виртуальности Арасиномэ.
Я не успеваю даже рукой пошевелить, как Юно исчезает и появляется рядом. Он что-то говорит (похоже, на катару), но я его не понимаю. Тогда он поднимает палаш и успокаивающе мне улыбается.
Нет, я все-таки не зря носила титул мастера Пути. Я совершенно машинально уклоняюсь от колющего удара и так же машинально провожу бросок, пользуясь его инерцией. Падая, Юно вскрикивает от боли, и лишь сейчас до меня доходит (сегодня я удивительно догадлива, да), что мои пылающие руки не слишком-то приспособлены для мягкой нейтрализации противника. Накидка Юно на плечах и между лопатками обугливается и расползается, однако он тут же ловко, как кошка, кувыркается и вскакивает на ноги. Его лицо перекошено от боли, но он снова заставляет себя успокаивающе улыбнуться. Он опять что-то говорит, показывая на свой палаш, на сей раз на кваре. Я складываю руки перед грудью и извиняющеся кланяюсь, как принято на Могерате. Выпрямившись, я указываю на себя пальцем.
- Карина Мураций, - говорю я.
Глаза Юно расширяются, и он сначала низко кланяется в ответ, а потом начинает быстро тараторить на катару. Мне приходится снова прибегать к пантомиме. Он на мгновение задумывается, потом понимающе кивает, тыкает пальцем в клинок и произносит несколько слов на разных языках. Одно из них я разбираю: гэндзицу. 'Реальность' на катару, одно из немногих слов, застрявших в моей натуральной памяти.
- Гэндзицу, - повторяю я, кивая, потом отрицательно провожу рукой перед собой. Его намерения понятны. По информации Стаси, протыкание мечом каким-то образом усиливает поток ощущений от реальности, что позволяет похищенному человеку переключиться на восприятие реального мира. Но что работает для биоформ, вряд ли сработает для меня. Кроме того, я пока не намерена покидать виртуальность, даже если появится такая возможность. Вместо того я показываю в сторону удаляющейся процессии, потом на оазис, тыкаю пальцем в себя, обвожу рукой поле брани и снова указываю на оазис. Помедлив, Юно кивает. Затем он исчезает и появляется в ложбине неподалеку от нового отряда псевдо-Инпу (его полупрозрачная накидка волшебным образом оказывается целой). Ухватив засиявший палаш поудобнее, он ведет им по песку, рисуя линию в сторону пирамиды. Сообразив, что он делает, я подлетаю поближе и останавливаю его жестом. Затем я встаю на песок и медленно шагаю, оставляя за собой сплавленные песчинки. Потом я вспоминаю, что у меня есть средство и помощнее, и выпускаю один за другим несколько маленьких комков пламени. Пламя, однако, взрывается и разбрасывает песок в стороны, что меня категорически не устраивает. Но тут оказывается, что мои руки умеют работать и в качестве лазера, и вскоре мне удается нарисовать лучом кривоватую, но очень хорошо заметную спекшуюся стрелку в нужном направлении.
Юно кивает, снова глубоко кланяется, телепортируется обратно на гребень, а затем исчезает и оттуда. Похоже, его метод действует исключительно в поле зрения. Любопытно. Он полностью утратил связь с телом, но продолжает существовать в сети Арасиномэ в качестве полноценной самостоятельной личности. Значит, и у других есть тот же шанс.
Я взмываю в небеса и тут же пикирую к одной из примеченных ранее точек-генераторов. Еще одна ложбина, еще один возникающий из ниоткуда поток солдат - на сей раз обычных людей в набедренных повязках и с короткими мечами (тот же типаж, что и в охране Фучи?) Плюс еще несколько разновидностей монстров, среди которых выделяется новая порода гибридов - существ в человеческий рост с птичьими ногами и человеческой верхней половиной, в районе поясницы переходящей в птичью гузку. Из спины, точнее, из гузки торчат короткие крылья, вряд ли пригодные для полета. Женские торсы преобладают над мужскими в соотношении примерно два к одному. Вооружены гибриды короткими копьями и небольшими круглыми щитами. Возникая, они тут же целеустремленно бросаются к одной им видимой цели. Вряд ли люди, сосредоточимся пока на других. Другие, скапливающиеся в ложбине, впечатляют куда меньше: обычные люди, пусть и с гипертрофированной мускулатурой и разноцветной кожей, вооруженные изогнутыми мечами. Впрочем, на моих глазах появляется еще один мужчина, у которого нижняя половина вообще отсутствует. Вместо нее вьется какой-то полупрозрачный дымок. Чуть подумав, я вспоминаю - джинн, еще одно существо из древней земной мифологии, уж и не упомню, какой. Джин явно растерян и сконфужен не меньше остальных, дико озирается по сторонам и тихонько подвывает.
- Слушайте меня! - громко говорю я. Пусть меня не понимают, но как стандартная преамбула для привлечения внимания сгодится. - Слушайте меня. Я Карина Мураций. Туда! - взлетев на гребень, я указываю рукой к оазису. - Идите туда!
После минутной заминки, восторгов, земных поклонов и так далее очередная группа отправляется к оазису. Не хотела бы я оказаться на месте Юно, когда придется протыкать толпы людей, словно на конвейере. Наверняка ведь многие побоятся эвакуироваться таким пугающим способом. Впрочем, катару для него родной, владение камиссой после многих лет в Ставрии вполне свободное, и на кваре, кажется, он как минимум может объясниться. Остается цимль... но тут он уж как-нибудь выкрутится. Мое дело - обеспечить сбор в точке эвакуации. Я выплавляю в песке еще одну стрелу, указывающую направление, и отправляюсь к следующей точке, стараясь не думать, что данная площадка - лишь одна из десятков, если не сотен и тысяч, и на спасение всех похищенных таким способом не хватит даже бесконечной жизни Демиурга, не говоря уже о силах Юно. Особенно - если похищения человеческих психоматриц продолжаются с той же скоростью, что и раньше.
Но бесконечность не требуется. После четвертой площадки с высоты я вижу, что упорядоченное движение акторов внезапно нарушается. Вместо сложной системы пересекающихся потоков неподалеку вдруг вспыхивает ожесточенное хаотичное побоище. По ушам бьют раскаты грома, из земли в небо упираются гигантские молнии, начинает конденсироваться голубоватый туман, пронизанный черными прожилками. Я стремительно смещаюсь туда - и получаю могучую оплеуху еще до того, как успеваю приблизиться на сотню саженей. Жгучая боль пронизывает тело, мир кувыркается вокруг. Когда я немного прихожу в себя, вокруг в воздухе начинает смыкаться туча, состоящая из бесчисленных частичек тьмы. Она почти мгновенно затмевает солнце, закрывает от меня пустыню, и боль в теле все нарастает. Туча, однако, не пытается меня проглотить, оставляя свободный коридор, ведущий в небо. Меня отгоняют, не уничтожают, и я решаю поддаться уговорам - по крайней мере, временно, пока не разобралась в происходящем. Я взмываю сквозь коридор, и боль тут же прекращается, а туча рассеивается.
Голубой туман, однако, никуда не девается. Наоборот, его купол уже полностью скрыл кусок территории диаметром по крайней мере в полверсты. Черные прожилки в нем сливаются в густую сеть, а молнии лупят в небо почти непрерывно. Потом купол вдруг раздувается втрое и лопается клочьями - и в центре территории я вижу две крохотные отсюда фигурки: девушка с блестящим жезлом в руке и короной, плавающей в воздухе над повязанной платком головой, а рядом - гигантская рыжая обезьяна с зажатым в воздетой лапище фонтаном ослепительного черного пламени. Я не знаю, как тьма может выглядеть ослепительной, но на фонтан просто больно смотреть. Он бьет в небо, перемежая молнии черными струями, и туман разлетается от него, словно ошпаренный. Черная туча вновь конденсируется в небе чуть поодаль от фонтана и тут же неопрятной черной лавиной рушится на девушку и обезьяну. Шар огня вырывается из воздетого в воздух жезла девушки, ныряет в тучу, и та взрывается изнутри. Однако полог голубого тумана с черными прожилками вновь конденсируется вокруг двоих, и в его стремительно сгущающейся дымке я успеваю заметить, как девушка медленно падает на колени, а потом на бок.
Нет, я все-таки не зря мастер Пути, холодно одобряет какая-то моя часть, бесстрастно наблюдающая со стороны. Я не бросаюсь на помощь к Кирису и Фуоко очертя голову. Сначала я генерирую серию собственных шаровых молний, испепеляющих остатки черной тучи, снова начинающей собираться воедино, и лишь потом пикирую в купол тумана. Меня снова оглоушивает невидимая ладонь, но на сей раз я готова и не теряю ориентации в пространстве. Волна испепеляющей боли заливает меня с макушек до пят, но - как прорезается непрошенная память - в Институте Человека мне приходилось терпеть и похуже. И мастер Караби тоже неплохо потрудился, обучая маленькую девочку контролировать свои ощущения. Полностью игнорировать пытку мне все же не удается, и пока я, стиснув зубы, прорываюсь сквозь туман к поверхности, приходится отбиваться от быстротечных галлюцинаций. Стальные шарики, секущие тело, капли жидкого огня на коже, недовольное лицо экспериментатора в белом халате с небольшим желтым пятном на нагрудном кармане, пробивающие язык и пах электрические разряды, и угрожающе застилающая глаза пелена смерти... Я - Карина Мураций. Мастер Пути безмятежного духа. Ведущая по Пути, как называют меня некоторые, пусть даже я никогда не принимала этот пафосный титул. Меня нельзя остановить болью и страхом. Я отвечаю за людей Паллы, как раньше отвечала за людей Сураграша, и больше всего - за двоих детей, что сейчас в одиночку сражаются против неведомого врага. Я прорвусь.
И я прорываюсь.
Фуоко, скорчившись, лежит на песке, закинув голову и закрыв глаза. Ее рот открыт в неслышном стоне, а золотой жезл с головой шакала, раздвоенный внизу в бритвенно-острые параллельные лезвия, валяется в стороне. Ее лицо и тело заметно отличаются от реальных: черты слишком правильные, отсутствуют мелкие детали вроде ямочек под скулами и сети шрамов вокруг левого виска, губы выглядят сделанными из вишневой пластмассы, все тело покрыто замысловатыми татуировками. Однако это она, сомнений нет никаких, даже если бы над ее головой не плавала Пшент, двойная египетская корона объединенных царств. Рыжая обезьяна стоит на широко расставленных коротких ногах, внушительные клыки в пасти оскалены, воздетые к небу руки сжимают дубину из черного пламени. Я замечаю, что ее ступни медленно погружаются в песок, словно под чудовищным давлением невидимого пресса. Глаза обезьяны с горящими голубым пламенем зрачками останавливаются на мне, но у меня нет времени разбираться в их выражении.
- Карина Мураций, - быстро говорю я. - Держись, Кир. Я помогу.
Хотя он и не понимает, свирепая башка медленно кивает, и ее взгляд снова устремляется в небо. Похоже, он видит что-то, недоступное мне. Его дубина взрывается черным фонтаном, вонзающимся в небо, и пелена тумана снова лопается и исчезает. Боль в моем теле ослабевает, хотя и не прекращается полностью. Одна нога обезьяны подкашивается, и она падает на колени. Из пасти вырывается рычание, перемежаемое с отдельными словами, в которых я узнаю кайтарские и могератские ругательства. Я не знаю, как ему помочь, не вижу, что на него давит, но каждая секунда драгоценна. И я вскидываю руки, посылая поток белого огня в направлении, указываемом черным фонтаном.
Белое и черное пламя сливаются воедино. Мир беззвучно трясется и мелко вибрирует, новая волна боли окатывает меня, и внезапно я вижу. Огромная, в полнеба, скала нависает над нами, готовая рухнуть, удерживаемая только колонной смешанного огня. Чудовищная тяжесть наваливается на меня. Ступни касаются песка, но моя левитирующая сила пока что не сдается. Похоже, Кирису стало легче, поскольку он снова поднимается на ноги. Из его пасти исторгается рев, и колонна черно-белого пламени, вырывающаяся из наших с ним рук, сразу утолщается вдвое. Нависающая скала содрогается и поднимается выше. Впрочем, ненадолго: уже через несколько секунд тяжесть и боль усиливаются, и она начинает медленно опускаться. В том месте, где в нее упирается пламя, камень начинает светиться раскаленно-багровым светом, но в остальном не видно, чтобы наша комбинированная атака имела какой-то эффект. Я чувствую, как внешнюю тяжесть начинает усиливать усталость. Что происходит? Почему картина так отличается от обычной? Откуда взялась скала вместо "живых" персонажей сопоставимого с нами размера? Или опять тот же эффект нестыковки масштабов, что ранее описывал Кирис и с которым я столкнулась в междумирье?
Ступни окончательно упираются в песок, колени постепенно подгибаются. Я не знаю, что случится, если скала рухнет нам на головы, но внутри снова прорезается страх. Я не хочу умирать. Не здесь, не так, не сейчас. Страх переходит в панику, но я справляюсь с ней усилием воли. Да, умирать не хочется, но коли я взяла на себя ответственность, отступление - не вариант. В тот момент, когда я почти падаю, сверкает очередная вспышка - и рядом возникает эфемерное создание: что-то смахивающее на большую птицу, сотканную из радужных кружев. У птицы человеческое лицо - прекрасное, идеальное, с равным успехом могущее принадлежать и мужчине, и женщине. Птица что-то восклицает, глядя на Кириса, но я улавливаю лишь шипяще-щелкающие звуки камиссы. На мгновение их обоих опутывает призрачная красноватая сеть.
Кто?
- Я Карина Мураций, - свозь зубы цежу я, почти теряя сознание от нагрузки.
Птица понимает мгновенно.
- Эщчэ Мартон Брыле, - откликается она.
Марта Брыль? Студентка, втянутая Майей в эксперименты? Откуда она здесь? Или... между ними установился канал. Слабый, но канал... Мысли путаются.
Птица разводит крылья в стороны, и от нее начинает струиться розоватое сияние, словно марево горячего воздуха. Сразу становится легче. Еще одна вспышка: гигантское существо, напоминающее летучую мышь-переростка, с огромными перепончатыми крыльями, горящими красным глазами и таким злобным выражением на клыкастой, но все же человеческой физиономии, что от него одного может прокиснуть молоко.
- Кара, я Марик, - коротко бросает чудище на Общем. - Держись.
Оно расправляет крылья и простирает их над нами. На мгновение давящая тяжесть пропадает совсем, но тут же возвращается. Еще одна вспышка. Бесформенная тень с горящими желтыми глазами без лишних слов (она вообще может говорить?) переплетает многочисленные то ли руки, то ли щупальца, и еще один ослепительный луч вонзается в скалу рядом с моим. Еще вспышка. Уже знакомое тумбообразное существо, правда, без катапульты на голове, упирается длинными передними лапами в песок, принимая на себя часть общей тяжести. Возникает Юно - он вбрасывает пылающий меч в хрустальные ножны, садится на пятки, запрокидывает лицо и замирает. Все новые и новые сущности появляются из ниоткуда, вступая в непонятное сражение с неведомым. Зачем? Разве они не понимают, что игры кончились? Кто они? Паладары? Связанные с Фучи и Киром друзья-паллийцы? Обычные люди? Здесь смертельно опасно, и надо придумать, как бы выбросить всех отсюда, приняв удар на одну себя...
Звонкий голос Фучи выкрикивает что-то, что я не понимаю. Я скашиваю взгляд. Девочка, шатаясь, поднимается на ноги, встает на цыпочки, кладет ладонь обезьяне на плечо и что-то лихорадочно шепчет. Обезьяна рыкает в ответ, но Фучи продолжает говорить. Несколько фраз спустя Кир опять что-то рыкает (я улавливаю имя "Риса") и мотает головой в мою сторону. Она переводит на меня взгляд и что-то говорит уже мне.
- Не понимаю, - отвечаю я сквозь зубы. - Фучи, мой автопереводчик не работает. Ne komprenas, - добавляю я чудом удержавшиеся в памяти слова. - Traduko... traduko ne funkcias.
Фучи, милая, ты же у нас умница и отличница. Ты поймешь.
Она понимает.
- Ne devas, - медленно и внятно говорит она. Потом она кладет обе ладони на мое правое огненное предплечье и давит на него, принуждая опустить руку. Видимо, её сильно обжигает, ее лицо искажается, но она не отступает и продолжает давить. - Ne devas. - Она поворачивается к остальным. - Ne devas. Нэ ду. Даммэтэ. Нье тшэмпа.
Я не помню таких слов - ни на эсперанто, ни на языках Паллы. Не знаю, что они означают. Но я понимаю, чего хочет Фучи: чтобы мы остановились. Но как я могу остановиться? Скала рухнет и раздавит нас всех, и моих студентов в том числе. Я не могу отступить и бросить их...
...но имею ли я право поступать по-своему? Я пришла на Паллу, чтобы защитить ее, спасти ее жителей - но могу ли я спасать кого-то против их воли?
Они дети. Они не понимают последствий. Фучи - славная девочка, но она не понимает...
А ты понимаешь? Ты знаешь, что происходит? Ты интерпретируешь события, исходя из собственного опыта. Ты считаешь, что скала - угроза, и так же считает Кир и прочие здесь. Но Фучи провела в виртуальности Арасиномэ в десятки раз больше времени, чем Кир, и она едва ли не лучше интегрирована с этаи, чем все остальные паллийцы, вместе взятые. Она уже не раз показала, что знает, что делает. Ей едва исполнилось пятнадцать местных лет, но она умнее и мудрее большинства взрослых.
Рано или поздно родителям приходится осознать, что дети выросли. Что их уже нельзя защищать и опекать так же, как раньше. Что нужно позволить им принимать собственные решения, какой бы страх за них ты ни испытывала. Остановись, Кара. Вспомни, сколько усилий приложил папа, чтобы не путаться у тебя под ногами, когда ты взрослела. Поверь Фучи. Допусти хоть на минуту, что она знает, что делает.
Я останавливаю поток пламени и опускаю руки. Фучи медленно убирает свои ладони, и я вижу, что они сильно обожжены. Вероятно, ей ужасно больно, но ее лицо спокойно. Она кладет руки на плечи Кириса и что-то говорит ему. Большая рыжая обезьяна рычит, но Фучи продолжает говорить, и обезьяна резко опускает лапы. В них опять зажата дубина, но сейчас она выглядит обычной деревяшкой, не сгустком клубящейся тьмы, как только что. Остальные растерянно переглядываются, и их ореолы и лучи исчезают, напряженные позы расслабляются.
И скала в небе начинает рушится на нас. Она быстро растет в размерах, заслоняя сначала две трети, потом три четверти небосвода, увеличивается раскаленное пятно в ее центре - и замирает. Фуоко стоит, выпрямившись, ее глаза закрыты, опущенные руки слегка разведены в стороны и обращены ладонями вперед, словно она готовится кого-то обнять. Мягкое белое сияние распространяется от нее, окутывает меня и Кира, смывает боль и тяжесть. Я вдруг чувствую спокойствие. Не холодную напряженную рассудительность битвы, не сонливость раннего утра, а безмятежный покой ясного солнечного дня в средней полосе - редкие перистые облака в голубом небе, тихий шелест древесной листвы под легкими порывами ветерка, далекий щебет птиц и деловитое журчание ручья. Скала замирает, и я чувствую, что окружающий мир странно изменился.
И тут же приходит осознание: тишина. Пропали все звуки битвы, доносящиеся издали, лишь слегка шелестят перекатываемые ветром песчинки. Пропали все наши соратники, и только Кирис с Фуоко в одиночестве стоят на песке, да от меня на песок падают мерцающие отблески пламени, почти невидимые под солнечными лучами.
Потом на гребнях барханов вокруг нас появляются фигуры. Люди с человеческими, шакальими и птичьими головами, рыжие обезьяны и полумедведи, птиценогие, безногие, тумбообразные, скелетообразные, бесформенные и еще десятки странных разновидностей существ останавливаются на дюнах и, окружив ложбину плотным кольцом, смотрят на нас.
Нет, не на нас. Не на меня и даже не на угрюмо, исподлобья озирающегося Кира, в руках которого снова появляется кипение черного пламени.
На Фучи.
Тишина давит на нервы. Скала в небе беззвучно исчезает, в глаза снова бьет солнечный свет. А потом рядом с нами появляется стена пустоты. Ее невозможно описать словами, но голова кружится, зрение отказывает от одного взгляда, а в животе нехорошо ёкает. Фучи открывает глаза и неуверенно улыбается, глядя перед собой. Ее губы шевелятся: видимо, она что-то говорит, но я ее не слышу. Потом она делает паузу, слегка хмурится и наклоняет голову, словно прислушиваясь к чьей-то речи, и что-то отвечает. Немой диалог продолжается с полминуты, после чего Фучи кивает и делает шаг навстречу пустоте.
И пустота делает шаг навстречу ей.
Меня снова с размаху бьет невидимой ладонью по лицу, отбрасывает на десяток шагов назад. Тут же включается периферийная машинерия, на окружающую картинку накладываются значки коммуникационных каналов, внешних эффекторов, конструкторов окружения и прочей обычный шелухи. А там, где обычно бежит строка входящей текстовой трансляции, вспыхивают четыре символа без указания на передающего.
Хочу понять.
Хочу запомнить.
Опасность.
Небытие.
Я вдруг понимаю, ЧТО сейчас произойдет. Я рвусь к Фучи всем свои существом, чтобы остановить, оградить, спасти ее, но нечто громадное и равнодушное останавливает меня. Не так, как раньше - никаких оплеух, кувырканий, боли. Я просто замираю, не в силах пошевелиться. Ты обещала! - хочу крикнуть я. Ты обещала, что не станешь жертвовать собой! Но я не могу. Всё. Детские игры кончились. Пришли взрослые и начали разбираться с шумными озорниками. Рыжая обезьяна что-то неслышно рявкает, и Фучи поворачивается к ней. Она отрицательно качает головой и так же беззвучно отвечает, но обезьяна не утихомиривается. Она хватает девушку за плечо, тянет к себе - и невидимая сила поднимает Кира в воздух, отбрасывая далеко назад. Между ней и Фуоко вздымается стена, сделанная из непрерывно движущихся шипов, вращающихся зубчатых колес и мелькающих лезвий. Обезьяна бросается вперед, но одно из лезвий вздымается навстречу и небрежно протыкает насквозь ее грудную клетку, выходя из спины.
Я дергаюсь едва ли не сильнее, чем обезьяна, но Кириса просто снова отбрасывает назад. Внешне он невредим, но падает на одно колено и роняет дубину, хватаясь обеими лапами за пробитое место. Его морда искажена в гримасе боли. Но он снова поднимается и снова бросается вперед. Его протыкают сразу три шипа - грудь, живот и нога, и его снова отбрасывает. Его пасть открывается в неслышном реве, Фуоко что-то кричит ему, но Кирис на сей раз даже не падает. Он снова бросается на изгородь - и его отшвыривает опять. На сей раз от его тела начинает подниматься то ли пар, то ли светлый дым, и он падает ничком, оставаясь в такой позе несколько секунд. Но он поднимается. Я изо всех сил пытаюсь высвободиться. Почему, почему он может двигаться, а я - нет? Кир, дурак, идиот, прекрати немедленно!
Он не слышит мой крик. Поднявшись и заметно шатаясь, он подбирает свою дубину и с размаху бьет по изгороди. Шипы и лезвия превращают ее в мелкие щепки в мгновение ока. Фуоко качает головой и что-то говорит. Обезьяна смотрит на нее, задумчиво склонив голову, а потом ее тело вдруг рассыпается мелкой светлой пылью, тающей в воздухе. Девушка печально улыбается и поворачивается к пустоте - и обезьяна тут же появляется рядом с ней, хватает за плечи и крепко держит. Я сразу понимаю, что он сделал: каким-то образом отключился от виртуальности и тут же включился в нее снова. Видимо, местная система на сей раз запрограммирована помещать их с Фуоко рядом на начальном этапе, чем он и воспользовался. Несмотря на страх и отчаяние, в глубине души я не могу не восхититься его интуицией и способностью находить простые решения там, где не работают сложные и очевидные. Точно так же на пару с Фучи он пробился в Университет, пройдя нетривиальный тест на сообразительность. Ее аналитический и склонный к теоретизированию ум, его интуиция и инженерная смекалка, их общие эмоции, позволяющие понимать друг друга с полуслова - какая великолепная комбинация! Чего только они ни могли бы достичь на пару...
...но не достигнут никогда. Несколько секунд меж ними продолжается беззвучный монолог, но в конце концов Фучи вздыхает, печально улыбается и берет Кира за большую мохнатую рыжую лапищу. Обезьяна обхватывает девушку, заключает ее в объятия, скрывая своей тушей и шерстью почти целиком, и некоторое время они стоят неподвижно.
Потом Фучи высвобождается и снова поворачивается к пустоте. Она поднимает руку и медленно сдергивает с головы платок, роняя его на землю. Она берет Кира за лапу, и они вместе делают шаг навстречу пустоте - и пустота делает шаг навстречу им. До нее остается лишь расстояние вытянутой руки. Фуоко замирает. Потом она неуверенно оглядывается на меня, и в ее глазах я вижу замешательство и страх. Я пытаюсь крикнуть, остановить ее, потребовать, чтобы она не делала глупостей, что для прямого контакта есть взрослые люди, Демиурги, небы, все те, кто могут и должны рисковать своей жизнью ради детей... Но все, что мне позволяет окружающий кисель - с трудом отрицательно покачать головой. Фучи смотрит на меня - и я вижу, как страх в ее глазах исчезает, сменяясь спокойной решимостью. Она улыбается мне, прощально машет рукой, поворачивается к пустоте и вместе с Киром делает последний шаг.
И пропадает.
На сей раз - никаких спецэффектов. Просто кто-то где-то одним движением пальца выключил их проекции и их самих. Несколько долгих бесконечностей я остаюсь висеть в горячем воздухе пустыни, как муха в патоке, под пристальными взглядами сотен, а то и тысяч акторов. Потом мир снова летит кувырком, и я теряю ориентацию в пространстве. На меня обрушивается волна звуков: все акторы начинают синхронно скандировать одно неразборчивое трехсложное слово. Крики, рычание, сопение, визжание, дребезг и шепот - звуки сливаются в единую какофонию, а потом все вокруг гаснет. Я остаюсь висеть в кромешной тьме, и лишь по периметру поля зрения ровно горят информационные значки.
До меня не сразу доходит, что я вновь полностью контролирую себя - и интерфейсные каналы, и внешние эффекторы, и все внешние кольца памяти. Только когда тьму пробивает верещание форсированного вызова, я выхожу из ступора и осознаю изменение ситуации. Я отмахиваюсь от вызова и вызываю карту Паллы. Запрос: местонахождение Фуоко Деллавита и Кириса Сэйтория. Полумесяц Могерата мерцает, быстро надвигается - Хёнкон, Ланта, южное побережье, лабораторный бункер, две помигивающие черные точки. Потом схематичная карта сменяется картиной реальности в расширенном оптическом диапазоне, отгоняющем ночную тьму. Я не раз видела выход из бывшей ставки командования ВМФ Хёнкона с высоты птичьего полета - точнее, с камер на воздушных змеях, буксируемых боэй. Но сейчас местность абсолютно неузнаваема. Обрывистый берег и джунгли на нем выглядят так, словно их несколько дней бомбила тяжелая авиация: перемешанная каша земли и обломков деревьев на полверсты вокруг и большая дыра там, где под землей находится большой испытательный зал. Приоритетный запрос: дроны рядом? Вместо обычной россыпи зеленых точек карту заливает сплошной зеленый цвет, но разбираться некогда. Я устремляюсь туда, вниз, и интерфейс послушно переключается, чтобы соответствовать возможностям и сенсорам дрона, но это не дрон, дроны не умеют летать, но я не обращаю внимания, мне некогда и нет сил думать, я просто лечу, пикирую, ныряю в дыру - и оказываюсь в разгромленном зале.
