Лунин Артём Васильевич : другие произведения.

Перед бурей 2-3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Третья часть второй книги

   Перед бурей
   третья часть второй книги
  
   - Вот и он, наш... Дикий Край, - сказала Мона, с удовольствием оглядываясь по сторонам. Гарий усмехнулся. Так Длинный однажды в краткой беседе с ними назвал эту местность.
   Округа не соответствовала именованию. Становилось всё больше признаков людского присутствия. Дорога стала чище и накатанней. Показались вырубки, стволы деревьев, сложенные внахлёст или "шалашами" для просушки. Через канавы и ручейки протянулись мосты. Рядом случались "жданки" - небольшие строения, обычно лишь крыша над помостом на четырёх или шести столбах. Такие строеньица делали войи или другие путешествующие, если им случилось вдруг остановиться на одном месте больше чем на полдня.
   - Пожалуй, уже скоро?.. - спросил Гарий, и вот тут-то это и случилось. Мальчишка подскочил, едва не скатившись с облучка, одной рукой дёрнул из ножен меч, другой выхватил громобой из-за пояса Моны, одновременно пытаясь задвинуть девочку себе за спину. - Тревога!.. - заорал и растерянно осёкся.
   В одно мгновение караван превратился в ощетинившийся оружием форт. Мона отпихнула Гария, осторожно высунула нос из-за его спины. Мальчишка выпрямился, опуская клинок, вернул ей громобой.
   - Отбой тревоги, - крикнул Гарий. - Вот уж легки на помине... Выходите, я вас вижу!..
   С ветерком пришла эмоция сомнения. Гарий завертел головой, пытаясь определить, откуда на него смотрят.
   - Ну, чую, какая, собственно, разница!
   - В твоём случае - никакой, - Верея каким-то образом возникла совсем рядом с повозкой. Гарий и Мона одновременно потянулись к громобою на поясе девочки и спутались руками.
   - У тебя, между прочим, собственный есть, - напомнила Мона, смущённо отдёргивая руку. Верея с интересом на них поглядывала.
   - Я его в фургоне оставил, - признался мальчишка. - Здравствуйте, сэнири Верея!..
   От обочин потянулись остальные встречники.
   - Вижу, что из всех один ты смотришь в оба, - улыбнулась Верея.
   - С моими-то учителями, - смущённо ухмыльнулся Гарий. - Вы же знаете Алека - будь готов! - произнёс низким угрожающим голосом. - Да и вы тоже...
   Он смущённо замолчал. Мона фыркнула.
   - Кстати, про Алека, - Верея завертела головой, - где вы потеряли это ходячее бедствие? Зато новых, смотрю, приобрели...
   Её глаза остановились на Длинном. Верея хмыкнула, скептически разглядывая его, раб надменно вскинул подбородок и тут же скривился от боли в покалеченном горле.
   Рядом появился Норик. Поздоровался, окликал кого-то, распоряжался, скоро рядом с дорогой возник небольшой лагерь. Вновьприбывшие смешивались с людьми каравана, из уст в уста передавали имена погибших в бою. Войи недобро смотрели на рабов, те ёжились и стремились поскорее получить какое-нибудь задание от Линды и спрятаться за работой.
   Гарий принялся рассказывать про Алека.
   - Ну, куда он и иже с ним отправился, мы знаем. Вот только по какой причине, так и не поняли. Сам знаешь, передавали через третьи руки, ты - Самилле, она - нам, едва при этом найдя, - Верея вздохнула. - Эх, будь у нас институт Слухачей...
   Вот уже второй раз поминают этих самых Слухачей, подумал Гарий. К чему бы это?.. И что за слово она употребила? Значение он понял через Живу.
   Взрослые утащили к себе Верею, Гарий и Мона отправились бродить по лагерю, здороваясь со знакомыми, отвечая на вопросы и выспрашивая, как там дома.
   После небольшого перекуса воличи двинулись уже другим походным порядком. И, кажется, Длинному это пришлось здорово не по душе.
   - Так и зыркает, - прокомментировала Мона. Гарию не нужно было оглядываться, чтобы ощутить ненависть и смятение раба. Он восседал двумя повозками дальше.
   - Слезает, - сказала Мона.
   - Идиот, - буркнул Гарий. - Дхоу безмозглый.
   Целитель прибывших воличей осматривал ногу Длинного и запретил ему ходить.
   - Загони его обратно, - сказала Мона.
   - Я ему уже не целитель, - буркнул Гарий. - Да и кто я такой, чтобы мешать человеку, мечтающему остаться без ноги?..
   Он поморщился, ощутив чужую боль. Нет уж, однажды целитель - целитель навсегда. Обернувшись через плечо, Гарий сурово сдвинул брови. Длинный, который пытался ковылять вровень со своим фургоном, поднял глаза. На какие-то мгновения взгляды сцепились, потом Длинный отвернулся. Мальчишка продолжал смотреть, обещая ещё большую боль и вечную хромоту. Длинный скривился и дёрнул подбродком - это можно было принять за согласный кивок, - уронил палку, догнал повозку, не шагая - скорее подпрыгивая на одной ноге, и взгромоздился. Оглянулся на свой костыль, и палка прилетела ему в руки.
   - Даже боль не помешала, - с удивлением заметил Гарий.
   - Знаешь, - протянула Мона задумчиво, тоже оценив чистоту исполнения. - Такие люди редко бывают пленными. Они, как правило, бывают сразу мёртвыми...
   - Думаю, он предпочёл бы смерть плену.
   - А сейчас? Никто не сможет ему помешать, если он вдруг пожелает отправиться к Проводнику.
   Гарий пожал плечами.
   - Мало ли какие верования бывают у народа. Может, ему по вере нельзя убивать себя. Или он надеется сбежать...
   - ...Разведав сначала все наши секреты, - подхватила Мона. - В таком случае надо присматривать за ним.
   - И Верее подсказать... - Гарий оглянулся. Длинный сидел на повозке и, казалось, дремал. - Поверим?..
   - Не-а, - Мона скептически изучила раба. - Даже ты притворяешься получше.
   - Я разве притворяюсь? - изумился мальчишка.
   - И ещё как!.. - но уточнить Мона и не подумала, посмотрела с усмешкой и отвернулась.
  
   - Вон там, - сказал Алек.
   - Я и гляжу, что-то странное, - ответила Луиса. Тролль осторожно покосился на целительницу. Её "гляжу" относилось вовсе не к зрению. Девушка шла, полузакрыв глаза, хмурилась. Тролль тоже попытался вчувствоваться в то, что поджидало их за теми холмами, на которые указывал Алек. Но споткнулся и едва не полетел кубарем. Пока у него получалось лишь что-то одно - смотреть либо глазами, либо душой.
   Пока.
   Впрочем, учитель и сам говорил, что в бодрствующем состоянии может разве что чужой враждебный взгляд определить, да за ближний поворот дороги заглянуть. И довольно долго раздумывал, как работать с талантом, который вдруг появился у ученика.
   Местность здесь была холмистой, и полузаросшая дорожка от чертога до деревни Проклятых петляла в низинах и взбиралась на возвышенности.
   И за очередным холмом показался чертог.
   Ров так и не докопали, заметил Алек. Тролль споткнулся, с изумлением глядя на огромный каменный дом с башенками. Джонатам поморщился, вспоминая. Из всех Проклятых он был самым юным, и патэ Киош взял его в служки. Джонатам смотрел за конями, почтовыми нетопырями, прибирался в открытых для неслужителей церкви комнатах чертога и вообще был мальчишкой на побегушках.
   Даниэл же глядел на чертог со страхом и отвращением. Он помнил вкрадчивый шёпот, мысли, которые вторгаются в разум, приказ о предательстве. Заныл старый шрам на груди.
   Остальные смотрели без особой робости. Только Луиса шагала, осторожно принюхиваясь к мощи страны, которую представляло здесь трёхэтажное каменное здание.
   - Там кто-то есть, - сказала вдруг. - И этот кто-то... Проводник!..
   Алек от неожиданности споткнулся.
   - Думаешь, именно он? Вообще-то по вере ему как бы положено держаться подальше от таких мест...
   - Чего?.. - Луиса мотнула головой, выныривая из Живы, дико посмотрела на него. - Я говорю, что они, кажется, засекли нас!.. То ли моё внимание привлекло их внимание, то ли просто поглядывали округ - и засекли!
   Джурай проверил, как меч выходит из ножен. Даниэл тихо выругался, помянув церковь. Джонатам задумчиво тронул рукоять заряженного громобоя.
   - Я тебя не виню, - сказал Алек. - Ты - целительница, ты светишься издалека. Остальные по привычке скрываются. Ну, кроме Тролля.
   Он смерил ученика задумчивым взглядом. Тот ответил виноватым - ему преподали основы умения скрывать своё присутствие, просто он не догадался сейчас пустить его в ход.
   - Впрочем, не такой уж ты заметный, - добавил Алек. Тролль, превосходящий всех ростом и шириной плеч, кивнул. Он понимал, что учитель говорит вовсе не о внешней "заметности".
   - Сделаем так, - деловито сказал вой. - Пойду я и Луиса. И ученик. А вы геть вот в эти кусты.
   Трое парней переглянулись и бесшумно канули в зелень.
   - Может быть, они не сочтут нас опасными? - проговорила Луиса.
   - Не знаю. Раньше это был захолустный угол, провинция, - Алек усмехнулся криво. - Моя родина велика, но людей здесь живёт немного. Не было причин держать здесь большой гарнизон и много священников.
   - Но, в любом случае, после войны всё изменилось.
   Алек кивнул, признавая разумность сказанного.
   - Вот только в какую сторону... - пробормотал, глядя вперёд. - Расслабься.
   Тролль вздрогнул, запоздало сообразив, что учитель обращался к нему. Он чувствовал себя ещё более неуютно, чем тогда, когда угодил в селение воличей. От него ничего не зависело, он мог лишь лежать, строить храбрые и безразличные мины и готовиться к смерти, возможно - долгой и мучительной. А что ещё можно было ожидать от могущественных колдунов высников?..
   А сейчас он шёл, чуть прихрамывая на залеченной этими самыми воличами ноге, видел, как впереди растёт силуэт мрачного каменного здания, и гадал, как их встретят ещё более могущественные белые колдуны.
   Луиса шла слева, шагала беспечно, будто на прогулке. От неё исходили волны доброжелательного любопытства. Конечно, вряд ли она старалась специально для Тролля, но...
   - Спасибо, - всё-таки поблагодарил он. Целительница кивнула. Урэтхи глянул в другую сторону, Алек смотрел спокойно, равнодушно... так казалось сначала. Вчувствуйся глубже - и сразу поймёшь, что внешнее безразличие может мгновенно смениться вспышкой всесокрушающей яростной силы.
   С такими спутниками опасаться нечего, решил Тролль. Наконец-то получилось перевести дух и распустить свитые узлами мышцы плеч. Луиса одобрительно опустила ресницы.
   Дорога вывела их к пологому холму, на котором стояла крепость. На протяжении перестрела кусты здесь не росли, а траву явно недавно косили. Место специально расчищали, подумал Тролль. Чтобы враг не подобрался. Он представил себе безликие фигуры в белых балахонах, обходящие холм и деловито выжигающие перед собой зелёную растительность. В земле явно довольно пепла.
   - Что-то нас не замечают, - сказал Алек, и тут раздался резкий скрежещущий вопль. Тролль и Луиса от неожиданности подскочили.
   - Летучие мыши, - обронил Алек. - Почтовые.
   - Точно почтовые? - усомнилась Луиса. - Не сторожевые?
   Молодой витаз посмотрел на неё, и на лице его возникло удивление пополам с досадой.
   - А я и не задумывался никогда, - начал, и тут от чертога раздалось:
   - Стой!..
   Алек остановился, развёл руки в стороны, показывая, что ладони пусты. Луиса и Тролль последовали его примеру. Они прошли уже половину пути до чертога.
   - Кто таковы, и чего здесь надобно? - осведомился голос после паузы, и Урэтхи понял, что принадлежит он мальчишке, быть может - юноше. Слова звучали странно, непривычно для уха. С говором воличей он уже освоился и ловил себя на том, что сам говорит почти так же.
   - Мы к людям церкви с известиями! - проговорил учитель, невольно переходя на тот же говор, свой родной. Алек наконец увидел говорившего. Мальчишка, невысокий, русоволосый, в рубахе и штанах грубой ткани, босой, стоял у угла чертога, в тени, полускрытый какой-то решётчатой пристройкой.
   - С известиями? - переспросил он. - Вряд ли люди церкви заинтересуются ими!..
   В голосе его прозвучала гордость невольника, приобщённого к делам хозяина. Алек поморщился.
   - Раньше любой мог прийти и говорить с церковниками, - молодой вой помолчал. - Разве сейчас стало иначе?
   Мальчишка скривился, что-то пробормотал себе под нос про слишком умных селян.
   - Ждите, - коротко уронил, поднялся на крыльцо и вошёл в дверь.
   Алек принял это за разрешение приблизиться. Луиса вопросительно покосилась на него, вой дёрнул плечами:
   - Не знаю я, почему он решил, что мы здешние. То ли дурак... "Селянин!", - хмыкнул. - Или говор мой его обманул.
   От пристройки - Алек узнал мышатник, - донёсся скрипучий вопль. Луиса вытянула шею, разглядывала зверушек. Лицо её выражало попеременно две типично девчачьи эмоции - "фу-какая-гадость" и "ой-какие-милашки".
   - Вот бы привезти домой парочку, - сказала задумчиво.
   - Попроси детёнышей, - усмехнулся Алек. - Как раз лето на убыль...
   Луиса осторожно приблизилась к мышатнику, и тут двери распахнулись снова. На пороге предстал молодой мужчина в серой одежде сампо.
   - Приветствую, - начал он уверенным голосом и тут же дал петуха, разглядев посетителей. Снисходительно-скучающий взгляд стал насторожённым, рука поползла к поясу. А на поясе-то меч и то ли громобой, то ли данг. Раньше церковники в "мирной провинции Радон" не носили открыто оружие.
   Сампо откашлялся и попробовал ещё раз.
   - Что привело вас сюда, добрые... - и опять замолчал, явственно сомневаясь в последнем слове. Беловолосый Алек, с мечом на фременский манер за спиной. Тяжёлый Тролль с секирой на ремне, скрывающий опаску и любопытство хмурым взглядом. Из представшей перед сампо троицы разве что Луиса могла быть названа "доброй"... если бы не её меч и два громобоя на поясе.
   - Кто вы и зачем вы здесь? - жёстко спросил сампо.
   - Меня зовут Алек, - сказал молодой витаз. Смотреть снизу вверх на стоящего на крыльце было неудобно. - Мои спутники, Луиса и Урэтхи. Мы из воличей.
   - Из воличей, - со значением повторил сампо.
   - Да, - Алек вскинул подбородок. Тролль, принятый вдруг в племя, хотел что-то сказать, но промолчал. Сампо остро глянул на него.
   - И мы пришли с дурными вестями, - сказал Алек.
   - Почему-то я так и подумал, - сампо дёрнул головой и мысленно позвал кого-то. Алек подобрался.
   - Мы шли с караваном, - начал Алек, и тут на пороге возник ещё один человек. Ровесник сампо, ниже его и плотнее, он был в мирском платье, но все повадки говорили о том, что и ему привычны серые одеяния сампо. И у него было оружие.
   Церковники перекинулись негромкими фразами.
   - Как, ты говоришь, зовут тебя? - спросил вновьприбывший. Молодой витаз почувствовал надвигающуюся катастрофу. "Мирянин" смотрел прямо на него, так, как будто узнавал.
   - Алек, - отрывисто сказал вой.
   - Алек, - "мирянин" улыбался. - Ну конечно. Александр.
   Вой попятился, невольно потянувшись за мечом.
   - Сам пришёл, - довольно заключил "мирянин" и дёрнул из кобуры громобой.
   Напарник же атаковал силовым импульсом.
   Вот только вся мощь мысленного удара прошла мимо. Алек защитился и даже сумел частично охранить Тролля, импульс, который сбил бы его с ног и проволок по земле, лишь заставил сделать пару шагов назад. Луиса успела отпрыгнуть в сторону, уходя с линии атаки.
   На лицах врагов медленно-медленно проявлялось удивление, рука с громобоем остановилась. Алек ударил сам. Не широкой силовой волной, как сампо - крохотным и точным ударом, преждевременно воспламеняя порох.
   Громобой в руке "мирянина" бабахнул, когда дуло было обращено вниз. Пуля ударила в каменную ступеньку крыльца и с визгом отрикошетила в сторону. Церковник от неожиданности выронил оружие.
   На мгновение мир застыл в неустойчивом равновесии. Потом деревянная трубка громобоя негромко стукнула о крыльцо и покатилась вниз.
   Этот звук словно разбудил всех. Церковники одновременно прыгнули с крыльца вперёд, выхватывая мечи.
   Намереваясь взять в охват Алека, они почему-то вовсе не приняли в расчёт Луису и Тролля. Берич, действительно, был сейчас мало на что годен, оглушённый мысленным ударом, он мотал головой и пытался справиться со "взболтанными" внутренностями.
   Зато Луиса не медлила. Она выхватила меч и бросилась навстречу сампо, обрушивая сверху сильный и бестолковый удар. Враг воспользовался стандартным ответом - чуть отшагнуть, встретив клинок своим и сбросив в сторону, разворачивая противника, когда бок будет открыт, ударить свободной рукой или рукоятью меча...
   Вот только приём был рассчитан на кого-то сходного по силе и массе и неуклюжего. Лёгонькая и ловкая Луиса оказалась даже слишком близко, и развернулась вихрем, снова оказавшись лицом к лицу с сампо. И ударила сама. Рубанула ножом в левой руке по подставленной кисти снизу вверх, рассекая сухожилия.
   Сампо разжал пальцы. Меч ещё не успел упасть, как Луиса, продолжая движение, резанула его по горлу и оттолкнула, уклонилась от ударившего фонтана крови.
   - Сам!.. - крикнул Алек, тесня своего противника. "Мирянин" бил сильно и умело, то была умелость человека, которого учили на совесть - но которому ещё не приходилось испытывать мастерство в настоящем бою. Он не пытался импровизировать, совершая заученные движения, и всё пытался короткими силовыми импульсами пробить защиту Алека. Тот лишь дёргал головой, отражая мысленный натиск.
   Под ногу "мирянину" подвернулась трубка разряженного громобоя. Он не упал, на один лишь миг потерял равновесие - но Алеку хватило. Подбив меч врага вверх, он шагнул вплотную и свободной рукой ударил в живот, одновременно направив силовую волну. Чуть сильнее - и "мирянин" умер бы мгновенно, а так он лишь сложился пополам, хватая воздух разинутым ртом и отчаянно цепляясь за реальность. Алек спрятал меч и хлопнул его по ушам, присовокупив несильное воздействие.
   Враг свалился ему под ноги.
   Тролль стоял как дурак, с секирой в руке. Он не успел ничего сделать, как всё началось и закончилось.
   Зато он видел кое-что.
   - Там был ещё кто-то. За окном, - берич указал, за стеклом и решёткой колыхались занавески.
   Алек с неудовольствием посмотрел на труп, ещё булькающий кровью из горла. Перешагнул своего оглушённого и побежал к двери.
   Которая оказалась заперта. Тролль нахмурился, недоумевая, как он, ухитрившись заметить движение за занавесками, не углядел того, кто закрыл дверь.
   Тихо ругнувшись, Алек отступил, смерил дверь взглядом исподлобья, угрожающе склонив голову, - Троллю помстилось, что он сейчас заскребёт по земле ногой, замычит и бросится вперёд, целясь лбом в перевитые металлическими полосами дубовые доски.
   Алек шагнул в сторону и слегка махнул рукой.
   Дверь осталась стоять недвижимо. Окно рядом с дверью взорвалось и вылетело войю под ноги. Радуга стеклянных осколков, перекорёженные железные цветы (на первом этаже решётка была кованой), щепки, в которые превратились фрагменты рамы. Алек сделал шаг, другой и на третий легко вспорхнул в окно, счастливо миновав клыки оставшихся в оконном проёме осколков. Вой канул и пропал.
   Через пару-тройку мгновений, показавшихся Троллю вечностью, дверь слегка вздрогнула и медленно распахнулась.
   Луиса подошла и спокойно открыла настежь. Тролль перехватил секиру удобнее и последовал за ней.
   Алек стоял в конце коридора, задумчиво созерцая что-то. Луиса и Урэтхи приблизились. Тролль опасливо вытянул шею, заглядывая через плечо учителя.
   Это была оружейная комната. На стенах висели мечи и копья, копытные и власовые жилеты, запасные пряди власа и резаного копыта.
   Но Тролль только раз глянул на это милое сердцу каждого мужчины изобилие. Его внимание привлекло то единственное, что вообще может отвлечь воина от опасных игрушек.
   В середине комнаты стояло деревянное корыто, полное воды.
   И в корыте лежала девушка.
   Тролль таращился на неё. В голове смутно ворочались воспоминания о какой-то старой глупой сказке. Заснувшая в ледяной пещере прекрасная дочь риша...
   Девушка была маленькая, светловолосая, в одной серой рубашке до колен. Она лежала, закрыв глаза и никак не реагируя на вторжение.
   За спиной затопали, Тролль подскочил от неожиданности, обернулся, хватаясь за секиру. Он совсем забыл про остальных!..
   Друзья ворвались в чертог и так же столпились в коридоре. Джонатам держал за шиворот служку, о котором Алек и думать забыл. Парень мелко трясся и подвывал от ужаса. Даниэл тащил оглушённого Алеком, замотав ему лицо его же рубахой. Джурай задумчиво вытирал клинок.
   - Там был ещё один, - пояснил в ответ на вопросительный взгляд Алека, загоняя меч в ножны. - А это ещё кто?..
   Джонатам вдруг выругался. Передоверил свою добычу Джураю, протолкался через толпу. Мгновение смотрел на девушку в корыте, наклонился и отвесил ей пощёчину.
   Никакой реакции. Только голова мотнулась.
   Джонатам взялся за край корыта, хакнул и одним движением перевернул. Все отскочили, хлынула вода, плюхнулись на пол циновки, которые устилали дно ванной. Девушка покатилась, слабо заворочалась в луже. Джонатам вздёрнул её на ноги.
   - Очухалась? - поинтересовался неласково, прислоняя её к стене. Примерился ударить ещё раз, но передумал и оглянулся на друзей. - Не догадались? Она же Слухач.
   - Ну?!. - Алек приблизился к девушке, разглядывая. Особенно внимательно изучил лицо, уши. - А не похожа... - усомнился.
   - Не все Слухачи эльфы, - усмехнулся Джонатам. - Эта, по виду, чистокровный человек.
   Он отшвырнул ногой мокрую циновку.
   - Так они ходят в свои путешествия. Тёплая вода, мягкое ложе, тишина - ничто не отвлекает. Надо же, смогла погрузиться в транс за короткое время, когда тут, за стеной, шёл бой...
   - Откуда ты это знаешь? - поинтересовался Джурай.
   - Меня готовили на Слухача, - признался Джо.
   Девушка вскинула глаза, в которых ещё плескалась муть, следствие грубого пробуждения, разглядывала его, моргая и болезненно кривясь. Она начала вздрагивать от холода. Тролль отвёл взгляд. Мокрая плотно облепила тело девушки, не скрывая ни единого изгиба.
   - Кто... - начала, облизала губы, попробовала снова. - Кто вы такие. Напали зачем.
   В монотонном голосе не было интонаций.
   - Мы всего-навсего хотели говорить с церковниками. Они первые напали, - ответил Алек. - А вот почему - сейчас узнаем...
   Он наклонился над своей добычей, стянул повязку на лице и поводил рукой над головой. Сампо в мирской одежде заморгал и замычал сквозь зубы.
   - Дай-ка я, - Луиса сделала шаг, Алек мотнул головой, веля оставаться на месте:
   - Не пущу. Он у тебя очнётся.
   - А ты разве не этого добиваешься? - удивилась целительница.
   - Нет. Я хочу привести его в чувство - но так, чтобы он ничего не соображал и не отличал левую руку от правой... - Алек продолжал трудиться. Наконец "мирянин" квакнул и содрогнулся. Вой торопливо помог ему перевернуться, и жертву обильно стошнило желчью.
   Алек поволок его в сторону, где пол был сухим. Отвесил затрещину:
   - Отвечай. Кто ты такой и зачем напал? - снова хлестнул, расшибая губы. - Говори, отрыжка дхоу!..
   - Вишу, ты меня не уфнал, Дораф, - чуть шепелявя, сказал "мирянин". Алек заморгал, вглядываясь ему в лицо.
   - Нет, - сказал озадаченно. - Рожа вроде знакомая, но...
   - А я всегда был ничем не примечателен, - сказал "мирянин". - В отличие от Волкобоя, который однажды спалил западное крыло школы!..
   Алек закрыл рот, клацнув зубами. Вгляделся в лицо сампо.
   - Ты что же, учился вместе со мной?
   "Мирянин" кивнул:
   - Двумя годами старше.
   - И уже сампо? Какая стремительная карьера! - восхитился Алек фальшиво. - Вот только как бы ей не оборваться прямо тут и прямо щас...
   Сампо покривил рот, пытаясь показать, что такие угрозы его не трогают. Гримаса вышла неубедительной, губы прыгали.
   - Откуда ты знаешь моё звание? - спросил.
   - Упражнение на наблюдательность, - Алек недобро улыбался. - На крыльце вы стояли рядом. Как равные. Скажешь, ты баир?
   "Мирянин" неохотно кивнул.
   - Кстати, - помедлив, сказал Алек. - Твоего коллегу мы убили. Очень невежливо хвататься за мечи, когда к вам пришли со сведениями.
   Взгляд "мирянина" остановился. За спиной Алека тихо всхлипнула девушка-Слухач.
   - Ты, - сказал сампо не вопросительно, скорее утверждающе.
   - Нет, - Алек мотнул головой в сторону Луисы. - Она.
   - Она?.. - сампо растерянно уставился на девушку, пытаясь понять, как она могла убить тренированного коллегу. Пришлось похлопать его по щекам, чтобы снова вернуть внимание.
   - Зачем-ты-напал-на-нас? - поинтересовался Алек ласково.
   - А что мне надо было делать?!. - заорал вдруг, брызгая слюной, допрашиваемый. - Эта эштанова провинция, куда никто не хочет идти! Эти разбойники по лесам и слухи о возвращении какого-то короля!..
   Он перевёл дух, с ненавистью глядя на Алека.
   - А потом я узнаю, что вообще-то этот пресловутый король - тот самый мальчишка-погодник! который невесть куда девался, не вернувшись однажды с каникул!
   Оказывается, он угодил в деревню Проклятых и снова пропал! И обстоятельства дела то ли засекречены, то ли их вовсе нет в архивах!
   И мне остаётся только спрашивать о нём по деревням да ловить лесных татей, которые прикрываются его именем и которых становится всё больше! И присматривать за его родными!.. А потом он возник на моём крыльце, и...
   Сампо издал тонкий свистящий звук, дёрнулся, сделал несколько глотательных движений. Бешенство в глазах сменилось ужасом. Повисла тишина.
   - Что ты там говорил про моих родных? - спросил Алек. И разжал мысленную хватку, сампо снова мог дышать.
   - Родные... Дорнох... - прохрипел.
   - Сам знаю, что Дорнох. Они сейчас там?
   - Там...
   - И мать и отец, и брат тоже?
   Сампо кивнул. Алек выпрямился.
   - Удумаешь что выкинуть - сделаю с тобой то же, что и с западным крылом школы, - бросил. Кивнул Джураю, и тот навис над сампо, контролируя.
   - Теперь ты, - Алек подошёл к девушке. - Кому и что успела рассказать?
   Девушка горделиво вскинула подбородок - мол, ничего не скажу, и украдкой попыталась натянуть подол рубахи на колени. Алек прищурился, пытаясь продавить ментальную защиту.
   - Не получится, - прошептала девушка. - Ты не сможешь проникнуть в мой разум, я сойду с ума прежде, чем узнаешь что-нибудь. И пытать меня ты не будешь...
   - Ты так уверена? - поинтересовался Алек, наклоняясь к ней. - Вообще-то есть способы...
   И провёл рукой по бедру, царапая жёсткими мозолями. Девчонка остановила взгляд на татуировках на пальцах и кисти. Зажмурилась, из глаз её катились слёзы. Алек вздохнул, отстранился.
   - Как тебя зовут? - спросил без выражения. Девчонка осторожно разжмурилась.
   - Симона, - прошептала.
   - Так вот, Симона, - сказал Алек проникновенно, для пущей убедительности жёстко взяв её за подбородок. Девушка пыталась избежать взгляда в глаза. - Они напали первыми. Мы просто защищались. И уйдём, никого не тронув - если нас снова не вынудят... защищаться. Тогда...
   Он угрожающе замолчал, предоставив её воображению закончить фразу. Симона часто моргала.
   - Я... они... - кажется, решилась. - Они в Дорнохе.
   Сампо что-то вякнул. Кажется, Джурай слегка его придушил.
   - Что они там делают? - преспокойно поинтересовался Алек, не оглядываясь на друга.
   - Их отослали... ждать, караулить... присматривать за семьёй Дораж.
   - Так ты рассказала им?
   - Я... не знаю. Может быть, - девушка запаниковала. - Так бывает, во время мысленной связи, когда оборвётся, нельзя определить, что именно понял тот, кому говоришь...
   - Довольно, - перебил Алек поток косноязычных объяснений. - Я знаю, как бывает.
   Симона осеклась, посмотрела недоверчиво. Алек уставился в пространство, раздумывая.
   - Слушай меня внимательно, Симона, - нежно произнёс он. - Я лишь хочу забрать своих. Мне неохота сталкиваться с остальными, брать грех на душу - там и так уже довольно грехов. Но уж будь уверена, если мы пересечёмся... сколько там того отряда? Человек десять? Не стану врать, что нам не составит труда убить их всех. Но мы можем это сделать. Уж поверь.
   Девушка посмотрела ему в глаза и поверила. Её забила крупная дрожь.
   - Ты Слухач, - сказал Алек. - Если мы тебя оставим - ты сможешь докричаться до них. Так что ты пойдёшь с нами. Будешь под присмотром. И вот ещё что... если ты поможешь нам избежать встречи с ними - ты спасёшь их жизни. Мы договорились?..
   Симона молчала.
   - Правильный ответ вот такой, - Алек дёрнул рукой, отчего голова девушки мотнулась вверх-вниз. Он отпустил её подбородок. - Теперь сама.
   Симона слабо кивнула.
   - Хорошо, - Алек улыбнулся. - Теперь... Ну, что ещё?..
   Вой обернулся к Даниэлу, от которого пришла волна изумления. Он стоял на коленях перед служкой и смотрел ему в лицо. Тот нервно вертел головой, жмурился, пытаясь избежать взгляда. Даниэл ухмыльнулся, встал и вежливо отобрал у Джонатама ворот служки.
   - Ты-не-поверишь, - произнёс размеренно, на каждом слове слегка встряхивая добычу. - Этот достойный господин тебе никого не напоминает?
   Александр пригляделся. Служка ёжился и прятал глаза. Дэн встряхнул его ещё раз.
   - Выпрямись, троллья сыть!..
   - Не напоминает, - сказал Алек раздражённо. - Нашёл время играть в загадки!..
   Он поперхнулся. Вообразил пленника не скрюченным в попытке казаться меньше и безопасней, а прямым, с развёрнутыми плечами. Что ещё? Выражение лица. Не искажённое страхом, спокойное или весёлое, глаза смотрят прямо и смело... Ещё? Возраст. Чуть младше.
   - Это же Чед, твой какой-то-там родич! - выдохнул Алек.
   - Не какой-то там, а двоюродный брат, - Дэн снова встряхнул родича. - И мне очень интересно, что же он делает здесь.
   - Приказали... велели... - залепетал Чед. Алек с изумлением разглядывал парня. Они приятельствовали, но друзьями не были. Сейчас он не мог узнать парня-сорвиголову, с которым и драться случалось, и ходить в набеги на соседские сады.
   - Значит, тебя взяли из Дорноха, для служения? - мягко сказал Алек.
   Чед кивнул, старательно не глядя на "земляков".
   - Удачно. Если что, поможешь... - Алек резко замолчал, обернулся к сампо, уже понимая, что не успевает. Надо было хотя бы или придушить чуть, или ткань на голову кинуть...
   Он выставил щит, но импульс прошёл мимо них, в угол комнаты. Это был не силовой удар, сампо лишь повторил его же, Алека, фокус, направив воздействие в небольшой такой сундучок, окованный железом.
   Алек движением ладони швырнул сампо в стену, что-то хрустнуло. Ещё взмах - и набившихся в комнату людей дёрнуло в сторону, ударило друг о друга, словно их всех охватило затягивающейся верёвочной петлёй. Алеку под руку попалась мокрая ткань, затрещала, когда вой вздёрнул Симону, задвинул, прикрывая собой. Телекинетические щупальца подняли перевёрнутое корыто, ещё какой-то хлам, лавки-кресла-столики, держа в воздухе между людьми и сундучком...
   Из-под крышки которого рванулось голубое пламя. Мгновение - и сундучок с грохотом взорвался.
  
   Алек понял, что стоит на коленях и мотает головой, пытаясь вытряхнуть оттуда звенящую тишину. Пробились звуки, как будто очень далёкие - звон стёкол, сыплющихся из выбитых взрывом окон, плеск воды на полу, шуршание огня. Всю комнату затянуло едким дымом. Обломки мебели горели.
   Вой кое-как выпрямился. Поглядел на сампо и тихо ругнулся. Парень двумя годами старше - Алек так и не вспомнил его имени, - был мёртв. Ножка кресла пробила ему шею.
   - Эй... - позвал вой, откашлялся, глотнув дыма и пара, и попробовал ещё. - Все живы? Целы?
   Народ, разбросанный по полу, начал немного шевелиться. Тролль ругался сквозь зубы на диалекте болотных жителей, поводя плечами и встрёпывая головой. Ему повезло - ничем не зацепило, только руку порезал о какой-то осколок. Джонатам, извернувшись, с неудовольствием изучал ряд царапин и заноз на правой руке. Корыто, вспомнил Алек. Расщепилось и ударило в бок краем. Девчонка-Слухач удивлённо разглядывала обильную кровью рану на ноге, перехватив взгляд Алека, вспыхнула и торопливо одёрнула рубаху. Значит, рана несерьёзная. Луиса... Ох!..
   Девушка лежала лицом вниз, под лопаткой у неё торчал искореженный металлический кусок обивки сундука. Когда Алек бросился на колени рядом с ней, девушка очнулась, кашлянула розовыми брызгами. Удивлённо посмотрела на них.
   Вскрик, шум падения.
   - Не отвлекайся... - злой голос Джонатама. - Этот... удрать пытался.
   - Угу, - Алек осторожно изучил рану и облегчённо выдохнул. Кусок металла не достал до лёгких, застряв между рёбрами, поломав и раздвинув. Ещё её крепко ударило в спину тем же корытом.
   Нестрашно...
   - Осторожно взяли, - скомандовал он. Тролль оказался рядом, Алек хотел рявкнуть на него, памятуя о неуклюжести ученика... Нет, поднял легко, почти нежно. - Несём. Ага, вон туда...
   Дверь в соседнюю комнату была распахнута и слегка перекошена. Под взглядом Алека покачнулась и опрокинулась, звонко лопнули металлические петли. Вой вошёл... и чуть не засмеялся, несмотря на обстоятельства.
   - На круги своя!.. - это была та самая комната, где все пятеро Проклятых умудрились подслушать разговор патэ Киоша и патэ Ирека. Вон с той стены он взял свой первый меч, а здесь висела карта... висит и сейчас, вот только другая, кажется, подробнее.
   Алек и Тролль осторожно пристроили свою ношу рядом с камином. Джонатам толкнул двоюродного брата на пол, Тролль по его кивку пристроился рядом, состроив такую свирепую рожу, что Чед сразу выбросил все мысли о побеге.
   Впрочем, Урэтхи то и дело косился на Луису, и тогда его физиономия становилась страдальческой.
   Джурай сбегал во взорванную комнату и потушил там всё, что занялось от взрыва, заодно притащил пару поясов с метательными ножами. Джонатам тоже сунулся было за трофеями, но взгляд его упал на девушку.
   Сердцевед нахмурился и подошёл, та в замешательстве попятилась, пытаясь завернуться в то, что осталось от её рубахи.
   - А ну-ка... - Джо преклонил перед ней колени, сгрёб подол её рубахи и рванул. Девушка завизжала, но как-то неуверенно. Парень толкнул её в кресло и занялся раной на ноге - скорее неопасной глубокой царапиной.
   Всё это проходило мимо сознания Алека. Стоя на коленях возле Луисы, он осторожными мысленными касаниями он исследовал рану.
   - Дурманики дать?
   - Не надо. Предпочитаю быть в сознании, если что.
   - Понятно, значит, не надо... - выхватив нож, он мгновенным мысленным усилием сначала раскалил кончик, потом остудил.
   - Варвар, - пробормотала девушка. - Там, в моей сумке...
   - Некогда, - отрезал Алек. И отрезал ткань вокруг куска железа. Ой-ёй... похоже, в рану попал мусор, кусочки дерева, ткани, частицы сгоревшего пороха. - Точно не надо дурманики?
   Луиса только ругнулась.
   - Понятно. Ну тогда держись.
  
   Закончив, Алек сосредоточился и забрал себе её боль.
   Оглушённая до этого девушка зашевелилась. Алек тихо помянул шутку Творца, целители плохо переносят боль, и самоисцеление даётся им с большим трудом, чем кому бы то ни было.
   - Проверь, что я там наворотил, - просипел Алек сквозь зубы. Целительница кивнула и присмотрелась к собственному телу. Дёргала головой, сбиваясь, и начинала снова.
   - Давайте я, - вдруг подала голос девушка-Слухач. Воличи дружно оглянулись на неё, девушка смутилась, но вскинула подбородок. Джонатам успел не только перебинтовать ей ногу, но и разыскать в соседней комнате обувь и одежду, слегка обгорелую и закопченную, и заставить переодеться.
   Алек с сомнением изучил пленницу.
   - Пожалуйста, - уступил ей место и встал за плечом. Девушка опустилась на колени, поводила рукой над спиной и с уважительным удивлением оглянулась на войя.
   - А вот так, - буркнул он в ответ на незаданный вопрос. - Пора мотать, - это уже Луисе, - встать сможешь?
   Девушка только фыркнула и с его помощью приняла вертикальное положение, тихо вскрикивая от боли.
   - Остальные? - Алек недобрым взглядом окинул всех, словно выискивая, над кем бы ещё покуражиться. Люди невольно отступили. Тролль спрятал за спину пораненную ладонь, которую уже "зализал", Джонатам задумчиво шелушил кровяную корочку со своих царапин.
   - Хорошо, - и как в ночь побега Алек распахнул ведущую на улицу дверь.
  
   - Я готова идти, правда, Алек, - заверила Луиса. И голос её почти не пресекался. За какие грехи мне такая верность, подумал вой.
   - Но не бежать, - окинул её взглядом. - Скорее всего, именно это потребуется...
   - Если потребуется - то и бежать смогу.
   Симона что-то хотела сказать, но замолчала.
   Они так и стояли под дверью. Алек топтался у самого крыльца, о чём-то напряжённо раздумывая.
   - Так, - сказал наконец вой. - Общий поход в Дорнох отменяется. А сделаем мы вот что. Джурай, Дэн, снесите убитых в одну комнату, положите рядом. Джо, забери всех лошадей из конюшни. Может, кого знакомого встретишь.
   Остальные не поняли, отчего Джонатам коротко засмеялся. Парень кивнул и направился к конюшне.
   - Тролль, за ним, - велел запоздало Алек. - Посмотришь вокруг, и вообще. Ребята, как закончите с телами, можете немного помародёрствовать. Дэвани, смотрю, уже начал. Возьмите оружие, что-нибудь ещё - чтобы можно было увезти на конях...
   - Их шестеро! - крикнул от конюшни Джонатам в ответ на вопросительный взгляд.
   - На четырёх конях, и что-нибудь вроде сумок, мешков приспособьте.
   Тролль так и стоял с секирой, грозно поглядывая по сторонам. Выводимые из конюшни кони шарахнулись от его фигуры, вызвав ругань Джонатама.
   - И зачем всё это? - поинтересовался Джурай, выходя с добром. Парящий в воздухе за его спиной узел с какими-то вещами застрял в дверном проёме, идущий следом Даниэл с руганью вышиб его наружу.
   - А затем, что это "лесные братья" обнаглели до того, что налетели даже на чертог, - печально сообщил Алек. - Ну никакого сладу с ними нет. С тех пор, как этот их король объявился...
   Воличи недоумённо переглянулись.
   - Что-то я не совсем... - начал Джурай, но крякнул и замолчал, преувеличенно изобразив внимание.
   - Грузите коней, - сказал Алек. - Кроме двух. Джо, выбери, каких оставить. Наваливайте всё, да потяжелее, чтобы было видно, что шли гружёные кони. Разбросайте что-нибудь, как будто обронили впопыхах. Нет, не в доме. На улице.
   Он одобрительно кивнул, когда Джурай выломал металлическую чешуйку из наборного пояса и забросил в траву.
   - Именно так.
   - Мыши! - вдруг спохватилась Луиса, вопросительно глянула на Алека. Тот дёрнул плечами:
   - Пожалуй, стоит отпустить.
   Луиса отправилась к мышатнику, через пару минут вернулась с небольшой переносной клеткой, в которой копошились и пищали кожаны. Поставила и принялась зализывать укус на руке. Алек поморщился:
   - Как хочешь, но возиться будешь с ними сама.
   По виду девушки не было похоже, что она готова с кем-то возиться, особенно - с летучими мышами. Тролль помог пристроить на коня, Джонатам нашёл отрез материи, которым накрыли клетку, отчего мыши попритихли.
   - А почему в доме следы не оставлять? - поинтересовался Дэн, продолжая грабёж.
   - Да потому что эти разбойники - ничего святого для них нет, - спалили чертог, - Алек оглянулся на коней, убедился, что они достаточно далеко.
   - Как это - спалили? - удивилась Луиса.
   - А вот так, - и Алек шагнул в дверь. Запрокинул голову, закрыв глаза и отпустил мысль. Он видел весь чертог разом - все помещения всех этажей, балки, стены, камень и дерево, металл на стенах, решётки на окнах, мёртвых, уложенных в один ряд.
   Вой глубоко вдохнул. Нащупал поводок своей ярости.
   Можно, - сказал.
   Из окон на всех этажах рванулся невыносимо жаркий невидимый пламень.
   Девушки подавили испуганные вскрики. Парни сглотнули ругательства, Тролль едва не уронил себе на ногу секиру. Чед упал на колени и попятился, скуля.
   Это было что-то большее, чем просто огонь. Должно быть, такой пламень заключён в мече Ангры. Металлические цветы решёток "завяли", раскаляясь и плавясь. Всё происходило в удивительной тишине - только лопались стёкла и щёлкали камни, не выдержавшие жара.
   Алек стоял в дверном проёме, обрамлённом огнём. Пламя испуганно шарахалось от тёмной фигуры. Юноша повернулся, поток раскалённого воздуха шевелил седые волосы, трепал уже тлеющий край плаща. Казалось, за спиной его раскрылись багровые крылья.
  
   Едва вой отошёл подальше, как ярый огонь, от которого начал оплавляться камень, тут же превратился в обычный ревущий пламень. Скоро тяжело обрушились перекрытия.
   Ещё несколько штрихов, и картина внезапного налёта "лесных братьев" была завершена.
   Они стояли поодаль, на дороге, ведущей к деревне Проклятых. Симона тихо плакала, глотала слёзы, глядя на Алека с ужасом и почему-то с сочувствием.
   - Вот теперь - всё, - сказал тот, избегая её взгляда. - Джонатам, девчонка твоя. В смысле - посматривай, чтобы она не докричалась до кого-нибудь. Придуши там, или оглуши... - он неопределённо повёл рукой.
   На первые два предложения Джонатам послушно кивал, на жест дёрнул кадыком, вытаращил глаза и замотал головой. Алек удивлённо уставился на него, глянул на собственную руку. Попытался вспомнить так напугавшее друга движение. Ну да, локоть, кисть... приём, таким сворачивают шеи.
   - Ведите коней до нашей деревеньки, - продолжил вой, - так, чтобы можно было заметить след. Там разгружайте и... не знаю, утопите груз, закопайте, но так, чтобы не нашли. Коней заберите или закопайте тоже. А потом отправляйтесь домой.
   Я... мы заберём моих и догоним вас.
   - Здорово, - оценил Джурай план. - Вот только...
   Алек посмотрел на него, и друг осёкся. Даниэл молча передал поводья Вихря. Алек вскочил, кажется, конь его узнал, по крайней мере, возражать не стал. На соседнего солового ловко вспрыгнул Даниэл.
   - Как зовут? - поинтересовался у двоюродного брата, оставленного на попечение Джурая.
   - Кусака, - ломким голосом ответил Чед.
   - Интересно, почему, - Дэн мимоходом хлопнул по морде потянувшегося к его колену коня. - Поскакали?
   - Угу, - Алек только кивнул остальным и ткнул каблуками в бока Вихря, тот всхрапнул и взял с места в галоп. Его привычки войя протестовали - что может быть глупее, чем скакать на коне в землях врагов? - но быстрота была важнее.
   - Спасибо, - сказал Алек.
   - За что? - поинтересовался Дэн.
   За то, что не смотришь на меня как на какое-то чудовище, - едва не сказал Алек.
   - Что не стал спорить.
   - Угу, поспоришь с тобой, с таким грозным, - хмыкнул Дэн. Кажется, он пошутил. Но не только.
   - Я не хотел, - сказал Алек.
   - Чего не хотел? Быть таким грозным?
   - Угу, - буркнул вой.
   - Кстати, про грозность, - сказал Дэн, - что там за восточное крыло школы?
   - Западное, - ответил Алек. - Да так, ничего особенного.
   - Ты правда его спалил?
   Вой дёрнул плечом.
   ...Тогда его заперли в одном из пустых помещений расшалившиеся старшие. А он ещё не умел соизмерять силу. Для кого другого не составило бы ни малейшего труда выбраться.
   Когда учителя подоспели, их взорам предстал сидящий на полу мальчишка, размазывающий по лицу слёзы и сажу. Помещение и часть коридора были затянуты дымом, рвущим глотку и слезящим глаза, растресканные закопчённые деревянные панели на стенах вспыхивали искрами и стреляли сучками...
   Ну разве это можно назвать громким словом спалил?
   Нет. Спалил - это вот так... Алек оглянулся назад, на столб дыма. Друзья с лошадьми и пленниками уже вошли в лес, а за следующим поворотом и выгоревшая каменная коробка скрылась из виду.
   Даниэл молчание друга истолковал по-своему.
   - Спалил, - вздохнул.
   - Угу. До самой кости земли, как Ангра, - огрызнулся Алек, с досадой ткнув пятками Вихря. Тут же придержал - не хватало только запалить. Кони не люди, устают...
   Он вообще предпочёл бы пробежаться бегом до самого Дорноха - вот только друг не вой, ему такое испытание... под силу, конечно, но после он будет мало на что годен. Потом, матери и брату может потребоваться конь, да и навьючить что-нибудь... он мотнул головой, прогоняя "бирюческие" мысли. Главное, самим выбраться - а хозяйство дело наживное.
   Надо было раньше уговорить, на коленях умолять, заставить силой, наконец!.. Привезти сестру, постоянно упоминать внука, бить на жалость!.. Сейчас Алек проклинал себя за то, что так и не смог найти слов.
   Зимой после войны он, оставив беременную жену, отправился в Дорнох. Был определённый риск показаться там - несмотря на декларируемое миролюбие и подтверждение прежних границ, представители церкви могли возжаждать крови Александра за всю ту кровь, что он им попортил.
   Обошлось - церковники встретили делегацию воличей настороженно, однако разрешение на торговлю дали и препятствовать встрече Алека с родителями не стали.
   А ещё родители Алека считали его... нет, не мёртвым. Захваченным и "обращённым" теми самыми Еретиками, которые жили за лесом и рекой Метой - и в какой-то мере эта участь считалась ещё более ужасной, чем смерть.
   Потому, когда сын вдруг явился, у Арагана сначала едва не прихватило сердце. После же он погнал его из дома, посчитав "зачарованным" кошмарными Еретиками. Пришлось убить много времени и усилий, чтобы отец хотя бы согласился поговорить с ним. В этой войне матушка была на его стороне, сразу признав сына и ничуть не сомневаясь в его "адекватности самому себе", как потом витиевато выразился Джонатам. И в конце концов Мариа и Алек уломали упрямого Арагана Доража.
   Отец признал в этом возмужавшем, совсем взрослом парне своего сына. Тогда Алек не упомянул - из трусости ли, суеверия, - что и сам скоро станет отцом. Мариа и Араган всё же отказались переезжать к воличам - к Еретикам. Возможно, упомяни он об этом, они оказались бы сговорчивее.
   Алек предпринял новую попытку к концу лета. И на этот раз при встрече сам схватился за сердце и бормотал себе под нос: "не верю!..". Мариа родила сына.
   Матушка была уже немолода. Александр-младший родился немного недоношенным, но здоровым. О путешествии нечего было и думать. Возможно, будь у них повозки, уютные домики на колёсах - но кто же мог предвидеть, что родители этакое отмочат?..
   К следующему путешествию Алек готовился тщательно. Фургон, товары, тщательно подобранные доводы... Он счёл, что может действительно переупрямить отца и наконец поселить своих родных в Мечте.
   Остальные караванщики тоже были полны надежд. За предыдущие два визита Норик, Верея и Аурус Проди смогли худо-бедно наладить торговлю с людьми Дорлунда. Это посещение должно было дать толчок развитию дружбы между народами... и оно сорвалось.
   Как они не заметили тревожные симптомы ещё в прошлый и позапрошлый раз? Проди и другие войи говорили в основном о том, что при необходимости эти места можно будет легко взять на меч и удержать (не то чтобы они на самом деле собирались сделать это). Представители гильдий искали рынки сбыта, примечали новые товары, которые пользовались успехом в землях воличей. Отчего же никто из этих пожилых проницательных людей не чувствовал недоброго затишья перед бурей?
   Ты и сам хорош, подумал Алек. В школах он изучал историю - не слишком усердно, на том уровне, который позволил бы ему избежать близкого общения с прутняками. Сейчас он очень жалел, что не может восстановить в памяти детали войн, восстаний, причин и следствий. Майнус поминал женщину-историка - некая че Вайлэ, дама из Стата. Найти книги, прочитать... Он с раскаянием оглянулся на столб дыма, уже мало видимый из-за деревьев. Возможно, там были книги. Возможно, Джонатам их спас.
   Ладно, всем этим он займётся позже. Сейчас главное - вызволить родителей и брата. И если с ними что-нибудь сделали... Проводник и все его присные, церкви будут гореть отсюда до Кейва и дальше, до границ с эльфами и нордингами!.. До самой кости земли!..
   Алек стиснул челюсти, замычал и мотнул головой. Перед его внутренним взором вспыхнула картинка, то ли нарисованная воображением, то ли бывшая предвидом. Объятая пламенем крепость на холме...
   Ему хотелось ещё пришпорить роняющего пену коня. Даниэл покосился на друга и слегка сдержал бег своего. Алек тоже потянул поводья. Вихрь и Кусака пошли быстрой рысью.
  
