Аннотация: Глава, в которой Кей знакомится со своим домовым и использует его в качестве будильника. А также про утренний рацион вампира, мрачные пророчества баньши и необычных лошадок-умертвий...
Тень оракула (Вредители по найму 2)
Глава 3. Навстречу приключениям
На месте домовой освоился быстро. Вместе со мною обошел все комнаты, осматривая и прицениваясь хозяйским взглядом. Он сразу подмечал, где нужно подправить, переставить, а то и вовсе требовался хороший ремонт. Хозяйственный был... И наглый.
-- Маловата спаленка для утех хозяйских, -- ухмыльнулся он, глядя на узкую кровать и покосившуюся тумбу.
-- Что? -- не сразу понял я.
-- Места мало, говорю, девками греться не удобно будет.
-- А вот это уже не твоего ума дело, понятно, мохнатый?
Как выяснилось, Хват -- так назвался "мой" домовой -- прекрасно знал, к кому идет в услужение, и особых иллюзий не строил. Точнее, может и строил, но после обряда распрощался с ними окончательно -- на новое место я подсадил его не так, как это обычно делается, а так, как меня бабка учила. А у нее, как известно, всякий злокозненный дух ходил по струнке и пел по нотной грамоте.
-- Мда, -- запустил он пятерню в свой голубой гребень, -- попался Хват в хозяйский ухват.
-- А то не знал, что к вредителю на постой просишься?
-- Как не знать-то, коли про вашу милость среди нашего брата давно разговоры ходят.
-- Ого! -- искренне удивился я, -- И когда это я известным стал, за какие такие заслуги?
-- Говорят, что хозяин нашего брата уважает, но и себя в обиду не дает... Скрутил книжника Черной Канцелярии и даже самого Свара взашей выгнал! Опять же, Йорхша многие давно знают, хороший дух, правильный, много слов добрых про хозяина говорит.
-- Погоди-ка, что еще за Свар?
-- Старый дух, злой, сильный. Сам берет, что хочет, ни с кем не считается... Пятерых хозяев со свету сжил, поганец, репутацию нашу портит. После его выходок услуги вредителей, кто с духами места дело имеет, втрое в цене растут...
Хват неодобрительно покачал головой и стиснул крепенькие кулачки. А я вспомнил злобного домового, который без моего спроса чуть в доме не прижился, да меня самого едва не пришиб.
-- Надо было и его янтарем шугануть, чтобы неповадно, -- толстый палец осторожно коснулся моей руки, на которой алел ожог от расплавленного куска древней смолы, -- Болит? Это ты, хозяин, зазря камень плавил. Иным хватает и просто в лоб кинуть, знак Каро приложивши.
Этого я не знал. Даже госпожа Гюрзильда, научившая меня трюку с янтарем, не знала. Кстати, этим символом ведьмы пользовались редко и неохотно -- во-первых, янтарь на дороге не валяется, чтобы изводить его, почем зря, а во-вторых, не каждому нравится расплавленной смолой себе руки жечь. Ну надо же, злобный дух учит меня, как отпугивать его же сородичей. Может, и подружимся.
-- В общем так, любезный. Дом держать в порядке, меня и моих друзей не обижать. Пауков в суп не кидать, в чай не плевать, ведром холодной воды с утра не будить и в башмаки гвозди не класть, понятно?
Грустно вздохнув, Хват почесал бок.
-- Зная вашу мерзкую натуру, я тебе поводок нацепил подлиннее, так что улица и окрестные дома в твоем распоряжении, только знай меру -- я своей репутацией дорожу.
От этих слов домовой просветлел.
-- В мое отсутствие будешь смотреть за домом и отваживать от него непрошеных гостей. Тут тебе полная воля. Замок на двери видел?
-- А то как же! Знатная вещица.
-- Иногда будешь мне с клиентами помогать, когда попрошу. Кому воды подать, кому тухлую жабу за шиворот сунуть -- только, чур, без самодеятельности! Понял?
-- Хозяин не пожалеет! Хват все сделает, как велено, -- мохнатый дух заговорщицки подмигнул.
-- Я могу быть хорошим хозяином, а могу и плохим. Все зависит только от тебя. Ну, ладно, осваивайся на новом месте, и, кстати, утром я жду очень важную гостью.
-- Встретим, как подобает, заверил он.
