Войдя в кабинет Лунёва, Михаил и Александр дружно гаркнули:
- Здравия желаем товарищ капитан!
- Здравствуйте товарищи командиры, - ответил им начальник полковой школы. - Как настроение, боевое? Будем бороться за первое место?
- Так точно товарищ капитан!
- Дома и родные стены помогают, - заверили его друзья.
- Стены стенами, но главное тактика. Со старта выходите спокойно: маршрут в слишком быстром темпе не начинать, на препятствия под острым углом не наезжать!
Нам будет конечно полегче чем командам других полков; лошади наши, привыкать к ним не надо, все сильные и слабые стороны их Вы знаете. Трасса Вам тоже знакома, значит шансы у нас есть, главное спокойствие.
А теперь помогайте мне; я перепишу для жюри список лошадей, которых мы выставляем, а Вы нарезайте бумажки, ставьте порядковые номера скакунов, скручивайте их в трубочки и бросайте вон в ту фуражку.
Друзья занялись порученным делом.
Некоторое время спустя, появился командир первого эскадрона старший лейтенант Андрей Беляков - светловолосый крепыш, как всегда весёлый и неунывающий.
- Здравствуйте товарищи офицеры! Ну что зададим жару штабным и всяким прочим конкурентам?
- Подожди Андрей, не дели шкуру не убитого медведя, - заметил своему лучшему другу Лунёв. - Уверенность не должна перерастать в самоуверенность. Соперника нужно уважать.
Давайте-ка лучше, пока есть время, приготовим всё к стрельбе.
Все занялись своим оружием. Проверили крепление винтов на щёчках рукояти, на мушке и целике, смазали казённик и направляющие желобки у пистолетов. Ещё раз осмотрели отобранные для стрельбы патроны, при помощи свечи до черноты закоптили мушки.
- Ну, всё, ложите оружие в сейф и идём встречать гостей-соперников, - оглядев в последний раз свою немногочисленную, но дружную команду сказал Лунёв.
Офицеры сложили в громоздкий железный ящик, красовавшийся в углу, пистолеты, патроны и запасные обоймы; Лунёв запер его на ключ, взял в руку фуражку с билетиками, с порядковыми номерами лошадей, и вышел вслед за своей командой из кабинета.
Рядом с крыльцом была устроена коновязь, возле которой уже стояли оседланные лошади, назначенные для скачек, приведенные сюда заранее коноводами.
К зданию школы начали подъезжать "полуторки" со зрителями и участниками соревнований из других полков; подкатило пару начальственных "эмок".
Солнце уже стояло высоко в выцветшем бледно-голубом небе и жарило во всю. Зелёная дуга железнодорожной насыпи вдоль трассы конного кросса быстро покрывалась цветными платьями женщин и девушек, пиджаками и рубашками мужчин, защитными гимнастёрками красноармейцев, а также голыми животами и спинами и облупленными носами вездесущих мальчишек.
На небольшую трибуну, обтянутую красным кумачом взгромоздилось местное военное и гражданское начальство: комдив, начштаба, дивизионный комиссар, секретарь горкома партии и председатель горисполкома.
После получаса торжественных речей по случаю юбилея, с обязательными дежурными славословиями в адрес вождя всех времён и народов, отцы-командиры вместе с отцами города слезли с трибуны, и расселись по чинам на скамье за длинным дощатым столом, под полотняным навесом. Заскучавшей было публике, наконец, объявили о начале первого этапа соревнований. Двадцать участников из пяти команд на доставшихся им по жребию лошадях выстроилась в шеренгу.
Команда N-ского кавполка, как принимающая сторона, тянула билетики из фуражки последней. Лошади достались не самые лучшие, но и не плохие. Опасения вызывала лишь попавшая по жребию старшему лейтенанту Белякову молодая, горячая кобыла по кличке Авось. Как и большинство особ её пола была она непредсказуемой, и ожидать от нее можно было всего... или ничего.
