Лурье Александр. Среди серых книг

Среди серых книг

Продолжить предложение "если бы директором был я" не берусь. Ну не всем быть директорами. Но вот, что должен чувствовать Тот, Что Сидит на Туче, мне стало совершенно ясно. И не подумайте, что это мания величия. Ощущения и впрямь сходные - на даже совсем ясные знамения все плюют, слова перетолковывают так, как удобно толкователям и только наведешь порядок, как глядишь - вновь разруха. Терпение у Него, конечно, бесконечное, но и оно ведь может истощиться. Впрочем, самоустраняться не собираюсь, как, надеюсь и Он - лучше-то от этого, ясно, не будет.

Одним словом, пришло время провести очередную ревизию. Еще на прошлогодней Московской международной книжной выставке-ярмарке я сделал для себя вывод, что российская словесность, а, в частности, любимая мной фантастика, переживает не лучшие времена. Более того, не было никаких сомнений в том, что ближайшее будущее еще менее радужно - во всяком случае, если сериальная политика ведущих издательств не изменится. Политика эта была постулирована практикой: издавать больше и дешевле. Если народ любит серии - как ностальгическое воспоминание о подписных изданиях и антологиях - так будут ему серии. Технология создания серии проста и отработанна: берутся несколько авторов-"ледоколов", к ним цепляется караван, составленный из авторов второй шеренги, ну и в качестве наполнителя - кого случай пошлет. В идеале такая схема предполагала поиск и воспитание новых авторов, на практике все выглядело как иллюстрация к советским монографиям о хищническом способе хозяйствования мирового империализма.

Давеча прочитал в "Московском комсомольце" о современных технологиях свиноводства:

Берется семейство здоровых мух и переселяется для проживания в отходы жизнедеятельности свиньи. Мухи быстро откладывают личинки. Те вырастают -- они такие прожорливые, что вскоре от нечистот остается одна живая масса подрастающих мушиных личинок. Свинью разворачивают в стойле на 180 градусов и предлагают ей отведать то, что получилось. Та соглашается -- другого все равно не дождется. В новые отходы опять подсаживают мух. Потом опять разворачивают - ведь эти опарыши размножаются необыкновенно быстро. Себестоимость такой свинины приближается к нулю. Ни один фермер в мире не в состоянии конкурировать с таким производством. А значит, если не закрыть границы перед подобной сельхозпродукцией, то местные крестьяне просто разорятся.

Очень точное описание. Только вместо свиновода подставьте издательство, вместо свиньи - серийного автора, вместо мух - его предшественников, а мы с вами, дорогие читатели, как всегда остаемся в... потребителях.

Разумеется, никакой способный и вменяемый литератор в этих крысиных бегах участвовать не будет. Тот же, кто рискнет - неизбежно прогорит. Как и вышеописанные фермеры. В качестве иллюстрации могу предложить три книги, вышедшие в последнее время и принадлежащие перу бесспорно талантливых авторов.

При том, что творчество Михаила Тырина уже давно вызывает у меня симпатию, последний его роман "Желтая линия" трудно назвать удачей. История про попавшего в космические наемники российского инфантильного как бы интеллигента, кажется, не увлекает даже самого рассказчика. Повествование захватывает не больше, чем пейзаж тундры за окном пассажирского поезда. Даже в те редкие моменты, когда возникает ощущение, что вот, наступит развилка, ожидания обманывают. Это трудно назвать тоской - просто скука. Возможно, именно такова была авторская сверхзадача, во всяком случае под нее хотя бы можно подвести постмодернистскую теоретическую базу: мол, смерть автора и следующая из нее серость повествования, под стать серости существования. Но лично я все же придерживаюсь старого принципа Вольтера: "Все жанры хороши, кроме скучного".

Другим читательским разочарованием стал широко разрекламированный "Пандем" М. и С. Дяченко. Как его только не анонсировали - философская фантастика, утопия, и не скупились на превосходные степени. Если же несколько отрешиться от рекламных суперлативов, то перед нами окажется достаточно нудный текст, напоминающий скорее самоучители с разговорником - с раз и навсегда заданными ситуациями, характерами, сюжетными ходами. Мысленный эксперимент, поставленный авторами - что сделает всемогущество с человечеством и что человечество сделает с всемогуществом - по исполнению скорее напоминает механическую игрушку, призванную упрощенно демонстрировать некие сложные процессы. В результате читатель получает не действующую модель, а просто подсвеченный муляж, а герои-марионетки наделены и марионеточными чувствами. Помните, "Новый Гулливер"? "Моя лилипуточка, приди ко мне" - вот в таком аксепте...

