Не может быть, чтобы у человека на ответственной должности была такая фамилия. С виду розовощек, хорошо упитан и замечательно упакован в космическую недвижимость. Скромная зарплата окружного чиновника совершенно не является предметом зависти. В России не принято быть миллионером на государевой службе.
В окружном управлении департамента образования человека с такой физией быть не может. В противном случае подопечные ему школы превратились бы в сплошную барабанную дробь в честь "the party of crooks and thieves", но не у нас, а где-нибудь в другом месте, за пределами нашего: родного и отечественного. Нельзя же всерьез полагать, что такое нелитературное существо непременно вызовет симпатии учащихся сорви-голов и их голововожатых. Нет, конечно. Трудно представить себе, например, на ковре главного образовательного кабинета, школьных директоров в виде кучки мусора, забытой уборщицей из средневековой глубинки. В раздумьях о счастливом детстве с барабанами наперевес хозяин кабинета - на основании грубых форм - потребует письменных объяснений несоответствия желаемого и действительного. Уборщицу уволят без объяснений. Но невозможная жалость и безграничная российская добросердечность творит невероятное: даже несуществующий человек с такой физией непременно к этому факту отнесется с пониманием. Счастливая средневековая уборщица с подключенным к ней мобильником непременно достигнет уровня его ковров при соответствующем, разумеется, внимании.
Не так давно, с той стороны волшебных выборов, еще не было острого беспокойства между лопатками. Чесалось как обычно. И как обычно эта неприятность удалялась окончаниями локтевых крючков или дверными косяками, если крючки оказывались недостаточно ловкими.
С той стороны равнина была плоской и скучной. Однообразие ее простиралось одинаково во всех горизонтальных направлениях, равнодействующая равнялась нулю, и он - нуль - в плоском своем виде представлял незыблемые границы собственного внутреннего содержания. При помощи нехитрых приемов содержание заключили в тяжеленную золотую раму, где он выглядел весьма торжественно, как Георгиевский зал Кремля. Это не какой-то там "Черный супрематический квадрат" в простенькой рамке, обескураживающий своим прямолинейным взглядом то ли со дна земли, то ли из форточки вселенной.
Как-то долго, очень долго не приходилось наблюдать явление сверху. Разве что трусики на эскалаторе. Взгляд краснел, но ему было чертовски приятно. Брюки здесь безоговорочно проигрывают. В практическом смысле брюки, конечно, выигрывают: в них можно уместить многое, не считая мелочь. Да, и кто ее сегодня берет в расчет? Были бы деньги...
Снизу, оказывается, виднее.
И вот он явлен был, тот самый, который вдруг спустился вниз. Другим, конечно, по фиг: их вниз не дозовешься. Если только снизойдут через экран, забегут на ток-шоу, бросят дежурную фразу, тут же подберут и бегут на следующий ток. Нечеловеческий ритм неизбежно отражается на лице: оно спит, но явно что-то лопочет. Фразы нынче на вес золота. Вот в кабинетах они не нужны. Здесь охват шире, глубже, быстрее, выше, сильнее и - главное - важнее. Не сходя со стула, можно легко определить направление ветра.
Тот, кто явлен был человеку в робе, поначалу, кажется, пребывал в некотором затруднении. Надо было подбирать соответствующие слова, желательно простые, и встраивать их в не менее простые и понятные предложения. Случай с сортиром здесь не годился, не тот уровень. Человек в робе не бандит, его так одевают.
Явление вниз освоилось быстро. Оно стало разговаривать с самим собой. К тому же, приятно, черт возьми, запросто рассуждать о том, чего не знаешь. Но он-то знал, что говорит. Конечно, знал. Монолог, обращенный к самому себе, в точности отражает источник производства мыслей. Мысль, как известно, превращается в звук. Звук возвращается в собственные уши и, преобразившись, прекрасно устраивается в том же самом месте, где и подтверждает самое себя. Как роспись в паспорте.
Конечно, он знал, что говорит. Он только не знал, что человек уже ушел, немного стесняясь своего исподнего, как нечаянного английского прикола. Осталась пустая роба. Она пребывала в депрессивном состоянии и ничего не желала слушать. Звуки до нее все равно не долетали - они огибали голову явления как магнитные волны Землю.
На этом можно было бы и закончить. Но неизбежно всплывают вопросы: