Когда смотришь на карту России, иногда кажется, что подобных нашему, городов больше, чем звезд на небе. И всюду люди... Все эти города и различные и похожие, но не плотностью населения, не производством или хозяйством, и даже не отличной, хотя и общей, культурой. Они похожи духом робости и растерянности, витающим на наших улицах и живущим в глазах мыслящих людей. Это растерянность перед будущим. Она рождается оттого, что человек знает нашу историю и - видит происходящее, а по слабости не видит себя в нашем времени. Этого достаточно. Живущий так человек счастлив быть не может. Он боится будущего, боится подумать, что будет, и так ломает жизнь. Без счастья гаснут мечты, и умирает любовь. Но пока жизнь есть - остается надежда, человек идет вперед, чувствует и мыслит, и так продолжается жизнь в десятках и сотнях разбросанных по карте городах, так похожих на то, что мы привыкли называть Россией. И жизнь продолжается, даже если и не совсем счастливая жизнь.
Главный вопрос: в чем же причина так сильно отстающего темпа развития? Не может же быть, что бы только в деньгах. Эта проблема кажется главной, потому как ее заставляют решать конкретные, насущные вопросы. И когда на них отвечают те, кто по должности перед народом не ответить не может, касаясь вопроса, но не черпая сути, выдают обществу прямые причины, прямо на появление проблемы влияющие: 1) экономика (нет денег или деньги есть, но тратить сейчас не время или ошибка); 2) политика (невежество управления, либо организация работы страдает, либо коррупция бессмертна); 3) культура (никому не нужна, когда нет денег. А учиться зарабатывать на культуре никто не хочет...); 4) гражданское общество - народ сер, невежественен и ничего не хочет (и это как итог, но ведь никто не скажет, что итог, а говорят - следствие, а когда все проблемы на круг выходят, то и - причина).
В нашей государственной системе административного управления этими вопросами занимаются соответствующие отделы, в которых такие же как и мы люди эти (свои же!) проблемы собственными силами обещают решить. И ничего здесь менять, похоже, никто не собирается.
Понять, что нет всех этих публичных вопросов, а есть одна круговая проблема устройства общественной жизни - уже сложно, уже не каждый решиться, а рискнуть изменить (а без риска при переменах - никак), никто и не думает, даже если здесь и сейчас сами же живут и мучаются (надеясь, что когда-нибудь "они" обязательно куда-нибудь отсюда сбегут... а если не они, то дети-то их точно...).
Очень многое списывается на историю, в которой тяжелого всегда было больше, чем светлого. И действительно, нас не жалело: и болтало, и кувыркало, и надсмехалось; но кто скажет, сколько в сегодняшнем итоге нашей вины? Какова наша невежественность и слабость в ходе этой истории?
В своем трудовом, урывками, появлении малый город в 20-ом веке потерял горящую светом романтизма звезду мечты о великом и прекрасном. Цель создания таких городов была изменена правителями, в них из людей - непрерывной и все возрастающей ложью - вытрясли надежду на большое и светлое. Но город жив тем, что мечта и надежда еще остались в людях, но закатаны, закопаны так глубоко, что видно их только в любящих глазах и в своих детях, да и то не всегда.
Отсюда и вырастают все "социальные" проблемы от подзаборного стакана разочарований до злой серой усталости или попытки к бегству. Но это кто видит и слышит? Большинство - на поверхности, в своей узости: есть что есть, не "наше", не "нам" и не "мы", и переживем и переболеем, и неважно - как. Но им еще предстоит открыть глаза. Что же с теми, кто видит?
Еще и современность пугает: мы получили свободу (величайшее в истории достижение!) и на первом рывке к счастью захлебнулись ей, еще не знаем ее, не привыкли к ней и не понимаем, что же нам с этой свободой делать. Не умея обращаться со свободой, мы ее даже еще и не пощупали, только чувствуем неосязаемо. От этого уже приятно, уже радостно, но не сытно внутри и не очень твердо под ногами.
В итоге провинциальный город не стал экономическим или политическим агломератом, не является в масштабах страны исторической ценностью или культурным центром. В нем, по сути, ничего нужного России или русскому народу нашему сейчас нет, он ничего в себе не несет: ни храма религии, ни идейной мысли, ни перспективного потенциала, а лишь исполняет роль плохенького инструмента в хозяйских руках, рабочего расходного материала, и очень часто таким же материалом являются и живущие в нем люди. Не очень счастливые люди.
И очень разные люди, и каждый, кто за собой что-то имеет, хоть чем-то управляет - иногда даже невменяемо - свое одеяло на себя тянет, общий пирог для себя, как может, режет, и понять его вполне даже можно, если о совести забыть - каждый хочет, чтоб чуть лучше у него было, и не так плохо как у других. Так и есть, а со стороны видится мелкая скрытая возня - грязная и подлая грызня у забрала; за все, что у тебя есть и за то, чего еще нет. И нет в этом места пустым рассуждениям об общественной справедливости всех и личной ответственности каждого.
