Михаил Иванович с тоской поглядел вслед удаляющемуся... автомобилю? Ну да, если таковым считать самобеглый аппарат на колесах с бензиновым мотором... Но тут мысли его переключились на совершенно иной предмет. Да, задуманное окончилось провалом. Да еще каким! Однако если рассмотреть полученное предложение с иной стороны...
Очевидно, что оружие меняется. Совершенствуется постоянно: на смену аркебузе три века спустя пришла винтовка с патронами на бездымном порохе, пулемет. Единороги Ивана Грозного за несколько сотен лет превратились в скорострельные пушки Канэ, а галеоны были заменены броненосцами. И по мере совершенствования оружия менялись и способы его использования - но, судя по тому, что сейчас творилось на Дальнем Востоке, медленное и в общем-то предсказуемое улучшение средств уничтожения человеков само изменилось на малопредсказуемые рывки к вершинам совершенства. Иначе-то объяснить тотальное изничтожение нескольких японских армий столь малыми силами и невозможно!
И радует, что первый рывок сей случился именно в России. А этот молодой человек к рывку сему наверное имеет самое непосредственное отношение: вот и авто его - это же удивительная и прекрасная машина! А орудия, что на параде показаны были...
Хотя нет, орудия эти, скорее всего, назначены не уничтожать врага, но запугивать его. Все же Михаил Иванович человеком был довольно образованным и довольно быстро успел подсчитать, что будь те пушки настоящими, то даже вот такая машина ее вряд ли вообще смогла бы с места сдвинуть. Даже если счесть, что броня на машине дюймовая (что преувеличением будет, в амбразуре проглядывало хорошо если полдюйма), то весу в ней от силы тысяча пудов, а пушка такая тысяч за семь, а то и десять тысяч пудов потянет - сцепного веса у машины не хватит...
Впрочем, чего просто так-то гадать? Было обещано, что вскорости все нужные описания и оружия, и машин этих предоставлены будут, да и девицы окружающие на вопросы возникшие по возможности ответят...
Кстати, о девицах... Все же определенное нетерпение дало о себе знать, и Михаил Иванович, не удержавшись, практически машинально обратился к ближайшей из них:
- Барышня, не откажите в любезности... я услыхал, что вот эта штука, что у вас на плече - это пулемет такой... Вас не затруднит рассказать мне о его возможностях? Я имею в виду...
- ТТХ, я поняла - ответила та, а затем, увидев непонимающий взгляд пожилого генерала, пояснила: - тактико-технические характеристики. Конечно, и расскажу, и покажу, если вам интересно будет. Но сначала предлагаю все же пообедать: у вас, небось, времени-то сегодня поесть толком не было. Давайте я провожу вас в столовую, у нас кормят очень неплохо. Это вот тот домик...
Утро девятого мая началось очень рано, и не только для меня. Большая часть обитателей жилых домов срочно доводила до блеска и без того вычищенную и выглаженную одежду, а меньшая - меньшая уже грузилась в различные самобеглые повозки. Многочисленные выпускницы и даже старшеклассницы из первой школы тоже вскочили ни свет, ни заря и ровно в восемь часов расселись по автобусам. Автобусов в трамвайном парке было шесть - все, которые мы успели сделать на "моторостроительном". По внешнему виду они напоминали (мне) ПАЗики, и, скорее всего, и внутри от них отличались не сильно. В смысле не интерьера салона, а механики: ведь ПАЗы делались на базе грузовиков "ГАЗ", с газовским мотором, трансмиссией... ну я так думаю. И у моих автобусов стоял "газовский" мотор, да и все остальное по возможности "передиралось" с (моих будущих) ГАЗ-51. Единственное, что я не помнил точно, так это сколько в обычный "квадратный" ПАЗ влезало народу. У меня же в автобусе "мест для сидения" было двадцать восемь.
Вот только костюмы у девочек были пышноваты, так что в недолгое путешествие поехало всего шестьдесят человек, не считая, конечно, водителей. Ну и меня тоже - я ехал на совсем другой машине. Как и положено начальству, во главе колонны. И, как начальству и положено, на машине, которая - по меткому выражению Васи Никанорова - "одним своим видом повергнет в ужас любого злодея". То есть на шестиколесном бронетранспортере, в башне которого была поставлена сдвоенная пушка Дальберга. Впрочем, пушка в походном положении пряталась в специальном лотке позади этой башни и потому пока машинка выглядела достаточно мирно, хотя и необычно. Впрочем, сейчас любая машина выглядела "необычно"...
