Ста-рик наш - первое меж-га-лак-ти-че-ское суд-но "Ски-та-лец", имею-щий бор-то-вой но-мер Е-500Н, где Е - Зем-ля, 500 - вре-мя, Н - На-де-ж-да, - на-ко-нец-то под-ле-тал к Сол-неч-ной сис-те-ме. Три ча-са на-зад по-сле ху-до-бед-но-го "про-бу-ж-де-ния" мы ос-та-ви-ли бал-ласт с "ды-ря-вы-ми", то есть про-стран-ст-вен-ны-ми дви-га-те-ля-ми, ра-бо-таю-щие на так на-зы-вае-мом прин-ци-пе "чер-ной ды-ры" и, вклю-чив обыч-ные, при-го-то-ви-лись прой-ти в пре-де-лы сис-те-мы род-ной звез-ды. По-сле "пе-ре-клю-че-ния" все сис-те-мы ра-бо-та-ли нор-маль-но, а ра-да-ры го-во-ри-ли: "Впе-ре-ди Зем-ля!" - за сен-ти-мен-таль-ную за-став-ку на эк-ра-не Руфь по-ста-ра-лась - наш ме-ст-ный "ха-кер" - не в шут-ку го-во-ря: про-грам-мист.
Ра-зу-ме-ет-ся, ра-да-ры чув-ст-во-ва-ли не Зем-лю, а толь-ко лишь из-лу-че-ние Солн-ца. Слиш-ком да-ле-ко еще бы-ло до род-ной пла-не-ты. Ее-то и вид-но не было во-все; как и дру-гих пла-нет впро-чем. Да что я го-во-рю, са-мо Солн-це все еще ка-залось лишь круп-ной звез-дой, толь-ко слег-ка вы-де-ляя се-бя из бес-чис-лен-ных ря-дов своих со-брать-ев. Но серд-ца на-ши пе-ре-пол-ня-ли чув-ст-ва, и нам хо-телось ви-деть имен-но ее, Зем-лю! Вот и на-чу-да-чи-ла Руфь нам на ра-дость.
Толь-ко вот, ра-до-ва-лись ли мы?
По-то-му что "ра-дость" пор-ти-ли по-ме-хи, эти чер-то-вы по-ме-хи, ко-то-рые не да-вали по-го-во-рить с до-мом, ска-зать им, что мы воз-вра-ща-ем-ся до-мой.
Все мы, пять че-ло-век лич-но-го со-ста-ва, си-де-ли в пер-со-наль-ных крес-лах и ду-ма-ли о пред-стоя-щей встре-че. Нас рань-ше было де-сять, но ос-таль-ная часть ко-ман-ды по-гиб-ла, ко-гда мы еще на-хо-ди-лись в пу-ти к G-16SD, в том чис-ле и ка-пи-тан Ро-берт Бай-рон. Нер-вы этих не-сча-ст-ных про-сто не вы-дер-жа-ли ве-ли-кую на-груз-ку, что зовется Вре-менем.
- Ин-те-рес-но, как нас встре-тят? - вгля-ды-ва-ясь в цен-траль-ный ил-лю-ми-на-тор, спро-си-ла Се-ле-на - един-ст-вен-ный ин-же-нер-ме-ха-ник суд-на. Впро-чем, она не од-на име-ла ста-тус един-ст-вен-но-сти, ибо у ка-ж-до-го чле-на эки-па-жа име-лась своя ис-клю-чи-тель-ная про-фес-сия. Я, к при-ме-ру, врач; и кро-ме ме-ня ни-кто не смыслит в ме-ди-ци-не, так что жизнь ка-ж-до-го из нас в мо-их ру-ках. Хм... с "профессиональным оп-ре-де-ле-ни-ем", ко-неч-но, ма-лость лу-кав-лю - ме-ня дав-но еще на-рек-ли "ле-ка-рем", а ино-гда, ко-гда кто-ни-будь на ме-ня злил-ся, или оби-жал-ся - я пре-вра-щал-ся в "де-ше-во-го ко-но-ва-ла". Да я и не ос-корб-лял-ся. Ведь ни-че-го ос-кор-би-тель-но-го в этом не ви-дел - в се-мье не бы-ва-ет по-на-стоя-ще-му оскорбительных слов. А мы - се-мья. Все два-дцать лет по бор-то-во-му ле-то-ис-чис-ле-нию. Пять-сот, ес-ли го-во-рить о за-борт-ном вре-ме-ни - столь-ко лет по-на-до-би-лось для пу-те-ше-ст-вия ту-да и об-рат-но. (Для никчемного как выяснилось.) К то-му же я и сам мог над-ле-жа-щим об-ра-зом от-ве-тить. Ос-та-вать-ся в дол-гах, зна-чи-ло ид-ти про-тив мо-их пра-вил.
- Труд-но ска-зать! Цве-ты, хлеб с со-лью, кон-фет-ти... - монотонно ото-звал-ся по-за-ди нее кок - Тре-вис, аме-ри-ка-нец, - но, по-ла-гаю, толь-ко по ро-ж-де-нию, су-дя по узкоглазой роже, он от-ку-да-то из вос-то-ка, и фа-ми-лия у не-го та-кая, не-аме-ри-кан-ская - Лью. И вы пра-виль-но до-га-ды-вае-тесь - он ни-ка-кой и не кок, а, такой же, как и я - точ-нее, все - бедняга, по-лу-чив-ший пер-со-наль-ное про-зви-ще за свой корабельный ста-тус. Он у нас за-ве-дую-щий сис-те-мой жиз-не-обес-пе-че-ния. Кор-мит нас ис-кус-ст-вен-но вы-ра-щен-ны-ми бел-ка-ми. Дря-нью, сло-вом.
- Лич-но, мне хо-чет-ся как сле-ду-ет на-пить-ся, на-бить брю-хо едой. Нор-маль-ной едой! И по-спать! На-де-юсь, они пре-дос-та-вят нам все эти бла-га! - так съе-хид-ни-чал Том - то-же аме-ри-ка-нец, но чер-но-ко-жий. Наш "вер-зи-ла" - уж боль-но вы-сок и кру-пен. Его дед, или пра-дед - не знаю точ-но - ко-гда-то стал чем-пио-ном NBA. Ес-ли вер-зи-ла не врет, ко-неч-но. Во-об-ще-то, на пре-уве-ли-че-ния он мас-так.
Че-ло-век, ко-то-ро-му ад-ре-со-ва-лись кол-ки, со-оте-че-ст-вен-ни-ку не от-ве-тил. Удо-сто-ил лишь ко-сым, но без-раз-лич-ным взгля-дом. Да что Тре-вис мог от-ве-тить. Он ведь и сам стра-дал. На ко-раб-ле нет кух-ни в ее че-ло-ве-че-ском по-ни-ма-нии; эти "га-ды" - кон-ст-рук-то-ры ко-раб-ля, не по-ду-ма-ли о ней. Ей бо-гу, с умыслом и намеренно! От-пра-вить бы их вме-сто нас, уз-на-ли бы, ка-ко-го это не иметь нор-маль-ную, че-ло-ве-че-скую кух-ню! Чер-ти!
Все же, мы, не смот-ря на эту не-ис-ход-ность, ни раз пы-та-лись при-го-то-вить на спро-во-рен-ных из ла-бо-ра-тор-ной ут-ва-ри ка-ст-рю-лях "на-стоя-щую" еду. Осо-бен-но- ста-ра-лись в пер-вое вре-мя. Од-на-ко, как вы и до-га-да-лись, тщет-но! Из так на-зы-вае-мых про-дук-тов - от-врат-ных со-плей желтовато-зеленого цвета - ни-че-го пут-но-го при-го-то-вить не уда-ва-лось. Эта нев-кус-ная га-дость, все-гда пре-вра-ща-лась в от-кро-вен-ную мер-зость.