Если есть равнодушие, есть что-то никому не нужное, и выжать из него нечего - тогда, кажется, нет и шанса выжить в новом времени. И время это не плохое и не хорошее, это - наше время.
И еще говорят - не повезло (и таких чуть ли не большинство). Ну, просто не повезло, не сложилось, не подвернулось... и исторически в общем, и по жизни у каждого, во всем и сразу. А потом как снежный ком - потихоньку, одно за другим, и в результате - неподъемный клубок навороченных друг на друга бед, называемых гадкой и беспросветной животной жизнью.
Малый город сегодня - выкидыш советского времени. Здесь ходишь по серым улицам, заходишь в закисшие дворы, без вздоха пробегаешь вонючие подъезды, смотришь на все, что вокруг и на всех кто рядом, и видишь - здесь нет открытых душою, окрылено счастливых, и не потому что, и не из-за того-то, а кажется, что быть их здесь само по себе просто не может. В нашем времени это представляется нормой, видится привычным и таким каждодневным, что не то что никто не удивляется - все просто привыкли - многих это уже начинает устраивать. И люди гибнут.
Не устраивает это только тех, кто в тайне надеется, зная или чувствуя силу мысли и любви. Узнаете себя? Тогда нам с вами по пути. Если нет, надоело - успокойтесь и расслабьтесь - жизнь ваша; будьте же ей хозяином и делайте, что пожелаете, ведь вы свободы.
Исход или бегство?
Что же нам делать: кончать с собой, бежать, или здесь удобнее других устраиваться?
Чем больше у человека свободы, тем сложнее его выбор и серьезнее положение, когда перед ним возникает множество путей, по-своему неплохих. А что делать, когда перед таким выбором становятся миллионы человек?
Поскольку настоящее положение ни одного из живущих в нашем городе людей устраивать не может, то все находятся в состоянии скрытого поиска и внутреннего выбора. И состояние это вполне нормально и даже хорошо, если только почва под ногами каждодневно не вибрирует, нет скрытой паники внутри и тупикового уныния.
Если бежать отсюда, есть два пути: или к первичной натуре природы, к выбору жизни вне общества, что имеет свои преимущества для тех, кто у земли возрождается, или кто здесь же гибнет. Погибшие относятся к тем, для кого пребывание вне общества ошибочно. Или же - бегство в большой город, к возрастающей суете, комфортному прогрессу, в кипящую массу лиц и судеб, в поисках более легкой и льстиво лучшей жизни. Здесь, в основном, все тоже делятся надвое: или становятся "великими", общеизвестными, или широко известными в узком кругу - но это единицы из тысяч, или как остальные - становятся мелкими деталями механизмов системы цивилизации, со всех сторон характеризующей и составляющей современное "передовое" общество во всей его разнообразности. В обоих направлениях бегства, жизни за это отдавая, уходят толпы людей, для которых этот выбор будет ошибкой, и, может быть, ошибкой было и само бегство.
Еще большему количеству человек, привязанному к месту, времени и близким людям бежать хуже, чем остаться, нельзя бежать, но и жить так - тоже нельзя, и они мечутся по сторонам, примеряют на себя маски ролей и проводят свою жизнь в постоянной нервной суете ради семьи и должности. Это, конечно, не плохо, это бывает благодарно и иногда благородно, но - плачевно для собственных целей, потому как человек теряет ощущение своего креста, ответственности за свое предназначение, за дело, переставая считать свою жизнь - своею, и принимает жизнь как набор дней, за которые надо успеть сделать запланированное и обязательное. Но это не есть собственная жизнь людей здесь и сейчас.
В нашем времени нет бегства назад, есть только бегство куда-то и к чему-то. Прежде всего, человек обязан решить, надо ли ему бежать и принесут ли содеянные перемены большего в нужном количестве там, где будешь ты. Решить это логикой, озарением мысли или следованием советам почти всегда или ошибочно или однобоко, и тогда выбор делается по зову сердца, следуя подсказкам чувств. Ошибка большинства в рассмотрении жизни как инструмента, средства достижения целей, а не как единственного что есть, лучшего, самого дорого, требующего душевного счастья и духовной чистоты. Ведь больше - ничегонет. Люди слабо понимают, что инструмент - это средства жизни: деньги, работа, время... но никак не сама жизнь, и ограничение ее этими инструментами без цели и святых ценностей никак не есть жизнь.
Отсюда всеобщая ошибка в определении того, "от чего" и "к чему" бежать. У всех всегда свои, когда-то кем-то навеянные или постоянно снова открывающиеся ценности и приоритеты. Они делятся на: то, что сейчас, в моей жизни, самое важное, и на то, что есть не у меня и не во мне, а лишь может быть, и свой путь я посвящаю движению к достижению этого.
