Егор отпахал полтора месяца практики на маленьком аэродроме возле промышленного северного посёлка. Его туда сослали из-за конфликта с деканом. Но Егор оказался даже в выигрыше: заработал чуть ли не в три раза больше, чем ребята на авиазаводе. К тому же общага, питание были бесплатными, развлечений - ноль, стало быть, и денежки оказались почти нетронутыми.
Сосед по комнате, пожилой пилот вертолёта, подбил его чуть ли не в последний день слетать в тайгу за дикоросами, дескать, матери на варенье ягод привезёшь, и на продажу останется.
Егор согласился: почему бы и нет? Полтора месяца проторчал в техслужбе, даже в посёлок ни разу не выбрался. А тут - тайга, настоящая, непролазная, куда можно только на вертушке добраться. Ещё и деньги были нужны позарез, потому что остался после сессии без стипухи.
Пилот, Аркадий Васильевич, по прозвищу Карлуша, потребовал пять тысяч за договорённость с авиадиспетчерами. Егор решил, что оно того стоит, и быстренько собрался. Карлуша предупредил, чтобы Егор никому не сболтнул про полёт. Но Егор попросил напарника Сергея привезти из посёлка репеллентов от гнуса и эмалированные вёдра. Слово за словом, напарник вытянул из Егора информацию об их с Карлушей "проекте".
- Ну ты рисковый пацан, если связался с Карлушей. Его же только для облёта машин допускают. На это есть причина: Карлушу уже три раза спасали из тайги, причём других людей, его напарников, не нашли. Угробит он тебя.
Егор не поверил: Сергей славился злоязычием, неуживчивостью, а также дотошностью. Многим на аэродроме крови попортил, кучу рапортов и технических записок настрочил. Поговаривали, что его скоро собираются "уйти". Но к Егору он отнёсся хорошо, сказал, что почуял в нём техническую жилку.
Странно, но лететь Карлуша собрался на аварийном МИ-2 с облупившейся оранжевой краской, который раньше использовался для работы новичков с инструкторами.
- Не боись, машинку я подготовил. Она сильная и ловкая, как Конёк-Горбунок. Мигом домчит туда-обратно, - сказал Карлуша, любовно похлопывая по фюзеляжу.
Вылетели в пятницу вечером. Вертушка и в самом деле работала отлично. За два часа полёта Егор вдоволь налюбовался "зелёным морем тайги" с позолоченными закатным солнцем верхушками деревьев.
Сели на каменистую площадку с редкими кустиками травы. Неподалёку шумел приток какой-то реки, стоял добротный барак. Даже поленница имелась.
- Хорошо-то как! - Раскинул руки Карлуша. - Чуешь, какой воздух?
Костя кивнул и спросил:
- А кто здесь живёт?
- Никто. Раньше ребята золотишко мыли, но их вывезли. В охотничий сезон народу бывает поболее. А сейчас - никого. Вся ягода наша. Ты глянь-ка вот туда, поближе к притоку.
Егор сначала подумал, что на пологий склон кто-то набросил сине-зелёный платок. А это оказались заросли кустов голубики.
Карлуша выгрузил снаряжение, набросил на плечи рюкзак и зашагал к бараку. Егор понял, что таскать остальное - его задача. У самого крыльца Карлуша вскрикнул, вроде бы радостно, и стал энергично что-то растирать берцем. Егора кольнула мысль: "Наверняка это был след. Только вот чей?" И специально обошёл барак, якобы любопытствуя постройкой. У задней глухой стены от тоже обнаружил нечто странное: острое углубление и через сантиметров тридцать - ясные следы человеческих костей стопы, но с громадными бороздами от когтей. Егор подумал-подумал и решил ни о чём Карлушу не расспрашивать. Нужно будет - сам расскажет.
Ягодники обустроились, почистили барак от сухой земли, прошлогодней хвои и мусора, сели чаёвничать на ночь.
- Не забудь с собой железку какую-никакую взять, - предупредил Карлуша. - Встретишь хозяина, не вздумай бежать, ори во всю глотку, лупи железякой по ведру. Он уйдёт, не сомневайся.
- Хозяин - это медведь? - уточнил Егор. - А если не уйдёт?
