Luckman Wind : другие произведения.

Небесный остров

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О суициде. Иногда мы поступаем очень скверно. И это не всегда плохо.

   ______________________________________________________________________________________

Wind Luckman

Небесный остров

(рассказ)

   Вразумлю тебя,
   Наставлю тебя на путь,
   По которой тебе идти;
   Буду руководить тебя,
   Око Мое над тобою!

(Из библии.)

  
  
  
  
  
  
  
  
   - Ну всё, хва­тит! - пер­вые три сло­ва, ко­то­рых Све­та про­из­нес­ла по-на­стоя­ще­му уве­рен­но.
   "Ну все, хва­тит!" - это те сло­ва, ко­гда вся­кий по­че­му-то ду­ма­ет, что, ска­зав их, у не­го на­чи­на­ет­ся Но­вая Жизнь.
   "Ну все, хва­тит!" - Све­та, воз­мож­но, до­ба­ви­ла бы еще что-то. Мно­гое она хо­те­ла СКА­ЗАТЬ.
   "Ну все, хва­тит!" - так уж по­лу­чи­лось, толь­ко три сло­ва смог­ли прой­ти моз­го­вой фейс-кон­троль.
   Так что это бы­ли пер­вые три сло­ва, по­сле че­го Све­та по­ня­ла, что нуж­но встать на по­до­кон­ник.
   Ее крик­ли­вый го­лос как-то не­ес­те­ст­вен­но и по­это­му до­воль­но жут­ко ото­звал­ся в пустой без­молв­ной квар­ти­ре. Но Све­та и не об­ра­ти­ла на это вни­ма­ния. Сей­час она ни­че­го не слы­ша­ла. По­то­му что ду­ма­ла. Ду­ма­ла силь­но. И очень боль­но.
   По­сколь­ку вни­ма­ние ее при­ко­ва­но к са­мой се­бе. Что на­зы­ва­ет­ся: це­ли­ком и пол­но­стью.
   Дав­но у нее так. Эта дурь. По су­ти, ес­ли го­во­рить о пред­по­сыл­ках, то долж­но быть с самого ро­ж­де­ния. Хо­тя, фак­ти­че­ски - ес­ли ло­ги­че­ски по­рас­су­дить - то с то­го мо­мен­та, ко­гда ее по­тя­ну­ло к маль­чи­кам, то есть, го­во­ря на­уч­но, с под­ро­ст­ко­во­го пе­рио­да, - ко­гда она вдруг осоз­на­ла горь­кую-пре­горь­кую для ее воз­рас­та прав­ду: что
   ею ни один маль­чик не ин­те­ре­со­вал­ся.
   Она их от­тал­ки­ва­ла, слов­но про­ка­жен­ная ка­кая-то.
   Сей­час ей два­дцать. Не­мно­го. Но она уже ус­та­ла. Ус­та­ла жить. Этой ус­та­ло­стью она пе­ре­плю­нет лю­бо­го ста­ри­ка.
   Хва­тит си­деть до­ма, сказала она сей­час, и не хо­теть вы­хо­дить на ули­цу.
   Во­об­ще-то, дав­но го­во­ри­ла. Но толь­ко сей­час, на­ко­нец, ре­ши­лась. Ре­ши­лась кое-что из­ме­нить в жиз­ни. Из­ме­нить раз и на­все­гда. Она ре­ши­ла...
   с ней по­кон­чить.
   С жиз­нью.
