В погожий теплый день, в самом конце лета или в начале осени, в славном городе Гаммельне проходила ярмарка. Горожане приоделись в свои лучшие наряды и любезными улыбками встречали приезжих гостей. Богатый город Гаммельн, и богаты его жители. На городском совете было решено пускать на ярмарку только тех, кто может заплатить немалую пошлину и отвалить кучу денег за проход в городские ворота. И то сказать - зачем на такой солидной ярмарке всякие босяки с их сомнительными товарами.
И вот среди торговых рядов и разноцветных палаток, расположившихся на площади перед Ратушей, чинно прогуливались именитые гости.
Вдруг в самом центре ярмарки возникла какая-то суматоха, все стали собираться вокруг памятника - строгого креста с красивой надписью на постаменте "в память наших дорогих детей". Из толпы стали доноситься крики: "Где стражники?", "Куда смотрит Бургомистр?!", "Нужно позвать пастора!"
Бургомистр со своей супругой решительно вышел вперед. Возмутительно! На постаменте памятника сидел какой-то оборванец в нелепом и странном наряде и с кривой улыбкой оглядывался вокруг.
- Кто ты такой и как ты попал на ярмарку? - гневно спросил Бургомистр, глядя на оборванца.
- О, я просто проходил мимо, то тут, то там, куда дует ветер и глаза глядят! - весело заявил оборванец. - Услышал гомон толпы и сказал себе: Оп-ля! Да это же праздник! Но что за праздник без музыки! И вот я здесь. Вам ужасно повезло - ведь я знаменитый музыкант!
- Знаменитый! - презрительно фыркнул Бургомистр, а кое-кто из горожан стал выкрикивать насмешки и оскорбления. - Если ты такой знаменитый, то где твои красивые наряды? Где твои инструменты и оркестр?
- Разве вы не видите? - воскликнул оборванец, вскакивая на ноги и танцуя вокруг креста. - Вот он на мне - самый красивый наряд, какой только может быть на свете! Он соткан из луговой травы, листьев деревьев и цветочных лепестков! Целый отряд кузнечиков и стрекоз сшил мне его, пока я играл для них специально сочиненную для такого случая песенку! А пауки соткали из своей паутины кружева и украсили ими рукава и воротник! А потом прилетели дикие пчелы и принесли чашечки хмельного меда для пира - то-то весело нам всем было!
- Экий дурак! - раздавались вокруг издевательские выкрики. - Да это просто бродячий шут! Надо выкинуть его за городские ворота и надавать пинков, чтобы не досаждал нашим знатным гостям!
- Эй, ты, слышишь? Убирайся отсюда подобру-поздорову, - важно провозгласил Бургомистр. - У нас приличный город, и мы не терпим у себя всяких побирушек... Тем более, в день ярмарки, когда к нам приехали даже их высочества - Граф с Графиней!
Он повернулся к пышно разукрашенной карете и отвесил церемонный поклон.
- Но я не побирушка! - захохотал оборванец, продолжая приплясывать. - Я всем дарю свою музыку и даже не прошу ничего взамен!
- Стража! - крикнул Бургомистр и повелительно хлопнул в ладоши. - Выведите этого молодца из города!
- Но подождите, куда вы торопитесь! - сказал оборванец. - Я же еще ничего вам не сыграл. Я все бродил по улицам, смотрел вокруг и думал - какая же песня будет тут в самый раз? И тут я вышел к этому кресту и мне все стало ясно. Кто-то из моего Народа когда-то здесь у вас пошутил... Может, даже, это был я - знаете, трудно вспомнить, когда вокруг мелькают страны и эпохи, и только музыка остается со мной...
- Что за вздор! - презрительно заявил Бургомистр. - Этот памятник посвящен давней истории, а скорее даже, древнему преданию, и события случились много сотен лет назад.
- Какая разница! - жизнерадостно ответил оборванец. - Главное, что сейчас я здесь и чувствую себя в ударе! Это будет совершенно особенная песня, она уже дрожит у меня на языке... Итак, слушайте все, это песня для города Гаммельна!
Оборванец вытянул из-за пазухи дудочку и принялся наигрывать какой-то странный мотив. От этой музыки у всех вокруг волосы встали дыбом, и заныли кости, в глазах замелькали темные пятна, и даже на самом дальнем конце города за захлопнутыми ставнями нельзя было от нее укрыться. Горожане вскрикивали и стонали, затыкали уши и трясли головой - все было бесполезно.
За этой кутерьмой никто и не заметил, как со всех концов города, из улиц и подворотен на площадь стали подходить дети, множество детей разного возраста... Музыкант оторвался от своей дудочки и быстро, по-птичьи оглядывал толпу.
