Через час они шли по коридорам Старого Замка с экскурсией. В самом конце маршрута Дэйв споткнулся и наступил на ногу мальчику лет восьми. Андрей ошеломленно следил за бурно развивающимся конфликтом. Совместными с мамашей мальчика усилиями Дэйв из собранного, подтянутого, вежливого человека превратился последовательно в невежу, хама, извращенца и наконец, в "его", в том смысле, который употребляется исключительно в составе оборота "Держи его!" Дэйв неуклюже побежал по парку, окружавшему замок. Андрей и еще пяток мужчин помчались за ним. Мамаша старалась не отставать, и это ей, как ни странно, неплохо удавалось. Погоня уже добралась до высокой кованой ограды парка, когда Дэйв быстро вскарабкался на дерево и перелез с него на подоконник окна в третьем этаже дома по другую сторону ограды. К счастью, ворота были близко, а парадный вход в дом - рядом с воротами. Нужная квартира была вычислена быстро, и вскоре взмыленные и ошарашенные преследователи наблюдали хама и извращенца, мирно играющего с двумя девочками, на вид - лет пяти и восьми. Мамаша с мальчиком на буксире как раз приплыла, когда преследователи слегка опомнились от шока, а мать девочек выглянула из другой комнаты. И именно в этот самый момент мальчик противным голосом завопил:
- А твоя мама - шлюха!
Старшая девочка побледнела. Дэйв пожал плечами. "Ну и что?" говорило его лицо. "Mеня вон - педофилом обозвали... Чего от этой семейки ждать, что мама, что сынок". После этого события стали развиваться уже не так быстро, но, пожалуй, еще беспорядочней. К тому же подоспели стражники, внеся свою долю непонимания. Дэйва повели в ратушу, мамаша мальчика оставила свой адрес и смылась. В качестве свидетелей пошли трое из бежавших за Дэйвом от дворца, в том числе подтянутый, представительный мужчина, который успел засунуть Дэйву в карман свою карточку и тихо сказать: "Когда вас выпустят, свяжитесь, пожалуйста, со мной". Андрей в свидетели не пошел, поймав выразительный взгляд Дэйва, а отправился домой - ждать.
Дождался он Специалиста только на следующий день в седьмом часу вечера. К этому времени все, кроме Талиена, сидели у Андрея и болтали, поглядывая на будильник. Дэйв открыл дверь ключом, который Андрей дал ему еще вчера утром и зашел.
- Ну и зачем ты это устроил? - спросил его Андрей, не здороваясь.
- Мне надо было побывать в тюрьме, - ответил Дэйв.
- Ладно, ты из меня идиота сделал, но причем здесь эта женщина? - возмутился Андрей. - Ей ты за что такую свинью подложил? И ее девочкам?
- Она ни при чем, и свинью я ей не подкладывал, - спокойно ответил Дэйв. - Ей из всего этого только хорошее будет. Ты, конечно, не знаешь, но меньше, чем через полгода, она выйдет замуж за этого, который мне карточку в карман сунул. Так что успокойся.
- Мы же не в романе, - озверел Андрей. - Что за...
- Да нет, именно в романе, - ответил Дэйв. - Вот сейчас писатель, - он посмотрел куда-то назад и вверх, - сидит и не знает, что писать дальше. Он еще не придумал, что у тебя ко мне за дело, и вообще ничего, кроме этой идиотки мамаши и ее сынка, не придумал. Не веришь? Ну, скажи, какое у тебя ко мне дело?
Андрей молча открывал и закрывал рот.
- Не помнишь, - констатировал Дэйв. - И я не помню, а ведь ты мне должен был вчера рассказать, ну хотя бы, зачем нам переться в Старый Замок. Теперь я пойду под душ, потом поедим, а потом и спать. А если к завтрашнему утру его не осенит, будем действовать сами, - и пошел в ванную комнату.
Сквозь стену ввалился Талиен, как всегда, голый. Обалдевшее выражение на лицах друзей он воспринял на свой счет и обиделся:
- Ну не надоело вам надо мной издеваться? Не умею я еще мертвую материю с собой протаскивать. Лучше бы халат дали, придурки.
Наутро Андрей уныло наблюдал за бодрым Дэйвом, суетившимся на кухне. Впрочем, слово "суета" не совсем подходило: Дэйв двигался уверенно, быстро, но не торопливо. Полноценный завтрак на двоих - каша, яичница, стакан какао и апельсин - был приготовлен, подан и съеден с максимальной эффективностью. После завтрака Андрей отошел настолько, что задал вопрос:
- Ты что-то вспомнил?
- Ничего, - ответил Дэйв. - А ты?
- Тоже ничего, - признался Андрей. - Так что, похоже, твои услуги мне уже не нужны.
- Э, нет, - возразил Дэйв, - так дело не пойдет. Взять с тебя деньги за вызов и ничего не сделать я не могу. А не брать денег - тоже не могу. Мне еще с конторой рассчитываться и налоги платить. Так что давай думать. У нас есть следующее: Старый замок и тюрьма. Если мы найдем, что их объединяет с вашей компанией, то, возможно, поймем, что у тебя ко мне за дело. А может, и писателя осенит. Хотя лучше не ждать, он такое может придумать... Ты же помнишь, что позавчера было.
- Слушай, - помолчав, спросил Андрей, - а как ты догадался, что мы - придуманные?
Дэйв возмутился:
- Какие же мы придуманные, парень?
- А почему тогда мы должны его слушаться? - изумился Андрей. - Вот я пошлю это дело сейчас подальше! Тоже мне, нашел клоунов бесплатных. И ты пошли.
- Не-а, не пошлю, - лениво сказал Дэйв. - А если хочешь послать, найди мне дело, заплати половину до, половину после, а вот тогда я и сам тебя пошлю. А не хочешь - зови свою команду, будем думать.
Андрей понял, что от Дэйва ему не отделаться. Пришлось писать записки друзьям. Талиену Андрей просто постучал в стенку. И только отослав служанку, Андрей сообразил, что Дэйв так и не ответил на его вопрос: так как же он все-таки догадался?
- Ну, догадался - это я не совсем точно выразился, - заметил Дэйв. - Догадаться можно об ответе на загадку. Скорее, это гипотеза, непроверяемая причем. Если бы я не обратил твое внимание на нашу дружную забывчивость, ты бы сам себя превосходно уверил в том, что передумал.
- А все-таки, почему бы не послать его? Ты думаешь, он нам не даст? - озабоченно спросил Андрей.
- Я не дам, - сердито сказал Дэйв. - Во-первых, у вас денег на неустойку нет.
Андрей пригорюнился - Специалист был прав.
- Погоди. А как же тогда "половину до, половину после"? Ну откуда у студентов деньги? Может, лучше неустойку, а? Мы уж как-нибудь наберем... ну, пару месяцев поголодаем...
- Нет-нет, - объяснил Дэйв. - Условия оплаты заключенного контракта могут быть изменены по усмотрению сторон. Скажем, задаток в размере одного гроша сейчас, а остальное - по окончании. А вот условия выплаты неустойки за расторгнутый контакт обсуждению не подлежат. Ничего личного, - добавил он, глядя на вытянувшееся лицо Андрея, - но сам посуди: я что, буду терять несколько месяцев, чтобы дождаться собранных на паперти медяков?
- Ну, хорошо, - Андрей все еще не терял надежды. - Ну, предположим, грош сейчас... а остальное-то откуда?
Дэйв оживился:
- Есть несколько распространенных вариантов: найденные или захваченные в битве сокровища, выкуп за пленников, государственные награды за выполненные поручения - чины, поместья, деньги - кстати, частные лица тоже могут заплатить, ну и наконец, полученное после заключения брака приданое. Есть и более экзотические возможности: например, мы найдем секрет философского камня или станем приемными наследниками дракона. Не волнуйся, мы можем вписать в контракт, что моя оплата будет вычисляться в виде доли прибыли. Не будет прибыли - не придется платить.
Андрей сидел в полном унынии. Похоже, что от похода за сокровищами, пленниками и наградами отвертеться не удастся. Никогда еще студенческая жизнь не казалась ему столь привлекательной. Ну, подумаешь, профессор Гринвальд. Все-таки не дракон.
- Не вешай носа, - неожиданно сказал Дэйв.
Андрей насторожился. После деловитого веселья задумчивый тон Специалиста был подозрителен, как вызов к декану, и сулил столько же неприятностей.
- Деньги это пустяки, - проговорил Дэйв, окончательно напугав Андрея. - Дело в том, что я уже примерно знаю, что будет. Ты думаешь, я Специалистом просто так стал? Это он меня им сделал.
- То есть он тебя все-таки придумал?