На-тер-пел-ся Том, ко-неч-но, о-го-го!
- Те-бе что, не хва-ти-ло столь-ко лет сна в без-молв-ном кос-мо-се? - за-сту-пи-лась Руфь. У нее есть еще вто-рое бо-лее под-хо-дя-щее, на мой взгляд, про-зви-ще: "Мать Те-ре-за".
Том так и про-бур-чал:
- Мать Те-ре-за!
Се-ле-на не от-ры-ва-ла гла-за от ил-лю-ми-на-то-ра с тех са-мых пор, как мы всту-пи-ли в ре-жим "бодр-ст-во-ва-ния". Пе-ред ней на па-не-лях тол-пи-лись мно-го-чис-лен-ные эк-ра-ны с мас-сой точнейшей ин-фор-ма-ци-ей и изо-бра-же-ния-ми при-бли-жаю-ще-го-ся Солн-ца, но она смот-ре-ла в стек-ло ил-лю-ми-на-то-ра. Она пред-по-чи-та-ет ре-аль-ность, а, - как она го-во-рит, - не ну-ли и еди-ни-цы. Я от-кро-вен-но жа-лею ее. Та-кая мо-ло-дая и кра-си-вая. Ре-бе-нок. Нет, не по го-дам! В ду-ше! Нам всем все-го по 40-50 лет. Это толь-ко внеш-не мы два-дца-ти-лет-ние юно-ши и де-вуш-ки. Вы ду-мае-те, кра-со-та?! Воз-мож-но! Да, толь-ко сча-стье не в этом! По-верь-те мо-ему сло-ву! Э, ку-да это я?..
За-чем Се-ле-на от-пра-ви-лась с на-ми? Не ме-сто ей сре-ди нас.
- Пять-сот лет ведь про-шло! Вы по-ни-мае-те, это?! - ска-за-ла она, ог-ля-ды-вая нас.
- Не ду-май об этом! - от-ветила Руфь и встала. Она под-ошла к Се-ле-не и об-няла ссутуленную де-вуш-ку за пле-чи. - Мо-жет, по-спишь?! Нам еще дол-го ле-теть, - сказала она ей в ухо.
- Все на-ши ро-ди-те-ли дав-но по-гиб-ли! Нас ждут со-вер-шен-но чу-жие лю-ди. Мы при-бу-дем в бу-ду-щее! - Та и не слы-ша-ла ее. По-доб-ные фра-зы она по-вто-ря-ла уже дав-но.
Ди-тя!
- Точ-нее вы-плы-вем из про-шло-го! - зло-вред-но ус-ме-хнулся Том в углу и, неприятно още-ри-ва-ясь толстыми губами, посмот-рел на Руфь. - Бу-дем им жи-вы-ми ре-ли-к-вия-ми, вы-жив-ши-ми ди-но-зав-ра-ми!
- Се-ле-на иди, по-спи? - повторила Руфь, не от-зы-ва-ясь на шут-ку. Она вы-гля-дит оза-бо-чен-ной. Мы все вы-гля-дим оза-бо-чен-ны-ми. Мы про-сто ус-та-ли.
- Не хо-чу я спать! Сколь-ко мож-но? Хо-чу уви-деть все, за-пом-нить ка-ж-дый миг, встре-чу с Людь-ми!
- Мне тя-же-ло на те-бя смот-реть, де-воч-ка!
- Со мной все в по-ряд-ке. Иди, сядь на ме-сто! Про-сто я бо-юсь!..
- Че-го?
- Что нас не ждут!
- Глу-по-сти!
Мы си-де-ли мол-ча, в ду-ше по-ни-мая, что Се-ле-на, быть мо-жет и пра-ва. Все на-ши по-пыт-ки с ни-ми свя-зать-ся, обо-ра-чи-ва-лись не-уда-чей. "Нет сиг-на-ла! Нет сиг-на-ла! Мая-ки не от-ве-ча-ют!" - уп-ря-мо вещали при-бо-ры. Слов-но там их и нет. Мы ведь да-же про-сну-лись са-ми, ко-гда как это долж-но бы-ло слу-чить-ся ав-то-ма-ти-че-ски: те же ра-да-ры долж-ны бы-ли за-честь сиг-на-лы мая-ков, и дать ко-ман-ду бор-то-во-му ком-пь-ю-те-ру на "бодр-ст-во-ва-ние". Это-го не про-изош-ло! Мы "про-сну-лись" са-ми, из-за вне-штат-ной си-туа-ции. В про-грам-мах ока-зал-ся изъ-ян. Сча-ст-ли-вый изъ-ян, спас-ший нас. Ес-ли бы не он, мы б про-па-ли: уле-те-ли бы в от-кры-тый кос-мос, ми-мо солн-ца, ку-да-ни-будь в центр га-лак-ти-ки, или кру-жи-лись бы око-ло не-го на боль-шом рас-стоя-нии, пре-вра-тив-шись в не-за-мет-ную ис-кус-ст-вен-ную пла-не-ту с пе-рио-дом об-ра-ще-ния мил-ли-он лет. И ни-ко-гда не про-сну-лись бы. Наш ко-рабль "по-чув-ст-во-вал се-бя не хо-ро-шо", ко-гда "не по-нял" ку-да даль-ше дви-гать-ся. И он раз-бу-дил нас для уточ-не-ний ко-ор-ди-на-ций. Ока-за-лось во-вре-мя. Мы уви-де-ли Солн-це. Ко-ор-ди-на-ты про-сто "кон-чи-лись". Но пе-чаль-но Солн-це вы-гля-де-ло. Без-душ-но. Слов-но оно по-ста-ре-ло и те-перь, умирая, гас-ло... Страш-но да-же по-ду-мать. А Се-ле-на ду-ма-ла в слух. Един-ст-вен-ный среди нас че-ло-век, кто при-знавал-ся в сво-их стра-хах.
2.
- По-че-му же до сих пор нет сиг-на-ла? - спра-ши-ва-ет "кок", пре-ры-ва-ет дол-гое мол-ча-ние. Он си-дит спра-ва от ме-ня.
- Ты же ви-дишь, по-ме-хи ме-ша-ют! - от-ве-чаю я и чув-ст-вую ре-жу-щую серд-це ви-ну. Гло-таю слю-ну.
- Но от-ку-да они?
- В кос-мо-се все-гда пол-но по-мех, - от-ве-чаю я, оп-рав-ды-ва-юсь.
- Но здесь же рань-ше не бы-ло та-ких силь-ных по-мех, ме-шаю-щих свя-зи!
- Это бы-ло пять-сот лет на-зад! Все мог-ло из-ме-нить-ся! - го-во-рит Руфь сле-ва, че-рез крес-ло Се-ле-ны. За-тем, она гля-дит на ме-ня. Хо-чет под-дер-жать, с грустью догадываюсь я.
- Уж боль-но стран-ные из-ме-не-ния здесь про-изош-ли! Та-кое ощу-ще-ние, буд-то пе-ред на-ми не Сол-неч-ная сис-те-ма, а мощ-ный ис-точ-ник ра-диа-ции, - ка-ча-ет го-ло-вой Тре-вис. Его из-бо-ро-ж-ден-ный тре-мя мор-щи-на-ми ро-зо-вый лоб по-кры-ва-ли мел-кие ка-пель-ки по-та, не-смот-ря да-же на то, что не жар-ко. 18R С - оп-ти-маль-ная тем-пе-ра-ту-ра внеш-ней сре-ды для функ-цио-ни-ро-ва-ния че-ло-ве-че-ско-го ор-га-низ-ма, у нас ни-ко-гда не ме-ня-лась.