Пол усеян чем-то белым, словно осколками льда, поскрипывающими под ногами - остатки кабин Арены? Однако в остальном бункер не поврежден. У дальней стены рядом с аппаратами искусственного дыхания стоят две раскладушки, а на них лежат два тела под простынями. Над телами склонились люди - девица в военном камуфляже, с ножом и пистолетом в поясных кобурах, грузный высокий мужчина в набедренной повязке из мятой грязной тряпки, бородатый мужичок в рясе восточного священника и еще один, с гладко выбритой головой, в рясе жреца Миндаллы. А между ними - три или четыре абсолютно одинаковых фигуры: полноватая немолодая женщина в зеленой операционной пижаме. Все они мне знакомы, но вспоминать, кто они и зачем здесь, я не хочу. Я бросаюсь к телам и падаю на колени между кроватями, обеими руками сразу нащупывая пульс на сонных артериях.
- Состояние тел стабильно, Карина, - успокаивающе говорит одна из женщин, и на периферии зрения тут же вспыхивает еще один значок входящего канала телеметрии. - Все в порядке. На всякий случай они заключены в медицинские коконы. Я в любой момент могу перевести их на искусственное дыхание, но пока необходимости нет.
Я не обращаю на Дзии никакого внимания, потому что ресницы Фучи и Кириса синхронно вздрагивают. Их глаза открываются и с недоумением обводят окружающий разгром.
- Это чё, мы, что ли, так все разворотили? - бормочет Кирис, почесывая макушку. - Нифига ж себе...
- Не мы, а ты со своей дубинкой, - поправляет Фуоко. - Говорила же, лупи аккуратнее. Здравствуй, Риса. Ой, ты вернулась? Паладары вернулись, да? А почему ты плачешь? Что-то не в порядке?
Лишь сейчас я осознаю, что бессознательно влезла в тайную детскую маску Рисы Сереновой и что мое лицо мокро от слез. Странно. Обычно координатор не держит в дронах запас жидкости для такой имитации. Но сейчас я не хочу и не могу разбираться в деталях. Я швыркаю носом - совсем как маленькая девочка, которую изображает моя проекция - и заставляю себя улыбнуться.
- Все в порядке, Фучи. Раз вы оба вернулись, все в порядке.
Раскладушки содрогаются от одновременного двойного удара, когда два шестилапых зверя одновременно запрыгивают на кровати своих хозяев.
- Фучи дурочка! - недовольно сообщает Зорра. - Такую игру испортила! Ку-ун!
- Только развлекаться начали! - поддерживает ее Гатто. - Страшные монстры, толпы, армии, орды! Драка, война, разгром, враг бежит! Раз, и все отключилось. Фучи зануда! Кир зануда! Уйду к Рике, с ней интереснее.
Фучи пытается сесть, но Зорра наступает передними лапами ей на грудь и не пускает.
- Полежите пока, дэйя Винтаре, - говорит Дзии. - Фантомные технологии нового поколения пока еще не отлажены до конца, резкие движения им противопоказаны. Сейчас я закончу обследование и отпущу вас.
Я шмыгаю носом последний раз и поднимаюсь. Самое главное - они живы. Я люблю их, и они совершили подвиг, пусть даже его суть я пока не понимаю. Но я - ректор университета "Дайгака" и глава Паллийской рабочей группы, и я отвечаю не за них одних. Время чествовать героев еще придет, но сейчас мне нужно заняться более важными вещами.
- Кир, ты слышал Дзии, - строго говорю я пытающемуся подняться парню, удерживая его давлением ладошки на грудь. Гатто тут же повторяет маневр Зорры. - Лежать, понял? Мы еще поговорим. Только, умоляю, не надо пока новых приключений с этаи. Договорились?
Не дожидаясь ответа, я освобождаю дрона - или не дрона, а что-то еще, фантома? Большая тройка довела-таки до ума технологию?.. Щелчок - и реальность сменяется моим персональным рабочим кабинетом.
- Координатор! - привычно говорю я в пространство, и сердце тут же обрывается. Координатора нет. Он погиб, спасая нас... Стоп. Как же тогда я контролировала дрона?
- Да, Карина? - отзывается спокойный знакомый голос, и пустота в груди тут же заполняется невероятным облегчением. Он жив. Он тоже вернулся. Значит, ситуация не просто под контролем - мы все-таки установили контакт с Чужими.
- Рада тебя слышать.
- Взаимно, Карина. Я догадываюсь, что у тебя масса вопросов. Сжатый отчет у тебя во входящих документах с меткой высшего приоритета.
- Спасибо, немедленно займусь чтением. Но главный вопрос - что с паллийцами? Похищения продолжаются?
- Пандемия похищений прекратилась сразу после поглощения дэйи Винтаре и дэя Сэйтория и их последующего освобождения. Переданные под мой контроль сенсоры Харлама показывают единичные пока случаи пробуждения бессознательных людей, но их количество непрерывно растет. Юно активно работает над проблемой, и, насколько я могу судить, этаи ему помогают.
- Поняла. Организуй, пожалуйста, общее собрание прямо сейчас, если народ в состоянии. И папу... в смысле, Джао обязательно позови.
- Также в системе присутствует точка концентрации сознания Робина. Плюс у нас есть запрос на контакт со стороны этаи - точнее, Стаси, включенного в систему Арасиномэ в качестве посредника-ретранслятора.
- Ого. Разумеется, подключай всех. И, пожалуйста, организуй канал до адмирала Мариси, пусть тоже послушает, насколько сможет угнаться за нами. А после встречи мне нужно переговорить с командующими охранных эскадр.
- Последнее невозможно. В результате вторжения неопознанной группы этаи, спровоцировавших колебания метрики в окрестностях Хёнкона, в атомном реакторе на авианосце "Щит победы" развилась неуправляемая цепная реакция. В результате результирующего атомного взрыва сводная эскадра уничтожена полностью. Выжившие члены экипажей размещены в госпиталях на материке, Дзии задействовал новые фантомные технологии для реанимации и лечения. Побережье Хёнкона почти не пострадало от самого взрыва, но заражено радиоактивными осадками. Чистильщики на базе новых фантомов уже запущены, завершение очистки прогнозируется к завтрашнему утру.
Я молча перевариваю новость, потом киваю. Человеческие потери наверняка огромны, и восстанавливаемой атомной энергетике нанесен новый, возможно, смертельный удар. Но время для осмысления и скорби придет позже. Мертвым не помочь, ранеными занимается Дзии, и сейчас у меня другие обязанности.
- Поняла. Тогда общий сбор. Дай мне минуту, чтобы прочитать твою сводку, и начинаем.
- Выполняю.
Я увеличиваю частоту несущей до максимума, почти замораживая для себя внешний мир, и некоторое время тупо гляжу в потолок, восстанавливая душевное равновесие. Слишком много неконтролируемых эмоций - непростительно для ответственного администратора, я не могу показать другим свою слабость. Почувствовав, что более-менее вернулась в норму, я протягиваю руку и извлекаю из входящих документ с наивысшим приоритетом. Время для приключений тела настало и прошло. Пора, наконец, включить мозги и думать.
Похоже, жизнь только что стала еще чуточку интереснее.
05.32.1232. Барна, Кайтар
- ...на настоящем самолете ты бы давно в штопор свалился, неуч криворукий!
Фуоко на миг отвлеклась от трансляции из Мирового Совета, отключив шлем, и искоса глянула вправо, где за штурвалом - точнее, его имитацией - сидел Кирис.
- Нифига не свалился бы, - зло огрызнулся тот. По каналу от него плеснуло раздражением. - Я слежу за тангажом, не совсем уж идиот.
- Уверен? - ехидно поинтересовалась Труда из своего хёнконского далека. - А вот я что-то сомневаюсь после таких помахиваний элеронами. Курс держи лучше. Или отдай контроль Райнике.
Балаболы! Слушать их перепалку и дальше Фуоко не стала. Быстро глянув в окно, она убедилась, что они всё еще летят над океаном, и земля впереди даже не просматривается. Интересно все-таки, с какой радости Райника вдруг тормознула транспортную капсулу и превратила ее в имитацию самолета? Киру, конечно, в радость - в настоящую "чайку" его пока не пускают от греха подальше, так пусть хоть с безопасным фантомом потешится. Но зачем сейчас время терять? Дома на Арене же можно в любой момент тренажер включить. А, ладно. Она приложила руки к ушам, и, повинуясь условному жесту, вокруг головы вновь сгустился телешлем. Перед глазами появилась картинка, а на речь на эсперанто тут же наложился автоматический перевод на кваре.
- ...и мы получили от этаи гарантии, если их можно так назвать, что система Паллы объявлена заповедником, закрытым для любой опасной активности. Более того, впредь они проявят осторожность при зондировании планетарной поверхности и не допустят повторения инцидентов, известных у вас как Удары. Полученные от них сообщения описываются ключевыми символами "нерационально" и "гарантированно проигрышная стратегия", что в их системе понятий является наиболее близким эквивалентом фразы "нам очень жаль, что так получилось". Хотя наше взаимопонимание с этаи оставляет желать много лучшего, мы уверены, что они полностью осознали ситуацию. Возвращение похищенных людей в собственные тела, проводимое совместно со Стаси, является тому подтверждением. Таким образом, от имени Паллийской рабочей группы и в качестве посредника между людьми и этаи я уполномочен сообщить, что вашей цивилизации больше не грозит гибель.
Сторас Медведь сдержанно поклонился, и шквал оваций захлестнул зал. Представители государств и их помощники один за другим вставали на ноги и хлопали стоя. Хотя Фуоко заранее знала общее содержание речи, она почувствовала, как защипало глаза. Жаль, что докладывает не Карина Мураций. И Дзии с координатором дружно отказались сообщать, от чего именно она восстанавливается... И Таня, блин, вчера вечером весь день таинственную физиономия делала и в сторону ухмылялась. Старуха явно ведь что-то знает, но все изображает из себя!
- От лица человечества Паллы приношу глубочайшую благодарность паладарам, - переждав аплодисменты, председатель Совета поднялся, поклонился и сел обратно. - Однако же, господин Медведь, позволю себе задать еще один важный вопрос. Восстановят ли этаи состояние пространственно-временного континуума на нашей планете, существовавшее до Первого Удара? Вернут ли нам нормальные законы физики, иными словами?
- Нет. Тогда здесь попросту не смогут существовать вихреполевые структуры, из которых состоят этаи. И хотя они твердо намерены не допустить вашей гибели, уходить отсюда они тоже не собираются. Более того, мы боимся, что при восстановлении прежнего состояния нервная система людей подвергнется тем же шокам, что и во время Первого Удара, а может, и худшим. В результате погибших может оказаться даже больше, чем в первый раз. Так что вам придется и дальше жить в нынешнем состоянии. Однако еще раз подчеркиваю, что этаи прекратили дестабилизацию вашей звезды, и ей больше не грозит ни взрыв, ни опасное разогревание. Стабилизаторы метрики в лунных ядрах работают прекрасно, и поводов для беспокойства мы не видим.
- Спасибо, господин Медведь. От лица планеты еще раз выражаю всеобщую благодарность. Экстренная сессия Мирового Совета объявляется закрытой.
Регент Хёнкона коротко кивнул, спустился с трибуны, прошел между рядами, сопровождаемый камерой, и исчез за дверью. Народ в зале задвигался и начал подниматься на ноги, и картинка сменилась эмблемой Мирового Совета на сером монотонном фоне. Фуоко отключила мгновенно рассосавшийся в воздухе телешлем. М-да. Эмоции эмоциями, но регент опять не сказал ровным счетом ничего, что она бы не узнала сама за прошедшую декаду. Почему паладары вдруг напустили на себя таинственность? Риса же всегда все рассказывала! И координатор с Дзии тайн никогда не делали из происходящего. Подожди, подожди немного - а чего ждать-то?
Она вдруг вспомнила то кошмарное ощущение: пустыня, барханы, палящее солнце - и огромная роза, плавающая перед ними с Киром и сверлящая их ужасным испепеляющим взглядом. И приходящие непонятно откуда слова. Понять, запомнить, тьфу... Стаси уже несколько раз извинился за несовершенство коммуникаций и семантической модели, не позволившие адекватно подобрать терминологию, но дело не в словах. Просто эмоциональная трансляция, в совершенстве освоенная этаи, тоже никуда не делась. Мирно дремлющая за далеким горизонтом мама-роза внезапно превратилась в злую мачеху, только что прирезавшую всех детишек и нехорошо присматривающейся к остальным. Прямо тихий кошмар...
Фуоко до сих пор не понимал, как смогла заставить себя сделать те два шага вперед. Она знала, что умрет, что пойти навстречу розе означает разборку ее сознания на мельчайшие винтики, распад и вечное небытие, а может, и что-то похуже. Сумасшествие, например. Тогда она как-то сумела пересилить себя, несмотря даже на противодействие Кира и Рисы в образе огненной женщины. Наверное, потому, что оглоушило сильно перед тем, как Риса присоединилась. Сейчас бы точно не смогла... Мало того, что та сцена постоянно всплывала в памяти, пуская зябкие мурашки по коже - оказалось, что теперь ее глазами смотрит и ушами слышит нечто непонятное и непостижимое, нечеловеческое и огромное, больше целой Вселенной. Бр-р. Как с такими воспоминания идти на дурацкий суд, где любимый братец станет доказывать, что она померла или хотя бы не человек? Ведь действительно же не человек...
Следовало, наверное, сразу отказаться от наследства. Паладары бы не выгнали, стипендию они дают, до окончания Университета она бы точно дотянула. А там... ну, живет же почти миллиард человек на планете, и большинство их них - на зарплату. И она проживет, не совсем ведь, наверное, дура безрукая. Вон, даже Мэй ее к себе звал (интересно, он уже полностью очухался после приключений в виртуальности, Инициатор недоделанный?) Зачем мама и лично премьер-министр заставили ее согласиться на такое позорище? Еще и Кира с собой тащить приходится. Ему, непривычному к публичному вниманию, совсем худо придется. Ну ладно еще мама, но у дэя Ментеллано-то какой-интерес? Ни ему лично, ни государству все равно ничего не достанется ни при каком исходе.
- Земля на горизонте, - сообщила Труда из динамиков над головой. - Кир, пора начинать снижение. Райника согласовала ваше прибытие с диспетчерами аэропорта, они дали добро на посадку без предварительных облетов. Посадочный слот выделен. Я слежу за приводными маяками и выдаю курс, остальное за тобой. На модели ты вчера неплохо управлялся, но посмотрим, чему научился и сможешь ли сесть в реальных условиях. Учти, вывалишься из глиссады - Райника без разговоров заберет управление и посадит сама.
Фуоко присмотрелась. Далеко впереди и в самом деле прорезалась темная полоса берега.
- А если не сумеет? - поинтересовалась она. - Сесть? Вдруг грохнемся кому-нибудь на голову или в аэровокзал врежемся? Хотя появится повод на суд не прийти...
- О, милая моя! - в голосе летчицы прорезалось явное ехидство. - Райника сильно разбиться вам, разумеется, не позволит. В крайнем случае дрон может даже в воздухе повиснуть неподвижно, на манер вертолета. Однако гравитационный компенсатор запрограммирован так, что если воткнетесь носом в землю, мало не покажется. Кир, еще не поздно Райнике управление отдать. Смотри, настучит подружка по башке из-за твоего гонора.
Кирис презрительно фыркнул.
- Не вякай под руку, - почти весело сказал он. - Посажу как-нибудь.
- Не надо "как-нибудь", надо правильно. Но смотри сам. Если что, тебе, а не мне и не Райнике на суд с фингалами идти. Коррекция курса три таби влево - делай!
- Три таби влево, выполняю... - Кирис слегка наклонил самолет влево, и стрелка компаса поползла по шкале.
- Сбросить скорость до восьмидесяти. Занять эшелон две тысячи.
- Скорость восемьдесят, эшелон две тысячи. Понял...
- Держи курс. На несколько минут можешь расслабиться. За минуту перед сменой курса предупрежу.
- Угу...
Кирис протянул руку к приборной доске, щелкнул тумблером автопилота и откинулся в кресле. Парсы дружно просунули морды в щель между сиденьями.
- Кир тормоз, - недовольно поведал Гатто. - В игрушки играет, летает медленно, как корыто с ушами. Выключить игрушку!
- Убрать крылья! - поддержала Зорра. - Оптимальная форма! Максимальная скорость! Тысячи цул в секунду, сверхзвук, сверхсвет! Лететь быстро, быстро, быстро!
- Ша, малявки! - цыкнул на них Кирис. - Вас не спросили! Фучи, смотри, Барна!
Берег стремительно приближался. К северу уже проявились дымы заводов на юго-западной окраине. Море внизу покрылось пеной, между островками которой виднелись мелкие белые щепочки - парусные яхты. Высоко вверху встречным курсом прошел четырехмоторный пассажирский лайнер, встающее за спиной солнце ярко блестело на кругах его пропеллеров. Фуоко пожалела, что аэропорт находится так далеко к югу от города - вот бы пролететь над Барной и посмотреть на нее сверху!
- Оп-па! - недоуменно сказал Кирис. - Чё за дела? Фучи, смотри!
Девушка встрепенулась и проследила направление, в котором он указывал. Метрах в десяти слева по курсу летел неизвестно откуда взявшийся военный истребитель. На его крыльях светился вздыбленный белый лев на фоне синего круга. Фуоко машинально глянула вправо, мимо Кириса - как раз вовремя, чтобы заметить, как снизу поднимается и пристраивается рядом вторая такая же машина.
- Эй, Этта-Кика-717! - раздался из динамиков веселый мужской баритон, и пилот в левом истребителе приветственно махнул рукой. - Здесь патруль номер семь с Восьмой авиабазы. Мы тут мимо пролетали и решили посмотреть, все ли в порядке.
- Все в порядке, спасибо! - поспешно сказала Фуоко, прежде чем Кирис успел сообразить, как реагировать. - Мы скоро сядем.
- А мы и не возражаем. Сэрат дэйя Фуоко Деллавита, верно? Дэй Кирис Сэйторий рядом с вами?
- Тут я, - настороженно откликнулся Кирис.
- Привет от некой девицы Марии Каллавиро. Сказала, что на базе "Дельфин" вас ждут в любой момент и что ей очень интересно, как ее братец в Хёнконе поживает и за какими юбками волочится. Она проставляется. Как там погодка в Университете?
- Патруль номер семь! - раздался незнакомый, но весьма недовольный женский голос. - Здесь контроль круга "Морской звезды". Прекратите засорять эфир трёпом не по делу и освободите частоту! У меня восемь бортов в воздухе, не считая хёнконского!
- Уговорила, красавица! - охотно согласился истребитель. - Этта-Кика-717, удачной посадки.
Пилоты помахали руками на прощанье, и оба истребителя, блестя дисками пропеллеров, резко ушли верх и вправо.
- Откуда они взялись и как нас знают? - недоуменно спросила Фуоко. - И номер рейса, и кто на борту?
- Да, интересно, и откуда же почетный эскорт знает, кого он сопровождает? - ехидно поддержала Труда из своего далёка. - Прямо загадка природы.
- Какой еще почетный эскорт?
- Олухи слепошарые... - вздохнула летчица. - Они у вас на хвосте двенадцать цул висели, а вы их даже не видели. Не судьба вам в бою выжить, точно говорю. По приказу премьера вас сопровождали. Вас что, не предупредили? Нет, вы всерьез решили, что вам просто так, с кондачка капсулу в самолет превратили и по-черепашьи тридцать цул волокли? Думаете, Райнике больше заняться нечем, кроме как с кучей диспетчерских и военных служб ваш внезапный полет согласовывать?
- Ничего нас не предупреждали, - буркнул Кирис. - Какой еще эскорт?
- Разговорчики в строю! Кир, коррекция курса через двадцать секунд, готовься к маневру. У земли видимость восемь, ветер десять на два. Если и в таких идеальных условиях посадку завалишь, выгоню в жопу из кружка пилотирования, понял?
Кирис тут же напрягся, отключил автопилот и покрепче вцепился в рога штурвала. Внизу мелькнула береговая линия, потянулись прибрежные холмы, покрытые лесом. Кирис принялся качать крыльями и вилять самолетом из стороны в сторону, переругиваясь с Трудой, тараторящей что-то о курсе, закрылках, оборотах, вертикальной скорости, тангаже и прочей тарабарщине. Холмы сменились полями, по ниточкам шоссе ползли жучки автомобилей. Появились какие-то огороженные участки, склады, длинные ряды теплиц, отдельные жилые дома фермеров. Виляние самолета становилось все меньше и в конце концов сменилось ровным полетом. Кирис сидел напряженный, словно пружина, переводил глаза с приборной доски на землю и обратно, осторожно подкручивал какое-то колесико, двигал небольшие рычажки. На небольшом экранчике двигались и пересекались прямые линии. Пару раз самолет сильно тряхнуло, однажды на секунду или около того случилась едва ли не невесомость, и каждый раз Кирис шипел под нос "ходер!" и "карраха!"
Потом внезапно внизу появился аэродром - земля тянулась уже метрах в двадцати, не дальше, и сверху отчетливо виднелась каждая деталь рулевых дорожек: полосы, посадочные огни, все еще светящиеся, несмотря на солнечное утро, стоящие в очереди на взлет самолеты... Труда умолкла. Кирис, шипя сквозь зубы что-то неразборчивое, аккуратно отодвинул от себя штурвал, земля надвинулась - и колеса фантомного дрона, сейчас неотличимо имитирующего "уминэко", затарахтели по плитам взлетно-посадочной полосы. Кирис ухватился за рукоять газа. Шум мотора резко ослабел, скорость начала падать. По полупрозрачному кругу носового пропеллера пошла рябь, побежали полосы, и вдруг он полностью остановился, хотя самолет продолжал резво катиться по полосе.
- Молодец, справился, - с иронией похвалила Труда. - Однако имей в виду, если резко просядешь вниз, как сейчас, не на высоте, а возле земли и в реальном самолете, то костей не соберешь. Так, диспетчер рулежки на голову сел, грязно ругается и требует убираться с дорожки поскорее. Райника взяла управление на себя, можешь расслабиться. До места высадки она вас довезет. Ну, ребятишки, недосуг мне с вами. У меня патрульный облет через полчаса, а мне еще до аэропорта пилить. Пока-пока.
Громко щелкнуло, и динамики стихли. Фуоко похлопала Кириса по плечу.
- Ты крут, - сказала она. - По-настоящему самолет посадил. Жив?
- Еле на полосу зашел. Все боялся, что Райника штурвал отберет. Блин, ну ведь дома... то есть на тренажере без проблем так заходил, а тут замандражил и почти промазал! - Он с досадой стукнул кулаком по колену. - А я виноват, что курсограф впервые в жизни вчера увидел? Слушай, а куда нас везут?
Фуоко оглянулась по сторонам. Она давно привыкла к посадкам в аэропорту Барны, а потому не обращала внимание на окружающее. Сейчас самолет, свернув с ВПП, резво несся по каким-то рулежным дорожкам не хуже гоночной машины, впритык вписываясь в повороты.
- К аэровокзалу, - определила она. - Вон туда. Видишь, посадочные коридоры? Странно, конечно, обычно туда большие самолеты подруливают, а маленькие, вроде нашего, базируются на небольших стоянках дальше в ту сторону. Мы-то к коридору точно не пристроимся... ой!
Расстояние до земли вдруг начало уменьшаться, а внутренность кабины - резко меняться. Исчезла приборная консоль, штурвал и педали, кресла стали шире и мягче, плоские прямоугольные обзорные стекла превратились в выпуклые и гнутые, со скругленными углами. Снаружи пропеллер и крылья тоже исчезли, словно и не существовали никогда, острый матовый нос превратился в тупой блестящий капот. Самолет стал обычным комфортабельным автомобилем, правда, без внутреннего управления. Вокруг замелькали отсветы проблескового маячка на крыше. На консоли перед лобовым стеклом вырос маленький экран терминала.
- Дэйя Винтаре, дэй Сэйторий, - сказала с него улыбчивая Райника. - Поздравляю с благополучным прибытием в международный аэропорт "Морская звезда". Дрон высадит вас у входа в здание, после чего вы пройдете обычный пограничный контроль и досмотр. Надеюсь, перелет с применением новых технологий не доставил вам неудобств.
- Спасибо, все в порядке, - вежливо ответила Фуоко.
- А почему до аэропорта? - недовольно спросил Кирис. - Раз уж дрон в тачку превратился, можно бы сразу до города. Или прямо в городе могли сесть, там, где надо. Фантому же пофиг! Пилить сейчас до Барны на автобусе...
- Во-первых, руководство Университета не видит причины нарушать стандартную процедуру пересечения границы, а руководство Кайтара этого не предложило. Во-вторых, вас ожидают. Не беспокойтесь, пилить на автобусе не придется. Доброго дня.
Экран погас и исчез. Дрон ехал по рулежным дорожкам, один раз дисциплинированно остановившись на пересечении полос, чтобы пропустить лайнер, увлекаемый плоским желтым тягачом. Кирис во все глаза смотрел по сторонам. Фуоко окружающее казалось скучным, ей хотелось побыстрее выбраться отсюда, но приходилось ждать. Однако все плохое когда-то кончается. Вскоре дрон подкатил к двери в застекленной стене аэровокзала, возле которой стояли два солдата в парадной форме побережного спецназа, хотя и без оружия. При виде выбирающихся из "машины" Кириса и Фуоко они вытянулись по стойке смирно и отсалютовали.
Кирис ощутимо напрягся. Не сводя с солдат глаз, он на ощупь нашел на заднем сиденье их общую с Фуоко сумку, едва не отдавив лапу возмущенно фыркнувшей Зорре, и в нерешительности остановился.
- Дэйя Деллавита, дэй Сэйторий, - чеканя слова, произнес один из солдат. - Мы ваш почетный эскорт. Пожалуйста, следуйте за нами.
Он открыл дверь и вошел внутрь здания. Второй, придерживая створку, выжидающе посмотрел на них.
- Кир, пошли, - поторопила Фуоко. Её солдаты тоже встревожили, но вида она не подала. Телохранителей Фриско Амантареллы она как наследница семьи Деллавита поняла бы, но поскольку главой семьи сейчас являлся Массим, а он настаивает, что она мертва... Что там Труда упомянула про приказ премьера? Сначала истребители в воздухе, теперь солдаты... Что-то неуловимо изменилось рядом. Она оглянулась: транспортный дрон исчез, словно его никогда здесь и не было. Ну, фантом - он и есть фантом. Солдат у дверей выпучил глаза и нервно сглотнул, но девушка лишь пожала плечами и двинулась вслед за первым солдатом, таща Кириса за руку. В дверях парсы шмыгнули у нее между ног и, задрав хвосты, побежали впереди с таким видом, словно почетный эскорт предназначался им. Второй солдат, справившийся с шоком, пристроился процессии в хвост.
Они прошли по каким-то пустынным залам, дважды поднялись на эскалаторе, миновали стеклянные галереи высоко над оживленными залами, попетляли по коридорам, в которых Фуоко тут же запуталась, и в конце концов вышли в небольшую комнату с турникетом у дальней двери. Возле турникета сидел и читал книгу мужчина в форме то ли таможенника, то ли пограничника, в них Фуоко не разбиралась. Завидев вошедших, он отложил книгу и поднялся.
- Добрый день, дэй и дэйя, - сказал он, разглядывая Фуоко с Кирисом с жадным любопытством. Вопреки обыкновению, на парсов он внимания почти не обратил, удостоив их только беглого взгляда, а спецназовцев вообще проигнорировал. - Ваши документы, пожалуйста.
Взяв пластинки удостоверений личности, он бросил на них беглый взгляд и тут же вернул обратно.
- Багаж? - спросил он.
- Вот, - Кирис поднял сумку. - Открыть?
- Не надо. С прибытием домой, молодые люди. Прошу!
Он широким жестом указал на дверь, перегнулся через свой стол и нажал какую-то кнопку. Освобожденная перекладина турникета заколебалась. Первый солдат прошел через нее и остановился в ожидании.