- Он меня нашел. Ты никогда не удивлялся, читая романы, как это с людьми такое происходит? Все как раз наоборот: романы пишут о тех, с кем случается что-то интересное. Но чтобы с этим столкнуться, надо сделать шаг в сторону, и вот на это способен не каждый. Я этот шаг делаю. И писатель это знает. И я знаю, что он знает.
- Как? - спросил Андрей.
Он смотрел на темноволосого парня, удобно устроившегося в кресле, и понимал, что попал в умелые руки маньяка.
- Мы с ним родственные души, - ответил Дэйв. - Я больше его родственник, чем его мать, брат, жена или кто там у него есть. Они его знают таким, каким он выглядит, а я - таким, каким он сам себя видит. Я вызываю на дуэль подлеца, потому что это он хотел и не смог. Я спасаю ребенка, потому что он не может. Я - это лучшее, что в нем есть, и знаешь что? Я ему за это благодарен по гроб моей насыщенной событиями жизни. А он благодарен мне, почему я и дожил до вполне почтенного возраста.
- А это ничего, что твой родственник где-то в другом мире? - совсем уже безнадежно спросил Андрей.
- Ну, сам подумай - что значит расстояние для братства? Идти против семьи достойно подростка. А взрослый человек понимает, что никто так о нем не позаботится, как его семья, - безмятежно объяснил Специалист и, услышав стук, пошел открывать дверь.
Через два часа после прихода последнего из друзей вся компания впала в уныние, беспросветное, как зубрежка перед сессией. Никаких важных и прибыльных дел, которые Специалист мог бы помочь им обтяпать, не находилось. Андрей в сотый раз пытался выудить из памяти причину, по которой он повел Дэйва в Старый Замок. Эрскин черкал на подвернувшемся листке - была у него такая привычка: рисовать, пока голова работает. Заполнив одну сторону бумаги до полной неразборчивости, он перевернул лист и огорченно воскликнул:
- Андрей, я, кажется, что-то важное тебе измаракал.
Мельком глянув, Андрей махнул рукой:
- Да это не мое, можешь забирать.
- Да? Вообще-то почерк похож, но ты ж геральдикой не интересуешься, - заметил Эрскин.
- Значит, все-таки власть. Вот оно как.
Тихий, немного грустный голос Дэйва заставил Андрея вздрогнуть:
- Что? Что ты имеешь в виду?!
- Это тот листок, на который ты срисовал герб с картины в Старом Замке, в галерее Эрмонса Первого. Вспомни. Нет, не гляди. Сначала вспомни.
Память штормило. Андрей, словно пассажир тонущей шхуны, задыхался от тошноты и предсмертного страха. Из волн взлетали эфемерные обрывки пены: в том будущем, где у меня не зачесался нос, она мне улыбнулась; а в том обрывке он не испугался вышибалы, и мы хорошо посидели. Грозя обвалом, на него надвигались прошедшие мимо, не запечатленные осознанной памятью события. Он вцепился в первое, что попалось под руку - голос Дэйва, шершавость бумаги в пальцах, потускневшая позолота деревянных завитков... и из-под накатывавших неумолимым строем валов медленно всплыло нечто. Его очертания под слоем воды и пены были пока еще смутны, но Андрей терпеливо вываживал чудовище, пережидая приступы паники и тошноты, и наконец расслышал собственный восторженный голос:
- Смотри, я еще подумал: а что это за полоса? Она же должна идти справа налево, так?
Идиот, заскрипел зубами Андрей, мысленно корчась от стыда. Заметил тайну, блаженненький. Таким одна дорога - на паперть. И только туда. Собирать гроши на жизнь, замаливать грехи, тратить денежку на кружку пива и снова молиться.
- ... и тогда я вспомнил, что Гролье сейчас сидит за то, что измордовал ухажера жены, - услышал он оживленный голос Дэйва.
- А что ты говорил: "все-таки власть"? - спросил Талиен, который до сих пор молчал.
Дэйв снова уселся в кресло:
- Причин для предприятий, где требуется моя помощь, немного, - начал он лекцию. - Власть. Любовь. Деньги. Месть. И комбинации из перечисленного. В вашем... нашем случае власть была единственным подходящим поводом: ни о любви, ни о мести, ни о деньгах разговора не было. Но я сомневался: вы не похожи на честолюбцев, потому и удивился. Но, видимо, кому-то из вас суждено подойти к власти вплотную.
- Но почему? Если все равно нет ни того, ни другого, ни третьего? Почему не любовь, например?
