На островах, весьма далеких
 От нашей жизни, как-то раз,
С небес сойдя к ним ненароком,
Вдруг приземлился экипаж.

И из небесной колесницы,
Парфюмом, кремом для сапог
 Пахнув, сияющей денницей,
Сошел на пляж, красив как бог,

Весь экипаж из дивной птицы,
Что вдаль могла их всех нести.
Они хотели лишь напиться,
Себя в порядок привести.

Ведь, потерявши направленье,
Вдали от дружеской земли,
Они в каком-то наважденье
 На остров этот набрели.  

И, пораженные знаменьем,
Аборигены мест глухих
 Приветствовали вдохновенно
 Пилотов в шлемах. Вокруг них

 Немедля собралось все племя,
И от младенца до вождя,
Такому счастью не поверя,
Совсем чудес таких не ждя,

Хотели летчиков потрогать
 Все, чтоб получше их узнать
 И в сказах и легендах многих
 Затем потомкам рассказать.

Их щупали за руки, ноги,
И ряд других интимных мест
(что дали им потрогать "боги"),
И куртки с надписью US.

Немало удивленный этим,
Тот экипаж всем руки жал:
Природы немудреным детям 
 Тот случай в душу всем запал.

Пилоты вскоре попрощались
 С народом дальней той земли.
На дивной птице вдаль умчались,
Вмиг оторвавшись от земли.

Островитяне не забыли
 Приход таинственных "богов".
До времени они ж, как жили,
Так дальше каждый был готов

 И вновь, борясь с природой дерзкой,
По силам улучшать свой край.
Ведь климат там не то, чтоб мерзкий,
Но и не так, чтоб сильно рай.

Так, среди девственной природы
 Они свои влачили дни
 И к изменениям погоды
 Уж приспособили свои

 Часы земные ловко: каждый
 Из них ремесла изучал,
Хозяйство сельское; отважный,
Зверей ловил, рыбалку знал,

И, птиц по пенью различая,
Кормясь трудами от земли,
Вдали от ада и от рая,
Они себя вполне нашли.

Наивные лесные дети,
Шальных грехов "Большой земли"
Не зная вовсе, сильно этим
 Не озабочены, они,

Не мудрствуя лукаво, жили
 В своем краю лесов и гор,
Из родников лишь воду пили
 Да слушали деревьев хор,

Листвой шумящих ночью лунной,
И шелест одиноких трав,
И каждый, как младенец юный,
Был чист душой, и кроткий нрав

 Был им дарован изначально...
Не ведая, где ад, где рай,
Островитяне безпечально
 Любили свой далекий край.

Так дни за днями шли безпечно
 В пределах славной той земли,
Но счастье их не длилось вечно:
Однажды в бухту корабли

 Эскадрой сильной потянулись,
Застлав дымами горизонт.
Туземцы тут переглянулись
 И вышли их встречать вперед.

На палубах толпились янки;
Кильватерной колонной шли
 Их корабли, и пушки, танки
 Внутри себя они несли.

Тогда война, занятье смелых, 
Объяла все концы земли,
И остров нужен стал для дела:
За тем эскадру привели

 Сюда Америки солдаты.
Островитянин каждый рад
 Был им помочь, чем мог, и, надо
 Сказать, совсем не для наград.

Разгрузка шла довольно долго,
Но весь командный аппарат
 Веленьем воинского долга
 Дисциплинировал солдат.

И скоро в бухте полуночной
 Разбит был лагерь. Поутру,
Позавтракав, солдаты срочно
(чтоб не застать потом жару)

Взялись усердно за работу,
И, службой воинской сплочен,
Своею собственной заботой
 Солдат был каждый поглощен.

