Аннотация: На пути рофендилы вновь встречаются родственники, но это лишь приводит ее в бОльшую ярость.
Избушка была сложена из толстых, плохо обтесанных бревен. Она уже потемнела от времени и слегка покосилась. Над парой окон, затянутых вместо стекол бычьими пузырями, красовалась корявая надпись, потускневшая и еле различимая: "Таверна". Названия таверне, по-видимому, не полагалось.
Вместе с огромными елями, подступавшими сзади к ней почти вплотную, и неухоженным двором, окруженном полуразвалившейся изгородью, избушка производила крайне неуютное впечатление. Правда, в этот непогожий день, серый, с моросившим мелким дождем и холодным ветром, все казалось тусклым и унылым. А может быть, подумала Фела, разглядывая старую таверну, виной тому еще и мое собственное мрачное настроение. Вчера вечером она рассталась с братом и Реем. Они доставили Греда и Корелонца на другую сторону Оншарских озер и улетели, сказав, что их еще ждут неотложные дела где-то неподалеку. Расставание прошло холодно, рофендила не захотела обнять брата на прощание. Она чувствовала себя смертельно оскорбленной их предложением Греду. Ей казалось, что ее предали, и, прощаясь с ними, она мысленно поклялась больше никогда не обращаться за помощью к брату.
Сегодня с утра она, Гред и Корелонец уже самостоятельно двигались по направлению к городу Юнор-Ю. Корелонец быстро отстал, и рофендила решила, что вряд ли он их нагонит, если даже захочет. Ей самой нелегко было выдержать темп, как всегда заданный неугомонным охотником, и она предпочла лететь. Так она передвигалась гораздо быстрее, нежели Гред, и первая добралась до этой таверны. Обернувшись недалеко от нее (чтобы не пугать возможных случайных наблюдателей), рофендила пешком подошла к ней. Гред очень мечтал о крыше над головой в такую погоду, и Фела была с ним в этом солидарна, но, разглядев избу, воительница засомневалась, стоит ли им остаться здесь ночевать.
Она остановилась у места, где когда-то была калитка в изгороди, и думала, чего ей больше не хочется - ночевать в лесу под насквозь промокшими деревьями или остаться здесь, как вдруг дверь таверны открылась и вышел гном крайне потрепанного вида.
-Желаешь переночевать у нас, добрый господин? - любезно осведомился он, не разглядев под капюшоном половую принадлежность одинокого путника, но моментально отметив наличие меча. - Не бойся, заходи.
Фела молча прошла в распахнутую дверь и, миновав узкий грязный предбанник, попала в помещение, которое гном тут же гордо окрестил общей залой.
Вид внутреннего убранства этой залы заронил в душу девушки даже не искру, а целый сноп искр сомнений. С черного закопченного потолка свисала паутина. Мало того, в паре мест оттуда же капала вода, звонко ударяясь о стенки подставленных на полу корыт. Заканчивалась зала печкой, с одной стороны которой уходил коридор, по всей видимости, на кухню, а с другой начиналась стена с несколькими дверями. Судя по тому, что изба насчитывала лишь один этаж, за дверьми располагались комнаты для посетителей. Столов насчитывалось всего три; грубые, дощатые, они вполне могли наградить рискнувшего за них сесть занозой; сидеть полагалось на огромных табуретах. Вернее, так задумывалось когда-то. Теперь же они по большей части были поломаны и вместо них стояли чурбаны. За одним из столов, явно выбрав наиболее целые табуреты, сидели две женщины. Обе высокие и крепко сбитые, они тем не менее принадлежали к разным расам. Одна была тролльшей, вторую, сидевшую к двери спиной, рофендила не смогла идентифицировать. Скорей всего, она была полукровкой: наполовину человек, наполовину гоблин. Больше посетителей не было.
-Проходи, госпожа, присаживайся. Сейчас выпивку принесем, закуску какую, вмиг согреешься, - сказал гном.
Фела поморщилась.
-Даже подумать боюсь, чем здесь кормят, - сказала она. - А столы как, еще не разваливаются?
-Нет, что ты, госпожа, - гном всплеснул руками. - Столы у нас крепкие, сосновые.
С кухни донесся вполне аппетитный запах, и это немного примерило девушку с обстановкой, а заодно напомнило ей, что она не ела с утра и что-нибудь горяченькое сейчас было бы очень кстати.
-Ладно, дождусь своего приятеля, - она направилась к наиболее приглянувшемуся столу, находившемуся около окна.
Однако она не дошла до него. Сидевшая тролльша, выждав момент, когда девушка поравнялась с ней, вдруг заломила рофендиле руку за спину. То ли усталость сыграла свою роль, а может, просто Грон с Реем были правы, считая рофендилу невнимательной, но воительница пропустила атаку. Тролльша с силой вывернула руку Фелы, лишив ее возможности шевелиться по собственной воле - любое ее движение привело бы к перелому, и заставила приподняться на цыпочки.
-Надо же, какая недотрога выискалась, - язвительно проговорила тролльша. - Столы ей не понравились! Тебе следует поучиться хорошим манерам, милочка.