Не меньшую грусть вызывает и "Шутиха" Олди. Дело даже не в том, что уж больно она напоминает сюжетом вышедшую несколько раньше и действительно талантливую "Чушь собачью" Е. Лукина - предположим, что идеи и впрямь носятся в воздухе. У Лукина людей нанимают на роли домашних собак, у Олди - на роли шутов. На этом, правда, сходство и заканчивается: там, где у Лукина комедия возвышается до трагедии, у Олди кульминацией является натужное зубоскальство, приводящее на память то ли советского массовика-затейника в профсоюзном санатории, то ли Евгения Петросяна и незабвенную передачу "Аншлаг". И в очередной раз переизбыток явных и скрытых цитат напоминает скорее ирландское рагу Джерома К. Джерома, чем нечто съедобное, а если быть совсем точным - то суп из топора, ибо вклад авторов был ограничен только тем, чтобы перемешать кое-где и кое-как накромсанные куски. Как обычно, все объясняется постмодернизмом, он как война - все спишет...

Неудивительно, что результаты такого хозяйствования, вполне предсказуемые в 2002, сказались в этом году. Во всех крупных книжных магазинах Москвы фантастика оказалась задвинутой в наименее посещаемый угол, в те самые маргиналии, а российская фантастика - в маргиналии маргиналий. И это не злой умысел книготорговцев, а просто отражение реальной ситуации - зачем заботиться о книгах, которые практически никто не только не покупает, но и не просматривает?

Не знаю, ощутили ли это на себе лидеры продаж, но даже широко отпиаренная в преддверии ярмарки всеми возможными СМИ книга Пелевина все равно возвышалась повсюду эверестами нетронутых стоп. Можно возразить, мол, слишком уж он интеллигентен для массовой аудитории, не то что, скажем, расхватываемый как горячие пирожки с котятами Коэльо. Но ведь вполне сопоставимое с бразильцем - по отсутствию какого бы то ни было интеллектуального и литературного уровня - творчество серых недотыкомок из астшных и эксмовских фантастических серий так и осталось невостребованным. Судя по всему, читателя таки начало тошнить от предлагаемого, с позволения сказать, продукта

Но и это не беда. При определенной сноровке, благоприобретенной в предыдущую историческую эпоху, можно по крайней мере попытаться сделать так, что никто ничего и не узнает. По аналогии с политикой рекламщикам кажется, что удастся сбыть тухлую лягушатину как осетрину второй свежести, и выдать грязного косноязычного бомжа за одетого с иголочки, интеллигентного властелина умов. В конце концов - потребитель и тут, и там один и тот же. В рамках традиции правильно организованный пиар маскируется под дискуссии и критические статьи. И обостряется он, как и следовало ожидать в соответствии с рекомендациями психиатров, осенью.

Так, "Книжное обозрение" начинает дискуссию о русском языке в современной фантастике статьей некоей Маши Звездецкой. Автор до того была известна только своими интернет-выступлениями, выдержанными в оригинальном стиле школы "невежество и хамство" - это такой аналог былого "Schturm und drang". Впрочем, из уважения к почтеннейшей публике, в "КО" г-жа Звездецкая поднимается с четверенек и по шариковски, почти не гавкая, озвучивает некоторые на удивление здравые мысли. Жаль только, что мысли не ее, а так все ничего. Тут нужно отметить, что явление, именовавшееся ранее плагиатом, теперь застенчиво называют "постмодернизмом". Правда, употребление стилистики вышеупомянутой школы не дает возможности обвинить Звездецкую в плагиате - воруя чужие мысли, она ухитряется их одновременно переврать - так, как ей кажется удобным и полезным.

