"Здравствуй, я! Пишу тебе урывками, тайно и это вызывает некое беспокойство. Уж очень я разоткровенничалась. Но я больше не могу хранить в своей душе всё то, что многие годы тревожит и не даёт спокойно спать. А ты лучше меня знаешь, когда женщина не может спать спокойно: если её совесть нечиста. Моя совесть нечиста вот уже почти одиннадцать лет. Нет, я, конечно, всё понимаю: муж мне изменяет, я отомстила, но от этого не легче. Мой обман страшнее, и я отдаю себе в этом отчёт.
О моём курортном романе не знала и не знает ни одна живая душа. Ты, дорогой мой дневник, первый, кому я могу доверить эту страшную тайну. За две недели до окончания моего пребывания в доме отдыха прибыл новый массажист. Это был не столь красивый, сколь харизматичный молодой мужчина, и к тому же умный. Я никогда не допускала недостаток ума у мужчин, поэтому и вышла замуж за своего неверного. Почему я решила, что он умный? Мне показалось, что интеллект был написан на его лице. Он был спокойный, внимательный и очень деликатный. Когда я входила в кабинет, он внимательно на меня смотрел, и я ужасно терялась. Ходила на массаж и чувствовала, что когда он дотрагивался до моей спины своими тёплыми, сильными руками, во мне всё начинало трепетать. К тому времени обида на жизнь и на мужа совсем сковала моё тело: я как будто стала каменной. И только через несколько сеансов поняла, что всё моё существо, вся моя женская сущность отозвалась на массаж: я выходила из кабинета абсолютно потрясённая своим открытием. Я влюбилась и совершенно не знала, что
с этим делать.
Всё закрутилось как-то само собой. Не знаю, что во мне нашёл он, но я отдалась скорее своим, чем его чувствам. Рома был немного моложе меня, во мне кипела обида, и ужасно хотелось любви. Мне очень хотелось быть нужной кому-то. Понимаешь, для женщины очень важно быть нужной. Служение - это наше женское предназначение. Заметь, дорогой мой друг, Дневник: я умышленно не написала "служить". Служение - это совсем другое. Служение - это бескорыстная помощь, это поддержка, это долг, наконец. А в собственной семье я превратилась в обычную прислугу. У меня постепенно появилось совсем нехорошее чувство, что я работаю женой у собственного мужа. При этом он мне исправно платит зарплату. Стыдно-то как...
Поэтому когда Рома пригласил меня на чашечку кофе, я, ни секунды не сомневаясь, даже как-то чересчур быстро сказала "да". Чуть не добавила "конечно!" Вышла из кабинета с мыслью: какой развратный массажист! Скольким бабам, девушкам, женщинам он предлагал выпить чашечку кофе со всеми вытекающими из этой кофейной паузы последствиями? К вечеру я так накрутила себя, что никуда не пошла. Я заперлась в комнате, выключила свет и улеглась спать. Когда раздался стук в дверь, я резко села на кровати и задрожала всем телом и всей душой.
"Да ты никак влюбилась, Дашка?" - промелькнуло в сознании, но я тут же отогнала от себя эту глупую непозволительную мысль. Влюбиться можно за что-то. Просто так, от прикосновений, влюбиться - это уж слишком.
Рома - я была уверена в том, это был он - долго стоял у двери, дёргал ручку, тихонько стучал. Дверь я так и не открыла. Сидела на кровати, оплакивая горючими слезами свою загубленную жизнь. Когда услышала удаляющиеся шаги, разревелась в голос. Так и заснула, плача и жалея себя.
На следующий день не пошла на массаж. Не его боялась - себя, потому что понимала, что здесь Джулия Ламберт не сработает - не тот мужчина. Два дня я избегала массажиста и подумала, что он уже кого-то себе нашёл. Я расслабилась и почти успокоилась. Даже подружилась с женщиной, сидящей за моим столиком в столовой. Она была моей ровесницей, и у нас оказалось много общего. Лара была мудрее меня: она не стала жить с мужем-гулякой, развелась, при этом стала абсолютно свободной и независимой. Она была в активном поиске, и ей тоже понравился массажист Рома. Неделю она делилась со мной планами на обольщение, но он был "стойким оловянным солдатиком".
"Даже странно, при его-то работе такая стойкость!" - подумала я, но мне стало спокойнее.