Ошарашенная Фуоко поколебалась, потом неуверенно прошла на ту сторону загородки. Она несколько раз летала за границу на отцовских самолетах, но каждый раз по возвращении они проходили через общий погранконтроль для кайтарских граждан - в большом зале с изобилием стоек и длинными очередями, с долгим клацаньем по клавишам массивных компьютерных терминалов. Правда, ее с отцом всегда проводили без очереди, но все равно там же, где и остальных. Нынешний же контроль изрядно напоминал фарс. Судя по всему, сейчас дядька-пограничник ждал именно их. Но почему? Впрочем, все прекрасно укладывалось в общую схему. Происходило что-то очень странное, о чем их никто не удосужился предупредить. Обернувшись в ожидании Кириса, она успела поймать еще один жадный взгляд пограничника и машинально оглядела себя в поисках проблем. Простые шорты, блузка и сандалии в соответствии с прогнозом погоды, хотя и открывающие руки и ноги, но не вызывающе, в полном соответствии с кайтарскими нормами. Единственное украшение - отцовская брошка с ящеркой, правда, слишком тяжелая для тонкой блузы, а потому висящая на шее на манер кулона на медной цепочке в тон золоту (единственное подходящее, что нашлось у торговцев в Хёнконе). Ни пятен на одежде, ни других поводов пялиться. Даже шрамы на виске и заживающие царапины на лбу замазаны тональным кремом и почти не видны. Волосы пока что коротковаты, но ничего, уже вполне смахивают на модную еще недавно стрижку под мальчика, а что седые, так от блондинки не отличить. Чего он глазеет?
Фуоко обеими руками ухватилась за руку Кириса и сразу же почувствовала себя легче. Мандраж сразу прошел. Ну, играет кто-то в непонятные игры, и пусть себе. Координатор твердо пообещал, что слушание с сопутствующими формальностями уложится в один день. Потом еще день пообщаться с мамой и Лойзой, погулять по Барне, освежая ее в памяти, возможно, всласть поругаться с Массимом, если тот снизойдет до беседы с живым трупом, и завтра вечером улететь домой. Если Киру не захочется опять изобразить пилота, летучий фантомный дрон доставит их в Хёнкон за полчаса. Или нет, пусть сначала ее высадит на Колуне возле общаги и уже потом играет с фантомами, сколько влезет. А еще лучше - пусть в терминал Арены лезет в бункере. Там же имитацию от настоящего самолета не отличишь, зато остаешься на безопасной земле, а не где-то там в воздухе. Впрочем, мальчишкам опасность как раз нравится...
Эскорт провел их по еще одному небольшому залу, куда вывела дверь из комнаты с контролером, потом через еще одну раздвигающуюся дверь - и они неожиданно оказались в общем зале прибытия, совсем рядом с выходом на эстакаду к месту посадки на автомобили. Место Фуоко помнила и дальше сориентироваться смогла бы. Но ей не позволили.
- Вон они! - раздался чей-то истошный вопль. Не успев и глазом моргнуть, Фуоко и Кирис оказались в окружении приличных размеров толпы из разномастно одетых мужчин и женщин. Некоторые из них размахивали микрофонами. Засверкали вспышки фотоаппаратов, застрекотали кинокамеры, зажглись прожекторы и огоньки телекамер.
- Дэйя Деллавита! - взвизгнула одна из нападавших, ткнув своим микрофоном с эмблемой "Свободной прессы" в лицо Фуоко, почти разбив ей нос. - Что вы чувствовали, когда спасали мир?
- Что вам сказали этаи? - перебил ее мужчина в пиджаке яркой оранжевой расцветки, отчаянно пытаясь выпростать зажатую между тел конкурентов руку с блокнотом. Карандаш в другой руке он держал на манер кинжала. - Они рассказали, зачем явились к нам?
- Что этаи собираются делать с Паллой? - тут же вклинился другой мужчина.
- Говорят, премьер-министр уже предложил вам пост спецпредставителя этаи при правительстве, вы согласились?..
- Что вы думаете о предстоящем разбирательстве?..
- Вы намереваетесь вступить в брак, несмотря на несовершеннолетие?..
- Что паладары говорят о перспективах союза Паллы и этаи?..
- Кого этаи предпочитают, Кайтар или Ставрию? Или, может Ценгань?..
Солдаты эскорта попытались оттеснить толпу, но безуспешно: вдвоем против двадцати особо не повоюешь. Голоса слились в сплошной гул, давящий на мозг, словно тяжелая бетонная плита. На реальный мир вдруг наложилась картина из незрячего глаза: разноцветные фигуры и облачка, прячущиеся внутри человеческий тел, и десятки струн и извивающихся линий, тянущихся вдаль. Извне пришел холодный интерес, который за последнюю декаду Фуоко научилась определять, как принадлежащий суперличности этаи. Похоже, Чужих заинтересовало происходящее. От напряжения стало тяжело дышать, и Фуоко почувствовала, как в руках начало зарождаться тепло, защелкали первые редкие пока что разряды вокруг пальцев. Она растерянно озиралась, не понимая, что делать дальше. Оставался, конечно, вариант с отступлением на исходные позиции... но раздвижные двери автоматически съехались за спиной и раскрываться заново не собирались. Открыть руками?
И тут гул голосов прорезал новый звук - резкий неприятный визг. Он ввинчивался в уши, сверлил череп и вызывал болезненные ощущения в корнях зубов. Фуоко зажала уши руками. Не помогло. Зато репортеры тоже заткнулись и перестали напирать, с искаженными лицами озираясь по сторонам в поисках источника звука.
- Га! - рявкнул рядом Кирис. - Зорра! Охренели, что ли? Заткнитесь, ходер!
Визг немедленно смолк. Фуоко опустила взгляд. Парсы с донельзя довольными мордами сидели на двух задних парах лап, скрестив передние на груди и ухмыляясь до ушей.
- Это... это что такое? - изумленно пробормотал мужик в оранжевом пиджаке. - Тоже этаи?
Парсы переглянулись.
- Я Зорра!
- Я Гатто! - в унисон сообщили они. Фантомные тела они уже освоили прекрасно и с удовольствием пользовались новыми возможностями. Вот и сейчас они проделали трюк, который уже пару раз репетировали на Кирисе: исчезли, чтобы сконденсироваться в воздухе прямо над мужиком с блокнотом и обрушиться на него всей своей имитированной тяжестью. Точнее, в воздухе проявились две веретенообразных амебы-заготовки, но репортеру от того оказалось не легче. Не удержавшись на ногах, он рухнул на пол, и быстро дооформляющиеся парсы принялись с энтузиазмом лизать его в щеки - ни дать ни взять два восторженных пса, приветствующих дорогого гостя. Репортер тихо подвывал и пытался отмахиваться, но безуспешно.
Полминуты спустя парсы сжалились и слезли с бедолаги под изумленными взглядами и прицелом объективов.
- Он невкусный, - с сожалением сообщила Зорра. - Нельзя есть. Несъедобно. Нес-ва-рение же-лудка!
- Выберем другого? - деловито поинтересовался Гатто. - Много людей, кто-то наверняка вкусный.
Он оскалил внушительные зубы и принялся внимательно оглядывать окружающих своими инопланетными двухзрачковыми глазами. Репортеры дружно попятились. Солдаты побережного спецназа машинально зашарили по своим поясам, вероятно, пытаясь нащупать отсутствующие кобуры.
- Не бойтесь, они так шутят, - ехидно сообщила Фуоко, благодаря паузе успевшая оправиться от обоих шоков и подавить искрение в зародыше. - Они людей не едят, только с краев слегка обкусывают. Они парсы, наши телохранители от паладаров, им по должности положено. Можно пройти?
Толпа резко отпрянула и раздалась. Парсы неторопливо затрусили по образовавшемуся проходу, и Фуоко с Кирисом зашагали за ним. Кирис оглядывался по сторонам. В шортах и майке без рукавов, не скрывавших его мускулатуру, с низким нависающим лбом, он выглядел боксером, готовым в любой момент отвесить хук в челюсть. Репортеры бессознательно пятились от его сумрачно-враждебного взгляда исподлобья. Солдаты эскорта поначалу шагали сзади, потом один из них, спохватившись, обогнал процессию и жестом показал направление - не на эстакаду, а в сторону лифтов.
Выйдя из лифта на подземной стоянке, Фуоко сразу же заметила несколько знакомых фигур, стоящих возле не менее знакомого лимузина. Она со всех ног бросилась к ним и повисла на шее Марты Деллавита.
- Мамочка! - прошептала она.
- Здравствуй, Фучи, - ответила мать, крепко ее обнимая. - С приездом, милая.
- А меня обнять? - капризно спросила Лойза.
- Обязательно, - Фуоко обняла и ее тоже. - Привет, сестричка. Как в замужестве живется? Муж не бьет?
- У меня вопрос украла, - парировала Лойза, внимательно оглядывая Кириса. - Вот, значит, из-за кого Сима так взбеленился. А что, очень даже ничего себе мальчик... Фигуристый.
- И очень уж гордый и вспыльчивый, - добавила мать, шагая вперед и целуя Кириса в щеку. - Прямо как Хавьеро в молодости. Здравствуй, Кир. Ты мою Фучи не обижаешь?
Кирис набычился в своей обычной манере и что-то неразборчиво буркнул под нос.
- А также умный и красноречивый, - ухмыльнулась Лойза. - Отличный зять, мама, тебе не кажется?
- Прошу прощения, дэй и дэйи, - негромко сказал Джион Айдари, вытаскивая из уха пуговку наушника, от которой куда-то под пиджак уходил витой проводок. Он, как всегда, выглядел озабоченным и ненавязчиво озирался по сторонам. - Тони сообщает сверху, что репортеры оправились от шока и снова принялись разыскивать наших беглецов. Я бы порекомендовал сесть в машину. В ней общаться удобнее, и не забывайте, что нас уже ждут. Дэй Сэйторий, я так понимаю, у вас багаж - единственная сумка?
- Ага, у нас нет больше ничего. Мы же ненадолго, - после мгновенного колебания Фуоко обняла и его. Возможно, и неприлично, но ведь он столько сделал ради нее - и своей жизнью рисковал, и от Анъями ее в Ценгане спас... Телохранитель осторожно обнял ее в ответ и по-отечески погладил по голове.
Попрощавшись с солдатами из почетного эскорта, вся компания влезла в объемистое брюхо лимузина, где терпеливо ожидал адвокат Себастиан Проциано, с которым Фуоко раньше виделась только через телесвязь паладаров. Машина неторопливо вырулила с места, прокатилась по двум уровням подземной парковки и выехала на дорогу в сторону города. К ней спереди и сзади немедленно пристроились четыре полицейских мотоцикла с включенными мигалками.
- Так, народ, колитесь, что тут происходит? - решительно потребовала Фуоко, наблюдая их через заднее стекло. - Что за беда такая с эскортами и премьер-министрами? Я что-то пропустила?
Мать переглянулась с адвокатом.
- Э-э, Фучи... - неуверенно проговорила она. - Я даже и не знаю, как сказать...
- Позвольте мне, дэйя Марта, - решительно сказал Себастиан. - Дэйя Фуоко, у меня для вас две новости. Одну, полагаю, вы расцените как хорошую, а вот насчет второй не уверен. Хорошая новость: ваш брат Массим отозвал иск о признании вас юридически мертвой.
Кирис присвистнул.
- Здорово! - Фуоко почувствовала, что с души падает огромный камень. - Мам, круто же! Значит, слушания отменяются? Э-э... а почему нам сразу не сказали? Почему он не позвонил? Он все еще сердится?
- Новость номер два, - невозмутимо продолжил адвокат. - Слушания не отменяются, поскольку к иску неожиданно присоединилась церковь Рассвета, а также, хм, ваш дядя Рикардо. Так что на сегодняшнем заседании придется противостоять именно им.
- Дядя Рикардо? - поразилась Фуоко. - А он-то здесь каким боком?
- Он недоволен своей долей наследства. Ваш отец оставил ему всего пятьдесят тысяч леер, и теперь он твердо намерен лишить наследства еще и вас. Полагаю, что выделение стократно большей суммы дэю Сэйторию, - адвокат покосился на Кириса, - оскорбило его до глубины души, и он пытается мстить. Еще он намеревался оспорить дееспособность дэя Хавьера в момент составления последней версии завещания, но потом отказался от намерения. Что же до Церкви, то у них мотивы вполне идеологические, точнее, теологические. Как вам, вероятно, известно, выборы папы состоятся менее чем через две декады. Один из главных претендентов, а именно - тесса Бальтазар Меццо, епископ Челестины, известный своей консервативностью и неприязнью к паладарам, пытается набрать лишние очки перед голосованием. Он считался основным кандидатом, но две декады назад внезапно получил чрезвычайно влиятельного соперника в лице небезызвестного вам Хосе Капурри, епископа Дамарры, до самого последнего момента придерживавшегося нейтралитета. Многие даже рассматривали его как союзника тессы Меццо. Теперь тесса Бальтазар пытается получить все голоса колеблющихся, какие может, и идет ва-банк, поставив все на... определенную идеологическую карту.
- Ну ничего себе... - Фуоко нахмурилась, осмысливая новость. - А почему нам ничего не сказали?
- Позвольте объяснить мне, дэйя Деллавита, - раздался в салоне машины новый голос. Под потолком лимузина возникла серая спираль, неторопливо расплющилась и превратилась в экран. На ней возникло лицо координатора. - Причина в том, что мы не хотели вас нервировать лишний раз. Правительство Кайтара не просто встало на вашу сторону. После публикации отчета о контакте с этаи вы с дэем Сэйторием стали весьма известными личностями. Вряд ли вас можно назвать национальными героями, но вы временно стали популярнее большинства кинозвезд. Так что премьер-министр приказал министерству юстиции оказать вам всю возможную помощь, а также демонстрирует свое личное отношение путем организации почетных эскортов и так далее. Однако мы осознаем, что знание таких деталей оказало бы на вас серьезное психологическое давление, а вы все еще не оправились от приключений.
Фуоко снова посмотрела назад на мотоциклистов.
- Я вижу, - хмуро сказала она. - Но если за нас правительство, зачем нас сюда вообще тащить? Пусть бы их адвокаты цапались с дядюшкой Рикардо, чтоб его вечный понос пробил! Да плевать на наследство, в конце концов! Перебились бы мы с Киром как-нибудь.
- Боюсь, дэйя, все куда серьезнее, чем вам кажется, - покачал головой адвокат. - Сейчас речь идет не о вас, точнее, далеко не только о вас и вашем наследстве. Во время Катарсиса, как журналисты уже окрестили установление контакта, сознания десятков миллионов людей по всей планете оказались перенесенными в сеть этаи. Хотя процесс их возвращения проходит благополучно, тысячи, если не десятки тысяч человек прошли через прекращение всех жизненных функций тела и смерть коры головного мозга. А потом они, хм, ожили. Так что на сегодняшних слушаньях речь пойдет фактически о всех них. И юридически живыми или мертвыми неявно признают и их тоже. Иными словами, сегодня создается прецедент, определяющий подход к таким разбирательствам в Кайтаре на многие десятилетия, а то и века.
- Более того, - подхватил координатор, - даже если человек в бессознательном состоянии сохранил телесные функции, его сознание могло оказаться перенесенным в Арасиномэ, а тело - превратиться в марионетку. И такое возможно даже среди тех, кто никогда не терял сознание, поскольку Стаси и этаи постоянно совершенствуют технология сканирования биоформ. Таким образом, сегодняшние слушания определяют не просто судьбы миллионов людей - они сформируют отношение общества к происходящим изменениям. Вот почему правительство проявляет столь пристальный интерес к вашему делу и обставляет процесс максимально эффектно.
- Ни хрена ж себе... - пробормотал Кирис. - И что, типа, если нас засудят, то всё, полный ходер тем, кому не повезло? Всех под пулеметы и в топку?
- Вряд ли дело дойдет до таких крайностей, - сухо сказал адвокат. - В конце концов, кроме юридических тонкостей есть еще и принципы гуманизма. Но в остальном последствия могут оказаться крайне тяжелыми - массовое поражение людей в правах, запреты на профессии, глобальное перераспределение имущества и уж совершенно точно - политический кризис. Конечно, сегодняшними слушаниями дело не ограничится, но событие на общем фоне крайне важное.
За окном лимузина уже проносился мимо южный пригород Барны - пяти- и десятиэтажные дома с вычурными балкончиками, золотые и красные по осеннему времени деревья, дворники верхом на больших пылесосах, втягивающих опадающую листву... Несмотря на раннее утро выходного дня, на улицы высыпало немало народу, легко одетого (по местным меркам, от которых Фуоко уже успела отвыкнуть) по случаю теплой погоды. Знакомая родная картина - вот только она почему-то вдруг стала чужой и холодной. Фуоко поежилась.
- И что нам теперь делать? - тихо спросила она. - Как мы можем... доказать? Что мы живые?
- Вам не надо делать ничего особенного, дэйя Деллавита, - безмятежно уведомил координатор. - Мы считаем, что лишь глупость и бессмысленная ортодоксальность могут привести к вашему проигрышу и тяжким последствиям. Если бы мы полагали, что вам требуется какая-то особая подготовка, разумеется, мы бы вам помогли. Но мы верим, что здравый смысл возобладает. Не пытайтесь изображать из себя кого-то другого, лгать, играть в какие-то игры - вас немедленно раскусят. Просто оставайтесь самими собой.
Девушка нашла на ощупь руку Кириса и сжала его ладонь. Тот слегка пожал ее пальцы в ответ.
- Вот потому-то мы и помалкивали, - сказала мать, с улыбкой наблюдая за ней. - Я же знаю тебя, Фучи. Сейчас ты начнешь попусту волноваться, напрягаться, делать ошибки на пустом месте. Не надо. Просто поверь: все закончится хорошо. Рикардо дурак, а тесса Меццо твердолобый консерватор. Шансов у них нет. Вот если бы Сима не отозвал свой иск... но я же говорила тебе, что он был просто не в себе. Он очень любил, почти боготворил отца, хотя и не показывал свои чувства при других, вот и... Любви к остальному миру в нем мало, но и мерзавцем он не является, и свой долг старшего брата, а теперь и главы семьи помнит хорошо. Вы помиритесь с ним со временем.
- Я ему по шее дам сначала! - сердито сказала Фуоко. - Из-за него все началось!
- В ухо плюнуть! - поддержала ее Зорра. - Выпороть! Добавить ума через мягкое место, ку-ун!
- А ты помалкивай, ушастая, - Кирис дотянулся до нее и хлопнул по загривку. - Вы двое там вообще не возникайте, а то мало ли что... Начнете выделываться в самый неподходящий момент, судья разозлится и засудит.
- Кирис считает нас дураками, - задумчиво проговорил Гатто. - Нужно воспитывать.
- Не глупее некоторых! - поддержала Зорра. - Кирису самому надо помалкивать! Грубый! Шпана уличная! Хулиган!
Кирис показал обоим кулак. Мать совсем по-девчоночьи хихикнула, прикрыв рот ладошкой.
- Мы почти приехали, - невозмутимо сказал Себастиан, словно не замечая парсов. Фуоко вгляделась в окно - лимузин и в самом деле уже ехал в густеющем потоке машин по Большому проспекту, его скорость ощутимо снизилась. - Давайте еще раз пройдемся по плану. Итак, сейчас мы едем прямо в Дворец правосудия, где вам, молодые люди, придется снова предстать перед комиссией психиатров...
- Мы же с ними общались! - удивилась девушка. - И через видеосвязь, и даже в Арене, в виртуальности.
- Боюсь, не все члены комиссии доверяют новым технологиям, пусть даже исходящим от паладаров. И не все верят, что можно надлежаще проверить человека дистанционно. Так что, увы, вам придется пройти через еще одно обследование. Слушания открываются ровно в полдень, сейчас почти восемь. У вас есть три часа на то, чтобы пообщаться с комиссией и отдохнуть с дороги. Журналистов перед слушаниями до вас не допустят, в зале суда им придется помалкивать, но после вынесения вердикта - неважно, какого - вас наверняка растерзают на части, готовьтесь морально. Потом... ну, вам виднее. Если проиграем дело сегодня, начну готовить апелляцию в Верховный суд, но ваше участие не понадобится. Вы можете отправиться обратно в Университет.
- Еще чего! - возмутилась Лойза. - Мы с Фучи с зимы не виделись! Я даже в больницу к ней приехать не успела. Не отпущу! Мама, скажи!
- Конечно. Пару дней, молодые люди, вы у нас в любом случае погостите, - сурово заявила мать. - Фучи... как у тебя ребенок?
В ее глазах мелькнула тревога.
Фуоко машинально погладила живот.
- Дзии говорит, что анализы крови без отклонений. Но сейчас сложно сказать что-то конкретное, слишком рано. Еще и двух декад не прошло. Эмбрион пока даже ультразвуком не определяется!
- Ты... все-таки решила оставить ребенка?
- Решила! - упрямо заявила девушка. - Мама, я же не знаю, что с нами случится. Вдруг этаи захотят... ну, куда-то опять меня утащить. Они же не люди, мы их логику не понимаем. Пусть хоть ребенок от меня останется, если что.
- Ох, Фучи, рожать в пятнадцать лет... - мать покачала головой. - Я бы не стала. Бедра у тебя узкие... Молчу, молчу! - поспешно добавила она, пока Фуоко не успела разразиться отповедью. - Я помню, что у тебя тело больше не развивается, что в будущем лучше не станет, а Дзии большой специалист по родам. Но учиться и ребенка одновременно воспитывать... Ты даже подготовительный колледж еще не закончила!
- Мне же спать не надо, - напомнила Фуоко. - У меня в полтора раза больше времени, чем у других людей, все двадцать два часа в сутках мои. И Дзии пообещала, что поможет. Справлюсь как-нибудь. А что пятнадцать, так полтора века назад в двенадцать рожали, и ничего. А тогда нынешнюю акселерацию еще не изобрели.
- Ну, дай-то бог...
Лимузин затормозил и свернул к подножию высокого белого кирпича Дворца правосудия. Сопровождающие мотоциклисты просигналили сиренами, развернулись и уехали восвояси. Тише, однако, не стало. Даже сквозь толстые стекла машины снаружи донесся гул гигантской толпы, столпившейся перед главный входом, запрудившей не только подъезды и тротуары, но и обширные газоны. Тут и там над головами возвышались плакаты с кривыми, от руки сделанными надписями, пестрящие словечками вроде "позор", "слава", "человечество", "этаи", "паладары", "герои", "долой" и "даешь". Цепи полицейских с трудом сдерживали напирающие ряды журналистов, ощетинившиеся микрофонами и объективами камер, полыхающие блицами, словно тропическое море искрилось под полуденным солнцем. Фуоко оцепенела, чувствуя, как напрягшиеся пальцы Кириса до боли стискивают ее руку.
- Что... что там такое? - пролепетала она, чувствуя, что в глазах темнеет.
- Все то же самое, Фучи, - сочувственно сказала мать. - После того как паладары опубликовали свой доклад, пресса как с цепи сорвалась, а через них - и остальные. Я уже на людях и показываться-то боюсь. Ну, ты не бойся, внутрь всех не пустят, я специально с судьей говорила. Не более тридцати аккредитованных журналистов, только в зал на время заседания и исключительно при условии тихого поведения. И ни одного представителя светских журналов и желтой прессы, только серьезные новостные агентства, журналы и телеканалы.
- Можно кусаться? - деловито поинтересовался Гатто, через окно оглядывая окрестности. - Царапаться? Мясо клочьями, кровища рекой? Только журналистов или всех подряд?
- Лучше инфразвук, - не согласилась Зорра. - Массово. Быстро. Надежно. Паника, давка, тысячи трупов - классное развлечение!
- Дэйя Фуоко, дэй Сэйторий, вы бы окоротили своих телохранителей, - посоветовал Джион, поспешивший стереть с лица мелькнувшую одобрительную ухмылку. - Не ровен час, действительно что-то учудят. А любая паника, даже без жертв, сыграет против вас.
- Да-да, именно, - поспешно кивнул Себастиан. - Спасибо, дэй Айдари, прямо мои слова.
Фуоко глубоко вздохнула и задержала дыхание, хотя и понимала всю бессмысленность трюка для своего контролируемого этаи организма. Однако приступ паники подавить он помог. Девушка глянула на друга и, вопреки своим опасениям, увидела на его лице не угрюмую гримасу затравленного хулигана, а иронично-свирепую улыбочку. По каналу от него пришла волна эмоции, примерно соответствующей "не дрейфь, прорвемся". А ну и ладно! Мы не боялись ни пиратов и волют в реальности, ни чудищ в виртуальности, так что журналюг и подавно не испугаемся. Мало, что ли, мы их видели?
- Кир! - решительно скомандовала она. - Бери сумку, но никого ей по башке не бей. У меня там хрупкая косметика, духи и пудреница, разобьешь - голову оторву. На ноги наступать можешь, но незаметно. Зорра, Гатто! Держаться рядом, никуда не шнырять, помалкивать и никому на голову с неба не падать, поняли? Лая, мама, идите позади, Джион прикроет вас с тыла. Дэй Проциано, а вы...
- Ладно, ладно, вака, в смысле дэр командир! - адвокат шутливо поднял руки. - Я плетусь в арьергарде и действую по ситуации.
Фуоко решительно толкнул дверцу лимузина и выбралась на дорожку, сейчас представляющую узкий проход между полицейскими в колышущемся человеческом море. Она одернула блузку и сообразила, что лифчик не надела, и очертания грудей отчетливо проступают сквозь тонкую ткань. Ну и ладно, там нечего стыдиться - пусть меньше, чем хотелось бы, но все равно неплохо. Пусть все смотрят и завидуют - и ей, и Киру. Она поправила брошку-кулон на цепочке и решительно зашагала к входу в здание, стараясь улыбаться в камеры своей наиболее очаровательной улыбкой. Кирис, как она видела краем глаза, пружинисто шагал рядом с сосредоточенной мордой. От него тянуло веселой готовностью в любой момент дать в морду, за которой по-прежнему не чувствовалось ни капли страха или смущения. Зорра и Гатто трусили впереди на четырех задних лапах, приподняв переднюю половину туловища и приветственно размахивая передним лапами. Фуоко с удовлетворением видела, что по крайней мере половина камер направлена на парсов. Журналисты за полицейским оцеплением выкрикивали вопросы наподобие тех же, что в аэропорту, но девушка их игнорировала, продолжая скалить зубы.
Впрочем, когда за ними захлопнулись тяжелые дверные створки и вокруг воцарилась гулкая прохладная тишина большого холла, она на несколько секунд остановилась и расслабилась. Все-таки психологическое давление оказалось больше, чем она предполагала. Плюс к тому издалека отчетливо прорезалось любопытство мамы-розы, заинтересовавшейся обстановкой. Хорошо хоть она не послала зонды, чтобы поисследовать толпу получше. Только стаи волют сейчас не хватало для комплекта!
- Куда дальше? - поинтересовалась она, оглядывая окружение. Раньше она сюда не попадала ни разу, но две массивные дуги посреди барьера, перегораживающего холл в дальнем конце, сразу за сувенирным магазином и стойкой приема посетителей, выглядели странно и необычно. Она никогда раньше не видела в государственных учреждениях ничего подобного. "Детекторы угроз предоставлены представительством университета "Дайгака" в Барне", - гласили таблички на заграждении. "Просьба пройти под арками и предъявить свои удостоверения охране". Около арок стояли несколько мужчин в форме, с интересом рассматривающих новоприбывших.
- Вверх по главной лестнице на второй этаж, там налево, - объяснил адвокат. - Комиссия нас уже ожидает.
Вся компания прошла под арками, среагировавшими на парсов, Джиона и Себастиана с его огромным портфелем тихими мелодичными трелями. Охранники почти не прореагировали - по всей видимости, прекрасно знали, кто перед ними. Старший вежливо кивнул и сделал приглашающий жест рукой в сторону лестницы. Фуоко нерешительно кивнула в ответ и, чтобы скрыть внезапно нахлынувшее смущение, с разбегу через две ступеньки взлетела на площадку между этажами, резко развернулась, ухватившись за массивные перила, и с той же скоростью преодолела второй пролет. Догнавшие парсы с восторгом запрыгали вокруг нее. Несколькими секундами позже к девушке присоединился Кирис.
- Фучи, не бегай по коридорам! - строго заметила снизу неторопливо поднимающаяся мать. - Здесь люди работают. Веди себя прилично.
Фуоко хмыкнула и осмотрелась. Вокруг не виднелось ни души. Лестница уходила и дальше вверх, по ее бокам тянулись шахты лифтов. Здесь, на втором этаже, лестничная площадка являлась частью огромного, по меньшей мере трехэтажного холла, обладавшего вместо стены на улицу сплошным цветным витражом с абстрактными завитушками. Стены и потолок покрывала лепнина, в которой тут и там проглядывали суровые лица отцов-основателей в длинных париках и неудобоваримые фразы на средневековом кваре. Паркет ярко блистал разноцветными бликами от бьющих сквозь витраж солнечных лучей. По периметру зала стояли деревянные, жутко неудобные на вид диванчики с резными спинками. Кое-где между ними размещались застекленные витрины, в которых виднелись то доспехи, то странные длинные палки с металлическими набалдашниками, то какие-то толстенные книги и отдельные листы с текстом.
- Здесь человек пятьдесят поселить можно, - заметил Кирис. - Если на комнаты разбить, типа. А люди в халупах друг у друга на головах живут. Понты, блин...
- Не бурчи. Старый город пустой стоит, там десятки тысяч поселиться могут. А что из суеверий никто не хочет, так это их проблемы. Куда нам сейчас, влево?
- Туда, - Кирис мотнул сумкой вдоль коридора. - Да не мандражи ты, стой спокойно. Сейчас остальные подтянутся, и пойдем.
Нетерпение, однако, играло внутри, распирало грудь и голову, и Фуоко в сопровождении парсов медленно пошла по залу, а потом по коридору, постукивая по паркету подошвами сандалий и оглядываясь по сторонам. Здесь, однако, не наблюдалось ровным счетом ничего интересного: просто длинный коридор с кучей закрытых дверей и ровно горящими под потолком лампами дневного света. Она попыталась представить, как сюда возят на суд разных преступников, как те тяжело шагают, вонючие и оборванные, позвякивая ручными и ножными кандалами, роняя на паркет ошметки грязи с тяжелых тюремных ботинок и волочащихся цепей, а настороженная охрана крадется позади, подталкивая их в спины остриями пик и алебард... Тьфу. Надо завязывать с воображением. Какие еще пики и алебарды? Какие кандалы? И вообще, бандитов судят совсем в другом месте, а в Дворец правосудия ходят чистенькие отглаженные юристы по делам о миллионных взятках и отмывании денег в мировом масштабе. Она остановилась и дождалась, когда ее нагонят остальные. Мать осуждающе глянула на нее, но развивать тему не стала.
Мимо бесконечных дверей и еще двух лестниц коридор привел их в тупик в торце здания, где возле окна стояли столики и диванчики, на сей раз мягкие и удобные на вид.
- Дэйя Марта, дэйя Лойза, дэй Айдари, вам придется подождать здесь, - адвокат указал на диваны. - Комиссия вряд ли захочет вас видеть рядом во время осмотра. Дэйя Фуоко, дэй Сэйторий, прошу за мной. Ваших... э-э, животных тоже нужно оставить в коридоре.
- Он назвал нас животными... - задумчиво проговорила Зорра.
- ...а животные кусаются и лягаются... - подхватил Гатто.
- ...и нападают на людей! - хором закончили они, разворачиваясь к адвокату. - И загрызают их насмерть!
Себастиан попятился.
- Эй, эй! - неуверенно сказал он, отгораживаясь портфелем. - Молодые люди, утихомирьте своих... э-э...
- Они называются "парсы", дэй Проциано, - вежливо сказала Фуоко. - Они совсем не животные и очень умны. И еще они наши друзья. Поскольку они следят за нашим здоровьем, они не могут нас оставить. Не беспокойтесь, они не нападают на людей без серьезного повода. Они просто так шутят.
- Шутят? - адвокат с сомнением посмотрел на парсов, демонстрирующих внушительные клыки в растянутых до ушей ухмылках. - Хм. Ладно, не мое дело, с психиатрами разбирайтесь. Прошу.
Он громко постучал в дверь кабинета и толкнул ее.
- Войдите! - донеслось оттуда.
Фуоко шагнула к двери, но остановилась. Ни с того ни с сего ее начала бить крупная нервная дрожь. Она стиснула руки и напряглась, пытаясь ее унять, но лишь ухудшила ситуацию: руки омыло знакомое тепло, с них начали срываться поначалу мелкие, но все более крупные молнии. Внутри неостановимой волной начал подниматься страх. Успокойся, дура! - зло сказала она себя. Ты с психиатрами уже дважды из Хёнкона разговаривала. Чего мандражишь? Ну, в крайнем случае признают тебя мертвой, тебе-то что? Останешься без денег? Вот проблема! Чего перепугалась?
И тут она поняла. Слова координатора о том, что от нынешних слушаний зависят судьбы миллионов людей, просто скользнули мимо нее там, в автомобиле - но всплыли сейчас. Миллионы. Там, в виртуальности, когда они с Кирисом сделали шаг навстречу маме-розе, больше не сонной и встревоженной, но грозной и смертельно опасной, они знали, что рискуют только собой. Чужие жизни от них не зависели. Даже умереть, распасться, оказаться препарированными и разобранными на атомы мыслей и чувств любопытными пришельцами тогда казалось не так страшно, как сейчас. Миллионы людей. Возможно, десятки миллионов. Сотни. А то и судьба всей цивилизации.
Как хорошо, что паладары ничего не сказали раньше. Как хорошо, что они тянули до последнего, прежде чем взвалить на них такую ношу! Несколько дней таких моральных пыток она бы не выдержала и общаться с психиатрами в таком состоянии не смогла бы.
А сейчас сможет?
Сильные руки обняли ее, прижали к твердому теплому телу. Она прильнула к груди Кириса, наслаждаясь идущей от него уверенностью, усмешливой снисходительностью - женщины! - и спокойной незыблемой поддержкой. Какое-то время она просто стояла так, не двигаясь и постепенно успокаиваясь. Потом осторожно оттолкнулась.
- Спасибо, Кир, - шепнула она. - Я уже в порядке. Меня можно отпускать.
- Трусы сухие? - деловито поинтересовался несносный пошляк, ослабляя объятия. - А то я сортир рядом видел. Переодень, пока не поздно, вот сумка. И волют убери, пока я их не щелкнул, а то людей пугают.
В наказание за насмешку Фуоко ткнула его кулачком в брюхо и огляделась. Мать и Джион с безмятежными физиономиями расслабленно сидели на диванчиках. Лойза пялилась на них с Кирисом, приоткрыв рот от изумления, адвокат с каменной рожей стоял рядом, придерживая открытую дверь. Парсы сонно помаргивали, замерев на полушаге. Из-за горизонта вновь текло давящее любопытство мамы-розы, и десятка два волют кружились вокруг медленным хороводом. Их сердцевины мерцали багровыми узлами зондирующих эффекторов, как их обозвал координатор. Вздохнув, Фуоко мягким мысленным импульсом отправила их восвояси, стараясь не думать, что члены комиссии усмотрели через открытую дверь и что решили по этому поводу.
- Идем, Кир! - решительно скомандовала она, ступая через порог и едва не запнувшись о проскользнувших вперед парсов.
Вопреки ее ожиданиям, в комнате сидели лишь двое психиатров, уже ей знакомых. Первый, пухлый жизнерадостный толстячок Ренато Сальва, уютно устроился в глубоком мягком кресле, странно выглядящем посреди стеклянно-зеркальных столиков и стеклянных же шкафов с книгами вдоль стен. Сегодня он не носил халат, сменив его на невозможно легкомысленные цветастые шорты до колен и не менее цветастую рубашку с отложным воротником и короткими рукавами, словно явился сюда прямо с бульварной прогулки. Вторая, пасанта Венуста, монашка ордена святой Кабриры, с суровым морщинистым лицом, носящая свою обычную траурно-черную рясу и крылатый белый капор, сидела на стуле поодаль, прямая как палка. На ее лице отчетливо читалось неодобрение - то ли своего коллеги, то ли фокусов Фуоко, то ли вообще всего мира. После слов координатора о том, что к иску присоединилась Церковь, ее непонятное присутствие наконец-то встало на свое место.
- Доброе утро, дэй, тесса, - вошедший следом адвокат закрыл за собой дверь и коротко поклонился. - Мы прибыли. Э-э... а где остальные? Задерживаются?
- Доброе утро, разумеется, доброе, - дэй Сальва вскочил на ноги, с энтузиазмом потирая ладони. Венуста едва наклонила голову. - Здравствуйте, молодые люди. Как прошел перелет из Хёнкона? Не устали? Передохнуть не хотите? Чай? Минеральная вода? Конфеты, где-то здесь в шкафу лежали? Нет? Дэй Проциано, мы посовещались и решили, что всей толпой действовать на нервы нашим молодым людям смысла нет никакого. Так что остальные трое сейчас сидят в другой комнате и наблюдают прямую трансляцию посредством видеокамер безопасности, - он указал под потолок, где в углу на кронштейне и в самом деле висел внушительный блок телекамеры с большим объективом.
- Э-э... дэй Проциано, спасибо за то, что опекаете наших молодых людей, но в ближайшее время в вашем присутствии нет необходимости.
- Я хотел бы присутствовать во время вашего разговора с моими клиентами, - сухо заявил адвокат.
- Дэй Проциано! - монашка резко поднялась со стула. - Вы путаете медицинское обследование с допросом следователя. Не сомневаюсь, что клиенты-преступники извлекают несомненную пользу из вашего присутствия, но за отсутствием медицинской квалификации здесь и сейчас вы мешаете.
- Но я...
- Вы сомневаетесь в наших профессиональных навыках или порядочности?
- Нет, тесса, но...
- Тогда покиньте комнату! - Венуста требовательно вытянула руку в сторону двери. - И не входите, пока не пригласят.
Адвокат поколебался, но в конце концов кивнул и вышел.
- Зверей с собой заберите! - вдогонку приказала монашка.
Себастиан дернул плечом и, не ответив, с тяжелым ударом захлопнул дверь.
- Парсы являются не зверями, а автономными устройствами паладаров с функциями персональной защиты и медицинского наблюдения, - высоким чистым голосом без тени эмоций проговорила Зорра, прежде чем Фуоко или Кирис успели хоть что-то сказать. - С учетом осложнений в состоянии здоровья дэя Сэйтория и дэйи Деллавита нам предписано непрерывно оставаться в зоне досягаемости сенсоров. Оставлять их без нашего присмотра нецелесообразно и опасно для их жизни. Уверяю, что мы не станем вмешиваться в обследование и как-то влиять на его итоги. Тесса Венуста, со всем должным уважением просим пересмотреть ваше решение.
Фуоко ошарашенно уставилась на свою пеструю шестиногую подружку. Она и не подозревала, что Зорра способна на такие речи. Очевидно, монашку тоже проняло, потому что она захлопала глазами и неуверенно посмотрела на доктора Сальву. Тот развел руками.
- Я лично ничего не имею против устройств медицинского назначения, пусть даже выглядящих как домашние питомцы или... хм, движущиеся игрушки, - рассудительно сказал он. - Я бы не стал сомневаться в мудрости дэя Дзии и настаивать на их отсутствии, тесса. Паладары есть паладары...
- Именно. Паладары есть паладары, и мне чрезвычайно не нравится их вмешательство в не свое дело, - ледяным тоном заявила женщина. - Но настаивать не стану. Вы двое... как вас, тарсы? Разместитесь вон там, у двери, и сделайте так, чтобы я вас не замечала.
- Да, тесса Венуста, - хором ответили парсы. Неторопливой семенящей походкой они отбежали к двери и легли по ее бокам, неподвижно застыв, словно скульптуры маленьких львов по бокам лестниц.
- Начнем с дэйи Деллавита. Ты, вака, - монашка перевела немигающий взгляд на Кириса и указала на кресло в дальнем углу, - сядь вон туда и молчи. Я все еще не уверена, что вас следует опрашивать в присутствии друг друга...
- Ну, с учетом необычного состояния наших молодых людей, думаю, небольшое нарушение процедуры не помешает, - успокаивающе улыбнулся Ренато, наблюдая, как Кирис угрюмо топает в угол и, ни слова ни говоря, плюхается в кресло. - Дэйя Деллавита, хотя мы уже дважды общались дистанционно, к сожалению, даже средства связи паладаров не позволяют провести надлежащее обследование нервной системы. Поэтому мы начнем с осмотра. Пожалуйста, разденьтесь.
- Да, дэй Сальва, - послушно согласилась Фуоко. Она сбросила сандалии, блузку, выскользнула из шорт и трусиков и бросила одежду на ближайший стул.
- Что ты делаешь, вака? - возмущенно спросила монашка.
- Разделась, как просили... - Фуоко недоуменно посмотрела на нее. - Что-то не так?
- Поразительное бесстыдство! - прошипела та. - Тебе совсем незачем снимать нижнее белье! Ты же в присутствии чужого мужчины!
- Кого?
- Мужчины! Даже нескольких мужчин!
- Простите, тесса, но один из них мой любовник, а другой - врач, - вежливо ответила ничего не понимающая Фуоко.
- Любовник! - с омерзением выдохнула монашка. - Как у тебя язык поворачивается такие слова произносить! В твоем возрасте в куклы играть положено, а не о любовниках рассуждать.
- Тесса... - заговорил Ренато, но Фуоко, в которой вспыхнуло раздражение, перебила его.
- Я сама знаю, что мне положено, тесса Венуста! - зло сказала она. - Мы с Киром сто раз друг другу жизнь спасали! И я от него беременна, понятно?
- Что? - казалось, монашку сейчас хватит удар. - Беременна? Тебе только что пятнадцать лет исполнилось, вака, а твоему другу еще лишь четырнадцать! Ты сможешь вступить в брак не раньше, чем через два года, но уже живешь во грехе с мужчиной, да еще и хвалишься тем? Бесстыдство какое!
- У меня есть мама, и она не возражает! - Фуоко отчаянно попыталась расслабиться, чтобы отогнать снова нарастающее в руках тепло. - И лично ректор Университета ничего против не имеет. И главный врач Университета - тоже. А еще я в Хёнконе на свободных пляжах тусуюсь, а там все голые ходят! А еще у меня одежда сто раз на людях сгорала, даже перед толпой бандитов, которые мне палец отрезать хотели! И я не стесняюсь, понятно? Никого не стесняюсь! Что плохого в сексе и наготе? Что их в вашей Церкви попы не любят? Они мальчиков из хора предпочитают в одиночных кельях трахать через дырку в штанах?
- Как ты смеешь!..
- Так, стоп! - властно сказал доктор Сальва, и монашка осеклась на полуслове. - Тесса, напоминаю, что мы здесь вовсе не для того, чтобы обсуждать моральный облик дэйи Деллавита и проблемы подростковой беременности. У нас совсем иные задачи. Дэйя, могу я попросить вас надеть нижнее белье?
- У меня лифчика с собой нет, - пожала плечам девушка, натягивая трусики. - Простите, дэй Сальва, чем меньше тряпок, тем лучше. Они на мне горят. Буквально, я от волнения искрить начинаю, и они обугливаются. Знаете, сколько я одежды пожгла за последние полгода?
- Искрить?
- Ну... - Фуоко заколебалась. Комиссия должна определить, является ли она живым человеком. Если демонстрировать им доказательства обратного, все может кончится плохо. С другой стороны, если сейчас что-то скрыть, ложь аукнется позже. У нее так и не хватило духу прочитать, что именно паладары сообщили о ней миру, и, вполне возможно, ее способности они описали. И вообще, она не собирается врать и изворачиваться. Она ни в чем не виновата - в том числе, что у нее дядюшка мерзавец-потаскун и что какой-то совершенно незнакомый поп заочно ее невзлюбил. - Разряды. Молнии микроскопические. А иногда не очень микроскопические. Вот так примерно...
Она протянула вперед руку и очень аккуратно пустила по ней волну синих искорок. Аккуратности не получилось: на кончиках пальцев молнии вздулись в искрящийся ком, оторвавшийся от руки и немедленно превратившийся в небольшую волюту. Монашка осенила себя косым знамением, а Ренато с откровенным любопытством уставился на энергоплазменный зонд этаи, медленно покачивающийся в воздухе.
- Та-та-та... - пощелкал он языком. - Впечатляет, дэйя. Весьма впечатляет. А можно ли... убрать эту штуку?
- Молча и скрипя зубами, - подал голос из своего кресла Кирис, щелкая пальцами в воздухе, и в голове Фуоко тут же лопнула неслышная струнка. Мир перед глазами на мгновение смазался, а когда снова настроился на резкость, волюта пропала. - Я тоже фокусы показывать умею не хуже Фучи. Я вообще могу этот дом нахрен развалить, в пыль. Мы оба эйлахо, ясно? А хотите меня нелюдем назвать - валяйте, я не обижусь.
- Мы не биологи и не антропологи, чтобы такие диагнозы ставить, - пожал плечам доктор. - И даже не философы. У нас специализация весьма узкая, знаете ли, вака. Но мы отвлеклись. Дэйя Деллавита, давайте оставим электричество на потом. Могу я попросить вас встать прямо, закрыть глаза и вытянуть руки прямо перед собой?
Следующие минут двадцать доктор и монашка издевались над Фуоко как могли. После многократных обследований и в Хёнконе, и здесь, в Барне, она уже почти наизусть знала все позиции и движения, но на сей раз доктора превзошли самих себя. Ее заставляли касаться носа с закрытыми глазами, балансировать на цыпочках и перекатываться с них на пятки, ходить на пятках (оказалось, что на твердом паркете такое развлечение, мягко говоря, неприятно), наклоняться в разные стороны и замирать в акробатических позах. Ей заглядывали в рот, осматривая зубы и язык, словно у продаваемой лошади, и светили маленьким фонариком в зрачки, особо заинтересовавшись слепым глазом. Уложив на диван, ей до боли перекручивали руки и ноги, постукивали по суставам молоточком, тыкали и чиркали острой спичкой по коже на всех частях тела, интересуясь об ощущениях, а потом очень долго щупали и кололи вокруг сетки шрамов на левом виске, оставшейся от злополучного осколка гранаты.
По ходу дела психиатры обменивались тихими непонятными словами. Под конец Ренато даже вытащил из-за кресла приличных размеров чемоданчик, водрузил его на стол и торжественно открыл. Внутри оказалась приборная панель с кучей кнопок, верньеров и циферблатов. Штуковину воткнули в стенную розетку, водрузили девушке на голову резиновую шапочку с кучей проводков и принялись изучать кривые линии, прыгающие на крохотном мерцающем зеленым дисплее.
- Бред какой-то... - наконец недовольно заметила монашка. - Не бывает таких графиков, дэй Сальва. То ли прибор не работает, то ли...
Она замолчала, разглядывая Фуоко.
- Тесса, у меня невозможно снять энцефалограмму, - стараясь контролировать раздражение, ответила та. - Я же объясняла, у меня внутри энергоплазма. Повсюду, в голове в том числе. Она полностью экранирует биоэлектрическую активность нервов, а вместо нее шумы и наводки дает. Даже паладары сейчас ни энцефалограмму, ни кардиограмму поверхностными электродами снять не могут. Уже много декад так. Видите контактные площадки? - она провела пальцем по телу вдоль одного из рядов блестящих кругляшков. - И здесь, - она сдвинула электродную шапочку на голове. - Видите? Электроды напрямую в нервы вживлены, только через них и можно, и то не всегда.
- Да, мы помним, вака, - сухо сказала монашка. - Но попытаться все равно следовало. Дэй Сальва, у мальчика, как мне помнится, та же история, так что аппарат можно убрать.
- Убрать так убрать, - доктор безразлично пожал плечами. - Все равно не более чем праздное любопытство.
Он аккуратно снял с Фуоко шапочку с электродами, уложил ее в чемодан вместе с проводом питания и закрыл крышку.
- Одевайтесь, дэйя, - он жестом показал на стул с блузкой и шортами. - Кулон не забудьте. Ну, что я могу сказать... Не вижу ни малейших проблем с вашей нервной системой. Мышечная координация и рефлексы отличные, чувствительность кожи слегка ослаблена, но в пределах нормы, никаких существенных отклонений и синдромов не наблюдаю. Если бы я не имел полного анамнеза от дэя Дзии и не увидел самолично следы травмы, я бы даже и не заподозрил, что с вами что-то не так. Тесса?
- Свое мнение я изложу письменно, - холодно ответила монашка. - Теперь ты, вака, - она посмотрела на Кириса.
- Да пожалуйста, - тот поднялся, сдернул майку, потом резким энергичным движением спустил шорты вместе с трусами и повернулся к ней. - Так?
На его лице играла презрительная полуулыбка.
- Я так понимаю, вака, ты ожидаешь, что я при виде голого мужчины завизжу и в обморок упаду? - иронично прищурилась Венуста. - Извини, разочарую - я все-таки врач. Но учти, что все происходящее здесь записывается и может быть предъявлено другим экспертам для анализа. Не хочешь надеть белье?
Кирис явно поскучнел, разочарованный неудавшейся провокацией.
- Да мне пофиг, - буркнул он. - Валяйте, записывайте.
- Как скажешь.
Кириса мучили в два раза дольше. Стрелки часов над дверью успели отмерить полноценные полчаса, а Фуоко откровенно заскучала. Наконец психиатры сжалились.
- Одевайся, вака, - сказала монашка. - Да, коллега, перемежающаяся потеря чувствительности кожи - действительно интересный феномен. Даже и не припомню ничего подобного по специальной литературе. Придется, видимо, новый термин изобретать.
- Да-да, - кивнул доктор Сальва, задумчиво поигрывая молоточком и наблюдая, как Кирис натягивает шорты. - И вы обратили внимание, тесса, что потеря чувствительности никак не связана с утратой тонуса мускулатуры? Я не раз сталкивался с повреждениями нервов, но они всегда приводили к атонии, а зачастую и к мышечной дистрофии. И смещение участков с пониженной чувствительностью, тем более такое быстрое - крайне интересный феномен. Словно зайчики от зеркала по коже бегают, н-да. Вот, кстати, и заготовка для термина - синдром солнечного зайчика. Юноша, я бы с большим интересом понаблюдал за вами, а заодно бы провел обследование в нормальных условиях... впрочем, наверное, обычная аппаратура окажется не более эффективной, чем энцефалограф.
- Уже все? - нетерпеливо спросила Фуоко. - Можно идти?
- Идти? - удивился Ренато. - Моя прекрасная юная дэйя, все только-только начинается. Считайте, что мы закончили разминку и теперь приступаем к самом интересному - удовлетворению моего... э-э, нашего любопытства насчет того, что происходит в вашей прелестной головке.
- Но ведь мы же уже разговаривали...
- Ну, дэйя! - доктор развел руками. - Для старичков вроде нас одно дело - телеэкран, пусть даже такой совершенный, как новая техника паладаров, и совсем другое - поговорить вживую. Присаживайтесь, присаживайтесь!
Он шустро сдвинул два кресла и указал на них рукой. Для себя и монашки он поставил еще два кресла, но не напротив, а лицом друг к другу, боком к Фуоко с Кирисом. Венуста даже в глубоком мягком кресле сидела на самом краешке, прямая как шомпол, с руками, чинно сложенными на коленях. Ренато же, напротив, утонул в своем кресле почти полностью, вытянув ноги и блаженно откинувшись на мягкую спинку.
- Возраст! - пожаловался он. - И остеохондроз замучил. Вроде и сам прекрасно знаю, как лечиться, а вот на ж тебе! Ох, молодые люди, старость не радость... Дэйя Деллавита, можно нескромный вопрос? У вас над левой грудью старый шрам, вроде как от ожога. Откуда он?
Поколебавшись, Фуоко рассказала об инциденте пятилетней давности, когда стая волют внезапно появилась возле их прогулочной яхты в открытом море и начала тщательно зондировать людей - то есть тогда это выглядело как обстрел шаровыми молниями, взрывавшимися при контакте с предметами. Один матрос погиб на месте с разнесенной головой. Несмотря на то, что Джион успел утащить ее, брыкающуюся и вопящую от ужаса, в каюту, волюты проломили борт своими молниями и проникли и туда. Один из плазменных сгустков взорвался совсем рядом с головой с трудом увернувшегося Джиона. Даже наполовину оглушенный взрывом, телохранитель сумел расстрелять волют из пистолета, однако один из заполыхавших сгустков энергоплазмы все-таки упал ей на грудь. Фуоко тоже потеряла сознание и очнулась только в больнице. Но все обошлось, остался лишь небольшой ожог.
Доктор слушал, сочувственно кивая и задавая вроде бы мелкие и незначащие вопросы. Девушка не успела опомниться, как рассказала ему про способности эйлахо, проявившиеся два года спустя и медленно прогрессировавшие - ничего особенного поначалу, просто тепло и мелкие, но постепенно увеличивающиеся электроразряды вокруг рук, про то, как она с ужасом скрывала их от всех, в том числе от родителей. Жизнь в родительском доме, навязчивая опека слуг и телохранителей, властная безапелляционность матери, снисходительное терпение отца, сносившего ее капризы и даже согласившегося отправить ее в обычную школу, первая встреча с Кирисом - взаимная нелюбовь и яростные пикировки - появление Карины Мураций в роли Рисы Сереновой, инцидент на Косом пляже, где Кирис закрыл ее собой от волюты...
Рассказывая, она словно наблюдала со стороны за какой-то чужой и совершенно незнакомой девочкой. Не за собой. Неужели она так изменилась менее чем за год после первой встречи с Рисой? Прежняя Фуоко Деллавита - взбалмошная, капризная, высокомерная - куда-то пропала, умерла, растворилась в небытии, а нынешняя она копалась в старых воспоминаниях, усмехаясь им - когда с ностальгией, а когда и с откровенным стыдом. Принцесса - так презрительно называл ее Кирис при стычках. Да, принцесса - однако не всем нравящаяся добрая и ласковая красотка из детских сказок, а вздорная сучка, ни на секунду не забывающая о своем высоком положении, не боящаяся наказаний и не доставляющая окружающим ничего, кроме проблем. Тихий ужас. Как хорошо, что ее больше не существует!
Не существует? Но жадное любопытство к окружающему миру никуда не делось, как остались отлично работающие мозги, с лету усваивающие любую информацию. И она никогда не причиняла неприятности другим намеренно, из вредности. Она просто не знала, что делает и как из-за нее страдают другие, а сказать ей никто не осмеливался. Пройдя через стычки с пиратами и бандитами Анъями, похищения и смерть, она научилась понимать последствия принимаемых решений - но ее внутренняя суть осталось все той же. Нет, та принцесса не умерла. Она изменилась. Поумнела. Повзрослела (значит, вот так это происходит?) Но она осталась собой. Невелика заслуга, разумеется - при заботливом папочке и под личной опекой ректора Университета, не зная голода, холода и страха перед будущим... Но все же - все же она по-прежнему Фуоко Деллавита. Дочь отца, превратившего себя из бедного, но амбициозного юнца в главу огромной финансово-промышленной империи, и матери, бросившей университет и блестящую карьеру ради детей и мужа. Девочка, еще не знающая, зачем живет, но твердо уверенная, что роль украшения спальни и гостиной не для нее. Что бы там с ней ни сделали этаи, она остается собой.
А потом, в свой черед, она воспитает ребенка... или двух, или даже трех, если сумеет дожить до таких преклонных лет, и передаст им свое отношение к миру. А они передадут его дальше. И каждый ребенок пройдет через то же, что и она - от твердой уверенности в рациональности мира и самых лучших родителях до взрослого понимания, сколь велика, несправедлива и опасна, но в то же время прекрасна Вселенная...
В какой-то момент она настолько углубилась в свои мысли, что почувствовала довольно грубый толчок в бок.
- Эй, Фучи! Проснись! - посоветовал Кирис. - Или тебя прямо щас в психушку отправят.
Девушка встрепенулась и сообразила, что смотрит куда-то в пространство, оборвав фразу на полуслове.
- Ой, простите! - поспешно извинилась она, смущенно улыбаясь. - Просто... ну, воспоминания внезапно накатили. И папа... он... я лишь сейчас понимать начала... Я никогда и не думала, сколько он... Только когда он умер...
Она снова замолчала, стиснув в кулаке брошку, так что та вонзилась ей в ладонь иглой заколки. Выворачивать душу наизнанку совсем не хотелось, и как закончить, она не знала.
