Лукашина Елена : другие произведения.

Заклинание для актрисы. Глава 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    На семейном совете было предложено множество способов борьбы за свой дом, один хуже другого. Машка, например, предложила соблазнить их генерального и даже попыталась выполнить поставленную задачу, но столкнулась со слишком большой конкуренцией.

  Глава 2
  
  Подмосковные пейзажи неторопливо проплывали за окном электрички. Как же хорошо вырваться из этого безумного мегаполиса, где жизнь вечно несется вскачь. Город, в котором двенадцать миллионов сумасшедших! Домой, скорее, пока я не заразилась от них безумием, которое заставит меня забыть о жизни вокруг и нестись только вперед, к неведомой цели.
  Только вот, Москва - это наркотик. Завтра мне понадобится новая доза того вещества, которое заставляет биться сердце мегаполиса. Того духа сумасшедшей целеустремленности. Тех людей, которых слишком много в Москве. Тех событий, без которых не обходится ни один день столицы.
  Но это - завтра. А сегодня я устала и хочу отдохнуть. Для этого как нельзя лучше подходит сонное болото, в котором находится мой дом.
  Дом, дом, дом... Моим домом он стал четыре года назад. Бабушка тогда безапелляционно заявила маме, что не позволит своей внучке закончить старшие классы в деревенской школе. По ее мнению, с таким образованием я никогда не смогла бы поступить в приличный столичный вуз. Как же мама не хотела меня отпускать! Она до последнего сопротивлялась моему отъезду, но бабушке никто и никогда не отказывал.
  Я люблю свой дом. Несмотря на то, что еще в семидесятые его признали аварийным, несмотря на то, что гнилая проводка грозит в любой момент загореться, несмотря на то, что ветхие стены уже готовы развалиться. Я люблю и его странных обитателей. Люблю за их безумные выходки, за странный вид, за нелепые убеждения. Они - часть моего мира, часть этого дома.
  Но как же много я отдала бы за то, чтобы навсегда забыть об этом доме!
  В начале девятнадцатого века Вениамин Сергеевич Ковелин, дворянин и мелкий чиновник, решил, что скопил достаточно денег на покупку собственного поместья. Но его планам не суждено было сбыться.
  В жизни Вениамин Сергеевич боялся только одного человека - свою жену. Дело в том, что его угораздило жениться на настоящей ведьме. Причем, как в прямом, так и в переносном смысле. Жуткая была женщина! За тридцать лет совместной жизни она сумела сделать из вполне нормального мужика трясущегося неврастеника, вздрагивающего при каждом звуке. Даже после смерти она не оставила его в покое. Тело своего мужа она закопала в подвале и прочитала над ним заговор, который не дал душе уйти в высшие сферы. Так Вениамин Сергеевич Ковелин, дворянин и мелкий чиновник, стал домашним духом Венькой.
  К нашей истории все вышесказанное имеет самое непосредственное отношение. Дело в том, что жена Вениамина Сергеевича наотрез отказалась жить в деревне и деньги на такую глупость мужу тратить не позволила. По ее мнению, все скопленное состояние следовало пустить на постройку в небольшом подмосковном городе. На том месте, которое она указала, издревле стоял домик, принадлежавший ее семье.
  Вениамин Сергеевич не решился спорить. Старый дом снесли, а на его месте поставили новый - удобный, красивый и современный.
  Минуло больше ста лет. Из всех потомков Вениамина Сергеевича в живых осталась только его правнучка с малолетней дочерью. Жили они небогато, никому не мешали. Когда грянула революция, большевикам не сопротивлялись. Дом отобрали в пользу государства и разбили на коммуналки. Хозяйке, за хорошее поведение, оставили одну комнату на первом этаже.
  Эта женщина стала последней чародейкой в нашем роду. Ее дочь была настоящей большевичкой и во всякую чертовщину принципиально не верила. То, чего православная церковь добивалась столетиями, большевики сделали за десять лет. Со смертью правнучки Вениамина Сергеевича в небытие канули все знания, накопленные ее предшественниками.
  Электричка остановилась на станции. Кое-кто из пассажиров зашевелился. Я накинула ремень сумки на плечо и вышла на перрон. Кожу сразу же обожгло холодом. В который раз за сегодняшний день я пожалела, что забыла перчатки.
  Дорогу мне заступил парень в оранжевом пуховике и дурацкой шапочке с помпоном. Я испуганно отшатнулась.
  - Приветствую тебя, госпожа Джейн, - негромко сказал он и склонил голову.
