Аннотация: Уфолов Герасим возвращается, выполнив задание в Зоне 51. По дороге он попадает в плен к мутантам, людоедам-поури.
Он остановил коня, потрепал его за ухом и принюхался. Запах он почувствовал давно, но теперь, поближе, можно было разобраться.
С обеих сторон несло гарью. Справа, с южной стороны, где чуть ближе горизонта, за вытоптанным, выкошенным, местами выжженным полем виднелись руины какой-то фермы, пахло просто гарью - сожжённого дерева, пластика, металла. С противоположной стороны, из леска пахло живым костром и, может быть, прогорающими в печи дровами. И с обеих сторон пахло жареным мясом. В том числе человеческим жареным мясом. Логика подсказывала, что жареной человечиной воняло с той самой фермы, которая сгорела или была сожжена южнее направления его движения. Но нюх возражал: мясные запахи смешивались очень сильно. До источников запахов было километра по два с каждой стороны, но, ведь и нюх у него не был человеческим. Не вполне человеческим.
Он снял свою щирокополую ковбойскую шляпу, отёр ладонью совершенно лысую голову. Потеть он не потел, таково было свойство его организма, однако припекало всё равно. В летний полдень на Великих равнинах очень даже не прохладно. Надел шляпу, ещё раз взглянул на порванный рукав кожаной куртки, поправил висевший за спиной обрез дробовика, ласково прикоснулся к рукояти меч-лазера, висевшей справа на поясе. Поправил свои зеркальные пенсне.
Итого: ферма сгорела сама или была сожжена, что для её обитателей явно не имело теперь значения, недавно. А в соседствующем с фермой жилище - сейчас он уже не сомневался, что это жилище - жарили мясо. Крупных водоёмов поблизости не имелось, значит, алени здесь ни при чём. Соседские разборки? Те, из лесочка, на помощь явно не пришли. А, может быть, они и спалили фермеров.
В принципе, на территории США после буйства Второй гражданской вполне восстановились закон и порядок и штат Небраска не относился к числу проблемных. Но не далее как два дня назад, спускаясь с предгорий Передового хребта, он несколько часов прятался в тесной пещерке, ожидая, пока два конных отряда выяснят, кто лучше стреляет и у кого оружие мощнее. Победили те, у которых в резерве оказался джип с лёгким орудием. Когда всё закончилось, он и подобрал коня, уныло бродившего возле трупа хозяина, свалившегося из седла, но не выпустившего узды. Соратники убитого бросились в погоню за разбитым противником и забыли про коняшку.
Он упал возле ног вороного коня, мать их за ногу. Хотя не вороного, соболиной масти, но из песни слова не выкинешь. Над ними UFO летают, как у себя дома, а они счёты сводят, в "царь горы" играют. Или как правильно сказать? В Повелителя Скалистых гор?
Коняшка, словно почувствововав, что седок думает о нём, прянул ушами, фыркнул. Но не заржал. Тренированный. Явно боевой. Может быть, даже армейский. В армии США после гражданской сохранились кавалерийские, в самом деле, кавалерийские дивизии.
- Не волнуйся, Конёк, - сказал Герасим, снова и как можно ласковее потрепав коня по ушам, погладив стриженую (нет, точно армейский коняга) гриву. - Скоро будет тебе и еда и вода.
Последний пищевой субкубик он сжевал вчера, запив только глотком воды из фляги, а оставшейся водой напоил коня. В общем в горле пересохло, в желудке урчало и он почти физически ощущал, что то же самое испытывает и его "транспортное средство".
Итак. Направо пойдёшь - разрушенную ферму с горелыми трупами найдёшь. Но, может быть, сохранилась какая-то пища, да и колодец должен быть, на таких одиноких фермах никогда не рассчитывали на центральное водоснабжение. Но если даже пища и вода сохранились, они могут быть отравлены. Сперва напоишь коня, коня и потеряешь.
Налево пойдёшь - неизвестно кого найдёшь. Может даже, тех, кто сейчас жарит человеческое мяско. Но может, и не человеческое. Но может, мутанты. Мутантов, в принципе, он не боялся, но некоторых видов остерегался. Учитывая, что задание пока не было выполнено. Однако вряд ли это могли быть вампиры - эти мяса не едят. Оборотни? То есть, не в прямом смысле оборотни, конечно, а обожравшиеся мескалопа и ассоциирующие себя с дикими животными люди или, что хуже, мутанты. Тоже вряд ли, эти мяса не жарят, да и жилищ не строят. Может быть, просто индейцы? Это территория апачей, они не любят леса. Но, ведь, всё меняется в этом мире. Если апачи - нехорошо, и себя, и коня потеряешь.
