- В вашем сердце мир, потому что я сейчас рядом с вами. Именно я для вас тот сосуд, из которого свет изливается на вас. Но так будет не всегда. Придет время и меня не будет рядом с вами. Вместо света в ваши сердца придет главный враг человека - страх.
- Вы оставите меня одного.
Сказав это, Он улыбнулся, словно пытаясь смягчить тяжесть сказанных слов. Потом продолжил:
- Но не оставляйте надежды. Лишь надежда способна победить страх. Вместо себя я пошлю вам другого утешителя.
- Равви! Зачем ты пугаешь нас?
Шимон крепко сжал кулак. Костяшки загорелых пальцев побелели от напряжения.
- Я хочу сказать одно - чтобы не случилось - я никогда, слышишь, никогда, не оставлю тебя. Пусть все оставят, но не я. Равви, я жизнь готов отдать за тебя. Ты это знаешь.
Все сидевшие за столом загалдели, соглашаясь со словами Шимона.
Но Учитель, положив свою ладонь на сжатый кулак:
- Кифа, ты не знаешь того, о чем говоришь. Вот я говорю тебе, что сегодня ночью, не успеет петух прокричать три раза, как ты трижды отречешься от меня.
Шимон хотел было вскочить, но легкая как дуновение апрельского ветра, ладонь Учителя сдержала порыв.
- Я говорю тебе это не для того, чтобы опечалить или упрекнуть тебя. Я говорю для того, чтобы дух твой, Кифа, был крепок.
- Равви, равви...
Шимон разжал ладони и сложил их вместе.
- Но почему ты покидаешь нас?
Учитель улыбнулся и посмотрел куда-то в сторону.
- Сейчас я могу утешить только вас, учеников моих. Но если я уйду, то сможет прийти тот, кто утешит весь мир.
Шимон внимательно слушал Учителя, и ему казалось, что еще чуть-чуть, еще совсем немного, и он все сможет понять.
Сердце чувствовало, как Истина легким перышком, невесомыми крыльями бабочки касается его. Касается, но пока не проникает внутрь.
- Кифа, не печалься, но надейся. Уже совсем скоро придет утешитель и он откроет врата твоего сердца настежь.
Потом, повернувшись к остальным ученикам, Учитель сказал:
- Но пусть сердца ваши будут открыты лишь свету истины.
Сидевший справа, высокий, светлолицый, совсем еще юноша, сказал:
- Равви, ты уходишь. Но можно я последую за тобой. Я буду служить тебе, где бы ты ни был.
- Твой час еще не пришел, Йоханан. Я был с вами все это время лишь для того, чтобы служить вам. Теперь и вы поступайте так же. Пусть старший между вами будет слугой младшему.
После этих слов Учитель поднялся и словно самому себе сказал:
- Я чувствую, как время мое подходит. Оно уже здесь.
Все сидевшие за столом посмотрели на Учителя. И лишь один среди них поднялся. Растеряно улыбаясь, он постоял одно мгновение, потом тихо вышел из комнаты в ночь.
Когда все разбежались, скрываясь во мраке ночи от преследователей, Шимон тоже побежал. Куда глаза глядят.
Но потом, опомнившись, остановился и вернулся обратно.
Только по пути выбросил в темную воду реки короткий меч, испачканный липкой кровью.
Он осторожно шел по узкой тропинке, петлявшей между застывшими силуэтами маслин, когда краем глаза заметил темную тень справа.
Шимон остановился, резко повернулся, выставляя впереди себя кулаки и готовясь к бою с противником. Но это был Йоханан - тот высокий юноша, сидевший рядом с Учителем.
- Шимон, это я.
Голос Йоханана был тих и робок.
- Они повели Его к первосвященнику. Я все видел.
Шимон выдохнул из себя напряжение, опустил руки.
- А где все остальные?
- Они убежали. Здесь больше никого нет - ни друзей, ни врагов.
