Станислав Густавович пребывал в состоянии более чем нервном, и в отделе промышленного планирования сотрудники старались ему на глаза не попадаться. Впрочем, в случившимся господин Струмилло-Петрашкевич винил лишь самого себя, хотя...
Утром из Горного департамента прислали бумаги с описанием нового месторождения железа. Хорошее месторождение, богатое - но так неудобно расположенное... То есть, если хорошо подумать, то расположение его и вовсе неплохое, если все верно распланировать то через год уже и руду можно начать добывать. Да и заводик металлургический там неплохо встанет, тем более для начала можно его поставить за одно лето. И это было хорошо - если не считать такой мелкой мелочи, что его можно было бы поставить уже летом текущим, а теперь придется ждать следующего. А все потому, что когда канцлер - еще прошлой осенью - попросил его завод такой вместе с рудником в план включить, то председатель Госкомитета по планированию делать этого не захотел. И не сделал.
Откровенно говоря, никто бы не сделал, и вовсе не потому, что сложно это. А потому, что любого, кто работой такой занялся бы, окружающие сочли бы сумасшедшим. А как иначе-то? Ведь о месторождении этом не было известно вообще ничего...
Опять неверно: как раз канцлер и сказал, что оно там есть. Вот только сказал он это настолько... очень неконкретно сказал: вот, мол, примерно тут есть железная руда, много. Надо, пока эту руду тут ищут, завод построить. И построил бы Станислав Густавович завод, а вдруг руды бы там не оказалось? Сам канцлер ведь не сказал даже какая там руда, а ведь от этого зависит и какой завод ставить. Ну, не очень-то и зависит, если ставить "завод имени Марии Петровны", но а если руды нет? Завод-то - это ведь не просто завод, это и дорога железная (причем канцлер сказал сразу двухпутную строить), и городки рабочие...
После обдумывание поступившей информации Станислав Густавович не утерпел, пошел кое-что уточнить непосредственно у Волкова:
- Саша, какого дьявола?
Волков оторвал взор от бумаг на столе, поднял голову:
- Это ты о чем?
- Я о заводе в Куртамыше. Почему ты сразу не сказал, сколько там этой руды железной?
- Как это не сказал? Сказал - много. И сказал, что неглубоко. Что, нашли?
- Да, сегодня письмо принесли от Иоссы. Надо завод ставить.
- Ну так ставь, я что - запрещаю?
- К следующей осени будет готов, ну, по крайней мере первая очередь. Небольшая - по прикидкам, пять-шесть печей Марии Петровны, тысяч на двести пятьдесят в год по чугуну. Больше вряд ли выйдет выстроить, дорогу пока получится лишь узкоколейку проложить, да и то однопутную... рельс не хватает. Эх, знать бы заранее, так привезли бы хоть австралийских рельс, а сейчас и узкоколейку разве что старыми, еще американскими...
- Ну на восемьдесят-то верст рельсы найти можно... Слава, а почему вообще эта стройка в план не включена? Я же вроде еще в прошлом году просил.
- Просил, просил... приказывать надо было! А так... ну сказал, так тебе никто и не поверил.
- Людям верить надо!
- Насчет людям - я бы еще подумал, а вот тебе... говоришь загадками, а я их разгадывай. Да что там, у тебя вся семейка только и норовит, что мне загадки подкидывать. И если бы не Мария Петровна...
- А что Мария Петровна?
- Так она, никому не говоря, завод свой промышленной керамики наладила выпускать детали для домн на двести восемьдесят кубометров. Так что теперь такая домна и ставится за месяц всего, и в деньгах постройка выходит в пятнадцать тысяч.
- Что домна быстро и дешево получается - это хорошо. А вот во сколько теперь обойдется к такой печке вся обвязка? Размерчик-то вроде не очень у нее стандартный...
- Саш, она на этом заводе теперь делает всё. Кожуха, колошники, элеваторы, огнеупоры даже - вообще всё. Домну на месте только собрать требуется!
- Тоже неплохо. Надо будет ей пряник, что ли, к праздничку купить... а вот на сэкономленное ты завод в Куртамыше и строй!
- Сэкономленного не хватит даже чтобы начать строить твоей женой придуманное...
- Так, а Камилла что придумала? Мне она вроде ничего особо страшного не рассказывала.
- А ей же газа коксового всё время не хватает, вот она и заставила Угольный институт придумать как делать металлургический кокс из газового или даже длиннопламенного угля!
- И?
- Придумали... а Луховицкий завод придумал, чтобы его делать. Молодцы, что! А я теперь срочно строй на Польской окружной дороге минимум пять таких заводов!
- Строй, я согласен. А почему срочно?