   Джонатам вёл пленницу. Тролль конвоировал Чеда, ведущего всех четырёх коней, и ещё пытался поддерживать Луису. Джурай зыркал по сторонам, держа руки на рукоятях метательных ножей.
   - Долгая дорога до Дорноха, - задумчиво скаламбурил. - Мало ли что может случиться с нашим храбрым предводителем.
   - Что с таким может случиться? - Луиса отбрыкнулась плечом от опеки Тролля. Не то что ей было неприятно...
   Потеря контроля, подумал Джонатам. Самое страшное, что может произойти с человеком, обладающим столь тёмным талантом.
   - Если что, мы почувствуем, - уверенно сказал сердцевед. Зыркнул на Чеда, который как раз прикидывал, не попытаться ли ему вскочить на коня или нырнуть в кусты. У того аж ноги подкосились, и дальше он уже сам не отходил от Тролля, каким-то чутьём угадав в нём самого безопасного человека команды. Джонатам довольно хмыкнул и покосился на свою жертву. Девчонка плелась нога за ногу, вздрагивая и глядя перед собой. В шоке. Мгновенное изменение всей жизни, гибель друзей... - Джонатам прислушался к Живе, нет, не с одним из церковников она не была дружна. Ладила - вот верное слово... такие, как она, умеют ладить.
   Девушка раздражала Джонатама. Интуиция подсказывала ему, что от Симоны можно ожидать сюрпризов. Это сейчас она тихая.
   - Так, - Джурай завертел головой. - Вон очень симпатичная рощица. Кажется, если её пройти насквозь, мы сократим крюк дороги.
   Джонатам повертел в голове карту и кивнул.
   - Подожди, - вытряхнул из тюка, в который увязал "добычу", отрез ткани, швырнул на землю. Достал нож и подошёл к Симоне. - Ты будешь вести себя спокойно.
   Девушка остановила взгляд на лезвии. Заторможено кивнула. Парень преклонил перед ней колени и принялся расшнуровывать ботинок.
   - Ну, чего там? - нетерпеливо позвал Джурай.
   - Так я и думал. Ещё немного - и собьёт ноги, - Джонатам кромсал ножом дорогую ткань, сооружая обмотки. Башмаки Симоны годились для города, или неторопливых прогулок по сельским дорогам - но не для бегства по лесу.
   Остальные воспользовались остановкой, чтобы поудобнее переложить кое-как собранные тюки.
   - Хорошая попытка, - Джонатам, ухмыльнувшись, затёр след босой ноги девушки, который она как бы случайно оставила в пыли. Симона не ответила, снова проваливаясь в свою безразличность.
   - Ну, двинули?
   Они благополучно миновали рощу и снова вышли на дорогу.
   - Может быть, стоит вообще избегать дорог? - нервно спросила Луиса. - Если нам кто-нибудь встретится...
   - Вот ты и скажи, может ли нам кто-нибудь встретиться, - предложил Джурай. Целительница замотала головой:
   - Не смогу сейчас... я слишком взбудоражена.
   Джурай вопросительно глянул на Джонатама. Тот дёрнул плечами:
   - Есть у нас минута, чтобы постоять?
   Джурай прикинул что-то в уме и кивнул.
   - Держи, - Джонатам сгрёб Симону и невежливо толкнул другу. Джурай подхватил и тут же отпустил, девчонку явственно колотило. Мало приятного - вот так ощущать чужой ужас.
   Джо сосредоточился, отправляя свою мысль, и принялся изучать окрестности:
   - Ничего... - повернулся, - и тут... и тут тихо... а тут Алек, и что-то он злой.
   - Это нормально? - поинтересовался Джурай. Сердцевед моргнул, возвращаясь к самому себе.
   - Что он злой? Нет, ненормально. Обычно он контролирует, но ситуация сейчас...
   Джурай произнёс пару крепких выражений:
   - Сам знаю, что ситуация!.. вообще-то я спрашиваю о другом - здесь всегда так пусто?
   Джонатам кивнул:
   - Здесь бродят лишь отдельные смельчаки, и люди не селятся. Лес, граничащий со кошмарными Еретиками, - он ухмыльнулся Симоне. Девчонку затрясло, она даже всхлипнула. Джонатам удивился. Не похоже, что она была из радоничей, которым как раз и рассказывают страшные сказки о соседях. Или наслушалась где-то? Но ведь она из церковников, должна понимать разницу между побасенками и правдой...
   - Ты посматривай, - велел Джурай, возвращая ему пленницу.
   - Угу.
   Перестрела три они прошли в молчании. Потом Джонатам споткнулся, издал удивлённый возглас и обернулся, глядя туда, откуда они пришли.
   - Что?.. - выпалил Джурай.
   - Не знаю... - пробормотал Джонатам, напряжённо вглядываясь. - Там что-то... Проводник и вся его тьма!..
   Он опять пихнул Симону Джураю ("Посматривай!"), и торопливо лёг прямо посреди тропы.
   - Ты чего творишь? - оторопело поинтересовался Джурай.
   - Вздремнуть решил! - ядовито ответил Джонатам и на самом деле закрыл глаза. - Посторожите мой сон?
   Резко вдохнул и долго выдохнул. Его лицо расслабилось, потеряло определённость, черты оплыли, губы отвисли. Руки пару раз дёрнулись, скрюченные пальцы словно пытались перехватить отлетающее создание.
   Джурай закрыл глаза, и смутно ощущаемый Джонатам стал почти видим. Призрак, стоящий над собственным телом, ткнул в него пальцем - отвечаете, мол, - и с невообразимой скоростью метнулся прочь, при этом зацепив Луису. Девушка тихо вскрикнула, оседая на руки Джураю.
  
   Им повезло.
   Дорога поворачивала, и они сдержали коней. По обочинам росли густые кусты, из-за которых нельзя было увидеть, что за поворотом. Алек почувствовал чьё-то внимание - но то был Джонатам, то ли просматривающий окрестности, то ли решивший выяснить, как у них дела.
   - Нормально, - шёпотом произнёс Алек, хотя это было неправдой. Друг издал эмоцию бдительности - ты посматривай, и исчез из мысленной сферы. Молодой вой решил воспользоваться дельным советом и заглянул за поворот.
   И едва не свалился с коня.
   Времени не было. Ни спешиться, ни свернуть в сторону, укрывшись в зарослях, всё равно слишком густых, чтобы можно было войти в них бесшумно и быстро. И те, за поворотом, уже насторожились, слыша топот копыт.
   Потому Алек пришпорил Вихря и вылетел из-за поворота.
   Их было семеро. Кто-то замер от неожиданности, издал удивлённое ругательство, потянулся за оружием. Вихрь стоптал одного такого в тот момент, когда Алек, выхватив сабер, ударил с седла.
   А потом конь разметал семёрку.
   Одного татя Вихрь сбил грудью, да ещё копытом припечатал. Молодой вой взмахнул мечом... ему никогда не приходилось драться, сидя на коне - сама идея сражаться верхом отдавала самоубийством. Неудивительно, что удар получился так себе, излишне сильный и неловкий, просто стыд и позор для войя. Клинок сокрушил кости и застрял, вывернувшись из руки Алека.
   Не пытаясь развернуть Вихря, вой с силой рванул поводья. Удила были эльфийские, то есть без металлического грызла - просто кожаная конструкция, охватывающая морду коня. Но и того хватило, чтобы Вихрь присел на задние ноги, проехавшись по дороге. Конь даже не заржал - взвизгнул.
   Извини, - Алек выпрыгнул из седла, сделав кувырок назад через голову, и встал на ноги.
   Даниэл, скачущий следом, метнул нож почти вслепую. Кто-то бросил навстречу убивающее воздействие, юноша с лёгкостью защитился - и ласточкой выпорхнул из седла, когда Кусака завалился на всём скаку.
   Завалился он как раз на убитого Алеком. Умирающий конь подмял мёртвого человека, и Алек с досадой понял, что не сможет быстро вернуть себе меч.
   Впрочем, неважно.
   Даниэл упал и покатился, успев метнуть второй нож прежде чем колючие кусты затормозили его кувыркание. Он даже попал в горло одному из оставшихся.
   Кусака бился, пытаясь встать, жалобно кричал. Тот, кто направил смертоносную мысль, промахнулся, искалечив, не убив сразу. Удар копыта раздробил колено одному, тот заорал и свалился. Коня тут же добили, но следующий удар агонизирующего животного пришёлся в голову упавшему.
   А потом из клубов пыли, поднятых конём, к остаткам отряда вышел седовласый парень с пустыми руками.
   И дальше были только крики и звон стали.
  
   Прежде чем Даниэл выпутался из кустов, всё уже кончилось. Пошатываясь, он побрёл к месту... боя?.. нет, бойни.
   Алек жутковато ухмыльнулся, приветствуя:
   - Жив?
   Даниэл отсалютовал клинком, который так и не понадобился, вернул его в ножны. Мир ещё кружился перед глазами, но меч как будто сам скользнул на места. Дэн поморгал, остановил взгляд на последнем, кто пытался бежать. Алек ударил его в спину силовым импульсом. Человека словно расплющило каменной плитой.
   - Наверное, стоило бы захватить пленных, - неуверенно предположил Даниэл, отворачиваясь. Резко выпрямился, глядя в пространство. - Кто?..
   Алек присел, потянулся к мечу в руке одного убитого.
   - Кто там? - спросил шёпотом.
   - Уже никто, - Даниэл вертел головой, закрыв глаза. - Джонатам здесь. Был.
   - Ага? - Алек бросил попытки отнять меч у мертвеца. - Как бы не поспешили на помощь.
   Даниэл дёрнул плечами и "проснулся":
   - Кажется, не собираются. Надеюсь, будут придерживаться плана. И, может быть, это всё заставит их поторопиться.
   Он дёрнул рукой, поднимая тушу коня, Алек вытянул из-под него убитого и не без труда, упираясь ногой в тело, выдернул меч, весь в крови человеческой и животного. Углядев на одном из убитых целый плащ, сдёрнул и принялся чистить. Даниэл собрал свои ножи.
   Только разобравшись с оружием, они занялись ранами. Впрочем, их почти не было - Алек заработал пару длинных неглубоких порезов, Даниэл был покрыт синяками и царапинами, но ничего серьёзного.
   - Как-то очень быстро мы разобрались, - сказал парень, вытягивая из себя колючки с помощью ножа и Узора. Алек затянул свою царапину, взял его второй метательный и тоже принялся "свежевать" друга там, где тот не доставал. Однажды ему не повезло угодить в куст лоха. К счастью, дело было не весной и не осенью, и обошлось лёгкой лихорадкой.
   - Это потому, что они до нас с кем-то дрались, - пробормотал Алек, вспоминая мгновения краткого боя.
   - С кем?
   Алек дёрнул плечами - откуда ему знать?.. Алек ткнул носком тело. Молодой парень, ровесник, может быть, постарше его самого. Одежда... странная. Драные штаны, грубая куртка в грязи и смоле. Под ней - рубаха тонкого сукна. Шитые бисером сапоги явно не подходили для прогулок по лесу.
   Вой отвернулся.
   - Это лесные братья.
  
   - ...Это лесные братья, - сказал Джонатам, мотая гудящей головой. - Были...
   Попытался встать, его качнуло в сторону, и он врезался в широкую грудь Тролля. Тот поддержал.
   - Никогда такого не испытывал, - он пару раз выдохнул и кратко рассказал о том, что видел до того, как эхо многих смертей жестоко вышибло его из Живы.
   - Алеку на один зуб, - заключил.
   - Нам возвращаться или нет? - спросил Джурай нетерпеливо. Джонатам осторожно причувствовался к Живе:
   - По крайней мере, нас обратно не зовут. Давайте придерживаться плана.
   - И лучше бы поторопиться, - сказал Джурай. - Ты сможешь?
   - Торопиться? - Джонатам встал прямо, двинул плечами, разминаясь, потопал. - Да как будто...
   Тут его взгляд упал на Симону. Девушка лежала, закатив глаза. Джо изумлённо выругался.
   - Спятили?!. - он склонился над девушкой. - Я же велел смотреть за ней!
   Голова Симоны мотнулась от пощёчины, но и только - никакой реакции не последовало. Джонатам замешкался, гадая, как можно быстро её разбудить - ударить?.. без толку, ничего не чувствует. Придушить? Но она и так без сознания. Или... придётся убить?..
   Алек едва ли колебался бы, мрачно подумал он и снова размахнулся от души. Не успел задержать удар, когда девушка вдруг дёрнулась и открыла глаза. Затрещина расшибла ей губы.
   Симона захрипела и выгнулась. Джонатам поддержал, подхватив рукой за шею, чтобы она не расшибла в судорогах затылок о землю. К тому, что случилось дальше, он не был готов. Симона подалась вперёд и обняла парня, словно желая удушить в объятиях. Её колотила крупная дрожь, Джонатама всего трясло.
   - Ну и что сиё значит? - хмуро поинтересовался Джурай.
   Джурай, выпутываясь из объятий, вдруг обнаружил, что у него есть ответ на этот вопрос.
   - Алек, - буркнул он. - Когда меня выбросило наружу, она, должно быть, была там же. И... немного задержалась. Поэтому её ударило сильнее, чем меня.
   Девчонка скулила и плакала, цепляясь за него.
   - А потом ещё и я так грубо разбудил, - выпалил Джонатам в приступе раскаяния.
   - Это хорошо, - задумчиво сказал Джурай, глядя на них. - То есть, конечно, плохо. Я имею в виду - если она была там же, где и ты, на месте боя, то вряд ли успела заглянуть куда-то ещё?
   Джонатам прикинул время и кивнул.
   - Ладно, - пробормотал Джурай. - Следи за ней как следует... хотя сейчас, кажется, она не в состоянии отколоть что-нибудь весёлое.
   Это он ещё мягко выразился - Симона явно была в шоке и ничего не соображала. Джонатам поддержал её и направил вперёд. Девушка немного притихла. Группа отправилась дальше.
   Джонатам хотел посадить её на коня, но Симона вцепилась в него и тихо завизжала.
   - Чтоб тебя!.. - беспомощно ругаясь, Джо с неохотой оставил попытки оторвать девушку от себя. Спутники поглядывали кто с иронией, кто с беспокойством. Уличив момент, Джо спросил Луису о причине такого странного поведения.
   - Самой интересно, - целительница дёрнула плечами. - Возможно, она увидела Алека...
   - Не такой уж он страшный, - буркнул Джонатам.
   - Страшный-страшный, - рассеянно подтвердила Луиса. - Ты и сам это знаешь. Такой, что после этого... созерцания её рассудок помутился.
   - Она вернётся? - поинтересовался Джо. Целительница смерила девушку взглядом:
   - Уже возвращается. Держи её крепче, она ещё и сбежать попробует.
   Другой их пленник явно уже оставил все мысли о побеге. Он выглядел совершенно подавленным. Джо был уверен, что Алек и Даниэл не водились бы с парнем, который так явно праздновал труса. Не суди опрометчиво, упрекнул он себя. Мало ли как он прожил эти годы, мало ли что церковники могли с ним сотворить. Он вспомнил собственную заморочку и бой в лесу, когда чуть не убил Алека. Может быть, этому тоже промыли мозги?..
   Подумав, Джо решил, что пока не будет говорить с Луисой и самим Чедом на эту тему. Упоминание о заморочке может спровоцировать её срабатывание. Лучше утащить парня в Мечту, пусть Майнус разбирается.
   Но как же быть с девчонкой-Слухачом? Для мысли нет преград, стоит ей остаться одной, как она тут же докричится до своих - и вряд ли ей помешает отсутствие ванны для медитаций...
   Можно держать в полузабытьи, накачав дурманящими снадобьями... но чем это лучше убийства?
   Он подумал о собственной заморочке. Возможно, кто-нибудь из воличей, специалистов по ментальным фокусам, мог бы поставить такой же блок, запрещающий говорить с другими... но это, пожалуй, даже хуже убийства.
   Погружённый в тягостные размышления, он почти не следил за тем, что происходит вокруг. И вернулся к реальности лишь когда отряд почти наскочил на встречников.
   Тролль обронил ругательство беричей и резко остановился. Джонатам налетел на него, выругался на манер воличей. И ещё раз, когда выглянул из-за широкой спины Урэтхи.
   - Вы кто такие? - поинтересовался человек, стоящий на тропе напротив во главе полудюжины людей в странных одеждах. - Рыжего люди?
   Джурай что-то промямлил неопределённое, стараясь выиграть время и сократить расстояние. Группка стояла, удивлённо пялясь, но никаких враждебных действий не предпринимала. Молодые парни - впрочем, был один отчаянно бородатый дядька в возрасте. Причём не главарь.
   - А он откуда узнал? - продолжил расспросы чужак. Он был одет и вооружён лучше прочих, и на шее у него висела металлическая цепь. Джурай поморгал, не вполне доверяя своим глазам - но медная цепь нахально блестела на плечах главаря. Дурак он, что ли?
   - Да, Рыжий такой, вечно шустрый, - сказал Джурай, попытавшись скопировать бесцеремонную манеру спрашивающего. Видимо, сказанное вполне согласовалось с представлениями группы о Рыжем. Люди уныло переглянулись. Джурай наконец понял, что не так с их одеждой. Её детали не сочетались друг с другом. Вой не разбирался в узорах, цветах и родовых знаках, но тут ему не нужна была консультация Алека, чтобы увидеть вопиющую дисгармонию.
   Награбленное. Может быть, даже снятое с убитых...
   Ему стали понятны вопросы и досада главаря. Впрочем... тот уже не выглядел таким расстроенным. Недобро улыбался, разглядывая группу, остановил взгляд на вьюках - в руках людей, на спинах коней. Оглянулся на своим, коротко дёрнул головой. Толпа подобралась - отрядом её, пожалуй, назвать было нельзя, но на селян такое зрелище определённо бы подействовало. Джурай затаил дыхание.
   - Ладно, можете идти, - главарь посторонился, ленивым жестом предложил им тропу. Джурай двинулся вперёд, ожидая... - Вот только оставьте коней.
   Вой споткнулся, скорчил возмущённую мину.
   - Эй, но так нечестно!.. - у бандитов должны быть какие-нибудь "гильдийские" правила.
   - В самом деле? - удивился главарь. - Ладно, тогда вы ещё и девчонок оставите.
   Вот только вряд ли они так уж строго соблюдают эти правила... Люди за спиной главаря переглядывались, подталкивали друг друга локтями, ухмыляясь одинаковыми паскудными улыбками. Один, неуловимо отличный от прочих, вдруг нахмурился и стал проталкиваться вперёд. Его не очень-то пускали, видимо, подозревая в желании зацапать лучшее в дележе добычи.
   - Чеф, ты мне её обещал, - вмешался Джонатам, хватаясь за локоть Симоны, готовый забросить её себе за спину.
   - Извини, мальчик, - покровительственно улыбаясь, начал главарь, и тут до него добрался тот, проталкивающийся. Главарь сначала отмахнулся локтём, но бандит крепко взял его за руку - одно движение, и на излом, заметил Джурай. Цепному пришлось выслушать, что говорит товарищ по разбою. На лице главаря сквозь глумливую ухмылку проступила ярость... а потом удивление.
   Тут Симона хныкнула, и все невольно отвлеклись на неё.
   - Вперёд, - негромко обронил Джурай, выхватывая меч.
   Луиса метнула нож и рванула из-за пояса громобой, Тролль шагнул и взмахнул секирой, рубанув одного поперёк груди, выбросил вперёд древко и ударил в колено шепчущему.
   Сияющее электрическое пламя охватило цепь главаря, он закричал и в судорогах повалился на землю. Джурай, перепрыгнув через него, срубил стоящего рядом, пнул шептуна в лицо, одновременно ударив и Живой. Орущий и хватающийся за разбитое колено враг затих. Джурай убил ещё одного, и...
   И всё.
   Джурай длинно выдохнул, давая выход напряжению, оглядел нападавших. Шестеро - и двое пленных.
   - Молодец, - похвалил Джонатам, вытирая меч и возвращая в ножны. - Догадалась не шуметь.
   Луиса усмехнулась бледно, возвращая всё ещё заряженный громобой в кобуру.
   - Скорее просто не успела, как враги кончились.
   - И удар удачный, - Джо поглядел на сражённого главаря, звенья медной цепи подкоптились и спеклись. Что за глупость - таскать на теле металл?
   - А это не я, - войя выдернула нож из горла убитого ею, отерла о плащ. Встала и обернулась, размахиваясь от плеча, словно намереваясь метнуть нож в Джо: - Это она.
   Джонатам вихрем обернулся, Симона и не думала стоять там, где он её оставил. Девушка шустро удирала по дороге.
   - Дер... - мимо уха свистнула сталь, - ...жи!.. - он едва не заорал, но клинок с силой ударил девушку рукоятью в спину. Взмахнув руками, Симона повалилась на дорогу.
   - Нож мой принеси, - Луиса как ни в чём не бывало вернулась к убитым. Джо ещё немного поизображал из себя дорожный столб, ругнулся и отправился к сбитой.
   Симона возилась на дороге, пытаясь встать. Джонатам одолел порыв наступить с размаху на пальцы тянущейся к ножу руки, ломая, и лишь дёрнул струны Узора. Нож прыгнул с дороги. Симона затихла, лёжа ничком.
   - Вставай, - тихо предложил ей Джо. Никакой реакции. Он наклонился и вздёрнул её за шиворот.
   Девушку явственно потряхивало, она щурилась, словно смотрела против сильного света, закрывалась руками от его гнева. Джонатам вспомнил Летнюю войну, как некоторые враги впадали в панику или вовсе теряли сознание от бешеного взгляда Алека. Жаль, он так не может.
   - Я не буду тебя бить, - прорычал Джонатам. Её страх на вкус был словно передержанный кислый взвар тоника. - Но в следующий раз просто убью.
   Как ни странно, обещание её успокоило. Девушка впервые посмотрела прямо ему в лицо. И в жутковатой улыбке раздвинула запёкшиеся кровавой коркой губы, показывая неровные белые зубы.
   Джонатам опешил.
   - Пошли, - буркнул, на всякий случай ещё встряхивая её за ворот. Симона кивнула, дёрнула головой. Джонатам поволок её за собой к суете на дороге.
   Тела по приказу Джурая сдвинули к обочинам, проверяли карманы и сумки. Награбленное, как и ожидалось. Ценное забрали, чтобы не нарушать маскировки под бандитов - наткнись на убитых церковники, они бы обязательно поинтересовались, отчего это тела не обобраны. Пускай считают, что здесь были внутренние разногласия...
   Джонатам отвел девушку в сторонку и велел стоять здесь, для полной ясности ткнув пальцем ей под ноги. Симона кивнула. Джо перекинул Луисе её нож и тоже принялся таскать бандитов, вытряхивал их котомки. Ему приглянулся изящный металлический браслет с узором из полудрагоценных камней. Распихав остальное добро по сумкам, он вернулся к пленнице, задумчиво вертя вещицу в руках.
   Симона морщила носик, глядя на грабёж. Покосилась на браслет и, кажется, собралась отпустить какое-то замечание. Джонатам поймал её за руку, защёлкнул браслет на запястье и коротким касанием Узора смял замочек, сделав вещицу неразъемной. Девушка отшатнулась.
   - Ты подсказала мне неплохое решение, - сообщил Джонатам, легко касаясь Узора. По металлу с треском проскочила маленькая молния. Симона дёрнулась, потерла запястье, хмуро глядя на него. Кивнула.
   Джонатам поморщился от укола её боли, пришлось наново зашептывать и перевязывать кое-как затянутую рану на ноге.
   - А бегать не надо было, - ехидно прокомментировал. От ковыляния рана бы не открылась.
   - А ты бы не попытался? - сиплым шёпотом спросила Симона.
   - Я бы не пытался. Я бы сделал.
   Девушка снова усмехнулась, поглядывая на него, коленопреклонённого. Разбитые губы закровили. Осмелела... Поняла, что не бандиты?..
   - Почему ты его ударила?
   - Меня как-то не привлекло их предложение, - девушка глянула на разбойников, тут же отвела взгляд. - А меня правда чеф пообещал тебе?
   - Нужно было что-то сказать, - Джонатам неожиданно для себя почувствовал, что краснеет. Вообще-то так и есть, Алек сказал же - "девчонка твоя". Симона посмотрела на него, коленопреклонённого, с усмешкой. Джо с излишним рвением затянул узелок перевязки, одёрнул гачу штанов и жестом велел девушке пройтись туда-сюда.
   - Спасибо, - сказала Симона, переступая с ноги на ногу и притоптывая. Джонатам убедился, что идти сможет, и занялся её лицом. Симона щурилась. Когда он закончил, пошевелила губами.
   - И за это спасибо.
   Он невнятно отбуркнулся. Может быть, девушка не помнит, что он сам её ударил.
   - И за подарок тоже.
   Он вопросительно вскинул брови.
   - Вот, подарок, - Симона продемонстрировала браслет. - Как здесь принято - дарить обручальный браслет? И ты теперь женишься на мне?
   Потеряв дар речи, Джонатам замотал головой. Симона улыбалась. Луиса прятала улыбку в кулак. Все веселились. После напряжения драки посмеяться - самое то. Но не за мой же счёт!..
   - Нет? - Симона жалобно заломила бровки домиком. - А я-то надеялась...
   - Давайте отложим свадьбу до осени, - перебил Джурай. - Сейчас пора мотать. Вперёд, но потихоньку...
   Джонатам направил Симону бесцеремонным тычком - и тут же устыдился своей несдержанности. Что она себе позволяет, пленница и в перспективе рабыня? Девушка послушно встала там, где он указал, парень отошёл к вяло возившимся на земле пленникам.
   Шептун более-менее очухался, и Джурай потащил его в сторонку. От главаря было пока мало проку, слишком сильно ему досталось от Симоны. Очнётся, подумал Джонатам, обязательно нужно спросить, на кой ляд он вообще таскал опасное украшение на шее.
   Звук затрещины. Джонатам приступил к допросу.
   - Ты кто такой?
   Шептун зло оскалился:
   - Вас вздёрнут за...
   Хрясь - голова пленного дёрнулась.
   - Кажется, ты меня не понял, - спокойно сказал Джурай. - Всё сначала - кто ты такой?
   Шептун отплюнулся кровью, норовя попасть в лицо. Джурай утёрся и ударил снова.
   - Кто-ты-такой?
   - Мы Фременов всегда бивали!.. - презрительно выкрикнул пленник.
   И обнаружил, что привлёк всеобщее внимание. Те, кто отвернулся было от неприглядного зрелища, вдруг заинтересовались им.
   - А! - сказал Джурай. - Мы, значит, Фремены? С чего ты взял? Отвечай, отрыжка дхоу, выкидыш паршивого эшта!..
   Пленник скорчил высокомерную гримасу - получилось неплохо, если не считать, что стиснутые зубы явственно стучали. Джурай вопросительно глянул на Джонатама, тот покачал головой. В теории он знал, как можно сломить ментальное сопротивление, заставить отвечать, но не был уверен в своих силах.
   - Ладно, попробуем по-другому... - Джурай поморщился.
   И коротким движением сломал шептуну мизинец. Тот взвыл, выгибаясь. Джурай придержал и сломал второй палец.
   Пленник заговорил только после третьего.
   Едва не проглатывая от спешки язык, рассказал, что неладное он заподозрил, когда при столкновении опознал характерные ругательства Фременов. И даже успел поделиться своими подозрениями с главарём.
   - Ещё один вопрос - что это за народ такой, который всегда бивал Фременов? - спросил Джурай. Пленник прикусил губу, Джурай примерился к четвёртому пальцу.
   Джонатаму показалось, что Джурая подбросило воплем - телекинетический импульс едва не сшиб спрашивающего с ног. Молодой вой ударил сам, пяткой в разбитое колено, и вскочивший было пленник завалился с воплем, но при этом сгрёб врага и уронил на себя. Короткая драка вспыхнула и тут же закончилась.
   Тролль, который бросился было на помощь, растерянно затоптался рядом. Джурай встал, мотая головой. Обратил к Джонатаму лицо, быстро опухающее.
   - Ловкий малый, - невнятно пробормотал, пока друг занимался ушибом. - Интересно всё-таки, какой народ славен столь шустрыми мужами и постоянным биванием нас, Фременов...
   - Молчи! - оскалился Джонатам, продолжая водить рукой перед лицом. - Вот так. И у тебя сотрясение, полежать бы...
   Джурай только хрюкнул. Наклонился - и его повело в сторону. Джонатам подхватил, помог выпрямиться и сам выдернул из шеи шептуна короткий нож, вытер, подал. Джурай благодарно кивнул.
   - Ы-ы-ы, - сказала Симона и согнулась пополам, перхая. Джонатам даже удивился - во время короткой беспощадной резни смогла ударить сама, пропустив молнию по металлу, да ещё и удрать пыталась, а тут вдруг ослабла желудком.
   Джурай кивнул на главаря - спроси его сам.
   - Он ещё не совсем... - Джонатам наклонился над пленником. - Эй, ты!.. Троллья сыть!.. Отвечай, кто вы такие, и какого эшта здесь делали?
   Главарь мотал головой, пытаясь сфокусировать взгляд.
   - И на кой тебе цепь? - буркнул Джонатам не надеясь услышать ответ. - Да он совсем никакой.
   - Ребята, время, - напомнила Луиса, нервно оглянувшись туда, откуда они пришли.
   - Да, время... - Джо задал ещё пару вопросов с тем же результатом. Сорвал цепь с шеи главаря. Металл прикипел к коже, разбойник завопил от боли и потерял сознание. Джонатам дёрнул плечом.
   - Бесполезно... - и перерезал ему горло, оттащил к телам. Цепь сунул в карман.
   Джурай худо-бедно оклемался и предложил двигаться. Джонатам замешкался.
   - Что ещё? - поинтересовался Джурай. Получив ответ, ждать не стал, предоставив Джо на ходу добывать отрез дорогого полотна из перемётной сумы и кромсать его ножом.
   Одной полосой он связал Симоне руки за спиной, локоть к локтю. Не бог весть какие путы, но быстро не освободишься, да и не больно-то побегаешь с такой помехой. Ещё одну ленту он приберёг на потом, дав понять пленнице, что в случае чего завяжет ей глаза и поволочёт за собой. Симона приняла смиренный вид, и он снова ощутил одновременно досаду и неловкость.
   Они двинулись, оставив позади аккуратно уложенные недалеко от лесной дороги тела лесных братьев.
  
   Когда мы вернулись, я понял суть того изречения. Действительно, нельзя войти дважды в одну и ту же реку. И вместо нас всегда возвращается кто-то другой.
   Запись на полях книги "Правила сбора трав"
  
   Караван перевалил очередной холм, и наконец показалась Мечта. Путники переглядывались, улыбались блаженно, предвкушая встречу с родными, отдых, угощение, баню.
   - Вот и приехали, - вздохнул Гарий. Он ехал на облучке второго фургона, привстал, глядя на далёкий ещё городок, и попытался принять вид героя, возвращающегося из победоносного похода. Фургон подпрыгнул на ухабе, Гарий совершенно негероически плюхнулся на место и сказал пару слов в адрес Беломордого, который, скотина такая, не может вести поровнее.
   До них уже доносился грохот деревяшек и азартные возгласы с игровой поляны. Потом всё стихло, и Мона засмеялась от удовольствия, ощутив накатывающие от Мечты волны радости, вызванной новостью.
   Караван поравнялся с игровой поляной, и через мгновение его захлестнул прилив.
   Конечно, в середине дня большая часть поселян была на работах, в полях и лесах, по домам сидели только мастеровые, войев тоже было немного. Но Моне показалось, что в Мечте собрались все воличи края, которые шумели, галдели, улыбались радостно. За время путешествия она отвыкла от масс народа и тут же почувствовала себя не слишком уютно.
   У Гария был такой вид, как будто он не прочь спрятаться за её спину, и Мона тут же приободрилась. Хлопнула его по плечу, - не боись, прорвёмся, - отчего парень слетел вниз. Где его тут же подхватили друзья, завертели, закружили, оглушили приветственными возгласами, захлопали по плечам. Глядя на это безобразие, Мона передумала спускаться, но подруги бесцеремонно стащили и повели за собой к посёлку.
   - Как я рада, что ты вернулась!.. - вопила Кнопка.
   - Если рада мне, то почему виснешь на нём? - поинтересовалась Мона, пытаясь спасти Гария от подруги.
   - Об нём я тоже соскучимшись! - поведала Кнопка, тряся свою несчастную жертву.
   - Больше, чем обо мне?
   Кнопка задумалась, поглядывая то на подругу, то на мальчишку, и Мона ощутила укол ревности. Кажется, бывшая здесь же Улитка что-то просекла и как-то очень ловко расцепила их, с очень серьёзным видом протянула Гарию руку. Тот так же серьёзно пожал.
   - Ты была права, - сказал Гарий.
   - Я всегда права, - охотно согласилась Алия. - А в чём?
   Но Гарий объяснить не соизволил, подпрыгнул, опираясь на холку Беломордого и высматривая поверх толпы знакомые лица. И увидел.
   Человек в невообразимых лохмотьях знакомой подпрыгивающей походкой удалялся в поле мимо построек игровой поляны.
   На какое-то мгновение Гария даже охватило искушение "не заметить", но тут кто-то из караванщиков свистнул и закричал, указывая в ту сторону. Люди поворачивались, улыбки замирали на лицах. Молчун взлетел на фургон и стегнул силой, словно кнутом, Длинный дёрнулся, упал. Подхватился и побежал, уже не скрываясь.
   - Что там? - подпрыгивала Улитка. Остальным тоже было интересно.
   - Пленник, - пояснил Гарий. - Какой-то главарь.
   Он встал ногой на перекрестье ярма, сощурился вслед беглецу, прикидывая, сможет ли его достать. Беломордый раздражённо рявкнул, и ненадёжная опора качнулась.
   - Ну, извини, не буду, - Гарий потрепал быка по холке. Без него найдутся ловильщики, вот только... что же они медлят?.. Длинный убежал уже достаточно далеко. Пожалуй, Гарий, никогда не отличавшийся талантами в этой области, до него уже не достал бы.
   Зато почувствовал борьбу вокруг этого самого ошейника и боль Длинного - тот защищался от атаки через Узор, но полностью блокировать напор не мог. Гарий поёжился, представив, каково ему приходится.
   Человек двадцать из караванщиков и встречающих ринулись в погоню. Эти поймают, если только...
   Беглец с разбегу перемахнул тренировочный ров, оглянулся и махнул рукой. Гарий изумлённо присвистнул - взвилось облако пара, волей пленника вода мгновенно вскипела и испарилась. Между ним и преследователями возникла пелена тумана.
   - Сколько там учитель говорил, палок доставалось ему за жестование? - спросила Мона, подныривая под упряжку быков. Гарий спрыгнул с ярма, девочка стояла, покачиваясь с носка на пятку, и буравила взглядом туман. Он ощутил, как вокруг собирается сила.
   Беглец успел первым.
   Раздался грохот. Девочка вздрогнула и заморгала, её сосредоточение прервалось. Гарий и Мона изумлённо выругались.
   В лихорадочной спешке, с больной ногой, в постоянно жалящем ошейнике, сотворить такое!..
   Башня на краю игровой поляны дрогнула и слегка покосилась. Крыша и верхний ярус величественно двинулись с места и всё быстрее поползли вбок, сорвались и ударились о землю. Раскатились брёвна, едва не похоронив под собой самых прытких преследователей.
   А потом дерево ещё и вспыхнуло. Ударил порыв горячего ветра, и преследователи растерянно остановились перед бушующим пламенем. Воцарилась суета, люди, окружив огонь, пытались его "задушить", придавая воздуху неподвижность, другие волокли в сторону разлетевшиеся брёвна, несли воду.
   Гарий мысленным взором отслеживал беглеца, тот уже добрался до леса. Потом мыслеощущение смазалось.
   - Спрятался, - пробормотал парень. - Надо же, какой молодец...
   Девочка что-то буркнула под нос.
   - Ты!.. - рявкнула, ещё один пленник, на свою беду оказавшийся рядом, вжал голову в плечи. Мона зло махнула рукой, создав молнию в ошейнике, и мужчина с воплем повалился в канаву.
   - Попробуй только.
   Пленник посмотрел на девочку сверху вниз и заскулил, вжав голову в плечи.
   - Ступай помогать, - сказала Мона, гадливо глядя на него. Пленник подхватился и бросился галопом, дети поспешили следом.
   - Зачем так? Может, он вовсе не пытался улизнуть под шумок, - пробормотала Кнопка.
   - Может быть, - согласилась Мона. - Я так... превентивно.
   Девочка покосилась на подругу.
   - Знаешь, а ты... изменилась. В тебе появилась злость.
   Мона лишь отрывисто кивнула и потянула за струны Узора, из пожара покатились пылающие брёвна. Мона забросила в подходящий ров, взвился рой искр.
   - Мы здесь сами! - крикнула взрослым. - Вы того ловите!..
   Дети окружили огонь, сдерживая распространение, выдергивали и душили, растаскивая по рвам. Войи, убедившись, что обойдутся без них, быстро сбили несколько групп на поимку беглеца.
   - Сцапают, - уверенно говорила Мона, пытаясь оттереть сажу с лица, и только размазывала.
   - Не знаю, - сомневался Гарий. - Прячется он мастерски... Ох!..
   Он схватился за меч, Мона качнулась в его сторону, рука метнулась к кобуре на поясе. Во всей этой суете приёмная семья только сейчас нашла Гария. Самилла, которая явно собиралась наброситься с воплями и объятьями, растерянно замерла.
   - Ой, Сэм...
   Девушка вдруг одобрительно усмехнулась, оглядывая замерших в неуклюжих позах детей.
   - Ага. Вижу, за время путешествия Алеку удалось вдолбить вам в головы своё "будь готов!", - сказала она.
   - Пожалуй, - пробормотала Мона, осторожно возвращая громобой в кобуру. - Вот только не сам Алек, а скорее окружение. Путешествие было то ещё...
   Из толпы вынырнула Дарина, шагнула к Гарию и остановилась. Мальчик неловко усмехнулся и позволил себя обнять. Женщина захлюпала носом.
   - Мам, ну чего ты... не надо... - мальчик с ужасом понял, что он и сам сейчас позорно расплачется. Мудрая Улитка вдруг засуетилась и потащила всех вон.
   Дети прошли мимо черёмухи Гнома к реке и плескались в лягушатнике, потом вылезли. Подруги болтали, задавали сотню вопросов и тут же рассказывали о произошедшем за время отсутствия Моны. Девочку это вполне устраивало, пока она не хотела ничего рассказывать.
   Через некоторое время мимо прошёл Гарий, не раздеваясь, лишь скинув мокасины и уронив под ноги Моны перевязь с мечом, вбежал в воду. Окунулся несколько раз, вынырнул, отфыркиваясь и блаженно улыбаясь.
   - Эй, Троллик!.. - позвал Гном. - Иди сюда, послушаем ваши небылицы - только тебя и ждали!..
   Улыбку Гария словно волной смыло.
   - Угу, - он стащил рубаху и принялся старательно шоркать.
   - Вылазь, потом постираешься... - Гном удивлённо посмотрел на шикнувшую Улитку. - Чего?..
   Та посмотрела на него с брезгливым сочувствием, встала и пересела в сторонку.
   - Чего я такого сказал? - пробормотал Гном, наблюдая, как Гарий колотит рубаху о камни. - Все, наверное, хотят послушать...
   Он замолчал и поёжился. От реки тянуло прохладой. Весёлый гомон как-то сам собой стих, лица детей построжели.
   - Троллик, прекрати, - вдруг сказала Мона.
   - Что?.. А, я нечаянно... Сейчас...
   Растянув рубаху на камнях, он подошёл и сел. Попытался улыбнуться. Внезапно нахлынувшая печаль постепенно сходила на нет.
   - Гм, ясно, - пробормотал Гном и удостоился на этот раз одобрительного взгляда Улитки. Кто-то кашлянул, беспечно заговорил о празднике, об угощении, которое уже, конечно, собирают. Тут же выяснилось, что каждый жаждет отправиться помочь взрослым, хотя обычно дети любыми способами избегали быть вовлечёнными в кухонную суету.
   Скоро Мона и Гарий остались на берегу вдвоём. Всё было как-то неправильно. Девочка бездумно поднимала камешки, бросала в воду.
   - Это потому что мы изменились, - сказал Гарий, отвечая её мыслям. - Выросли.
   - Вроде эта рубаха ещё не мала тебе, - заметила Мона. Что за привычка говорить очевидное.
   - Я не в этом смысле.
   - Я поняла...
   - Всё-таки хорошо вернуться домой, - Гарий откинулся в траву, глядя в небо.
   Значит, всё-таки это для тебя дом? - подумала Мона, искоса посматривая на парня. В дороге она не раз "цепляла" его чувства. Гарию было больно возвращаться из Дорноха. Его донимала тоска по родным, страх за названного брата.
   Мона улыбнулась невесело, разыскивая в себе ту девчонку, которую родители вдруг вздумали прихватить с собой в путешествие. Вместо неё вернулся кто-то другой. И она пока не была уверена, что эта почти чужая девчонка понравится друзьям... и ей самой.
   Она снова глянула на Гария. Конечно, она не собирается говорить с ним об этом... но просто - хорошо, когда рядом есть кто-то, кто поймёт. И вот он-то, новый Гарий, ей как раз нравится!..
   Наверное, каждый, кому приходилось вот так возвращаться после долгого - или заполненного событиями путешествия, думал те же мысли. Мона попыталась перелить их в слова, которые можно было бы выстроить на листе бумаги. Она не раз видела, как Гарий что-то записывал в прихваченных с собою книгах. Тоже проблема характера, восприятия мира. Он - может. Она - тоже может, но не так легко.
   - Учитель говорил как-то... есть пословица, что-то про воду, в которую нельзя войти дважды, - неуверенно, спотыкаясь на каждом слове, сказал Гарий. Встрепнул головой, словно отгоняя невесёлые думы, и поднялся: - Ладно! Пойдём найдём наших, а то они уже истомились в ожидании...
   Мона оценивающе поглядела на него, прикидывая, можно ли ему общаться с остальными. Как начнёт снова гнать тоску...
   - Не начну, - заверил Гарий, когда девочка спросила. - Ты тоже гляди веселей.
   - А разве я?..
   - Конечно. Просто ты менее... прозрачна, но я-то чувствую.
   И пошёл вперёд, оставив её гадать, что он имел в виду. И рубаху, конечно, забыл.
   - Мне всегда за тобой одежду подбирать? - догнав, девочка пихнула в руки сырой свёрток. - Не вздумай одевать, простудишься.
   - Вот ещё, - буркнул Гарий, но одевать погодил. Друзья далеко не убежали, идея помогать не получила развития. Все застряли под черёмухой, увязанной лентами. Мона рассеянно поискала глазами собственную. Что она тогда загадала, завязывая узел? Может быть, поэтому Гарию пришлось вернуться. Ерунда, конечно, но девочка почувствовала себя виноватой.
   Не подозревая о её муках совести, Гарий забросил рубаху на ветви, уселся в корни и отдался на растерзание друзьям.
   - Ну, чего вы там хотите знать?
   Как он и боялся, они хотели знать всё. Где они потеряли Алека, его друзей и несколько фургонов, что творится на тех землях, что видели по дороге.
   Мона пришла на помощь, и они честно отвечали и рассказывали. Гарий вдруг понял, что Кнопка упорядочивает расспросы, не даёт друзьям загомонить их, и благодарно покосился на неё. Девочка лишь улыбнулась мимоходом - пожалуйста, но вы мне за это должны будете, и продолжала руководить расспросами.
  
   - Лесные братья, - пробормотал Даниэл, моргая и с силой растирая лицо. Он только что вышел из транса.
   Почувствовав, что с группой что-то неладно, двое остановились и попытались выяснить, что случилось. Алек сторожил, Дэн погрузился в Живу - и его, как и Джонатама и Симону до него, вышибло в реальный мир.
   Но ему досталось меньше, и кое-что он выяснить всё-таки успел.
   - Лесные братья, - повторил он, гримасничая в попытке вернуть лицу чувствительность. По коже бегали стада мурашей, топая острыми ножками. - Управились благополучно, всех перебили, все живы. Вот только девчонка в суматохе сбежала.
   Алек ударил кулаком в ладонь. Дэн дёрнулся, поймав тёмную эманацию его гнева, и окончательно вырвался из Живы.
   - Может быть, её и поймали, - пробормотал.
   - Идти сможешь? - отрывисто поинтересовался друг. - Или тебя на Вихря посадить?
   Коня они поймали за поприще от места боя.
   Даниэл встал и протянул руку, и Алек потащил его за собой. Идти Дэн мог - вот только с направлением затруднялся.
   Через пару сотен шагов он оклемался и пошёл самостоятельно. Алек всё ускорял шаги, перекинул ему поводья Вихря.
   - И вот ещё что, - сказал Дэн, поспешая следом за другом. - Мне показалось, что...
   - М-м-м? - раздражённо поинтересовался Алек.
   - Впереди тоже что-то... кто-то.
   Вой только выругался невнятно и ускорил шаг, словно желая поскорее встретиться с тем, что там творится. И этому чему-то - или кому-то Дэн не позавидовал.
   - Засада? Или встречная группа?..
   - Не знаю, - признался Дэн. В такой спешке трудно сосредоточиться, но он всё-таки потянулся вперёд, сверхчувствами ощупывая дорогу. Хоть один должен быть зрячим. Вся сила Алека в реальном мире, и сейчас он способен учуять человека лишь если тот смотрит на него поверх дула громобоя или стрелы на тетиве.
   Они одновременно почувствовали это. Вихрь тревожно ржанул и попятился, Даниэл повис на узде, Алек споткнулся, его рука метнулась к рукояти меча. Друзья переглянулись. Алек сунулся в кусты и тут же выбрался обратно.
   - Что там? - впрочем, Даниэл и без того знал, что.
   - Трупы, - мрачно подтвердил Алек. - Человек ажно тридцать. Вот, здесь все церковники остановились...
   Он поглядел на землю. Дорога здесь спускалась в низинку, и было сыро - но кровь на грязи ещё была заметна, пахла остро даже для человеческого нечувствительного носа.
   - Пошли. Тоже посмотришь, может быть, отыщешь что-нибудь интересное...
   - Угу, - Даниэл намотал узду Вихря на ветку куста и неохотно отправился в кусты.
   - Почуяли засаду, - сделал он вывод, оглядывая кое-как брошенные тела. - Раз, три, пять... десять солдат, как и сказала девчонка. Молодцы, раздербанили засадников так, что от них только семь человек осталось.
   - А это чего?..
   Алек наклонился над телом разбойника, брошенного поперёк солдата. Усмехнулся.
   - Ай, молодцы, ребята. Свои же добили, хотя и не сильно ранен был.
   - Шакалы, - пробормотал Даниэл. - Уверен, выверни мы сейчас карманы каждому из них, все окажутся пусты.
   Алек кивком указал на ещё одного солдата, с которого мародёры стащили форменные сапоги.
   - А ведь это война... Своих Церковь никому не прощает.
   Молодые люди переглянулись и вдруг заторопились.
   До самого Дорноха им никто не встретился. Перед входом в село Дэн затянул Алека в расовое поле и прислушался к эмоциям людей.
   И ему не понравилось то, что неслось из-за домов.
   - Что это? - поинтересовался Алек, который тоже "прислушивался".
   - Не знаю, - буркнул Дэн. Страх, сдержанная ярость... воодушевление? готовность убивать? Желание уничтожить того, кто отличается, увидеть кровь жертвы, на которую тебе укажут... те, кто воодушевили тебя. - Давай-ка поторопимся...
  
