Её задача была не из простых. Это только кажется, что завести беседу с незнакомцем плёвое дело. А ты попробуй! Вон он - рябой и потный здоровяк в дурацком сером комбинезоне. Выше её раза в два, ручищи - волосатые, все татуировками расписаны, ножищи - мощные, устойчивые. Вот только в глазах какая-то подозрительная настороженность, как у дворовой собаки, опасающейся взять протянутое лакомство. Зато несёт от него так, что даже перебивает столь любимый ею запах гари. Запах погибающих пустошей - настоящего глобального пепелища. Лучше и представить было сложно. Точно - перерожденец. Тут главное, втереться в доверие - сразу бонус - восемь очков действия. А ОД - залог успеха пошагового боя.
Марина улыбнулась той самой ми-ми-мишной улыбкой:
- Вы и Сенечку подлечите? Он будет функционировать?
- Будет, конечно, - слегка удивившись лексикону собеседницы, ответил Журкин. Сейчас он готов был пообещать ей что угодно, хоть говорящего Микки-Мауса, хоть двухметрового Чебурашку, - Я почти, как Айболит, только немного по-другому.
- Айболит? - переспросила Марина, - странное имя.
- Я пришью ему новые ножки, и он опять побежит по дорожке, - процитировал Журкин, обрадовавшись, что помнит такие вещи.
- Не нужно новые. Я хочу старые! - Марина надула губы так, словно ей было не тринадцать, а пять.
Капризы всегда работали безотказно. Уж это-то она знала точно.
- Хорошо, пусть будут старые, если тебе они так нравятся, - согласился Журкин.
Девочка выглядела довольно миленько, как с картинки: белое платьице в чёрный горох, огромные карие глаза, носик-кнопочкой и гладкие, затянутые в тугую косу, каштановые волосы. И была бы совсем красатулей, если бы не чрезмерная разговорчивость и избалованность, что не удивительно при таком богатеньком папаше. Маленький девчачий рюкзачок, куда пигалицы-подростки любят складывать всякие безделушки, висел за спиной, а из него тянулся проводок наушников. Всё это время одна капелька сидела в левом ухе, а из второй, свободно болтающейся, довольно громко лилось нежное, мелодичное ретро.
Обычно дети не очень-то охотно общались с ним, а к этой даже подход не нужно искать. Во всяком случае, девочка его не раздражала, даже не смотря на неуёмную болтовню. Быть может потому, что смотрела на него как-то по-особенному, внимательно и с интересом, точно стараясь прочесть его мысли. Так, как смотрит на гостя радушная хозяйка. Худенькая, подвижная, на длинных ногах она напомнила Журкину жизнерадостного муравьишку. И если бы не жара, он, наверное, потерпел ещё. Но вот уже третью неделю раскалённый, душный, мутный от дымки пожаров воздух в безветрии августовского жарева осаждал город, пролезал в щели неплотно запертых окон, сквозь фильтры кондиционеров, царапал лёгкие и глаза. За городом же, плотная сизая дымка была видна вполне отчётливо. В лесу совсем густо - можно и в трёх соснах заблудиться, а здесь, в парке, ещё куда ни шло, и всё же он надеялся покончить со всем этим как можно скорее . Поэтому разыгрывать из себя простофилю совершенно не хотелось, и так уже угрохал кучу времени на всевозможные глупые фантазии.
- Когда, говоришь, папа придёт? - он в очередной раз окинул взглядом постапокалиптического вида заброшенный парк с аттракционами: бесхвостыми и безглазыми уродцами, бывшими когда-то лошадками, слониками, медвежатами. Покалеченные зверюшки обитали здесь вперемешку с разнокалиберными железками. Была даже пара полусгнивших деревянных лебедей, служивших прежде лодочками, а сейчас из последних сил, удерживающихся на плаву в затхлом прудике.
- Скоро, - неожиданно тихо сказала девочка, и в её глазах промелькнула едва уловимая печаль. - Вам со мной скучно?
То, что этот тип - твёрдый орешек, Марина поняла сразу, как только он появился. Ему даже улыбка давалась с трудом, точно маску надевал. Никакой искренности. Он, конечно, старался, но с таким же успехом она могла пытаться прокачать скилл красноречия с зомби: ме... бе... му... Разве это диалог? Нет уж, рано пока. Ещё слишком напряжен и внимателен. Она решила сменить тактику:
- А давайте я вам ещё что-нибудь покажу?
Она взяла его за руку и потянула, указывая на покосившуюся карусель "Солнышко" с лопастями, как у ветряной мельницы, на конце которых, всё ещё болтались ободранные, ржавые, похожие на ореховые скорлупки люльки.
- Это Маняша. У неё некроз и подагра. А вот там Дюдюк. Это папа его так назвал. Дюдюк страдает кахексией.
