Мысли, мысли, мысли - и откуда они все берутся? И почему их так много?
А ведь пока не покуришь, не заметно, что их так много. Просто туева хуча, самых разных... (не-е, если они прикольные, то ничего против не имею, очень даже ничего: идешь себе бредешь в теплой неизвестности, и все они такие ненапряжные, легкие... пришли и ушли). А иногда, ну просто устаешь их все думать, особенно перед сном, ох, как устаешь, и хочется их уже не думать, а они все лезут и лезут, и причем все они такие непотдатливые, норовистые, и только на одну сосредоточишься, она тут же искажается, и другая на ее место лезет, и такая каша получается, што хоть волком вой, хоть блюй иди, не-е, внатуре, прямо тошнит от такой разнообразной вертлявости.
А изменки..., измены, изменочки - они откуда? А ведь пока с изменкой, даже самой простой разберешься, столько переживешь, что ведь этих переживаний на роман многотомный хватит.
А внутренний диалог? А хорошо это или плохо? А почему? Я вот где-то прочитал, что не должно его быть, и повелся. И только он начинается, я тут же, ага, вот оно полезло, а другой мне сразу же: ну и что с того что полезло, че ты стопишь, не зная что даже. Дык ну это плохо, я вон даже читал за это. Ну и что с того, что читал, на заборе вона тоже много чего пишут, зазомбирован ты брат, да только с другой стороны. И такая катавасия начинается, что хоть стой, хоть падай. И хорошо, если я его победю, тогда класс, а если он меня, и идешь бредешь сам собой опущенный. И зачем? Откуда все эти внутренние противоречия? И как я могу жить в добре и согласии с окружающим миром, если у меня внутри я сам себя напрягаю? Только и слышно: найди себя, поверь себе, услышь себя, Путь сердца и т.д. А где оно? Как оно?
А эта "серая, убого-уродливая", окружающая реальность. Как ей благодарен за все те замороки, заморочки и напряги, которые она преподносит, дарит, отдает, с одной единственной целью: чтоб забыл я о себе, посвятил себя этой заморочке, как можно больше себя отдал ей, и на какое-то мгновение стал ей, слился с ней, стал одним целым, и действовал в одном ритме: решить это, потом это, затем сделать то, а затем еще что-нибудь. Зачем!? А не возникает этого вопроса, сначала сделать это, а потом то, а там видно будет, что еще надо будет сделать. Но, Боже, как пустынно и одиноко становится тогда, когда с ритма выбиваешься. Когда стоишь один, а мимо летят поезда, машины, люди, ветер. Стоишь, и хочется плакать, но нет слез, сухо. Стоишь. Пока чьи-то добрые глаза, с медленно проезжающего поезда, не позовут пойдем делать то и это; или пока чья-то мягкая, но сильная рука не затащит на ходу в автомобиль и помчишься что-то делать, решать, действовать... И опять сольешься, станешь маленькой составляющей чего-то большого, непонятного, неуправляемого, но живого. И будут маленькие радости и горести, будут... были... Наверно так и должно быть, раз так было...
Как легко купаясь в прошлом делать будущее. Быть, не замечая этого страшного мига, который есть. И именно который, называется Жизнь. И почему Жизнью назвали именно этот самый страшный момент жизни? Именно тот самый: от которого убегаю всю жизнь. И когда он настигает; я голый, без всяких прикрас, вне одежки, первосозданный, бросаюсь и начинаю есть себя. Маленькими, стыдливыми вопросиками, с оглядкой на других; или же уже совсем по взрослому, вгрызаясь, разбрасывая вокруг себя куски еще живой моей плоти... Скрежет тормозов, злобный мат, толчок друга, прикосновение подруги, голос мамы - возвращает туда, где что-то делают. И начинаешь что-то делать, вокруг витают тысячи неотложных дел, и мчишься вперед, до следующего ступора. В котором на все те же вопросы, есть все те же ответы, но вне меня. Пойми себя, услышь себя. А где я? Как я?, Кто я?, меня много. Откуда противоречия внутри меня? И как устал я... сам себя.
PS "Возлюби ближнего своего, как самого себя". Не дай Бог, никому такого счастья, чтобы я его..., как самого себя.