-Уж не ты ли собираешься меня учить? - осведомилась рофендила, прилагая все усилия, чтобы голос звучал спокойно и не выдал боль, и в то же время лихорадочно пытаясь найти способ вырваться из захвата.
-Ты угадала, крошка, - тролльша поднялась из-за стола. Она и впрямь могла называть Фелу крошкой, ибо была выше ее на две головы. Продолжая сжимать руку словно в тисках, она вынула Астойэ из ножен рофендилы, как всегда закинутых за спиной. - Ишь ты, какой у нас меч красивый! - заговорила она и вдруг осеклась.
Фела почувствовала, как чуть ослаб захват, и тут же воспользовалась этим. Ударив каблуком по коленке великанши, она бросила заклятие, вскидывая левую руку. Огненный шар вылетел прямо в лицо противнице, заставив попятиться и отпустить руку Фелы, чтобы заслонить лицо.
Девушка вырвалась и развернулась. Выхватив меч из чужих рук, она отступила.
-Хороший меч, - сказала она, сжимая его левой рукой - правая горела огнем. - И сейчас он отведает твоей крови.
Она ударила быстро, стремительно - ярость заставила ее двигаться еще быстрее, чем обычно, причем ярость даже не на эту громилу, а на саму себя, за то, что позволила захватить себя врасплох.
Удар получился слабоватым; тролльша парировала его табуретом. Астойэ перерубил одну из ножек, и тролльша вздернула табурет, пытаясь вырвать меч из руки Фелы. Этот маневр не получился, и рослая воительница отшвырнула многострадальный предмет мебели.
-Я прикончу тебя, малявка, - прошипела она, поднимая свое оружие - тяжелый двуручник.
-Завтра вороны выклюют твои глаза, - пообещала в ответ рофендила.
Никто не поддержал ее ставку. Из кухни показалась еще пара гномов. Вместе с тем типом, что впустил рофендилу, они сгрудились у печки и наблюдали за ходом поединка. Один из них охал и прижимал руки к груди - он был хозяином таверны.
Несмотря на кажущуюся грузность, тролльша двигалась легко и проворно. Она оказалась достойной противницей. Скорость ее движений не уступала скорости Фелы, а физическая сила намного превосходила физическую силу рофендилы. "Зато я могу применить магию", - подумала Фела и метнула правой рукой молнию. По правде говоря, правая рука сейчас годилась только для этого - ей нельзя было сжимать ни нож, ни дротики. Тролльша поставила блок, и рофендила поняла, что она не единственная, кто мог прибегнуть к волшебству.
Схватка продолжалась несколько минут. Несколько табуреток разлетелось в щепки, обе воительницы запыхались, но Феле приходилось труднее. Она не могла напрямую помериться силой с тролльшей - та слишком была сильна, и поэтому приходилось все время маневрировать и менять позиции. Поворачиваться спиной к ее подруге и гномам девушка опасалась, и это значительно сужало свободу ее действий. Один раз тролльша загнала ее к окну, как раз к столу, к которому вначале направлялась рофендила; тогда Фела вскочила на него и, сделав сальто, перелетела через противницу и приземлилась на другой свободный стол. Две ножки из четырех хрустнули, стол накренился под стон хозяина, схватившегося за сердце, а девушка спрыгнула на пол.
Боковым зрением она заметила, как кто-то вошел с улицы и остановился в дверях. Гред. Он сложил руки на груди, оставшись безучастным зрителем, и покачал головой. Он не волновался за исход, веря в непобедимость рофендилы, и решил, что поединок начала Фела.
Странно, однако тролльша сама не пыталась послать огненные шары - возможно, просто не умела и рофендила послала еще один. Палор успела поставить блок, зато прозевала обычный дротик, который последовал следом - Фела все-таки пустила в ход больную руку. Дротик впился в плечо великанше, которая взвыла, выпустив меч одной рукой. Фела подцепила острием гарду меча тролльши и вырвала его из рук противницы. Та бросилась на рофендилу, пытаясь подмять ее под себя и схватить за горло.
Фела не успела воспользоваться мечом - началась рукопашная схватка. Обе женщины схватились и катались по полу. Со стороны это напоминало драку кошки с пантерой. Гред начал волноваться, хотя помочь рофендиле он ничем не мог - слишком быстро двигались обе воительницы.
-Давай, Палор, давай! - снова закричала подруга.
Рофендила все-таки сумела полоснуть мечом тролльшу. Удар пришелся по боку, сталь глубоко вошла в тело. Девушка вскочила на ноги, приставив к горлу Палор меч.
-Вот и все, - хрипло сказала она. - Можешь попрощаться с жизнью.
-Да пошла ты! - задыхаясь, выговорила тролльша.
-Может, представишься напоследок? - спросила Фела. - Люблю знать, кого именно я отправила к праотцам.
-Да пошла ты!
-Как хочешь, - пожала плечами воительница.
-Ее зовут Палор Марвуз, - негромко сказал хозяин таверны. - Она моя постоянная посетительница. Была.