Действие "ведьминого глаза" заканчивалось, и рыжий домовой с голубым "петушиным" гребнем расплывался у меня на глазах, истаивая и пропадая...
Разобравшись с домовым, который, признаюсь честно, был мне даже где-то симпатичен за свой боевой характер и за то, что ухитрился сбить спесь с надменной рожи вампира, я занялся делами насущными. Начал думать. И надумал, что утро вечера мудренее, а потому решил урвать себе честно заслуженные часы отдыха в тишине и спокойствии.
-- Хват, ко мне никого не пускать, не шуметь, и разбуди меня перед рассветом. Только, чур, без щекотки, воплей и холодной воды. А то ведь, спросонья, и проклясть могу.
Эрик еще раньше отпросился по каким-то своим вампирским делам -- то ли за свежей кровью отправился, то ли хотел тоже подготовиться к походу. Кстати, за те несколько дней, что мы с ним провели в Тенеграде, я ни разу не видел, чтобы он "кормился". Надо бы поинтересоваться, сколько мой телохранитель способен прожить без крови, и чем ему это чревато.
Заговорив подушку на легкий и быстрый сон, я провалился во тьму...
Что мне снилось - не помню совершенно. Зато прекрасно помню, как я проснулся. Точнее, из-за чего. Сначала это был звук тяжело падавших на пол капель. Монотонный, назойливый, но достаточно тихий, чтобы я перестал обращать на него внимание. А потом. А потом я оглушительно чихнул. И снова, и снова, чихал так, как никогда в жизни -- какой уж тут сон?
Я рывком сел на постели, пытаясь руками разогнать окружавшее меня облако тополиного пуха. Хвала Тьме, что у меня не было на нее аллергии. Откуда она здесь только взялась? Не ветром же занесло? Ответ на этот вопрос я обнаружил, когда пух улегся.
Прямо над моей головой висела деревянная миска, к донышку которой прилипло несколько пушинок. Висела она на веревке, другой конец которой был перекинут через потолочную балку и прикреплен к примитивному механизму из дырявой кружки, пары противовесов и гибких веток. Ага. Наливаем в кружку воды, в тарелку насыпаем пуха и уравновешиваем всю эту конструкцию... А когда вся вода из чашки вытечет, удерживаемая ее весом тарелка опрокидывается, высыпая содержимое прямо на лицо спящего хозяина. Хитро. Ловко. Подло! Нет, не подружимся...
- Хвааат! -- рявкнул я, -- А ну, живо сюда!
Но домовой не отзывался. Осмотревшись с помощью "ведьминого глаза" я понял, что в комнате домового нет. Наверняка и вообще в доме -- лично я бы на его месте сейчас мне на глаза не попадался. Впрочем, не отдать должное смекалке своего нового домоуправителя я не мог.
-- Туточки я, хозяин, -- появился вдруг на пороге мохнатый коротышка с неизменно торчащим гребнем голубых волос, -- Чего хозяин изволит? Теплой воды чтобы умыться, али холодного квасу, чтобы жажду утолить?
Все бранные слова и проклятья у меня так и встали комом в горле. Хотя, может это был просто ком тополиного пуха.
-- Это что такое? -- прокашлявшись, указал я на "будильник".
-- Мое изобретение! -- гордо выпятил грудь домовой, -- Будет мягко, не больно и надежно. Ни воды, ни шума -- все, как вы и велели.
От такой наглости я чуть было его не сглазил, но тот, словно чувствуя беду, прикрылся подносом, на котором стояла запотевшая от холодного кваса моя любимая чашка из голубого стекла. Вот ведь гад!
-- Спасибо хоть, что пухом меня закидал, а не куриными какашками.
-- Обижаешь, хозяин, -- насупился он, но при этом вздохнул с видимым сожалением. Похоже, что такая мысль ему в голову все же приходила.
-- Ладно, рассказывай, чего натворил за ночь, и кто тут вокруг шастал. В квас, надеюсь, не плевал?
Как выяснилось -- ничего особенного не случилось. Одного запоздалого просителя Хват пугнул, перекинувшись собакой, сорвавшейся с цепи, котов, что начали под окнами свой концерт, окатил холодной водой из ушата, ну и по хозяйству прибрался маленько.