Еще чуть больше сотни мальчиков занимали места в кузовах уже "глазастиков" - но это уже на случай, если все пойдет плохо. Правда дочь наша, бывшая в курсе моих затей, сказала что все может пойти тремя возможными путями: плохо, очень плохо и отвратительно - но я все же надеялся на более приемлемый вариант. И некоторые основания у меня были: все же четвертый раз на этом свете живу, кое-что успел разузнать...
Прежде чем поехать, я - буквально на минуточку - поднялся в расположенную в башенке инженерного дома "радиорубку" и сообщил капитану Травину, что в четыре утра на Дальнем Востоке начнется тайфун. Не знаю, как все сегодня выйдет, но тайфун начнется все равно...
Ехать было не очень далеко - до Гатчины всего-то тридцать километров. Когда наблюдатели сообщили, что нужный нам поезд отправился, все "самобеглые" тоже тронулись. И у нас было явное преимущество: все же ехать предстояло по "самой лучшей дороге Империи", где автобусы могли разогнаться и до семидесяти. "Глазастики", правда, технически не могли ехать быстрее сорока пяти, но им-то не особо к спеху. Так что, выехав чуть позже восьми, мы оказались на месте уже без пятнадцати девять.
Минут пять пришлось потратить на высадку - только тут я сообразил, что в автобусах вовсе не зря "в мое старое" время двери делались и спереди, и сзади. Честно говоря, я боялся, что народ может неправильно воспринять девичьи одежки, но - к моему величайшему удивлению - на их наряды никто внимания не обратил. То есть вообще никто. Линоров правда предупреждал, что скорее всего никаких особых препятствий не будет, я просто не ожидал, что "все так плохо"... то есть для моих целей - очень хорошо. Ну а потом уже стало поздно - девочки заскочили в здание как-то все сразу, ну а я просто пошел - не спеша - вслед за ними...
В кабинет Николая первыми вошли именно девочки - впрочем, находящиеся в кабинете это поняли не сразу. Что естественно: человек в бронежилете и "сфере" первичные гендерные признаки явно не демонстрирует. Сразу после того, как они вошли, раздались два выстрела, а затем чья-то голова в шлеме высунулась наружу, и, увидев меня, высунувшаяся дева приглашающе махнула рукой. Судя по еще дымящемуся стволу "обреза" стреляли как раз мои девицы, значит все прошло нормально - и, зайдя в знакомый кабинет, я лишь убедился в этом.
У столика секретаря на полу лежал прижатый "полицейским" захватом адъютант, рядом с которым валялся револьвер, а две девицы держали под прицелом довольно бледного императора. Все же трусом Николай не был: несмотря на ситуацию он явно косил взглядом на валяющееся на полу оружие (очевидно, принадлежащее адъютанту) - вот только шансов им воспользоваться у Николая не было.
А адъютант показался мне знакомым. Я его где-то видел, вот только где и когда? Точно видел: поручик Нольде, личный водитель Его Величества в первой моей "миссии" - именно его у меня учили управлять царским микроавтобусом.
- Николай Евгеньевич, вам больно? - участливо поинтересовался я, увидев покрасневшую от резиновой картечи руку. - Но это еще ничего: если бы вам выстрелить удалось, то эти милые девушки с вас бы шкуру живьем спустили - девушки как раз сняли шлемы, и барон, увидев, что его скрутили девицы, густо покраснел (хотя, скорее всего, со злости). - Девушки, уведите его и окажите первую помощь, умойте там, чаем напоите, руку анестезином намажьте.
- Кто вы такой и что вам здесь надо? - Николай, сообразив, что его сейчас никто убивать не собирается, "воспылал праведным гневом". А затем, увидев, что Лиза осталась стоять в кабинете, попытался и ее "пронзить взором".
- Меня зовут Александр Волков, дворянин, второй части книги. Воспользовался, так сказать, привилегией посетить вас без записи на аудиенцию. А на девушку не обращайте на внимания, она на работе: вас охраняет.
- Меня? Охраняет? Девушка?!
