За тридцать три года жизни в Израиле я отвык от всех советских праздников. А к еврейским так и не привык. Праздники в Израиле, в основном, религиозные, а в нашей небольшой семье, славу Богу, верующих нет. Подходит праздник. Дают пару дней выходных, а иногда и неделю - как не отметить такое дело? Вот и отмечаем. Но без молитвы, так как никто из нас ее не знает. А за столом и хлеб, и маца мирно уживаются рядом.
Средний сын мой, Вадим, в свои тридцать семь лет успел десять лет прожить законным браком. Активно участвовал в создании двух моих внуков, после чего счастливо развёлся. И тут же сошёлся с хорошей женщиной. А у неё, для симметрии, тоже двое детей после развода остались. И возраст их - один к одному.
Мы с женой живем в небольшой трёхкомнатной квартире. Птенцы давно улетели из гнезда. Салон у нас маленький - за стол могут сесть не больше двенадцати человек. Так что праздник Песах вот уже второй год справляем у Вадима. Они живут на вилле, вместе с её родителями. Вилла немаленькая, там и пятьдесят человек свободно себя чувствуют.
Родители моей невестки люди хорошие, без гонору. Оба родились в Израиле, выходцы из кибуца. Не религиозные, но уважают и соблюдают традиции. Хлеба в доме на Песах у них не найдёшь, одна маца. Но это - полбеды.
Традиции этого святого праздника меня убивают. Оправдание тому логическое есть. Даже историческое. Когда наш народ три с половиной тысячи лет тому назад бегал сорок лет по пустыне, исправляя грехи человеческие, то, естественно, терпел всякие лишения. Вот и появилась у еврейского народа традиция издеваться над собою в течение трёх часов, причём самым подлым образом. Представьте: стол ломится от еды. Стоят холодные от пота бутылки с алкоголем. От вкусных запахов кружится голова. Но есть нельзя! А надо сидеть и слушать, одну за другой, сказки про то, как наш бедный народ из Египта ноги уносил, и время от времени отпивать по глоточку красное крепленое вино. А у меня от него ещё в молодые годы боли в желудке были, да такие, что женщинам во время родов не снились. А на закуску - рёв, слёзы и драка детей, которые ищут спрятанный кусок мацы: по той же традиции, кто найдет, получит подарок. Но и это не всё. После того, как пропустят по одной, начинается хоровое пение. Все подхватывают на разные голоса и, пока не охрипнут, не умолкают.
Когда нас в первый раз пригласили справлять Песах, залетел я, как неопытная
девушка. Но во второй раз меня голыми руками не возьмёшь. Дважды я не ошибаюсь.
Сказать: не пойду - дохлый номер. Жена запилит: новая родня, да и сын обидится. Пришлось разыграть сцену.
В шесть вечера за нами должен был приехать младший сын на машине. Жена кончила украшать торт. Я, предварительно побрившись и приготовив одежду, сел к компьютеру и стал выстукивать одним пальцем творения свои. Где-то за полчаса до выезда жена начала жужжать: 'Бросай свою писанину и начинай одеваться'.
Я резко встал.
- Ой-ой-ой!.. - И схватился за поясницу в том месте, где три года назад мне вырезали диск. И давай разыгрывать спектакль. Как по нотам играл. Даже сам удивился, насколько естественно и правдиво у меня получилось.
Приехали сын с молодой невесткой. Я повис у неё на груди. Она пробовала меня выпрямить - куда там. Пришлось проглотить таблетку обезболивающего. Жена всунула мне её в рот, залив стаканом воды. Потом нашла свечку и попыталась мне её навязать. Я заорал:
- Нет! У меня аллергия на свечки: гениталии синеют и уши закладывает!..
Сын стал натягивать на меня носки. Жена застегнула ширинку на джинсах, чуть не возбудив меня. Вдвоём обули меня в туфли, завязали шнурки. Затем под руки потащили к двери. Дудки - в дверях, схватившись за косяк, я, с диким криком, стал оседать. Они подхватили меня и потащили обратно. Раздели и уложили в постель. Я корчил рожи и стонал.
- Держись, я буду звонить тебе каждые полчаса, - сочувственно сказала на прощанье жена.
- Зачем? У меня не сердечный приступ. Позвони, когда будешь уезжать от них.
Дверь захлопнулась. Я побежал к холодильнику. Выбрал тарелку холодца с чесночком. По традиции, взял хрен. Налил рюмку водки.
- С праздником вас, дорогие мои! Впереди целый год, - подумал я, - придется придумать что-то новое. Этот номер уже не пройдёт.