У одного мужика была вредная жена. Настырностью и язвительностью она бедолаге житья не давала. С утра до вечера пилила вздорная баба своего мужа. Да хорошо бы за дело, а то всё больше без всякой надобности.
Уж как он её уговаривал вразумиться. По-хорошему просил вести себя тише, как оно и подобает приличной супруге. Но та лишь сильнее злилась.
- Это я-то у тебя неприличная?! Это я-то у тебя неразумная?
Несчастный места себе не находил, похудел, постарел раньше времени. Пить даже начал! Только за это жена ещё больше донимать его стала. Пришлось бросить. А она всё одно:
Обидно было мужику, что родная жёнушка его такими именами потчует. Пригрозил однажды:
- Не смей, - говорит, - не то я тебя вожжами отхожу.
Но злющая баба пуще прежнего на свою вторую половину нападать стала. Как только она его не склоняла, а напоследок и вовсе гнидой обозвала. Тут уж мужик не выдержал - ударил жену. А она опять не унимается.
- Вот, гнида ты, - кричит, - гнида и есть.
Мужик давай её за волосы таскать, тумаками отборными угощать - не помогает. И пошла у них жизнь по заведённому кругу: он молчит, она обзывается. Она кричит, а он дерётся.
Баба с боков спала, синяя день-деньской ходит, но от своего не отступает - никак мужа родимого, кроме как "гнидой" не обозначает. Тот её уж и ремнем, и кочергой, и ухватом учил, а ей всё нипочём! Только проснётся и опять за прежнее: "Ты где, гнида, бесполезная?" Или: "Никакого от тебя гниды проку нету!"
Не выдержал однажды мужик, потащил жёнку на речку.
- Коли не покаешься, - пригрозил он, - брошу тебя в воду!
Всерьёз думал, что испугается супружница, плавать-то она не умела. Но упрямая баба и тут от своего не отступает:
- У тебя, у гниды, на то духу не хватит!
Мужик разобиделся, да и бросил её в реку. Стала баба тонуть, под воду ушла, - только пузыри по поверхности загуляли. Испугался мужик - непоправимое случилось! Сам в воду прыгнул - спасать, значит.
Но баба лишь на поверхности оказалась, воздуха глотнула и как закричит не своим голосом: "Да какой из тебя, гниды, душегубец? Даже бабу утопить, как следует, не можешь! Гнида, ты, гнида и есть!"
Тут в конец обозлился мужик, - ещё дальше неуёмную жёнку забросил.
Баба реже всплывать стала, но продолжала за старое держаться. Едва окажется над водой, отдышаться не успеет, а торопится мужа обозвать. Крикнет: "гнида" и опять под воду уходит.
Жалко мужику женку свою: мокрая, вредная, с синими губами, а всё-таки родная! Только и он сдаваться не собирался. Решил до конца идти, но бабу свою проучить. Должна же она ему, в конце концов, покориться! Еще дальше - на середину реки её вытолкал.
Ушла она в очередной раз под воду, и всплыть уже не может, - только руки еще над поверхностью остаются, - но до последнего большие пальцы ноготь к ногтю прикладывала, показывая, как гнид давят. Так и утонула.
Долго ещё над водой тёмные круги расходились...
II
Как чумной выбрался мужик из реки. Хотел было на берегу немного задержаться, отдышаться, а заодно и убедиться, что жёнка его безвозвратно ко дну отправилась. Да не мог на месте усидеть. Не терпелось поскорее в своей хате оказаться, - почувствовать себя полновластным хозяином!
Бежит мужик, а у самого картины перед глазами одна другую сменяют. И чем короче становилось расстояние до родной околицы, тем медленнее тяжелее делался его шаг.
Вспомнилась ему женка, какой она в молодости была: красивая да ладная, шустрая да весёла. Каким он сам был... и как любили они друг друга! Как ласковыми словами называли...
Вспомнил, как по лугу заливному гуляли вдвоём, как он цветы ей охапками рвал, а она из них венки плела и своими руками ему на голову надевала, а он - ей... Хорошо тогда было!..
И эту самую речку тоже вспомнил... Они с женой - молодые - по ней на лодочке катались, смеялись весело, песни пели...
Вернулся мужик домой, а в хату зайти не в силах - пусто там. И хозяйничать самовластно ему совсем не в радость. И сама жизнь без жёнкиных острот полынью горькою представилась.
И так ему вдруг захотелось, чтобы хитрая баба опять над ним посмеялась. Чтобы подошёл он сейчас к родному крову, а она уже там - сама из воды выбралась! Заулыбался мужик от таковой мысли: с неё могло статься!
И пусть бы заперлась на все запоры, и его внутрь не пустила. Пусть бы самыми бранными и обидными словами его называла. Только бы жива была! Только бы камень этот с души снять...
Но никто его не поджидал внутри. И прощения просить не у кого. И изменить ничего нельзя.