Лунёв решил всё же тактического замысла не менять. Сначала, чтобы не перегорели от долгого ожидания, будут стартовать менее опытные и более горячие Новиков и Руднев, за ними Беляков, а завершит выступление команды он сам.
Начинать состязание, по неписаным правилам, должны были хозяева.
- Ну, ни пуха, ни пера, - шлёпнул Новикова ладонью по спине Лунёв.
Михаил выехал на поле для разминки, на котором было установлено несколько препятствий. Ему достался крупный гнедой мерин по кличке Банкет, - очень спокойное и умное животное. Главным достоинством Банкета было то что он охотно и чисто, не цепляя верхней жерди, брал любые барьеры. Можно было особо не беспокоиться, но по уже въевшейся привычке к дисциплине, привитой строгим и требовательным тренером, и чтобы сбить волнение неожиданно охватившее его, Михаил начал проверять как Банкет реагирует на посыл вперёд, на правый и левый поворот; перешел с шага на рысь, затем поднял коня в галоп и выполнил несколько прыжков.
И удивительно, предстартовая лихорадка, колотившая его, куда-то исчезла, и Новиков с радостью отметил, что он спокоен как на тренировке. Михаил выехал на старт и поднял руку в знак готовности.
Прозвучал сигнал, поданный гонгом; вернее назначенный для этой цели красноармеец стукнул с размаху молотком в подвешенный кусок рельса.
Новиков сжал шпорами бока Банкета и тот, выйдя со старта спокойным галопом, начал легко, как хорошо отлаженная машина, преодолевать преграды.
Двухкилометровую трассу с тридцатью "мёртвыми" и сбиваемыми препятствиями необходимо было пройти за пять минут, преодолев каждое с первого раза и не повалив ни одного из них. На последнем, гладком участке трассы нужно было снести шашкой несколько лоз и отхватить от "бабы" добрый шмат глины.
Лозы Новикова не страшили, а вот с чучелом необходимо быть по аккуратнее. При неправильном ударе клинок мог увязнуть в сырой глине, и тогда из лихого рубаки легко можно было превратиться в посмешище; а за задержку времени заработать кучу штрафных очков.
Подходя на галопе к злосчастной "бабе" он повторял про себя наставления Лунёва, и рука автоматически, последовательно выполняла все действия.
Со стороны это выглядело очень эффектно. Шашка, высоко поднятая над головой кавалериста, превратилась в сверкающий на солнце круг, затем всадник как бы упал на шею лошади и клинок словно в масло вошел в глину и снова сверкнул над головой. Лошадь не сбавляя скорости промчалась мимо, а на верхней части чучела остался гладкий, как отполированный срез.
Новиков пересёк, отмеченную флажками на высоких шестах, линию финиша, перевёл коня на рысь, затем на шаг и к нему наконец дошло что он чисто, без единого повала, прошел трассу, уложился в расчётное время и привёз своей команде тысячу очков. Радость от первой победы, мальчишеский восторг и гордость горячей волной охватили Михаила.
10
Руднев стартовал шестым по списку и тоже неплохо прошел трассу, потеряв, правда, немного очков на сбитых верхних жердях у двух препятствий.
Третьим в команде выехал на старт старший лейтенант Беляков. Резвая кобыла Авось половину дистанции промчалась быстрым галопом, порхая как бабочка над препятствиями. Но на тройном банкете вдруг споткнулась, перелетела через голову и упала, придавив всаднику ногу.
От тупого удара головой о землю командир первого эскадрона оказался в шоковом состоянии и не смог вовремя освободить ногу из стремени. Руднев и Новиков, уже отдавшие своих лошадей коноводам и сами временно превратившиеся в зрителей, бросились к упавшему товарищу. А с насыпи, оставив подругу, летела птицей на помощь любимому Тоня.