Я не от-ве-тил. Он прав. Стран-ные. Ку-да как стран-ные!
Весь са-лон сно-ва по-гру-зи-лся в ти-ши-ну. Лишь еле за-мет-ное ус-та-лое ур-ча-ние при-бо-ров нам не да-ет счи-тать, что мы в скле-пе.
Я, от-ки-ды-ваю го-ло-ву на под-го-лов-ник, смот-рю на верх-нюю па-нель и поч-ти в дре-мот-ном со-стоя-нии на-блю-даю за не-ме-няю-щи-ми-ся па-ра-мет-ра-ми. Ле-тим мы на малой ско-ро-сти: 50000 км/сек. Впе-ре-ди ви-ди-мых пре-пят-ст-вий нет, до-ро-га от-кры-та. Хо-тя это ус-лов-но, по-сколь-ку те же по-ме-хи не по-зво-ля-ют нам за-гля-ды-вать да-ле-ко. Мы на-хо-дим-ся как бы в плот-ном ту-ма-не. Хотя звез-да по име-ни Солн-це еже-час-но при-бли-жа-ет-ся. И то, ес-ли при-гля-деть-ся.
Сиг-на-лов нет.
- Мо-жет, у них там что-ни-будь сло-ма-лось? - вновь спра-ши-ва-ет Тре-вис. Так у нас все-гда и про-ис-хо-дит: в сред-нем по ре-п-ли-ку в де-сять ми-нут.
- Так и есть! - от-ве-чаю я, ко-гда ни-кто из ос-таль-ных не по-же-лал от-крыть рот.
Про-хо-дит ми-нут пять.
- Это не-воз-мож-но! - вдруг воз-бу-ж-ден-но про-из-но-сит Том.
- Не-воз-мож-но что? - спра-ши-ва-ет Руфь.
- Не-воз-мож-но, что-бы там все сло-ма-лось в од-но и то же вре-мя. Так не бы-ва-ет. Вам не ка-жет-ся?
Воз-ра-жать ему не ста-ли. Ко-неч-но, ка-жет-ся. У всех голова на плечах!
И вдруг пе-ре-до мной на па-не-ли крас-ны-ми бу-к-ва-ми за-све-чи-ва-ет-ся со-об-ще-ние: "Вни-ма-ние!Впе-ре-ди опас-ность! Пре-пят-ст-вие треть-ей ве-ли-чи-ны! Столк-но-ве-ние че-рез 60 ми-нут! Скор-рек-ти-руй-те па-ра-мет-ры!" Я да-же сра-зу не за-ме-тил это. До та-кой сте-пе-ни был при-вык к не-пре-лож-ной мо-но-тон-но-сти, что не среа-ги-ро-вал на вне-зап-ное из-ме-не-ние в дис-пле-ях. Мне по-ка-за-лось, что в гла-зах чу-дит-ся.
Про-ти-раю гла-за.
- У нас про-бле-мы! - бы-ст-ро при-под-ни-ма-ясь, го-во-рю я, ко-гда со-об-ра-жаю, что гла-за тут ни при-чем.
В этот са-мый мо-мент жа-лоб-но за-пи-ща-ли си-ре-ны и голосовое сообщение. По-че-му это си-ре-ны при-позд-ни-лись, мель-ка-ет у ме-ня во-прос. На-вер-но из-за сбо-ев, го-во-рю я се-бе с хо-ду. По-вы-шен-ная внеш-няя ра-диа-ция ино-гда тор-мо-зи-ла не-за-щи-щен-ные при-бо-ры.
- Что? - вскри-ки-ва-ет Руфь, под-пры-ги-ва-ет. Она на-вер-но, про-кля-ла се-бя за то, что про-зе-ва-ла. Сле-дить за та-ки-ми вот со-об-ще-ния-ми ее пря-мая обя-зан-ность.
Вся ко-ман-да, за-мет-но ожи-ви-лась и, на-блю-дая за ней, ждала что она ска-жет.
- Это ко-рабль! - вос-кли-ца-ет она, с на-ив-ным лицом по-про-шай-ни-чая у нас ра-дость. - Нас встре-ча-ют. Сей-час по-про-бую на-ла-дить связь.
Ко-рабль! Сло-во-то, ка-кое! Вы-со-кое! Не-при-выч-ное. То есть, ко-неч-но, при-выч-ное. Но сей-час же дру-гой, не наш ко-рабль. Мы свык-лись ду-мать, что кро-ме на-ше-го ко-раб-ля ино-го на све-те не су-ще-ст-ву-ет. Смеш-но. И Свет-то этот, не про-сти-ра-ет-ся да-лее об-шив-ки на-ше-го "Стран-ни-ка". Чу-жой ко-рабль для нас все рав-но, что дру-гая пла-не-та.
Мы вста-ем и по-спеш-но под-хо-дим к Руфь.
- Ка-кой тип у ко-раб-ля? - спра-ши-ваю я, скло-нив-шись к ее при-бо-рам. За-был вначале упо-мя-нуть, я у них еще во-жусь стар-шим.
- Тип не оп-ре-де-ля-ет-ся! Но ка-жет-ся, это из-за от-сут-ст-вия не-об-хо-ди-мых ко-дов в ба-зе дан-ных! А по циф-рам это не-боль-шое суд-но, не-мно-го мень-ше на-ше-го... Ско-рее гру-зо-вой чел-нок ма-лой даль-но-сти. И... - она гля-дит на ме-ня, - дви-га-ет-ся пря-мо на нас!
- Ка-кая у него соб-ст-вен-ная ско-рость?
И я слы-шу не-твер-дый от-вет:
- 1000 ки-ло-мет-ров в се-кун-ду.
- Что-то ма-ло-ва-то! - про-го-ва-ри-ва-ет Тре-вис за мо-ей спи-ной.
- И впрямь! - под-хва-ты-ва-ет его Том. - По-мо-ему, он про-сто па-рит в сво-бод-ном по-ле-те, - при сло-ве "па-рит" сар-ка-сти-че-ский на-жим.
- Связь? - спра-ши-ваю я то-ном, как буд-то ме-ня не очень за-ни-ма-ют все эти ре-п-ли-ки.
- От-клю-чи ска-не-ры. Они са-ми соз-да-ют по-ме-хи, - при-ка-зы-ваю я.
- Я это уже сде-ла-ла!
Мы смот-рим на тре-тий ма-лень-кий эк-ран, где на на-ших гла-зах про-из-во-дят-ся рас-че-ты. Спра-ва эк-ра-на на окош-ке "Об-ра-бот-ка ин-фор-ма-ции" на чер-ном фо-не бы-ст-ры-ми не-уло-ви-мы-ми стро-ка-ми про-но-сят-ся ка-кие-то циф-ры, бу-к-вы, смысл ко-то-рых по-ни-ма-ла толь-ко Руфь. Но то, что все идет не так как на-до, мы и так зна-ем. "Не дос-та-точ-но ин-фор-ма-ции! Вре-мя рас-че-та не-из-вест-но!" - ви-дим мы вни-зу эк-ра-на ми-гаю-щее пре-ду-пре-ж-де-ние яр-ко оран-же-во-го цве-та. Диа-грам-ма рас-че-тов ни-как не хо-чет рас-ти, ос-та-но-вив-шись на три-на-дца-ти про-цен-тах.
На три-на-дца-ти про-цен-тах... Тьфу! Дья-вол! Я не из тех суе-вер-ных глуп-цов, что ви-дят зна-ме-ния на по-доб-ных иди-от-ст-вах, но гля-дя на циф-ру, ис-пу-гал-ся - ле-дя-ная вол-на, со-кру-шая сте-ну уве-рен-но-сти, про-би-ра-ет-ся в кре-пость мое-го серд-ца. Зло-ве-щий, про-ро-че-ский знак ус-мот-рел я.
