Аннотация: на конкурс "Дети против несправедливости"
ЗДРАВСТВУЙ, МАМА!
8 марта.
Здравствуй, мама!
С праздником! Надеюсь, у тебя все хорошо. Извини, что так получилось! Я совсем не хотел уезжать, сопротивлялся, говорил им, что скоро вернешься, что просто ты ушла за хлебом и, наверное, магазин был закрыт, а ты стоишь и ждешь, пока откроется. Но они мне не поверили! Васька с Манькой плакали, но они, конечно, ничего не понимали. Нет, Манька, соображала уже, ей ведь пять лет было. Она все кричала: "к маме хочу, хочу к маме!" Васька ничего не кричал. Он просто в истерике был. Скорее всего, это он так, глядя на нас и за нами повторяя. Что он мог понимать в свои восемь месяцев!
Эти глупые люди говорили, что детям не положено одним дома оставаться, и складывали наши вещи в какие-то сумки. Потом обещали, что в другом месте нам будет намного лучше: там тепло, хорошо кормят и много игрушек. А зачем мне все это, когда тебя нет рядом! Я им так и говорил, что мне и у себя дома хорошо, что ты вот-вот должна прийти. А когда ты вернешься и нас не увидишь, то с ума сойдешь от переживаний. Где дети?!
Соседка баба Клава помогала наши вещи складывать и показывала, что где лежит. Потом вдруг она начала плакать, что какую-то женщину нашли в лесу задушенную. Остальные взрослые сразу зашикали на нее. Я, конечно, понял все. Но не поверил им. Та женщина в лесу совсем другая! Это не ты! Ты в магазин пошла, а лес совсем в другой стороне.
Первые несколько месяцев я ждал - ты появишься и заберешь нас. Какая-то ошибка произошла и все такое. Потом начал переживать. Ты просто не знаешь, куда нас увезли! Конечно! Ты нас ищешь везде, по всем местам и деревням. И найти не можешь. А мы здесь! Конечно, страна-то у нас вон какая огромная! Поэтому я и решил написать, чтобы ты узнала наш адрес и приехала за нами.
Прости, что только сейчас это делаю. Я давно хотел, но не мог. Четыре года назад мне было всего восемь лет, и я не очень-то хорошо умел писать. Теперь хорошо пишу. У меня твердая четверка по русскому. И учительница говорит: если я буду больше стараться, то у меня пятерка будет.
Тебе, наверное, интересно, как я узнал наш домашний адрес? Это наша директриса. Она посчитала меня уже достаточно взрослым, чтобы написать тебе письмо. Она очень добрая и всех нас любит. Ребята некоторые даже ее мамой называют. А я - нет. Зачем? Ведь у меня уже есть мама. Ты. И я так рад, что наконец-то мы будем вместе! Мамочка! Целую и сильно-сильно обнимаю. Жду очень и очень скучаю! С 8 марта!
До свидания. Ваня.
1 июня
Здравствуй, мама!
Я писал тебе на 8 марта письмо, но, видно, не так записал адрес и письмо не дошло. Мне ребята сказали, так часто бывает. В этот раз я все напишу печатными буквами. В том письме было, как нас забирали из дому. Но в этом не буду повторять, уже неважно. Сегодня в нашей школе праздник. Праздничный обед, разные конкурсы и викторины. Ко многим ребятам родители приехали. Ты бы тоже обязательно приехала. Я, по правде говоря, так и думал, что ты получишь письмо и как раз на праздник успеешь. Но, ничего, мамочка, не расстраивайся! Здесь не очень-то и весело сегодня. Яблочный пирог подгорел немного. Так всегда случается у тети Нюры, когда она очень старается и хочет всех удивить. Но мы на нее совсем не обижаемся, а, наоборот, успокаиваем и говорим, что обед просто королевский! Погода дождливая, и игры на улице отменили. Мы с тобой сами потом такой праздник устроим, все закачаются!
