История четвертая

Когти предательства

24 день месяца Цурубэ-Отоси 491 года Одиннадцатого исхода.

Иё-но футана, Империя Тэнка, Нара;

особняк Сарумэ

- В моей комнате в маленьком сундуке лежит свиток с печатью дома Кумэ. Принеси мне его, - приказала Амако, глядя на Амэ.

Юноша церемонно поклонился и грациозно выплыл из комнаты, недоумевая, почему за свитком мама посылает его, а не кого-нибудь из слуг. Впрочем, Амэ был совсем не против сходить за ним, ведь давно уяснил: чем дальше находишься от Амако, тем спокойнее.

Амэ прошел в комнату, в которой тонко пахло сладкими духами мамы, неестественными и отталкивающими. Этот запах ассоциировался у юноши с болью, ведь, когда Амако наказывала свою нерадивую 'дочь', она всегда подходила так близко, что можно было различить ее духи. Амэ чуть поморщился и двинулся к маленькому сундуку, стоящему у стены. Свиток лежал сверху, мон дома Кумэ на нем сразу бросался в глаза. Кроме самого свитка в сундуке лежал чистый пергамент, несколько коробок с кистями и небольшая круглая шкатулка. Последняя Амэ заинтересовала, и юноша протянул руку и вытащил на свет.

Коричневое дерево под пальцами было теплым и гладким. Амэ повертел коробку в руках и, не найдя никаких опознавательных знаков, свинтил крышку. Внутри оказались белила.[A1]  И это озадачило юношу. Во-первых, Амако никогда белилами не пользовалась, считая их вульгарными и подходящими только женщинам легкого поведения да старухам, которым стоит замазывать свои старческие пятна и морщины. В свои сорок три года Амако считала себя еще слишком молодой, чтобы пользоваться белилами. Во-вторых, они должны находиться в отделении для остальной косметики, а не в сундуке, доверху наполненном письменными принадлежностями.

Решив, что белила - это очередная 'странность' матери, Амэ закрыл крышку и положил коробку назад, взял свиток и принялся спускаться вниз.

'Что ты здесь делаешь?' - недовольно спросила тень голосом Амако. Сейчас был день, и поэтому тени разговаривали вяло, будто ленясь, и расслышать их не получалось четко, поэтому некоторые слова искажались, приходилось додумывать по смыслу.

'У нас создалось впечатление, что ты забыла о нас. Я пришла напомнить'.

Второй женский голос был смутно знакомым. Амэ напряженно нахмурился, силясь вспомнить, кому он принадлежит. Пока не получалось.

'Я не собираюсь говорить об этом в моем доме'.

'Боишься, что тебя подслушают?'

Имубэ Бенихиме! - всплыло имя гостьи мамы. Мать Кунимити и жена Главы рода Имубэ. Точно! Как он мог забыть?

'Совершенно верно', - согласилась Амако. Она знала о том, какой у Амэ слух.

Юноша, поняв, что уже прошло довольно много времени, и Амако вот-вот заподозрит неладное, двинулся к задвинутым дверям рабочего кабинета матери. Он присел на колени и несмело позвал Амако, давая понять, что стоит за тонкими перегородками.

Мама разрешила войти. Едва раздвинув фусума, Амэ обратил внимание на женщину в дорогом кимоно вызывающе красного цвета. Ее темные густые волосы были распущены, а рот накрашен алой помадой. Бенихиме была старше мамы, но выглядела она неестественно молодо. На лице почти не было морщин, кожа ухоженная и гладкая - будто ей на двадцать лет меньше, чем на самом деле.

- Твоя дочь, - в улыбке матери Кунимити было что-то хищное. - Она хорошеет с каждым днем.

Амэ поздоровался с женщиной и посмотрел на маму. Та выглядела недовольной, и что совсем странно - нервничала. Юноша вдруг испугался, что у нее начнется очередной приступ сумасшествия, но глаза ее по-прежнему оставались глубокого синего цвета, в них не было и намека на безумие.

- Тебе не кажется, что она пошла в Масуру? - спросила Бенихиме. - На тебя она не слишком похожа.

Амако пожала плечами с деланным равнодушием, а мать Кунимити приблизилась к Амэ и взяла за подбородок, заглядывая в лицо. В глазах мелькнул хищный огонек, и юноша едва совладал с собой, чтобы не отстраниться. Вместо этого он обворожительно улыбнулся и ответил.

- Цвет глаз и волос - от отца, но губы и нос мне достались от матери, - произнес Амэ.

Большой палец, аккуратно покрашенный вишневого цвета лаком, коснулся его губ и настойчиво провел по ним. Амэ едва подавил порыв укусить за него. Он не ожидал, что эта женщина позволит себе подобное, да еще и при Амако. Хотя, раньше он тесно не общался с госпожой Имубэ и никаких определенных выводов относительно ее характера сделать не мог.

- Действительно.

Амэ не нравилось ее поведение. Она вела себя как императрица, которой можно все. И пусть Бенихиме - жена Главы рода Имубэ, мама ведь наследная принцесса и социальный статус у нее выше. Так почему Амако не ставила ее на место?

- Какая красота! - восхитилась женщина, от ее близости и тяжелых духов Амэ задыхался, но продолжал вежливо улыбаться, боясь вмешиваться, толком не разобравшись в ситуации. - Будет жаль, если она угаснет.

- Ей только семнадцать, - недовольно отозвалась Амако. - Ей пока это не грозит.

- Красота цветет не долго, и угасает слишком стремительно.

Бенихиме шагнула прочь от Амэ. Тот невольно перевел дыхание, ощущая облегчение. Мать застыла мраморным изваянием, что для нее было совсем не характерно.

- Я знаю секрет, как ее сохранить, - таинственно произнесла госпожа Имубэ. - Могу подсказать. Хочешь?

Амэ поднес к лицу руку, закрываясь широким рукавом кимоно. Это покажет его скромность и уважение к старшим.

- Ничего ты ей подсказывать не станешь! - наконец, вмешалась Амако. В ее голосе прозвенели первые истеричные нотки. - Амэ еще слишком молода для твоих игр!

Бенихиме засмеялась, и юноше показалось, что кровь стынет в жилах. Эти двое... они обе не в своем уме!

- Ты смеешь мне перечить? - осведомилась она, явно разозлившись. Ее речь была четкой, она чеканила каждое слово, и в голосе звучал металл.

В ответ Амако вздернула подбородок.

Женщины некоторое время сверлили друг друга взглядами. Напряжение повисло такое, хоть ножом режь. В какой-то момент Амэ стало казаться, что они набросятся друг на друга. Амако смотрела с неприкрытой ненавистью во взгляде, а Бенихиме злилась и некрасиво кривила накрашенные алым губы. Сейчас она казалась едва ли не уродливой, ядовитой гадюкой, и не вызывала ничего, кроме отвращения. Амэ хотелось, чтобы она убралась из их дома, чтобы не пачкала ничего одним своим присутствием.

- Я смею тебе перечить! - нарушила тишину Амако. - Потому что я - наследная принцесса древнего и уважаемого рода. А ты - никто!

- Значит, ты отрекаешься? - прошипела Бенихиме.

- Отрекаюсь, - подтвердила Амако. - Ни мне, ни моей дочери не нужно то, что ты предлагаешь.

Мать Кунимити бросила на Амэ заинтересованный взгляд.

- Род Имубэ и род Сарумэ связаны много веков подряд... И ты хочешь разорвать эту связь?

- Поправь меня, если я ошибаюсь: наследным принцем является Кунимити, и он давно дал понять, что под твое влияние попадать не собирается! - возразила мать.

Амэ не нравилась улыбка Бенихиме, слишком уж самодовольной она была. Ему не нравился ее взгляд - в нем горело торжество.

- Так ты еще не в курсе последних новостей, да? На днях из Академии Аши пришел приказ, подписанный самим Хатиманом, о том, что вместо Кунимити наследницей рода следует назначить мою дорогую Каору... - Бенихиме сделала эффектную паузу, чтобы смысл ее слов дошел до всех присутствующих.

Сказать, что Амэ был поражен, - это ничего не сказать. В голове роилось столько вопросов, что казалось, она вот-вот не выдержит и лопнет. Кунимити, этот оболтус, йокай его побери, больше не наследный  принц! Рихард... что он там думает?

- Пусть так, - решительно произнесла Амако. - Но от своего решения я не отступлюсь!

- Потом не плачь, и прощения не проси! - прошипела Бенихиме и, круто развернувшись, гордо покинула комнату.

Несколько минут стояла гробовая тишина. Амэ боялся пошевелиться или посмотреть на мать. Он боялся увидеть тот самый взгляд, который говорит о приближении приступа сумасшествия. Наконец, застывшая, точно истукан, Амако пошевелилась и взглянула на Амэ. Тот несмело поднял голову.

- Иди в свою комнату, - приказала она.

Было бы сейчас сущим самоубийством перечить матери, поэтому юноша спешно подобрал полы кимоно и помчался к себе. Оттуда, где находилась Амако, послышался звон бьющийся посуды и треск. 

*** 

Сидеть в своей комнате и ничего не делать, было выше сил Амэ. Любопытство, подстегнутое посещением Бенихиме, распирало юношу, он с трудом сдерживал себя, чтобы не выскочить на улицу и не побежать искать Кунимити, дабы прояснить происходящее. Но нужно было подождать, пока мама успокоится, и только тогда выходить. К сожалению, здравый смысл и терпение - вещи разные, но первый все же крепко держал Амэ в пределах комнаты, а отсутствие второго заставляло метаться, точно зверю в клетке.

Итак, как Амэ и Кунимити встретиться? Отправлять записку с просьбой о рандеву нельзя: слишком подозрительно и неприлично. Остается только один выход - добраться до него через кого-то из братьев.  Канске дома не было, зато Макетаро отсыпался после очередной буйной попойки. Его-то и стоит потеребить.