- Да. Она стреляет лучше всех в стране, может из пистолета за сто шагов отстрелить воробью... хвост, причем не вынимая этого пистолета из кармана. А сейчас она работает, и вы для нее сейчас не Император, а охраняемый объект, поэтому ей просто некогда отдавать вам почести. Я же, строго говоря, всего лишь ваш ангел-хранитель, а нужна мне ваша жизнь. Нет, не смерть, а именно жизнь: сейчас, точнее минут через пятнадцать-двадцать, группа неких высокопоставленных злодеев придет причинять вам апоплексический удар табакеркой в висок, а меня это не устраивает. Собственно, поэтому мне и пришлось вас посетить столь... невежливо.
- Что?
- Да, немного отдает театральщиной, но как сказал Вильям наш, понимаете ли, Шекспир, "All the world's a stage, and all the men and women merely players; they have their exits and their entrances, аnd one man in his time plays many parts..."
- Что?
- Ну, примерно так: "Мир - это сцена, люди - лишь актеры, им роль свою предписано играть. Но заправляют всем антрепренеры и не дают актерам роли выбирать".
- Спасибо, я знаю английский... но перевод весьма забавный, раньше я его не слышал... однако продолжайте - увидев, что три страшные девы покинули кабинет, Николай несколько успокоился.
- Конечно не слышали, это мой перевод. "Боюсь однако, что сегодня в пьесе весьма печальна ваша роль: увы, но знаменем свободы и прогресса служить способен лишь король без головы". Это уже не Шекспир, но тоже моё. Хотя Шекспир, безусловно, лучше. Например, из Гамлета вот: "Вам быть или не быть? Вот это квесчен!" - как вам это, Николай Александрович?
- Вы явились чтобы читать ваши бездарные вирши?
- Поэт из меня, конечно же, никудышный, но вопрос актуальный и обращен непосредственно к вам, Николай Александрович. Против вас готов заговор, и заговорщики - вот список их главарей - мнят себя антрепренерами, не понимая, что ими просто играют совсем иные силы. Но антреприза предполагает уничтожение и вас, и всей вашей семьи - и документы, сие доказывающее, вы вскоре получите. Ну а тот, кому предполагают дать вашу роль после вашего уничтожения, превратит Россию в колонию уже не де-факто, а де-юре. Буду честен: мне судьба ваша совершенно безразлична. Вы, возможно, и удивитесь, но император Николай II для меня всего лишь исторический персонаж. Столь же реальный как, скажем, Людовик Четырнадцатый, или Юлий Цезарь - и столь же мертвый. Вы просто еще про это не знаете, вот и ходите, дышите... но это лишь иллюзия жизни, поскольку роль написана и утверждена.
- То есть вы меня убьете?
- Уточняю сказанное: через несколько минут вас придут убивать заговорщики. Причем для демонстрации того, что русским царям запрещается принимать во внимание мнение германских принцесс, убивать будут не только вас, но и вашу супругу... а так же детей. В принципе, меня и такой вариант мог бы устроить: после злодейского убийства царской семьи я преступникам страшно отомщу - поверьте, сил у меня хватит. Но в этом случае в стране начнется настоящая гражданская война - просто потому, что мстить я буду и членам дома Романовых, которые участвуют в заговоре. Войну эту я тоже выиграю, однако она принесет мне лишние убытки... Иными словами, мне вся пьеса не нравится, поэтому я решил ее переписать - и именно это дает вам шанс все же от иллюзии вернуться к жизни. Вам и вашей семье - если вы совершите сейчас верный выбор.
- Вы рассуждаете, словно...
- Бездушная машина. Или расчетливый бизнесмен, что почти одно и то же. Но еще я патриот России, и считаю, что заговор, цареубийство - самое худшее, что сейчас с Россией может случиться. Это, конечно, лишь мое личное мнение, и вы можете с ним не согласиться. Но для вас основная проблема заключается в том, что сейчас вы с ситуацией справиться не в состоянии. Ведь мои девочки просто вошли во дворец, нам вообще никто не мешал. Ждали, правда, не нас - но ждали, а сейчас придут другие, как раз ожидаемые. И у меня к вам будет простое предложение: поскольку мне не нравится вся эта затея, я могу вам помочь остаться в живых. Не просто сохранить сейчас вам и вашей семье жизнь, а обезопасить ее на обозримый период. Правда, для этого мне понадобятся соответствующие полномочия... скажем, полномочия канцлера Империи, а вам придется на некоторое время покинуть столицу - в смысле перебраться в по-настоящему безопасное место. Последнее - по вашему желанию, но должен предупредить, что проект вашего уничтожения не ограничивается сегодняшней попыткой... и я даже не про выстрел с "Орла" говорю: мне известно еще о трех способах вашей ликвидации... и я не могу сказать, о скольких мне еще неизвестно. Ну а документы, подтверждающие уже сказанное, сюда доставят где-то через полчаса.