Но, к сожалению, у нас еще будет возможность поговорить о парадоксах так называемой критики. Вернемся к сути статьи. А она весьма незатейлива: мол, всем хороши наши писатели, вон даже проектно-поточное производство (Акунин и Ван Зайчик) освоили. Вот только жаль, что писать совсем не умеют. В смысле, родным языком не владеют. Тут нужно пояснить, что симпатия к Ван Зайчику у г-жи критикессы не совсем альтруистична - "здесь у нее денежный интерес" - очень уж была она к этому проекту в свое время прикосновенна. Потому и не замечает, что именно проекты "умной литературы" - вот уж и впрямь в кавычках - привели к тому, что стальной графоманский конвейер окончательно пришел на смену былым кустарям одиночкам.

И все же не могу не согласиться - литературное убожество современной российской фантастики достигло невиданных вершин (глубин? ширин??). ан, как выяснилось, из дальнейшей опубликованной в "КО" дискуссии, это даже предмет гордости и ваще, недостатки - даже не продолжения, а просто достоинства. Видимо, за неимением иных. И вроде неглупые люди, а кое-кто и заочно знакомый, начинают нести такую чепуху, какую можно услышать только в кинокомедиях, где пытаются выдать труп за живого. Интересна сама система возражений - мол, не в языке дело, без него даже много лучше правильнее, в фантастике главное - идея, сюжет, "приключения мысли". И начинаются такие приключения - будто в машину времени погрузились и на 70 лет назад вернулись и теперь выясняем, на какого цвета меридиане стоит оппонент - на красном, белом или самом что ни на есть правильном - триколорном. Нет ничего забавнее как один совок бьет другого совка совком же по голове!

Шепотом в бедламе звучит единственный здравый голос - прекрасного писателя Александра Бачило: мол, книжки всякие нужны - кому-то умные, а кому-то и не очень. Обеими руками "за", но с одной только поправкой: тень должна знать свое место. Я ничего не имею против бульварного чтива, пока оно не начинает рядиться в "проекты", "новейшие достижения беллетристики" и "шедевры человеческого духа". Давайте лучше введем понятие "квазилитература" и будем так называть все то, что литературой хочет казаться, не имея к тому ни малейших показаний.

И, как любая форма нежити, квазилитература защищается. То, что плохой актер изображает трагическим наморщиванием лба, здесь имитируется квазикритикой - например, дискуссия о том, как полезно обильное потоотделение перед агонией. Образцом жанра является статья А. Шмалько "НФ - УМРИ?".

Г-на Шмалько, как древнеримский Янус, един в двух лицах - он же, если кто не знает - писатель-фантаст Андрей Валентинов. И неудивительно, что у обеих ипостасей много общего - как личного, так и творческого. Например, не любят они критику. В особенности - исходящую с рек Вавилонских. Дело вполне легитимное. Вот президент Буш (аналогично - две штуки) тоже реки эти и их насельцев не слишком жалуют. И даже по вполне похожей причине - из-за критики...

Читатель, вероятно, уже догадался, кого политкорректный г-н Шмалько имеет в виду, не тех семитов, которые на реках Вавилонских, а как раз тех, которые... ну, вы в общем, поняли. Такая вот реминисценция подвигов благородного идальго - он с ветряными мельницами сражался, а г-н Шмалько-Валентинов - с Жидовином поганым. Дело обычное, такое не только при мании преследования бывает, но и при делириум тременс, сиречь, горячке белой - кто зеленых слоников видит, кто чертиков гоняет, а кто и национально несимпатичных критиков. Такие вот особенности национальной горячки. В силу сказанного выше особой доказательности от г-на Шмалько-Валентинова ожидать не приходится:

Густой плач со всхлипыванием, перемежаемый стонами о скоропостижной смерти Фантастики, сопровождает буквально каждый наш шаг. Интересно, что наиболее смачное стоноизвержение доносится чаще всего издалека, с тех самых рек Вавилонских. Оно и понятно - наши "бывшие" фантасты и почти-фантасты, абсолютно невостребованные "там" и подзабытые "здесь", оплакивают не столько Фантастику, сколько себя - любимых и никому не нужных. Пусть себе плачут, конечно, если на иное не способны, но будем справедливы: рыдают о Фантастике и те, кто под боком, причем рыдают вполне искренно. Скажу сразу - доказывать, что Фантастика отнюдь не умерла, жива-живехонька она, пусть и с миллионом проблем, не стану. Сие и так очевидно. Но вот прислушаться внимательнее к тому, о чем именно плачут - почему бы и нет? Из интереса, да и из милосердия тоже. Может, успокоить бедолаг удастся, пряник по почте переслать, бубенчик какой-нибудь. Можно ли вычленить из поднадоевших плачей какое-либо рациональное зерно? Как представляется, можно. Плач о смерти Фантастики "вообще" неубедителен еще и по той причине, что сами рыдальщики от нее, умершей в мучениях, отставать не хотят. Некрофилы, не иначе. То статью тиснут, то рассказ, а то и сборник. И на конвенты приезжают, на премии номинируются, и даже иных судить берутся. Так что самого страшного не случилось - жива она, Фантастика. Здорова ли, иной вопрос, но не о здоровье сейчас речь.

Посудите сами, если все эти критики непроизносимой национальности ничтожны и их аргументы несущественны, то с чего бы обращать на них хоть какое-нибудь внимание? Собака лает, караван идет. Так что реакция какая-то не вполне адекватная. Увы, в караване не все в порядке, ибо везет он большей частью гниль и прель. И немалую толику этого товара собирается сбыть и самоназначенный "ответчик за русскую фантастику", мнящий себя Настоящим, востребованным и незабываемым Фантастом - все с больших букв. Конечно, выдать мертвечину за свежатину не просто, но почему бы и не попытаться?

И далее, с ловкостью, достойной великого комбинатора, г-н Шмалько-Валентинов на нескольких страницах обильно распространяется про метод в литературе, историю научной фантастики вообще и российской - частности. И что мол, не вся фантастика умерла, а только научная, да и о той грустить не стоит - взрослые, мол, люди. Все это очень интересно, вот только к нему самому лично ни малейшего отношения не имеет. Ибо все эти мысли до единой Шмалько-Валентинов бессовестно украл, спер, стибрил (говорят, и в городе Пизе был подобный инцидент) - и у кого! У тех самых "плакальщиков с рек Вавилонских" - у П. Амнуэля и вашего покорного слуги. Как это цитировал другой великий юдофил, А. И. Солженицын, "у Феди пили, Федю и побили"? Точно так. Уже несколько лет подряд Шмалько-Валентинов практически дословно переписывает чужие статьи - и впрямь, зачем стараться, если уже все сказано, осталось только свою подпись поставить?

Тут нужно уточнить, что обокрасть и переврать - есть самая суть, квинтэссенция творческого метода Шмалько-Валентинова и не только в критике. Не менее успешно он воспользовался ею в своих многочисленных и многотомных романах, представляющих собой шедевры компиляции. Так, девятикнижие (!) "Око силы", буквально целиком переписано из желтой прессы времен перестройки, а "Дезертир" позаимствован из "Истории французской революции" Карлейля и нескольких исторических романов той эпохи. Несущественно видоизмененные мемуарные свидетельства о гражданской войне в России стали "Волонтерами Челкеля", а обработанная в манере В. Суворова книга А. Кестлера "Гладиаторы" - "Спартаком". Если суммировать вклад г-на Шмалько-Валентинова в мировую литературу, то в чистом остатке обнаружатся разве что дэрги, они же дхары или логры - мир с ними со всеми, напоминающие скорее тех самых чертиков из горячечного бреда. Негусто, увы. И, разумеется, последнему зеленому слонику ясно, что все критики-евреи виноваты...

И что может быть естественнее, чем священная борьба с обворованными за право воровать и дальше. Горит на воре шапка, вот он и кричит громче всех: "Спасай Россию!" (фантастику - и т.п. - нужное подставить). С другой стороны, как-то неловко писать о дэргах, полой земле, космическом льде, жидо-масонском заговоре и прочих увлекательных вещах, когда рядом существуют научная фантастика, да и просто трезво мыслящие читатели и критики. Потому - дави их всех!

