I. Гибернация как национальное д(c)остояние
Гибернация - нация гипербореев
Дремлет, забравшись в дремучую местность.
Борясь с пертурбацией бури, реет,
Скажем, классический буревестник -
Вроде, бунтует. Но смотришь - на деле
Ищет в расщелинах моря жрач.
Дух восстает, а упорное тело
Напоминает - пора б на бранч
Или к сиесте. Могучими снами
Славились предки славянских народов,
Спали и видели - сказов орнамент,
Свернутые завитками годы.
Племя, "пожегши хазаров селенья"
И отдыхая от славных побед,
Пило отвар из грибов и кореньев
И погружалось в полуночный бред
Призраков и волхвов; беспечно
Не доверяясь плохому сну,
Взращивало богатырей на печках:
Из Гибернации - на войну,
Резать Горынычей, бить ордынцев
И, утирая лицо, зевать;
Вместо награды одно - напиться
И завалиться на год в кровать -
С девкой, потом одному. Загадка
Для талмудических мудрецов:
Если народу спалось так сладко,
Как не проспать бы, в конце концов,
И самого себя? Но нет: 
Периодически, вдохновившись
Брахмой-сновидцем из древних Вед,
Встанут, идут в туалет, умыться,
И снова спать - на триста лет.

II. Засыпание
Падая в золотые кудри
В еле протянутую ладонь
Вытянутым пальцем тронув
Но распадается все
Хрусталь
Рушится звездопадом мыслей
Прошлое великолепно
Ночь заполонила зрачок
Фиалки
Пахнут так нежно
Наш сладкий сон
Не потревожит враждебный ангел
Выбрано время
Наш час пробит
Жадным компостером стратосферы
Я обнимаю тебя
А блики
Пляшут и кружатся
Две пылинки
Мы распадаемся 
В медной взвеси
Кажется
капает
кличет
квохчет
кликает
Щелкает гиперссылка
Нация сыплется вэбстраницей
И через грязное сито смысла
Видится даль
и фигуры в сером
Дымка
Прострация
Вновь Гибернация

III. Пространство сна
Гибернация - компьютер отключен
Свет, и в комнате воцарилась
На троне, а в ее правление
Было благодатным, летописцы
Фиксировали прилет кометы
И поток метеоров сквозь
Сетку забора нащупал
Какой-то предмет и решился
Шагнуть навстречу девушке
Одетой в белоснежную фату
Моргану, фею миражей
Заполонивших пустыню караванами
Молочников и разносчиков газеты
Сегодня написали о взрыве в посольстве
Гаити все негры одеты в наряды
Павлинов мерцают отливами перьев
Шуршащих по желтой бумаге
Не стоит вверяться, но данному слову
Положено было быть вначале
Мы с ней обнялись, и я потянул
Кольцо парашюта, и дернуло сзади
Раздался щелчок, передернутый кем-то затвор
Моей фотокамеры стал заедать, так что надо
Купить в магазине картошки
Морковки, петрушки, капусты
Я свежие листья крольчонку
Не страшна лиса - он надежно
Хранят ваши деньги в ячейках
Компьютерной памяти может
Ли Бог сотворить такой камень
Кем-то воздвигнутый на перепутье
В полночь велели зарыть волосинку
Мне запретили ронять, и ребенка
Стоит воспитывать так, чтобы больно
Видеть, как некогда славные люди
Снова уснули, и звездному небу
Противопоставляют закон внутри нас
Обнимает собой Гибернация