Фела вздрогнула и отступила назад. Неожиданно ее прошиб холодный пот.
-Возможно, и останется, - сказала она, отводя клинок. - Унеси свою подружку, пока я не передумала, - бросила она полукровке.
Та подошла к раненной, опасливо косясь на сжимавшую меч рофендилу.
-Эй вы, помогите, - приподнимая подругу, позвала она гномов.
С их помощью раненую тролльшу унесли в одну из задних комнат; Гред с Фелой остались наедине.
-Опять ты за свое, - покачал головой охотник.
Фела промолчала, лишь дернула лицом - напряжение схватки еще не оставило ее. Опираясь на меч, она вышла наружу.
Уже темнело. Ели сгибались под порывами ветра, тут же пробравшими девушку до костей. Она огляделась и заметила рукомойник, приделанный к столбу рядом с большой бочкой. Подошла, прислонила меч к бочке и принялась умываться. Она вся - руки, лицо, одежда и сапоги - оказалась залита кровью тролльши - зеленоватой густой жидкостью с резким запахом.
Воды в умывальнике почти не было и Фела, взяв ковшик, повернулась к бочке. И тут только заметила одинокую фигуру, прислонившуюся к изгороди.
Прошла пара секунд, прежде чем она узнала ее и рассмеялась хриплым смехом.
-Ты! Все-таки притащился, идиот! - сказала она.
Возможно, Равен и хотел что-то ответить, но приступ кашля помешал ему. Он схватился за палку в изгороди, захлебываясь кашлем, палка сломалась, и юноша упал на колени. Фела вновь рассмеялась.
-Подойди сюда! - приказала она, отсмеявшись.
Когда Корелонец подошел, она сунула ему в руки ковшик.
-Будешь поливать мне.
-Что здесь случилось? - спросил он, зачерпывая воды и поливая ей на руки.
-Ничего, - отрезала она.
-Но ты вся в... чем-то перепачкана.
-Заткнись, или я выпущу из тебя кишки, - сказала Фела. Это предложение вдруг напомнило ей о мече. Она взяла Астойэ и вогнала в землю по самую рукоятку - меч тоже был выпачкан зеленой кровью.
Равен не стал проверять, пошутила ли рофендила или нет, и заткнулся. Закончив умываться, Фела направилась назад в таверну. Равен шел следом.
Войдя в общую залу, Фела увидела, что вся прислуга бегает и суетиться, накрывая на единственный не пострадавший стол, успевший обзавестись скатертью. Множество вполне аппетитных блюд уже стояло на столе, бутыли с вином чередовались с кувшинами, в которых находились другие напитки. Гномы не знали вкусов победительницы, и поэтому делали все, чтобы угодить. Гред восседал за столом и с оживлением следил за процессом сервировки.
-Где ты пропадаешь? - спросил он. - Давай скорее за стол.
Рофендила почувствовала прилив голода.
-Сейчас, - сказала она. - Мне только надо переодеться.
-Ну, тогда я не буду тебя дожидаться, хорошо? Я не выдержу еще пары минут голодовки.
Она прошла в приготовленную комнату, где только что наспех была произведена влажная уборка и впервые за долгое время застелена кровать. Прикрыв дверь, скинула с себя выпачканную одежду - куртку, штаны и рубашку, оставшись лишь в нижнем белье.
Равен ждал за дверью, когда маленькая ручка, обнаженная по локоть (дальше не было видно), приоткрыв ее, бросила ему в руки охапку одежды.
-Вычисти к завтрашнему утру, - приказала рофендила.
Дверь закрылась, правда, только на мгновение.
-Это тоже, - Фела выставила сапоги и закрылась на защелку.
Равен взял в одну руку сапоги, в другую одежду, с недоумением глядя на зеленую грязь, покрывавшую их, и пошел к выходу.
-Эй, парень, ты куда? - окликнул его Гред с набитым ртом.
-Вот, приказано вычистить, - ответил он.
-Да будет тебе, забей, - сказал охотник. - Ты, как я погляжу, на ногах не стоишь от усталости. Давай снимай плащ и садись ужинать. Свой мешок можешь закинуть ко мне в комнату.
Равен приостановился в нерешительности.
-Нет, я не могу... - проговорил он.
-Все ты можешь. Думаю, кто-нибудь из здешних обитателей сможет взять на себя труд привести в порядок наряд нашей малышки.
-Мы можем все почистить, - подскочил один из гномов. Авторитет, который завоевала рофендила победой над тролльшей, автоматически распространился и на ее спутников.
-К утру будет готово? - спросил Корелонец.
-Сделаем все в лучшем виде, - заверил гном. Тут врожденная жадность все же возобладала над опаской, и он добавил: - за три медяка.
-Договорились, - кивнул Равен и принялся снимать плащ. Он тоже был очень голоден.
Скинув с себя грязную одежду и избавившись таким образом от навязчивого троллиного запаха, рофендила достала из вещевого мешка смену - рубашку и штаны (куртка была лишь одна), и принялась одеваться. Правая рука сильно тормозила этот процесс, отзываясь дикой болью на любое движение, смятение мыслей тоже не способствовало его ускорению.