- Я вас узнал, вы тот самый сказочник, который...
- Который умеет сказки сделать былью. Но речь-то не обо мне сейчас, мы обсуждаем вашу жизнь - точнее, решаем... вы решаете, жить вам или бесславно умереть. Мне выгоднее, если вы останетесь в живых, но для меня это всего лишь вопрос денег. Вам... вы, конечно, тоже предпочли бы не умирать, но спасти вас сейчас могу лишь я, и дело остается за малым: вы сами должны решить, стоят ли ваши жизни той компенсации, которую я желаю получить за ваше спасение. Откровенно говоря, мои потери даже в случае вашей бесславной смерти будут невелики с учетом затрат в ином случае, но, как говорится, курочка по зернышку клюет.
- Именно бесславной?
- Именно так. Заговорщики везут с собой ваш манифест об отречении, более того, они и едут к вам по вашему же приглашению - документ у них имеется, фальшивый, конечно же. Вы отрекаетесь, а затем убиваете всю свою семью и себя самого, вероятно в душевном расстройстве - так что вас даже похоронят за оградой. Причем вы отрекаетесь в любом случае - живой или уже мертвый, да и самоубиваетесь независимо от того, отречетесь ли вы на самом деле или умрете до отречения.
- Но если я, предположим... на мгновение предположим, отрекусь, то зачем мне умирать?
- В назидание вашим преемникам. Но мне, как я уже говорил, это не нравится. Точнее, не нравится ваш преемник - любой из намеченных преемников, так что составленный ими манифест в любом случае опубликован не будет, и заговорщики всяко получат заслуженную награду. В виде петли на шею - но от народного мстителя или от уполномоченного Императором государственного чиновника - решать именно вам. Поэтому я заготовил указ о назначении меня канцлером, и вы можете его подписать прямо сейчас - точнее, после приезда обещанных гостей. Или не подписать - тогда я скромно удалюсь, и только после вашего убийства начну мстить коварным злодеям. Кстати, не желаете, чтобы мои девушки привели сюда вашу семью? Как человек сильный и очевидно храбрый, вы, скорее всего, сможете задержать их убийство на пару минут. Вряд ли больше - а убивать эти не умеют, мучить будут... но тем не менее... Причем прошу учесть, что наказывать я буду - вне зависимости от вашего решения - всех причастных к заговору, в том числе и Великих князей, потому что если их оставить в покое, то вас все равно убьют, разве что неделей позже.
- Мальчиков кровавых в глазах не боитесь?
- Нет. Ведь вас убивать буду не я, я даже не увижу, как вас убивают. А месть за злодейски убитого императора - не убийство, но кара. Тем не менее все же мне будет вас немного жалко, и именно поэтому я здесь. А от вас зависит, останусь ли я в истории эдаким Кромвелем или же наоборот герцогом Ришелье.
- Вас только это беспокоит?
- Меня это вообще не беспокоит. Но вот эти девочки - и еще двадцать шесть тысяч вооруженных до зубов девочек, а так же более семидесяти тысяч вооруженных мальчиков - вы их сможете увидеть, если захотите - в случае "Кромвеля" будут вынуждены перебить миллион-другой отечественных же идиотов. И сделают это с легкостью, ведь всю армию Куроки раскурочил, извините за невольный каламбур, всего лишь один батальон охраны моего рудника при небольшой помощи корейских рудокопов. А японский флот с сорока тысячами войск десанта на дно отправил мой же спецотряд числом вообще в двадцать четыре человека. Но мне не хочется возлагать грех братоубийства на их юные души...
- Красиво говорите. Но почему-то я не могу вам поверить...
- А мне и не надо верить. Минут через пять приедут... доказательства, и вы сможете сами убедиться. А пока... немного времени еще есть, вы пока почитайте - тут немного, всего-то полстранички. Должны же вы знать, что будете подписывать... или не будете.
Николай взял протянутую ему бумагу, бегло просмотрел, положил ее на стол и с каким-то любопытством посмотрел на меня:
- Даже так?