- Что такое ка-хек-си-я? - с трудом выговорил Журкин незнакомое слово, внимательно разглядывая странный, круглый, когда-то жёлтый агрегат на одной ноге. Кабины врезаны прямо в сплошную трубу, огибающую центральный шар, точно орбита. Вероятно, труба должна была вращаться вокруг шара. Такую конструкцию он прежде не встречал.
- Это типа истощения от голода, только ещё хуже, - поучительно пояснила Марина.
Пришлые всегда велись на это слово.
- Откуда такие познания? - Журкин подошёл к Дюдюку, осторожно поднялся на его ржавую площадку и заглянул внутрь. Там было полно воды и черных, прошлогодних листьев.
- Папа же врач, - сообщила она так, словно он должен был знать об этом, - он не сказал?
- Нет. Мне звонила девушка, кажется его помощница.
- Но вы же говорили, что вас вызвал мой папа!
- Это неважно, - Журкину не хотелось ей что-то объяснять, но всё равно он сказал, - так у взрослых заведено. Встречу назначает секретарь или помощник. Не обязательно звонить самому.
- А может он даже не знает, что вы придёте? - Марина хитро прищурилась, наблюдая, как собеседник замешкался, не зная, что и ответить.
И тут же, неожиданно расхохотавшись, весело крикнула:
- Давайте, я вас покружу на Цинаре?! Она относительно здорова!
Марина наконец-то нащупала его слабое место, и это было круто! Пришлый медлил с ответом, а нерешительность - это ещё два ОД.
- Спасибо, но мне очень жарко, - воспротивился Журкин. - Ты уже достаточно много чего показала, я вижу кто и чем болен, и теперь готов обсудить с твоим папой, как и когда мы их будем лечить.
- Жа-а-аль, - разочарованно протянула она.
Если бы он согласился, то это дало бы ещё четыре ОД. После Цинары у всех кружится голова, и происходит раскоординация.
- А давайте, поиграем в больницу? Вы будете доктором, а я... - Марина снова без стеснения или боязни взяла его за руку.
Журкин вздрогнул. На какое-то мгновение ему показалось, что девочка намеренно и по-взрослому кокетничает.
- Знаешь, я уже давно ни во что не играю, - он осторожно освободил руку из худенькой ладошки. - Хватит, наигрался.
- Но ведь раньше играли. Все когда-то играли... Папа говорит, что в его детстве игры были настоящие, а теперь дети совсем разучились играть. А пойдемте в комнату смеха? Только там нет ни одного целого зеркала, но от этого ещё смешнее. Смотришь, а из одного тебя получается тысяча уродцев. Они - это ты, но ты - это не они. Ты ушёл, и их нет. Они исчезнут, а ты останешься. Стекольщик сказал, что на эту комнату понадобится очень-очень много стёкол, и что это будет очень-очень дорого.
Журкин заинтересованно оживился.
- И что сказал папа?
- Папа ничего не сказал, - девчонка вдруг разозлилась, - потому что тот стекольщик был отмороженный, хамил и не хотел со мной играть.
- Но он же просто мастер, почему он должен играть?
- Потому что это парк развлечений, - ответила она серьёзно. - А как человек, который ни разу не улыбнулся, может сделать комнату смеха?
Журкин спорить не стал. У богатых свои причуды. Его задача - понравиться дочке, тогда есть большая вероятность, что и папа одобрит. Задумавшись, он едва не провалился между ветхими досками помоста цепочной карусели "Вихрь", чертыхнулся, но всё же мужественно впихнул себя в пластиковое, грязно-бежевое, выгоревшее за годы, сидение.
- В каком ты классе учишься?
- А я не в классе. Мы дома занимаемся. Папа говорит, что в школе сейчас одни наркоманы и дебилы.
- Понятно, значит играть тебе не с кем. Скучно, да?
- Не совсем. Просто я не умею правильно во всё это играть, - сказала она доверительно, полушёпотом.
- Во что "в это"? - разговор был странный, как и девочка, а он уже порядком устал от странностей.
- В старые игры.
- А во что же ты умеешь играть правильно?
Она на секунду задумалась, а потом быстро-быстро начала перечислять:
- Квейк, ГТА, Сталкер, Биошок, Фалаут ну и много всего...
- Я такого не знаю. Что это?
- Это компьютерные игры, - сообщила Марина снисходительно.
- Ну, так играй в них. Какие проблемы?
- Не могу. Папа запретил. Типа детская нервная система страдает. Сказал, что дети должны играть вживую. Для развития фантазии и ощущения реальной жизни. Видите, я стараюсь. И, кажется, даже начинаю потихоньку понимать, о чём это он. Ах, да! Я же вам ещё Люсю не показала!
Марина со всех ног кинулась к любимице. Давненько они её не запускали, и она даже успела соскучиться. Люся подходила для крупного, более всего напоминающего гуля, пришлого, как нельзя лучше.