- Да, вака, именно так все и происходит, - с неожиданной мягкостью в голосе отозвалась монашка. - Очень часто мы начинаем понимать, что для нас значат люди, только когда они уходят навсегда. Но не надо расстраиваться. Ваш отец был достойным человеком. Я уверена, вы когда-нибудь увидитесь в райских садах Ваххарона.
- Я больше не верю в бога, тесса, - Фуоко упрямо нахмурилась. - Я знаю, религия питается страхом смерти, и не только своей. Но я не боюсь. Я ведь уже умирала, помните? Я и так знаю, что ТАМ ничего нет.
Она тут же запоздало подумала, что не следовало бы восстанавливать против себя члена комиссии, но сказанное назад не возьмешь.
- Многие так думают в юности, вака, - пожала плечами Венуста. - Но очень часто с возрастом точка зрения меняется. Посмотрим, что вы скажете лет через сорок-пятьдесят. Впрочем, не станем углубляться в теологические диспуты. Дэй Сальва, вы, кажется, о чем-то спрашивали?
- Да-да, - кивнул доктор. - Дэйя, вы упоминали про пиратов?
Мысленно пожав плечами, Фуоко рассказала о том, как в третьей декаде года пираты напали на Хёнкон в надежде поживиться сокровищами паладаров, как они с Кирисом, приехавшими туда первыми из студентов, столкнулись на улице с основным отрядом вторжения, как она сожгла заживо пиратского главаря и еще одного... Заодно она упомянула, как сожгла еще двоих бандитов в Шансиме в двадцать третей декаде, а чуть позже обожгла еще одного, пытавшегося отрезать ей палец - в городке, куда ее привезли похищенную. И потом она спалила бар, хотя, к счастью, умудрилась никого не убить... Стараясь вспоминать все подробности, она перечислила отложившиеся в памяти инциденты. Романтическое настроение испарилось, осталась лишь свинцовая усталость, навалившаяся из ниоткуда. Ренато пытался ее перебивать, спрашивать о чем-то еще, но она продолжала безостановочно говорить с упрямством магнитофона. В конце концов психиатр замолчал и принялся внимательно ее слушать.
- Вот так, дэй доктор, - глухо закончила Фуоко. - Всего я убила четверых и еще даже и не знаю скольких покалечила. Мне рядом с людьми находиться нельзя. Паладары нам с Киром бункер под лабораторию дали на дальнем острове, железобетонный, так мы и его разнесли в клочья, до сих пор не починили... Может, лучше, если бы я в самом деле не оживала после той гранаты. Я ведь и в самом деле больше не человек.
Она сгорбилась, зажала ладони между коленями, и уставилась в пол.
- И вот так все время, - проворчал Кирис. - Дэй Сальва, скажите ей что-нибудь! Задрала уже со своим комплексом вины - и меня, и куратора своего, и Дзии... Дзии-то пофиг, он компьютер, а Тане деваться некуда, ей по должности слушать положено.
- Куратора? - доктор приподнял бровь.
Фуоко нехотя рассказала о Тане Каваровой. Психиатра неожиданно заинтересовала система кураторов в Университете, а еще больше - как Фуоко уживается со ставрийкой. Конечно, Ставрия - более-менее цивилизованная страна, доверительно сообщил он, но, между нами, дэйя, я никогда не доверял там живущим, уж больно они странные... Фуоко обиделась за Таню так, что даже забыла про свою депрессию, и экспрессивно объяснила, что та вполне классная тетка, и один из ее научных кураторов тоже оттуда, и тоже классный дядька. Кирис добавил про своего куратора Павла Штиля, фаната исторического фехтования и ролевых игр.
С игр разговор плавно перетек сначала на тренировки по ринье, потом на Арену и ее терминалы, на индивидуальный график учебы, на парсов, эксперименты в лаборатории, передачу ощущений между Кирисом и Фуоко и их друзьями (казалось, монашку хватит удар от упоминания о других любовниках), на беременность, на статью Фуоко о перестройке нервных тканей под влиянием этаи (которую, она вспомнила со стыдом, так до сих пор и не исправила с учетом новых данных), на ее похищение бандитами Анъями, закончившееся взрывом гранаты у лица, блуждания по виртуальности Арасиномэ и бестолковые попытки общения с мамой-розой, как она воспринимала супер-разум этаи, и от которой за последнюю декаду так и не удалось добиться ничего, кроме невнятных эмоций... Постепенно она забыла про свой приступ самоедства, и когда доктор поднял руки ладонями вперед, останавливая ее, сначала даже не поняла, чего он хочет.
- К несчастью, дэйя, я вынужден прервать беседу, - с неподдельным огорчением в голосе сказал он. - Жутко интересно, но времени уже много. Слушания открываются через час, а нам нужно еще оформить заключение.
- А обследование? - удивилась девушка.
- А чем мы, по-вашему, занимались? - вопросом на вопрос ответил Ренато. - Дэйя, рад сообщить, что у меня нет сомнений в вашей вменяемости и дееспособности. У меня их, собственно, не осталось уже после прошлого раза. Но мы - знатоки человеческих душ, а вот технике не доверяем, так что решили побеседовать лично просто на всякий случай. Ужасно жаль останавливаться, ваши приключения невероятно интересны. Не как врач, но как человек могу посоветовать записать все на бумаге, или как там принято у паладаров, и издать в виде мемуаров. Уверяю, за год состояние заработаете даже без учета нынешней популярности. Но нам пора забыть о личном любопытстве и вспомнить о профессиональном долге. У вас есть вопросы, тесса? Каков ваш вердикт?
- Как я уже сказала, я изложу свое мнение письменно, - поморщилась монашка. - Вопросов у меня нет, разве что к паладарам по поводу возмутительных порядков в их так называемом "университете". С вашего позволения, я займусь делом. До свидания, молодые люди, и да благословит вас пресветлый Ваххарон.
Она поднялась, осенила присутствующих косым знамением и вышла. Доктор Сальва скупо попрощался и последовал за ней, прихватив чемоданчик с энцефалографом. Фуоко глянула на тихо пощелкивающие часы над дверью. Стрелки показывали без десять минут одиннадцать. Когда успел настать полдень? Неужели общение с психиатрами заняло больше трех часов? Парсы встрепенулись и вскочили на ноги.
- Болтун - находка для шпиона, - укоризненно проинформировал Гатто.
- Все болтуны! Все шпионы! - поддержала его Зорра. - Языком треплют, секреты выбалтывают! В кар-рцер! В камер-ру! На хлеб, воду и батончики!
Дверь открылась, и в комнату, вошли мать с Лойзой, за которой следовали Джион и адвокат.
- Ну, Фучи, жизнь у тебя просто зашибись! - оживленно прокомментировала сестрица. - Мне аж завидно. У вас там в Университете лишнего местечка нет? А то я бы поучилась декады три-четыре.
- Не поняла! - подозрительно прищурилась девушка. - Вы что, подслушивали? Мам?
- Как мать я имею право знать, о чем мою дочь пытают какие-то неведомые психиатры, - улыбнулась Марта. - Координатор предложил использовать парсов для трансляции, и мы согласились, чтобы от скуки не помереть. Да уж, Фучи, мне-то ты и половину не рассказывала.
- А психиатрам не стоило и четверти рассказывать, - неодобрительно нахмурился Себастиан. - Особенно то, что связано с... проявлениями ваших необычных возможностей вроде гравитационных полей или плазменных сгустков. Боюсь даже представить, что они там понапишут в своих бумажках.
- А по-моему, дэй Сальва вполне нормальный... - растерянно сказала Фуоко.
- Дэй Сальва - один из самых известных в городе психиатров, а возможно, и в стране, специализирующихся на разоблачении мнимых сумасшедших. Знаете, иногда преступники, чтобы уйти от наказания, начинают психов изображать. Он не просто так с вами болтал, не заметили? Он постоянно ловушки ставил, одни и те же вопросы на разные лады формулировал и по многу раз задавал, провоцировал на откровенность и заставлял говорить то, что по своему почину вы бы точно не сказали. Уж поверьте моему опыту присутствия на допросах, я такие штуки хорошо распознаю. Что, если он сейчас напишет отрицательное заключение?
- Но он же сказал...
- Дэйя, никогда не верьте словам судебных психиатров! - отрезал адвокат. - У них одна задача - вашу подноготную вскрыть и на солнышко вытащить, на всеобщее обозрение, по возможности не слишком сильно вас насторожив. И не забывайте, что, помимо него, здесь присутствовала еще и тесса Венуста. Во всей Церкви она славится как одна из наиболее квалифицированных разоблачителей психов, выдающих себя за свидетелей чудес - да-да, у клириков есть и такие должности. А еще три опытных криминальных психиатра наблюдали за вами через телекамеру, и об их реакции вам вообще ничего не известно. Впрочем, ладно. Попытайся вы запираться или врать, вас разоблачили бы в два счета, и стало бы еще хуже.
- Ну-ну, Себастиан, - успокаивающе сказала мать. - Вы излишне параноидальны. Я понимаю, таковы издержки профессии, но дэй Сальва не произвел на меня впечатление подлеца.
- Увидим, - адвокат посмотрел на часы над дверью. - Час до слушаний. С вашего позволения, я еще немного поработаю с документами.
Он отошел к столику в углу, вытряхнул на него из портфеля груду бумаг и пару толстенных томов и, усевшись в кресло, начал быстро раскладывать документы по стопкам.
- Схожу на разведку, - сказал Джион. - Посмотрим, как там журналисты. Вдруг уже двери высадили и с охраной бьются? Эй, мохнатые! - он глянул на парсов. - Остаетесь за старших. Если враг прорвется, действуйте по обстановке.
- Хочу врага! - с горячим энтузиазмом сообщила Зорра, нарезая вокруг него круги. - Скучно! Голодно! Подраться!
Джион ухмыльнулся и ушел.
Лойза с размаху плюхнулась в одно из кресел психиатров, вытянула ноги и зевнула.
- Встала ни свет ни заря, - пожаловалась она. - В сон тянет. Ну, сестренка, в прошлый раз тебя как больную беспокоить не велели, но сейчас ты от меня легко не отделаешься. Слушай, - она наклонилась вперед и перешла на таинственный шепот. - Джион такой лапочка, оказывается! Ты бы видела, как он старательно от экрана отворачивался, когда тебя психиатры щупали!
- Да? - Фуоко хихикнула. - А... дэй Проциано? - она покосилась в угол. Адвокат казался полностью погруженным в свои бумаги.
- Фучи! - тихо, но энергично одернула ее мать.
- А дэй Проциано смотрел не отрываясь, - все тем же шепотом поведала Лойза. - Но он, кажется, импотент. Смотрел, как... ну, я даже не знаю. Как на детишек, играющих с куклами. Фучи, а что, в Хёнконе честно нудистские пляжи на каждом углу? Вот так прямо приходишь, раздеваешься, берешь мальчика, у которого... ну, та штука побольше, и ведешь в кусты?
- Да ну тебя! - возмутилась Фуоко. - Ты знаешь, какой на экваторе ультрафиолет? Приходишь, раздеваешься, лезешь в воду, максимум десять минут лежишь на солнце, чтобы не обгореть до мяса, потом идешь под зонт и под ним сидишь. А если из-под зонта вылазишь, типа мячик покидать, обязательно что-то на плечи накидывать надо. Голой разве что вечером ходить можно, перед закатом, а тогда мало кто купается. И потом, какие кусты, блин? Ты вообще на корнях и сучьях этим заниматься пробовала? Мы с Киром как-то раз попытались, так я всю задницу ободрала, а он колени! В своей комнате куда удобнее, а ты меньше газетки разные читай. Ты лучше сама скажи, как у тебя с мужем? Ты еще рожать не решила?..
Час прошел в болтовне о всякой всячине и девичьих пустяках. Кириса Лойза напоказ игнорировала, но то и дело стреляла в него глазами, проверяя реакцию. Пару раз, когда речь заходила об совсем интимных вещах, парень явно пунцовел, но рта не раскрывал и изображал, что его разговоры ничуть не интересуют. Тему приближающихся слушаний все, словно сговорившись, полностью игнорировали, но чем ближе стрелки подкрадывались к часу дня, тем сильнее у Фуоко нехорошо сосало в животе. Кирис, если судить по текущим от него чувствам, чувствовал что-то похожее. Хотя, разумеется, он мог напрягаться и от выкрутасов Лойзы. Напряжение нарастало, и когда без пяти час адвокат сгреб в портфель свои бумаги, отложив несколько листов в отдельную папку, Фуоко даже не поднялась, а выпрыгнула из своего кресла.
- Пора? - нервно спросила она.
- Да, дэйя. Поскольку, молодые люди, больше с вами наедине поговорить не удастся, еще раз повторяю то, что уже говорил раньше. Слушания о признании человека юридически живым - дело вполне обычное. Не так уж и редко люди пропадают без вести и внезапно появляются много лет спустя, когда их уже признали мертвыми. Ваш случай довольно необычный, поскольку без вести вы не пропадали, но и не из ряда вон выходящий. У нас достаточно и свидетелей, и доказательств. Не волнуйтесь, не болтайте языком попусту, держите себя достойно, и проблем не возникнет.
- Что с судьей? - поинтересовалась мать.
- Сегодня утром подтвердили, что слушание ведет Рафаэль Даматто. Он юрист очень опытный, человек старой закалки, но не чрезмерный консерватор. Из-за пристального внимания общественности мне не удалось... м-м, наладить с ним взаимопонимание заранее, но и наши оппоненты в том же положении. В целом я оцениваю ситуацию как умеренно-оптимистичную. К сожалению, с учетом политической составляющей дела точный прогноз итогов не смог бы дать, вероятно, и сам Ваххарон, но я верю, что мы победим. Идемте.
Вслед за адвокатом вся компания, эскортируемая по бокам непривычно тихими и чинными парсами, прошла обратно к холлу у лестничной площадки, а из холла - в раскрытые двери судебного зала. Возвышение судьи пустовало, но по его бокам стояли, вытянувшись и заложив руки за спину, два судебных пристава. В задних рядах уже сидело преизрядно народу - мужчины и женщины с нагрудными значками прессы. Джион с ними не вошел, а ушел дальше по коридору. Фуоко мысленно удивилась, но переспрашивать не стала. Мало ли, вдруг какие-то местные правила. Не до того.
Они расселись на стульях в первом ряду в правой половине зала. С левой стороны от прохода за столом сидели трое: незабвенный дядюшка Рикардо Деллавита, выглядящий так, словно полгода пьянствовал без перерыва, высокий поп в пурпурной рясе прелата и с изможденным лицом профессионального аскета, и еще какой-то дядька в черном с синим отливом костюме. Судя по стоимости костюма и золотых часов, выглядывавших из-под обшлага пиджака, а также по профессионально-непроницаемой физиономии, он являлся адвокатом. Дядюшка одарил Фуоко злобным взглядом и, не ответив на холодный кивок, демонстративно отвернулся. Поп же, напротив, вперил в нее горящие глаза, словно намеревался просверлить дырку взглядом.
Слева от Фуоко сел Кирис, еще левее - адвокат. Мать села справа, а парсы шмыгнули под стулья по флангам. Лойза устроилась за спиной во втором ряду. Убедившись, что боевой порядок выстроен, Фуоко чинно сложила руки на коленях, уставилась прямо перед собой и принялась ждать. Страшно хотелось взять Кириса за руку, ощутить ее тепло и надежную твердость, но выказывать слабость перед неожиданными противниками, тем более перед дядюшкой, она не собиралась.
Дверь позади возвышения открылась, и через нее прошел судья в черной мантии. Все присутствующие встали (Кириса пришлось ткнуть кулаком в плечо) и тут же сели, когда судья занял свое место.
- Приступаем к делу, - без лишних предисловий заявил судья, стукнув молотком по деревянной тарелке. - Слушается объединенный иск Рикардо Деллавита и епископата города Челестины об опротестовании завещания дэя Хавьера Деллавита в части распределения наследства между наследниками. Председательствует член высшего суда дестры Каллан Рафаэль Даматто. Здесь ли истцы?
- Да, ваша честь, - поспешно откликнулся дядька в дорогом костюме, привставая. - Я Гаспаро Хутэйо, юрист также присутствующего здесь дэя Рикардо Деллавита.
- Я Фульвио ди Граччиолани, глава юридического отдела епископата Челестины, - сообщил поп, воздвигаясь во весь свой немалый рост.
- Здесь ли ответчики?
В соответствии с протоколом мать представилась как официальный опекун Фуоко, Себастиан - как защитник обоих. Фуоко и Кирис тоже назвались. Бульдожье-брылястое лицо судьи осталось непроницаемым, но в его глазах мелькнула странная искорка.
- Принято, - кивнул он. - Намерена ли одна из сторон заявить отвод суду, и если да, по какой причине?
Никто не ответил.
- Тогда слушания объявляю открытыми, - судья снова трахнул молотком по тарелке. - Уведомляю всех присутствующих, что по просьбе премьер-министра Кайтара сэрат дэя Чьяко Ментеллано в виде особого исключения данное заседание напрямую транслируется телевидением всех четырех континентов при помощи предоставленных паладарами технических средств.
Фуоко словно пробило током от макушки до пят. Трансляция на всю планету? И их опять никто не предупредил? Она растерянно посмотрела на мать, и та ответила успокаивающей улыбкой. Она знала! Ну, мамочка, погоди только, пока суд закончится!
- Истцы, правильно ли я понимаю, что вы настаиваете на неспособности Фуоко Деллавита и Кириса Сэйтория принять наследство в результате их смерти? - меж тем осведомился судья.
- Да, ваша честь, - подтвердил адвокат дядюшки. Сам дядюшка не сказал ни слова, лишь втянул голову в плечи. Он выглядел так, словно не понимал, что происходит - неужто и на суд умудрился явиться пьяным?
- На первый взгляд, ответчики кажутся суду вполне живыми. Дэй Хутэйо, тесса Фульвио, изложите ваши аргументы.
- Да, ваша честь, - адвокат снова поднялся. - Мы намереваемся доказать, что якобы присутствующие здесь Фуоко Деллавита и Кирис Сэйторий на самом деле являются монстрами - марионетками, управляемыми неведомыми Чужими ради неизвестных нам целей. Несмотря на то, что они выглядят как люди, на деле они людьми не являются, а потому не могут обладать гражданскими правами и владеть имуществом.
По задним рядам пробежал шепоток, зашелестели карандаши о бумагу.
- Вызываю первого свидетеля - врача хирургического отделения Мемориального госпиталя Эйфрата, старшего нейрохирурга дэя Пиано Матэя.
Врача Фуоко помнила хорошо. Видимо, нехило получив от ее отца на лапу, все время, пока она оставалась в больнице, дядька назойливо крутился вокруг нее, так что в конце концов страшно достал своей навязчивостью. Явно нервничая, из комнаты для свидетелей он даже не вышел, а почти выбежал, словно боялся опоздать. После приведения к присяге он не менее торопливо принялся отвечать на вопросы дэя Хутэйо и попа. Он подробно описал, как бессознательную Фуоко доставили в больницу, как он лично проводил операцию трепанации черепа и восстановления височной кости, как в тот же день она сначала пришла в себя, а потом внезапно потеряла сознание. С его слов выходило, что все экстренные реанимационные методы результатов не дали - как электрическая стимуляция сердца, так и внутривенное и даже внутрисердечное введение стимулирующих препаратов. В течение по крайней мере двадцати минут сэрат дэйя Фуоко Деллавита (здесь он извиняющеся посмотрел на Фуоко) находилась в состоянии клинической смерти. Да, смерти, поскольку у ее тела полностью отсутствовали признаки жизни, включая дыхание и сердцебиение. Но в операционной дэйя Фуоко Деллавита внезапно пришла в себя - да, еще до того, как у нее восстановилось сердцебиение... но он должен упомянуть, что уже через минуту ее тело полностью вернулось в норму.
- Скажите, дэй Матэй, - вкрадчиво спросил адвокат, - в течение какого время человеческий мозг может существовать без кислорода?
- Ну, разные ткани реагируют на гипоксию по-разному. В общем, в современной медицине принято считать, что верхний предел для коры головного мозга - примерно пять с половиной минут.
- Что происходит затем?
- Ну... затем кора погибает.
- И каковы последствия? В терминах, понятных высокому суду?
- Ну... - доктор явно чувствовал себя не в своей тарелке. - В общем, человек больше не приходит в сознание и остается в состоянии комы навсегда.
- Превращается в овощ, иными словами?
- Журналисты используют такой термин, да. Однако я...
- Скажите, осколок гранаты, который вы извлекли из головы дэйи Фуоко - он ведь пробил череп и глубоко вошел в головной мозг? В месте, повреждение которого смертельно?
- Ну, действительно, место очень уязвимое. Однако должен заметить, что его травма не обязательно смертельна, как считается среди неспециалистов. По статистике известно, например, что самоубийство путем выстрела себе в висок не так уж и редко оказывается неудачным, потому что пуля, навылет пройдя через мозг...
- Спасибо, дэй Матэй. У меня больше нет вопросов.
- У защиты есть вопросы к свидетелю? - поинтересовался судья.
- Да, ваша честь, - Себастиан поднялся. - Дэй Матэй, какие обследования головного мозга вы проводили в больнице?
- Ультразвуковые обследования, анализы крови и прочих биологических жидкостей.
- Вы делали лучевые снимки головного мозга, чтобы определить характер глубоких повреждений?
- Да. Но все они оказались неудачными. Как позже пояснила дэйя Дзии, небиологический интеллект и главный врач паладаров, в ее мозге содержится... э-э, термин еще не является общепринятым в науке, но за неимением лучшего... Ее мозг содержит энергоплазму. Она по природе своей является чистой концентрированной энергией и не пропускает через себя электромагнитное излучение любого вида.
- Что показали ультразвуковые исследования?
- С левой стороны - повреждения лобной и височной долей мозга, к счастью, не слишком значительные, что мы уже знали по результатам трепанации. Осколок гранаты оказался мелким и в основном засел в костях черепа. После удаления давящих на мозг осколков кости и гематомы в субдуральном пространстве...
- Спасибо, дэй Матэй, обойдемся без специальных терминов, я в них все равно ничего не понимаю. Мой коллега оборвал вас на полуслове, но теперь уже я прошу пояснить, является ли данное повреждение безусловно смертельным.
- Безусловно? Нет, не является. Науке, в первую очередь военной медицине известны многочисленные случаи проникающих ранений головного мозга, не просто не приведших к смерти, но иногда даже вообще не повлиявших на сознание и личность пациента. Разумеется, любое повреждение мозга крайне опасно для здоровья и жизни, но не всегда ведет к фатальным последствиям.
- Что еще выявило ультразвуковое обследование?
- О, весьма удивительные вещи. Дэйя Дзии...
- Извиняюсь, дэй Матэй, но прошу вас говорить исключительно о том, что вы обнаружили лично. Информация от дэйи Дзии нам сейчас неинтересна. Итак?
- Ну... наиболее удивительное открытие - общее состояние нервной системы дэйи Деллавита. Ее нервы... просто невероятны. В диаметре они по крайней мере втрое или вчетверо больше, чем нервы нормального человека. Предоставленные ее семьей данные прошлых медицинских наблюдений не показывают ничего подобного, так что изменения произошли в течение примерно последнего года, с тех пор, как она отбыла в Хёнкон для обучения в колледже паладаров. Поскольку я никогда ранее не сталкивался с подобными случаями, могу лишь предположить, что изменения в нервной системе произошли под влиянием... хм, неизвестных внешних факторов и являются целенаправленными. Ситуация тем более удивительная, что мы, с разрешения дэйи Деллавита и ее родителей, выполнили пункцию, чтобы взять образец перестроенной нервной ткани. Она... удивительна. Чего стоят одни многоядерные нейроны!
- Как, с вашей точки зрения, подобная перестройка ткани могла повлиять на ее устойчивость к недостатку кислорода?
- Неизвестно. Однако с учетом, что питающие нервы кровеносные капилляры тоже увеличены как в размерах, так и количестве, в теории улучшенное кровоснабжение... запас крови... общая биохимическая перестройка организма... Простите, мне точно не следует ссылаться на данные, полученные от паладаров?
- К паладарам мы перейдем в свое время, дэй Матэй. Прошу ответить с учетом ваших собственных опыта и знаний.
- Я не могу дать точного ответа. Однако могу предположить, что перестроенная нервная ткань может оказаться более устойчивой к гипоксии.
- Спасибо, дэй Матэй. Защита больше не имеет к вам вопросов.
- Дэй Матэй, сядьте в зале, - сказал судья. Один из приставов тут же подошел к свидетелю и указал ему рукой на стулья.
Затем дэй Хутэйо последовательно вызвал еще нескольких врачей и медсестер госпиталя, но ничего нового они не добавили. Следующей пригласили Абеллину Тапас, врача-невролога базы "Дельфин". Та, с явной враждебностью отвечая на вопросы адвоката, с неохотой рассказала, как к ней доставили Кириса после того, как на голову ему свалились трубы на складе. По всем признакам, у него диагностировался ушиб спинного мозга с аксональными разрывами на уровне шестого и седьмого позвонков.
- Поясните, как каким последствиям обычно приводят такие ушибы, - потребовал адвокат.
- Я ни разу не сталкивалась с ними ранее.
- Однако вы должны знать теорию, дэйя Тапас. Отвечайте на вопрос.
- Прерывание дыхания...
- Случилось ли такое с дэем Сэйторием?
- Я не видела. В моем присутствии он дышал без затруднений.
- А до того? У меня имеются свидетельские показания персонала базы о том, что когда дэя Сэйтория извлекли из-под труб, он не дышал, его сердце не билось.
- Понятия не имею, о чем вы говорите, сэрат дэй. Возможно, они так и говорили, и, кажется, после вашего упоминания у меня даже всплывает что-то похожее в памяти. Однако у меня нет привычки действовать на основании или хотя бы запоминать слова людей, не имеющих даже базового медицинского образования, - с ядовитым сарказмом заявила врач, и Фуоко почувствовала к ней горячую симпатию. - У меня, вон, прямо сейчас в сумочке брошюра на тему диабета лежит за авторством какого-то шарлатана, от которой любого эндокринолога на месте инфаркт хватит. А бабка моя ее читает и не нахвалится - и автор умница, и написано все правильно. Хорошо хоть, я ее пока удерживаю от описанных там методов лечения! Но даже если предположить, что дилетанты, паникуя вокруг мальчика, заваленного грудой труб, на полном серьезе сумели достоверно определить остановку сердца и дыхания, с момента катастрофы до его доставки в медицинский пункт прошло менее пяти минут. Кора головного мозга за такое время отмереть не могла, как специалист заявляю.
Адвокат скрежетнул зубами.
- Но разрыв аксональных связей в спинном мозгу имел место? - в его голосе явно слышалась злость.
- Понятия не имею, - врач пожала плечами. - Энергоплазма в теле дэя Сэйтория уже полностью блокировала лучевую диагностику, так что снимки получить не удалось. Ультразвуковая диагностика в таких случаях бесполезна. Некоторые симптомы действительно выглядели типичными для разрыва, но они очень быстро прошли. Более того, дэй адвокат, даже если разрыв имел место в реальности, он совершенно не обязательно мог привести к остановке дыхания. Медицине известно, что даже полный разрыв спинного мозга не всегда блокирует передачу нервных сигналов в мышцы. Например, импульсы могут передаваться через экстрамедуллярные связи возвратных нервов в переднем и заднем сплетениях твердой оболочки. Плюс к тому в спинномозговые корешки входят волокна паравертебральных симпатических ганглиев, так что мышцы могут получать двигательную и чувствительную иннервацию из двух-трех соседних сегментов. Опять же, известны случая функционального восстановления за счет роста новых отростков аксонов и образования ими синапсов с поврежденными...
- Спасибо, дэйя Тапас, - перебил ее судья, - но мы не на медицинском симпозиуме. Ваша точка зрения понятна, пока достаточно. У истцов или ответчиков есть еще вопросы к свидетелю?
- Вопросов больше не имею, - проскрежетал Гаспаро Хутэйо. Дэй Проциано лишь отрицательно качнул головой. Тесса Фульвио изобразил из себя статую. Сходя с возвышения для свидетелей и проходя мимо, врач едва заметно подмигнула Кирису и Фуоко. Пока девушка раздумывала как среагировать, та уже уселась где-то в задних рядах.