IV. Сон 1: Каин (Прародитель)
Фиксируем - ягненок и алтарь,
Затаренный дарами от пиратов;
Склонившийся к убитому собрату,
В руке еще держащий инвентарь
Сельскохозяйственный, от крови свежей
Отерши лоб, стоит когда-то зе-
млепашец, а отныне - братовержец,
Последовавший выбранной стезе.
Пришел период странствий - залепить
Масштабы горизонта изолентой
Изображений будущего, влить
Под крышку бога новые моменты,
В которых есть чертеж и механизм,
Системность и подход. Забыв про пищу
И сон - ваять из глины и говнища
Очередной скребущий звезды "-изм":
Капитализм, расизм, фашизм. Быть местным
Для бытия, столь здешним, что любой,
Упомянувший сон и грезу вместо 
Реальности - приговорен тобой
К исчезновению, но не исчезнет вдруг бы,
А веско - скажем, не сумев прочесть
Не "а", а "о" - поправки к каждой букве 
Евангелия для твоих существ.
Не спи совсем, мой Каин, ведь в постель
Вползают демоны (в глазах монеты
Всех государств, что ты разнес по свету)
И говорят - про Авеля и мать,
Про Еву, про молебны об убитом,
Про гневный голос с неба, про исход
Из племени, про годы, что прожиты,
Про все, о чем забыл из-за забот.
Так мастурбируй - пусть стекает семя
В распаренную почву женских лон,
И возникают: тут - Гиперборея,
Там греки, здесь арабы, тут евреи,
И воздымают: Рим и Вавилон.
Мой деятельный странник через время,
Для тех, кто Гибернацией жиреет, 
Она не избавленье, а полон.

V. Сон 2: Крест
Пахнёт грозовым приливом,
Рванет занебесный рокот.
Стоят не дрожа оливы
Как стражи тропы пророков.
Иона с Иезекилем,
Обнявшись, глядят на гору,
Где, кутаясь в клубы пыли,
Висят убийцы и воры,
Где, избран своим народом,
Повис на кресте прицела
Большой человек-зародыш
Для пост-человечьей цели -
Чтоб справить небесной лодки
Маршрут к маякам рассвета,
Чтоб выдохнуть парой легких
Осмысленность в шар планеты.
За ним - рыбаки и рыбы,
За ним - господа и слуги,
За ним, раздвигая глыбы,
Ползет из земли с натугой
Все мертвое и живое,
Все жившее и жилое,
Все рвется к нему запоем,
Единым текучим слоем.
Куда он путь им укажет,
Кого соберет-согреет?
Израиль не знал, но скажет
Воспрявшая Гиперборея,
Где вера превыше правил
И все по местам расставит,
Где каждый - Андрей и Павел,
Идет за Христом с крестами.

VI. Сон 3: Орда 
Время пляшет как пламя,
Время скользит водой.
Катит на нас цунами
Через поля ордой.
Бьют в деревнях набаты.
Поздно! - как саранча
Сдвинутся азиаты,
Прыгнут, сожрут, умчат
Туда, где какой-то малый,
Выйдя в ковыль ту-степ,
Щелкнет пьезокристаллом
И обращает степь
Чудищем многоножим,
Вместо башки - наган:
Вот Аттила, бич божий,
Вот Тингри-Чингисхан.
Рухнет чугунной бабой
Орда и вдарит по всем,
Вколотит в землю всех слабых
По пояс или по шлем;
Как пьяного штормом моря
Утюжащий берег вал,
Пройдется гребенкой отбора
И вычешет грязь и шваль.
Орда пробуждает от дремы.
Но, вертикаль приняв,
Не долго Фомы и Еремы
Хранят открытую явь,
Зевают, вновь засыпают
И средь ночной чехарды,
Крестясь, как муть, забывают
Кошмары степной Орды.

VII. Сон 4: Мор.
Звонит, кричит, мычит и блеет,
Сливая в гул единый ор:
Вставай-ложись, Гиперборея,
Идет-гудет великий мор,
Великий глад, великий страх!
Вот небо, смрадное до визга,
Повисло и висит так низко,
Что бьешься лбом. Во всех домах
Рыдают вдовы и собаки,
Стенает стар и млад. Чума
Расположилась бивуаком,
Надменно зыркает, сама
Обходит пленных, отбирая
Скос для старухиной косы.
Мы все больны, мы вымираем,
И нет спасения. Часы
Застыли. Лопается пасть,
Чудовище заходит сзади.
Мы победим любые рати,
Но некого сражать - напасть
Легла которой-там печатью,
Не разобрав - кто свой, кто чей.
Мы все собратья по несчастью.
Мы все больны. Моментом Ч
В подмышке века вспух бубон,
И демоны нестройным хором
Трубят, что пал великий город,
Что пал великий Вавилон.
Кто нас разбил, кто братьев наших
Извел в пустыне и в тайге,
Кто льет из выси гадкой кашей?! - 
Зловонный сон на букву "г".