Солдаты в форме цвета хаки
 И по уставу галифе
 Вышку построили, бараки,
Легла стрелою ВПП.            (1)

Островитяне, рты разинув,
Строительства взирали ход,
Вдыхая запахи резины, 
Цемента, стали. В свой черед,

Перед глазами изумленных
 И простодушных дикарей
 Под солнцем, бьющим исступленно,
Возник из окон и дверей,

И стен, скрепленных очень прочно,
Быв летчику и стол, и дом,
В час обозначенный, урочный,
Промежду пальм аэродром.

Гудя моторами, машины
 С него срывались в дальний путь,
Неся врагам с небес вершины
 Угрозу смерти как-нибудь.

А корабли возили грузы,
Устроив временный причал
 В песчаной бухте, где их, юзом
 Идя вперед, тягач встречал.

Солдаты, в лагере обжившись
 И скинув с тела камуфляж,
От службы дел освободившись,
Толпою шли на дикий пляж,

Где бирюзовые лишь волны
 Шли в наступление вперед,
И ветры, зноем лета полны,
Пронзали звездный небосвод.

Встречая их, островитяне
 Всех звали в хижины свои,
Чтобы природными дарами
 Их скрасить молодые дни.

За то солдаты в благодарность
 Им приносили, кто что мог:
Тушенки банку, виски флягу, 
Пару разорванных сапог.

И с каждым днем торговля шире
 Все расцветала, а потом,
В том поселясь подлунном мире,
Пошла и вовсе уж оптом.

Островитяне, сильно рады,
Поля забыли и маис,
И ловлю рыб, зверей засады,
Торговлей только занялись.

И, как-то, незаметно очень
(за летним днем шел летний день),
Такая жизнь им стала, впрочем,
Весьма близка, и стало лень

 Им править гордое каноэ
 В бурливый пенный океан...
И в души им легло иное,
Чем их ложилося отцам...

Меж тем, война шла полным ходом:
Сходя с ума, весь белый свет
 В сражениях - народ с народом - 
Шел сквозь года в крови побед.

Не видя вовсе смысла в драке
 И переделами земли
 Не озабочены, канаки                 (2) 
Себя в раскладе том нашли.

И слово "cargo"  атрибутом           (3)
Вошло в их племенной жаргон,
Далеким отзвуком, салютом
 Во славу выгоды сторон,

Что торговали неуемно,
Такую проявляя прыть,
Что было вольно ли, невольно,
Уж их и не остановить.

Запасы "огненной воды" же
 Когда кончались (пароход
 не виден был за водной жижей),
Пошли, конечно, деньги в ход.

Пришлось всем объяснить сначала
 Про ассигнаций, правда, власть:
Все племя головой качало,
 (бумагу не хотелось брать

 им вместо подлинных товаров,
что привозили моряки).
Но, мал-помалу, вкус "наваров"
Почуя, дети, старики,

И молодежь, и каждый взрослый
 Привык уже на лапу брать,
И без ненужных всем вопросов
 Бумажки в плату принимать.

Тут все так быстро завертелось:
Такая враз пошла страда
 Поры торговой! Расхотелось
 Всем вовсе думать про стада

 Коз и овец, гулявших мирно,
Щипавших сочную траву,
Когда жить можно стало жирно
 На том, что янки привезут.

Упадок нравов повсеместный
 Свалился к ним тут в свой черед
(о том всем хорошо известно,
кто лишь торгует, продает),

Островитяне-бизнесмены
 Во мгле тропических ночей
(не видя в том совсем измены)
Солдатам юных дочерей

 Своих, размыслив, в ход пустили
 За деньги призрачных "богов",
На кораблях что привозили
 Карго с заморских берегов.

Образовалась и "элита"
Вдруг среди равных до тех пор,
Не жня, не сея, шито-крыто
 Все стало им. Немой укор

 Тех, кто, в торговле не замешан,
Другим старались промышлять,
Был им в коммерции помехой;
Его они не замечать

 Предпочитали, развлекаясь
 Тем, что возили "боги" им,
Смеясь беспечно и играясь
 С тельцом покуда золотым.