   Вот так, лег­ко и про­сто, как рассечь мечом пус­то­ту, что в ней сей­час. И не будет разницы.
   Дав­но бы так!
   Что по­де­ла­ешь, ес­ли факт - есть факт, ес­ли она чу­жая в этом ми­ре, ес­ли она из­гой даже для самой себя.
   - Я ду­ра! Я пол­ная ду­ра! Я ста­нусь в ста­рых де­вах и ни­ко­гда не бу­ду сча­ст­ли­ва.
   Сколь­ко она про­пла­ка­ла по это­му по­во­ду, не счесть. Се­го­дня по­тра­ти­ла, на­вер­ное, ча­сов пять.
   Она ма­ши­наль­но обер­ну­лась и по­смот­ре­ла на боль­шие на­стен­ные ча­сы. 3:20 ут­ра - Вре­мя Смер­ти, как воз­мож­но, за­пи­шут в про­то­ко­лах зав­тра.
   А так, всю соз­на­тель­ную жизнь. Вот и те­перь она про­си­де­ла всю ночь, се­туя на судь­бу, что она не та­кая как все. И, на­ко­нец, при­шла к оче­вид­но­му вы­во­ду. Она не для этой жиз­ни - воз­мож­но, она во­об­ще не дос­той­на этой жиз­ни! - и ей нуж­но уме­реть! Так бу­дет луч­ше, ре­ши­ла она. И, - что уди­ви­тель­но, - по­чув­ст­во­ва­ла об­лег­че­ние. На­вер­но по­то­му, что "ре­шить" - будь то про­сто "схо­дить по ма­лень­ко­му в туа­лет" или наоборот "про­вер­нуть ка­кое-ни­будь дель­це на мил­ли­он руб­лей", - все­гда зна­чит "об­лег­чить­ся".
   Дей­ст­ви­тель­но, за­чем тра­тить вре­мя на ник­чем­ное ожи­да­ние, ес­ли все рав­но ко­гда-ни­будь ум­решь? Все ведь лю­ди уми­ра­ют! В чем то­гда смысл ждать? В чем смысл жиз­ни, во­об­ще? Не хо­чет она до­жи­дать­ся пре­клон­но­го воз­рас­та. Слиш­ком дол­го, а глав­ное про­тив­но бу­дет ждать в та­ком вот "Я" - с урод­ли­вым соз­на­ни­ем, не имея воз­мож­но­стей по­знать ра­до­стей зем­ной жиз­ни. К то­му же то­гда это бу­дет оз­на­чать не "ждать" а - "бес­цель­но тя­нуть вре­мя". Да, луч­ше уме­реть, и имен­но се­го­дня, сей­час, в эту же ми­ну­ту! Се­кун­ду, черт возь­ми! По­ка не на­ко­пи­лось в ду­ше вся­кое дерь­мо. Ду­ша у нее вро­де бы чис­та. Но толь­ко по­ка что. Не ус­пе­ла еще на­га­дить. Ма­ло жи­ла. Но го­ды идут, рвут­ся ка­лен­да­ри­ки-то. Вот уви­ди­те, ско­ро она пре­вра­тит­ся в оз­лоб­лен­ное замк­нув­шее­ся в се­бя су­ще­ст­во. Во­об­ще-то она, уже та­кая - замк­нув­шее­ся в се­бя су­ще­ст­во, - но дерь­ма в ней по­ка что нет. А спе­шить на­до, ибо нет смыс­ла ждать - бесцельно тя­нуть вре­мя - и тер­петь по­том всю жизнь на­смеш­ки вро­де "ста­рая де­ва" или "бед­ная ве­ко­ву­ха". Это в луч­шем слу­чае. Обыч­но при­ду­мы­ва­ют ве­щи по­со­лид­нее и