Луковкин-Крылов Вячеслав Алексеевич : другие произведения.

Хошь ни хошь, а будешь жить дружно

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - Как жизнь? - спрашиваю. - Ты где сейчас? На пенсии или как? - На пенсии, но работаю. Охранником на фирме. - О-о! Молодец! А где это? - А помнишь площадь "Журавлёва" ?.. - Ну, - отвечаю. - Это что рядом с метро "Электрозаводская" ?.. - Во-во, оно самое! Там офисно-административное здание теперь построили. Такое, знаешь!.. Как в Европе! Так вот я в нём, - мрачно промолвил он и добавил. - Охраняю там тех, кого раньше в тюрьме сгноили бы!
  
  Хошь не хошь, а будешь жить дружно
  
  Столкнулся я тут как-то с одним в метро... Ну, очень похожего на одного из моих давних друзей товарищей по месту проживания на окраине столицы нашей. Остановил его, извинился и стал расспрашивать, кто, да что он, ни жил ли он там-то да там-то когда-то? И точно! Оказалось, что жили мы с ним когда-то в одном и том же доме, что был тогда на улице Гольяновской. Это недалеко от метро 'Электрозаводская'. Дом, в котором мы жили тогда, был деревянный двухэтажный и числился при 4-ой меховой фабрике, что располагалась там же, рядом. Вернее, дом рядом с фабрикой, потому что в доме этом могли жить только те, кто работал на фабрике. Фабрики-то той давно уже там теперь нет, - переехала куда-то в 'Измайлово', - да и дом снесли, а вот улица все ещё существует. Но это-то ладно, хоть и интересно, а вот то, что столько у меня в связи с этой встречей вдруг вспомянулось, что стоило бы мне рассказать вам об этом.
  
  Когда-то, в 50-е года ещё перебрался этот мой знакомый в Москву из деревни, где жизнь тогда была - как и сегодня, в общем-то - при печном отоплении и в навозе, - а тут тебе Москва. Жизнь, правда, пришлось ему вести здесь подневольно-лимитную. а работать на фабрике истопником в котельной. Одним словом, поменял свою навозную жизнь на 'лучшую'. Но продолжалось она у него только до того момента, пока ни встретил одну свою землячку, которая, работая к тому времени официанткой в ресторане, и его туда же пристроила. А потом он на ней и женился. Я с ним тогда частенько виделся. А со временем и сам пошел в тот же кабак работать.
  
  Работая официантами, он со своей женой стали в скором времени прилично одеваться, а вскоре квартиру даже сумели себе 'выхлопотать', дав кому-то там на лапу. Одним словом, потихоньку полегоньку распрямились и стали внешне хоть на людей походить. Правда, по чисто человеческим понятиям за дела в ресторане их можно было бы уже и сажать тогда без суда и следствия, но кому это у нас в торговле надо, если ты всё ещё не попался? Да и в кабаке этом они к тому времени уже стали вполне 'своими среди своих'. Я, работая в этом злачно-сытом предприятии общественного как бы питания, только диву давался. Однако, со временем стало доходить до меня я, что все уж больно круто засасывает всех нас человеков, вплоть до потери человеческого облика, и решил свалить оттуда. И вот теперь мы с ним увиделись.
  
  
  Разговорились.
  
  - Как жизнь? - спрашиваю. - Ты где сейчас? На пенсии или как?
  
  - На пенсии, но работаю. Охранником на фирме.
  
  - О-о! Молодец! А где это?
  
  - А помнишь площадь 'Журавлёва' ?..
  
  - Ну, - отвечаю. - Это что рядом с метро 'Электрозаводская' ?..
  
  - Во-во, оно самое! Там офисно-административное здание теперь построили. Такое, знаешь!.. Как в Европе! Так вот я в нём, - мрачно промолвил он и добавил. - Охраняю там тех, кого раньше в тюрьме сгноили бы!
  
  - Что так? - сделал я удивлённое лицо.
  
  - А ты что, не знаешь, что сейчас у нас творится!? Перестройка, мать её! Опять как в 17 году - грабь награбленное! Бандюки сплошные! - зло констатировал он. И пошёл чертить про происки америкосов, про то, что они нам жить, мол, мешают и всячески вредят. Но, ничего, мы им ещё покажем. И так он их и эдак. Бронепоезд, мол, наш стоит на запасном пути, а в руках у нас винтовка.
  