Итак, она подралась с Палор Марвуз. Фела билась не на жизнь, а на смерть с тролльшей, матерью которой была Ногирензо Марвуз, а отцом Фарон Мерите. Она чуть не убила свою сводную сестру, которая была по совместительству родной сестрой Грона. На секунду Фела задумалась, не стоит ли вызвать Гронтона и рассказать ему все. Он рос вместе с Палор, в семье их общей матери, пока его не забрал отец. Сама же Фела знала о существовании сводной сестры и ее имя, однако никогда ее не видела. Но обида на брата была еще слишком свежа, и Фела отбросила эту мысль.
Задумавшись, она сидела на кровати, забыв про голод и прислушиваясь к иногда доносившимся стонам: раненную тролльшу отнесли в соседнюю комнату. "Узнала ли она меня? Да, конечно, по мечу - недаром она тогда отпрянула. И все равно хотела убить, а ведь я прихожусь ей сестрой. Хотя что ей до меня - она вроде и отца ненавидела, ведь он бросил ее мать. Бросил, чтобы жениться на моей матери. Конечно, Палор не за что любить меня. Грон тоже когда-то меня ненавидел - так же, как и маму. Но все же, все же... У нас ведь один отец, одна кровь... Хм... Пожалуй, здесь я малость переборщила. Моя не такая зеленая... И как я ее не узнала? Она похожа на Грона. Хотя я не вглядываюсь во всех встречных троллей, сравнивая их с братом. Да, Палор, как-то не так мы встретились. Мы могли бы просто пообщаться, поговорить, рассказать о себе, я бы рассказала о Гроне, а мы вместо этого чуть не прикончили друг друга!"
Равен с Гредом сидели за столом и ужинали. Утолив первый голод, Равен оторвался от тарелки.
-Ты знаешь, что здесь произошло? - спросил он великана.
-А-а, обычная история, - ответил Гред, отрезая своим огромным тесаком кусок сыра. - Фела подралась с кем-то из постояльцев.
Одна из дверей, ведущих в комнаты для постояльцев, распахнулась, и оттуда выскочил гном в синем колпаке. Дверь он оставил открытой, и из комнаты донесся громкий стон, перемежаемый ругательствами - там находилась раненная тролльша. Потом кто-то невидимый толкнул дверь, и она захлопнулась. Гном пронесся к выходу, сжимая обеими руками таз с позеленевшей водой. Равен проводил его глазами.
-Что подралась - я и сам понял, - негромко сказал он. - Мне хотелось бы знать - с кем?
Охотник чуть пожал плечами и принялся обгрызать фазанью ножку.
-С какой-то здешней посетительницей. Честно говоря, я не уверен, что правильно назову происхождение этой экстравагантной дамочки, хотя, по-моему, так выглядят тролли.
Юноша встревожено поднял голову.
-С тролльшей?! Но тролли... Они ведь огромны.
-Да, и эта была не из самых маленьких.
-Ты не думаешь, что Фела могла пострадать? Я видел, как она выходила. Она... Ее просто качало из стороны в сторону. И одна рука у нее почти не действует. Может, она ранена? Может, ей нужна помощь?
-Возможно, - Гред отставил в сторону кружку и поднялся. - Сейчас попробую узнать.
Он подошел к двери комнаты и постучал.
-Эй, Фела, как ты там? Ты ужинать вообще-то собираешься? Слушай, а тебе помощь не нужна? В смысле, ты случайно не ранена?
-Я в полном порядке, - послышался голос рофендилы. - Сейчас выйду.
Гред вернулся к столу.
-Вот так-то, - сказал он. - Слышал ведь? - Взяв свою кружку, он допил и добавил. - Ну, я пойду спать. Устал за сегодня чего-то, с непривычки, наверное.
Гред удалился, и Корелонец остался один за столом. Не прошло и минуты после ухода охотника, как появилась Фела. Она переоделась, хотя ее одежда по-прежнему была выдержана в темных тонах - в память об эльфе, и выражение ее лица соответствовало цвету ее одежды. Нельзя сказать, чтобы оно прояснилось, когда она окинула взглядом залу и увидела Равена, сидевшего за столом и поглощавшего оленье жаркое.
-Что ты здесь делаешь? - резко спросила она.
-Я? Э-э... Ничего. Просто ужинаю. Не хочешь ли присоединиться, госпожа?
Глаза рофендилы сузились, а ноздри, напротив, раздулись: Фела разозлилась. Голод, в который уже раз за вечер пробудившийся при виде еды, лишь подстегнул ее ярость.
-Что?! ТЫ приглашаешь меня за стол?
-А что тут такого? - Равен немного откинулся назад, решив не обращать внимания на тревожные симптомы в поведении собеседницы. - Помнится, не столь давно ты приглашала меня разделить трапезу. Теперь моя очередь.
-Мой юный друг, с тех пор многое поменялось. И, боюсь, ты несколько неверно представляешь себе свою новую роль. Участь раба ждать, пока не насытиться хозяин, и лишь потом раб может поесть - опять же, если хозяин позволит.