Вообще, наблюдение за так называемыми коллегами-критиками доставляет уйму удовольствия. Вот, например, один из них, некий Н. Елисеев, пытается анализировать последнюю книгу В. Рыбакова "На будущий год в Москве". Так же, как и г-н Шмалько-Валентинов, Рыбаков в последние годы страдает манией преследования. Только его преследуют злодеи-глобалисты, русофобы-антиимпериалисты - опять же в моем лице. Сам диву даюсь, как только повсюду поспеваю - что твой Фигаро. Разум г-на Рыбакова, уже несколько лет пребывает в глубокой спячке, и потому присущий писателю когда-то самобытный талант порождает теперь все больше ублюдков, по сравнению с которыми симпатичен даже плод мезальянса шариковской бабушки.

Анализировать населенный очередными картонными дурилками опус Рыбакова так же бессмысленно, как пытаться вразумить параноика. Ну придумал себе человек кошмар, живет он в нем и по доброте душевной нам, дуракам, взглянуть дает. Большое ему за это человеческое спасибо. Равно, как и за очередную трансляцию так и незабывшихся максим, например: "Одно большое свершение решает тысячи мелких проблем. Это великая истина". Так точно, знаем, плавали: "Лес рубят, щепки летят", ну и, конечно, "Нет человека - нет проблемы", или в переводе на рыбаковский - не будет тысячи мелких личных проблем - зато будет большое свершение. Например, Беломорканал. Гимн покойной советской науке, не спорю, трогателен весьма, вот только не надо прикидываться, что руководила и направляла ее совсем другая сила, науке в частности и свободному мышлению, без которого наука невозможна, имманентно враждебная. Сила могучая, тупая и злобная, сила питекантропа, терпящего высоколобых только за обещание изобрести дубинку поубойнее и поудобнее. И денег на это не жалевшая. А чего их жалеть, когда завсегда напечатать можно?

В рамках избранной парадигмы г-ну Рыбакову удобно не знать, что именно эта сила и погубила науку - вместе со всем остальным обществом. Да и пресловутый антигравитатор был, небось, изначально предназначен для очередных сеялок с вертикальным взлетом.

Но все эти совершенно очевидные соображения остаются за кадром для г-на Елисеева. С неизбывной жалостью к себе, любимому, он кокетничает:

Ах, эта дьявольская трудность писать рецензию на книгу, которая тебе пондра эстетически и психологически, и совсем не пондра идеологически. Это непреходящее ощущение объяснительной записки, которую пишешь себе же самому, мол, взамен таких-то и таких-то недостатков, повесть имеет такие-то и такие-то и такие-то достоинства, и тем-то она мне (извините великодушно) пондра...

Боюсь, что г-н Елисеев такой же критик, как демократ и космополит - к этим дефинициям он имеет то же самое отношение, что и дикарь островитянин к блестящим побрякушкам, выброшенным на берег кораблекрушением. Т.е. любоваться цацками он, конечно, может, но понять, какой смысл за ними стоит - увы, не способен. Эстетическое юродство и психологическая фальшь, свойственные последним книгам Рыбакова, когда автор в беспрестанной истерике для большей убедительности рвет страсти умышленно убогих героев в клочья, делают идеологическую правоту просто недостижимой. Для правоты идеологии нужно только одно - она должна быть жизненной, а значит, эстетически совершенной и психологически достоверной. Так что очередная попытка автора защищать негодными средствами негодную цель, не может не напоминать новое переиздание "Чего же ты хочешь" или "Тлю". Не понимающий этого критик смахивает на тех современных антифашистов, которые восхищаются "дьявольским обаянием эсесовской формы"...

И на сладкое - самый мой любимый автор; в минуты тягостных раздумий о смысле жизни, он буквально спасает меня от отчаяния и вновь вдохновляет меня. Речь, конечно же, о Сергее Лукьяненко. Я бы не сказал, что не знаю, что бы делал без него - он все же не настолько уникален, но с ним как-то забавнее и привычнее. Наблюдать за его творчеством тем более интересно, что оно весьма показательно, ибо именно Лукьяненко является авторитетом и символом успеха для бесчисленных легионов свежеиспеченных литераторов.