по­обид­нее. То есть, по­смеш­нее. Для них - кре­ти­нов, у ко­то­рых ни­ко­гда не от­со­хнет под­лый язык. А ос­нов­ное на­се­ле­ние стра­ны и есть кре­ти­ны. По­се­му из­де­ва­тельств над со­бой она по­зво­лить не долж­на. Та­ко­го она про­сто не пе­ре­жи­вет. На­до по­кон­чить с этим. Гла­за вы­со­хли. Смер­ти она не бо­ит­ся. Дав­но она при­шла к вы­во­ду, что смер­ти бо­ять­ся глу­по. Чи­тать-то из-за оди­но­че­ст­ва при­хо­ди­лось. Мно­гое она про­чла за свою не­дол­гую жизнь, и кое-что уз­на­ла. Точ­нее са­ма до­пер­ла до все­го. Она нау­чи­лась ду­мать. Ду­мать пра­виль­но. Те­перь она зна­ет, что смерть все­го лишь про­дол­же­ние так на­зы­вае­мо­го бы­тия; что "жить", зна­чит "ша­гать в ши­ро­кие и все­гда от­кры­тые объ­я­тия Смер­ти". Обыч­но ты идешь, не спе­ша, как бы де­лая - по ме­ре доз­во­лен­но­сти, ко­неч­но! - про­дол­жи­тель­ные ос­та­нов­ки и за­держ­ки, по­сколь­ку есть, ра­ди че­го: ра­до­стей-то в жиз­ни пре­дос­та­точ­но. Но толь­ко ес­ли ты нор­маль­ный и не стра­да­ешь ду­рью. Вот она не нор­маль­ная и стра­да­ет ду­рью и у нее нет при­чи­ны за­дер­жи­вать­ся. Так что она долж­на ус­ко­рить ша­ги. Что­бы как мож­но бы­ст­рее ока­зать­ся там... Нет, не в Раю! И да­же не в Аду, а...
   - В Не­бес­ных ост­ро­вах, - про­из­нес­ла Све­та вслух.
   Мо­жет, она и при­ду­ма­ла это ме­сто, но ей точ­но не ме­сто ни в Раю, где без­дель­ни­ки, ни в Аду, ку­да по­па­да­ют все "нор­маль­ные". Толь­ко на Не­бес­ных ост­ро­вах - мес­те, где хо­ро­шо, где все в со­гла­сии со сво­ей ду­шой и где за­ни­ма­ют­ся толь­ко тем, что им нра­вить­ся. Да, Не­бес­ные ост­ро­ва имен­но для та­ких, как она.
   - Не­бес­ные ост­ро­ва! - снова произнесла она вслух.
   Она ве­рит в них. И един­ст­вен­ное пра­виль­ное ре­ше­ние - по­пасть ту­да! Да! Она сде­ла­ет это: убь­ет се­бя. Очень про­сто. Вы­прыг­нет из ок­на три­на­дца­то­го эта­жа
   и воз­не­сет­ся к Не­бес­ным ост­ро­вам на крыль­ях.
   По мень­шей ме­ре, все­му при­дет ко­нец.
   - Да, по­ра.
   Она улыб­ну­лась. То стран­ное, по­хо­жее на по­лет ощу­ще­ние об­лег­чен­но­сти, что час­то ви­де­ла она во снах, не по­ки­да­ло ее. И на­сла­ж­да­ясь им, она пол­но­стью осоз­на­ла, что сде­ла­ла дей­ст­ви­тель­но един­ст­вен­ное пра­виль­ное ре­ше­ние.
   - Это знак свы­ше.
   И вправ­ду, ина­че она бы не ис­пы­ты­ва­ла "сча­стье".
  