Но, вот, все реже кораблями 
 Глаза стал радовать причал,
И долгими пустыми днями
 Народ на пристани скучал.

Потом недели не ходили,
Наверно, две к ним корабли
(островитяне загрустили
 у края дедовской земли),

Затем и вовсе перестали;
Лишь одинокий самолет
 Им из-за облачные дали,
Глядишь, чего-то привезет.

И, вот, однажды в час нежданный,
Любуясь молча на закат,
Они последний увидали
 Как поднял самолет солдат,

Их увлекая в край далекий,
Который снился им во сне,
Оставив остров одинокий:
Пришел конец тогда войне.

Правительство закрыло базу,
Аборигенов позабыв
(эвакуировав всех сразу
 солдат), и можно было бы

 На том закончить повесть эту.
Она, все ж, вовсе не о том,
Как, путешествуя по свету,
Нашли на острове свой дом,

Хотя б и временный, солдаты,
Стремясь победе сил отдать - 
Она о том, как (и не рады
 уже тому) пришлось вставать

 Аборигенам утром рано
 На острове совсем одним:
Светило солнышко, как надо,
И, в общем-то, хватало им

 Тогда запасов на недели
 Еще четыре, может, три...
Они сначала пили, ели,
За днями шли другие дни.

Но затаилося сомненье
 В уже напрягшемся мозгу:
А, ну как было все виденьем,
Плодом фантазий, на бегу

 Их пропитавшим вдруг сознанье;
Быть может, первый самолет,
К ним прилетевший, был посланьем
 Богов с заоблачных высот?

Быть может, к лености и неге
 Их направляя жизни путь,
Хотели на небесном бреге 
 На их реакцию взглянуть

 Живые боги? С укоризной
 Взирая жизнь их без проблем,
Спокойной недовольны жизнью
 Островитян, урок им всем

 За то готовили достойный,
Чтобы могли они понять,
Что в жизни голод есть, и войны,
И в срок всем надо умирать?

Запасы пищи подходили, 
К концу, а дни шли чередом
 Своим. К тому же, позабыли,
Как пищу добывать трудом,

Островитяне, что в торговле
 Знавали радостные дни.
И грусть на лбы легла невольно,
И призадумались они.

Тогда совет собрали срочно
 Они вождей своих "элит",
И до утра сидели ночью,
Решая, как им дальше жить.

А утром, только солнце вышло,
Как мироздание велит,
Всем сообщили, что же вышло
 У них, и жить как надлежит,

Теперь, когда, их кинув, "боги"
Отправились в обратный путь,
Что надо делать, чтоб с дороги
 На остров снова их вернуть.

Вот-вот закончатся припасы,
И, значит, всех их голод ждет,
А там и смерть к своему часу
 Аборигенов приберет.

Нет, не бывать тому! Решили
 Вожди все срочно изменить,
И новый культ "богов", что были,
Постановили учредить. 

Теперь всем следовало страстно
 Молиться "за прилет богов",
Не тратя время зря, напрасно
 Не утруждая и мозгов,

Надеясь лишь на "милость бога",
Спокойно покорясь судьбе...
Вот на такую вот дорогу
 Совет всех вывел их вождей...

Себя жрецами культа сделав,
Благословенные вожди,
Естественно, для пользы дела
 И блага дедовской земли

 Макеты приказали сделать
 Скорей народу впопыхах
 Тех колесниц, что "боги" в небо
 Ведя, в них вызывали страх.

Поспешно из сухой соломы,
Остатков досок и ветвей
 Они, трудясь, аэродрому
 Придали храма вид, ей-ей.

Везде расставив "самолеты"
По ВПП, расселись ждать,
Молясь, когда "боги"-пилоты
 Вернутся с карго к ним опять.