- Так домны-то, спасибо Марии Петровне, нынче по одной в неделю запускаются, где им еще-то коксу набрать? А тут мне вот еще о чем думать приходится: пустим весь уголь на кокс, чем электростанции топить?
- Газовый, говоришь, годится? И длиннопламенный? Это ты вовремя сказал... Слава, нужно будет построить еще один такой заводик коксовый. В... где у меня тут карта-то? Вот где-то здесь. А то там скоро лесов вообще не останется. Ну и, само собой, угольный карьер выстроить придется... вот тут. Двадцать километров к западу... ага. Тут и копай, метров на тридцать, я думаю...
- Волков, это ты просто так говоришь или приказываешь?
- Господин председатель госкомитета, канцлеру по должности не положено трепать языком "просто так". Но я тебе не приказываю, в части планов всяких ты у нас самый главный. Поэтому я тебе просто сообщаю: здесь, на двадцать километров к западу от станции и на тридцать метров вглубь от поверхности Земли может оказаться огромное месторождение угля длиннопламенного или газового. Место запомнил? Иди, работай...
Звонок в Горный департамент ясности не принес: Иосса сказал, что ни о каком угле в районе Петровска Забайкальского неизвестно - но неизвестно потому, что угля там никто и никогда не искал. И вот теперь Станислав Густавович должен был решить: считать сказанное канцлером очередной шуткой или приказать Николаю Александровичу срочно послать туда экспедицию. Причем приказать право он имел - однако потерять уважение Иоссы в случае неудачи...
Сотрудники Госкомплана, завидя размышляющего над проблемой начальника, старались сделаться неосязаемыми.
Пока я занимался "высоким искусством", страна продолжала двигаться... куда-то вперед. Многие, очень многие люди внезапно поверили в то, что они смогут "своими силами" сделать многое - и начали это "многое" и делать. Николай Юсупов, например, закончив университет, вернулся в Петербург и занялся обустройством новенького завода. Сдается мне, что младший брат его изрядно "вдохновил", потому что завод этот должен был изготавливать "современные автомобили". Денег у семьи хватало, так что первым делом Николай Феликсович собрал команду из полутора десятков молодых инженеров, которые и занялись проектированием "лучшего автомобиля". Я не вмешивался: пусть сами стараются. Хотя все же немного "вмешаться" и пришлось: Зинаида Николаевна отдала им "на изучение" свою служебную "Чайку", а они подошли к вопросу очень серьезно, разобрав лимузин на составляющие части, так что пришлось княгине новую машину выстроить. Впрочем, невелики расходы - по сравнению со всеми прочими, конечно - зато "со стороны" казалось, что в стране каждый делает что захочет. В смысле, что захочет левая нога, и что порядка в России нет как и не было никогда...
В формировании правильного впечатления о творящемся в России помог известный мне господин Панин, Константин Харлампиевич - не очень удачливый строительный подрядчик. В этой жизни не очень удачливый, а ведь в прошлой он выстроил мне очень забавный городишко. Сам выстроил, причем и сам его придумал - ну я сейчас я ему предложил эту его "старую" придумку воплотить в... немного в другом месте. И - немного в других масштабах. Панин, конечно, слегка засомневался в возможности выстроить задуманное, но я его успокоил: дело вполне возможное. А если в процессе строительства еще и постоянно вслух "слегка критиковать" заказчика, то никому и в голову не придет, что здесь что-то не так. То есть совсем не так, как это выглядит.
Кличка "заборостроитель" в зарубежной прессе прилипла ко мне накрепко - ведь каждый новый город или даже рабочий городок в существующих городах обносился высоким железным забором. А уж постройка многоэтажных домов с фундаментами "на ровной земле" с последующей засыпкой дворов и улиц породила даже новый термин в строительстве. И на вопрос "чем занят" многие, очень многие техники честно отвечали "град на холме ставлю"...
Довольно много этих "градов на холме" возводились в Царстве Польском. Собственно, сама идея снова делать "насыпные города" возникла в попытках придумать, куда деть пустую породу при выкапывании как раз угольных карьеров в Польше - для отвалов землицы выкуплено не было. Тем более что "Царство Польское" с начала лета окончательно стало понятием сугубо географическим, причем это прошло даже гораздо более спокойно, чем в Финляндии: никаких особых преимуществ Привисленские губернии по сравнению с остальной Россией не имели, а теперь потеряли и "недостаток". Последний, я надеюсь: железные дороги в западной части Польши были перешиты на "русскую" колею. Формально прошла замена путей на "тяжелый рельс", но что делать, если шпалы под этот самый рельс сплошь бетонные и приспособлены исключительно под "русский размер"? Правда, шпалы пока там были не "напряженные", но уже с кварцевой пылью, так что я надеялся, что лет на десять их хватит.
