Так уж случилось
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Она проснулась от кукарекания любимого будильника и накрыла его ладонью. "На работу!" - мелькнула первая мысль. Но, разодрав глаза, Она увидела, что на часах уже 9 утра. "Значит сегодня суббота".
Вчера Она брала у Подруги ключи, чтобы встретиться с Любовником. Любовник был человек солидный и женатый. Причем женат он был давно и имел взрослую дочь. И вот когда мужчине под пятьдесят, то ему очень хочется "свежего ветра". Ей нравились мужчины "за сорок". Они были мудрее по жизни и вели себя как-то более достойнее что ли, чем молодежь. Молодые долго не раскланивались, а торопились жить - все успеть, все сравнить, часто даже не успевая толком понять, а что происходит.
Мужчины, которые были Ее старше более чем на десять, лет пытались за Ней ухаживать. Они звонили просто так, подолгу ждали "под часами", долго и сладко целовали и никуда не торопились. Они умели и слушать, и рассказывать, и даже совет или замечание делали как-то невольно и словно незаметно. Но в голову попадало. Да и сама связь с молодой и красивой давала им какой-то глоток свежести, толкала на подвиги. Рядом с Ней у мужчин вдруг поднимался чуть вверх подбородок, расправлялись плечи, и походка становилась чуть более вальяжна. Она все это знала и давно привыкла.
В Любовнике Она ценила способность отдать, накормить, позаботиться, хотя и чувствовала иногда, что он напрягается и словно делает Ей одолжение. Она замечала, что на все свои попытки скрыть ревность, ему это плохо удается.
Она никогда не давала никому к этому ни малейшего повода. Она жила по принципу: Мужчин вокруг должно быть много для тонуса и стимула. Но для удовольствия в постели - вполне достаточно одного. Но хорошего. Любовник же замечал посторонние взгляды и улыбки и страшно бесился в душе. Он не замечал сам, что частенько подозревал Ее в том, чего Она не делала, и додумывал ее слова, мысли и поступки. Когда все выяснялось, он извинялся, признавая, что был не прав.
Они были знакомы не очень давно, а встречи проходили в основном в кафе или в парке. Иногда им удавалось зарулить в какой-нибудь мотель или дом отдыха на выходные. Как любовник он был бесподобен, но как человек и кавалер - немного ленив. Его приходилось всегда на что-то провоцировать. Причем так, чтобы у него осталось ощущение, что все это он придумал и организовал сам.
В этот раз не вышло. Получилось, что все Она сделала сама. Сама договорилась с Подругой, сама его туда привезла, сама придумала меню, и сама все накрыла и постелила. Она жутко волновалась... Чем удобен отель или дом отдыха? Там все уже готово, никто никого не знает и не напрягает и никому не обязан. Там платят только за аренду. Придя в Чужой дом, причем в дом своей Подруги, возникают немного другие чувства. Чувство ответственности перед хозяином, обязательности что ли.
Впрочем, вечер получился очень теплым и счастливым, и совсем не хотелось расставаться. Но оба спешили. На следующий день у каждого были свои дела. Они расстались на платформе в метро в двенадцатом часу. Каждый поехал в свою сторону. "Мы садимся, как птицы на разные ветки и засыпаем в метро", - пронеслось у Нее в голове.
Дома Она была во втором часу ночи. Бабушка чем-то прогрохотала на кухне, показывая свое недовольство. Остальные обитатели квартиры отсутствовали по уважительным причинам. А Бабушка ждала Ее, превращая этот процесс в большое творчество. Бабушка была "старой закалки", и понять, что женщина в тридцать лет имеет право на личную жизнь, ей было крайне тяжело. "Мило" побеседовав, они привели в порядок кухню, и выяснили последние разногласия. Она просто упала в кровать, лишь успев перевести свой будильник с семи утра на девять.
Он давно не спал, но лежал с закрытыми глазами. Утренние лучи солнца пробивались сквозь колышущуюся занавеску. Но в комнате все равно был полумрак. В этот год лето было более дождливым, чем обычно, и по утрам не редко было пасмурно. Он протянул руку вперед, провел по простыне. Рядом никого не было. Значит Родная уже на кухне. "Сегодня суббота, - подумал Он, - надо много успеть. Обязательно поехать к Друзьям. Сколько я у них не был? Давно. Последний раз это было на день рождения... кого? Не помню уже. А сегодня Юбилей у Хозяина. А дома тоже надо что-то делать. Доченька соскучилась. Да и вообще..." Он слегка повернулся.
--
Папа, папа, - услышал Он звонкий голосок Доченьки, - вставай. Сколько можно тебя ждать? Пойдем играть. - Светлые волосики рассыпались колечками по голове в полном беспорядке, на щечках алел румянец. С утра она уже успела позавтракать и терпеливо ждала, когда проснется отец. Увидев из своей детской, что Он зашевелился, девчушка радостно вбежала в спальню родителей. Вскарабкавшись на кровать, она отчаянно щекотала любимого папу, чтобы Он скорее проснулся. - Ну, папа, я же всю неделю тебя ждала.
--
Ты считаешь, что уже пора? - Он, наконец то, открыл глаза. От неожиданных действий любимого чада по всему телу побежали мурашки, и Он заерзал под ее маленькими ручками.
--
Конечно, мама уже все приготовила. - Голосок звучал звонким колокольцем.
--
Значит, я сейчас встану, только перестань ради бога меня щекотать. - Спросонья, Он неловко отбивался от детских рук. - Я уже встаю.
--
Встаешь? - малышка недоверчиво посмотрела на отца, приостановив свое занятие. Он облегченно вздохнул и посмотрел на Доченьку. На Него смотрели милые озорные глазки. На мгновение Ему показалось, что Он видит себя в зеркале: та же улыбка, те же светлые локоны, тот же открытый доверчивый взгляд. - А то защекочу снова...
--
Ой, не надо, не надо. - Он аж подпрыгнул на кровати, потянулся к своему ангелочку и поднял на руки. - Будем летать? - Он слегка подбросил девочку и мягко поймал на руки.
--
Ура! Как здорово! Еще хочу.
--
Высоко? - у отца сонливость как рукой сняло. - Еще выше?
--
Да! - Радости ребенка не было конца. Всю неделю папа был на работе, и вот долгожданный миг. - Еще выше!
--
Чем это вы тут занимаетесь с утра пораньше? - Они оглянулись на дверь. Там стояла мама и, улыбаясь, наблюдала за их игрой. - Завтрак остывает, а они дурачатся. Папа, неужели ты есть не хочешь?
--
Хочу, конечно. - Он перевел взгляд с жены на дочку. - День надо начинать по порядку. Сначала умывание. Потом завтрак. Потом дела. А потом увидим. - Он улыбнулся Доченьке самой искренней своей улыбкой. - Я же тоже соскучился. И у меня для тебя сюрприз. - Сказал Он ей на ушко заговорчески.
--
Я жду вас за столом. - Мама уже скрылась в коридоре, а Он отправился в ванную. Холодный утренний душ творил чудеса. Через двадцать минут свежий и румяный Он появился за столом.
--
А что у нас сегодня на завтрак? - поинтересовался хозяин.
--
Каша с малиной.
--
Очень хорошо. Каша - это замечательно.
--
Присаживайся. - Жена поставила тарелку на стол и села напротив, нежно наблюдая за мужем. Он с большим аппетитом принялся за кашу. - Ты поедешь сегодня к Друзьям?
--
Собирался. А что? - Он поднял на нее глаза.
--
Ничего. Поезжай. А завтра отвезешь нас на дачу?