   Дорнох словно вымер, и только эхо Живы указывало, куда все подевались.
   Алек и Даниэл, не мудрствуя лукаво, отправились к посёлку напрямик через расовые поля. Пройдя древними водяными каналами, которые расчерчивали зелень на клетки, миновали сторожевые башни, перемахнули знакомые изгороди. Оставив коня на околице, прошли мимо домов. Алек ненадолго задержался рядом со своим, глянул сквозь стены. Дом пуст, лишь тускло сияли следы любимых людей. Отец, старый упрямец. Мать, которая всегда поддержит. Брат - будет сыну дядя, ровесник для игр.
   - Майдан, - проговорил Даниэл. - Какого эшта они там делают?
   Доносился гул толпы. И тёмный "гул" - постоянное мысленное давление большого количества народа.
   - Обойдём.
   И они обошли.
   Цепь. Металлическая, похоже - медная. Алек моргнул, решив сначала, что глаза его подводят. Потом - что носитель цепи дурак и самоубийца.
   Майдан был заполнен народом. Все слушали. Мужики и парубки, мелкие пацанята и седобородые деды. Почтенные матери семейств, и их старшие дочери-красавицы, голенастые девчонки и старухи с клюками в трясущихся когтистых лапах.
   На помосте, сделанном из пары опрокинутых телег и выломанных из забора досок, ораторствовал он. Белобрысый парень размахивал руками, от избытка чувств притоптывал и подпрыгивал, и говорил, говорил, говорил...
   Даже вещал.
   Цепь на шее блестела, рукава дорогой куртки взлетали как крылья, топтание уже походило на танец южан, какой полагается танцевать непременно по деревянному или каменному полу в жёстких сапогах с подковками. Изо рта летели брызги, доски скрипели под пятой. Алеку пришлось приложить усилие, чтобы понять, о чём речь, в словах было меньше смысла, чем в этом скрипе.
   - ...Все беды народа - от отсутствия истинного правителя!.. Церковники Каррионы, - здесь он сплюнул, - отняли у нас дора, отняли древнюю кровь, но не посмели уничтожить!.. И он вернётся, благословенный небом...
   Люди слушали. Кто угрюмо, глядя в землю. Кто с экзальтированным блеском в глазах внимал. Это были в основном только вошедшие в возраст юношества мальчишки, не старше названного брата. Алек вспомнил Гария, каким он был после двух битв. Будут ли эти пацаны так же испытывать боль оттого, что убили? Ради какого-то "благословенного"?
   - ...Вернётся истинная кровь, и мы восстановим древнюю империю!..
   Алек работал локтями, пробираясь вперёд, скрываясь за широкими спинами односельчан, цветастыми нарядами женщин. Империя радоничей? Можно было посмеяться, если бы это не было так грустно.
   Он добрался. Молодые, оружные, крепкие ребята окружали помост, на котором бесновался оратор. Рядом два воина сторожили женщину с двухгодовалым крепышом на руках. Ребёнок беспокойно возился, Мариа укачивала сына.
   Вой сглотнул тяжёлый гнев, едва не подавившись им. В висках словно работали молотобойцы, гулкий тяжёлый звон заполнил весь мир. Спокойно!..
   Он начал пробираться вперёд по краю толпы, заходя сбоку. Так, стражи угрожают всем присутствующим, охраняя трепача. Они стоят к нему спиной... но всё же отвлекаются на зажигательную речь.
   Вой сосредоточился.
   Не получится, решил через мгновение. Слишком уж взвинчен он был - предыдущие убийства, спешка и страх за родных. А теперь и эмоции толпы. Его тёмный дар беспокоился, ярость готова была полыхнуть всесокрушающим пламенем, жечь, не разбирая своих и чужих.
   Алек вдохнул, выдохнул и направил волю. Струна Узора легонько щёлкнула охранника в горло. Тот вытаращил глаза и открыл рот, из которого хлестнула кровавая пена. Алек телекинезом поддержал стража в вертикальном положении, чтоб не нашумел, завалившись. Всё в порядке, воздействие было направлено мастерски. Гнев удалось обуздать, вой боялся, что удар сломает врага пополам, швырнет его через весь майдан. И площадь мгновенно бы захлестнул хаос...
   Даниэл зашёл с другой стороны. Он поступил проще - встал перед стражником и пальцем ткнул ему за спину.
   Самая древняя уловка сработала, страж - совсем мальчишка, - глупо обернулся. Дэн одним прыжком сократил расстояние, взял его за горло и слегка придушил. Взглядом спросил - что дальше?
   - Если бы знать... - Алек смутно подумал, что и сам вполне бы мог сохранить жизнь своему врагу. Вот только зачем, глупости какие... Мир медленно выцветал, становился серым.
   - ...Он вернётся!.. - в экстазе проорал крикун. - Дораж с нами!..
   Это стало последней каплей.
   Да, я уже с вами. Александр вспрыгнул на помост, оказавшись у оратора за спиной. Прежде чем кто-то успел среагировать, обхватил его за лицо, одновременно ударив ногой под колено, упёр нож в горло.
   Люди замерли, потрясённо глядя на седовласого парня, как же много их - распахнутые глаза, открытые рты. Воцарилось молчание, даже полупридушенный крикун не хрипел. Весь мир застыл в хрупком равновесии, и Алек понял, что находится в Узле Судьбы, в точке принятия решения. Достаточно слова, поступка, чтобы история всего мира пошла по иному пути. Лишь сделай выбор...
   Вой, удерживая пленника на весу, одним движением ножа перерезал ему горло.
   Прежде чем веер крови оросил доски и землю, швырнул нож в левого сторожа матери, правого ударил силовым импульсом так, что изломанное тело врезалось в толпу. Отпустил труп, тот мягко свалился вниз с помоста булькая кровью из страшной раны, несколько раз дёрнулся.
   - Я Дораж, - сказал Алек негромко, но каждый на майдане услышал его. - Убейте их.
   И молчание взорвалось хаосом.
  
   - Стой! - скомандовал Джонатам.
   Все застыли, хватаясь за оружие, тревожно озираясь по сторонам. Джо стоял, вглядываясь во что-то видимое лишь ему.
   - Ну, чего там? - нетерпеливо рявкнул Джурай.
   - Происходит то-то плохое, - Джонатам отмер. Не обращая внимания на не слишком добрые взгляды окружающих, принялся вполголоса ругаться.
   - Где?
   Парень махнул рукой в ту сторону, откуда они шли.
   - Я тоже чую, - вдруг сказала Симона. Она, казалось, готова была бежать бегом куда подальше отсюда. Джурай тревожно поглядел на Луису, девушка покачала головой:
   - Далеко. Ничего конкретного не скажу.
   - Нам вернуться? - поинтересовался Джурай.
   - Что-то мне не улыбается оспорить приказ Алека, - Джонатам поколебался. Его не оставляло ощущение произошедшей катастрофы. - Нет. Лучше продолжить путь. На привале я попробую заглянуть, посмотреть, что там стряслось.
  
   Алек прыгнул с помоста, в прыжке выхватывая меч, навстречу бандитам. Секанул одного, отрубил руку второму, успевшему вытащить меч. Третьего пнул в пах какой-то мужчина, тот согнулся. Даниэл оказался рядом и не упустил возможности, голова покатилась прочь.
   - Спасибо, па, - сказал юноша. Мужик как раз собирался завопить что-то боевое да так и застыл с раззявленным ртом.
   - Убейте их!.. - кричал кто-то вместо него. - Убейте их всех!..
   Клич подхватили. Убей, убей - гремело повсюду.
   - Сынок? - в голос растерянно проговорили Серхо Латтен и Мариа Дораж-Вали, глядя на парней с дымящимися мечами в руках.
   - За спину! - рявкнули сынки, тоже одновременно. Толстяк Серхо замешкался, и Даниэл задвинул его коротким мысленным усилием, при этом сшибив с ног. Алек и Дэн встали спина к спине, закрывая Серхо, женщину и сына.
   Через мгновение на них со всех сторон нахлынула толпа. Зазвенела сталь.
   - Меч, подбери его меч! - завопил Даниэл, сдерживая двух. Алек встал к нему спиной, отмахиваясь сразу от троих, между ними оказался ползающий на карачках Серхо. Он всё-таки добрался до тела, вытащил меч из ножен и встал, неуклюже удерживая перед собой. Алек привычно отшагнул, давая простор для ещё одного своего бойца... и понял, что ошибся. Похоже, старший Латтен никогда не держал в руках чего-то опаснее мясницкого топора.
   - Отец, нет!.. - Даниэл рванулся к нему. Стоящий напротив Серхо бандит отвлёкся на крик, и мужчина неловко пырнул...
   Бандит страшно вытаращил глаза, выронил оружие и схватился за лезвие торчащего из живота меча. Серхо отпустил рукоять, с ужасом глядя на дело рук своих. Мариа завизжала. Бандит сделал шаг на негнущихся ногах, другой, Алек оказался рядом, загораживая Серхо спиной, взялся за рукоять и с силой рванул, поворачивая в ране и освобождая оружие. Бандит повалился. Визг матери внезапно стих, и Алек встревожено обернулся к ней. Женщина оседала, закатив глаза и по-прежнему прижимая к себе ребёнка. Как бы не придавила... Мальчишка протестующе верещал. Извини, брат, пока не до тебя...
   Алек отвернулся и увидел, как, обливаясь кровью, валится Даниэл. Бросившись на помощь отцу, он подставил спину противнику.
   Взревев от ярости, Алек, прыгнул вперёд, пластая двумя мечами. Левому противнику поперёк горла легла тонкая черта, готов. Правого не спас жилет из туго сплетённых кожаных полосок - трофейный клинок застрял в теле. Следующего он разрубил мало не пополам. Ещё один попытался убежать - силовой удар пришёлся ему в спину, изломав, человек взлетел в воздух, словно им выстрелили из катапульты, исчез за домами.
   Избавившись от противников, Алек наклонился над другом.
   Рана выглядела отвратительно, однако была не слишком опасна. Удар пришёлся скользом по рёбрам, широко взрезав плоть. Кровавый туман в голове поредел, ужасная мысль - что я скажу сестре? - истаяла. Даниэл скажет сам, будет хвастаться шрамом. Ерунда, лишь время в десять ударов сердца дайте...
   Но бандиты не собирались так щедро дарить время. Алек вскочил, едва успев избежать от удара, даже почувствовал ветерок стальной смерти. Второй удар был нацелен в лежащего. Вой едва успел защитить друга, и тут безоружный Серхо с неразборчивым матерным рёвом бросился вперёд и сшиб татя с ног. Меч улетел в сторону, и двое покатились, пустив в ход кулаки, локти, колени и зубы.
   Расцепились. Бандит отползал, скуля и хватаясь за разорванную укусом щеку. Как раз в сторону Алека - и молодой вой, не мудрствуя лукаво, проткнул его мечом. Серхо мычал и отплёвывался осколками зубов. Ещё один бандит появился рядом и замешкался, глядя на мужчину с окровавленным ртом, на седого парня. Серхо ударил его под колени, уронив, и Алек тут же добил.
   Где-то завизжал рожок, звук прорезал шум боя, кто-то заорал команды, сбиваясь на визг. Ага, набольшие разбойников наконец очухались и пытаются организовать своих. Алек повернулся в ту сторону, махнул мечом.
   И помост мгновенно превратился в клуб огня, горящая щепа разлетелась во все стороны. Визг взлетел до невообразимых высот и оборвался. Из пламени медленно выкатилось горящее колесо.
   Тати, которые толпились вокруг, пытаясь сбить подобие строя и раздёрнуть помост на щиты, порскнули в разные стороны, вопя. Кто-то катался по земле, стараясь затушить горящую одежду. Алек встретил ударом меча выскочившего на него пылающего человека и повернулся к Латтенам.
   Отец склонился над сыном, ронял кровавую слюну, всхлипывал, пытался придержать голову. Дэн скрёб утоптанную землю майдана скрюченными пальцами. Серхо посмотрел на Алека диким взглядом и отвернулся, выискивая кого-то в толпе.
   - Это бесполезно, её убили, убили... - шептал горячечно.
   - Кого?
   - Симону...
   Алек мотнул головой. Ерунда какая-то.
   - Она жива, - удивлённо сказал.
   - Да?!. Где?!. - Серхо подскочил, и его немедленно повело в сторону. - Она целительница, надо...
   - Не надо, - Алек придержал отца друга, отодвинул в сторонку и склонился над Дэном.
   Не получалось. Бушующая в груди сила разрушения не давала сосредоточиться. Алек попробовал ещё, беспомощно выругался и начал закрывать рану. По-варварски, заставляя кровь сворачиваться, грубо затыкая рану кровяной пробкой. Конечно, этак можно здорово навредить, и потом придётся открывать, срезать омертвение и заживлять уже по-настоящему...
   Мариа всё так же лежала без чувств, Алек-младший выбрался из её объятий и пополз к старшему брату. Изумлённо уставился на Даниэла и захныкал.
   - Нет, он поправится, - заверил Алек. Ещё одним воздействием оглушил нервы, и тут ребёнок дополз до бесчувственного тела и коснулся его рукой. Дэн вздрогнул и завозился на земле, подтянул к себе меч и попытался встать. Серхо оборвал причитания и ошалело уставился на Доражей, старшего и младшего.
   - Идти можешь? - поинтересовался Алек.
   - Даже бежать, - Дэн мотал головой и кривился. - Только направление укажи...
   Алек вернулся к матери и привёл её в чувство. Женщина встала, держась за сына, потом увидела младшего и подхватила его на руки. Мальчишка смотрел на людей широко раскрытыми глазами, отражающими пламя.
   - Это ты устроил? - поинтересовался Даниэл без нужды, удивлённо оглядывая разрушения. Алек только выругался коряво и махнул мечом, указывая направление.
   Большинство людей уже разбежались с площади - кто-то просто спасая свою жизнь, но некоторые ловили татей, исполняя приказ "того самого Доража".
   - Дор Александр! - меч сам дёрнулся на возглас, Алек едва не встретил ударом выскочившего на него парня. - Вот, заловили!.. что с ними делать?..
   - Я не... - молодой вой оглядел небольшую группку и подивился насмешке судьбы и прихотливости человеческой мысли - похоже, это были те самые, что недавно с восторгом слушали отмеченного цепью. А теперь, значит, ловят его сотоварищей по разбою для "вождя истинной крови".
   Алек оглядел их, вооружённых чем попало мальчишек - хоть они и были его ровесниками, он не мог иначе воспринимать этих, с горящими глазами. Изучил предлагаемую добычу. Дядька с самой разбойничьей рожей, в лохмотьях и богатом поясе, рычал и дёргался, несмотря на вразумляющие тумаки. А мальчишка не старше пленителей безвольно висел на их плечах. Алек вгляделся в ауру и поморщился. Кажется, парня просто задавили толпой в панике. Не жилец, разве что Кати вдруг окажется рядом. Или Симона. А вот бандит как раз слишком живой, и утечёт при первой возможности. От таких-то поимщиков - обязательно... Спросить бы его вдумчиво... времени нет. Значит...
   - А что надо делать с татями? - хмуро буркнул он и, отвечая на свой вопрос, махнул мечом. Мальчишки отшатнулись от мгновенного проблеска, на их лица легли горячие капли. Дядька дёрнулся, вырвавшись из плена их рук, и повалился в пыль. Алек повернулся к мальчишке и ткнул пальцем, тот плюнул кровью и затих, ему коротким импульсом раздавило сердце.
   Горе-воители так и застыли, глядя на учинённую расправу. Один утёр с лица чужую кровь-плевок, посмотрел на пальцы, икнул и метнулся в сторону, зажимая рот.
   Трое мужиков, которые держались поодаль, наблюдая за всем этим, переглянулись, перекинулись парой фраз и подошли. Алек прищурился. Если эти вздумают напасть...
   - Командуй, дор, - степенно сказал один, с окровавленным лицом. Он опирался на огромный топор в свой рост, явно отобранный у какого-то татя. Второй кивнул и отсалютовал измазанными в крови вилами. Вооружённый надломленным, - судя по крови и прилипшим волосам, о чью-то голову, колом третий буркнул и поклонился.
   - Я не дор, - снова сказал Алек. Оглянулся назад. Труп в кожаной броне дёрнуло и проволокло по земле. Меч вывернулся из тела, взлетел и лёг в протянутую руку Алека.
   - Держи, - вручил. Оружный колом отставил своё грозное оружие и неуверенно принял меч.
   - Ты главный, - сказал Алек топороносцу, тот удивился, но кивнул. Мальчишки тоже удивились и даже возмутились. Один открыл рот, крякнул, когда локоть приятеля врезался в бок, и ничего не сказал. Алек приметил этого, заткнувшего.
   - Вы - к ним, охраняйте, - продолжил распоряжаться он, таким голосом, что Даниэл, у которого, кажется, тоже были возражения, оставил их при себе. Указанный мальчишка встал рядом с ним, словно готовый хватать и не пущать, и другу пришлось объяснить ситуацию. Мальчишка был явно разочарован тем, что его поставили всего лишь приглядывать за раненым. Двое парней встали около Серхо и Мариа.
   - Остальные, - Алек окинул их взглядом. - Сторожите меня, пока...
   Он не договорил и повернулся к пожару. Расставил пошире ноги, ссутулился и нахмурился на бушующий пламень. Давненько не приходилось этим заниматься...
   Огонь взвился и опал, открывая белые угли. Над площадью вдруг сгустился туман, и огонь завизжал, когда конденсированная волей Алека из воздуха вода пролилась в него. Пар и удушливый дым заполнили площадь.
   Закончив с огнём, Алек обратил своё внимание на крыши окрестных домов, которые уже наловили искр и стали дымиться. Туман сгустился в серую мглу и пролился тёплым грязноватым дождичком.
   - Как будто всё, - вырвавшись из транса, проговорил Алек. - Пожара не...
   Повернулся к своим и осёкся. Люди смотрели на него с ужасом и восторгом. Алек тихо выругался. Сейчас ещё и на колени повалятся.
   - По сторонам смотрите, не на меня пяльтесь!.. - прорычал он.
   - Всё равно не видно ни эштанового хвоста, - сказал Даниэл, - туман.
   После всеобщих восторженных взглядов окружающих насмешка, прозвучавшая в голосе друга, пролилась словно бальзам на раны. Или дождь на пожар. Алек с облегчением выдохнул.
   Парни встрепенулись, оторвавшись от блаженного созерцания, смотрели на Дэна - как он смеет?!. - на Алека - отчего не убьёт насмешника одним свирепым взглядом?!.
   Алек вперил ожидаемый свирепый взгляд в пелену тумана, и внезапно налетевший ледяной ветер осадил пар, порвал редеющую кисею, разметал клочки над Дорнохом.
   - Вот так-то лучше, - снисходительно проговорил Даниэл. Не отвечая на подначку, Алек повернулся к матери.
   - Где отец?
   Женщина замотала головой и тихо заплакала. Сердце Алека оборвалось. Не может быть, он бы почувствовал...
   - Они забрали его, - Мариа дёрнула подбородком в сторону тел, разбросанных по майдану.
   - Подожди... когда?..
   Вместо впавшей в ступор матери заговорил мужик с топором. Алек так и не вспомнил его имя, потому что в деревне его называли попросту Пегий:
   - Как приехали. С десяток сразу отправились, и Араган с ними.
   - Он ушёл по своей воле, - добавил кто-то тихо. Алек развернулся.
   Мальчишка. Бледный с прозеленью, тот самый, которого вывернуло, когда Алек убил пленников. Сейчас стоит прямо, и смотрит... не то, чтобы смело, парня явственно колотит, но сдерживает страх...
   Вой стиснул рукоять меча.
   - И куда они пошли? - поинтересовался он очень спокойно. Парень дёрнул плечами.
   - В сторону деревни Проклятых.
   Алек нехорошо прищурился.
   - Прекрати пугать молодёжь, - потребовал Даниэл. - Лучше скажи, что будем делать дальше?
   Вокруг постепенно собирались люди. Мужчины громко смеялись, отгоняя страх смерти, хлопали друг друга по плечам, хвастались погоней за татями. Женщины тихо причитали.
   И все смотрели на него с той же надеждой - скажи, что нам делать. Алек прикусил язык, ему хотелось орать, ругаться, дать волю гневу, сломать-спалить-убить...
   Это мы уже проходили, подумал он, сдерживая себя. Закрыл глаза, причувствываясь к посёлку. Слишком много смертей, ярости и гнева, но все бои уже кончились. Едва толпа перестала бояться и стала неуправляема, бандиты разбежались...
   По своим лесным норам. Откуда приведут остальных.
   Алек задохнулся. Нельзя просто так отпускать их. И нельзя спускать это наглое вторжение в Дорнох, похищение отца и проповеди, призывающие к бунту. Но что он сделает в одиночку?
   Ты не один. Оглянись - на тебя устремлены горящие взоры. Недавно ненавидевшие тебя люди теперь готовы идти за тобой. Тем более очистить леса от заразы смуты в их интересах.
   Церковь наверняка воспримет сбор ополчения как восстание. Ведь он действительно Дораж, потомок бывших доров - и не нужно быть имперским логиком, чтобы прийти к определённым выводам.
   Однако медлить тоже нельзя. Оставить усмирение бандитов Империи?.. Они уже целое лето безобразничают, а церковники совсем мышей не ловят. Пока громоздкая военная машина раскачается, лесные братья успеют такого наворотить...
   В голову отчего-то лезли выспренные древние формулы из легенд, вроде "принимаю сей народ под свою руку и клянусь...". В чём именно клянётся, Алек не вспомнил. Дёрнул головой, выбрасывая словесный мусор, и сказал просто:
   - Я возьму нескольких охотников и следопытов, - оглядел людей. - Тех, кто вызовется сам.
   Селяне переглядывались, переговаривались. Охотником здесь был каждый второй, а каждый первый - так, баловался время от времени между крестьянскими заботами. Это лишь по представлениям радоничей Дорнох - большой город, по меркам Империи - ну деревня деревней.
   - Я пойду, - сказал Пегий. Тот, кому Алек дал меч, молча отсалютовал им.
   - И я, - "зелёный". Его товарищи тоже поторопились высказать согласие.
   - Я! - Серхо выпрямился и тут же охнул, согнулся, но упрямо продолжил: - Я пойду.
   Из толпы селян протолкалась его жена и мачеха Дэна, набросилась на Серхо с причитаниями и укорами. Мужик попятился под натиском.
   - Дор Александр...
   - Что?.. - Алек спохватился, - я не дор.
   Кажется, никто не поверил.
   - Я знаю их тропы, мой дор, - сказал "зелёный" мальчишка. Толк выйдет, подумал Алек. Он вспомнил имя - Михаэл Рист.
   - Хорошо. Но я не...
   Даниэл ехидно хмыкнул и хотел что-то сказать, но тут жена, вконец затискавшая Серхо, узрела пасынка и обняла, заливая слезами. Ему сразу стало не до ехидства. Дэн сдержанно взвыл - объятия пришлись как раз за свежие раны.
   - Останешься, - велел Алек. Даниэл вытаращил глаза:
   - Че-е-его? Я с тобой!..
   - С такой-то раной? Будь здесь. И организуй. Собери убитых, обыщи, раненых, если попадутся, спроси... что-нибудь.
   Алек отвернулся, давая понять, что не намерен вступать в спор. Друг обиженно сопел.
   - Ладно, - буркнул. - Но ты за это будешь мне должен. Что-нибудь.
   И тут же начал распоряжаться. Алек со "своими" отошёл в сторону.
   - Что будем делать, дор? - спросил один из вызвавшихся.
   - Прежде всего прекратите называть меня дором, - буркнул Алек. - Мих!.. Рассказывай про их тропы...
   Парень кивнул и, запинаясь, стал говорить.
  
   Какое-то время Алек слушал и пытался вникнуть в полузнакомые именования разных мест. До деревни Проклятых имперская школа забирала почти всё его время - и на охоту, в отличие от большинства деревенских парней, он ходил нечасто. Надо бы как-нибудь не показать остальным, насколько скверно Дораж ориентируется в родном краю...
   От неожиданно пришедшей мысли Алек даже вздрогнул. Какая ему, ко всем эштам и родственникам, разница, что подумают о нём односельчане? Он им не командир, и авторитет ему поддерживать не к чему. Отставь в сторону войские привычки!..
   - Довольно, - прервал Алек раздухарившегося Миха. - Вызвался провожатым - вот и провожай!..
   Парень спохватился, смущённо затёр тропы-селения-реки, которые уже успел начертить в пыли, показывая расположение.
   - Только я не знаю, на месте ли ещё этот лагерь, - сказал. - Стараются часто менять место диско... дисол...
   - Дислокации? - предположил Алек. Мих кивнул, покраснев.
   - Значит, нужно пошевеливаться, - сделал вой вывод. Оглядел своё воинство, прикидывая, нужно ли им прихватить еду или одежду. Насколько проще со своими, привыкшими к долгим выматывающим концам по лесу - налегке, лишь с мечом, мешочком сыти да флягой воды. Охотники-радоничи едва ли настолько выносливы.
   Пришлось отпустить односельчан по домам на краткие сборы. Очень короткие!.. - вой пригрозил, что ждать никого не будет. Сам подошёл перекинуться словечком с матерью и Даниэлом.
   Обратно люди собрались очень быстро, и вопреки надеждам Алека, что охотники передумают и разбегутся, собрались почти все, и кое-кто присоединился. Молодой вой дал было команду на старт, но тут Мих с радостным воплем бросился через площадь к невысокому кряжистому дядьке:
   - Дед!..
   Алек только выругался устало. Пришлось перемолвиться ещё и со старостой Дорноха. Нестарый ещё мужик исподлобья сверкал недобро одним глазом, второй заплыл - тати во славу "правителя истинной крови" одарили, да ещё и забросили в опустевший погреб его же дома.
   Но потом Рист, выслушав восторженные рассказы односельчан, сменил гнев на милость. И обратно на гнев, когда узнал, что Мих собирается провожать "дора" в логово лесных разбойников.
   - Не отпущу!.. - взревел басом.
   - Не сороми!.. - звенел несолидный фальцет Миха.
   - Разбирайтесь сами, - устало сказал Алек и отошёл прочь.
   Пока они ругались, вой озадачился ещё одним вопросом и не поленился сбегать посмотреть на бывшее узилище старосты. Погреб действительно оказался пуст, как и погреба в нескольких соседних, достаточно богатых домах. Повеселев, Алек вернулся на площадь.
   - ...На погибель!..
   - ...Погодки засмеют, девки отвернутся!..
   Селяне грохнули смехом, но этот "последний довод", кажется, произвёл на старосту впечатление. Когда Алек подошёл к ним, Мих был зол, Рист ругался вполголоса.
   - Отвечаешь мне за него, - сурово сказал Алеку.
   - Я всегда за всех отвечаю, - отмолвился тот. Староста посмотрел ему в глаза, отрывисто кивнул и отошёл, потеснив Даниэла, который уже принялся распоряжаться - об укреплениях и оружии, о провианте, о том, что следует позаботиться о тридцати убитых в роще возле Дорноха.
   - Уйдём мы, наконец? - отдуваясь, поинтересовался красный как варёный рак Мих.
  
   - Кто-то идёт за нами, - Джонатам какое-то время прислушивался и только что в этом уверился. Все завертели головами, подыскивая, подыскивая, куда бы можно было заховаться вместе с конями.
   - Друзья? Враги? Догонят нас? - Джурай сыпал вопросами, Джо лишь плечами дёргал, прислушиваясь к Живе.
   - Ничего не видать, - и сам завертел головой. - Если они нашли тела на обочине... Зависит от того, насколько спаяно это бандитское войско. Может быть - плевать они хотели на товарищей по бандитству.
   - А если что - здесь есть куда удрать? - мрачно спросил Джурай.
   - Я плохо знаю эти места...
   - Но вы ведь жили здесь недалеко!.. - сказала Луиса.
   - Мы жили в деревне Проклятых, - бывший Проклятый споткнулся, когда пленница изумлённо глянула на него. - И если и ходили на охоту, рыбалку - то не в земли людей, а в сторону злого леса, к страшным Еретикам.
   "Еретики" развеселились.
   - Отсюда можно пройти к деревне Проклятых, - определился наконец парень.
   - Не лесом, тропами, по которым можно коней провести? - поинтересовался Джурай.
   - Угу. Где-то... - Джонатам махнул рукой вперёд. - Вот только ею давно не пользовались. Уверен, она заросла... Да, пройти можно, но провести коней - обязательно следы останутся.
   Вожак неразборчиво выругался, колеблясь.
   - Раньше о деревне Проклятых рассказывали страшные сказки, - добавил Джонатам. - теперь же пустой деревне Проклятых стараются даже не упоминать. Вряд ли кто сунется сюда, тем более к ночи.
   Джурай решился.
   - Что ж, идём в деревню Проклятых.
  
   - Похоже, они идут в деревню Проклятых... - Мих осёкся, опасливо глянул на Алека. Тот кивнул.
   - Или, скорее, мимо.
   - Мы догоняем, - прогнусавил Пегий. Шмыгнул распухшим носом, потрогал и покосился на Алека. Тот не слишком разбирался в таких ранах и попросту остановил кровь и поставил хрящи на место... ну, как мог. Нос получился почти прямой. И гнусавость пройдёт. Наверное. Показать Луисе, пусть оценит и исправит, если что...
   Алек тряхнул головой, в которую лезла какая-то ерунда, вполголоса ругнулся. Почувствовал опасливый взгляд шагавшего рядом Миха и зыркнул в ответ так, что тот едва не упал. П-помощнички.
   Будь Алек один, он наверняка бы пустился бегом и догнал отягощённых награбленным ворогов очень скоро. И в одиночку напал бы на отряд, угу. Зверь в глубине души глухо заворчал - ты что же, думаешь, что нам это не под силу?..
   Не обязательно драться. Чем-нибудь отвлечь отряд, пока бегают да суетятся, аккуратно забрать отца. Или проводить до лагеря и дождаться ночи, а там... не зря учителя и витазы натаскивали в скрадывании, увести одного человека сумеет.
   Он вдруг остановился. Остальные тоже повставали, недоумённо глядя... Алек обозлился сперва на них, потом на себя - а чего ожидал от необученного люда? Впрочем, кое-кто встал так, чтобы видеть одновременно и "дора", и окружающий лес. Алек краем сознания отметил их. Прошёлся туда-сюда, пытаясь понять, что же не так, завертелся на месте, как пёс, ловящий собственный хвост. Ага, вот где...
   Он устремился к обочине, продрался через кусты и вскоре наткнулся на аккуратно уложенные тела. Мих, без приказа сунувшийся следом, икнул и схватился за рот. Но, видимо, было уже нечем. Или привык?..
   - Кто-то тебя звал? - мрачно спросил Алек. Мих спал с лица, промямлил какие-то извинения и метнулся назад. Было слышно, как он ломится через растительность, потом забубнили голоса. Алек изучил тела, хмыкнул и вернулся на дорогу.
   Люди посматривали, молчали. Вой махнул рукой, двинулись, мол.
   - Что там, дор? - Пегий. Всё-таки осмелился спросить. Алек коротко объяснил.
   - Не знаю, меж собой они подрались, или это мои постарались, - добавил. Вот ещё забота - не только за отца беспокоиться, но и думать, не вляпались ли друзья в какую-нибудь заварушку? С них станется, приключения искать умеют...
   - Что?.. - встрепенулся.
   - Лаг-Аргаран, - повторил Мих. - Барсова гора, скорее всего, туды бегут вороги...
   - Угу?.. - Алек подумал. А ведь в самом деле, самое удобное место для разбойничьего лагеря. Не вдруг заберёшься, надо знать тропы. Легко оборонять, если что. Хороший обзор.
   А ведь друзья, руководствуясь теми же мыслями, тоже запросто решат устроить привал там!..
   Алек попытался досягнуть кого-нибудь из ушедших и с досадой понял, что Верея и Майнус не напрасно ругали его манеру хаотически мыслить. Стоит тебе хоть немного завестись, обозлиться, взбеситься, говорили они, и всё церковное воспитание, кое-как упорядочивающее суетное сознание, тут же с тебя слетает, и от привычки дисциплинировать мысли ничего не остаётся.
   А без оной привычки нечего и пытаться очистить сознание и добиться состояния "внутреннего молчания", необходимого для разговора на расстоянии. Алек лишь сумел смутно почувствовать друзей.
   Отдохнув, попытался снова достать отца. Может быть, если бы он расслабился, устроившись на земле... или в деревянном корыте, какими пользуются Слухачи, отрешился от беспокойных мыслей и отпустил душу в полёт, тогда бы что-то получилось. Но сейчас, на ходу, оставляя часть своего внимания дороге и происходящему вокруг... Алек смог самым краешком чувств ощутить Арагана. Слишком давно они не виделись, слишком высока была стена непонимания между отцом и сыном. Молодой вой понял лишь, что тот растерян, но как будто не напуган, а... предвкушает что-то.
   Он вышел из транса. Лаг-Аргаран. Лежащий Барс.
   - На круги своя, - пробормотал Алек и тихо выругался.
  
   - Будь здесь Алек, он бы ругался, - задумчиво сказал Джонатам. - Или сказал что-нибудь типа "на круги своя".
   Он попытался разглядеть через лес характерные очертания горы, похожей на огромную кошку.
   - Да, чеф это любит, - буркнул Джурай. - Всякую мистическую чепуху. Значит, именно там, э?..
   Симона пожала плечами.
   - Я слышала, как селяне упоминали Спящую Кошку. Вроде бы у лесных братьев там большой лагерь.
   - Кстати, о лагере, - Джонатам поглядел на солнце. Закатные лучи обрисовывали силуэт Лаг-Аргаран. - Что бы нам прямо в деревне Проклятых не остановиться? - поймал себя на том, что хочет попугать пленницу, уж больно спокойна девчонка.
   Путники переглянулись.
   - Почему бы и нет, - задумчиво пробормотал Джурай. - Вот только разбойники обязательно пройдут мимо...
   - Именно мимо, - кивнул Джонатам. - Они не станут там останавливаться, считается, что это недоброе место. И там мы сможем переждать, пропустив татей мимо себя к горе, и не бояться, что пересечёмся с ними где-нибудь у лесных тропок.
   Остальные переглянулись и согласились. Тролль всё никак не мог решиться спросить, есть ли какое-нибудь основание для суеверий здешних жителей. Деревня в прошлое посещение опасной ему не показалась - но тогда был день...
   - Алек - это кто? - вдруг заговорила Симона. - Тот белобрысый парень?
   - А тебе-то что за дело? - скрипуче поинтересовался Джонатам.
   - Интересно, - пленница шагала на цыпочках, вытянув шею, смотрела в лес. То ли случайно, то ли нарочно передразнивала Джонатама.
   Девушки!.. В окружении врагов идти в место с дурной славой - и ей, видите ли, всего лишь интересно!..
   - Да, это он, - сказала Луиса. - И не белобрысый он - просто седой.
   - А... отчего?
   - От хорошей жизни, - буркнул Джонатам.
   - Может быть, это... знак его "истинной крови"? - Симона не угомонилась. - В Стате такое бывает, даже в книгах написано - такое-то, мол, семейство сплошь рыжее, а у этого клана такие носы, что ни с кем не перепутаешь.
   Ведь он на самом деле, как там его именуют лесные братья? - наследник, истинный властитель?
   - Угу. Который скрежещет зубами и бесится всякий раз, когда ему напоминают об этой самой крови, - сказала Луиса. - Который не имеет никакого отношения к этим самым лесным братьям!..
   Последние слова девушка почти выкрикнула. Симона низко опустила голову, вздрогнула плечами. Джонатам свирепо глянул на Луису. Могла бы и ему оставить возможность грозно рявкнуть!..
  
   Сгустились сумерки. Дорога действительно заросла, и путники шли всё медленней. Временами совсем исчезала в растительности, и тогда они расходились шире, чтобы не оставлять очень уж заметного следа.
   Тролль, не умеющий хорошо видеть в темноте, кое-где ощупывал перед собой дорогу древком топора. Луисе в конце концов надоело его спотыкание, девушка взяла берича за рукав, полузакрыла глаза - и зашагала уверенно, как на прогулке по Мечте. Джонатаму так же пришлось почти волочь Симону. Девушка совершенно вымоталась, Джо развязал ей руки и взял за запястье, ощущая, как стучит пульс. Как бы не загнать девчонку.
   Он приостановился, осторожно присмотрелся к Живе. Ага, уже близко... ни с чем не перепутаешь мыслеощущение места, где долгое время жили Избавленные. Парень невольно поёжился, вспомнив. Мир, ставший вдруг чужим, линии Узора не слушаются, Жива молчит. Если бы не друзья, он, пожалуй, не выдержал. Стал бы бессловесным и покорным, не способным ни на чём сосредоточиться - и кто знает, сумел бы потом вернуть себя, как получилось это у Влада...
   Симона вздрогнула, когда эта тоскливая безнадёжность через него нахлынула на девушку. А всё-таки мы вырвались отсюда, подумал Джонатам, воздвигая щит эмоций. Не стали прежними - это невозможно, однако мы опять люди. Не Избавленные, не Проклятые.
   Он сделал шаг... что-то было неладно. Возможно, обращение к Живе обострило чувства. Или прикосновение к руке девушки протянуло мысленный мостик между сознаниями. Или упругие толчки под тонкой лихорадочно-горячей кожей уж слишком участились. Парень споткнулся...
   И удар ногой пришёлся ему не в колено, выбивая чашечку, а лишь скользнул по щиколотке. Впрочем, этого хватило, чтобы Джонатам свалился.
   Симону он не отпустил, и девушка упала сверху, при этом удачно заехав локтём в солнечное сплетение. Джонатам задохнулся. Симона взвизгнула, когда его рука стиснула запястье так, что захрустели тонкие косточки. Повернула кисть и...
   Неприятно хлюпнуло-щёлкнуло, острая боль оказала услугу - он снова научился дышать. И немедленно заорал.
   Где-то в стороне тревожно ржанули кони. Джонатам начал подниматься, Симона пнула его в голову и, провизжав: "Чед, беги!" - бросилась во тьму.
   Парень проморгался от искр и звёзд в глазах. В стороне слышались крики, снова ржание, послышался топот копыт.
   - Держи!.. - взвыл кто-то.
   Сдавленно ругаясь, Джонатам ощупал пострадавшую руку, полюбовался ещё одним снопом цветного фейерверка, взялся за большой палец и потянул, ставя сустав на место. Вскочить, бежать...
   Нет, не так!..
   Он утишил сумасшедший стук сердца, заставил себя перестать чувствовать боль. Лёг в сырую траву, не обратив никакого внимания на холод. Бросил сознание в Живу.
   Ага, маскируется. Но возбуждение бегства и страх не скрыть. Нет, девочка, мы почти коллеги, меня хотели сделать Слухачом. Ты от меня не спрячешься. Как же ярок твой огонь...
   Вот оно. Металл, которого касались его руки - и запомнили.
  
   Симона продиралась через заросли, перепрыгивала стволы упавших деревьев, огибала непролазные кусты, с разбегу перемахнула небольшой овраг, едва не свалившись. Дальше, быстрее, увеличить расстояние между убицами и ней. На бегу пыталась сорвать браслет, ломая ногти, раня пальцы о завитушки.
   Нет, не справиться. Придётся... а вот получится ли?..
   Ей рассказывали, как пластуны выскальзывают из наручников, вывихивая большой палец из сустава. Точно так, как сама Симона только что... кажется, всё-таки вывихнула своему пленителю, не сломала.
   Девушка остановилась, вдохнула, выдохнула, взяла себя за руку, повторяя хват и тихо вскрикивая от боли. Вот же стиснул, троллище, чуть руку не сломал. Боясь передумать, резко потянула и замычала от боли. Показалось, вовсе оторвала себе палец, - но оказался на месте.
   Вдох, выдох, выбросить из головы панические мысли. Боль - лишь ощущение. Голос тела.
   Заклинание не помогало. Попробуй тут отрешись от тела, когда всё вопит от боли, усталости, а страх требует бежать куда глаза глядят, забиться под какую-нибудь корягу и сидеть там вечность.
   Симона стиснула зубы и попробовала опять, на этот раз взвыла в голос и дёрнула со всей дури, подворачивая. Щелчок - и пришла страшная боль, возвестница свободы. Девушка со стоном повалилась на колени, баюкая руку.
   Большой палец оказался торчащим под нелепым углом. Симона дёрнула за браслет, торопясь снять, неловко зацепила палец... В глазах вспыхнули искры, руку задёргала боль. Теперь снять, и...
   Симона вдруг поняла, что искры были вполне реальны. Они прыгали между металлическими завитушками, болезненно покалывая кожу.
   Нашёл. Издалека, не глядя, откуда ты на мою голову, такой мастер? Она попыталась закрыть металл от воздействия, но чужая воля с лёгкостью отразила её атаку. Почему медлит, желает, чтобы помучилась?
   Тут же Жива принесла ответ.
   Сдавайся
   Ну уж нет!..
   Видимо, такого ответа от неё и ждали. Симона дёрнула браслет и лишилась сознания - то ли от хлестнувшей бичом боли, то ли от удара электричества, наведённого в металле.
  
   Джонатам пробирался через тёмный лес, ориентируясь на свет Луисы. Ещё один похожий свет лежал у него на руках. Тело беглянки безвольно моталось на руках, ноги цеплялись за ветки, стволы деревьев.
   Найдя свою жертву, он пережил ужасные мгновения, вдруг вообразив, что молния, созданная человеческой волей, убила девушку. Когда же убедился, что она жива, вслед за нахлынувшим облегчением накатил гнев неимоверной силы, и он едва справился с желанием немедленно добить упрямицу...
   Его почувствовали, и чужое внимание прошло совсем рядом, чуть коснулось, отступило, коснулось снова, выхватывая из темноты, словно луч прожектора...
   Парень даже споткнулся, пытаясь осознать смысл слов и образов, которые вдруг возникли в разуме. По тёмному пространству бегает пятно света, мечется, разыскивая кого-то. Луч? Прожектор?
   Парень тихо ругнулся и дёрнул головой, отбрасывая прочь воспоминание о будущем. Запомнить, обдумать, но потом...
   - Ну, что там? - спросил, подходя ближе и показываясь из-под мысленных щитов, чтобы ненароком не посчитали за чужака. В ответ раздалось ругательство и бряканье стали. - Этот парень всё-таки сбежал?
   Возня, ругательства.
   - Почти, - ответила Луиса. - Представляешь, вскочил на коня.
   Зашипело, щёлкнуло, и Джонатам болезненно сощурился - вспышка резанула по глазам. Усилием воли он вернул обычное видение. В руках целительницы светилась небольшая лампа, прихваченная из чертога. Девушка осматривала лежащее тело.
   - На хьёрна наткнулся. Повезло, удар пришёлся в грудь, чуть выше, угодило бы в шею или в голову. И при падении улетел далеко от дерева.
   Джурай проворчал что повезло как раз беглецу, для них было бы лучше, избавься они от обузы. Луиса с неодобрением покосилась на него и продолжила заниматься раненым.
   - Ушиб, может быть - сотрясение. Немного рёбра. Идти сможет. Надо перебинтовать туже. А ты свою "наречённую" поймал?
   - Какую ещё?.. а, да!.. - Джонатам порадовался, что стоит вне круга света. Не видно, что он покраснел как мальчишка.
   На краю поляны стоял Тролль, он следил за конями, Джурай тоже был где-то рядом, но на глаза не казался. Джонатам подошёл ближе и сгрузил Симону рядом.
   - А с ней что? - Луиса коротко глянула, не переставая водить ладонью над грудью Чеда.
   - Молнией ударило, - нехотя буркнул Джонатам. - Не зря надевал браслет.
   - Не перестарался?
   Парень присмотрелся к сиянию жизни, прослушал пульс.
   - Да как будто всё в порядке...
   - Что с ногой? - то ли услышала, что хромает, то ли почувствовала боль.
   - Чуть в овраг не свалился, - он не стал упоминать, каким искушением была мысль оставить Симону в этом самом овраге.
   - А с её?
   Вместо ответа Джонатам закатал ей штанину, размотал перевязку и присвистнул. Рана уже подзатянулась тонкой розовой кожицей.
   - То-то она оказалась так шустра... - одёрнул ткань, поморщился при виде ожога под браслетом. Придётся снять - взялся было за металл, девушка застонала сквозь беспамятство. - Эшты и прочая мелкая нечисть, у неё ещё и палец вывихнут!..
   Луиса бросила быстрый взгляд, не отвлекаясь от Чеда. Джонатам одним движением поставил сустав на место, выдернул нож и запустил кончик лезвия между плетением. Поднажал, металл скрипнул и поддался. Симона дёрнулась всем телом и очнулась.
   Её рука метнулась со скоростью атакующей змеи и оказалась в захвате. Джо уронил нож ей прямо в лицо, успел перехватить другой рукой, уперев кончик в яремную ямку.
   - Точно, шустра. Да угомонись ты!..
   Симона как будто угомонилась, но стоило парню ослабить хват, подалась вперёд, так, что лезвие ножа едва не вскрыло ей горло. Ругнувшись, Джонатам повернул руку, и кости девушки затрещали. Она ткнулась лицом в сырой мох и заскребла зелень свободной рукой, но не издала ни звука. Джо придавил коленом, освободил обе руки и слегка хлопнул Симону по ушам. Девушка обмякла.
   - Вообще-то я обещал её убить... - изучив царапину на горле, он убедился, что опасности жизни не представляет. - Может, всё-таки выполнить обещание?
   Луиса поморщилась и махнула рукой - решай сам. Джурай тоже не стал спорить. Едва угадывающаяся в темноте громоздкая фигура Тролля переступила с ноги на ногу и поспешно отвернулась.
   Зато Чед завозился на траве и принялся отпихивать руки Луисы. Целительница повторила удар Джо, хлопнув по ушам, и мальчишка затих.
   - Ладно, не буду пока, - пробурчал Джонатам. - Только потому, что мне очень интересно, зачем она сама так жаждет расстаться с жизнью.
   Луиса наконец оставила Чеда и наклонилась над Симоной. Поморщилась при виде ожога, повторяющего плетение браслета. Потрогала кисть:
   - А ведь это она сама сделала. Хотела вынуть руку из браслета.
   - Огонь-девка, - сказал Джурай из темноты. Как будто даже с удовольствием. - И этот - оказывается, не совсем никчёма.
   Джонатам сдержал улыбку. Друг в своём репертуаре - не терпит слабости, постоянно испытывает на прочность всё окружающее.
   Луиса туго перетянула вывих девушке и ему, пощупала шишку на голове и заверила, что ничего страшного.
   - Кстати, про шустрость, - Джурай возник в круге света. - Не пора ли нам отсюда?.. Джо, ты ничего не чуешь?
   Джонатам огляделся вокруг в Живе:
   - За нами идут. Вроде всё те же. Но... - он ощутил внимание - не сфокусированное (снова представился луч света на тёмном), а рассеянное. - Теперь они знают о нас.
   - Что именно? - отрывисто спросил Джурай.
   - Что кто-то есть.
   - Неудивительно, мы нашумели на весь лес, кони эти, вопли... Показывай, где твой овраг, - скомандовал вой.
   - Зачем?
   - Добро перепрятать, - Джурай кивнул куда-то в сторону. Джонатам вгляделся, ничего не увидел, но мыслеощущение звериной смерти уловил. Служке повезло больше, чем его коню. Тот так и остался лежать под хьёрном, парализованный ядом хищного дерева и уже полуоплетённый белесыми корешками. То-то кони так беспокоятся...
   Джонатам передёрнул плечами:
   - Что, вот так его и оставим?
   - За кого ты меня принимаешь? - возмутился Джурай. - Я его уже добил.
   Вообще-то согласно неписаным правилам, которым подчиняются по обе стороны реки Меты, хищное дерево следовало бы сжечь, но сейчас это было бы несколько... неуместно. Жаль, нервная система хьёрна слишком примитивна и не поддаётся "выжиганию", дерево нельзя убить просто направленной на него отрицательной эмоцией - как, похоже, Джурай поступил с несчастной скотинкой.
   Они вытянули "добро", навьюченное на коня, пожелали хьёрну отравиться и двинули к оврагу.
  
   Алек тревожно посматривал на своих спутников, гадая, когда они свалятся. Сородичи удивили его - ломились вперёд на одном лишь упрямстве и шли быстрее, чем гружённые награбленным лесные братья. Но вот смогут ли драться, когда... если придётся?
   Солнце давно спряталось за Лаг-Аргаран. Кровавый мазок четвертушки Луны, - во вполне обычном в это время года цвете Алеку помстилось недоброе предзнаменование, - скверно освещал путь. Люди пыхтели, спотыкались. Он привычно отошёл на полста шагов в сторонку и вслушался, гадая, не послышалось ли ему подозрительные звуки со стороны деревни Проклятых.
   Вой вернулся к основному отряду. Люди немного взбодрились, когда тёмная фигура вдруг возникла из ночи, некоторые даже схватились за мечи, по большей части трофейные.
   - Привал, - сообщил Алек. У некоторых даже хватило упорства запротестовать - "дор, мы можем идти!".
   - Никто и не сомневается, - Алек уже оставил свои попытки пресечь своё именование. - Но всем следует отдохнуть. Похоже, мы нагоняем и сейчас слишком близко от них, и...
   - Так это же хорошо?!. - вскричал Мих. Алек поглядел на него, и восторженный подросток опустил голову, принялся переминаться с ноги на ногу, изучая лесную траву.
   - Конечно, это хорошо, - вздохнул вой, перестав давить сверстника взглядом. - Но вот так очертя голову бросаться в бой не годится.
   Мих торопливо кивнул, всем своим видом показывая, что он всё понял, осознал и раскаивается. Молодёжь, вздохнул про себя вой. Потенциал есть, но учить их ещё и учить, школить и натаскивать...
   Да что это со мной?!.. - он едва не залепил сам себе пощёчину. Очнись, придурок!.. Ты не дор, ты им не учитель, и никого ты не будешь "натаскивать"!..
   Мих преданно смотрел на "дора" - не иначе, решил, что замерший столбом вой принимает важное тактическое решение или вовсе делает что-то там волшебное.
   - Так что вы остаётесь здесь. А я пойду погляжу, что там происходит.
   Мальчишка торопливо кивнул. Алек нашёл взглядом Пегого. Тот почувствовал, вскочил и подошёл.
   - Дор?..
   - Остаёшься за главного, - сказал Алек. Мужик открыл рот:
   - Да, но... - Алек продолжал смотреть на него, и Пегий дёрнул головой. - Да, мой дор.
   И дёрнул рукой, явно собираясь отсалютовать, но не знал, как это сделать, и закончил движение, нервно подёргав себя за пегую бороду.
   - Пусть все отдыхают. Часовых поставь, и вообще, будьте настороже.
   На каждое распоряжение Пегий размеренно кивал.
   - Можете поесть, но много пить не разрешай.
   - Дык, известное дело, - ухмыльнулся Пегий. - Охотиться каждый ходил. Да и Злой Лес караулить... - он крякнул смущённо и замолчал.
   Алек одобрительно улыбнулся, и дядька аж просиял. Вой кивнул, повернулся и растворился в темноте.
   - Дор, истинный дор, - пробормотал ему вслед Пегий.
  