- Ну разве я не мастер! - воскликнул он, притопывая босой ногой. - Смотрите, я своей музыкой привел к вам сюда ваших детей! Осмелюсь сказать, нынче немногие, даже из моего Народа, могут сложить такую песню, чтобы убедить мертвецов вернуться с той стороны... Но мне это по силам! Видите, сколько их - кто-то был брошен в лесу в голодные годы, в приношение древним богам, и умер там от голода, холода и клыков диких зверей! Кто-то был продан бродячим торговцам и циркачам, чтобы избавиться от лишнего рта... Кто-то был утоплен или придушен матерями сразу после рождения, потому что их выставили со двора с их отродьями, рожденными во грехе... Кто-то даже не успел родиться, потому что их родительницы призвали знахарок, чтобы выскрести нежеланный плод - с этими было труднее всего, они ведь почти уже не относятся к человеческому роду... Но я даже их смог уговорить вернуться! Разве не здорово - сейчас вы можете поставить новый памятник - музыканту, который своей дудочкой привел детей в Гаммельн!
На площади началось настоящее столпотворение. Дети - бледные, худые, с запавшими глазами - подбегали к горожанам и протягивали к ним руки с криками "Мама!", "Папа!" Люди с ужасом пятились, пытаясь увернуться, скрыться с площади, но здесь было слишком много народу.
Вот целых пять детишек подбежали к Бургомистру и пытались ухватить его за камзол, украшенный галунами. Вот какие-то дети обступили графскую карету. Дети были повсюду, казалось, они заполнили весь город...
- Да где же стража! - вопил Бургомистр, отбиваясь тростью от тянущихся к нему детских рук. - Где же... пастор!! Кто-нибудь, позовите пастора!!
- Я здесь! - раздался спокойный звучный голос.
Пастор пробрался сквозь сумятицу, не обращая внимания на крики и бегущих за ним детей. Он решительно вскочил на подножку графской кареты, выхватил у кучера сигнальный рожок и затрубил. Постепенно воцарилась тишина, если не считать детского крика и лопотания.
- Слушайте меня все! - закричал Пастор. - Горожане! Жители Гаммельна! Нет никакого сомнения, что враг рода человеческого наслал на нас свои дьявольские порождения! Он хочет погубить нас, используя наши страхи и слабости! Но я вам говорю - настало время сплотиться и выступить всем миром, чтобы спасти наш город и очистить его от адской скверны! Уповайте на свою веру и действуйте смело и решительно! Уничтожим дьявольские отродья!
Горожане одобрительно загудели, раздались бравые выкрики. Народ стал хвататься за дубинки, топоры и ножи. Кто-то уже замахивался старой секирой... Брызнула первая кровь...
Оборванец наблюдал за происходящим, замерев на одной ноге и прислонившись к кресту.
- Эй, что вы делаете! - время от времени вскрикивал он. - Опомнитесь, подумайте! Это же ваши собственные дети! Посмотрите на их лица - они похожи на вас как две капли воды! Ну, смотрите - вот кто там, мясник? Только задел слегка своим тесаком, и ребенок уже упал с раскроенным черепом. Видите, как это легко? Это же просто дети, они маленькие и слабые, они не представляют для вас опасности! Ну, малость диковаты, так чего еще ожидать? Почему бы вам не взять их к себе и попробовать вырастить по-человечески - может, у вас получится?!
Но горожане вошли в раж, и никто не слушал его. По всему городу кипела тяжкая работа, вздымались и опускались руки с булавами и топорами, как будто настало время жатвы.
И вот, наконец, все было кончено. Жители стали приходить в себя, переводить дыхание, оглядываться кругом. Кто-то клялся, что видел, как парочка ублюдков нырнула в дождевой сток, кто-то договаривался организовать отряды, чтобы прочесать все подвалы и укромные местечки. Кто-то зазывал всех в ближайшую харчевню, чтобы отметить победу кружкой пива.
- Ну что же! - провозгласил оборванец, про которого все забыли. Он подпрыгнул и проскакал, вскидывая ноги по козлиному, вокруг креста. - Я вижу, вам не понравилась моя музыка! Ну, бывает и так! Я неправильно подобрал песню. В свое оправдание могу только сказать, что всему виной недостаток времени! Но сейчас я знаю вас гораздо лучше, и думаю, что вот эта песня вам уж точно придется по вкусу!
И он поднял свою дудочку к губам и начал играть. Эта была странная музыка... Никто из горожан ее не услышал, но в то же время все чувствовали, что музыка где-то звучит, может, в каких-то иных мирах, где нет места человеку. Как будто само пространство подчинялось этой музыке.
А потом Они пришли. Как тьма, которая стала надвигаться на город со всех концов, медленно, но неуклонно. Сначала донеслись звуки - скрежет когтей по каменным мостовым, хриплые взвизги. Потом среди этой тьмы можно было различить глаза, горящие глаза. Тысячи голодных глаз...