Я усмехнулся:
- Я же дворянин второй части... Заговорщики намереваются продать Россию. Я бы купил, денег хватит - но я не покупаю ворованное. И грабежом не занимаюсь...
Через неплотно прикрытую дверь послышался звук далекого выстрела, а через минуту-другую в кабинет вошел Нольде:
- Государь, к вам приехала делегация с просьбой об аудиенции... то есть просили...
Дверь снова распахнулась и Даница, втолкнув в кабинет Михаила Ивановича Драгомирова, протянула мне бумажку:
- Вот манифест об отречении Николая Александровича. Господин генерал, подтвердите, что эту бумагу вы привезли... не лично, конечно.
Старик посмотрел исподлобья на императора:
- Да, и я лично участвовал в ее написании.
- А вот список прибывших, вы просили составить... извините на некрасивый почерк, в перчатках писать не очень удобно...
Император выхватил листок у Даницы и, бросившись в столу, стал торопливо сравнивать его с переданным мною. А через минуту буквально простонал:
- Неужели в России не осталось людей, преданных Державе?
- Преданных Державе - полно, вот только они перестали видеть в вас ее олицетворение. А потому многие из них и поддались британскому обману. Ну что, вы позволите мне разобраться, кто из них подлец, а кто обманут? Например Михаил Иванович не знал, что вас будут убивать, так что...
- Что? Да... наверное, вы правы. Сколько времени вам потребуется, чтобы разобраться?
- Сразу не скажу, но надеюсь закончить до завершения этой войны. Победного завершения, я надеюсь, ведь для провала заговора нужно японцев не просто победить, а разгромить, причем самым унизительным для врагов способом.
- Ну что же... где ваш проект указа? Надеюсь, этих... подлецов вы повесите?
После того, как Николай подписал предложенную ему бумагу, я "вспомнил":
- Кстати, Николай Александрович, вы же хотели посмотреть чем я буду побеждать японцев? Сегодня в одиннадцать в Петербурге состоится военный парад... мы там окажемся как раз к началу. А с этой "делегацией"...с ними есть кому разобраться. Пойдемте, Николай Александрович. И не волнуйтесь: мои девочки за вашей семьей присмотрят...
С Императором, бароном Нольде, Даницей и Лизой мы ехали в моем "парадном" броневике - и встретили по дороге три уже совсем непарадных. Они стояли у дороги рядом со спиленной - судя по следам, из пушки Дальберга - здоровенной липой, а на обочине лежали солдаты в гвардейской форме. И один офицер тоже лежал - полковник, хотя солдатиков едва на роту набралось бы. Правда полковник лежал как-то... частично - но подбежавший мальчик в форме пятой школы быстро ситуацию прояснил:
- Они ко дворцу шли, когда мы приказали им остановиться, офицер велел по нам стрелять... ну мы просто первыми успели. Как вы и велели, пока солдаты не стреляют - только командиров.
- Даже гвардия? - как бы все еще не веря в случившееся, меланхолично произнес царь. Ну что же, полковником меньше... надо возместить утрату. Кто у вас этим отрядом командует?
Вопрос Николая мальчик вряд ли услышал, но доклад закончил "по форме":
- Докладывал командир роты БТР курсант артиллерийского имени лейтенанта графа Толстого Льва Николаевича училища Семенов.
- Полковник Семенов, поздравляю вас заслуженным званием...
Николай, конечно, просто погорячился, но этого парень точно уже не услышал: как только доклад закончился, я нажал педаль газа и мы поехали дальше. Однако эта нелепая поспешность лишь подтвердила, что Николай "проникся" - точнее, испугался - всерьез и неприятных неожиданностей он не учинит. По крайней мере сегодня не учинит.
Далее мы ехали молча. Ну, мне было и говорить пока не о чем, а царь старался быстренько прочитать переданные ему бумаги. Немного погодя я сообщил по рации, что "минут через пятнадцать будем на месте" - и парад начался.
Невский проспект - он длинный, даже от Знаменской площади до Зимнего за полчаса пройти его не так просто. А уж строевым шагом, причем сбивая ритм на каждом мосту - дело и вовсе утомительное. Я бы, наверное, не смог - и уж точно не смог бы под музыку шаг сбивать на мостах. Но то я, а то люди, которые почти три года тренировались в "габаритно-весовом макете Петербурга"...
