Алекса прислонилась к столешнице, смотрела она на часы, висящие на стене, сложив руки на груди.
- Энн, понимаешь, я не могу понять, почему он это сделал. Я часто задаюсь вопросом, что я ему такого сделала. Что я могла такого сделать в свои одиннадцать, когда он заключил такой контракт с этим мужчиной - это не звучало, как вопрос, она размышляла над этим несколько дней, искала выход этим мышлениям, строила догадки. Голос у Алексы был осипшим, она не плакала, но ей очень хотелось. Так трудно дышать и говорить, когда ком стоит в горле, слезы грозят потечь ручьем, но ты до последнего сдерживаешься. Алекса никогда так просто не давала себе плакать, она боролась с этими слезами, но в конце концов, слезы оставляли мокрые дорожки. И сейчас, сколько бы она не пыталась сдерживать себя, слезы все-таки покатились по ее щекам. Алекса не стала их стирать.
- Может, он был вынужден так поступить? - тихо скала Энн - Ты же говорила, что Мистер Дикинсон, получил помощь взамен.
- Никакая помощь не должна была стоить моей свободы! - не сдержавшись, выкрикнула Алекса - Что я имею Энн? Мне скоро двадцать один, я хочу дышать полной грудью, я хочу жить. У меня были мечты, были планы. А все это рассыпалось словно прах. Через месяц я выхожу замуж за человека, которого совершенно не знаю и которого успела возненавидеть, а как такого любить? Тот, что силком женит на себе девушку! - Алекса покраснела, она выплевывала все, что было у нее на душе, ей хотелось крикнуть это, выговорится и Энн пришлось все это выслушивать. - Ты хочешь сказать, это стоило той помощи? - она посмотрела на Энн, глаза ее были полны боли.
- Нет, Алекса. Это того не стоило. - Энн отвернулась, ей было невыносимо смотреть на подругу в таком состоянии. Алекса не заслужила такого, такой лучик света не должен перестать сверкать. Она старалась быть всегда яркой, веселой. Говорила: "Зачем печалиться, когда можно радоваться?". Она видела в этом смысл, считала, что когда человек улыбается, он наполняется весь счастьем и делится этим счастьем с другими. Алекса даже не знала, что она является некоторым солнцем для людей, которые купаются в тех лучах, что исходят от нее, заряжаются ею. К ней липли люди, она была богатой, но не задирала нос. Алекса была хорошей девушкой. И Энн была рада, что дружит с ней. Но и сейчас, думая о такой несправедливости по отношению к Алексе, ее посещали такие мысли: "Разве человек может так просто совершить сделку со своей дочерью?" Она думала, что на то есть свои причины. Может, Энн видела всего несколько раз Бернарда Дикинсона, но он показался ей человеком, который любит все держать в своих руках, любит контролировать все. И она, не часто, но замечала, как тот кидал долгие взгляды на Алексу. Он ее любил, он все-таки ее отец, просто не может выразить свое отношение к ней. Но Энн не считала, что он поступает правильно, держа подальше от себя дочь. Алекса не говорила об этом Энн, но та замечала, что ей очень хочется, чтобы отец был рядом с ней, а не разъезжал по другим странам.
Алекса, смотрела на подругу и опять видела это выражение лица. Энн всегда пыталась найти оправдание поступкам людей, она не могла видеть в них, что-либо плохое. Это была ее натура, Энн слишком мягкая, такая нежная. Алекса очень любила свою подругу. Одно ее сострадание много значило в этом мире, много значило для нее.
Алекса, присев на корточки рядом с подругой и взяв ее руки в свои, заглянула ей в глаза. Злость мигом прошла, она не могла злиться на нее.
- Энн, пойми, люди не так прекрасны, как тебе кажется - Алекса очень боялась, что со своей наивностью Энн очень сильно обожжется, она всегда пыталась защитить подругу от всяких козлов, что любят пользоваться девушками.
- Но ты же говоришь, что мир прекрасен, почему и люди не могут быть такими? - голос ее был тоненьким, певучим. У Алексы защемило сердце.
- Я хочу, чтобы он был прекрасен, хочу, чтобы люди были прекрасными, хорошими и такими отзывчивыми, как ты. Но Энн, не стоит желаемое принимать за действительное. Мы хотим, но это не значит, что таким все это и будет - Голос Алексы был мягким, она нежно погладила щеку своей подруги.
Алекса до дома добралась довольно поздно. Ночь уже укрыла весь город своим темно-синим одеялом с россыпью ярких звезд. В любое другое время, она бы полюбовалась этой красотой, подумала о романтике, может, помечтала, но не сейчас. Мысли ее занимало то, что ей предстоит пережить, а именно - свадьбу. Она думала о том, что каждая девушка ждет этот день с трепетом в своей душе, с яркими эмоциями, озаряющей улыбкой на лице и сверкающими от счастья глазами. Алекса тоже думала, что будет все это испытывать, но ее эмоции и настроения разительно отличались от тех. Ощущение было, что она готовится к похоронам, ей было очень жаль, что нельзя надеть черного платья, это бы передало все, что она думает об этом дне.