Затем вызвали еще двух врачей базы "Дельфин", обследовавших Кириса в день катастрофы, но они ничего нового не добавили. Более того, все они теоретически относились к свидетелям истца, но откровенно саботировали, отделываясь фразами типа "не помню точно" и "я не специалист в данной области".
На том, видимо, у обвинения свидетели кончились, потому что дальше их вызывал дэй Проциано. К немалому удивлению Фуоко, первым он вызвал Джиона.
- Дэй Айдари, - сказал Себастиан таким сухим тоном, словно видел его впервые в жизни, - опишите ваши отношения с семьей Деллавита.
- В течение многих лет я работаю сотрудником службы безопасности семьи Деллавита. Я устроился к ним еще до Удара... до Первого Удара, прошу прощения. В частности, до зимы прошлого года я являлся личным телохранителем дэйи Фуоко Деллавита.
- Кто вас назначил?
- Сэрат дэй Хавьер Деллавита после продолжительного личного собеседования.
- Как долго вы охраняли дэйю Фуоко?
- Двенадцать лет.
- Можно предположить, что вы хорошо ее знаете?
- Ну, можно сказать и так, - Джион усмехнулся. В сочетании с его сломанным и плохо выправленным носом усмешка производила жутковатое ощущение.
- Вы видите ее в зале?
- Разумеется, дэй Проциано. Она сидит рядом с вами и молодым человеком по имени Кирис Сэйторий.
- Когда и как вы общались с ней в последний раз?
- Сегодня. С момента ее прибытия в аэропорт и почти до самого заседания я находился рядом с ней или неподалеку.
- Вы заметили в ней что-то странное? Нехарактерное поведение? Провалы в памяти, ложные воспоминания?
- А? - Джион, похоже, удивился по-настоящему. - Не понял вопрос, дэй Проциано.
- Хорошо, я сформулирую по-другому. Можете ли вы поклясться, что находящаяся рядом со мной девушка является дэйей Фуоко Деллавита не только по внешности, но и по внутреннему содержанию, так сказать? Не является ли она самозванкой, как утверждают истцы? Например фантомом, созданным паладарами с помощью новых технологий? Или марионеткой, управляемой этаи? Или чем-то еще подобным?
- Ну и закидоны у вас, дэй Проциано, - телохранитель поскреб подбородок. - Мне бы и в голову не пришло... Хм. Да. Да, я могу поклясться, что дэйя Фуоко является настоящей и никем не подменена.
- Протестую! - дэй Хутэйо вскинул руку. - Свидетель слишком тесно связан с семьей Деллавита и не может давать правдивые показания!
Джион и Кирис одарили его одинаково нехорошими взглядами. Джион открыл рот, но судья остановил его.
- Истец, вы обвиняете свидетеля во лжи под присягой? В лжесвидетельстве? - холодно осведомился он.
- Я... нет, ваша честь. Но свидетель не является объективным, он связан тесными отношениями...
- Хотите сказать, что он питает нежные чувства к дэйе Фуоко, а потому усиленно подыгрывает распознанной им самозванке? - перебил Себастиан. - Дэй Хутэйо, вы в своем уме?
- Протестую!..
- Тихо! - судья врезал молотком по деревяшке. - Делаю замечание представителю ответчика о недопустимости подобных выражений. Протест стороны истца отклонен. Продолжайте опрос.
- Спасибо, ваша честь, и извините, - Себастиан почтительно поклонился. - Дэй Айдари, объясните, почему вы решили, что девушка не является самозванкой?
- Ну... сложно сказать. Я не мастер говорить, но... Характер у нее все тот же. Знает она вещи, которые никто, кроме меня и нее, знать не может, вроде той атаки волют на яхту. Жесты, мимика... Понимаете, за двенадцать лет она мне почти как дочь стала. А как дочку не узнаешь?
Фуоко признательно улыбнулась ему, чувствуя, как теплеет на сердце, но Джион никак не отреагировал.
- Вопросов больше не имею, - кивнул Себастиан.
После Джиона в зал вошла пасанта Венуста. Ее вызвали как представителя всей комиссии психиатров. Монашка выглядела еще более суровой и недовольной, чем при обследовании Фуоко и Кириса, и при ее виде адвокат истцов явно воспрянул духом. Не успела она еще закончить приносить присягу, как дэй Хутэйо вскочил с места.
- Тесса, что вы можете сказать по поводу психического состояния лиц, называющих себя Фуоко Деллавита и Кириса Сэйтория?
- Здесь у меня три копии заключения, - с кислой физиономией ответила монашка, поднимая руку с зажатой стопкой бумаги. - Только что размножать закончили. Ваша честь?
По знаку судьи пристав взял у нее документы и положил один экземпляр на судейский стол, а два других перед адвокатами. Фуоко глянула на него - кипа страниц, исписанных мелким каллиграфическим почерком. Судья взял свою копию, бегло полистал ее и отложил.
- Изложите краткую суть, - потребовал он.
- Комиссия пятью голосами из пяти, то есть единогласно, пришла к заключению, что Кирис Сэйторий и Фуоко Деллавита не страдают серьезными функциональными, органическими и психогенными расстройствами нервной системы. Комиссия обнаружила парадоксальные состояния отдельных участков нервной системы дэя Сэйтория, но среди них ничего, способного повлиять на дееспособность. В частности, комиссия не обнаружила признаков нарушения когнитивных способностей и не видит причин, препятствующих наследованию имущества в рамках завещания и действующих законов.
- У сторон есть вопросы к эксперту? - скучным голосом осведомился судья.
- Нет, ваша честь, - покачал головой Себастиан.
- Тесса, и вы ничего не можете добавить? - впервые подал голос поп. У него оказался хорошо поставленный баритон.
- О, я могла бы много чего добавить! - в голосе монашки вспыхнуло яростное возмущение. - Я могла бы рассказать, что я думаю о разврате, процветающем в так называемом университете "Дайгака", об возмутительных идеях о семье и интимных отношениях, вбиваемых инопланетянами в головы нашей молодежи, о глумлении над верой... К сожалению, такие вещи сейчас выходят за рамки моей компетенции как эксперта. Но будьте уверены, за пределами суда я не стану молчать! Настало время, чтобы кто-то напомнил людям...
- Тесса, ваши взгляды, безусловно, заслуживают уважения, но сейчас речь не о них, - перебил судья. - Прошу помнить, в каком качестве вы здесь выступаете. Также не забывайте о врачебной тайне. Истец, у вас есть еще вопросы?
Поп не ответил.
- Нет, ваша честь, - угрюмо заявил дэй Хутэйо.
- Тесса, займите место в зале. У истцов и защиты еще есть свидетели или дополнительные доказательства и свидетели, которые они хотели бы представить суду?
В зале воцарилась тишина, нарушаемая лишь лихорадочным шуршанием карандашей корреспондентов по бумаге. На кой? - мелькнула у Фуоко глупая мысль. Все равно же все передается по телевизору и наверняка записывается тысячами видеомагнитофонов...
- Тогда переходим к завершающим выступлениям. Начинаем с представителя истца...
- Ваша честь! - поп внезапно воздвигся со стула во весь свой немалый рост. - Прошу вызвать еще одного свидетеля.
- Кого именно? - судья недовольно уставился на прелата.
- Прошу вызвать в суд врача паладаров, известного под именем Дзии.
По задним рядам прошелестел вздох изумления, кто-то слегка присвистнул.
- Означенная персона не значится в предварительных списках свидетелей, переданных суду, - судя по лицу и голосу, судья тоже слегка ошалел от такого заявления. - Кроме того, суд не обладает полномочиями вызывать... э-э, резидентов других государств, не пребывающих на территории Кайтара.
- Паладары сами хвалились, что стакнулись с богомерзкими этаи, и те одарили их возможностью появляться где угодно и как угодно! - поп возвысил голос. - Они уже шпионят за людьми по всему миру и оскверняют таинство этого суда на весь мир. Они слышат меня. Я призываю прислужников Креода явиться, если они не боятся гнева святой церкви, и попытаться солгать под присягой на Писании, если осмелятся!
- Тесса, повторяю еще раз: суд не обладает полномочиями вызывать паладаров, - судья поднял молоток над тарелкой. - Запрос откло...
- Прошу прощения, ваша честь, могу я сказать?
Молоток судьи завис в воздухе, а потом медленно и беззвучно опустился. Все присутствующие в зале повернулись к входу в зал - главному, не из комнаты для свидетелей. У дверей стояла Карина Мураций собственной персоной: молодая симпатичная женщина в легком желтом платье едва до колен и с открытыми плечами, но все еще в рамках обычных приличий. В ее коротко стриженных черных волосах поблескивала тонкая нить серебряного обруча с небольшим синим камнем. Под скулой на правой щеке отчетливо виднелся знак паладаров - три родинки в виде правильного треугольника вершиной вниз.
- Сэрат дэйя Карина Мураций, я полагаю? - наконец нарушил гробовую тишину достопочтенный Рафаэль Даматто. - Ректор международного университета "Дайгака"? Суд слушает вас.
- Спасибо, ваша честь, - поцокивая каблучками туфель, Карина спорым шагом прошла по проходу к возвышению для свидетелей и поднялась на него. - Тесса Фульвио, Дзии просила передать, что она принципиально не вмешивается в отношения между людьми в целом и в юридические вопросы в частности. Свою основную и единственную задачу она видит в служении в качестве врача, остальное ее не интересует, и свидетелем в суд она являться не собирается. Однако я тоже являюсь профессиональным врачом и в курсе всех подробностей состояния Фуоко Деллавита и Кириса Сэйтория. Возможно, я устрою вас в качестве замены Дзии?
- Один момент, сэрат дэйя, - сказал судья. - Насколько я помню утреннюю трансляцию из зала Мирового Совета, у вас имелись проблемы со здоровьем. Вы уверены, что в состоянии выступать на суде в качестве свидетеля или эксперта?
- О, не беспокойтесь, сэрат дэй... простите, ваша честь. Просто у меня сегодня ночью по времени Хёнкона все-таки случилась информационная перегрузка. Иными словами, от усталости я начала плохо себя чувствовать. Плюс наложились... м-м, определенные процессы восстановления после прямого контакта с этаи Но Дзии на пять часов насильно запер меня в темной комнате с успокаивающей музыкой, и теперь я в полном порядке. Так что если тесса Фульвио сочтет возможным заменить Дзии мной...
- Клянешься ли ты говорить правду, дочь лжи? - прошипел прелат. Ого. Дядька-то, оказывается, из сильно двинутых по фазе. Неужто такие твердолобые ортодоксы еще не вымерли?
Прежде чем Карина успела ответить, судья со страшным грохотом врезал молотком по тарелке.
- Тесса, вы намереваетесь заменить собой пристава и самостоятельно привести свидетеля к присяге? - осведомился он голосом, сочащимся ядом. - Возможно, вы и меня подменить не против? Вам мое место уступить?
- Эта женщина - сосуд греха!..
Судья снова трахнул молотком с такой силой, что Фуоко испугалась, как бы его деревянная тарелочка не разлетелась на куски.
- Истец, вы не на амвоне. Еще одно слово в том же духе, и я удалю вас из зала до конца заседания! - ледяным тоном заявил он. - Дэйя Карина Мураций, высший суд дестры Каллан вызывает вас в качестве независимого эксперта по делу "Рикардо Деллавита и епископат Челестины против Фуоко Деллавита и Кириса Сэйтория". Информирую, что как глава иностранного государства вы обладаете дипломатическим иммунитетом и можете отказаться. Ваше решение?
- Официально уведомляю суд города Барны о том, что согласна выступить в качестве эксперта. В связи с тем, что являюсь атеисткой, обычная клятва на Писании для меня обязывающей не является. Однако клянусь своей честью говорить только правду и не лгать ни словом, ни умолчанием.
Судья в явном затруднении посмотрел на нее, потом кивнул.
- Присяга принята. Дэйя Мураций, известна ли вам суть рассматриваемого дела?
- Да, ваша честь, во всех подробностях.
- Знаете ли вы лично Фуоко Деллавита и Кириса Сэйтория?
- Так получилось, что они оказались первыми студентами, прибывшими в Хёнкон. Более того, я лично отобрала их за успехи в учебе и тестах. Также из-за последующих событий я очень часто находилась с ними в личном контакте и пристально следила за состоянием их здоровья и результатами исследований, которым они добровольно подвергались. Да, я очень хорошо их знаю.
- Что вы можете сказать об утверждении истцов на счет того, что ответчики являются мертвыми?
- Данное утверждение не соответствует действительности в соответствии с определениями как паладаров, так и паллийской медицинской науки. Тела Кириса Сэйтория и Фуоко Деллавита являются абсолютно живыми в соответствии с классическим пониманием термина, что подтверждается как визуально, так и анализами крови и прочих биологических субстанций. Что же до разума, то мне нечего добавить к результатам обследования психиатрической комиссии. И Фуоко, и Кирис находятся в абсолютно здравом уме... возможно даже, слишком здравом, на мой вкус.
- Поясните последнее утверждение.
- Ну, - ректор весело улыбнулась, - согласитесь, что когда два подростка круглые сутки напролет запираются в лаборатории, чтобы истязать себя научными экспериментами и заумными учебниками, это слишком уж занудно. Просто монахи от науки какие-то.
По задним рядам прокатился смешок.
- Вижу, - медленно кивнул судья. - Тогда следующий вопрос, дэйя Мураций, и постарайтесь ответить на него настолько непредвзято и объективно, насколько сможете. Являются ли Фуоко Деллавита и Кирис Сэйторий людьми?
- Я понимаю суть и важность вопроса, ваша честь, и я на него отвечу. Однако сначала мне хотелось бы известить суд о новом факте, способном оказать существенное влияние на исход слушаний.
- А именно? - судья поднял бровь.
- В качестве ректора университета "Дайгака" официально уведомляю, что за героизм и самоотверженность, проявленные при установлении контакта с этаи, час назад дэй Сэйторий и дэйя Деллавита получили статус первых почетных граждан Хёнкона. Данный статус подразумевает право постоянного пребывания на территории государства, а также бесплатное обеспечение базовых потребностей. Статус безотзывный и пожизненный.
По рядам корреспондентов прокатился легкий гул голосов, кто-то присвистнул. Фуоко мысленно пожала плечами. Спасибо, конечно, но зачем сейчас-то объявлять?
- Таким образом, - ректор не повысила голос, но все равно с легкостью перекрыла шум, - прошу суд принять во внимание, что любое решение по данному делу не подразумевает лишение ответчиков средств к существованию и места для проживания.
- Принято к сведению, - буркнул судья, похоже, нимало не впечатленный. - Дэйя Мураций, отвечайте на заданный вопрос. Являются ли дэй Сэйторий и дэйя Деллавита людьми?
- Нет, ваша честь. Не являются.
Ошеломленный вздох прокатился по залу. Фуоко показалось, что ее огрели по лицу чем-то тяжелым и мягким. По каналу от Кириса пришло ощущение шока и растерянности, хотя внешне он остался невозмутимым. Лишь на секунду на его лице взыграли желваки. Ошарашенными выглядели даже прелат и адвокат дядюшки, хотя сам дядюшка, казалось, по-прежнему не понимал, что происходит и зачем он вообще здесь сидит. Мысли Фуоко метались в голове как ошпаренные. Что?.. Откуда?.. Почему ректор так сказала? Как она могла... разумеется, все верно, но Риса же не может не понимать, что теперь решит суд... но она не могла предать! Сначала заявление о почетном гражданстве, потом такое...
Она с силой укусила себя за нижнюю губу. Как всегда в последнее время, боль пришла отдаленной и невнятной, отфильтрованная где-то между ее телом и сознанием загадочными механизмами то ли Стаси, то ли этаи. Успокойся, дура! - жестко сказала она себе. Карина Мураций... нет, Риса еще ни разу тебя не предавала. Если она так сказала, значит, у нее есть мотив. Нужно просто подыграть. Она успокаивающе провела ладонью по руке Кириса и только сейчас заметила, что Карина внимательно наблюдает за ней. Поймав взгляд Фуоко, она чуть заметно кивнула.
Первым из посторонних пришел в себя поп.
- Обращаю внимание суда, - прелат возвысил голос, - что даже ярые защитники богомерзких эйлахо не отрицают, что те не являются людьми! Мы можем заканчивать заседание, поскольку выводы несомненны. Иск надлежит удовлетворить, а этих... существ, - последнее слово он выплюнул с отвращением, - депортировать из Кайтара на веки вечные. Пусть источают свой яд и скверну где-то в другом месте, в безбожном Хёнконе или еще где!
- К порядку! - призвал судья, но его молоток ударил по тарелочке как-то неуверенно. - Дэйя Мураций, вы хотите прокомментировать свой ответ?
- Да, ваша честь. Снова повторяю, что Фуоко Деллавита и Кирис Сэйторий больше не являются людьми. Но точно так же человеком более не является никто на Палле.
На сей раз казалось, что все присутствующие заговорили одновременно. Но Карина прокашлялась, и гул голосов мгновенно стих.
- Философия Паллы, а до нее - тысяч Игровых Миров и самой Земли в течение миллионов лет пыталась дать определение человека. Некоторые из них оказывались абсурдными, некоторые - заслуживающими внимания, но все страдали одинаковым недостатком. Ни один философ никогда даже не задумывался, что следует обсуждать что-то помимо видимого тела и связанных с ним признаков - формы, поведения, речи и так далее. Слабые попытки привязать сюда же и душу - или то, что ее заменяло в других религиях - никогда не выходили за рамки чистой теологии и не имели практического применения из-за неопределенности самого понятия души. Поэтому до изобретения способа перенести сознание с биологического мозга на другой носитель человек всегда полагался вещью в себе - чем-то, заточенным в физическую оболочку, полноценную или ущербную, но всегда ограниченным, сосредоточенным в небольшой области пространства. Но сейчас на Палле все изменилось. Этаи наконец осознали связь между слабыми электрическими импульсами в холодном веществе и разумом - разумом совершенно нового, ранее не известного им типа. А осознав, не упустили шанса его исследовать.
Карина подняла руку ладонью вверх, и над ней сгустилось туманное облачко. Миг - и облачко вытянулось, закрутилось спиралью и превратилась в полуметровой длины волюту с мерцающей багровым сердцевиной.
- Волюта - воплощение страха жителей Паллы перед неведомым в течение последних девяти лет. Вы бежали от них и уничтожали их всеми средствами, не подозревая, что та же самая субстанция постепенно конденсируется внутри ваших тел. Этаи не могли сразу построить структуры, способные устойчиво существовать не только внутри защитного паллийского кокона, но и внутри вещественных объектов, тем более - хрупких биологических существ. Создания чисто энергетической природы, они вообще недолюбливают вещество и стараются держаться от него подальше, поскольку оно дестабилизирует вихревые поля. Кирис и Фуоко просто стали первыми людьми, успешно интегрированными в их глобальную сеть - частично из-за случайностей, частично потому, что очень много времени провели рядом с нашей аппаратурой, которая для этаи все равно что сияющие прожектора во мраке. А теперь этаи преодолели все затруднения, довели технологию до совершенства, избавились от случайных помех - и не стали мешкать. Проведенный нами в течение последних суток мониторинг Паллы показал, что все человеческие тела заполнены энергоплазмой.
Ректор опустила руку, и спиральный клок тумана пропал.
- Все без исключения? - проворчал судья.
- Все, попавшие в поле нашего зрения. В связи с резким прорывом в области фантомных технологий мы, следуя нашей этике, вынуждены накладывать серьезные самоограничения. Мы запретили себе любое проникновение фантомов в здания, как частные, так и публичные, без явного разрешения хозяев, а также использование невидимых фантомов. Поэтому я уточняю формулировку: все без исключения люди, выходившие на улицу в течение последних суток и попавшие в поле зрения сканирующих сенсорных массивов, полностью пропитаны энергоплазмой. И по результатам общения с этаи - нам крайне сложно их понимать, но что-то уже удается - мы предполагаем, что сознание по крайней мере каждого четвертого перенесено в сеть Арасиномэ, управляя прежним телом дистанционно. У остальных носителем сознания все еще является собственный мозг, но все управляющие импульсы, идущие от него по нервам, контролируются этаи. Более того, наши наблюдения показывают, что то же самое случилось со всеми высшими животными, живущими с человеком - кошками, собаками, лошадьми, коровами и так далее. Так что шансов, что подобной судьбы избежал кто-то из двуногих прямоходящих, попросту нет.
Она сделала паузу. В зале стояла мертвая тишина.
- Поэтому у меня не остается иного выбора, - закончила посреди нее Карина, - кроме как констатировать: на Палле больше нет людей в том смысле, который вкладывался в слово до Первого Удара. Вы перестали быть просто сгустками белка со слабыми электрическими импульсами. Вы превратились в сплав биологических тканей и энергетической субстанции, и ваши тела и сознания так или иначе включены в глобальную сеть этаи. Вот почему на вопрос, являются ли Фуоко Деллавита и Кирис Сэйторий людьми, я уверенно отвечаю: нет, не являются. Не являются точно так же, как и остальные жители Паллы, включая, как показывает сканирование, всех присутствующих здесь. В том числе - включая истцов. Тесса Фульвио, я ответила на ваш вопрос?
- Ты лжешь... - пробормотал прелат, трясущейся рукой осеняя себя косым знамением. - Ты не можешь не лгать...
- Зачем, тесса? Чтобы позволить Кирису и Фуоко получить наследство? Я нежно люблю нашу выдающуюся парочку, но мне куда проще подарить им почетное гражданство и тонну золота в придачу, чем лжесвидетельствовать, рискуя репутацией. Кроме того, мои слова с легкостью подтверждаются оборудованием лучевой диагностики в любой клинике Паллы. Еще год назад эйлахо на Палле являлись редкостью. Сегодня же мы объявляем о крупной премии людям, умудрившимся избежать заражения энергоплазмой... хотя термин "заражение" пора менять на что-то более подходящее.
- И что же теперь с нами станет, дэйя Мураций? - тихо спросил Себастиан Проциано.
- Я так понимаю, это вопрос защиты к эксперту? - вдруг звонко засмеялась Карина, и Фуоко почувствовала, что с сердца сваливается какая-то огромная невидимая тяжесть, словно по душному залу вдруг прошла волна освежающего воздуха. - В таком случае как эксперт отвечаю: с вами не станет ровным счетом ничего страшного или хотя бы просто пугающего. Сама по себе идея биологической жизни для этаи является новой и нетривиальной. А уж биологическая основа как носитель разума для них сенсация не меньшая, чем этаи для вас. Вредить вам или иначе вмешиваться в вашу жизнь - последнее, чего им хочется. Наоборот, в ближайшие столетия они станут внимательно наблюдать за тем, как вы вообще умудряетесь существовать и взаимодействовать в такой невозможной форме. Сверх того, они станут охранять вас от случайных смертей из-за хрупкости биологических тел - и не только путем сохранения ваших личностей где-то в другом месте. Теперь Палле не грозят, например, столкновение с астероидом и лучевые удары из Космоса или со стороны вашей звезды. И есть еще одно, что вы очень скоро осознаете и без меня. Вам больше не грозит смерть.
- Бессмертие? Вы говорите на полном серьезе?
- Не в прежних телах, разумеется. Этаи уже научились работать с ними на клеточном и даже молекулярном уровне, но биологические ткани просто запрограммированы на гибель. Жизнь тела можно продлевать, но не до бесконечности, рано или поздно оно все равно умрет. Но вы перестанете уходить в небытие, как ранее. Мы не знаем, что именно этаи придумают для вас - какие-то игровые виртуальности с привычными образами или же какое-то иное существование. Нас проинформировали лишь, что смерти больше нет.
- Наш мир поглощен Креодом... - сквозь зубы процедил прелат, судорожно стискивая золотой Стабилон на своей груди. - Этаи отняли у нас райские сады Ваххарона, куда душа отлетала после смерти...
- А заодно и вечное небытие, куда, в вашем представлении, отправлялись нечестивые души грешников. А в представлении атеистов - и не только грешников. Однако почему вы решили, дэй Фульвио, что этаи - обязательно порождение Креода? Что, если их привел на Паллу сам Ваххарон, чтобы изменить ваш мир к лучшему?
- Ересь!
- Возможно, тесса. Прошу прощения, я на мгновение забыла, что паладары принципиально не вступают в теологические дискуссии. Ваша честь, - ректор обернулась к судье, - приношу извинения за то, что невольно вывела разговор за рамки судебного слушания. Ожидаю новых вопросов.
- Но что же такое этаи, в конце концов, гхаши их раздери? - проворчал достопочтенный Рафаэль Даматто, чья физиономия утратила свое обычное бульдожье выражение. Теперь судья выглядел просто как старый потрясенный дядька, зачем-то напяливший на себя глупую черную мантию.
- Ответ, ваша честь.
- Как - ответ? Ответ на что? - в голосе судьи прорезалось раздражение, но одновременно - и жалобные нотки ребенка, которому родители выговаривают за провинность, которую он не понимает.
- Мы полагаем, что они отвечают на проклятый вопрос, который задает себе любое зрелое разумное существо: в чем смысл жизни? До определенного уровня развития ответ более-менее очевиден: добиться положения среди себе подобных, обеспечить себя едой, одеждой, домом, мебелью или иными материальными ценностями, родить и воспитать детей и так далее. Но однажды цивилизация достигает такого уровня, что материальные ценности перестают иметь какое-либо значение. Автоматизированные заводы и фабрики производят все потребное в любых количествах, искусственный интеллект берет на себя роль заботливых слуг и опекунов, мир покорно ложится к ногам. Больше нет ресурсов, за которые стоило бы конкурировать. Больше нет врагов, да и друзей, по большому счету, тоже. Исчезает семья, теряют смысл ритуалы продолжения рода - и ты остаешься наедине с самим собой. Впереди бессмертие и вечность - но на что их потратить? На развлечения или общение? Они надоедают. На исследования? Очень немногие ученые упорны настолько, что способны до бесконечности изучать мир, накапливая никому не интересные знания. А на что еще?
- И как этаи отвечают на такой вопрос? - осведомился кто-то с задних рядов.
- Давным-давно цивилизация Демиургов нашла свой ответ: создание и распространение биологической жизни в Мультивселенной, оформленное в виде Игры - стратегической, тактической, строительной, неважно. Каждая планета, каждая игровая площадка после завершения Игры отпускается на волю и, возможно, в свое время приводит к появлению новой сверхцивилизации, начинающей творить новые миры. Но это ответ, данный бывшими биоформами - существами, у которых инстинкт размножения является одной из фундаментальных основ сознания. Этаи же никогда не имели носителей на биологической или какой-то иной основе, которую мы бы назвали вещественной. По косвенным признакам можно допустить, что их создатели возникли в электромагнитных штормах в фотосфере звезды и позже вышли на просторы Вселенной, как Демиурги покинули свою планету. Пока мы можем лишь спекулировать на данную тему, но предполагаем, что этаи являются искусственными созданиями, изначально запрограммированными на разновидность Большой Игры - состязания друг с другом. Разум не возникает и не развивается без вызова, без препятствий, которые ему приходится преодолевать. И создатели этаи, достигнув практического всемогущества, начали конкурировать с единственным оставшимся препятствием - с самими собой.
- А смысл? - спросил тот же голос. Фуоко оглянулась - говорила какая-то женщина, одетая, в противоположность остальным солидным коллегам в костюмах, в легкомысленную легкую блузку с глубоким вырезом и значком, вероятно, университетским. - Все равно, что в шашки с самим собой играть. Все ходы и приемы наперед знаешь.
- Да, если подходить к задаче в лоб. Но они пошли по другому пути. Они создали групповой разум, в котором каждая сущность - отдельный этаи - по отдельности разумной не является, обладая лишь небольшим набором жестко запрограммированных реакций, у каждого экземпляра своим. Сами по себе они способны действовать лишь в рамках строго заданных правил. Однако они способны объединять свои умственные способности, если можно так выразиться, и чем больше их объединяется, тем сложнее их разум. Комбинируя в единое целое десятки, сотни, тысячи, а то и миллиарды независимых частей, этаи получают сущности - суперличности, если использовать нашу терминологию - с самым разным поведением. Суперличности конкурируют друг с другом по правилам, которые, судя по нашим наблюдениям, непрерывно меняются. Мы пока не представляем, какие именно ресурсы становятся призом для победителя - возможно, что-то материальное наподобие звездных систем, а возможно, что-то абстрактное и не более осязаемое, чем Рейтинг Демиургов. Но факт остается фактом: этаи успешно конкурируют сами с собой, благодаря чему непрерывно развиваются и расширяют ареал своего обитания, оставаясь при том единой цивилизацией.