  - А, п-покойник, - опознала я. - Ты что здесь делаешь?
  - Мое имя Шу Си Хуэй, - вежливо напомнил он. - Ты оставила дома перчатки, госпожа, и я счел своим долгом встретить тебя и отдать их.
  Он достал из кармана шерстяные перчатки и протянул мне.
  - Спасибо, конечно, но не стоило себя так утруждать, - осторожно сказала я. Подлизывается, гад...
  - Конфуций сказал: "Благородный муж всегда думает о должном".
  - Флаг им обоим в руки - и Конфуцию и его благородному мужу. Ладно, пошли отсюда, холодно.
  Электричка уже уехала. Немногочисленные пассажиры, сошедшие вместе со мной, потянулись к автобусной остановке. Я взяла китайца под руку, и мы пошли вслед за всеми.
  - Прости, за то, что я наговорила тебе сегодня утром, - сказала я. - Ты можешь остаться и жить, сколько потребуется.
  - Не надо извиняться, госпожа Джейн! - воскликнул он. - Ты во всем права. Я не злоупотреблю твоим гостеприимством и, при первой же возможности, найду себе другое жилье. А за время, проведенное у тебя, обязательно заплачу.
  Я не стала спорить. Пусть платит, деньги лишними не бывают.
  - А ты, правда, бог? - Я представила, что могло бы измениться в моей жизни, имей я личного бога в кармане. Картинка получилась очень соблазнительная.
  - Я уже не бог или еще не бог, - туманно ответил он. - Но я буду богом.
  Ну, я, собственно, особо и не надеялась. Не везет мне с метафизическими помощниками. Вот, вроде бы, Махмуд - настоящий джинн, какая прекрасная кандидатура. Но желания он не исполняет принципиально. Говорит, что не закляли, а как это сделать не признается.. Ну ничего, я его еще уговорю! Или Машку подключу, она здорово умеет всех уговаривать.
  - Кстати, я весь день хотела спросить, как переводится твое имя? - Может, я хоть по смыслу подберу подходящее прозвище, а то уж больно... эпатажно, звучит его настоящее имя.
  - Крыса, отличившаяся своей мудростью, - флегматично ответил китаец. Я поперхнулась, вот не повезло же мужику с именем! Что по-русски, что по-китайски...
  - Ой, а за что же тебя родители так не любили?
  - Меня назвали в честь той священной крысы, что первая увидела солнце по велению Будды. Именно она стала покровительницей первого года цикла. От нее же я веду свой род. - Говорил он всегда спокойно и равнодушно, как андроид, но в этот раз мне послышалась легкая обида в его голосе.
  - Ну если крыса такая священная, то я буду называть тебя Крысом, ладно?
  - Как ты сочтешь нужным, госпожа Джейн.
  К остановке, пофыркивая мотором, подкатил автобус. Мы со свежепоименованным Крысом нашли себе места в конце салона. Он откинулся на спинку сиденья и застыл отсутствующим видом. А я загляделась в окно. На улице уже совсем стемнело. В оранжевом свете фонарей было видно, как кто-то из высших сил пытается укрыть весь город тонким одеялом из мелкой ледяной крупы. Декабрь! Время разгула нечисти и ведьм. Я бы тоже разгулялась, если б не грядущие зачеты в институте.
  - А где ты достал одежду, - без особого интереса спросила я у своего спутника.
  - На рынке, - ответил он. - Я встретил там своих друзей из Поднебесной, и они мне ее дали. В долг.
  - Это были боги? - удивилась я. Вообще, у китайцев богов, как собак нерезаных. Если считать, что все они существуют, а не являются плодом больного воображения, то все может быть.
  - Почему богов? Лисиц.
  - А, ну если лисицы, то конечно... - Я покивала с умным видом. Китайские сказки утверждают, что чуть ли не в каждом доме живет некая лисица. Что это за зверь такой, я не совсем уяснила, европейской классификации он не подлежит. Но явление это вполне нормальное, никого оно не удивляет.
  Автобус бодро пыхтел, поглощая метры дороги. Я так задумалась, что едва не пропустила свою остановку. Очнулась только тогда, когда Крыс потянул меня к выходу.
  Во дворе своего дома я на минутку остановилась и посмотрела на старинный особняк. Почти все окна темные и пустые, только на первом этаже, в моей квартире, горит свет.