Амэ остановился и, задержав дыхание, прислушался. Голоса Амако слышно не было, пожалуй, стоило выйти в разведку. Осторожно раздвинув фусума, юноша высунул голову в коридор и воровато огляделся. У комнаты Амако дежурил старик Седзиро. Он сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Его глаза были прикрыты. По ровному дыханию Амэ понял, что старик задремал, и если ступать осторожно и тихо, то можно сбежать незамеченным. Главное, чтобы в этот момент не заворочалась Амако. Старик всегда просыпался, стоило наследной принцессе издать какой-нибудь звук. Этим Седзиро напоминал Амэ беспокойную мамашу, которая пробудится сразу, как только ее дитятя откроет глаза. 

Юноша осторожно прокрался по коридору, спустился вниз по лестнице. Его путь лежал в другой конец дома, где находились спальни братьев.

Макетаро спал шумно. Он лежал на спине с приоткрытым ртом и похрапывал. По всей комнате распространился резкий запах перегара, который заставил Амэ скривиться и мысленно пообещать провести беседу с братом о вреде саке.

Так, половина дела сделана, осталось только разбудить Макетаро.

Амэ решительно приблизился к футону, и, опустившись на колени, потянулся к лицу и зажал брату нос. Тот зафыркал, замотал головой, вырываясь, но не проснулся. Брат просто перевернулся на бок, едва не зацепив Амэ конечностями. Юноша успел отклониться и как следствие - выпустил зажатый нос из пальцев. Макетаро почавкал и продолжил дрыхнуть мирным пьяным сном. Амэ тяжело вздохнул и принялся трясти брата за плечи, чуть приподняв.

- А? Что ты от меня хочешь, красотка? - протянул Макетаро, приоткрыв глаза.

- Просыпайся, олух! Иначе я за себя не ручаюсь!

В подтверждение своих слов Амэ хорошенько встряхнул брата.

- Амэ? - немного удивленно.

- А ты кого здесь увидеть хотел? - зло огрызнулся тот и толкнул Макетаро вниз. Тот упал на постель и застонал, ведь чувствительно приложился буйной головой. Наблюдая за мучениями брата, Амэ ощущал некоторое удовлетворение.

- Что ты здесь делаешь? - тихо спросил Макетаро. Его язык все еще плохо слушался.

- Очень хороший вопрос, - Амэ сверкнул глазами. - В кои-то веки мне понадобилась твоя помощь.

Макетаро так удивился сказанному, что поднялся, болезненно кривясь, и шумно почесал подбородок, заросший щетиной.

- И какая же?

- Мне срочно нужно увидеться с Кунимити.

Брат долгое время смотрел на Амэ, будто пытаясь решить, шутит он или все-таки говорит правду.

- Забудь об этом.

А вот это интересно.

- Почему?

- Он в запое уже три дня. Не просыхает. Я сначала с ним пил, а потом решил, что больше не могу, и сбежал.

В запое, значит. Почему-то Амэ казалось, что он знал причину такого поведения Кунимити. В любом случае, поговорить с ним надо. Хорошо бы еще добраться до Хорхе и задать ему пару вопросов насчет решения Рихарда. Да только как это сделать?

- А вот это уже его проблемы, - промурлыкал Амэ.

Макетаро вздрогнул от тона юноши. Он не скрывал, что порой приходит в ужас от своей маленькой милой 'сестренки'.

- Ты отвезешь меня к нему, - Амэ посмотрел на брата. Тот спешно замотал головой, кривясь от боли. - Почему?

- Сестренка, он в борделе. Тебе туда дорога закрыта. А выходить оттуда он отказывается наотрез.

'Вот блудная пьянь!' - почти ласково выругался Амэ в своих мыслях.

- Для меня нет ничего невозможного.

Макетаро вздохнул.

- Не сомневаюсь, - обреченно пробурчал брат. Он знал, что если Амэ втемяшилось что-то в голову, то лучше поспешить это выполнить, иначе будет очень-очень плохо.

Амэ ослепительно улыбнулся. Он понял, что снова добился своего. Теперь, осталось придумать, как пробраться в этот проклятый бордель. Внезапно накатил приступ веселья от мысли, что было бы с Акито, узнай он, куда собирается его возлюбленная сестра!

- Собирайся, - сказал Амэ. - Мы едем к Кунимити.

Макетаро знал, что умоляющий взгляд его сестра просто проигнорирует. И какая муха ее укусила?

***

24 день месяца Цурубэ-Отоси 491 год Одиннадцатого исхода.

Иё-но футана, Империя Тэнка, Нара;

Квартал Есивара

Пробраться в бордель оказалось несложно. Особенно, если этот бордель дорогой. Все что нужно: это ярко накраситься и повязать пояс-оби узлом спереди - дать понять всем окружающим, что являешься куртизанкой. Только дорогой шелк кимоно и высокомерный взгляд мог спутать все карты, но Амэ придумал относительно правдоподобную легенду о том, что является 'фавориткой' самого Императора и возвращается в столицу из монастыря, где пытался замолить грехи.

- Вы надолго к нам? - толстая, старая и размалеванная хозяйка нужного борделя смотрела на Амэ, как на чудо, спустившееся с небес. Слова 'Император' и звон золотых монет отмели все подозрения и заставили едва ли не пылко полюбить прекрасную гостью.

- На одну ночь, - высокомерно ответил Амэ. - Я не могу и дальше заставлять ждать своего господина.

Хозяйка с сожалением закивала. Ей хотелось вытрясти побольше денег.

- И все же это место слишком шумное. Вам стоило остановиться в гостинице, там спокойнее, - произнесла женщина.

Амэ мысленно фыркнул. Он понял, что таким образом его пытаются разговорить и узнать, почему приличной гостинице он предпочел бордель. Что ж, вражескую разведку легко запутать.

- Я не люблю тишину. К тому же, только здесь мою красоту оценят по достоинству и не дадут заскучать.

Сзади сдавленно закашлялся Макетаро. По 'легенде' он вроде как посоветовал 'бедной девушке' место, где можно переночевать. Амэ обернулся и бросил на брата холодный взгляд. Тот сразу же замолчал.

- Тогда вы пришли по адресу, госпожа, - щербато улыбнулась хозяйка заведения.

Бордель не был пустым. Под вечер в нем собралось  много народа самых разных мастей - сыновья богачей, преуспевающие торговцы, знать, сбежавшая от жен. Само здание было большим - огромный холл, где на полу пили и играли в азартные игры мужчины; и второй этаж с множеством отдельных комнат специально для тех, кто хочет уединения. Амэ сразу смекнул, что Кунимити находится где-то наверху. Туда-то ему и нужно.

Внизу много курили, и поэтому сизый дым, точно туман оседал вниз, густой и неприятный. Мужчины играли в карты, громко спорили. Некоторые отвлекались на Амэ, и свистели ему вслед, и юноша обворожительно улыбался. Быть в центре внимания ему сейчас нравилось. Он хорошо играл свою роль, посылая призывные взгляды или застенчиво прикусывая губу. Кто-то, совсем захмелевший бросался ему в ноги, умоляя почтить вниманием, но хозяйка заведения грубо расталкивала всех, кто вставал на их пути. Она громко и смачно материлась, а Амэ улыбался и делал вид, что большая часть этих слов ему знакома. Макетаро, полностью проснувшийся, но все еще с жуткой головной болью, старался не отставать. Выглядел брат напряженным и едва ли не вспотевшим - осознание того, что его сестра явилась в неподобающее место, расслаблению и спокойствию не способствовали.

- Могу я попросить вас об одном одолжении, дорогая? - поинтересовался Амэ у хозяйки, когда они поднимались по лестнице на второй этаж. Здесь уже не было захмелевших искателей счастья, но шум, доносящийся снизу, оставался достаточно громким.

- Все что хотите, - услужливо отозвалась та.

Амэ хотелось брезгливо скривиться. Эта старуха за деньги будет ноги облизывать, стоит только попросить.

- Перед сном я бы хотела выпить немного подогретого сливового вина. Долгая дорога так утомляет... - Амэ притворно вздохнул с выражением смертельной усталости на лице.

- Конечно-конечно, - согласилась хозяйка.

Амэ поднялся на последнюю ступень и обернулся к Макетаро.

- Господин Сарумэ, - мягко и заискивающе, - составите мне компанию?

Брат покраснел и залился краской. Амэ, довольный своим представлением, внутренне возликовал.

- О... да... я составлю... вам компанию, - заикается, как на первом свидании, право же!

- А будем только мы вдвоем? Как скучно! - Амэ надул губки.

Пока хозяйка не видела, юноша зыркнул на брата, чтобы спустить с небес на землю. Тот от такой перемены едва не подавился воздухом.

- Где-то здесь отдыхает мой друг...

- Правда? - Амэ величественно приподнял бровь.

- Он из знатного рода. Наследный принц! - Макетаро стал входить в роль и попытался схватить Амэ  за руку и поцеловать, но юноша ловко увернулся и дал сложенным веером брату по рукам. - Он достоин вашей компании!

- Хм...

- Он здесь давно, госпожа, - хриплый прокуренный голос хозяйки резал по ушам. - Возможно, он уже не в том состоянии, чтобы кого-то развлекать.

Амэ отвернулся от Макетаро и одарил старуху нетерпеливым взглядом капризной избалованной девочки.

- Я все равно хочу его увидеть!

Сомнений никаких - его желания бросятся выполнять!

Хозяйка обреченно вздохнула и покачала головой. С тихим: 'Потом не жалуйтесь' двинулась по коридору. Амэ направился за ней.