Девочка показывала на странный металлический вагон, и Журкина кольнули смутные воспоминания - иллюзион. Загадочная вращающаяся комната. Тогда он им, пацанам, казался притягательно-чудесным. Всего какая-то минута или две - но складывалось ощущение, что попадаешь в иную реальность. Будто летишь и летишь вглубь кроличьей норы, кругом мелькают стены в пестреньких обоях, фотографии и картины в золоченых рамках, настенные часы с кукушкой, полки с книгами и прочая всячина. И уж так хотелось разузнать, как это чудо происходит, как оно устроено, что они, вопреки всяким там запретам, прямо во время сеанса вставали с сидений, трогали стены, и мечтали влезть в управляющую будку.
- Кстати, Люся сохранилась лучше всех, - сказала девочка, обгоняя его и вприпрыжку подбегая к вагончику. - Представляете, она работает! Один из тех, что приходили раньше, её немного полечил, и теперь она очень быстро идёт на поправку. Мы её уже много раз запускали. И ничего плохого не случилось.
- Вы уже кого-то вызывали? - ревниво поинтересовался Журкин.
- Ну да, приходили всякие. Тот, кстати, оказался ничё.
- Тогда почему же он больше ничего не сделал?
- Н..у..у, - протянула девочка задумчиво.
Марина внутренне напряглась, но виду не показала. Вот, теперь и сама попалась. Сейчас от верного выбранного ответа зависел успех всего квеста. Она похлопала ресницами, покрутила косу, жеманно потянула время и, наконец, проворковала:
- Это неприятная история. Мне не хотелось бы вспоминать.
- Так, что же с ним случилось? - настойчиво и даже немного резко спросил он.
Таким образом, всё определилось само собой. Ну, хорошо же, сам напросился. И она, сделав страшные глаза, таинственно прошептала:
- Ему Зигги руку откусил.
- О боже! - охнул потрясенный Журкин. - Вот почему я говорю, что нельзя их включать. Элементарные правила техники безопасности. Элементарные! Ваши аттракционы в таком плачевном состоянии, что если не рассыплются на глазах, то обязательно кого-нибудь покалечат.
Меньше всего Марине хотелось слушать нравоучительную тираду от гуля, и она лихо запрыгнула в Люсю, а потом, неожиданно высунувшись, резко схватила его за запястье и дёрнула на себя. Журкин растопырил пальцы, нащупал сухую крошку старого поролона и, злясь на собственную мягкотелость, сунулся в густую темноту дверного проёма.
- Садитесь. Это диванчик. Тут очень уютно и не так жарко, - посоветовала невидимая девочка.
Он кое-как сел, опасаясь ненароком придавить её, приятно пахнущую жвачкой, шампунем, и беззаботной юностью.
- Хорошо ведь, правда? - она вздохнула так, как это делают старики, пристраиваясь на скамейке в парке. Умиротворенно.
На этот раз Журкин промолчал, потому что внутри было нестерпимо душно и чем-то омерзительно воняло.
- Все вы, - зашептала она ему на ухо, - быть может и осторожные, но слишком неуклюжие и медлительные. Видели ту высокую горку? Прошлой зимой с неё упал один. Всё говорил "доски сгнили, ступени обледенелые", а сам потом влетел туда так, будто забыл, что он жирный и неповоротливый.
- И что? Разбился?
- Да так... - уклончиво ответила она, - проехали. Просто одно дело болтать об осторожности, а другое помнить о ней постоянно.
- Всё равно, - упорствовал он. - Только подумай, ты тут совершенно одна, считай, почти в лесу. Ваш дом отсюда даже не видно, и никто за тобой не присматривает. Если вдруг что случится, то никто не услышит и не узнает. Я думаю, твой папа очень легкомысленный человек. Он приглашает какого-то неизвестного мужика, и бросает свою дочь наедине с ним. А что если я какой-нибудь злодей? А что если я возьму и украду тебя? Или что ещё - похуже.
На несколько долгих секунд между ними повисла напряжённая тишина. "Мэ-эй би-би", доносившееся из болтающегося наушника, уже звучало мучительно однообразно. Точно у неё не было других песен!
Ему показалось, что девочка насторожилась, хотя с места не сдвинулась, потому что её острый локоток по-прежнему прижимался к его руке.
- Я знаю, - наконец-то произнесла она. - Психопаты и маньяки. Но я таких не боюсь. У них атака - куда ни шло, но защита фиговая. И вас тоже не боюсь.
- Ну, и зря, - Журкин внезапно и крепко схватил её за локоть.
Девочка тихо пискнула и дёрнулась.
- А если я тебя возьму прямо сейчас и съем?
- Я вас не боюсь, - упорно повторила она, хотя в голосе и появились отголоски сомнения.