--
Родная, если хочешь, то не поеду, ну ты же знаешь... - Он смотрел на жену виновато, поехать очень хотелось.
--
Я ничего не говорю. Но надеюсь, что два оставшихся дня ты успеешь посвятить семье.
--
Конечно, успею. - Он положил ложку в тарелку. - Даже, знаешь ли, Родная, что мы сделаем? Я вас сегодня отвезу на дачу. Потом поеду к Друзьям. А завтра приеду к вам.
--
Да. Так будет лучше. - Хозяйка собрала лишнюю посуду и понесла в мойку. - А то от них возвращаться далеко. По ночам не стоит ездить. Лучше оставайся у них.
--
Что у тебя с голосом? - Он забыл про свою кашу и подошел к жене. - Что с тобой, Родная, моя хорошая. Ну, ты же знаешь, как давно я у них не был. Кстати, а почему бы нам не поехать всем вместе?
--
Вместе?! - она повернулась к Нему и посмотрела немного грустными, но все равно счастливыми глазами, словно услышала волшебные слова. - Нет! - покачала она головой. - С нашим живчиком только на машине, да и то недалеко можно смело отправляться. А в Москву - это далеко. Да и бензин стал дорогой. Езжай лучше на электричке один. Всем будет лучше. - И она вернулась к своим тарелкам.
--
Ты это серьезно? - недоверчиво спросил Он, нежно погладив Родную по волосам.
--
Ну, конечно серьезно. Я их тоже давно не видела. Пригласи их к нам. Да. Вот так лучше будет. Им то легче к нам вырваться. Они все люди взрослые. И проезд у них бесплатный...
--
А почему у тебя такой грустный голос? - Он недоверчиво заглянул ей в глаза.
--
Да просто веселиться - повода нет. Ты же сам знаешь. - На миг она взглянула на Него, но тут же вернулась к работе. Тарелки стройным рядком поместились в сушилке. Ниже на своей полке выстраивались чашки. Он обнял ее за талию и уткнулся в затылок, вдыхая родной запах шелковых волос. - Ты ешь, давай ешь. Каша давно остыла. Отпусти меня. Со мной все в порядке.
--
Честно?
--
Честно, честно. Ешь, - уверила она Его, отстраняясь.
--
Мама, папа, а когда мы будем играть? - ребенок устал ждать родителей в своей комнате.
--
Сядь, пожалуйста, и выпей свой сок. - Мама поставила на стол чашку и подвинула детский стул. - Давай за стол.
--
А играть? - Доченька с наслаждением послушно выпила все до капельки. - Вы же обещали поиграть.
--
Играть будем на даче. Так что собирай свои игрушки. Мы едим сегодня на дачу.
--
Ура! Мы едим на дачу! Мы едим на дачу! Где мой мишка? - Ангелочек побежал по своим делам, радостно что-то напевая.
--
А что вы будете делать на даче без меня? - Он снова взялся за кашу.
--
Там дел полно. Скучать нам будет некогда. Не волнуйся за нас. Главное, возвращайся к нам завтра. Теперь без огорода совсем тяжко будет. Все дорожает на глазах. А у нас будут свежие фрукты и овощи. Детям нужны витамины. Да и нам не помешают. - Родная грустно улыбнулась. - И скажи им, пусть приезжают к нам обязательно. Давно мы никуда не ходили. А встретиться давно пора. У Сынули скоро день рождения, вот на даче и отметим. Пусть приедут. У нас там воздух чистый.
--
Значит договорились. Я готов, - Он быстро покончил с кашей и вымыл свою тарелку. - Сейчас собираемся и едим. А завтра ждите меня на даче.
В субботу Ее ждали в гости Друзья. У Друзей Она бывала довольно часто. Только здесь Она могла всегда расслабиться, поплакать в надежное плечо, снять стресс, попросить помощь. Пожаловаться на жизнь и поделиться радостью. Ей казалось, Она даже была уверена, что здесь Она защищена ото всех проблем, которые могут еще произойти. И теперь Она просто не могла не поздравить Хозяина с круглой датой.
Утром Ей предстояло переделать большую кучу дел по дому, успеть купить подарок и доехать до места назначения. Силы отсутствовали. Желание вставать тоже. Почему-то всегда получается так, что если вечером тебе очень хорошо, то утром ужасно плохо.
Через десять минут будильник снова закукарекал. Она выключила его совсем, чтоб больше не напрягался, подтянула под себя коленки и потянулась как кошка, сильно выгибая спину. Потом расслабилась и уткнулась носом в простыню. "Ничего не хочу!" - ныл весь ее организм. Но Она все же заставила себя подняться и прошлепать в ванную. В зеркале Она увидела ужасающее зрелище: глаза опухли, ресниц почти не было видно, щеки помятые, волосы свисали сосульками. "Ну, как в таком виде идти в гости?". Она залезла в душ и с удовольствием стерла с лица остатки сна, а с тела усталость, с наслаждением подставляя себя под струйки контрастной воды и растирая тело жесткой щеткой. Кожа загорелась, в глазах защипало мыло. Но стало ощутимо легче.
С чалмой на голове и легком халате Она добралась до телефона. Друзья активно готовились к встрече Гостей и, когда Виновник снял трубку, Она услышала звон бьющейся посуды и взволнованный голос Хозяйки: "Неужели это к счастью?".
--
С добрым утром! Это точно к счастью. Если это ты виноват, то пусть тебе сегодня проститься.
--
Конечно, проститься. Когда ты будешь?
--
Я не знаю. Я что-то никак не проснусь. Я так устала вчера... Может, я к вам потом заеду, - заныла Она в трубку. - У вас ведь, как всегда полный дом гостей.
--
Не выдумывай. Будет только Мой Брат и Мамина Сестра. Ну, может, Соседи придут. Ты их всех знаешь. В общем, человек восемь-десять. Давай не хнычь, мы тебя ждем. А то обижусь.
--
Раз ты сказал: человек десять, то будут все двадцать. А обижаться ты не умеешь, - Она предвидела такую реакцию.
--
Еще как умею. Приедешь?
--
Хорошо. - Она глубоко вздохнула сдаваясь. - Только я буду очень долго собираться. Мне надо сходить в магазин, холодильник пустой. И по дому дел много накопилось. Я не знаю успею ли я... А вам в магазин надо? - В этот момент связь резко оборвалась. Она снова набрала номер. Но после обмена любезностями и повторения вопроса, связь снова оборвалась. И так три раза подряд. Сразу после заданного вопроса в трубки идут короткие гудки.
--
Не спрашивай ни о чем, а то снова оборвется, - услышала Она веселый голос Виновника. - Хозяйка вон говорит, что тарелок нет. А мне бы фотопленочку, я забыл.
--
Какие тарелки? - не поняла Она.
--
Из которых едят. Звон же слышала?
--
Сколько ж вы разбили? И на сколько вы рассчитываете? Что-то не похоже на восемь-десять, раз тарелок не хватает.
--
Да шутит она, - он снова засмеялся. - Давай собирайся. А то ты, Дочь, совсем от рук отбилась. Мы ждем.
--
Ладно, Папа. Уговорили. Тарелки - в следующий раз. Я пока не готова. А пленку я куплю. Только не ждите рано. Мне очень плохо пока.
Дружили Они уже давно. За все это время никогда не было даже намека на ссору. И поскольку Она часто обращалась к ним за помощью и за советом, а по возрасту была на треть разницы старше их сына, чем моложе них, то они называли Ее Дочерью. Она не обижалась, скорее наоборот, скрывала под этой маской свои недостатки, да чувствовала себя более уверенно. Ведь пока молодая, почти все-все прощается.