Богатство денежное и общественная популярность, сила власти и преобладание над людьми становятся маяками для рыщущих в общей массе. Конечно, и они в свою очередь создают движение, и иногда это даже ведет к некоторому прогрессу в обществе, но случаи эти так мелки на общем фоне неудач, бесполезны негативом последствий, что понимание своих многолетних ошибок делает многих людей любого возраста яростно неудовлетворенными или уныло-разочарованными.
Но если можно доказать, что бегство куда-то может быть ошибкой на которую можно потратить жизнь, то и не лучший вариант - оставить все как есть, не выходя из колеи и дожидаясь пенсии. Что же тогда делать, на чем остановиться, на что решиться, и к чему идти?
К счастью мир так устроен, что сколько людей, столько целей и манящих звезд, порывов и устремлений, ступеней и путей. И для каждого его, даже ошибочный, оказавшийся неверным путь, все же - его, и тут главное принять как это сложилось и не жалеть; хоть и очень сложно, и тяжело.
Ища же выход (или исход) лучшего достигаешь всегда при обращении к истокам, к духовным основам мысли и чувств. Как понять: что же лучше и важнее? Слушать себя? Но и в самом себе уже всего столько набито и намешано, что и не поймешь с кем под руку пойдешь: с ангелом или с дьяволом. Отсюда получается, что надо, иногда заново, учиться слушать голоса чувств, видеть искры мысли, улавливать тончайшие позывы сердца и изучать реакцию на них мозга. Но для этого душа и разум чистыми должны быть, не заляпанными, чтобы увидеть что-то можно было, разглядеть, прочувствовать и осознать значимость мысли, когда встретишь ее, и не пропустить. Потому все, что в жизни будет играть основные роли, надо сопоставить с самым ранним и очевидным понятием добра и зла, правды и лжи - а их можно лишь прочувствовать - и только тогда яснее станет то, к чему ты ближе, что стоит за тобой, и за что встанешь ты.
Человек тогда освоит основные понятия Матери: Земли, Родины, страны, может быть - Бога, и тогда начнет ощущать значимость поиска предназначения. Своего, личного, единственного предназначения к тому для чего он рожден, тому месту, где он может что-то сделать, где ему будет хорошо, где он будет полезен и, может быть, счастлив.
Даже не само предназначение, а только его поиски, наполняющие нас смыслом, стоят жизни, десятилетий труда и всего, что у человека есть, потому как только тогда можно понять - что ты есть и чем можешь быть, уйти от стадного ощущения находясь среди людей, потерять зависимую привязанность и ощутить свою единственную значимость для места и времени, где ты есть, и главное - для людей, вместе которыми ты живешь.
Только бегство здесь не при чём и не нужно. И поиск "лучшей жизни" сразу виден как явный абсурд. Как пьянство, годами и слоями закатанное в душу разочарование, и та деланная, никогда никем не оправданная слабость, от которой общество становится толпой, а люди - массой. Испытание слабостью через препятствия и внутреннее желание этой слабости, кажется мне самым высоким порогом на пути поиска себя, своего предназначения. Слабость в нашем разностороннем и разномерном мире так многолика и велика, что находит на человека в любом возрасте и состоянии: от только начавшего думать, до думать уже мало способного.
Бывает такое следствие даже из радости и веселья, подкупая лестью "баловней судьбы", и обещая столько тихих, безмятежных дней, что устоять кажется оплошностью, ошибкой, а быть слабым легко и приятно, и даже правильно, и это повсюду, и ты - как и они, и вы вместе, и всё, вроде, так и должно быть, и чуть ли не всех даже устраивает, кроме ясного и определенного понимания, что это самая страшная ложь, ложь себе, перед своей совестью и своим духом.
Слабость порождает страх и бессилие. Слабость заставляет бежать. Бежать, даже если показательно гордо уходишь, громко хлопнув дверью, или бежать, считая это спасением от неминуемой "черной дыры", что тебе угрожает, и надо бояться, даже если никто не знает, что это есть.
Важно уяснить, что не просто - чем больше слабости, тем меньше правды, которой и так никогда не хватает, и никто не скажет, почему ее при этом больше должно быть в тебе, но надо понять, что внутренняя слабость - зло, и чем больше слабости, тем меньше в человеке добра, и тогда человек не живет, потому что в жизни добра больше, оно - стержень развития и прогресса, оно есть символ создания мира, порождения любви и смысла жизни - для любого человека, всегда и везде.
Понимание зла духовной слабости зарождается в мыслях при расстановке "всего по местам", когда человек, способный видеть, чувствовать и мыслить, осознает в какой стороне свет, а в какой тьма, в чем радость и в чем печаль, и что нет мест большего счастья или большей любви, что человек жив, когда бог в душе, и любая способная исчезнуть во времени ценность - не дороже воздуха.