Неужели она могла так ошибиться? Так наивно и нелепо лохануться? Нуб нубом. В парке ей ещё ни разу не встречался гуль со скиллом - каннибализм. Тут нужно было действовать решительнее. А если он в два удара всё здоровье сожрёт? Пора делать ноги.
Журкин не успел и глазом моргнуть, как она ловко вывернулась и шустро юркнула мимо, на мгновение загородив собой свет дверного проёма. Похоже, он немного переборщил.
- Ладно, извини, я, правда, устал. Ещё немного и у меня тепловой удар будет.
- Ну, конечно, - отозвалась она ледяным тоном, - так я и повелась.
Тут же что-то зажужжало, заскрипело, вспыхнул свет, и едва он отдернул руку от металлической, с грохотом захлопнувшейся, двери, как кабина вздрогнула, раздались идиотская музыка, и всё кругом поплыло. В первый момент, Журкин покачнулся, испугавшись, что теряет равновесие. Но потом дошло - двигались лишь стены. Вредная девочка всё-таки запустила аттракцион. Лишь бы побыстрее всё это закончилось. От пёстрых обоев не осталось и следа, они покрылись слоем голубоватой плесени, никаких картин или полок с книгами, только бледно-жёлтый тошнотворный цвет с красно-коричневыми подтёками. Ему отчаянно захотелось разнести дурацкий аппарат вдребезги, выбраться наружу, добраться до города, и в первой же палатке купить пива. Холодного, золотистого, с пушистой пеной. И плевать на этого чёртового заказчика. Будут и другие. И на глупую девочку тоже плевать. Он, конечно, очень рассчитывал на этот заказ, уже и ребят из бригады обнадёжил...
То ли от жары, то ли от усиливающейся вони, то ли от безумного монотонного вращения, его начало подташнивать. Он весь взмок, а глаза заслезились. Злость и раздражение уступили место нарастающей тревоге. Ошибиться тут было сложно, в спёртом воздухе уже явственно ощущался привкус какой-то гадости, оседающей в носоглотке.
Приторно-сладенькая мелодия настойчиво вгрызалась в мозг, а пятна на стенах ползли, вырисовываясь в безобразный рисунок. В конечном счёте, он просто свалился на диван, зажмурил глаза, и попытался сосредоточиться. Но это оказалось ещё хуже, потому что даже с закрытыми глазами всё вокруг беспощадно кружилось. И только после того, как, скатившись на пол, он встал на четвереньки, стало чуть полегче.
Когда же всё закончилось он, едва соображая, где находится, выполз наружу и с трудом поднялся на ноги. Всё по-прежнему кружилось и плыло. Девочки нигде не было. Тупая и жестокая детская шутка! И почему до сих пор её отец так и не пришёл? Неужели, помощница перепутала время? Он приехал к одиннадцати, а сейчас, точно уже полдень. У него появилось какое-то нехорошее предчувствие. Он сделал пару шагов в сторону качелей и прислушался. Только ветер шелестел листвой и больше ничего.
Невдалеке - домик с игровыми автоматами. Одноэтажное прямоугольное здание, с тёмными зеницами окон без стёкол и разинутой пастью дверного проёма. Слегка пошатываясь, Журкин двинулся в сторону дома. Ему сейчас хоть куда, лишь бы в тенёк. Он приметил это место уже давно, но каждый раз, по каким-то неясным причинам, девочка уводила его, словно не хотела, чтобы он туда заходил.
Унылое, заброшенное помещение, где гудели прячущиеся от жары мухи, а на полу при каждом шаге позвякивали отколотые чёрно-белые квадратики плиток. Обычная для таких мест картина. Справа, вдоль стен - допотопные гробики автоматов, слева - обшарпанная стойка тира.
И, тут, совершенно случайно, сам того не ожидая, Журкин обнаружил воду. На такую удачу он и не рассчитывал, но даже само осознание подобной находки существенно прибавило сил. Внутри одного из автоматов, по виду напоминающего аквариум, аккуратно рядком стояли маленькие пластиковые бутылочки с водой.
Автомат был заперт, и достать бутылку можно было лишь через отверстие, куда когтистая металлическая лапа выкидывала то, что доставала. Возможно, раньше это были мягкие игрушки. Журкин примерился: в принципе, его рука могла пролезть, и он уже было просунул туда ладонь, но в последний момент резко отдернулся, потому что на бумажке, прилепленной к стеклу, красным фломастером было написано "Зигги-Зигги".
И только он отпрянул, как позади стойки тира послышалось слабое движение. Журкин пригляделся и увидел, как оттуда, изнутри, поднимается нечто странное, взъерошенное. С угольно-чёрными кругами вокруг глаз, красными волосами и десятком серебристых колец в бровях.
- Наконец-то, - сказало оно.