Шимон в отчаянии пнул ногой дерево.
- Что нам делать? Что нам делать? Они уже не выпустят Его. Я это знаю. Я чувствую это.
Воздев очи к звездному небу, он стал молиться.
- Господи, помоги Ему. Спаси Его, потому что мы не можем.
Йоханан тихо стоял и прислушивался к ночной тишине. Во мраке сада стрекотали цикады. Сладко пахло лавандой и близкой водой.
- Я знаю что делать! - вдруг сказал он.
Шимон с недоверием посмотрел на юношу.
Тот поспешно, словно опасаясь, что его не выслушают, стал объяснять.
- Его повели в дом первосвященника Анны. Так?
- Да. Ну и что с того? Ты собираешься брать этот дом приступом?
- Нет. Это невозможно. Но я могу попасть в этот дом. Я бывал там не раз. Меня знают слуги и рабы.
В лунном свете блеснул рад белоснежных зубов.
- Ты проведешь меня? Ты сможешь провести меня!
Они быстрым шагом, стараясь не шуметь, двинулись прочь из сада.
Через час две неясные тени вжимались в теплый шершавый камень ограды.
Дом первосвященника был освещен факелами и кострами. Никто не спал. Множество людей - рабы, воины, сновали туда-сюда по двору.
- Жди меня здесь.
Йоханан привел свою одежду в порядок и отправился к воротам.
Он подошел к рабыне преддвернице. Что-то сказал ей. Потом отступил назад, пропуская посыльного раба.
Шимону казалось, что сердце в его груди вот-вот выскочит. От нетерпения и страха сводило скулы.
Через мгновение высокая фигура Йоханана исчезла в пасти двери.
- Слава Богу! Он вошел!
Пошли томительные минуты ожидания.
Шимон вздрагивал каждый раз, когда кто-то выходил из ворот.
Он прислушивался к каждому звуку, каждому шороху, боясь услышать крики и шум борьбы. Но кажется, все было спокойно.
Место для наблюдения они выбрали замечательное. Шимон видел всех входящих в дом и выходящих из него, но сам был надежно укрыт густой тенью каменной ограды. Рядом росла старая высокая смоковница. Шимон прижимался всем телом к стволу, пытаясь слиться с деревом.
Шимон ловил каждый шорох, каждое движение.
За оградой, во дворе дома слышался смех, неразборчивые крики. Пахло хлебом.
Сейчас Шимон молился только об одном - чтобы Учитель был здесь, чтобы его не повели в какое-то другое, неизвестное место. В голове лихорадочно проносились мысли о том, как можно спасти, вызволить Учителя из плена. Отбить силой? Господи, но он один. Йоханан не в счет - в нем нет и капли агрессии, его сможет одолеть даже старый раб в доме первосвященника. Да и оружие Шимон выбросил в реку, опасаясь пленения.
Очередной раз скрипнула калитка на воротах. Шимон напрягся всем телом - фигура, закутанная в плащ, направилась в его сторону.
Это был Йоханан.
- Слава Богу!
- Он там!
Йоханан возбужденно шептал слова прямо в ухо Шимона.
- Он там! Я все видел. Его сейчас допрашивают. Анна и старейшины.
Шимон яростно сжал кулаки.
-Я смогу провести тебя во двор. Там есть чужие люди - строители. Они перестраивают источник. Если предверница спросит, кто ты - скажешь, что ты строитель.
Шимон подхватил горсть песка и выпачкал руки.
- Идем же. Идем.
Они направились в сторону ворот.
Йоханан постучал кулаком в ворота.
Раздался глухой и вязкий звук.
Через некоторое время звякнул засов. Пока они ждали, к воротам подошло еще несколько человек - это были посыльные рабы и воин из дома Анны.
Предверница - сухая сгорбленная старуха с цепким недобрым взглядом, пропустила посыльных и Йоханана. Но когда входил Шимон, она вдруг выставила вперед руку.
- Кто ты? Я не знаю тебя?
Шимон сглотнул слюну. Но быстро совладал со страхом.
- Я служу в этом доме. Я один из тех, кто перестраивает источник.
Но рабыня не убирала свою тяжелую руку.
- Что-то я тебя не припоминаю... Но, кажется я тебя все-таки видела.
Она подозрительно разглядывала Шимона.
- Мне кажется, я тебя видела на площади возле Храма. Ты был вместе с Ним.
Шимон нервно засмеялся.
- Ты все путаешь, женщина. Говорю тебе, я служу в этом доме. Клянусь тебе, что ни с кем ты меня не могла видеть возле Храма. Богом клянусь.
Предверница нерешительно оглянулась, и шагнула назад.
- Хорошо. Я верю тебе. Проходи.
Шимон затравленно улыбаясь, вошел во двор.
Где то далеко запел петух.
Перед огромным красивым каменным домом находилось множество людей - рабы, служители, воины, старейшины, священники в длинных темных поддирах.
Слева прямо на подворье горел небольшой костер, возле которого грелись дворовые люди. Некоторые лежали прямо на земле, укрывшись плащами.
В толпе Шимон заметил Йоханана. Тот взглядом указал куда то вправо. Шимон посмотрел туда, куда указывал Йоханан и увидел Учителя.
- О, Равви, Равви...
Руки Учителя были крепко связаны за спиной, лицо разбито, по спутанной бороде текла струйка крови. Перед Учителем стоял первосвященник и что-то насмешливо говорил стоящим рядом людям. В свете факелов блестел совершенно безволосый загорелый череп. Это был Анна.
Шимон услышал, как Анна что то спросил Учителя, но тот не отвечал - лишь отвернулся в сторону. И сразу же один из рабов ударил Учителя по лицу.
- Отвечай, когда к тебе обращаются, - донесся до Шимона яростный крик ударившего.
Сердце сжалось от жалости и страха.
Шимон увидел, как Учитель слабо улыбнулся и что-то сказал.
Первосвященник отвернулся и зашагал прочь. За ним следом двинулась старейшины. С пленником остались лишь воины и рабы.
Шимон, для того чтобы не привлекать к себе внимания, подошел ближе к людям, греющимся возле костра.
Все они не обращали на пленника никакого внимания. Кто-то молча смотрел в огонь, кто-то спал. Некоторые играли в кости и тихо переругивались между собою. Шимон сел и протянул руки к дрожащему пламени.
Сердце болело. Учитель находился совсем рядом, каких-то сорок-пятьдесят ама, но казалось, что его уже нет. Его уже нет!
- Господи, как одиноко мое сердце! Не оставь меня, не оставь меня одного, Господи!
Кто-то грубо толкнул в плечо. Шимон испуганно оглянулся.
- Я тебя знаю?
Это был невысокий темнолицый раб, с длинными слипшимися волосами и косым ужасным шрамом через все лицо.
Шимон дружелюбно улыбнулся, но промолчал.
- Я знаю тебя! Ты ходил вместе с Ним.
Раб показал крючковатым пальцем в сторону Учителя.
- Ты вместе с Ним смущал народ в Ершалаиме.
- Ты ошибаешься.
Шимон опустил глаза, поднял с земли ветку и дрожащими руками бросил ее в огонь.
- Я не знаю этого человека и никогда не знал. Если бы я был с ним, разве я был бы здесь, навлекая на себя подозрения.
Раб недоверчиво задумался.
- И вправду. Его сообщники, бросив своего предводителя, позорно бежали.
- Говорю тебе, я не знаю Его. Богом клянусь.
Сидевшие возле костра покосились на споривших, но быстро потеряли к происходящему интерес.
Раб наконец отстал. Он лег на землю и закутавшись дырявым плащом с головой, попытался уснуть.
Шимон перевел дух.
- Кажется, пронесло.
