Совершенно ненужный дождь, ведь мы не виделись много-много лет, и нас, наконец-то, угораздило встретиться, возле продуктового магазинчика... Наташку я по пуговице узнал, но на самом деле эта нервная девочка, которая волновалась перед экзаменами, стала внешне спокойной дамой, но ведь давняя привычка, как заноза, да? О! Как это было? Ну, она волновалась, ходила по школьному коридору, краснела - бледнела, потом вцеплялась пальчиками в среднюю, как правило, пуговицу моего пиджака, теребила ее, дергала, словно хотела оторвать, и ныла, ныла, ныла:
- Сдам? Не сдам? Я учила, но не уверена... Ой, мамочки. Сдам?
- Будешь пришивать пуговицу, - говорил я.
И вот - я из магазина, а она - зайти хочет. В дверях столкнулись. Невысокая, худенькая, носом мне в солнечное сплетение ткнулась, отпрянула. Глаза вытаращила, и моментально - хвать за пуговицу!
- Привет! Привет! Ой, мамочки! Ой...
На мгновение удивился, и тут же вспомнил хрен-знает-какие-года.
- Привет, Наташ, ты с пуговицей аккуратнее, а то, сама знаешь, пришивать заставлю.
- Сколько лет! Надо выпить, - предложила она. - За встречу!
А место, как назло, не очень неудачное... Окраина города. Не пьют в таких местах вино, и мартини не пьют, а уж водку пить здесь - еще та пошлость. Пива купили.
Стоим, оглядываемся, чтобы направление, куда двигаться, определить. Тут машина возле магазина остановилась, из нее Лешка вышел. Его трудно не узнать. Ему и пуговицы рвать не нужно. Он огромный. Мы от удивления чуть на асфальт не уселись. Мистика, какая-то... Лешка обрадовался встрече, тоже пива захотел, пришлось еще три литра покупать.
- Куда поедем? - спросил он.
- Никуда, - ответила Наташка. - Раз так прикольно получилось, то надо пустырь найти какой-нибудь, чтобы как раньше... Да-да, не смотрите на меня такими глазами, во мне ностальгия так и прет!
Ну, желание женщины - закон. Пустырь в классическом исполнении не нашли. Зато замечательные трубы старой теплотрассы нашлись, с оборванной обшивкой, торчащими лохмотьями стекловаты, а главное - деревья и кусты вдоль нее густой стеной. Перелезли через трубы, короче, прямо в этот... лес! Место не очень загаженное нашли. Болтаем, бутылки открываем, и тут дождь пошел. У Наташки зонтик с собой, закрепили его на дереве, вроде навеса получилось, хотя "навес" - это круто сказано.
- Слушайте, - сказал я. - Я в гости приехал сюда, а вы-то как здесь оказались, в городишке этом?
- Я проездом, - ответил Лешка.
- А я... Я живу здесь, - сказала Наташка, и зачем-то вцепилась в мою пуговицу.
Потом? "Откат" наших операционных систем лет на десять назад.
Бэк-ап!
До контрольной точки, что затерялась на расстоянии пятнадцати лет, когда виделись последний раз.
Пьем из горлышка, от комаров отмахиваемся, вместе с бутылкой, словно эстафету друг другу передаем. О! Игра! Бутылочка воспоминаний. Глоток! Пшшиии... Самое-самое вырывается на поверхность... Смешное и не очень. Вот Лешка из тех, что настойчивым трудом всего добивался и добивается. Ну, родился таким! И что? Сложно ему учеба давалась. И нешуточный конфликт в десятом классе с учителем русского из-за пустяка. Зачем? А все смотрели, и болели за Лешку, внутренне желая ему не сдаваться, потому что нельзя было сдаваться. Ведь учитель неправ! Все это видели...
Болтаем, болтаем, потихоньку перемещаясь в настоящее время... В новую контрольную точку. Кто? Где? Как? Сколько детей? Разводов?
Бомж мимо продирался через кусты и деревья, заглянул на голоса, думал, что его племя здесь тусуется, но ошибся. Посмотрел на нас, как на идиотов, и снова в кусты убрался.
- Я рад за вас, - сказал Лешка. - Вы молодцы! По лицам вижу... - Ну, это уже пиво действовать начало, раз такие слова потекли. - И не улыбайтесь, я давно физиогномом стал!
- Каким гномом? - не понял я. - А... Ты же физкультурный закончил... Ты гном-физкультурник?
- Нет-нет, Саня! Я - физиогном! Гадаю по лицам.
- Ты тоже молодец, - сказала ему Наташка.
Да, он молодец, ему удалось свернуть с дорожки, на которую он когда-то свернул, чтобы оказаться в тюрьме. Ну, потом-то сумел разобраться с собой... Черт, это тоже давно было... Но наладилось все, да... И лицо хорошее. Лицо пожившего человека. Уставшее чуть, так все мы уставшие... Впрочем, лукавая усталость. Я бы не удивился, если б он сейчас захохотал, и на дерево залез с улюлюканьем, как тогда, давным-давно... На кого он хотел произвести впечатление? На какую девочку? Ладно...