   Пра­виль­но, что она сто­ит и смот­рит в ок­но. Пусть ни­че­го не ви­дит, пусть про­сто смот­рит в ни­ку­да...
   Нет же, она ви­дит! Но толь­ко не то, что пе­ред ней: ог­ром­ные ни­ко­му не ин­те­рес­ные урод­цы же­ле­зо­бе­тон­ных до­мов, что не да­ют раз­гля­деть ни го­ри­зонт, ни звез­ды. А вол­шеб­ные Не­бес­ные ост­ро­ва с веч­но­зе­ле­ны­ми ле­са­ми ги­ган­тов-де­ревь­ев и див­ны­ми сви­саю­щи­ми на их кро­нах гра­да­ми, где нет ни пра­ви­те­лей, ни за­ко­нов, по­то­му что там все жи­вут са­ми по се­бе и ни­кто ни­ко­му не ме­ша­ет. Это ост­ро­ва, ко­то­рые плы­вут на бе­лых об­ла­ках на­рав­не с солн­цем.
   И пра­виль­но, что со­би­ра­ет­ся уме­реть.
  
   Кто-то под ок­ном зыч­но сви­ст­нул, и, к огор­че­нию Све­ты, вер­нул ее на зем­лю.
   На ули­це раз­гар ле­та. Там те­п­ло и хо­ро­шо. Вон, как лю­ди гу­ля­ют, со­всем да­же по­за­быв, что вре­мя для сна. В ос­нов­ном слад­кие па­роч­ки, да груп­пы под­вы­пив­ших сту­ден­тов. Они обыч­ные, нор­маль­ные, - те, которые попадут в ад, - по­это­му и гу­ля­ют, а она нет, не гу­ля­ет, - хоть и не боится ада. Не долж­на она, не име­ет пра­ва. Она ведь стра­да­ет ду­рью, чу­жая она. Та­ким иди­от­кам нель­зя. Нель­зя пор­тить все­об­щее ве­се­лье сво­им не­уме­ст­ным при­сут­ст­ви­ем. В прин­ци­пе, она ни ра­зу и не гу­ля­ла. То есть, ко­неч­но, гу­ля­ла, но не по-на­стоя­ще­му, не так, как мечтала.
   Она на­ткну­лась гла­за­ми на при­ютив­шую­ся в кус­тах под ее до­мом па­ру.
   - Иди­те вы все к чер­ту! - ти­хо про­сто­на­ла она и от от­вра­ще­ния до бо­ли сомк­ну­ла ве­ки. Но лю­бо­пыт­ст­во свое по­бо­роть не смог­ла - да и боль ад­ская в гла­зах - и по­смот­ре­ла вниз. Там что-то на­зре­ва­ло: вон, как, па­рень с пред­вку­ше­ни­ем на­пи­ра­ет - ла­па­ет во всех доз­во­лен­ных и не­доз­во­лен­ных мес­тах, хоть и до тош­но­твор­но­сти не­ук­лю­же, гру­бо, а де­вуш­ка, ко­неч­но, по­ка де­ла­ет вид, что про­ти­вит­ся. Све­та по­ни­ма­ла, что это толь­ко для "при­ли­чия". Она-то уве­ре­на, что ско­ро та с удо­воль­ст­ви­ем раз­дви­нет пе­ред ним нож­ки (мо­жет да­же пря­мо здесь под ее ок­ном на тра­ве). Воз­мож­но, Све­та и са­ма по­сту­пи­ла бы так же, ока­жись на мес­те де­вуш­ки. Па­рень-то с ви­ду ни­че­го. Кра­сав­чик. По край­не ме­ре от­сю­да, - с вы­со­ты три­на­дца­то­го эта­жа. Све­та при­слу­ша­лась... Да­же сло­ва "уме­ет про­из­но­сить": "Ты так пре­крас­на!" - ус­лы­ша­ла она вро­де бы. Про­сто му­си-пу­си, как в той ду­рац­кой пес­не! По­псе!
   - Фу! - Га­дость. Све­та пе­ре­бо­ро­ла се­бя и оставила парочку без внимания. То, что вни­зу про­ис­хо­дит - по­псо­во. А Све­та лю­бит рок, и все та­кое, что име­ет смысл. И она ни­ко­гда не по­сту­пи­ла бы по­доб­ным об­ра­зом. Так по­сту­па­ют шлю­хи.
   И во­об­ще, это чушь! С кем она мог­ла гу­лять и де­лать то, что де­ла­ют все? У нее ведь нет мо­ло­до­го че­ло­ве­ка. Она не мо­жет его за­вес­ти, по­то­му что...
   А хрен зна­ет, по­че­му!
   Воз­мож­но,
   Не мо­жет.
   Воз­мож­но,
   Не хо­чет.
   - Ка­ко­го это, це­ло­вать­ся? - по­ду­ма­ла она вслух и, за­ка­ты­вая гла­за, по­пы­та­лась пред­ста­вить гу­бы пар­ня.
   Ка­ко­го это, це­ло­вать­ся? - по­вто­ри­ла она мыс­лен­но.
   Она да­же изо­бра­зи­ла чьи. Милые губы на симпатичном всегда чуток небритом лице, к которому она так и не притронулась.
   По-на­стоя­ще­му це­ло­вать­ся?
   Его зва­ли...
   С лю­би­мым че­ло­ве­ком?
  