Что же до рельсов - прокатные станы в Череповце и Старом Осколе были приспособлены под выпуск рельсов на самом деле "тяжелых": новый рельс весил почти что семьдесят пять килограмм на метр. Если я еще не окончательно забыл всё из "счастливого детства", это было заметно больше того, что тогда использовалось - но у меня с рельсами вышло именно так по той простой причине, что сталь была все же хреновенькая и шейку у рельса сделали дюймовую, хотя "по расчету" для хорошей стали и двадцать миллиметров было слишком. Но стали-то теперь завались, так что пока и так сойдет. А что рабочим более тяжелый рельс таскать труднее, так можно и побольше мужиков нанять...
Вообще-то работенка, как я понимаю, была адова, замене подлежало почти двадцать тысяч километров путей. Плюс с новыми путями прокладывались новые сигнальные коммуникации, местами трассы "оптимизировались", мосты новые строились - все это влетело в немаленькую копеечку. В сто двадцать миллионов рублей - и столь небольшими затраты сделали Илья со своими путеукладчиками, Мюллер с новыми цементными заводами - и промышленный комитет, все же придумавший, куда девать ежесуточно по девять тысяч тонн австралийского чугуна: его главным образом на рельсы и пускали. В смысле, треть примерно его уходило на плавку рельсовой стали...
Но раз уж образовалась удобная и дешевая транспортная система, то было бы глупо не воспользоваться возможностями, вот я и старался "воспользоваться". Так что у Панина одновременно строилось почти полсотни рабочих городков с разными заводами. Небольших городков, да и заводы небольшими были: завод по производству кетчупа, завод по изготовлению бутылок для расфасовки кетчупа, фабрика по изготовлению крышек для бутылок с кетчупом...
Каждый такой городок представлял собой прямоугольник размеров примерно пятьсот метров на двести, окруженный высоким "парковым" забором. С одной стороны прямоугольника полтораста метров занимала жилая зона - там ставилось от шести до десяти трехэтажных домиков для рабочих и один пятиэтажный в качестве "ратуши". С другой стороны - в двухстах метрах от жилой части - ставился собственно завод. А между ними было что-то вроде "городского парка", обязательно с прудом, который служил заодно и охладителем для местной электростанции. И все это поднималось на пару-тройку метров над окружающей местностью, да еще за забором, городок окружающим, землички метров на десять в ширину подсыпали - кроме восточной стороны, где за забором, но на такой насыпи ставилась "традиционная" уже теплица "стандартного" размера десять на сто метров, поэтому там насыпь была уже в полсотни метров шириной. В принципе, такая "странная архитектура" позволяла утилизировать грунт, вынимаемый из карьеров, срочно создаваемых в районе Конина - на самых богатых угольных месторождениях Польши. Шахты там и раньше были, но много с шахт не получишь...
Конечно, заводики были не только кетчупные или, скажем, по выпуску сушеных яблок. Первыми поднялись как раз заводы металлургические, выпускающие арматуру для железобетона - или "железные палки" для заборов. Причем сразу четыре завода, на каждом вагранка была производительностью тонн на двадцать в сутки (две, по очереди работающих), по паре конвертеров - совсем маленьких, тонны на полторы каждый - зато кислородных, и собственно прокатный "проволочный" стан. Все это было "вполне современным", даже станы были бельгийскими - причин не допускать изготовление в России железных палок для заборов у бельгийцев не было, а валки под арматуру доработали уже инженеры отечественные. Поэтому первый из этих заводов катал уже рельсы, правда "легкие", двадцатидвухфунтовые (или, по новой метрической классификации, Р30), как раз для узкоколеек.
Чугун туда поставлялся как раз австралийский - через Усть-Лугу возили, уголек использовался местный... ну а поскольку все эти "городки" связывала между собой и с угольными карьерами у городка Клечев узкоколейка, то поставки сырья шли без особых проблем. А если бы и случились какие перебои...
Панин постановку задачи понял верно, и в городках - вместе с домами и цехами - строились и склады весьма немаленькие. Вот взять тот же кетчуп: помидоры-то с полей идут хорошо если месяца два в году, а продукт нужно круглогодично выпускать. Вот в сезон томатную пасту быстренько варили, а бочки с пастой (из нержавейки бочки, понятное дело) закатывали - и на склад, откуда потом потихоньку обеспечивалось сырьем собственно кетчупное производство в течение всего года. Ну а так как городки были небольшими, склады делались подземными: если все равно территория землей засыпается, то несложно "подвал" соорудить подо всем городом целиком, а в России огромные погреба столетиями использовались для различных (в том числе и производственных) нужд. Хотя все равно выглядит все это...
