Туман... как выключенные фары,
сухая штукатурка клочьями и шрамы...
Так ночью высыхает храп
и не способная к дождям пустыня Атакама.
Свидетельствуют травники тумана:
за крепкими боками синюшных сновидений
не знают о другом житье-бытье,
забудут ждать и вспоминать забудут.
А хочется еще из представлений
слепить чего-то там из подходящего ребра...
В окнах пелена напомнила решетки,
потянется к ножу рука, -
отпущенный террор из клетки подневольной,
вздох угнетенной твари, подавленный решетками.
Из ребер высунутся головы,
осмотрятся и не поймут простого обстоятельства природы:
в ней ничего противного такого нет;
как вопросительные взгляды,
желанье к перемене мест.
И большего не надо...
1.
Запретов набежало - встали яровые,
лосятся колом, разветвясь в разнос.
Один Запретов правит face уныло,
другой Запретов: "Он два раза враг!".
"Постойте..." - вон из кожи лезу криком.
"Не постоим!" - Запретов и Запретов
в два горла, в оба уха, с двух сторон
порвали перепонки - занавески,
прозрачные и нежные, как в детстве,
когда в деревне под горны кукареков
входил рассвет через белесую материю
под ручку с жаркой молодой.
2.
Стон выпал из горящих глаз,
стена сменилась потолком,
спиной потеряна связь с полом,
и невесомость - листопад в воронке нулевой.
С давлением в висках и с песней "грусть молчи!"
призвать Могилова и ждать тамбурмажора?
Участливый Могилов: - Как ты там?
- Пока не растворился, живее, чем ты сам.
- Сойти в могилу!
- Сиди, уж, раз пришел...
Знак верный, ясен пень:
надзор негласный или удаленность мест.
3.
Никак не соберусь, привязанный к столбу неволи,
так и помру. Могилов, ты там, что ли?
Идет дождь, не идет - мне все равно!
Набить рот ватой и насквозь
задвинуть в уши кол,
и заживет как на собаке.
Одной и той же драмы колесо
двух разных и похожих на себя миров, -
Запретов и Могилов - сама невинность
и на мокром месте глазки.
Ссылаюсь случаем на случай:
в клубке иного несравненно лучше.
4.
С иголочки в ином и черный плащ к лицу,
и бабочка порхает ало под щетиной,
и ослепительная белизна манишки
притягивает взгляд скучающей элиты,
и судорожной зелени в глазах
не избежать, когда с открытым ртом гадают:
богат он или не богат?
он жмот? транжира? ах, charmant!
Последний на макушке волос
упал, убитый колотушкой грома.
Держитесь за живот!
В ином представлены все жанры...
5.
"Ну, что тебе?" - был голос.
"Ты, случаем, не случай?"
"Сантехник я". О, воля случая!
"Сантехник, плохо мне,
кровь в раковинах, вата в горле,
дежурные врачи из преисподней
у больного, привязанного к железной койке
с распятыми ушами на колу.
Взгляни по случаю, чего там и к чему?"
Запретов и Могилов встали стражей:
- Запрещено! Сантехника не звали!
Рыдаю с койки: "Помилуйте, я не..."
6.
Совсем взбесились яровые...
Без капли страха, не свойственной походу
за обмолотом представлений о другом житье-бытье,
за крепкие бока тяжелых сновидений
схватились... и плывут, - кругом вода,
когда в друзьях Запретов и Могилов.
Гром вытряхнул из сонного мешка...
Немая Bosch из ванной комнаты урчание выносит,
в посудине окрасом под салат компот...
дождь бьется головой в стекло
гирлянда из носок и тряпок
закрыла вид на водопад из фарша
7.
рука вытягивается как шпагат к ножу -
ближайшее желанье...
спросонья подошел к окну -
стоят жандармы
прихрамывая, вышел крик
подъезд затих
ведут к пролетке пьяного? смутьяна?
я радугой напился бы, но крик...
Вернулся к собственным баранам:
пристреленных здесь точно нет!
С горящими глазами не пойму простого обстоятельства:
течет из крана кровь или вода?
8.
"Сантехник, где ты, самый Самость?"
"Я здесь и стражи не боюсь.
Садись за стол, промочим горло.
Расчет здесь прост:
всем хочется при случае
залезть в чужой карман.
Давай не мучиться
подбором музыки в словах,
когда в словах простая калькуляция.
Мы все в клубке иного...
Аквариум, где топчутся у стенки
в надежде сохранить тылы".
9.
как преступление не детской любознательности
патологоанатома в себе открыл
и неизбежность наказания -
когда вам отключают свет
не бойтесь, вы в долгу у времени
Воспоминания: песочница...
грузили самосвалы и строили мосты
не твердые
тоннелями сновали разные авто
их засыпало, их откапывали вместе
пришла пора учиться и учиться -
все строились по росту и в линейку
10.
в работе "Интернат" художник скрыл давно увиденное
и бросил кисть на холст -
на окнах не было решеток -
досада с высоты прошедших лет!
Под черепной коробкой стравливают образы
давно прошедшего и не решенного.
Пришли и сняли,
крест на крест меняли,
несли труды к поленнице;
сегодня молча дрочат на сгоревшее,
из углей тащат что попало -
штаны с лампасами и оспу.
11.
В унылый день не хочется к зубному,
я жду друзей.
На окнах день располовинен радугой,
полощется, как знамя всех других и всех.
В унылый день возьму расчет и скроюсь,
друзья найдут в шкафу завернутый скелет
в накидку черную с манишкой ослепительной,
под нижней челюстью - два алых крылышка.
Похлопав по карманам, найдут записочку:
четыреста второй, не доезжая финиша...
Добрались, наконец: "Привет! Живой?"
"Живой пока. А где вы были?"
PS
Осень. Подмосковье. Холст.
Живу один, столице чуждый.
Столичные все штучки кружат
вокруг да около кремлевских стен,
где персонажи не удел,
а на кармане госбюджет;
клянусь, не жить в Завидово!
С холста течет осенняя вода...
Октябрь не обещает лирики!
Хотя... листва желтеет на глазах,
и голубое небо высморкнулось,
и солнце низкое вприсядку
подскакивает - радость взятки
природы от своих щедрот...
Утюжить небо, как мажор,
нам представляется мечтой
тинэйджеров - не подросли...
Затем в расчет берут ножи
ждать взаперти,
когда все поглощает тьма! -
писал Крученых.
Не знаю, что мне скажет Осень...
Around water, буркнет Coleridge,
нальет шотландский виски в рюмки
и оба в голос Praise of Lady`s Beauty:
...a thousand-fold more dear to me
the gentle look that Love discloses, -
the look that Love alone can see!
Споем, задумаемся в клочья
и разойдемся... Подлой ночью
заглянет разве что фонарь
в окно тоскливым взглядом Белого.
Я Осень напишу сполна,
когда один; Она - не венчаная и скромна,
не стеснена одеждами...
2017