Не зря, очень не зря я поменял и все осветительные столбы на проспекте. И теперь в основании каждого столба, в тумбе, из которой столб, собственно, и торчал, была спрятана очень неплохая акустическая система. Шесть динамиков от "пищалки" до "баса", фазоинвертор, сабвуфер - что еще нужно для полного счастья? Разве что приличный усилитель - но и тут я сделал что смог. Так что в половине одиннадцатого петербуржцы - те, которых нелегкая занесла на Невский - получили незабываемые впечатления. Сначала от раздающейся неизвестно откуда музыке, ну а затем...
То есть сначала раздался привычный уже почти каждому петербуржцу довольно мерзкий писк, которым обычно извещал о своем скорейшем прибытии "дорогоочистительный трамвай". Современные транспортные средства очень быстро и обильно унаваживали улицы, и поэтому дважды в день по трамвайному маршруту отправлялся снабженный мощными насосами "грузовой трамвай" с четырьмя прицепами-цистернами с водой. Навоз смывался в устроенную при "модернизации" Невского ливневую канализацию (а затем совершенно неэкологично утекал в Мойку и Фонтанку), а прохожие и проезжие, не желающие быть окаченными разлетающейся навозной жижей, научились очень быстро при звуке пищалки скрываться в переулках или за витринами магазинов. Но на этот раз поливалкой дело не ограничилось.
От Николаевского вокзала под звуки "Марша авиаторов" по свежевымытой мостовой пошел "линейный" батальон. Оставляя через каждые пять метров по одному вооруженному карабином бойцу справа и слева проспекта. Темп был задан высокий, и уже через десять минут батальон перешел Аничков мост - и музыка поменялась на "Марш артиллеристов". Именно под него наша небольшая колонна подъехала к Зимнему со стороны реки, а еще через десять минут мы с Императором уже стояли на балконе и озирали пока еще пустующую площадь. Недолго озирали: вместе с голосом Анны Петровны, возвестившим, что "на Дворцовую площадь выходят курсанты пехотного училища имени светлейшего князя Суворова" на указанной площади появилась первая "батальонная" коробочка. Собственно, отличий от парадов, проходивших еженедельно в моем городке, было немного: во-первых, ребята теперь были приодеты в специально пошитую черную парадную форму, а во-вторых, в руках они держали карабины имени меня.
За ними промаршировали "курсанты артиллерийского училища имени капитана Раевского" в темно-синих мундирах, потом - "курсанты училища войск специального назначения имени Дениса Давыдова" в ярко-зеленых...
- Я кажется понял, откуда еще ваше имя мне знакомо - повернулся ко мне Николай. - Это ведь ваша дочь в кричаще-безвкусном наряде встречала меня поместье, выстроенном на манер столицы?
- Ну а чего вы еще ждали от владелицы немаленького города? Чтобы она главу государства встречала, одевшись в рванье тысяч за тридцать-пятьдесят? А вкус - это дело наживное, со временем появится.
Николай посмотрел на очередной - вроде уже восьмой - батальон, входящий на площадь в снежно-белых мундирах "военно-речного флота".
- И вы собираетесь защищать свою власть с этими детьми?
- Вы, Николай Александрович, уже в своем вопросе ошиблись, причем дважды. Я защищаю не свою власть, а Россию. И смогу ее защитить, причем даже если бы у меня кроме этих, как вы говорите, детей никого больше не было. Судите сами: всю вашу охрану, коей насчитывается пять сотен человек, полностью нейтрализовали пять дюжин даже не мальчишек, а девочек. И им было сложнее: изначально ставилась задача никого не убить и даже не искалечить. Они - справились и с этим, а если бы стояла задача охрану уничтожить, то и дюжины девочек было бы достаточно. Сотня мальчиков, которых вы еще не видели, полностью нейтрализовали - на всякий случай, есть подозрения что и там причастные к заговору есть - полк вашей охраны в казармах и, появись такая нужда, уничтожили бы там всех до единого. Я уже упоминал, какими силами были уничтожены японские армии: фактически, подготовленный мною солдат легко справляется с тысячью японских, а ваш - подчеркиваю, именно ваш - генерал Стессель побоялся выступить с целой армией даже против единственного японского полка. Впрочем, недолго ему еще небо коптить: каждый за содеянное им получит в соответствии с пользой, нанесенной Отечеству.
- Тогда зачем вам я? Почему вы запросили должность канцлера лишь на месяц?