Андрей цеплялся за свои сомнения с отчаянием последнего перед капитуляцией прилива сил. За словами Дэйва возникала размытая, но от того еще более жуткая картина, где чужак с его, Андрея, лицом и именем направлял чужие судьбы, подчиняя их своей воле... так же, как сейчас менялась его судьба.
- Может, и любовь, - пожал плечами Дэйв. - Кто знает, что вам выпадет.
Андрей налил себе стакан вина и выхлебал его залпом.
- Что будем делать? - спросил он деловитым, как он надеялся, голосом.
И тут же понял, что сморозил чушь: сначала нужно собрать сведения, а потом строить планы. Впрочем, эта мысль сама по себе была вполне рабочим планом.
- Ну что ж, я думаю, в библиотеке вы и без меня справитесь, - заметил Дэйв, выслушав его. - Пойду-ка я помаячу в паре местечек.
В будущем Андрей не раз вспоминал этот разговор, пытаясь понять, почему не сопротивлялся всерьез: из-за мальчишеского страха показаться трусом или из-за понимания, что следует принимать последствия собственных поступков, неважно, чем или кем они были спровоцированы. Ведь он мог рассказать друзьям о деньгах, попросить помощи и, вероятно, получить ее. Мог - но не сделал. Его молчание было зерном, из которого появилось на свет их путешествие вместе со всем происшедшим в дороге. Именно он и никто другой изменил судьбу всех присутствовавших при том разговоре. Но было ли это решением запуганного мальчишки или будущего вождя? Андрей из прошлого хмурился: не все ли равно? что сделано, то сделано. И Андрей из будущего опять не мог понять: это ответ труса или стоика.
Малодушный или бестрепетный, но поход возглавил именно он. Андрей ожидал, что Дэйв так и будет поочередно тащить и понукать их, диктуя, куда идти и что делать. Но Специалиста будто подменили: с того разговора он редко открывал рот, если ему не задавали вопроса, да и тогда говорил коротко и по делу и почти не упоминал своего родственничка-писателя. Однако Андрей заметил: если уж в числе аргументов появлялась невидимая братская забота, которой был окружен их спутник, то можно было упариться до смерти, но не отговорить Специалиста от принятого решения. Именно поэтому он вышел из себя, когда Дэйв сказал:
- И вообще, ты же знаешь, обо мне есть, кому позаботиться.
Спор шел уже минут пять, и обе стороны нервничали. И спорили-то из-за того, кто должен остаться в ущелье, чтобы задержать погоню и дать остальным время добраться до храма - а мгновения ценою в жизнь уходили на пререкания. Дэйв спокойно загибал один палец за другим, перечисляя:
- Ты должен довезти принцессу, Талиен вам потребуется, чтобы открыть дверь изнутри, Эрскин не сможет долго сражаться - он еще не оправился после ранения. Остаюсь я.
- Нет, - возразил Андрей, разжав стиснутые зубы, - принцесса должна добраться до храма, и ты довезешь ее туда.
Вот тут-то Дэйв и сообщил свой последний аргумент, и Андрей не выдержал:
- Кто здесь командир, в конце концов?
После, во время скачки к храму, он думал в бессильной злости, что убежденность Дэйва делала из него, Андрея, самого настоящего подлеца. Он-то не верил в существование писателя и в то, что Дэйв находился под какой-то особенной защитой - так почему оставил товарища на верную смерть, если не из страха? Пускай Дэйв был трижды безумен, но Андрей не должен был соглашаться с ним.
- Команди-ир? - прищурился Дэйв. - Да ты просто зазнавшийся мальчишка. Слушай старших, сопляк. Ты меня нанял, чтобы я обеспечил успех твоего похода? Так делай то, что тебе говорят. Пока ты красуешься своим самопожертвованием, погоня все ближе.
Кто-то должен был ответить за то, что Андрею оставили выбор между тем, чтобы выглядеть идиотом, провалившим дело, и тем, чтобы чувствовать себя предателем. Мстить другу, остающемуся ждать смерти, было невозможно. Андрей дал себе клятву добраться до писателя и объяснить, что лезть в дела Андреева брата по пролитой вместе крови сулит немалые духовные и телесные страдания. Произнес же он совсем другое:
- Оставайся. И если тебя убьют, твоя доля уйдет на самые роскошные похороны, какие я смогу организовать, - и повернул коня к выходу из ущелья.
