Вы никогда не думали над тем, зачем солнце восходит над землёй каждое утро? Что бы вечером зайти за горизонт... А зачем раскрываются лепестки цветов? Что бы вскоре увянуть... Зачем возносятся к небу стены, зачем стекает по листьям вода дождя, зачем люди встречаются, зачем... что бы всё это когда-нибудь кончилось? Не думали над этим? Я тоже не думал. Только вот сейчас, сидя на полу, на грязном от ног приходящих коврике, посреди комнаты, окружённый диваном и двумя креслами, я вдруг подумал... А зачем рождаются люди?
Минута.
Я смотрю в окно. Солнца не видно за стоящим напротив домом. Но я знаю, что оно умирает, что ему больно. Я вижу его багряные крики на небе сквозь целлофан пакета. Правда, краски немного искажаются через складки, когда я делаю вдох...
Сколько человеку отпущено времени? Сколько осталось мне. О, это я прекрасно знаю! На этот вопрос у меня есть ответ! Минут пять, потому что я сильный! Другой бы ушёл где-то через минуту-другую...
Чётко слышу свою дыхание, но не чувствую. Мысли едко и мутно расплываются в голове. Уже прошли те самые две минуты. Скоро, уже совсем скоро... Надо... Что надо? Не помню...
Надо же, жизнь похожа на яд, который неизбежно отравляет наши тела. Кто-то держится дольше, кто-то меньше... кому как дано природой...
Звонят в дверь. Стучат. Вот сволочи...
Медленно, словно во сне. Сладком сне. Срываю пакет с головы, которую теперь грозит разорвать влажный воздух сумрачной квартиры.
Пространство вокруг расходится в стороны надвое. Больно. Благо у меня всего лишь одна комната. И одна голова. Спотыкаясь об чью-то обувь у двери, я падаю на пол. Наверное наделал много шума... Ну и хрен с ним... всё равно ни черта ни слышу. Что за тварь припёрлась?
С трудом дотянулся до угла холодильника, стоящего тут же в коридоре и чуть поднялся. Я успел схватиться за ручку двери прежде, чем раскрылся холодильник, и на пол посыпалось всё его содержимое - пакетики и склянки, разлетаясь по полу.
Входная дверь медленно открывается. Это я вижу вполне чётко, сползая по стене куда-то вниз... надо же, на пол. Девушка. Оля? Катя? Не помню. Может Аня... а может чёрт ещё знает кто. Мне, в принципе, совершенно безразлично кто ко мне приходит. Ведь это им нужен я, а не наоборот.
Я помогаю людям. В этом нет ничего смешного.
Да, я!
Да, помогаю!
Стоит вся в слезах. Или это у меня глаза слезятся? Твою мать... Не трогай ты меня! Я кажется кричу... зачем меня трясти, я всё равно ни черта не слышу и тем более не понимаю! Милая моя, я понял! Понял... зачем ты ещё могла ко мне прийти! Тебе тоже нужно помочь... Чего ты хочешь? Сладкого и нежного сна? Ты ещё так молода, моя дорогая. Я знаю, тебе это понравится!
Лезу в раскрытый настежь холодильник. Вот оно... Ровно пятьсот миллиграмм. Всё, что нужно для долгого и сладкого сна. Возьми... Нет, подожди. На полке стоит недобитая бутылка с водкой, сыплю туда порошок. Пей, дорогая, пей... Мне смешно. Умничка, не оставила даже капли. Добро пожаловать в волшебный мир!
Сидя на полу, я вижу, как она сглатывает слюну и роняет сумочку. Её шатает. Красный шарф лениво сползает с её плеч и вместе с хозяйкой опускается на грязный пол. Морфий действует куда быстрее и надёжнее, если принять его с алкоголем. Жалко, испачкает пальто.
Она начинает тяжело дышать и безвольно разваливается у развороченного шкафчика с одеждой. Как бы не разбила зеркало. Я пинаю дверь, что бы та закрылась. Что бы не увидели соседи. А то подумают, что я торгую наркотиками. Зачем мне это?! В смысле торговать. Мне смешно и больно. Она начинает стонать. Ей что-то грезится. Заткнуть бы ей чем-то рот...
Я лежу. Она тоже. Мы лежим вместе. Смешно! Меня начинает раздирать смех. Это всё бензин. В чём суть человеческой жизни? Жизни вон той смазливой девчонки, которая валяется сейчас в двух шагах от меня? Она уже начала прощаться. Я называю это так - прощаться. Не знаю, может всё не так. Может, это всего лишь образ сформированный кем-то... но я думаю, что прежде чем умереть, человек прощается со всем. Он же не может уйти просто так. Поэтому человек никогда не умирает сразу, всегда остаётся хотя бы мгновение... Она уже не стонет. Глаза закрыты.
Я пытаюсь подняться, но не получается. Ладно, я могу и доползти. Запутавшись в её длинном пальто, падаю прямо на неё. Она даже не чувствует. Уже потеряла сознание. Осталось немного. Прощание заканчивается. Я приподнимаюсь, что бы рассмотреть её лицо. Белизна растекается по её щекам, сливаясь с выбеленными волосами. От неё воняет пивом и ментолом. Ищу в кармане её кошелёк - она же не заплатила за мою услугу. Милая мордочка. Жаль, что она решилась уйти...
Сознание вдруг проснулось. Оказывается, я что-то шепчу ей. Интересно, что? Жаль, что она умрёт вот так, на немытом полу в коридоре, среди разбросанной обуви... Вообще, какого чёрта она припёрлась ко мне на квартиру? Теперь придётся объясняться с милицией... ну и что. Пришла уже готовая, тут же и свалилась... Придётся сливать весь героин, который есть... Вот дура. Мне то что... прикинусь дурачком. С токсикомана мало спросу.