Она сварила себе чашечку ароматного кофе и намазала сухарик маслом. Есть совсем не хотелось, но надо же откуда-то взять энергию. День был не самый удачный - за окном плыли серые и низкие облака. На дворе стояло лето, но было прохладно и уныло. После кофе полагалось посидеть в тишине с сигареткой и выстроить мысли в один ряд. Она закрылась на балконе. Считая облака в небе и выпуская дым, гораздо белее, чем они. Постепенно Она начала ощущать прилив сил.
Но времени до часа Х оставалось все меньше, и Она заставила себя шевелиться, убирая квартиру и закинув в машину белье. Потом побежала в магазин. Волосы почти высохли. Не особенно задумываясь о будущей прическе, Она быстренько зачесала все назад и перехватила хвост единственной заколкой. "Не простыть бы". Но на долгие раздумья времени уже не осталось.
Людей в электричке было немного. По субботам обычно все стремятся уехать из Москвы, а наоборот - редко. Свободных мест было достаточно, и Он, удобно устроившись у окна, словно отстранился от внешнего мира, и углубился в свои мысли. Он не замечал ни перебранки соседей из-за какой-то мелочи, ни продавцов газет и прочей ерунды, которой так часто торгуют теперь в поездах, ни задевающего всех подряд "веселого" пьянчужки, который выдавал себя за "инвалида без средств к существованию". Люди ехали по своим делам и были заняты своими проблемами. Кто-то беседовал, кто-то читал книжки, а кто-то и просто глядел в окно или досматривал сны. Под стук колес поезда, даже в электричке можно запросто выспаться, особенно когда ехать больше двух часов. За окошком мелькали станции и полустанки, березки и елочки, лесочки и поля. Солнышко то появлялось, то пряталось вновь.
На душе у Него было радостно и грустно одновременно. Радостно потому, что сегодня Он увидит своих друзей, которых не видел уже, казалось бы, целую вечность. К Друзьям должны приехать старые знакомые, наверняка кто-то из их сослуживцев. А грустно оттого, что каждую такую встречу приходиться ждать чуть ли ни годами, и часто пришпоривать свои искренние желания, ради прагматичных забот, от которых никуда не деться. На близких и друзей почему-то всегда не хватает времени, а это - не правильно. "Надо чаще встречаться!" - пронеслась в голове мудрая фраза из какой-то дурацкой рекламы. "Что за жизнь стала? Созвониться недосуг! А о встречах вообще говорить, даже думать не приходиться. Я не помню даже, когда был у них в последний раз! А ведь и дома меня видят редко, а дела ни убавляются".
В вагон вошли девочка и парень с гитарой. Не особенно стараясь, перебирая пальцами по струнам, юное создание спело что-то современное, похожее на жалостную историю любви двух одиноких сердец. Девочка шла впереди, выводя тоненьким голоском женскую партию, и протягивала к пассажирам кепку с мелочью. Он непроизвольно повернулся на звуки. Гитара была плохо настроена, и парень явно не попадал в ноты. Но людям стало жалко молодых музыкантов, они ведь так старались, и в кепку полетели редкие монеты. "Вот и я скоро так пойду по вагонам. Что ни говори, а честно заработанный хлеб".
Она пробежалась по местному рынку и проехала в любимый "Кодак-экспресс". В подарок Она приобрела красивый альбом и рамочку для фотографии. Купила пленку, как просил Виновник. Дома Она все красиво упаковала и когда почти уже собралась, посмотрела на часы. Время бежало с бешенной скоростью. За полчаса Ей предстояло привести себя в порядок и добежать до метро. "Ну, вот. Все равно ведь опоздаю..." И не особенно стараясь, Она соорудила на своей голове довольно-таки банальную прическу, которая держалась на "честном слове", но очень Ее красила. Оделась в единственную чистую в шкафу блузку, которая Ей очень шла, и любимые брюки, которые почти не снимала. Прошлась по ресницам тушью - глаза слегка увеличились, тронула виски каплей "Magie Noire". Посмотрела на себя критически, вздохнула и побежала в гости, выдав Бабушке список "надо" и "нельзя".
Когда поезд въехал, наконец, в Москву, за окном моросил мелкий дождик. Облака серой массой давили на город. Но Его настроение почему-то улучшилось. А ведь осталось совсем немного. Минут через сорок-пятьдесят Он уже выходил из метро на другом конце города в спальном районе столицы. Район расстроился домами-близнецами. Около метро расположились торговые ряды крытой ярмарки. Вдоль дорожки выросли новенькие павильончики мелких магазинчиков со всякой всячиной. Сперва, Он даже немного растерялся, "туда ли приехал?". Но, сориентировавшись на местности, Он выбрал верное направление. В очередной раз из-за тучи выглянуло солнышко. Он улыбнулся доброму знаку, купил Хозяйке цветы и, словно мальчишка получивший пятерку за экзамен, предвкушая счастливую встречу, заспешил к Друзьям. Оставалось найти нужный подъезд и вспомнить номер квартиры.
Дверь Ей открыл сам Виновник. Именинник сиял как новогодний елочный фонарик, он светился в белой шелковой рубашке и новых брюках. Он словно изменился к этому дню. Стал какой-то серьезный, что ли, еще больше, и абсолютно счастливый.
Гости собирались постепенно. Она оказалась совсем не последней. Сестры с Мужьями уже прибыли теперь подходили Соседи и Сослуживцы. Все шли друг за другом, дверь почти не закрывалась. Хозяйка знакомила Гостей между собой. Людей было много. Многих Она видела впервые. "Куда же я попала? И как же это я поверила, что народу всего ничего? А получается: две Сестры с Мужьями, два Брата с Женами, Соседи и справа, и слева, и Сослуживцы со всех сторон и еще Племянники. Человек двадцать уже есть. Не меньше! Как я, впрочем, и предполагала...".
Очень долго и с большим шумом все рассаживались за стол. Хозяин назначил Тамаду и обещал молчать до вечера. Но это у него совсем не получалось. Постоянно он что-то хотел пояснить или представить кого-то всем по-своему. После пятого тоста Гости расслабились и разошлись на перекур.
--
А где наш Музыкант? - Виновник обратился к Хозяйке. - Он ведь давно уже звонил. Ведь обещал.
--
Да. Он звонил часа два назад или уже три из своей Большой Деревни. Скоро подъедет.
Словно по просьбе раздался звонок домофона, а через некоторое время в квартиру вошел мужчина с гитарой за спиной. Гости разбрелись по всем комнатами, кто-то на балкон, где было довольно тесновато, и даже пошли к лифту курить. Музыкант быстро разулся и пошел здороваться на кухню. Но тут же вернулся, положил гитару в маленькой комнате, и предстал в Зале Гостям. Из Гостей остались только некурящие дамы. Она не стала выходить, пообещав Папе сегодня не курить, поэтому так и сидела в своем уголке на диване, облокотившись на спинку и подлокотник, наслаждалась относительной тишиной. С одной стороны рядом с Ней сидела Сестра Хозяйки, а с другой Жена Сотрудника. В дальнем от них краю стола расположилась самая давняя подруга семьи и Сослуживица, у которой была масса историй, которые она рассказывала без остановки. Ну о чем могут говорить женщины? О своих женских мелочах. Правда, слышно было только Сослуживицу. Она говорила почти без пауз.
Когда Он появился в комнате, головы обратились к Нему. И Он обвел всех глазами, чуть задержав взгляд на Ней, повернулся на голос. Он сначала просто поздоровался со всеми, но, увидав одно знакомое лицо, словно к спасительно соломинке обратился к ней:
--
Здравствуй, моя Трандычиха!