С трудом сфокусировавшись, Журкин распознал под боевой раскраской знакомые черты. Существо определенно напоминало ту самую девчонку, имени которой за всё это время он почему-то не догадался спросить, но с радостью готов был придушить при первой же возможности. Однако теперь платьице сменил камуфляжный костюм с чужого плеча, а аккуратная коса превратилась в малиновый хаер... Невинное лицо обезображено гадким пирсингом.
И пока он пытался осмыслить произошедшие с ней метаморфозы, девчонка проворно вскочила на стойку тира и, вызывающе глядя сверху вниз, заявила:
- Теперь моя очередь!
- Твоя? Очередь? - пробормотал он, не понимая.
- Играть.
Ждать, когда Маринка прокачает свои скиллы, занятие скучноватое, но такой уж уговор: они команда, поэтому вначале сестра, а уж потом её соло. И пока цель удивленно хлопала глазами, Каринка крутила в пальцах дротик, прикидывая, куда метнуть, чтобы было веселее: в ногу - шансы тридцать процентов, в руки - двадцать-двадцать пять. В глаз? - так всё может закончиться быстрее, чем хотелось бы. А вот по корпусу - самый верняк.
- Я чуть не сдох в этой твоей газовой камере! Какие к черту игры? - рявкнул взбешенный Журкин. - Нашла клоуна! Сейчас как сниму оттуда, и так отделаю, что никакой папа не поможет. Вот это будет отличная игра!
- Ничего страшного, - сказала она, - это всего лишь хлороформ. Снижает боевую мощь противника и деморализует.
- Что? - взревел он. - Что ты несешь?
- Хорошо, что ты такой злой. Так будет интереснее. Вот прямо сейчас я начну считать, и ты можешь успеть куда-нибудь спрятаться. Кстати, на горку забираться не советую - сразу: гейм овер. И в Барабан не лазь. Триста восемьдесят вольт. Сечёшь? Давай лучше начнем с того момента, когда ты к Сюрику побежишь. Потому что туда никто ни разу так и не добежал.
- Чего? - Журкину ещё никто и никогда не предлагал бежать.
- Ну, Сюрик... Сюрприз - не катался в детстве? В общем, я считаю: ра-аз, два-а...
- А ну-ка, иди сюда, - его лицо побагровело, и он решительно двинулся к стойке. - Ей богу, сейчас все ноги повыдергаю, и язык заодно.
Как и прежние гули этот начал с нападения. Что ж, Карину это устраивало. Она мгновенно прицелилась.
И резкая, острая боль внезапно пронзила Журкина - из плеча торчали розовые пластиковые перья. Следующий зеленый дротик попал в грудь и, ударившись, просто отскочил, но третий нашел мягкое место под ключицей, вонзившись в плоть с новым приступом боли.
- Охренела? - крикнул он, прежде чем вылетели ещё два дротика. Но на этот раз он чудом увернулся и, укрывшись за колонной, выдрал из себя цветные жала.
- Эй, ты! - позвала она, - Дартс - это разминка. Имей в виду.
Гуль нецензурно выругался и, осторожно пятясь, двинулся к выходу. Карина обрадованно присвистнула. Вот теперь начнётся настоящий бой! Отработанным движением она сняла арбалет и, оттянув рычаг, зарядила его.
Всё это было так неожиданно, что Журкин даже не сразу понял, что хочет от него эта идиотка. Но когда ему в лодыжку воткнулся первый болт, правила игры прояснились сами собой.
Если бы не солнце и не жажда, если бы не круговерть, и не хлороформ, он бы вмиг поймал малолетку. Пошел бы на неё тараном, а затем бросился бы вперёд и завалил. К таким штучкам ему было не привыкать, да и боль он мог терпеть долго, но сейчас дело обстояло иначе. Потому что, когда нет уверенности, что ты будешь быстр и точен, лучше всего переждать. Держась за стену, Журкин обошел домик и осмотрелся. Самое правильное - заманить её в лес, где плотное марево гари укроет его на время, дав возможность обдумать, что делать дальше. А в парке аттракционов, который маленькая паршивка наверняка знала, как свои пять пальцев, ему не укрыться. К тому же выход находился с противоположной стороны, а здесь кругом - сплошное ограждение из профилированного листа. Конечно, девчонка понимала, в какую сторону он пойдёт, поэтому ему нужен был какой-то отвлекающий манёвр. Не придумав ничего лучше, он подождал, когда она выйдет, и как можно осторожнее пробрался внутрь.
Карина начинала злиться. Минут десять блуждала она по окрестностям, выслеживая цель. Удрать он не мог - за выходом она следила постоянно, и только обойдя локацию кругом, догадалась - это не рядовой моб, а босс! Не мог же обычный гуль до такого додуматься: вернуться в домик с автоматами и укрыться за её же стойкой. Какая наглость! Она учуяла его по запаху - по тяжёлой, адреналиновой вони пришлого. Благо прокаченный скилл скрытности позволял ей двигаться почти бесшумно. Подкравшись к затаившемуся противнику, на всякий случай она подкинула ему ещё одну хлороформную шашку.
