Эх, квартира моя городская!
Эх, мой странноприимный чертог!
Я давно никого не пускаю -
только воду да электроток.
Да и то эти токи и воды
ходят так, чтоб никто не видал:
по трубе - как по черному ходу,
будто в форточку - по проводам.

И живу я себе беспечально
и не вижу, с чего горевать,
если весел вскипающий чайник,
терпелива, как пастырь, кровать.
Свет мой радостно ночь рассекает,
углядев меж портьерами щель.
И летят комары косяками,
обретя долгожданную цель!

Эх, комарики! Жизнь под вопросом
так что, как говорится, держись!
У меня есть флакон с дихлофосом,
я спасу свою бренную жизнь!

...Но невольно взираю умильно:
нет нигде комаров здоровей! -
как их в этой квартире кормили!
сколь обширен был выбор кровей!
(кстати, рыцарям веяний модных
демонстрирую свой интеллект:
комары не кусают холодных,
выбирают людей потеплей;
и отсюда - легко и красиво,
как кино со счастливым концом, -
органично является вывод,
сколь горяч здесь бывал закусон!)

Эх, былые друзья и подружки!
Всё ль в почете вы у комаров?
Всё ль венцом комариной пирушки -
ваша, други, горячая кровь?
Я про вас вспоминаю стихами,
называю квартиру: чертог...
но когда фонари потухают,
я печально гляжу на восток -
мне не нравится близость рассвета
и его суетливых речей.
Утро - словно чужая разведка
там, где я не желаю ни чьей -
где не в силах еще разобраться,
почему так рассвет бестолков,
я, счастливая дружбой и братством,
не писала хороших стихов...


Всё, комарики, тем и окончим.
Все мы любим полеты на свет!..
Эх, спасение жизни - флакончик...
Сами видите, выбора нет.
1984