"...100%!Связь ус-та-нов-ле-на! Вве-ди-те код!"
Со-об-ще-ние это по-яв-ля-ет-ся че-рез ше-ст-на-дцать ми-нут. И все это вре-мя чис-ло три-на-дцать ус-той-чи-во стоя-ло, не ме-ня-ясь.
Ну и ду-рак, ру-гаю я се-бя в мыс-лях. На-до бы по-ле-чить нер-вы.
Руфь сту-чит. Мы, пре-вра-тив-шись в де-тей, вни-ма-тель-но сле-дим за ее дей-ст-вия-ми.
- Пло-хо де-ло - ни-че-го вра-зу-ми-тель-но-го! - ом-ра-чая на-ши ожи-да-ния, го-во-рит она и от-ки-ды-ва-ет-ся на спин-ку си-де-нья.
- То есть, как?..
- Они мол-чат! Не вы-сы-ла-ют код, - го-во-рит она, гля-дя на ме-ня. Я по-нял, что по-ло-же-ние бо-лее чем пло-хо. За эти го-ды нау-чил-ся чи-тать ее мыс-ли.
- То есть, как? - не-тер-пе-ли-во по-вто-ря-ет Том око-ло уха.
Я, на-вер-но, не-доб-ро взгля-нул на не-го, он ис-пу-ган-но от-пря-нул.
- Связь ме-ж-ду на-ми, по су-ти, ус-та-но-ви-лась, но на на-ши при-зы-вы ни-кто не реа-ги-ру-ет! - пауза, - Слов-но в этом ко-раб-ле нет че-ло-ве-ка, спо-соб-но-го на-жать на кноп-ку прие-ма! - го-во-рит Руфь, по-смот-рев на ме-ня. С на-де-ж-дой по-смот-рев! Мне ста-ло не по се-бе. Не-у-же-ли она ду-ма-ет, что спа-су их?
- Ве-се-ло! - бур-ка-ет Том, нерв-но скре-бет не-бри-тую ще-ку. - Ве-се-ло же нас встре-ча-ют. Вот те-бе цве-ты, а вот те-бе кон-фет-ти! Мать их!
Он воз-вра-ща-ет-ся на свое ме-сто в углу, и, гля-дя на при-бо-ры, про-дол-жа-ет там не-до-воль-но бор-мо-тать. Я ста-ра-юсь не об-ра-щать на не-го вни-ма-ния и пы-та-юсь унять вы-зван-ное им раз-дра-же-ние. От- этих усилий мне ста-но-вит-ся жар-ко.
Ви-жу, как Тре-вис про-во-дит его ви-но-ва-то-не-на-ви-ст-ным взгля-дом.
- Воз-мож-но это бес-пи-лот-ный ко-рабль! - го-во-рю я, рас-сте-ги-вая мол-нию на шее.
- Но ведь у та-ких ко-раб-лей бы-ва-ет СПО! - воз-ра-жа-ет Тре-вис.
- Бы-ва-ет! Но, по-хо-же, здесь дру-гая тех-но-ло-гия, И наш ком-пь-ю-тер мо-жет их не по-нять! - со спо-кой-ным ви-дом го-во-рю я, при-ду-мы-вая на хо-ду взве-шен-ные доводы. Бо-же, как мне труд-но уда-ва-лось!
Я ду-мал, не из-бе-гу Тре-ви-совского воз-ра-же-ния, но, к мо-ей ра-до-сти, он по-че-му-то за-ткнул-ся. Ско-рее все-го, по-нял. Или ж ме-ня ус-лы-шал Гос-подь Бог?
Про-шло пол-ча-са с не-боль-шим. Па-ра-мет-ры кур-са Руфь скор-рек-ти-ро-ва-ла. Те-перь столк-но-ве-ние нам не гро-зи-ло. Хо-тя тот ко-рабль и по-преж-не-му при-бли-жал-ся. Как объ-яс-ни-ла нам Руфь, он дол-жен бу-дет про-нес-тись над на-ши-ми го-ло-ва-ми на рас-стоя-нии трех ки-ло-мет-ров.
Вско-ре мы его и уви-де-ли: се-реб-ря-щая-ся точ-ка про-гля-ды-ва-лась в мо-ни-то-рах и ло-бо-вых ил-лю-ми-на-то-рах, и бы-ст-ро уве-ли-чи-ва-лась в раз-ме-ре.
Мы сно-ва се-ли в крес-ла и ста-ли мол-ча на-блю-дать за при-бли-жаю-щей-ся точ-кой. В мо-ни-то-рах мы ее ви-дели на-мно-го от-чет-ли-вее, чем в ил-лю-ми-на-то-рах. Но Се-ле-ну это об-стоя-тель-ст-во, ра-зу-ме-ет-ся, не вол-но-ва-ло.
Не со-шла ли она с ума?
Я мыс-лен-но чер-тых-нул-ся и за-хо-тел по-сту-чаться по де-ре-ву. Оглянулся по сторонам. Никакого намека на дерево я не нашел: пластик и железо - все, что нас окружало.
И когда я стал суе-вер-ным?
- Алик, ду-маю, сле-ду-ет вклю-чить тор-моз-ные дви-га-те-ли. По-смот-рим на нее! - об-ра-ща-ет-ся ко мне Руфь.
- Ва-ляй, - го-во-рю я су-хо. В ду-ше я по-че-му-то не хо-чу при-бли-жать-ся к это-му ко-раб-лю. Что-то пу-гаю-щее при-но-сил он нам. Я это чув-ст-вую. Но го-во-рить "нет", зна-чит бе-жать от стра-хов. А это-го я не мог се-бе по-зво-лить сей-час.
Руфь сбра-сы-ва-ет ско-рость "Стран-ни-ка" до 10000 км/сек, и вклю-ча-ет "тор-моз-ной ре-жим", по-сле че-го, ко-рабль и даль-ше бу-дет сбав-лять ско-рость. Вре-мя встре-чи из-ме-ни-лось на два-дцать три ми-ну-ты.
"- Не-боль-шая от-сроч-ка на жизнь!" - ехид-но пре-ду-пре-ж-да-ет пре-да-тель-ский го-лос во мне. Я не-до-воль-но фыр-каю и ежусь. На-ча-лось! Все-гда у ме-ня так. Ес-ли мне - нам - что-то гро-зит, в ме-ня все-ля-ет-ся кто-то дру-гой (подозреваю, дья-вол) и из-де-ва-ет-ся на-до мной, под-ло под-шу-чи-вая. В та-кие мо-мен-ты чув-ст-вую се-бя ши-зи-ком, ко-то-ро-го тол-сто-ще-кие дядь-ки с гро-мад-ны-ми би-цеп-са-ми ждут не до-ж-дут-ся в пси-хуш-ке.
Ма-лень-кая точ-ка при-бли-жал-ся. И я со-всем не за-ме-чаю, что-бы она уба-ви-ла тем-пы визуального рос-та. О кос-мос! К со-жа-ле-нию здесь со-всем не замечаешь под-лин-ное дви-же-ние. Ты мо-жешь не-стись, как угорелый со ско-рость све-та, и глу-по по-ла-гать, что ты сто-ишь, как пень на од-ном мес-те, и на-обо-рот не дви-гать-ся со-всем и, разинув рот, как деревенский простачек, вос-хи-щать-ся за лож-ной прыт-ко-стью за бор-том.
Спус-тя пят-на-дцать ми-нут мы на-чи-на-ем раз-ли-чать де-та-ли ко-раб-ля. И мы за-ме-ча-ем, что... ко-рабль мед-лен-но вра-ща-ет-ся, как, пол-но-стью ли-шен-ное смыс-ла не-бес-ное те-ло, то, по-ка-зы-вая зад-ние со-пла, то - пе-ред-ние ло-бо-вые стек-ла.