Честно говоря, я даже удивился числу "проверяльщиков" из разнообразных иностранцев: почему-то всем было очень интересно узнать, зачем мелкие, в общем-то, предприятия строятся с такими сложностями. Линоров мне периодически докладывал о количестве "заблудившихся" немцев, венгров разных с чехами и австрияками, французов, британцев, американцев - даже испанцы отметились. Но мне было не жалко показывать достижения отечественной промышленности: да, по арматуре или, скажем, по рельсам для узкоколейки, выпускавшимся на этих заводиках, Россия была впереди... скажем, той же Испании, да. А если копнуть поглубже - то семь с половиной тысяч тонн рельсов в год изготавливало всего полсотни человек, что по производительности на человеко-рыло мало уступало тем же США. Причем при капитальных затратах чуть ли не вдвое меньших - так что довольно быстро повышенный интерес к таким городкам пропал. Да, старается русский канцлер Россиюшку в передовые страны вытащить, это бывает. Глядишь - лет через двадцать и догонит ту же Францию, или даже Германию - нынешнюю, да и то, если австралийцы не прекратят поставки чугуна. А то, что городки все на насыпном грунте строятся - так канцлер даже Петербург на насыпь высокую переставляет... третий год уже как переставляет.
Конечно на таких заводиках продукция качества не самого высокого получается, зато - дешево. И довольно много, по крайней мере все заводики в Царстве Польском уже строились "на местных ресурсах": и арматура, и цемент, и кирпич, лес даже - все свое. То есть из казны денежка вытаскивалась весьма умеренно. Но вдобавок одновременно решались еще две проблемы, о которых было отдельно сказано в одной из перехваченных службой фон Плеве докладных немецких разведчиков: во-первых, это своеобразно решало проблему "ненужных полковников", так как начальниками этих городков как раз отправляемые в отставку офицеры "старой" армии и ставились, а во-вторых, "удовлетворялись амбиции поляков". Вежливый, наверное, шпион попался: правильнее было бы сказать "шляхетский гонор", потому как польская интеллигенция всячески подчеркивала, что на заводиках этих мастерами поляки нанимаются, а русские мужики - разве что подсобные рабочие. Правда, самим "польским мастерам" было, как мне кажется, на гонор интеллигенции плевать, получили они работу с неплохой зарплатой - и хорошо, а то, что к работе еще и жилье человеческое бесплатно прилагается - так и вовсе замечательно.
Кстати, насчет "человеческого жилья". Оля Миронова - то есть Иванова, конечно - высказала мне свои соображения по этому поводу еще несколько лет назад, как раз когда я - тогда еще совсем "начинающий" канцлер - к ним просто так в гости заехал. То есть заехал-то я не просто так, а поговорить о перспективах "обучения девочек токарному делу" - ведь именно Оля в прежних жизнях этим очень неплохо так занималась. Ну и среди прочих полезных советов высказалась она и про жилье для рабочих. Суть ее высказываний заключалась в том, что ежели я желаю женщин активно к станку привлекать (против чего, кстати, категорически выступал Слава Петрашкевич), то жилье должно вмещать не только родителей и детей, а еще и бабушку с дедушкой. Потому как кто иначе-то за детьми присматривать будет?
Вопрос я переадресовал Феде Чернову, а он и рад стараться - и в результате появилась "серия типовых домов для рабочих городков" в развитие сделанного когда-то для Машки проекта. Красивые трехэтажные домики, на строительство каждого уходило, по расчетам Федора, сорок дней. Причем бригада из тридцати человек одновременно строила по четыре, а то и по пять таких домов - рабочие просто переходили к следующему пока в очередном бетон перекрытий застывал. К тому же домики на двадцать семь квартир (или на двадцать четыре и "магазин" в среднем подъезде) обходились - даже если считать вместе со всеми коммуникациями - чуть меньше пяти тысяч рублей. Или даже "чуть больше четырех", если строить не из глиняного, а из силикатного кирпича или "шлакоблоков" - но в Польше таких не строили.
Простые такие домики: однокомнатная квартирка (с отдельной кухней и совмещенным санузлом) для одинокого молодого рабочего, двухкомнатная - для молодой семьи без детей. Треха - уже с раздельным санузлом - для семьи с одним-двумя детьми и четырехкомнатная для семей, у которых детей уже много. Так что поляки - местных рабочих, как правило, брали опытных, а следовательно уже в возрасте и с семьей - получали чаще всего именно трех-четырехкомнатную квартиру. Ну а русские рабочие... в городки Польши направлялись молодые деревенские ребята "профессию освоить", с годовым контрактом, так что им чаще всего и однушки на двоих, а то и на четверых вполне хватало. Однако тамошние "интеллигенты" думали, что это польские рабочие такие исключительные...