-Да?! Ну что ж... Вынужден признаться, что мне разрешил поужинать Гред.
-Гред? Как это на него похоже - усадить раба за один стол с собой... Ладно, это меняет дело. А где же он?
-Уже ушел спать. Он хотел дождаться тебя, но потом передумал.
-Понятно. А где мои вещи? Помниться, ты должен был почистить их.
-Я отдал их здешним слугам.
-Отдал здешним слугам, - повторила девушка, и нехорошая улыбка мелькнула в уголках ее полных губ. - Как интересно. Нет, все-таки ты совершенно ошибаешься относительно собственной персоны, и мне придется преподать тебе урок. Хозяин!
В общую залу вкатился румяный гном.
-Слушаю тебя, госпожа, - отвешивая столь низкий поклон, что борода коснулась пола, сказал он.
-Этот человек говорит, что отдал кому-то мою одежду, которую нужно почистить. Это так?
-Да, госпожа. Не извольте беспокоиться...
-Верните ее ему. Пусть он сам займется чисткой.
-Дори, этот господин...
-Это не господин. Это раб, который пока еще плохо понимает, как ему следует себя вести. К примеру, не догадывается встать, когда разговаривает с хозяйкой.
С этими словами рофендила ударом ноги выбила табуретку из-под Корелонца, который ударился о стену и свалился на пол.
-Эй, дори, что ты делаешь? - воскликнул он, немного придя в себя. - А если бы я схватился за скатерть? Весь ужин бы оказался на полу.
-Не оказался бы, - отрезала она. - Потому что если бы ты потянулся к скатерти, я отрубила бы тебе руки.
Хозяин тихо ойкнул, Равен прикусил губу. Оба они не усомнились, что слова девушки не были шуткой.
Откинув волосы с лица, Фела продолжала:
-Поэтому ему будет полезна порка. Кажется, я видела у тебя во дворе цепи с наручниками? Я хочу, чтобы ты или кто-нибудь из твоих слуг взял на себя труд высечь этого парня.
Равен, который медленно поднимался, держась за правый бок, при этих словах замер. Окинув юношу презрительным взглядом, гном проговорил:
-Да, госпожа, но...
-Что еще за но?
-Но не кажется ли тебе... Не сочти за наглость... Не кажется ли тебе, госпожа, что стоило бы надеть на этого раба ошейник? Ведь так очень легко принять его за свободного человека.
-Пожалуй, ты прав, - согласилась рофендила. - Однако теперь у меня есть "Но": у меня нет никаких ошейников.
-Это поправимо, госпожа. Тебе надо обратиться к старому Пью. У него много подобных вещичек - он сам их делает и обожает это занятие. Он живет здесь, неподалеку, и если хочешь, я отведу тебя туда.
Рофендила окинула взглядом стол, на котором добрая половина кушаний еще стояла нетронутая.
-Смерть и смерч, доберусь я сегодня до еды или нет?! Это совсем рядом?
-В прыжке кошки отсюда. Он живет в соседнем доме и у него полно разных ошейников - он обожает их делать.
На мгновение девушка задумалась, потом покачала головой - отойти от стола, уставленного различными яствами, было выше ее сил.
-Нет. Если хочешь, приведи мне этого Пью сюда и пусть он притащит свои ошейники. А я, тысяча смерчей, собираюсь наконец-то поужинать.
Гном поклонился. Он собрал подручных - еще парочку гномов (третий помогал Палор), одного отослал за старым Пью, а сам вместе с другим заново накрыл рофендиле стол, оставив все нетронутые блюда и непочатые бутылки, а заодно притащив огромный, только что испеченный пирог. Фела действительно никуда не ушла и наблюдала за этими приготовлениями. Корелонец отошел подальше и уселся на пол, привалившись к стене.
Накрыв на стол, гномы удалились с низкими поклонами, и голодная воительница наконец-то смогла оценить кулинарные способности здешних поваров. Правда, больная рука мешала полностью насладиться едой. Побывавшая в тисках тролльши правая рука распухла, покраснела и отдавалась острой болью на любое движение.
-Если желаешь, я могу помочь, госпожа, - понаблюдав за безуспешными попытками Фелы открыть бутылку с вином, сказал Равен. Фела молча кивнула, не переставая жевать.
-Что у тебя с рукой? Она не сломана? - наливая вино в кружку, продолжал он.
Девушка взглянула на свою руку, с трудом помещавшуюся в рукаве рубашки, пошевелила пальцами и тут же скривилась от боли.
-А что, похоже? Нет, ее лишь слегка вывернули. Ничего, пустяки, скоро пройдет.
-Может быть, стоит все же осмотреть? Даже если это простой вывих, ее нужно перевязать. Если хочешь, я могу этим заняться.
-Можно подумать, ты умеешь.
-Умею.
-Потрясающе. И где это ты научился? Перевязывал бедолаг, свалившихся в колодцы у вас в Шантратерро?
-Нет, госпожа. Просто я участвовал в одной небольшой военной кампании.