   - Хм, - Све­та яро­ст­но встрях­ну­ла го­ло­вой, про­гнав дур­ное, на ее взгляд, на­ва­ж­де­ние. Те­перь уже не­важ­но как его зва­ли. Его те­перь нет. У не­го дру­гая. Луч­ше, чем она. И внеш­не, - та­кой бюст, та­кая поп­ка, как обыч­но го­во­рят пар­ни, - и внут­рен­не - на­ма­ле­ван­ная пус­тыш­ка хо­хо­туш­ка, что им - тем же пар­ням - и нуж­но.
   А так, с опы­том, у нее поч­ти что ноль.
   Ка­кая те­перь раз­ни­ца?
   - Это прав­да! Раз­ни­цы те­перь нет, - от­че­ка­ни­ла она, про­го­няя ос­тат­ки сла­бо­сти.
   Ко­неч­но, она мог­ла бы стать нор­маль­ной как все, ес­ли сде­ла­ет над со­бой уси­лие (ги­гант­ское уси­лие). Но она не хо­те­ла. Ее тош­ни­ло толь­ко при од­ной мыс­ли, что она ста­нет та­кой как все.
   - И по­че­му толь­ко я ро­ди­лась? - спро­си­ла она, гля­дя на ок­на со­сед­них до­мов, буд­то там мог­ли ей от­ве­тить. В дей­ст­ви­тель­но­сти, она про­сто хо­те­ла уз­нать, не смот­рит ли на нее кто-ни­будь. Вы­яс­ни­ла: нет, не смот­рит. Все спят. Толь­ко на не­сколь­ких ок­нах свет го­рит. Но от­ту­да ни­кто не смот­рит. Да ко­го она во­об­ще ин­те­ре­су­ет? Всем дав­но до лам­поч­ки до нее. Ведь мно­гие зна­ют, что в этой ко­мор­ке - в ее квар­ти­ре "лю­ди" не жи­вут. Здесь оби­та­ет толь­ко од­на за­би­тая су­ма­сшед­шая, не­дос­той­ная обо­зре­ния и все.
   - Вот бы уз­нать! По­че­му я здесь? По­го­во­рить бы с тем су­ще­ст­вом, знаю­щим от­ве­ты на мои во­про­сы. - Ей все­гда ка­за­лось, что она ро­ди­лась не­пра­виль­но: не то­гда ко­гда нуж­но и не на той пла­не­те. Или - что ско­рее все­го воз­мож­но - ей во­об­ще не сле­до­ва­ло ро­дить­ся.
   Слу­ча­лось по но­чам - ко­гда ей как все­гда не спа­лось - она гля­де­ла в по­то­лок и ни с то­го ни с се­го спра­ши­ва­ла:
   "- Эй, ска­жи мне, я сей­час не од­на ведь, в этой ком­на­те, да?" - Све­та са­ма не зна­ла по­че­му так спра­ши­ва­ла. Воз­мож­но, в си­лу то­го, что ей ка­за­лось, будто кто-то не­пре­мен­но дол­жен был сле­дить за ней. Ведь не мо­жет же она спать без при­смот­ра но­чью! Бог, ан­гел или хо­тя бы ино­пла­не­тя­нин-экс­пе­ри­мен­та­тор. Мно­го ве­ро­ят­ных со­гля­да­та­ев. Да­же не­важ­но кто кон­крет­но! Но кто-то дол­жен же был за ней сле­дить! Да­же в пи­са­нии вро­де бы что-то го­во­рить­ся об этом. Ка­жет­ся так: "...Ибо очи Гос­по­да обо­зре­ва­ют всю зем­лю..." или так: "...Ибо очи Его над пу­тя­ми че­ло­ве­ка, и Он ви­дит все ша­ги его..." Все же Све­та зна­ла что, спра­ши­вая по­то­лок, по­сту­па­ет как псих кон­че­ный.
   Псих пси­хом, но ей ка­за­лось, что она да­же слы­шит чьи-то от­ве­ты.
   "- Да!", - обыч­но от­ве­чал ей Он ров­ным и бес­стра­ст­ным го­ло­сом в ти­ши­не, ко­гда Све­та ви­ди­мо "по­па­да­ла" на нуж­ную вол­ну.
   Она не удив­ля­лась Ему и не боя­лась Его, ведь в ду­ше зна­ла, что этот го­лос ее, - а не Его, - хоть и ка­жет­ся чу­жим из-за не­пред­ска­зуе­мых от­ве­тов.