Я по-прежнему не ходила на массаж, но заметила, глядя на себя в зеркало, что мой вечно затравленный взгляд и потухшие глаза куда-то делись! Кожа от всех процедур и отдыха стала персикового цвета, волосы, стоящие дыбом, улеглись в красивые волны, а ярко-красная помада, которую я купила в ларьке, делала меня слегка доступной женщиной. Если бы мама увидела меня в таком виде, она непременно сказала бы: "А ещё учительница!"
За три дня до отъезда мы с Ларой собрались на танцевальный вечер. Я привела себя в порядок и, включив новости, села на диван ждать Лару. В дверь постучали, и я, надев туфли и взяв сумочку, распахнула её со словами "Ларочка, я го..." Но не договорила. На пороге стоял Рома с букетиком полевых цветов. Сумочка выпала из моих рук, и я мгновенно перестала бороться и со своими комплексами, и с нахлынувшими на меня чувствами. Я растворилась в воздухе... Не было мужа, Катюши, свекрови, мамы, Лары... Не было школы, тетрадей, директора, Таньки. Был он. Только он.
Мне не было стыдно, я не знала, женат он или холост, я не заботилась о предосторожности и просто поплыла по течению. Почему-то именно с ним, впервые в жизни, я ощутила себя настоящей женщиной в хорошем смысле этого слова.
С мужем было всё прозаично, редко, узнаваемо до мелочей. С Ромой была тайна! Мы практически не разговаривали - просто не вылезали из постели, когда он приходил ко мне после работы. В том, что я была не первая и не последняя в списке этого донжуана, я не сомневалась, как ничуть не обольщалась по поводу своей неотразимости. Влюбившись по-настоящему в безмолвного массажиста, я понимала одно: купаясь в своих чувствах, в открытии себя как женщины, я совершенно не думала о том, что испытывал при этом он. Это были самые прекрасные три дня в моей жизни, не считая рождения моих детей...
- Ты женат? - спросила я его накануне отъезда.
- Был, - ответил он.
- Она стерва? - опять спросила я.
- Она умерла при рождении ребёнка.
- А где ребёнок?
- Умер через сутки.
- А почему ты не женишься?"
- Боюсь потерь. Давай больше об этом не будем.
- Давай, - ответила я, забралась на метлу и полетела осваивать просторы своей души на крыльях любви...
Оказалось, что Рома - не совсем массажист, что он врач-физиотерапевт, работает в больнице, а во время отпуска подрабатывает массажистом здесь, в доме отдыха.
Уехала я спокойно и тихо, не попрощавшись. Проплакала всю обратную дорогу домой. Возможно, я прощалась с этим удивительным чувством, о котором написано столько книг и спето столько песен. Через месяц узнала, что жду ребёнка. Я быстренько простила своего мужа-изменника, и через восемь месяцев родила "недоношенного" восьмимесячного мальчишку, у которого, слава Богу, всё-таки был отец...
Я никогда не пыталась встретиться с отцом моего ребёнка. Через два дня после моего бегства он позвонил, но я страшно испугалась и ответила, что он ошибся номером. Он звонил ещё и ещё, но я была непреклонна. Сейчас, спустя десять лет, я не могу понять, почему я не ответила на его звонок. Возможно, просто испугалась: было страшно ещё раз обмануться, ещё раз испытать боль и быть преданной. Здесь, дома, для меня уже ничего не могло измениться, а там, в санатории, осталась сказка... Я всякий раз вспоминаю о Ромке, когда смотрю на своего Женьку. Он поразительно похож на своего отца, и только
идиот может не заметить, что он абсолютно не сын моего мужа. Но все так уверены в моей непогрешимости, что ни у кого даже тени сомнения не вызывает тот факт, что Женечка не наш общий сын...
Спустя столько лет я задаю себе один и тот же вопрос: если я всё же любила своего массажиста, то почему не дала себе шанс? Или это была просто банальная месть мужу? И когда я склоняю чашу весов в сторону "да, любила", моё подсознание резко перепрыгивает на другую тему. Вот такой экскурс в прошлое, друг мой, Дневник. Но я тебя прошу - всё это должно остаться между нами! Иди, прячься в электрическом справочнике и не береди мне душу... А знаешь, мне впервые за много лет стало гораздо