Но, ведь, и прямо поедешь - хрен доедешь, фиг дойдёшь.
Задачка, прям как в гостях у сказки, витязь на распутье. Или это рисунок такой был? Да, кажется, рисунок. Серёга Васёв хорошо рисовал, всегда хвастался, законно хвастался, справедливо. Говорил, что точная копия. Правда, Герасим не понял, копия чего. Тело Серёги Васёва, прошитое с трёх сторон акустическими выстрелами, пришлось бросить там, в Зоне 51. Иначе Герасим не вынес бы чемодан с документами, притороченный сейчас к седлу. А чемодан и был заданием.
Вот сейчас сгину посреди Великих равнин, и будет Z-COM разыскивать свой драгоценный чемодан по всему континенту, подумал Герасим. Могли бы маячок какой дать, выслали бы сейчас турболёт, у них же есть, и гуд бай, Америка. Нет, сказали, опасно, чужаки засекут, выследят, а базу Z-COM, даже на континенте, рассекречивать нельзя. Герасим прижал пальцем точку за правым ухом, активировал web-чип, пытаясь найти отголоски Сети, но в интернет-эфире было мёртво. Прижимать палец за левым ухом и активировать имплафон, он даже не стал пытаться. Великие равнины. Великие США после Второй гражданской. Право, в Калахари было проще.
Впрочем, Герасим знал, на что шёл. Институт Z потерял три своих команды, три отряда своего хвалёного Z-COM, прежде чем обратился за помощью к Герасиму. Герасим назвал цену. Институт согласился без раздумий и Герасим понял, что продешевил. А ещё ему навязали напарника - хорошего парня Серёгу Васёва, тело которого пришлось бросить. Хотя, по замыслу устроителей экспедиции, с чемоданом выйти должен был как раз Васёв, а дело Герасима было только прорубать проход туда и обратно. Но Герасим оказался вертлявее и работал в режиме нейроускорения. А Серёга, хоть хороший парень, но и хорошие парни попадают под перекрёстный обстрел. Когда мчатся, не разбирая дороги, по прямой среди ангаров и вышек, а кругом кишмя кишит аленями.
Полубаллистик доставил их из Монреаля в Лас-Вегас, до Зоны 51 они добрались на арендованном аэрокаре, а вот обратный маршрут был запланирован через Скалистые горы, до той самой секретной базы Z-COM в штате Иллинойс. Скрытно, избегая дорог и, по возможности, не используя летательные аппараты. Стратеги хреновы.
Как бы то ни было, а выбор делать надо. Конёк уже нетерпеливо перебирал ногами и, кажется, настойчиво тянулся влево, к лесочку.
- Ну, налево так налево, - вздохнул Герасим и тронул поводья. - Сразу видно женатого мужчину.
Деревья в лесочке росли не густо, можно сказать, ровными рядами и, наверное, хозяева той фермы высаживали лесок специально. Ирландцы какие-нибудь. Или может, великороссы. Эмигранты, словом, тосковавшие по родным пейзажам. Ехалось легко и очень скоро перед Герасимом открылась небольшая поляна, на которой стояла небольшая, грубо и, очевидно, наспех сколоченная, невысокая хижина из досок, покрытая листами железа, явно с какой-то разобранной техники. Из крыши торчала труба, из трубы шёл дым. Перед хижиной горел большой костёр, над которым на вертеле жарилась цельная свиная туша. Слава Богу, подумал Герасим. С Богом у него, конечно, были особые отношения, но есть же такая идиома.
Возле костра стоял, время от времени, с усилиями, покручивая вертел, а в промежутках ловя в ковшик с длинной ручкой капающий с туши жир, босой мальчик. Одноглазый. Единственный глаз у него был на лбу.
Маленький циклоп посмотрел на Герасима и, не прерывая своего занятия, без тени удивления сказал:
- Что остановился? Слезай с коня, привяжи к дереву, овёс в мешке за домом. Сам принеси, видишь, я занят.
Глядя сквозь свои зеркальные пенсне, Герасим видел, что у мальчика нет никакого оружия, на нём вообще ничего нет, кроме замызганных штанов и штопаной-перештопаной рубахи. Видел под рубахой длинный шрам от правого плеча к левому бедру - явный след сабельного удара, видел несколько заживших пулевых отверстий на левой стороне груди, в районе сердца, ещё какие-то шрамы на ноге. История происхождения шрамов была Герасиму если и не знакома, то понятна.