Он мертв, го-во-рит го-лос во мне и мерз-ко хо-хо-чет.
Я псих! Где сми-ри-тель-ная ру-баш-ка? Я сам в нее за-ле-зу. Так бу-дет луч-ше!..
- Он мертв! - вдруг об-ры-ва-ет мои не-ве-се-лые мыс-ли Се-ле-на.
Я вздра-ги-ваю. Ужели она ус-лы-ша-ла ока-ян-ный го-лос?
Все обо-ра-чи-ва-ют-ся на нее. Селена от-ры-ва-ет гла-за от ил-лю-ми-на-то-ра (ме-ж-ду про-чим, это хо-ро-ший знак!) и, по-смот-рев на нас, сно-ва по-вто-ря-ет:
- Ко-рабль мертв! Там нет жи-вой души!
Все за-мол-ча-ли, точ-нее по-преж-не-му мол-чали. Ведь здра-вий смысл дав-ным-дав-но ут-вер-жда-ет, она пра-ва.
Я взгля-нул на Руфь.
"От-ве-та нет?" - спра-ши-ваю гла-за-ми.
"Нет!" - не-охот-но ка-ча-ет она го-ло-вой.
Что же у них слу-чи-лось, спра-ши-ваю я се-бя. Мой взгляд упал на ил-лю-ми-на-тор Се-ле-ны. Но ни-че-го там не ра-зо-брав, пе-ре-во-жу его на дат-чи-ки.
Дан-ные на зе-ле-ных ци-фер-бла-тах по-ка-зы-ва-ют, что че-рез три-дцать се-кунд ско-рость на-ша сни-зит-ся до 1000 км/час и что "гость" де-ся-тью ми-ну-та-ми поз-же, про-ле-тит над на-ми со стре-ми-тель-но-стью 400 км/час на ус-та-нов-лен-ных трех ки-ло-мет-рах.
Пре-бы-ва-ли бы вы под влия-ни-ем чьей-ли-бо гра-ви-та-ции, от та-ко-го вот рез-ко-го тор-мо-же-ния вы-ле-те-ли бы из пе-ред-них ил-лю-ми-на-то-ров, не ху-же чем вы-стре-лян-ные сна-ряды. Мо-ре кро-ви и стек-ла. За-бав-ная бы-ла бы по-те-ха! - из-де-ва-ет-ся го-лос.
Нет, это ко-гда же кон-чит-ся, а?
"По-шел на..." - фыр-каю я, в об-щем, ма-те-рясь.
Луч-ше не ста-но-вит-ся. Не люб-лю я ма-те-рить-ся.
Все, ду-маю со зло-стью, на-чи-на-ет-ся цеп-ная ре-ак-ция - я злюсь, и злюсь, что злюсь.
Ко-рабль бы-ст-ро при-бли-жа-ет-ся, уве-ли-чи-ва-ясь в раз-ме-ре, и те-перь про-гля-ды-ва-ет-ся в де-та-лях. Это обыч-ный гру-зо-вой чел-нок ти-па "Зем-ля-Лу-на" и мы да-же раз-ли-ча-ем в нем, на-пи-сан-ную боль-ши-ми бе-лы-ми бу-к-ва-ми на обо-их бор-тах, мар-ку - Т-7S, в оби-хо-де - "жа-ба" (ре-же - "ля-гуш-ка") - так он вы-гля-дел при при-зем-лен-ном по-ло-же-нии. Ко-рабль не жи-вой и, го-во-ря, что на-ши БД не име-ют дан-ных, Руфь бы-ла не пра-ва. Гля-дя на эти бу-к-вы, я удив-ля-юсь то-му, что за эти пять-сот лет ма-ло что из-ме-ни-лось. Экс-плуа-ти-ро-вать та-кие ус-та-рев-шие ма-ши-ны (да-же в на-ше вре-мя они счи-та-лись та-ко-вы-ми) в те-че-ние всех этих лет было стран-но-ва-то. Та-кие ко-раб-ли в на-ше вре-мя все-гда дер-жа-лись на око-ло-пла-нет-ной ор-би-те и ни-ко-гда не уле-та-ли к ос-таль-ным пла-не-там сол-неч-ной сис-те-мы - тип дви-га-те-лей не по-зво-лял. Хо-тя, ко-неч-но, за это вре-мя лю-ди мог-ли усо-вер-шен-ст-во-вать дви-га-те-ли. Од-на-ко, гладя на это, так не скажешь...
То, что он мертв, яс-но как бо-жий день. Мы все это зна-ем, хо-тя и не же-ла-ем ве-рить вслух. И мы мол-чим, по-то-му что бо-им-ся ус-лы-шать друг у дру-га прав-ду. По-то-му что ложь... ме-нее страш-на.
Мерт-вый ко-рабль, ку-выр-ка-ясь, про-ле-тел ми-мо нас как ку-сок хо-лод-но-го ас-те-рои-да. Мы мол-ча про-во-ди-ли ее опус-то-шен-ны-ми гла-за-ми, слов-но про-во-жа-ли по-кой-ни-ка в по-след-ний путь.
- За-пус-кай дви-га-те-ли! - су-хо ве-лю я Руфь. - Мы ле-тим даль-ше.
Ду-ма-ешь, до-мой?
На-де-юсь! А что?
Бля-ха му-ха - сам с со-бой раз-го-ва-ри-ваю! Точ-но, псих!
Фыр-каю. Во вто-рой раз ма-те-рюсь от-бор-ным ма-том. Лад-но, что ни-кто не слы-шит!
Руфь мол-ча по-тя-ги-ва-ет-ся к пуль-ту и по-оче-ред-но вклю-ча-ет ры-ча-ги. Ос-таль-ные за-мер-ли и хра-нят мол-ча-ние. Мол-ча-ние нын-че дра-го-цен-но, усмехаюсь я.
Все де-сять дви-га-те-лей слег-ка за-гу-де-ли, и ко-рабль поч-ти мгно-вен-но на-би-ра-ет преж-нюю ско-рость. Все же на этот раз изо-бра-же-ние мерт-ве-ца на эк-ра-нах бы-ст-ро пре-вра-ща-ет-ся в точ-ку, и ис-че-за-ет с мо-ни-то-ров до-лой.
3.
Да-бы не ску-чать, вклю-чаю го-ло-грам-му и на-би-раю нуж-ные па-ра-мет-ры: хо-чу по-смот-реть на объ-ем-ное изо-бра-же-ние Сол-неч-ной сис-те-мы. Ес-ли ни-че-го не про-изош-ло за эти про-кля-тые пять сто-ле-тия, то она долж-на ото-бра-зить точ-ное рас-по-ло-же-ние всех пла-нет к дан-но-му мо-мен-ту.
По-сле не-боль-шо-го по-тре-ски-ва-ния за на-ми в цен-тре са-ло-на над го-ло-гра-фи-че-ским план-ше-том за-све-ти-лось кра-си-вое трех-мет-ро-вое в диа-мет-ре изо-бра-же-ние. Су-дя по раз-вер-нув-ше-му-ся пред-став-ле-нию и циф-рам-ком-мен-та-то-рам Зем-ля на-хо-дить-ся впе-ре-ди в 30 а.е. от нас.
- Го-ло-грам-ма по-ка-зы-ва-ет вер-ные ко-ор-ди-на-ты? - спра-ши-ваю я, не гля-дя ни на ко-го. Во-прос, ко-неч-но же, ад-ре-со-вал-ся Руфь.
- Все пла-не-ты на-хо-дят-ся в этом по-ло-же-нии! - не-ожи-дан-но для ме-ня от-ве-ча-ет она.