Все становится так удивительно ясно и понятно, что очень многое, раньше такое важное и знакомое, становится пустым и чуждым, а на передний план выходят настоящие, траты времени стоящие вещи, и путь впереди, не своим очертанием, а характером своим, своей идеей, становится нам виден, и легче разобраться, где ты и кто ты, и даже не так все страшно и глупо, не все беспросветно и мерзко. И слабость медленно отходит, когда человек начинает постигать.
Важно - отношение к бегству. Куда? К чему? Зачем? Для чего или для кого? Нужно ли? Каждодневные голословные ответы на эти вопросы - пустая суета. Суть в их поиске.
Но не значит, что не надо никуда уходить и ничего не менять. Надо только определить для себя (не для кого-то!) основы, живя по которым, ты потом никогда ни о чем сделанном не пожалеешь, и жизнь твоя будет твоим путем, а все остальное - глупое, чуждое, лживое - слабости проявление. И тогда дай тебе бог.
А если... остаться?
Может, не прямо, но в целом. Может, не здесь, но со своими. Ошибка и глупость? Но для кого и в чем? Где остаться? Здесь. В этой безвылазной грязи, в этом нескончаемом бардаке, в замарывающей душу обертке, стирающей лицо, где, может, когда-нибудь что-то и проснется, и кто-то прозреет, но все вокруг так бардаком и останется... И самой большой гадостью в своем мире мы делаем себя.
Но как же так? Ведь и здесь, никому никогда не нужном месте, но не может же быть, чтобы уж и совсем все было против жизни? Нет, конечно, ведь мы живем. Это только страх наш, и вслед за ним идущая слабость и самообман.
Земля-то наша, что под ногами, прекрасна, если ее не загаживать. Просторы, если стенами, проволокой, границами не загораживать - одухотворенно красивы. Только б не наволакивать и не коверкать. Ведь все вокруг, что не нами создано - так хорошо, так пожизненному справедливо, хоть и сурово. Ведь во всем четкий смысл - первенство жизни. Ведь от нее, от земли нашей, Родиной веет. А остальное... наше уже... так мы его, быт наш, сами таким и сделали. Никто - не история, ни варвары или враги, а мы, сами, для себя делая и о себе думая. И замираешь от негодования и возмущения, но видишь - да, так и есть, все от нас, и пока мы сами с себя не начнем, первыми шаг не сделаем, в руки свое не возьмем, никто кроме нас и тем более у нас, никогда и ничего не сделает, потому как если уж нам не надо, нам - теперь свободным, то уж никому точно; ни тем, что сверху, ни тем, кто по сторонам, хорошее у нас не нужно и никогда нужно не будет: все это пустые, глупые, трусливые надежды на твердую руку добрых хозяев, на опытную и сильную волю, но волю - чужую.
Нет уж, если остаемся, если не бежим, не стоим и не пятимся, если здесь мы, и идем вверх, и работаем и упираемся, то как и к чему можем прийти, если сами ничего не хотим делать, а лишь желаем достигнуть и заполучить? Не бывает так в истинной, ни амбициями, ни фантазиями льстивой, жизни, где главное - свобода, и ты вправе выбрать, но - сам, без пустых на кого-то надежд.
И нельзя думать, что вот "у них там" есть на чем зарабатывать, есть от чего оттолкнуться и строить свое обеспеченное будущее, и думать, что раз "у нас" и сейчас - ничего, то ничего и не будет, строить некому, незачем, все равно скоро все рухнет, а остальное - растащат. Как уже и на нашей памяти со многим было. В таких мнениях и словах большая гибельность, заведомая обреченность, предварительный верному решению настрой создающая, что нет смысла пытаться, глупо рисковать, а легче свое, незаметное, занять, и так и перезимуем, и получше других, а если теплее и весной не станет, так и это - ничего, выдержим, уж нас-то "не за что", не зря к месту прибивались, а сами мы еще и не такое терпели... И это везде и во многих.
Худшее, что если преобладание таких мнений останется, и будут видеть пример люди только из хаоса и серости этого дня, ни на опыт истории, ни на ход развития мысли внимания не обращая, то - это правда - никогда ничего и не изменится. Под лежачий камень вода не течет, но движение воды камни точит! И не ухудшиться до крайности ничего (для вида продержат!), как боимся, а просто улучшаться и меняться, как сейчас, все будет настолько медленно, так слабо продвигаясь вперед, что скоро и на обочине нам места может не найтись. Такое, что страшно, уже в чем-то есть у нас, уже было с другими, и на русской земле стоят пустые города, глядя в мир черными окнами холодных домов.
Если же со стороны, со всех ракурсов и во всех сферах хорошо все разобрать, ясно видно, что приходить к таким разочарованным выводам ошибочно.
Во-первых, жизнь, если уж она нам дана, сама по себе не стоит на месте, как у нас любят повторять, и это - так. Все живое движется, и что-то развивается, но если методы и подходы в разных периодах не менять, взгляды не отлаживать, и ничему в изменившемся времени не учиться, то черепашья наша скорость никогда не возрастет, а это тупой деградации подобно.
