- Наливай, Гриша, чай, - произнёс Агафон, разрезая на части пирог с капустой, покрытый золотистой корочкой. - Эх, приятель, давно я тебя уже не видел. Годы - это песок в стеклянных часах, который быстро бежит вниз. Который не хочет возвращаться обратно. Да... Бегут годы.
Григорий, сорокалетний мужчина, с густой бородой, высокий, худощавый, налил чёрный чай в голубые чашки с позолоченными краями. Положил кусочки пирога в тарелки с голубыми цветами, вытер засохшие губы, произнёс:
- Ты прав, Агафон. Время - это птица, летящая очень быстро. И нет силы, которая могла бы остановить эту птицу. Мы, конечно, стареем. Вот уже поседели твои волосы, как будто на них упал снег. Была бы возможность... стряхнул бы его... А такой возможности, к сожалению, пока нет. Да... Хотел бы жить вечно?
- Знаешь... Честно... Нет. Устал бы от жизни. Тело было бы молодым. А душа, разумеется, постарела бы. Таковы законы, окружающие нас. Все мы, друг, смертны. М-да... Не будем грустить. Давай лучше выпьем чай, попробуем вкусный пирог. Его, кстати, приготовила моя жена. Она, правда, сейчас уехала к родителям. Но я обязательно тебя познакомлю с ней. За встречу!
Две чашки с чаем оторвались от стола. Друзья приступили к трапезе. За окнами скрылось солнце. Жутковатая темнота опустилась на улицу. Но фонари, прикреплённые к каменным столбам, ярко вспыхнули, осветив дома размазанным светом. Сквозь открытую форточку на кухню дул свежий ветерок, наполнявший помещение весенней теплотой.
Григорий пристально рассматривал друга. Всё в нём изменилось с последней встречи. Агафон, конечно, располнел. Полные щёки говорили о ночных перекусах. Второй подбородок, повисший над белой рубашкой, придавал важность крупному лицу. Седые брови вытянулись над чёрными глазами, под которыми виднелись тёмные пятна.
- Агафон, ты плохо спишь? Мучают кошмары? Кредиты?.. Проблемы на работе?..
- Как сказать... Не знаю даже... Раньше спал хорошо. А теперь, дружище, бессонница поселилась в моей спальне. Всё мучает меня... Хоть бы раз пожалела. Приходит тихо и оставляет рану в моей душе. С каждым разом становится всё хуже и хуже.
- Ну... А чем ты ей понравился?
- И не знаю, - ответил Агафон, проглатывая маленький кусок пирога. - Приснился странный сон. Лежу я на зелёной траве. Вокруг дует слабый ветерок. Таинственный лесочек окружает меня со всех сторон. И всё хорошо... И всё просто замечательно... Ромашки щекочут моё лицо. Хочется встать, однако, скажу честно, вставать совсем не хочется. Борются в моей голове два желания. Белые облака над головой превратились в настоящие горы. Они стали такими высокими и великолепными. Я вспомнил о том, что раньше занимался альпинизмом. Чувства молодости вспыхнули в голове. Я уже хотел подняться с земли, как услышал шорох. Присев на корточки, я повернул голову назад. И увидел... представляешь... Женщину в чёрном халате.
Григорий снял с худого лица бесцветные очки и сложил длинные руки на груди. Он никогда раньше не слышал подобных рассказов от друга. По его мнению, потусторонних сил не существует в природе. Человек - это хозяин всего мира. А тут полноватый Агафон рассказывает о странном сне.
- Ты, конечно, смеёшься в душе, - горестно сказал Агафон, рассматривая озорные огоньки в глазах друга. - Вспоминаешь мои прежние высказывания? Да... Это было раньше. А теперь бессонница меня замучила. Женщина опустила капюшон вниз. Я увидел пустоту. Представляешь!.. Пустоту. Затем странная дама сняла перчатки и положила их в карман халата. И я не увидел рук. Руки, правда, куда-то пропали.
- Призрак? - задал вопрос Григорий, наливая чай в чашку.
- Конечно. А кто ещё?.. Самый настоящий призрак. Вот. Раньше в них не верил. А теперь, столкнувшись, поверил. Дама и говорит: "Будет тебя терзать бессонница до тех пор, пока ты не передашь её лучшему другу. А когда друг перестанет спать, то ты, несчастный, станешь сладко спать".
Григорий уронил чашку с чаем на стол. По белой скатерти расплылось тёмное пятно. Вкусный пирог вызвал отвращение у Григория. Он выплюнул крошки, закашлялся, покраснел как рак, схватил очки и со страхом посмотрел на друга.
- Ты, конечно, не веришь в эти бредни? Самовнушение - это, однако, обман. Ты внушил себе в голову эти страхи. Конечно, перестанешь думать об этом... бессонница оставит в покое. Согласен?