- Так зна-чит, мы уже ви-дим пла-не-ты? - удив-ля-юсь я, и на этот раз взгля-нул на нее.
- Толь-ко что по-лу-чи-ла дан-ные.
Стран-ная она де-вуш-ка, ни-ко-гда не со-об-ща-ет но-во-сти так, как со-об-щи-ли бы ос-таль-ные. Она не лю-бит виз-жать и пры-гать, де-лать из все-го та-ко-го тор-же-ст-во. Этим она мне, ка-жет-ся, и нра-вит-ся. Ее хлад-но-кро-вие и не-пре-взой-ден-ное са-мо-об-ла-да-ние сши-ба-ло ме-ня с обе-их ног.
А вот ос-таль-ные ста-ли ру-ко-пле-скать и сви-стеть от ра-до-сти. Но-вость хо-ро-шая.
- Так зна-чит, они це-лы? - вос-кли-цал Тре-вис.
- А я-то ду-мал, что сдох в этом про-кля-том кос-мо-се! - гор-ла-нил Том.
Се-ле-на виз-жа-ла, пры-гая и хло-пая в ла-до-ши, ну пря-мо как школь-ни-ца:
- Ура-а-а!
4.
И тут за-ме-чаю, как у Руфь хму-рит-ся ли-цо. Она по-преж-не-му сту-чит по кла-ви-шам и на-пря-жен-но вгля-ды-ва-ет-ся в на-гро-мо-ж-даю-щие ее мо-ни-то-ры, как на уг-лях пры-гая по ним гла-за-ми.
Не-за-мет-но от-ры-ва-юсь от всех, под-хо-жу к ней, и, мо-ля бо-га, что-бы она мне ска-за-ла "Все ОК! Нет про-блем!" - как го-во-ри-ла она обыч-но, ко-гда мы бы-ва-ли вдво-ем, - ти-хо, что-бы ни-кто не ус-лы-шал, спра-ши-ваю:
- Что-ни-будь не так?
Бог ме-ня не ус-лы-шал. Руфь от-ве-ча-ет не сра-зу. А это оз-на-ча-ет са-мое худ-шее: "Пло-хо!.."
- Стран-но! - ка-ча-ет она го-ло-вой. Во-все не мне - раз-мыш-ляя. - Не мо-гу по-ве-рить!
Мне при-шлось по-вто-рить во-прос.
- А?.. - она толь-ко сей-час удо-стаи-ва-ет ме-ня вни-ма-ни-ем.
В этот мо-мент ко-ман-да пе-ре-ста-ет ли-ко-вать и не-ис-тов-ст-во-вать. Нас за-ме-ти-ли.
- Руфь, толь-ко не го-во-ри мне, что ты ошиб-лась!.. - гро-зит Том, у ко-то-ро-го сле-ды ве-се-лья на ли-це бы-ст-ро сме-ня-ют-ся пят-на-ми гне-ва.
- По это-му по-во-ду мо-жешь не пе-ре-жи-вать, - бур-чит Руфь.
- В чем же то-гда де-ло, мать твою? - вне-зап-но кри-чит тот.
От его слов я за-хо-тел взо-рвать-ся.
"- За-ткнись и дай ей ра-бо-тать!" - про-це-дил я про се-бя, все-та-ки сдер-жи-ва-ясь. Том, на-до при-знать, ме-ня все-гда силь-но раз-дра-жал ци-нич-ной вспыль-чи-во-стью.
Слав-но, Том за-ткнул-ся. На-вер-но, гля-дя на ме-ня, он уга-дал мои мыс-ли.
Руфь, ко-неч-но же, ос-та-ви-ла То-ма без вни-ма-ния. Она тер-петь не мог-ла, ко-гда ей гру-би-ли.
- Руфь, что за про-бле-мы, - спо-кой-но спра-ши-ваю я, из-ви-ня-ясь за То-ма. Том-то по се-бе не-пло-хой па-рень. Но, к со-жа-ле-нию, ви-дит ве-щи од-но-бо-ко. Не из тех он, что за-ни-ма-ют-ся са-мо-ана-ли-зом.
- Сиг-нал, при-ни-мае-мый на-ми, слу-чай-ный, то есть не ад-ре-со-ван-ный нам! - от-ве-ча-ет Руфь, - смот-рит на ме-ня. - И он... дав-ний!..
- Дав-ний? - по-вто-ря-ет Тре-вис.
- Что ты хо-чешь ска-зать? - спра-ши-ваю я, удер-жи-вая спо-кой-ный го-лос, на этот раз, пы-та-ясь по-да-вить в нем дру-гое про-яв-ле-ние эмо-ции - дрожь.
- Это на-до по-слу-шать, - го-во-рит она и вклю-ча-ет гром-ко-го-во-ри-тель.
И ус-лы-шан-ное по-ра-жа-ет ме-ня.
"...Дик-кенс!.. Дик-кенс!.. - го-во-рит алч-ный муж-ской го-лос сквозь треск по-мех. Изо-бра-же-ния нет. - Вы их сде-ла-ли, да-ли жа-ру этим га-дам?.. - ши-пе-ние, и мы не ра-зо-бра-ли, ко-го он на-звал га-да-ми. - Вы слы-ши-те ме-ня?.. При-ем!.. Дик-кенс, от-ве-чай-те!.. При-ем!.. - про-тяж-ный треск, за-тем оза-бо-чен-ность: - Дик-кенс, я по-ни-маю, по-ме-хи ме-ша-ют! По-про-буй-те хоть по-сиг-на-лить внеш-ни-ми ог-ня-ми. При-ем!.. - по-сле че-го, сло-ва по-ни-мать ста-ло со-вер-шен-но не-воз-мож-но. Рез-кий треск по-мех за-глу-ша-ет их, буд-то там... что-то взры-ва-ет-ся. Но спус-тя не-сколь-ко се-кунд мы все же слы-шим, но стран-ность: - ...у нас две ты-ся-чи че-ты-ре-ста пять-де-сят вто-рой год! По-че-му вы об этом спра-ши-вае-те? При-ем?.. - и гром-ко-го-во-ри-тель, виз-жит, рвет уш-ные пе-ре-пон-ки.
Руфь по-спеш-но вы-клю-ча-ет гром-ко-го-во-ри-тель. Вы-ра-же-ние ее ли-ца го-во-рит "Это все!".
- Что это зна-чит? - хо-ром за-да-ют во-прос Тре-вис и Том.
"Что это зна-чит", иро-нич-но по-вто-ряю я за ни-ми. Ка-кой счет этим сло-вам? Сто? Ты-ся-ча? Нет! Мил-ли-он и еще столь-ко же!
- Кто та-кой этот грё-ба-ный Дик-кенс? - спра-ши-ва-ет Том.
- Это не важ-но, - го-во-рит ему Тре-вис.
- Да! Ва-жен год, о ко-то-ром упо-ми-на-лось. Хм... две ты-ся-чи че-ты-ре-ста пять-де-сят вто-рой год... Это бы-ло три-ста семь-де-сят два го-да на-зад... и... вой-на что ли там? - объ-яс-ня-ет Се-ле-на, и ко-то-рая, как ей свой-ст-вен-но, в кон-це уди-ви-лась са-мой се-бе.
- Ух, ка-кой ты ма-те-ма-тик, - яз-вит Том.
- Воз-мож-но это за-пись! - ле-пе-чу я, сно-ва раз-дра-жа-ясь на То-ма.
Руфь, со-брав в ко-мо-чек гу-бы, ки-ва-ет:
"Нет!".
"А что же?"
"Не знаю! Но что-то страш-ное!"
Наш бег-лый "раз-го-вор", по-ла-гаю, ни-кто не ви-дел.
