-Что у нас по сбежавшему профессору, Лемке? - без стука, войдя в кабинет начальника службы безопасности и не поздоровавшись, спросила затянутая в костюм высшей биологической защиты, высокая, тощая светловолосая женщина с холёным лошадиным лицом, являвшаяся единоличной хозяйкой "Морфоген био корп".
Давненько это было, да и работёнка была так себе. Но никакой другой в тот момент, увы, просто не наблюдалось. Меня, как специалиста по системному программированию - она роняла ниже плинтуса.
"Каждый год сотни миллиардов жителей империи, бросая все свои дела, жадно устремляют свой взор к системе Эллис ради главного события, происходящего в мире гонок на космических болидах, - Кубку Мюррея. Избранным - всего нескольким десяткам миллионов - удаётся наблюдать их воочию через панорамные иллюминаторы дорогих фешенебельных космических отелей или собственных роскошных яхт класса люкс. Никакой иной вид спорта в нынешней империи не имеет такой широкой аудитории и не требует таких колоссальных финансовых вложений, в том числе в инфраструктуру, в обеспечение безопасности зрителей и пилотов, к сожалению, гибнущих почти ежегодно. Каждая гоночная трасса - это чей-то триумф и чей-то погост.
Как следует отоспаться после дежурства на очистных мне не дали. Информационная система оповещения в моей конуре истошно ревела, требуя освободить занимаемое помещение в связи с проведением внепланового технического обслуживания. Было почти четыре часа пополудни. Покинув убогие, но ставшие родными стены, озираясь по сторонам и приходя в себя, я стоял рядом со своей открытой каморкой-сотой среди таких же бедолаг, выгнанных по прихоти нерадивых техников, обслуживающих нашу высотку.
Если бы мы не ждали так долго, мне бы и в голову не пришло попробовать применить свои жидкие навыки хакера-неофита. Сидеть без дела было так скучно! Я пробовал читать, смотреть, слушать. Не помогло. Потом я совершенно случайно заметил, что корабль, как мне показалось, через равные промежутки времени корректировал своё положение на выделенной ему диспетчерской службой, временной орбите. Проверил. Так оно и было. В общем, перед следующей коррекцией я отключил искусственную гравитацию в носовом модуле и открыл его передние двери.
Звёздная система Бремен, в которой мне суждено было появиться на свет, уже имела за плечами несколько сот лет бурной жизни и отнюдь не собиралась уходить на покой, пережив сначала сельскохозяйственный бум, затем упадок. Сыграв существенную роль в свержении мессеровского режима, она уверенно вступила в тридцатый век, как трёхсекторная экономика. Имеющая, в своём активе, кроме традиционной, аграрной составляющей, быстро развивающиеся туристический и аэрокосмический сектора. В лице потомка богатейших поселенцев, Силаса Коинера, и его "Consolidated Outland group", она стала первой внешней системой, производящей целую линейку востребованных империей космических кораблей.
Что ж, буду предельно откровенным. У меня было время, чтобы придумать, аргументировать и выучить наизусть как минимум два десятка причин, в силу которых не хочу подробно разбирать этот отрезок своей жизни. Достаточно будет и одной - я пока не готов абсолютно честно говорить об этом. Возможно, о чём-то мне всё же придётся рассказать. За время службы я выполнял приказы, публично не оспаривая их, хотя иногда они полностью противоречили не только закону, но что хуже - моей собственной морали. Я не горжусь этим. Рядом со мной были те, кто вопреки здравому смыслу и крахом личной карьеры отстаивал собственные принципы. Их судьба, как правило, была, как бы помягче сказать, - незавидной. Кто собственно сказал вам, что порядочность - это состояние исключительно дешёвое и приятное?
- Ну и дыра, - хмыкнул себе под нос специальный агент ФБР Жак Картье, спрыгивая на решётчатый пол ангара с задней, не до конца открывшейся аппарели тюремного "Фрилансера", доставившего самого Жака и его помощника Хосе на планету-тюрьму после посещения космической станции "JusticeStar".
... как только роскошный пассажирский межзвёздный лайнер "Дженезис", принадлежащий компании "Меридиан Трэнзит", заботливо ублажавший меня весь полёт обворожительными улыбками красоток-стюардесс и шампанским, вывалился через точку перехода во внешнее пространство звёздной системы Центавра.
Вошедшая в полную силу осень вот уже несколько дней по странной прихоти демонстрировала кротость и благонравность своего обычно непредсказуемого и взбалмошного характера, одаривая жителей долины тёплой, безветренной погодой. Город привычно готовился к приходу ночи. На крепостных стенах и центральной улице в больших каменных чашах уже ярко пылали осветительные костры. Легконогие, шустрые ребята из гильдии фонарщиков, быстро перебегая от одного к другому, ловко зажигали фасадные и уличные фонари. Стража, готовясь закрыть главные ворота, для порядка покрикивая, пропускала последних припозднившихся жителей, работавших в городских предместьях, и заезжих путников, желавших обрести покой за надёжными каменными стенами в уютных тавернах, манящих к себе дразнящим весёлым людским гомоном, ярким светом и бархатным пением бардов. Добрый, забористый эль и тёплая компания были для многих обязательной, возможно, самой приятной частью обещанного городом безмятежного отдыха.
Навстречу сумеркам, Дверь отворившим в лето, Отдавшись полностью Течению реки, Плыть в одиночестве, Покуда край рассвета Разгонит тьму Её желанью вопреки. И в этот миг, До боли сокровенный. Когда добро Вдруг победило зло, Кораблик моего стихотворенья Теченьем подхватило, унесло.