Впереди, в тени старой смоковницы стоял, испугано глядя на Уччителя, Йоханан.
Из дома вышел слуга и что-то сказал дремавшему у стены начальнику конвоя. Тот коротко кивнул, поднялся, и стал отдавать приказания.
Учителю развязали ноги, но к шее привязали длинную веревку.
Солдаты постоянно издевались над пленником. Толкали, били тупым концом копья по ногам, в грудь.
Но тот молчал и лишь глядел перед собою.
Шимон подошел и Йоханану.
- Его сейчас куда-то собираются вести.
- Да. Я вижу. Но пошли к огню - мы можем вызвать подозрение.
Снова запел петух.
Подойдя к костру, они стали наблюдать за приготовлениями.
- К Каифе повезут разбойника, - сказал старый раб, разгребая обугленным поленом угли.
- Хозяин хочет перед своим тестем похвастаться.
Все сидевшие тихо засмеялись.
Шимон и Йоханан переглянулись.
- Иди, послушай, о чем они говорят, - прошептал Шимон в ухо Йоханану.
Учитель стоял и терпеливо ждал своей участи. Когда кто-то из рабов толкал его в плечо или спину, он лишь устало морщился, но не говорил ни слова.
Воины безучастно смотрели, больше не принимая участия в издевательствах.
Вся храбрость, все мужество ушло из сердца. Так, как уходит вода сквозь трещины в разбитом сосуде.
Шимон бросал короткие испуганные взгляды на Учителя.
- Я не могу ему помочь. Что могу я один, без оружия? Только смотреть и страдать.
- Его сейчас уведут, и я больше не увижу его! Господи, помоги, помоги Сыну своему!
К тлеющему костру подошли несколько человек. Шимон отвернулся, но один из пришедших подозрительно посмотрел на него.
- Ты очень похож на того разбойника, который ранил моего брата.
Сердце в груди заколотилось от испуга.
Шимон подумал, что ему надо бежать из этого дома, пока его самого не схватили.
- Что ты такое говоришь? Побойся бога, я не знаю этого человека.
- Малх, будь благоразумен...
Один из товарищей пришедшего попытался его успокоить.
- Не гневайся, добрый человек, - обратился он к Шимону, - какой-то разбойник ранил его родного брата там, в Гефсиманском саду, вот он и злится.
Но Малх все так же подозрительно косился на Шимона.
- У него и говор, как у галилеянина...
- Шимон встал.
- Говорю тебе, ты ошибаешься. Клянусь, что я не знаю сего разбойника, - Шимон указал подбородком на Учителя.
И как только он произнес эти слова, громко запел петух.
Учитель вдруг посмотрел на своего ученика. Их взгляды на мгновение встретились.
И тут, словно пелена упала с глаз.
Шимон вспомнил слова учителя о том, что не успеет петух пропеть три раза, как Шимон трижды отречется от него.
Страх вдруг полностью ушел из сердца.
Шимона больше не волновало то, что его схватят, что его подозревают.
Он видел глаза Учителя.
В них не было ни боли, ни отчаяния.
Лишь одна любовь.
Прежде чем Учитель опустил глаза, губы его что-то беззвучно прошептали.
Шимон все понял.
Он отвернулся и зашагал прочь из дома.
Выйдя во тьму ночи, он медленно шел, не разбирая дороги.
По щекам текли горькие слезы.
Слезы отчаяния. Слезы боли. Слезы, за которыми есть лишь одна пустота.
-Вали, Вали, Вали, Вали... Как больно!
- Ты называл меня - Кифа... Но я ничто. Я глиняный сосуд, который бросили о камни.
Шимон медленно опустился на колени и прижал лицо к песку.
- Прости меня, прости меня, прости, если сможешь.
И вдруг, когда, казалось, отчаянью не будет конца, когда, казалось, отчаяние полностью поглотит сердце, превращая его в ничто, Шимон услышал беззвучные слова Учителя.