   Алек вошёл в сумрак, обнял себя им и с облегчением перевёл дыхание. Постоянно выдерживать чужое внимание, осознавать, что от него постоянно ожидают чего-то вовсе ему не свойственного только потому, что в нём, видите ли, кровь...
   Тут и более сдержанный человек занервничает.
   Может, ну их совсем? Бросить здесь, исчезнуть, раствориться в ночи... Сделать всё в одиночку. Зверь-внутри прав, ему - им двоим, - это вполне под силу.
   Алек стиснул зубы и свирепо обругал себя, смешав родные высказывания, характерные выражения воличей и берские словечки. Конечно, зря он вмешал сородичей. Но раз уж начал - изволь играть до конца навязанную тебе роль...
   Но куда же всё-таки направляются похитители? Впереди - только деревня Проклятых. Возможно, он недооценил суеверность здешних жителей. Добропорядочные обыватели, законопослушные селяне, может быть, по-прежнему боятся опустевшую деревню. А вот поставившие себя вне закона лесные хищники запросто могли, кичась смелостью друг перед другом, устроить логовище прямо тут.
   В таком случае... Алек нехорошо усмехнулся. Что ж, добро пожаловать на мою землю. Выздоравливая после экзорцизма, неудавшийся синоптик целыми днями бродил по окрестностям деревни. Потом Джонатам таскал его на охоту, рыбалку. Все места знакомы. Если разбойники будут настолько глупы, чтобы устроить привал где-то рядом, у него будет преимущество.
   Да и друзья могут направиться прямо туда.
   Он побежал, ориентируясь скорее на чутьё, чем на зрение, огибал тёмные массы густого кустарника, перепрыгивал невидимые в темноте стволы деревьев. Подозрительные звуки больше не доносились, но Алек погодил считать их наваждением.
   Через несколько минут бега он услышал невнятные голоса и скрип телег, почувствовал резкий дух конского пота и тележного дёгтя.
   Надо же, упрямые, не желают тащить награбленное руками, хотя дорога здесь уже не дорога, одно название. Всадник проберётся, но для подвод путь скоро станет непроходимым.
   Алек пошёл тише, уже слыша смутный гул голосов. Кажется, спорили. Потом скрип стих, и послышалось несколько распоряжений. Слов не разобрать, но по интонации понятно.
   Он едва не напоролся на часового. Того было не видно и не слышно, и Алек учуял его лишь благодаря запаху чеснока. Пришлось остановиться и поуспокоиться - это же надо взвинтить себя до такой степени, что даже не почувствовать человека, который вовсе не скрывался!..
   Осторожно обойдя засидку, вой двинулся дальше и тут же едва не столкнулся нос к носу со следующим сторожем. Осторожничают тати. Или просто старшие ощутили, что за ними погоня?..
   Алек покрутился около. При сноровке он смог бы подобраться к чужой стоянке вплотную, но решил не рисковать. Голоса в лагере гудели. Кони фыркали, тихонько ржали. Всё-таки до лесных братьев дошло, что телеги дальше не пройдут. Их разгружают и навьючивают коней. И, должно быть, друг друга. Самое оно, напасть сейчас, не готовы, замешкаются, растеряются... Он потянулся в темноту собственной души и помстилось - жёсткая шерсть колет ладонь, зверь подставляет хозяину загривок, смотрит вопросительно - давай убьём их всех?
   - Именно так я и намерен поступить, но чуть-чуть позже, - заверил Алек, зверь взрыкнул и убрался в темноту. Он был терпелив, он знал, что рано или поздно его отпустят.
   Возвращаясь, Алек снова прошёл мимо чужих засидок. Второй относился к порученному делу ответственно и сидел тихо, а вот чесночник тяжело вздыхал и бормотал что-то себе под нос. Алек прислушался.
   - Вот удеру, ей-ей, удеру... Добыча будет!.. - явно передразнивая кого-то, пропел козлиным голоском. - Где она, та добыча?.. Только приказы да зуботычины, да поди туда-молчи-дурак-слушайся!.. Удеру.
   И так безнадёжно вздохнул, что стало ясно - не удерёт. Алек подумал.
   Змеёй скользнув в зелени, подобрался к тоскующему стражу вплотную. Тот в последний миг что-то почувствовал:
   - Эй, кто... х-х-х... - Алек сгрёб за жирную шею, слегка придушил. Тот задёргался и ослаб. Вокруг разошёлся характерный запах. Алек поморщился и поволок чесночника за собой.
   - Кто таков? - поинтересовался, отволочив добычу подальше.
   - А? Я?.. - выхрипнул пленник, когда вой чуть ослабил хватку.
   - Кто я, мне известно, - терпеливо прошипел Алек. Хотя в последнее время начинаю сомневаться - уж больно много развелось тех, кто считает меня совсем не тем, кто я есть...
   - А?.. - только и сказал пленник. Чтобы соображал быстрее, вой встряхнул его и слегка придушил.
   - Кто-ты-такой? - прорычал.
   - Я воин правящего рода Доражей, - сообщил чесночник.
   - Надо же, - восхитился Алек. - А я тот самый Дораж и есть!..
   Чесночник икнул:
   - Врёшь!.. - и тут же заткнулся, сообразив, что перечить тому, кто может одним движением вынуть горло вон - мысль не самая удачная. - Да, - покорно согласился.
   - Да - что?
   - Да - вы тот самый Дораж. Мой господин, - трясущийся толстяк был откровенно жалок.
   - Сколько вас?
   В ответ икание и сопение.
   - Ты считать умеешь?
   - Да... мой...
   - Сколько вас?
   - Два десятка воинов... Ещё два чефа.
   Трудно разобрать интонации человека, которого жёстко держат за шею, но Алек заметил, что голос толстяка при упоминании командиров сел. Интересно... чем же так напугали незадачливого сторожа командиры?..
   - И мой отец.
   - Да... господин...
   - Два десятка. Откуда они?
   - Так... из тутошних деревень лихие людишки... ещё всякие отовсюду...
   А дядька-то напуган, но вовсе не до потери соображения. Сейчас он попытался сымитировать "тутошний" говор. Алек не обратил бы на это внимания, но сейчас, при резком контрасте, заметил. Судя по прежней манере говорить, толстяк и сам был "всяким отовсюду".
   - А командиры откуда? - мягко спросил Алек.
   Молчание. Отчётливое ощущение растущего страха. Пришлось слегка сжать пальцы, чтобы толстяк больше боялся того, кто ближе.
   - Я не знаю, - выдал "страшную тайну". - Ей-ей, не зна...
   Алек ослабил хватку. Кажется, в самом деле не знает.
   - Говор у них незнакомый никогда такого не слышал а по виду из благородных, - шёпотом частил толстяк.
   - Из благородных, значит... интересно... И куда эти благородные вас ведут?
   - Дык... на Спящую Кошку.
   - На Лаг-Аргаран?
   - Да... туда.
   - Зачем?
   - У нас там лагерь. Ведём... - чесночник поперхнулся, - вашего отца на встречу с нашими набольшими и... с вами? - произнёс с заметным сомнением.
   - А остановились чего?
   - Дык, отдохнуть... устамши...
   - И долго обычно отдыхаете?
   Чесночник оживился. Посчитал, что пленитель, перешедший от допроса едва ли не к сочувственным расспросам, уже не так опасен.
   - Нет, совсем нет!.. Чефы проклятыя совсем житья не дают, всё гоняют да гоняют!..
   Значит, сейчас уйдут, - подумал Алек. Будут ли искать пропавшего сторожа? Едва ли. Если торопятся, да если толстяк озвучивал товарищам своё желание покинуть стройные ряды воинов правящего рода Доражей - посчитают, что он так и сделал и разве что плюнут вслед.
   Хрупнуло. Хлюпнуло. Скверный запах стал сильнее.
   - И правильно гоняют, - пробормотал Алек, оттаскивая тело прочь. - Был бы добрым воем, может быть, остался бы жив.
  
   Алек опять едва не напоролся на часового. Тот бдительно таращил глаза и грозил тьме копьём.
   - Эй, есть там кто? - всё-таки почуял. Но поздно. - Стоя... х-х-х-х!..
   - Есть, есть, - успокаивающе пробормотал Алек. - А вот тебя уже, считай, почти нет. Кто ж так сторожит...
   Он вышел из тьмы, снова вызвав переполох. Острая сталь нацелилась на сторожа, которого Алек удерживал перед собой хитро "завязанным" вокруг его же копья.
   - Это я, - буркнул Алек, отпуская пойманного мальчишку. Мих, это был он, покачался, всё так же вцепившись в копьё, начал было падать, пришлось удержать за шиворот. Слегка встряхнув, Алек помог ему распутаться.
   Нацеленные на них стрелы и копья опустились, мечи вернулись в ножны. Караульщики выглядели смущёнными - не заметили. Ну, почти...
   - Молодец, - Алек усадил ровесника на поваленное бревно. - Заметил. Вот тебе награда.
   И вручил ему взятый у толстяка меч.
   - А как... а ты... - мальчишка всё никак не мог отдышаться. Сглотнул и выпалил: - Научишь?
   - Не сейчас, - Алек прислушался. Вот-вот начнётся суматоха... Ага!.. - Встать!.. - страшным шёпотом приказал вой. - Рассредо... то есть разойтись пошире, стрелы и копья - товсь!..
   Он снова шагнул в темноту и с интересом выслушал всё, что сотоварищи думали о "беглеце". Его люди стояли настороже, но лесные тати не горели желанием бродить по ночному лесу, выясняя, что именно случилось с чесночником. Версия о побеге всех устроила.
   Один голос особенно заинтересовал Алека - громкий и уверенный, с нездешним выговором.
   - Собираемся, - сказал этот голос. - Отдых окончен. А этот... что ж, мы победим и без трусов и беглецов.
   Такое посмертное слово заслужил незадачливый караульщик.
   - Отбой тревоги, отдыхаем, - велел Алек, вернувшись к своим. - Погодите...
   Он замер, не веря своим глазам, и принялся методично поминать Проводника, его свиту, мелких эштов и тварей прочих пантеонов.
   - Вы поглядите, эти идиоты никак решили лес спалить?!.
   Должно быть, идея поджечь оставленные телеги не была согласована с главарями, которые ругались ещё почище Алека. Телеги потушили, ослушника покарали словесно и, кажется, немного физически.
   Скоро чужаки снялись с места, немного подождав, молодой вой дал сигнал отправляться тоже.
  
   - Идут, - прошептала Луиса.
   Беглецы прятались в небольшой пристройке к бывшему дому Макшема. Мастерская древодела до сих пор вкусно пахла смолой, под ногами похрустывали стружки. Казалось, что не было этих двух лет, и сейчас в дверь войдёт Макс, держа в руках - здоровых и целых, - заготовку лука или хитро вырезанный наличник окна.
   Мастерскую выбрали потому что в случае какой-нибудь неожиданности отсюда было бы легче удрать. Коней укрыли в лесу. Чед, поняв, что его привели в деревню Проклятых, впал в панику, Джурай оглушил его и завернул в рогожу, найденную в мастерской. А потом они только ждали отчего-то задержавшихся татей.
   - Идут, - прошептала Луиса, нервно вытаскивая и загоняя обратно в ножны метательный нож.
   - Далеко? - Джурай тронул рукоять меча. Тролль нервно погладил топорище. И только Джонатам крепче взял Симону за руку, будь она неладна!.. Следовало попросить Джурая и её оглушить, сам он не был уверен, что сможет правильно "отмерить" удар.
   - Дёрнешься - точно прибью, - пообещал так грозно, что даже сам поверил. Глаза девушки блеснули в темноте, и Джо захлестнуло случайно пойманными чувствами. Насмешка - над ним? И тоска - волчья, от которой хочется в голос выть. Он вспомнил, что Симона как раз отчего-то жаждет смерти.
   - Джо, гляди в оба за своей... - начал Джурай.
   - Конечно, - перебил Джо. Шуточки про "наречённую" уже начали ему надоедать.
   Суженая шевельнулась рядом, и он в который уже раз прикинул, как бы половчее придушить её, если что.
   - Не беспокойся, - невесомый шёпот. - От меня проблем не будет. Сижу смирно и молчу.
   Джонатам ничего не сказал, но, видимо, его молчание было достаточно выразительным.
   - Честное слово, - добавила Симона. - И... можно тебя попросить?
   Парень дёрнул головой, тёплое дыхание щекотало ухо. Девушка приняла это за знак если не согласия, то хотя бы готовности выслушать.
   - Не дай мне попасть к ним... живой.
   Джо моргнул.
   - Сама я не смогу. Страшно, - добавила девушка. - Я бы хотела в сражении, чтобы быстро. Только не в плен. Видела всякое... не хочу так.
   Наконец-то он понял. Отпустил руку, нашарил в темноте её плечо и подтянул ближе.
   - Не беспокойся, - повторил её слова. - Мы... Я всё сделаю.
   Симона накрыла рукой его ладонь, и - спасибо, - не слово, чётко выраженная мысль.
   - Уже здесь, - сказала Луиса. Через мгновение Джонатам и сам почувствовал чужое присутствие. Чужаки шли около деревни Проклятых, они ощущались ясно - то ли не считали нужным прятаться, то ли не умели вовсе. Кое-кто, впрочем, был "размазан", его мысленное ощущение было невнятным. Интересно...
   Луиса согласно кивнула, отвечая на эту мысль. Джо покосился на Симону, та тоже сидела, полузакрыв глаза.
   - Проклятье, - пробормотал Джурай. - У них кони!..
   Все затаились. Конь скотина такая, что и почуять может. Хорошо, что собственных воличи увели достаточно далеко, и те не заржут, приветствуя собратьев.
   Отряд шёл около деревни Проклятых, люди говорили, невольно понижая голоса, а потом, храбрясь, возвышали, смеялись нарочито громко и беспечно, бранились. На них шикали.
   - Что за унылое место, - сказал кто-то совсем рядом. - Давайте для веселья запалим чего-нибудь...
   И Джо с ужасом почувствовал, что ищущий взгляд желающего веселья разбойника остановился на пристройке-мастерской. Он положил руку на плечо Симоны, мыслью приказав сидеть тихо.
   - Всё бы тебе поджигать!.. - отозвались другие. - А давайте, в самом деле...
   Теме не дали развиться.
   - Ещё раз услышу такую глупость, убью, - сказал холодный уверенный голос.
   - А я чо?.. - нагловато протянул весельчак. - Вот кто-то из наших славно развлёкся, ажно чертог спалил...
   - И этому кому-то предстоит ещё одно развлечение - разговор со мной... то есть с нашим вождём о своём самоуправстве, - угрожающе сказал властный.
   Разбойники невольно попритихли. Кажется, говорившего уважали. И боялись. Укрывшиеся перевели дух, благословляя про себя обладателя сурового голоса, который может держать в узде разбойную вольницу.
   Тут Джонатам с изумлением обнаружил, что вынул нож из ножен и преспокойно вручил Симоне!.. Сначала парень даже решил, что его каким-то образом заморочили. Потом понял. Её слова о лёгкой смерти произвели такое впечатление, что он неосознанно решил дать ей возможность умереть в бою, атаковать врага... и, очевидно, насмешить его до судорог. Судя по тому, как девушка вцепилась в нож, именно таков был бы нанесённый ей максимальный урон...
   Впрочем, драка отменяется. Джо требовательно потянул за рукав, и Симона спокойно отдала оружие. Он ощутил быстрое благодарное пожатие её руки, торопливо отдёрнул ладонь и рассердился на себя за эту спешку. Да что это с ним?..
   - Мой сын здесь жил, - произнёс ещё один голос, знакомый юным воличам. Джонатам, который опирался о хлипкие доски двери, едва не вывалился из сарая, от Джурая и Луисы донеслась такая волна изумления, что он испугался, как бы это не почувствовали снаружи.
   - И это ещё одно преступление империи, - произнёс главарь, достаточно неудачно пытаясь придать своему властному голосу оттенок сочувствия. - И за это мы поквитаемся в свой черёд.
   Он помолчал.
   - Скоро вы увидите сына, - уверенно пообещал.
   Джонатам понял, что ничего не понимает. Что Араган Дораж - Джо лишь пару раз видел отца друга, но узнал, - делает в этой разбойничьей шайке? И каким образом его могут вести к Алеку? Или властный имел в виду Александра-младшего?
   Если раньше Джо с нетерпением ждал, когда отряд минует деревню, то теперь он мысленно заклинал кого-нибудь споткнуться, задержать остальных.
   И, должно быть, сглазил.
   Из леса раздался резкий скрежещущий крик летучей мыши. Джонатам подскочил от неожиданности, он и думать забыл о почтовых тварюшках!..
   Осталось только скрестить пальцы, чтобы вопль мыши в клетке не переполошил их коней.
   - А всё твоя любовь с зверушкам! - процедил Джурай. Разбойники, как будто не обратив внимания, углубились в лес.
   - Кажется, пронесло, - пробормотал Джонатам, прислушиваясь. - Лу?..
   Девушка стояла, подпирая стенку и закрыв глаза. Дёрнула головой.
   - Как будто всё в порядке.
   - Сидите здесь, - Джурай думал недолго и растворился в темноте. Скоро вернулся. Разбойничий отряд преспокойно продолжал путь.
   Воличи переглянулись.
   - Нам придётся разделиться, - быстро заговорил Джурай. - Кто-то должен бежать и сказать Алеку, а кто-то проследить за шайкой и постараться понять, что происходит. Если это его отец - это ведь он?.. то какого-такого эштанова эшта он делает с этими? И что они втолковывают ему про сына?
   - Обман, - сказал Джо. - У этого был такой голос... ну да, разбойники врут, что Алек с ними. Должно быть, обещали отвести Арагана к сыну.
   Да, Алек должен узнать это как можно скорее... Что если он уже знает?
   Он произнёс это вслух.
   - Тогда он сейчас будет здесь, - сказала Луиса. - И мы должны успеть тормознуть его, прежде чем он... вспылит.
   Все дружно кивнули, в том числе и Симона. И этим привлекла внимание:
   - Вот только с пленниками что будем делать? - спросил Джурай, разглядывая девушку. Та ответила равнодушным взглядом.
   - Запереть здесь? - неуверенно предположила Луиса. Джонатам дёрнул головой.
   - Чеда, может быть, и можно, один он не выберется, а вот девчонка - легко. Впрочем, ей, чтобы привлечь внимание, даже выбираться не надо, выйдет из тела и всё тут, - он запоздало понял, что своим возражением сократил список возможных решений до одного пункта. Обругал себя за то, что не догадался прихватить хмельное из чертога, оно там, конечно, было. Напоить - и решить проблему, пьяный человек ни на что не способен. Может, здесь, где-нибудь под полом, найдётся что-нибудь... Нет, глупости. Кати раньше делала настойки на травах, самогон для лечебных целей, Макшем ставил бражку. Но Проклятые в прошлые посещения своей деревни выпили то, что можно было выпить, унесли то, чем не стыдно было угостить воличей, и вылили остальное.
   - Нельзя же так, - жалобно сказала Луиса. - Взять с неё слово...
   - Церковь, - напомнил Джурай. - Помнишь, Алек рассказывал о ситуативной этике?
   - Чего?
   - "Слово, данное врагу...", - процитировал парень, продолжать не было нужды. Симона опустила веки, готовясь к смерти. Чтобы не больно и сразу...
   - Погоди, - сказал Джонатам. - Я...
   Я сам, хотел сказать он, но не успел, оборачиваясь, как и все. Кто-то шёл по лесу, не особо скрываясь.
  
   Алек не скрывался. Одно дело - застать врасплох врага, или пугануть недотёпистого караульщика, чтобы был бдительнее. Но с друзьями и пытаться не стоит так шутить. Потому как на вдруг возникшего из темноты человека они могут среагировать должным образом. А ему пока жизнь дорога...
   Поэтому молодой вой и шумел, чтобы обозначить своё приближение.
   - Так и думал, что вы здесь, - сказал, остановившись около дома Макшема. Темнота оформилась в неясные тени, Алек с удовольствием заметил, что и Тролль тоже неплохо прятался.
   А вот Симона, как это свойственно целителям, "светится".
   - Лёгок на помине, - сказала тень у неё за спиной. - Только что мимо нас прошёл отряд человек в двадцать, и там был твой отец. Ты уже знаешь, конечно?..
   Александр кивнул и задумчиво посмотрел на Симону, и Джо безошибочно истолковал этот взгляд.
   - Волкобой. Найди другое решение.
   Молодой вой удивлённо посмотрел на друга. Зачем искать ещё какое-то решение, когда уже есть очень простое? Джонатам понял, что сейчас он впервые с тех пор, как пытался убить Алека в лесу неподалёку, готов с ним серьёзно повздорить.
   - Алек, - просяще начал, но тут вой встряхнул седой гривой и заговорил невыразительным голосом:
   - Джо, отправляйся туда, - указал, куда именно, - найди там десяток деревенщин, которые притворяются войями, и приведи их сюда.
   Сердцевед с клацаньем закрыл рот. Давно он не видел Алека таким. Джо молча кивнул, подвёл Симону к Джураю, как бы вручая девушку ему. Друг с неудовольствием глянул на эту обузу, но ничего не сказал. Джо повернулся и канул в лес, слыша краем уха, как Алек распоряжается.
   "Деревенщины" и не думали скрывать мысли, и Джо пошёл прямо на них. Скоро выскочил на сверстника. Вот он пытался спрятаться, и довольно грамотно. Надо его похвалить. Потом, когда очнётся.
   При явлении из леса чёрного человека люди Алека первым делом попытались уязвить его копьями. Джо стоял спокойно, показывая пустые ладони.
   - Меня послал Алек.
   - Угу? - подозрительно спросил дядька с пегой бородой. - А где сам дор?
   Дор, подумал Джо. Как интересно. Надо бы его так ненароком назвать. Или не стоит?.. Сейчас, когда он того и гляди взбесится...
   - Дор ожидает вас в деревне Проклятых, - ровно сказал Джонатам, проглотив все свои комментарии. Пегобородый ещё какое-то время рассматривал его, кивнул своим. Собрались, пошли.
   - Что там творится? - поинтересовался Пегий. Они подобрали и привели в чувство невезучего стража по имени Мих. Тот делал суровое лицо, выпячивал челюсть и хватался за рукоять меча. Явно не своего. Джо сдержал смех и пообещал научить Миха ухватке, на которую он и попался. Но не сейчас. После чего парень сменил гнев на милость, а окружающие почему-то развеселились.
   В деревне как будто никого не было, но стоило подойти ближе к домам, как отовсюду возникли люди. Луна бросала алый свет на поляну перед домом Алека, и кровь на траве была незаметна. Бывший хозяин стоял, ссутулившись и уперев руки в боки, и рассматривал что-то у себя под ногами.
   Какую-то бесформенную и безжизненную массу. Сердце Джо дало сбой. А если Алек нарочно отослал его, чтобы не... да нет, он не мог...
   Это в обычном состоянии не смог бы. Сейчас, после нескольких боёв, в погоне за отцом - разве что Криста сказала бы, какой могла быть его реакция на очередную попытку побега, например.
   - Извини, - первое слово друга как будто подтвердило страшное подозрение. Джонатам подошёл и заглянул в лицо лежащему телу.
  
   - Кто это? - отстранённо услышал он собственный голос.
   - Вот и мне интересно, - пробормотал Алек, присаживаясь рядом на корточки. - Уж больно шустрый попался, пришлось сразу насмерть... Прошедший отряд его оставил, и хорошо, если только его одного. Может, есть и другие.
   Он сокрушённо вздохнул, разглядывая труп. Мужчина, худощавый и жилистый, с лицом неуловимо чуждым. Одежда тёмная, в самый раз для скрытного хождения по лесу, безо всяких меток. Удобные мокасины с мягкими подошвами, тоже без украшений и вышивки, указывающей на род-племя, как водится у многих. В стороне валялся длинный нож, судя по виду - парный мечу, но ни самого меча, ни пустых ножен при убитом не было. На лезвии ножа темнели пятна крови.
   - Нет, меча не было, - ответил Алек на заданный вопрос и встал, приветствуя своих. Пегий глянул на тело и присвистнул. - Знаешь его?
   Мужчина помотал головой.
   - Видел средь этих, - махнул рукой в сторону Лаг-Аргаран. - Его и свои боялись. Вроде бы называли так чудно... Дага, во как.
   - Дага, - повторил Джо, подбирая клинок. - Что?..
   Пегий продолжал бормотать - по его словам выходило, что Дага и ещё один чужестранец, настоящий вожак, недолюбливали друг друга. Сам Дага никем не командовал, редко общался с селянами и в основном болтался по лесам, тогда как "настоящий" всегда держался с отрядом и вовсе не снисходил до общения с ними...
   Джонатам не слышал.
   Боль ворвалась в него, обожгла, - всё то, что чувствовал раненый этим клинком человек, обрушилось на сердцеведа. Джо задохнулся от страха и ярости, чуть ли не впервые понимая друга, когда тот срывался в яррк. Алек, поняв, что происходит с другом, качнулся к нему и ударил по руке, в нервный узел. Дага полетела в траву.
   - Ты как? - встревожено спросил Алек.
   - Не знаю... - Джонатам смахнул пот дрожащей рукой, посмотрел на друга - как допустил? Тот виновато пожал плечами.
   Джо сорвался с места и бросился к крайнему дому.
  
   Тени от факелов в руках Тролля метались, бросали причудливые образы на бревенчатую стену, резаный наличник казался зубами, провал окна - пастью чудовища.
   Пахло сырой травой и кровью. Возле самой стены лежала бесформенная безжизненная масса.
   Джонатам перевёл дух. Она жива, смерть он почувствовал бы.
   Луиса стояла на коленях рядом, водила руками.
   - Что случилось? - Джо метнулся к ним и споткнулся в траве о что-то звякнувшее. Нагнулся и подобрал изувеченную вещицу, в которой с трудом опознал тот самый браслет. А, ну да. Он тогда сложил изломанный браслет вдвое и намотал металл девушке на другую руку. Нарочно жёстко, причиняя боль, но она не пожаловалась...
   - ...Подставила под удар, - подтвердила Луиса его догадку, не прекращая свои манипуляции. Симона дёрнулась и застонала. Джо уронил залитый кровью браслет и заморгал, прогоняя картины того, что могло бы быть...
   - Я могу как-то... - запинаясь, начал. Саднило обе руки, болел бок, но почему-то он даже не попытался отгородиться от чужой боли.
   - Можешь. Пойти отсюда вон и не трястись.
   Но Джо и не подумал уйти.
   - Как это произошло? - отрывисто спросил он. Когда открыл глаза, целительница пыталась продеть нить в иголку. Ой-ёй... целители редко шьют.
   - Она отошла в кустики...
   - Одна?!. - тут же спросил Джонатам. Луиса подняла голову, и он присвистнул, увидев синяк в пол-лица.
   - Со мной, - усмехнулась целительница одной стороной рта, вторая уже стала стремительно опухать. - Шасса, да помоги ты!..
   Сунула иглу и нитку Джонатаму. Ага, вот почему шить собралась... Джо продел нитку в иголку, тоже не с первой попытки. Парень зло скрипнул зубами, заверяя себя, что дело именно в ударе Алека - не пожалел ведь силы...
   - ...Соглядатай. Должно быть, подумал, что мы его заметили, - рассказывала Луиса, снова водя руками над раной. Говорить ей было непросто. - ...По горлу, а она руку подставила и закричала. Меня ударил, её ударил, бок пропорол... Ну а потом Алек подоспел, и ему сразу стало не до нас. Кориса налей, - распорядилась.
   Джо вытащил из сумки стеклянную флягу и чарку, зубами вытянул деревянную пробку и щедро плеснул.
   - Теперь вали.
   - Чего?
   - Пошёл вон.
   Джонатам замотал головой. Луиса мимоходом оценила его состояние.
   - Как знаешь. Тогда выпей сам.
   - Чего?
   Луиса зыркнула заплывшим глазом так, что Джонатам сам не упомнил, как послушался, махнул корис, словно воду. Вкуса не почувствовал, зато немного отпустило. По слову целительницы налил ещё, Луиса бросила иголку в корис, ещё немного манипуляций, и принялась шить.
   Джо очень скоро пожалел, что не ушёл, но продолжал сидеть рядом и смотреть.
  
   Сила в твоей мысли.
   Сила в твоём взгляде.
   Сила в твоей руке.
   А теперь ответь мне,
   Тебе ли принадлежит сила,
   Или же ты принадлежишь ей?
   Ты ли направляешь силу,
   Или сила направляет тебя?
   Ты меняешь силой окружающий мир,
   Или сила меняет мир, используя тебя как орудие?
   Сталат
  
   Алек сидел в темноте.
   Что теперь, спрашивал себя. Проводник знает что творится, на землях воличей кто-то баламутит болотников, здесь - его родной народ оказался игрушкой каких-то знатоков полузабытых легенд. Вспомнили о "истинной крови"! Хорошо, хоть пророчество какое-нибудь не припутали.
   Ночь шла сквозь молодого войя. Прохладный ветерок доносил беспокойные сны сородичей, которым Алек велел отдыхать. С другой стороны тянет болью - Луиса штопает девчонку, а здесь Джо, весь измаялся, бедняга. И чем ему приглянулась эта ненормальная? Вот Джурай, о чём-то напряжённо думает, Жива гудит аж. Возможно, тоже пытается соотнести друг с другом все произошедшие за последнее время нелепицы. Или прикидывает, как вытащить отца предводителя с Барсовой горы.
   Эх, отец... что же ты пошёл за ними? Что они тебе сказали? Неужели ты поверил, что твой сын на самом деле возглавляет это безумие? Спокойно, парень, спокойно, не хватало ещё в яррк сорваться... Хорошо что друзья рядом. Они... остудят. Не позволят наворотить глупостей.
   - Невесело, э? - Джо, лёгок на помине, подошёл и сел рядом. Почуял как-то, впрочем, ясно - эмпат. Заговорил, расспрашивая, отвлекая его и себя. Не слишком охотно Алек рассказал о том, что произошло в Дорнохе, и друг задумался.
   - Стат, - произнёс наконец.
   - Уверен? - Алек вытянул руку, и дага, так и лежавшая на траве, прыгнула в ладонь. Он и сам так думал. Уж больно всё... характерно.
   - Имперский логик сказал бы тебе - уверен. А я просто чую.
   - Спасибо, - вдруг сказал Джо. Алек с интересом покосился на тёмный силуэт друга, но вопрос не задал.
   - Пожалуйста, - усмехнулся. - Знаешь, а она... молодец.
   - Ещё бы!.. - восторженно отозвался Джонатам, поперхнулся и замолчал. Угу, ты ещё виноватым себя почувствуй. За то, что нашёл время заботиться о каких-то пленницах, когда у друга отца украли. Эх, сердцеведы...
   - Хорош раскаиваться, - буркнул Алек и поднялся. - Найдём Джурая и устроим, как там выражаются имперские логики? - бурю в мозгах?.. Нет, как-то не так... Что Луиса?
   - Я уложил её дрыхнуть. Тролль позаботится.
   Алек кивнул.
   - Может быть, в дом пригласишь?
   - Чего?.. - только тут Джонатам понял, что вообще-то дом, рядом с которым они устроились - его собственный. Засмеялся и велеречиво пригласил друзей внутрь.
   Пахло нежилым помещением. Всё было так, как Джонатам оставил в прошлое посещение деревни Проклятых. При каждом шаге поднималась тонкая пыль. Окна не давали достаточно света, Джурай разорил запасы Луисы и принёс спиртовые лучинки. Эти изделия цеха химиков горели синим светом, чуть потрескивая. Их расставили на столе.
   - Жаль, Макшема нет, - сказал Алек, черкая на поверхности стола кончиком даги. - Он гору хорошо знал. И Кати...
   - Здесь не так, - Джонатам достал собственный нож и дополнил рисунок. - Тропа ведёт вот, а тут непролазня... по крайней мере, раньше была.
   - И где тут лучше всего устроить лагерь? - спросил Джурай. Он на горе никогда не был, ему лишь показывали её издали, как одну из достопримечательностей края. Алек и Джонатам перебивали друг друга, царапали вспомянутые детали. Джурай слушал, ходил вокруг стола, разглядывая рисунок со всех сторон, прикидывал, из чего на скорую руку можно изготовить снаряжение для лазания по скалам. Как зайти к местам, где, скорее всего, держат пленников.
   - Они его не тронут, - сказал Джонатам с уверенностью, которой на самом деле не ощущал. - Он им нужен. Могут соврать, мол, Алек где-то бродит и появится к следующему дню. Или вовсе спит, устамши от своих разбойных дел...
   Попытка пошутить не удалась. Всё же Алек позволил уговорить себя не выступать немедленно, а отдохнуть хоть немного. Сговорились идти тогда, когда ночь повернёт на утро, чтобы оказаться у возможного лагеря в предутренний час.
   - Дагу, конечно, уже хватились, так что придётся быть вдвойне осторожными...
   - Не обязательно, - сказал Джонатам. - У него в сумке была сыть. Может быть, он собирался отсутствовать долго.
   Парень задумался. Дядька Пегий сказал, что двое главарей не ладили. И Дага скитался по лесам, когда остальные занимались грабежом.
   Когда внимание Даги привлекло что-то - может быть, крик летучей мыши, или отзвук неосторожной мысли, он поделился подозрениями со вторым главарём. Тот, "бла-ародный", сказал что-нибудь вроде - коли показалось, так иди и проверь. И даже людей с ним не отправил. Дага ушёл в одиночку, прихватив снедь на тот случай, если придётся задержаться, а то и ночевать в лесу.
   - Что ты тогда говорил об имперских логиках? - усмехнулся Алек, когда Джонатам всё это изложил. - Может быть, ты и прав. И одежда Даги, как раз для долгих концов по лесу, и еда. Если к его отлучкам привыкли, то рано не ждут.
   - Но осторожность не помешает, - со значением произнёс Джурай.
   - Дэвани напоминает мне об осторожности, - Алек закатил глаза. - Что дальше - может быть, Джо женится?
   Сердцевед от неожиданности чуть с лавки не свалился.
   - Шуточки у тебя...
   - Браслет-то уже дарил, - заметил Джурай ехидно. Мысленно выругавшись - отвечать вслух значило навлечь новые насмешки, Джо изрёк истину о преимуществе утра над ночью.
   - Верно, расходимся, - сказал Алек. - Всем выспаться...
   - И тебе тоже. А то знаю я тебя, дай волю - и все стражи себе возьмёшь, - сказал Джурай. - Сам распределю. Первая моя.
   Возражений ни у кого не было, и молодые люди разошлись. Джонатам собрался проведать суженую... тьфу ты!.. вот уж прицепилось.
   Девушки устроились в пристройке к его дому. В отличие от мастерской Макшема, здесь до сих пор царил хаос, по углам валялись груды заготовок, верстак был завален инструментами для резьбы.
   От стены пахло свежеломаными еловыми лапами.
   - Наконец-то, - раздражённо сказала Луиса. - Я уже заждалась.
   - То есть?
   - То есть кто-то должен присмотреть за ней. И этот кто-то - ты!..
   - Зачем? Неужели она настолько плоха, что за ней нужен пригляд?
   Луиса фыркнула, разглядывая его блестящими в полутьме глазами.
   - Нет. Ты забыл, что она вообще-то - наш враг и Слухач?
   Джо заморгал. Он действительно забыл!..
   - Она не настолько плоха, чтобы не нуждаться в пригляде. Врежь этот... Дага чуть сильнее, проблем бы не было по крайней мере несколько часов... а ещё сильнее - все проблемы отпали бы совсем. Но сейчас она может прийти в себя. Наркотик прекращает действовать, и беспамятство перейдёт в сон.
   - А... гм... ладно... - Джо потоптался рядом. - Но что мне делать?
   - Что хочешь, только дай поспать, - сердито буркнула Луиса и отвернулась к стене.
   Джо тихо ругнулся, вставая на колени рядом с Симоной. Девушка лежала на боку, неловко пристроив раненую руку на какой-то чурбачок. Джо даже поморщился, снова ощущая чужую саднящую боль. Луиса права, дурманика явно выдыхалась. Джонатам попытался устроить Симону удобнее, девушка вздрогнула и проснулась.
   - Что?.. - тихо шелестнула.
   - Ничего. Просто ты... это... ну... - промямлил он. Целительница завозилась, пошарила вокруг себя и швырнула через плечо в их сторону пук еловых веточек. Одна застряла у Джо в волосах.
   - Сейчас, уже молчим, - буркнул он. И лёг рядом с Симоной. - Не дёргайся, - сгрёб её сзади. И она, конечно, задёргалась. - Я ничего тебе не сделаю. Просто...
   Он положил пальцы ей на висок. Девушка затихла.
   Поняла.
   Джо не был уверен, что сможет возвести стенки мысленной темницы, и лишь велел себе проснуться, если Симона попытается до кого-то дозваться.
   Оставайся. Не ходи никуда. Сторожу.
   Движение - кажется, она кивнула. Джо закрыл глаза, уже падая в сон, и застрял на границе. Горячее девичье тело прижималось к нему, он чувствовал её дыхание, стук сердца, слышал, как скачут её мысли перепуганными белками. Нет, это просто утончённое мучение - пытаться уснуть в таких условиях!..
   Но он всё-таки уснул.
   Сон его был наполнен странными образами. Тоска о людях, которых он толком не знал, мысли о предательстве - совсем древнем, и другом, совершённом только что. Готовность убить себя, как только представится возможность, как жаль, что седовласый недостаточно твёрд, как жаль, что тот чужак с ножом промахнулся, она бы бестрепетно встретила смерть...
   Тут Джо проснулся, смутно понимая, что ненароком заглянул в чужие сны. Девчонку в кольце его рук явственно потряхивало. Бестрепетно, как же...
   - Щас, - пробормотал Джонатам. - Так я и позволю тебе убить себя.
   Мысленно потянувшись, он сдёрнул прочь недобрые тёмные сны, взамен оставив что-то своё. И сам угодил в ту же ловушку. Сон был наполнен согласным движением горячих тел, шёпотом и беззаботным девичьим смехом.
  
   Симона проснулась, улыбаясь в блаженной неге. Снилось что-то хорошее. Она моргнула, открыла глаза. Прямо перед лицом маячило светлое. Девушка сощурилась.
   Мускулистая рука с тёмными редкими волосками.
   Симона едва слышно ахнула, мгновенно припомнив всё - и сны, и то, что им предшествовало. Кто-то завозился за спиной.
   - Доброе утро, - пробормотал прямо в ухо сиплый голос. Рука, в которую она уже нацелилась вцепиться зубами, исчезла, непристойная обнимающая тяжесть ушла. Девушка подхватилась... и едва не заорала в голос. Забытые раны тут же напомнили о себе, взорвались болью, скрючив тело.
   - Что?.. - ненавистное лицо появилось перед ней, руки запорхали. Прикосновения как будто вызывали электрическую щекотку.
   Боль постепенно отступила. И гнев тоже, обнаружила девушка. Более того, хотелось так и сидеть, сладко ёжиться от прикосновений.
   - Ты... скотина... - как сплёвывая слова, начала она, снова накручивая себя. - Ты чего мне всю ночь внушал?!.
   А ты прям так уж и противилась, ехидно прозвучал чей-то голос. Её собственный, вот чей.
   - Я не нарочно, - буркнул Джонатам, тоже смущённый донельзя. Девушка зарычала сквозь зубы и набросилась с кулаками, бестолково, забыв то немногое, что знала.
   - Эй, эй, полегче!.. - Джонатам обхватил запястья, удерживая, и они вдвоём повалились на лежанку.
   - Вы чего там возитесь? - пробормотала Луиса, ворочаясь с боку на бок. - Нашли времечко... Уже, пожалуй, пора вставать, что же не будят... ох!.. А где?..
   Она рывком села на разорённой постели. Джо и Симона возиться прекратили, удивлённо уставились на неё - взъерошенную, с хвоёй в волосах, с фингалом на половину лица, уже спавшим и радужно зацветающим.
   - Что случилось? - спросили в один голос.
   В широко раскрытых глазах девушки ещё бродили тени снов. Луиса сморгнула их, прищурилась... и в ответ принялась неизобретательно и монотонно ругаться.
   Симона пихнула Джонатама в бок, раз уж был столь неосторожен, что отпустил и подвернулся, и закрыла глаза.
   - А и в самом деле, где?.. - Джонатам почувствовал, как её быстрая мысль что-то ищет в Живе. От недоброго предчувствия вдруг похолодело в животе.
   - Где - кто? - уточнил он. Нет, быть того не может!..
   Ответить никто не соизволил, и Джо сам закрыл глаза, погружаясь в золотое сияние Живы.
   Вот Симона. Он потрогал её, ощутив отголоски боли, и физической и душевной. Вот Луиса, её в Живе ни с кем не перепутаешь. Надо ей сказать, пусть поможет Симоне. Вот люди снаружи, друзья, сородичи Алека. А вот тут ночью убили человека - Джонатам налетел и едва не выскочил в реальный мир от ударившего эха смерти.
   Все люди светятся, кто-то ярче, кто-то тусклее. И нигде нет того тёмного провала в Живе, который с недавних пор обозначал Алека.
   - Ушёл, - сделал вывод Джонатам, очнувшись. - Удрал, чтоб ему!
   Он подхватился и выскочил из мастерской, застрял в дверях с Симоной. Луиса наподдала сзади, и они вылетели наружу.
   Было раннее утро, но уже никто не спал. Люди стояли группой, переговаривались угрюмо. Кажется, сородичи Алека восприняли его тайный уход как личное оскорбление. Джурай вовсе в полной мере соответствовал своему прозвищу - бешенством от него так и плескало.
   - З-з-записку оставил, - сообщил, потрясая лоскутом тряпичной бумаги. - З-з-заботливый придурок!..
   - Чего там? - спросила Луиса, перехватывая его руку. - Отправляйтесь домой... возьмите мать, брата, Даниэла... сообщите остальным... мы вас догоним... позаботьтесь о Лине...
   Джурай аж зарычал, его трясло от злости.
   - Интересно, с чего бы это он просит позаботиться о жене, - пнул подвернувшуюся деревяшку, - когда тут же обещает догнать!..
   - С него станется в одиночку на всех напасть, - задумчиво сказала Луиса.
   - Угу. С него станется и напасть, и победить!.. - Джурай полоснул яростным взглядом, Луиса уронила полыхнувшую записку, торопливо затоптала. - Бешеный, чтоб тебя, держи себя в руках!..
   Джурай закрыл глаза, стиснул кулаки и челюсти и ритмично задышал, выпуская воздух сквозь зубы.
   - Я спокоен... - заунывно начал.
   - Как весенний паводок и лесной пожар!.. - Луиса разглядывала то, что осталось от письма. - Ладно!.. Александр, конечно, придурок, но, может быть, ему хватит соображения не переть в лоб, а осторожно прокрасться и выкрасть отца?
   Ответ пришёл тут же.
   - Там этого... - выскочил из соседнего дома Пегий. Его пегая борода тряслась, - ну, того!..
   - Чего - того? - раздражённо рыкнул Джурай.
   - Трупа!.. - выдохнул Пегий. - Раздели!..
   Все переглянулись и поспешили туда, где вчера положили тело. Действительно, на Даге остались только нижние портки. Пропали и ножны с ремнём, только сапоги стояли рядом.
   - Может, и выгорит, - задумчиво пробормотал Джурай. - Телосложение у них одинаковое. В сумерках... говорили, Дага нелюдимый, никто не удивится, если... тут всё зависит от того, когда Алек ушёл...
   Он повернулся к селянам. Один парень, тот самый, вчерашний бдительный страж, стоял, неловко перекосив шею и поддерживая голову рукой.
   - Как раз ночь повернула на утро, - сипящим шёпотом ответил Мих, его здорово кренило в сторону. - Мне показалось, мышь кричала, и лошадь фыркнула... Я подошёл, а тут сзади и цапнул он меня за шею... опять...
   - Опять?
   Мих уныло кивнул, - ну, насколько он мог кивать. Луиса подпёрла его и занялась шеей.
   - М-да... - вздохнул Джонатам. - Не переживай, ты всё равно не смог бы его задержать... и вообще удивительно, что заметил. Вернётся - покажет, каким приёмом он тебя снял.
   - Жду не дождусь, - без особой радости буркнул мальчишка, а стоящих рядом вдруг одолел кашель.
   - Ну, молодцы, что будем делать? - поинтересовался Пегий вполголоса.
   - А что тут можно сделать? - буркнул Джо, туже затягивая ремень ножен. - Этот приду... может быть, он справится и без нас. Но я всё-таки намерен идти туда и помочь. Если не драться, то драпать.
   Джурай сплюнул под ноги, показывая, что он думает о таких друзьях. Мужчины переглянулись - и согласились.
   - А с этой что делать? - поинтересовалась Луиса, кивая на Симону. Пленница слонялась рядом с независимым видом, прислушиваясь.
   - А чего с ней? - Джурай покосился. - С нами пойдёт, может, пригодится... для чего-нибудь. Врага там отвлечь...
   Симона показала язык.
   - Вот спасибо, храбрые воины, - пропела.
   - Пожалуйста, - буркнул Джурай.
   - Летучих мышей не хватает, - перебила Луиса, она как раз вернулась от лошадей.
   - Чего?
   - Одного кожана нет!..
   Люди переглянулись.
   - Вряд ли Алек выпустил его просто так. Кому-то отправил письмо, - пробормотал Джонатам. - Но кому? Если я всё правильно понимаю...
   Симона поёжилась, когда все взгляды скрестились на ней. Дёрнула плечами.
   - Кожаны знают дорогу только к следующему чертогу.
   - Алек написал церкви, - сделал вывод Джурай. - Но зачем? Ерунда какая-то...
  
   После короткого совещания было решено, что девушки останутся в деревне Проклятых вместе с другими радоничами. Однако Пегий и Мих смогли настоять на своём участии в походе за дором.
   - Тогда не жалуйтесь на скорость, - буркнул Джурай. Те заверили, что это ещё не определено, кому придётся жаловаться.
   Двинулись.
   Джонатам на ходу соображал над смыслом поступков Алека. Друг, конечно, не мог знать, как церковники обычно пишут свои летучемышиные письма. Тайные знаки, почерк, может быть, есть даже какая-нибудь быстропись... В общем, адресаты тут же поймут, что писал не церковник. Как бы Алек не подписался.
   Ночью говорили про Стат, вспомнил Джо. Может быть, Алек как раз написал церковникам, желая предупредить о работе здесь эмиссаров Стата. Письму от невесть кого они, конечно, просто так не поверят... но обязательно заинтересуются. И пришлют... кого-нибудь. Вот только кого?
   Тот церковник, однокурсник Алека, говорил, что сам не раз пытался привлечь внимание старших к тому, что происходит здесь... и неудачно. Почему? Церкви не свойственно равнодушное отношение к беспокойным окраинам Каррионы.
   Разве что...
   Разве что церкви покуда не до окраин. Потому что неспокойно в самой Каррионе.
   - Что ж я не учился на логика, - пробормотал Джонатам и сосредоточился на дороге, которой несколько часов назад прошёл Алек.
  
   Алек решился.
   Бесшумно встал. Где-то в темноте пульсировал разум сторожа, мужественно борющегося со сном. Алек обошёл его стороной. Дверные петли едва слышно скрипнули, вой тоже скрипнул зубами и затаился. Нет, не заметили...
   Он шагнул во мрак, слабый цветочный запах щекотал ноздри. Кровь убитого уже густела, превращаясь в мир, однако тело пока ещё не окоченело и тяжело моталось в руках, пока Алек его раздевал. Молодой вой чувствовал себя осквернителем могил. Всего лишь плоть. Всего лишь одежда.
   - Извини, - уложил тело на место. Натянул куртку и штаны, подёрнул даго на поясе и уложил капюшон так, чтобы торчащая из-за плеча рукоять меча была закрыта. Сойдёт...
   Друзья, конечно, обругают - и будут правы. Время казалось ему подкрашенной водой, безвозвратно утекающей куда-то по трубочкам клепсидры, поворачивающей стеклянные колёса и ажурные снежинки тончайших медных шестерёнок... Жаль красивую вещицу, вот только вынести её из чертога не было ну никакой возможности...
   Алек выбросил посторонние мысли из головы и погладил исцарапанную крышку стола. Нашёл более-менее гладкий уголок, пристроил бумагу. Убедившись, что караульный бродит поодаль, зажёг огарок спиртовой свечки.
   Пенал для письменных принадлежностей так и лежал в поясной сумке, ни разу за время путешествия не открытый. Алек достал и растёр палочку чернил - за водой идти лень и опасно, так что собственной слюной. Мелкое металлическое перо, сроду не чищенное, скользило из пальцев и ставило кляксы, в конце концов первый вариант послания пришлось забраковать и кое-как обстрогать нормальную палочку-держак.
   С письмом церковникам оказалось ещё сложнее. Пришлось писать мелко-мелко.
   Сообщаю Церкви, что в Дорлунде происходит смута. Засылы Стата играют на чувствах местных уроженцев, используя легенды для создания образа некоего "законного правителя". Многие были обмануты и вовлечены в бунт против
   Алек тяжко сглотнул, тихо ругнулся и вывел:
   законной власти.
   Лучше так.
   Верноподданные жители Дорлунда, неприсоединившиеся к смуте, подвергаются грабежу и притеснению. Был разорён и сожжён чертог.
   Это их встряхнёт.
   Ради мира и спокойствия нужно успокоить мятежный край, взять возмущающих умы засылов Стата и вернуть законность в этот край.
   - Придите к нам и володейте нами, - с отвращением пробормотал Алек. Вообще-то историю он любил, но легенда о том, как радостно приветствовали Карриону отсталые племена, казалась ему насквозь фальшивой.
   Больше на бумажную полоску ничего не влезало. Алек подумал, как бы подписаться, поглядел на исцарапанный стол и коротким росчерком изобразил силуэт лежащей кошки. Сойдёт.
   Спиртовая свечка фыркнула искрой, вспыхнула ярко и погасла. Алек впотьмах нашарил бронзовый цилиндрик для посланий, отправляемых с летучими мышами. Подул на лоскут бумажки, помахал, высушивая чернила. Наощупь защемил край в разрезе барабана и закрутил барашек, упаковывая послание.
   Теперь последнее...
   Кони так и стояли в роще поодаль. Конечно, их разгрузили, и богатства, собранные церковью, покидали просто на сырую землю. Клетка с мышами висела на дереве. Алек скомкал черновики писем, поджёг. Мыши тут же зашебуршились, писком и чириканьем выразили своё неудовольствие. Молодой вой облился холодным потом. Подсвечивая себе горящей бумагой, сунул руку в сонное копошение и, конечно, был немедленно цапнут.
   Ругаясь вполголоса, Алек достал одного кожана, ощупал. В летучих мышах он разбирался слабо.
   - Надеюсь, ты долетишь, - обратился к добыче. - Эвон какой здоровый...
   Кожан не выразил энтузиазма. Спасаясь от очередного укуса, Алек спрятал его за пазуху, проверил цилиндрик с посланием в кармане. Уронил горящую бумагу и тщательно растёр сапогом.
   Вовремя.
   Алек услышал тихие шаги. Кому-то не спалось в ночь глухую. Впрочем... ясно кому. Надо же, какой старательный парень. И дрёма его не одолела после долгой прогулки по лесам...
   Привлечённый писком летучих мышей и примерещившейся вспышкой света в стороне, Мих направился к коням, не озаботившись никого разбудить. Он крался... если это можно так назвать. Должно быть, сам себе парень казался ловким прознатчиком, бесшумно скользящим в ночи. На взгляд же Алека Мих топал как элифант, да ещё и сопел возбуждённо.
   Развлекаясь, Алек пропустил парня мимо себя и зашагал следом.
   Мих повёл носом и удивлённо ругнулся, почуяв запах гари. Поразмыслил и, видимо, всё же пришёл к выводу о необходимости поднять тревогу...
   Вот только сделать это ему не дали. За спиной возникла тень, набросилась и смяла, схватила за горло, придушила.
   Взвалив невезучего парня на плечо, Алек пошёл к деревне Проклятых. Сгрузил ношу у стены первого попавшегося дома и сначала зашагал. Отойдя подальше, выпустил летучую мышь и побежал - неторопливо, по-волчьи.
   Небо на востоке чуть посветлело.
  
