- Слыхали, степняки погнали короля чуть ли не до самого Марана!
- Падла! Вешать таких надо!
- Погоди-то вешать! Вешать — это дело нехитрое! Г-рят, степняков была — тьма тьмущая! Наши посекли половину, а против второй половины таки и не выдюжили.
- Не выдюжили?! Ха-ха! Да почти все паладины вернулись назад — г-рят, они в битве даже не участвовали. Только мужичков положили...
- Да-а-а! Мужичков — жалко. Чуть какая беда — сразу мужичков по загривку. Графья жируют, а мужички расхлебывают. Эх, наливай давай — помянем.
- Только не чокаясь!
- Дык, само собой!..
Гурдел повернулся и вопросительно посмотрел на Геронима. Полуэльф хлебал местный горький эль, при этом он держал бокал, брезгливо отставив мизинец в сторону. Героним Аеландский, гроза всех придворных красавец и похититель фрейлинских сердец страдал. Страдал от невозможности принять ванну, сменить белье и просто от невыносимой компании глупого и прямого, как доска, тролля.
- Что?! - буркнул полуэльф, соизволив-таки обратить внимание на своего вынужденного компаньона.
- Авось, проканает? Чай, со степняками не каждый день война. Забыли про нас, а, как думаешь?
- Ага! - отозвался Героним с неприкрытой издевкой. - А потом догнали, и еще раз забыли! Пойми, троллья твоя башка, Цитадель от нас так просто не отделается: паладины землю рыть будут, но найдут!
- А я здесь при каких? - Тролль начинал злиться — его уже знатно бесило высокомерное презрение полуэльфа. Вместо того, чтобы вместе искать выход из сложившегося положения, он просто предавался пьянству и банально сидела на шее у Гурдела. Кому это понравится?
Героним пробулькал что-то невразумительное и вновь принялся за свой многонесчастный эль. Их бегство из Ведьминого Яра нельзя было назвать организованным. Хоронясь по пустынным лесным тропам, им удалось оторваться от преследователей, но вряд ли надолго. Если Гурдел еще мог в одиночку, как и любой тролль, прожить, питаясь подножным кормом и не обращая внимание на острую нехватку удобств цивилизации, то Героним, будучи утонченным ценителем комфорта был просто обузой: он не мог в одиночку выжить в лесу, не обладал выносливостью и силой тролля и не мог спокойно переносить отсутствие элементарных удобств, к коим он привык за свою жизнь в королевском дворце. Но, чего нельзя было не признать, в полуэльфе был стержень. Пока Героним Аеландский держался и это хорошо — кто знает, чего стоило ожидать впереди. Одно раздражало — неизбывное высокомерие, из-за лишений и трудностей ставшее еще язвительнее и злее.
Героним и Гурдел остановились в трактире «Сонный мельник» - неплохом по меркам эратийской глубинки заведении. В отличие от столичных притонов тут не пытались обдурить, обсчитать, а протухшего цыпленка выдать за свежего дракона, и относительно чистые комнаты сдавались за умеренную цену. Только местный эль был на любителя — горечь от каких-то добавляемых трав надолго еще чувствовалась на языке. Хотя, если распробовать, был вполне ничего.
Посетителей было немного, даже по меркам воскресного вечера, что для местного захолустного Кадийского графства было не так уж и удивительно. В основном, охотники и рудокопы. Густые леса западных отрогов Королевского хребта давали много дичи, а местные каменистые земли не уступали им в изобилии рудных жил — требовалось лишь желание все это добыть и стойкость к невзгодам и лишениям. Дикий, малоосвоенный край — тут привыкли доверять только себе и не ждать помощи от короля или Ордена. Торгмар и Цитадель ведь далеко, а разбойнички и прочая нечисть — близко. Поди дождись помощи – уж лучше самому взять в руки топор... Но даже здесь главной темой для разговоров была начавшаяся война со степными племенами, а особенно — недавнее поражение королевского войска. Видать, и отсюда немало кормильцев ушло на войну, без надежды вернуться домой.
Как ни отвратительно это звучало, но война могла сыграть на руку полуэльфу и троллю: в наступившей неразберихе, когда к границе подходила орда и неизвестно еще, как поведут себя дварфы-уты... Что гномам до людских распрей, а степняки наверняка будут покупать оружие Подгорья не хуже эратийцев! Короче, путь был один: через Королевский хребет в Восточную Эратию, оказавшуюся фактически отрезанной от метрополии. Но надо было спешить, пока еще первые снега не перекрыли горные перевалы. Что ж, они практически успели: отсюда и до Бакшунского перевала оставалось совсем чуть-чуть – семьдесят миль по дрянной дороге, но это мелочи по сравнению с тем, что довелось пережить ранее.
И только потому Гурдел согласился с Геронимом переночевать в более-менее приличной гостинице. Оставалось уже совсем чуть-чуть, а после перевала их следы просто затеряются на просторах Восточной Эратии.
Полуэльф наконец-то допил свой эль и отставил кружку в сторону. Словно из-под земли у их столика возник хозяин заведения - «Сонный мельник» не был таким богатым заведением, чтобы позволить себе подавальщика. К тому же трактирщик проникся симпатией по отношению к своим гостям, ведь, судя по грубым, будто на камне тесаным чертам лица и мощному телосложению, в его жилах текла определенная доля крепкой, настоянной тролличьей крови.
- Что желаете еще?
- Эх-ма! - Гурдел хлопнул по заметно округлившемуся пузу. - Могет, и хватит. Слышь, хозяин, нам бы комнатку...
- Все, что угодно! У нас есть богатый выбор...
