В лесу глубоком чисты мысли:
Где тишину сам Бер хранит,
Там жил язычник. Волки, рыси,
Все обходили его скит.

Среди дерев свободно, вольно
Живя, он Солнцу посвящал
Свою судьбу, всегда доволен
Быв малым тем, что Род послал.

Никто не знал его удела,
И даже вещая молва
Его не трогала без дела,
И белый свет он знал едва,

Дни посвящая рыбной ловле,
Охоте на зверей лесных.
По вечерам, у ели комля  
Звенел его суровый стих.

Он знал знаменья и приметы,
Из тьмы веков до этих дней
Что донесли ему сюжеты
Сказаний древних, а людей

Едва ли знал он понаслышке,
Своей судьбой премного рад.
С вершины елей белки шишки
Ему, обглоданы стократ,

Бросали, будто бы в насмешку
Над одинокой жизнью той.
Не ведая же в жизни спешку,
Всему предпочитал покой

Уединения и рано,
Едва Ярило поутру
Спускалось в мир, будя лучами,
Он начинал свой тяжкий труд.

И знали реки и озера
Страны той дикой и глухой,
Как выходил он на просторы
Волны, стремясь закинуть свой

Поглубже невод. Наблюдая
С вершин дерев, среди ветвей
За ним следила птичья стая,
Пугая им птенцов скорей.

В лесной чащобе добывая
На пропитание себе,
Богов своих не забывая,
Он славил Их всегда, везде.

И жизнь его неумолимо
Катилась вдаль, как у всех нас.
Но в час ночной во сне незримом 
Услышал вдруг он с Неба глас,

Ему велевший бросить землю,
Всё то, чем только он и жил;
И, гласу всей душою внемля,
Проснувшись поутру без сил,

Оставив скит замысловатый
И вспоминая вещий сон,
Он в путь отправился, косматый,
Власами сед, душой силен.

Путь пролегал его сквозь горы,
И леса глубь, и гладь небес,
Морей широкие просторы
В тот рукотворный край чудес,

Где к Небу длани поднимая,
Народ счастливой той страны,
Богов своих премного славя,
Не ведая ни в чем вины,

Под светом радостным Ярилы 
Из года в год, из века в век,
Жил, накопив изрядно силы,
В краю лесов, полей и рек.

 ***

Волхвы, народом управляя, 
И к солнцу правя его путь,
Дела отцов преумножая,
С ним говорили, чтобы суть

Для рода каждого Отчизны
Что всем была и кров, и дом,
Была понятна тяжкой жизни,
Чтоб всяк трудясь, своим трудом

Мог насладиться, и плодами
Земли обширной этой всей,
Для мира принятой родами, 
Мог бы и потчевать гостей.  

И, хоть по жизни путь был труден
Для них, порой не без потерь,
Но к свету стар и млад, все люди,
Тянулись просто, без затей.

И земледелец благородный,
И витязь славный, волхв седой - 
Так жил народ тот светлый, гордый,
В ладу с Природой и Судьбой.

Князей на вече выбирая
Своих на ратные труды,
Они себя тем защищали
От чужебесовой орды.

Творя в скитах уединенных
Потворы, и людей целя,
Волхвы следили неуемно,
Как занималась уж заря,

Чтобы воздать хвалу светилу,
С которым связана вся жизнь
Была их, чтоб неумалимый
Свет заливал их рубежи.

Надежды к Небу посылая,
В краю том каждый точно знал:
Чтоб не пришла к ним доля злая,
С которой бы народ пропал,

О благе собственном радея,
Семьи и рода, без войны
Трудиться надо, богатея
На радость собственной страны.

Храня преданья вековые,
От дел тех праведных, былых,
Потомки набирались силы:
Я подниму за них свой стих!

Дружины, землю охраняя
От воронья, чей черный след
Уже был виден, дело зная,
Хранили край от всяких бед.

Так шла великая, простая
Их жизнь сквозь череду времен, 
Но вера черная, чужая
Кралась уже, как тяжкий сон.

И, нависая над Отчизной,
Желая воина в раба
Вмиг превратить, и пышной тризной - 
Мол, что поделаешь, судьба - 

Отпраздновать страны паденье
В маразм разврата веры той,
Враги, не ведая сомненья,
Заслали к ним уж на постой

Трех чернецов в просторных рясах, 
Чтоб уготовленный удел
Был (по словам тех лоботрясов)
Народу впору, как хотел

Того совет врагов кровавых,
Что, позабыв былую спесь,
Под видом чернецов лукавых 
Теперь всем нес "благую весть". 