Гуль вылетел так, словно умел быстро бегать - удивительный экземпляр. Даже мимо проскочил не заметив. Тупой танк. Теперь дело за малым - добить его. Вот так! Карина с удовольствием наблюдала, как болты врезаются в широкую спину убегающего, припадающего на правую ногу монстра. Так он долго не протянет, думала она, идя за ним. Пару раз обернувшись на ходу, возле Цинары гуль немного замешкался. Чего это он? На всякий случай Карина притормозила, но не достаточно быстро. Потому что беглец оттянул цепь, и что было силы, метнул в неё качели. Соображала она уже в полёте, когда её отшвырнуло на пару метров. Повезло, что не по голове.
Он же успел оторваться, перебрался через рельсы, минуя Сеню, и двинулся в сторону пруда. Ещё никто из тех, что приходили к ним, не искали спасения в воде. Она всегда считала, что жители пустоши боятся воды, но если вдруг этот умеет плавать, то у него появляются шансы удрать, ведь пруд не был полностью обнесён оградой, его дальний берег уходил в лес, а там локация заканчивалась. Сейчас же, когда такой смог, у неё никак не получится подстрелить его на воде, даже с горки. Следит ли за ними Маринка? Ведь, если гуль сбежит, то обязательно приведёт за собой целую толпу этих мерзких тварей, так умело прикидывающихся людьми.
Внезапный оглушительный вой выдернул Карину из боевой сосредоточенности, от неожиданности она остановилась, и огляделась. Старый одноглазый Сеня сам собой выдал ещё один гудок, и натужно пыхтя, двинулся по рельсам.
Удивившись, но, не пытаясь найти объяснений, она продолжила погоню ещё с большим усердием. Сегодня, казалось, всё шло наперекосяк.
Чтобы отрезать гулю путь к бегству, Карина хотела было влезть на Колесо, и стрелять прицельно, из его кабины, пусть даже это опасно, но стоило ей добежать до его площадки, как находящийся неподалёку Сюрик, начал остервенело трещать, и выбрасывать снопы искр. Она знала, что эта штука время от времени коротила, но почему сейчас?
Игра начинала затягиваться, и не так, как ей нравилось. Получалось, что бонусы получал противник, а её эффективность падала. Пора было прерывать комбо-гуля и переходить на функцию максимального боя - разящие стрелы. Они, конечно, будут стоить ей морали, но зато обеспечат победу. Чёрт бы побрал эту Маринку, могла бы и пойти на перехват. Привыкла, что за неё всю самую сложную работу сестра должна делать! До пруда оставалось каких-то метров сто, и если бы он знал местность, то давно бы уже был там, но из-за тумана и гари, гуль выбрал не самый близкий путь - в обход Дюдюка. Должно быть, так водила его Марина. Зато благодаря этому у неё появился, наконец, шанс рашнуть - обогнать и притаиться около воды, возле разрушенной лодочной будки.
Журкин бежал, с трудом превозмогая боль, но в тоже время чувствуя себя слабаком и трусом. Пускай это и сумасшедшая девчонка, которая не просто угрожает, а совершенно очевидно намерена его убить, однако ему - сорокалетнему мужику, который ни разу не прогнулся ни под одного беспредельщика, который всегда умел дать отпор даже самым борзым и опасным, спасаться бегством от ребёнка было отвратительно и позорно.
Когда он уже различал водную гладь пруда и головы деревянных лебедей, на которых планировал выбираться отсюда, что-то молнией прорезало под рёбра.
Подстреленный дико заревел и мешком рухнул на колени. Постоял немного, раскачиваясь, и медленно отвалился навзничь. Стрела хрустнула и сломалась. Всё стихло.
Карина аккуратно выбралась из своего убежища - огромной кучи битого кирпича, шифера, и прочего строительного мусора, бывшего когда-то будкой для хранения лодок, и беззвучно подкралась к гулю, используя свою скрытность на сто процентов. Она с подозрением поглядывала на распластанную тушу перерожденного. Неужели таки труп? Фраг, то есть. Как-то легко такой здоровяк свалился от такого пустячка. Впрочем, прежде на живых мишенях ей не приходилось применять "разящий выстрел". Может, именно так он и работает? Держа арбалет наготове, она пнула гуля. Ничего не произошло. Только опять едва слышно взгуднул Сеня, а на воде что-то всплеснулось.
- Фууух, - вздохнула она с нескрываемым облегчением, - классный был ран.