Со второго этажа хорошо просматривался весь холл. Сверху люди казались муравьями бесконечно копошащимися за своими столиками. Кто-то заметил, что Амэ смотрит на них, и засвистел. Другие мужчины сразу стали поднимать головы, недовольно заныли девушки, оставленные без внимания. Амэ улыбнулся и взмахнул рукой, давая понять, что польщен  интересом к своей персоне.

- Где ты такому научилась? - шепнул Макетаро, подошедший сзади.

- Кто знает, - с загадочной улыбкой ответил Амэ, а затем повернулся и отправился догонять хозяйку заведения.

Остановившись у бледно-желтых фусума с изображением нежных ветвей деревьев с редкими осенними листьями, женщина серьезно посмотрела на Амэ. Юноша понял, что его вновь станут отговаривать, и решил стоять до конца. К тому же было интересно, какие приведет доводы хозяйка не в пользу Кунимити. То, что он волочится за каждой юбкой? Ничего нового, все известно доселе.

- Если вы хотите любви втроем, то здесь есть гораздо более достойные кандидаты, - сказала хозяйка.

Амэ внутренне засмеялся. Здесь целый бордель 'более достойных кандидатов', к тому же с них можно будет стрясти оплату за столь интересно проведенную ночь. С Кунимити и Макетаро ей ничего не светит, она это уже поняла.

- Меня устраивает наследный принц, - Амэ щелкнул веером, раскрывая его, и принялся им обмахиваться.

Женщина бросила недоверчивый взгляд на Макетаро, а затем приблизилась к Амэ и торопливо зашептала:

- Именно этот наследный принц может вас сильно разочаровать.

- Почему же? - немного отстраняясь, Амэ не нравилась близость этой женщины.

- Есть подозрения, что он не мужчина.

- Как это? - юноша заинтересованно наклонился к женщине, закрывая лица обоих от глаз Макетаро веером со сказочными птицами.

- Ну знаете, госпожа... У мужчин такое бывает, только когда они постарше. А тут такой молодой, бедный мальчик...

Кажется, Амэ стал понимать, о чем идет речь.

- У него проблемы с мужской силой? - сделал вывод он, и хозяйка борделя согласно кивнула. - Что навело вас на эту мысль?

Амэ недоуменно хмурился и пытливо глядел на женщину. Та, казалось, была довольна.

- Девочки мои рассказывали. Он их вызывает к себе, только тискает, но никогда не позволяет себя ни раздеть, ни поцеловать. Ведет себя хуже старика!

А вот это уже интересно... Более чем. Имубэ Кунимити, оказывается, - личность донельзя загадочная. Кстати, может, из-за отсутствия мужской силы Рихард приказал поменять наследника рода Имубэ? Кунимити-то только тискать может, а сам свой род продолжить не в состоянии. Бедняга...

- Вот как... - задумчиво протянул Амэ, делая шаг назад от хозяйки борделя. Веер вновь сложился со звонким щелчком. Макетаро наблюдал за ними, силясь понять, что происходит. Амэ сделал жест, извещающий о том, что все нормально.

- Но так даже интереснее, - юноша сверкнул глазами. - Я все больше хочу познакомиться с наследным принцем.

- Хотите проверить свою неотразимость? - понимающе кивнула женщина.

Амэ вновь ослепительно улыбнулся.

- Можно и так сказать.

- Смотрите, не разочаруйтесь в себе.

Юноша рассмеялся и заверил хозяйку, что если его попытки возбудить наследного принца окажутся бесплодными, он обязательно воспользуется ее приглашением. С этими словами Амэ решительно раздвинул фусума.

За ними скрывалось довольно занятное зрелище: комната была похожа на стоянку роты солдат, причем эта рота пила несколько дней подряд без передыху, - бардак творился несусветный. Всюду валялась пустая посуда, палочки для еды, графинчики из-под саке, одежда - как мужская, так и женская, какие-то мелкие безделушки, рыбные кости, огрызки от яблок и прочий мусор.  Канске лежал в обнимку с двумя полуголыми девушками. Они мирно посапывали. Одна тесно прижалась к боку брата, другая закинула на него стройную ногу. Кунимити сидел поодаль, прислонившись к стене, на его коленях устроилась третья девушка. Амэ шагнул в комнату, скрипя зубами от глухого раздражения. Конечно, он знал, что его здесь ждет, но сейчас не мог с собой ничего поделать.

- Я думаю, нас в ближайшее время не стоит беспокоить, - Амэ повернулся к хозяйке борделя, которая стояла за порогом. Она все еще не теряла надежды, что зрелище долгой и бурной попойки испугает Амэ, и он позорно сбежит отсюда. Наивная.

- Вы уверены?

- Да, - с обещанием скорой расправы в голосе отозвался Амэ. Впрочем, женщина его так хорошо не знала, чтобы понять, что означает его тон. Зато Макетаро вздрогнул. - Более чем. А девочек своих заберите. Я прослежу, чтобы им заплатили, как положено.

Хозяйка вдруг недобро сощурилась, будто в чем-то начала подозревать Амэ. В ответ юноша наградил ее таким взглядом, что все льды полюсов Поднебеснго меркли перед ним. Женщина прониклась.

- Девочки, просыпаемся и уходим! - захлопала в ладоши она.

Растрепанные и сонные они зашевелились, окинули рассеянными взглядами комнату. Не заметить Амэ, стоящего на пороге было невозможно, и одна из них зыркнула на него, а остальные понимающе усмехнулись. Канске, поняв, что его грелки куда-то подевались пошевелился и приподнялся. Пьяным расфокусированным взором взглянув на сестренку, он усмехнулся сам себе - наверное, решил, что ему чудится, - и улегся спать дальше. Кунимити, покинутый девушкой не шевелился. Он сидел, запрокинув голову, и пялился в потолок. Выглядел он потерянным, никому не нужным ребенком. Волосы его были распущены и взлохмачены - они, наверное, за все время пребывания в борделе не знали, что такое расческа. Он был одет в полночно-синее кимоно, сейчас оно сбилось, открывая длинные сильные ноги. Узел ослаб, и поэтому одежда была почти распахнута, рукав сполз вниз, оголив плечо, на котором красными пятнами красовались засосы и укусы.

Фусума шумно задвинулись. Амэ молча опустился на татами, подбирая ноги. Он напряженно слушал, чтобы убедиться, что хозяйка, действительно, ушла, и их разговора никто не услышит.

Канске тихо похрапывал, Макетаро нервно переступал с ноги на ногу, не зная, куда себя деть. Амэ молча смотрел на Кунимити. Имубэ пялился в потолок. Это могло продолжаться целую вечность.

- Неплохо выглядишь, - констатировал Амэ, нарушая тишину. Хозяйка убралась, и никто подслушивать не собирался.

- Зато тебя от шлюхи не отличишь, - грубый ответ, наполненный  такой горечью, каковой Амэ еще не слышал от Кунимити. Макетаро запыхтел, готовый защищать честь сестры, но Амэ сделал жест рукой, призывая к спокойствию. Свою честь он сам отстоит.

- Значит, мои старания не прошли даром.

Кунимити повернул голову. Сейчас у него были удивительные глаза: темно-карие, почти черные, и в них плескалась грусть, сожаление и тьма. Да, тьма... Именно это и придавало Имубэ такой отчаянно дикий взгляд отверженного.

- Что ты здесь делаешь?

Амэ кокетливо заулыбался и застенчиво захлопал ресницами.

- Почему ты меня так холодно встречаешь? Мне, между прочим, столько пришлось преодолеть, чтобы попасть к тебе!

Кунимити некоторое время серьезно смотрел на Амэ, а потом его глаза улыбнулись. И тьма в них вдруг стала рассеиваться, как уходит грозовая туча, пролившись ливнем.

- Спасибо, - одними губами прошептал он, и кокетливая улыбка Амэ преобразилась в лукавую. И на душе вдруг просветлело. Дарить радость одним своим присутствием так приятно!

- До Сарумэ дошла сенсационная новость, - принялся объяснять Амэ. - Мне нужно было убедиться обо всем из первых рук.

- А что за новость? - вмешался Макетаро.

- Вряд ли тебя это касается, братец, - ласково отозвался Амэ, а потом взглянул на другого своего родственника. - Почему бы тебе не отвезти домой Канске? Я вижу, ему пора оторваться от вашей безумной попойки.

- Но...

- Макетаро, - уже тверже.

- Я не могу оставить тебя наедине с Кунимити! - заупрямился он.

Амэ вздохнул. Имубэ несчастно взглянул на Макетаро.

- Послушай сестру. А со мной ей ничего не грозит, ты же знаешь.

Макетаро переводил взгляд с Амэ на Кунимити и обратно. Пока брат решался, Амэ обдумывал слова Имубэ. Значит, об отсутствии мужской силы у Кунимити его братья знали?

- Хорошо, - согласно кивнул тот. - Но я оставлю его дома и вернусь! А вы не смейте выходить отсюда!

- Будем ждать с нетерпением, - произнес Амэ, впечатленный энтузиазмом брата.

Они молчали, пока Макетаро будил Канске и выволакивал его из комнаты. После него на полу остались пустые графинчики из-под саке, раскатившиеся по углам и несколько пятен от пролитого спиртного. Кунимити сидел у стены и изображал мебель. Что странно, он был совершенно трезв. Хотя, Амэ с трудом мог припомнить случай, когда от выпитого Кунимити хмелел. В этом смысле он был монстром пьянства - сколько ни пей, ни в одном глазу.

- Давай поговорим, - произнес Амэ.

Кунимити пошевелился, издав какой-то звук, отдаленно напоминающий согласие. Молчали еще с минуту. Амэ не решался нарушать тишину, ведь знал, что Имубэ собирается с мыслями. Вскоре он сам обо всем расскажет.

Так и случилось.