Мужчины освободили седока и подняли лошадь. Андрей стоял пошатываясь, опершись на жену, а из рассечённого лба текла алая кровь по лицу, капала на гимнастёрку, на нарядное крепдешиновое платье Тони. С подскакавшей дежурной линейки, запряженной парой вороных, соскочил красноармеец, с надетой через плечо зелёной брезентовой сумкой с красным крестом. Тоня выхватила у санинструктора индивидуальный пакет, разорвала его и стала умело бинтовать голову мужа.
Разминавший перед стартом коня Лунёв коротким галопом подскакал к месту события, внимательно оглядел Белякова и спросил:
- Ну, ты как, Андрей?
Беляков попросил:
- Ребята помогите сесть в седло.
Тоня поцеловала мужа в голову и под одобрительные замечания зрителей: " Оце дружина!" " Справжня козачка!" вернулась к Оле Лунёвой. Та по прежнему испуганно прижимала к себе дочку.
Новиков и Руднев подсадили старшего лейтенанта на коня и Беляков преодолевая боль в ушибленной голове нашел в себе силы продолжить кросс.
- Господи, Тоня как же ты не уговорила его прекратить это безумие! - встретила подругу Лунёва.
- Оля, - твёрдо ответила ей та, - во-первых, ни мой, ни твой орёл нас с тобою, куриц этаких, не послушают. Во-вторых, ты что думаешь, нашим мужикам за красивые глаза платят такие деньги, на которые мы можем позволять себе... ну вот хотя бы такие хорошенькие шляпки как на тебе сейчас. Запомни подруга, их готовят к войне, поэтому они так и будут всю жизнь скакать сломя голову. А наше с тобой бабье дело - обеспечит им надёжный тыл дома, покой и уют в семье.
Под одобрительный гул зрителей Беляков прошел трассу до конца и финишировал. Ему удалось привезти не многим более пятьсот очков, но главным было то что благодаря его мужеству команда N-ского кавполка не выбыла из соревнований.
Завершать конную часть военно-прикладного двоеборья, как и начинать его, по установившейся традиции, должны были также хозяева. Лунёв подсчитал очки, прикинул шансы; команда оказалась в сложном положении, приходилось рисковать.
Состязания проводились по правилам верховой езды как "охотничьи скачки", и считались одними из самых сложных, трудных и жестких в конном спорте. Это была та самая, знаменитая парфорсная охота, на которой в прежние, старорежимные времена немало блестящих кавалергардов, царско-сельских гусар и желтых кирасир его императорского величества, а также слушателей Академии Генерального Штаба сломало себе шей, рук и ног, повредило бёдер и предплечий, поразбивало голов и челюстей, не считая выбитых зубов.
Но зато прошедшие эту суровую воинскую школу обретали удивительную волю к победе и личное мужество. А некоторые из них оставили и заметный след в истории. Так боевой генерал Брусилов, своим знаменитым прорывом, едва не поставил на колени Австро-Венгрию. А свитский генерал Маннергейм стал регентом Финляндии.
В прошлом году, во время таких же соревнований в Староконстантинове, лётчики местного истребительного полка говорили своим коллегам-кавалеристам:
- Знаете ребята, у нас хоть парашюты есть, а Вы прямо камикадзе какие-то.
Обожженный хлыстом конь рванул бешеным аллюром. Все затаив дыхание следили за сумасшедшей скачкой и повисшую над полем т
Продолжение следует.ишину нарушали лишь частые тройные удары копыт скакуна, гигантской птицей взмывающего над барьерами.
В головокружительном темпе Лунёв прошел трассу, не сделав ни одной закидки, не повалив и не задев ни одного препятствия, срубил все лозы и отхватил шашкой добрый кусок от глиняной "бабы".
И тут тишина взорвалась. Приветствуемый радостным рёвом зрителей он финишировал гораздо раньше установленного срока, привезя тысячу двести очков - максимальную оценку установленную правилами соревнований.