Поднимаясь по небольшой лестнице у главного входа, она устало оттолкнула деревянную дверь, та была тяжелой с красивыми узорами, весь дом был таким красивым. Он не кричал, что хозяева дома живут на очень широкую ногу, отец, как и дочь, не любили много блеска, не любили помпезность. Дом был очень стильным, и Алексе нравилось, как все в нем устроено.
В гостиной сидел ее отец, Алекса даже приостановилась от неожиданности, он редко когда бывает дома, а если и бывает, то закрывается в своем кабинете и занимается делами. В детстве, когда она у него спрашивала, не хочет ли он поиграть с ней, отец всегда отвечал, что он работает, чтобы у нее была хорошая жизнь, было много игрушек, которые она хочет.
"Мне не нужны были эти тысячи игрушек! - всегда хотелось выкрикнуть ей - Я хотела иметь рядом отца!"
Он пил. Наполовину наполненный стакан в руках, на маленьком стеклянном столике, лежала дорогая бутылка с вином многолетней выдержки. Странно было видеть его в таком состояние, Алекса не видела, чтобы он пил. Лишь на приемах держал в руках бокал и отпивал небольшие глотки, но никогда не напивался. Сейчас он сидел, откинув голову на спинку кресла, рука свисала с подлокотника.
Бернард заметил дочь, он поднялся навстречу ей. Выпил он немного, не любил это дело, но сейчас ему этого безумно сильно хотелось.
- Я думал, ты уже не вернешься - произнес он, смотря ей в глаза.
На разговор, Алекса совсем не была настроена, но то, что он сказал, крайне возмутило ее. Может у нее и были мысли, чтобы сбежать от своей свадьбы, но сейчас она обрезала их на корню. Ей не свойственна была эта слабость, она не сбегает и так просто не сдается. И слова отца вновь разбудили в ней вулкан, который, казалось, уснул на некоторое время.
- Я не сбегу - холодно сказала Алекса, у нее было сильное желание опустить голову, как она всегда делала в присутствие отца, но она понимала, что сейчас этого делать не стоит, нужно держать голову высоко.
В глазах Мистера Дикинсона, что-то промелькнуло, Алекса этого не заметила. Но отец был горд ее ответом, он накосячил десять лет тому назад, и его дочери приходится платить за это, но она не сбегает, поджав хвост. Хотя он никогда не упрекнул бы ее, решись она сбежать. Многие бы так и поступили на ее месте. Ему хотелось сказать еще что-нибудь, но она уже отвернулась от него.
- Я устала, пойду, прилягу - Алекса двинулась к себе в комнату.
Недели пролетали стремительно быстро, весь дом Дикинсонов стоял на ушах. Служащие бегали по огромному дому, не теряя ни секунды, все должно было быть идеально убрано. Алекса смотрела на все со стороны, ее посещали мысли, не оставляла надежда, что может за этот месяц, она свыкнется с мыслью, что скоро станет женой. Но время играло с ней злую шутку, а именно - пролетало очень быстро, оставляя за собой дни, недели и вот уже месяц. Сегодня был день ее свадьбы, Алекса назвала его С.У.Д. (самый ужасный день), вокруг нее постоянно кто-то находился, те, кого она совсем не знала. Прическа, макияж, платье (оно все-таки было белого цвета) и только одно спасало девушку: рядом с ней все время была Энн. Алекса была ей благодарна как никогда, весь месяц подруга ходила с ней по салонам на примерку, помогала с выбором прически, макияжа, она просто очень поддерживала ее и не давала расклеиться. Где еще найдешь такую подругу? Вот и Алекса знала - Энн одна на миллион.
Алекса сидела на стуле перед зеркалом у себя в комнате, парикмахер делал последние штрихи в ее прическе, Энн стояла чуть поодаль. Алексе ужасно хотелось пить, но ее не отпускали с этого места уже около часа, спина болела от напряжения, и все время держать на лице улыбку было невероятно сложно, когда на самом деле у тебя настроение ниже плинтуса.
- Энн, принеси, пожалуйста, мне воды, у меня во рту пересохло - она все-таки не выдержала и попросила подругу. Та мигом встрепенулась и кинулась к двери.
Энн побежала по лестницам и зашла в столовую, там было столько народу, что не пройти. Взяв стакан, она не рискнула идти в гущу толпы, а побежала в ванную комнату.
Закрыв за собой дверь ванной комнаты, Энн выдохнула и развернулась, собираясь подойти к умывальнику, но она будто приросла к полу. На нее смотрел Бернард Дикинсон, он скрестил ноги в щиколотках и руки на груди, прислонившись к душевой кабинке.