  Нет, но стоит передо мной чувак, одетый во всё только импортное и матюгами обкладывает загнивающий капитализм. Между прочим, в импорте - и вплоть до очков, - были мы с ним и при коммунистах. Могли это себе позволить.
  
  - А ты помнишь, как мы в кабаке когда-то работали? - решив замять разговор, спросил я у него.
  
  - Да помню, конечно же, - ответил он, и мне вдруг страшно захотелось поговорить с ним о тех временах, и я предложил.
  
  - Ты кстати сейчас как? Никуда не спешишь? Давай посидим где-нибудь, потреплемся под пивко.
  
  - Да можно конечно, - вяло как-то ответил он.
  
  И вот мы в 'Баре на Введенской'. Глотнув пивка, мой бывший приятель произнес.
  
  - Ну, про кабак если, то!.. Нашёл что вспоминать!.. Я вот частенько вспоминаю свои школьные годы! Какими же мы все были тогда весёлыми и жизнерадостными! Носились, как угорелые, по коридорам родной школы!.. А девчонки прыгали через скакалку, играли в классики!.. Помнишь?..
  
  - Да-да! - с удовольствием поддакнул я, и приготовился пообсуждать его прошлые подвиги. Помнится, работая в кабаке, был он ходок, то есть бабник, каких ещё поискать.
  
  Будучи уже метрдотелем и внешне весь, что называется, из себя как бы, он тогда в кабаке всех баб перепробовал. Он мне тогда, похваляясь, много чего рассказывал о своих подвигах. Он даже из гостей согласных умудрялся иногда где-либо - то за портьерой, то в кабинете, то в рабочем лифте, а то в бельевой или в подвале на бочке с квашеной капустой. А однажды в кондитерском цеху с кондитершей в такой раж вошёл, что завалился вместе с ней в огромный бак с сырыми яйцами, и не плохо было бы сейчас под пивко об этом потрепаться. Но его словно перекосило, и он все нёс какую-то чушь про сегодняшнее падение нравов и растление молодёжи.
  
  - Да уж! - иронично поддакивал я ему, слушая его рассказ про девчонок, прыгающих через скакалку. - Послушай, а как тебе удалось тогда после школы косануть от армии? Помнишь, ты ещё хвалился тогда мне? - вдруг выскочило из меня. Некстати, правда, но интересно было узнать.
  
  - Да чего теперь про это-то, - кисло как-то так отреагировал он.
  
  - Да уж! - нехотя согласился я с ним.
  
  - А что?! - как бы воспрянув духом, выдал он вдруг. - Зато мы в космос тогда первые полетели!
  
  - Нет, уж это точно были не 'мы', а кто-то другой! - язвительным тоном проговорил я.
  
  - Это в каком смысле?! - воззрился он на меня.
  
  - А ты роман Замятина 'Мы' читал?
  
  - А это кто ещё такой?
  
  - Ладно. Забудь. Это я так. Одним словом, полетели-то не 'Мы', а Гагарин.
  
  - Ну и что? Я и говорю. А ты сразу читал-ни читал! Зато какие все дружные были! А теперь что? - грустно проговорил он.
  
  После этого накал воспоминаний у нас с ним спал, и дальше мы уже пили, молча, изредка только роняя какие-нибудь фразы и умозаключения по какому-нибудь незначительному поводу. О вкусе пива, например, о цене его, о сидящих вокруг за столами. Ну, или просто так, без повода. Мы посидели ещё какое-то время, молча, и вскоре, наполненные пивом, зашагали каждый в свою сторону.
  
  Однако, придя домой, стало мне как-то не по себе после того общения с бывшим моим приятелем, и я решил позвонить ему. Зачем? Да черт ли её знает! Короче, звоню. К телефону подошла какая-то женщина. Я попросил подозвать к телефону приятеля, а сам подумал: 'Должно быть жена! Интересно!'.
  
  И вот подошел мой бывший приятель к телефону.
  
  - Привет, - говорю я.
  
  - Привет. А ты чего это?
  
   - Да так. Кстати, а это твоя супружница щас была? - спрашиваю.
  
