Аннотация: Кто смеется последним? 3-е место на конкурсе постмодернизма "Пневматика-2008"
Пришелец
Будто свирепый ураган, он ворвался ранним утром в спящий городок, и, что-то бубня себе под нос, пронесся по узеньким улочкам, поднимая столбы пыли, ненавистно разрывая воздух на лоскуты, превращая в крошки кровельную черепицу длинными костлявыми пальцами, одним ударом перебивая стволы непонравившихся деревьев, опрокидывая дорогие автомобили и плевками разбивая оконные стекла, отрывая головы случайным прохожим и оглушая своим сатанинским криком имеющих уши, визжа от восторга при этом и не прекращая движения, он бежал вприпрыжку, отрываясь иногда от земной поверхности, но, не имея крыльев, с грохотом падал на каменную мостовую, ругаясь, растирал ушибленное место, а потом опять, как кузнечик, стремглав несся куда-то, совершенно не обращая внимания на гневные возгласы, по всей видимости, доносящиеся из блиндажей, подвалов и погребов, произносимые теми жалкими трусливыми людишками, которые, забыв о гражданском долге, будто крысы забрались в глубокие норы, и теперь поливают нецензурными выражениями пришельца, иногороднего или инопланетного гостя, вырывающего с корнем деревья, обрушивающего здания, обрывающего электрические провода, крушащего транспорт минутой ранее, а теперь пляшущего на главной городской площади, распевающего победные песни, угрожающего кулаком небу и вроде бы успокоившегося, но, вопреки ожиданиям, ненадолго, о чем говорит целеустремленный звериный взгляд и злобный рык, как будто пришелец, заметив врага, сейчас ринется в бой, что и происходит, и уже виден поднявшийся столб пыли, слышен воинственный клич и ощутимы колебания земной коры, как при землетрясении, поэтому нам больше неинтересно наблюдать за чужаком через маленькое окошко подвального помещения, и мы как бы выбираемся наружу, залезаем на самую высокую гору, достаем подзорную трубу и внимательно следим за гигантскими прыжками иноземца с развевающимися на ветру длинными волосами, квадратной, будто из дерева вытесанной, физиономией, чрезмерно длинными руками и чересчур короткими ногами, следим за его взлетами и падениями, за его падениями, ведь мерзавец этого заслуживает, поэтому мы ждем очередной аварии, говорим: "Ну давай же, пришелец, повреди себе спину, сломай себе ногу!", и наши желания исполняются, так как пришлый парень в конце концов спотыкается, летит, падает и с разгона врезается своим красивым деревянным личиком в бордюр, отбивает себе нос, прокусывает насквозь губу и плачет, рыдает как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку, но вскоре поднимается, устанавливает отвалившийся нос на место, отрывает себе губу и отбрасывает ее в сторону за ненадобностью, а потом кричит кому-то, сидящему на тучке и просто умирающему со смеху: "Ну и что тут смешного?! Прекрати! А то получишь!" и, забросив кошку на тучку, лезет по веревке к смеющемуся человеку, очевидно, решив настучать тому по физиономии, поднимается все выше и, наконец, скрывается в небесах и мы знаем, что, скорее всего, навсегда, поскольку мы уже не впервые наблюдаем подобное, ведь и в прошлом и в позапрошлом году к нам прибегал пришелец, не этот, конечно же, но такой же сильный и свирепый, врывался в наш городок, уничтожал все у себя на пути, пугал нас, а потом так же исчезал, забравшись на тучку и сбрасывая к нам, на землю минуту назад смеющегося человека, ведь права поговорка, что смеется тот, кто смеется последним, однако это правило действует не по отношению к очередному пришельцу, забравшемуся на тучу, а, скорее всего, придумано для нас, а, может даже, мы сами его придумали, так как будем долго смеяться над сидящим на тучке пришлым парнем, и пройдет час, день, неделя, месяц, год, а затем появится новый парень, который, будто свирепый ураган, ворвется в наш городок, визжа от восторга, пронесется по узеньким улочкам, поднимая столбы пыли, разрывая воздух и оглушая нас своим криком...