Впрочем, и среди рабочих изредка встречались подобные индивидуумы. Некоторое время встречались, но быстро закончились: управляли-то заводиками именно русские офицеры, с четкими установками. Так что если кто-то начинал щеголять польским гонором и "проявлять националистические замашки", то этот кто-то мгновенно освобождал от своего присутствия и квартиру с удобствами, и городок, а иногда и Империю. Виктор Вильгельмович Валь очень по этому поводу ругался, ведь за такими "латентными националистами" его службе присматривать приходилось. И по его настоянию выгоняемым теперь сообщали, что "от работы на Державу" он увольняется всего на год, чтобы было время подумать. Так что Державу покинуть пришлось лишь нескольким особо упертым полякам.
Панину в Польше было работы еще года на три, так что в других местах подобные городки ставили другие люди. Много их требовалось, городков с заводами, очень много. И на Дону их ставилось даже больше, чем в той же Польше - причем начиная с самого истока. Дон, конечно, река известная и даже в некотором смысле культовая - но уж больно некузявая. В смысле для пользования не очень удобная: уже с середины июня большая часть реки становилась совершенно несудоходной. Причем решение проблем было предложено еще "при царе": некто Нестор Пузыревский пять лет назад уже провел все необходимые исследования и замеры, и как раз закончил проект шлюзования всей донской водной системы. Работал этот Пузыревский в управлении водных путей старого еще МПС - ну ему и карты в руки. Вместе с должностью начальника департамента этих самых водных путей новенького министерства речного транспорта. С первой важнейшей задачей "ошлюзовать Дон" - стране нужен уголь, а возить его по рекам в разы, на порядки дешевле чем по железным дорогам, которых вдобавок еще и не хватает.
Но все эти плотины, шлюзы - это опять цемент, сталь... фигова туча машин и механизмов - и чтобы все это изготовить, на Северском Донце и на Дону поднимались рабочие городки. За железными заборами - Дриттенпрейс уже с полсотни разных красивых заборов придумал, так чего же креативу-то пропадать? И "на холме" - Дон иногда так разливается, что все вокруг затопить норовит...
Правда Нестор Платонович поначалу очень возражал против моих планов "зашлюзовать" Дон с самых верховий. Повезло мне, что Пузыревский после пары "вводных" бесед, стал меня трактовать все же как инженера: некоторый опыт каналостроения и возведения электростанций в "прошлой жизни" дал мне возможность разговаривать если не на профессиональном уровне с очень грамотным гидротехником, то хотя бы на профессиональном жаргоне. Поэтому я узнавал от него о реальных проблемах, которые "в прошлый раз" получал на практике, и - самое главное - о причинах возникновения этих проблем:
- Александр Владимирович, да вы бога-то побойтесь! Ну раскопаете вы Дон в верховьях, но воды-то там больше не появится. Ее, воды-то, точно так же хватать не будет, даже на шлюзование - и окажется, что вся эта затея - выброшенные деньги. А ведь вы закладываете и рыбопроходные канальцы обводные, им там воды потребуется небось столько же, сколько нынче по Дону проходит. Ну, поменьше, однако вы же реку расширять собрались - вот, считайте, с лишней площади как раз избыток и испарится...
- Ну хорошо, Нестор Платонович, а сколько этой воды потребуется?
- Если только по верховьям считать, до Лебедяни, то... - Пузыревский открыл тетрадку, что-то проверил - выходит, кубометров десяти, а то и пятнадцати не хватит. Это уже с начала июля...
- То есть если я добавлю эти кубометры, скажем, в Епифани, то строить все это смысл будет?
- А вы господь бог?
- Я атеист, и верю лишь в человеческие силы. А в этих силах взять эти кубометры из Оки, вот тут, у Рязани, и по трубе их куда надо перекачать. Правда будет по дороге подъем в сто метров, но это всего лишь вопрос мощности насосов.
- А Ока у Рязани в июле уже - Пузыревский снова заглянул в свою тетрадку - это у нас кубометров четыреста... и если забрать пятнадцать, то...
- Пятьдесят, меньше смысла трубу строить нет. Пятьдесят кубометров заберем, тогда это обеспечит шлюзование на всю навигацию по всей реке. Я Дон имею в виду.
- Интересно... но тогда Оку мы опустим на фут, и проблемы с судовождением...
- А мы добавим эти полсотни кубометров через Москву-реку. Выстроим канал от Волги, вот отсюда, от... от Иваньково, скажем...