- Убежит. И называй их хозяевами. Здесь они к человеку непривычные. Любопытные, это да. Но пугливые. И ещё: пойдёшь в голубику, замечай, нет ли тропы с обжёванными ветками. Это их метки. По ним лучше не ходить.
Егор не выдержал и спросил о странности, которую он обнаружил:
- Я видел отпечаток стопы человеческого скелета. Здоровенный такой. Кто бы мог его оставить?
Карлуша нахмурился. Похоже, он был раздосадован. Но потом ответил:
- Слушай, тайга - живая. У неё свои тайны и загадки. Некоторые человеку знать не следует. Я по молодости в буреломе телефонную будку нашёл. И нескольких товарищей потерял. Здесь главное - не пропасть. А у того, на что набредёшь, номер сто второй. Нашёл - ступай себе дальше.
Егор подумал, что будку запросто могло закинуть смерчем, а след скелета мог оказаться шуткой тех, кто здесь побывал до них. И вправду, ему-то что до всяких чудес? Лишь бы с хозяином не столкнуться, набрать ягоды и улететь домой.
Он залез в свой спальный мешок на нарах и заснул.
Утром у Карлуши оказалась перевязанной рука. Он объяснил, что по ночному делу пошёл отлить и поранился. За голубикой идти отказался:
- Поброжу по отмели, отдохну душой. А ты ступай и помни про железяку.
Егор был обескуражен: он рассчитывал на компанию знающего и опытного таёжника. Вместе и с хозяевами не так страшно встретиться. Потом решил, что побродит по краю ягодника, на этом и закончит свою лесную эпопею.
Однако стена кустов, покрытая ягодами, которые сверкали на солнце инеем белесоватого налёта, заставила его позабыть о малодушных мыслях. Голубику можно было брать горстями, без совка. Сначала Егор наелся ягод до оскомины. Он, конечно, не забывал оглядываться и прислушиваться. Но всё было спокойно. Самые крупные и налитые ягоды висели на кустах поближе к воде. И Егор шаг за шагом приблизился к кривой сосне у притока, которая словно наклонилась напиться чистейшей звонкой воды. Далее начинались скалистые уступы, прикрывавшие приток.
Егор уже почти набрал двенадцатилитровое ведро, как услышал громкое постукивание или пощёлкивание. Оглянулся, разыскивая взглядом источник звуков. А потом поднял голову...
На ветке сосны сидело... чудище. Огромная копна перьев с круглой башкой и клювом асфальтового цвета. Вот им-то исполинская сова издавала предупреждающие звуки.
- Вот это совища! - с восторгом подумал Егор. - Эх, жаль, что фотоаппарат в тайгу не взял. Такой кадр упустил.
Ему не стало страшно даже при виде громадных лап, вцепившихся в ветку. "Запросто башку может захватить такими когтищами", - прикинул он, вытащил обрезок железного прута для отпугивания хозяев и несколько раз саданул им по ведру.
Звук оказался гулким, поплыл над протоком и голубичными зарослями.
Сова взмахнула исполинскими крыльями и совершенно бесшумно скрылась за ближним валуном.
"Почему же она в лес не полетела?" - озадачился Егор.
После кисловатых ягод сильно захотелось есть, и он повернул к бараку.
В "продуктовом" мешке оказалась всего одна буханка хлеба. Вот так поворот... Карлуша сам говорил, что в тайге два необходимых продукта: хлеб и чай. Даже соль не важна, не говоря уже о сахаре. И Егор на два дня купил шесть буханок. Где же остальные?
Вот тогда-то ему стало страшно. Это тебе не громадная сова. Здесь явно есть кто-то, ворующий хлеб. Может, беглый зэк, затерявшийся в лесах. Может, просто лихой человек, которому в лом просто попросить хлеба, удобнее украсть. Однако страх и дискомфорт не отменили зверского аппетита, и Егор вывалил в миску целую банку тушёнки, со смаком умял всё с куском хлеба.
Жизнь сразу показалась краше, страх исчез. Егор пошёл к притоку помыть миску и ложку, помня о наставлениях Карлуши: в тайге нельзя оставлять даже запаха пищи, на который могут явиться хозяева.