- Самую лучшую, что есть в этой дыре! - хлопнул плотно набитым кошелем по столу Героним: местный эль оказался, судя по всему, чересчур крепким для утонченной эльфийской конституции. - Чтоб с удобствами!
Трактирщик, что только-только плотоядно облизывался, глядя на туго набитый кошель, состроил скорбную мину.
- Сожалею, сударь, но удобства все во дворе.
- А ванна тоже во дворе?
- Что вы, сударь! Если изволите, то тотчас же прикажу приготовить!
- А во сколько обойдутся нам сии апартаменты?
- Серебряный с каждого.
- Что?! – подскочил полуэльф. – Да это грабеж средь бела дня! Да в Торгмаре столько стоит приличная гостиница!
Трактирщик равнодушно пожал плечами.
- Ну, езжайте в свой Торгмар. А тут мы единственные, и нас свои расценки. Так что – вот!
Гурдел, не принимавший участие в споре, молча выложил на стол две монеты. Мужчина профессиональным движением сгреб их в карман.
- А, ладно! – величаво махнул рукой Героним, мол, давая свое величайшее дозволение. – Веди в свои хоромы!
- Прошу за мной, судари!
Трактирщик провел их на второй этаж своего заведения и показал их комнату: широченную, хоть пляши, да только обстановка была более чем скудна. Пару кроватей на массивных резных основаниях, сундук, надежный, деревенский, окованный тусклой медью, пара стульев да тяжелый стол с выскобленной до белизны столешницей. Потемневший от времени бронзовый подсвечник на ней.
- Может, отдельную возьмешь – может, тебе не ведомо, но во сне ты знатно храпишь.
Гурдел украдкой показал полуэльфу мозолистый кулак.
- Стерпишься!
- Ладно, - быстро согласился тот, - только ты ждешь, пока я не засну.
Тролль промолчал.
Наконец, трактирщик закончил расписывать те шикарные по местным меркам удобства, что он готов был предложить, и осведомился:
- Судари желают вместе обмыться?
Тролль свирепо зыркнул на мигом стушевавшегося мужчину.
- Нет! Я и так обойдусь! – И протопал к своей кровати. Мебель жалобно скрипнула под его весом. Героним страдальчески закатил глаза.
- От тебя воняет!
- Ниче! – махнул рукой Гурдел – Стерпишься.
- А я желаю! – сказал Героним. – Пусть приготовят прямо в комнате.
- Мигом исполню! – трактирщик поклонился.
Он, было, направился к двери, потом остановился. Оглянулся на своих гостей.
- Судари, - трактирщик откашлялся, - прошу ночью из трактира не выходить.
- А что так? – мигом заинтересовался полуэльф.
- Ну, у нас это не принято… Знаете, поверья там всякие…
- Какие-такие поверья?
- Ну… - Мужчина явно стеснялся описывать местные суеверия путешественникам из столицы, как представились полуэльф и тролль. – Сегодня полнолуние, а Большой Ларвийский Погост… Конечно, это все суеверия, но, видите ли, люди пропадают да и вовсе – лучше поберечься… Мало ли что, а то ведь случается… всякое… Милостивые судари могут не обращать на мои слова внимания, но на душе легче будет, раз я предупредил. Вы же сами решайте, что да как…
Наверное, трактирщик еще долго бы распылялся в извинениях, но Героним прервал его повелительным движением руки.
- Хорошо! Мы поняли! А теперь ванна!
- Ах, да-да-да! – закивал головой трактирщик. – Сей момент!
И скрылся за дверью. Полуэльф осторожно поставил Головоруба, замотанного в тряпье, в уголок и с видимым наслаждением потянулся.
- Что ж, вполне себе и ничего!
2.
Ванну – здоровенную деревянную бадью – приволок дюжий хлопец, невероятно похожий на трактирщика, наверняка, сын. Он же натаскал и горячей воды, исходящей густым паром. Потом пришла и дочь — тоже крепко сбитая девушка, но довольно-таки миловидная, видимо, пошла в мать. Она принесла чистые полотенца и здоровенный кусок вываренного мыла. Героним не стал дожидаться ее ухода и принялся скидывать грязные пропотевшие одежды. Девушка мигом зарделась и рванулась было к двери, но полуэльф окликнул ее:
- Милочка, а одежду простирать?
Оглушительно хлопнула дверь – аж посыпалась труха с потолочных балок. Гурдел ухмыльнулся, а полуэльф озадаченно почесал голову. Пожал плечами.
- Недостаток воспитания — что поделать!
Тролль сдавленно хрюкнул в ответ, едва сдерживая улыбку. Повалявшись немного на кровати, ему надоело внимать водным процедурам своего спутника, и он решил спуститься вниз — хлебнуть еще пару кружек местного эля. Или чего покрепче, благо, деньги позволяли — бежав из Ведьминого Яра, тролль и полуэльф прихватили с собой и жалованье, которое полагалось им, как агентам Цитадели Света. Вышло немало — паладины не поскупились. А чего им скупиться? Только идиоты или полные безумцы решат обчищать карманы воинов Света.
Спустившись вниз, тролль заказал себе две кружки эля и тарелку местных копченых «медвежьих ушек». Конечно, с теми, что готовят тролли, им не сравниться, но все же лучше, чем в том Ведьмином Яре. Цивилизация со всеми ее недостатками еще только пробиралась сюда, и потому еще можно было вкусить сладостный вкус дикой воли в этом захолустье. Оприходовав эль и «ушки» Гурдел почувствовал, что и это и все предыдущие просится наружу — что ж, можно и поискать достопамятные удобства.