- И опустим уже Волгу. Александр Владимирович, Тришкин кафтан ведь пытаетесь залатать...
- Вы в этом уверены?
- Скажу нескромно: я довольно неплохой гидролог. Дон, Оку я изучил весьма подробно, насчет Волги сам не смотрел, но все же представление имею - должность такая. Воды у нас не хватает, и взять ее неоткуда.
Ну что, хорошо, когда проблему решаешь со специалистом. Сразу становится понятно, что можно сделать, а что сделать можно, но будет гораздо труднее. Гораздо-гораздо труднее, и дело вовсе не в инженерных проблемах. Инженеров - да, маловато, но они есть и с головой, как правило, дружат неплохо. А вот ширнармассы...
- Я знаю, где мы может взять воды в достатке. Ведь если я не ошибаюсь, в марте-апреле этой воды мы имеем слишком много? Так почему бы не взять эту воду весной и лить ее в реки все лето?
- А я уж на секунду подумал, что вы всерьез... - разочарованно протянул Нестор Платонович.
- А я как раз всерьез. Вот, указ уже пишу - я быстренько шуршал ручкой по бумаге - "задержать талую воду на три месяца от стекания в реки".
- Шутить изволите, господин канцлер? - это Пузыревский произнес уже с явной обидой в голосе.
- Никаких шуток, сколь ни странно. Просто я вам о смысле указа вкратце сообщил, а текст... текст примерно вот какой получается: "Обеспечить защиту ручьев и рек в Российской империи лесными полосами вне населенных пунктов. Полосы высаживать шириной в десять метров плюс ширина самой реки на каждом берегу, на реках шириной более девяносто метров установить ширину лесных защитных полос в сто метров". Ну, текст еще подредактировать нужно, но смысл простой: кусок леса десять на десять метров задерживает до пятидесяти кубометров воды на два, а часто и на три месяца. Так что когда все это будет устроено, то половодье растянется на пару месяцев.
- Ну, когда это еще случится... и сколько же земли-то под леса эти уйдет!
- Много. Однако, как показал опыт моего поместья в степи выше Царицына, лесополоса шириной в полсотни метров через каждые полкилометра урожай на оставшихся полях увеличивает вдвое. Но вы все же все равно правы в главном: воды всяко не хватает. Мы-то пока только о реках как транспортных путях говорим, а ведь вода и поля поливать нужна. Так что будем потихоньку перекачивать в Волгу реки уже северные. По мере возможности, конечно...
- Извините, Александр Владимирович, но мне кажется, что вы не... не совсем подробно изучили... не очень хорошо продумали последствия подобных проектов. Я думаю, что было бы хорошо сначала назначить специалистов, которые проблему изучат, составят проекты...
- Ну всегда вы так! Нет, чтобы вежливо мне объяснить: вы, мол, канцлер - самоуверенный тупой дилетант, пытаетесь решать проблемы, в которых ни хрена не смыслите - а вы все намеками да намеками. Вы знаете, что в управлении государством самое сложное? Отсутствие верной информации! Почему-то те люди, которые на самом деле специалисты в проблеме и знают, как делать правильно, то ли стесняются указать на ошибки руководства, то ли слишком тихо говорят. Вот вы специалист, и у меня в этом сомнений нет. Так давайте вы всем этим и займетесь! Назначу вас на пост министра в министерстве водного хозяйства, вы все сами продумаете и сделаете так, как будет правильно.
- Но ведь нет такого министерства...
- Теперь есть. Правда, вам - теперь уже как министру - нужно будет детально познакомиться с проектом переброски воды из Оки в Дон. Его составил генерал Женжурист - тоже специалист изрядный, но любой может в чем-то ошибаться, и в споре двух именно специалистов истина родится... более истинная. А Дон всяко придется в транспортную артерию превращать, так что этот проект отменять пока не будем.
Не сказать, что Пузыревский со мной полностью согласился - но строительство трубы из Рязани в Епифань все равно я (точнее, Женжурист по моей просьбе) начал уже в апреле, так что "процесс пошел". Городки на Дону засыпали грунтом, из русла и вычерпываемым, причем раз уж их ставили на берегу, землю вообще "по сталинскому методу" закачивали через трубы. Вода - она "дырочку найдет", а земля останется, и очередной "град на холме" уже к осени начнет выдавать какую-нибудь нужную продукцию.
А некоторые уже и начали. Правда, из стоящих совсем на другой реке... просто не смог удержаться, когда увидел знакомое название на карте. Евгений Алексеевич, с которым "в этой жизни" у меня сложились вполне хорошие деловые отношения, задал всего один вопрос:
- Извините, Александр Владимирович, это вы в наказание мне или в награду?