- У тебя сердце справа? - спросил Герасим, спрыгивая с седла и привязывая Конька к ближайшему дереву. И, не дожидаясь ответа, продолжил. - А вода у вас где?
- В колодце. Тоже за домом, ведро там найдёшь.
Чуть косясь - на всякий случай, мутанты, они, ведь, такие мутанты бывают, - Герасим прошёл мимо костра, зашёл за дом и опрокинулся навзничь, получив по голове узловатой дубиной. Дубину держал в руках... такой же одноглазый мальчик, только шире в плечах и заросший щетиной. И на ногах у него были ботинки, а штаны и рубаха чуть почище.
Это не дети, это поури, догадался Герасим. Плод современной цивилизации с её отравленной атмосферой и водой и многочисленными зонами радиационного заражения. Мутанты. С изменённой хромосомой, отвечающей за рост, и изменённой хромосомой, отвечающей за размножение. Герасим сам не видел, но Ламберт однажды вечерком у камина рассказывал, насколько велики в поури сексуальные мощь и желание. Приапы в буквальном смысле, сказал тогда Ламберт и поведал историю женщины, попавшей однажды в лапы поури. Дослушать до конца Герасим не смог - стошнило. Хорошо, что я не женщина, подумал Герасим, не вырвался бы. Хотя кто его знает, на что распространяется либидо мутантов.
А эти, видимо, мутанты из мутантов, поскольку ещё и циклопы. Герасим ощупал вспухающую на лысой голове шишку (шляпа отлетела куда-то в сторону, но Герасим мысленно поблагодарил её, она, видимо, и смягчила удар), рывком, не опираясь на руки сел.
- Надо же, - удивился щетинистый, - какой череп крепкий. Из такого чашку делать..
И размахнулся для нового удара.
- Погоди! - крикнул Герасим, выставляя руки в защитном жесте. - Не бей! Я тоже мутант!
Левой рукой Герасим снял пенсне, показав поури свои синие-синие, почти без белков, то есть, с белками, но немногим менее синими, и без зрачков, то есть со зрачками, но совсем-совсем синими, глаза.
- Да ну? - удивился щетинистый, опуская дубинку. На той стороне дома громко заржал Конёк.
На этот раз удар прилетел сзади, прямо по темечку, был более сокрушительным и погрузил Герасима во тьму.
Поток ледяной воды, которым его окатили с ног до головы, вероятно, должен был заставить Герасима открыть глаза. Но Герасим глаза не открыл. Сначала выяснил, что почти висит, едва касаясь подошвами земли, прикованный наручниками к чему-то сверху, потом, по ощущениям же понял, что вся оего одежда на нём, даже куртка, не хватало только привычного ощущения меч-лазера на поясе, затем, на слух определив местонахождение того, кто облил его водой, с силой пнул в том направлении, стараясь попасть по приаповым причиндалам. Видимо, попал, потому что поури (а кто ещё это мог быть?) заверещал от боли. Потом Герасим получил сильный удар в лицо и только тогда, слизнув с губы кровь, открыл глаза.
Он был прикован к выступу под крышей дома, прямо на полянке, перед костром. Конёк стоял на прежнем месте, явственно нервничал, но его, похоже не трогали. Из того, что Герасим знал про поури, об их прожорливости и жадности, это было странно. Как странно и то, что его самого до сих пор не освежевали.
Поури теперь были вчетвертом. Один циклоп, с длинной козлиной бородкой - вероятно, тот самый, кто плеснул на Герасима водой (ведро действительно валялось в отдалении, поури уронил его, получив пинок от Герасима), стоял прямо перед ним. Держась, впрочем, на безопасном расстоянии. Мальчик-циклоп и щетинистый сидели возле костра, жадно глядя на ушу, всё ещё висевшую на вертеле.. Между ними сидел совсем седой, бородатый карлик в чистой серой, подпоясанной хламиде. Сидел степенно, куски с туши отрезал аккуратно, ножом, степенно отправлял их себе в рот и неторопливо пережёвывал. Он единственный из всей четвёрки имел два глаза по обе стороны переносицы, как у обычных людей, и вполне мог бы сойти за самого простого homo sapiens - ну да, маленького роста, но такие уродцы ещё императоров Древнего Рима развлекали.