Вот еще что. В том письме не хотел тебя огорчать. Нашего Ваську усыновили. А Манька со мной! В школе учится, в третьем классе. Да, она у нас умница! Одни пятерки получает. Я ей рассказал, что нашел домашний адрес и пишу тебе письмо. Даже предложил ей самой несколько строчек написать, но, она куда-то убежала. Я ее потом, попозже найду. А Ваську уже давно усыновили, почти сразу же как нас в детдом забрали. Это мне воспитательница сказала. Малышей быстро разбирают. Он, уж, и забыл про нас. Зато мы у тебя остались. Правда, мам? И все у нас теперь будет хорошо, мамочка!
Целую и крепко-крепко обнимаю!
_______
Адрес написал очень внимательно и аккуратно. Теперь письмо точно дойдет до тебя!
Ваня.
29 августа.
Здравствуй, мама!
Только сегодня вернулись из летнего лагеря. Уезжали на все лето к морю. Мне ехать совсем не хотелось, хоть и люблю очень море. Просто я боялся, что придет твое письмо, а меня нет. Думал с моря тебе написать, но вдруг бы ты ответила на адрес лагеря? А меня там не было бы уже. Поэтому решил дождаться своего возвращения. Я много купался в море. Загорел сильно. Манька вообще, как негритянка стала, только волосы совсем выгорели на солнце. Такая негритянская блондинка получилась. Я на нее посмотрю и сразу смеяться начинаю. А она обижается и ужасно злится. Говорит, что это на меня смешно смотреть, что я сам такой же черный, только еще и пятнистый. Это мои веснушки от солнца выросли и на пятнышки леопарда стали похожи. Ребята меня прямо так и стали обзывать: "негритянский леопард". А мне все равно, на "негритянского" я внимания не обращаю, а леопард мне даже нравится. Очень красивое и благородное животное.
В летнем лагере был вожатый Сергей. Он по вечерам у костра играл нам на гитаре, а мы все хором пели разные песни. Сергей меня научил немного играть. Я могу исполнить "Во поле березка стояла". Мы с тобой гитару купим, и я тебе каждый вечер буду играть и песни петь. Еще Сергей нам всегда из столовой хлеба приносил. Нам постоянно есть хотелось. Это от того, что на свежем воздухе аппетит быстрее разыгрывается. Так Сергей объяснил. А еще была другая вожатая, Тоня, она нам перед сном всякие ужастики рассказывала. Очень любила попугать нас. Смеялась, когда девчонки визжали от страха. Мне тоже было страшно, но совсем чуть-чуть! Я с мальчишками несколько раз ночью выбирался на улицу потренироваться в смелости. Мы сами себе задания всякие придумывали. Доходили спокойным шагом аж до самого пляжа, а потом бежали обратно к домику. И страшно, и интересно одновременно.
Еще мы всем нашим отрядом мой день рождения отмечали. Вожатый Сергей устраивал ребятам, у которых день рождения во время смены был. Мне очень повезло тогда! Как раз в тот день с утра давали бутерброды с красной икрой, а вечером - мороженное. Не специально для меня, конечно. Просто так совпало. Сергей шутил, что договорился с поваром, чтоб мне сюрприз сделать. Но я не верю, он шутит так. А в обед мы все ели медовый торт. Он был не такой вкусный, как у тебя, но все равно понравился. Это вожатая Тоня мне подарила, даже предлагала, чтобы я один все съел. Я отказался, со всеми ребятами поделился. Им же тоже хочется! И Маньке кусочек оставил. Потом к ней в отряд отнес.
Через два дня уже в школу. Учиться я люблю. Просто грустно, что лето закончилось. Скоро будет холодно. Дожди еще. А я люблю тепло и солнце. И море. Я в лагере мечтал: вот бы жить прямо на берегу моря. Как здорово! Вот вырасту, заработаю денег и обязательно куплю для нас небольшой домик. Маньке рассказал. Она только посмеялась надо мной. Говорит, глупый я, чтобы купить дом на берегу надо огромную кучу денег. А я ей сказал, что заработаю! Поспорили мы с ней немного. Но ничего, потом помирились. Я на нее долго обижаться не могу, да и она на меня. Так, подуемся и опять смеемся.
Если появится свободная минутка, напиши мне письмо, пожалуйста. Пусть даже совсем коротенькое, не такое длинное, как мое. Несколько строчек всего. Я очень жду!
Твой сын Ваня.
2 ноября
Здравствуй, мама!
Я понял, почему мне не отвечаешь - ты просто не можешь! У тебя что-то случилось! Понял еще в конце сентября. Понял, почему ты тогда ушла и не вернулась: тебе стало плохо, и ты попала в больницу. Может, ты даже совсем не можешь говорить. Бедная моя мамочка! Ты лежишь в больнице одна. Никто к тебе не приходит. Ты никому не можешь сказать даже, как тебя зовут.
Я решил убежать отсюда. И у меня почти получилось. Добрался до вокзала, хотел спрятаться в каком-нибудь вагоне. Но меня задержали полицейские и обратно сюда доставили.
Воспитательница сказала, что не даст мне конверта, пока я не выкину всякую дурь из головы. Поэтому так долго не мог отправить тебе письмо. Переживал очень. Но теперь мне опять дают конверты. Я хорошо себя веду!
В библиотеке сразу три книги взял, чтобы показать, как я образумился. Книги и правда оказались очень интересные, приключенческие, про путешествия разные. Не думал, что читать не по списку, что выдают в классе, очень здорово. Как дочитаю, пойду еще возьму что-нибудь. Светлана Анатольевна, наша библиотекарь, обещала подобрать все самое приключенческое. Я и Маньку уговорил взять книжку. Одну пока, потому что она еще не так быстро читает. История про Незнайку. Ей нравится, говорит, смешная очень.
Мам, ты выздоравливай побыстрее! А я что-нибудь придумаю, чтобы побыстрее с тобой увидеться.
Очень скучаю. Ваня.
25 февраля
Здравствуй, мама!
Нам всем раздали конверты, чтобы мы поздравили своих мам с 8 марта. И мне дали. Правда, сначала не хотели, потому что боялись, что я опять сбегу.
Хотел тебе на новый год сюрприз сделать! Думал, приеду как дед Мороз, даже бороду себе из ваты на резиночке придумал. Подарки приготовил. Конфеты и печенья, что нам на полдник давали, в пакет складывал. Маньку уговаривал со мной бежать, чтобы она Снегурочкой была. Говорил ей, как ты обрадуешься, когда увидишь нас в таком виде. Но она не согласилась. И хорошо даже. А то бы вместе со мной заболела.
Я убежал, но теперь не на вокзал. В лесу решил спрятаться. Думал, посижу пару дней, пока все успокоятся, а потом спокойно к тебе поеду. Морозы помешали. Кто же знал, что вдруг так холодно станет! Наверное, -30 было. Чуть не окочурился в лесу. Но меня быстро нашли. Манька рассказала. Заболел после этого. Воспаление легких. Новый год в больнице. Очень мне тогда плохо было. Но ничего, выдержал. Хорошо, Манька со мной не сбежала! Она бы точно не выдержала такой холодищи.
В больнице часто представлял, что ты где-то рядышком лежишь. Мы вместе болеем, и нам не так грустно. Даже разговаривал иногда с тобой, понарошку: "Привет! - Привет! Как ты? - Я болею потихоньку. А ты? - И я потихоньку". Настроение так себе поднимал. Долго я провалялся, целый месяц или больше. Манька навещала. Повторяла какой я дурак, и что я все себе выдумываю про тебя. А я не выдумываю, я знаю, что ты жива и любишь меня!
Это она глупая! К ней какие-то стали приезжать, даже на выходные несколько раз к себе забирали. Вот она и разважничалась! Довольная такая вся ходит. Смотреть противно! Вот куда она собралась?! Зачем ей другая семья? Она только смотрит на меня обиженно и дураком обзывает. Ну и фиг с ней! Пусть что хочет, то и делает!
Целую, Ваня.
7 мая.
Здравствуй, мама!
Поздравляю тебя с Днем победы!
У нас в интернате к празднику концерт большой готовится. Я тоже буду выступать. Стихотворение рассказываю "Жди меня, и я вернусь". Его написал поэт Симонов, очень-очень давно, еще в начале отечественной войны. Он там обращается к своей жене. А я, когда читаю этот стих, то о тебе всегда думаю. Как будто я солдат и тебе все рассказываю. В школе меня хвалят, как я красиво рассказываю. Вот бы и ты послушала мой стих! Я тебе потом его прочту. Я хорошо выучил, без единой запинки.
Манька уезжает. Где-то через месяц ее насовсем заберут. Я не отговариваю. Понимаю, она девчонка, ей здесь совсем грустно. Она уже не помнит, как ты выглядишь. Но ты не обижайся на нее. Она даже как-то вены себе пыталась резать. Из-за девчонок в классе. Чем-то она им не понравилась. Они издевались над ней и били. А она молчала, никому не говорила, даже мне. Но все хорошо закончилось. Только шрамы на руках остались небольшие. А девчонки после этого Маньку зауважали. Гнобить перестали. С несколькими она подружилась. Но это давно очень было, в прошлом году.
Приемные родители Маньки ничего так, добрые. У них своих детей нет. Манька им сразу очень понравилась. Я адрес ее будущий у Маньки взял. Договорились, что будем писать друг другу каждую неделю. Я ей подарок один на память почти уже сделал - деревянную конфетницу. Мы на уроке труда сами все выпиливаем, а потом склеиваем. Должно красиво получится. Я стараюсь. А она мне игрушку шьет - зайку. Говорит, на меня похож. Даже два больших зуба впереди пришила, прямо как у меня. Я не видел зайца, она его пока прячет.
Грустно, мне, конечно, тут без Маньки будет. Она тоже переживает за меня. Говорит, не хочет меня оставлять совсем одного. Но я ей виду не показываю, улыбаюсь, что все нормально будет. Но когда она плакать начинает, у меня у самого слезы на глазах появляются. Начинаю на нее специально сердится: нечего, мол слякоть разводить тут! Она понимает, что я не со зла, а притворяюсь. Начинает тут же лезть ко мне обниматься и целовать пытается. А мне от еще больше плакать хочется...
Ну, да ладно! Я, когда мне 18 исполнится смогу сам к ней в гости приезжать. Совершеннолетний буду. Приемные родители не против, что мы будем общаться. А пока письма будем друг другу писать.
До свидания, твой сын Ваня.
* * *
Людмила сидела в полупустом рейсовом автобусе. Оставалось проехать всего километров двадцать. Она задумчиво смотрела в окно. Деревья вдоль дороги сливались в сплошную золотисто-багряную стену. На коленях у женщины, в коробке с прозрачной пластиковой крышкой, лежал обильно смазанный кремом и усыпанный мелкой ореховой крошкой, торт.
В женской сумочке лежал запечатанный конверт. Несколько раз Людмила доставала его, потом клала обратно. Она долго рассматривала крупный, по-детски круглый почерк отправителя письма. Потом резким движением надорвала конверт, вытащила тетрадный листок и под мерное потряхивание автобуса начала читать.
23 сентября.
Здравствуй, мама!
Даже не знаю, как сказать. Мне очень сложно объяснить. Не думал, что так получится. Меня усыновляет одна женщина. Я долго ее сторонился, показывал все свои плохие стороны. Думал, что не понравлюсь ей, и она отстанет. Огрызался постоянно сначала, грубил по-всякому. Но она почему-то не обращала внимания на мои выходки. Всегда была со мной добра и ласкова...
Представляешь, ее зовут так же, как тебя! У нее и фамилия наша! Я очень удивился. Но внешне вы совсем разные. У нее длинная черная коса и карие глаза. Еще у нее такая смешная родинка на щеке. Мне хочется погладить ее, но я стесняюсь. А у тебя, помню, светлые до плеч волосы и синие глаза. А родинок нет, только веснушки. Манька на тебя очень походить стала. Она, пишет мне часто, как и обещала. Правда, письма не всегда вовремя приходят, бывает, что долго ничего нет, а потом сразу два.
У нее все хорошо. В новой семье нравится. Говорит, что ее очень любят и балуют. Покупают разные вкусности. Надарили кучу красивых платьев. Она мне даже фото прислала - настоящая красавица! В школу новую пошла. Говорит, встретили там ее хорошо. Подружки появились. Так что, за Маньку можно не волноваться!
Прости мама! Долго думал, как мне поступить. Ночами не спал. Переживал, не предаю ли я тебя. Подумывал сбежать опять. Но потом маму Люду жалко стало. Я вижу, что она по-доброму ко мне относится, что хочет забрать к себе. И мне она очень нравится. Она добрая и смешная. Все охает, что я такой худой, что у меня одни уши торчком и чубчик на голове антенной. Когда приезжает, пирожками закармливает. Хочет, чтобы у меня щеки появились. А то, говорит, моим веснушкам на лице очень места мало. Надо побольше сделать, чтобы они могли свободно по лицу рассыпаться, а не тесниться около носа. Я прямо хохочу, когда представляю, как мои веснушки в кучу собираются сначала, а потом разбегаются в разные стороны. Весело с мамой Людой. Я по ней даже скучать начал.
Но о тебе, мамочка, никогда не забуду! Свой новый адрес в интернате оставляю. Искать тебя буду всегда! Мама Люда сказала, что поможет обязательно. Это очень правильно, что я свою родную маму люблю и помню. Она такая - во всем меня поддерживает.
Мне рисовать очень нравится. Я здесь много рисунков сделал, у меня целая папка уже. Даже победителем стал в школьном конкурсе рисунка. Третье место занял! Моя картина на стенде в холле до сих пор висит. Мама Люда говорит, что попробует меня записать в художественную школу, а если не получится, то она частного учителя найдет. Говорит, что у меня талант к рисованию и что нужно это развивать. Я ей один свой рисунок подарил - морской пейзаж. Ей очень понравилось, сказала, что повесит в рамочке на стену и любоваться будет. Я знаю, мамочка, ты не обижаешься, что мне мама Люда нравится. Я теперь вас обоих люблю. Это ведь ничего, правда?
Твой сын Ваня.
Людмила дочитала письмо и тихо опустила, сжимающие тетрадный листок, руки. Слезы беззвучно стекали по ее лицу, падая на коробку с тортом.
* * *
После той ужасной аварии, когда погиб ее муж и десятилетняя дочь, а у нее самой от переживаний начались преждевременные роды и мальчик родился мертвым, Людмила Петровна Смирнова замкнулась в себе и перестала с кем-либо общаться. У нее и до этого был не особо большой круг друзей. Выросшая в детском доме, она так и не смогла найти никого из родных. Когда появился Костя, а потом родилась Настена, никто больше и не нужен был. Безмятежный мир взорвался в тот миг, когда от лобового удара внедорожника с пьяным водителем за рулем, взорвалась их старенькая Skoda Octavia, а мужа с дочкой не смогли вытащить из горящего автомобиля.
На почту Люда устроилась чтобы как-то заполнить одинокий день. Она молча приходила, забирала корреспонденцию и шла разносить по адресам. После работы иногда заходила в продуктовый магазин. Потом возвращалась домой и целыми вечерами разглядывала семейные фотоальбомы. Люда была еще достаточно молода и могла бы при желании создать новую семью, но зачем? Она считала, что умерла вместе со своими родными, просто рефлекторно ее физическая оболочка еще продолжает двигаться - как обезглавленная курица, мечущаяся по двору. И Людмила ждала, когда затянувшаяся предсмертная агония прекратится.
Однажды, в начале весны, увидев конверт со своим адресом, Люда очень удивилась. Как почтальон, она знала, что только в их Нижегородской области населенных пунктов Лопатино не меньше шести, поэтому часто случались путаницы с адресами. Женщина решила, что и на этот раз ошибка вышла. Она хотела уже отложить письмо на возврат, но увидела, что на строке "получатель" стоит ее имя - Людмиле Смирновой. Женщина озадачено положила конверт в сумку и достала его только вернувшись вечером домой.