Но когда я рассказал ему, что мне хочется увидеть в этом забытом богом и людьми месте, вопрос у него отпал сам собой. Так что две небольшие ветки, ведущие одна - к реке, другая - в противоположном направлении от крошечного полустанка на Оренбургско-Ташкентской железной дороге, никого особо и не удивили. В южном городке, что у реки - возводящимся практически по планам Векшина - строился тепловозоремонтный завод. А в том, что находился в шести километрах к северу от полустанка, кирпичный уже вообще закончили, и теперь там поднимался металлургический заводик. Небольшой, по переплавке железнодорожного металлолома, да и сам заводик находился еще дальше, километрах в трех - но все уже знают, что "дымить в городах нельзя", так что всё понятно. Вот только о том, что колея за металлургическим заводом уходила еще километров на тридцать в степь... местным это было неинтересно, да и не было их, местных-то. Поскольку раз "копия Векшина" - то все по-взрослому: периметр из колючки, охрана...
Такая "зона" стала уже делом привычным: примерно с год назад Дарья, назначенная "источником, близким к осведомленным", слила в "либеральную прессу" информацию о том, что "вот Векшинский район превратился из высохшей степи в житницу и райское место, даже царь там жить решил, и канцлер хочет на других реках так же попробовать. А периметр ставят чтобы селяне по дурости деревья не повырубали пока они не вырастут".
Селян там правда не было. Я специально проконсультировался с Айбаром Назаровым на предмет "собственности земли" и выяснил, что этот кусок - как раз между территориями Среднего и Младшего жузов - считается вообще ничьим. Просто потому, что жить здесь - по мнению казахов - невозможно в принципе. Ну это они просто многого еще не знают - а скотину в сезон перегнать, так у городка рядом с рекой периметра не было.
Городок я посетил, посмотрел, как дела идут. Хорошо идут... в следующем году, когда начнется замена рельсов на дороге на "тяжелые", металлургический должен будет уже заработать. Да и все остальное - тоже.
Проект перешивки дороги Оренбург-Ташкент "тяжелым рельсом" и строительства второго пути сделал довольно молодой, но весьма толковый инженер Александров. С дорогой он был хорошо знаком - сам ее когда-то строил. Не один, и далеко не всю - но с возникающими проблемами был знаком хорошо и, вдобавок, весьма проникся идеей бетонных шпал. Некоторые его идеи кроме как у меня и поддержки не находили (как, например, идея сразу всю дорогу перевести на щебеночный балласт), но его мысль о том, что весь рельсовый крепеж нужно делать "на месте", получила среди меня широкое одобрение, благо завод по переработке железнодорожного же металлолома уже строился.
Кстати, металлургический завод строился "по проекту Марии Петровны". Конечно, Машка к этому проекту отношение имела самое что ни на есть косвенное, а орден за модернизацию "Завода промкерамики" заслуженно получил его нынешний директор с удивительной фамилией Искра, но название уже "ушло в народ", и теперь все такие заводы носили (хотя и неофициально) имя дочери нашей - просто потому, что все делалось так же, как на ее "плавучем заводе". Домна - или чаще вагранка - в стальном кожухе, с керамическим теплообменником, кислородная станция, несколько небольших конвертеров... к ним, правда, теперь добавились газовый заводик, мартен, один (чаще всего) прокатный цех, в котором ставился небольшой рельсовый (под "легкие" рельсы) или проволочный стан. Отечественный, что меня особенно радовало: в новеньком, еще только строящемся городе Кемерово, весной заработал "Кемеровский завод тяжелого машиностроения". Слава очень ответственно отнесся к моей просьбе "сделать важнейшие предприятия для иностранцев недоступными" и выбрал для этого завода местечко как раз понедоступнее... вот только рабочих, чтобы завод запустить, пришлось набирать в Америке.
Последнее, впрочем, казалось сделать более чем несложно. Даже не смотря на "жесткий входной фильтр" - требование о владении русским языком - желающих поработать в России оказалось немало. Черт Бариссон все же не зря отказался "свой бизнес" Роджерсу продавать, так что несколько статеек и парочка книг о жизни в России "предложение" обеспечили. И это при том, что жизнь рабочих - на "казенных" заводах, понятное дело - там была вообще как бы мимоходом показана... Правда пока "спрос" не справлялся, ну так это дело наживное: еще один "тяжмаш" начал строиться в Куртамыше. Да, крупное село, да, центр уезда - но господин Струмилло- Петрашкевич не хотел там ставить завод и вести через него железную дорогу до тех пор, пока специально посланная команда геологов не нашла в указанном месте - в районе села Половинное - железную руду. Много. И довольно хорошую - так что Славе пришлось в план включать и железную дорогу в Половинное, и этот новый завод. Чему он был весьма не рад: переделывать планы пришлось довольно серьезно - но я ведь его предупреждал...