- Я знал, что рано или поздно это произойдет, - нарушил тишину Кунимити, глядя перед собой невидящим взором. - Я пытался морально подготовиться, но куда там. Это все равно было ударом. И теперь, когда это произошло, я испытываю лишь злость. На ками. Да, на них. Ведь по сути, это они виноваты! Они лишили меня права наследования. Да только... только кого я хочу обмануть, скажи, Амэ? Твой брат ненавидит ками, наверное, за справедливость. За их желание сделать, как лучше. Но лучше - это для большинства. Ведь всегда найдутся те, кто пострадает от их действий.

Амэ молчал. Кунимити надо выговориться. И если он счел Амэ достойным доверия, это прекрасно. Юноша будет сидеть и слушать, а потом поддержит. Потому что Кунимити нуждался в этом.

- Но род Имубэ оказался в тупиковой ситуации. С одной стороны  я - тот, кто не сможет оставить после себя наследников; с другой - моя мать, которая настолько вогнала под каблук отца, что тот без нее шагу ступить не может. И ее методы ведения дел погубят род. Я думал, что положу этому конец. Или хотя бы спасу от заразы сестру. Но поздно... мать постаралась. И тебя они попытаются в этой грязи испачкать! - он резко вскинул голову.

- О чем ты говоришь, Кунимити? - вопросил Амэ. - Про какую 'грязь' и 'заразу'?

- Ты не знаешь, - прошептал он, и отчего-то облегченно вздохнул. - Конечно, ты ничего не знаешь! Но скажи, если тебе пообещают вечную молодость и красоту, ты согласишься?

Амэ чувствовал в этом вопросе подвох. Быть может, он еще молод, и не так много повидал, но у него была прекрасная интуиция.

- А что потребуют взамен?

Кунимити удовлетворенно кивнул. Кажется, он ждал от Амэ именно этого вопроса, и не разочаровался, когда услышал.

- Знаешь ли ты, кто такой Сусаноо?

- Брат Священной Богини Аматэрасу. Тот, кто убил ее и создал йокаев, - озвучил Амэ всем известную истину. Он уже начинал недоумевать, ведь никак не мог взять в толк, к чему ему задают все эти странные вопросы!

- Верно. Так вот, тебя попросят душой и телом служить ему.

Последнее слово подхватила одна из теней и помчалась по стене. А потом вдруг установилась какая-то неестественная, звенящая тишина, потому что до Амэ вдруг начал доходить смысл сегодняшнего разговора мамы и Бенихиме. Все звуки разом стихли, а мир вдруг заволокло какой-то странной, неестественной дымкой.

Амако тоже была к тому причастна, о чем сейчас рассказывал Кунимити. Но отреклась, пытаясь его защитить.

- То есть они помогают йокаям убивать людей в обмен на молодость и красоту? - уточнил Амэ, ощущая, как к горлу подступает тошнота. Все его встречи с йокаями не вызывали к этим существам ничего, кроме отвращения.

- Как точно подобраны слова! - воскликнул Кунимити и сразу сник. Он потянулся за графинчиком с саке, но Амэ быстро подполз к нему и перехватил руку.

- Хватит, - произнес он, чувствуя дрожь во всем теле.

Акито рискует жизнью, чтобы защищать Поднебесный от йокаев, а Амако предала его! Да как она посмела!

Рука Кунимити разжалась, уронила на пол давно пустой графинчик из-под выпивки.

- Возможно, все не так ужасно, как ты рисуешь, - произнес Амэ. Все же он не мог поверить, что женщины знатных родов пошли на предательство. Ведь это немыслимо! А Кунимити может ошибаться.

В любом случае, придется проверить.

Кунимити не обратил внимания на слова Амэ. Он порывисто схватил его за плечи и встряхнул. Юноша удивленно распахнул глаза, обескураженный таким поворотом событий.

- Пообещай мне! - потребовал он. - Пообещай, что чтобы ни случилось, ты не присоединишься к ним! Клянись жизнью Акито!

Амэ смотрел в лицо бывшему наследному принцу, отлично понимая его отчаяние. Кунимити буквально раздирало на части от бессилия, от невозможности ничего сделать. Он хочет спасти свой клан, но не знает, как это сделать!

- Клянусь, - произнес Амэ.

Кунимити вдруг затих и отстранился. Небрежно поправил рукав, сползший вниз, но Амэ знал, что это ненадолго - когда узел плохо завязан, плечо все равно оголится.

- Акито, - грустно произнес Имубэ. - Он - твоя самая большая слабость.

Амэ кивнул. К чему отрицать? Кунимити тяжело вздохнул, и отпустил Амэ. Он все ждал, что юноша воспользуется моментом и отодвинется, но Амэ продолжал сидеть в той же позе и внимательно смотрел на друга. От него разило перегаром, но если не обращать внимания, то под этим запахом угадывался другой, сладковатый, смутно знакомый. Он странно щекотал ноздри Амэ, и будил в нем нечто глубоко внутри, доселе крепко спящее...

- Я выгляжу жалко, да? - взгляд Амэ Кунимити истолковал по-своему.

- Отнюдь. Ты кажешься потерянным, - с легкой приободряющей улыбкой на губах ответил Амэ и накрыл руку Имубэ своей ладонью.

- Так и есть, - усмехнулся он.

- Понимаю, - Амэ прикрыл глаза.

- Неужели? - вдруг дернулся Имубэ, вырывая свою руку из пальцев Амэ. - Но я рад, что тебе никогда не придется пережить то, что переживаю я.

Юноша чуть отодвинулся, смекнув, что его близость сейчас только усугубляет положение. Разговор их был сложным, ошеломляющим, Амэ чувствовал как усталость подбирается к нему, но мысленно сжимал зубы и приказывал себе держаться, а не развернуться и не уйти из этой грязной и вонючей комнаты, из этого отвратительного борделя, где воздух пропитан табачным дымом и похотью. Еще не на все вопросы есть ответы. Да и Кунимити в таком состоянии, что его невозможно оставить.

- Расскажешь, почему тебя лишили права наследования? -  мягко спросил Амэ.

- Это... слишком личное. Тебе незачем знать.

Закрывается, йокай его побери! Нельзя ему этого позволить! Если сейчас упустить момент, то потом и вовсе от него нельзя будет ничего добиться. Амэ мысленно посочувствовал Кунимити, ведь он собирался выудить из него всю необходимую информацию любым путем.

- Я понимаю, - кивнул юноша. - Учитывая, какие слухи здесь о тебе ходят, и твое заявление о том, что ты не сможешь продолжить род... Знаешь, можно ведь попробовать показаться врачам. Я не думаю, что все так плохо...

- Это не лечится! - почти закричал Кунимити, возмущенный тем, что Амэ все же лезет не в свое дело.

- Ты уверен?

- Это не болезнь.

Ага.

- Что же тогда?

Кунимити сломался. Он уронил голову, прикрываясь волосами, будто пытаясь защититься. Амэ осторожно коснулся его плеча, давая понять, что врагов здесь нет, и бояться ему нечего.

- Я проклят... - прошептал он. - Имубэ прокляли много веков назад на вымирание. Но ками удалось частично снять проклятие, но раз в несколько поколений все же рождается человек, который не может иметь детей. Мне не повезло.

Мало того, что женщины Имубэ служат йокаям, так этот клан еще и несет на себе проклятие импотенции. Весело, нечего сказать.

Кунимити поднял голову и взглянул на Амэ.

- Прости.

- За что ты извиняешься?

- Я бы хотел, чтобы все было по-другому. Чтобы я оставался наследным принцем и чтобы не рождался проклятым, тогда бы я официально попросил твоей руки.

'И тебя бы отшили, как и всех желающих', - подумал Амэ с мрачным весельем.

- Такая завидная партия упущена! - усмехнулся юноша. Это заставило улыбнуться Кунимити. - Я этого не переживу, и теперь никогда не выйду замуж!

Имубэ вскинул голову, внимательно всматриваясь в смеющиеся глаза Амэ. Странно, но ему почему-то было совсем не весело. Это озадачивало.

- Тебе не нужно идти на поводу своего брата, - вдруг выдал Кунимити.

- Что-что? - не понял Амэ.

- Это ведь Акито запрещает тебе выходить замуж?

Если бы причина была только в этом...

- Что навело тебя на такую мысль? - подозрительно сощурившись. Юноша уже давно понял, что сегодня вечер откровений, и мысленно приказал себе ничему не удивляться. Потому что дальше - просто некуда. Весь лимит удивления он давно исчерпал.

- Он и навел, - ответил Кунимити с усмешкой. - Он ведь 'поговорил' со мной. Сказал, что если я попробую свататься к тебе, то убьет меня.

Амэ вздохнул, закатив глаза. Он ожидал от неугомонного брата чего-то в этом духе. Особенно, если учесть, какие у них с Кунимити отношения.

- Амэ, конечно, это не мое дело, но все, что происходит между вами, нездорово.

Еще как нездорово, - хотелось согласиться ему. А потом наплевать на все и рассказать этому несчастному, почему ему не судьба стать чьей-то женой. А потом уверить Кунимити, что не один он такой бедный, и ему тоже счастья с девушками не видать.

Амэ вдруг задумался о том, что между ним и Имубэ есть что-то общее. Они похожи, ведь один проклят, а другой имеет 'дурную' наследственность, которая проявилась в самый неподходящий момент. Юноша мысленно себя окрестил самым 'везучим' из всех Сарумэ.

- Я знаю, - наконец ответил Амэ.

- А как его любишь ты? Как брата?

Ну вот, градом посыпались вопросы, о которых Амэ даже думать не хотелось, а не то что отвечать!

- Не твое это дело, Кунимити, - голос Амэ неожиданно приобрел несвойственную ему жесткость.