Как бы не так. Прошли недели:
Пилотов было не видать.
Давно голодные сидели
 Островитяне, и роптать

 Уж начинали потихоньку;
Совет жрецов их пристыдил,
Сказав: мол, начали мы только,
И надо бы теперь без сил

"Богам" молиться неустанно,
Забыв об отдыхе, еде,
Тогда, де, "боги", без обмана,
Вернутся культа карго все.

Но ропот рос, не прекращаясь,
И, гнева неба не боясь,
"Богов", что к ним не возвращались,
Хотя анафеме предать,

Островитяне, в них не веря,
От лютой жизни озверев,
Уж начинали, сатанея,
Жевать кору своих дерев.

Но, все ж, молитв не прекращали
 Рядами к небу посылать,
И день, и ночь они стояли,
К "богам" пытаясь все воззвать.

Тут и взаправду вышло чудо:
Край неба зачеркнув крылом,
От севера пройдя до юга,
Раздался непонятный гром,

И, вниз снижаясь по глиссаде,       (4)
Вдруг на посадку самолет
 Зашел, аборигенов ради
 Или чего-нибудь еще.

Когда по трапу "боги" вышли
 Полюбоваться на народ,
Жрецы свои скорее мысли
 Им изложили. В свой черед,

Пощелкав фотоаппаратом
 И по деревне разойдясь,
Туристы-"боги" жарким матом
 Были обложены. Смутясь

 От поворота дел такого,
Туземцев жвачкой одарив,
Они толпой забрались снова
 В небесный свой локомотив

 И отвалили в одночасье,
Блок "Мальборо" у них забыв...
Вожди-жрецы, гордяся властью,
Что дал им культ, и покурив,

Все обратили взоры к небу,
Благодаря его за то,
Что без "богов" на свете не был
 На свете счастлив бы никто.

Спать вновь легли с пустым желудком,
Но, все ж, попытка удалась.
Теперь, от голода рассудком
 Уже немного повредясь,

Они молили непрерывно 
 Назад вернуть своих "богов",
И вой голодных заунывно
 Летел в потоке горьких слов.

Вы спросите меня, зачем я
 Так долго силюсь рассказать,
Как спасена была деревня - 
Чтобы мораль вам показать

 В конце занудного рассказа?
Да ни за что! Помилуй, Бог!
Я вам мораль тогда бы сразу
(если б хотел) представить мог.

Но нет в истории морали:
Она о том лишь, как и мы
 Могли бы жить, "богов" всё славя
 Среди духовной нищеты.

И наша жизнь текла на славу,
Когда еще не знали мы
 И прах поверженной Державы,
И боль расколотой страны,

И тяжесть горьких поражений,
Предательств верных всех "друзей", 
Врагов коварных предложений,
И нищеты России всей...

На острове ж все совершилось
 Ко благу общему. Войной
 Когда часть племени решилась
 Поправить дело, в голубой,

Прекрасной и далекой дымке
 Вдруг показались корабли,
Неся аборигенам пылким
 Дары "божественной" любви.

И, радостно восход встречая,
Они с зари и до зари,
Лбы о "бетонку" разбивая,
Поклоны били до земли. 

Хозяйство сельское заглохло,
Придя в упадок оттого
(и так велось отменно плохо),
Что все забросили его,

Надеясь лишь на самолеты,
Которые со всех сторон
"Обожествленные" пилоты
 Вели к ним с грузами ООН.

И, так живя среди растений
 Плодов, и ягод, овощей,
Был ими в жизни путь потерян,
Но, к удивлению гостей,

Что прилетали теперь часто,
Нимало тем не огорчась,
Они следили только страстно,
Чтоб, не дай "бог", не забралась

 Какая крыса в "самолеты",
Грозя потерями стране...
Смеясь, везли еду пилоты
 На остров им... Смешно и мне... 
 

Примечания
1  ВПП-взлетно-посадочная полоса
2  Канаки - так называли аборигенов Микронезии и Меланезии, употреблено иронически
3  Cargo (англ.) - карго, груз
4  Глиссада - траектория захода самолета на посадку