Она упала, расшибив колено. Казалось бы, тоже мне, происшествие! Некоторые, падая, ломают шеи! Однако именно в данный момент, из-за этой абсолютно нелепой оплошности, могли сломаться судьбы. Судьбы сотен и тысяч, что слышали её воодушевляющие речи и рискнули поверить в неё. Многие уже положили жизни лишь для того, чтобы молодая эльфийка вошла в ворота крепости и совершила то, для чего она была предназначена. Не меньше половины стояло под каменными стенами, в окружении лучников, ожидающих лишь одного простого приказа. Приказа продолжить бойню.
Тинтур невольно рыкнула от унизительного падения и тут же вскочила на ноги. Плащ эльфийки звонко хлопнул в воздухе, словно крыло огромной птицы. Друлован насмехался над ней, неспешно меря шагами отполированный до блеска пол залы:
- Должно быть, ты решила опозорить меня, вызвав на столь жалкий поединок?
Его низкий, раскатистый голос заполнил высокие арки и потолки. Его тяжёлые по эльфийским меркам сапоги слишком громко топали. Друлован был оборотнем. Теперь об этом будут знать все. И всё же, он согласился на бой. Один на один. Лицом к лицу. Без лишних свидетелей и каких-либо помощников. Где-то там внизу, за запертыми воротами, толпа ожидала лишь одного победителя. И эльфийка знала, что если выйдет Друлован... многие уже не встретят завтрашний день.
- Я обещал соблюдать ваши традиции... - осклабился мужчина. - Но, право слово, дерёшься ты как ребёнок! Может, закончим на этом? Мне не хотелось бы убивать тебя сейчас... Так быстро...
Колено предательски ныло, но Тинтур перехватила тонкий изящный меч и напряжённо закружила по комнате, не спуская с противника глаз. Он находил это забавным. Он давал ей фору, как единственной, что искала с ним встречи с таким упорством.
- Хочешь отомстить мне за кого-то? - продолжая глумиться, Друлован лениво вертел широкий клинок в руке. - Я кого-то убил? Прости... не знал!
Убил. Десятки, сотни и даже тысячи! Нет-нет, он зря надеялся, что её пригнали сюда личные счёты. У Тинтур никогда не было близких родственников, а вело её лишь честолюбие. Она верила в то, что именно она сможет стать героем, избавив землю от узурпатора со зверем внутри. Избавить людей от страха и горя, в лице этого выродка природы.
Грациозно изогнувшись, эльфийка молниеносно сократила дистанцию и сделала выпад. Он увернулся, так просто, будто бы давно ждал этого, и перехватил лезвие рукой. Брызнула кровь на полированный камень. Алая, словно закат над долиной водопадов. Шипя, она сползала по стали, оставляя запёкшиеся дорожки.
- Серебряное напыление? - довольно осклабился мужчина. - Знала, за кем шла...
Он выпустил её меч и яростно атаковал. Тяжёлые удары без труда гнали Тинтур в угол. Испещряя зазубринами её клинок, Друлован вошёл в раж, словно стараясь непременно разрубить его на куски. Было ли ей страшно? Было! Но это лишь подпитывало её злость и ненависть. Что-то неприятное ворочалось внутри, вынуждая её откинуть страх и отдаться бою. Чувство долга? Или же всё-таки страх поражения? Она пригнулась и скользнула по гладкому полу, прямо под его рукой. Друлован был не настолько ловок в своём человеческом обличии и не успел увернуться - посеребрённый клинок разрубил плохо защищённый бок. Вновь брызнула кровь. Победно выдохнув, Тинтур выпрямилась во весь рост и подняла лезвие перед собой, нацелив его на спину врага. Мужчина развернулся, одаривая её насмешливым взглядом. Тёмная кровь пропитала его одежду, но всё же, рана была не смертельной, пусть и обильно кровоточила. Если бы луна ещё не пошла на убыль, вероятнее всего, она бы затянулась тот час же, но эльфийка специально выбрала именно это время.
- Нет, - хрипло сказал он, улыбаясь. - Так совсем никуда не годиться!
Вновь посыпались его тяжёлые удары. Эльфийская сталь жалобно звенела, когда об неё высекали искры. Рука Тинтур начала дрожать и подводить её. Вынужденно увеличив дистанцию, она вдруг отбросила меч и выхватила два узких кинжала. Издав воинственный клич, она кинулась на него как стервятник на подбитую жертву. Самоубийственно смело и дерзко. Так, как могла только она. Друлован опешил, но всё же ударил её наотмашь, прорубив бедро, вынуждая отклониться. Но, вскрикнув от боли, его соперница тут же всадила оба кинжала ему в спину. Воцарилась тишина.
Покачнувшись, Друлован упал, тяжело дыша. Эльфийская сталь пробила оба лёгкого, лишь по счастливой случайности не задев сердце зверя, но стоило их вытащить... как он отправится к праотцам. Оставались считаные секунды. Он должен был потратить их с умом...
- Что ж... Оракул не врал. Не приписывай эту победу своему мастерству, дитя леса. Исход поединка решила за нас случайность.
Лицо Друлована вдруг стало умиротворённым. Смягчились дикие, звериные черты, но на тонких губах его всё ещё блуждала презрительная усмешка.
- Ты стала героем. Поздравляю... Что ты будешь с этим делать теперь? - провокационно спросил он молодую эльфийку. - Не прельщайся, "Искра огня". Ты слишком честолюбива, слишком самонадеянна и юна! Тебе кажется, что за тобою правда и ты спасла тысячи жизней... - он перевёл дыхание и облизнул окровавленные губы. - Ну, да, спасла. Только вот уже через неделю вместо тысяч погибнут миллионы. Давно ли ты обращала свой светлый взор в сторону северной границы? Там собирается армия. Огромная армия. Они не смели сунуться сюда, зная, что я жесток и беспощаден. Что будет теперь?
Он засмеялся, словно собака, зашедшаяся в лае. Но смех его оборвался надрывным кашлем. Хрипя, он схватился за грудь, которую словно выжигало огнём.
- Кинжалы тоже с напылением, верно?
Тинтур оставалась всё также молчалива. Она смотрела на него с мрачным торжеством, словно молодой охотник, убивший своего первого вепря.
- Конечно. Я чувствую, - ответил он за неё, всё так же улыбаясь. - Глупая... Ты совершила большую ошибку. Пройдёт немного времени, и ты отправишься за мной. Запомни эти слова.
Сказав это, Друлован, король-зверь умер. Его крупное тело обмякло, поддернувшись алым заревом крови. Тинтур не стала забирать кинжалы. Она кинула прощальный взгляд на своего соперника и медленно вышла из залы, подволакивая пораненную ногу. Яркий солнечный свет струился сквозь узкие арки коридорных окон. Там, в низу, её ожидала толпа. Как только она выйдет, лучники отпустят их, по праву победителя. И вроде бы, молодая эльфийка должна была испытывать гордость, радоваться за свою победу, но слова Друлована внезапно засели в её голове и отравили память. Она вспоминала каждое произнесённое им слово, словно оно было сказано не безжалостным убийцей, а мудрецом. Да, в этой правде была грязь, но Тинтур с ужасом, шаг за шагом, осознавала, что, быть может, именно такая правда и нужна была этому хрупкому миру. Миру, который, стоило ей выйти за порог, навсегда рухнет.