--
Здравствуй, Музыкант! Еще помнишь, как ты звал меня? - Они душевно поцеловались, как старые друзья.
--
Конечно, и ты помнишь, как звали меня? - Губы растянулись в улыбке, которая больше не покидала лица.
--
Это все помнят. Тебя иначе и не называют.
--
Сколько же мы не виделись?
--
Лет пять, наверное, не меньше.
--
Так много?! Давай еще поцелуемся. - Он разговаривал с одной женщиной, а взгляд Его обращался к Ней. Нацеловавшись, после долгой разлуки, Он обнял Давнюю свою Сослуживицу, потом отстранился и спросил: - Неужели пять лет?
--
Да, дорогой. Как ты проживаешь, Музыкант?
--
У меня Доченьке два годика! Моя кровинка, хотите фото покажу?- Заявил Он гордо, светясь улыбкой.
Она сразу обратила внимание на этого немного странного мужчину. Только Он вошел в комнату, как там сразу что-то изменилось, словно светлее стало от его лучезарной улыбки. "Это, наверное, у него второй брак!" - подумала Она. - "Ведь я что-то о Нем слышала. Музыкант... И Трандычиху Он знает. Значит Он их же возраста. Они все где-то служили".
--
О! А у меня внуку три завтра будет. Музыкант, давай породнимся! Ты такой талантливый. Ты мне всегда нравился. С детьми не получилось. Моя замуж выскочила очень рано. Зато она мне внука замечательного подарила. Какие у нас будут потомки! Таланты через поколение всегда передается.
--
Давай. Я всегда был вами очарован. - Он наклонился к ее ручке.
Дальше разговор закрутился вокруг детей. Он говорил, что-то общее, расхваливая Дочку, ходил по комнате, не зная, куда спрятать энергию и эмоции, постоянно возвращая свой взгляд на Нее. "Новые лица. Я практически никого не знаю. Кто же эта девушка? Какая-то одинокая..."
А Она слушала всех, наблюдала вроде за всеми, и понимала, что не может НЕ смотреть на Него. Она чувствовала, что Он Ей уже нравится, что Он из тех, кто не может не нравиться. И вдруг поняла, что у Нее внутри сработал предохранитель. Это как в электрическом счетчике - как только напряжение в сети подскакивает выше нормы, предохранитель срабатывает и раздается щелчок.
Она всегда с первого раза, с первого взгляда знала какими-то своим особым чувством, чего можно ждать от каждого нового конкретного мужчины. И никогда не ошибалась. Он не был ни атлетом, ни красавцем, ничто не вызывало в Нем особого внимания и восхищения с первого поверхностного взгляда. Но Она с трудом отвела от Него глаза. И так повторялось снова и снова. От Музыканта исходило такое обаяние, что не заметить этого не мог никто. Она снова посмотрела на Него. Он что-то рассказывал о детях. И снова заставила себя отвернуться.
"Так вот Он какой, Музыкант!" - подумала Она. - "Это же тот самый, о котором Друзья мне твердили все годы нашего знакомства. Тот самый, что был на календаре позапрошлого года и висел на стенке над столом Сына. Как же я догадалась? Как узнала? Я Его совсем не помню... Улыбка! От того календарика осталась в памяти только Улыбка! Улыбка открытая, искренняя, живая, несущая радость, Улыбка во все лицо. И это все, что осталось в памяти?". Она снова посмотрела на Него. Он улыбался во все лицо все также открыто и искренне. И весь просто излучал обаяние.
Гости стали собираться за стол. Стало шумно, Он отошел в сторонку и ждал, куда Его посадят. Она ощущала Его взгляд и щекой, и ушами, и изо всех сил старалась не смотреть в Его сторону и не краснеть. Хозяйка принесла еще одну табуретку и приборы. Все немного потеснились.
--
Садись рядом со мной, в коем веке еще тебя увижу. - Обратилась к Нему Хозяйка и стала угощать разносолами.
Стол как всегда ломился от угощений. За напитки отвечал Хозяин. По всяким настойкам, коктейлям, домашнему вину он был большой специалист. Что же касается закусок - всяких салатиков, бутербродов, и неописуемых изощрений в горячем, тут Хозяйке равного найти было сложно. Подруга любила и умела вкусно готовить, обожала всякие новинки, смело пробовала незнакомые продукты и новые блюда. Всегда, когда Она бывала в этом доме, то знакомилась с новым человеком и дегустировала кучу кулинарных новшеств. Это, можно сказать, был уже Закон. Настроение поднималось
Музыкант активно наполнил свою тарелку вкусностями и, не сводя с Нее, глаз тихонько на ушко начал расспрашивать Хозяйку о Гостях. Он пришел позже всех, и Его никому не представили. Она заметила Его интерес и слышала Его шепот, словно Он шептал Ей на ухо, а не Хозяйке. Чтобы снять напряжение Она вызвалась сказать тост. Тамада предоставил Ей слово, назвав только по имени. Когда кто-то из Гостей вставал, Виновник иногда делал поправочку, представляя на свой лад. Получалось у него с юмором. Когда встала Она, то для всех он открыл "семейную тайну".
--
Это моя Старшая внебрачная Дочь. - Заявил он гордо.
--
Ну, зачем же так подробно. Люди ведь тебе поверят сейчас, Папа! Сколь ж мне тогда лет? Или тебе не 45? - За столом зашушукались, кто-то начал шутить про возраст.
--
А есть еще младшая?- подал свой голос Музыкант. - И такая же красивая?
--
Есть. - Она повернула голову в Его сторону. Стоять между столом и диваном было не удобно, поэтому Она присела на одну ногу и подлокотник дивана. Но даже из этого положения Она смотрела на Него сверху вниз. В Его взгляде чувствовался вызов. Он смотрел прямо в глаза, ожидая ответа. Чувствуя, что лицо заливает краска, Она начала говорить быстрее. - Младшая Дочь в другом стиле, но речь не о ней. - Она повернулась к Гостям. - Я хочу предложить тост за энергию и всегда хорошее настроение. Наш Виновник словно излучает Радость. Не знаю, откуда берется эта энергия, но пусть тот источник никогда не иссякнет. Радуйся жизни, дорогой Папа, и пусть рядом с тобой радуются другие.
Все зашумели, что-то добавляя, чокались, желая Имениннику, чтоб его источник - Жена, как дружно решило большинство, - тоже всегда был в хорошем настроении. Дочь протягивала свою рюмку к ближайшим соседям по столу. Все быстро соединяли бокалы и обращались к следующему, глядя на руки, а не в глаза. Когда Она протянула свою рюмку к Нему, то посмотрела прямо в лицо. Руки соединились и на миг замерли, а Глаза встретились. Он смотрел прямо на Нее широко открытыми глазами, не торопился отводить свой взгляд, и плескал водку на стол. Все принялись за разговоры и закуски.
Немного перекусив, Он пошел за гитарой. Отодвинув свою табуретку к двери, Он быстро подстроил инструмент и заиграл. Только Он тронул пальцами струны, как по комнате разлилась волшебная музыка. У Нее закружилась голова. Гитара была большая, концертная и, звук от нее в стандартной многоэтажке был насыщенно громким. А когда Он запел, то жевать все прекратили.
Она сидела, облокотившись на спинку дивана, и чувствовала себя парализованной. Она пыталась не краснеть, но это Ей плохо удавалось. На какое-то время Она даже забыла, что пришла сюда без настроения, и что все-то Ее раздражало, и ничего-то Ей не хотелось. Она забыла, что Ее Любовник сейчас провожает семью в отпуск и должен явиться во всей своей красе пред Ее ясны очи на неделе. Она забыла обо всем на свете и наслаждалась Музыкой и Песней.