Звенящая вода завораживала, обкатывая гальку и колыхая россыпи местами то золотистого, то чёрного песка. И вдруг у самой волны Егор заметил кусок хлеба, покрытый чем-то бурым. Подошёл поближе: вроде бы засохшая кровь. Что за хрень-то? Скорее всего, это дело рук Карлуши. Никто буханки не воровал, это он смочил хлеб кровью и положил для приманки. Недаром у него на руке повязка. Но зачем ему темнить?
Егор прошёл до скального уступа и обнаружил ещё два окровавленных куска. Вот же таёжный чёрт! Ему обо всяких правилах втирал, а сам кого-то подманивал. Ну ничего, вернётся, Егор на него надавит как следует. Пусть выкладывает, зачем сюда прилетел.
На небольшой глубине, где прибрежное течение кружилось водоворотом, Егор увидел какие-то инструменты. Видимо, золотоискатели оставили. Хотел было вернуться в барак, Карлуша же велел все находки обходить стороной... А вот хрен ему, темниле, за то, что вводил в заблуждение!..
Егор вошёл в воду и чуть не заорал, настолько она оказалась холодной. А ведь приток на солнышке, должен бы прогреться. Инструменты оказались громадным кайлом с острейшим "клювом" и обратной тупой, раздолбанной стороной; а также молотом с толстой ручкой. Егор вытащил их, принёс в барак и поставил в углу. Авось пригодятся тем, кто явится сюда после них.
Не успел Егор тщательно протереть стол, как раздался громкий стук в дверь и зычный голос:
- Хозяйва! Люди добрыя! Дозвольте взойтить!
Егор взял из рюкзака охотничий нож, который остался после отца, и ответил сурово:
- Входи, добрый человек!
Мелькнула мысль: а вдруг этих "добрых" несколько? Вот же гад Карлуша, свалил не вовремя!
Через порог шагнул странный человек. До такой степени странный, что Егор вытаращил глаза и позабыл о страхе, от которого нож дрожал в его руке.
Это был очень высокий старик, худой до дистрофии: на открытой из-под рваной рубахи грудине виднелась каждая косточка, на шее - каждое сухожилие. Руки и ноги напоминали бы скелет, если бы не сухая, похожая на обёрточную бумагу кожа. На них красовались длиннейшие ногти.
Теперь Егору стало ясно, кто бродил возле барака. Он отложил нож: с таким доходягой несложно справиться. Если, конечно, не подставляться под ногти-когти, которыми в два счёта можно запороть человека.
- Не пожалуете ли корочки хлебца? - прогудел старик. - И водички.
Егор ответил:
- Пожалую, конечно. Садитесь за стол. И тушёнка есть, и сгущёнка. Угощайтесь всем, что у нас есть.
Старик замотал косматой головой. Его волосы свисали чуть ли не до пояса. И борода тоже. А глаз не было видно из-за нависших бровей. Егору показалось, что гость специально не хочет смотреть на него.
Он достал остатки буханки, злорадно подумав, что Карлуша обломится с хлебом. А нечего было разбрасывать его по берегу!
Егор выставил на стол угощение, но старик оттеснил на край банки, взял когтями хлеб. Кружку с водой тоже отодвинул, указав на миску со словами:
- Тюрю хочу. Давно тюри не едал.
Егор налил в миску воды, а старик ловко накромсал в неё когтями, как ножами, хлеба. Поднёс ко рту и вылил угощение в пасть с редкими громадными зубами.
Егор, в первый раз узнавший, что такое тюря, спросил:
- Не хотите ли ещё чего?
Старик снова помотал головой и сказал:
- Вельми благодарствую.
Его рубаха оказалась мокрой и в крошках от груди до пояса, словно бы вместо желудка у старика была дыра. Потом он порылся в лохмотьях и вытащил какой-то камень, положил на стол со словами:
- Отплачу золотишком.
Егор поднял брови от изумления: он не интересовался золотодобычей, но со школы помнил, что люди иногда принимают за золото железный колчедан. Откуда у этого отшельника золото? Да и тюря не соответствовала "плате".
- Нет-нет, - ответил он. - Не нужно ничего.
Потом вспомнил про кайло и молот и спросил:
- А вон те инструменты, что в углу, случайно не ваши?