Теперь уже можно было вызывать Марину, не боясь упасть перед ней в грязь лицом. Пускай порадуется. Когда-нибудь, в один прекрасный день, и она научится чему-то большему, чем болтать языком и строить глазки.
Карина вытащила рацию:
- Фтор, Фтор, вызывает Никель.
- Да, слышу я, - тут же послышался голос сестры.
- Ты там где? Гуд гейм. Можешь нас поздравить!
- Я не сомневалась. Он сам или ты его уделала?
- Такая стойкая тварюга оказалась. Пришлось "разящий" применить. Ну, ничего. Оно того стоило. Всё - перманент деф.
- Знаешь, это или перк гуля, или какой-то новый тип. Помнишь, я говорила, что у него каннибализм в скилле? Может босс?
- Угу, я тоже на босса думаю. Короче, подгребай к пруду, будем его утилизировать.
Карина отключила связь и наклонилась, чтобы получше разглядеть морду дохлого монстра. Ни дать, ни взять - человек. Умеют же они мимикрировать!
Журкин воспрянул резко и дико. Девочка вскрикнула и подалась назад, однако он успел ухватить её за руку, и рвануть. Стоило ей оказаться на земле, как он в мгновение ока придавил её тщедушное тельце грузом собственной массы.
Одной рукой придерживая её за горло, Журкин приподнялся и навис мрачной громадиной.
- Хватит, хватит, - прохрипела она.
Но гуль точно не слышал:
- Игра, значит? Стрелялка? - шипел он. - Сейчас я научу тебя другой игре. Крючочки называется. Знаешь?
Подцепив толстыми рабочими пальцами пирсинг на её левой брови, он дёрнул со всей лютой злостью, которая в нем накопилась за этот день. Девчонка завизжала, будто поросенок, одна рука взметнулась вверх, пытаясь отпихнуть его, но тут же беспомощно затрепыхалась, как только тот с упоением рванул следующее кольцо. Кровь ручьем потекла по её лицу, застилая глаза, и заливаясь в открытый рот.
- Сейв, сейв! - вдруг услышал он сзади, обернулся, и не поверил своим глазам - та самая муравьишка, что мотала его по парку.
- Перестаньте, пожалуйста, - ласково попросила она. - Отпустите мою сестру. Она же маленькая, а вы вон, какой большой и сильный.
- Так вот в чем дело, - гневно выдохнул Журкин. - Вас двое... Вы это специально, да?
Девочка поджала губы и часто-часто задышала, готовясь разреветься.
- Здравствуйте, - сказала она. - У нас тут столько всего, хотите, посмотреть? Я покажу вам Сеню, Дюдюка, Маняшу, горку...
- Чего? - оказывается он был ещё способен удивляться. - Что ты несешь?
- Давайте начнем всё заново? - с трудом улыбнувшись сквозь слёзы, наивно предложила она.
- Ты чокнутая?! Мне нужен врач. Быстро! Эта скотина прострелила меня. Просто удивительно, как ещё мне повезло. Бегом за доктором! За папашей или неотложку вызывай. Пофиг. Пока они не приедут, я её не отпущу, ясно?
- Угу, - пролепетала она, и сделала два шага назад.
- Бегом! Быстро! - рявкнул Журкин, и девочка скрылась в туманной дымке.
Слегка ослабив хватку, он позволил Карине пошевелиться. Запал несколько угас, усталость и апатия накатили разом, размягчили, потянули вниз. Он уже и не помнил, когда в последний раз ему было так плохо, должно быть именно так чувствуют себя люди, перед тем как потерять сознание. Усилием воли, встал на ноги и заставил подняться сумасшедшую охотницу. Останься он на земле, то непременно отключился бы.
Смотреть на девчонку было страшно. Чудовищный лик юной войны с ненавистью взирал на него сквозь слипшиеся волосы. Она облизывала окровавленные губы, а мутные глаза выражали звериную одержимость загнанного хищника.
- Урод, нелюдь, мутант поганый. Тебе всё равно хана. Маринка меня похилит, и я тебя вынесу.
Журкин ничего не ответил, придерживая её за шкирку, он с трудом доковылял до пруда, несколько раз споткнулся о разбросанный кирпич, но на ногах всё же удержался. Но когда попробовал наклониться, чтобы зачерпнуть воды, обжигающая боль в боку вспыхнула с новой силой.
- Набери воды, - приказал он, подтолкнув.
- Как? - девочка вызывающе скорчила гримасу.
Так и хотелось влепить ей пощёчину, но он сдержался.
- Ладошками! И мне дай.
Она нехотя присела на корточки, зачерпнула горсть, и осторожно обернулась, на её губах промелькнула недобрая улыбочка. Не успел Журкин уловить подвох, как девчонка, схватив его под колени, рванула на себя.