   "- При­вет! Ты от­ве­тишь на мои во­про­сы?"
   "- Да, Ты ведь ме­ня зо­вешь из этих по­бу­ж­де­ний!"
   И то­гда Све­та спра­ши­ва­ла пря­мо:
   "- За­чем я здесь?"
   По­на­ча­лу тот рас­ска­зы­вал ка­кую-то чушь о не­об­хо­ди­мо­сти ро­дить де­тей, про­дол­же­нии ро­да, мол, жизнь нуж­на для ка­кой-то свя­щен­ной це­ли, ко­то­рую лю­ди по­зна­ют толь­ко в уроч­ный час. Све­та слу­ша­ла Его, да­же с не­ко­то­рым удо­воль­ст­ви­ем, не­смот­ря на то, что и не по­ни­ма­ла. Она про­сто лю­би­ла та­кие ве­щи. Обо­жа­ла. Она са­ма бы­ла та­кой ве­щью. И не­нор­маль­ность ее оп­ре­де­ля­лась та­ки­ми ве­ща­ми. Не спро­ста же все ее стел­ла­жи и да­же шка­фы ло­мят­ся под тя­же­стью на­уч­ной фан­та­сти­ки, эзо­те­ри­ки и фи­ло­со­фии. Но все же рас­сказ не при­но­сил ей нуж­ное удов­ле­тво­ре­ние. И раз­го­вор все­гда за­кан­чи­вал­ся на этой ду­рац­кой свя­щен­ной це­ли. И она ос­та­ва­лась со свои­ми без­от­вет­ны­ми во­про­са­ми. Она бы­ва­ло пы­та­лась раз­го­во­рить Его на ин­те­ре­сую­щие ее кон­крет­ные ве­щи. На­при­мер, она го­во­ри­ла Ему: "Хо­ро­шо, я по­ня­ла - на са­мом де­ле ни­че­го не по­ни­ма­ла - но ска­жи мне, за­чем Я ЗДЕСЬ? За­чем я жи­ву? По­че­му мне не ин­те­рес­но жить?" Но Он буб­нил од­но и то же: "де­ти", "про­дол­же­ние ро­да" и "свя­щен­ная цель", о ко­то­рой уз­на­ют в уроч­ный час. Но в "по­след­нем се­ан­се" кое-что про­изош­ло. Она крик­ну­ла Ему - че­го ни­ко­гда не де­ла­ла. Крик­ну­ла и об­ма­те­ри­ла, как са­мая по­след­няя уличная про­шман­дов­ка.
   "- Этот ду­рац­кий мир, дос­тал ме­ня, по­нял? Без ме­ня он не про­па­дет! По­шел к чер­ту твой уроч­ный час!..".
   Что то­гда про­изош­ло, Све­та не пом­ни­ла. Сколь­ко она кри­ча­ла и сколь­ко по­сле это­го ле­жа­ла на по­лу в бес­соз­на­тель­ном со­стоя­нии - то­же. Но ко­гда при­шла в се­бя, ус­лы­ша­ла:
   - Смысл в те­бе, Све­та! - сло­ва буд­то бы­ли вы­се­че­ны в воз­ду­хе.
   - Что зна­чит, смысл во мне? - шмыг­нув, спро­си­ла Све­та то­гда. Но ра­дио фир­мы "По­тус­то­рон­ние го­ло­са" сло­ма­лось и - как Све­та пра­виль­но уяс­ни­ла - на­все­гда.
   Смысл в те­бе, Све­та!
   Эти сло­ва так и вкли­ни­лись в ее го­ло­ву, по­то­му что бы­ли по­след­ни­ми. Очень глу­бо­ко вкли­ни­лись и на­дол­го там за­стря­ли. Да­же че­рез не­де­лю они стоя­ли в ее ушах и боль­но в го­ло­ве зу­де­ли.
   И Све­та по­ру­га­ла се­бя, об­ви­нив мозг в глюч­но­сти, как ка­кой-ни­будь за­ню­хан­ный про­грам­мист, что ру­га­ет Би­ла Гейт­са за пар­ши­вый Вин­до­уз. Она по­ня­ла, что окон­ча­тель­но схо­дит су­ма. Рань­ше ей это ка­за­лось раз­вле­че­ни­ем. Но в по­след­ний раз по­ня­ла, что со­всем не раз­вле­ка­ет­ся. Нет. Она все­рь­ез. Она... Она про­сто мед­лен­но схо­дит су­ма. Она по­ня­ла это очень яс­но и чет­ко, слов­но уви­де­ла от­ца-ал­ко­го­ли­ка, ко­то­рый сно­ва при­пер­ся в стель­ку на­сви­ня­чив­шись.
  