- Мои, вестимо, - ответил старик. - Прими в подарок.
Егор снова отказался, попытался взять кайло и молот, лишь бы побыстрее спровадить гостя. Однако в этот раз они показались весом чуть ли не впятеро тяжелее. Он еле подволок их к старику и сказал в его манере:
- Примите ваши вещи.
Старик молча поднялся, легко вскинул их на плечо и пропал, едва перешагнув порог.
Егор даже выглянул за дверь. Но никого вблизи барака не оказалось. "Глючит от свежего воздуха, - решил он. - На аэродроме-то пропитался запахами растворителей, масел, керосина и металла". Но в душе-то Егор был уверен, что всё случилось наяву.
Он пошёл в голубичные заросли на второй заход и быстро набрал ещё ведро.
По самой темноте заявился Карлуша, мрачный, как грозовое облако. Рукав его ветровки топорщился от второй повязки на уровне локтевого сгиба.
- Я уже беспокоился, что не придёшь, - сказал Егор, и в самом деле боявшийся, что может остаться один в тайге.
На вертушке он всего дважды полетал с инструктором и не был уверен, что ему удастся поднять машину в воздух. Тогда осталось бы только дожидаться спасателей. А уж чем это ему грозило, он понимал: могли и отчислить из авиционки.
Карлуша уселся есть тушёнку, даже не спросив про хлеб. Егор хмыкнул и сказал:
- Я сегодня такие чудеса видел!
Карлуша, пережёвывая кусок мяса, уставился на него с интересом.
- Во-первых, на ветке сосны обнаружил громадную сову. Она щёлкала клювом. Я её спугнул.
Карлуша пошевелил бровями, хэкнул, вытер рот и сказал:
- Неясыть это. Самая большая сова в этих местах. Просто так человеку не встречается. Ну, рассказывай дальше.
- Ещё нашёл инструменты: кайло и молот. Наверное, старинные, тяжеленные.
Карлуша хлопнул ладонями по столу, явно обрадованный. Потом потёр их друг о друга и задал вопрос зазвеневшим голосом:
- Вот это находка! Ну и где они?
- Старику отдал.
- Старику?! - возопил во всю голосину Карлуша. - Ты, желторотый мудила, старика видел? Говорил с ним?! Эх... а я-то старался, приваживал... А он юнцу тупому явился!..
- Эй, полегче, - предупредил Егор. - За такие слова огрести можно.
- Ну прости... Прости, не сдержался. Этого старика все, кто в теме, по притокам разыскивают. То есть могилу его. Подманивают на хлеб и кровь, он на них падкий.
- Давай излагай тему, - сердито откликнулся Егор. - Иначе остального не расскажу. А за оскорбления ты мне ответишь.
- Эх... Теперь-то уж что толку молчать. Коротко, дело вот в чём. В начале прошлого века один мужик, Егорша, прятался от жандармов в тайге. Не хотел на Первую мировую солдатом идти. Против властей был. Так вот, он на притоке нашёл месторождение золота. Говорили в старину, мешками добывал. Припасами его снабжали местные - здесь раньше много стойбищ было. Зимовать к ним уходил. Платил золотом. Местные легенду сочинили, что Егорша ночью песок мыть может, потому что помогает ему в этом громадная сова, у которой светятся глаза. А шаманы стали местных подбивать на злодейство: мол, проклятое это золото, из Нижнего мира. Этот мир типа нашего ада. И в самом деле: в стойбищах то мор начинался, то раздоры. Да кто ж их послушал бы, когда вот оно - золотишко!
Однажды, ближе к концу лета, местные припасы привезли, глядь - а Егорша мёртвый. Тогда-то шаманы верх взяли и заставили вырыть ему могилу. И как раз на этом месте и нашлись все Егоршины тайники. Местные поверх золота труп скинули и закопали. А сами откочевали в другие края. Приток назвали Егоршиным. Уже в наше время старик некоторым таёжникам являлся. Кто-то оставался живым и богател, кто-то погибал. Я вот тоже всю жизнь мечтал его повстречать. Семью из-за своей страсти потерял, застрял при аэродроме. И только сейчас подфартило. Ну а теперь ты рассказывай про остальное...