- Кто го-во-рит? - спро-сил я по-том. Хо-тя по-ни-мал, что это дох-лый но-мер.
- Не-из-вест-но! - от-ве-ча-ет она.
- К чер-ту все, от-клю-чи все эти при-бо-ры! - мах-нул ру-кой Том. - От все-го это-го свих-нуть-ся мож-но...
Хо-ро-шая мысль. И я при-ка-зал сде-лать об-рат-ное:
- Про-дол-жай даль-ше пы-тать-ся, Руфь! - По-том я ско-ман-до-вал ос-таль-ным: - Зай-ми-те мес-та. Ско-ро мы вле-тим в пре-де-лы Сол-неч-ной сис-те-мы, - са-дить-ся не тре-бо-ва-лось - вре-мя на са-мом де-ле в го-ру, но я не хо-тел, что-бы они стоя-ли над ду-шой Руфь.
По-сле это-го я не-сколь-ко раз про-кру-чи-вал в наушниках стран-ное со-об-ще-ние, пы-та-ясь по-нять суть. Но ни-че-го у ме-ня не вы-шло. Я от-бро-сил это за-ня-тие и "за-был" про не-го.
5.
По ал-го-рит-му, со-став-лен-но-му пять-сот лет на-зад Боль-ши-ми Го-ло-ва-ми, мы долж-ны были пря-мой до-ро-гой воз-вра-тить-ся на Зем-лю, не ос-та-нав-ли-ва-ясь ни на од-ной из трех су-ще-ст-вую-щих в на-ше вре-мя стан-ци-ях: будь она око-ло-пла-нет-ная, Мар-си-ан-ская или да-же Лун-ная. И мы ни при ка-ких об-стоя-тель-ст-вах не име-ли пра-ва этот ал-го-ритм на-ру-шать. Я час-то ло-мал над этим го-ло-ву: "За-чем?", по-сколь-ку знал, что здесь име-ло ме-сто ка-кая-то по-ли-ти-че-ская ин-три-га. Но от-ве-та так и не на-шел. По боль-шо-му сче-ту мы и не мог-ли на-ру-шать этот стран-ный ал-го-ритм по чис-то тех-ни-че-ским при-чи-нам - ко-ли-че-ст-во то-п-ли-ва, то есть "обыч-но-го" то-п-ли-ва для "обыч-ных" дви-га-те-лей хва-та-ло лишь толь-ко на за-дан-ный, хо-ро-шо про-счи-тан-ный мар-шрут, а имен-но - для пре-одо-ле-ния рас-стоя-ния с той точ-ки, где мы "вы-хо-ди-ли" и до точ-ки, где мы встре-ча-лись с Зем-лей, а дви-га-те-ля-ми, что ра-бо-та-ли на "прин-ци-пе чер-ной ды-ры" поль-зо-вать-ся в пре-де-лах звез-ды-сис-те-мы было нель-зя; силь-ное воз-дей-ст-вие гра-ви-та-ци-он-но-го по-ля та-ко-го круп-но-го не-бес-но-го све-ти-ла как Солн-це на эти по-тус-то-рон-ние дви-га-те-ли чре-ва-то было серь-ез-ны-ми по-след-ст-вия-ми. Мог слу-чить-ся взрыв кос-ми-че-ско-го мас-шта-ба. По-том го-во-ри не толь-ко "Про-щай, жизнь моя", но пришлось бы добавить и " Солн-це" со все-ми его пла-не-тён-ка-ми. Вот по-че-му ос-та-ви-ли мы эти дви-га-те-ли за по-ро-гом Сол-неч-ной сис-те-мы.
А еще, ес-ли до-ба-вить все-му ска-зан-но-му: не хо-те-ли мы.
Ми-мо Плу-то-на про-ле-те-ли мы на рас-стоя-нии двух мил-лио-нов ки-ло-мет-ров. Раз-гля-ды-вая его, у ме-ня воз-ник-ло то ста-рое, зна-ко-мое ка-ж-до-му смерт-но-му чув-ст-во, что все-гда бы-ва-ет, ко-гда, воз-вра-ща-ясь в род-ные пе-на-ты, ви-дишь, зна-ко-мые с дет-ст-ва мес-та, но по-ни-ма-ешь, до ро-ди-тель-ско-го до-ма еще да-ле-ко. Но в дан-ный мо-мент это чув-ст-во мне ка-за-лось лож-ным и жал-ким, буд-то мес-та эти не те и ни-ка-кие пе-на-ты нас не ждут. По-это-му я как-то да-же не осо-бо смот-рел на уда-ляю-щий-ся шар.
Ибо де-ло было в от-сут-ст-вии свя-зи...
6.
...Ис-пол-нен-ный ве-ли-чия тре-пет ох-ва-тил нас, ко-гда уви-де-ли мы ог-ром-ный си-ний шар пла-не-ты род-ной. За-во-ра-жи-ваю-щий вид ее го-лу-бых океа-нов, бе-лых об-ла-ков и ма-те-ри-ков вы-ну-ж-дал то-нуть нас в не-мом упое-нии. Зем-ля! Вот она! Ста-рая и ве-ли-че-ст-вен-ная. Род-ная... Чу-жая. Ока-за-лось, что те-перь она для нас чу-жая, не род-ная. Мы ле-те-ли к ней слов-но по-ста-рев-шие де-ти, так и не об-рет-шие сча-стья в да-ле-ких чу-жих зем-лях. Мы не зна-ли, жи-вы ли ро-ди-те-ли, вос-пи-тав-шие нас, со-хра-нил-ся ли от-чий дом, где мы вы-рос-ли? Пи-сем мы не от-прав-ля-ли, да и са-ми не по-лу-ча-ли!.. Не мог-ли...
Но... свя-зи не бы-ло! Да-же с та-ко-го близ-ко-го рас-стоя-ния Зем-ля не от-ве-ча-ла на на-ши зо-вы. Она была не-ма как ры-ба.
Не-смот-ря на это "не-удоб-ст-во" мы при-го-то-ви-лись к по-сад-ке.
- Как мы? - спро-сил я Руфь.
- Все нор-маль-но! "Ста-рик" дол-жен вы-дер-жать.
Я пой-мал ее взгляд. Ка-кие же у нее кра-си-вые гла-за!
Она гру-ст-но улыб-ну-лась. И я по-бла-го-да-рил судь-бу за то, что она у ме-ня есть. На-де-юсь, все бу-дет хо-ро-шо. И по-ду-мав об этом, я по-чув-ст-во-вал сла-бую ра-дость и кро-хот-ную на-де-ж-ду.
Мы по то-му же за-дан-но-му ал-го-рит-му, ко-то-ро-го вер-но блю-ли, долж-ны бы-ли по-са-дить "ста-руш-ку" в Аф-ри-ке на ме-ж-ду-на-род-ном кос-мо-дро-ме "Вик-то-рия", на-хо-дя-щий-ся в три-дца-ти ки-ло-мет-рах к се-ве-ру от го-ро-да Ким-бер-лит. И вот...
...ко-рабль плав-но свер-нул к Зем-ле и поч-ти без ощу-ти-мой на-груз-ки вле-тел в плот-ные слои ат-мо-сфе-ры. Нас не-пло-хо при-пек-ло и "слег-ка по-ше-ве-ли-ло", но это нор-маль-но.
...ско-ро мы уви-де-ли зе-ле-ные по-ля за не-су-щи-ми-ся под на-ми бе-лы-ми об-ла-ка-ми. По-том и сам дол-го-ждан-ный кос-мо-дром...
...по-сад-ка про-изош-ла ус-пеш-но.
...отворились люки и мы всту-пи-ли на родную зем-лю.
Но что-то стран-ное про-ис-хо-ди-ло.