***
Рыцарь Анджей, магистр ордена Алмазного Единорога, сидел в приемной ворлока Гхрибеньеча. После столетнего перерыва старейший из магов вновь начал принимать посетителей, и Анджей счел это удачным предзнаменованием. Дело, которое он поклялся совершить по окончании похода и перед свадьбой, будет выполнено любой ценой, даже если понадобятся услуги некроманта - а без них, похоже, не обойтись. Анджей вспомнил, как он, стоя над свалкой костей, кричал в небо: "Ну что, помог тебе твой родственник, Дэйв?"
- Что надо? - не здороваясь, спросил угрюмый ворлок.
- Найти человека или его тело, - столь же кратко ответил Анджей.
- Вы ведь уверены, что он мертв, - заметил ворлок, - иначе вы не пришли бы ко мне, магистр.
Анджей молчал. Да, он был уверен, что Дэйв мертв: он остался на верную смерть - один против нескольких десятков оборотней. Проблема заключалась в том, что в ущелье, куда Анджей вернулся, чтобы выполнить данную себе клятву - достойно похоронить друга - трупа не было. Надежда едва слышно шептала, что Дэйв мог уцелеть. Здравый смысл грохал кулаком по столу и рычал, что выжить можно было, только сбежав с поля битвы еще до ее начала - и надежда угрюмо умолкала.
Не дождавшись ответа, Гхрибеньеч спросил:
- Так с чего начнем: с поисков живого или мертвого?
- Мертвого, - выдавил Анджей.
Ворлок, не оборачиваясь, щелкнул пальцами около уха. Дверь, через которую он только что вошел, снова распахнулась:
- Звали?
Некоторое время вопрос оставался без ответа. Анджей смотрел на знакомое лицо, иссеченное шрамами. Сейчас к ним добавился еще один, врезанный в лоб - для подчинения воли. Гхрибеньеч прищурился на Анджея, сложив пальцы в жест, выпускающий боевое заклятие. Дэйв с нежной, почти отеческой улыбкой переводил взгляд с одного на другого.
Первым не выдержал ворлок:
- Насколько я понял, вы уже обрели искомое. Не смею вас долее задерживать.
- Могу я поговорить с моим другом наедине? - не отрывая глаз от Дэйва, спросил Анджей.
- С другом? - переспросил ворлок и оглядел Анджея, задержав взгляд на форменной ленте ордена с девизом "Жизнь и Свет". - Можно. За той дверью малая гостиная, там вас никто не побеспокоит.
К удивлению Анджея, ворлок терпеливо ждал его в приемной. Коротко поклонившись, магистр взял рапиру и собрался попрощаться.
- На пару слов, рыцарь, - остановил его Гхрибеньеч. - Я прав, полагая, что вы действительно друзья и более того, близко друг друга зна...ете?
Анджей молча кивнул.
- Скажите, какого вы мнения о теории... ну, вы понимаете?
- Это непроверяемая на практике гипотеза, - ответил Анджей.
- Да, я знаком с этим выражением, - кивнул ворлок. - Но, видите ли, ко мне много раз являлись духи; случалось, хотя и реже, что они требовали от меня найти принадлежавшее им ранее тело; пару раз находились оригиналы, думавшие, что существование в виде трэлла решит некоторые их проблемы, - ворлок сделал паузу. - Но еще никогда не бывало так, чтобы знак повиновения не подействовал.
Анджей пожал плечами:
- Чудеса случаются.
- Когда речь идет о магии? Не говорите о том, в чем не разбираетесь, юноша. В магии действуют законы, и места чудесам тут нет.
- Значит, в данном случае известные вам законы не действуют, - сказал Анджей, почти ожидая услышать в ответ: "Наконец-то, студиозус".
Гхрибеньеч улыбнулся, и ощущение того, что рыцарь вернулся в прошлое и снова оказался на семинаре профессора Гринвальда, испарилось без следа. На лице ворлока было что-то среднее между свирепой ухмылкой воина, увидевшего первый промах незнакомого противника, и экстатическим оскалом собаки, взявшей след. "Ну, писатель доигрался", без всякого сожаления подумал Анджей.
Некромант кивнул:
- Благодарю за содержательную беседу, магистр. Не беспокойтесь за своего друга - я буду заботиться о нем, как о родном брате.
Анджей еще раз поклонился и пошел к двери.
- Да, и заберите гонорар, - напомнил ему ворлок.
- С вашего разрешения, это будет мой первый, пока небольшой, вклад в наше общее дело, маэстро, - улыбнулся Анджей.