провинция Киренаика, 27 год до н.э. 

Мой милый Тит! 
Ты как всегда далек и бессловесен. 
Но я тебе пишу. 
Пока еще дышу. 
И мир широк, а дом мой тесен. 
И голова нет-нет, да заболит. 

У нас дожди - 
Пора для подведения итогов. 
Уже не радует уют. 
Цикады мне о вечности поют, 
О неизбежности всех врат и всех порогов, 
О том, что ожидает впереди. 

Мой милый брат. 
Ты снился мне вчера. 
Там было небо. С колесницами из пуха. 
Но все испортила все та же злая муха. 
И я проснулся, не дождавшись до утра, 
И вышел в сад. 

Вот так всегда. 
Дни все стремительней, 
А ночи все тоскливей и длиннее. 
И сердце с каждым вздохом холоднее, 
И паузы томительней. 
Все ближе подступают холода. 

Я не один. 
Со мной мой старый раб. 
Ты помнишь тот настой из земляники? 
В горячей чаше солнечные блики... 
Но стал старик теперь подслеповат и слаб. 
И я ему теперь не господин. 

Мой милый друг, 
Мне кажется сейчас, 
Я словно в детство беззаботное вернулся, 
Я словно спал и вот теперь я вдруг проснулся. 
...И слуги к ужину разыскивают нас, 
В орешнике мы прячемся от слуг... 

Даа, было время... 
Все мы были в нем. 
Но стерты в пыль все трудности порогов. 
Мы смотрим в прошлое для подведения итогов, 
И гимны этим призракам поем, 
Пока клюет петух в седое темя. 

Ну что ж, прощай, 
Пока прощай, мой милый Тит. 
Пусть боги будут веселы и благосклонны. 
Тебе и им я шлю нижайшие поклоны. 
Пусть раб последний в твоем доме будет сыт. 
Твой Цесус Гай.