Имубэ открыл рот, чтобы выразить свое возмущение - он рассказал Амэ о своем проклятии, и ждал, что с ним тоже поделятся секретом; но юноша, заслышав шаги хозяйки в коридоре, бросился на колени к Кунимити и одним быстрым движением развязал узел на своем поясе-оби. Ошеломленный таким поворотом событий Имубэ забыл, как дышать.

Амэ давно раскусил эту старую перечницу и понял, что предупреждать о своем появлении она не станет - надо же застать их врасплох, чтобы посмотреть, чем заняты главный импотент борделя и прекрасная куртизанка Императора. Так и случилось. Хозяйка распахнула фусума и застыла на пороге, глядя на них двоих. Амэ, хитрец, успел не только переползти на колени к Кунимити, но и так склониться над шеей своего 'любовника', что создавалось впечатление, будто он покрывает ее поцелуями.

- Вы что-то хотели? - недовольно спросил Амэ, как бы нехотя отрываясь от шеи Кунимити.

- Сливовое вино, - нашлась женщина. - Вы просили...

Ах да, точно. Было такое. Надо было придумать что-нибудь другое, тогда бы сейчас этой вешалки здесь не было.

- Да-а-а, - протянул Амэ чувственно. - Я и позабыла уже о моей просьбе...

Он немного отстранился от Кунимити и провел пальцами по его шее вниз, к распахнутому вороту, спрятал ладошку в складках одежды. Под чувствительными подушечками пальцев кожа Имубэ покрывалась мурашками.

- Позабудешь тут, - хмыкнула хозяйка. - Я оставлю его здесь. Развлекайтесь.

- М-да... - промурлыкал Амэ, стягивая с плеч Кунимити кимоно. Мужчина дышал тяжело и смотрел на Амэ безумным, диким взглядом. Чего это он разволновался так?

Женщина, поняв, что здесь она явно лишняя, отправилась восвояси. За дверью послышалось разочарованное шарканье ног, а потом отборный мат - видно, опять попался под руку какой-нибудь безнадежный пьяница.

- Амэ, слезь, -  задыхаясь, проговорил Кунимити.

Но юношу забавляла ситуация, да и природная вредность не давала подчиниться и сделать так, как просят. Она требовала сатисфакции за то, что Имубэ посмел быть занозой в мягком месте, когда приезжал братик.

- Нервничаешь, милый? - разве можно упустить такой прекрасный шанс поиздеваться?

- Йокай! - выругался Кунимити, грубо сталкивая Амэ на пол. - У тебя что совсем с головой плохо?!

Юноша был озадачен подобной реакцией. От Имубэ ожидалось нечто совершенно иное. Амэ некоторое время раздумывал: обижаться ему на такое поведение или не стоит. Выбрал второй вариант - все-таки был сам виноват, спровоцировал.

- А проклятье? - несмело спросил Амэ.

Кунимити кое-как справился с дыханием и закатил глаза.

- И поэтому меня можно дразнить, да? - обиженно пропыхтел он.

Амэ пожал плечами и принялся приводить себя в порядок. Он делал вид, что полностью поглощен этим занятием. Было немного стыдно, что странно - юноше казалось, что природа просто не наградила его этом видом эмоции, ан нет.

- Я же не железный. И ты отлично знаешь, какие чувства я к тебе питаю! - укоризненно добавил Кунимити.

Да, плохо все вышло. А все потому, что с чувством меры у Амэ всегда были проблемы, он не всегда знал, когда можно остановиться.

- Прости, - это все, что мог сейчас сказать юноша. Глаз он не поднимал, ведь стыд никуда не делся. - Мне в голову не пришло...

- Дорогая, мужской силы я не потерял, уверяю тебя. Мне просто нельзя спать с женщинами.

Это прозвучало так знакомо, что Амэ вдруг вскинул голову и уставился на Кунимити. В голове что-то щелкнуло и где-то в глубине зародилось подозрение. Амэ хмурился так старательно, что у него вскоре заболело лицо. Слишком много совпадений, чтобы поверить в их случайность. Но, Священная Богиня, пусть все подозрения окажутся напрасными, пусть...

 Нужно было проверить все. Здесь и сейчас. У Кунимити от удивления отвисла челюсть, когда Амэ вдруг пополз к нему со странной решимостью на лице. Его немного испугало то, что глаза Сарумэ не горели обычным лукавством, в них не было и намека ни на веселье, ни на заигрывание - только убийственная серьезность, будто Амэ сейчас, по меньшей мере, решает судьбу мира.  Он мягко, но настойчиво повалил Кунимити на татами, нависая над ним, точно доктор над своим пациентом во время операции. Имубэ не сопротивлялся, он лихорадочно соображал, какая муха укусила Амэ.

Амэ схватился за узел на поясе Кунимити, резко дернул, заставляя поддаться, взвиться змеей и, развязавшись, бессильно упасть на пол. Юноша почти грубо распахнул кимоно, и впился взглядом в обнаженную грудь Имубэ. Если Амэ и испытал облегчение, не увидев повязок, то ненадолго, потому что то, что он искал, там было. Четыре длинных чуть красноватых шрама, будто оставленных чьей-то когтистой лапой. Они почти зажили.

- Амэ... - ошеломленно прошептал Кунимити. Он сейчас выглядел таким уязвимым и смертельно обиженным - он не хотел обнажаться перед Амэ, он не хотел, чтобы видели его уродливые шрамы.

Сам же Амэ испытывал злость на Имубэ. Как можно быть таким безответственным?

Юноша отстранился, и Кунимити сразу поднялся, пытаясь закутаться в кимоно, спрятать свое уродство от глаз Амэ. Уродство. Конечно, он считал свои шрамы уродством! Напоминание о том, что они не могут жить, как обычные люди, что им нужно постоянно контролировать себя - в этом Амэ слишком хорошо понимал Кунимити.

- Они почти зажили, - произнес Амэ холодно. -  Завтра-послезавтра эта напасть появится снова, а ты сидишь здесь! Или ты хочешь напугать народ видом своей крови, разлитой по комнате?

 Таких больших и удивленных глаз Амэ не видел еще никогда.

- Ты знаешь?.. - непослушными губами прошептал Кунимити.

Сказать ему? Что означает это 'проклятие'. Или пусть поживет без этого знания? Так ему будет лучше и легче. Наверное.

- Мне попадалось пару свитков на эту тему, - соврал Амэ. Ложь далась легко, ведь Амэ привык лгать всем, без исключения. - Кто бы мог подумать, что увижу это в живую.

- А, понятно, - резко сник Кунимити. Похоже, он решил вернуться в свою депрессию, которой предавался до прихода Амэ.

- Поехали в Сарумэ, если не хочешь возвращаться домой.

А уж дома Амэ приведет этого олуха в чувства и вправит мозги. Кунимити из тех людей, кого пинками надо избавлять от депрессии, а значит - он получит это, по высшему разряду!

***

24 день месяца Цурубэ-Отоси 491 года Одиннадцатого исхода.

Иё-но футана, Империя Тэнка, Нара;

особняк Сарумэ

- Зачем ты сюда его притащила? - шепотом, в тайне от Кунимити, спросил Макетаро. Амэ нахмурился. Не понравился ему этот вопрос, дурным от него повеяло.

- Нужно было оставить его в том борделе? - юноша сложил руки на груди, приподняв бровь. Он пристально смотрел в лицо брата, надеясь на то, что он ошибся, и на самом деле все совсем не так.

- Он не нужен здесь, - заявил Макетаро, и вероятность того, что Амэ обманулся, таяла буквально на глазах, с каждым неосторожно оброненным словом брата.

Не нужен здесь... Юноша украдкой вздохнул и покосился на Кунимити, который сидел на веранде и отстраненно махал ногами с таким видом, будто нет ничего важнее, чем это. Казалось, он полностью поглощен своим занятием, только взгляд его почему-то расфокусирован,  смотрит толи на сад камней, толи на  высокую ограду особняка. Он выглядел, действительно, ненужным и потерянным, и Амэ вдруг стало казаться, что он на улице подобрал бездомного пса и привел домой.

- Почему? - спросил Амэ, уже зная, что услышит.

- Маме это не понравится, - у Макетаро, впрочем, как и у Канске был всего один ответ на все вопросы.  Прикрываться юбками матери, говорить, что они о ней заботятся, и стараются не злить, было слишком удобно. И причина была такой благородной - мы ее уважаем и не хотим расстраивать. Но это внешне. А на самом деле таким образом братья прикрывали собственную трусость и нежелание нести за что-то ответственность.

У Сарумэ Амако четверо детей, и все они так непохожи друг на друга...

- Он - Имубэ и ваш с Канске друг, - возразил Амэ. Нет, продолжать тему матери он был сейчас не намерен.

- Он больше не наследник рода.

- И теперь не стоит вашего внимания? - продолжил за него Амэ.

Глаза Макетаро вспыхнули возмущением, фальшиво праведным. Нет, братец плохой актер, и лгать не умеет совершенно. Слова Амэ попали точно в цель, и поэтому вызвали такую реакцию.

- Да как ты можешь так думать?! - шепот был громким, резал слух. Макетаро совершенно не умел контролировать собственный голос, поэтому он едва не срывался на визг. - Это мама, понимаешь? Я о ней забочусь!

Кунимити не пошевелился. Не слышит? Может быть. Но вряд ли не понимает, что происходит.

- Ни слова об Амако! - Амэ сделал жест рукой, кончик широкого рукава взлетел, прошелся по груди брата. - Ты понял меня?

Макетаро хлопал глазами. Он никогда не выдерживал прямого давления. Избалованный мальчишка! Ему и Канске все позволялось, их никто и никогда не наказывал, ведь внимание матери всегда было сосредоточено на Амэ. 'Она же моя дочь', - объясняла Амако. К тому же у 'дочери' был секрет, который нужно хранить; 'дочь' нужно воспитать, как положено. А Канске и Макетаро почти никто не занимался, вот и выросло, не пойми что.