Она была уверена, что в воде он ей не соперник. В таких случаях всегда нужно добивать быстро, не давая единицам жизни восстанавливаться. И Карина старалась изо всех сил - изловчившись, запрыгнула ему на плечи и, вцепившись как клещ, сжимала мощную скользкую шею до тех пор, пока он не ослаб и не перестал махать ручищами. Всё шло лучше некуда, если бы не лебеди. Долбанные, невесть откуда взявшиеся лебеди. Старые лодки, почти затонувшие, прежде не сдвинувшиеся ни на миллиметр, неожиданно оказались совсем близко, окружили, и с какой-то упорной необъяснимой настойчивостью теснились к ней гнилыми потемневшими бортами. На борьбу с этими неожиданными союзниками гуля она потратила последние силы и очки действия, и вот тогда-то он вынырнул и, отфыркиваясь, с рычанием кинулся на неё.
Вода была рыжая от ржавчины, и несло от неё железом. Она заполнила Карину изнутри, и красноватая муть её расцвела чёрными розами кислородного голодания. Сквозь эту картинку она видела очертания гуля, загораживающего посеревшее от смога небо. Она ощущала, как счетчик очков жизни стремительно отщелкивается, стремясь к нулю. Полный и безоговорочный вайп. Какая нелепая смерть - вот тебе и хардкор. Она не могла умереть - не сейчас, когда столько пройдено! Это было не честно, как в тот раз - тогда давным-давно, ещё в той жизни, когда отец не отлучил их от компьютера, они играли в Дьябло, и её вынесли на девяносто шестом уровне.
И тут гуль исчез. Её потянули вверх из воды, в груди стало больно, и снова свет, гарь, родная локация.
- Дыши, Кариночка, дыши. - Марина помогла добраться до берега, и принялась заботливо обтирать лицо подолом платья. - Теперь уже точно.
- Ай! Больно! - поморщилась та, когда сестра задела ранки на бровях, - Точно что?
- Всё уже... Точно.
- Ты его грохнула?
- А что ещё оставалось? Прямо в сонную.
- В сонную?
- В артерию, Кариш, - назидательно заметила Марина, - у нас папа врач...
- Чем ты его?
- А там... - неопределенно кивнула она на пруд, - скальпель. В нём, видать, и остался.
- Ну, ты крута! - Карина обрадованно приподнялась и нежно сжала лицо сестры в ладонях. - Ты теперь тоже с киллами. Мы теперь обе можем! И не только с одиночками...
- Телефон у него точно есть... Давай подтащим его.
Совместными усилиями девочки выволокли тело на треть из воды. В карманах действительно нашелся телефон, ключи и права.
Вышвырнув за ненадобностью ключи в пруд, Карина крепко вцепилась в телефон.
- Работает и батарея почти полная. Часа два сможем поиграть.
- Класс! - обрадовано ахнула Марина. - Только давай по-честному. А не как в прошлый раз...
- Хорошо, хорошо, - согласилась сестра. - Тебе вообще сейчас бонус полагается. Отдаю тебе свои полчаса.
- Ты - золото! - Марина счастливо обняла сестру. И тут, настойчивый Сенин гудок заставил обеих поднять головы и прислушаться. Определенно, в парке что-то начало происходить, какое-то движение, скрежет, лязг и треск. С хрустом рвались тросы, гулко звенели цепи.
- Что это? - прошептала Марина, со страхом глядя на ощетинившиеся морды, штурмующих берег лебедей.
Ответить Карина не успела, потому что труп внезапно открыл глаза и, злорадно ухмыляясь, сказал:
- Ку-ку.
Марина взвизгнула и в панике отскочила, но телефон не выронила, а Карина лишь недоуменно отпрянула, всё же оставшись на месте.
- Так не честно, - сказала она обижено. - Ты же умер! Уничтоженные гули не имеют способности к респауну.
- Да плевать, - Журкин аккуратно вытащил скальпель из горла и отдал его девочке. Кровь хлынула струёй, но потом быстро прекратилась. - Потому что никакой смерти не было.
- Как это не было!? - закричала задыхающаяся от возмущения Марина. - Я сама, своими же руками... После такого только полный оун. Читер!
- А вот так - не было! Я был в домике. То есть, - пояснил он, заметив полное непонимание на физиономиях близняшек, - Как это по-вашему? Ин хаус? В хаусе, короче. А это означает полную неприкосновенность. Вовремя применённая функция "в хаусе" спасает от любого возможного урона. Что, не знали?
Девочки ошарашено переглянулись.
- Нет, - прошептала Карина, - в первый раз слышу.
- Эх... - Журкин кряхтя встал и смахнул с брючины тину. - Тоже мне, поколение некст. Всему-то учить вас надо! Не умеете вы по-настоящему играть. Даже неинтересно!
Он медленно наклонился и поднял с земли два увесистых кирпича:
- И про вышибалы вы, типа, тоже никогда не слышали?