Во-вторых, сами "времена меняются", и в нас заметно это стало не 20 лет назад, когда баррикады ставили и в бедламе метались, когда все на виду было, а - сейчас, в последние годы, когда повсюду гнойники прошлых ошибок глянцем скрыты; и крайне отстаем мы как раз сейчас, хоть сама страна бесспорно развивается, и вливаясь в общемировую жизнь, еще и на одном с лучшими "гражданскими обществами" дыхании. И нам это дает великие в свободной стране вещи - право и шанс. Право "быть" мы уже заслужили давно со всеми вместе, шанс должны теперь заработать сами, потому как кроме нас в достижении этой возможности никто не заинтересован. Потому что мы тут живем и нашим семьям тут жить. И слабыми нельзя быть именно сейчас, и корысти потакать не время, и за свои права и возможности мы обязаны бороться как никогда, потому что впервые - свободны, и хоть камней у нас на пути еще хватать будет, и гадов ползучих вокруг меньше не станет, и обожжемся еще не раз, все же надо сейчас, когда духовно много свободнее, чем когда-либо.
Слабым понятно быть, когда все вокруг рушиться, когда слабо все само по себе; слабым легко быть, когда вокруг все, как кажется, уже рухнуло, и на сколько видно вперед - бардак и хаос, и сама сила жизни слаба, непродуктивна и замедленна. Но просто глупо, предательски отвратительно быть слабым, когда вокруг, пусть медленно, пусть не все, но многое на лицо возрождается, и появляется смысл и надежда. А мы слабыми быть привыкли, нам так удобней: не надо ни за что бороться, не надо ничем рисковать, и бог с ним, с возрождением и развитием, у нас все нормально, все без перемен, и в этом застое мы проживем, проковыляем, и ладно.
Это не безумие. Это равнодушие: сейчас - к своему и своих близких будущему, а потом и к городу, и к своей земле. "Уж мы как-нибудь на свой угол одеяло натянем". И правда то, что немало меняется вокруг именно сейчас, а то как меняется, это уже наше, и если хотеть и делать, не такой и сказкой из "новостей" все может показаться.
Страна наша сейчас не хуже других к своему будущему идет, и не такими уж плохими темпами, и если захотеть, слабые, но подъемы увидеть можно, и дело даже не в бесспорно важных экономико-политических шагах и методах. Просто если трезво (попробуйте!) на Россию посмотреть, ну хоть на карту (ни догм, ни цифр не касаясь), то, спрашивается, как может такая огромная, с таким опытом и перспективами, свободная страна не развиваться? Посмотрите на карту, всего один взгляд! Россия в мире, как уж судьбой начертано, в "окружении" всех остальных. Слева, опытный, научившийся многому Запад. Справа древний, мудрый и быстро вверх растущий Восток. И мы - как связь, но не передаточная, а как цельная основа разумной взаимосвязи меж собою этого окружения. И возможностей в нашей трудной, но свободной стране - масса, и она их понемногу воплощает. Сейчас у нас меньше блеска, чем у них, и пока - выживаем, но, надо сказать, везде и всегда все когда-то зарождалось с нуля, даже если и менять многое приходилось, и тем явственнее для нас есть к чему стремиться. Дело только в том кто и как делает свое дело.
В чем же наша сила?
Не надо тешить себя пропавшими запасами последних десятилетий. Думаю, мы только начинаем понимать, что сделал коммунизм с русским народом и еще не скоро поймем. По сравнению с должным уровнем мы сейчас в отправной точке и в материальном качестве, и главное - в культуре нашего бытия. У нас есть только опыт - запас духовных сил в искусстве и знания удивительной истории; они нужны в построении идей национального масштаба и общественного сознания. Нам же надо знать, какими средствами сейчас реализовывать такие идеи в жизнь и иметь для этого большие силы...
Вокруг не много того, что стоило бы оставить из заложенного в нас кровавым двадцатым веком, и во всем придется только начинать - даже когда кажется, что переправы пройдены, а впереди прямой подъем. Скоро наше поколение, вскормленное на руинах советских идеалов, знающее безвыходность изнанки великого безверия, вступит в жизнь, мы все обязательно кем-то станем, чем-то будем владеть и даже управлять, и от нас будет многое зависеть. В развале и разочаровании, после перестроечного времени, во лжи и грязи неразумно выстроенных реформ, при духовном насилии этой грязью и ложью, для нас, тогда детей, как губка все впитывающих полезно было одно - мы видели самое дно, без прикрас, когда не светят ни прогресс мысли, ни солнце искусства, ни мечта идеала. Но мы узнаем и как может быть - окна отворились, дышать людям вокруг становится чуть легче, и можно разглядеть, что справа и что слева. Сейчас мы уже видим, куда нам идти, потому как последние годы показали куда мы можем идти. Теперь предстоит решить к чему нам идти.