Надо было дать ей что-нибудь полегче... Сладко уснуть можно с хлороформом... Или белый фосфор. Совсем неплохая штука! Сто миллиграммов - прекрасно работает. Пьёшь на пустой желудок с молоком и противорвотным и получаешь поражение печени. Врачи не спасут тебя от внезапной комы на фоне остановки сердца или отёка лёгких. Могла бы просто наглотаться таблеток! Тридцать грамм аспирина, двадцать грамм анальгина ... если постараться, то выживешь и не будешь коротать дни с мёртвыми почками и всяким другим. Или парацетамол! Пол суток и ты труп! Хотя и умрёшь только через две недели... зато будет время попрощаться.
Скольким я помог! Подумать только, сколько людей уходят из жизни... Думаете вру? Ха! Мне-то лучше знать. Так вот... Наверное они правы - это закономерно и естественно. Зачем продолжать играть в этом глупом мире, если ты наконец-то ощутил эту безысходность? Да... сегодня уже не в моде прыгать с мостов или с высоток - это только для наркоманов, решивших полетать. Люди уже не топятся с камнем на шее и не глотают первые попавшиеся таблетки. Это всё из-за того, что им нужна гарантия. Сегодня на всё дают гарантию. И я тоже. Такие люди, как я в цене. А вдруг ты перепутаешь, и тебе попадутся какие-нибудь витамины вместо снотворного? И объясняйся потом с родными...
Сегодня век технологий. Умереть в ванне с пропаном, который моментально всасывается через кожу в кровь - это да. Или выпить кислоту, которая разъест желудок, глотку и пищевод, затем растворит все вены, аорты и капилляры и вас попросту зальёт изнутри кровью... очень приятно... Хотя, чаще всего я вкалываю инсулин - через какое-то время вы теряете сознание из-за отсутствия сахара в крови, и мозг умирает. Хотите инфаркт? Тогда вколю хлорид кальция. Может вы гурман? Тогда сорок грамм косточек горького миндаля, сто - абрикосовых и один амигдалина. На здоровье! Хотя, какое здоровье... остановка дыхания на фоне судорог...
Чем плоха моя профессия? Да, уже профессия... Голова гудит, но сознание чисто. Я уже часа три валяюсь в прихожей. Девушка мертва, я это знаю. Надо будет звонить в милицию, что бы было меньше вопросов. Вечно они всё усложняют... хотя, всё это надоело. Надо же, если бы она не пришла я бы тоже, наверное, лежал посреди комнаты с целлофановым пакетом на голове, залил бы бензином коврик... Странно, у меня нет другого призвания, кроме как помогать людям умирать! Я больше ни за чем не нужен... и никому не нужен. Не разу в жизни я не услышал благодарности за свои услуги. Такая вот шутка...
Я иду в тесную кухню. В окно глядит осенняя темнота города. Подхожу к нему, отодвигая занавеску и прижимаюсь лбом к холодному стеклу. Сердце на мгновение замирает, когда взгляд, пронзая темноту, натыкается на мутные отблески луж на асфальте. Завалы жёлтых листьев. Осенью даже природа умирает. Это большая смерть мира. Это не день, это не жизнь. Это всё. Может и я рожусь в другом мире, совершенно ином, где у меня будет совершенно другая профессия. И я больше не буду помогать людям умирать... В душе разлилась какая-то боль. Опять эта чёртова боль и усталость. Пряма тут же, на подоконнике стоит банка. Пол килограмма экстракта никотина, который приготовил вчера. Половина этого убьёт почти сразу и наверняка. Это старо...
Достаю из-под стола банку и ставлю на плиту три сковороды. Это будет проще всего - уйти. Жизнь это ведь яд. Просто яд. И какая разница, когда он подействует. И какая разница - с моей помощью или нет. Включаю газ и зажигаю огонь. Закрываю стеклянную дверь в кухню. Подхожу к окну и обрываю холодный сквозняк створкой форточки. Кухня наполняется тишиной. Подумать только, а мне даже не с кем попрощаться... Ничего кроме яда не разлито в воздухе этого мира. Голубое пламя играет на моём лице. Такое холодное и безжизненное пламя. Его струи льются и исчезают в темноте. Даже огонь тут мертв. Жарок, но мёртв. Открываю банку, и крышка падает на рёшётку плиты. Тяжёлая банка. Три килограмма аммиачной селитры. Я так часто это делал - помогал уйти. Кладу содержимое в раскалённые закопченные и промасленные сковороды, и вокруг разливается кисловатый запах, вызывая кашель. Это только начало. Начинаю раздвигать стулья и столы, потому что знаю - буду бузить. Уже начинает разбирать смех. Смешно, до одури. Меня начинает раздирать, щекотать каждую клетку тела и нервов. Сначала смешки, затем громкий и заливистый смех, переходящий в истерику. Такой вот он - веселящий газ, закись азота... Истома сковывает и тут же раздирает тело, доводя до изнеможения. Слёзы катятся из глаз. Смех сливается с криком и хрипом. Уже немеет тело. Нервная система вскоре умрёт. Прощайте все! Всех вас к чёрту! Я смеюсь над вами! Я вас ненавижу! Ненавижу за то, что вы сделали для меня эту жизнь! Эту безвыходность и безжизненность человеческого бытия в оковах города. Я ненавижу вас от имени всех потерянных душ, которые убили вы! От всех тех, которых вы приговорили и не дали шанса! Всех, кого взяли под опеку и обманули! Я вас...