Однако работать для счастья Родины мне предстояло не только в России, так что я отправился в очередное - хотя и весьма недалекое - путешествие. Сначала - в Астрахань, а затем...
Небольшой городок - а, если по-честному, то большая деревня - под названием Мешхеде-Сер была потрясена, когда с моря примчалась "большая лодка", которая затем сама вылезла на берег. И с которой уже на твердую землю спустился ярко раскрашенный бело-зеленый автобус. Правда, вокруг автобуса уже суетились солдаты, так что массовых волнений на этой почве все же не возникло - но обсуждения случившегося не прекращались несколько месяцев. Сначала обсуждали собственно "лодку", а затем - того, кто на ней приплыл. То есть меня.
В эту персидскую деревеньку я прибыл на большом "Хиусе" один. То есть Даница со мной не поехала: все же Персия - страна мусульманская, народ постоянное ее присутствие рядом со мной может неправильно понять - а мне было просто необходимо, чтобы меня поняли правильно. Так что со мной на двух других "Хиусах" прибыли молодые парни общим числом в двадцать человек при шести "Самураях" и с вооружением, достаточным для победы над персидским полком. Однако я все же не воевать приехал, а на переговоры с шахом - и встретили меня как самого долгожданного и уважаемого гостя. Не потому, что я был самым-самым, а потому, что был первым (вообще первым!) европейским правителем, кто соизволил посетить эту страну.
С Музафер-ед-Дин-шахом у меня уже сложились довольно "дружеские" отношения - но пока "по переписке". Вообще-то товарищ был забавный: с одной стороны всячески внедрял просвещение в Персии, народу помогал в трудную годину, но с другой - проматывал невероятные деньги на показную роскошь и всякие безделушки. И результат был бы плачевным - но я еще до "вступления в должность" начал активно торговать с персами, да так, что доходы персидских купцов от внешней торговли более чем удвоились - и ожидаемый "финансовый кризис" в стране не наступил. Тем более что закупал-то я товары "легко доступные" - тот же розовый известняк, или разнообразные орехи и фисташки. Хлопок опять же, рис... А после того, как на севере страны я выстроил несколько мелких фабрик по производству томатной пасты, помидороводство в Персии тоже стало весьма прибыльным занятием...
Став же канцлером, я переоформил личный долг шаха царю (почти в миллион рублей, между прочим) в плату за небольшую концессию (по добыче свинцовой руды), в верховьях реки Сефидруд - и даже договорился, что туда железную дорогу выстрою. Ну, пока дорога еще строилась - от Баку, потом вдоль Аракса в Джульфу (имея в виду заодно дотянуть ее до Нахичевани), теперь от Джульфы рельсы клались в сторону Тебриза - а там и до рудника как-нибудь она дотянется. Когда-нибудь - но инженеры, дорогой этой занятые, намекнули, что дальше до Тегерана ее провести будет совсем просто. Ну да, а потом можно рельсы дотянуть до поселка Бендер-Аббаси...
Собственно, по этому поводу я с Музафер-ед-Дин-шахом и приехал договариваться. Договорился - и мне стало понятно, почему в моих "прошлых жизнях" верноподданные предпочли его свергнуть и возвели на престол десятилетнего мальчишку: тот по крайней мере навредит стране меньше. Потому что шах, узнав, что я дорогу выстрою и эксплуатировать буду за свой счет, больше вопросов задавать не стал. То есть поинтересовался, сколько денег получит шахская казна - и все. Причем и не торговался... даже по пункту гласящему, что любые месторождения в радиусе двадцати пяти верст от дороги я имею право получить в концессию без дополнительных концессионных платежей...
Конечно, я шаху привез и "богатые дары": только разных сапфиров было килограмм десять, хотя и "мелочью", а в довесок еще воистину уникальный камень (изготовленный Андреем Новиковым): размером с перепелиное яйцо кристалл двуокиси циркония. Правда сама эта "двуокись" в чистом виде оказалась весьма хреновой (для "драгоценного камня" - быстро мутнела), и Андрей туда еще чего-то добавлял. И вот первый немутнеющий камень я шаху и подарил, предупредив все же что "это не алмаз" - но он подарку сильно образовался. И контракт подписал, да и не помешал мне пообщаться с наследником...
Да, шах, для которого миллион рублей в год - большие деньги, явно зря престол занимает. Но я-то грабить соседа не буду: мне сосед нужен сытым, здоровым - и очень дружелюбным. Ну а раз нужен такой - он таким и будет...