Нам надо, учитывая опыт "других" и познавая особенности "себя", решить - как мы пойдем, как будем строить свой дом; решить и начать. Начать сейчас, потом будет всегда поздно. С нуля - открытая книга опыта и знаний лишь за плечами целей, но черты идеала, вид перспективы уже перед глазами, и люди помогут друг другу решить как лучше, подскажут, если спросить, укажут на ошибки, если уметь говорить. А нам - делать. И уйдет на это не меньше жизни, и все силы растратятся, какие есть, и никакой гарантии, что всего достигнем, и всё получится. Потому как идти лучше, чем стоять, а если лежать и по сторонам поглядывать... так, может, и быть тогда не стоит?
Потому и нельзя быть слабым. Но как быть сильным в таком положении, в голом поле? С чего, откуда ей, этой силе, взяться, в чем проявиться она может?
Как только зарождается свобода, сразу ведущими народ становятся сильные личности, когда человек на что-то действительно способен, и живут они своим делом, и для себя, и во благо всем. Сила человека и его движение по жизни - как и любое движение в природе - есть результат одобрения себя мыслью, и признание ее правотой совести.
Сама же мысль возникает силою чувств, пробуждаемых в человеке, его порывов, осознания им сути вещей, основ и ценностей. Но в эти основы надо верить, верить в то, что они есть и быть должны, верить, что они жизненно необходимы. Как правда добра, как свет любви. Укрепляется вера - надеждой на лучшее, величайшим проявлением силы жизни. Надежда появляется, когда есть желание жить. Жить полной, интересной, с мечтами, на любви основанной, индивидуальной жизнью. Это всегда есть в живом человеке, поэтому и говорят, что надежда умирает последней. Для нас же сейчас важно, насколько эта надежда велика. Но что кроме?
Способностей у нас не быть не может - историей доказано; возможности медленно, но проявляются - и свобода ощущается, и основы права заложены, и примеры постоянного развития в том, чего не было, но что ясно и точно может быть; и желание, если мы остаемся, если уверены, если мы не уходим и не убегаем, если хотим быть, не угаснет. Желание и стремление - все развивается вместе с тем, как мы растем, как мы взрослеем и понимаем. Тогда и надежда наша горит путеводной звездой все ярче, и вера в нас крепнет, в будущее вера, и чувства с ней переплетаются не ложные в живых людях: пусть глубоко сидящие, не заметные, но настоящие, трепещущие чувства. И мысли в человеке появляются, о лучшем мысли, о насущном и настоящем, и великая, но скромная внутренняя радость видна тогда во временами загорающихся глазах, и в сердце видна любовь к жизни. Любовь, к своей, к общественной, жизни, любовь к жизни среди людей и жизни всех людей - лучший и мощнейший двигатель. Он - работает, и мы двигаемся, и с колен поднимаемся, и первые шаги делаем. Не всё видя, и неумело, спотыкаясь через ступень, часто не зная - туда ли идем, через пороги и канавы, но - идем.
В этом путь к успеху. У нас, здесь, сейчас. И каждому, кто только открывает глаза, надо решить для себя - делать ли шаг вперед и как делать, любить жизнь или проживать время. Нам все это только предстоит. Я знаю - мы забиты и слабы, ленивы и испорчены, но когда поймем, что земля под ногами - наша земля, и жизнь в нашем доме, и в нашем городе - в своих руках, и нам для себя ее делать, жить здесь и работать, вся эта надоевшая и опостылевшая суета преобразиться в дело будущего. Надо только верить.
И, конечно, за окном все намного сложнее, и у единиц получится, и из идущих очень многие не дойдут: свернут или пропадут, растворятся... но мы уже свободны, мы можем, мы знаем и мы видим. А значит есть, пусть и незаметно совсем, есть и вера, и надежда, и тихая, угрюмая и обиженная - любовь. В этом наша огромная сила.
Так что же впереди?
Самое страшное, что будет все то же, далеко вперед без изменений, если оставить все как есть. Довольно малая, но вероятность будущих изменений есть, если почти все, и в первую очередь себя, в нужное время изменить через совершенствование.
В нашем городе все всегда живут с оглядкой на "верха": кто там? Что скажут? что меняется и что нового? И это, кажется, понятно: вся общественная жизнь от "них" зависит. И хоть за последние годы "там" много раз политический и экономический курсы меняли, умы и души народов так быстро изменить не удастся (никогда не удавалось), для этого нужны мощнейшие потоки чувств и бури мыслей. И время.