   Перед самым рассветом он у самого основания был уже у основания Лаг-Аргаран. Одежда почти высохла, пришлось преодолеть две речушки напрямую, лишь скинув сапоги.
   Несколько раз он находил и терял разбойную тропу, она, петляя, шла меж холмов, по распадкам и вдоль небольших рек до бродов. Алек шёл почти по прямой, не обращая на тропу внимания - и снова наткнулся на неё у основания горы.
   А быстро добрался... недаром каждый год ходил в ходж из Мечты к некрополису. Тогда и научился впадать в транс движения, когда двигаешься легко и естественно, растрачивая ровно столько сил, сколько надо.
   Он прикинул направления штурма. Много ли часовых? Они, конечно, разбойники, но, пожалуй, не стоит полагаться на раздолбайство врага. Да и чеф у них, судя по рассказам парней, крутой...
   Алек начал восхождение и через какое-то время наткнулся на укрепление. Поднятые сюда стволы деревьев крест-накрест перегораживали тропу, за ними был копан небольшой ров. В стороне груда камней, которые так удобно сбрасывать на идущих по тропе.
   Людей тут не было.
   Пройдя через засидку, Алек решил сократить путь по скале и кустам, вскарабкавшись сразу на следующий изгиб тропы.
   Серые камни дышали холодом и сыростью. За шиворот скалолазу капала роса с ползучих кустарников. Иногда попадались непролазные колючие заросли, их приходилось обходить.
   Кто-то прошёл тропой, Алек затаился, приникнув к камню. Невнятный бубнёж, не иначе, горе-вояка жалуется на злого чефа. Скоро звук пропал, и Алек приникшей к камню ящеркой скользнул наверх, закинул себя на тропу. Пришлось поторопиться - разбойник развернулся и пошёл назад.
   Следующая застава была сделана сразу за поворотом тропы. Алеку пришлось спуститься ниже и обогнуть её по уступу скалы, цепляясь за трещины, а то и за жёсткие колючие плети камнеломки. Снова послышались голоса. Ориентируясь по звукам и по мыслеощущению, Алек обошёл сторожевой пост.
   И почти сразу же наткнулся на следующий.
   Тропа здесь сужалась. Времени прятаться в кусты или тихариться меж камней не было, со спины шёл ещё кто-то - страж или праздношатающийся. Алек поглубже надвинул капюшон и внаглую попёр вперёд.
   Сработало.
   Несколько кольев, поставленных заслоном. Через узкий проход между ними вышли два разбойника.
   - Сэнир Дага, - даже обозначили поклон. Алек невнятно буркнул что-то вроде приветствия и, видимо, ошибся. Левый нахмурился и шагнул вперёд, вглядываясь в полутьму под капюшоном. Правый поправил кобуру громобоя - не угрожая, скорее показывая начальству, что бдит.
   Алек поднял руку, сдёргивая капюшон, прыгнул вперёд, и полоса тускло сверкнувшей стали вылетела из ножен. Любопытный повалился. Второй страж отскочил и ударился о заострённый кол, его пальцы скребли по кобуре, рот открылся для вопля...
   Алек метнул дагу, и разбойник захрипел, навалился на кол спиной и зацепился одеждой, повис.
   Вышедший из поворота тропы разбойник споткнулся, увидев незнакомца на тропе и два трупа. Алек повернулся, и разбойник шагнул назад, схватился за горло. Его шея сломалась с отчётливым хрустом, труп ещё немного повисел в воздухе, потом обвалился на камни, как брошенная тряпичная кукла.
   Алек прикинул, сколько у него остаётся времени. Слишком уж всё... правильно, да, именно так - всевозможные посты, бродящие между ними караульные, засеки... Как будто не разбойники сидят на горе, а воинский отряд. Скорее всего, убитых скоро обнаружат.
   Он поспешил наверх, уже почти не скрываясь.
  
   Камень сорвался с горы и ударил стоящего в висок, швырнул вниз. Алек прикинул, куда он упадёт - по всему выходило, что не на тропу. Удачно.
   - Что случилось?.. - выскочил из-за поворота ещё один разбойник и налетел на метательный нож. Алек тихо помянул Проводника. Если среди разбойников есть кто-нибудь вроде Джонатама, Луисы... да хотя бы Тролля, в котором столь неожиданно появился талант сердцеведа!.. наверху уже знают, что идёт кто-то, без особого почтения относящийся к человеческой жизни. Остаётся надеяться, что люди, способные почувствовать издалека смерть, едва ли попадут в лесные тати, и разбойники не слишком связаны узами дружбы, чтобы ощутить смерть товарища.
   Слабое утешение.
   Ага, вот и лагерь. Куски парусины, натянутые между ветвями деревьев, обозначают палатки, на входе на площадку рогатки, при них сторожевой пост.
   Алек не стал дуром переть на рогатки, он поднялся чуть выше. Там была небольшая площадка, обычное место конечного привала для традиционного Барсова ходжа. На этом камне он тогда сидел, вытянув натруженные ноги, вот кусты, которые он едва не сжёг. Кажется... Алек пригляделся к зелени. Ну да, сухие ветви, полусожжённые тем припадком бешенства, послужили опорой для новой зелени. Алек горько усмехнулся. Можно сказать что-нибудь высокофилософское...
   Дальше площадка чуть расширялась, в конце её Макшем и Влад когда-то давно установили Знак. Алек подошёл и замер. В нос ударила явственная вонь.
   Ах, скоты...
   Желчь поднялась к горлу, по венам как будто плеснул жидкий огонь. Алек скорее ожидал, что Знак окажется выворочен из земли, небрежно брошен, может быть, даже сожжён... но деревянная конструкция всё так же возвышалась над камнями.
   А под ней разбойники устроили отхожее место.
   Алек отвернулся, глядя с Барсовой горы на ещё тёмное море лесов под ней, перевитое полосами утреннего тумана, на полоску света на востоке. Изыскивая спокойствие в красоте ликующей жизни, он пытался вытеснить из сердца чёрный гнев. Зверь рычал и бился на цепи: убьём их! убьём их всех!..
   Послышались чьи-то шаги, немелодичное насвистывание, и на тропе появился разбойник.
   Очень кстати.
   Разбойник шёл привычной тропой, на ходу развязывая гашник. Вперёд он не смотрел и едва не натолкнулся на Алека, стоящего под опоганенным Знаком. Буркнул ругательство и только потом понял, что седовласый парень ему незнаком.
   - Э-э-э... - разбойник потянулся за мечом, и с него немедленно спали штаны. А потом он увидел глаза Алека.
   Разбойник открыл рот, но вместо крика тревоги оттуда вырвалось облако дыма. Тело изогнулось в агонии, и на камни рухнул уже труп с лицом, сожжённым, как забытая в костре картофелина.
   Перебор, - сам себя укорил Алек. Убийство не остудило жажду крови, но он хотя бы снова стал внятно соображать. И понял, что бросаться на разбойничий лагерь сверху с берсерковским завыванием по меньшей мере неразумно.
   Выбрав подходящую трещину между камнями, Алек принялся спускаться вниз.
  
   Лагерь просыпался.
   Алек чувствовал, как люди возились в своих палатках, слышал сиплые со сна возгласы, невнятную брань. Кто-то разводил костры, запахло пищей. Сумерки потихоньку расточались восходом.
   Вой петлял между палатками и кустами, стараясь избегать людей. Пару раз он всё-таки налетел на них, пока выручала наглость - никто и предположить не мог, что враг вот так явится в разбойничий лагерь.
   Ещё сверху он заметил, что лагерь выглядит как-то странно. Здесь, снизу, понял.
   ...Учеников имперской школы зачастую использовали в качестве дешёвой рабочей силы. Помимо учёбы и тренировок они должны были присматривать за садами и огородами - плодами с которых питались и сами. Ещё ученики участвовали в строительстве дорог, военных укреплений и даже замков. Считалось, что обсчитывать архитектуру строящихся зданий, мешать раствор и таскать туда-сюда тяжёлые камни - хорошая практика.
   Именно на каменную разметку это и походило. На намётки будущего замка. Кресты и углы, выложенные из каменных глыб, брёвна, лежащие невесть как и явно мешающие ходить по территории, обозначали внутренние стены, срубы высотой в пять-десять брёвен - основы башен и пристроек.
   Полог палатки откинулся. Алек спрятался в тень и расфокусировал зрение, избегая прямых взглядов. Тот самый, начальствующий над остальными разбойник вышел наружу. Оглянулся на палатку, скривив презрительную мину, что-то пробормотал.
   Алек глянул на него, оценивая - коротко, искоса, стараясь не испытывать эмоций, смотреть бесстрастно. Верховный разбойник не слишком могуч и широкоплеч. Здоровяком не выглядит, но Алек прекрасно знал, какими неприятными противниками могут быть такие жилистые ребята. Дага, впрочем, был явно поопаснее, чем этот.
   - Клянусь гербом!.. - бросил главарь в пространство. - Дага не появлялся?
   - Никак нет, сэнир, - около палатки возникла пара... подхалимов, так их определил Алек. Угодливо склонённые спины, подобострастные улыбочки. - Вы уже проснулись, сэнир?
   - Я не только проснулся, я уже успел с утра пораньше испортить себе настроение, - буркнул "сэнир". - Клянусь гербом, как же он мне надоел, этот немытый селянин!.. ума не приложу, зачем он понадобился нашим высоким покровителям...
   Интересно, что за высокие покровители имеются в виду? Главарь явно вложил какой-то особый смысл в это слово. А подхалимов явственно передёрнуло. Боятся?
   - И, главное, не кричит. Кто бы мог подумать, крепкий, - главарь улыбнулся. - Надеюсь, потом, когда они закончат с ним, мне можно будет его убить.
   Алек прикрыл глаза и протянул руки в темноту, касаясь жёсткой шерсти зверя. Да, пообещал, обязательно убью - но потом, когда закончу с ним!..
   Раздался тонкий перезвон, как будто ветер тронул ветряные колокольчики. Алек заморгал, завертел головой, стараясь понять, откуда идёт звук.
   - Вспомни - оно и всплывёт, - произнёс главарь странную фразу и сунул руку в карман. Блеснула медь. Музыка ветра повторилась, она звучала с ладони главаря.
   - Брысь, - спокойно сказал главарь, и подхалимы тут же заспешили прочь. Музыкальная фраза прозвучала ещё раз, и главарь чем-то щёлкнул.
   - Слушаю, - с ленцой произнёс.
   - Почему сразу не отвечал? - спросил какой-то безликий голос. Наверное, так могло бы говорить какое-нибудь механическое устройство.
   - Я был занят, - поведал главарь. - Со всем моим почтением, у меня есть и другие, более важные дела...
   - Кстати, о важных делах, - перебил странный голос. Алек от изумления едва не вывалился из своего укрытия. Голос доносился из ромба на цепи, точно такой же, как та, которую Алек перерезал вместе с горлом горлопана на майдане!..
   Главарь потемнел лицом - как же, какая-то медяшка его перебила.
   - Слушаю, - произнёс ровно.
   - Он идёт к вам.
   - Кто идёт к нам? - переспросил главарь как будто без особого интереса, но Алеку было видно, как он насторожился.
   - Тот, кто нам и нужен. Седовласый мальчишка.
   - Что ж, мы его поймаем, - снисходительно сказал главарь. - Выполним ваше условие. Надеюсь, что и вы не замедлите...
   Он позволил фразе многозначительно повиснуть, не договорив: иначе...
   - Не замедлим, - заверила медяшка. Она вроде бы не испугалась. Цепь свисала из кулака, чуть покачивалась. - Помните - брать его живым.
   - Мы помним, - сказал главарь. - Погодите. Он что же, идёт один?
   Медяшка издала смешок.
   - Да. Его друзья только-только проснулись и обнаружили его отсутствие. Не знаю, когда он вышел из их лагеря, но он вполне может быть уже у ваших ворот.
   Главарь фыркнул, очень похоже передразнив дерзкую вещицу.
   - В таком случае мы его нежно спеленаем и передадим вам, - сказал.
   - Не забывайте о наших подарках, сэнир Кома, - сказала медяшка. - И, кстати, чем вы там занимались, что не сразу ответили?
   - У меня много дел, - главарь стиснул цепь в кулаке. - Очень важных.
   - Несомненно, - в механическом голосе прозвучали ироничные нотки. - И все остальные тоже заняты? Очень важными делами? Передатчик за номером три не отвечает, последний раз его запеленговали где-то на дороге у чертога. Четвёртый передатчик какое-то время был в Дорнохе, а потом там случился пожар, и сигнал тоже пропал. Двойка у вас в лагере - но не отзывается на вызов. Что у вас там происходит?
   Алек почти ничего не понял, но, должно быть, новости были недобрыми. Главарь помрачнел и пробормотал, что он выяснит, что случилось.
   - Выясняйте, сэнир Кома, - с определённо издевательскими интонациями сказала цепь. - Мы свяжемся с вами, скажем, ближе к обеду. Или вызывайте нас, если поймаете седовласого. Конец связи.
   - Конец связи, - повторил главный и закрыл ромб.
   А говорят - Слухачи, Слухачи, подумал Алек, слушая, как главарь вполголоса бранится, тиская в кулаке вещицу так, что та аж скрипит. Он счёл момент подходящим и шагнул из тени.
  
   Главарь мгновенно развернулся к нему.
   - Дага. Явился наконец, - начал зло. - Вспомни, оно и всплывёт.
   Ну и что же там, в лесу, тебя так напугало?
   Алек неопределённо повёл рукой.
   - В следующий раз бери передатчик, - прорычал главарь. - Наши высокие друзья жаждут слышать твой голос. И плевать им на все неудобства!..
   Ну, выкладывай, что там случилось? Тебя не было целую ночь и, наверное, ты знаешь, куда подевались Рыжий и Клаус?
   Алек подошёл к нему почти вплотную и откинул капюшон, и главарь поперхнулся вопросом.
   - Ты кто такой? - поинтересовался оторопело.
   - Не узнаёшь? Вы ловите меня.
   - Ага. Сам пришёл, - главарь помолчал, таращась, как на диковину. Нет, на что-то, чему не место в его картине мира. - А где Дага?
   - Я его убил.
   - А. Хорошо, - главарь помолчал. - Наконец-то хоть кто-то его убил. А Клаус, Рыжий?
   - Обладатели цепей? Они тоже мертвы.
   - Вот это хуже, - главарь нахмурился. - Они были дураки, но дураки исполнительные.
   - Мой отец, - Алек решил, что его очередь задавать вопросы. - Что вы сделали с ним?
   - Как ни странно - почти ничего, - главарь паскудно ухмыльнулся. - Он жив и почти здоров...
   Почти. Алек опустил веки, чтобы не видеть, как мир теряет краски.
   - Мы отдадим тебе его, - продолжил разглагольствовать главарь. - Если ты будешь послушным...
   Алек улыбнулся, и главарь осёкся. Подобрался.
   - Парень, ты в центре враждебного лагеря. Ты не сможешь выбраться отсюда. Стоит мне позвать...
   - Сейчас я заберу его, - тихо сказал Алек. - И уйду. Так или иначе. Если ты позовёшь кого-нибудь - они умрут.
   То, что сработало с Симоной, не впечатлило главаря. Он усмехнулся и нарочито медленным движением сунул в карман цепочку.
   - Мальчишка!.. - прошипел. - Ты не представляешь, чьё внимание ты привлёк!
   И обратным движением, откинув полу куртки, рванул из скрытой кобуры какое-то оружие, похожее на пистоль или данг, выстрелил от пояса. Штука не грохнула пороховым зарядом и не щёлкнула пружиной, а слабо зажужжала, и из дула вырвалось сиреневое свечение.
   Алек шатнулся вбок, выхватывая меч... и уронил. Левая рука вдруг полыхнула болью, а потом онемела до самого плеча и беспомощно заболталась.
   - Не брыкайся, - с досадой проговорил главарь, наставляя своё оружие ему в грудь.
   Алек ударил силовой волной.
   Оружие мотнулось в руке разбойника, и он закричал, когда невидимые щупальца стиснули его кисть, ломая кости - и заодно оружие, зажатое в руке. Вещица упала ему под ноги.
   - Что это за хреновина?!. - Алек пытался вернуть контроль над левой рукой, которая висела, как парализованная.
   - Ублюдок! - взвыл главарь, неловко выхватывая левой тонкий длинный меч. - Ты мне руку сломал!.. и парализатор - ты знаешь, во что он мне обошёлся?!.
   Ага, парализатор, значит... Подходяще. Что ж, запомним. Алек повёл правой рукой, и меч прыгнул ему в ладонь. Верховный разбойник налетел - и отскочил, когда весь его натиск пропал вотще.
   - Ух ты, - пробормотал, разглядывая разрезанный рукав куртки. Чуть дальше - и пролилась бы первая кровь. - Наконец-то достойный противник в этом медвежьем углу... Знай, о маленький варварёнок - перед тобой че Кома!.. Мой герб - серебряная цапля на зелёном фоне.
   И че Кома весьма изысканно поклонился, умудрившись этим поклоном выразить презрение. Впрочем, ему тут же пришлось неловко отскочить вбок от мелькнувшей стальной молнии.
   - А я Дораж, - прорычал Александр, наступая. - И мой герб - лежащий чёрный барс на красном фоне!.. - с каждым словом он наносил удар.
   - Уж больно круто ты взял, че Дораж, - усмехнулся главарь разбойников. - Чёрный и красный - королевские цвета!..
   - В самом деле? - восхитился Алек. - Надо же, как удачно совпало!.. Ведь я и есть наследник-истинной-крови!
   Тремя ударами он загнал врага в промежуток между палатками, ограничивая ему свободу маневра. Че Кома ударил силовой волной, Алек защитился и отступил на шаг. Разбойник помедлил, удивлённо разглядывая юношу - по его расчётам, тот должен был улететь в колючий куст. Алек усмехнулся, подвесив перед собой меч жгутом силы, дёрнул плечом. Безвольно болтающаяся левая рука улетела за спину, он поймал её правой и заткнул за ремень. Во время тренировок точно так же приходилось браться за пояс, когда соперник "ранил" руку.
   - Чеф!.. - привлечённый криками и звоном стали, из-за палатки выскочил разбойник с мечом в руке. - Что случи...
   Возглас оборвался тихим сипом, когда висящий в воздухе меч Алека метнулся и перечеркнул ему горло. Струя крови забрызгала полог палатки, невероятно алая, даже светящаяся... Алек понял, что мир вокруг стал всевозможных оттенков серого. Лишь кровь имела цвет, и полыхали эмоции людей.
   - Сэнир!.. - ещё один разбойник заорал, когда его рука, ещё сжимающая меч, упала ему под ноги. Эшта шасса харай, как же неудобно - правой Алек дрался лишь немногим хуже, чем левой, но рука, превратившаяся в бесчувственный кусок мяса, отвлекала, нарушая равновесие. Алек дёрнул плечом, и разбойник вместе со следующим за ним товарищем влетел в куст, который немедля объяло пламя.
   Алек махнул мечом, с лезвия сорвались алые капли - словно брызги огня. Шатры вокруг немедленно полыхнули, гудящее пламя взлетело до небес.
   - Ты что творишь?!. - че Кома осёкся, глядя на седовласого юношу. Тот наступал в огне, вокруг горела и опадала ткань палаток, языки огня как будто соткали за спиной багровые крылья.
   Главный разбойник вдруг понял, что время шуток прошло. Этот бой может окончиться не так, как он ожидал.
   А потом думать стало некогда - седой налетел на него.
  
   Манера боя лёгким клинком уже не могла ввести Алека в замешательство. Позади были потешные схватки с Вереей, смертельная битва с обоеруким Длинным. Обилие выпадов и уколов, редкие режущие-рубящие удары, виртуозная работа кончиком клинка... И Алек рвал стальное кружево, навязывая собственный стиль.
   - Сюда! - заорал че Кома, с трудом сдерживая бешеный натиск. Он всё ещё хотел выполнить приказ, вернуть события в нужную канву. - Брать живым!.. Десять сталей тому, кто... Тупые стрелы, сети, скорее!..
   На последнем слове он был вынужден нырнуть в огонь, чтобы избежать удара, и силовой волной убрать со своего пути какой-то тюк. Получилось неудачно, верёвка, стягивающая награбленное добро, порвалась, и кипы дорогих мехов и тканей полетели в пламя.
   Полыхнуло - любо-дорого посмотреть.
   Алек теснил, че Кома отступал. Уличив момент, шевельнул пальцами искалеченной руки, и порыв горячего ветра накрыл Алека пылающей пеленой. Через мгновение седовласый вой вынырнул из озера огня невредимым, разве что слегка дымящимся. Отмахнулся мечом, и горящие тюки, брошенные в него волей противника, бесполезно упали по сторонам. Че Кома скрипнул зубами. Где этот дикарь мог так хорошо научиться направлять Узор?
   Сосредоточься, приказал он себе. Между палатками было не повернуться. Разбойники были заняты тушением пожара и спасанием награбленного из огня, на помощь главарю спешили немногие. Недисциплинированные дикари!.. Ага, всё-таки появился хоть кто-то. Ну, сейчас верные его спеленают, и...
   Алек чуть качнулся в сторону, уклоняясь, направленная ему в спину стрела едва не угодила в че Кома.
   - Идиоты! - взвыл тот, неловко отбивая мечом. - Смотрите, куда стреляете... и чем!.. - он успел заметить, как наконечник стрелы блеснул смертельной сталью. - Тупыми стрелами, тупицы!..
   Тупых стрел у лучника не нашлось, он снова натягивал тетиву, целясь в ноги варвару. Тот и сдвинуться не соизволил - и стрела рванула штанину, не задев кожи. Свистнула третья стрела, Алек всё с той же небрежностью уклонился. А потом ещё одного стрелка загородили товарищи, охотники до десяти сталей. Он с досадой опустил лук и дёрнул из ножен меч, торопясь успеть к драке.
   Разбойники где-то ухитрились раздобыть сети. Одна взметнулась, разворачиваясь, краем задела пылающий шест шатра и завилась вокруг него, загорелась. Ещё одну сеть Алек перехватил силовой волной и швырнул под ноги че Кома. Тот перепрыгнул... и потерял ритм.
   Клинки встретились и миновали друг друга, при блоке че Кома увёл свой меч самую малость дальше, чем следовало. Лезвие коснулось неощутимо, казалось, рассекло лишь одежду... но в следующее мгновение бок обжёг нестерпимый холод. Царапина, всего лишь царапина, отчего же так больно?!.
   Ненависть, понял он. Ярость седовласого мальчишки - словно яд на клинке, неразумную тварь такая царапина убила бы мгновенно... нетренированный человек через десять ударов сердца выронил бы меч и свалился замертво... и даже он, опытный боец, способен лишь ограничить ток смертельного холода!..
   Конечно, че Кома мог избавиться от последствий удара и закрыть рану, но для этого нужно время, которое седой не собирался ему давать. Его меч возникал отовсюду, бешено тесня. Разбойники стреляли, кидали камни, палки, пытались запеленать сетями и отрезами ткани, но враг был неуловим. Он всякий раз оказывался не там, куда летели снаряды, да ещё и успевал в ответ разить мечом и короткими силовыми ударами.
   Стремясь выиграть время, че Кома нырнул в узкий "переулок" между двумя срубами, захламлённый строительным мусором. Здесь длинные палки поимщиков оказались бесполезны, разбойники мешали друг другу.
   - Довольно! - выкрикнул че Кома, с чем-то похожим на страх наблюдая, как трое разбойников одновременно навалились на седого. Первый упал, хватаясь за рассечённое горло, - убейте его!.. - второй как бы ненароком наткнулся на палку соседа, укороченную и заострённую тем же ударом, - плачу двадцать... - третий взглянул парню в глаза и отскочил, хватаясь за лицо и визжа, что он ослеп. - Пятьдесят!..
   Стрела отколола щепку от стены, следующая вонзилась в наполненную стружками корзину, едва не пригвоздив ногу седого.
   Он коротко оглянулся.
   Лучник стоял на углу сруба. С воплем выронил полыхнувший лук, взмахнул руками, удерживая равновесие. Брёвна поехали у него под ногами. Стрелок свалился и приложился головой о дерево, че Кома показалось, что он услышал хруст костей. Брёвна обрушились и загорелись сразу, по всей длине, корзины и мешки со щепой взрывались как бомбы. Раздались жуткие вопли заваленных.
   Поединщики оказались отрезаны от разбойников. Шагая по колено в огне, они обменивались страшными ударами. Отсвет пожара превращал лицо в кровавую маску бога войны, меч сливался в сплошное марево, бросая алые блики.
   Че Кома пятился... и с облегчением почувствовал пустоту за спиной - наконец-то выбрались из лагеря, теперь появилось пространство для манёвра. Седой наступал, преспокойно подставив спину набегающим из лагеря.
   - Вот они!.. - взвыл кто-то. Седовласый оглянулся на крик.
   Каменная кладка, обозначающая угол будущего замка, словно взорвалась изнутри, разбрасывая острые осколки. Разбойники вопили, валились навзничь. Свистнуло несколько стрел, вой небрежно уклонился.
   А вот от выстрела из громобоя не смог.
  
   Алека швырнуло вперёд. Сначала ему показалось, что пуля ударила на излёте и даже не пробила плотную куртку. По боку побежало горячее.
   Парализатор. Пуля попала в левое плечо - а он даже не чувствует боли из-за удара неизвестного оружия, не видит рану, не может её закрыть!..
   Неважно. Это значит лишь то, что с главарём нужно закончить побыстрее. А потом заняться остальными. Сколько их, пятьдесят, семьдесят?
   Как одиночке убить семьдесят человек? Очень просто. Убить первого. Потом второго. Третьего. И так далее...
   Че Кома понял, что в своём стремлении вырваться на простор обманул сам себя. Теперь Алек теснил его к обрыву. Жгучий пот стекал по лицу, пожар бросал в небо искры. Вдобавок ко всему подул сильный ветер, и стрелы стали бесполезны. Разве что пуля из громобоя могла преодолеть стену воздуха.
   Алек чуть переместился, и пуля угодила между лопаток... как раз в стальную отделку ножен меча. Его снова качнуло вперёд, меч противника возник перед лицом. Вой подбил его вверх и бросил клинок вниз. Ещё одна царапина, опять хлынувший холод...
   - Проводник тебя... - прохрипел главарь. - Убейте же... - кричать он уже не мог, с ужасом глядя, как вокруг фигуры дикаря пылает ихор.
   Человек с окровавленным лицом появился перед Алеком, тот пропорол его вместе с кольчугой из власа и потерял время, стряхивая тело с меча. Че Кома отступил, пользуясь возможностью перевести дух. Лёгкие забивал горячий ветер. Главарь понял, что не смеет взглянуть в лицо врагу.
   Они выбрались на открытый всем ветрам уступ. Утёс Цапли. Так че Кома назвал эту скалу. Отсюда открывался великолепный вид. Он любил смотреть вниз, мечтая, что когда-нибудь эти дикие земли будут принадлежать ему. Король обещал - а сказанное им незыблемо.
   Седой теснил его, с каждым ударом огромное зелёное пространство всё приближалось. Должно быть, седой не знал о слове короля. Надо ему сказать.
   Силовой удар встряхнул его кости, швырнул на колени. Че Кома ухитрился не выпустить рукоять меча.
   - Меня этим... - не проймёшь, хотел сказать он. И понял, что удар был направлен вовсе не в него. Силовая волна задела лишь краем.
   Че Кома вскочил - и снова упал, когда твердь вздрогнула под ногами. Камень пронзительно заскрежетал - словно закричал.
   И утёс Цапли медленно и величественно обрушился в бездну. Постройки, возведённые разбойниками у края скалы, валились вниз, брёвна срывались, грохотали, камни вышибали искры.
   У седого на гербе тоже чёрные и красные цвета, подумал че Кома. Наверное, у этого короля другие планы на свою землю.
   Он закричал. Долгий отчаянный вопль был неслышим в скрежете.
   Скала ушла из-под ног, короткий полёт, и каменные челюсти Лежащего Барса перемололи жизнь че Кома.
  
   Алек повернулся и побежал.
   Твердь тряслась под ногами. Воля человека, словно гигантский резец камнетёса-Титана, сколола край горы Лаг-Аргаран. Алек швырнул меч вверх и подпрыгнул, разрывая мышцы и связки, пробежался по вертикальной скале. Ещё одно мысленное усилие - и в спину ударил горячий ветер, подбросил. Алек врезался в край, вцепился единственной действующей рукой. Новообразованный скол был горячим. Вой подтянулся и взметнул себя наверх.
   За спиной грохотали камни. В лицо ударил гудящий пожар.
   Отец!..
   Левая рука вылетела из-за пояса, болталась и мешалась. Алек закинул правую себе за плечо, мысленно прощупал рану. Вытянул пулю, грубо, разрывая ткани - боли-то не всё равно нет. Теперь забить кровяной пробкой... Конечно, это потом ещё аукнется, но времени нет.
   Очень странное ощущение - телекинезом двигать собственную руку, совершенно ничего не чувствующую. Он кое-как закрепил бесполезную конечность, нашёл свой меч и побежал между пылающими срубами. Здесь...
   Всё-таки Алек, управляя ветром, смог оградить от пожара часть лагеря, и палатка, где был заперт его отец, лишь едва тлела. Вспоров мечом дымящийся полог, молодой вой ворвался внутрь и едва не убил своего ровесника, который с ножом в руке наклонился над связанным Аргараном.
   При неожиданном явлении Алека парень вскрикнул и закрылся руками, выронив нож, которым... перепиливал верёвки!.. Кажется, непрошеный спаситель хотел что-то вякнуть в своё оправдание, но не успел, Алек ударил мечом плашмя - так, на всякий случай, и парень повалился на медвежью шкуру. Вой наклонился над отцом и двумя движениями рассёк путы.
   Аргаран слабо шевелил руками, таращил глаза, на бороде его засохли следы рвоты и крови.
   - Папа, - Алек подхватил его за плечи. - Что с тобой делали, папа?..
   - Парализатор... - пробормотал мужчина. - Режим два - нейронный шок, вызывающий боль.
   Он тихо застонал, разминая запястья.
   - Зачем тебя пытали? Что они от тебя хотели?
   - Тот... Цапля... говорил - я должен кричать... но я не кричал... он говорил - ты придёшь на мой крик.
   Алек до скрежета стиснул зубы. Ну конечно же!..
   - И кто я после этого? - пробормотал. - Эй, как тебя?
   Оглушённый мальчишка вяло шевелился. С трудом сфокусировал глаза и заскулил. Неужели я так страшно выгляжу, мимоходом подумал Алек.
   - Ты кто такой и чего здесь делаешь? - спросил вой.
   - Я Кэвин... спасти... отца нашего дора... - парень всхлипнул и показался совсем мальчишкой.
   - Ух ты, правда? Тогда спасай, - Алек выпорол полосу ткани из полога палатки и с помощью Кэвина перевязал плечо, прихватил парализованную руку к телу.
   - Идти сможешь? - Алек помог отцу встать. По его знаку Кэвин тоже подставил Арагану плечо. Всё-таки вовремя появился этот мальчишка. Раненому войю было бы непросто тащить немаленького мужчину.
   - А вы... кто?.. - запоздало спросил Кэвин.
   - Я тот самый дор и есть, - поведал Алек. Непрошеный помощник икнул и вытянулся, таращась с ужасом и восторгом, ладно хоть честь не отдал. - Так что слушай мою команду... Ходу!..
   Он взмахнул мечом, прорезая ткань палатки, раздался хрип, и снаружи на парусину брызнуло алым. Вой выбрался через прореху. Идущий следом Кэвин споткнулся и едва не уронил Арагана. Осторожно обогнул бьющееся тело. Алек с неудовольствием отметил, что удар был далёк от совершенства, но возвращаться и добивать не стал - времени мало.
   Мир по-прежнему казался серым, пойди пойми, от охватившего Алека яррка или просто от усталости. Гению ненависти всегда грозит опасность надорваться, сгореть в пламени собственной ярости.
   Да, про пламя...
   Алек оглянулся, сосредоточился. Неровно дующий ветер изменил направление, пришпоренный человеческой волей, в свою очередь подхлестнул пожар.
   - Эй!..
   Двое разбойников внезапно вынырнули из-за угла сруба, и Алек, не раздумывая, ударил того, который оказался ближе.
   Меч застрял в теле.
   Меч второго рассёк ему бок, проткнул бы насквозь, но Алек успел повернуться, так, что сталь лишь скользнула по рёбрам. Выпустив рукоять своего меча, вой качнулся вперёд, оружная рука противника оказалась зажата между телом и локтём.
   Алек изо всех сил боднул головой в лицо. Хрустнуло, голова врага запрокинулась.
   И Алек вцепился зубами в открывшуюся грязную шею.
   Противник взвыл и забулькал. Отплёвываясь хлынувшей солёной кровью, вой встал. Позвал меч в руку и коротким взмахом превратил рваную рану в широкий разрез.
   Кэвин согнулся пополам, и на этот раз уже Араган придерживал его, пока мальчишку жестоко тошнило.
   - Нашёл, время, харай тебя!.. - ругнулся Алек. - Пошли, пошли!..
   - Ты ранен!.. - прохрипел отец.
   - Плевать на рану, всё потом! Идём же!..
   Ещё один разбойник преградил путь, заорал, увидев окровавленное лицо Алека, попятился, споткнулся о камень и упал. Додумался притвориться мёртвым - и только потому остался жив. Алек отвлёкся на следующего, телекинетическим импульсом швырнул так, что стена, в которую тот врезался, покосилась и обрушилась. Алек ругнулся, дёрнул мечом, расчищая путь, брёвна и камни полетели во все стороны.
   - Как тебя, Кэвин? Иди сюда.
   - Угу, - мальчишка с должным трепетом предстал перед своим дором. И позорно, по-девчоночьи завизжал, вдруг воспарив.
   - Не сопротивляйся, - с досадой сказал Алек. Кэвин поднимался всё выше, беспомощно хватаясь руками за воздух. Его тряхнуло, перевернуло вверх тормашками, и земля бросилась навстречу.
   - Прекрати, я же тебя уроню!.. - рявкнул Алек. Мальчишка попытался расслабиться, и жёсткие телекинетические тиски сдавили его тело, швырнули вверх...
   И относительно мягко перевернули и приземлили на скалу, нависающую над лагерем. Кэвин всё-таки рухнул от толчка на колени, поднял голову...
   Над ним нависала небритая оторопевшая рожа.
   Не успел мальчишка испугаться, как рожа исчезла - её обладателя смахнула с камня вниз быстрая мысль Алека. Тело тяжело грянулось о камни.
   - Спокойно, пап... только не бойся...
   Араган охнул, взлетая. Алек вёл его медленно и осторожно, поставил на камни.
   - Держи!.. - крикнул молодой вой, и Кэвин, заворожённый зрелищем полёта, спохватился, шагнул и подхватил. Араган очумело мотал головой.
   - А ты?.. - крикнул вниз. - Я не смогу... Парень?..
   Кэвин замотал головой. Он, пожалуй, мог бы поднять человека, если тот не сопротивляется телекинетическому воздействию - но сейчас, в спешке и страхе...
   Молодой вой смерил взглядом скалу - не стоит и пытаться забраться по ней однорукому, истекающему кровью. Молча повернулся и нырнул в пожар.
   - Алек!.. - растеряно крикнул вслед отец.
  
   В лицо словно дохнуло жаром Базес, пустыни-ада. Теперь Алеку грозила опасность сгореть в своём огне в самом реальном, а отнюдь не в метафорическом смысле. Ругаясь и кашляя, он пробирался в тяжелом раскалённом воздухе. Чуть не заблудился, но всё же смог выйти к тропе, ведущей на скалу со Знаком.
   Здесь, на краю лагеря, два разбойника рвали друг у друга из рук мешок с чем-то металлически гремящим. Ещё один валялся на камнях, истекая кровью. Алек стукнул дерущихся лбами. Из мешка вывалилось богато украшенное блюдо, со звоном покатилось по камням и улетело вниз. Алек проводил его взглядом, пожал плечами и швырнул разбойников следом.
   На толпе ему встретились ещё двое. Первый, в копоти и грязи, с рёвом взмахнул секирой, промазал, Алек только чуть-чуть подправил движение, и тать улетел вниз. Второй глянул Алеку в лицо и прыгнул сам. Удачно, застрял в колючих зарослях. Может быть, и выживет.
   Алек поднялся наверх.
   Кэвин сидел под Знаком, глядя перед собой. Почувствовав взгляд Алека, он вздрогнул и сжался.
   - Я не виноват... - проблеял мальчишка. На щеке и руках у него была кровь, в плече торчал обломок стрелы.
   - В чём? - Алек подошёл и едва не споткнулся о тела, скрытые за камнями.
   Вонь перебивал запах крови. Громадный и тяжелый как тролль мужчина лежал, раскинув руки, в луже крови. Нож Кэвина торчал из его шеи. Другой, небольшой жилистый парень, валялся поодаль с разбитой головой.
   Алек медленно перевёл взгляд на третье тело.
   Араган лежал ничком, и под лопаткой у него торчал обломок стрелы.
  
   Алек упал на колени рядом. Так нечестно. Я ведь всё сделал, я почти спас!..
   Стрела, должно быть, чуть-чуть не достала до сердца. В лёгких кровь. Необходимое для исцеления сосредоточение терялось, рассыпалось, в стенки черепа бился страх, руки путали последовательность действий. Молодой вой чувствовал, как жизнь утекает из тела отца.
   Папа
   Прости меня
   Вспышка памяти. Рита читает лекцию о ранениях в лёгкие. Негромкий размеренный голос живо напоминает Алеку Школу, слушайте внимательно, ученики, когда-нибудь усвоенные знания спасут жизнь вам или вашим товарищам...
   И ещё раньше. Закончен бой, один из многих коротких схваток короткой Летней войны. Пожилая целительница Элана, которую именуют не иначе как мэтресса, стоит на коленях, руки порхают над неподвижным телом, не касаются двух стрел, торчащих из груди...
   Я ничего не смогу сделать!..
   - Жива дышит песней, - Алек понял, что бормочет древнее неуклюжее заклинание, - дыши в такт с ней, дыши Живой, и будешь живой...
   Араган вздрогнул и плюнул кровью.
   - Что... - прохрипел.
   - Молчи, тебе нельзя говорить!.. - Алек вытер ему лицо.
   - Какая разница... - прохрипел родитель, - сейчас или чуть позже?..
   Разве я сказал это вслух?
   Всё, что Алек мог сделать - слегка отсрочить неизбежное.
   - Нет... слушай... я обидел тебя тогда, очень обидел...
   - Папа, молчи, пожалуйста... - взмолился Алек.
   Араган затих. Потерял сознание.
   Алек медленно выпрямился. Мир снова сделался чёрно-белым и очень-очень резким. В ушах ревел пожар.
   Пожар... да, пусть будет пожар. Ярость, бешенство, предельная ненависть. На этот раз можно идти до самого конца, вычерпать до дна весь проклятый дар... Сжечь и себя, и всё вокруг...
   Кэвин бормотал молитвы, вдруг затих, чувствуя, как шевелятся волосы на голове. Воздух неприятно заколол кожу. По лезвию меча Алека с треском проскочила искра. Трупы вдруг дёрнулись, наведённое электричество заставляло сокращаться мёртвые мышцы. Дерево Знака потемнело от жара, и над ним вспыхнули огни сполохов.
   Зверь ревел и рвался, цепь едва удерживала его. Алек протянул руки в темноту, коснулся истекающей пеной морды, погладил колючую шерсть. Нашарил тяжёлый широкий ошейник, стальную пряжку.
   Одно движение - и зверь окажется на свободе...
  
   Рядом охнул Кэвин. Алек встал и оглянулся, мальчишка смотрел куда-то в пространство, наполненное дымом. Вытянул руку, указывая.
   Из дыма вынырнуло... сначала Алек принял это за живое существо. Какое-то чудовищное насекомое, гигантская стрекоза.
   Тварь с очертаниями хищника, размером, пожалуй, с его избушку в деревне Проклятых. На морде - огромные выпученные глаза, сияющие в лучах восходящего солнца, над спиной блестел прозрачный круг бешено бьющих крыльев. Громкий стрёкот раскатился над горой Лаг-Аргаран. Тонкий фрагментарный хвост заканчивался как будто ещё одной парой крыльев. Сложенные под брюхом лапы, хищно изогнутые челюсти...
   Алек моргнул.
   То, что он сначала принял за челюсти под мордой твари, на самом деле было изгибом полозьев-лап, идущих под брюхом твари... создания...
   Машины!..
   Она - не живая!.. Летательный аппарат, созданный людьми!..
   Зверь так же удивлённо смотрел вместе с Алеком. Впрочем, его интерес был несколько односторонним - какова стрекоза на вкус?.. В своей способности её уничтожить он даже не сомневался.
   Подожди немного, сказал ему Алек, и зверь снисходительно согласился.
   Машина стремительно летела вперёд и вдруг замедлилась в половине перестрела от Лаг-Аргаран. Остановилась, зависнув в воздухе почти неподвижно - словно та самая стрекоза. За туманным стеклом корпуса маячили людские лица. В боку машины открылась дверь, и из неё выглянул человек в пятнистой зелёной одежде, со странной рогатой шапкой на голове - и с непонятной длинной бандурой в руках.
   Предмет был... опасен. Алек увидел тёмную тень, отбрасываемую этим предметом в Живу. Оружие, но какое? Особо мощный данг, или двуручный громобой, рассчитанный на целый стакан пороха? Или ручной грохот?..
   Человек оглянулся в машину и что-то сказал, указывая вниз стволом своего оружия. Железная стрекоза ещё снизилась, теперь она висела чуть выше пожара. Носитель бандуры рассматривал двух людей, стоящих около Знака. Снова что-то бросил внутрь, и стрекоза развернулась, подалась вперёд. Поток воздуха от крыльев - или что там у неё?.. - придавил дым.
   Алек встал, неотрывно глядя в стёкла машины. В голове крутилась одна только фраза - высокие покровители... высокие...
   Не потому высокие, что командуют многими и принимают важные решения. То есть, может быть, и поэтому тоже, но че Кома называл их так вот почему...
   Выглядывающий из двери машины человек выпустил бандуру, закреплённую на какой-то конструкции внутри стрекозы, и вынул оружие из поясной кобуры. Знакомо полыхнула сиреневая вспышка.
   Кэвин охнул и тяжело опёрся о Знак. Алек почувствовал, что сквозь него прошло что-то непонятное, вызывающее странную неприятную щекотку. Он встряхнулся, пытаясь сфокусировать зрение, которое вдруг подвело.
   Стрелок досадливо поморщился и, должно быть, велел возничему стрекозы подлететь ближе. Машина зависла почти над пожаром, и стрелок прицелился вновь, Алек видел молодое весёлое лицо, прищуренные глаза.
   Алек вздохнул. И вместе с ним вздохнул ветер.
   Качнул стрекозу, швырнул. Сиреневая вспышка поразила клубы дыма, стрелок сорвался, но удержался, прихваченный ремнями на своём "насесте". Парализатор улетел вниз.
   Стрелок поглядел ему вслед, видимо, ругаясь, схватился за бандуру. Ветер снова ударил стрекозу, над головами Алека и Кэвина словно бесшумная молния ударила. Верхний треугольник знака оказался начисто срезан выстрелом из неизвестного оружия.
   Цепь брякнула, и расстёгнутый ошейник улетел во тьму. Зверь с рёвом прыгнул
   Пламя пожара взревело, метнулось вверх, с размаху ударилось о стёкла. Машина завертелась волчком. Из двери полыхнула вспышка, бесполезно поразив небо, Алек видел, как за стеклом возничий машины что-то делал, изломив рот в беззвучном вопле. Стрелок изо всех сил цеплялся за свой "насест" и всё пытался закрыть дверь, оружие моталось на держаке, мешая ему. Ветер дёргал машину, бешено тряс.
   Туманный круг, крылья стрекозы, вдруг задели кустарник на скале, вырвали зелёные клочья из покрывала растительности. Машина мотнулась, ударилась хвостом, железо полетело во все стороны. Уже совершенно неуправляемая стрекоза влетела в гигантский язык пламени, ударилась о скалу и покатилась вниз. Взорвалась.
   Алек перевёл взгляд на лагерь. Пламенный зверь, послушный его воле, слизнул всё, что могло гореть, оплавил камни. Устремился по склону горы, выжигая всю зелень и настигая разбойников, которые сообразили спасаться бегством. Одна за одной вниз летели горящие фигуры. Пламя соткалось в сплошной огненный плащ. Ветер выл и бесновался, сворачивал огонь в гигантскую воронку.
   Гений ненависти уже не чувствовал собственного тела, он сам был этим огнём и ветром. Дар поглотил Алека. Кэвин с потрясением смотрел, как рядом со Спящей Кошкой волею человека - человека ли?.. - медленно возникает хобот хамуна.
   - Девочка-огнёвочка,
   Солнечная дочка, - Кэвин понял, что беловолосый дор шепчет детский огненный стишок. Под руку попался меч Алека, юноша привстал и примерился, намереваясь оглушить...
   Алек коротко глянул на него. Кэвин с воплем уронил раскалившийся клинок и прыгнул за камень, едва не сорвавшись вниз, покатился. Торопливо сорвал тлеющую рубаху. Взгляд Алека скользнул по Знаку, и дерево потемнело от жара, вспыхнуло.
   - Что?.. - вдруг тихо произнёс Алек, вскинул голову, глядя в пространство.
  