- Да, - наконец произнес брат. Струсил, отступил, ведь знает, что Амэ продолжит давить.

- И чтобы здесь ни делал Кунимити, это не твое дело. Уяснил?

Макетаро очень хотелось возразить - Амэ видел по глазам, но это было выше его сил.

- Если маме станет плохо...

- Это тоже не твое дело! - оборвал его Амэ, и легко подтолкнул к выходу. - Уходи. Ты здесь не нужен.

- Будут неприятности, вот увидишь... - Макетаро ворчал, уходя. От бессилия.

Амэ скривился. Некоторые стороны характера брата его невероятно раздражали. Но больше всего раздражала его слабость и неспособность в одиночку справиться с проблемами.

Когда фусума задвинулись, Амэ обернулся и посмотрел на Кунимити. Тот, почувствовав его взгляд, чуть склонил голову на бок и произнес:

- В этом мире нет ничего настоящего.

Амэ мелкими шагами приблизился в Имубэ и опустился на нагретый солнцем деревянный пол веранды. Душно. Близился вечер, и жара стала спадать. Скоро запоют цикады.

- Макетаро и не такое может выкинуть, - пожал плечами Амэ.

- Я не только о нем, - лицо Кунимити закрывали мелкие, неаккуратные и распушившиеся пряди. Из-за них Амэ никак не мог рассмотреть выражение глаз Имубэ. Хотя, юноша не был уверен, хотел ли он этого на самом деле.

- Я знаю, - вздохнул Амэ, вытягивая ноги. Он чувствовал усталость. Как будто долго сидел в одной позе, и теперь затекло тело. Таким удовольствием было сейчас потянуться! - Хочешь чаю?

Кунимити покачал головой и вновь уставился перед собой. Амэ, наблюдая за этим, не мог не хмуриться. Чувство беспомощности  росло, а Имубэ погружался в отчаяние все глубже. И самое досадное, что Амэ просто не знал, что ему делать, как помочь. Мало просто поддерживать, мало быть рядом сейчас. Кунимити потерял цель в жизни, он сдался...  Минуточку! Он сдался? Вот оно!

Амэ лег на веранду, закинув руку за голову, чтобы не помять прическу. Его взгляд прошелся по потолку из плотно составленных досок, по краешку красной черепицы, любопытно заглядывающей внутрь веранды.

- Кунимити, ты тряпка, - бросил Амэ таким тоном, будто это уже давно известный и устоявшийся факт.

Имубэ в ответ только повернулся и удивленно посмотрел на лежащего Амэ. Взлохмаченная челка мешала, поэтому пришлось ее быстро откинуть в сторону и уставиться на обидчика обвиняющим взглядом - и ты тоже не понимаешь глубины моего горя.

Определенно, Амэ не понимал. Не понимал желания Кунимити сидеть себе спокойно и жалеть себя - я такой несчастный, всеми отвергнутый, даже напиться нормально не могу. Тьфу!

- Тряпка, - припечатал Амэ для пущего эффекта. - Об тебя только ноги вытирать.

Он посмотрел на Кунимити искоса, даже не потрудившись повернуть головы. Тот хмурился, и выглядел так, будто его только что окончательно и бесповоротно предал весь мир. Ведет себя, как ребенок. Конечно, Амэ понимал, что Кунимити сейчас тяжело, но сидеть вот так и распускать нюни, - нет, это неправильно!

- Скажи еще, что в моих словах нет правды, - с усмешкой на губах.

Амэ сел и тряхнул головой. Переливчато зазвенели шпильки-маваси и затихли. Было слышно, как по дому бродят слуги, как Макетаро что-то рассказывает пьяному Канске, а тот в ответ мычит. Высокий голос Амако слышался из дальних покоев. Мама проснулась и теперь энергична, хочет поменять интерьер в одной из комнат для гостей.

Обычный день в их особняке. Ничего нового, все по-старому. Кроме, одной комнаты, в которой тишина, казалось, была густой, осязаемой и неприятной. В ней  находился Амэ. В ней находился бывший наследник рода Имубэ.

- Я не знаю, что мне делать, - признался Кунимити. Было видно, что слова ему давались нелегко. Только в Амэ не было жалости.  Он не собирался ни потакать, ни поддерживать. За этим идите к кому-нибудь другому.

- А что ты делал до этого? - беспощадно.

Кунимити хотел ответить и открыл рот, но, внезапно осознав, что и тогда, когда он был наследником, он ничего не делал, и закрыл его. Сарумэ только вздохнул. Кунимити - это Кунимити. Это как окончательный диагноз: с ним не поспоришь.

- Я больше не смогу сопротивляться матери, - сообщил он.  - К тому же, она заручилась поддержкой сестры. Отец давно в дела рода не вмешивается, поэтому...

- Ты пьянствуешь третий день и строишь из себя несчастного и отверженного? - не думал же Кунимити, что Амэ проникнется его положением, а потом они обнимутся и будут рыдать друг у друга на плечах? - Ты не казался таким слабаком раньше. Ты не боялся противостоять Акито, хотя он Аши, и имеет больше прав в Имубэ, чем наследный принц. И куда теперь делась твоя храбрость?

Кунимити вздохнул и отвернулся.

- Акито было интересно дразнить. Он хоть и опасен, но не кусается, пока его реально не заденешь. Это другое.

Амэ сощурился. Неужели, Кунимити и  вправду так думал о братике? Не осознавал, что дразнит тигра, что тигр этот может в любой момент сорваться, и тогда мало никому не покажется. Он, правда, так думал? Он настолько глуп?

- Значит, это было моей ошибкой - думать по-другому, - произнес Амэ и многозначительно замолчал. Пусть Кунимити поразмыслит над этим. Он умный мальчик, когда не ленится, а использует свои мозги по прямому назначению.

Имубэ ничего не ответил. Отвернулся. Сделал вид, что его занимает сад камней, причудливо вьющиеся деревянные дорожки, редкие клочки зелени и пышные летние хризантемы, но никак не слова Амэ. Сам же юноша недовольно скривился - суждения Кунимити его начали раздражать, и неподатливость Имубэ тоже способствовала дурному расположению духа, и принялся чопорно поправлять широкие рукава кимоно, будто они помялись, будто на них есть какие-то складки, оскверняющие вид Амэ. Хотя, вид - это сейчас совсем не то, что волновало Сарумэ. Ему просто нужно было занять руки чем-нибудь. Как вдруг...

...Амэ знал это чувство с детства. Буквально за мгновение до зеленой вспышки портала, его сердце замирало, а потом глухо ударяло по ребрам. Юноша вскинул голову в чистое голубое небо, щурясь от вечернего солнца. Редкие облака бродили по небосводу, и будто расступаясь как раз над их головами. Спутник в небе мигнул вначале еле заметным зеленым глазом, потом красным, заканчивая навигацию, и почти сразу выпустил густой и яркий луч. Луч этот был таким быстрым, что казался вспышкой. Амэ невольно зажмурился - его организм хорошо запомнил то, что от нескольких вспышек подряд болят глаза.

- Портал... - выдохнул Имубэ.

И Амэ подорвался, приподнимая полы кимоно, и все равно от спешки едва не путаясь в подоле, помчался вперед. Нет, Акито он не ждал, Хорхе доходчиво объяснил, чем занимается его братец весь этот месяц и следующий включительно, но могла придти почта.

- Амэ, подожди! - окликнул его Кунимити, но юноша не остановился, он даже не сбавил темпа.

- Сиди здесь, - бросил Амэ, и тон его не терпел возражений. А если не послушаешься - пеняй на себя, пощады не будет. - Я скоро вернусь.

И вперед - короткой дорогой: по энгаве, внутрь, раздвинув несколько фусума, пройти коридором слуг, чтобы быстрей добраться до нужного места.

'Добрый день... я посланник...' - голос нужной тени был тихим, едва различимым. К тому же, как назло, откуда-то из конюшни забежала шальная тень, и теперь дико ржала.  Амэ скривился от досады и сжал кулаки. Ноги быстро шлепали по деревянному полу, звук шагов гулко отдавался от тонких бумажных стен. Или это у Амэ уже были галлюцинации?

'Мы вам очень благодарны... - голос Амако, высокий, хорошо поставленный. - Может, вы голодны?.. Откуда вы прибыли? Из Накатоми?..'

Амэ удивленно остановился. Накатоми?.. Тогда точно письмо от Акито. Наверное, курьер относил послание сначала в Накатоми, а потом прибыл в Сарумэ.

'У меня личное послание для госпожи Сарумэ Амэ...'

Амэ вновь поспешил вперед - в небольшую, но уютную комнату. Там Амако очень нравилось принимать гостей. Личное послание...

'Простите, госпожа, но я отдам его только в руки вашей дочери...'

Правильно, все правильно. Нечего Амако читать их личную с Акито переписку. И хотя там не было ничего особенного, Амэ нравилось, когда его разговоры никто не слышал, а письма никто не читал. Все-таки личное. Касающееся, только их двоих.

- Прошу прощения. Я могу войти? - Амэ присел на колени у двери в ожидании ответа.

- Конечно, моя дорогая, - отозвалась Амако, немного помедлив.

Амэ отодвинул фусума и зашел в комнату. В ней за низким столиком, эффектно раскинув свободные  одежды по татами, сидела Амако. Она наградила Амэ сверкающим синим взглядом и произнесла:

- Я же говорила, что она скоро подойдет, - и вежливо улыбнулась курьеру.

Курьером был мужчина средних лет, тонкокостный, маленький. Волосы его были довольно коротко пострижены, у висков и на макушке редкими прядями серебрилась седина. А на носу сидели квадратные очки. Амэ подумал, что, верно, это средство какой-то защиты от излучения спутника, ведь все курьеры носили очки.