- Как сказать?.. С одной стороны, ты говоришь правду. С другой стороны, бессонница мучает меня уже несколько месяцев. Я уже перепробовал много лекарств, посетил огромное количество врачей. Ах... всё это было напрасно... Потратил лишь кучу денег. Кошелёчек совсем похудел. Бедный мой кошелёк! И я решил отдать бессонницу лучшему другу. Ну... тебе... Да и не бойся. Помучаешься пару месяцев. А потом отдашь этот подарок судьбы кому-нибудь. Согласен?
Григорий встал из-за стола. Его глаза надменно посмотрели на говорящего друга. Он сжал кулаки.
- Так. Если у тебя начались припадки, то я здесь ни при чём. Могу вызвать врачей. Они быстро приедут и сделают тебе нужный укол, от которого бессонница сразу же пропадёт.
- А как ты их позовёшь? Телефончик я спрятал.
Григорий хлопнул себя по карману.
- Ах... ты... Предал друга. А помнишь?.. Мы в детстве играли в футбол, ходили на дискотеки, провожали подруг до дома. Забыл совсем лучшие годы молодости. В какой-то сон поверил.
- Дружба - это хорошее занятие. А теперь, приятель, возникла беда. Впрочем, только ты сможешь помочь. Не сопротивляйся. Будет не так больно, как кажется. Э... Готов?
Григорий занял боевую стойку. Его размашистые руки уже готовы были нанести удар, как Агафон, согнувшись, залез под стол и начал смеяться. Громкий хохот, перемешанный с довольным урчанием, вызвал у друга гнев. Григорий опустил голову вниз и получил по щеке насмешливый шлепок.
- А помнишь то время, когда мы часто дрались в школе? - заорал Агафон.
- Помню. У тебя постоянно были синяки под глазами. А одноклассники всегда смеялись над тобой, бывший приятель.
- Пришло время отомстить тебе. Во!..
И Агафон бросил золотистую тряпку в лицо друга. Григорий, сделав три шага назад, упал на пол и пополз к выходу. Тряпка засверкала на голове и превратилась в маску, под которой Григорий что-то пытался сказать.
- Ключики... Где ключики? - насмешливо спросил Агафон. - Они у меня в кармане. Забавно видеть, как ты пытаешься сопротивляться. Жалко. Брось это дело, друг.
Но Григорий продолжал свой путь к выходу. Рубашка на теле превратилась в рваную тряпку. Брюки покрылись пылью.
- Ах... да... Я давно не убирал в квартире. Не было всё времени. Ничего. Скоро сон придёт. Появятся силы. Высплюсь. И я уберу эту квартиру. Она, конечно, засверкает от чистоты.
Григорий лишь промычал в ответ. Агафон попытался оттащить бывшего друга обратно в комнату, однако, получив удар в живот правой ногой, отскочил назад, закричав, что скоро наступит долгожданный сон. А Григорий всё полз к выходу, поворачивая голову в стороны и размахивая сжатым кулаком. Агафон схватил швабру и, взяв в левую руку красную тряпку, попытался нанести удар по спине. Но у него ничего не получилось. Григорий ловко выбил швабру из рук злодея.
- Несмотря на твои усилия, бессонница скоро покинет меня. А ты, Гриша, будешь бродить каждую ночь по квартире, думать о том, как бы поскорее заснуть. Хм... Жалко... жалко... Но... делать уж нечего. Попрощайся с обычной жизнью. Теперь день превратится в ночь. А ночь, конечно, превратится в день. Ничего... привыкнешь. Я же тоже привык.
Вдруг Григорий, схватив серебристую ручку двери, поднялся с пола. Золотистая маска плотно прилипла к его лицу. Он замотал головой и дотянулся рукой до бывшего друга. Его пальцы крепко сжали ухо Агафона, который задёргался, как дёргаются пойманные щуки в ведре рыболова.
Маска на лице Григория стала таять. Капли, крупные, золотистые, потекли с замученного лица.
- Беда! - заорал Агафон. - Ведьма во сне сказала, что нельзя касаться того, кому хочешь передать бессонницу. А здесь...
Показались глаза, губы, уши. В глазах Гриши горела радость победы. Он прижал к стене бывшего друга и вытащил ключ в чёрном чехле. Щёлкнул замок. Дверь открылась. И Григорий, шлёпнув друга по носу, выскочил на лестничную площадку.
Агафон устало опустился на пол. Его крупный подбородок упал на грудь. Изо рта вылетали тихие звуки, похожие на шипение. В глазах было отчаяние.
- Ах... Буду искать нового человечка, - прокряхтел Агафон.