Впрочем, последнее я и сам заметил: казалось, что ни один предмет, ни одна вещь не лежит на своем месте там, где они находились еще вчера. Даже громадный шкаф в гостиной теперь стоял чуточку иначе. Сперва я хотел отругать инициативного духа, а потом заметил -- так стало удобнее. Теперь входная дверь, открываясь полностью, не ударяла в шкаф, ближе всего стояли наиболее часто использующиеся предметы, а все хрупкие вещи стояли подальше от края. Даже посуда перестала звенеть при каждом ударе кулаком по столу, а срипучие половицы онемели. Признаюсь честно, это впечатляло.
-- Слушай, а ты как ухитрился всю эту конструкцию соорудить, меня не разбудив? -- махнув рукой на утренние шалости домового, поинтересовался я.
-- Так ведь хозяин на наговоренной подушке задремать изволили.
-- Она наговорена была, чтобы быстрее заснуть, и только.
-- Хороший наговор, старый, -- согласно закивал Хват, -- Токмо новые получше будут. Вот я и подсобил хозяину, чтобы спалось покрепче.
-- Так! -- решительно хлопнул я ладонью по столу, за который уселся, закончи осмотр дома, -- Хватит. Чтобы впредь в отношении меня никаких чар без моего на то разрешения. Ясно?
-- Как полдень на Светлой стороне, -- вздохнул тот.
-- Можно подумать, ты знаешь, какой он.
-- Так ведь я у светлых, почитай, с два десятко годков прожил, пока хата моя не сгорела.
-- Ого! И как тебя только не вывели... Небось, сидел тише пустой могилы и ниже палой травы?
-- Было дело, -- согласился домовой, -- А что делать? Пару раз святой водой окропили углы да молитвенником тройную звезду отмахали -- приходилось потом в подпол надолго уходить.
Я усмехнулся -- домовым эта вода да святые образы, что чеснок для вампира. На языке горько, да и только. Хоть и злобные духи, а вот как-то смогли приспособиться. Бабка говорила, что немало этих мохнатых вредителей живет среди людей светлой стороны. А чтобы грешки свои припрятать, приходится им все больше по соседям безобразничать, если там своего духа места не завелось, или хозяева его выжили. Тогда у бедолаг в холодном погребе молоко киснет, коровы начинают молоко с кровью давать, а то и вовсе стая крыс облюбует хозяйскую постель. На домового духа-дедушку кто плохое подумает? Мало кто, чаще всего начинают возле себя ведьму или черного колдуна с лихим глазом искать. Если во вредительстве ничего не смыслишь, то пойди разбери, злобный дух тебе корову попортил, или ведьма? Тем более, что часть знаний ведьмы как раз у малого народца и почерпнули.
К возвращению вампира я успел и умыться, и позавтракать. Тот появился на пороге, чему-то довольно улыбающийся и явно в прекрасном расположении духа. Ну конечно, ему злобные духи с утра в горло тополиного пуха не сыпали. И вообще, хоть бы и сыпали -- вампиры все равно не дышат, им воздух только чтобы разговаривать нужен.
-- С добрым вас утром, милостивый господин, -- склонился в легком поклоне мой до омерзения любезный телохранитель, -- Будет мне позволено заметить, что погода нынче ожидается просто восхитительная, как специально для нашего путешествия.
Домового он в упор не замечал, а может тот и впрямь спрятался от взора кровососа. Кажется, они друг другу не слишком понравились.
-- Судя по румянцу на твоих аристократически бледных и вампирски облезлых щеках, ты успел уже хлебнуть с утра чьей-то кровушки?
-- С вашего позволения, господин Кей, вы прекрасно знали об особенностях моей физиологии, когда нанимали в услужение.
-- Хозяин, там какая-то девка к дому идет. Пущать, али пугануть? -- раздался жаркий шепот прямо над моим ухом.
-- С этой милой девушкой тебе лучше не связываться, и на глаза ей не показываться. Эрик, наша гостья пришла. Пора за работу...
Анна выглядела точно так же, как и вчера. Все та же гримаса без пяти минут висельника на миловидном белом личике, и пронзительный взгляд черных глаз.
-- Доброе утро, господа, -- поприветствовала она нас голосом висельника, встречающего своих палачей.
-- Доброе, -- хором отозвались мы.
-- Вы прекрасно выглядите, миледи, -- вампир словно в танце скользнул к ней, опускаясь на одно колено, и жестом обозначил поцелуй протянутой руки: прикасаться к вестнице смерти он не осмелился.