- Извините за вторжение, - произнес Амэ, задвигая за собой фусума.

На насыщенно синей форме Воинов-Теней Аши мон Хатимана на спине был вышит черным. И как ни странно, сразу бросался в глаза. Хотя, нет, форму Аши узнавали все и сразу, даже малые дети. Ведь Воины-Тени и Ками - это те, в руках которых была сосредоточена истинная власть над Поднебесным. И знать, и императорские династии были обычной пылью и небылью  по сравнению с ними. Студент Аши имел власти больше, чем наследник рода...

- Рад с вами познакомиться, госпожа, - курьер поклонился, вежливо улыбаясь. Амэ почтил его наклоном головы и переместился ближе к матери. - У меня дело к принцессе рода  Сарумэ Амако и ее дочери Сарумэ Амэ. Распоряжение - передать свитки лично в руки.

Главное отличие Воинов Аши от их курьеров в том, что вторым запрещено носить мечи. Вместо них на поясе висят кожаные сумки, небольшие, но довольно вместительные. У курьеров тоже есть браслеты, по которым они связываются со спутником, но перемещения строго ограничены.

- Ничего не имею против, - Амако пожала плечами как можно равнодушнее. Хотя Амэ чувствовал, что она злилась - этот наглец, сидящий перед ней, не уступил, не отдал все свитки ей. Амэ мысленно усмехнулся. Конечно, это их семейная черта - что у него, что у Акито, что у мамы. Они очень не любят, когда им не подчиняются... Когда что-то идет не так, как им хочется.

Свитков оказалось три. Два с печатями Академии Аши и одна с моном Накатоми. Глаза Амэ подозрительно сощурились, любопытство вскипело в крови. Послание для Сарумэ от Накатоми? Невиданное явление. Последний раз это происходило лет так сто назад, когда Накатоми, возмущенные аппетитами Имубэ на их землю, объявили войну. А так  как Имубэ всегда были тесно связаны с Сарумэ, то досталось и Сарумэ...

Амэ неплохо знал историю своего рода, ему нравилось читать старинные пыльные свитки в особняке у дедушки - главы рода Сарумэ.  И свиток Накатоми сейчас настораживал, хотя Амэ понимал, что если случится нечто архиважное, вряд ли почту пришлют наследной принцессе, ее отправят сразу главе рода.

Курьер протянул один свиток Амэ и два Амако. Мать взяла их, поблагодарив мужчину кивком, и взломала сургучную печать. Тихий треск, шелест разворачиваемой бумаги... Амэ посмотрел в лицо матери и заметил, как резко вспыхнул в глазах нехороший огонь, как Амако поджала губы - злилась, конечно, злилась.  Амэ взял свой свиток и распечатал его. Всего несколько строчек, состоящих из почти идеальных, похожих на причудливых жуков, иероглифов, заставили юношу судорожно вздохнуть и отложить свиток в сторону. А потом  снова посмотреть на мать и заметить, как тревожная складочка между бровей становится глубже.

'Отказ не принимается. Все объясню позже. Акито', - казалось, что юноша слышит голос брата, и тон такой, что возражения недопустимы. Загудела голова, и внезапно захотелось тряхнуть ей или помассировать виски - может, поможет. Амэ ощутил тревогу. Она медленно клубилась где-то в области живота и поднималась к горлу, медленная, тягучая, жаркая и нервная. Амэ слишком хорошо знал своего брата. Знал, на что он способен. Но что он натворил на этот раз?

Амако закончила читать свиток и отложила его в строну с таким видом, будто он был испачкан. Потянулась за другим, быстро пробежала его глазами и... Ее  рука дрогнула, и синие глаза потемнели от гнева, стали почти черными.

- Да как он смеет?! - закричала она, швырнув свиток. Тот с глухим звуком ударился о перегородку-фусума и шлепнулся на пол. Стало тихо так, что Амэ мог различить шум собственной крови в ушах.

Амако совершенно бесцеремонно схватила свиток Амэ и заглянула в него. Снова бросила, едва не угодила в курьера, непривычного к вспышкам темперамента наследной принцессы. Мужчина успел уклониться, иначе бы точно в него попали.

- Сопляк! - зашипела Амако. - Да что он себе возомнил?!

Амэ вытянул шею и покосился свиток, который бросили на столе. Обзор был плохим, но, даже читая краем глаза, юноша смог понять, о чем идет речь. Род Накатоми просил руки Амэ.

Юноша вздохнул, опуская плечи, расслабляя спину. Без Акито здесь не обошлось. Вопрос только в том, почему ему припекло Амэ выдавать замуж за Накатоми? Сумасшествие какое-то.

- Такие вопросы решаю я! И только я! - Амако цедила слова сквозь зубы. - Сопляк!

Амэ проигнорировал слова матери. Она может несколько часов к ряду вести подобные монологи. И крушить все вокруг. А может и избить Амэ или служанку, если те вдруг попадутся под руку. Такова уж наследная принцесса рода Сарумэ.

Амако схватила со стола свиток и, подорвавшись, выскочила из комнаты. Амэ едва сдержался, чтобы не вздохнуть с облегчением. Хотя, он знал, что скоро из соседних покоев донесутся крики, и хорошо еще, если хрупкие перегородки из рисовой бумаги останутся целы. Хотя, Амако давно хотела сменить интерьер, вот и повод появится...

- Прошу прощения. У мамы сегодня трудный день, - извинился Амэ, устало понурив голову. Тонкие хрупкие плечики осунулись.

-  Ничего. И не такое порой случается, - поспешил успокоить Амэ курьер. Юноша поднял глаза и слабо кивнул. Да, курьеры - люди бывалые, они всего навидались, но все равно было как-то неудобно, что посторонний стал свидетелем подобной сцены.

- Вам приказано доставить ответ? - мягко поинтересовался Амэ.

- Нет. Лишь проследить, что свитки попали в те руки.

Амэ кивнул и поднялся.

- В таком случае, пойдемте. Вы, наверное, устали с дороги. Я прикажу приготовить комнату для отдыха и ужин.

Амэ грациозно выплыл из комнаты, стараясь не показать дрожь коленках от накатившего ужаса. Амэ знал, что сейчас выглядит бледным, точно полотно.

- У меня еще несколько посланий, - курьер поклонился. - Мне нужно идти. Не подумайте, что я отказываюсь от вашего гостеприимства, я, в самом деле, спешу. И так много времени потерял...

Амэ только согласно кивнул. Амако в гневе впечатляет, особенно тех, кто не привык к этому зрелищу. Кажется, будто перед тобой йокай, и в комнате становится неожиданно душно и неуютно, хочется бежать и подальше.

- Как скажете, - Амэ проводил курьера до веранды и остановился, положив руки на изящные деревянные перила. - Еще раз спасибо за то, что доставили послание.

- Это моя работа, - курьер поклонился. - Всего доброго.

Амэ проводил его взглядом, чуть хмурясь. Тревожные думы не давали покоя. Что задумал Акито? А самое обидное, что не спросить никак.

'И почему я не умею пользоваться спутниками?' - Амэ задрал голову к небу. Эх, раздобыть бы где-нибудь браслет... Самым простым вариантом было умыкнуть его. Но у кого? И как им пользоваться?

От этих дум юношу отвлекла знакомая легкая поступь. Теней здесь не было, поэтому Амэ различил их слишком поздно. Впрочем, неважно. Он знал, кто приближается, по одному только звуку шагов, и даже не стал оборачиваться.

- Госпожа, я пришла сообщить, что вы можете сменить бинты. У вас сегодня раны открылись... Я подумала, что не мешало бы, и все приготовила...

Гладкое дерево под пальцами. Нагретое солнцем за день. Такое знакомое... И это успокаивает, уносит с собой ошметки нервного возбуждения, вызванного поведением Амако. Амэ тихо вздохнул, не спеша ответить своей служанке.

- Госпожа? - несколько неуверенных шагов, несмелое прикосновение к плечу.

- Я слышу тебя, Тайко, - отозвался Амэ, покосившись на маленькую нежную ручку служанки, застывшую в нескольких сантиметрах  от его рукава. - Спасибо, что сообщила. Ты можешь идти, - он повернулся и с легкой нежной улыбкой заглянул в глаза девушки. - Я приду позже.

В ее глазах, глубоко внутри застыла боль. Тайко знала, что заболела из-за того, что была с Амэ, но никак не могла смириться с их расставанием. Мотылек. Который знает, что огонь его погубит, но все равно на него летит. 

- Хорошо, госпожа... - руки, сложенные в замок, означающий покорность; низкий поклон. Амэ незаметно вздохнул. Это его ошибка. Он поддался слабости и решил открыться, а в итоге мучиться пришлось Тайко.

Журчит вода, и мерно постукивает бамбуковый журавлик. Быстрые и большие стрекозы кружат над прудом, окрашенным закатным солнцем. У Тайко шаги легкие, и теней нет, поэтому они быстро затихают в потоке других звуков. В другой части дома бушует Амако, ее крики слышны отчетливо, и затихать пока не собираются. Амэ качнул головой, и вновь запели шпильки-маваси в его прическе в унисон с хрустальными переливами песни ветра, повешенной на энгаве. Надо идти к Кунимити. А то еще, чего доброго, пойдет искать...

- Госпожа Амако сейчас не принимает по причине плохого самочувствия, - тонкие перегородки не могут ничего скрыть. Еще один посланник. Да что же это такое? Они пачками сегодня ходят что ли?

- Все в порядке, милая Хару, - Амэ раздвинул фусума и посмотрел на посланника. Одежда с монами Имубэ. Это интересно. - Я могу чем-то помочь?

- Госпожа Амэ... - Хару поклонилась. - Прошу прощения.