- А мне Димка снился, - сказала Наташка. - Слушай, Леш, я слышала, что он с тобой работал.
Лешка нахмурился.
- Работал... Я пытался его вытащить, да не получилось. Снился, говоришь? Его похоронили два года назад.
Мы с Наташкой чуть не свалились в мокрую пахучую крапиву.
- Спился, - махнул рукой Лешка. - Что вы на меня так смотрите? Я сделал все, что мог, ребята, уж поверьте...
И снова откат операционных систем, которые иногда называют сознанием. Только откат еще дальше... Лет на двадцать. Где мы сидели у Димки, он играл нам на гитаре, он был замечательным гитаристом, к слову... И кто начал тот разговор? С чего он начался?
Расскажу...
Наташка волновалась, что уже поздно, что мама будет ругаться, и кто-то пошел ее провожать, нас много набилось тогда в Димкину комнатку, мы, блин, пиво пили... А потом она... с Лешкой? Я, черт побери, не помню, да и не важно... Они влетели обратно, она - бледная, как поганка, руки трясутся, а я в свитере был, мне нравился тот свитер, он словно с Фредди Крюгера снят - черно-красные широкие полоски... Обломилось ей с пуговицей тогда... А мальчик, что провожать ее ходил - хохочет, и говорит:
- Супер! Мы на первый этаж приехали, двери лифта раскрылись, мы только выходить - и чуть в гроб не врезались! Кто-то покойника на ночь глядя домой привез. Ха-ха-ха!
Ну, мы нарисовали себе, как это выглядело, и тоже расхохотались. Даже Наташка улыбнулась.
Так вот, этот неизвестный покойник и спровоцировал разговор... про музыку... Под которую хоронят. Мы как-то сошлись на том, что ну ее на хрен, такую жуткую музыку. И, логично перешли к тому, что вот хорошо б, если б... И все кончилось тем, что начали придумывать музыку - ту, под которую прикольно ехать на кладбище в гробу. Различные варианты.
Димка сказал: "Разумеется, это "Анархия" "Секс Пистолс". Такого шороха навести можно, если громко!"
Я решил повыпендриваться, и сказал: "Она короткая, придется кассету мотать туда-сюда, или сразу десять раз записать, подряд. Вот "Сияй безумный алмаз" "Пинк Флойда" - очень хорошая для этого дела песня..." Мотать... кассету. Ага, не было у нас еще компакт-дисков.
Заспорили. Наташку изменила моей пуговице, в другую чью-то вцепилась... Она вальсы какие-то предлагала... Черт, кто-то и "Депеш Мод" предложил... и даже "Ласковый май". Пипец!
И здесь, под деревом, за трубами, где крапива изъедена черными волосатыми гусеницами, мы все-все вспоминали, и молчали. Целых десять минут молчания. Только - чмок-чмок! - сигареты дымят. Я поймал себя на мысли, что понял, для чего придуманы минуты молчания. Для кратких, но таких сильных воспоминаний собравшихся, направленных по одному вектору.
- Он напоминал мне о том разговоре, - сказал Лешка. - Так и говорил: "Ну что? Завещание мое исполнишь?" Он совсем один остался. А перед смертью пургу гнать начал... Напьется, и говорит - вот был один панк, так он завещал, чтобы его сожгли, а его друзья пепел его снюхали, как кокаин.
- А ты? - прошептала Наташка.
- Мне хотелось ему врезать, если честно. И я сказал, что нюхать его не буду...
Кстати, зря мы водку не купили, она уже и не такой пошлой показалась. А даже нужной.
- Леш, - спросил я. - Ты это... Завещание-то выполнил?
- Выполнил, только негромко, там еще кого-то хоронили, военного какого-то... С оркестром! Не мог я громко "Анархию" эту долбанную врубить...
Купили, кстати, водку.
Долго выбирались из этой... Чащи! Уже темно стало. Извазюкались, как поросята... Искали машину Лешкину. Песни пели, возле магазина. Наташка тонким голоском пыталась орать:
- Циферблат от дыма почти уже не виден, Липкий от пота курю в потолок...
Бла-бла-бла!
Хит вечера найден, дамы и господа!
Все втроем:
- И нам не спится, и нам не спится... И нам не спиться б...
- Поезд, поезд, поезд, увези меня на Невский, к невесте...
И во всю глотку:
- За моим окном восемнадцать берез!!! Я их сам считал, как считают ворон!!!
Ну и так далее... Привет, Чижу, короче...
А утром я недосчитался пуговицы на пиджаке. И целый день ходил, и постоянно ловил себя на мысли, что очень хорошая песня - "Салют", Джо Дассена. И ломал голову - почему, бля, именно она?