Фела бросила взгляд на него, потом пожала плечами.
-Ну если ты так настаиваешь... Только не надейся, что тебе удастся задобрить меня.
-Жаль, - усмехнулся он. - На это я и рассчитывал. Впрочем, давай все же перевяжу.
Через несколько минут пришел Старый Пью. Равен как раз закончил перевязку. Пью оказался старым, обрюзгшим полукровкой - наполовину человеком, наполовину гномом. От гномов у него была большая борода, уши и маленький рост, а от людей все остальное. Следом за ним вошел гном, которого посылали. В руках он тащил тяжелую деревянную колодку с отверстием для рук и головы. Подобные колодки часто использовались для наказания преступников или рабов.
-А это еще что такое? - воскликнула рофендила. - Вроде бы речь шла лишь об ошейниках.
-Да ведь может и такое пригодиться, - пропыхтел запыхавшийся гном. -Полезная вещь. Очень помогает для острастки.
-Кажется, я ясно выразилась, - нахмурила брови девушка. Продолжать ей не пришлось.
-Госпожа, это мы так принесли, показать лишь, - быстро заговорил Пью. - Не надо, так не надо, никто больше и не заикнется. Вот, пожалуйте, ошейники. - И он вывалил на соседний стол десятка два различных ошейников. - Здесь на любой вкус. Выбирай любой, какой понравится. Вот этот очень занятный, с шипами внутри. Строгач называется. А этот только снаружи весь кожаный. С внутренней части у него вставка есть - видишь, госпожа? - металлическая такая полоска. Если что, можно ее нагреть, и на солнце, и возле огня раба привязать - очень неплохо действует. А здесь полосочка из войлока, чтобы натирала, значит...
-Есть у тебя что-нибудь обычное, без всяких вставок?
-Да, конечно, госпожа, - с затаенным сожалением сказал Пью. - Вот, пожалуйте, обычный кожаный ошейник.
Он протянул рофендиле узкую кожаную полоску. Повертев ее в руках, девушка бросила ее назад.
-Ладно, пусть будет этот. В принципе, мне все равно. Этого хватит? - Она кинула Пью серебряную монетку. - А теперь одень его на шею этому парню.
-Нет, госпожа, это должна сделать ты и только ты. Ведь ты хозяйка, и потом здесь есть потайной замочек, чтобы раб не мог сам снять ошейник. Тебе надо самой застегнуть его, чтобы ты знала его устройство.
-У меня болит рука. Одень ты, а я посмотрю.
-Хорошо, госпожа, как прикажешь, - поклонился рофендиле Пью. Затем грубо толкнул Равена: - На колени, раб.
Юноша посмотрел на Фелу. Она поднесла к губам кружку и невозмутимо пила вино. Он медленно опустился на колени, не сводя с нее взгляда. Пью одел ошейник и сильно затянул его.
-Так оставить, дори? - спросил он.
Девушка чуть поморщилась.
-Нет, ослабь немного.
Продавец ошейников недовольно пожевал губами, однако ослабил ошейник и защелкнул замок.
-Великолепно. Теперь можешь идти, - кивнула она.
Собрав свои вещи, Пью удалился. Хозяин с парой слуг остались в комнате.
-Что теперь, госпожа? Прикажешь высечь этого раба? - спросил хозяин.
Фела снова кивнула. Хотя злость уже прошла, отменять наказание она не собиралась.
-Прикажешь сделать это сейчас, госпожа? - допытывался хозяин.
-Да.
-Желаешь посмотреть на экзекуцию?
-Нет.
Гном поклонился.
-Эй ты, иди за мной, - бросил он корелонцу.
Равен молча поднялся и вышел следом за ним во двор. Двое других гномов следовали сзади него.
Оставшись в одиночестве, рофендила не торопясь закончила ужин. С улицы не доносилось ни звука - как видно, несмотря на отсутствие стекол в окнах, звукоизоляция была хорошей. В комнате вообще наступила тишина - замолкли стоны тролльши, иногда прорывавшиеся все-таки из соседней комнаты, перестала капать вода с потолка. Лишь свечи - целых три штуки, что явно указывало на внимание хозяина к персоне рофендилы - слегка потрескивали, разгоняя темень и создавая причудливые тени в углах.
Потом вошел хозяин.
-Оставить его висеть до утра или снять, госпожа? - спросил он.
Девушка встала и потянулась.
-Снимите, - приказала она.
К утру погода переменилась. За ночь все тучи и серая пелена, нависавшие над землей, исчезли, небо очистилось. Сильный ветер стих; все предвещало жаркий безоблачный денек. Рофендила проснулась в великолепном настроении, выспавшаяся и хорошо отдохнувшая. Выйдя во двор, она потянулась, улыбнулась, оглядывая чистое небо и порозовевшие верхушки деревьев, потом опустила глаза и увидела Равена. Он лежал лицом вниз на траве у деревьев, к которым были прикреплены цепи. На светлых волосах блестели капельки росы; рубашка прилипла к спине и потемнела от запекшейся крови. Рядом бесформенной грудой лежала одежда рофендилы, так и не вычищенная. Зеленые пятна, покрывавшие ее, засохли и заставили ткань съежиться. Одного взгляда хватило девушке, чтобы понять, что ее уже не привести в порядок.