Слова в этих песнях были незнакомые, но очень ладные, проникающие в душу. Она ярко представляла себе картинки тех событий, о которых пел Музыкант. А пел Он про друзей, про море, и, конечно, про любовь. Она каждую Его песню представляла себе визуально ярко, словно маленький фильм. Что случалось с ней далеко не всегда. Музыка была живая, тревожила душу. Она удивилась, что к горлу подкатил ком, а на глаза навернулись слезы, когда Музыкант запел про службу, про границу и наши дни.
Ей всегда было сложно воспринимать информацию на слух. Она облегчала себе задачу, если смотрела говорящему в лицо. Но когда в глазах стояли слезы, Она их прятала. В груди все разрывалось от чувств, голова кружилась, мысли разбежались. Ей хотелось смотреть на Него, Она не в силах была сдержать улыбку, и прятала слезы. "Ну прямо истерика какая-то! Что это со мной" - удивилась Они своим эмоциям.
Словно, почувствовав ее смятение, Музыкант сделал перерыв и вызвался сказать тост. Говорил Он довольно долго, но так же складно и душевно, словно продолжал петь. Тост был за умение дружить и нести Радость, о том, что надо стараться чаще встречаться, не забывать о друзьях и уметь вовремя помочь, оказавшись в нужном месте. Его речь лилась стихами, хотя говорил Он экспромтом. Все зашумели, поддерживая такие важные слова, стали вспоминать прошлое, когда только начинали служить, когда учились, кто с кем и где пересекался, как тогда праздновали дни рождения.
--
А теперь музыкальные подарки. - Музыкант снова взял гитару. - Этой песней я, как бы провозглашу тост за Хозяйку дома.
Он запел песню, посвященную Хозяйке, о том какая она умная, красивая, как уютно у них дома, как ласково она встречает гостей, как вкусно кормит. Это был Гимн Дому и Семье. Хозяйка сидела рядом с гордым видом, довольно улыбаясь, и, не скрывая своего удовольствия. "Да, посмотрите, какая хорошая!" - говорило все ее существо. Он же смотрел на нее недолго, поворачивал голову в сторону и, обведя глазами стол, с трудом отрывал свой взгляд от Нее, чтобы вернуться к адресату песни. Хозяйка слегка прикрыв глаза и с не сдерживая улыбки, наслаждалась словами и музыкой.
--
Спасибо, дорогой! Это все про меня? - кокетливо спросила она.
--
Конечно, про кого же еще? Это был тост. Предлагаю пожелать нашей Хозяюшке всего доброго и выпить за ее здоровье.
Когда все поставили посуду на место, Музыкант решил подарить каждой женщине сидящей за столом по маленькому музыкальному подарочку. Он взглянул на Нее, словно что-то вспоминая, и тихонько запел про грустный пасмурный день, про праздник и хорошее настроение, грамотно и складно вставляя Ее имя в припеве. Сначала Она ничего не понимала, залилась густо краской и ощутила себя словно на арене цирка в центре внимания. Она не знала, куда деть глаза, отворачиваться теперь не было смысла, даже выглядело неблагодарно. К концу песни Она все же успела немного успокоиться и смущенно спросила:
--
А разве у меня праздник? Вроде день рождения не у меня? Но все равно спасибо! Мне еще никто и никогда не пел песен-посвящений. Чего только у Друзей не увидишь! Спасибо! - Она, все так же смущаясь, отвернулась, не в силах сдержать искренних чувств.
--
Это был экспромт! - громко сказал Виновник с другого конца стола.
--
Я так и поняла. - Конечно, Она понимала, что это был экспромт. Она понимала, что в песню можно вставить другое имя и выйдет совсем не плохо. Но пока Музыкант пел, Он не сводил с Нее глаз, как бы не прилично это не смотрелось со стороны. Краска постепенно отступила от ее лица, а когда Он запел следующую песню, Она совсем успокоилась.
В его репертуаре были песни разные. Женщин было много, имен соответственно тоже. Какие-то песни пели хором, так как их знали все. Например, про Надежду, которая "наш компас земной". Он очень старался, вкладывая в свою игру всю свою душу. Его высокий голос звучал громко и заражал своей позитивной энергией. Дважды сделав маленький перерыв на тост и перекус, Он одарил песнями всех.
--
А чьи это песни? Про Надежду знают все. А многих песней я никогда не слышала. Кто же их автор? - Искренне удивляясь, спросила Жена Сотрудника, сидящая слева от Нее.
--
Так мои. Сами пишем, сами поем. - Ответил Он немного смущенно, но не без гордости за свои произведения.
--
Свои! - Восхитилась соседка. - И вы так спокойно об этом говорите? А их где-нибудь исполняют?
--
Я мало известный автор. - Он словно смутился и решил сменить тему. - А давайте устроим танцевальную паузу.
Гости начали вставать с мест. Кто-то давно хотел курить, кто-то просто пройтись и потянуться после долгого сидения за столом. Он со своим абсолютным музыкальным слухом настроил радиоволну на танцевальную музыку. Места было не много, и гости переминались на месте, но не танцуя. Мелодии Ему не очень нравились, но Он все же нашел подходящую для медленного танца. Она сидела на диване, готовая танцевать, хотя голова кружилась от выпитого, и не сводила с Него глаз. "Если Он сейчас пригласит меня на танец, а Он это сделает, значит, у Него тоже сработал предохранитель. И я пойду ведь с ним танцевать...". Музыкант повернулся и, освещая своей улыбкой комнату, направился прямо к Ней. Ему оставалось сделать еще шага три, но Он уже протянул руки в приглашающем жесте. И жест этот не потерпел никакого возражения. Если бы это сделал кто-то другой, Она вряд ли нашла бы силы, чтобы встать. Теперь же Ее словно пушинку подбросило на диване, и в одно мгновение Она оказалась рядом с Ним.
Она была выше Него больше чем на полголовы, но это не помешало им нисколько. Они ловко закружились по комнате, чувствуя движения друг друга, легко переставляя ноги. Он смотрел на Нее широко открытыми глазами, и боялся потерять Ее взгляд. Гости стали расступаться, освобождая им место. Табуретки, стоящие около стола, были беспощадно сбиты. Им нужен был простор. Незаметно у Нее поднялось настроение. Она уже не смущалась. Она открыто смотрела на Него немного с высоты своего роста, и улыбалась уже гордо и вызывающе. Он крепко обнимал Ее талию и уверенно вел Ее в контактном танце. Потом мелодия поменялась на более быструю и они ловко перестроились. Все окружающие для них словно исчезли. Ее звонкий смех заполнил комнату. Она хохотала от души, задыхаясь от неожиданного счастья. А Гости смотрели на них как завороженные.
Румянец на щеках играл у обоих, а воздух наполнился запахом ее дорогих сладковатых духов. Но Она чувствовала только запах Его туалетной воды. Ничего похожего с Ней раньше не происходило. Этот аромат был какой-то пьянящий и напоминал что-то дорогое из ее детства. Мелодия поменялась. Теперь запела Земфира. Ей поначалу не нравилась эта молодая певица, хотя в глубине души Она отдавала отчет, что девушка талантлива и неординарна. Теперь же Она подпевала ей легко, словно сама писала те песни. Земфира многое из жизни переносила в творчество. В каком-то интервью она призналась, что любит женатого человека.