   - Что?.. - Джонатам остановился, вскинул голову, глядя вверх.
   Мих задыхался и держался за бок, в котором немилосердно кололо. Возглас Джонатама он воспринял как повод остановиться и чуть отдохнуть. Джурай задал такой темп, что нетренированный парень держался вровень с остальными лишь из гордости. Он тысячу раз пожалел о своём решении увязаться за воличами и больше всего сейчас хотел упасть в лесной мох и чтоб его не трогали хотя бы полдня. Поднять голову и куда-то там смотреть - это же столько усилий!..
   Пожилой Пегий, как не странно, держался лучше юноши. То ли повадка охотника дала о себе знать, то ли правду ворчат старики, что поколения постепенно вырождаются... Мужчина задрал бороду, прищурил дальнозоркие глаза. И изумлённо выругался.
   - Они чего там, костры жгут? Весь лес хотят спалить?
   - Проводник меня!.. - Джонатам поперхнулся ругательством. Мих всё-таки посмотрел наверх, привлечённый изумлением и ужасом, прозвучавшим в голосе Джо.
   Сначала ничего особенного не увидел. Нависающая над ними гора, - стало плохо при мысли, что ещё и вверх карабкаться придётся, - дымы на её вершине... да, многовато для утренних костров...
   Джурай нетерпеливо пихнул товарища, тот всё так же смотрел наверх и явно видел что-то большее, чем просто дымы.
   - Давайте-ка поторопимся, - бросил и чуть ли не бегом устремился вперёд. Мих еле сдержал стон.
   - Поторопимся? И это всё, что ты скажешь? - осведомился Джурай.
   Джонатам дёрнул плечом и ещё ускорил шаг.
   - Да что там происходит?
   - Если кратко - там происходит он, - ответил Джонатам.
   Сердцевед всем своим существом ощущал вспышки знакомой тёмной силы. То ли у Алека не хватило умения тихонько утащить отца, то ли похитители что-то такое с ним сделали, что взбесило Алека настолько, что он сам ринулся в бой... Один против... полусотни, сотни?.. Больше людей на вершине горы едва ли уместится, но и столько-то чересчур!..
   - Как, по-твоему, - Джурай думал о том же, - он сможет...
   Джонатам вдруг понял, что Алек не увидит заката этого дня. Так или иначе, друг умрёт. Полусотня против одного - такое даже в легендах не врут. Но гению Ненависти действительно под силу убить их всех. Однако после он сгорит в собственной ярости, погибнет, надорвавшись. Никто не может пропустить сквозь себя такую силу и остаться в живых.
   Небольшой отряд достиг подножья горы и стал подниматься. Скалы загородили вид на вершину, и о том, что происходило дальше, лишь Джонатам мог догадываться по эху пущенной в ход силы.
   Творилось что-то кошмарное. Джо не был уверен, что Алек ещё способен себя контролировать. Не навстречу ли верной гибели они торопятся?
   Отряд миновал первую засеку, пустую. Сверху послышался топот, посыпались мелкие камешки, и на тропе показался одинокий тать.
   - Бегите! - крикнул он, не вглядываясь, кто перед ним. - Нападение церковников!..
   Джонатам посторонился, пропуская его, и подставил подножку. Джурай подхватил.
   - Пусти!.. - забился разбойник, глаза его были круглыми и белыми от ужаса.
   - С чего ты взял, что это церковники? - поинтересовался молодой вой. Тут только разбойник понял, что в спешке бегства налетел на чужих.
   - Я их видел... их столько... и они такие... и вот такие... - судя по жестам, на вершине Лаг-Аргаран откуда-то появилась сотня богатырей, не уступающих в комплекции Троллю. У страха глаза велики...
   - Убить или не стоит? - деловито осведомился Джурай. Джонатам присмотрелся. Парень молодой, немногим старше его самого, и крови на нём нет, так что...
   Оглушённый разбойник лёг под куст, и отряд продолжил восхождение.
   Скоро им попались ещё трое. Эти были столь же напуганы, как первый, но чужаков опознали сразу - и ринулись в атаку. Видимо, то, что, как им казалось, преследовало их по пятам, было гораздо страшнее, чем почти вдвое больший отряд.
   Они тоже легли под куст.
   - Хотел бы я знать, - Джурай вытер меч об одежду убитого, - как Алек напугал их всех настолько, что они вот так бегут? Он, конечно, иногда пытается быть во всех местах сразу, но перепутать его одного с целым отрядом церковников...
   - В сторону!.. - рявкнул Джонатам.
   - В какую? - резонно спросил Пегий. Тропа здесь сужалась, сойти с неё можно было разве что в пропасть.
   Джурай прыгнул вперёд. Тот, кто первым появился на тропе, успел лишь крикнуть и выхватить меч, который тут же улетел в пропасть. Через мгновение за мечом последовал и хозяин.
   - Вниз!.. - Джурай пригнулся, и Джонатам метнул нож. Не попал, противник уклонился, замахал руками на краю... Дэвани отвесил короткий пинок и занялся следующим, загоняя его всё выше. Тропа расширялась, и скоро Джо смог встать плечом к плечу рядом с другом.
   А потом были крики и звон стали.
   - Сколько их было? - поинтересовался Джурай, вытирая меч пучком травы.
   - Не считал, - Джонатам затянул царапину Миху, который неосмотрительно сунулся вперёд, решил, что какое-то время парень обойдётся без перевязки. Тролль озабоченно разглядывал глубокую засечку на рукояти своей секиры и бормотал под нос берские ругательства.
   Наверху что-то грохнуло, как будто треснула скала. Люди удивлённо задрали головы.
   - Пегий, прочь!..
   Наклонившийся над трупом мужчина удивлённо оглянулся на Джонатама. Объяснять было некогда, парень дёрнул на себя линии Узора. Пегий слетел с места, его проволокло по камням.
   Через мгновение туда, где он стоял, хлестнул поток из каменной дроби, сшиб тело, сволок вниз. Скала дрожала под ногами, словно землетрясение началось. Серые лбы камней ворочались и толкались. Люди вцепились в тропу под ногами.
   Постепенно всё стихло. Отрядники вставали, переглядывались очумело.
   Обвал разрушил тропу, значительная часть её съехала ниже, остальное было завалено каменными осколками.
   - Проклятье!.. - Джурай от избытка чувств махнул рукой. Вниз улетели несколько камней.
   - Так мы тропу не расчистим, - Джонатам изучал разрушения. - Разве что... Кажется, она идёт так, потом так...
   Он жестикулировал, хмурился, бормотал себе под нос и в конце концов задрал голову, изучая скалу над тропой.
   - То есть ты предлагаешь кому-нибудь поглядеть... - Джурай даже подпрыгнул, стараясь заглянуть за край тропы. - Ага. Ты или я?..
   - Давай ты, на всякий случай... Как боец ты сильнее.
   Джурай не стал спорить, ложной скромностью он не страдал. Встал, широко расставив ноги и держа меч наготове, кивнул - давай!..
   Так он и полетел, - в боевой стойке.
   - Есть!.. - крикнул сверху. - Тут уступ... ближе!.. отпускай!..
   Джо подвёл его к самому краю скалы и отпустил. Джурай мягко спрыгнул с высоты в два человеческих роста, какое-то мгновение балансировал на самом краю. Джо уже собрался ловить, но Джурай выпрямился и махнул рукой.
   - Готов?
   - Нет, но всё равно давай.
   Джонатам бросил меч в ножны и собрался покомпактнее, обхватил плечи руками и скрестил ноги. Может быть, вообще в клубок свернуться? Джурай, посвящённый вой, несомненно был сильнее Джо как боец, но вот его умения мыследея оставляли желать лучшего. Джо не сомневался в способности Дэвани поднять его на скалу - но не был уверен, что друг способен сделать это аккуратно.
   Что ж, его ожидания оправдались. Джо взлетел, как ракета из грохота, с трудом удержавшись от позорного визга, устремился в небо, явно намереваясь пронзить облака. Чужая воля дёргала его туда-сюда, вдруг кувыркнула и швырнула вниз.
   Камни больно ударили в пятки. Джо не удержался и сел, стараясь удержать в себе взболтанные внутренности.
   - Извини, - покаялся неловкий мыследей. Джо вяло обматерил его и с трудом поднялся. Скала норовила убежать из-под ног.
   - Поднимать остальных я тебе не доверю...
   - Угу, - Джурай поглядывал на тропу. - Давай сам, и лучше, пожалуй, поторопиться...
   - Тролль! - окликнул Джонатам.
   Зрелище полёта настолько впечатлило Урэтхи, что ему пришлось призвать всю свою храбрость, чтобы встать в указанном месте и "собрать руки-ноги", как выразился Джо. Вопреки его опасениям, обошлось безо всяких происшествий. Тролль плавно поднялся, чуток повисел в воздухе - обливаясь при этом холодным потом, - а потом невидимая рука Титана поставила его на скалу. Мужчина попробовал ногами твёрдый камень и перевёл дух, даже попытался усмехнуться, мол, подумаешь, полёты, и не такое бывало.
   Пегий взлетал, грозно уставив бороду в небо и тараща глаза. Приземлившись, он сел и вцепился в землю, тряским голосом сообщил, что человек вообще-то природой не предназначен для полётов.
   Мих поднимался последним. Парень торопливо вскочил в следы Тролля и Пегого, махнул рукой, показывая, что готов. Джонатам усмехнулся, как с листа бумаги читая мальчишку. Мих изо всех сил храбрился, скрывал свой страх перед высотой.
   Телекинетические щупальца осторожно обхватили парня, потянули наверх. Мих невольно уцепился за воздух скрюченными пальцами.
   - Проводник и все его!..
   Миха мотнуло в сторону, когда Джонатам невольно оглянулся на возглас Джурая.
   - Что там?
   - Не обращай внимания, продолжай, - сквозь зубы прошипел Джурай, вскидывая было меч. Судя по топоту и крику, сверху бежала целая толпа, и вой приготовился дорого продать жизнь... - В сторону!.. - по какому-то наитию он просто отступил за камни, оттеснив и остальных, велел сидеть тихо. Склон горы здесь был достаточно пологий, чтобы бегущие сверху разминулись с отрядом.
   Джурай выругался на манер воличей, Тролль - по-берски, Пегий отдал должное родному говору. Все они удивлённо смотрели, как толпа человек в пятнадцать пронеслась мимо, в панике не разбирая дороги и не обращая внимания на притаившихся людей.
   - Да что там происходит, эшта шасса харай?!. - Джонатам, оставив Миха "висеть", проводил ошалелым взглядом закопчённых разбойников.
   Ответ он получил почти сразу.
   Скала дрогнула. Порыв горячего ветра настиг Миха, закрутил. Потом накрыло облако пепла.
   Джонатам выругался, подтягивая ношу к себе. Если серая пелена скроет мальчишку, он попросту уронит его!..
   Сверху обрушилось горящее бревно. Ударило торцом в камень, рассыпав снопы искр, разломилось пополам. Обломки улетели вслед удирающим разбойникам. С тропы послышались вопли.
   Джонатам выдернул Миха из потока горячего пепла и поставил на камни.
   Парень выглядел совершенно ошалелым. Сначала марш-бросок, потом второй в жизни бой, в котором довелось участвовать, и первое ранение, хоть и царапина, потом ещё эти сумасшедшие полёты... слишком много для одного утра!.. Невероятно чумазый, он лупал белыми от ужаса глазами и беззвучно разевал рот. Рухнул на колени, едва Джо отпустил, и принялся отплёвываться от пепла.
   - Я там... я там такое видел!.. - прохрипел, вытирая рот. - Стрекоза!..
   - Чего? Неужели такая страшная?
   Мальчишка кивнул, его колотила крупная дрожь.
   - Размером с избу!..
   Все озадаченно переглянулись. Мало ли что могло привидеться в таком дыму...
   - Пошли! - велел Джурай. - Глянем на эту избяную стрекозу.
   - Не получится. Она упала и взорвалась.
   - А, так это она грохнула?
   Мих со второй попытки попал в рот горлышком фляги. Утвердительно булькнул.
   - Тем более стоит поторопиться, - заключил Джурай.
  
   Вершина Лаг-Аргаран дымилась, рыжее пламя прыгало по уступам. Дышать становилось трудно, с неба серым снегом падал горячий пепел, гора потрескивала, словно грозя развалиться. Ад, созданный одним человеком.
   - Проклятье, так мы далеко не уйдём, - Джурай проследил, как огненная пелена одела иссохший кустарник. - Что он там творит, все леса же пожжёт!..
   Сверху больше никто не бежал. То ли тропа стала непроходимой, то ли...
   То ли Алек всех там убил. Джонатам торопливо отогнал эту мысль.
   - Знаете что, - пробормотал, провожая взглядом столб пепла и гадая, случайно ли он так похож на хамун. - Давайте найдём тихое местечко, и...
   Джурай проводил взглядом очередное порхающее бревно и хмыкнул, показывая, как он относится к идее найти тихое местечко здесь.
   - И что?..
   - И я попробую до него дозваться.
   - Уверен? - усомнился Джурай. - Я, конечно, не разбираюсь в этом деле, но... разве это не опасно?..
   Джонатам только кивнул. Джурай промолчал. Очередной поворот тропы вывел на относительно просторную каменную площадку, и предводитель глянул на друга: годится?
   - Пожалуй, - Джонатам осмотрелся и устроился прямо на камнях, некстати припомнив корыто Симоны. Попробуй тут достичь нужного рассредоточения, безмыслия... Вдох-выдох, вдох-выдох, слушать ритм собственного сердца... Нет, так не годится, для начала надо успокоиться, а то в груди словно боевые барабаны дикарей грохочут. Вдох-выдох, и не думать, что может случиться, если он, будучи уже вне своего тела, наткнётся на эхо смерти. Или многих смертей.
   Он всё-таки сумел. Отрешившись от телесного, взлетел и увидел сверху товарищей - и это самое тело. Тролль первым ощутил его взгляд, всё-таки странный у берича талант, и в таком позднем возрасте открылся... Урэтхи указал остальным на дух, люди поднимали головы, переговаривались, высматривая то, что не каждому дано увидеть. Джурай что-то сказал - должно быть, пожелал удачи. В ответ Джо бросил эмоцию уверенности в успехе. Получилось не очень. Собравшись, он полетел вверх.
   Обычно духу нет преград, но на этот раз воздух был странно тяжелым, плотным и неподатливым. Джонатам ломился через него, как сквозь густой подлесок.
   Воздух был полон пепла - и ярости Алека. Джонатаму стало не по себе при мысли, что будет, если он ненароком налетит на впавшего в яррк друга. Как Симона выглядела после того мысленного путешествия?
   Пожалуй, ему повезёт, если он просто временно сойдёт с ума или впадёт в оцепенение на целую неделю.
   Я иду, позвал Джо, не особо надеясь, что Алек услышит. Как всегда при таких путешествиях, расстояния были условны, но Джо предпочитал именно идти, неторопливо приближаться, хотя мог лишь представить себе друга и мгновенно оказаться рядом. Он летел как будто против сильного ветра, который временами усиливался до урагана. Алек продолжал кого-то убивать. Джонатам временами цеплял чужую боль и чувствовал, как там, в реальности, дёргается его тело.
   Вершина горы. И... провал. Тёмный зев, дыра в Живе. Джонатам почувствовал, как силы покидают его, словно выпитые этим разрывом в ткани мира. Сознание угасало.
   Это мы, успел крикнуть он из последних сил, и мир померк.
  
   - Что?.. -тихо спросил Алек, поднимая голову. - Почему вы здесь?.. Нет!.. нет, так не должно быть!..
   Он дико оглядывался вокруг, словно только что пришёл в себя. Схватился за виски, захрипел. Кэвин осмелился высунуться из-за камня, Алек уставился на него.
   - Ещё и ты, - с тоской произнёс. Выпрямился и раскинул руки, закрыл глаза.
   Лязгнула пряжка ошейника. Зверь разочарованно взревел, забился, снова посаженный на цепь, он бесновался и выл, но воля надёжно сдерживала, и он с ворчанием повиновался, улёгся где-то в темноте души, посверкивая глазами...
   Ветер хлестнул бичом, загоняя огонь. Уже почти дошедшее к подножию горы пламя повернуло назад и угасало, не найдя себе пищи. Искры гасли на камнях. Алек простёр свою волю, чувствуя огромные массивы воздуха. На Лаг-Аргаран спускался туман, раскалённых камней коснулась прохлада.
   Кэвин выдохнул - у рта заклубился пар. Он понял, что дрожит не только от страха, становилось холодно.
   А потом пошёл снег.
   Солнце светило ослепительно, снег словно кипел, закручиваясь в белую круговерть вокруг раскинувшей руки фигуры. Началась настоящая вьюга. В буране зажглась радуга, подсветив стоящего цветным ореолом. Столб сплошной белизны достал до неба, окружил снежными стенами гору Лаг-Аргаран. И скоро Алек не видел ничего, кроме этого света, затопившего весь мир.
  
   - Не нравится мне это...
   Клубы дыма пачкали небо над Лаг-Аргаран, хищные змеи огня скользили вниз. От камней исходил душащий жар, дышать было нечем. Четверо топтались вокруг лежащего, посматривали с надеждой и опаской. Джурай пытался хоть немного охладить воздух вокруг, но накатывающие волны горячего тяжёлого ветра сводили на нет все его усилия.
   - Не нравится мне это, - проговорил. - Когда человек путешествует так, его тело должно лежать смирно...
   Тело Джонатама отчего-то смирно лежать не желало. Конечности сводили короткие судороги, мышцы лица мелко подёргивались.
   И вдруг расслабились. "Путешественник" резко распахнул невидящие глаза, открыл рот...
   И закричал хрипло, долго, выгнулся дугой, колотясь о камни. Стоящие вокруг невольно отшатнулись. Тролль, вспомнив, как действовал сам Джонатам в такой же ситуации, навалился, придавил, подхватил ладонью-лопатой под затылок. Джонатам бился, едва не сбрасывая его.
   Конвульсии постепенно утихли. Джо хрипел, слепо шарил перед собой руками. Из горла вырывался неразборчивый хрип.
   - Джо! Что с тобой... ты вообще жив?..
   - Не уверен, - с трудом выговорил Джонатам.
   Это почувствовали все. Люди озирались по сторонам, Джурай изумлённо ахнул, поднимая голову к небу. Джонатам попытался встать.
   - Что это?..
   Пожар, который почти добрался до леса внизу, словно потянули за поводок. Столб хамуна развеялся, дым рвался вверх, пепел падал вниз, но открытое пламя гасло. В горячем сухом воздухе откуда-то появилась влага, туман, словно на гору спустилось облако. Пошёл тёплый грязноватый дождь. Повеяло прохладным ветерком.
   Джурай подскочил от неожиданности, услышав тихий смех.
   - Услышал, - пробормотал сердцевед, глядя в небо. - Он всё-таки меня услышал!..
   - Погодник, - с уважением проговорил Джурай. - Надеюсь, у него хватит сил, чтобы затушить всё, что горит...
   Становилось всё холоднее. Пар сгустился в густой туман.
   - Не о том думаешь, - возразил Джонатам. - Мне интересно, не перестарается ли он так же, как и с огнём... эй, кто-нибудь!.. - он попытался встать, не получилось. - Помогите мне убраться с открытого места!..
   - Зачем? - поинтересовался Джурай. Тролль, не задавая вопросов, сгрёб и утащил под нависающий камень, остальные последовали за ним.
   - А вот зачем.
   Что-то звонко щёлкнуло, и на камне расплылась водяная клякса. Джурай наклонился над ней, и следующая градина стукнула ему в затылок. Джурай ойкнул, вытряхнул из волос крупную ледяную горошину. Вжал голову в плечи, с опаской посматривая вверх.
   - Эй, может быть, хватит?.. - крикнул.
   Видимо, Алек не услышал. Или счёл, что не хватит.
   Град хлынул сплошной пеленой, люди, ругаясь, прятались под камнями. Скалы зловеще потрескивали, остывая. Сверху соскользнул целый сугроб налипшего снега, Джурай, ругаясь, завертелся, вытряхивая из-за шиворота.
   - Мы здесь как рыба в леднике!..
   Джонатам собрал с камня град, сунул в рот и захрустел. Тут же перекосился и выплюнул - лёд был полон пепла.
   - Дайте воды кто-нибудь, что ли...
   Снаружи уже начиналась настоящая вьюга.
   - Слушай, - Джурай стучал зубами. - Может быть, ещё раз слетаешь, скажешь, что хватит?
   Джонатам прислушался к себе и замотал головой. На второй раз он замахиваться не стал бы. Джурай высмотрел подходящий валун, переместил и поставил заслон секущему льдом ветру. Путники забились между камнями и сели спинами друг к другу, ожидая, когда закончится созданное человеческой волей буйство стихии. Воличи поочерёдно грели пространство, но, как и недавние попытки Джурая чуть охладиться, их усилия пропадали втуне.
  
   Вьюга была так же яростна, как и предшествующий ей огненный ветер.
   - Кончилось наконец, - сказал Джонатам, всё это время он к чему-то прислушивался. Джурай с сомнением посмотрел на друга, потом в сплошную снежную пелену.
   - Я имею в виду - Алек перестал. Остаётся только ждать, когда оно само остановится...
   Джурай решил не ждать и дал команду отправляться. Люди выбрались из своего укрытия, щурясь от снега, усыпавшего гору.
   - Проводник меня, - пробормотал Джурай, оскальзываясь на камнях. - Куда там нашим погодникам, которые разве что дождь призовут или град отгонят от полей!..
   - Алек однажды хамун остановил, - сказал Джонатам. - И после этого надорвался...
   Они тревожно переглянулись и поспешили наверх.
   Местность изменилась разительно. Снег скрыл провалы и острые камни, кое-где ледяная корка сплошь покрывала землю. Спешить не очень-то получалось. Время от времени Джонатам останавливал отряд, выясняя путь, иногда приходилось поворачивать назад, идти в обход заваленной тропы. Снегопад прекратился, зато подул сильный тёплый ветер, пахнущий весной.
   Несколько раз они обходили тела, застигнутые пожаром или камнепадом.
   Урэтхи вдруг остановился, жестом призвал всех к тишине. Люди застыли, напряжённо вслушиваясь.
   - Идёт кто-то, - пробормотал Джонатам. Путники взялись за оружие.
  
   За один лишь день летний пожар настиг их,
   Потом осенние дожди тушили огонь,
   А после зимняя вьюга бросала ледяную крошку,
   И снова летнее Солнце согревало путников.
   И всё это за один лишь только день,
   День как год...
   Книга Еджи, Химн "Слово о Лежащем Барсе", автор Кэвин Сарту
  
   Кэвин бежал сломя голову, прыгал по шатающимся камням, скользил и падал, вскакивал, нёсся дальше. Он не вполне понимал, куда бежит и зачем, в голове билась лишь одна мысль - скорее, скорее!..
   В очередной раз поскользнувшись и рухнув, он проехался на заднице, слетел с тропы и, уже прощаясь с жизнью, рухнул на кого-то, сшибив с ног.
   Этот кто-то приземлился сверху, вышибив весь воздух из лёгких, выругался незнакомыми словами. Вздёрнул добычу на ноги, встряхнул так, что у Кэвина лязгнули зубы, и рычаще поинтересовался, кто он такой и зачем падает с неба, сбивая с ног добрых путников.
   Кэвин проморгался от снега и решил, что путники не выглядят добрыми. За ворот его держал здоровенный детинушка с неприветливой физиономией. Остальные четверо с оружием наготове посматривали вверх, откуда прилетел незадачливый бегун.
   Кажется, я должен испугаться, подумал Кэвин. Но страха почему-то не было. После того, что он видел на вершине горы, пятеро головорезов казались какими-то бледными и неубедительными...
   Мысль об этом стряхнула оцепенение.
   - Вы... за ним?.. он там... скорее!.. - выпалил невнятно юноша.
   - Чего?.. - здоровяк снова встряхнул его, и слова вдруг выстроились в верном порядке.
   - Меня зовут Кэвин. Я оруженосец моего дора Александра. Который сейчас умирает на вершине этой горы!..
   Путники ошарашено переглянулись. Кэвин хотел заорать, торопя, но тут громила поставил его на тропу.
   - Идти можешь? - спросил Джурай.
   Кэвин не был уверен, но вдруг обнаружил, что он уже бежит вместе со всеми, не обращая внимания на боль в плече и рёбрах. Джонатам время от времени останавливал "добрых путников" и вертел головой, бормоча, что из-за снега и обвалов не узнаёт знакомой дороги. Кэвин и сам её не узнавал, но проводник каким-то образом всё же находил путь.
   Вот и вершина...
   Равнодушно обходя и перешагивая тела, которых здесь было довольно, они вскарабкались на скалу со Знаком.
  
   Вокруг бушует вьюга. В снежных вихрях возникают лица - и обмороженные, и обгоревшие в огне моей ярости. Голос из-за правого плеча называет их имена - "это тоже твои". Говорит моя совесть или мой первый мертвец?.. какая разница. Я и сам мертвец, кажется. Мертвец, но ещё могу убивать.
   Меч в руке, такой знакомый сабер, безо всяких украшений, только знак мастера на торце рукояти, стилизованное изображение чири. Солнце горит на клинке... нет, это отсвет Луны, чудовищно большой. Всё вокруг тонуло в призрачном свете, разламывалось на куски и падало в бездну. Кровь капала со стигматов на моих руках, и тёмные капли падали на камни, скрепляя их, замедляя гибель мира - но не останавливая.
   Свет пылал вокруг меня, превращаясь в нечто противоположное, во Тьму, и скоро Тьма затопила весь мир...
   Я сделал что-то неправильно. Я наполнил себя ненавистью, воспользовался своим Даром. И, когда ненависть иссякла, во мне ничего не осталось, и некуда стало идти. А неподвижность и пустота - это смерть.
   Я уничтожил сам себя. Ненависть - обоюдоострое оружие, она убивает и того, на кого направлена, и того, кто прибег к ней. Но есть противоядие...
   Смерти нет, когда есть... что?..
  
   - Ну, что?!. - нетерпеливо позвал Джурай.
   Джонатам только отмахнулся, разглядывая Доражей, отца и сына. Алек лежал, раскинув меченые стигматами руки, на губах его и в уголках глаз запеклась чёрная кровь. Дыхание было редким и неглубоким, сердце билось еле-еле.
   - Носилки, - глухо, отрывисто сказал Джонатам. - И привяжите их как следует, особенно Арагана. Со стрелой поосторожнее. Без целителя он умрёт. Насчёт Алека - не знаю. Нужно звать Луису...
   Он скрипнул зубами и тихо помянул Проводника.
   - Я не смогу позвать её отсюда!.. Здесь умирали, здесь Алек буйствовал... Мне придётся спускаться вниз!
   - Может быть, и не придётся, - сказал Джурай. - Буйство Алека было видно издалека, за десятки поприщ, и по Живе звон шёл. Насколько я знаю Луису, она непременно явится сама. Потому как мы беспомощные сопливые мальчишки и без её помощи совсем пропадём.
   Джонатам нервно засмеялся.
   - Да, на неё похоже...
   Он всё-таки спустился пониже и попытался достать Луису - не выходя из тела, просто ощутить яркий свет целительницы. Закрыл глаза, утишая сердце, потянулся далеко... нет, не столь уж далеко...
   Сначала почему-то ему попалась Симона. Обе девушки в сопровождении людей из Дорноха пробирались через лес где-то... очень близко от подножия горы!..
   Джонатам торопливо прикусил губу, чтобы не заорать от восторга. Благослови Господь всех непослушных девчонок, слава им, слава и трижды хвала!..
   Вопреки категорическому приказу Джурая, Луиса и иже с ней вовсе не подумали отсиживаться в деревне Проклятых и вышли, должно быть, сразу же после их ухода. Шли, конечно, разбойничьей тропой, не особо торопились и заметно отстали - зато теперь Алек и Араган...
   Джурай торопливо прикусил губу, чтобы не сказать вслух и не сглазить. Теперь у Доражей есть шанс. И всё.
   Он снова нырнул неглубоко в Живу и попробовал прикоснуться к Луисе, но его почему-то опять отбросило к Симоне. Девушка остановилась, ощутив чужое присутствие, отправила эмоцию вопроса. Джо обозначил себя, насколько мог обрисовал положение и бросил призыв поторопиться. Симона ответила пониманием.
   Джурай тем временем рыскал по вершине горы. Отчаявшись найти хоть одно подходящее для носилок деревце, вернулся к Знаку и смерил его задумчивым взглядом.
   - Возможно, кто-то посчитает кощунством, - пробормотал вой, и опорный столб со скрежетом полез из земли. - Потом другой поставлю...
  
   Симона шагала, полузакрыв глаза, твердила успокаивающую тесху. Не помогало. Её всё ещё потряхивало после того, что творилось в Живе некоторое время назад.
   Конечно, это он. Больше некому.
   Зрелище горы, сначала извергавшей огонь, а потом закутанной в пелену вьюги, впечатлило путников настолько, что мужчины едва не повернули обратно. Пришлось им напомнить, что они, собственно, мужчины. Симону больше напугала тёмная волна ярости и разрушения, идущая по Живе. Луисе тоже пришлось несладко.
   Сейчас она шла рядом с Симоной, поглядывала искоса. Смотри-смотри, мысленно огрызнулась девушка-Слухач. Думаешь, что я смогу кого-то дозваться на ходу? Может быть... я не пробовала. Но после такого я вообще боюсь в Живу смотреть!..
   А вот кто-то не побоялся сунуться...
   Симона застыла столбом. Скорее ощутила, чем увидела, что остальные столпились вокруг. Луиса встала перед нею, сейчас вышибет из транса оплеухой, как тот парень делал...
   Однако удара не последовало. Симона определила того, кто пытался до неё дозваться - он самый, любитель руки распускать. Интересно, с чего бы ему говорить именно с ней?..
   - Это Джонатам? - торопливо спросила Луиса. - Я вижу, но почему-то плохо...
   - Кто?.. А, да. Он.
   - Что он говорит?
   Симона дёрнула головой - не мешай.
   - Так... Поторопиться - это я поняла. Что-то про целительство... Он ранен... и не только он...
   Все столпились вокруг неё, благоговейно внимали. Луиса нетерпеливо притоптывала.
   - В общем, ты там нужна, - заключила Симона, возвращаясь из Живы. - Им всем досталось, а кто-то при смерти...
   Она осеклась.
   - Спасибо, - отрывисто сказала Луиса. И даже улыбнулась. Симона не ответила на улыбку. Они враги, помни это.
   - Интересно, - задумчиво произнесла "враг". - Почему он явился тебе, не мне?
   - Потому что я - Слухач? - предположила Симона.
   - Может быть, - кажется, Луису такое объяснение не устроило.
   Они вышли к реке, и Лаг-Аргаран открылась во всей своей красе. Лежащий Барс как будто линял. Неровные уродливые пятна чёрного и серого, пожарищ и снега. Луиса оглядела гору, неодобрительно покачала головой.
   - Никогда не соизмеряет силу...
   - Я правильно поняла?.. - Симона робко кашлянула. - Он ведь Носитель Дара?
   Луиса хмуро поглядела на неё и шагнула в реку, побрела к тому месту, где два больших валуна обозначали брод.
   - Да, - неохотно сказала уже на том берегу, когда Симона уверилась, что ей не ответят. - Сказать, какого Дара именно, или догадаешься сама?
   Симона подняла взгляд на Лаг-Аргаран. Да, догадаться было нетрудно.
   - Наверное, он всех их убил, - тихо проговорила девушка. - Наверное, это хорошо...
  
   Две группы вышли к подножию горы одновременно.
   - Вот... он... - задыхаясь, Джурай предъявил носилки. Луиса лишь мельком глянула на Александра, покачала головой.
   - Здесь я ничего сделать не могу. Он сам очнётся, или... или не очнётся.
   Целительница встала на колени около Арагана, поводила рукой над обломком стрелы, тронула запекшуюся вокруг кровь.
   - Поднимите выше... И разойдитесь, нечего пялиться!.. - вспылила вдруг.
   Люди поспешили отойти прочь. Радоничи почти бегом, воличи с неохотой, оглядываясь. Симона замешкалась, глядя, как ладони целительницы замедляют свой танец над телом, в котором едва теплилась жизнь. Луиса подняла голову.
   Она ничего не говорила. Просто смотрела ей в глаза.
   Симона с усилием отвела взгляд. Сделала шаг, другой, как будто преодолевая сильный ветер. На третьем чуть не наткнулась на Джонатама.
   Он ничего не делал, не пытался приказать, просить, молить. Он просто смотрел, глаза в глаза.
   Симона медленно кивнула. Будешь мне за это должен. Что-нибудь. Она вернулась к плоскому валуну, на который водрузили носилки.
   Да, враги. Убийцы. Но не помочь умирающему она не могла.
   Целительница лишь посмотрела испытующе и кивнула. Расстегнула свою сумку.
   - Я почти ничего не умею, - всхлипывая от вдруг охватившего душу облегчения, сказала Симона.
   - Меня ты проверила вполне нормально, - Луиса повела плечом. - И потом, когда удирала...
   Она смутилась.
   - Ладно, начали... А вы пока срубите нормальные носилки вместо этого!..
  
   Ранним вечером они вышли к деревне Проклятых.
   Араган "повернул вжиль", как говорила мэтресса Элана. Он даже очнулся на какое-то время, и Луиса напоила водой с порцией дурманики.
   - Нельзя, чтобы дёргался. А если ещё про Алека узнает...
   Вой так и не очнулся. Лежал, примотанный к своим носилкам. Луиса лишь перебинтовала ему руки, испятнанные стигматами.
   Кэвина тоже заштопали и заверили, что "до свадьбы заживёт". Всю дорогу он не отходил от носилок своего дора, и никто не оспаривал его место рядом с Алеком. "Оруженосец" чувствовал, что его считают малость чокнутым, но ему было всё равно.
   - Не знаю я!.. - огрызнулась Луиса на очередной вопрос, очнётся ли Алек. - Будь здесь Майнус, или кто-нибудь из старших воев или целителей, они бы сказали. А я всего лишь ученица, которая только что получила платок!..
   Симона вздрогнула, посмотрела на неё.
   Ранним вечером печальная процессия выбралась к деревне Проклятых.
   Радоничи, ещё недавно с таким энтузиазмом следующие за Алеком, были растеряны и подавлены. Теперь, когда самое большое гнездо разбойников было разорено, а сам дор то ли выживет, то ли нет, они не знали, что делать. Джонатам, Джурай, Луиса и Тролль совещались вполголоса, призвали к себе Пегого и Миха.
   - Давайте сделаем то, что и велел нам дор, - сказал "оруженосец".
   - Тебе он, может быть, и дор, а нам... - буркнул Джурай. - А что он велел?
   - В письме. Возвращаться в Дорнох, забрать мать, брата и отправляться... - Мих споткнулся, но всё-таки докончил, - к вам...
   - Угу. В Злые Леса, - воличи насмешливо переглянулись. Мих смутился ещё больше.
   - Приказы приказами, но вот так бросать народ Алека не годится, - сказала Луиса, посерьезнев. - Лесами рыскают недобитые разбойники, статовцы мутят воду, а церковники не реагируют, ещё какие-то стрекозы появились летающие...
   - Завтра идём в Дорнох, - приговорил Джурай. - Предупредить радоничей. И, может быть, к тому времени что-нибудь изменится...
   Он покосился в угол, где на лавке лежал Алек, неподвижный и равнодушный ко всему миру.
   - Он как?.. и отец - выдержат переход?
   Луиса и Симона переглянулись.
   - Выдержат, - с уверенностью сказала целительница. - Алеку безразлично, Араган же... надо с ним ночь посидеть. Вроде на поправку пошёл, но мужчина пожилой, а мы ему заживление подхлестнули, как ещё пойдёт...
   Симона согласно кивнула. Джурай поглядел на неё, на Джонатама. Тот дёрнул плечом, - давай сам.
   - Послушай, - странно было видеть Бешеного смущённым. - Мы... В общем, мы тебя отпускаем. Спасибо, что спасла Арагана... и вообще помогала нам... и... короче, ступай куда хочешь.
   Симона сначала оторопела.
   - Иди с миром и не греши больше, да?!. - рыкнула вдруг разъяренно, Джонатам аж шарахнулся. - Хороши отпускающие!.. Ты свободна, вали в тёмный лес!..
   - Тебя никто не заставляет уходить сейчас, отправишься утром... - поспешил сказать Джурай.
   - Тропами недобитых разбойников!..
   - Пройдёшься с нами до Дорноха, - вмешался Джонатам. - Умеешь ездить верхом? Коня дадим...
   Симона прыгнула. Махнула с места на целую сажень, налетела на Джо, сшибая с лавки. Они покатились и врезались в стену. Девушка оказалась сверху, бестолково молотя кулаками, зашарила по поясу, разыскивая нож. Оглушённый Джо еле успел перехватить её запястья.
   На мгновение все опешили. Потом лавки опрокинулись, стол отъехал в угол, разлетелась по полу нехитрая снедь. Тролль и Джурай вцепились в Симону, которая билась в истерике и всё пыталась достать Джо. Тот откатился в угол, подальше от разъярённой девчонки, и шмыгал разбитым носом.
   - Ну-ка... - Луиса положила руку на лицо Симоны, та обмякла и беспомощно разревелась. Целительница поставила лавку и помогла сесть. - Все вон.
   Мужчины поспешили выполнить приказ, почти бегом выскочили из дома.
   - Это, между прочим, и тебя касалось.
   Джо встал, с изумлением потрогал щёку, распаханную ногтями девушки. Тихо помянул Проводника и его тварей.
   - Иди-иди. Сам управишься, не настолько велики твои ранения.
   Джонатам фыркнул. Подошёл к Симоне, не обращая внимания на предостерегающий возглас целительницы, и взял её за руки. Девушка брыкнулась.
   - Пусти... скотина... - прохлюпала носом.
   - Ты не виновата, - Джо не подумал отпускать. Луиса поглядела, как девушка всхлипывает, цепляясь за руки эмпата, решила, что лишняя здесь как раз она, и тихонько попятилась к двери. Ещё бы Алека прихватить.
   - Ты не виновата.
   - Нет, - всхлипнула Симона. - Я предала их.
   - Ты всё равно ничего не смогла бы сделать...
   - Я могла бы умереть вместе со всеми.
   Джонатам взял её за подбородок, глядя в глаза.
   - Оставь эти мысли, - негромкий, проникновенный голос обволок, лаская, заставляя себе верить. Симона встряхнула головой, сопротивляясь волшебному действию голоса, усмехнулась окровавленным ртом. Это что же, я? - подумал Джонатам. Нет, сама искусала губы до крови.
   - Я Слухач, - сказала девчонка. - Меня нельзя заморочить.
   - Я и не пытался!.. - оскорбился Джонатам, мысленно себя обругав. Мог бы сам понять...
   Заморочить... Мысли зацепились за слово и пошли дальше, раскручивая цепочку воспоминаний. Туман над рекой, седой мальчишка сидит на берегу, глядит на пляшущие в воздухе камешки. Тогда Джонатам тоже считал себя предателем... да он и был предателем, что бы там не говорил великодушный Алек.
   Он заговорил, негромко, убедительно, словно рассказывая притчу или пробуя слова для запечатления в книге. Девушка затихла и слушала. Наверное, Джонатам впервые в полную силу задействовал свой талант сердцеведа.
  
   Ремешки и бусы так и мелькали. Мысли были далеко. Мона потянулась, отложив рукоделие и разминая кисти, запустила босые ноги в жёсткую шерсть Клыка. Пёс лежал, растянувшись на траве, заворчал, прихватывая зубами пятки.
   - Чего подкрадываетесь, как тати? - поинтересовалась девочка. Сзади раздался слитный разочарованный вздох.
   - Как у неё получается? - спросила Кнопка. - Ещё ни разу не удалось подловить...
   Мона усмехнулась невесело. Да, умение контролировать окружение ей кое-чего стоило...
   Подруги подошли, уже не скрываясь.
   - Не рано ли вам на сеновал? - пропела Кнопка из-за плеча. Мона не глядя махнула за спину пучком кожаных ремешков. Судя по ойканью, попала.
   - Отстань!.. Мы не ради всяких глупостей туда лазили.
   - А, значит, для умностей? Каких? - Кнопка уселась рядом. Улитка одним прыжком вскочила на низкую ветку рядом и заболтала ногами. Клык заинтересованно следил.
   - Давай, рассказывай, нам интересно, какие умности могут происходить на сеновале!.. - потребовала.
   - Гарий путешествовал, - Мона продолжила трудиться над хитроумным сплетением кожаных полосок. - Он просил, чтобы я за ним присмотрела.
   - Сумасшедшие, - неодобрительно пробормотала Кнопка. - А если он заблудится где-то там?
   Мона промолчала. Они, конечно, подруги, но повторять им слова Гария, который обещал в случае чего найти к ней дорогу из любого конца мира, девочка поостереглась.
   - Тем более в том безобразии, что творилось сегодня утром?
   Мона не отличалась чувствительностью к этим вещам, но даже она что-то ощутила. Гарию так и вовсе плохо стало - то ли оттого, что он целитель, то ли из-за побратимства с Алеком, который, кто бы сомневался, был прямым участником утреннего "безобразия"... что бы это ни было.
   - Он не такой дурак, чтобы соваться в Живу, когда там происходит такое. Отправился, когда уже всё поутихло.
   - И что же это было?
   - Гарий не разобрал толком. Слишком далеко. И ходил он по верхам.
   И недолго, потому что я испугалась за него и тронула за плечо, и мальчишка тут же вернулся в тело...
   - ...Купаться ушёл. Я не стала... стеснять.
   - Чудаки эти радоничи, - прокомментировала Кнопка.
   - Разные народы - разные обычаи, - сказала мудрая Улитка. - Да, и про обычаи...
   Она с подозрением уставилась, как Мона перебирала стеклянные бусины.
   - Ты что, серьёзно?
   - А почему бы и нет? Я уже достаточно взрослая.
   - Ой-ой, взрослая она, замуж пора!.. - фыркнула Эрика. Она была немного младше подруги.
   - Не замуж, - Мона низала бусины на ремешки, закрепляла узелками, - но танцевать Огненный Танец уже могу.
   Она завязала на запястье только что сплетённый браслет, крутанула кистью, отчего бусины весело защёлкали друг о друга.
   - Огнёвка будет танцевать Танец Огня! - объявила Кнопка. - На это стоит посмотреть. А Гарий-то сможет пройтись по углям? - озабочено поинтересовалась. - Ведь действительно разные обычаи.
   - Ты же не будешь говорить, что Гарий тут не при чём, - подпела Улитка.
   - Не буду, - с достоинством сказала Мона, и подруги поперхнулись смешками.
   С тех пор, как Мона вернулась, подруги её не узнавали. Девочка стала серьёзнее и спокойнее, немного смирила свой "огненный" характер. В общих чертах Эрика уже знала, что произошло во время путешествия. Но Мона всячески уклонялась от расспросов, опасаясь поссориться с ней, Кнопка вообще перестала заговаривать на эту тему.
   Мона встала, не одевая черевики, прошлась по траве. Туда, сюда, лишь намечая движения. И заскользила, легко ступая, в древнем ритме ритуального танца. Улитка, поймав такт, захлопала в ладоши, Кнопка подхватила. Мона закружилась, притоптывая, бусины застучали друг о друга.
   Гарий возвращался с реки, застыл в стороне, откровенно любуясь. Невесёлые мысли, одолевающие его после путешествия, мгновенно вылетели из головы.
   Мона почувствовала восхищённый взгляд и застыла на полушаге в полуповороте, бросила взгляд через плечо.
   - Сейчас в обморок грохнется, - предрекла Улитка, которая иногда бывала вредной.
   Гарий действительно чувствовал некоторую слабость в ногах. На всякий случай он подошёл к черёмухе и сел.
   - Ну как? - поинтересовалась Мона вполголоса.
   - Здорово, - честно сказал Гарий.
   - Да я не про это!.. - девочка чуть покраснела. - Готов дать отчёт о своём путешествии? Или он весь будет состоять из... - она поводила руками, передразнивая его обычные "объяснения" после полётов.
   - Тут скорее всего не вот так, - Гарий тоже плавно помахал руками, - а вот примерно так, - несколько раз сильно хлестнул по воздуху. - Мне просто опыта не хватает истолковать, что я видел.
   - А ты расскажи, может быть, мы истолкуем, - прозвучал сторонний голос.
   Дети подхватились, Кнопка ойкнула и схватилась за громобой, Мона растерянно метнулась, то ли оружие выхватывать, то ли огнём бить. Гарий шатнулся закрыть их собой, хватаясь за рукоять ножа. Улитка свалилась со своей ветки и попыталась спрятаться за стволом черёмухи. Даже Клык, кажется, вздрогнул от неожиданности.
   - Наставница... наставник... - пролепетала Мона. Кажется, кто-то тут только что воображала себя опытной войей, к которой и не подкрадёшься неожиданно?..
   Верея с удовольствием разглядывала смущённых учеников. Майнус опирался на посох, опустив веки, он казался сонным и ко всему равнодушным, но каждый под черёмухой ощущал направленное внимание слепого мыследея. Гераж потирал ладонью щетину, скрывая улыбку.
   - У вас тут совет? - поинтересовался.
   - Ну да... что-то вроде, - пробормотал Гарий.
   - Интересно... - проскрипел старик. - Может быть, и нам чего присоветуете?..
   Гарий вдруг выпрямился и окаменел, уставясь в пространство. Повисла тишина, все с любопытством смотрели на него. Майнус хмурился, тоже каким-то образом наблюдая мальчишку - и при этом "видел" больше, чем все остальные.
   - Троллик? - осторожно позвала Мона. Гарий очнулся.
   - Да запросто присоветуем, - голос его был почти злым. Гарий дёрнул подбородком в сторону Мечты. - На вашем месте я бы посмотрел, чего там с Линой.
   Гераж ничего не понял. А вот наставница посерьёзнела, закусила губу. Майнус широко распахнул незрячие глаза.
   - Ах я старый дурак!.. - повернулся к Мечте и замер изваянием самому себе.
   - А чего там с Линой? - тихонько спросила Мона.
   - Я дурак молодой, - сообщил Гарий, поднял кулак и стукнул себя по лбу. - Только сейчас пришло в голову, что она-то обязательно почувствует, что произошло, и узнает Алека... и непременно отправится посмотреть, что с ним случилось. И, конечно, не будет ходить по верхам, как я, отправится глубже, а это просто-напросто опасно!..
   - Ничего, - сказала Кнопка с надеждой. - Тётя Линета опытная путешественница. Да ведь она вообще гений Ветра!.. Так что всё будет в порядке...
   Неуверенный тон не соответствовал бодрости заявления.
   Майнус очнулся. И принялся тихо ругаться, разнообразно поминая старых слепых дуралеев, не уследивших за молодыми дурочками, которые суются невесть куда в розысках пропавших болванов...
   - Что, уже?.. - спросила Верея. Майнус безнадёжно махнул рукой:
   - Мало порол её в своё время!..
   - Давай уж ты тут сама. А я... - Майнус печально ругнулся и торопливо заковылял к деревне.
   - Велено пороть, - задумчиво сказала Верея, переведя хищный взгляд на четвёрку. Дети невольно потянулись прикрыть сидячие места. - Но это позже. Рассказывай, чего ты там видел.
   Гарий безнадёжно вздохнул. Он подозревал, что наставница не оценит его вдохновенного мычания и размахивания руками. Придётся где-то изыскать слова, чтобы описать буйство сил, которому он стал свидетелем там, на изнанке мира.
  
   Сэра всплескивала руками.
   - Да кто ж знал!..
   Майнус хмурил седые брови. Лина лежала на лавке в сенцах, бледная и неподвижная. Тормошить бесполезно - она уже отсутствовала в собственном теле и, действительно, ушла глубже, чем Гарий.
   Гений Ветра... Человек, способный мыслью путешествовать едва ли не по всему свету. Редкий талант, хотя не настолько, как дар Ненависти. Но Ветер тоже бывает опасен для носителя своего дара. Можно уйти слишком глубоко, слишком далеко, и заблудиться, не найти дорогу назад...
   Войко стояла рядом, смотрела виновато. Могла бы догадаться - хозяйка просила не присмотреть за непоседливым Рико, а позаботиться о нём. Ребёнок держался за руку рабыни и молчал, как будто понимал серьёзность происходящего.
   Майнус устроился рядом с ложем племянницы, опустил голову, сплёл пальцы на посохе, со стороны казалось, старик дремлет. На самом деле он искал в Живе огонёк этой ненормальной девчонки, которая сначала делает, чем думает, и сводит с ума своих родственников!..
   Мыследей вздрогнул, раздражение чуть нарушило сосредоточение. В последние года два у молодой матери не хватало времени тренировать свой Дар, который едва-едва проснулся перед войной. Сейчас она лишь немногим более опытна, чем впервые вышедший из тела путешественник...
   Надо было её учить, подумал старик. Хватит оправдываться тем, что она, мол, ещё сопливая девчонка. У этой девчонки уже есть дети.
   Кстати.
   - Уведи, - сказал Майнус, не открывая глаз. - Он меня забивает.
   Рико не хотел уходить от матери, пришлось подхватить на руки. Мальчишка нерешительно заревел. Напевая и бормоча что-то утешительное, Войко прошла центральной улицей и вышла к детскому саду.
   Дети обладают счастливой способностью забывать. В компании сверстников Роки быстро развеселился, наблюдая за ним, Войко тоже заулыбалась.
   Здесь и нашли её Кнопка, Мона и Гарий, все трое были мрачны, как василиски в холодный день.
   - Что Лина? - отрывисто спросил Гарий. Войко пожала плечами.
   - Я не разбираюсь в этом. Она где-то там... - неопределённо махнула рукой. Гарий помянул Проводника.
   - Что мне стоило раньше об этом подумать!..
   - И что бы ты тогда сделал? - поинтересовалась Мона. - Стукнул Майнусу? Или сам бы запретил ей летать?
   Гарий слабо улыбнулся, представив себя что-то запрещающим Лине или жалующимся на неё учителю.
   - Хотя бы приглядел за ней. Всё-таки она мне как бы родственница.
   - Кстати, вон ещё одна как бы родственница идёт... - сказала Кнопка. Невинно заморгала, когда Мона и Гарий смерили неодобрительными взглядами.
   Самилла в компании смутно знакомого парня - Гарий припомнил его имя, Паль, - остановилась с другой стороны площадки. Молодые люди переговаривались, с улыбкой наблюдали за детьми.
   - Сам или мне доверишь скорбный труд? - ехидно поинтересовалась Кнопка.
   - Сам, - угрюмо бросил Гарий и уставился на названную сестру тяжёлым взглядом.
   Войя-целительница почувствовала, оглянулась удивлённо - кому плохо в светлом месте, пропитанным детской радостью? Что-то коротко бросила спутнику и подошла.
   - Что случилось, братец?
   - С чего ты взяла? - правдоподобно удивился Гарий.
   - С того, что ты здесь сидишь насупленный, даже дети уже хныкать начинают...
   - Тогда отойдём, - Гарий и в самом деле не хотел портить детское веселье (как учуют его настроение, да как поднимут коллективный рёв, хоть вон беги), - но главная причина была не в том. Он не хотел веселить подруг своим разговором с посестрой.
   Кнопка разочарованно ругнулась вслед, шагнула было, но Мона удержала. И в самом деле, изменилась...
   - Ты из-за Алека такой кислый? - спросила посестра. - Не переживай, он выкрутится. И не такое повидал...
   - Такое - не повидал, - сказал Гарий и поёжился, вспомнив бурление Живы. Сэм нахмурилась.
   - Погоди... ты что же, летал?
   Гарий виновато потупился. Самилла проглотила невнятное ругательство:
   - Мозги у тебя есть? Если бы ты заблудился в Мире Обмана, что бы мы сказали Алеку, когда он вернулся бы?!.
   По крайней мере, она верит, что брат вернётся.
   - За тобой хотя бы присматривал кто-нибудь?
   Гарий невольно оглянулся на Мону, чья рыжая голова светилась в зелени сада. Самилла тоже поглядела туда и, кажется, что-то поняла.
   - Выдрать бы тебя, - сказала тоскливо, уже без прежней злости.
   - Так и велели, - Гарий поскрёб ногой землю.
   - Чего? - не поняла посестра.
   - Выдрать. Верея сказала. Найти кого-нибудь из родных, рассказать им, какую глупость я утворил, и передать её совет - чтобы меня как следует выпороли.
   Самилла фыркнула, с интересом разглядывая его.
   - И ты выбрал меня? Думал, меньше достанется?
   Гарий пожал плечами. Он был далёк от мысли, что Сэм его пощадит. Красивая и весёлая девушка, на игровой поляне она превращалась в свирепую воительницу. Едва ли в наказании будет мягка...
   - Мне кажется, что ты уже слишком взрослый, чтобы подвергаться таким воспитательным процедурам... - неуверенно начала Самилла. - Ладно, вот что мы сделаем. Алек вернётся и сам решит, нужно ли наказывать. А пока ходи непоротый.
   Гарий с облегчением выдохнул. Курт Конар был крут, а сын не отличался смирностью характера, и ему часто доставалось. Так что взбучки Троллик не боялся, но всё же весёлого мало.
   - Ты правда думаешь, что он вернётся? - спросил мальчишка.
   - Конечно, - Самилла улыбнулась с уверенностью, которой на самом деле не испытывала. - Брат всегда возвращается.
   - А ты сама... - Гарий на всякий случай оглянулся по сторонам, - не пробовала?.. - повёл рукой, изображая что-то порхающее.
   - Тс-с-с!.. - Сэм тоже воровато оглянулась, - не говори никому!.. А то не посмотрят на мой возраст, и тоже достанется!..
   - Вот и говори, что лишь дети горазды воротить глупости! - прокомментировал Гарий. - Погоди-ка, за тобой присматривал хоть кто-нибудь?
   Самилла оглянулась на Паля, который так и маялся возле детского сада. Гарий удивился:
   - А почему он?
   - А почему бы и нет? - Гарию показалось, что Сэм слегка покраснела. Он почесал в затылке.
   - И... что видела? - понизил голос.
   - Я неглубоко ходила, - девушка пожала плечами. - А так мало что можно заметить... Какой-нибудь гений Ветра, пожалуй, смог бы присмотреться внимательней и понять, что там происходит, но...
   Она споткнулась. Кажется, Гарий впервые видел бесстрашную воительницу испуганной.
   - Лина!.. она же гений Ветра! - и вопросительно посмотрела на Гария. - Что, уже?..
   Гарий виновато развёл руками, как будто это из-за него жена брата отправилась в опасное путешествие. Сэм выругалась.
   - Майнус присматривает за ней. Может быть, вытащит...
   Самилла опять сплела несколько недобрых слов.
   - Ну и влетит же ей, как Алек вернётся...
   Слишком уж часто она это повторяет, подумал Гарий.
  