Сделав все свои дела, тролль, заправляясь, вышел на дорогу, огляделся. Безымянная деревенька со всех сторон окружалась непролазным лесом — ели-великаны, темные, мрачные, вздымались вокруг, и терпкий аромат свежей хвои приятно щекотал тролличьий нюх. А над лесом проступали голубоватые отроги Королевского хребта, где глубились зацепившиеся за острые вершины каменных великанов облака.
Почти, как дома...
Гурдел тяжко вздохнул: немного раньше, когда он только-только ушел со службы, то можно было отправиться сюда — наверняка здесь отличная охота. А потом, кто знает, и остаться, завести жену... Местные красавицы отдавали предпочтение домовитости и мужской силе, чем смазливой красоте — полуэльф не пришелся бы здесь ко двору, а вот тролль... Могучий, крепкий, выносливый — мечта, а не мужчина.
Мечтая, тролль, однако, не переставал внимательно наблюдать за всем происходящем. Не укрылось от его взгляда и кавалькада всадников, въехавшая в поселок по центральной и единственной улице, сливающейся с коротким огрызком тракта, что вел к горам, к гномьим шахтам.
Возглавляли процессию с десяток дружинников барона Кравии, соседа управителя местных земель, судя по геральдическому медведю, вставшему на задние лапы, изображенному на черных туниках. Только что-то важное могло заставить их пересечь границу графства — граф и барон были старинными соперниками. Знаковая ситуация: большинство удельных правителей королевства враждовали между собой, и только вассальная присяга королю удерживала шаткое подобие мира. Такая же выходка могла крепко попортить крови кравийскому барону: кадийский граф теперь имел полное право собрать свою дружину и вторгнуться к соседу. Если только...
Гурдел помянул демонов Бездны: вслед за дружинниками на гордо вышагивающих конях, традиционно светлой масти, выехали паладины: сверкали скромным осенним солнцем зерцала кирас и наплечников, развевались белоснежные плащи, правда, по краям они потемнели и набрякли тяжелой влагой. И у каждого мечи у пояса, кавалерийские топоры-клевцы с узким вытянутым лезвием, притороченные к седлу, имелись и небольшие арбалеты, наверняка, дварфской работы. Всего пятеро рыцарей – не так уж и много, если не считать, что среди них был обладатель золотой перевязи. В плотной коже, вышитой золотыми нитями и усыпанной мелкими бриллиантами, скрывались освященные свитки с выдержками из Светоча. Командор Ордена – это не шутки. Цитадель взялась за беглецов чересчур серьезно.
И теперь все вставало на свои места: паладины слишком спешили, чтобы успеть попросить, а вернее потребовать помощи у местного графа. Остался последний вопрос: как они отыскали Гурдела и Геронима? Тролль справедливо гордился своим искусством следопыта, как и любой, родившийся в лесистых предгорьях Горх-а-Нарг, или Драконьих Зубов по-тролличьи.
Краем глаза он заметил движение у обочины. Присмотрелся и…
- Мать Камня!
И тут было чему удивляться. По обочине, пригнувшись, чуть не стелясь по земле, бежал боггарт. Чем-то он походил на гоблина, но только совсем чуть-чуть: не такой длинный нос, уши тоже короче и прижаты к вытянутому узкому черепу, щелки черных непроницаемых глаз. Тело боггарта было скрыто грязными лохмотьями, а вся кожа разрисована коричневыми и зелеными полосами, так что и не разглядеть истинный голубоватый цвет кожи. Теперь шансы тролля и полуэльфа стремительно уменьшились: боггарты слыли лучшими следопытами в королевстве. Куда там даже троллю: твари до сих пор жили в глухих пущах у подножия Эстадийских гор, с людьми общались эпизодически, но порой их нанимали для различных деликатных делишек, когда требовалось кого-нибудь выследить и по-тихому убрать, но их услуги стоило дорого, очень дорого.
Всего Гурдел углядел четырех боггартов – слишком много, чтобы тролль и полуэльф без проблем добрались бы до горного перевала. Теперь придется повозиться.
Пока что тролль, укрывшийся на заднем дворе за конюшней, оставался незамеченным: можно было столь же незаметно и убраться. Главное – не выпустить из поля зрения крадущихся боггартов, дружинники и паладины на данный момент представляли гораздо меньше опасности. Но, так или иначе, стоило поспешать. И Гурдел бросился к таверне.
Заскочив в общий зал, он заорал во всю мощь своей глотки:
- Горгонадец! Отродья Тьмы атакуют! – Схватил тяжеленный табурет за ножку, вознес над головой, как боевое знамя. – За Свет, братцы!
Реакция была соответствующей: местные жители, знакомые с Горгонадцем и с Темными войнами в большинстве своем понаслышке, подскочили со своих мест, заголосили, заметались в поисках оружия. Тролль не стал дожидаться дальнейшего развития ситуации: воспользовавшись наступившей неразберихой, взлетел на второй этаж. С ходу вынес дверь и заскочил в комнату. Героним только-только начинал вытираться мягким полотенцем, длинные светлые волосы слиплись в мокрый хвост.
Полуэльф вытаращил удивленные глаза и от неожиданности попытался прикрыться полотенцем.
- Во имя Света! – донесся снизу приглушенный крик, а затем грохот и шум борьбы.
- Они тут! – выдохнул тролль и бросился к окну, выходившему на глухой лес.
3.
Немногим ранее…
Командор Хорас чувствовал, как в крови разгорается жаркое пламя, как по вискам стекает пот, казавшийся обжигающим кипятком – хорошо, значит снадобье, приготовленное ведьмой, действовало.
Ненадолго, но выпитого хватит, а в переметной суме еще немало этого жидкого огня, страшного ведьмовского зелья... Но разве был у командора выбор?