VIII. Сон 5: Дурман
Вот беда ерунда живо-мертвая вода
Пили спали спали пили
Сердце мукой не томили
Поезда
Сквозь просвет виден свет
Это кажется рассвет
Но для нас сквозь пивас
Выплывает в небе глаз
Трубный глас
Трупный газ
Дур дур дурь
Дурман 
Наркоман 
Превращается 
В коробок
Колобок 
От бабки ушел 
Себя не нашел
Иглокож иглоус Синеус и Трувор
Дикий вор удовольствий
Продовольствий безмолвствий
Волхвствуй толстый
Господин аспирин
Наш дурман в океан разбодяживай шаман
Всем вколи за рубли
Всем залей в рот елей
Отвратительный восхительный
Измученный интоксикацией
Лелеющий

IX. Сон 6: Гиперборея
Глянь - на загривке быка Европа,
Синяя, хоть бери да грей,
Едет, убогая, сквозь сугробы
В край запредельных Гиперборей,
В край, необъятный, как аэробус
Межконтинентных бюджетных линий,
В край, налепивший пятно на глобус,
Белое, как заправский иней,
В край, где полярной январской стужей
Высушит логику тварей книжных:
"Впал в равновесие - значит, нужен
Сам по себе, без друзей и ближних".
Нет, в этом месте - одной упряжкой,
Каждый за каждого - не иначе!
Греют друг друга бедром и ляжкой,
Дружно ругаются, дружно плачут,
Дружно бредут, дружно ищут Бога,
Дружно находят и вновь теряют
В пыльных сусеках родной берлоги,
Мега-медвежей страны лентяев.
Выйдут из леса, махнут проезжей
Девке с быком - мол, чего раздета? - 
Чуть постоят и пойдут, как прежде,
Греться на печках и спать до лета.
Вечная дремота накроет
Царство покоя и паутины.
Гиперборея усталым роем
Дружно уснула в снегах и льдинах.

X. Пробуждение
Тягостный, как пузырь мозольный,
Гноем заполненый вполовину,
Сон разрывается. 
Крупной солью
Сыплет родившаяся лавина,
Рвет пуповину, ползет наружу,
Не признавая черты и межи,
К каждому, кто любим и нужен,
К каждому, кто раним и нежен,
К каждому, верному телетекстам,
Шелесту трепетных электронов,
К каждому, кто взбивает тесто
Из Метатрона и метадона,
К каждому, кто с душой и телом,
К мистикам, к нищим, к бомжам и к копам,
К неграм, китайцам и прочим белым,
К Африкам, Азиям и Европам.
Вылез космический сверхмладенец,
Ни на кого вокруг не похожий;
Из первородных своих владений
Щупает с изумленьем божье
Теплое и большое вымя,
Свисшее из небесной ткани,
Плавно плывущее над живыми,
Льющее молоком желаний.
Вот он - струящийся без причины
Смехом, не знающим резерваций,
Пляшет, как Шива, по мертвечине
Переживающих гибель наций;
Вот он - загаданный и наставший
В небе, свернувшемся в трубный мяв
В день, когда нет не живых, ни павших,
В день, отменяющий сон и явь;
Вот он - фрактальная виртуальность,
Брызнувший в пустоту кристалл,
Центр, осознавший свою центральность
В лучшей из Вселенных, 
Встал,
В преобразующей все Гибернации
Забывая отца и отечество -
Лишнюю шелуху трансформации, -
Адам Лучистого человечества.

начато: май 2004, Крит
закончено: январь 2006, Москва