Мы от "верха" зависим, и как-то смирились, уже согласились со строгой "вертикалью власти", очень спорной для каждого человека в отдельности и почти необходимой для общества. Хоть мы и видим массу недостатков, шкурных интересов, что есть везде, но у нас - особенно, и всеобщую, на всем лежащую тень несправедливости, создать другое "наше" общество не смогли, поэтому пока и не "гражданское" никакое оно у нас. Большинству можно согласиться с популярным высказыванием, что и это, что у нас сейчас - очень несовершенно, но все остальное - еще хуже, еще опаснее, а лучшего пока не получается. Все ранее взятые курсы когда-то считались лучшими или к лучшему ведущими, но также себя мало оправдали, потому как в людях все то же осталось, без коренных изменений. Так и получается смесь всего и понемногу, которую лучшей сейчас и считают. Хорошо бы еще это "понемногу" было бы только лучшим из того, откуда это взято. Люди хотят демократии, но это-то сложнее любого коммунизма. Вот почему. Я много раз слышал от старших поколений прямо или намеками, слова: "Власть надо боятся" или "Народ должен бояться власть". Чудовищно по смыслу и точно по факту русской истории. Демократия же гражданского общества такова, что силами развития своей свободы она добивается того, что любой человек смело утверждает: "Власть боится народ, и люди этим управляют властью". Тогда власть реальна, когда каждым днем своей работы, каждым поступком зависит от воли народа и устойчиво ответственна за свои дела. Вот тогда общество можно назвать - гражданским, а его политическую систему - демократической.
Всем нам до этого очень далеко, есть лишь начинания в Западной Европе, и получилось так лишь потому что эти люди, после борьбы за свободу, получили большую долю самостоятельности, и во многом сами, и правовыми и гражданскими мерами, управляют своей общественной жизнью. Этого нам не хватает. При этом видно всем, что "рано", и неустойчивы очень, в отношении к праву невежественны. Но только ответственная самостоятельность может стать реальным возбудителем гражданственности. И такую, все возрастающую самостоятельность нам на правовом уровне все больше и дают. Немного, малыми, но растущими дозами. Это хорошо, что не сразу, привыкнуть к этому, как к свободе, должны, но постепенно эту самостоятельность надо понять и учесть в делах наших.
Еще одно и, может быть, самое главное. Не знаю кто конкретно и как так насиловал наше национальное сознание, каким страхом выжжено лучшее, что было во многих людях, но когда смотришь на безликую толпу на площадях и скользкие взгляды одиночек из-за углов, становится ясно, что созданию у нас современного гражданского общества сильно мешает отсутствие, такой же как самостоятельность, ответственной смелости.
У нас сейчас: это когда "не хватает", кричат о справедливости (а не хватает почти всегда), а когда "отдавать надо", выдумывают свои правила. А ведь пока каждый с себя не начнет, ничего в людях не изменится. Это не возвращение к пролетарской социологии, это путь к общественной совести. Пока каждый свой камень не перенесет, гора не сдвинется. Почти ничего нельзя решить за счет другого, все равно или не хватит, или не то окажется, или в еще худшее выльется. И только с себя, и уже сейчас. Потому что вокруг, поняв это, уже многие зашевелились, узнав, что и у них кое-что может измениться, и что-то уже преображается, набирая обороты. Россия, кто бы чего не говорил, и как бы нам не лгали, уже несколько лет смотрит вперед и идет вверх. Наш же город, как ни хвали и не набавляй, в целом, во всем и в каждом, топчется на месте и если и двигается к цели, то черепашьими шажками, все больше от всех отставая. Пока это - все материальное. Духовное - путь индивидуальный, и в основном зависит от самого человека.
Мы, рискуя самым главным - будущим, уже опаздываем на уходящий поезд. И если не было стыдно сидеть, когда стояло все, то теперь, когда время делать шаги, до безумия глупо не идти. И потом нашу отсталость даже расцветом бюрократии и гнойниками коррупции будет не объяснить. А спрашивать потомки станут с нас со всех. И будет стыдно до отчаяния. Как сейчас уже многим.
Кто же придет на замену?
Не может хоть что-то имеющий и хоть чем-то управляющий не спрашивать, кто же придет за ним и кому же все это достанется? Действительно, мы уже к чему-то приглядываемся, чего-то хотим, скоро куда-то придем и кем-то станем. Нельзя говорить за всех и за каждого, но если хоть чуть попытаться обобщить мнения...
Мы родились еще при советской власти, но помним себя и всё уже во времена реформ 90х годов. В своем детстве мы ничего стоящего борьбы и ценящего знания не видели, ничего большого и светлого, даже впереди, за поворотом, не ощущали. Все самое лучшее, о чем старшие нам рассказывали, для нас - из недавнего прошлого, которое вами же, старшими, признано исторически ошибочным, или из настолько старого времени, что о нем уже, к сожалению, многие не вспоминают. Для нас нет примеров идейных вождей-идеалистов, великих, народами двигающих, мыслителей - они все для нас либо близоруки, либо однобоки. С детства нам, в общем, некуда идти, мы плохо знаем к чему стремиться; мы не верим в сказки; разочаровываемся в правде, разучиваемся чувствовать и мыслить. И это - следствие, но пока никак не причина. Причина будет, если все также останется. С таким набором черт иногда хочется опустить руки и навсегда уютно заснуть, на что многие и идут (на лицо статистика малолетней преступности, суицидов, абортов, наркомании, юношеского алкоголизма...).