Смертный холод не уходил, он лишь затаился где-то внутри, сжался под напором колдовского жара, но Хорас чувствовал, всегда и всюду чувствовал стылое дыхание болезни, от которой не было лечения ни у клириков, ни у темных колдунов.
Но зелья должно было хватить для того, что он задумал.
Хорас не стал ждать и сам вызвался в далекий путь вслед за таинственным оружием зла, что Цитадель собирала по всей Эратии: что тихо страдать от холода в неприветливой Цитадели, уж лучше сжечь свою кровь в бою на Свету.
Да, и об этом он знал, но что поделать: последнее общение с Магистром зародило сомнение и смятение в душе командора – он просто должен был во всем разобраться. Даже, если здесь была замешана сама Тьма.
Ведь, что, собственно, Хорас да и остальные братья знали о Железном Дровосеке? В общем-то, ничего, если не считать многочисленные легенды, коими Магистр обзавелся за свою весьма долгую жизнь. Даже лицо – и то никто никогда не видел. Внешность его оставалась загадкой и для самого близкого окружения. Что и говорить про остальных?
Конечно, о своих размышлениях и подозрениях Хорас не стал докладывать своему командиру – лишь вызвался непосредственно учавствовать в поисках полуэльфа и пропавшего проклятого оружия. Вполне благородная и верноподданческая цель – не подкапаешься. Странно было, чтобы Магистр отказал: не в его власти сдерживать стремление защищать Свет, хотя отговаривать пробовал, но, само собой, с нулевым результатом. Хоть здоровье Хораса и оставляло желать лучшего, ждать ни в коем случае нельзя было: в обозримом будущем стоило ожидать лишь ухудшения. Да и после поражения у Черных Холмов у Магистра были совершенно иные проблемы, правда, что было странно, он словно бы и не расстроился известиям, полученным от гонцов. Объеденная королевская армия спешно переправлялась через Маран, а он хранил уверенное спокойствие. Что ж, еще один кусочек складывающей мозаики, правда, ясности он не прибавил.
И потому Хорас спешил. На следующий день он с несколькими ветеранами, с которыми он когда-то вычищал Эратию от порождений Бездны и в верности которых не сомневался, выехал в сторону Ведьминого Яра. Правда, до самого городка они так и не добрались. На полпути у Тианнора он свернул на север, к неприметному домику, притаившемуся у окраины Королевской пущи.
Только жил здесь совсем не обычный земледелец, хоть и походил он на зажиточного крестьянина, получившего вольную во времена Блайда Седого. Что, в общем-то, и неудивительно, ведь Светочом заповедано быть смиренным и скромным.
Чего-чего, а скромности у Дероила была хоть отбавляй, а вот смирения, наоборот, ощущалась острая нехватка: не раз и не два бывал он бит за свою молчаливую строптивость и необычайно острую память, особенно, это касалось того, что помнить-то и не советавалось. Например, о том, как отче Киату из Старого Дола воровал из храмовой казны и учетные книги вымарывал и переписывал. Короче, с подобным талантом Дероилу могло здорово не повезти, если бы он не попался, однажды, на глаза братьям-паладинам. С тех пор заведовал молодой, но невероятно памятливый клирик архивом Ордена.
Заведовал долго – так долго, что застал правление трех Магистров, пока, все-таки, в глубокой, но почетной старости не отправился на покой. В небольшой, но уютный домик в срединной Эратии.
- Приветствую, друг Хорас! – Дероил вышел их встречать еще тогда, когда они только сворачивали на малоприметную тропку к домику, скрытому зарослями яблоней и небольших, аккуратных груш. Несмотря на возраст, он еще сохранил бодрость духа и свою извечную скромную улыбку. Только голова его окончательно побелела, словно покрылась паутиной, а на лице прибавилось глубоких морщин. Глаза, правда, нисколько не изменились: ярко-голубые, внимательные, а также холодные, как лед Сельдяного моря. – Какое дело привело тебя ко мне? Слыхал я, что некая хворь одолела тебя!
Командор остановился, поднял руку, закованную в латную перчатку – под доспехами он потел немилосердно, даже на прохладном осеннем ветру, но это радовало, ведь, как говорят в народе, жар костей не ломит. Хоть несколько дней без вечного нутряного хлада.
- Разве я не могу навестить своего старого друга? – Хорас был только в кольчужном капюшоне – тяжелый шлем с фигурным забралом был приторочен к седлу. – И да, болел я долго, но вот полегчало мне – думаю иду на поправку.
Он сжал кулак – скрежетнули друг о друга пластины из полированной стали.
- Видал!
Дероил улыбнулся и слегка кивнул, сделав вид, что не услышал лжи. Улыбка на лице бывшего архивариуса Ордена стало как будто шире.
- К старым друзьям не приходят во главе целой кавалькады разодетых головорезов.
Теперь улыбнулся Хорас: что-что, а былой язвительности старый Дероил не утратил. Старик-клирик относился к тем вещам в этом бренном мире, что никогда не менялись.
Командор слез с лошади и крепко обнял клирика. Тот ответил взаимностью, похлопал сморщенной ладошкой по латному плечу.
- Ты как всегда прав, мой старый друг! Дело привело меня к тебе.
Дероил кивнул.
- Конечно, твои… спутники присоединятся к нам?
- Нет, я ненадолго.
- Тогда, прошу в дом.
Обиталище старого архивариуса не отличалось роскошью, но иного ожидать от него не стоило. Только Хорас вступил за порог, как он ощутил короткий, но болезненный укол, что постоянно посещал его, стоило задуматься о доме, том единственном, которого у него никогда не было. В Цитадели он был окружен заботой и почитанием младших братьев и оруженосцев – как же, герой Темных войн, живая легенда, но холодный камень и огромный камин не давали необходимого душевного тепла и уюта.