Козлобородый взял прислонённую к стене хижины дубину и стал приближаться к Герасиму, явно намереваясь получить ещё одну сатисфакцию. Герасим напрягся, приготовившись опять угостить противника пинком и желательно по тому же месту. Но седой поури что-то строго крикнул, козлобородый, не сводя с Герасима злых глазёнок, что-то ответил, седой повторил ещё строже. Козлобородый остановился, приставил дубинку обратно к стене хижины, и тоже присел к костру. Поури оживлённо заговорили между собой. Герасим напряг слух, но этот язык был ему совершенно незнаком. Да и с чего бы изгнанникам-мутантам общаться друг с другом на общеземном языке или любом другом наречии пресловутых цивилизованных народов?
Когда от свиньи осталось чуть больше половины, седой сунул нож за пояс, встал от костра и направился к Герасиму. Троица за его спиной набросилась на оставшуюся часть туши, отрывая куски руками, поспешно кидая их в рот, и тянувшись за новым куском, ещё не успев прожевать предыдущий. Время от времени щетинистый и козлобородый шлёпали мальчика-циклопа по рукам, но он не обращал на это внимания. Как никто из них не обращал внимания на продолжающий гореть костёр.
Седой поури остановился напротив Герасима, тоже вне досягаемости его ног, смерял взглядом, сплюнул. Сказал на человеческом языке:
- Доброе мясо. По уму, следует тебе перерезать сухожилия на руках и на ногах и положить в холодную речку. Чтоб не протух, пока мы твою лошадку бы не съели. А потом устроить знатную пирушку. Сначала трахнуть, конечно, пока ты живой. Хотя можно и дохлого. Ты красавчик, хоть и лысый.
- А что мешает? - спросил Герасим, тщетно пытаясь нащупать пальцами хоть какую-то щепочку, скрепочку, гвоздик. Наручники, врезавшиеся в его запястья, были обычными, полицейскими, с такими справляться он умел.
- Хозяева не велели, - вздохнул седой. - Велели захватить. Даже пальцем трогать запретили и чтобы вещи не потрошить. Может, потом. Когда ты им нужен не будешь, они тебя нам оставят. Придумал! - на седого поури нашло озарение. - А давай мы тебя сейчас хотя бы разденем, осмотрим? Вещи тут аккуратно сложим, ты не сомневайся, по карманам шарить не станем. А тебя хотя бы посмотрим, пощупаем.
Троица одноглазых поури доела, наконец, свинину, и встала за спиной седого. Седой сделал шажок вперёд.
- Давай, а? Тебе-то уж всё равно, а нам радость. - Поури сделал ещё шажок, противно шевеля пальцами. Троица циклопов придвинулась следом, почти вплотную к предводителю. - Драться не будешь?
- Буду, - честно ответил Герасим и поури отшатнулись. Вчетвером они, конечно, одолели бы прикованного пленника, но, безусловно, остерегались причинять ему лишний вред. Почему-то.
- Послушайте, мы же все мутанты, - сказал Герасим, нащупав, наконец-то, то ли гвоздик, то ли просто проволочку. - Вы мутанты, я мутант. Я вам не враг. Почему вы так со мной?
ќ- Хозяева приказали, - вздохнул седой. - Нам-то всё равно, мы бы тебя и так съели. Давно уже здесь никого не было, оголодали, вишь, а ты на человека очень похож, и нездешний, значит, незаразный.
Поури синхронно сглотнули слюну.
- Ту ферму, которая за полем, тоже вы спалили? - спросил Герасим, нащупывая теперь отверстие в наручниках.
- Старик, да что ты с ним базаришь? - взорвался козлобородый циклоп. Что характерно, на общеземном языке. Козлобородый снова взялся за дубинку. - Щас дам ему в лобешник, разденем, пощупаем, потрахаем, а хозяева прилетят, скажем, что так и было.
- Успокой его, - спокойно сказал седой, не обращаясь ни к кому конкретно, но иерархия отношений, судя по всему, в шайке была выстроена. Щетинистый поури молча подошёл к козлобородому, вырвал у него дубинку и толкнул в лоб так, что козлобородый упал.
- А ты, малой, - продолжал предводитель, - принеси машинку. Пора хозяевам доложить, - и, уже обращаясь к Герасиму, сказал. - Нет, то не мы. Мы с ними мирно жили. Они нам каждую ночь свинюшку или кабанчика к колышку привязывали. Один раз даже девку проезжую, ночевать у них останавливалась, в поле ночью послали. Ох, мы её и отхендохали. Неделю, наверное, хендохали, прежде, чем съесть.
Герасим, наконец, попал гвоздиком или проволочкой в отверстие наручников и принялся ковыряться, старательно изображая внимание. На лице щетинистого, заметил он, во время рассказа предводителя появилась довольная ухмылка. Да и козлобородый заулыбался. От приятных воспоминаний.