 ***

Сшибаясь в сечах, бились рати
С начала до конца времен:
Сколь полегло на поле братьев,
Не сосчитать нам испокон!

Стезею ратной неустанно
Идет народ любой страны,
Храня себя от чужестранцев - 
Так будем поступать и мы.

На зло спокойно не взирая
И разорение чиня,
Врагов мечами изгоняя,
Всех били мы при свете дня!

Ну, а ночами, в свете лунном,
Врага тем паче били мы,
И чужеземцы все прилюдно
Бежали в страхе из страны.

Случались черные годины
И у народа той страны:
Но в горе были все едины,
Черпая силы для борьбы.

Легко поднять им было рати
На безпощадного врага:
Ярилы-солнца, Веры ради
В бой против тьмы везде, всегда!

И враг усвоил постепенно,
Помыкав горя, разных бед,
Что будет в той стране военный
Всегда готов для них ответ.

Остановиться не желая,
Лелея черную мечту,
Народы все порабощая,
Закабаляя красоту

Природной жизни бесовщиной,
Привитой им от князя тьмы,
Они накинулись звериной
Толпой на лучшие умы.

Народ, не ведая коварства,
Страны той, как и раньше жил,
Но подвалило к ним уж братство
Креста, просфор, паникадил.

И, демонстрируя лукавство,
Смущая светлые умы,
О покаянье песню братство
Запело, славные ряды

Защитников Отчизны милой
Тесня без всяких больше сеч,
Творя той веры черной силой
То, что не смог бы сделать меч.

И, дрогнув, пошатнуться Вера
С подачи вражеской могла б.
И, вот, тогда услышал первым
Во мгле ночной язычник глас.

 ***

Он шел туда, где, указуя
Ему дорогу среди гроз,  
Лучом пронзая тьму ночную,
Свет Тары лился среди звезд.  

Чур! Слышит он во тьме полночной
Не знавшей говора людей,
Крик птицы страшный, заморочный, 
И вой блуждающих зверей.

Вот чьи-то тени в полумраке
Несутся мимо, вдаль бегут;
Вдруг дикий гвалт кровавой драки,
И где-то кости жадно жрут.

Кровь стынет в жилах, в чаще леса
Когда идешь ночной порой.
На волю уповай Велеса,
Коль хочешь жить - беги, не стой.

И мгла ночная только слышит,
Как, среди дрожи камышей,
Осокой ветер лишь колышет,
И стонет выпь, и ждет Кощей... 

Язычник среди ночи стужи
Приют в стогу себе сыскал,
И, спрятавшись в него поглубже,
Уснул он сразу - так устал.   

Едва рассвет рассеял сырость,
Край неба светом напоя,
Как был он на ногах, Ярило
Приветствуя в начале дня. 

Роса на травах, пар в болоте
И дым костра невдалеке...
Вот сокол падает в полете,
Ловя то ль зайца, то ль мышей.

Язычник путь свой направляет
К селенью, рядом что лежит,
И встречных вид его пугает:
Зело он был тогда сердит.

Народ за ним спешит украдкой,
Язычник ищет князя двор
И, разыскав его палаты,
Вступает с князем в разговор.

Народ же, бурю чуя, ближе
Стремится к ним, и вот едва
Видна уже, толпы повыше,
Язычника и голова.

Язычник князя вопрошает,
И тот ему ответ дает,
И снисходительно кивает,
И будто что-то уже врет.

Тут, вспыхнув гневом, вмиг отшельник
Свой нрав народу показал,
И крест он князя с толстой шеи,
За цепь рванув, тогда сорвал.

Перед народом опозорен,
За меч хватаясь, видит князь:
Стоит язычник, в поле воин,
И речь с народом, не спросясь,

Заводит о делах старинных,
И в сказах древней старины
Вдруг оживает дух былинный,
Дух Предков, Воли и Войны!

Теснясь к нему поближе, братья
И сами уж заводят спор:
И вот уж слышатся проклятья,
Толпа ломает княжий двор.

Разносит вдребезги палаты,
И, разливаясь, как вода, 
Грозя всем чернецам проклятым,
Захватывает город... Да,

Язычник был ли виноватым,
Иль накипело все внутри?
Епископ был сражен булатом,
И труп его так не нашли.

Язычник в скит уединенный
Отправясь вновь на склоне лет,
Оставил им, в него влюбленным,
На память мудрости завет:

"Покорность - рабская причина,
Чтоб не бороться за права,
И, коли ты еще мужчина,
Возьми свой меч, рази врага!".

 ***

И я там был, мед-пиво пил,
Но все одно мне было мало,
А сколько по усам пролил - 
Того и вовсе не считал я.