- Я всегда готов к приему дорогих гостей, хоть они и посещают меня нечасто. – Легкая, практически незаметная обида в его словах.
Хорас покачал головой: знал бы старый друг о его беде.
Архивариус разлил по тонкостенным чашкам из дорогого джаффского фарфора ароматный чай, пододвинул одну к командору.
- Хороший чай. Я настаиваю его на лечебных травах и осеняю молитвой. Хорошо, когда есть время заварить правильный чай. Так что же тебя привело ко мне?
Командор наслаждался чаем, и прямой вопрос Дероила несколько выбил его из колеи.
- А я ведь надеялся немного повспоминать прошлое, деньки нашей славы…
- Твоей славы, - поправил его клирик. – Я в то время прозябал в архиве среди пыльных свитков и старого пергамента. Я вижу, что ты спешишь, вернее, у тебя осталось совсем мало времени.
Вздрогнув, паладин посмотрел на Дероила.
- Тебя сложно обмануть.
- Я слишком много повидал, чтобы знать, когда говорят правду. Где же ты подхватил черное проклятие? Не на войне – ты бы так долго не протянул.
Грустная улыбка на старом, но все еще красивом лице. Командор улыбался, но улыбка эта отдавала явственной горечью.
- Только ты, старый друг, сразу узнал заразу, съедающую меня изнутри. Ни молитвы, ни заклинания, ни…
- Ни наговоры ведьм – ничто не поможет тебе, - закончил Дероил.
- Неожиданно слышать от клирика, что молитвы и верное служение не помогут мне.
Архивариус проницательно посмотрел на командора.
- Это слишком похоже на ересь, но я прожил достаточно, чтобы знать границы Света.
- Это и есть ересь! – Хорас пристально посмотрел на собеседника.
Тяжелый взгляд у командора, но Дероил легко его перенес: он прожил достаточно, чтобы ничего и никого не бояться.
- Хватка старого паладина? Ну что ж, единственный, кто тебе поможет – цверг. Только темные гномы могут накладывать и снимать свои проклятья.
- Но темных гномов уничтожили!..
Дероил покачал головой, посмотрел так, как глядят обычно на послушных, но глупых детей.
- Если бы… Руки Ордена длинные, но не настолько. Как думаешь, откуда берется проклятое оружие в Эратии? Да, остатки темных рас расселились по миру, в том числе, и цверги. Давненько ты не покидал чертоги Цитадели, и теперь я понимаю тебя. Так или иначе, найди цверга и убеди его помочь себе.
- Помочь паладину? – Хорас позволил себе легкую иронию. – Скорее солнце взойдет на западе!
- Кто знает... - Дероила покачал седой головой. - Судьба — загадочная штука. Какие же у тебя еще вопросы к старому другу?
Командор помолчал, рассматривая рисунок чаинок на дне чашки.
- Скажи, Дероил, что тебе известно о прошлом Магистра?
Клирик улыбнулся слишком хитро для невинного служителя Света.
- О каком из ста пятидесяти трех, верно служивших Свету? Нет-нет, не обижайся — прости старческую вредность. Конечно же, мы оба знаем, какой тебя интересует.
- Что ты знаешь о Железном Дровосеке, герое последней войны и величайшем из Магистров?
- Я знаю все обо всех братьях Ордена, ведь тайнам и секретам не место во Свету. Только знай: то, что я тебе поведую, заставило меня уйти на покой.
Хорас напрягся, глаза его внимательно буравили непроницаемое лицо орденского архивариуса Дероила.
- Я слушаю.
4.
Командор Хорас уехал от старого друга в странных чувствах, и чтобы разобраться в них требовалось время, как, собственно, и в том, о чем ему поведал архивариус. Но времени как раз решительно и не хватало. Перед отъездом паладин лишь спросил:
- Почему ты никому ничего не сказал?
- Почему — глупый вопрос. Разве неясно? - Дероил передернул плечами, словно ему внезапно стало холодно. - Пойми, Хорас, я пережил трех Магистров и застал четвертого, и только при последнем я понял, что значит истинное величие Ордена. Кем мы были до войны? Сборищем чудаков, в лучшем случае, в худшем — врагами Королевства, скопищем вооруженных фанатиков. А теперь с Цитаделью советуется король — разве этого мало? А вскоре, как мне кажется, Цитадель будет сама менять королей, как перчатки.
- Но...
Дероил внимательно посмотрел на друга, так внимательно, что тому стало не по себе.
- Во имя такой цели никаких жертв не может быть слишком много. Даже если ты жертвуешь своей честью и совестью. И я жертвовал, вот только порой от меня требовалось слишком многое…
Честью и совестью... Легко сказать. А как же расстаться с последним, что еще сохранилось? Ведь ни семьи, ни здоровья, ни богатства — ничего не нажил Хорас за свою жизнь, только потерял. Только и осталось, что честь. Глупая, бессмысленная и бесполезная честь.
Хорас встал, расправил поникшие было плечи.
- Это Тьма! Это Зло, а меня учили с ним сражаться. Любыми способами.
Дероил кивнул.
- Хорошо, что творя вера так крепка. С победой иль без нее, но если ты все также будешь верен себе, то я тебя опять буду ждать. Чтобы сражаться плечом к плечу!
Но еще надо найти доказательства, разобраться во всем, чтобы потом не оказалась, что и драгоценная совесть потрачена зазря. Ладно, все это потом, а теперь вперед, только вперед.