- В принципе, и рассказывать нечего. Старик попросил хлеба и воды, сделал... как это... а, тюрю, выхлебал её. Только мне показалось, что у него вместо желудка дыра - всё осталось у него на рубахе. Заплатить захотел то ли куском золота, то ли колчеданом. А я отказался, - изложил события Егор, ни на миг не поверив Карлушиным легендам.
Он по-прежнему был убеждён, что столкнулся с лесным отшельником. Ну, не без чертовщины всё обошлось, так что ж... Это ведь тайга.
- Вот ты дурак! - воскликнул Карлуша. - Это реально золото было. Каких хоть размеров самородок?
Егор сжал свой немаленький кулак.
Карлуша даже застонал от огорчения, а потом добавил:
- Да ещё и инструменты отдал. Ты хоть понимаешь, что они притягиваются к золоту? Или оно к ним... Могли бы разбогатеть...
- Согласно легендам? - иронично спросил Егор.
Карлуша только рукой махнул и улёгся спать, игнорируя вопросы Егора о хлебе с кровью.
Кто ж из них знал, что произойдёт совсем скоро...
Среди ночи раздались дикие гукающие крики.
- Это неясыть орёт, - сказал подскочивший Карлуша.
Он зажёг керосинку, достал налобные фонарики, один надел, другой бросил Егору.
- Видать, старик рядом, - прошептал Карлуша, и по его голосу было непонятно, рад ли он скорой встрече с тем, кого так долго искал. - Сейчас же как раз то время, когда его в прошлом веке схоронили.
Минуту-другую они сидели молча. А потом барак стал вздрагивать от страшных ритмичных ударов.
- Егорша свою могилу долбит. Вернуться в неё хочет, - едва вымолвил Карлуша. - И это тот момент, когда доступны его сокровища.
- Пойду посмотрю, - решился Егор.
Он обошёлся с монстром учтиво, с какой бы стати Егорша причинил ему вред?
- Э, нет! - вдруг заблажил Карлуша, лихорадочно блестя глазами. - В одни руки хочешь золото загрести? Если бы не я, тебя бы здесь не было. Так что две трети - мои законные.
И стал одеваться.
Егор тоже оделся, боясь за Карлушу. И как он только не разглядел, что пилот не просто малость тронутый, а настоящий сумасшедший? Егор прихватил нож и моток верёвки. Частично по наитию, частично из-за мысли, что Карлуша может сигануть в яму, которую, по его словам, долбил таёжный монстр.
Удары прекратились.
Егор хотел выйти, но его оттолкнул Карлуша, выскочил первым и замер. Егор тоже остолбенел от невиданной красоты. Над чёрной стеной тайги нависло роскошное звёздное небо с огромной жёлто-голубой луной. Она распыляла на всё вокруг призрачный, но яркий свет. Каждая росинка сияла, а камни бликовали среди чёрных теней. Карлуша завертел головой, а Егор сразу посмотрел на кривую сосну и скалу.
Он даже вздохнуть не смог от ужаса: рядом возвышалась фигура ростом с саму скалу. Сова тоже была там: сидя на сосне, она, как крохотными прожекторами, освещала чудовище светом оранжевых глаз.
Это уже был не старик в рванье. Исполинский скелет поднял кайло и с грохотом ударил в россыпь камней возле скалы. Потом занёс молот. Последовал новый удар.
Кости чудовища покрывали чёрные наросты; к ним кое-где были примотаны обычные человеческие, белевшие в свете луны. А череп, казалось, был составлен из многих осколков. Из глазниц бил багровый свет.
"Монстр, наверное, обновляется за счёт людей, которые ему попадутся", - совсем некстати подумал Егор.
Неизвестно, сколько простояли Егор и Карлуша, но вот у ног монстра образовалась яма. Из неё полыхнуло желтоватое свечение.
- Золото... - пробормотал Карлуша и двинулся в сторону монстра.
Егор заметил по оранжевому ореолу вокруг Карлушиной фигуры, что сова уставилась на пилота инфернальным взглядом.
- Золото... моё золото... - продолжил твердить чокнутый Карлуша.
- За золото - кровь! - непонятно, каким образом при отсутствии тканей, гаркнул костлявый монстр.