И не зря. Сергей Лукьяненко сумел организовать производственный процесс и довести его до максимально возможного совершенства. Каждый богатеет как умеет - у кого, свой свечной заводик, а у г-на Лукьяненко, скажем, так текстоваляльня. И все вокруг при деле - кто вычитывает, кто советует, кто статейку тиснет, кто на премию выдвинет - и все на пользу предприятия. Таким образом все и собирается в одном флаконе - и сто друзей, и сто рублей. Ну и сам автор не брезгует лицом и печенью поработать на всяких презентациях. Не подумайте, это я не завистью исхожу, а чистым беспримесным восхищением.

Но, если вы не знали, Сергей Лукьяненко это не только ценный... простите, не только Большой (во всех отношениях) Писатель. Он еще и Большой (опять же - во всех отношениях) Мыслитель. В этом могли убедиться все желающие, прочитавшие его интервью "Литературной газете" о проблемах терроризма. Действительно, кому как не ему, "лауреату практически всех премий" в фантастике и "лучшему писателю-фантасту Европы", сказать чего-нибудь веское. Это традиция такая: раньше, например, спрашивали балерин о надоях и доярок о па-де-де. И лучший лауреат с блеском демонстрирует, что ничем не хуже представительниц вышеупомянутых профессий. Сказать ему абсолютно нечего, поэтому остается с важным видом надувать щеки и невнятно цедить банальности: "Мне приходила в голову мысль написать технотриллер, так называемую фантастику дальнего прицела. Единственное, что меня настораживает, это опасность выйти за пределы жанра, скатиться
к повседневщине и публицистике". Какое имеет отношение технотриллер к фантастике дальнего прицела и как все это вместе взятое может скатиться к публицистике известно, возможно, только тому, кто прибирает в творческой мастерской писателя.

Такой вот солидный и степенный властитель умов, "только излагающий свою позицию". Как же-с, помним-с. Еще года два тому назад, незадолго до 11 сентября, громогласно заявлял - в присутствии покойного и тогда крайне возмущенного Кира Булычева, что, мол, "сегодня долг каждого честного человека - ненавидеть Америку". Но теперь на все эти неувязочки есть чудная отмазка: "Частенько бывают случаи, когда в разговоре с читателями оказывается - какая-то мысль понята совершенно противоположным образом". Конечно, с кем не случается.

Дальше титан духа пересказывает вступления к популярным книжкам про терроризм и подробно сообщает потрясенным этими откровениями читателям, что масло масляное, Волга впадает в Каспийское море и многие другие ошеломительные открытия своего интеллекта - в целом, весьма на уровне нынешней "Литературки", все больше увлеченной борьбы с одной отдельно взятой национальностью. Например, как выясняется: "Переубедить человека в том, что он в чем-то ошибается, можно. Только с одним нужно для этого поговорить десять минут, а с другим - десять лет". Лично мне это внушает большой оптимизм.

А как вам такое откровение: "Нормальный человек - это слишком общее понятие. Границы нормы здесь очень расплывчаты... Ведь если сейчас пойти на улицу и спросить у двадцати более или менее одинаковых прохожих, какими должны быть, на их взгляд, нормальные люди, то все в принципе начнут описывать себя. А если мы спросим не только москвича, но и палестинца, израильтянина, американца, француза, то получим настолько разнообразные результаты, что очень сложным окажется вывести нечто среднее". Ну просто очень интересное заявление. Оказывается, нормальность есть понятие сугубо географическое и личностное. Т.е., каждый маньяк для себя самого нормален. Кроме того, ничего общечеловеческого не существует - что русскому здорово, то немцу - смерть и наоборот. Только по спасительной случайности все еще не идет война всех против всех между почитателями попа, попадьи и свиных хрящиков. Если такое утверждает профессиональный психиатр, то, боюсь, пришла пора ему с коллегами пообщаться...

Публикация в "Газете.Ру" мнения г-на Лукьяненко о голливудском ширпотребе в лице третьей "Матрицы" со всей ясностью показала, что подлинный талант многогранен. Отрадно видеть, что человек на многое способный в одной области, на многое способен и в других областях. Эти заметки писателя особенно важны еще и потому, что вот-вот телевидение порадует нас сериалом, снятым по его бессмертным произведениям. Трепещите, снобы из Санта-Барбары и надменные аргентинцы!