Первый делом Хорас завернул в Ведьмин Яр. Конечно, он и не надеялся застать там Геронима, но его интересовало другое: происхождение загадочной секиры, отправившей на тот свет одного из паладинов. Судя по описаниям выжившего оружие это явно не простое, а заклятое на крови мастера, и такие вещи на каждом углу не валяются. Конечно, после Темных войн в Эратии оказалось немало проклятого оружия: чаще всего трофеи, пылящиеся в частных коллекциях, или же продолжающие свое дело в нечистых руках. Ордену пришлось приложить немало усилий, чтобы изъять темные клинки из оборота. Но иногда, очень редко встречалось по-настоящему опасное орудие смертоубийства, вроде разумного клинка Кровопийцы, принадлежащего последнему цвергскому царю. Ух и немало дел он натворил, пока не попал в руки паладинов. А что если и приснопамятная секира не так проста?
Командор не ошибался. Вскоре после прибытия в Ведьмин Яр при плотном общении с городской стражей и молодым бароном ему открылась вся история с прибытием в город Шмиттельварденгроу. Честно говоря не вся, но та ее часть, что стала достоянием общественности. Ходили слухи, что именно гном устроил разгром в жилище местного гоблинского клана, и Хорас уже грешил на то, что цверг, каким-то образом сговорившись с полуэльфом, вернула-таки свое оружие, но... Стражники же были твердо уверенны, что тот был благополучно отправлен тюремным караваном в Ганалийскую долину. И больше о нем не было ни слуху, ни духу.
Нет, цверг отметался — значит, секира у полуэльфа. Поэтому — опять вперед. Без остановки, бешеным галопом по уже успевшим остыть следам. Но уже через несколько миль паладины потеряли след. И как не пытались, все равно, стоило признать: им самим злополучную парочку было уже не отыскать. Оставался последний шанс. Боггарты.
Как и любой паладин, Хорас с некоторым недоверием относился к нечеловеческим расам, особенно, к гоблиноидам. И в чем-то он был прав — взять хотя бы орков с их нездоровой ненавистью ко всему, что не имеет выпирающих клыков и зеленой кожи. Хотя вот тролли неплохо показали себя в войне, но ни один паладин полностью им не доверял, и, как оказалось, не зря: спутался же стражник, некий Гурдел с полуэльфом-ренегатом!
Но иного выбора не оставалось, поэтому Хорас стоял на опушке Королевской пущи — местообиталища одной из боггартовских семей — и с каменным лицом выслушивал условия от темно-синего, почти черного престорелого гоблиноида-патриарха. Боггарт едва доставал командору до поясу, но гонору в главе семьи было, что у короля. Нечего и говорить: к ушастым следопытам обращались только тогда, когда совсем ничего не оставалось, а услуги у них имели поистине королевские расценки.
Наконец, удалось сойтись на цене — по старинной традиции человек и боггарт хлопнули по рукам. Патриарх забрал с собой половину всей суммы, а вместо него на опушку вышли четыре следопыта: трое — постарше, матерых преследователей, до ушей закутанных в какие-то коричнево-зеленые лохмотья, и еще один — совсем молоденький, и кожа у него отливала темно-голубым, приятным на глаз цветом.
Старшие сразу взяли след и отправились в погоню по лесам и самым глухим буеракам, что встречались в Эратии. Ничего удивительного: тролль, судя по доступной информации, служил «истребителем» магов и был опытным и опасным бойцом. Младший боггарт взял на себя роль связника и постоянно шнырял между своими собратьями и едущим по дороге отрядом командора. Они быстро настигали беглецов.
И вот, наконец-то, им удалось-таки достать полуэльфа и тролля в предгорьях Королевского хребта и упустить их никак нельзя было: стоило им перебраться в Восточную Эратию и все — пиши пропало, даже боггарты ничем не смогут им помочь да и не сунутся синекожие по ту сторону гор. А с ними пропало бы и оружие, а Хорас догадывался: секира наверняка чует своего прошлого владельца и тянется к нему, и воссоединение ее и цверга допустить нельзя. Ведь ничего из этого хорошего явно не получится.
По здравому размышлению стоило заручиться поддержкой кадийского графа, но командор просто боялся упустить последний шанс, банально опоздать, поэтому одолжил дружинников в Кравии, хотя для этого пришлось крепко надавить на барона: тот чуял, что ничего хорошего это ему не принесет, но так просто представителям Цитадели ведь не откажешь. Скрипя сердцем и морально готовясь к будущим неприятностям с соседом, он отправил с паладинами десяток своих дружинников. Вкупе с пятеркой паладинов-ветеранов, четырьмя боггартами это представляло серьезную силу: какой бы могущественной не была заклятая секира, с таким количеством бойцов ей не совладать, и даже тролль ей не поможет.
Ни от кого не таясь, отряд въехал в безымянную деревушку. Застать здесь беглецов никто не планировал, сказывались усталость, желание достичь максимально возможной скорости и слишком переоцененные надежды на чутье боггартских следопытов.
Последний отрезок пути, миль двадцать преступники преодолели по местному тракту, оживающему ранней весной, когда дварфы открывали так называемые Малые Врата Стангарона и вывозили на местные ярмарки оружие, сельскохозяйственный инвентарь, слитки высококачественной гномьей стали – несмотря на цену, эти товары пользовались стабильным спросом. И хоть сейчас разгоралась ало-золотым огнем поздняя осень, по шляху то и дело двигались люди и дварфы, ремесленники и просто всякий бесхозный люд. Потому запахи полуэльфа и тролля смешивались с остальными, и синекожим, не привыкшим к разнообразным ароматам людских поселений, приходилось туго: они медлили, путались в следах, то и дело теряя только-только найденный след. Теперь в дело вступили кравийские дружинники, отлично натасканные на поиск беглых крестьян и баронских должников. Но, само собой, так вынюхивать след, как боггарты, они не умели.