- Так что нет, не мы, - предводитель, похоже, соскучился по нормальным собеседникам. - Это хозяева. Прилетели вчера и спалили всё напрочь. И нам запретили походить, потому что заразное.
ќ- Обидно, - подал голос щетинистый. - Много мяса.
ќ- Обидно, - согласился седой. - Но на то они хозяева, им виднее.
- Зачем же они так сделали? - Герасим чувствовал, что ещё немного и он будет свободен.
- Для надёжности, - охотно пояснил седой. - Чтобы ты сюда, к нам свернул, а не к ним, на ферму. Ищут тебя.
- А если бы я мимо прошёл?
- Не прошёл бы. По этой тропке от Скалистых гор ни воды, ни еды, ни фермы, ни города. И впереди тоже ничего и никого. Хозяева нас специально оставили, чтобы эту тропку стеречь. А теперь всё, будем в другое место перебираться. Более сытное. К городу поближе. Может, к Омахе.
ќ- В Омахе больно много наших, - сердито сказал козлобородый. - Жратвы мало.
- Зато там баб много, - сердито сказал щетинистый. - Чем тебе баба не жратва?
- Там и солдат много.
- Хозяева прилетят, с солдатами разберутся.
Из хижин появился молодой циклоп, с трудом таща на вытянутых руках ящик, завёрнутый в рогожу.
- Из хижины не работает, - почему-то извиняющимся тоном, почему-то обращаясь к Герасиму, сказал мальчик. Он опустил ящик возле догорающего костра, развернул рогожу. Под рогожей оказалась... рация. Старинная такая большая рация, какие, наверное, использовали ещё в прошлом веке.
- Заводи, настраивай, - распорядился предводитель и, улыбнувшись острыми гнилыми зубами, сказал Герасиму. - Не дал ты нам потешиться, а то, может, ещё на денёк задержался бы. А теперь прилетят хозяева.
- Ты скажи, хоть, что за хозяева-то? - спросил Герасим.
- Обыкновенные хозяева, - удивился вопросу седой. - С неба. Синенькие такие. Братья наши старшие. Мутанты. Эх, - с сожалением добавил седой, - всё-таки жаль, что ты хозяевам очень нужен.
В наручниках, наконец, щёлкнуло и Герасим, согнув ноги, приземлился. Не теряя времени, сделал подкат под ноги седого, выхватил у того из-за пояса нож, метнул, не глядя в сторону, где стояли щетинистый с козлобородым. Кто-то из тех двоих жалостливо вскрикнул. Герасим от всей души врезал кулаком в челюсть седому, вскочил на ноги - вовремя, потому что на него, с поднятой дубинкой бежал щетинистый. Козлобородый, охал, лёжа на земле и с удивлением рассматривая торчащий из живота нож. Щетинистый размахнулся, Герасим уклонился, нажал языком нужную точку за передними зубами и ускорился. Выдернув из рук щетинистого дубинку, недавний пленник с удовольствием, неторопливо (это ему казалось, что неторопливо, на самом деле, со стороны выглядело, что по полянке мечется размытое пятно) приложил щетинистого по затылку. Сквозь стук крови в ушах услышал ржание Конька - сообразительный мальчишка-циклоп попытался рвануть в лес, но маршрут выбрал неудачно, и Конёк от души лягнул его задними ногами. Молодой поури отлетел в кусты.
Оставаясь в состоянии ускорения, Герасим стащил тела всех четверых к костру, оглядевшись, нашёл верёвки и крепко связал по рукам и ногам каждого в отдельности.
- Гд меже? - спросил он, остановившись над пришедшим в себя Седым. Потом сообразил и отключил ускорение.
- Где моё оружие? - повторил вопрос Герасим.
- В хххххижине, - ответил ошарашенный предводитель поури.
- Смотри тут у меня, не шали - пригрозил уфолов, и, нагнув голову, вошёл в хижину. В нос сразу ударила вонь, в углу валялись отрубленные руки и головы. Человеческие. К счастью, оружие - дробовик в чехле и меч-лазер, и даже зеркальные пенсне лежали на самом видном месте - единственном в хижине топчане. Схватив их, Герасим опрометью выскочил на полянку. Седой, сунув руки в почти догоревший костёр, пытался пережечь путы. Герасим отфутболил предводителя в сторону. Потом пнул ещё раз, в причинное место.
- Это за то, что хотел меня трахнуть.
Седой завыл от боли. Герасим присел над молодым циклопом, пощёчинами привёл его в чувство.
- Слышишь меня? Понимаешь меня?
Малой кивнул.
ќ- Сейчас я тебя развяжу. Ты пойдёшь за хижину, наберёшь ведро воды. Потом снова пойдёшь за хижину, наберёшь в мешок овса. На всё тебе минута. Через минуту не появишься здесь с ведром воды, я пойму, что ты сбежал. И пойду за тобой в погоню. Как быстро я бегаю, ты видел. Я тебя догоню, приволоку сюда и буду резать на куски. Медленно. И кормить вот этих. Ты будешь видеть, как они тебя едят, - Герасим брезгливо толкнул ногой продолжавшего стонать козлобородого, подумал и добавил, указывая на щетинистого и седого. - Вот этих двоих буду тобой кормить.
- А этому, - он указал на козлобородого, - уже кушать не хочется. Герасим встал, включил меч-лазер и одним ударом отсёк козлобородому голову. Наступила тишина. Только фыркал довольный Конёк.
- Понял меня? - повторил вопрос Герасим. Циклоп, испуганно моргая единственным глазом, кивнул. Совсем, ведь, мальчишка, подумал уфолов, просто попал в дурную компанию.
Он рывком поставил мальчишку на ноги, меч-лазером разрезал ему верёвки на руках и на ногах. И стал ждать. Молодой циклоп, схватив ведро, опрометью бросился за хижину и вернулся обратно меньше, чем через минуту.
- Напои коня, - приказал Герасим. Циклоп испуганно хлопнул глазом, но не двинулся с места.
А, чёрт, сообразил Герасим, Конёк его к себе не подпустит.
ќ- Ладно, тащи овёс. Там на самом деле есть овёс?
Циклоп закивал.
- Что ты делаешь? - попытался закричать седой, но получилось только прохрипеть. - Хозяева...
Герасим ударил его в рот металлическим носком сапога. Седой заткнулся, кажется, проглотив зубы.
- Ты ещё здесь? - оборотился Герасим к молодому циклопу. - Минута уже пошла.
Меньше, чем через минуту поури притащил и овёс. Герасим снова крепко связал ему руки за спиной, посадил рядом с хижиной, связал ноги.
- Сиди, не рыпайся. Может, жить будешь.
Потом уфолов сам подтащил к Коньку ведро с водой, мешок с овсом, отвязал коня.
- Ешь, дружище. А я тут пока поговорю.
С некоторым усилием - после нейроускорения всегда наступала слабость - он растащил поури по разные стороны костра. Сначала Герасим подошёл к седому, который постарался сесть, и это ему удалось, несмотря на связанные ноги и руки. Герасим опустился на корточки, наотмашь ударил седого по щеке, заставил поднять голову и смотреть на себя. Эх, подумал Герасим, жаль, что поури гипнозу не поддаются, допрос был бы легче.
- Зачем ты так? - жалостливо спросил седой. - Ты мутант, мы тоже мутанты, нам надо держаться друг за друга.
Герасим ударил поури ещё раз. Спросил, поднеся гудящие лезвие меч-лазера прямо к лицу старого карлика:
- Отвечаешь - будешь жить. Может быть. Что за хозяева? На чём прилетают? Почему вы им служите? Почему вы здесь? Как вы связываетесь с хозяевами? Кого они ищут?
- Слишком много вопросов, - захныкал седой. - Я не запо.... Ааааааааааа! - Герасим воткнул острие меч-лазера ему в ногу. Не привык старый мерзавец к боли, не привык, подумал Герасим, значит, долго жил среди людей, притворялся обычным карликом-уродцем. В Штатах таких жалели когда-то.
- Хозяева приходят с неба. Они летают на полусферах, маленьких или больших. Похожие на перевёрнутые тарелки, - быстро заговорил седой. - Однажды они приземлились рядом с нашим лагерем. У них была какая-то поломка. Они не похожи на людей. Одни были синие, другие зелёные, совсем похожи не на людей, а на мутантов. Я вышел к ним, предложил еду. Один из них говорил на человеческом языке. Он сказал, что они наши старшие братья, с неба и пришли помочь нам. Он обещал оставить нам всё, когда победят людей в войне. Всё, и дома, и еду, и женщин. Если мы будем им служить.
ќ- Как служить?
- Сообщать о передвижениях войск, о пролетевших самолётах, о городах, оставшихся без охраны. Поэтому мы кочуем по стране. Они оставили нам передатчик. Старый. Старший брат сказал, что с их техникой мы не сможем справиться. Два месяца назад они приказали нам перебраться сюда и жить здесь.