Но у каждой монеты две стороны, и не стоит забывать, что мы - дети вашего поколения, в нас течет та же кровь, в голове не худший разум, под ногами у нас та же, родная, земля, а над головой - огромное синее небо. И еще: несмотря ни на что мы очень хотим жить. Видно и понятно, что это есть основа. И страна наша - Россия, и мы, слава богу, ее граждане. Как и остальные люди, мы можем все, способны на еще большее, и однозначно сказать, что у нас нет будущего, все равно что сказать, что нас нет, когда мы перед вами. Будущее есть, пока человек жив, все остальное - переменное.
И конкретно. Мы знаем цену правде и лжи. Рожденные во зле, мы, от природы, помним и добро. Самое главное, что у нас есть - свобода, и мы всегда можем сделать свой выбор. Только мы плохо воспитаны, нас "забили" и "забросили" - видимо было время, когда настоящее казалось важнее будущего. Нам мало дали и не сказали, зачем нам все остальное, недоданное. Нам так мало показали, что мы плохо видим окружающее. Мы страшно невежественны. Нас недоучили, мы почти ничего об этом мире еще не знаем... И плохого мы знаем больше, чем хорошего. Мы почти не знаем красоты, почти не чувствуем тепла, и о любви знаем только то, что она где-то есть. Все это мы получили в настолько ущербном и извращенном виде, что и не представляем, как оно все быть должно, сколько этого быть может, и думаем: то, что есть - нормально.
Мы приоткрыли окно мало что различая, принимая все, и вздохнули свободу так, что начали задыхаться. Но, пройдя худшее, мы знаем настоящее как оно есть на самом деле, нам не надо притворятся, и мы уже можем представить себе, как будет то, к чему мы можем прийти. Наше поколение взрослеет. Наследственной дурости и тупой глупости еще очень много, но мы начинаем ощущать себя хозяевами своего, ведая, что надо беречь и преумножать.
Повторю: мы очень хотим жить, и это правда. Набираясь от предков восточной мудрости, мы больше хотим жить по западному: как свободные люди, к строгости повиновения не привязанные, сами по себе. Это ведь счастье: самим среди своих строить свою жизнь на своей земле.
К этому ведет и методика внутренней политики построения достойного России гражданского общества. Больше ответственной самостоятельности. Меньше ожиданий помощи от много имеющих, толчок поддержки для мало способных - такое выражение должно обрести лицо внутренней политики государства. Не зря в конституции записано, что Россия - социальное государство. Нам не мало дано прав и, следственно, потенциальных возможностей. Надо лишь научиться ими пользоваться и суметь работать в новых условиях. Мы к этому почти готовы. Это удел нашего, будущего поколения, представителям которого жить на этой земле и работать на будущее России. Каждому в своей стезе. И потому надежда на "младших" внутри вас, "старших", не только гаснуть не должна, она должна мотивировать вас к желанию передавать знания и опыт, создавать перспективные условия сегодняшней работы. Чтобы делаемое и проектируемое уже сейчас было рассчитано на движение этого в будущем.
Если захотим, мы все сможем, и у нас все получится, но только с вашей помощью, с обретением знаний и сил. Потому как прошедшее всегда дает возможность будущему. И бросить работать наперед, заботясь о сиюминутной выгоде, было бы вашим преступлением против жизни, и как бы мы вас не уважали, этого потом никогда не простим. Как уже сейчас страну испортившим не прощает история. Вы тогда будете видеть, как рушиться все нелепо и корыстно вами скроенное, как в пыль превратятся ваши идеи и цели. Вы будете об очень многом не сделанном или сделанном не так - жалеть, видя, что по сути зря прожили всю свою жизнь, как, наверное, сожалели бывшие до вас, когда их миры, их сказки, вдруг рухнули, все во что они верили, оказалось ложью и ошибкой, и у них не осталось почти ничего. Одна большая, черная пустота внутри.
Не будем делать таких ошибок. Вернее, будем учиться на них, делать их все меньше, чувством и мыслью работать над будущим. Ведь только тогда наше общество, связь поколений, будет иметь смысл. Тогда, может быть, мы сможем начать что-то менять, менять к лучшему и сделать жизнь людей в нашем маленьком городе чуть счастливее.
Тогда люди светом своего добра станут ближе к богу. Связь поколений во времени найдет смысл, и следующие будут лучше.
Я каждый день хожу по нашему городу и смотрю на разбитые улицы, ущербные дома, серые лица душевно скомканных недовольством людей. И вижу, что ничего не изменится, пока все люди себя не изменят. И знаю, что горы переносятся по камням; многими людьми и очень долго. Но обычными живыми людьми.