Деревенька показалась спокойной и тихой: до ближайших ярмарок еще долгая зима, никому нет дела до редких прохожих, да и здесь привыкли не вмешиваться в дела хорошо вооруженных и серьезно настроенного отряда. Уж лучше собственную шкуру поберечь, а то невзначай могут и задеть острым клинком. Отряд уверенно шел по горячим следам, надеясь вскоре отловить преступников и воздать тем за все прегрешения.
И, видимо, переоценил свои силы.
5.
Хорас первым выхватил меч, когда до него донеслись звуки схватки, разгоревшейся в трактире. Чувствуя скорую кровь, командор зычно, совсем как в давние времена, гаркнул:
- Воины, за мной во славу Света!
Только уже ближе, практически у самого входа, над которым подрагивала в такт глухим ударам вывеска, изображавшего спящего в обнимку с мельничным жерновом мужика, командору почудилась некоторая странность в доносившихся звуках. Он не успел и рта раскрыть, как кравийские дружинники, горячие парни, ломанулись вовнутрь. Бой разгорелся с еще большим жаром. А Хорас чувствовал, как все больше теряет связь с реальностью. Жестом он приостановил паладинов и прислушался…
- А, бей тварюк. За Свет, братцы!
- Ш-ш-штоять! – это явно шипели в ответ боггарты.
- Мочи гадов! За Кравию! – Теперь в дело вступили дружинники.
- Так и знал, барон, сука, продался Бездне! За Свет, братцы, поднажмем! – отвечали им
И только потом тихое и слабое:
- Именем Короля и Ордена…
Вот теперь стоило вступить в дело и паладинов. Хорас взмахнул рукой с зажатым в ней мечом и, пригнувшись, первым въехал в трактир. Гулко зацокали по деревянным плашкам пола подкованные копыта дорогого карнийского жеребца-иноходца, не страшившегося ни огрского рева, ни драконьего пламени.
- Именем Света… - Мощный голос командора вознесся под потолок, раздался, завибрировал, как и тогда, давным-давно, в счастливые времена лихой юности, перед строем рыцарей в сверкающих доспехах…
Хорас едва успел увернуться от тяжеленной скамейки, летящей в голову. И это уже было чересчур. Командор вознес меч над головой и раскрутил его в сверкающий диск. Жутковатый вой особого поющего клинка заставил всех замереть и замолчать, в растерянности возрясь на командора.
- Именем Света! - повторил Хорас, но теперь мощи его голоса позавидовал бы, наверное, вечевой горн дварфов. - Всем оставаться на своих местах! Да падет на вас гнев Ордена и Короны, если вы осмелитесь поднять оружие!
С грохотом попадало на пол всевозможное оружие, коим были вооружены посетители трактира, решившие с непонятного перепугу оказать сопротивление Свету. Командор поморщился: так и знал, без проблем не обошлось. Кравийцев и так здесь не любили — не мудрено, что их восприняли чуть ли как не темных выродков. Про боггартов и говорить не требовалось: жутковатый внешний вид невольно наводил на мысль, что в их появлении не обошлось без происков демонов Бездны.
- Не гневайся, о достойнейший! - запричитал кто-то в углу, упав на колени и воздев руки. - Демоны попутали, как есть — демоны! – Неизвестного шустренько оттянули в тень, дабы не позорил славных кадийцев.
Командор оглядел тяжелым взглядом зал трактира. У деревянной стойки и угловатой баррикады, сложенной из столов и скамеек, столпилась горстка завсегдатаев. Напротив застыли в напряженных позах дружинники и боггарты. У ног следопытов истекал тягучей черной кровью самый молодой из них. И он уже не дышал.
- Кто главный?
Местные хмуро переглянулись, и вперед вышел крепкий мужичок, ростом доходивший до плеча сидящего на лошади командора. Грубые черты лица, большая лобастая голова и лопатообразные руки – кажется, в родственниках мужика ходили то ли тролли, то ли дварфы. Не удивительно – до Малых Врат было рукой подать, а подземные карлики слыли большими любителями людских женщин.
- Я – Марик, хозяин этого заведения. – Трактирщик глядел исподлобья, тяжко, как обычно смотрят на первых врагов. Что ж, судя по царящему вокруг бардаку, у него были на это все основания.
- А я Хорас – командор Ордена Света! Вы укрываете еретиков и предателей.
- Об этом мне не ведомо. Своих посетителей мы не допрашиваем и тайны прошлого не выведываем. - Он улыбнулся краем рта, правда, доброты в колючем взгляде черных глаз не прибавилось.
Да, местных так легко не проймешь — здесь не забитые крестьяне, а вольные жители предгорий, что и своему феодалу подчинялись исключительно в вопросах правосудия и сбора налогов.
- Хорошо, - Хорас качнул головой: что и говорить, и командору упрямства, а гордости — и подавно хватало на двоих. Что ему какой-то трактирщик? Сомнет, и не заметит. Но все-таки, Орден именно и создавался для того, чтобы защищать таких простых людей, даже и не слишком благодарных за это. - Хорошо, может быть, и так. Но, так или иначе, нам необходимо проверить...
- Командор... - Тихий сип чуть в стороне. Хорас повернулся к боггартам.
Самый старший из них, коренастый, практически фиолетовый, выступил вперед, правда, короткий тяжелый клинок он не опустил.
- Они убили младш-ш-шего!