Всё сходится, подумал Герасим. Два месяца назад третья группа Z-COM пыталась проникнуть в Зону 51 со стороны Скалистых гор. А чужаки умеют ходить по следам.
- Неделю назад они вышли на связь, приказали поджидать одинокого путника. Вооружённого и с блестящим чемоданом. С таким же, который приторочен к седлу твоего коняшки, - седой непроизвольно облизнулся. - Обезоружить тебя, обездвижить и вызвать их. Обещали нас наградить.
- На какой волне вы связываетесь с хозяевами?
- Я не знаю, это малой знает.
Герасим выпрямился, ещё раз пнул седого, чтобы тот упал на спину, сказал:
- Лежать, не двигаться, - и пошёл к щетинистому.
Щетинистый лежал спокойно, дышал ровно, уставившись единственным глазом в небо. Ухватив за ворот рубахи, Герасим посадил его, опять присел на корточки, поднёс меч-лазер к шее поури.
- Будешь говорить?
- Убери свой дзейсад, - с досадой ответил щетинистый. Продолжил, когда Герасим выключил меч-лазер. Продолжил негромко, стараясь, чтобы седой не слышал. - У меня под рубахой медальон. Вынь.
Действительно, на шее у поури была цепочка, Герасим потянул за ней и действительно вытянул медальон. Сорвал с щетинистого, раскрыл: внутри был... значок Центрального разведывательного управления США. На оборотной стороне крышки медальона был выгравирован номер.
- Им я сказал, что медальон снял с трупа, - горячо зашептал щетинистый. - На самом деле это мой медальон. Меня зовут Стивен Кинг, я специальный агент ЦРУ. Да, я мутант, но я родился в обычной семье. Семья не отказалась от меня, как обычно бывает, а отнесла меня в специальную лабораторию. Оттуда меня забрало ЦРУ. Потом меня внедрили к поури. Я сам не поури, но похож на них, меня приняли за своего. К шайке седого я примкнул специально. Мы знали, что у него шашни с хозяевами. Мы с тобой на одной стороне, мутант.
- Интересно, почему я тебе не верю? - медленно сказал Герасим, поднимая синий-синий взгляд от медальона на щетинистого.
- У меня есть связь, мутант! Там, в лесу, в тайнике. Я здесь, потому что ЦРУ тоже охотится за документами Зоны 51. Нам стало известно, что кто-то сумел их добыть и движется на восток. При появлении этого человека я должен вызвать подмогу раньше, чем прилетят хозяева. Я просто не успел, ты оказался очень резвым парнем. Спецотряд находится в Линкольне. У них вертолёт. Убей этих, я вызову наших, и мы смотаемся отсюда. Поторопись, скоро очередной сеанс связи с хозяевами.
- Вы выходите на связь каждый день?
- Да, на закате. Если ничего срочного. Поторопись, мутант. Я знаю, у тебя свои заказчики, но живым быть лучше, чем мёртвым. Лучше попасть к ЦРУ, чем к хозяевам, поверь, я видел.
- Я подумаю. Пока лежи смирно, - Герасим поднялся, сунул медальон в нагрудный карман куртки, толчком опрокинул щетинистого в прежнее положение и направился к мальчишке возле хижины.
Из единственного глаза циклопа градом катились слёзы.
- Не реви, - приказал Герасим, присаживаясь. - Отвечай на вопросы. Ты уже включил передатчик?
Молодой циклоп отрицательно помотал головой.
- На какой волне вы выходите на связь?
- Я... я не знаю. Там всё настроено, я просто щёлкаю переключателем и всё работает.
- Давно ты с ними?
- С... с... с рождения, - слёзы продолжали катиться из единственного глаза. - Он... он, - мальчишка мотнул головой в сторону седого. - Он нам... нам... всем отец. Мы.... Братья. Нас рожали... рожали женщины, ....которых он.... Он...
- У вас есть имена?
- Нет, - всхлипнул циклоп. - Только у отца. Он жил среди людей. Ещё до войны. У него были документы. Потом он украл какую-то женщину и сбежал с ней в лес. Она родила старшего. Того, которому ты отрубил голову.
Мальчишка снова заревел.
ќ
- Не реви! - повторил Герасим - Сколько тебе лет? Ты умеешь считать?
- Зима ... зима... была четырнадцать раз. Так сказал отец.
- Свою мать ты, конечно, тоже не помнишь, - не спросил, утвердил Герасим.