Настроение рофендилы упало. До Корелонца ей не было дела, а вот свою одежду стало жаль. Она не так уж много захватила с собой смен одежды, а сапоги вообще были единственные. Фела подошла к юноше и толкнула его ногой в бок. Никакого эффекта. Потребовалось еще пара толчков, чтобы он очнулся.
Равен чуть пошевелился, с губ его сорвался тихий стон и тут же оборвался. Сжав зубы, он перевернулся и сел, держась за дерево. Бледное лицо с воспаленными глазами и чересчур ярким румянцем на щеках свидетельствовали о лихорадке. Девушка даже подумала, что он может не узнать ее, но Корелонец посмотрел на нее осмысленным взором. Потом попытался пригладить всклоченные волосы и поправил темную полоску ошейника на уже натертой шее.
-Доброе утро, - хрипло сказал он и закашлялся.
-Очень доброе, - отозвалась она. - Ты не вычистил мою одежду.
Равен осмотрелся вокруг и нашел ее взглядом. Уголки губ у него опустились.
-Прошу прощения, дори.
-Не прощаю. Это были мои любимые сапоги.
Он криво улыбнулся искусанными губами.
-Уверен, ты не простила бы, даже если это были бы самые нелюбимые из пары дюжин сапог.
-Ты прав. Надо же, какой догадливый. Тогда, может быть, ты знаешь также, что я сделаю с тобой за это?
-Хочешь, скажу честно? - он посмотрел прямо ей в глаза.
-Валяй.
-Даже думать не хочу.
-Вот как? - она рассмеялась. Хорошее настроение вернулось к ней. - А между тем совершенно напрасно. Я всего лишь убью тебя.
Утренние трели птиц в лесу вдруг смолкли; послышалось хлопанье крыльев, однако все заглушил новый приступ кашля корелонца. Откашлявшись, он снова поднял глаза на юную красавицу.
-Как пожелаешь, госпожа.
Невольно рофендила почувствовала к нему... нет, не симпатию. Скорей это было уважение к его выдержке и мужеству.
Она вынула Драупхаог из ножен, повернула один из небольших камней, и глаза у чудовища загорелись. Равен содрогнулся всем телом, прикусил губу, удерживая стон, и упал лицом вниз. Рофендила поворачивала один камень за другим, и тело юноши сотрясалось все сильнее. Фела холодно наблюдала за его мучениями. Совсем недавно она так же была во власти этой злой магии, и ее тело так же изгибалось в конвульсиях. В ее черных глазах отражалась лишь холодная злость и ненависть, губы сложились в жестокую усмешку. Потом она отпустила камни и тело Корелонца обмякло - он потерял сознание. Поразмыслив несколько мгновений, Фела взялась за черный бриллиант, венчавший кинжал.
-Остановись, дори, - послышался сзади голос.
Удивленная, она обернулась, и тут вспомнила, как взлетели птицы в лесу. Конечно, их спугнул кто-то, приближавшийся к таверне, и сейчас этот кто-то стоял у нее за спиной. Ну надо же, опять она позволила захватить себя врасплох!
Правда, в человеке, стоявшем у развалившейся калитки, не было ничего угрожающего ни в позе, ни в выражении лица. У него даже оружия не было, лишь на поясе висел небольшой нож, а в руках был деревянный посох. Он стоял, опираясь на него и чуть наклонившись вперед, так что висевший на груди медальон раскачивался в воздухе, поворачиваясь вокруг своей оси. Намеренно это было или нет, но солнечный зайчик, отраженный от медальона, брызнул ослепительным светом прямо в лицо девушке, мешая рассмотреть незнакомца. Это насторожило воительницу, и, сделав шаг в сторону, Фела небрежным жестом поправила перевязь меча.
-Остановись, дори, - повторил он. - Не убивай этого человека.
-Почему же? Он вполне заслуживает смерти.
-Никто из живущих не вправе лишать другого жизни.
-Вот как? А я так не считаю. Это мой раб и я собираюсь убить его, - с этими словами она вновь прикоснулась к бриллианту.
-Постой! - он поднял руку, подходя ближе. Остановившись всего футов в шести, он вытащил из-за пазухи тощий кошелек. Фела молча его рассматривала. Она уже поняла, что это маг - слишком сильный магический разряд исходил от него, хотя одежда зеленого цвета и медальон указывали, что он относится к друидам, если не по происхождению, то по вере. Между тем маг высыпал из кошелька на ладонь пригоршню монет - в основном мелкие медяки.
- Это все, что у меня есть, - сказал он. - Может быть, если этот человек раб, ты согласишься продать его мне?
Воительница приподняла изящно очерченные брови.
-Скажи мне, дорин, как ты оказался здесь в такой ранний час?