   - Спасибо, - сказала девушка, помолчав. - Забавная притча. Но она немного не к месту.
   Зато ты отвлеклась... Джонатам улыбнулся.
   - Не осталось никого, кто бы мог меня простить. Почему-то всегда получается так... - Симона говорила горько, но уже без истерики. Джонатам посмотрел на неё и передумал спрашивать. Сейчас она не расскажет. Может быть, позже.
   - Я не знала, что церковники практикуют заморачивание.
   Джонатам отметил, что она сказала не "наши" или "мы".
   - Это не всем говорят...
   Они помолчали.
   - Давай спать.
   - Опять в обнимку? - усмехнулась Симона.
   Джонатам понял, что краснеет.
   - Нет. Если ты не... - он чуть было не сказал "не захочешь".
   - Не боитесь, что я кого-нибудь дозовусь?
   Джо пожал плечами. Симона вздохнула.
   - Пожалуй, я действительно не смогу. Страшно даже смотреть в Живу.
   - Ну, сейчас-то Алек не способен что-нибудь наворотить... - Джонатам посмотрел на бесчувственного друга.
   - Того, что он наворотил раньше, вполне достаточно для того, чтобы мне снились кошмары.
   Джонатам прикусил язык, борясь с искушением предложить себя как сторожа её снов. Хватит. Ты и так уже запутался сверх меры. Сердцевед, эшта шасса харай!.. В собственном сердце разобраться не можешь.
   Симона хотела сказать что-то ещё, но осеклась, подняла голову, к чему-то прислушиваясь.
   - Тревога!.. - вдруг заорали на улице. - Сюда, они здесь!.. Ах, чтоб тебя!..
   Джонатам и Симона подхватились и вылетели в темноту позднего вечера, с трудом разминувшись в дверях.
   - Что случилось?!.
   Это интересовало всех. Деревня взорвалась суматохой, тревожно ржали кони, люди бегали, кричали, размахивали факелами. Джонатам зажмурился, в глаза толкнулась боль, и тёмный мир наполнился прозрачными тенями.
   Симона, должно быть, так не умела, и её пришлось волочь за собой за руку. Джонатам бросился туда, откуда кричал Мих, и очень скоро споткнулся о него.
   Парень сидел на траве, мотая головой, его лицо заливала тёмная в цвете факела кровь.
   - Что-то не везёт мне на стражах, - сообщил внятно и завалился.
   Вспыхнул факел, осветил громоздкую фигуру Тролля, зажёг кровавый отблеск на полумесяце секиры. Полумесяц мелькнул и ткнулся в землю.
   - Парень, как тебя... Мих!.. - позвал берич, наклоняясь и едва не подпалив факелом залитые кровью волосы. Мальчишка открыл глаза.
   - Кэвин? - позвал, ослеплённо моргая.
   - Кэвин! - Тролль выпрямился и бросился в темноту, едва не стоптав искомого. Мальчишка брёл с мечом в одной руке и с какой-то тряпкой в другой.
   - Ушёл, - сообщил, предъявляя собранию рваную куртку. Все столпились вокруг, изучая трофей. Подоспела Луиса, осмотрела рану Миха и заверила, что героическая смерть ему не грозит:
   - На голове любая царапина кровит.
   Закончив с перевязкой, девушка потребовала объяснений. Оказалось, что бдительный Мих, которому доверили первую стражу, почуял некое шевеление в кустах, отправился проверить и получил по голове сзади.
   Слабо, так как почти успел уклониться - в последнее время парень научился-таки чувствовать опасность. Удар швырнул его на землю, Мих завопил и попытался задержать, получил ещё раз. Скрадник бросился наутёк, Кэвин, оказавшийся недалеко, за ним, и успел схватить за шиворот - но ночной гуляка выскочил из куртки и был таков.
   - Наша, - уверенно заявил Пегий.
   - По-нашенски сшита, - подтвердил другой радонич, деловито ощупывая.
   - Значит, либо селяне, либо разбойники, - заключил Джонатам. - Хотят выяснить, кто это поселился в деревне Проклятых. С погоней мы, пожалуй, запоздали...
   - Это бесполезно, - вмешался Кэвин. Джурай недобро поглядел на осмелившегося перебить, но парень невозмутимо продолжил: - Он очень ловко вывернулся из куртки. А потом, когда бежал, было очень мало шума. Может быть, не воин, но точно охотник.
   - А ловить охотника в лесу... - Джурай кивнул, показывая, что соображение принято, задумался. - Ладно!.. Все поели? Тогда костры разметать и потушить, - готовили на открытом огне, печи в домах не топили. - Лошадей в тот сад. Проводник меня, вот уж не было печали!..
   Он сыпал распоряжениями, мешая с руганью, и ещё недавно напуганные люди подтянулись, заспешили. Обычные селяне превратились в какой-никакой, но отряд.
  
   Джурай взял себе последнюю стражу, если что случится, то именно в это время. Соорудив из свёрнутого плаща и одолженной одёжки куклу, вой посадил её в месте, как будто очевидном для стража, сам устроился в стороне.
   Ближе к утру и концу стражи ночной покой возмутили тихие шаги. Не от леса - со стороны деревни. Болван не обманул ночного бродягу, он лишь на чуть остановился рядом и последовал дальше, к настоящей засидке. Потоптался, как будто обращая на себя внимание.
   - Кому не спится в ночь глухую? - поинтересовался Джурай.
   - Какая ночь, утро почти, - ответил Джонатам.
   - Тебя было слышно, - попенял товарищ.
   - Я нарочно, не хотел, чтобы ты меня по голове стукнул.
   Джонатам присел рядом.
   - Ночью вся эта местность была заполнена духами. Я узнал одного - Лина. Но пообщаться с ней не удалось.
   - Жаль, - сказал Джурай. - Или хорошо?
   Движение во тьме - Джонатам пожал плечами.
   - Зря она вообще пришла. На такое огромное расстояние - это может быть опасно. И потом, может быть, с Алеком всё обойдётся, а она узнает чего не следует, и будет волноваться напрасно...
   - А что другие духи? - спросил Джурай.
   - То, что Алек вытворял, пустило бурю по Живе. Неудивительно, что все умеющие летать незримым духом и при этом достаточно смелые или любопытные, припёрлись посмотреть на Лаг-Аргаран.
   - Угу. Ясно. Давай следующую новость.
   - С чего ты взял, что она будет?
   - С одной этой новостью ты бы не пришёл, она вполне терпит до утра...
   Джонатам усмехнулся.
   - Да. Помимо духов, Симона почуяла...
   - А, так это она почуяла? - перебил Джурай.
   - Ну... да. А что.
   - Да нет, ничего...
   Джонатам с подозрением глянул на друга, но усмешки не обнаружил. Потому что в такой темноте и эльф бы мало чего разглядел.
   - Она почуяла, сказала мне, и я проверил. На нас направлено чужое внимание.
   - И что это должно означать? - недоумённо спросил Джурай.
   - Не уверен, что смогу объяснить. Ты можешь ощутить, когда тебе целятся из громобоя в затылок?
   - Конечно. Такое любой ощутит. Другое дело, что среагировать вовремя не всякий успеет...
   - Так вот, ощущение похожее. Только... более рассеянное и продлённое во времени.
   - Я не понял, - пожаловался Джурай.
   - Короче, - вздохнул Джонатам. - Она Слухач, понимаешь? Она может ощущать направленность мыслей. Так вот, о нас кто-то думает. И намерен предпринять в отношении нас какие-то действия. Нам не целится кто-то из громобоя в затылок прямо сейчас - но, возможно, в недалёком будущем будет целиться.
   Джурай какое-то время переваривал корявое объяснение, потом невнятно ругнулся.
   - Как ты думаешь, может это быть тот охотник, или кто он там? Если добрался наконец до своих и сообщил им, что в деревне Проклятых обосновались какие-то подозрительные ребята.
   - Запросто, - поразмыслив, сказал Джонатам. - Если он пожаловался товарищам на плохих людей из деревни Проклятых, которые отобрали у него куртку... да как начали они все думать, как бы нам накостылять...
   - Плохо, - вздохнул Джурай. - Да, а громобоев у нас сколько?..
  
   Клочья утреннего тумана повисли на ставнях, стекали каплями по стеклу.
   Восходящее солнце расточило туман - и ночные кошмары. Тания лежала, глядя, как луч ползёт по потолку, слушала ровное дыхание детей.
   И постепенно успокаивалась.
   Ей приснилась вьюга, грызущая ледяными вихрями гору, похожую на кошку. Посреди зелёного лета бушевали бураны, заметали следы недавнего страшного пожара, укрывала белоснежным одеялом людей, уснувших навсегда на склоне этой горы. Что случилось вчерашним утром на западе? Отчего вечное ровное сияние Живы замутилось тёмными волнами? Кто этот человек из видения, воин с пылающим мечом и багровыми крыльями за спиной?..
   Дерек и Рико мирно сопели в сдвоенной корзине-колыбели. Хотя бы детей не разбудила... воплем ужаса или паническими мыслями.
   - Заходи, - негромко сказала. Бета смущённо кашлянула за дверью и вошла.
   - Что-нибудь про него есть? - спросила Тания, оставляя в покое рукоять пистоля под подушкой. Женщина-пластун сочувственно покачала головой.
   - Нет, сэнири. Зато пришло послание из Радона.
   Тания нахмурилась - а я-то тут при чём? С тех пор, как Матис уехал, призванный в Крепь официальным посланием, она старательно отстранилась от всех дел цитадели, оставив на себе лишь заботу о детях. На её попечении были не только младенцы, собственный и Беты, а ещё и уличные беспризорники. Стараясь отвлечься от печальных мыслей о возможном результате поездки мужа, Тания взялась за новое дело с энтузиазмом и изобретательностью. В конце концов получилось что-то среднее между гильдией и школой. Дикарка с удовольствием учила беспризорников, Искра предлагала услуги курьеров и зазывал трактирщикам, держателям постоялых дворов, мастерских и торговых лавок.
   Разумеется, стратиг оставил заместителей. Сбор налогов и делопроизводство было в ведении госпожи Архивариуса. Поддержание порядка в столице легло на плечи нового начальника городской стражи - старого в связи с нападением на цитадель и побоищем на рынке тихонько попросили в отставку. Охраной цитадели занимался Алеф и Рошер Синоу.
   И эти люди стратига периодически пытались включить его жену в свою работу. Тания "ломалась", как сказала Искра. Она могла обдумать проблему, дать совет, "прослушать" нужного человека, но категорически отказывалась принимать решения отдавать приказы.
   В последнее время попытки "запрячь" (опять уличный жаргон беспризорников) как будто сошли на нет. И вот опять...
   - Радон, - подчеркнула Бета.
   - Погоди-ка, - девушка мысленно представила карту этой части Каррионы. - Так это... там?
   Женщина-пластун кивнула.
   - Хорошо. Сейчас иду, - сказала Тания. - Вы в библиотеке? - как-то само собой сложилось, что общие собрания проходили не в каком-нибудь кабинете, а в обиталище госпожи Архивариуса.
   - Точно так. Вы позволите? - указала на колыбель. Тания кивнула, и женщина забрала детей. Тания выползла из-под одеяла и принялась одеваться. В довершении всего нацепила пояс с двумя пистолями и ножом. Оружие стало привычным, как одежда.
   Стражники за дверью коротко кивнули и снова превратились в неподвижные статуи. Ещё и эти... Пластуны называют "сэнири", воины отдают приветствие, госпожа Архивариус чуть ли ни лекции читает об управлении провинцией... Ещё один салют от солдат у дверей библиотеки. Ответив, она коротко просканировала помещение через стену и вошла.
   - Доброе утро всем...
   Трое пластунов - Алеф, Бета, Исис, - Грик уехал со стратигом, а новый Дорн так и не был назначен. Госпожа Архивариус. Патэ Синоу. Все они встали, приветствуя. Тания решила, что не время злиться и требовать объяснений такому неуместному почтению.
   - Что случилось в Радоне? - Тания села на неудобный стул с высокой спинкой. Тут же у неё возникло ощущение, что она сидит во главе стола, - хотя стол был круглый.
   Перед госпожой Архивариусом на лакированной инкрустации стола лежал бронзовый цилиндрик и полоска бумаги. Женщина протянула руку, и листок порхнул, заскользил, остановился перед Танией.
   Девушка дважды перечитала короткое послание.
   - Странный стиль, - осторожно сказала.
   - Верно, - Архивариус несколько раз кивнула, словно наставница, довольная удачным ответом ученицы. - Стиль совершенно неудобоваримый. Почерк человека, явно непривычного писать такие послания. Бумага сложена не так, как положено в таких посланиях.
   - То есть писал не церковник, - Тания послушно сделала вывод, к которому её зачем-то подводила Архивариус. - Кто же?..
   - Судя по почерку, молодой, левша, привычный более к мечу, чем к перу. Писал второпях, в неудобных условиях, пристроив на коленке. Чернила не наши, но чьи, определить не могу. Разведены, кстати, не водой.
   - Чем же?
   Архивариус повела единственным глазом на листок бумаги. Предлагает определить самостоятельно. И как, интересно?.. Тания не знаток всяческих зелий.
   Она потрогала полоску бумаги. Помимо неровных строчек на желтоватой поверхности каким-то образом оказались записаны невнятные образы, отпечатки мыслей автора...
   - Проводник меня! - удивлённо сказала Тания.
   - Ага, - госпожа Архивариус кивнула. - Мне так и показалось, но проверка человека более чувствительного к таким вещам, не помешала бы.
   - Поведайте остальным свою догадку, - предложил Алеф.
   - Чернила!.. они были разведены жидкостью тела, слюной, скорее всего!..
   - Что за ерунда? - удивилась Бета. Госпожа Архивариус неодобрительно кашлянула в кулак, и женщина выпрямилась, приняла примерный вид. Тания чуть не рассмеялась, женщина-пластун напомнила ей своих воспитанниц.
   - В старых хрониках, - размеренно заговорила женщина, - есть упоминание о том, что раньше тайные послания писались кровью. Люди, достаточно чувствительные, могли определить принадлежность крови, заверив личность писавшего и подлинность послания. Сейчас это уже не практикуется.
   Впрочем, я не думаю, что автор письма думал о чём-то таком. Скорее всего, он просто очень торопился. Но благодаря этому у нас есть... отпечаток мыслей. И, вместе со всем, у нас набирается достаточно примет, по которым автора можно определить.
   Дальше, о содержании.
   - Скорее всего, - начала Тания, видя, что все молчанием и взглядами побуждают именно её говорить, - скорее всего, всё, что изложено там, соответствует действительности.
   - Да, скорее всего, - согласилась Архивариус. - К сожалению, мы мало что можем сделать.
   Повисла тишина, полная безнадёжности. Из Радона уже не впервые поступали тревожные сигналы. Разбойники, которые прикрываются сепаратистскими лозунгами, перекрывают тракты и перехватывают торговые обозы, даже осмеливаются нападать на небольшие деревушки.
   Стратиг на время "расследования", которое затеяли в столице, лишился всех своих полномочий. Стагор Матис был популярен в народе, Кайв опасался, что провинция встанет за своего стратига, и принял определённые меры. Вокруг Танора было несколько военных городков, но их командиры не могли теперь и шага сделать без приказа из Кейва.
   Сложилась ситуация "междувластия", никто не мог своей волей отправить даже малый отряд в неспокойную провинцию, не заполучив обвинение в измене.
   Погодите-ка...
   - Вы сказали - "мало что", - медленно произнесла Тания. - Значит, что-то всё-таки можно сделать?..
   Госпожа Архивариус переглянулась с Алефом. Мужчина встал, кашлянул, сел.
   - Да, есть варианты, балансирующие на грани нарушения дурацких приказов, и есть варианты, выходящие за эту грань...
  
   Клочья утреннего тумана повисли на ставнях, стекали каплями по стеклу.
   Туманное утро вползло в дом, выстудило. Симона скорчилась под плащом, пытаясь удержать крохи тепла, но прохлада щипалась, прогоняя сон. Смирившись с необходимостью вставать, она решительно отбросила плащ, спустила ноги с кровати и едва не наступила на Джонатама.
   - Доброе утро, - сказал тот. В ещё затуманенном сном сознании мелькнуло непрошеное воспоминание, то же "доброе утро", только сипловатый голос не вещает с пола, а звучит со спины, щекочет тёплым дыханием.
   - Это вряд ли, - Симона тряхнула головой, сбрасывая стыдные грёзы. Попыталась расчесать волосы пальцами. - Ты чего тут разлёгся?
   Кошмар что такое творится с волосами. В последний раз она мыла голову, если это можно так назвать, как раз в том корыте, из которого её так невежливо вытряхнули. Волосы высохли, пряди слиплись, сбились в колтуны, события этих дней как-то не располагали к уходу за собой.
   - Если я не ошибаюсь, у Фременов есть обычай мыться перед боем, - задумчиво сказала девушка, пытаясь скрутить волосы в пучок.
   - Это уж как получится. Но если есть возможность - да. Ты так уверена, что будет бой?
   - Не знаю, - призналась девушка. Опустила веки, считывая ментальный фон. Небольшой отряд потихоньку просыпался. В домах мало кто осмелился ночевать, ну как же, обиталища Проклятых, этак можно и на себя что-нибудь накликать... Ночи тёплые, и мужики запросто ночуют под кустом, это она, мерзлячка, прячется под плащ... даже под два плаща, надо же, как великодушно с его стороны...
   Вот Джурай обходит деревню, прикидывая рубежи обороны. Луиса проверяет, как идёт заживление раны Кэвина, тот смущается, мальчишка он всё-таки, несмотря на всё продемонстрированное вчера бесстрашие. Тролль что-то обсуждает с Пегим. Джонатам сидит на полу и откровенно ей любуется...
   Сосредоточение безнадёжно скомкалось. Симона почувствовала, как плеснуло огнём в лицо и шею.
   - Не пялься, - сердито сказала. - Мешаешь.
   Джонатам, спохватившись, опустил взгляд, и она попробовала снова. Проводник проводи этого парня!..
   Она всё-таки достигла нужного состояния. Расширяя внимание, читала эмоции других людей. Отряд... Дальше, дальше... через лес... с безлюдными пространствами очень лёгко, можно мысленно сканировать огромные расстояния, и любой разум виден в них как огонь костра на тёмном берегу. Даже в небольших деревнях всё иначе, а в городах вовсе дальше соседней улицы не разглядишь... Отдавшись ощущению свободы, она забыла об осторожности. С размаху налетела на чужой страх и гнев, и её отбросило обратно в тело.
   - Ну как? - Джонатам сидел спиной, но мгновенно почувствовал её возвращение. Эмпат. Ему не обязательно "пялиться", чтобы видеть.
   - Плохо, - призналась Симона, поднимаясь. Встрепнула головой, пытаясь вытряхнуть из ушёй тягучий звон. Мир пошатывался вокруг. Она как будто на самом деле лбом налетела на стену.
   - Плохо тебе или плохо то, что ты видела? - спросил Джонатам, глядя с интересом. Остатками сверхчувств она ощутила, как дёргает его щёку и даже почувствовала что-то вроде раскаяния. Удар был нанесён с яростью, эти несерьёзные вроде бы царапины будут трудно заживать...
   - Да, - буркнула Симона и бросила с кровати его плащ. - Пошли...
   Джонатам поймал за плечо, пока она размышляла, не распахать ли ему вторую щёку, легко коснулся прохладными пальцами лба. Звон в ушах усилился и пропал, осталось только лёгкое головокружение.
   - Спасибо, - пробормотала девушка. Джонатам, не отвечая, вышел из дома, оглянулся, разыскивая Джурая.
   - Между прочим, - Симона догнала его, - в цивилизованных странах мужчины пропускают женщин вперёд!..
   - Чтобы поглядеть на них сзади? - рассеянно пробормотал Джо. Она от неожиданности споткнулась, борясь с желанием расхохотаться. - Ну а у нас, в диких землях, принято, чтобы мужчины выходили первыми. Чтобы посмотреть, не затаился ли за порогом какой-нибудь тать... из цивилизованной страны.
   Смеяться тут же расхотелось. Понятно, в чей огород камень.
   Джурай выглядел невыспавшимся. Он ходил на окраине деревни, оглядывался вокруг, что-то прикидывая. Махнул рукой подошедшим и буркнул приветствие.
   - Укрепления думаешь строить? - поинтересовался Джонатам, наблюдая его метания.
   - Может быть, - Джурай остановился, с интересом поглядел на него, на Симону. - Выкладывайте ваши плохие новости.
   - С чего ты взял, что они именно плохие? - не удержался от вопроса Джонатам.
   - По вашим физиономиям всё видно. Так что?..
   Джонатам жестом предложил Симоне начать.
   - Те, что думали о нас ночью, - заговорила девушка, запинаясь и помогая себе жестами. - Они перешли от размышлений к делу. По ощущению, к нам движется отряд... ну, наверное, в полсотни человек. Они боятся, что неудивительно после вчерашнего светопреставления. Я не знаю, в какой форме выразится их страх.
   - Совсем хорошо, - пробормотал Джурай. - Нас пятнадцать. Будь все войями, можно было и с этим числом попробовать...
   - Против пятидесяти? - фыркнула Симона. Джурай мрачно глянул на неё, и девушка осеклась. Как-то сразу поверилось, что и пятнадцать войев могут попробовать против полусотни...
   - ...Но с теми, что есть, мы можем разве что обороняться. Так. Это место для обороны мало пригодно.
   - Можно уйти обратно на Лаг-Аргаран и попробовать закрепиться там... - предложил Джонатам.
   - Сколько можно ходить туда-сюда, - проворчал Джурай. - Народ и так без сил после всех этих путешествий. Тем более там нечем закрепиться. Алек разнёс всё, что было, обрушил тропы. И воды там нет. И в случае чего оттуда отступить некуда.
   - Здесь закрепиться тем более нельзя, - Джонатам впервые оглядел деревню Проклятых с точки зрения фортификации. - Или... можно, но у нас нет нужного для этого времени.
   Он моргнул, прогоняя непрошеное видение небольшой ладной крепостцы, то ли воображение нарисовало, то ли вдруг прорезался дар предвидения.
   - А если просто уходить по лесам? - робко сказала Симона.
   - Не годится, - категорически отмёл Джурай. - Они как раз между нами и дорогой, так просто не обойдёшь. Какие бы петли мы не крутили, нас догонят. Мы одни, пожалуй, ещё ушли бы, но с ранеными... да и селяне не смогут поддерживать наш темп.
   - Так значит, бой придётся принимать здесь? - заключил Джонатам.
   Дэвани кивнул.
   - Ненавижу сидеть в осаде... предпочитаю нападать сам, - и он отправился к домам, окликая людей, раздавая распоряжения.
   - Эй, а мне что делать? - растерянно поинтересовалась Симона.
   - Пойди отоспись, - посоветовал Джонатам, направляясь следом.
   - Ему бы тоже не помешало, - Луиса подошла неслышно. - И чем это вы ночью занимались, что оба не выспались?
   Симона вспыхнула и хотела огрызнуться. Целительница внимательно поглядела на неё.
   - Ясно, - сказала, посерьёзнев. - В самом деле, отправляйся-ка ты спать, а то от тебя никакого толку не будет. Пошли-пошли. Если что, я тебя усыплю. И сама, наверное, тоже немного покемарю... Воевать можно и спросонок - но вот заниматься исцелением, что нам, скорее всего, придётся делать, надо на свежую голову.
   - Лучше уж на чистую, - пожаловалась Симона. Луиса усмехнулась понимающе, пропустила через пальцы свои соломенные пряди. Впрочем, уже не очень соломенные, скорее серые.
   - Да уж... - она попыталась расчесать пальцами волосы. - Пожалуй, искупаться и в самом деле не помешает...
  
   Недалеко от Смерти
   - Ну что, долго намерен рассиживаться?
   Он сидел на валуне, любовался Рекой и соображал, как сюда попал. Вроде бы случилось что-то плохое...
   Но постепенно бег облаков над головой и внизу, в зеркале водной глади, успокоил тревожные мысли. Алек просто сидел и любовался, подставив лицо тёплому ветерку, пока его безмыслие не было прервано невежливым вопросом.
   - Так как, долго ты тут торчать будешь? - спросил кто-то. Алек повернул голову.
   Девчонка. Мелкая, лет десяти. Похожая на... он нахмурился, пытаясь вспомнить имя.
   - Не старайся. Имён тут нет, - девочка подошла и встала рядом, уперев руки в боки, одарила грозным взглядом. - Его куча народу ждёт, а он тут облаками любуется, синоптик, эшта мелкого тебе за пазуху!..
   Алек аж подскочил. Запустил руку себе за пазуху, вынул эшта - некрупного, величиной с котёнка. Тот брыкался, глядел алыми глазёнками и скалил похожие на иголки зубы. Которыми он, видимо, и прихватил Алека за бок.
   - Это чего такое? - спросил обалдело пострадавший.
   - Видимо, эшт, - хихикнула девчонка. Мелкий злой дух умудрился извернуться и уцапал Алека за палец. Тот ругнулся и уронил, и эшт побежал куда-то вбок, кривляясь и показывая голубой раздвоенный язык.
   - Не ругайся, - попросил Алек. - Кажется, здесь этого не следует делать.
   - Я сейчас ещё и не так ругаться буду, пока ты не выйдешь вон, - девочка подобрала камень, примерилась запустить его вслед эшту. Передумала, замахнулась бросить блинчиком в воду и не бросила.
   - Оставьте меня в покое, - пробормотал Алек. - Мне и тут хорошо.
   - А остальные? Тебе тут хорошо, а они ведь переживают!
   - Кто? - Алек нахмурился. Насколько он помнил, он всегда был один.
   - Ну, эти, как их... - девочка пощёлкала пальцами. - Те, которые другие... Фу, запутал!.. имена не могут быть названы здесь, забыл?
   - Что это за место? Кажется, я уже был здесь. И как отсюда можно выйти вон?
   Девочка вздохнула, поглядела на него как на безнадёжного глупца.
   - Это место - Берег Реки, здесь живут вероятности. Такие, как я. Провидцы получают ответы на вопросы, глядя в воду этой реки. И да, ты был раньше здесь.
   А выйти вон можно, вспомнив имя близкого человека.
   - У меня нет близких, - возразил Алек. - Я всегда был один.
   - Тогда ты останешься здесь и умрёшь.
   - Почему?
   - Потому что не живут те, у кого никого нет.
   Перспектива остаться здесь навсегда казалась Алеку заманчивой, но ощущение какой-то неправильности тревожило.
   - Ты, значит, вероятность?
   - Да. И я, если ты сейчас умрёшь, не появлюсь вовсе. А я хочу быть.
   - Но чем я могу помочь тебе состояться?
   - Кое-чем можешь, - девчонка выразительно указала глазами. - К счастью, эшт укусил тебя не там, так что...
   - Ах ты, мелкая!.. - Алек вскочил с камня, девчонка, дразнясь, отбежала в сторонку.
   В какой-то момент он понял, что она уводит его от реки.
   - Зачем?..
   - А вот зачем? - девчонка швырнула камень, Алек моргнул, ожидая брызг...
   Но камень упал в отражённое в реке небо, как... как камень!..
   Алек подошёл.
   У Реки не было дна. Страшное пустое пространство тянулось вниз бесконечно.
   - Ну как? - ехидно хихикнула девчонка.
   - Что это? - зачарованно спросил он.
   - Это Берег Реки. Ты здесь, потому что ты около Смерти. А Смерть - это безвременье. А раз времени нет - можно заглянуть в будущее. Не смотри туда.
   Камень словно стронул лавину. Куски берега начали отламываться и валиться в пустоту, какие-то падали в небо. Земля вздрагивала под ногами.
   Алек позволил девочке увести себя от Реки. Туда, где между двумя валунами висела пёстрая тряпица какого-то знакомого вида. Отражает представления древних людей о мире, подумал Алек. Через миг он вспомнил и название.
   Скорбная занавесь распахнулась, показывая девушку. Алек нахмурился, глядя в её лицо.
   - Привет, - сказала та.
   - Привет, ма, - небрежно отозвалась маленькая проводница.
   - Ты идёшь? - девушка дёрнула подбородком в сторону скорбной занавеси.
   - Нет, я туда не пойду. Только что решил, что умирать не очень хочу. А этой штукой как раз завешивают кровати умирающих...
   - Так и есть, - усмехнулась девчонка. - А теперь погляди внимательней.
   - Но... - Алек посмотрел. - Она висит изнанкой ко мне!.. - он смутно припомнил, что когда-то видел скорбную занавесь именно так.
   - То есть умирающий от неё как раз по эту сторону, - для полной ясности девушка указала пальцем.
   - Это я - умирающий?.. - подумав, уточнил Алек. - А ты... вы... кто вы тогда?
   - Опять по морде его будешь бить? - спросила девчушка, хихикнув.
   - За такой вопрос следовало бы, - нахмурилась девушка, и у Алека вдруг зачесалась щека. - Но наши тела сейчас далёче друг от друга. Так что...
   Нагнувшись через границу, она поцеловала его.
  
   Сначала они направились к дому Алека. Араган спокойно спал и дышал почти без свиста. Алек лежал бледный, похожий на труп, его грудь едва поднималась и опускалась, свечение жизни почти не было заметно.
   - Опять она здесь, - пробормотала Луиса. - Не оставляет надежды...
   Симона глянула вопросительно.
   - Жена, - целительница закрыла глаза, словно собираясь пообщаться с этим духом. - Надо же, сумасшедшая девчонка.
   Симона тоже почувствовала чьё-то присутствие - на глубинах, куда она не осмеливалась спускаться, чей-то дух взывал, тщетно пытаясь добудиться гения. Луиса замотала головой, сплёвывая сквозь зубы бранные слова.
   - Ты чего? - удивлённо спросила Симона.
   - Кажется, она с того самого утра как пришла сюда, так и не уходит.
   Слухачам тоже иногда приходилось уходить в многочасовой транс - но не на целые дни же!.. А уж что останется от тела, когда дух в него после столь долгого отсутствия всё-таки вернётся, страшно даже вообразить.
   Не говоря уж о том, что этак можно вовсе не проснуться.
   - Шла бы ты домой... - начала Луиса, обращаясь в пространство, но безнадёжно махнула рукой и отвернулась к Алеку. Вдвоём кое-как его напоили, вытерли лицо, поворочали с боку на бок, чтобы не появилось пролежней. Луиса в это время вполголоса сообщала бесчувственному телу всё, что она думает о гениях, не рассчитывающих силы.
   Теперь то же самое с Араганом, плюс кое-какие неприятные стороны работы целителя.
   Выйдя, Луиса собрала все попавшие в поле зрения котелки и достала из сумки целителя жёлтый брусок. Симона застонала от восторга и тут же потребовала себе половину котелков. Они сходили за водой и устроились в саду, разбитом вокруг одного из домов.
   Луиса разделась и плескалась, нисколько не смущалась, а Симона всё боялась, что сюда кто-нибудь забредёт. Да и сад - хоть и дикий, всё же не очень-то густой.
   - Ну увидят, и что? Убудет от тебя, что ли?
   Симона решилась и наскоро умылась, вымыла волосы и расчесала одолженным гребешком.
   - Вот теперь я готова помирать, - сообщила умилённо-счастливым голосом, разбирая сырые пряди. Луиса усмехнулась невесело, затягивая на волосах жёлтую косынку:
   - Не бросалась бы ты такими словами...
   Господи, да я стала среди них совсем своей, подумала девушка. И поняла, что это уже не вызывает никакого внутреннего протеста.
   Беседуя, они вышли из сада. Симона как раз хотела спросить целительницу, не чует ли та что-то странное, Луиса споткнулась и изумлённо ахнула.
   Джонатам стоял в конце деревни, оглянулся и издал восторженный вопль.
   Джурай споткнулся на полушаге и схватился было за меч.
   Тролль что-то строгал у околицы, вскочил и открыл рот.
   Все они уставились на дом, где медленно разгоралось знакомое тёмное пламя.
   Переглянулись и сорвались с места. В дверях возник затор, кое-как протолкавшись, они ввалились в единственную комнату дома и обнаружили Алека сидящим на лавке.
   Вой щурился и болезненно моргал. Бледный и ссутуленный, с ввалившимися щеками и ненормально блестящими глазами.
   - Всё-таки докричалась, - восторженно сказала Луиса.
   - Привет, - сипло произнёс седовласый вой и едва не свалился с лавки. Целительница метнулась, поддержала. Сунула горлышко фляги в губы. Алек глотнул, хлюпая и обливаясь.
   - Довольно... - его голос окреп. - Что отец? - повернулся в ту сторону, где дышал Араган.
   - Он поправится!.. - заверила Луиса, вытирая его лицо. - Вы вовремя успели. Джо, помоги!..
   Они в две руки принялись месить затекшее тело. Алек морщился, но терпел.
   - А что Лаг-Аргаран? Разбойники?
   - Ну... - Целительница замялась, оглянулась на остальных. - Там... они... они все...
   Она замолчала.
   - Очень похоже, что ты всех их убил, - сказал Джурай с чем-то похожим на одобрение.
   Алек кивнул, он чего-то такого и ожидал.
   - А тот мальчишка - Кэвин?
   - Этот жив и почти здоров.
   - Хорошо, - Алек отстранил разминающие руки. - Хватит уже. А стрекоза? Стрекозу вы нашли?
   Присутствующие переглянулись - не спятил ли вой от чрезмерного перенапряжения?
   - Кэвин что-то про стрекозу говорил, - вспомнил Джонатам. - И Мих тоже... Правда, я его так взболтал, что он и не такое мог увидеть...
   - Найдите её, обязательно, - Алек потянулся за мечом, безошибочно ухватив за рукоять, перепоясался быстрыми привычными движениями. Попытался встать, Джо подхватил, поддерживая. Алек мотнул головой, сморщился, огляделся, моргая.
   - Нынче новолуние? Вроде бы не должно. Что, я так долго был в отрубе?
   Друзья снова переглянулись.
   - Нет, - осторожно ответила Луиса.
   - Тогда почему так темно? - Алек, стоя в столбе утреннего света из окна, тревожно оглядывался и моргал. - Эй, зажгите кто-нибудь огонь!..
  
   - Воды принеси, - скрипнул старческий голос.
   Гарий - как-то само собой получилось, что дети устроили стражу возле Линеты, и сейчас была как раз его очередь, - вздрогнул и поднял голову. Майнус всё так же сидел, скорчившись, и как будто дремал. Юный целитель прекрасно знал, насколько обманчив этот сонный вид. Недавно он попытался сунуться вслед за Линой в Живу, Майнус подхватился, как молодой, безошибочно ухватил Гария за ухо и как следует оттрепал, приговаривая, что ещё и за ним не хватало в догонялки играть в Мире Обмана...
   - Лучше морсу, - добавил "дрыхнущий" Майнус. Гарий посмотрел на девушку.
   А потом ещё раз, внимательнее, особым взглядом целителя.
   Ускорялось течение жизненных сил, сердце стучало всё сильнее. К побледневшей коже прикоснулась заря.
   Девушка просыпалась. Дух воссоединился с охваченным сном телом, и теперь вытаскивал себя из беспамятства.
   Гарий сорвался с места, споткнулся на пороге и с грохотом ввалился в дом. Чуть не оборвав дверцы кухонного ларьца, схватил первую попавшуюся крынку, разбил кружку, обливаясь, намешал морсу. Пока нёс, расплескал половину.
   Лина уже моргала, вздрагивала всем телом. Пересохшие губы изогнулись в улыбке - и закровили.
   - Что?!. - возопил Гарий.
   - Получилось, - шепнула девушка. - Я его... разбудила...
   - Хорошо, что ты сама себя разбудила! - в сердцах бросил Майнус.
   Гарий аккуратно поддержал Лину, напоил. Она хлюпала и фыркала, наконец закашлялась и оторвалась от кружки. Сплюнула попавший в зубы листик.
   - Спасибо, уф...
   - Что там было? Что ты видела?!.
   - Много чего, - девушка крутила головой. - Но главное - он жив, и я его спасла.
   Гарий сдёрнул мысленный щит и посветил своим ликованием всем, кто мог видеть. Скоро на улице раздался топот, и кто через калитку, кто перемахивая невысокий забор, во двор посыпались друзья.
   - Все вон!.. - велела Самилла, протолкавшись через застрявшую в дверях толпу. - Поглядели, убедились, что живая? Теперь пошли прочь, успеете наобщаться!..
   Нет, ты, ты и ты, останьтесь, будете помогать. Ты тоже иди, борода! - велела Майнусу. - Потом угостишь её нотациями и берёзовой кашей.
   Старик пробурчал что-то вроде того, что у современной молодёжи никакого почтения к возрасту, но послушно вымелся вон.
   Линета протестующе замычала, но Сэм сдёрнула с неё лёгкий плед и принялась разминать ноги. Гарий растерянно затоптался на месте.
   - Чего стоишь, берись...
   - Но я... - Гарий осторожно покосился на Кнопку и Мону, в четыре руки старательно мнущих затёкшее тело, перебирающих мышцы.
   - Что - ты? - руки Сэм приостановили движение, она уставилась на парня с неодобрительным интересом. Гарий, чувствуя, что заливается неудержимой краской, сел и "взялся".
   Всё правильно. Нет стыдного, нет неприличного. Коли уж имел дерзость назвать себя целителем - соответствуй.
  
   - Перенапряжение. Ты надорвался, - сказала Луиса. - Наверняка это пройдёт...
   Алек дёрнул плечами, показывая, что не нуждается в пустых утешениях. Целительница повела ладонью возле его лица, заглядывая в глаза.
   - Зрачки реагируют на свет!..
   Вот бы ещё знать, можно ли считать это хорошим признаком, но девушка постаралась, чтобы в голосе прозвучала уверенность и радость.
   - Остальное как? - Алек перехватил её руку. Девушка вздрогнула, поймав эхо его мыслей.
   - Руки уже подживают, - торопливо сказала, не думая о злом тёмном отчаянии, которое нахлынуло от войя. - Ты опять жестовал? Сколько там палок за это полагается?
   - Двадцать, - усмехнулся Алек, пошевелил пальцами и сморщился. Синяки, кровь из-под ногтей - обычная цена жестования. Луиса почувствовала, как там, на изнанке мира, Алек убирает свою боль. Нет, не убирает - просто перестаёт обращать на неё внимание.
   - А это ещё зачем? - парень дёрнулся от неожиданности.
   - Нужно, чтобы глаза отдыхали, - Луиса подтянула повязку. Алек встал, пошатнулся. По стеночке добрался до выхода, споткнулся о порог. Невнятно ругнулся и вышел.
   Луиса поспешила следом.
   Алек вертел головой, как будто оглядываясь. Направленное на себя внимание он ощущал ясно.
   - Ну, чего? - ворчливо спросил. Все тут же притворились, что по уши заняты какими-то своими делами. Джурай остановил Луису взглядом, та взглядом же ответила - не сейчас же!..
   - Не знаю, - убедившись, что Алек ушёл достаточно далеко, заговорила. - Я в этих делах вообще не разбираюсь!..
   Она захлюпала носом. Джонатам неловко прикоснулся к плечу, и Луиса повисла на нём, заливая рубаху слезами:
   - Не знаю я, чем ему можно помочь, стоит ли вообще надеяться...
   - Надеяться всегда стоит, - сказал Джонатам, осторожно обнимая. Виновато покосился на Симону, девушка хмурилась, не понимая, почему эта сценка её так задевает. - Только что мы вообще не знали, очнётся ли он...
   Луиса вздохнула и отстранилась. Сердцевед всегда найдёт слова утешения.
   - Интересно, очнулась ли она? - задумчиво сказала целительница.
   - Кто - она?
   - Линета! Есть у меня подозрение, что именно жена привела Алека в чувство, - Луиса покосилась на Симону. Та причувствовалась к окружающему, дёрнула плечами:
   - Я ничего не чую.
   - Что ж, будем надеяться, что она благополучно вернулась домой, - Джонатам бросил взгляд в сторону Мечты.
   - Вот бы ещё нам так же оказаться, - мечтательно сказала Луиса и поторопилась за Алеком. Но Джо перехватил.
   - Подожди. Сам.
   Девушка недоумённо нахмурилась, кивнула, поняв. В самом деле, сейчас Алеку лучше говорить с сердцеведом.
  
   Я калека.
   Да, Луиса тоже говорила, что зрение наверняка вернётся. Спасибо вам, конечно.
   Но я не про то. Подумаешь, останусь слепым, тоже мне, беда...
   Я нравственный калека. Единственное, что я умею толком - это ненавидеть. Остальное мне недоступно. Возможно, после экзорцизма я разучился чувствовать, как и плакать. Возможно, я всегда был таким.
   Ты знаешь, что такое "режим два"? Это нейронный шок, вызывающий боль. Странные слова, такие шумные, дурацкие и пустые. Я не знаю, что скрывается за ними. Нет, я не брежу, друг мой. Парализатор, какое-то странное оружие, оно может создавать боль, может воздействовать так, что нервы оглушает не хуже целительских снадобий. Жаль, эту штуку я сначала сломал, а потом она наверняка потерялась в пожаре. Я бы на неё посмотрел... тьфу ты!..
   Че Кома сказал мне, что отца пытали этим самым "режимом два". Знаешь почему? Потому что этот че Кома и, должно быть, его высокие покровители думали обо мне лучше, чем я заслуживаю.
   Они пытали отца, чтобы я это почувствовал - и прибежал к нему на помощь.
   Но я не ощутил ничего.
   Не говори мне прописные истины. Я знаю, что когда человек вырастает, обзаводится собственной семьёй, он неизбежно отдаляется от родителей. Но кем надо быть, чтобы не чувствовать такое?!.
   Я спешил отцу на помощь. Примерный сын, ха!.. Но, не узнай я об его похищении, я просто не обратил бы внимания на какие-то смутные ощущения, тревогу - тем более и обстановка-то была неспокойная.
   Теперь лишь волей случая мой отец жив.
   Там, на горе... я провалился в свою ненависть. Я видел испуг тех разбойников и разил их огнём, убивал всех и каждого. Если бы ты не явился, я бы и вас убил в ослеплении гнева... подходящее выражение, э?.. теперь мне в наказание слепота физическая за мою душевную слепоту. Судьба?.. не знаю.
   Проклятье моему Дару!..
   Нет, погоди. Он, этот Дар, мне ещё пригодится. Да. Я обращу ненависть против Стата и против тех... всадников стрекоз, носителей амулетов и парализаторов. Я Дораж!.. Им всем придётся заплатить, за то, что они прикрывались моим именем, за то, что они сделали с Радоном.
   Что сказал Кэвин? Да, он и не мог рассказать всё с самого начала. Об остальном не расспрашивали? Не хотели заставлять? Да, он меня спас. И отца. А я его чуть не прибил, беднягу.
   Оруженосец? Не знаю, что это взбрело ему в голову, но пускай, если хочет. Может быть зрение ко мне не вернётся, и тогда понадобится кто-то, кто будет носить моё оружие... и заодно водить меня. Может быть, стоит завести медведя, как Майнус?..
   Кстати, про Майнуса. Может быть, он опять станет трендеть о традициях и о всякой мистической чепухне, но я выбью из него это эштаново пророчество. Знаю, что наше знание будущего может это самое будущее изменить до неузнаваемости. Но мне надоело ходить слепым... не в этом смысле. Если уж нас пятерых угораздило стать персонажами какой-то истории, то я хочу хотя бы знать её общий сюжет. Да, ты всегда хотел узнать это пророчество, но я был согласен с традицией, и все были согласны с традицией, кто её выдумал, такую дурацкую...
   Ладно, это по возвращении. Сейчас надо хотя бы выбраться... зови всех, я хочу им кое-что рассказать. И этого... оруженосца зови тоже.
  
   Алек рассказал всё, что произошло на горе. Кэвин дополнил. О высоких покровителях он мог сообщить лишь ту малость, что была известна всем разбойникам: существует некая загадочная общность, владеющая могучими и странными возможностями. Её люди летали по воздуху, могли передавать на огромные расстояния голос и знать, что происходит за много поприщ. Их оружие не было похоже ни на какое другое в Ойкумене.
   Среди трофеев разыскали голосовой амулет, который Симона сожгла на шее разбойника. Все по очереди повертели в руках закопчённую медяшку, ничего в ней не поняли. Только Симона туманно высказалась - мол, эта вещь внутри больше, чем снаружи.
   - То есть?
   - Представь себе дикаря, который никогда не видел книгу. Он видит непонятные значки и понимает, что они что-то означают, что эта вещь - не просто сшитые вместе ровные куски кожи. Так и амулет, - девушка покачала его на пальце, - нечто большее, чем нелепое и неудобное металлическое украшение.
   - Сравниваешь нас с дикарями? - обиделась Луиса.
   - Возможно, для создателей этих штуковин мы и есть дикари.
   - Если они такие... цивилизованные, - Джонатам посмаковал слово, - тогда какого мелкого эшта они делают эти металлическую ерунду такой нелепой и неудобной, как раз похожей на дикарские украшения? Это же просто-напросто опасно носить!..
   Он кивнул на вещественное подтверждение этих слов.
   - Че Кома таскал свой в кармане, - вспомнил Алек. - А вообще-то... люди носят металлические украшения прямо на теле, когда не боятся, что враг этим воспользуется. В мирное время, в своих землях.
   - Ты хочешь сказать, что эти амулеты были сначала вроде тех украшений мирного времени?
   - Может быть. Или, допустим, для своей работы они должны быть именно такой формы, - Алек пощупал цепочку. - Знаете, что такое "железное эхо"?
   Симона кивнула. Остальные удивлённо переглянулись, пожимали плечами.
   - Возможно, у Воличей этот эффект зовут по-другому. Или вообще никак не зовут. Что-то такое, что создаётся молниями... или наведённым в железе электричеством... или сильными манипуляциями с Узором. Волны, которые идут по воздуху сами по себе, - Алек попытался изобразить руками нечто волнообразное и зацепился цепочкой за край стола. Цепь порвалась, звенья рассыпались. - Ладно, об этом потом...
   Догадок было много, и тайна амулетов пока была отложена. Они немного поспорили, что нужно Стату в Радоне, и как это связано с появлением статовского оружия у беричей.
   А потом принялись обсуждать возможную предстоящую схватку.
   Ближе к полудню Джурай поймал в лесу прознатчика. Ему перевязали две несерьёзные резаные раны, слегка поспрашивали и сунули в подпол одного из домов, к Чеду. Бывший служка всё это время просидел в темноте, изредка выводимый на прогулку.
   Симона ощутила укол совести - стоило вырваться из заключения, как о товарище по несчастью забыла вовсе!.. На требование освободить и Чеда Джурай поморщился и буркнул, что парень ничего не сделал, чтобы заслужить свободу.
   - Впрочем... - оглянулся на друзей. Джо покривил губы, Алек дёрнул плечами, Луиса прищурилась и неопределённо хмыкнула. Бессловесный обмен мнениями закончился, и Джурай сдвинул валун, прикрывающий люк.
   - Эй, узник безвинный!.. Вылазь.
   Чед, щурясь, выбрался. Кажется, мальчишка ждал, что его поведут на казнь. Когда Джурай перерезал верёвку, развернул его к лесу и слегка подтолкнул в спину, он растерянно замер.
   - Вали отсюда. Только в ту сторону не вали, там тебя словят злые дяди - ещё более злые, чем мы.
   Чед сделал шаг и остановился.
   - Ну, чего ждёшь? Напутственного пинка?
   - А ты? - тихо спросил Чед Симону.
   - Я не иду.
   Мальчишка посмотрел на неё, на Джонатама, который стоял рядом - слишком близко. Нахмурился, двинул бровями. С лица сползло выражение тупой безнадёжности. Взамен проявилась злость.
   - Продалась, значит, - плюнул. - Вместе с ними теперь? За что? Они тебя все вместе или только этот...
   "Этот" моргнул. Чед хрипнул, запрокинул голову и стал медленно подниматься в воздух, судорожно хватаясь за горло. Недостойное подражательство Алеку, мелькнула дурацкая мысль через багровый туман, заполнявший голову Джонатама.
   - Не надо, - Симона положила руку на плечо Джонатаму. И ярость куда-то исчезла.
   Чед тяжко свалился на землю, хрипя и кусая воздух.
   - Да, я с ними, - тихо сообщила девушка бывшему служке. - Но скоро моё возможное предательство не будет иметь никакого значения. Потому что мы, скорее всего, все умрём здесь. Думай что хочешь. Иди куда хочешь. Нет, беги, торопись.
   Они повернулись и ушли. Чед остался лежать, приходя в себя. Скоро о нём и думать забыли.
   Джонатам просканировал окрестности, нашёл ещё несколько неявных следов присутствия человека. Их ловить не стали, зачем? Если сюда идут все остальные, как говорил пленник, то перехват этого полудесятка прознатчиков ничего не изменит.
   А ещё Джонатам обнаружил ещё кое-кого и удивился.
   - Ты ещё здесь? Тебе же велено было убираться вон!..
   Сначала кусты, к которым он обращался, оставили его возглас без ответа.
   - Я к тебе обращаюсь. Или мне огоньку подбросить?
   Ветки заколыхались, из зелени выбрался мрачный и исцарапанный Чед.
   - Я не хочу.
   - Чего не хочешь?
   - Бежать.
   - В самом деле? Что же ты собираешься делать?
   - Сражаться!.. - мальчишка горделиво вскинул голову и тут же перекосился от боли в шее. Джонатам усмехнулся.
   - В самом деле? Откуда такая храбрость?
   - Разбойники не набегали на Дорнох, - поведал Чед. - Но я слышал рассказы других. Я хочу, чтобы это прекратилось.
   - Прекратить это не в твоей власти, пацан.
   - Может быть, - Чед дёрнул плечами. - Но я могу хоть что-то сделать...
   - Ну, попробуй, - Джонатам ещё немного с недовольной миной разглядывал его, повернулся и отправился прочь. Чед счёл это приглашением и поковылял следом, потирая шею.
   - Тут... вот, - Джонатам невежливо ткнул пальцем. Джурай тоже скептически изучил предъявленного, хмыкнул и достал нож, отобранный у прознатчика. Покрутил рукоять между ладоней, и деревяшка расщепилась, осыпалась.
   - Держи.
   Чед поймал брошенный нож, но при этом едва не упал и порезался им. Под взглядами войев покраснел жарко, почти до слёз.
   - Доломай рукоять, - велел Джурай, - потом снеси к Троллю. Он посадит на древко. С копьём умеешь?..
   Багровый Чед что-то пробормотал.
   - Ясно, - буркнул Джурай. - Лук?..
   - Немножко, - робко сказал мальчишка, уже в десятый раз жалея, что решил остаться.
   - Вали к Пегому. Скажи, чтобы испытал. Если будешь стрелять нормально, тебе дадут лук...
  