Молодой циклоп помотал головой.
- В доме есть еда?
Циклоп быстро закивал.
- Вчерашняя каша. С мясом.
- С мясом??? - Герасим почувствовал, как желудок попытался выбраться наружу через рот, усилием воли заставил его вернуться на место. Продолжил. - Молоток, гвозди, доски есть?
Циклоп кивнул, ответил:
- В хижине.
- Сейчас я тебя развяжу, принесёшь быстро.
Когда молодой поури притащил молоток с гвоздями и две широкие доски, которые, видимо, оторвал от топчана. Герасим приказал ему помочь затащить связанных поури в хижину. Сам старался не глядеть в тот угол, где валялись отрубленные человеческие останки. Вышел, глубоко вздохнул, натянул на правую руку боевую перчатку с шипами и железными нашлёпками - как хорошо, что поури не решились его обыскивать! - и, когда молодой циклоп вышел следом, оглушил его ударом в висок. Связал. Забросил маленькое тело в хижину, не заходя в ней, закрыл дверь и заколотил её досками. Крест-накрест.
Подошёл к Коньку, уже сытому и довольному. Порылся в рюкзаке, притороченном к седлу с другой от чемодана документов стороны. Нашёл флакон горючей смеси, опрыскал хижину со всех сторон и поджёг. Меч-лазером. Хижина занялась быстро и горела очень хорошо. Сложенная из металлических листов крыша раскалилась докрасна, но не прогорала, а вот деревянные подпорки не выдержали, крыша рухнула вниз. Поури, начавшие было кричать, умолкли.
Пошёл к колодцу, набрал полную флягу воды. Отыскал мешок с овсом, набил подсумок. Дорога впереди длинная. Впрочем, будем посмотреть. Мало ли, что старый поури наврал.
На полянке Герасим тщательно затоптал остатки костра - не хватало ещё летнего пожара. Подумав, ударом меч-лазера разрубил старенькую рацию надвое. Пока он доберётся до базы Z-COM, алени уже поймут, что их пост наблюдения накрылся. И даже если прилетят проверять, скорее всего, это будет корабль наблюдения, овчинка не стоит засады, ВВС всего мира уже давно научились сбивать такие UFO десятками.
- Скоро поедем, дружище, - Герасим потрепал коня по холке. - Надеюсь, ты отдохнул? Спасибо за помощь, кстати.
Конёк фыркнул и потёрся о ладонь наездника.
Герасим с блаженством опустил задницу на траву, пусть немного вытоптанную и окровавленную, но траву, вытянул, ноги. Достал трубку, закурил, наблюдая, как догорает хижина.
Значит, в Линкольне засел спецотряд, который тоже охотится за документами из Зоны 51, и у них есть вертолёт? Учтём. Конечно, щетинистый соврал, что его ЦРУ вырастило, а сам он не поури, скорее всего, правду рассказывал мальчишка. Но ЦРУ вполне могло щетинистого поймать во время какой-нибудь облавы и завербовать. В их стиле.
Однако ж, насколько алени обнаглели - посты наблюдения расставляют. Надо будет... нет, громилам Z-COM рассказывать, пожалуй, не стоит, начнут всех мутантов подряд шерстить, а кто сказал, что на аленей работают только мутанты? А вот в Институте Z, например, тому же Грегору... Хотя, пожалуй, не сто́ит. Утечка идёт из Института, явно. Может, не прямо, но опосредованно информация попадает к чужакам.
Хижина почти догорела. Герасим нацепил пенсне, подошёл ближе, внимательно осмотрел руины - ничего живого не обнаружилось. Набрав в ведро воды, Герасим затушил несколько последних языков пламени. Отогнал возникшую идею оставить мину - сюда могли придти не только алени, но и люди.
Как всё-таки серьёзно чужаки обосновались на западном побережье! Вот бы где Z-COM мог развернуться. А то даже воздушного прикрытия организовать не могут. Хотя где им, у них сил не хватает даже Великие Озёра прошерстить.
- Поехали отсюда, Конёк, - Герасим вернулся к коню и тронул поводья. Конь радостно заржал, почувствовав в седле знакомого седока. Герасим прижал пальцем точку за правым ухом. Интернет-эфир молчал. Ну что ж, подумал, Герасим, небольно ткнул коня шпорами в бока, и запел негромко и фальшиво:
- Да-а-а-ле-ка-а-а дорога твоя-я-я, далека, дика и пустынна. Э-эту даль и глушь не -е для слабых душ. Да-аде-ка-а дорога тво-я-я...