По мо-ей спи-не ска-ти-лись круп-ные ка-п-ли хо-лод-но-го по-та... Я по-шат-нул-ся.
- Алик? - ус-лы-шал я да-ле-кий, от-че-го-то не-сколь-ко раз ото-звав-ший-ся эхом го-лос Руфь.
- Алик? Спаси меня!
Го-ло-ва кру-жи-лась. Я обер-нул-ся в сто-ро-ну го-ло-са. И не уви-дел Руфь.
- Ты ос-тал-ся один! - вдруг хо-хот-нул тот про-кля-тый го-лос. - Смот-ри!
Я сыгнорировал его.
- Руфь, где ты? - но я не ви-дел ни-ко-го. - Том? Тревис? Селена? Где вы? - крикнул я, отчаиваясь.
Я сто-ял со-вер-шен-но один. Все ку-да-то подевались. Ох-ри-стые го-ры вда-ле-ке хо-ди-ли хо-ду-ном. Даже космодром оказался не космодромом, а бесплотной пустыней. И ко-рабль наш бе-гал во-круг ме-ня, на-би-рая обо-ро-ты.
- Все же умер-ли во вре-мя по-сад-ки. Ты что не понял? - более настойчиво произнес го-лос рядом. - Вы сго-ре-ли еще в ат-мо-сфе-ре, а ты да-же не за-ме-тил, ду-рень! Ско-ро и ты уви-дишь Его. Ну, то-го, что с ко-сой через плечо! Ха-ха-ха!..
Смерть уже стоя-ла око-ло ме-ня. Го-лос и есть смерть.
Слы-шу свист. Что-то стре-ми-тель-но па-да-ет на ме-ня. Пы-та-юсь смотреть в небо. Жел-тое солн-це ос-ле-п-ля-ет гла-за. С трудом раз-ли-чаю при-бли-жаю-щие-ся точ-ки. Это... Ох, это ж че-ло-ве-че-ские останки! Пер-вой уда-ря-ет-ся о зем-лю го-ло-ва Руфь и под-ка-ты-ва-ет-ся к мо-им но-гам. Я от ужаса подпрыгиваю. Затем на-чи-на-ет-ся град из обуг-лен-ных ос-тан-ков тел дру-зей. Ноги мои подкашиваются, и я падаю коленями на красный песок.
И крик... Крик... Не-вы-но-си-мый, ду-ше-раз-ди-раю-щий крик!
- Про-снись! - словно щелчок.
Я вска-ки-ваю, с тру-дом от-кры-ваю гла-за, грудь разрывается от учащенного дыхания.
Кри-чал я.
Ус-по-кой-ся! Это сон. Все-го лишь сон! Как же я рад, черт по-бе-ри, что это все-го лишь сон!
- Пло-хой сон? - спросила Руфь.
Руфь? Ты, жива? Но!..
Ни-че-го не со-об-ра-жаю. Су-до-рож-но гло-таю воз-дух. Дро-жу. Говорить не мо-гу. К сча-стью по-ти-хонь-ку все про-хо-дит.
Она ле-жа-ла ря-дом со мной под мо-им одея-лом, при-ло-жив го-ло-ву на мое пле-чо. И толь-ко сей-час вспо-ми-наю, что все мы от-ды-ха-ли в каю-тах пе-ред пред-стоя-щей Встре-чей с До-мом. Вре-мя еще име-лось, и у нас был "ти-хий час", или "ночь". На-зы-вай-те как хо-ти-те.
Руфь про-шла ру-кой по мо-им во-ло-сам, за-тем - ще-ке, и сня-ла с ме-ня последние следы ужасного кош-ма-ра.
Я очень рад ее при-хо-ду.
- Не хо-те-ла те-бя бу-дить, но ты за-кри-чал... - заботливо про-шеп-та-ла она.
Пер-вые не-сколь-ко се-кунд я ле-жал и про-сто смот-рел на ее кра-си-вые чер-ные гла-за, в ко-то-рый раз от-ме-чая в них бес-пре-дель-ную глу-би-ну, вме-щаю-щие в се-бя всю все-лен-ную. И в этот мо-мент вдруг мне за-хо-те-лось ей о мно-гом при-знать-ся, ска-зать...
...по-ка не позд-но!
Но су-мел про-го-во-рить толь-ко ба-наль-ность:
- Как же ты пре-крас-на! Ты зна-ешь об этом? - И кос-нул-ся ее пле-ча.
И это-го было дос-та-точ-но, по-нял я в сле-дую-щую се-кун-ду. Ибо в от-вет она не-ожи-дан-но втя-ну-ла ру-ку под одея-ло и, про-шур-шав там не-сколь-ко мгно-ве-ний, вско-чи-ла на ме-ня, и тут же, на-ва-лив-шись, за-ду-ши-ла ме-ня бес-ко-неч-но те-п-лым по-це-лу-ем. Я да-же тол-ком не ус-пел со-об-ра-зить и уло-жить в го-ло-ве про-изо-шед-шее. А ко-гда со-об-ра-зил и уло-жил, за-хо-тел крик-нуть, за-орать, ска-зать все-му ми-ру, все-му кос-мо-су, ок-ру-жаю-щие нас, что я люб-лю эту де-вуш-ку. Люб-лю эту за-гад-ку, раз-га-ды-вать ее. Люб-лю боль-ше всей сво-ей жиз-ни, черт возь-ми! Боль-ше!..
Бо-же, как я сча-ст-лив, ду-мал я, с тру-дом со-об-ра-жая и ощу-щая на се-бе из-ви-ваю-щее-ся те-ло лю-би-мой жен-щи-ны: ее све-жую об-жи-гаю-щую ко-жу, ка-саю-щую-ся о мои но-ги, грудь, ру-ки - вез-де. Че-го толь-ко стои-ло жи-ви-тель-ный аро-мат ее оран-же-вых губ?! Уже-ли я за-слу-жи-ваю это-го?.. Нет, не ду-маю, что-бы.
Но спа-си-бо Те-бе, Гос-по-ди!
Ее шел-ко-вис-тое и все-гда слад-ко пах-ну-щее те-ло так при-ят-но за-ще-ко-та-ло все-го ме-ня, что я чуть не за-дох-нул-ся. Элек-три-че-ская дрожь про-бе-жа-ла по мо-им клет-кам не-сколь-ко раз, от-че-го я за-хо-тел сей-час же уме-реть, рас-тво-рить-ся в ее клет-ках, за-быть-ся в ней. Не знаю, по-че-му. Ви-ди-мо, что-бы на-веч-но ос-тать-ся с эти-ми бо-же-ст-вен-ны-ми ощу-ще-ния-ми и чув-ст-ва-ми, пе-ре-пол-нив-ши-ми ме-ня. И ес-ли бы не моя муж-ская гор-дость, я бы не-пре-мен-но за-пла-кал. Ибо мне ка-за-лось, что я в эти ми-ну-ты един-ст-вен-ный кто при-бли-зил-ся к ве-ли-кой це-ли по су-ти оди-но-ко-го до кон-ца жиз-ни су-ще-ст-ва, на-зы-вае-мо-го у нас че-ло-ве-ком: веч-но-му по-кою, уми-ро-тво-ре-нию ду-ши, ос-во-бо-ж-де-нию от се-бя...
- Су-ма-сброд ты, Алик, - вы-пря-мив-шись, улыб-ну-лась она, ко-гда по-це-луй наш на вре-мя пре-кра-тил-ся. Ла-до-ня-ми она упер-лась о мою грудь и ста-ла там что-то ри-со-вать. Ви-деть ее поч-ти не мог - на ней ви-се-ло одея-ло, и ее длин-ные и гус-тые во-ло-сы, ко-то-рые дос-ти-га-ли та-лии, сей-час бы-ли спу-ще-ны впе-ред.