Ровно в полночь по самиздатовскому времени, под тоскливый звон старинных часов, по пустынному коридору, освещённому лишь одинокими полосками света из-под нескольких дверей, неслышно передвигалась Тень. Она была очень одинокой, и не потому, что её кто-то бросил, а как раз наоборот: потому что её никто не бросал.
Она не помнила, чьей Тенью она когда-то была. Но выглядела она зловеще, хотя и не понимала этого: острый крючок носа и развевающийся плащ испугали не одного самиздатовского смельчака.
Когда-то давно, когда она, будучи ещё совсем маленькой, но уже уродливой Тенью, только появилась здесь, она тихо стучалась во все двери и вежливо спрашивала: "Извините пожалуйста, можно я тут у вас прилягу? Не беспокойтесь, я просто брошусь тут в уголок. Вы не против?"
Но никто из Авторов не хотел приютить её. Ведь лежать она хотела не просто где-нибудь, а на их работах.
А тень, не дожидаясь ответа, проскальзывала в дверь и устраивалась поудобнее, да ещё и сразу на нескольких рассказах, ну и пару стихов как подушку брала.
Но Авторов тогда было не так уж много, да и Тень-то была невелика, и соседи, заметив подкрадывающуюся Тень, помогали друг другу прогнать её.
Но Самиздат рос, Авторов прибавлялось. Все толпились в популярных разделах и сплетничали, обсуждали отдельных Авторов, перекрикивая друг друга. За этими жаркими спорами они забывали приветствовать новичков и хотя бы изредка навещать стариков.
А Тень выросла... Она без стука распахивает двери ничего не подозревающих Авторов и занимает теперь десятки разделов и бросается на сотни произведений. Они покрываются паутиной, и испуганные одинокие Авторы, оставшиеся в тени, постепенно исчезают в ледянящей пустоте незамеченности...
Ровно в полночь по самиздатовскому времени, под тоскливый звон старинных часов, по пустынному коридору, освещённому лишь одинокими полосками света из-под нескольких дверей, неслышно передвигается Тень. И горе тому, перед чьей дверью она замедлит свой шаг...