- Ничего, - Сарумэ мягко улыбнулся, прикрыв глаза. - Так что тут у нас?

- Я пришел за подтверждением, госпожа... - совсем еще юный посланец дома Имубэ краснел и отводил глаза от Амэ. По прикидкам Сарумэ посланник был  примерно одного возраста с ним. Возможно, немного старше. Амэ всегда забавляли реакции парней на его персону. Напяль на себя бабские шмотки, улыбайся и говори, как женщина, и они уже растаяли, и твои.

- Подтверждение? - Амэ приподнял бровь, поигрывая веером, который выудил из широкого рукава. - Какое?

- Два дня назад... госпожа Имубэ Бенихиме присылала приглашение на праздник, посвященный госпоже Имубэ Каору... Подтверждение мы так и не получили. Госпожа Бенихиме просила меня сходить за ним...

И послала самого молодого и неопытного. Амэ хотелось рассмеяться. Вряд ли Бенихиме не знала о том, что мама особенно не любит молодых людей одного с Амэ возраста.

- Госпожа Имубэ Бенихиме сегодня приезжала к нам! - Хару вдруг насупилась, и голос ее стал строгим - решила, что их обмануть хотят. - Не думаю, что она не выяснила такой важный вопрос. Так что ты нас не проведешь! Зачем ты сюда явился?

Иногда паранойя Хару утомляла даже Амэ. Особенно, когда женщина начинала лезть туда, куда не стоит.

- Хару, помолчи, - приказал Амэ и прошел в комнату. Медленно опустился на пол, заботясь о том, чтобы накидка раскинулась рядом изящными складками. - Ты мешаешь мне разобраться в происходящем.

- Как скажете, госпожа, - почти пропыхтела женщина, и отошла в сторону, но наедине их не оставила. Ведь считала, что этот мальчик опасен для Амэ...

Теперь паренек неловко топтался у порога, не зная, куда себя деть. Амэ пристально смотрел на него.

- А когда состоится праздник? - веер раскрылся со щелчком. Легкий воздушный поток ударил в лицо, всколыхнул выбившиеся из прически тонкие пряди.

- Сегодня, госпожа. После заката.

- Вот как?

Амэ подумал о том, что все складывается как нельзя удачно. Для того чтобы узнать о секрете женщин знатных родов. Молодость и красота? Йокаи? Разве Амэ мог пройти мимо? Нет, конечно!

- Да, госпожа.

- Значит, тебе нужно подтверждение о том, что мы придем?

Посланник спешно закивал. На месте спокойно он устоять не мог, поэтому забавно переступал с ноги на ногу и мял пальцы. Амэ смотрел на него со снисхождением. Ему было немного жаль посланника. Видно, что подобное поручение он выполняет первый раз, и не привык общаться с господами. Впрочем, ему повезло. Хотя, юноша вряд ли это осознавал. Если бы он встретился с Амако, она бы его живьем съела, или приложила сверху чем-то тяжелым - сегодня она не в духе, потому такой поворот событий был наиболее вероятен.

- Да, госпожа.

- Тогда скажи, что мы придем.

Хару повернулась и уставилась на Амэ так, будто у него выросла вторая голова.

- Но госпожа Амако...

- ...себя неважно чувствует, - закончил за нее Амэ, хитро прищурившись, губы тронула мягкая улыбка. - Знаю. Поэтому она останется дома, а на праздник меня проводит Макетаро. Хару, распорядись, чтобы мне приготовили кимоно. Нежно-розовое, с голубыми цветами. Тайко знает.

- Но... но...

Амэ сделал жест рукой, прерывая поток возражений.

- Меня не интересует твое мнение, Хару.

Служанка поджала губы и кивнула. Женщину стоит периодически осаждать, иначе со своими советами и мнением жить спокойно не даст.

- Послушай совета мудрой женщины, Амэ. Тебе нечего там делать, - раздался неожиданно голос Кунимити, и юноша, не слышавший приближения Имубэ, вздрогнул. Повернул голову и увидел бывшего наследного принца, остановившегося в дверном проеме. - Югио, ты выказываешь неуважение к госпоже Амэ. Разве стоя положено с ней разговаривать?

Амэ успел заметить, как у посланника расширились в испуге глаза, и он внезапно рухнул на пол извинениями и принялся энергично кланяться. Сарумэ смотрел на это равнодушно. Югио не нарушил этикет, и в определенных случаях слугам можно было стоять, когда сидит кто-то из их господ. Но Кунимити в традициях был более консервативен, нежели сам Амэ.

Сарумэ произнес что-то успокаивающее для Югио, ведь с таким рвением можно и лоб расшибить, а потом повернулся к Имубэ. Посмотрел на друга с вызовом.

- Кунимити, что ты здесь делаешь? - спросил он жестко.

- Пришел на твой голос, - пожал плечами Кунимити. - Мне не нравятся твои намерения...

Амэ покосился вначале на Хару, а потом на Югио, застывшего на полу.

- Ты вмешиваешься не в свое дело.

- Обещание, Амэ, помнишь? Не так давно ты дала мне его...

Сарумэ поднялся на ноги, в несколько медленных плавных шагов приблизился к другу.

- Не стоит напоминать. Все, что я хочу - это поздравить новую принцессу рода Имубэ. Не явиться на праздник, было бы невежливо, ты не находишь?

Кунимити боится, - внезапно понял юноша, глядя ему в глаза. Боится, что Амэ не сможет устоять, поддастся искушению.

- Мне это не нравится... - выдохнул он.

- Мне тоже, - отозвался Амэ, успокаивающе улыбнувшись. Снова ложь, но вряд ли Кунимити сможет это понять. Сарумэ умеет лгать. А на самом деле внутри Амэ уже кипит любопытство. Он должен знать, что происходит в доме Имубэ, и в чем замешана мама.

Амэ коснулся локтя Кунимити, кивнув на выход. Здесь делать больше нечего. К тому же, ни Хару, ни Югио не стоит слышать их разговоры. Меньше знают, меньше слухов ходит.

- Хару, - Амэ повернулся к служанке. - Ты поняла, что нужно сделать. Я скоро подойду. Югио, можете передать госпоже Бенихиме, что мы скоро подъедем. Всего доброго.

- Всего доброго! - Югио поклонился.

Амэ вышел в сад. Кунимити последовал за ним. По энгаве шли молча. Амэ немного злился, поэтому сильнее требуемого сжимал в руке сложенный веер. Кунимити... Да что он себе возомнил?

Ох!..

Рывок был неожиданным. Амэ только вскрикнул, когда рука Кунимити схватила его за плечо и швырнула к стене. Юноша ошеломленно распахнул глаза, а сердце ухнуло от испуга и провалилось куда-то в область живота. Амэ дернулся, хотел отступить, сбежать от Кунимити на безопасное расстояние, но ему помешали. Имубэ прижал его собой, и деваться стало некуда.

- С ума сошел? - возмущенно воскликнул Амэ. Ему очень не понравилось такое обращение. А самое главное, он не понимал, чем оно было вызвано, и поэтому боялся. Амэ боялся всех человеческих реакций, которых не мог объяснить. Эта фобия сформировалась под чутким руководством матери.

- Тени, Амэ. Их слышишь не только ты, - безумие. Великая Богиня, да Кунимити рехнулся!

- Отпусти... - юноша пытался оттолкнуть от себя Имубэ, упирался в него руками, но не мог. Слишком крепкой была его хватка. А за спиной - стена, и отступать, некуда. Дыхание стало неглубоким и частым, перед глазами все поплыло.

- Ты мне лжешь... Книга, да? О таинственных царапинах на груди. Книга?! - Имубэ почти кричал, а Амэ находился в том состоянии, что еще немного, еще мгновение, и он начнет звать на помощь.

Нельзя, - промелькнула в голове здравая мысль. - Нельзя. Будет скандал. И положение Кунимити еще сильнее пошатнется, а Амэ будет скомпрометирован. И Акито... Акито не простит. Ни за что не простит...

А руки тем временем зашарили по телу, потянули с плеч кимоно. И Амэ совсем запаниковал. Ладонь заткнула рот, и все что мог делать юноша - это просто мычать и мотать головой, пытаясь стряхнуть с себя руку. Пояс-оби ослаб, перестал давить. Развязался узел, и пояс упал на пол широкой лентой, а Кунимити чуть отстранился и распахнул кимоно.

Амэ задержал дыхание и зажмурился.

- Ты...

Хватка ослабла, а ноги не держали. Амэ, точно поломанная кукла, сполз вниз по стене. Одежда находилась в полном беспорядке, руки и ноги в ней путались. Прическа распалась. Волосы растрепались, шпильки упали на пол. Запах крови усилился. К бурым пятнам запекшейся уже крови добавился алый - раны открылись, пропитали бинты.

- Ты...

Кунимити отпрянул к резным деревянным перилам энгавы, схватился за них, боясь упасть. Он смотрел на Амэ с безмерным удивлением на лице. Будто его мир рухнул. Снова.

Амэ неловко дрожащей рукой попытался запахнуться, но не вышло. Ткань его одежды была придавлена его же весом.

- Не смотри на меня... - произнес Амэ.

Он слишком беспомощен сейчас. И жалок. Он растерян, он растрепан и некрасив. Он...

Ошеломленный Кунимити сорвался с места. Он убегал так стремительно, будто преступник, которого застукали. Мчался, не оглядываясь, прочь, слишком потрясенный и слишком  обиженный, чтобы обращать на что-то внимание. Топот его ног отдавался грохотом в голове Амэ. Сарумэ тихо всхлипнул, пытаясь запахнуться в кимоно, чтобы не чувствовать себя обнаженным и беззащитным, укрыться за привычным плотным шелком одежды.

Стоял тихий летний вечер. Солнце почти село, и запели первые цикады...