   Вне­зап­ная мысль об от­це огор­чи­ла Све­ту. Она по­ла­га­ла, что за­бы­ла его. Но нет, ви­ди­мо ни­ко­гда не убе­жишь от его пре­сле­дую­ще­го об­раза, на­хо­дись да­же в ты­ся­чах ки­ло­мет­рах от это­го... Ти­па. Све­та хо­те­ла ска­зать "вы­род­ка", но не ска­за­ла. Он все-та­ки отец. Хоть свет­ло­го в этом сло­ве для нее нет. Но отец... Его пло­хо не на­зы­ва­ют. Не­смот­ря да­же на то, как он ка­ж­дый раз при "за­лиз­ке" при­ста­вал и не­ред­ко из­би­вал ма­му и ее са­му, го­во­рил мерз­кие ве­щи и да­же... Впро­чем, прочь дур­ным мыс­лям!
   Воз­мож­но, Све­та жа­ле­ла от­ца. Ведь ал­ко­го­лизм счи­та­ет­ся бо­лез­нью. А о боль­ных пло­хо от­зы­вать­ся нель­зя, осо­бен­но ко­гда кто-то из них по­мог те­бе ро­дить­ся.
   - Хм... Ин­те­рес­ная мысль, он по­мог мне ро­дит­ся. Вро­де бы спра­ши­ва­лось "за­чем?". Так что сто­ит ли жа­леть его?
   Итак, она, по­ня­ла, что схо­дит су­ма. Так яс­но, как ми­лый па­поч­ка при­шел...
   И вот в "по­след­нем се­ан­се" она обе­ща­ла, что дру­го­го "се­ан­са" не бу­дет и этот "по­след­ний се­анс" так и ос­та­нет­ся "по­след­ним". Ина­че она и не за­ме­тит, как с ней ста­нет кран­ты. Мо­жет ей уже кран­ты, но, ви­ди­мо, не со­всем. Ведь го­во­рят же, что су­ма­сшед­шие все­гда ду­ма­ют, что они нор­маль­ные, а раз Све­та не ду­ма­ет, что она нор­маль­ная, зна­чит с ней не со­всем кран­ты. Так что есть кро­хот­ная на­де­ж­да, что ка­кая-то до­ля ее соз­на­ния все еще на­хо­дит­ся в здра­вом уме. И по­ка не позд­но Све­та долж­на по­кля­сть­ся се­бе, что боль­ше ни­ко­гда не ста­нет с Ним раз­го­ва­ри­вать...
   По­кля­лась - сдер­жа­ла клят­ву. Она не хо­чет схо­дить су­ма!
   Но ви­ди­мо она все-та­ки не сдер­жит свою клят­ву при жиз­ни. И толь­ко Не­бес­ные ост­ро­ва из­ба­вят ее от клят­во­пре­сту­п­ле­ния.
   - Я не­мно­го бо­юсь бо­ли, - ска­за­ла Све­та и вы­су­ну­ла го­ло­ву, что­бы по­смот­реть на ме­сто, ку­да она долж­на была упасть. Тра­ва, ти­па га­зо­на. Кус­ты ака­ции, от­ку­да те "слад­кие" уш­ли. Но на кус­ты она на­вряд ли упа­дет.
   - Но пси­хо­ло­ги­че­ски я го­то­ва.
   Тем не ме­нее, она пред­ста­ви­ла, как в щеп­ки ра­зо­бьют­ся ее хруп­кие кос­ти и ос­кол­ка­ми ра­зо­рвут внут­рен­но­сти, и как по­том мед­лен­но вы­те­чет кровь из ушей, ско­шен­но­го рта, вы­лу­п­лен­ных глаз и раз­би­тых мест. Ужас­ная картина. Но не жал­ко ей те­ло тлен­ное. К то­му же это­го она уже не уви­дит, по­сколь­ку по­сле смер­ти сра­зу же по­па­дет на Не­бес­ный Ост­ров. Ибо воз­не­сет­ся ее очи­стив­шая­ся Ду­ша на не­бе­са. На тот ост­ров, ко­то­ро­го она при­ду­ма­ла са­ма, где все хо­ро­шо, где нет раз­оча­ро­ва­нию, где все лю­бят друг дру­га та­ки­ми, ка­кие они есть и ни у ко­го нет вра­гов, где у ка­ж­до­го есть вто­рая по­ло­вин­ка. И жи­вут там сча­ст­лив­чи­ки веч­но!