  - Да. А что?
  
  - Да так. Все та же?..
  
  - Интересуешься, да? Она самая. Чего ей сделается-то! - проговорил он.
  
  - А живешь ты все там же!
  
  - Да нет. Купил ипотеку.
  
  - Ну вот, видишь. А говоришь, что теперь хуже. Ты помнишь, где, например, я жил после того, как нас вместе с фабрикой турнули тогда с Гольяновки? В коммуналке. Раньше я так в ней и жил бы до конца дней своих, а тут, хоть и бандюки, как ты говоришь, а всех в девяностые ещё расселили нас по отдельным. Перевезли всех за свой счёт, да ещё и денег в придачу дали. У меня теперь трешка.
  
  - Во, как! Тебе повезло!.. А мне вот пришлось за свои покупать.
  
  - Понятно, - посочувствовал я ему. - Но, знаешь, все же то, что у нас сейчас, мало чем отличается от того, что было. Ну, разве что теперь уж всё в открытую и масштабы другие.
  
  - Во-во! - согласился он со мной, но тут же добавил. - Нет, но при Коммунизме все это было как-то лучше! Доступнее как-то. Тогда, если дал, кому следовало, то получи, пожалуйста, бесплатную квартирку и живи себе в ней, как в родной. И главное, все были такие дружные! - опять, вздохнув, произнес он с эдакой как бы грустью за потерянный нами рай на земле.
  
  Я чуть было ни заржал, - при Коммунизме! - но сдержался, а подумал вот о чем. Похоже, ему все ещё не понятно, что на Руси одно дело это то, кто 'МЫ', а другое все ТЕ, что жили тогда да отоваривались типа на ул. Грановского и в Звездных городках. Как теперь и в Госдуме этой сегодня у нас. Говорит, при Коммунизме! Ни такой уж он и старый вроде как, а в маразме. Странно все это как-то слышать. Правда, вот то, что о квартирке из тех времён, сказал он не как о своей, а как о родной какой-то там, меня несколько успокоило. Видно, дело здесь было не в маразме. Просто тогда у нас идеалом было как бы 'все вокруг моё' и потому была халява, а тут вдруг её не стало. И плохо стало сегодня тому, кто не успел в своё время нахапать, а сегодня пристроиться на теплом месте.
  
  - А ты знаешь, - сказал я. - Укусила как-то пчела одного мужика в половой член. Больно? Но зато, член у него стал больше. Но больно. И тогда пошёл он к врачу. Говорит, доктор, а как бы вот жало удалить, а опухоль оставить. И доктор ему ответил, что нет, мол. Если удалить, то и опухоль исчезнет. И пошёл тогда мужик, терзаемый противоречивыми чувствами, домой привыкать жить в новых реалиях.
  
  - Нет, я понимаю. Много чего есть положительного и сегодня, но всё же, - проговорил он и запал в долгоиграющий монолог на тему 'партия жуликов и воров'.
  
  И тут я вдруг подумал про жену его, и о том, что они ведь так и не развелись тогда. Нет, но я помнил еще, как они с ней разводились. Он мне тогда каждое заседание в суде пересказывал. Это было нечто. И вот теперь! Интересно! Я, хотел уж было перебить его монолог на тему того, что сегодня творится, но потом...Вскоре мы с ним попрощались и я повесил трубку.
  
  Вспомнил я вдруг как они тогда с ней жили. Материально они с ней жили к тому времени уже так обеспеченно, что даже я частенько спрашивал себя 'а зачем им всего этого так много?'. Больше того. Бывая у них в гостях, я поражался всегда тому, что у них вся посуда - тарелки, чашки бокалы, рюмки - все было фирменное, из кабака. И даже мельхиоровые приборы - вилки, ножи и ложки - все оттуда же.
  
  Думаю, из-за того они тогда и развестись не смогли. Сами, без суда все это добро, они, конечно же, не смогли бы поделить, а суду всю эту фирменную посуду не покажешь. Ну, а чтоб кто-то из них мог рвануть, бросив все это к чёртовой матери /ведь, все равно же наворованное/, уж это дудки! Чтоб все это досталось ей, например, этой суке! или ему, этому кобелю! Так что, представляю. Хошь не хошь, а будешь жить дружно.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"