  Еще в восьмидесятых дом признали аварийным и жильцам велели готовиться к переезду. Какая тут началась буря ликования! Помните, у Булгакова была "нехорошая квартира"? А здесь "нехорошим" был целый дом. Жильцы методично исчезали, сходили с ума, строчили друг на друга жалобы... А в свое время они не хотели сюда и заселяться, очень уж дурная слава была у этого места. Пронимало даже закоренелых атеистов.
  Годы шли, а аварийный дом как стоял, так и продолжал стоять. Не сносился, но и не разваливался самостоятельно. Наконец, несколько лет назад, до нас дошла "программа сноса ветхого и аварийного жилья". Всем жильцам выдали по квартире в относительно новом доме. Все и разъехались с превеликим удовольствием. Кроме нас с бабушкой. По понятным причинам, мы съехать не могли.
  С тех пор мы с городской администрацией находимся в состоянии вялого переругивания. Выселить меня они не могут, на то есть Конституция и Жилищный кодекс. Но не надо думать, что они не пытались. Пытались, пытаются и будут пытаться. Ну и черт с ними, я не съеду.
  Так было до самого недавнего времени. К сожалению, землей, на которой стоит мой дом, заинтересовалась некая фирма. Понятия не имею, зачем она им нужна. Видимо, строить что-нибудь будут. Условия игры изменились стремительно. Если раньше я считала, что это был даже не пат, а так, шах королю, то теперь это мат. Полный и окончательный. Мне уже предлагали освободить помещение, настолько вежливо, что становилось страшно.
  На семейном совете было предложено множество способов борьбы за свой дом, один хуже другого. Машка, например, предложила соблазнить их генерального и даже попыталась выполнить поставленную задачу, но столкнулась со слишком большой конкуренцией. Платон Станиславович написал обличительную статью в газету и затопил их офис, но это тоже не произвело особого впечатления. Венька, которого особо и не спрашивали, сказал, что нужно написать письмо царю-батюшке, он поможет. За такие высказывания Машка чуть не прибила его по второму разу. Я внесла контрпредложение: временно переименовать Веньку в Кондратия и отправить с диверсией в штаб противника. Идея восприняли с большим энтузиазмом, Венька даже показал несколько фокусов с отделение головы от тела. К сожалению, мы вовремя вспомнили, что призрак не может покинуть дом. Махмуд предложил всех "зарэзать", но тут же сослался на проблемы с законом и сказал, что сам не может. Как бы его заклясть все-таки? Нет, надо Машку подключать.
  На этом семейный совет и закончился. Больше дурацких идей ни у кого не было, а нормальные генерировать мы не умеем.
  - Женечка, господин Сихуэй, мы вас заждались, - воскликнул Платон Станиславович прямо с порога.
  - Что-то случилось? - спросила я.
  - Нет, Женечка, что вы, просто господин Сихуэй обещал показать нам настоящую чайную церемонию Гунфу Ча. Мы ждали только вас. - Платон Станиславович с воодушевлением потер руки и потянул Крыса за собой в комнату. Употребление всяческих напитков во всех возможных формах - это его слабость. Водяной, что поделаешь.
  Я с любопытством заглянула в большую комнату и вздрогнула. Чайная церемония - это серьезно. Обеденный стол исчез, а на его месте появился низенький столик, вроде дастархана. На секунду мне показалось, что они просто отпилили ножки от старого бабушкиного стола, но нет, этот, вроде, поменьше будет.
  На столе находилось: три чайника (один большой и два маленьких), множество пиал, одна доска непонятного назначения, коробка с чаем (одна) и странные инструменты, отдаленно напоминающие зубоврачебные. В одну из пиал двое бесенят сосредоточенно устанавливали лампочку, а третий засыпал ее сверху непонятно откуда взявшимся сахаром. Крыс уселся на пол и стал что-то вдохновенно вещать Платону Станиславовичу.
  Я нашла в кухне чем перекусить и поспешно ретировалась в свою комнату. Чайная церемония - это здорово, но я с утра ничего не ела.
  В полуметре над полом висел Венька и аккуратно протирал старенькие ходики. Он достал из кармана серебряные часы на цепочке, сверился с ними и перевел стрелки ходиков на два часа. Я вздохнула. Он всегда так делает. Именно в два часа остановились Венькины старые часы, но он до сих пор этого не понял и время меряет только по ним.
  Хотела я на него накричать, но передумала. Перед Венькой я всегда испытываю некоторое чувство вины. Как вы уже догадались, я прихожусь домашнему призраку и его покойной жене прямым потомком. Но если наше с Венькой родство можно поставить под некоторое сомнение (существует и такая семейная легенда), то от ведьмы никуда не денешься. Я видела ее портрет - семейное сходство налицо.