"Ты такой, как во сне, такой как в альбоме, где я рисовала тебя!" - пела девушка во всю силу своих связок, а Они кружились по комнате, не замечая никого вокруг. "Я искала тебя ночами длинными!" - подпевала Она громко, а Он кивал головой, словно был уверен, что искали именно Его. Он сильно обхватил ее за талию и, приподняв над полом, сильно закружил. Упали последние табуретки. Хозяйка поспешила отодвинуть стол, пока не упало что-то еще. Хватит на сегодня битой посуды...
--
Что ты делаешь? Поставь меня на место, я же тяжелая.
--
Не то чтобы очень.
--
Все равно поставь.
Он вернул Ее на землю, но не ослабил объятий. Они снова легко закружились по комнате. Оба с румянцем во все лицо, с довольными улыбками. Она запрокинула голову назад и громко засмеялась, задыхаясь от удовольствия. Все смотрели на кружащуюся пару, немного завидуя легкости их движений и абсолютной беззаботности. Они словно в детстве, два больших ребенка, забыли про окружающих и были только сами по себе такими искренними как есть. А детям ведь все прощается. Только не каждый взрослый в состоянии позволить себе хоть не на долго снова вернуться в детство, беззаботное и босоногое...
--
У меня голова закружилась. - Продолжая кружиться, они свернули в коридор. Прижавшись к стене, Она переводила дыхание, держась руками за виски, словно это могло помочь ее голове.
--
Спасибо! Спасибо тебе! - Он так пронзительно смотрел на Нее снизу вверх, буквально съедая Ее глазами.
--
За что? - Искренне удивилась Она. - "Ну, ведь ничего особенного в нем нет. Волосы светлые, щеки румяные. Это совсем не мой тип. Я же не люблю светлых мужчин. У них ни бровей нет, ни ресниц. Зато как умеют задаваться. Куда меня несет течение?". - Голова потихоньку "останавливалась". - Что я такого сделала?
--
За искренность. За душевность. За этот танец. За то, что такая, какая есть. За эти глаза - настоящие. - Его улыбка освещала коридор. - Спасибо!
--
А у других глаза не настоящие? - Она улыбнулась искренне и миролюбиво.
--
Таких глаз ни у кого нет. А у тебя - жизнь и страсть. Ты не притворяешься. Спасибо! Спасибо за все! - Он говорил, не отрывая взгляда, словно боялся разрушить незримую нить, так быстро связавшую их души. Голос звучал тепло и ласково, тихо, но страстно обволакивая ее сознание.
--
Я не сделала ничего особенного. Просто мне очень понравились твои песни. Жарко стало. - Она легко отстранилась от Него и прошла в ванную. Холодная вода принесла облегчение. Он наблюдал за Ней из коридора в незакрытую дверь, не отводя восхищенного взгляда, пока кто-то не отвлек его внимания.
Когда Она вернулась в комнату, то все дамы собрались вокруг Музыканта, слушая, как он поет, и, смотря ему буквально в рот. Глаза у всех были завороженными, но Ей показалось, что думают они не о его песнях. Что-то толкнуло Ее к фотоаппарату. Она стала снимать вроде всех подряд, но все это было ради Него. Она дважды щелкнула у Него перед носом камерой, надеясь, что выйдет портрет крупным планом.
Он ловко менял мелодии от одной песни к другой. Женщины стали подпевать. Хозяйка, в ответ на его любезный тост, начала рассказывать какой Он талантливый. Когда они только начинали свой служебный путь, Музыкант уже гремел на все войска и даже руководил своим хором. По рукам пошли фотографии ...цатьлетней давности. На одной из них на сцене стоял совсем еще молодой Музыкант и держал за руку мальчика. Мальчик был похож на Него как котенок на взрослого кота. Те же глаза, тот же овал лица, те же щечки и губы. Только взгляд немного перепуганный. А у папы взгляд такой же восторженно радостный и страстный, как и теперь. "Он за столько лет совсем не изменился!" - мелькнула у Нее первая мысль.
--
Какой Музыкант у нас обаятельный! Всех женщин вокруг себя собрал. А другие пусть курят. Они так петь не могут! - сказала Сестра.
--
Вы меня захвалите. Предлагайте песни. Что дальше играть? - Он даже смутился от комплимента, подбирая новую мелодию. Стали предлагать новые "старые" песни, которые можно петь хором.
Потом они снова пели, и снова танцевали. В воздухе витала атмосфера всеобщей дружбы. Так бывает только в обществе, где все друг друга хорошо знают, где уверены в порядочности друг друга, где можно надеяться на дружеское плечо. Стало жарко. Она решилась улизнуть на балкон в минуту общего замешательства. Там было заметно прохладнее, чем в комнате. Она подставила лицо ветерку и закрыла глаза. "Хорошо то как!". Из комнаты доносились тихие звуки музыки. Она отвлеклась от суеты.
--
Почему я тебя раньше никогда здесь не видел? - Неожиданно услышала Она голос за спиной. Открыв глаза и повернув голову, увидела Музыканта. Он стоял на кафеле босиком, румяный, довольный, со своей удивительной улыбкой, и не сводил с Нее глаз.
--
А почему я никогда тебя не видела здесь? Я бываю у Друзей очень часто, иногда даже остаюсь ночевать.
--
Я тоже.
--
Но это длится почти десять лет. Я бываю на всех днях рождения и часто приезжаю просто так. Наверное, мы бываем в разное время... Я слышала про Музыканта. Но ... за все это время...
--
Я тоже был почти на всех днях рождения. Да и знакомы мы уже лет двадцать, даже больше. Но почему же ни разу наши встречи не совпали? Я был здесь года три назад.
--
Наверное, больше четырех. Впрочем, какая разница. - Она заставила себя отвернуться, улыбка играла у Нее на губах. Он так проникновенно смотрел на Нее, что в груди что-то дрогнуло, а сердце забилось быстрее. - "Что Он сделал со мной?".
--
А какие планы на вечер? После праздника, ведь еще слишком рано.
--
Домой и спать. - Решительно отрезала Она. - Я вчера очень устала, а завтра у меня еще один день рождения. Иногда нужен и покой.
--
А может, мы поедим вместе? - Он ждал согласия.
--
С чего бы это? На следующий день рождения? Там будет маленький девичник.- Она добродушно расхохоталась. - Какой ты, однако, быстрый! Пойдем дальше петь. И танцевать. Я все это очень люблю. - Улыбаясь, Она решительно двинулась в комнату.
--
Я тоже, - заспешил вслед за Ней Музыкант.
И снова были песни хором, а потом танцы до упаду. Один обаятельный человек поразил всех женщин и показал пример всем мужчинам. Дамы расшевелились, пошли плясать в круг. А мужья стали приглядываться. Потом какая-то молодая певица затянула старую песню "У беды глаза зеленые" на новый лад. Он в этот момент куда-то исчез. "Как же Она страдает! Разве можно так завывать!" Певица тянула так жалобно, что слушать стало невыносимо.
Она решила еще раз умыться. Когда Она подняла голову над раковиной и посмотрела в зеркало, то увидела там Его отражение. "Галлюцинации! Когда Он мог успеть войти?". Она мотнула головой, провела рукой по лицу, смахивая капельки воды. Но видение не исчезло. В одно мгновение Она ощутила Его крепкие, ловкие руки у себя за спиной и вкус Его поцелуя. Сознание на мгновение отключилось, но Она инстинктивно дернула головой, заколка слетела с головы, а ее волосы рассыпались по плечам. Ей показалось, что Она задыхается.
--
Что ты? Дверь! Люди! - Она попыталась вытянуть вперед руки.
--
Я закрыл. - Он лишь на миг ослабил объятия и поцеловал еще более страстно.