- Не на месяц, а до конца войны, но это я во избежание дальнейших недоразумений повторяю. Честно говоря, лично мне вы - как Николай Александрович Романов - ни зачем не нужны: вы мне не друг, не родственник даже. Но России - как Император - вы нужны, и не постараться вас спасти, имея к тому возможность, было бы преступлением против Державы... Потом расскажу, смотрите: сейчас пойдут как раз девочки. Обратите внимание: в руках у них - это такие маленькие пулеметы. И, если понадобится, то один лишь этот девичий батальон полностью уничтожит весь столичный гарнизон. А заодно - и все находящиеся в столице войска вообще. Четыреста пятьдесят пулеметов - это страшная сила, поверьте...
Жалко, конечно, что одеть девочек "под китаянок" не получилось: ну, не доросло еще "общественное мнение" до мини-юбок. Так что девочки шли в длинных мундирах до середины бедра, снизу - в широких брючках на две трети голени, и в высоких снежно-белых сапожках со шнуровкой. Для "красоты" сапожки сделаны были на небольшом, но заметном каблуке, а все шнуры - и аксельбанты, и на сапогах - были вообще "золотыми", и для меня выглядело это несколько аляписто. Но все равно смотрелось это по нынешним временам довольно смело - и красиво. Тем более что и цвета мундиров Камилла подбирала поярче - алый, небесно-голубой, изумрудно-зеленый - так что все три "девичьих" батальона на императора произвели сильное впечатление.
За последним - шестнадцатым по счету - батальоном на площадь заехали шесть моих броневиков. С четырьмя прицепленными к задним машинам здоровенными пушками, калибром по полметра и стволами длиной метров по двенадцать. Бутафорскими, конечно - но сделанными "как настоящие", а народ любит зрелища...
Кстати, наступило время объявить стране, что теперь правит - временно, конечно - канцлер. Собственно, Николай мне для этого в живом виде в столице и понадобился: все видели, что он сам канцлера назначил, значит волноваться незачем... Впрочем, Николай и сам горел желанием "поделиться с народом наболевшим": Линоров подъехал ко дворцу когда мы уже садились в броневик и передал папку с расшифровками стенограмм переговоров "заговорщиков", так что по дороге у царя было время почитать, что о нем думают некоторые персонажи. Да и список персонажей слегка расширился...
- Как эта дама говорит так громко, что ее по всей площади слышно?
- Не только, ее по всему Невскому слышно. Говорите прямо сюда, голос не напрягайте - вас и так весь Петербург услышит...
В своей речи перед выстроившимися на площади батальонными "коробочками" Николай сообщил о "неуспешном" заговоре, о том, что он, желая избежать предвзятости в расследовании, временно передает всю полноту власти в стране канцлеру, а затем - неожиданно для меня, но очень удачно для моих задумок - сообщил:
- Следы заговора ведут в Английский клуб. Конечно, лишь отдельные мерзавцы в этом клубе посмели посягнуть на жизнь Императора и его семьи, но помощь прочих членов будет необходима. Посему членам Клуба не рекомендуется покидать столицу, а все его члены, в столице отсутствующие, должны будут в трехдневный срок вернуться домой. Те, кто не имеет возможности сделать это по дальности потребной поездки, должны будут отметиться у губернаторов удаленных губерний либо в российских посольствах и сообщить о дате своего прибытия в столицу. Все же, указа не выполнившие, будут считаться заговорщиками, объявлены вне закона, а имущество их перейдет в собственность казны...
Обратно в Гатчину император отправился в сопровождении Лизы: Даница просто отказалась оставлять меня "одного в машине с заговорщиками". То, что "заговорщик" был всего один (специально захваченный мною на парад) и весьма немолодой, на ее мнение нисколько не повлияло. Вообще-то это был уже другой бронетранспортер, не "парадный", а вполне себе "боевой", и в нем были относительно удобные сиденья спереди и не очень удобные скамейки сзади, но весьма пожилому генералу на передние сиденья было залезть трудно - туда вход был только через верхний люк. Так что я решил, что выпендриваться перед стариком не стоит и подсел к Драгомирову:
- Ну что, Михаил Иванович, не повезло вам сегодня?
- Издеваться изволите?