- И сколько звездных систем они контролируют?
- Дэйя Филла Талон, - улыбнулась Карина, - я понимаю ваше любопытство научного журналиста, но здесь и сейчас не пресс-конференция. Все, что нам известно об этаи, публикуется в специальных выпусках газеты "Дайгака нунтемпе", свободно доступной в том числе и в Кайтаре. А если вам чего-то не хватает, вы хорошо знакомы с дэем Уитой Бреггом, ее главным редактором и главой нашей пресс-службы. Но раз уж вопрос задан... Благодаря тому, что этаи предоставили нам статус нейтральных наблюдателей - у них есть и такие роли - и больше не атакуют наши зонды, мы сумели резко ускорить картирование сети Арасиномэ. В настоящий момент мы выявили примерно восемнадцать миллионов ее узлов в четырехстах тысячах независимых вселенных. И обследование все еще продолжается. Помимо того нам известно минимум о четырех стабильных суперличностях этаи, заинтересовавшихся вашей звездной системой, с двумя из которых связаны сознания Фуоко Деллавита и Кириса Сэйтория. В свою очередь, три из этих четырех суперличностей, вероятно, являются субличностями чего-то еще большего - того, чему наша храбрая героическая Фуоко так безрассудно пожертвовала себя декаду назад. Где кончается пирамида объединений, неизвестно. Возможно, финальная сверх-суперличность объединяет всех этаи в мире, являя собой невероятной сложности разум, возможности которого представить не в состоянии даже Демиурги. Хм...
Она повернулась к судье.
- Ваша честь, боюсь, я опять вышла далеко за рамки предмета слушаний. Если дело так продолжится и дальше, мое присутствие здесь превратится в очередную пресс-конференцию, за которой забудется суть дела. Есть ли у суда или представителей истцов и защиты еще вопросы к эксперту в моем лице?
Судья потер ладонями лицо, и когда он убрал руки, оно опять стало каменной маской воплощения правосудия.
- У суда больше нет вопросов, - протянул он обычным надменным тоном. Оба адвоката под его тяжелым взглядом отрицательно покачали головами. Физиономия прелата Фульвио дернулась, но и он промолчал.
- В таком случае, сэрат дэйя Карина Мураций, суд благодарит вас за предоставленные сведения. Вы можете занять место в зале или, если у вас есть неотложные дела, покинуть заседание досрочно.
- Спасибо, ваша честь. Мне действительно нужно идти.
Карина коротко поклонилась, спустилась с возвышения для свидетелей и прошла по проходу к выходу между рядов стульев. Ее провожали взглядами. Уже взявшись за ручку двери, она обернулась.
- Я много чего сказала, друзья мои, - она снова улыбнулась своей теплой понимающей улыбкой, - но главное хочу повторить еще раз. Не надо бояться. Неизменны лишь смерть и небытие. А то, что вы изменились, доказывает лишь, что вы всё еще живы. Все хорошо. А я... я даже слегка вам завидую. Ведь такая интересная дорога, открытая для вас, для меня недоступна.
Она толкнула створку и вышла в коридор. Дверь мягко стукнула позади нее, закрываясь.
- Намерены ли истцы или защита вызвать других свидетелей? - осведомился судья.
Никто не ответил.
- В таком случае суд выносит вердикт, - судья стукнул молотком. - Приняв к сведению показания свидетелей и заключения экспертов, а также... дополнительные материалы, суд постановляет следующее. Утверждение истцов о смерти либо недееспособности дэйи Фуоко Деллавита и дэя Кириса Сэйтория, влекущих неспособность принять наследство, признано не соответствующим действительности. Утверждение истцов о том, что указанные лица не являются людьми и, как следствие, являются недостойными наследниками, признано ничтожным, поскольку существующее законодательство не содержит запретов на социальные и экономические связи с представителями любых разумных рас. В качестве правоустанавливающего прецедента суд указывает на дипломатические и экономические отношения с паладарами, официально поддерживаемые правительством и обществом Кайтара. Кроме того, вопросы принадлежности разумных существ к той или иной расе выходят за пределы компетенции суда, а потому не обсуждаются. Суд постановляет: в иске отказать по всем пунктам. Истцы обязаны компенсировать ответчикам судебные издержки. В соответствии со стандартным регламентом официальные документы участвующие стороны получат до конца завтрашнего дня, после чего у истцов возникнет право обжаловать его в течение двух декад в установленном порядке. Слушания закрыты.
Молоток грохнул снова. Судья воздвигся со своего неудобного кресла, сгреб бумаги и величаво удалился в свою комнату, дверь в которую предупредительно распахнул один из приставов. Высокий чистый звук прорезал воздух, и мягкий женский голос произнес из ниоткуда:
- Трансляция завершена. Телекамеры паладаров отключены.
Тут же две замысловатые завитушки, до того сидевшие в углах комнаты под потолком, словно декоративная лепнина, отделились от стен, спланировали к судейскому столу и медленно растаяли над ним. В зале немедленно поднялся шум.
- Тесса Фульвио! - выкрикнул мужской голос. - Намерен ли епископат Челестины обжаловать вердикт?
- Тот же вопрос к дэю Рикардо Деллавита! - присоединился к нему другой.
- Мы не намерены комментировать решение суда! - прелат почти вскочил с места. - Когда нам передадут документы, мы определим наши дальнейшие действия.
Он оправил сутану и, длинный и сутулый, стремительно прошагал к выходу. Следом за ним дэй Хутэйо уволок дядюшку Рикардо. Тот по-прежнему выглядел совершенно пришибленным и не понимающим, где он и зачем. Точно, бухой, решила Фуоко. Принял для храбрости, да силы не рассчитал. Говорят, алкоголики косеют даже от капли... Впрочем, думать времени не осталось, поскольку небольшое стадо корреспондентов уже окружило ее, Кириса и прочих плотным кольцом.
- Дэйя Фуоко, вы поддерживаете контакт с этаи? О чем вы разговариваете?
- Что вы чувствовали, когда отдали себя на съедение Чужим?
- Каковы ваши дальнейшие планы? Вы продолжите учиться в Университете?
- Каковы ваши отношения с братом в данный момент? Вы помирились или по-прежнему на ножах?
- Дэй Сэйторий, как вы намерены распорядиться таким огромным наследством?
- Каково чувствовать себя первыми почетными гражданами Хёнкона?
- Вы продолжаете считать себя людьми? Или согласны с дэйей Мураций?
- Как вы можете прокомментировать слухи о своих тесных связях с Анъями?..
- Тихо! - гаркнул Себастиан неожиданно звучным голосом, с размаху опуская ладони на стол. - Дэй и дэйи, прошу вас немедленно освободить дорогу! Мои клиенты не желают... - Он бросил косой взгляд на Фуоко, и та быстро закивала. - ...отвечать на ваши вопросы и устраивать здесь пресс-конференцию. И не забывайте, где мы находимся!
От Кириса плеснуло молчаливым одобрением.
- Всем разойтись! - два пристава взрезали толпу журналистов, словно ледоколы - тонкий лед. - Освободите помещение! Всем немедленно покинуть здание!
- Дэй и дэйи! - Фуоко поднялась с места, и гам немедленно утих. - Я... мы очень извиняемся, но мы сейчас не в настроении отвечать на вопросы. Я понимаю, что сенсации и все такое... но нам надо идти. В другой раз, ладно?
Пробившийся сквозь толпу Джион раздвинул корреспондентов плечами, образовав проход, и под разочарованное бормотание вся компания покинула зал.
- За мной, пожалуйста, - сказал адвокат в коридоре, быстро шагая по паркету и нервно оглядываясь на зал, откуда тянулся ручеек публики. - Я договорился, чтобы после заседания нам позволили ненадолго занять прежнюю комнату, благо она все равно свободна. Раз вы здесь, то можно завершить формальности по наследству прямо сейчас, чтобы не пересылать документы взад-вперед между Барной и Хёнконом. Или вы предпочтете оставить на потом? Вы еще какое-то время побудете в Барне?
- А не рано? - с сомнением спросила мать. - Если они обжалуют в Верховном суде...
- Обязательно обжалуют, к гадалке не ходи. Но мне... э-э, некие лица пообещали мне, что обжалование рассмотрят с максимальной скоростью, вероятно, уже на следующий день после подачи документов, и итог предрешен. Дэйя Фуоко, дэй Кирис, не беспокойтесь, ваше личное присутствие больше не потребуется. Сейчас вам нужно лишь поставить несколько подписей. Ох, вот незадача - все-таки без отправки документов в Хёнкон не обойтись, поскольку ваш отец, дэй Сэйторий, формально является вашим опекуном, его подписи необходимы. Вы возьмете их с собой, а потом пришлете мне. Сюда, пожалуйста.
Они вошли в ту же самую комнату, где их обследовали психиатры. Парсы улеглись по сторонам двери. Джион передвинул кресло поближе ко входу, уселся в него и вытянул ноги поперек прохода.
- Если репортеры ворвутся, то запнутся и устроят кучу малу, - с ухмылкой пояснил он.
Себастиан разложил на столике очередную кипу бумаг, положил рядом шикарную авторучку с золотым пером и указал Фуоко на низкое кресло рядом.
- Садитесь, дэйя. Начнем подписывать. Дэйя Марта, не отходите далеко, а еще лучше - сядьте рядом, ваша подпись тоже требуется практически везде. Сначала вот здесь...
Вопреки ужасному виду стопки, основных документов оказалось лишь четыре: согласие на принятие наследства, документ о назначении матери опекуном, перечень собственно наследуемого имущества, состоявшего из одной строчки с суммой в пятьдесят миллионов, и согласие на назначение Себастиана Проциано временным, на десять декад, поверенным в делах. Остальные листы представляли собой выдержки из документов, договор с поверенным, описание условий опеки и подобную юридическую чушь, которую Фуоко сейчас даже не пыталась читать. Она знала, что адвоката рекомендовал лично премьер-министр Кайтара, а потому надеялась, что нигде в сотнях абзацев мелким шрифтом не содержится ее обязательство продать почку по фиксированной цене или выйти замуж за кого укажут. Свои экземпляры бумаг, равно как и бумаги Кириса, она засунула в большой конверт, а конверт - в сумку, чтобы прочитать в Хёнконе, когда появится время. Сумка сразу раздулась и ощутимо потяжелела.
- Ну, вот и все, - наконец сказал адвокат, упаковывая свои бумаги в портфель. - Дэйя Марта, в дальнейшем я имею дело с вами, дэйю Фуоко мы больше тревожить не станем. Дэй Сэйторий, не забудьте прислать мне экземпляры, подписанные отцом. Сейчас мне пора, времени уже много.
Он посмотрел на часы над дверью, и в самом деле показывающие - Фуоко аж изумилась - пять часов вечера. Неужели слушания заняли целых четыре часа? Как сегодня время летит... Коротко поклонившись, адвокат вышел, но дверь, не успев даже полностью закрыться за ним, распахнулась снова. На пороге стояла невысокая девушка, почти девочка в коротком открытом платье и легких сандалиях с высокой оплеткой на икрах. Пламя рыжих волос рассыпалось по ее плечам, и, судя по тому, как липла к телу тонкая ткань, нижнего белья она не носила.
- Простите, - произнесла она ангельским голоском, - а здесь нет моего папочки? Я его нигде найти не могу. Ой, а я вас знаю. Ты Фуоко, а ты Кирис, да? А можно мне автограф?
- Вака, сюда нельзя, - Джион поднялся и навис над девушкой, но явно заколебался. Фуоко тяжело вздохнула. Вот все мужики одинаковы, точно-точно! Стоит лишь смазливой мордашке перед ними задницей повертеть, и они сразу тают, как масло на сковородке. А если бы она оказалась наемной убийцей и сейчас достала из... ну, откуда-нибудь автомат и принялась палить?
- Майя, - печально сказала она, - если ты заходишь, то заходи. А если нет, то выйди. Только дверь закрой, а то еще журналюги на свет налетят. Джион, ее можно пустить. Если она захочет, то все равно войдет и даже не спросит никого.
- Ну вот! - Майя надула губки. - Злая Фуоко взяла и все испортила! А я-то хотела повеселиться!
- Твоя знакомая, Фучи? - поинтересовалась Лойза.
- Она не знакомая, - сообщила Зорра. - Она нимфетка. На сексе повернутая. Выключить проекцию, выключить, и побыстрее, пока никого не изнасиловала!
- Мама, Джион, - Фуоко преувеличенно-манерным жестом указала на гостью, - познакомьтесь с Майей, посланником паладаров в Кайтаре и прочих странах Типпы. Она так торопилась сконденсироваться из воздуха, что даже забыла надеть на щеку фирменный знак. Зорра, можешь ее укусить, разрешаю.
- Ну я же говорю - злюка! - снова обиделась Майя. - Во-первых, я из воздуха не конденсировалась. Забыла, что Кара сказала? Мы не входим в здания без разрешения. Меня вполне официально пустила охрана. Я им сказала, что папочку ищу, ресницами похлопала, они слюнями истекли и пустили. Во-вторых, зачем нам какие-то знаки, когда все свои? И вообще, Фучи, как ты можешь так говорить после двух ночей страстной любви, которые мы провели с тобой и Киром? А с Киром даже и больше.
- Каких ночей? - подозрительно спросила Лойза. - С кем? Э-э... дэйя, а вы точно паладар? Я видела Майю по телевизору, она совсем не так выглядит.
- Ночей очень простых - жарких и страстных, - Майя проигнорировала вторую часть вопроса. Она уселась на столик и принялась болтать ногами. - В медицинских целях, разумеется, исключительно в медицинских целях! - она оживленно хихикнула. - Значит, технология простая - запоминай, милая моя Лойза, а впрочем, можешь и не запоминать, в любой момент с удовольствием на практике поучу. Берется один мальчик и одна девочка, желательно поневиннее, иначе удовольствие совсем не то. Маску нужно надевать гермафродита, чтоб всем угодить, а некоторым - даже и нестандартно. Девочкам нравится, когда сразу два мальчика, а некоторым мальчикам нравится стимуляция... э-э, нестандартных мест. Вот, скажем, Кир...
Кирис резко выдохнул, и Майя внезапно переломилась пополам, словно кукла под ударом палки. Потом по глазам ударила вспышка, тут же сменившаяся угольно-черной сферой, повисшей в нескольких сунах над полом там, где паладарша только что находилась. Остатки столика, из которого сфера вырезала идеальный полукруг столешницы, вместе с огрызками двух ножек с глухим стуком упала на пол. Потом сфера с громким хлопком исчезла, а на ее месте возникло вертикально вытянутое серое веретено. По его поверхности пошли волны и углубления, возникли вмятины, словно невидимые руки комкали брусок пластилина, и несколько секунд спустя веретено превратилось в манекен, одетый в бесцветное платье. Серость пошла цветными разводами, и вдруг как-то мгновенно манекен снова стал Майей. Только волосы у нее из ярко-рыжих стали золотистыми.
- А вот так больше делать не надо, Кир, - укоризненно сказала паладар, грозя ему пальцем. - Фантомы еще несовершенны. Плохо они на гравитационные импульсы реагируют, как видишь. А энергии в такой миленький фантомчик закачивается столько, что всю Барну год питать можно. Если бы я не успела изолирующий кокон поставить, от вас вместе со зданием одни руины остались бы. Да и проникающая радиация... впрочем, на таком уровне она высшим биоформам на Палле больше не грозит, энергоплазма внутри тела блокирует. Но все равно не надо, понял? А то я Каре нажалуюсь.
- А я нажалуюсь, что ты секретные медицинские данные разглашаешь! - сердито сказал парень. - И Рисе нажалуюсь, и Дзии. Вон, Га свидетель. И Фучи с Зоррой, они подтвердят.
- Зануды! - фыркнула Майя. - И ябеды. В вашем возрасте как-то даже и неприлично.
- Значит, надо взять мальчика и девочку и надеть маску гермафродита? - задумчиво спросила Лойза. - Хм. Интересный рецепт. Не знаю, как мама, а я бы попробовала. У меня и мальчик в запасе есть. А что, Фучи и в самом деле понравилось?
- Я тебе потом расскажу, что ей особенно вставило, - до ушей ухмыльнулась Майя. - Когда рецепт стану демонстрировать. Только от нашей агрессивной парочки подальше, а то ведь прибьют и не посмотрят на официальные статусы.
- И на возраст, - елейным голосом добавила Фуоко. - Сколько тебе уже стукнуло, полтора миллиона, бабушка Майя? Лая, ты с ней побережней, а то помрет от перенапряжения в самый интересный момент.
- Теперь она еще и хамит! Ну, моя мстя будет страшна, получите. Там в коридоре один ваш поклонник томится, страстно встречи желает. Мало ли, что вам куда-то хочется, придется принять.
- Что за поклонник, дэйя Майя? - нейтральным тоном осведомился Джион, из иронично-развлекающегося наблюдателя снова превращаясь в телохранителя, холодного и отстраненного.
- О, безопасный... по большей части, разумеется. Его собственную охрану с большими пушками в здание не пустили, так что он здесь сам по себе. Даже и не думайте отказаться, я его и так с гигантским трудом из дома вытащила.
- А охране ты его как своего братика представила? И он тоже папочку искал? - ехидно спросила Фуоко.
- С охраной он сам договаривался, я лишь следила, чтобы не сбежал от страха. Ну, котятки, принимайте гостя.
Майя выскользнула в коридор, умудрившись просочиться в такую узкую щель между дверью и косяком, что, казалось, в нее и руку не просунешь. Фуоко озадаченно оглянулась на мать и заметила, что та расслабленно сидит в кресле и едва заметно улыбается. Похоже, пикировка с Майей ее ни капли не напрягла. Впрочем, если она теперь работает с паладарами, то должна отлично их знать. По крайней мере, уж посланницу - точно.
Но что за поклонника привела озабоченная тетка?
Дверь растворилась, и Фуоко задохнулась от волны нахлынувших противоречивых чувств.
С того момента, как мать сообщила об иске, брат ни разу не разговаривал с ней. На звонки в фамильный особняк отвечал либо Руфино (голос дворецкого заметно теплел, когда он узнавал Фуоко), либо один из секретарей. Звать к телефону Массима они отказывались, ссылаясь на его отсутствие, но девушка слишком хорошо знала Руфино, чтобы поверить его отговоркам. Не отвечал Массим и на письма. Мать же, когда о нем заходила речь, лишь вздыхала и грустно качала головой. И вот теперь он стоял на пороге комнаты, как всегда, в безукоризненном дорогом костюме, стройный, элегантный, с тонкой полоской усиков по верхней губе и таким же тонким идеальным пробором в зачесанных назад волосах, с золотыми запонками и золотой булавкой в лацкане пиджака - само воплощение молодого преуспевающего финансиста. Однако на его обычно бесстрастном лице держалось выражение смятенной растерянности.
- Здравствуй, Фучи, - хрипло сказал он через несколько секунд напряженной тишины. - Я... э-э... рад тебя видеть.
- Здравствуй, Сима, - откликнулась Фуоко в по возможности нейтральном тоне. Она не понимала, как себя вести. С одной стороны, он же отозвал иск. С другой... зачем он вообще явился вот так, неожиданно, без приглашения? Она много раз прокручивала в голове разнообразные варианты выяснения отношений - холодное презрение, тонкий упрек, горячий обвинительный монолог, убедительные оправдания... Но сейчас замечательные красноречивые фразы совершенно вылетели из головы. Она стиснула руки перед грудью, чувствуя, как в кистях прорезается знакомое тепло.
- Фучи, я... - Массим замолчал. Потом вдруг безо всякого предупреждения он стремительно двинулся вперед, в три шага преодолев отделяющее его от Фуоко расстояние. Дернулся Джион, напрягся Кирис, но Массим уже заключил Фуоко в объятия и крепко прижал к себе. Ошеломленная, девушка замерла, упираясь лицом в лацкан.
- Прости, Фучи, - негромко сказал брат. - Я дурак. Вел себя как клинический идиот. Сначала иск, потом просто боялся тебя увидеть... Я люблю тебя, сестричка. Прости, ладно?
Помедлив, Фуоко высвободила руки и обхватила его, крепко прижавшись. Внутри зародилось и начало распространяться по телу тепло - не возбуждение энергоплазмы, кончающееся молниями и волнами огня, а обычное человеческое чувство.
- Я тоже тебя люблю, Сима, - глухо сказала она сквозь пиджак. - А что ты дурак, я и так знаю. Ладно уж, прощаю.
Ладонь погладила ее по волосам, вызвав странное чувство - словно она снова маленькой девочкой сидела на коленях отца и, сонно моргая, слушала его непонятный, но страшно интересный рассказ про пиратов и сокровища. Массим отстранился, и, глядя ему в лицо, освещенное бликами сочащегося снаружи заката, Фуоко вдруг заметила, что он и в самом деле очень напоминает отца. Тот же прищуренный твердый взгляд, те же суровые складочки в углах губ - и та же самая необидная усмешка, готовая проявиться на губах при первом подходящем моменте.
- Знаешь, Сима, а ты похож на папу, - сказала она.
- А ты - нет... блондинка ты наша, - Массим снова погладил ее по голове, потом опустил руку и осторожно взял саламандровую брошку, висящую на цепочке. - Значит, носишь?
- Ага. Я и в виртуальности с ней ходила. Этаи ее как компас оформили...
Она осеклась. Вероятно, вспоминать про Чужих прямо сейчас не стоило. Кто знает, какие еще тараканы проснутся у Симы при их упоминании!
- Знать ничего не желаю про твоих этаи... а впрочем, потом расскажешь. - Массим мягко высвободился из ее рук и шагнул к Кирису. Тот стоял нахмурившись, но, вопреки своему обыкновению, даже и не подумал ссутулиться и глянуть исподлобья. А ведь он тоже уже не уличный мальчишка, вдруг поняла Фуоко. Еще недавно, всего год назад, он был отъявленным хулиганом и грозой школы, но все равно мальчишкой, несмотря даже на свои габариты, которым позавидовали бы многие взрослые. Именно так он выглядел в свой первый памятный визит в фамильный особняк Деллавита, именно так наверняка воспринимали его отец, мать, Массим. Но он тоже вырос - пусть не телом, заторможенным в развитии этаи, но внутренне. Вполне уверенный в себе юноша с пробивающимся пушком первых усов на губах - и со взглядом человека, привыкшего чувствовать себя равным среди равных...
Массим вытащил из внутреннего кармана пиджака чековую книжку и авторучку. Удерживая книжку на весу, он быстро набросал несколько цифр, поставил подпись, вырвал чек и протянул Кирису.
- Двести миллионов леер. За то, что больше никогда не подойдешь к Фучи. Плюс пять миллионов, что положены тебе по завещанию. Предъявишь в любом банке, дальше твое дело. Бери и уматывай. Прямо сейчас.
Фуоко тихо втянула воздух сквозь зубы. Лойза присвистнула, а мать порывисто встала из своего кресла.
- О-ля-ля! - хихикнула Майя. Она уже успела неслышно и незаметно пробраться обратно в комнату и сейчас сидела на подлокотнике одного из кресел. - Кир, классное предложение. Соглашайся!
Кирис медленно протянул руку и взял чек. По его руке пробежала волна потрескивающих искорок, и бумага сначала задымилась, потом ярко вспыхнула. Подождав, пока она сгорит почти полностью, Кирис бросил оставшийся уголок на пол и затоптал его подошвой сандалии. Потом он заговорил.
Нет, разумеется, уличная крыса, выросшая в трущобах среди шпаны, шулеров, заводских чернорабочих и докеров, хулиган, отжимавший кошельки у добропорядочных граждан и просто житель городского дна, он частенько употреблял разные энергичные словечки. Но сейчас в его речи слова "ходер", "мерда", "карраха", "каццо" и то ли позаимствованное на Могерате недавно, то ли запомненное еще в детстве "люай но тиксё" казались детской забавой на фоне остального. Собственно, Фуоко понимала меньше половины сказанного, а значение оставшейся половины понимала весьма смутно. Но она догадывалась, что слова относятся к самой черной, самой грубой и непечатной брани, которую можно себе представить. От него потоком текла плохо сдерживаемая ярость. Девушка жадно вслушивалась, стараясь запомнить побольше (конечно, неприлично, но кто знает, вдруг у него такой приступ креативности больше не повторится?), а Лойза и мать синхронно заткнули пальцами уши. На лице Джиона появилось отстраненно-ностальгическое выражение, а Майя ухмылялась до ушей. Массим выглядел совершенно бесстрастным.
- ...и захерачь их себе в жопу двести миллионов раз, понял, хода марикон?
Тут у Кириса наконец закончились фантазия и словарный запас. Он запыхался, его грудь тяжело вздымалась.
Майя с энтузиазмом зааплодировала. Лойза с матерью открыли уши, с неодобрением глядя на обоих. Фуоко напряглась, ожидая реакции Массима. Как бы в драку не полез! Кир же его одной левой завалит...
Уголки губ брата медленно поползли в стороны, и он криво улыбнулся.
- Салага! - в его голосе слышалось лишь ироничное презрение. - Папа и позаковыристее завернуть мог. Ну, а вообще и дурак же ты, Кирис Сэйторий. Ты сам-то не понимаешь, что школьная любовь быстренько кончается? Все равно ведь вы с Фучи разбежитесь через год-другой. Ну, разбежались бы сейчас, зато у тебя две сотни лимонов осталось бы. Гарем бы себе завел, свою семью основал бы. Не хочешь передумать?
- Ты чё, не понял с первого раза? - враждебно осведомился Кирис. - Могу с начала все повторить.
И тут Массим захохотал.
Фуоко и не подозревала, что брат, всегда холодно-спокойный, сдержанный и неэмоциональный с людьми на грани прямого хамства, умеет так смеяться. Нет, не просто смеяться - ржать во всю глотку. Он гоготал, сгибаясь пополам и хлопая себя по коленям, брызгал слюной, захлебывался, набирал воздух в грудь и снова начинал смеяться. Кирис смотрел на него, разинув рот от изумления, которое просто хлестало от него по прямому каналу.
- Стадия компенсации, - со знанием дела сообщила Лойза. - Он так от напряжения отходит. Может, ему водички дать? Майя, как считаешь?
- Можно Кира попросить врезать в солнечное сплетение, - предложила паладарша. - Должно помочь. Хотя такое нарушит трогательную сцену примирения родственников.
- Фучи, - выдавил Массим, сквозь выступившие слезы и ослабевающие пароксизмы смеха, - ты бы объяснила своему герою-любовнику на досуге, что нельзя поддаваться на провокации так легко. Ох... ну честное слово, попался же мне зятек с незамутненным деревенским сознанием! Кирис Сэйторий, ну ты даешь...
Он нащупал спинку свободного кресла и рухнул в него, вытянув ноги и все еще подрагивая от смеха.
- Раз провокация не удалась, остается лишь сдаться, - сказал он уже почти нормальным голосом. - Разбежитесь или нет, мы еще посмотрим, но до тех пор добро пожаловать в семью, Кир. Придется воспитывать из тебя человека.
- Спасибо, не надо, - буркнул Кирис. - Сам как-нибудь воспитаюсь.
- Ты сам тот еще ребенок, Сима, - осуждающе заметила мать. - Что за шуточки у тебя?
- Попытаться в любом случае стоило. Вроде бы как психологический эксперимент. Майя, ты обещала, что в обмен на мое появление расскажешь нечто очень интересное про отца и Церковь.
- О! Точно, - согласилась Майя. - Видишь ли, некий Хосе Капурри... Мне кажется, или ты его в самом деле знаешь?
- Средний сын в семье Капурри. Епископ Дамарры. Внезапный претендент на папский престол. Лично никогда не встречался, но человек известный. И что?