   Све­та сно­ва по­смот­ре­ла на свою квар­ти­ру. Жи­вет она не­бо­га­то. Но по квар­ти­ре бу­дет ску­чать. Эти бе­лые, не­мно­го по­жел­тев­шие от вре­ме­ни, обои с алы­ми цве­точ­ка­ми, эти кар­ти­ны с изо­бра­же­ния­ми до­б­рых ан­ге­лов и мис­ти­че­ских су­ществ, ко­то­рых она са­ма на­ри­со­ва­ла на хол­сте, эта ста­рая ви­дав­шая ви­ды план­шет­ка в уг­лу с кис­точ­ка­ми и крас­ка­ми и унас­ле­до­ван­ный от ба­буш­ки на­стоя­щий пер­сид­ский ко­вер на по­лу - са­мые лю­би­мые ве­щи - бу­дут не один раз за­став­лять ее пла­кать по но­чам, да­же бу­ду­чи на Не­бес­ном ост­ро­ве. Жал­ко, сре­ди кар­тин са­мо­го Не­бес­но­го ост­ро­ва не бы­ло. Она мно­го раз хо­те­ла его на­ри­со­вать, но не ре­ша­лась, а ко­гда ре­ша­лась, сра­зу же ме­ня­ла мо­тив, по­сколь­ку, ду­ма­ла, что мас­тер­ст­ва у нее не хва­тит. Так как зна­ла, ес­ли бы на­ри­со­ва­ла, то, по­лу­чив­шая­ся вещь не от­ра­зи­ла бы всю тай­ну. Этим она да­же мог­ла над­ру­гать­ся не­воль­но. Так что пра­виль­но, что не на­ри­со­ва­ла!
   По­сколь­ку ни один ху­дож­ник не спо­со­бен изо­бра­зить Не­бес­ный ост­ров.
   - Не­бес­ный ост­ров! Там ведь, дей­ст­ви­тель­но все жи­вут сча­ст­ли­во, да, По­тус­то­рон­ний?
   Но По­тус­то­рон­ний не от­ве­чал.
   А не оби­дел­ся ли Он, по­ду­ма­ла Све­та и гру­ст­но ус­мех­ну­лась. Раз­ве та­кое воз­мож­но с ним? Нет, ко­неч­но! Он зна­ет всё. И оби­деть­ся не мо­жет.
   Слу­чай­но Све­та об­ра­ти­ла вни­ма­ние на то, как она си­дит на кор­точ­ках с об­на­жен­ны­ми бед­ра­ми, по­то­му что май­ка за­дер­ну­та до жи­во­та. А она, ду­ра, за­бы­ла, что по­сле ду­ша боль­ше ни­че­го не на­де­ла. На­вер­ня­ка кто-то уви­дел и по­ду­мал, что ка­кая-то из­вра­щен­ка ре­ши­ла на ви­ду по­мо­чить­ся из ок­на, мол, лю­буй­тесь на мою пи-пи. Вот, что она уме­ет. Она вскрик­ну­ла и чуть бы­ло не сде­зер­ти­ро­ва­ла на пол, но во­вре­мя спо­хва­ти­лась. Она вспом­ни­ла за­чем она здесь.
   - Вы­бор сде­лан! Пу­ти на­зад нет! - ска­за­ла она твер­до, и ти­хо до­ба­ви­ла. - Ме­ня ждут на Не­бес­ном ост­ро­ве.
   Но она за­ме­ти­ла, что на нее смот­рят из про­ти­во­по­лож­но­го до­ма и ви­ди­мо дав­но, ибо у смот­ря­ще­го в ру­ках би­нокль, при­став­лен­ный к бес­сты­жим гла­зам - вот кто на са­мом де­ле из­вра­ще­нец - и по­это­му же­ла­ние спрыг­нуть на пол поя­ви­лось сно­ва. Но она зна­ла, что так поступать нель­зя, по­сколь­ку, ес­ли спрыг­нет на пол, то этим сде­ла­ет шаг на­зад, а так как "де­лать на­зад ша­ги" чре­ва­ты для нее вне­пла­но­вы­ми по­след­ст­вия­ми - и сно­ва при­дет стра­да­ние - и раз она не хо­чет, что­бы ее раз­гля­ды­ва­ли - не мо­жет она боль­ше стра­дать, - на­до спе­шить. Пры­гать на ули­цу. Хо­тя хо­те­лось бы еще по­ду­мать. Хоть не­мно­го. По­раз­мыш­лять. Вспом­нить и при­вес­ти всю свою жизнь к ло­ги­че­ско­му за­вер­ше­нию, что­бы по­том не обид­но бы­ло, что ли. "Жизнь од­на, и нуж­но ее про­жить дос­той­но!", - ска­зал не­кий Ан­д­ре Мо­руа. А как же это сде­лать? Он объ­яс­нил?
   В глу­би­не ее ком­на­ты по­че­му-то за­зво­нил мо­биль­ник.
   И Све­та спрыг­ну­ла.
  

Ав­густ, 2004 год.

  
  
  
   5
  
  
  

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"