Надо сказать, что еще до того, как растленная западная цивилизация изобрела стриптиз, в России унтер-офицерские вдовы уже пороли себя вовсю и зачастую даже ставили своеобразные рекорды. Причем - как это и полагается - совершенно добровольно и с песнями. Г-н Лукьяненко пишет не о "Матрице". Весь текст, как это у него принято - о себе любимом. Причем, что особенно мило - в жанре противоречивого диалога: кто меня больше любит - я или Я? Зря, зря, клевещут на женскую логику. Вот вполне маскулинная особь заявляет: "Признаться честно, я не являюсь поклонником жанра "киберпанк", к которому можно отнести и "Матрицу". И тут же, в следующей строке: "Мне довелось написать пару "виртуальных романов"..., где я с удовольствием использовал" - и следует длиннейшее перечисление всех типичных киберпанковских приемов. "Так он все-таки писал киберпанк?" - спрашивает несколько запутавшийся читатель. Нет, милейший: "Но при всем том киберпанка я чурался, как огня". Вот такие мы загадочные, северные олени. Киберпанк писали, но при этом чурались его. Ведь на самом деле мы - мейнстримщики, если кто не знал. Для непонятливых объясняю: мейнстримщики в данной трактовке - это те, кто сшибает деньги на большой дороге - вне зависимости от того, куда и откуда она ведет.

Дальше - лучше. И во много раз - г-н Лукьяненко делится некоторыми физиологическими особенностями реакции своего организма на синематограф: "Ритмичное покачивание "говорильня - драйв" не приближало к оргазму, а навевало сон". Феномен! Иначе не скажешь. Я, правда, не совсем понимаю - зачем за оргазмом в результате ритмичного покачивания надо было ходить в кинотеатр? Или это как с небезызвестным матросом Железняком - шел на Одессу, а вышел к Херсону?! Или, все же, у психиатров, даже бывших, организмы функционируют как-то по-другому? Тогда даже страшно себе представить, что может им навеять сон. Загадка. Энигма. Хотя, если быть совсем точным - полная renyxa (реникса). Или, если по-русски - чепуха. Можно, конечно, считать себя "получившим гуманитарное образование" - хотя когда это психиатрия относилась к гуманитарным наукам? - и на голубом глазу путать катарсис и оргазм, Б-жий дар и яичницу.

Но настоящая порка еще впереди. Разглядев зорким глазом лажу у братьев Вачовски, возопил автор "Лорда с планеты Земля": "Потом новая Пифия задает Нео сакраментальный вопрос: "Ты, Нео, небось очень хочешь знать, каким образом остановил машины в реальном мире и вошел в Матрицу без компьютера?" Нео, натурально, кивает головой. Хочу все знать, дорогая Пифия! А Пифия и отвечает: "Это потому, Нео, что в тебе очень много силы". Тушите свет...". Ясное дело, чужой огрех куда легче увидеть, чем свои такие же - и добро бы только в одном "Лорде". По части попсы г-н Лукьяненко может дать фору не только всем "Матрицам". И потому так приятно жаловаться, что у кого-то "запах мыльных опер, прущий из каждой сцены", там же "многочисленные заимствования, пардон - "цитаты". У них же, ничтожеств, "бездарно повисшие или оборванные сюжетные линии" и "необъяснимо наступивший "хэппи-энд". А давно ли ты заглядывал в зеркало, дружок? Если у помянутого им Понсона дю Террайля утопленный автором Рокамболь мощными гребками плыл к берегу, то у самого Лукьяненко так выплывают - почти как 33 богатыря во главе с дядькой Черномором - едва ли не все герои всех книг. И что с того? Как верно подмечено: "Читатели были в экстазе". Такая уж у них карма.

Так что прав Лукьяненко, когда пишет в заключение: "Бедные мы".

И он прав.

Комментарии: 1, последний от 12/04/2007. © Copyright Лурье Александр (alex.lurie@gmail.com) Размещен: 09/12/2003, изменен: 17/02/2009. 29k. Статистика. Статья: Критика Критика		Ваша оценка:
Аннотация: Крах книжных серий - еще одно сбывшееся предсказание. Квазикритики как дополнение к псевдописателям. И снова о гигантах мысли.

Лурье Александр: другие произведения.

Среди серых книг