-Охотно объясню. Меня позвали врачевать одну особу, раненную, как я теперь догадываюсь, тобой. Ведь я прав?.. Разбудили посреди ночи и вызвали сюда. Однако мне кажется, что для тебя встреча с тролльшей тоже не прошла бесследно. Если позволишь, я вылечу твою руку.
-Чтобы взамен я отдала тебе его?
-Нет, - друид покачал головой. - Я помогаю всем, кому нужна помощь, не прося ничего взамен.
-Ты слишком добр, - в черных глазах Фелы мелькнуло странное чувство, похожее на грусть. - Никого не убиваешь, всем помогаешь. Странно, что ты еще жив.
Он усмехнулся, как будто соглашаясь, вслух же сказал:
-Так ты примешь мою помощь?
Фела протянула ему больную руку. Он скинул с ладони монеты, и они неровным шариком повисли в воздухе. Девушка приоткрыла рот от удивления - она уже отвыкла от чудес. Потом маг вытащил нож и разрезал бинты, стягивавшие ее руку. Бережно положив ее на одну свою ладонь, он другой провел над ней. Потом его пальцы пробежали от кисти девушки до локтя, чуть помедлили... и с силой дернули, вправляя суставы. Фела вскрикнула, но он уже обеими ладонями обхватил руку, и тепло волнами разлилось по ней.
-Вот и все, дори, - сказал он. - Теперь твоя рука полностью здорова, хотя я советую тебе удержаться от полетов хотя бы один день.
-А... - начала она и осеклась. Конечно, ее рубашка могла все рассказать о ней тому, кто мог прочесть эрну. Маг, по-видимому, мог.
-А теперь, если не возражаешь, я предлагаю вернуться к нашей маленькой сделке, - он подставил ладони, монеты все тем же сбитым шариком прилетели на нее и рассыпались в пригоршне. - Я понимаю, что это небольшая сумма за молодого раба, однако он ведь болен и ты все равно собиралась его убить.
Рофендила махнула правой, совершенно здоровой рукой.
-Он твой, - сказала она, взяв наугад одну монетку.
-Благодарю, - наклонив голову, проговорил друид. Потом скинул с себя плащ и набросил его на Корелонца.
Дверь таверны отворилась, и вышел Гред.
-О, я смотрю, ты уже встала, горлица моя, - сладко потягиваясь, сказал он.
-Да, встала, и уже почти собралась, - ответила рофендила. - Давай поторапливайся, пора идти дальше.
-Ладно, - Гред зевнул, потом взглянул на лежавшего Корелонца, возле которого хлопотал маг.
-А что это с парнем?
-Он не пойдет дальше, - объяснила Фела. - Этот господин позаботится о нем.
Охотник насупился, глядя, как незнакомец поднимает бесчувственного юношу. Он уже догадался, что виной тому Фела. Взяв Корелонца на руки, как малого ребенка, незнакомец понес его в таверну. Гред помог открыть двери, потом предложил занести его в комнату, в которой ночевал, и в которой лежали вещи Равена. Потом он быстро собрался, и они вместе с Фелой покинули таверну.
В маленькой комнатушке, куда перенесли молодого человека, было темно и душно. Положив молодого человека на узкую кровать, ободранную и ломанную, маг ушел. Вернулся он где-то через час. Корелонец все еще лежал без чувств, и незнакомец приступил к осмотру.
-Так... - бормотал он себе под нос. - Спина вся ободрана, кожи почти не осталось... Судя по всему, двухстороннее воспаление легких... Ожоги... Да, парень, тебе не сладко пришлось. За что она тебя так? Было хоть за что?.. Ну-ка, а руки... Да, так оно и есть... Будут у тебя рубцы на запястьях, приятель... Тебя связывали, или в кандалах держали? Или и то, и другое? Нет, ну сука... И еще нога ободрана... Ты сам упал, или тебя швырнули?.. Надо было сначала тобой заняться, извини, не сообразил...
То ли в результате манипуляций мага, то ли сам по себе, однако Равен начал приходить в себя; слабо зашевелился, открыл глаза и посмотрел вокруг мутным взором. Маг широко улыбнулся.
-Привет, юноша. Как тебя зовут?
-Корелонец, - чуть помедлив, хрипло проговорил больной. - Где я?
-Ты где? В таверне, посреди Солмейского леса. Тебе это о чем-нибудь говорит?
-А она? Где она? - оставив без внимания вопрос незнакомца, спросил Корелонец.
-Она ушла. Предварительно продав тебя мне.
-Так ты... Ты мой новый хозяин? - его глаза расширились от ужаса.
-Да. Не волнуйся, - опять широко улыбнулся друид. - Я не сделаю тебе ничего плохого. Все твои страдания остались позади.
Вопреки ожиданиям целителя, на лице юноши не отразилось радости и облегчения. Корелонец молча отвернулся к стене. Образ рофендилы наваждением стоял перед его глазами. Маг вышел и вернулся через мгновение, неся чашу с чем-то дымящимся.
-На, Корелонец, выпей, - мягко произнес он, протягивая чашу юноше. Тот отрицательно покачал головой.
-Да не бойся же, выпей. Это целебная настойка, она не причинит тебе вреда.