Хорас сморщился, будто глотнул уксуса.
- Погоди, - процедил он сквозь зубы.
- Мы не потерпим... - набычился старший боггарт. – Иначе не ж-ж-ждите от нас-с-с помощ-щ-щи!
- Погодите немного, совсем немного, - шепнул паладин и вновь обратился к трактирщику. - Скажите, уважаемый, здесь все посетители?
Марик огляделся, покачал головой.
- Вроде бы... Хотя не, погодите! Кажется, еще двоих нету, сегодня заселились: скользкий такой тип, прилизанный и тролль, ага, именно — тролль. Крепкий такой паренек, ростом повыше головы на две, да и в плечах — и двоим не обхватить. Да-да!
- Где они? - подался вперед Хорас.
- Наверху, кажись!.. И вы это, звиняйте нас, не признали, а кады еще и этих страхолюдин увидали, так и вовсе чуть в портки не наложили! - Трактирщик напряженно хохотнул, но его уже никто не слушал.
Паладины, повинуясь кивку командору, соскочили с лошадей и, лязгая доспехами, устремились на второй этаж, а деревянная лестница отозвалась грохотом и тоскливым скрипом потемневших от времени ступенек.
Спустились бойцы быстро, разочарованно лязгнули мечи, вернувшиеся в ножны.
- Никого. – Паладин Трейт покачал головой; скрипнули сочленения доспехов. – Там окно – наверняка, они ушли через него. В лес.
От командора не укрылось, как вздрогнул Марик.
- В лес? – хмыкнул Хорас. – Не так уж и плохо. Уважаемый, - он повернулся к трактирщику, - мне нужны ваши собаки. Вы же охотитесь, судя по трофеям, - наверняка, они у вас есть.
Марик угрюмо покачал головой.
- Тут собаки не помогут.
- Почему это?
- Они боятся мертвечины… За тем лесом Большой Ларвийский Погост – никто в здравом уме туда не сунется. Никто, в том числе и собаки.
- Хм, - тихий, равнодушный звук, но знающие люди вполне ясно почувствовали неудовольствие властного командора. – Хм. Господин боггарт, вы нам не поможете?
Гоблиноид оскалился.
- Я с-с-свое с-с-сказ-з-зал! Заплати виру…
Могучий жеребец, укрытый кольчужной попоной, грохнул подкованным копытом в пол, повел большой головой и фыркнул, чувствуя настроение своего хозяина. Командор Хорас, уничтожитель горгонадских полчищ и верный слуга Света, опустил узорчатое забрало. Что ж, когда дело Света требует, когда кто-то пусть и не по своей воле пытается остановить Орден, тот – предатель, еретик и нечестивец. Тот – достоин смерти! Нет, не боггарты – они еще нужны, а вот кадийцы… Что ж, им просто не повезло. Просто не повезло…
Не повезло? Все для Света? – ехидно хохотал кто-то за спиной, ворочался комок льда в груди, жгли раскаленными углями доспехи, но меч, сверкающий клинок, с издевательским визгом уже покинул ножны.
- Во имя Света!.. – тихо, совсем тихо, но все, кто должен, его услышали. – Во имя Света! Смерть нечестивцам!..
Захохотал издевательски боггарт, а с лица бедняги Марика сошла краска, но руки уже поднимали над головой старинную, дедовскую секиру. Но кто они против паладинов?..
Паладины и кравийские дружинники уходили по тракту, петляющему вдоль леса – не все, некоторые из обладателей черных туник с баронским медведем, легли там, где теперь пылал жаркий огонь, вытянувшись черным дымом высоко к небесам. И ведь никто больше не посмел вступиться – люди, бедные сельчане просто стояли и смотрели, как сгорает жарким пламенем их корчма, смотрели, как прочь уходят люди в белых плащах. Хорас отлично чувствовал эти взгляды. Они жгли сквозь одежду. Но ни одного слова, ни одного движение – люди просто смотрели. Смотрели на дело рук сыновей Света.
А боггарты, удовлетворившись местью и чувствуя свежую кровь на тонких и мягких губах, бежали в лесу, меж огромных сосен и елей, под нависшими разлапистыми ветвями, почти не касаясь мягкими мокасинами сухих иголок, усыпавших податливую лесную почву. Уверенно и быстро, отлично чувствуя свежий след, уходящий к легендарному Большому Ларвийскому Погосту. Правда, боггарты редко общались с людьми и тем более не стремились перенимать людские суеверия, и потому ни капельки не боялись таившейся впереди неизвестности.
6.
Тем временем…
Впереди легкой трусцой двигался Гурдел, совершенно не ощущая свой немаленький вес. Позади, задыхаясь и постанывая, держась за бок, бежал Героним. Головоруб, завернутый в тряпки, немилосердно бил его по спине, а шуму полуэльф производил поболей, чем огромный тролль. Больше, чем десяток огромных троллей.
- Поднажми! – скрипел зубами Гурдел, изредка оглядываясь назад. – Давай-давай! Они близко.
- Эх! – Нещадно саднило пересохшее горло, и слова приходилось буквально проталкиваясь наружу между судорожными полувздохами-полувсхлипами: слишком шустрый темп взял тролль, слишком. – Эх! Не так быстро… Уф! Откуда… уф! Ты знаешь? Может… Эх! кадийцы их задержали!
- Сча! – Тролль жестко улыбнулся, даже оскалился, обнажив большие желтоватые зубы. – Они паладинам не ровня. Да и вряд ли подпишутся за нас! А главное – я чую дым.
- Дым? Уф! Может, кто-то развел костер…
- Костер? – Гурдел покачал головой. – Нет, так пахнет только дым от горящих хат.