Письмо прислал какой-то детдомовский мальчик, называвший ее своей мамой. Мальчик явно описывал другую женщину. Решив, что это чья-то глупая шутка, женщина разорвала письмо и выбросила его в мусорное ведро. Но по неведомой причине этот незнакомый детдомовец никак не выходил из головы.
Второе письмо Люда встретила с радостью. Весь рабочий день она в нетерпении ожидала, когда, вернувшись домой сможет прочитать, что ей написал мальчик Ваня. "А ведь так могли бы звать и моего сына",- печально осознала женщина. На этот раз Людмила не выбросила письмо, а бережно спрятала его в письменный стол. Ваня упорно называл ее мамой.
Люда решилась посоветоваться с Еленой Сергеевной, сортировщицей их почтового отделения. Расспросив, что было в первом письме и внимательно изучив второе, Елена Сергеевна авторитетно сделала вывод:
- Без сомнения, мальчик пишет собственной матери. Ее, получается, зовут так же, как и тебя. Название района малец не написал, вот и пришло письмо сюда!
Люда не знала, что делать. Елена Сергеевна советовала не спешить:
- Посмотри, что будет в следующем письме. И вообще, любящая мать давно бы разыскала своих детей! А раз так - значит, она не мать! - гневно сверкнула глазами Елена Сергеевна. - Мальчишке пока ничего не говори! Для него лучше незнание, чем горькая правда. Да и ты ожила немного. Глаза посветлели. А то смотреть было страшно!
Новые письма Людмила читала уже вместе с Еленой Сергеевной в ее крошечном кабинете почтамта. Обе женщины часто плакали над искренними детскими строчками.
- Люд, а усынови этого Ваньку! - однажды предложила сортировщица почтамта.
- Даже не знаю, - растерялась Людмила. - Это очень ответственное дело! Да и что я могу дать этому несчастному мальчику!
- Ты же сама детдомовская! Просто съезди в интернат и посмотри на мальчонку, - не стала спорить Елена Сергеевна.
Взяв отгул на работе, Людмила поехала в школу-интернат. Увидев не по возрасту щуплую фигуру Вани, его большие васильковые глаза и смешно торчащие розовые уши, женщина поняла, что больше всего на свете хочет стать его мамой.
* * *
Люда бегала, собирала все необходимые документы. Елена Сергеевна ее подбадривала и давала советы. За пять месяцев пока длилась процедура по усыновлению, Людмила из вялой и апатичной превратилась в энергичную, деловую и еще молодую женщину. Она уже не сидела целыми вечерами в четырех стенах, а часто приходила в гости к ставшей ей близкой подругой Елене Сергеевне; ходила гулять в парк, иногда ездила в районный центр посмотреть кино. Люда чувствовала: ей снова хочется дышать полной грудью, хочется дарить свою любовь и заботу; и все поражалась, как смог детдомовский мальчик вернуть ей смысл жизнь.
Одного только Люда не могла себя заставить сделать, как ни уговаривала ее Елена Сергеевна, как ни объясняла своевременность поступка. Не могла рассказать Ване, что письма, которые он писал своей маме, получала она, Людмила Петровна Смирнова. Она боялась: если скажет или напишет ему, то все рухнет. Доверие мальчика, с таким трудом завоёванное, будет потеряно навсегда. Нет, она понимала: рано или поздно ей придется объяснить. Но это потом, позже когда-нибудь, когда представится подходящий случай...
* * *
Поправив сумку на плече и прижав к груди пластиковую коробку, женщина вышла из автобуса. Немного постояв на обочине, она осторожно коснулась небольшого родимого пятна на правой щеке. Потом уверенно пошла к видневшемуся за деревьями большому серому зданию школы-интерната. Впервые за три года Людмила Петровна Смирнова смеялась.