   После полудня на луг перед деревней Проклятых вышел большой отряд.
   Джурай засмеялся.
   - Какая честь для нас!.. - разбойники выстроились во что-то напоминающее "черепаху". Передний ряд тащил большие ростовые щиты, длинные копья вздымались вверх.
   Отряд остановился.
   Задние ряды, из-за спин товарищей по разбою не видевшие "врагов", налегали на передние, кто-то, напротив, замедлил шаг, опасаясь оказаться первым и пасть геройской смертью.
   Скоро строй окончательно смешался, оружие растерянно клонилось к земле.
   Спеша на битву с армией, разбойники растерялись, обнаружив перед собой... раз, два три... полтора десятка человек!.. из них, судя по виду, воинов от силы пятеро!..
   - Должно быть, те, ушедшие прознатчики, такое им понарасказывали!.. - хмыкнул Джонатам. - У страха глаза велики...
   Он поперхнулся и умолк, покосился на друга. Алек - было жутко видеть его в повязке, слушал Луису, склонив голову. Целительница стояла рядом, быстрым шёпотом рассказывала ему, что происходит.
   - Эй, вы!.. - неровный строй заколебался, и из него вынырнул мужчина, до того прячущийся за спинами своих солдат. - Кто таковы? Чего здесь делаете?
   И выпятил представительный живот.
   - А кто спрашивает? - нагловато откликнулся Джурай. Представительный потемнел лицом.
   - Явос Брора, свободный командир армии дора Александра Доража!.. - выкрикнул.
   Джурая звание не впечатлило.
   - Слышь, дор, припёрся командир твоей армии, - громко сообщил он Алеку.
   - Неужели? - без особого интереса откликнулся дор. - Что ж, пускай подойдёт... Погляжу на него.
   И повернул перечёркнутое полосой ткани лицо в сторону Броры. Тот растерялся.
   - Что?.. как?.. - залепетал.
   - Я Александр Араган Дораж, - сообщил Алек негромко, но его услышали все. - И уж коли меня называют дором, я готов принять вашу присягу, мой свободный командир... - эти слова он произнёс с явственной издевкой.
   - Что?.. - Брора моргал, не в силах понять, о чём говорит беловолосый слепец.
   - Тогда я не прикажу казнить вас немедленно за преступления против Радона. Может быть, потом...
   Брора с лязганьем зубов захлопнул рот. Он понял, что над ним издеваются.
   - Взять!.. - рявкнул. Отрядники, растерянно слушающие диалог, промедлили. Качнулись вперёд. Сам Брора остался на месте и канул в отряд.
   Радоничи по знаку Джурая выстроились во что-то похожее на боевой порядок, выставили копья. Против катящейся на них массы они выглядели откровенно жалко. По рядам разбойников прокатились смешки, и они пошли бодрее. Из глубины строя раздался крик - Брора непременно желал заполучить живым "этого слепого шута".
   Сейчас, одними губами сказал Джурай.
   Строй радоничей раздался, открывая примитивную треногу. Джонатам создал искру в запальной полости, ракета плюнула снопом искр и с визгом рванулась в сторону разбойников.
   Разорвалась над рядами, разбрасывая огонь и железный жребий.
   Кажется, никто из разбойников раньше никогда не видел применение боевых ракет. Воздвигнуть мысленную преграду, отбить ракету телекинетическим импульсом они не успели. Щиты были не у всех, и вскинуть их над головой догадались единицы.
   Раненые вопили. Разбойники кто повалился навзничь, закрывая голову руками, кто вовсе перепугался до конфуза. Джурай взмахнул мечом, давая сигнал к атаке, и побежал навстречу отряду, вопя что-то неразборчивое.
   Остальные вскинули копья и двинулись за ним.
   Джурай бежал, не отводя взгляда от коряги на опушке леса. Вот приметный сучок... Он прищурился. Кажется, промахнулся, над деревом возникла лишь струйка дыма. Ага!.. Огненная змейка скользнула и канула в корягу.
   Джурай вскинул меч над головой, и по этому знаку радоничи, атакующие разбойников, остановились и повернули назад.
   Взрыв.
   Железная и каменная дробь хлестнула по рядам, горящая деревянная щепа посыпалась на войско.
   - Ну что, довольно с вас? - поинтересовался Джурай, отступив до исходных позиций.
   Кажется, разбойники посчитали, что пока получили мало. Командиры пинками и руганью заставляли подняться, посылали в бой. Ещё одну ловушку заблаговременно обнаружили, мальчишка в строю завопил и шарахнулся, указывая куда-то вбок. Джонатам всё-таки зажёг замаскированный фитиль, и мина взорвалась, даже кого-то зацепила... в том числе и глазастого паренька... Ругнувшись с досады, сердцевед сделал зарубку в памяти.
   - Отступаем, отступаем!.. - крикнул Джурай, и все отошли в... пожалуй, крепостью это всё же назвать было нельзя. За утро они умудрились разобрать два дома, и сложить брёвна между ещё двумя, с которых сняли крыши, огородив чердаки досками. Таким образом получилась почти крепостная стена в рост человека между двумя "башнями". Между двумя бревенчатыми стенами пробросили помост. В домах заложили двери и окна, кроме одного, чтобы можно было попасть внутрь, а оттуда - на крышу. Можно было построить нечто более величественное, но ни Джурай, ни Джонатам, ни Луиса не отличались талантами в области переноски весомых предметов. Строительство и без того их утомило.
   Обороняющиеся заняли своё убежище. Полетели стрелы - у радоничей нашлись аж пять луков, охотничьих, конечно, с соответствующими стрелами, на дичь. Остальные метали кое-как изготовленные короткие дротики, цельнодеревянные, с заточенными топором и обожжёнными для пущей крепости концами.
   Разбойники сообразили обходить подозрительные вязанки хвороста, разбросанные тут и там на пространстве перед "крепостью". Эта "военная хитрость" являлась именно тем, чем выглядела - у воличей не нашлось ни гранат, чтобы спрятать их в хворосте, ни горюч-воды, чтобы пропитать. У вязанок было другое применение.
   Джонатам свистнул, и тут же двое радоничей оставили метание копий, вскинули огромные грубо сколоченные щиты. Вой высунулся в узкую щель между ними, ухватил взглядом одну из вязанок...
   Через мгновение она прыгнула с места, запылала и покатилась в людскую массу. Конечно, большого вреда "бегающий" по полю костёр не мог причинить, но суматоху здорово умножал.
   Но, как бы то ни было, теряющая силу людская волна всё-таки захлестнула укрепление, и закипел ближний бой.
  
   Алек скрипел зубами и бранился вполголоса. Обычное упражнение в тренировках войев - биться с завязанными глазами, плохо ему давалось. Вой отбивал любые, сколь угодно хитрые удары - просто потому, что не видел их, а чувствовал намерения врага и опасность. Но сам при этом атаковал кое-как, создавая у противника впечатление, что над ним издеваются.
   Зная об этом своём недостатке, он встал в пару с Джонатамом. Алек связывал боем, а Джо разил, подло, исподтишка. Они взяли на себя самый трудный участок - середину корявой бревенчатой стены.
   - Проклятье! - взвыл Джо. Алек тревожно обернулся в его сторону:
   - Что, ранен?
   - Нет!.. - кто-то из татей, видимо, вдохновлённый огненным непотребством, творившимся вокруг крепости, попытался поджечь брёвна. - Я сейчас, Урэтхи, на моё место!..
   Тролль шагнул, ругаясь на родном говоре и вращая секиру так, что воздух гудел под лезвием. Первым же ударом он разрубил грудь одному нападавшему, вторым отшвырнул другого на несколько шагов, тот врезался в своих и сшиб со стены.
   Джонатам тем временем добрался до места горения, сосредоточился. Пламя поутихло, шипя, спряталось между брёвнами.
   - Луиса!
   Девушка тряхнула головой, откашливаясь от дыма. Огня было немного, но всю "башню", которую изображал... ну да, его собственный дом!.. - затянуло сплошь.
   Впрочем, это оказалось на руку обороняющимся. В задымлённую башню тати не совались, опасаясь получить из дыма стрелу или удар копья или оказаться в пожаре.
   - Гария бы сюда, - пробормотал Джонатам, перхая. Мальчишка обладал особым талантом в деле укрощения огня.
   - Только Гария нам здесь и не хватало!.. - Луиса глянула укоризненно. Джо устыдился. Конечно, мальчишке здесь, среди смертников, нечего делать.
   Кстати, о смертниках и мальчишках...
   Из дыма послышался кашель и невнятные ругательства, и на Джо вывалился Чед с мечом. Он обнимал локтями лук, обожжённые, в волдырях руки держал перед собой.
   - Жив? - Луиса перехватила, заодно лёгким воздействием убрала боль. Чед жадно укусил свежий воздух.
   - Не уверен, - пробормотал мальчишка. - Что за день, все норовят удушить, то дым, то этот...
   Тут он проморгался и разглядел "этого". Джонатам тоже смотрел на парня и не узнавал его. Тяжёлый лук - надо же, выделил-таки Пегий, и хороший!.. - был измазан кровью, на плечах болталась лопнувшая тетива. Пара царапин на щеке, на лбу - волдыри, подпалённые волосы, башкой он, что ли, бодал горящее дерево?
   - Рад, что ты жив, - сказал он почти искренне.
   - Да... я тоже рад, - промямлил Чед, - что я жив...
   - Отойдите в сторонку, - велел Джонатам. - Я сейчас...
   Он прищурился, глядя через огонь, убедившись, что людей там не осталось, вскинул ладони и легко встряхнул кистями.
   Башня содрогнулась. Джонатам мысленно взял одну из стен и дёрнул.
   - Хороший был дом, - вздохнул. Строение заскрипело, словно жалуясь, содрогнулось и покосилось, безнадёжно заваливая незаложенную дверь и окно. Чед едва не выронил лук, вцепился в то, что попалось. Это оказалась Луиса, и мальчишка отдёрнул руки, словно опять сунулся в пламя.
   - Пошли, - велел Джонатам.
   Они спустились с крыши на шаткий помост, идущий вдоль новопостроенной стены. Раздалось несколько выстрелов, Джо придержал Чеда - пуля свистнула мимо уха, а не угодила в висок.
   - Смотри, куда идёшь.
   - Надо же, у них есть громобои, - Луиса пригнулась и достала собственный. - Интересно, а то оружие, о котором упоминал Алек...
   Их прервали. Какой-то отчаянный сунулся через стену, используя как опору собственное копьё. Наверху он оказался безоружным, и Джонатам сбросил его на головы товарищей телекинетическим импульсом. Луиса выпалила из громобоя в лицо следующего. Чед сунулся через стену, достал оставленное копьё.
   - Моя башня потеряна! - крикнул Джонатам Джураю. Вой кивнул, виртуозя мечом - но всё же постепенно отступая. Недолго было ожидать потери и этой башни.
   Чудо, что осаждённым вообще удавалось обороняться так долго. Слишком много было разбойников, слишком малую "крепость" они штурмовали - и неизбежно мешали друг другу. Нападать они могли лишь по очереди, и для этого нужно было преодолеть нехитрые, но труднопроходимые укрепления. Те, что получили раны и ожоги в первые минуты боя, вовсе не стремились на преграды.
   Зато другие вовсю пытались их разрушить.
   Вдруг стена поехала под ногами, перекосилась. Кто-то неумелый, но достаточно сильный пытался вытянуть брёвна из её основания. Джонатам высунулся, рискуя провалиться в дыры помоста, прищурился, глядя, откуда исходит искажение Узора.
   - Там!.. - завопил, указывая на человека, который стоял, картинно воздев руки.
   Луиса подпрыгнула и швырнула разряженный громобой, Чед схватился было за лук без тетивы, выругался и бросил трофейное копьё. Они оба промахнулись, но нарушили сосредоточение. Человек испуганно шарахнулся и отпустил стену, осевшую с мученическим скрипом. Джонатам провалился, и бревно сломало ему щиколотку, зажало.
   - Чтоб тебя!.. - взвыл вой, пытаясь выбраться самостоятельно. Чед подхватил его под микитки, Луиса сдвинула бревно, вытянули. - Меч, достаньте мой меч!..
   Но клинок упрыгал вниз. Пробираясь между дырами в помосте, парень и девушка утащили Джонатама на вторую "башню". Здесь лежали раненые. Симона сновала между, помогала как умела.
   Вскрикнула, увидев Джонатама безвольно висящим на плечах товарищей, кинулась помогать. Общими усилиями его усадили в угол. Целительница наклонилась, её руки запорхали над переломом. Джо скрипел зубами.
   Симона сунулась между и легко тронула сломанную ногу. В следующий миг закричала и повалилась, хватаясь за собственную.
   - Проклятье!.. - Джонатам оборвал мысленную связь. Чокнутая девчонка!.. и о чём только думала, забирая его боль? Симона утихла, тихо всхлипывая.
   - Займись ей...
   - Это пройдёт, - Луиса лишь покосилась, продолжая трудиться. - В отличие от глупости.
   Перелом был плохой, со множеством осколков. Луиса покачала головой, встряхнула кистями рук.
   - Не надо, - проговорил Джонатам, пытаясь сообразить, не причудилось ли ему. Когда Симона забрала его боль, и оглушительный вопль собственного тела, обиженного жестокой болью, на мгновение стих, сердцевед услышал далёкий волчий вой. - Просто обезболь. Только не так, как она... - кивнул в сторону самоотверженной помощницы.
   Луиса кивнула и закусила губу. Мягко махнула рукой вдоль щиколотки, и Джо облегчённо выдохнул.
   И тут же вцепился в пол, шипя от боли, когда стену и "башню" снова сотрясли руки великана. Тролль высунулся наружу, вскочил на парапет и метнул свою огромную секиру.
   Джонатам почувствовал, как со звоном лопнули нити Узора, колеблющие ненадёжное укрепление. Стена содрогнулась особенно сильно, и мужчина вывалился наружу.
   Сверху покатились брёвна. Стена просела.
   - Тролль!.. - Джурай бросился к месту, где над беричем или его телом громоздились брёвна, и едва избегнул удара копьём в лицо. Взмахом меча укротил копьё, следующим ударом - его хозяина. - Урэтхи!..
   - Помогите встать, - сказал Джонатам.
   Кажется, Луиса собралась возражать, но поглядела вокруг и одним рывком поставила его на ноги. Вой глубоко вздохнул и завыл.
   Тоскливый заунывный звук ввинтился в воздух, наполненный криками, стонами и звоном оружия. Он длился и длился, то взлетал, то звучал низко. Даже бой замер, разбойники остановились, прислушиваясь к звуку, ёжились от пронзающих, вызывающих мурашки переливов.
   Мы здесь старое поселение тяжёлый бой мало времени мало сил
   Сил действительно было мало. Дыхание кончилось, Джо тяжело опёрся о брёвна и прислушался.
   И откуда-то далеко раздался ответ, едва слышимый и почти нечитаемый.
   Идём много держитесь
   - А я-то думал, что мне показалось, - Алек засмеялся невесело, страшно.
   Разбойники отшатнулись. Один как раз лез по обрушенным брёвнам и счёл за благо прыгнуть вниз, переломав ноги, лишь бы не иметь дело с человеком, который так смеётся. Другой замешкался, и Джурай зарубил его.
   Воличи переглянулись. Джонатам покачал головой. Помощь не успеет.
  
   Должно быть, среди разбойников оказалось несколько знакомых с повадками Фременов. По крайней мере пятеро бросили попытки взять крепость и побежали в сторону противоположную от далёкого воя.
   Остальные замешкались. Кто-то вопил вслед удирающим, суля неправдоподобные кары. Джонатам перекинул свой громобой Джураю. Тот прицелился было, покачал головой...
   И вручил Алеку.
   Вой прицелился то ли на голос, то ли на биение жизни, шепнул "Давай". Джурай легко коснулся огненной мыслью (сам Алек не мог зажечь огонь... то есть мог, но не в какой-то конкретной точке, а везде).
   Грянул выстрел, и вопящий упал, всплеснув руками. Алек с недоброй улыбкой опустил дымящуюся трубку.
   Штурм поутих. Разбойники замешкались, думая, стоит ли удовольствие убить нескольких человек таких потерь, и гадали, что же значит зловещий вой.
   Но всё же двинулись.
  
   Кто-то снова попытался разболтать укрепление, потом поджёг, и Луиса и Джурай метались в ещё неразрушенных местах, подавляя огонь. Одно бревно пришлось вышибить из стены и перекинуть наружу, после чего "крепость" окончательно покосилась, и все выжившие собрались в "башне" - доме.
   Джонатам торчал на месте, опираясь на стену. Его принимали за лёгкую добычу, но немногие позарившиеся на одноногого войя прожили достаточно долго, чтобы осознать, как они ошиблись.
   В какой-то момент Симона оказалась рядом. На щеке девушки красовалась свежая царапина, Джо пришлось напомнить себе, что в яррке броситься на врага можно, когда у тебя две ноги.
   Они посмели причинить боль...
   Девушка что-то говорила, он не слышал, занятый битвой с собой.
   - У тебя сажа на носу, - сообщил ей, управившись с припадком бешенства.
   Она замолчала, удивлённо фыркнула и принялась вытирать лицо. Спохватилась.
   - Да теперь-то какая разница!
   Очередная волна, нахлынувшая на укрепление, развела их. Симона занималась пожаром и вернулась к нему ещё больше перепачканная.
   - Помнишь, что ты обещал?
   Джонатам честно попытался вспомнить, покачал головой. Мешала боль и рвущий лёгкие дым.
   - Убить меня, - сказала девушка совершенно обыденным тоном.
   Джо с клацаньем закрыл рот.
   - Если будет уже совсем... - деловитый тон удержать ей не удалось. Симона всхлипнула. - Ну, безнадёжно... ты обещал, помни.
   Парень кивнул и едва не свалился. Симона поддержала, вдруг обхватила за шею и потянулась губами...
   Снаружи, совсем близко, раздался заунывный волчий напев.
   И Джонатам тоже взвыл.
   - Чтоб тебя!.. - Симона шарахнулась, хватаясь за оглушённое ухо. - Что он сказал? Кажется, героическая гибель отменяется?
   Словно в ответ трескучий огонь охватил всё вокруг. Молодые люди переглянулись.
   - Пока нет, - заключила девушка и бросилась, размахивая горелой тряпкой, в которой Джо опознал собственный плащ.
  
   - Вперёд, помойные псы, вперёд!.. - визжал кто-то снаружи. Алек понял, что стоит в огне, отшагнул в сторону. Уклонился от свистнувшего меча, ткнул наугад. Вскрик, проблеск чужой боли разорвал окутывающую его темноту. Алек поспешил добить, широко махнул мечом. В лицо брызнула горячая кровь. Как небрежно, подумал, небось распластал, ровно свиную тушу.
   Эшта шасса харай, да где все?!.
   Снова пламя дохнуло, Алек отступил. Перехватил оружие следующего противника, примерился и столкнул в огонь.
   И понял, что окружён этим огнём со всех сторон.
   Пламя ревело, выло, кто-то старательно поддерживал его ярость. Алек даже "видел", кто, но добраться до него не было ни малейшей возможности.
   Ладно!..
   Один раз получилось, получится и вдругорядь. Не напрасно пленным завязывают глаза - мало кто может хоть как-то воздействовать на мир, если не видит этого самого мира. Но я-то погодник!.. Воздуха я не вижу, но воздействовать на него могу!..
   Алек выдохнул. Пламя взвилось и присело.
   - Что?.. - растерянно вякнул кто-то поблизости. Алек встал, раскинув руки, опять за жестование придёт жестокая расплата, но что поделать, если ему так удобнее?
   Жар, источаемый пылающим деревом, окружал его со всех сторон. Вот и хорошо, вот и славно, самых дурных разбойников уже прибили, а менее дурные не полезут к нему через огненную преграду... наверное.
   Он представил себе зиму. Хрусткий морозный воздух, белый пушистый снег, вьюги, злые режущие ветра...
   - Смотрите!..
   - Что происходит?..
   Огонь, ворча, прятался в промежутки между брёвнами. Похолодало, облака в небе завернулись в воронку над ублюдочной крепостцой.
   - Алек, не надо!.. - испуганно ахнула Луиса. - Прекрати, ты убьёшь себя!..
   Он лишь усмехнулся. Сейчас или чуть позже - какая разница?
   - Укройтесь, - посоветовал.
   Дунул порыв ледяного ветра, едва не свалив юношу, взвыл в закопчённых щелях стены, где только что бушевал огонь. И словно в ответ ему совсем недалеко взвыл волк, и засвистели стрелы. Послышались крики боли.
   Алек пьяно засмеялся. Пошатнулся и сел на ещё горячее дерево. Ветер тут же забросил ему за шиворот пригоршню снега.
  
   Короткий яростный бой кончился.
   Подмогу привёл Даниэл. Отзвуки терзавшей Лаг-Аргаран бури разнеслись далеко. За какой-то день молодой вой собрал мужчин Дорноха и, разослав гонцов, призвал охотников нескольких окрестных деревень.
   Подоспели они как раз вовремя. Невеликое воинское умение радоничей компенсировалось их числом, боевой дух разбойников уже несказанно пал, и выжившие сдались. Немногие попытались бежать, и селяне расстреляли их из луков.
   Даниэл пробежал по серой каше грязного льда и вскарабкался на брёвна.
   - Эй, люди!..
   Джурай усмехнулся ему окровавленным и обожжённым лицом.
   - Вы как раз вовремя, - сообщил. - Но раньше было бы лучше...
   И медленно завалился. Луиса захлопотала около.
   Даниэл оглянулся к своим, грозно наставившим копья на татей, выкрикивал имена. Люди оставляли оружие товарищам и лезли помогать наверх, оскальзываясь в грязи. Пятеро женщин, имеющих в Дорнохе и деревнях около репутацию ведьм, захлопотали у снятых с башни стонущих раненых.
   А потом вниз снесли молчащих убитых.
   Кто-то рычал, бился в рыданиях, кто-то бросился на безоружных разбойников - свои удержали и спеленали. Джонатам окинул взглядом радоничей, тихо ругнулся сквозь зубы:
   - Помоги!..
   - Алек, - зашептал, когда Симона подтащила его к другу, - давай, просыпайся. А то наших татей сейчас порешат!..
   Вой жутковато усмехнулся.
   - Так, может, и надо бы?
   Джо наклонился к нему, забыв о переломе, и едва не взвыл от боли.
   - Чтоб тебя, Волкобой!.. Ты в своём уме?!.
   Алек поморщился то ли от ярости в его голосе, то ли от ненароком перехваченной боли.
   - Не знаю, Воронёнок, - Алек тоже воспользовался прозвищем. - Ладно, помогите мне спуститься вниз...
   Из Симоны и Джонатама помощники были так себе, пришлось звать Даниэла и ждать. За это время обстановка накалилась так, что хоть снова призывай снег.
   Стоило помощникам поставить Алека на землю, как все поутихли. Вой обвёл людей взглядом... то есть повертел головой, ловя чужие чувства - страх, боль, ненависть... и радость, почему-то довольно много людей счастливы видеть его живым...
   Выжившие разбойники, скученные, как стадо баранов, прятались друг за друга. Алек усмехнулся криво, и они попятились перед человеком с лицом, перехваченным повязкой.
   - Брора, вольный командир моего войска, - торжественно возгласил Алек. - Я, твой дор, призываю тебя!..
   В стаде произошло шевеление, и вперёд вытолкнули "вольного командира".
   Сейчас он даже немного сдулся и выглядел откровенно жалко. Трясущиеся щёки, бегающий взгляд. Левой рукой он баюкал кое-как перевязанную правую. Всё-таки дрался, подумал Джонатам. Или, может быть, поцарапался, удирая?..
   - Он прямо перед тобой, - тихо подсказал Алеку. Тот ничем не показал, что услышал.
  
   Ненависть
   Слишком громко вы вопили о возвращении истинного дора. А теперь, когда он в самом деле вернулся, спешите его убить...
   Кто вы вообще такие? Наша земля жила себе под властью церковников... под властью, не под пятой, не под игом!.. И вот пришёл кто-то, кто счёл, что следует отнять у Каррионы эту власть. Для блага народа? Как же - для себя, родимого!..
   И бросил сказку о наследнике истинной крови. Радоничи с восторгом подхватили. Неужели так уж тяжело было ярмо Империи? Едва ли... Необременительный налог, постепенное приобщение к единой вере, единый же закон - вот и все "страшные притеснения".
   Неужели так хорошо было раньше? Постоянные междоусобицы между племенами и кланами радоничей, те же разбойники на трактах, случались эпидемии. Вот оно, наше славное прошлое, которое мы так любим идеализировать.
   Я уже называл себя дором. Так, для смеха, чтобы показать, какие же вы дураки. Но тут другие дураки тоже стали называть меня дором. Уже вполне серьёзно.
   Конечно, никакой я не дор. Сам не знаю, кто я - радонич, имперец, волич... Но я точно скажу, кем не являетесь вы.
   Вы не свободные командиры. Не спасители, не освободители. Вы тати ночные.
   Свой край я вам не отдам.
  
   Алек молчал.
   Все молчали. Смотрели на Брору.
   И под давлением этих взглядов, этого молчания толстяк начал трястись и в конце концов рухнул на колени.
   - Дор... мой дор...
   - А, так я теперь дор? - прошептал Алек. - Помнится, недавно ты называл меня иначе.
   - Мой дор!.. - Брора попытался ползти на коленях, но живот не располагал к таким упражнениям.
   - Ползаешь теперь в ногах у сильного. Когда сам был сильным, что творил? И вы все, прикрываясь сказками...
   Голос взлетал, слова были почти физически ощутимы, разили хлёстко и больно. И в такт с ритмом речи взлетали эмоции толпы.
   Что он делает, подумал Джонатам. Он же их раскачивает... Луиса наконец-то добралась до него, и через дурман наркотика, отмеренного щедрой щепотью, через скрежет осколков своих костей, встающих на места, он всё равно "слышал" чувства.
   Радоничи грозно гудели в такт словам. Когда Алек замолчал, повисла страшная тишина. Одно только слово, и всё сорвётся, и случится бойня!..
   Но гений не стал говорить.
   Поднял руку. С ногтей капала кровь, только что полученные стигматы пришлись на старые. Брора отшатнулся, опрокинулся на спину. Алек стащил повязку, открыв мёртвый взгляд и пятная чумазое от сажи лицо кровью. Толстяк тихо завизжал, под ним расплылась лужа.
   Ударило гулким жаром. Словно хамун, сосредоточенный в малом объёме, охватил жирное тело.
   Брора успел лишь вскинуть перед собой руки, то ли в жалкой попытке защититься, то ли в мольбе о пощаде. Прозрачный огонь сжёг крик ещё в горле, слизнул волосы, одежду и кожу, спёк плоть в чёрную корку. В выжженном круге корчилось уже мёртвое тело.
   Ещё мгновение, и нестерпимый жар сменился таким же страшным холодом. Земля подёрнулась инеем, камни трескались и звонко стреляли от мгновенного перепада температур. Порыв ледяного ветра зацепил и остальных пленников. Они испуганно отшатнулись.
   Алек опустил воспалённые веки. Повернулся в сторону выживших татей.
   - На колени, - страшному свистящему шёпоту нельзя было не внять. Разбойники повалились дружно, как дикари, оправляющие свой культ поклонения кровавому богу.
   Алек стоял над ними, и его лицо, раскрашенное чёрным и красным, обожжённое и жаром и холодом, действительно казалось маской какого-то свирепого бога.
   Неужели он и их тоже...
   - Вы все заслуживаете смерти, - произнёс Алек, и никто, ни радоничи, ни тати, не издал ни звука. Ни запричитали, ни охнули, ни сказали "так и надо". - Даю вам отсрочку - год...
   И опять никто не вздохнул с облегчением, не издал возмущённый возглас.
   - Ваша жизнь и смерть в моих руках, - совершенно мёртвым голосом проговорил Алек. И медленно надел повязку.
   От места казни расползался холодный туман.
  
   После полудня через восточные врата Мечты вошёл одинокий странник. Перед ним парили носилки с привязанным человеком.
   - Уф-ф-ф!.. - Юлия опустила носилки в пыль. - Нанималась я вам тут всех спасать? Сначала Тролль, теперь этот...
   Привратные стражи отсалютовали, растерянно глядя на странницу, на её ношу. Играющие у стены дети испустили радостные кличи.
   - Юлия вернулась! - Улитка, которую турнули из дома Лины, с визгом бросилась к ней, повисла на шее. - И с гостинцами!..
   Все с любопытством уставились на лежащего на носилках человека. Один сообразительный малёк тут же метнулся в травный дом.
   - Кто это? - поинтересовалась Улитка.
   - Чтоб я знала!.. - Юлия дёрнула плечами. - Встретила в лесу... вернее, услышала боль, пошла и споткнулась об него. К нему уже дхоу подбирались.
   - Неудивительно... - девочка покривилась от отчётливого духа разложения. Нога, перевязанная какой-то грязной тряпкой, воспалилась и опухла, под разорванной штаниной на грязной коже было видно поднимающиеся вверх красные узлы. Раненый дышал тяжело, сипло.
   - Заражение крови, - пробормотала Улитка. - Да где там эти?!.
   - Уже идут, - Юлия подняла взгляд.
   - Почти традиция, - поприветствовала Криста, подходя. Подруги обнялись. - Едва Юлия возвращается, ей тут же нужны целители...
   - Не мне, - Юлия кивнула на человека.
   Маритэ уже встала на колени возле носилок, поводила рукой.
   - Это сделано сталью. Не зубами, не, скажем, шипом хьёрна. А потом за раной почти не ухаживали... или разбередили... бегом, например...
   - Где-то я видела этого дядьку, - Улитка задумчиво разглядывала жертву. Выглядел он сущим оборванцем. Истрёпанная одежда, лохматые вечность не мытые волосы, цвет не определишь из-за грязи. Кажется, высокий.
   - Взяли, - велела Маритэ.
  
   - Взяли!.. - велел Джонатам, и бревно воспарило вверх. Отлетело в сторону и тяжело грянулось о землю. Парень досадливо дёрнул головой, не пожалела дурманики Луиса. Можно надолго забыть о таскании брёвен.
   Из-под груды которых послышался короткий стон. Разбирающие переглянулись и заторопились, их и было-то всего - Луиса и Даниэл.
   Тролль оказался жив. Брёвна завалили крепкое тело, сломали руку и чуть не расплющили грудную клетку. Когда его достали из под груды брёвен, он пришёл в себя и, перевязанный, мог бодро ковылять.
   А вот Пегий погиб. Охотник отстреливался до последнего. Потом его так и нашли - с разрубленным луком.
   Мих отделался несколькими неопасными ранами.
   Джураю сильно порезали руку, сломали нос и пробили копьём щеку, вышибив несколько зубов.
   Кэвин чуть не умер от кровопотери, не умея закрыть и не имея времени перевязать множество неглубоких порезов.
   Чед остался без двух пальцев на левой руке, и ему сильно разбили голову.
   Из радоничей погибли пятеро.
   Ранены были почти все.
   Из пятидесяти девяти разбойников в живых остались только двадцать два. Прознатчик, которого поймал в лесу Джурай, погиб в пожаре, заваленный брёвнами.
   Выяснилось, что этот отряд ночных татей состоял из трёх групп разбойников. Все главари погибли - одного подстрелили, другого Тролль достал своей секирой, Алек спалил третьего. Разбойники торопились выболтать всё, что знали, по их рассказам, ни один из главарей не имел амулета связи с высокими. О существовании неведомых помощников знали, и только, ничего помимо того, что уже было сказано о них, сказать не могли.
   Зато выяснилось, что статовцы действительно всячески поощряли разбой в Радоне, снабжали отряды находников оружием, давали опытных командиров. Че Кома был статовским дворянином, а ловкий Дага оказался прознатчиком в его подчинении. Также разбойники сказали, что где-то на западе должна действовать ещё одна довольно большая шайка под предводительством статовцев - "самый главный у них такой длинный, морда высокомерная, как будто на дхоу смотрит".
   Знакомое описание, подумал Алек. Никак Длинный?
  
   - Никак Длинный? - с удивлением сказал Норик, расплылся в нехорошей улыбке. - Где вы его? Кто споймал?
   Он вместе с Максом, Владом и Рустой сидели под навесом у травного дома, что-то степенно обсуждали.
   - Я его споймала, - буркнула Юлия. - Вернее, споткнулась об него...
   Два стража внесли носилки внутрь травного дома и вернулись на свой пост. Странница тем временем коротко поведала, как повстречалась с длинным.
   - Посиди с нами, - предложил огромный Руста. - Расскажешь, где была, что видела...
   - Спасибо за приглашение, но я сначала мыться, потом есть... нет, жрать!..
   - Так это мы счас! - хором сказали все.
   Когда странница, умывшись и переодевшись, вернулась к травному дому, её ожидало несколько вместе составленных столов, уставленных снедью, и толпа любопытствующих. Отправившись за едой, мужчины сообщили новость о возвращении Юлии всем встречным, которые тоже возымели желание поприветствовать её, угостить домашним и выслушать что-нибудь занятное.
   - Рассказывай!.. - велела Верея. - Где ты потеряла Жемчуг и остальных и где нашла этого страждущего?..
   - Сами рассказывайте, - Юлия набросилась на угощение, как тролль на малинник, давая понять, что пока не подкрепится, чужому любопытству придётся подождать. - Кто он такой вообще, и почему в таком плачевном состоянии?
   Участвующие в походе, перебивая и дополняя друг друга, рассказали о первом столкновении, строительстве крепости, бое на реке и побеге Длинного возле самой Мечты.
   - Он, кстати, не удерёт снова? - Молчун встревожено оглянулся на травный дом.
   - Он не в состоянии удирать, - хмуро сказала Кати, появляясь из двери. Макс вскочил, жена мотнула головой - нет, ничего. Приняла его помощь, бережно придерживая живот, опустилась на место.
   - ...Потому что просто не сможет ходить какое-то время. Слишком уж досталось его ноге. Очень плохие раны, Маритэ даже меня выгнала...
   Из травного дома, едва не сорвав занавесь, выскочила девчонка, одна из учениц. Её лицо было нежно зелёного оттенка, взгляд диковато блуждал. Остановился на богато уставленном яствами столе, ученица булькнула и метнулась в сторону смородиновых кустов, заперхала.
   Через некоторое время вернулась. Старательно не глядя на стол, поинтересовалась, где Самилла:
   - Наставница Маритэ выгнала и отправила за ней...
   Улитка сказала, что Лина пришла в себя после полёта, и Сэм как раз ею сейчас занимается. Девочка замешкалась, решая, стоит ли в таком случае отвлекать Самиллу, но тут у травного дома появилась толпа.
   Ученица высмотрела Сэм и бросилась к ней.
   Девушка выслушала, оставив Лину на попечение остальных, поспешила в травный дом. Коротко поприветствовала Юлию и нырнула в зелёную занавесь.
   Странница с интересом изучила Лину.
   - По какому поводу собрание? - поинтересовалась.
   - Все эти добрые люди, - Лина широким жестом обвела пришедшую с ней толпу, едва не завалившись при этом. Кнопка и Мона поддержали. - Все эти добрые люди решили проводить меня к травному дому, отчего-то решив, что я ходить не могу. А у вас что за пирушка?
   - Все эти добрые люди, - Юлия указала на сидящих вокруг столов, - были так рады меня видеть, что выставили кучу угощения. Отчего-то решив, что я смогу всё это съесть. Придётся тебе помочь.
   Лина не возражала. Заботливые "провожальщики" помогли ей усесться за стол.
   - Рассказывай!.. - велела Юлия. - Куда ты там летала?
   - Сами рассказывайте, - пробормотала гений Ветра. Дети усадили её на лавку, Кати прищурилась, оценивая состояние, отыскала чистую кружку и плеснула травяного взвара:
   - Вот, это поможет, - Лина промычала благодарность, шевельнула бровью. Блюдо с тыквенными оладьями подъехало к ней и едва не свалилось с края стола, что ясно показывало, насколько она устала в полёте.
   Провожающие же переглянулись, перебросились словечком-другим и разошлись, чтобы вернуться со снедью и напитками в руках и лавками и столами, парящими на воздусях.
   Кнопка и Мона помогли составить столы и чинно сели, Гарий замер столбом, хмурясь, оглянулся на травный дом. Кивнул чему-то неслышимому другим и исчез за занавесью.
   - Что это с ним? - удивилась Кнопка.
   - То ли почуял чего, то ли позвали... - Мона пожала плечами.
   Юлия наконец утолила первый голод, отвалилась от стола и начала рассказ.
  
   В земли беричей отправились войи и охотники, всего двадцать пять человек. Они планировали обойти селения клана Орла, поспрашивать о всём странном, что случалось в болотах, и посмотреть на разоренные железные выработки и оставленные лагеря разбойников. Отряд вели риш и Жемчуг.
   Юлия изо всех сил старалась поменьше попадаться на глаза Элиану. Она брала ночные стражи и часто уходила от отряда в свободный поиск.
   Риш тревожился за девушку сильнее, чем следовало бы. Оправдывался перед собой - мол, стоит девчонке из воличей пропасть в возглавляемом им походе, как все надежды на примирение с могущественными соседями уйдут в пасти к тварям Проводника.
   Несколько раз собирался даже запретить её прогулки, но опасался, что строптивая девчонка из воличей его не послушает.
   На четвёртый день похода Юлия из вечерней, переходящей в ночную отлучки вернулась задумчивая и встревоженная. Отчего-то никто этого не заметил, кроме Элиана. Он спросил, что случилось, девушка сначала отнекивалась, потом призналась, что видела над лесом странную летящую тень, похожую на стрекозу величиной с сарай.
   В болотах, конечно, встречаются животные размером гораздо больше обычных - взять хотя бы тех же василисков, что раза в полтора крупнее лесных, или гигантских лосей, или болотных свиней. Стрекозы здесь тоже - с непривычки можно испугаться, на лету воробья загрызут.
   Но таких чудовищ, каких описала Юлия, отродясь не водилось. Девушка подозрительно смотрела на риша, ожидая, что тот скажет - а чем ты удивлена, у нас полным-полно таких стрекоз, особенно в эту пору, или же высмеет - у страха глаза велики, проедется насчёт женского скудного ума и буйного воображения.
   Ладно, забудь, примерещилось, сказала Юлия.
   Риш не стал смеяться и комментировать, но и забывать не торопился. Спросил Эшвана. Дядя подёргал себя за бороду, перебрал свою богатую коллекцию охотничьих баек и "страшилок", - нет, ничего подобного не встречал ни в одной истории.
   На следующий день тварь снова попалась на глаза уже самому ришу, его дяде и нескольким беричам. Юлия ошиблась, что неудивительно, она видела стрекозу в туманных сумерках, скрадывающих расстояния и размеры.
   Стрекоза размером не с сарай - так, сарайчик, повисела над чахлым заболоченным лесом, сделала круг, сверкая крыльями и огромными полукружиями глаз, и унеслась прочь. Эшван вытащил своего риша из ручья, куда Элиан от удивления и испуга кувыркнулся, ознакомил всех присутствующих с несколькими образцами древних выражений беричей. Группа вернулась в лагерь, и советник риша озадачил Жемчуг вопросом.
   Войя подумала и уточнила - действительно ли они видели стрекозу, или же это была изготовленная человеком машина? Но всё, что видоки могли сказать про стрекозу - "большая и быстрая". Беричи вообще с большим трудом приняли концепцию летающих машин.
   Риш сослался на Юлию, Жемчуг беззлобно выбранила девушку за то, что ей не сообщили сразу, расспросила как следует, даже попробовала увести в ретромотив.
  
   - ...Но получилось не очень, - Юлия виновато вздохнула. - Всё, что помнила, рассказала. Риш, Эшван и Жемчуг посоветовались и решили меня отправить домой с этой вестью.
   Слушатели переглядывались, пожимали плечами.
   - Стрекозы, - пробормотала Верея. - Возможны ли такие устройства? Я слышала о летучих повозках Каррионы. Воздушные шары Стата даже видела, медленные и ненадёжные устройства, они так и не нашли военного применения... Но стрекозы, "большие и быстрые"...
   Кнопка задумчиво черкала что-то черенком ложки на столе, с интересом поглядела на неё.
   - Пожалуй, стоит разослать гонцов по деревням, поспрашивать, не случалось ли кому видеть что-то подобное, - сказал Норик.
   - Твоя очередь рассказывать, - обратились к Лине. - Где ты была, и что там Алек и остальные?
   Рассказ Лины был короток и невнятен. Для никогда не путешествовавших изнанкой мира ещё и непонятен. Впрочем, главное девушка рассказала ясно и чётко - Алек жив, недавно был в беспамятстве, но очнулся. Большего никто и не требовал, на таком-то расстоянии хорошо, что хоть это можно сказать со всей определённостью.
   - Да, жаль, что у нас нет Слухачей, - вздохнула Верея.
   Лина пододвинула к себе миску с очередной вкусностью и заработала ложкой, раздумывая, что могла бы значить случайно принятая картинка из памяти Алека - лес, голубое небо измазано дымом, и в нём висит огромная стрекоза из металла со вскрытым боком, из которого торчит человек...
  
   Над лесом зажглась золотая кромка рассвета. Красиво, наверное. Алые, красные, жёлтые облака, острые зубцы деревьев, из-за которых светило бросает острые лучи.
   Алек стоял на крыльце, подставив им лицо, и боролся с желанием сдвинуть повязку. Он знал, что не увидит ни проблеска.
   Теперь любование рассветами ему недоступно.
   Вой спустился, пошёл вдоль завалинки, ведя пальцами по шершавым брёвнам, трогая жёсткий колкий мох. Солнце жёлтое... алое... красное... Брёвна коричневые, мох серо-зелёный с чёрными веточками.
   Слова были неправильные. Человек почему-то не удосужился дать названия тысячам оттенков цветов. Может быть, потому, что люди всё время торопятся. Всё просто - назвал цвет и побежал дальше, подумаешь, этот алый совсем не тот алый, а зелёные клочья сухого мха совсем не то, что зелень свежей травы...
   Торопливому человеку никогда не хватает времени сесть и просто полюбоваться закатом.
   Или стеной собственного дома.
   Вот ставни окна, голубые с белыми стрелами. Отец всегда красил так. Алек отколупнул чешуйку краски, раскрошил в пальцах. Сейчас краска повыцвела и облупилась. Когда Алек был в Дорнохе, он лишь один взгляд бросил на родной дом и не разглядел детали. Невозможность хотя бы нарисовать в воображении его облик раздражала, как зудение подживающих стигматов и пузырей ожогов.
   Он вздохнул и, спотыкаясь и отводя от лица ветки кустарников, обошёл дом вокруг. Сад тоже пришёл в запустение. На завалинке пульсация жизни, кошка. Пёс в конуре, с кое-как перемотанными рёбрами, тяжко дышит, высунув язык, охает почти по-человечески. Находники отвесили пинка, слишком громко лаял. Извини, псина, людям не до тебя пока, у самих куча раненых...
   Люди оставили деревню Проклятых. Мёртвых татей сожгли в остатках укрепления, пришлось и тела своих, которые пострадали в пожаре. Остальным сделали некрополис на скорую руку из того, что нашлось под рукой - ломаных и палёных брёвен корявого укрепления, сложили что-то вроде временного убежища мёртвых. Ходячих и легкораненых разбойников сбили в кучу, водрузили на них тяжёлых и погнали в Дорнох.
   По прибытии в Дорнох татей загнали на майдан, и Алек огласил своё решение. Устроило оно не всех, радоничи жаждали крови. Ещё недавно считающие, что "авось обойдётся", "наша хата с краю", трусливо не замечающие разбойников, они хотели отомстить.
   Пришлось ругаться, убеждать, а он так устал, а зверь в темноте ворчал, раздражённый непониманием других, и приходилось говорить ему, что это свои...
   Помог Джонатам. Его положили в доме рядом с майданом. Услышав голоса и уловив настроение толпы, он велел вытащить себя наружу и заговорил сам. Восхвалял, но не льстил, угрожал, но не напрямую, взывал к благоразумию озлобленных людей.
   Получилось. Теперь Джо мог только шептать, сломав голос, но радоничи, пороптав, приняли решение Алека.
   А потом отрядники Даниэла рассказали, что происходило в деревне Проклятых.
   Приукрасили, конечно, будь здоров. Вспомнив наиболее занятные придумки, Алек пробормотал себе под нос несколько ругательств, смешав в кучу диалекты радоничей, воличей и несколько особо красочных выражений, услышанных у Тролля.
   По словам видоков выходило, что они подоспели к развязке, когда доблестные воины добивали подлых татей. А не наоборот. В повествовании выступали некие духи огня и холода, которые по слову Алека - истинного дора!.. - помогали в битве, а потом сожрали главного разбойника.
   И всё это с восторгом, придыханием, экзальтированными возгласами. Алек чувствовал, что его считают уже не просто дором, а каким-то Посланником высших сил, и это ему вовсе не нравилось.
  
   Узел Судьбы. Выбор Александра Арагана Доража
   Я уже называл себя дором. И другие тоже называли меня так.
   Я - дор?
   Мальчишка, никто из ниоткуда, толком умеющий лишь одно - разрушать, убивать... Куда мне править?
   Не хочу...
   У меня есть своя жизнь. Своё племя. Жена и сын.
   У меня есть дело. Я долго шёл к этому. Школа, Преступление, экзорцизм, возвращение из мёртвых и Акт Мортус, бегство в земли воличей, к "страшным Еретикам"...
   Я не считаю, что радоничи что-то мне должны. Я не считаю себя должником радоничей.
   Но и просто так оставить свою глупую родину не могу.
   Что будет с Радоном?
   Церковь, похоже, самоустранилась. За всё это время - ни чётких приказов, ни подмоги. Даже если белые и возымеют желание вернуть власть над краем... Десять убитых солдат, убитые церковники, разоренный и сожженный чертог - и это всё спихнут на радоничей!..
   Не хочу.
   Оставить, отдав на растерзание разбойникам? Как там на уроках истории - и среди прочих выделился военный вождь, умелый воин, искусный стратег, харизматичный... кто-то там харизматичный, смешное слово... Только вот пока он выделится и соберёт разбойников в кулак, столько крови прольётся...
   А тут ещё и Стат вмешивается, и стрекозы какие-то подозрительные летают...
   Не хочу!..
   Надо.
   Кто, если не я?
  
   Рассвет очертил стоящую у крыльца фигуру светлым сиянием. Ветер встрепал седые волосы, и вокруг головы как будто зажглось гало.
   Алек стоял в лучах рассвета последнего дня лета, последнего дня спокойной жизни.
   Кто, если не я?
  

Лунин Артём

1010-1011гг.

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"