- Нет, сочувствую. Но вы ведь сами виноваты: в ваши-то годы, а как маленький повелись на английские подначки. Вы думаете, что сами решили императора сменить, а на деле всего лишь исполняете британский план. Англичанке, видите ли, не нравится, что Япония от России сплошные поражения в войне имеет. Но вы особо-то не переживайте, обмануть любого можно... вот ознакомитесь с результатами расследования, подумаете - и ошибку свои исправите. Искупите.
- Что с нами сделают? Расстреляют?
- Вообще-то Николай Александрович, узнав о заговоре вашем, имел намерение повесить. Но поскольку решения теперь принимает не он, то - нет. Если людей казнить за ошибки, то мало кто и до десяти лет доживет. Вашим же личным искуплением будет, я думаю, составление новых наставлений для армии - ведь кто, кроме вас, сможет это лучше сделать? Но не сейчас, сначала вам просто отдохнуть нужно, успокоиться. Опять же, изучить опыт победоносной войны. А то, небось, все вы переволновались сегодня, тем более что и дело ваше не выгорело.
- Победоносной?!
- Конечно, Михаил Иванович, победоносной. Не позднее чем через месяц мы эту войну закончим, Японию вгоним в каменный век - и изучить подобный опыт будет весьма полезно. В особенности учитывая, что эта война - далеко не последняя, к моему глубокому сожалению.
- Возможно, возможно... А вы вообще кто?
- Вы что, не слышали, что Николай Александрович народу сообщил? Насчет передачи всей полноты власти на время войны канцлеру Империи?
- Слышал... только он имя канцлера не назвал.
- Да, видимо он упустил это. Но это исправимо: канцлером Николай Александрович назначил меня.
- Вас?!
- А что, не похож?
- Но вы же... сколько вам лет?
- По бумагам уже двадцать семь...
- По бумагам? - не удержался Драгомиров от ехидного вопроса.
- Да, а по опыту - так уж скоро под сотню будет, так что опыта для такой работы у меня хватит...
Михаил Иванович скептически взглянул на меня, но от очередной ехидной реплики воздержался. Хотя может просто его внимание привлекло другое:
- А куда мы едем? - бронещитки на окнах были откинуты и он заметил, что броневик свернули с гатчинского шоссе на проселок.
- Ну не в Петропавловку же вас по казематам распихивать. У меня тут именье небольшое, несколько дней поживете на природе, а девочки вам помогут природу эту досрочно не покинуть. Подышите свежим воздухом, почитаете свежую литературу... материалы расследования вам завтра утром доставят. Подумаете - а затем поговорим уже серьезно. В одном вы правы: власть в стране нужно менять. Но неправы в другом: менять нужно не личность, а всю систему. И вы - в числе прочих - мне в этом поможете.
- Я не...
- Вы не спешите. Еще раз: завтра утром вам доставят материалы расследования. А насчет всего остального мы поговорим позже - хотя, откровенно говоря, я почти уверен, что вы и сами разберетесь что к чему.
- Под пистолетами этой девушки?
- Кстати, Даница, а что за стрельба там была?
- А они арестовываться не захотели, вот я генералу тому и влепила по ушам. То есть рядом с ушами.
- Какому генералу?
- Морскому... Бирилеву, вот, - "группа захвата" за неделю получила портреты "заговорщиков" и Даница, как и все остальные девочки, их тщательно изучила.
- А если бы промахнулась?
- Кто, я?! - возмутилась девушка. Но, подумав, решила возмущение свое оставить при себе: в жизни всякое бывает. - Ну вы же сами сказали, что он дурак и его не жалко...
- А я, стало быть, не дурак - усмехнулся Драгомиров. - Арестовываться-то я не захотел - сообщил он мне с несколько кривоватой улыбкой.
- Есть разница, - подтвердил я. - Вас всего лишь обманули, а тот искренне Россию британцам продать хотел. И вы - лучший специалист по тактике, я читал ваши статьи. Конечно, они немного устарели... я сделал их устаревшими, оружие изменилось. Но вы, с новым вооружением ознакомившись, лучше всех найдете ему верное применение. Все, приехали, Михаил Иванович. Несколько дней вы поживете здесь, а я пока займусь другими делами.
Да, теперь дел у меня будет много, а времени - мало. Так что стоит поспешить - и я, высадив из бронетранспортера водителя, сам сел за руль. Все же опыта в управлении тяжелыми машинами у меня побольше будет. А опыта в управлении... но это дело наживное. И я, надеюсь, его уже нажил.