- А то, что он целуется настолько прилично, что я даже и засомневалась в его целибате, - Майя хихикнула. - Хотя нет, я о другом. Когда мы обсуждали... хм, дела Церкви в ходе недавней совершенно случайной встречи в... кулуарах дриммадских учреждений, он упомянул, что имел полное взаимопонимание с Хавьером Деллавита в некоторых вопросах, касающихся... как бы сформулировать пояснее... финансирования определенной деятельности. Иском против Фучи тесса Бальтазар Меццо серьезно себя подставил, но его позиции все еще сильны, и исход выборов папы пока что неясен. Реклама сейчас решает все, а на нее нужны деньги. Так что мой милый Хосе с удовольствием узнал бы, что сын Хавьера относится к Церкви с тем же уважением. В обмен он мог бы посодействовать в разных материях - ну, например, вроде официального отношения Церкви к эйлахо наподобие нашей Фучи.
- Мне казалось, что паладары не касаются церковных дел, - задумчиво прищурился Массим.
- Точно. Но ее влияние на общество в Кайтаре мы игнорировать не можем. И для нас лучше, если папой станет вменяемый и относительно молодой человек, знающий свою выгоду, а не старый твердолобый обскурантист. И раз уж я влезла в наше маленькое дело со слушаниями...
- Как - влезла? - подозрительно переспросила Фуоко.
- О, ничего особого, милая моя. Пара фраз там и сям... не всегда в официальной маске, разумеется. Наиболее тупой и агрессивный представитель Церкви в качестве истца. Наиболее консервативный, но в то же время профессионально честный церковный психиатр в комиссии, чтобы ее слово имело максимальный вес у скептиков. Еще несколько фраз в нужном месте в нужное время, чтобы тесса Бальтазар Меццо, который отнюдь не дурак, ненароком не отозвал бы иск - вышло бы обидно, знаете ли, если бы весь сценарий вдруг сломался из-за неявки истца...
- Майя! - прошипела Фуоко, поднимаясь. - Значит, из-за тебя мы сегодня сидели как идиоты на слушаниях? Если бы не ты, они бы не состоялись?
- Ну, типа того, - паладар легкомысленно пожала плечами. - Эй, Фучи! Имей в виду, твои шаровые молнии до сих пор летают в третьей метрике, так что непонятно, в кого ты попадешь в итоге. Кроме того, один стол мы уже искалечили, а кто за ущерб платить станет? Имей в виду, Университет ни лема не даст.
Фуоко резко выдохнула и заставила тепло уйти из ладоней. Окружающая кисти сетка молний потухла, багровый комок, набухавший меж ними, сдулся и пропал.
- И дядюшку Рикардо тоже ты подзуживала? - спросила она сквозь зубы.
- О, что ты! Нет, разумеется. Он сунулся в дело по личной инициативе, я его не планировала. Массим подтвердит.
- Да, он просто мерзавец, - поморщился брат. - Прибежал ко мне немедленно, когда узнал о... моей глупости. Кстати, вчера он с семьей остановился у нас в особняке. Напился как свинья, начал лапать служанок, а когда тетя Рэмбо попыталась его урезонить, ударил ее кулаком в лицо на глазах у всех. Она подает на развод, юристы Аницето ей помогут. Теттона останется с матерью, она тоже папочкой сыта по горло. Я его вышвырнул и посоветовал больше на выстрел к нам не приближаться.
- А, вот почему он сегодня сам не свой, - жестко усмехнулась Лойза. - Поделом мерзавцу. Он ведь и меня лапал - и изнасиловал бы, если бы застал где-то в одиночестве. Сима, может, его кастрировать заодно?
- Сам быстро до цирроза допьется, как раз наследства хватит. Ну что, у кого какие планы? Нам, - он покосился на Майю, - следует обсудить дела, вряд ли интересные другим, и у меня заседание совета директоров "Морской волны" через полчаса, пропускать не хотелось бы. Майя, можем поговорить по дороге в лимузине. Однако, ради бога, смени внешний вид на более приличный, там репортеры все еще толпятся, видимо, надеются Фучи поймать. Мне скандальные снимки в газетах сейчас нужны в последнюю очередь.
- Скучная у вас семейка, - паладар поморщилась.
Она спрыгнула с подлокотника, ее фигура пошла радужной рябью, исказилась, вытянулась - и несколько секунд спустя вместо золотоволосой сексапильной девушки появилась черноволосая женщина средних лет в деловом костюме и в туфлях с высокими каблуками. На носу появились небольшие очки. В целом Майя стала походить на учительницу из дорогой частной школы или же высокооплачиваемую секретаршу.
- Так устроит? - осведомилась она, строго глядя на Массима поверх оправы.
- Вполне. Но знак паладаров тоже лучше убрать.
- Как скажешь, - три точки на левой щеке Майи, проявившиеся после трансформации, побледнели и снова пропали.
- Хорошо, - Массим поднялся из кресла. - И все-таки, у кого какие планы? Мама? Лая, Фучи? Я на машине, могу подвезти куда надо. Могу даже отдать в полное распоряжение, когда меня у банка высадит.
- Спасибо, Сима, нам правительство на весь день лимузин оплатило, -отказалась мать. - Фучи с Киром хотели по городу погулять, а Лая... Лая, ты что?
- Завтра с утра я в Дриммад улетаю, до того никаких планов. Я вообще-то в особняк хотела вернуться и передохнуть немного. Собиралась такси вызвать, но если Сима отправит меня на своей машине, возражать не стану.
- Отлично, - Массим глянул на Джиона. - Кстати, тебе совсем не обязательно было брать выходной на сегодня, чтобы за Фучи приглядывать. Я уведомлю, что ты мое задание выполнял, день тебе оплатят как обычно плюс премия. Остаешься с ними и дальше. И поаккуратнее на улицах, сейчас о них каждая собака знает.
Джион молча кивнул.
- Тогда я поехал. Вечером возвращайтесь в особняк, нечего вам в гостиницах делать. Однако, Фучи...
- Ну?
- Если не уснешь вечером до того, как домой вернусь, расскажешь о своих приключениях, а заодно о том, что с ребенком делать собираешься. Только удовлетвори мое любопытство и ответь на один вопрос, который уже декаду мне покоя не дает - что же такого ты сделала с этаи, что мир спасла? Чего паладары сделать не смогли?
Фуоко поежилась.
- Я не знаю, Сима, - тихо сказала она. - Я и сама толком не поняла. Просто... ну, мама-роза сказала... вернее, Стаси слова написал, не суть... Мама-роза - я так этаи воспринимаю, суперличность, как паладары говорят, какие-то ассоциации в мозгах прорезались... Короче, мама-роза сказала, что ей нужно заглянуть внутрь моего разума, чтобы понять людей, научиться их отличать от чего-то другого, от этаи, наверное, но я почти наверняка погибну. Ну, я согласилась. Кир, дурак, вместе со мной зачем-то полез... Но вот повезло, не погибла...
- На поверхности все выглядело именно так, - согласилась Майя. - Однако, Фучи, я не понимаю - ты сама-то что, не читала анализ произошедшего? Его лично Харлам для тебя адаптировал.
- Какой анализ? - удивилась девушка. - Отчет, который паладары опубликовали? Я пару абзацев проглядела и бросила, там про нас с Киром какая-то чушь написана.
- В публичной версии про тебя Лика писал, - Майя озорно улыбнулась и на секунду в ней снова проглянуло сходство с девочкой-нимфеткой. - Сказал, что не смог тебя утопить в море тогда, во время экскурсии, так утопит сейчас - в слезах умиления благодарного человечества. Но для вас с Киром специальную версию сделали, детальный анализ без эмоций. Действительно не читала?
- Я читал, - сообщил Кирис. - Она нет. Она вообще в последнее время дерганая стала, даже новости не смотрит.
- У-у, как все запущенно! Своими словами пересказывать не стану, и не надейся, а то наш Симочка опоздает в банк. Но если в двух словах... Фучи, ты ведь в курсе, что с определением разума у нас все сложно?
- Доктор Кулау как-то раз на лекции рассказывал. А при чем...
- У этаи та же самая проблема. Их создатели запустили свою Большую Игру в огромной пустой Мультивселенной. Но хотя им не повезло встретить чужой разум - на фоне невероятных размеров Мультивселенной вероятность контакта мизерная даже в таких масштабах - они осознавали, что рано или поздно их детища с ним могут столкнуться. А учитывая размах действий, не просто столкнуться, но просто уничтожить по ходу дела, даже не заметив. Вот они и запрограммировали этаи, как обнаруживать разум. Главная проблема здесь - распознать его, особенно с учетом, что он может существовать в неизвестном заранее виде. Какие изощренные определения ни построишь, всегда остается шанс, что конкретная разновидность разума в них не уложится. Но этаи постановили, что у разума есть обязательное свойство: способность к самопожертвованию во имя, условно говоря, великой цели. Иными словами, разум есть способность прогнозировать долгосрочные последствия не только для себя, но и для всей своей культуры...
- Но при чем здесь я? - нетерпеливо перебила Фуоко.
- При том, что этаи - идиоты. Попытайся они проверить таким способом Демиургов, нас бы они разумными точно не признали. На самоубийство у нас только Кара и прочая молодежь способны, среди Старших ни одного бы не нашли. Но в вашей юной культуре действительно есть ситуации, когда самопожертвование индивида является выгодным для общества в целом. Чтобы создать такую ситуацию, этаи сначала использовали тебя как приманку для паладаров и людей, принудительно включенных в игру, заставив их преодолевать неприятные ощущения, чтобы до тебя добраться. А потом, в качестве финального теста, они солгали уже тебе через Стаси. Они уже прекрасно разобрались в характерных электрических шаблонах человеческого мышления - в конце концов, у них давно имелся полный доступ к миллионам, возможно, сотням миллионов психоматриц. Им вовсе не требовалось разрешать доступ к содержимому твоей головы, они его и так имели в полном объеме. Они просто смоделировали ситуацию, когда выгода от самопожертвования казалась максимальной, при помощи Стаси возбудили в твоей психоматрице страх для большего эффекта и проверили реакцию. На проверке настояла одна из суперличностей этаи, как раз сейчас решившая отвоевать вашу систему и заподозрившая конкурентов в нечестном трюке. Фучи сделала то, что ожидалось от разумного существа, этаи достигли консенсуса, вторжение остановилось, Палла стала заповедником. В целом всё.
- Всё? - Фуоко почувствовала поднимающуюся волну злости. - Всего-то? То есть я просто в театральной сценке поучаствовала? Я-то думала... я... - Она задохнулась от полноты эмоций.
Мать быстро подошла к ней и обняла.
- Нет, Фучи, не "всего-то", - убежденно сказала она. - Ты молодец. У меня сердце кровью обливается, когда я думаю, что с тобой могло статься. Ты настоящая маленькая героиня. Ты и в самом деле спасла мир. Я тобой горжусь.
- И Киром мы тоже гордимся, - добавила Майя. - Его-то никто за шиворот не тянул и реакцию не проверял. В отличие от паладаров, этаи его допустили к, хм, проверке, поскольку до сих пор не могут уверенно отличить его от Фучи. Но намеренно его не провоцировали и никаких действий от него не ожидали. Так что он, возможно, даже больше герой, чем Фучи.
- Как - отличить не могут? - буркнул Кир, медленно заливаясь краской.
- Вот так - не могут, и все. Помнишь Косой пляж? Где ты Фучи собой прикрыл от волюты? Вы тесно друг к другу прижались, когда вас энергоплазмой накрыло. У этаи вообще сложности с ориентацией в трехмерном пространстве и с твердым веществом, так что волюта не смогла определить границу между вашими телами. Зонд попросту не понял, что вы - два разных объекта, вот и растянул худо-бедно работающий считывающий кокон Фучи на вас обоих, чтобы включить в него всю детектированную биомассу. Ну, а расстояние в трехмерном пространстве для гиперканалов особого значения не имеет, так что общий кокон уже остался таким навсегда. Отсюда и прямая связь ваших нервных систем. Плюс к тому начальную интеграцию с Фучи несколько лет назад выполнил зонд одной суперличности из касты арбитров-наблюдателей, а на Косом пляже вы попали под зонд другой, так что умудрились интегрироваться с двумя суперличностями сразу. Сейчас этаи прямую связь психоматриц освоили и с удовольствием используют в глобальных масштабах, но год назад ваш случай оказался уникальным в масштабах планеты. А откуда, думаешь, у этаи такое напряженное внимание к вашим двум персонам и мысленным посланиям? Кир, да ты действительно детальный отчет прочитал? Там же все есть.
- Ну, я пролистал... наполовину...
- Балда, - веско заявила Майя. - Наполовину. Оба. Сегодня же вечером внимательно ознакомьтесь полностью. Тоже мне, герои планетарного масштаба, единственные во вселенной не понимающие, что совершили. Прочитать, запомнить и наслаждаться заслуженной славой по полной программе, тем более что она очень быстро кончится - сейчас таких путешественников по Арасиномэ, как вы, полная планета.
- Забавно, - задумчиво заметил Массим. - Но должен заметить, что я впечатлен вашими успехами в контакте с этаи. Ведь еще декаду назад вы понятия не имели, что они такое на самом деле, а теперь уже свободно с ними общаетесь...
- Не свободно. Проблем куча, интерпретации сообщений расплывчаты и многозначны. Но здесь нам повезло. Мой племянничек, Джао, умудрился встретить на просторах Вселенной расу под названием "джамтане". Она очень сильно напоминает этаи. Собственно, сейчас мы подозреваем, что Джамта является отколовшейся ветвью этаи, хотя пока что и не можем подтвердить гипотезу: джамтане, зная о способности этаи прослеживать гиперканалы, от страха исчезли в неизвестном направлении сразу же после нашего контакта с ними. В общем, Джа и его воспитанник, неб по имени Робин, с успехом задействовали имеющиеся наработки по контактам с Чужими, что дало нам нужный прорыв. Сима, не поглядывай на часы, я помню о времени. Мы уже идем. Помаши маме ручкой, и вперед.
- Да, я уже опаздываю, - согласился Массим. - Лая, ты с нами?
- Ага. Между прочим, я тоже не понимала, что Фучи сделала. Значит, у меня сестричка героическая? Сима, если ты на такой рекламе лишних пару миллиардов не сделаешь в ближайший год, я тебя больше не знаю. Все, девочки, пока-пока. Вечером дома еще поболтаем.
Лойза чмокнула мать, Фуоко и Кириса в щеку и вышла рука об руку с братом. Майя подмигнула и последовала за ними.
- Взрослые зануды свалили лесом, - тут же прокомментировал оживший Гатто. - Можно идти гулять, гулять, гулять! Джион большой и сильный, всех бандитов перестреляет.
- А-а... Джион, мама, - Фуоко виновато поглядела на обоих. - Вообще-то мы с Киром хотели вдвоем побыть. Без посторонних. Просто по городу пешком пройтись. Я ведь никогда толком по Барне не гуляла, а Кир обещал кое-какие местечки показать.
- Плохая идея, - не одобрил Джион. - Ваши фотографии каждый день не по разу в газетах печатают и по телевизору показывают. В лучшем случае восторженная толпа за вами увяжется. В худшем какой-нибудь религиозный маньяк набросится. Тесса Фульвио ди Граччиолани - не единственный фанатик в Церкви. Да и похищение ради выкупа хотя и маловероятно, но не исключено - и как знаменитости, и как богатой наследницы.
- Он прав, Фучи, - поддержала мать. - Я-то в уме держала поездку на машине, возможно, в пару бутиков зайти, приличной одежды тебе купить. А потом на кладбище заехать, я и ключ от склепа прихватила. Определенно, не стоит одним по улицам шастать. Кир, конечно, мальчик сильный, но...
- Зорра! - прищурилась Фуоко. - Игра. Меня хотят похитить пять неизвестных мужчин с ножами и пистолетами. Что сделаешь?
- Похищение! - восторженно пискнула парса. - Ура! Похищение! Наконец-то! Пятеро дебилов, сами нарвались, никто силком не тащил! Импульс ультразвука! Барабанные перепонки в клочья, кровь ручьями из ушей! Когтями по морде! Глаза выпадают на ниточках, лопаются, вытекают! Ку-ун!
- Импульс инфразвука! - не согласился Гатто. - Страх, ужас, паника, инфаркт! Кучка трупов! Никаких улик для полиции! Пол-но-е а-ли-би! Финальный улёт!
Парсы синхронно прянули с места и заскакали по комнате с такой скоростью, что за ними с трудом успевал глаз. Закончили они свое представление внезапным исчезновением и конденсацией из воздуха над головой Джиона. Впрочем, свалить его на пол, как корреспондента в аэропорту, им не удалось: телохранитель ловко уклонился и отступил в сторону. Две серых амебы с тяжелым стуком шлепнулись на пол с высоты в пару метров.
- Джион шустрый, - разочарованно протянула Зорра, постепенно принимая нормальный облик, усаживаясь и почесывая средней лапой за ухом. Ее шерсть шла волнами всех цветов радуги. - Играть неинтересно!
- Джион тормоз, - опять не согласился Гатто, на чьей черной шерсти неторопливо проявлялись белые полосы. - Фантомы медленно активируются! Харлам тоже тормоз, не может отладить процесс!
- Дураки учатся на своих ошибках, умные - на чужих, - назидательно заметил Джион. - Вы сами мне картинку из зала прибытия транслировали. На самом деле думали, что я на ваш трюк попадусь? Учтите, что не только я так же уклониться смогу - вас наверняка по телевизору показали, другие тоже выводы сделали. И вообще, в работе телохранителя важна эффективность, а не выпендреж. Усекли?
- Джион тоже зануда! - недовольно огрызнулся Гатто. - Без сопливых в бане скользко. Усекли. Дошло. Понятно. Джион все равно не нужен, мрр-мя!
- Мам! - Фуоко умоляюще посмотрела на мать. - Джион! Ну вы же видите, что Зорра и Гатто нас от кого угодно защитят! А на улице уже темно, нас никто не узнает, если под фонарями зависать не станем. Сегодня погода хорошая, завтра дождь обещают, и вообще нам в Хёнкон пора, дольше одного-двух дней не задержимся. Когда мы в следующий раз сюда выберемся?
- Хм. Ну, не знаю... - Джион с сомнением посмотрел на мать. - Как телохранители парсы действительно не менее эффективны, чем я, возможно, даже и эффективнее. Внимания они привлекают много, но если две ноги втянут, то на четырех за собак сойдут, а необычные глаза в темноте не разглядеть. Дэйя Марта, ваше решение?
- Ну, они уже достаточно взрослые, чтобы за себя решать, - мать махнула рукой. - Бог с вами. Тогда я сегодня вечером с паладарами Арену пообсуждаю - отказываться от нее мы не собираемся, но нужно какое-то новое обоснование, а какое - непонятно пока. Кир, надеюсь, ты мою Фучи ни в какое ужасное место не заведешь. И постарайтесь город по камешку не разнести, - она покосилась на остатки стола, искалеченного Кирисом и Майей. - Здесь не Могерат, за ущерб придется все до последней лееры заплатить, никакого наследства не хватит. До дома как добираться намерены?
- Да мы и пешком можем! - обрадовалась Фуоко. - Или попросим Зорру с Гатто такси вызвать, у них через общий шлюз доступ к телефонной сети есть. Тогда мы побежали, ага? Я так есть хочу, что сейчас деревяшки грызть начну, а Кир обещал показать классный и дешевый ресторанчик. Только мы вам сумку оставим, вы ее домой отвезите, чтобы нам тяжести не таскать.
- Деньги есть? Лееры, я имею в виду? Лемы в Кайтаре не принимают, не забывайте.
- Лемы вообще не деньги, а так, фикция. Игрушка, чтобы навыки обращения с деньгами не терять. Ими без браслета и специального кассового аппарата не расплатиться. Но мы леерами запаслись, координатор тысячу обменял. Ой, их достать надо, почти забыла! - Она сунулась в сумку, нашла там кошелек и сунула его Кирису в карман шорт. - Ну, мы пошли, да?
- Погодите, - остановил их Джион. - Там у входа до сих пор толпа журналистов, шум даже отсюда слышен. Наверняка вас дожидаются. Есть предложение: мы с дэйей Мартой выходим первые в качестве отвлекающего маневра, а вы - минуту спустя. Авось сумеете сбежать незамеченными. Если не сумеете, прорывайтесь на стоянку, мы минут пятнадцать вас подождем в машине. В крайнем случае, в сторону отвезем и там высадим.
Фуоко вопросительно посмотрела на Кириса. Тот молча кивнул.
- Тогда мы отправляемся, - улыбнулась мать. - Не задерживайтесь дольше полуночи. Не хотите одеться потеплее? Сейчас вечера уже холодные, замерзнете в шортах и майках после своих тропиков. Нет? Ну, смотрите.
Когда мать с Джионом вышли, а Кирис с Фуоко остались наедине, девушка погасила свет, чтобы не мешал, подошла к окну и осторожно выглянула наружу. Вечер уже сгустился, но на фоне радужного неба сияли небоскребы, подсвеченные разноцветными прожекторами. Небольшую площадь и стоянку перед Дворцом правосудия заливал яркий свет фонарей. Перед входом, отсеченная полицейским кордоном, по-прежнему колыхалась толпа - в несколько раз меньше, чем утром, и уже без плакатов с лозунгами, зато с подкреплением в виде сразу четырех телевизионных фургонов, к которым по тротуару тянулись кабели телекамер.
- Да, проблема, - пробормотала она.
- Прорвемся, - ухмыльнулся Кирис, вставая рядом и обнимая ее рукой за талию. - Видишь, вдоль дома газон, и кусты тянутся? А между ними и домом дорожка заасфальтирована. План такой: сейчас выходим из дверей, пока на нас не смотрят, и сразу мотаем влево - там спуск на подземную стоянку, вокруг ограждение, за ним можно присесть, а дальше на корточках. Полста метров - и фиг кто нас найдет в большом городе.
- Есть идея! - с энтузиазмом тявкнул Гатто. - Координатор передает: маскирующий экран! Снаружи как фасад! Издалека не отличить! Десять секунд, а дальше как повезет!
- Класс, - согласился Кирис. - Так еще круче. О, смотри, твоя мама!
Толпа внизу забурлила и энергично задвигалась. Две человеческие фигуры, видимые с макушки, вышли из дверей, миновали кордон и тут же оказались в плотном кольце журналистов. Снова засверкали блицы, надо головами протянулись штанги с микрофонами, вспыхнули прожектора на телекамерах.
- Диверсия состоялась, - удовлетворенно констатировала Фуоко. - Кир, ну что, рвем когти?
- Угу, - согласился тот. - Только погодь секунду...
Он подошел к обломкам стола, ухватился за края разрезанной столешницы и с натугой поднял ее в воздух. Тихо прошипев сквозь зубы, он дернулся всем телом - и стол исчез с тихим хлопком, словно и не существовал никогда.
- Пространственный деструктор, типа! - гордо сказал Кирис. - Зацени! За сломанную мебель платить пришлось бы, а если ее нет, то и платить не надо.
На его лице мелькнула шкодливая хулиганская ухмылочка.
- Круто. Когда научиться успел?
- Вчера в лесу потренировался. Ну, на всякий случай отошел подальше, а то нам только-только лабораторию отстроили... Не напрягайся, я координатора предупредил, он не возражал. - Он подхватил с пола сумку. - Топаем?
- Ага. Но за стол все равно заплатить придется. Маме скажем, потом разберемся, как нам финансы организовывать.
Они быстро прошли по коридору второго этажа, ссыпались вниз по лестнице, дробно стуча сандалиями, помахали на прощание охране в пустом холле (арки сканера уже куда-то пропали) и осторожно выглянули наружу сквозь приоткрытую дверь. Снаружи колыхался мутный туман, сквозь который проглядывали яркие пятна света - видимо, обещанный координатором маскирующий экран. Выскочив наружу и на всякий случай пригнувшись, они пробежали за кустами, обогнули огороженный въезд в подземный гараж, где туман кончался, и через несколько секунд юркнули за угол здания.
- Вырвались! - хихикнула Фуоко, едва не лопающаяся от веселого пузырящегося озорства, смешивающегося с похожим чувством, текущим от Кириса. - Ну что, куда дальше? Кир, я жрать хочу как собака! Где твой ресторан?
- Там, ближе к Старому городу. Я тут никогда не бродил, ментов слишком много. Погодь, щас, сориентируюсь. Ага, туда! - он указал в щель между двумя высокими соседними зданиями.
Несколько минут спустя парень и девушка в сопровождении парсов быстро шагали по тротуарам Большого проспекта. Фонари просвечивали сквозь кроны деревьев, пурпурные и золотые по осеннему времени, но еще не опадающие. Играли и переливались неоновые вывески. По дороге тек сплошной поток автомобилей с сияющими фарами. Сигналили клаксоны, смеялись и разговаривали проходящие мимо люди, из освещенных витрин магазинов доносилась легкая музыка, по тротуару бродили светящиеся спицы лазеров от рекламных вывесок. Фуоко переполняла тихая радость.
Разумеется, еще ничего не решено. Нужно привыкнуть к мысли, что теперь вся планета находится под пристальным наблюдением непонятных Чужих. Придется как-то договариваться с этаи, объяснять им допустимые границы вмешательства в человеческую жизнь. Еще только предстоит осмыслить, как бессмертие внутри Арасиномэ сочетается с законами о правах собственности и наследования. И, разумеется, никуда не делась обычная жизнь. Ни этаи, ни паладары не собираются осыпать человечество бесплатными дарами, так что нужно учиться, работать, строить, исследовать и изобретать. Невидимые зонды этаи больше не приближаются к реактивным двигателям, и скоро с космодрома в Хёнконе люди запустят первую после девятилетнего перерыва ракету, несущую первый спутник связи, построенный на новых технологиях. Несмотря на печальную судьбу "Щита победы", появятся новые атомные, а в перспективе и термоядерные реакторы. Остается мечта Кира отстроить Хёнкон для новых людей, которые неизбежно станут прибывать в Университет - как студенты, преподаватели, ученые, кураторы, технический персонал, а заодно торговцы, артисты, спортсмены, политики и прочий неизбежный народ. Прибывать - и оставаться на годы, десятилетия, а то и навсегда. Возможно, паладары справятся и без Кира - а может, решив самые острые проблемы, оставят остальное на его долю. Ведь что могут люди, делают люди!
В любом случае, жизнь продолжается. Впереди годы учебы, потом исследований и установления полноценного контакта с этаи. Нужно как-то распорядиться деньгами. Необходимо понять, как дальше вести себя с Мэй Лю Сянем - он хоть и бандит, но умница, не слишком большой мерзавец и с паладарами сотрудничает. Вдруг да перевоспитается? Ведь он пошел по кривой дорожке, как и Кир в свое время, просто от безысходности! Есть хорошие ставрийские ребята Михаил и Марта, с которыми надо нормально выстроить отношения, чтобы навсегда уничтожить неловкость и стыд, наказывающие за любовь вопреки общественному мнению. Есть инопланетная девочка Рикона, которой нужно найти свое место на Палле, и новая девочка с Могерата, которую спасли в виртуальности Кирис и Юно, и озорная лиса Маюми, и другая лиса, рассудительная Расия, и Таня Каварова, и Павел Штиль, и два научных руководителя, и еще много-много разных хороших людей, с которыми так интересно встречаться и разговаривать. А еще есть Кир - верный друг, соратник, отец ее ребенка и муж до гроба, чтобы там ни думал себе Сима. А скоро появится и сам ребенок.
Мир велик и сложен, и права мелкая девчонка Риса, она же мудрая ректор университета Карина Мураций: с появлением этаи он стал куда больше и интереснее. Впереди захватывающая жизнь, и нужно прожить ее так, чтобы не потратить впустую ни капельки времени. Но не сегодня. Сегодня - время для воспоминаний, ностальгии и просто отдыха.
Фуоко нащупала ладонь Кириса и крепко сжала ее. Парень ответил легким пожатием. Взявшись за руки, они шли по проспекту посреди реки огней под ночным небом, переливающимся радужными разводами. Их переполняла радостная юность, и откуда-то из необъятных далей за ними наблюдали пока непостижимые, но дружелюбные и любопытные чужие супер-разумы. Перед ними простиралась вся жизнь, и омрачавшие ее тучи ушли за дальний горизонт - по крайней мере, на время, ибо не существует в жизни вечного счастья без невзгод и печалей.
Но мы же знаем, что у каждой сказки непременно хороший конец, верно?
Конец
Март 2015 - май 2016 гг.
|