--
"Чем Он мог меня так парализовать? У меня есть Любовник. Что же мне еще надо? Зачем мне это?" - Но неожиданно для самой себя, Она ответила на поцелуй. - Пойдем к Гостям. Это уже подозрительно. - Выдохнула Она Ему в лицо. - Сейчас Папа явится. Ведь он меня всегда блюдет. - Она слегка улыбнулась. - Мне нравятся твои песни, но это еще ничего не значит.
--
Совсем ничего? - Он снова заглянул Ей в глаза. - Ничегошеньки? Но ведь нам хорошо! Почему?
--
По определению. Идем, - настаивала Она. Он спокойно открыл уже дергающуюся дверь и вышел первым. В коридоре действительно стоял Папа.
--
Дочь, ты что? - Вид у него был очень суровый. - У Него же трое детей!
--
Папа! При чем здесь дети? Мы просто танцевали, а потом стало жарко. И вообще, Он взрослый человек и сам отвечает за свои поступки. - На губах в Нее играла улыбка, которая владела Ею, а не наоборот.
--
Я уж вижу, какие вы оба взрослые и сознательные, - пробурчал вдогонку Папа.
Время шло-торопилось, и незаметно опустился вечер. Хозяйка подала десерт, а Гости потихоньку расходились. Он пел старые песни и романсы, и народные, и авторские. Все, что угодно, по заказу. Народ разошелся, никто никого не стеснялся, пели очень дружно.
--
Съешь десерт, Музыкант. А то голос сорвешь. И голодным останешься.
--
А мне рук не хватает, - весело шутил Он. На этот раз Она сидела рядом. Прекрасно понимая, что это явный шантаж, Она взяла его вазочку с ягодами и положила Ему в рот порцию десерта. Он совсем не сопротивлялся, хотя сначала делал вид, что не хочет.
--
А вкусно! Что это? - Он поднял вопрошающие глаза.
--
Не знаю. Десерт. Там размороженные вишни, малина, смородина. Хозяйка у нас большая искусница.
--
Вообще-то я такое не ем. Но из твоих рук очень вкусно.
--
Да я-то тут совсем ни при чем. Это Хозяйке - Спасибо! - Она положила в его рот еще одну ложку. Друзья смотрели на них с интересом. Было уже совсем поздно. Гости все уходили и уходили. И Он пошел провожать тех, с кем был знаком. Она позвала Маму.
--
Что это за явление народу? Почему я раньше Его не видела?
--
Так это ж тот самый Музыкант. С календарика. Мы же тебе столько рассказывали. Он все поет, видишь, новые песни сочиняет. Я многие и не слышала. Он весь в движении, весь в заботах. А теперь еще и малышка. Раньше мы часто встречались. А теперь порой и созвониться некогда. Да и живет Он в Области.
--
А где Он ночевать будет? Домой поедет? Поздно ж!
--
Да что ты! У нас. Пойду провожу всех.
Время шло к двенадцати. Оставались с ночевкой Родственники. Все устали. Она тоже засобиралась. Жила Она не далеко, по московским расстояниям, но в метро надо было успеть войти. Остававшиеся гости решили прогуляться перед сном. Все стали обуваться, столпившись в тесной прихожей. Музыкант за компанию со всеми тоже стал собираться. Он свернул в комнату, где оставил свои вещи, и решительно упаковал гитару.
--
Папа! Я никого не соблазняла. Не виноватая я. Я спокойно доеду до дома одна, не надо меня провожать. Он сам. Куда Он собрался? Он же не доедет. Остановите отца троих детей у себя. Я его к себе не приглашала.
Именинник строго и осуждающе посмотрел на Дочь, словно обругал про себя, и пошел за Ним в комнату. Она спустилась во двор. Не смотря на поздний час на улице было оживленное движение. Шоссе заполнено машинами, пешеходы спешили домой, кто-то еще торговал на открытом рынке. Родственников было много. Постепенно все собрались около подъезда и тихо курили. Вскоре во двор вышла и Мама.
--
Ну что? Уговорили? - Она волновалась вполне искренне. Зачем ехать в ночь, когда можно остаться здесь в тепле и уюте!
--
Он сказал, что успеет на последнюю электричку. - Равнодушно ответила Хозяйка.
--
Врет. Такого быть не может. Ты знаешь сколько время? Все электрички давно ушли.
--
Это Его проблемы. - Еще более спокойно отмахнулась она. - Пошли.
--
Резонно. А где тот календарик со стены теперь? - Задумчиво и неожиданно для самой себя спросила Она.
--
А кто его знает? У Сына где-то. - Мама уже двинулась по направлению к метро, взяв Дочь под руку и увлекая за собой.
--
Ты мне найди, пожалуй. Хочу те глаза и улыбку сравнить с этими. - Она знала, что Мама ничего искать не будет. Это было просто абсолютно бесполезно. Но фраза вырвалась сама по себе. Последними вышли Хозяин и Музыкант, и все дружно двинусь по улице в сторону метро. Вечер опустился прохладный. От души повеселившись на празднике, приятно было пройтись под ветерок, с песнями под гитару и даже слегка пританцовывая. Кто-то даже пытался руководить и дирижировать, когда запели "Миленький ты мой!". Прохожие понимающе оборачивались и уступали дорогу. У метро долго прощались.
--
Дочь! Ты все же звони. Совсем пропала. Никакого воспитания. От рук отбилась. Надо тобой заняться. - К Папе вернулась обычная веселость.
--
Спасибо, Папа! Спасибо, Мама! Все было очень хорошо, даже сверх того. Как только - Так сразу! А вы будьте дома. А то вечно где-то путешествуете, не застать. - Она расцеловала всех в щеки.
--
И ты не пропадай, - Папа протянул Музыканту руку, - а то взял моду - раз в пять лет?
--
Да-да. Надо чаще встречаться. Как славно мы провели время! - Он всем пожал руки, женщин перецеловал. Наговорил кучу любезностей Друзьям и простился.
В метро вошли вместе. Смотрелись они обалденно: молодая высокая женщина на шпильках, через край расплескивающая свою уверенность и с трудом скрывающая улыбку на счастливом лице, а рядом мелко семенил обаятельный мужчина среднего роста с гитарой за спиной и не сводящий с Нее глаз.
--
У тебя есть телефон? - спросил Он, когда они остановились около скамейки в ожидании поезда. - Можно я тебе позвоню?
--
Зачем? - Она опустила на Него свои большие удивленные глаза. - И вообще, куда ты собрался? Ты посмотри, который час! - Она махнула рукой в сторону часов.
--
Там электричка в час идет. Последняя. А можно к тебе? - Осторожно спросил Он.
--
Ко мне? - Она рассмеялась. - Какой же ты шустрый! У меня дома бабушка. Торопишься познакомиться?
--
А может быть, к подруге? - не отставал Он.
--
Во-первых, у меня практически нет подруг. А во-вторых, в любом случае уже поздно для новых визитов. И самое лучшее будет для тебя вернуться к Друзьям.
--
Почему у тебя нет подруг? - Он искренне удивился.
--
Потому что им присуще завидовать и давать дурацкие советы. А я не люблю, когда мне завидуют и советуют, особенно, если я этих советов не спрашиваю. Тем более подруги. Есть у меня одна надежная сотрудница. Но она на даче. - Как бы между прочим произнесла Она.
--
Значит, я запишу твой телефон. Дай мне его, пожалуйста. Я хочу еще раз услышать твой голос. И увидеть. - Он так проникновенно смотрел на Нее, что голова закружилась. Ее пьянил запах его туалетной воды. - У тебя ведь есть телефон. - Он ловил ее взгляд, не отпускал эту незримую нить. Она отвела глаза, посмотрела вокруг, словно искала глаза наблюдателей их тайного сговора. Чуть призадумавшись, открыла сумочку, достала блокнот и написала рабочий номер телефона.