  Если бы я могла, то с удовольствием освободила бы Веньку. Но я не знаю как нужного заговора, так и места, где закопаны его кости.
  Увидев меня, Венька начал торопливо засовывать в карманы тряпочку и часы. Одновременно он спустился на пол и оказался где-то на уровне моей груди. Не знаю, то ли он и при жизни был ростом чуть больше метра, то ли после смерти усох...
  - Евгения Павловна, сударыня, а я вот тут часики подвожу, чтобы вам время правильно показывали, и вы на свои курсы не опаздывали. - Он посмотрел на меня с непередаваемой смесью восторга и настороженного ожидания. Если в жизни Венька боялся только свою жену, то в смерти он стал бояться вообще всех женщин.
  - Спасибо, Вень, давно хотела тебя об этом попросить.
  Он не ответил, а бросил на меня еще один настороженный взгляд и прошел сквозь стену.
  Полчаса спустя ко мне заглянула Машка.
  - Джейн, ты что здесь сидишь? - удивленно спросила она. - Там все чай пьют, разговаривают, а ты здесь заперлась. Не по-товарищески это, Евгения.
  - Иду-иду. - Я отложила конспект и недогрызеное яблоко.
  Все сидели на ковриках вокруг столика. Платон Станиславович вдохновенно декламировал Мандельштама. Едва он замолчал, как эстафету подхватила Машка. Она спела несколько революционных песен, романс и песенку из какого-то сериала.
  Я нашла себе место между мавкой и Крысом. Стараясь не обжечься, я осторожно взяла пиалу. Никогда не любила зеленый чай, но Крыс ухитрился сделать его вполне приятным. Даже бесенята, которые по определению не пьют ничего без сахара, и те подходят к одной на всех пиале и с удовольствием отхлебывают. Нет, уже не подходят - перевернули.
  Крыс за все чаепитие не сказал и десятка слов. Он отпивал чай мелкими глотками и с задумчивой улыбкой смотрел на кошку. Филька стояла на шкафу, она выгибала спину и сверкала глазами, но уже не шипела, а тихонько подвывала. Крыс подмигнул ей и щелкнул языком. Кошка сорвалась со шкафа и пулей унеслась в соседнюю комнату.
  У меня заиграл мобильник, и я вышла в соседнюю комнату. Звонила однокурсница, спрашивала про вопросы к зачету. Я пообещала принести их завтра на пары и отключилась.
  - Так, ну и что здесь происходит? - вернувшись, грозно вопросила я. Чай со стола исчез, его места заняла водка и коряво нарезанная закуска.
  - А что такого, Джейн? - спросила Машка. - Вон, товарищ из Китая показал нам, как пьют у него на родине, а мы покажем, как пить правильно. Тебе, кстати, не наливаем - для язвенников есть лимонад. - Она достала из-под стола бутылку газированной минералки.
  - Давай свой лимонад, - махнула рукой я. Или лимонад или конспекты, выбор не велик.
  - Ну, за мировую революцию, - провозгласила Машка. Все чокнулись и выпили. Руки потянулись к закуске. Я сделала себе бутерброд с дырявым сыром и аккуратно откусила кусочек.
  - За товарища Сталина? - предложил Платон Станиславович, интеллигентно похрустывая огурчиком. Чокнулись - выпили.
  - За царя-батюшку! - горячо поддержал Венька. Чай он не пил, но от водки отказаться не мог - сказывалась еще прижизненная привычка
  - Вот дурень, - на удивление спокойно сказала Машка. - Мы за царя когда пили - двести лет назад. А сейчас это ж уже никому не нужно. Коммунистическая идеология, наконец, победила, и теперь можно открыто выражать свое мнение.
  Но за царя, все же, выпили.
  - За Сочи-2014, - подумав, предложила я. Чокнулись - выпили.
  А потом я пошла готовиться к зачету. Через часок снова заглянула в комнату. Платон Станиславович исчез. Машка висела на Крысе и что-то страстно шептала ему на ухо, тот с ужасом отшатывался и пытался ее от себя отцепить. Непонятно откуда взявшийся Махмуд, плакал и обещал зарезать распутницу, но с места встать уже не мог. Венька рассказывал бутылке о своей любимой и замечательной Агриппине Петровне. Уж и умница она была и красавица, хоть и нравом крута, а все едино, лучше ее никого нет. Бесенята храпели на столе кверху пузом. Дурдом. Я закрыла дверь и пошла спать.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"