-- Зато у вас нездоровый румянец на щеках, граф, -- холодно произнесла Анна.
Эрик поперхнулся заготовленным комплиментом, а потом и вовсе закашлялся, прикрывая рот ладонью. Когда же он убрал руку, на белой перчатке была кровь. Отрыжка у вампира?
-- Итак, господа, вы готовы? Если да, то давайте поспешим, пока погода не испортилась.
-- Не беспокойтесь, прекрасная госпожа, я специально справлялся у предсказателей, и они меня заверили, что погода весь день будет чудесной.
Девушка смерила кровососа ледяным взглядом, а потом печально вздохнула:
-- Не верю я в такие подарки судьбы. Следуйте за мной. Лошади ждут нас на соседней улице, так что прихватите с собою вещи, -- и она вышла, на мгновение развоплотившись и пройдя через стену.
Да уж. Похоже, радоваться жизни вестницы смерти не умеют совершенно. Я нагрузил на Эрика все наши пожитки -- в конце концов, кто из нас хозяин? -- а сам отдал последние распоряжения домовому: никого не впускать, за порядком следить и стоять до последнего. Хват на мои слова лишь криво ухмыльнулся и поплевал на свои широкие ладошки.
О лошадях стоит сказать особо, потому что поджидали нас... не лошади. Точнее, возможно при жизни они ими и были, но после того как над ними поработали некромант и чучельник, превратились в довольно жутких тварей: стальные копыта и клыки, на голове и вдоль всего крупа тройной ряд шипов, а вместо глаз горят зловещим светом рубины. Хвост же больше был похож на крысиный.
-- Совет Оракулов был так любезен, что предоставил нам служебных лошадей службы срочных предсказаний, -- пояснила Анна, -- Внутри чучел находятся поднятые скелеты породистых рысаков. Такие скакуны двое быстрее обычных скакунов, не знают усталости, боли и страха, им не нужны сон и пища, так что скакать будем столько, сколько выдержишь ты, -- уставилась она на меня.
-- Ну конечно. У вас, нежити, вечно как соберетесь, так живые - слабое звено, -- недовольно пробурчал я.
Тем временем вампир уже нагрузил лошадей поклажей. Мне досталась небольшая лошадь черной масти, Эрику -- темного пепельного цвета, а женское седло было на белоснежной кобылице.
-- Как эту клячу зовут? - поинтересовался я у Анны.
-- Фаргос. Но он все равно на это имя не откликается.
-- Я бы тоже не отозвался на его месте. Эй, ты, кормушка для моли, какое имя тебе нравится?
Мою доброту животное не оценило, и попыталось укусить за ухо. Я уже упоминал, что никогда в жизни не сидел в седле?
-- Не волнуйся, седла заговоренные, так что твои муки будет не столь... мучительны, -- все так же печально попыталась приободрить девушка, словно прочитав мои мысли. Ну, спасибо и на этом.
На белой лошади не было никакой поклажи, лишь небольшая седельная сумка, в которую и одно платье на запихать. Воистину, очень странная девушка. Впрочем, что еще ожидать от баньши?
-- С вашего позволения? -- подал руку вампир, помогая девушке взобраться в седло.
-- Мне бы кто помог, -- пробурчал я, однако просить или приказывать своему телохранителю не стал, не хотел позориться на глазах у красавицы.
Я подошел к своему скакуну и попробовал ухватиться за село. Дернул. Оно сидело, словно приросло к спине лошади. Присмотревшись я понял, что примерно так и было: седло держалось не на ремнях, а было частью самой лошади-чучела. В принципе, довольно разумно и практично. Кое-как взобравшись на лошадь и вцепившись в поводья, я посмотрел на небо. Совсем еще недавно расчудесная погода стремительно портилась: словно ниоткуда набежавшие хмурые облака затягивали серое небо, а тусклое пятно солнца скрылось за черной тучей. Вдали раздался раскат грома, и мое настроение разом испортилось: накликала таки, проклятая.
Разумеется, пережидать дождь мы не стали, и пустились в путь, едва первые капли ударили по крупам лошадей. Стальные копыта скакунов мерно печатали землю, а я изо всех сил пытался не вывалиться из седла, и заранее начал подготавливать болеутоляющий наговор. Почему-то был уверен, что он мне очень скоро пригодится. А впереди нас ждала дорога и приключения...