--
Только, когда будешь звонить, кричи громче. У нас АТС старая, ничего не слышно. "Если я вообще что-то вспомню и разберу!"
--
А домашний можно? - поинтересовался Он, почти не глядя в записку.
--
Нет. - Отрезала Она. - Туда все равно сложно дозвониться. И я живу далеко ни одна. Ни к чему. - Произнесла Она уже совсем мягко.
Они сели в поезд. Людей было уже мало, и случайные попутчики с интересом разглядывали странную пару. Он так и не отводил от Нее глаз восхищенных и полных желания. Она вдруг подумала, что под таким "наркозом" способна на все. И если теперь Ему взбредет в голову сделать что-то эдакое прямо здесь, то Она вряд ли найдет силы для сопротивления. Его желание, как юркая змея, переползала в ее жилы. Она даже засмеялась своим мыслям.
--
Почему ты смеешься? - Он тоже улыбнулся, развернувшись к Ней сильнее.
--
Да вспомнила, как Трандычиха рассказывала случай, про то, как вы пели у кого-то до утра. На рассвете петь было уже нечего, и вы затянули: "Взвейтесь кострами синие ночи..." И представила, что и мы, вот сейчас вернемся, и будем петь на кухне до утра. А звуки твоей гитары разбудят весь дом. И с рассветом все нам начнут подпевать. Какой поющий будет дом!
--
Давай вернемся! - Он очень оживился, приняв ее слова за предложение. - Я готов петь до утра. - Он сказал это так жарко, что Она поверила, что Он готов петь и до утра и даже прямо сейчас. Окружающие завидовали Ей, как Он ласкал Ее взглядом.
--
Ты меня с ума сведешь! Тебя дети дома ждут. На дворе ночь. Едешь в какую-то даль, а в голове Романтика. Я же все равно сбегу домой. Я слишком своенравная.
--
Ты - замечательная.
--
Ты же меня совсем не знаешь.
--
Ну и что? Все в наших руках. - Поезд выехал из тоннеля. Она оглянулась на название станции.
--
Мне пора. Это моя станция. - Она встала.
--
Я провожу тебя до дома. Можно? - Он встал вслед за ней.
--
Сиди ты, сумасшедший. Лучше бы ты у Друзей остался. - Она толкнула Его на сидение в тот момент, когда поезд тормозил. Он как-то неожиданно дернулся, и свет от вагонного фонаря попал ему прямо в глаза. Глаза сверкнули как две звезды, и Она окончательно поняла, что пропала. - У тебя глаза зеленые!
--
Ну и что? - Он удивился, но потянулся, чтобы поцеловать Ее на прощание.
--
"У беды глаза зеленые" - процитировала Она строчку из песни. И не смогла уклониться от поцелуя. Его ласковые губы творили чудеса.
--
Я знаю эту песню. - Он с трудом выпустил Ее из своих объятий.
--
Значит, обязательно споешь в следующий раз.
--
Он обязательно будет, - крикнул Музыкант вдогонку, когда Она выскакивала из поезда и махала ему рукой в отъезжающем вагоне.
--
И что на меня нашло? Ну, и зеленые у Него глаза. Впервые, что ли? - И поняла, что ТАКИЕ - впервые.
На последнюю электричку Он все же успел. Правда до Его Большой Деревни она не доезжала. Он сел на свое любимое место у окна, обнял гитару и притворился спящим, чтобы никто и ничто не отвлекало от мечтаний. "Мечтать опасно. Мечты сбываются!" - Кто же это сказал? Автора цитаты Он так и не вспомнил, а мечтать любил с детства. Романтикам вообще свойственно мечтать. Разучиться этому невозможно, если, конечно, ты настоящий Романтик.
Он представлял, как однажды Они встретятся, как закружатся в танце, как будут петь дуэтом, как Она будет улыбаться открыто, нежно, немного свысока, немного в сторону, словно к Ней Его слова не имеют никакого отношения. Но ведь так ясно, что эта улыбка будет адресована только Ему и больше никому на свете. Добрая улыбка гордая и стыдливая одновременно. Он представлял, как будут блестеть в полумраке Ее глаза. Эти большие агатовые глаза, такие искренние, которые Она отводит в сторону, когда Он говорит Ей нежные слова. Он представил Ее нежные, но такие сильные руки, которые усадили Его обратно на лавку в метро. Что еще умеют эти руки? Как они могут обнимать и ласкать...
Из розовых мечтаний Его вырвал резкий толчок. Поезд тормозил. За окошком появилось здание вокзала. Это была конечная остановка. До Его Большой Деревни Ему было еще далеко. На улице стало прохладно. Он вышел на перрон и подставил лицо свежему ветерку. Хорошо в летнюю, прохладную ночь пройтись пешком... Идти было прилично. Но Ему повезло. Один такой же Романтик возвращался от любимой на машине. Проезжая мимо человека с гитарой, бодреньким шагом бредущего по трассе, он притормозил. Через полчаса Музыкант оказался дома.
Когда Она подошла к дому, был уже первый час ночи. "И куда Он поехал в такую поздноту?". Дома все повторилось, как и накануне. Она упала в кровать без сил.
А завтра Ее ждали в гости одноклассники. "Когда же я высплюсь? Может не ходить?". Но это утро было совсем другим, и день сложился иначе.
А на даче Его встречали свежим супом со щавелем и крапивой, салатом из редиса и даже пирогами. Радостный ребенок скакал вокруг папы, ожидая сюрпризов.
--
Папа, где мои подарки?
--
Малыш, все будет. Дай я перекушу хотя бы.
--
Нет. Пошли со мной. Я тебе что-то покажу. Догоняй! - И Доченька побежала вперед, все время, оглядываясь на папу. Вдруг Он отстанет... Счастливый папа бежал за маленькой непоседой. Под ноги ребенку попал камень. Кувырк! Папа был рядом, но на секунду позже.
--
Ты когда убегаешь, куда смотришь? - Папа растерялся: ругать жалко, ей же больно, а жалеть нельзя - заплачет. Озорница замерла в ожидании реакции взрослых. - Вставай, я тебя поймал. - Они одновременно улыбнулись друг другу. Он осторожно поднял дочку на ноги. Вся щека была в пыли и мелких царапинах. - Больно? - Он достал платок и осторожно промокнул щечку.
--
Да. - Девочка слегка надула губки и потерла больное место. - И вот тут тоже, - указала она на коленки.
--
Ну, это не страшно. До свадьбы заживет.
--
Да какой свадьбы?
--
Действительно, до какой? - Спросил Он и задумался. - Да до любой. Пойдем умываться.
После умывания, оказания первой помощи и вкусного обеда Он пошел делать новые грядки. И снова мысли его улетели далеко-далеко. Он снова и снова возвращался в гости к Друзьям. Видение в образе молодой женщины с открытой улыбкой и большими глазами не отпускало Его. Она сразу Ему понравилась. В ней была какая-то сила жизни, давшая Ему второе дыхание. Он радовался солнечным лучикам, образовавшемуся, наконец-то, голубому небу, теплому ветерку и чириканью воробьев. "Я же все это люблю! И всегда замечал. Но словно все по-новому. Словно я проснулся после долгого сна. Когда же я увижу ЕЕ? После этой встречи, что-то произошло... Я хочу Ее увидеть."
Подруга ждала новостей. За три дня праздников она успела соскучиться. Девушки работали в одном отделе. Подруга была на даче, и на работу прибыла не заезжая домой. И стоило Ей появиться на работе, как начались расспросы.