Завтра шабаш, это очень важный день в жизни ведьм, здесь они встречались и вместе отдыхали, ворожили и гадали, заглядывали в омут будущего, это была их ночь и ни что, не могло помешать им, наслаждаться ею. Уникальность этого шабаша была еще в том, что должна была прибыть верховная ведьма, поговаривают, что ей более тысячи лет, но она все еще красива и юна, даже красивее мисс красоты этого странного мира обычных, мира насекомых. Те, кто знали ее секрет уже умерли, хотя с помощью своей магии ведьмы могли продлить свою жизнь на сотни лет, но ни одна не смогла прожить дольше, Великой матери, так официально называли верховную ведьму.
Для юной Велисы эта ночь была уникальна тем, что она должна была получить сегодня хранителя и войти в полную силу. Она была из семьи темных ведьм, которые продавали свою душу за силу, и чем могущественнее демон хранитель, который однажды станет хозяином, тем могущественнее была ведьма. Она слышала о тех, кто не приглянулся ни одному маломальскому бесу преисподней, да они входили в силу и без хранителя, но теряли положение равной, становились слугами и прислужницами у более могущественных ведьм. Их магического истока хватало на обычные житейские нужды, убрать, помыть, приготовить, они могли гадать по звездам или читать прошлое в глазах, видеть настоящее, предугадывать будущее, но не видеть его, наводить сглаз, порчу приворот, разбираться в травах, но все это пожирало их изнутри, исток быстро заканчивался и медленно наполнялся. Но они не могли и помыслить о исполнении своих желаний, быстром перемещении в любую точку, уход в теневой мир, не говоря уже о настоящей ворожбе. Темные ведьмы могли стать кем угодно, а когда уходили о них забывали, и не могли вспомнить не только внешность, но даже, то, что они были здесь. Незадачливых ведьм никто силой не держал, если они хотели покинуть круги сестер, их отпускали, но из памяти каждой убирались воспоминания о старших, и давались новые, благодаря хранителям, старшие ведьмы способны на многое.
Велиса уже час сидела у зеркала, по десятому кругу меняла прическу, налаживала макияж, лишь бы приглянуться кому-либо из слуг хозяина ада, или даже ему самому, ведь тогда она смогла бы оспорить, со временем конечно, власть Великой матери. Она была младшей дочерью в семье, да вся семья состояла лишь из женщин, прабабушка, бабушка, мать и две сестры в доме было еще пять прислужниц из других кругов. Круг это семья связанная кровными узами, но если войдя в силу ведьма не находила хранителя, эти узы переставали действовать, она становилась полукровкой. Вся семья вошла в силу, получив своих хранителей, Велиса заметила, как ухудшилось ее положение в семье, когда средняя получила покровительство Фильё, одного из младших бесов, но все, же хранителя. Дело в том, что мало какая семья могла похвастаться после вхождения в силу своей, так сказать целостностью, одна из семьи оказывалась полукровкой, и Велису заочно приговорили в слуги. Нет напрямую никто, не смел к ней относиться, как к прислужнице, но она чувствовала на себе призрение сестер и старой прабабки. Бабушка не особо поменяла свой взгляд к младшей внучке, а для матери она все равно оставалась дочерью и отражением своего отца, которого она любила, пожалуй, больше чем кого бы то ни было, и о котором девочке предстояло узнать от своего хранителя, или не узнать вовсе.
Разрушив прическу в очередной раз, убрав макияж с лица, Велиса склонилась, закрыв лицо руками, и всхлипнула от безысходности, под давящим взглядом сестер, что терпеливо ожидали в стороне своей очереди, они молчали, ртами, но глаза их пылали нетерпением, каждой хотелось прибыть на торжество ухоженной и блистательной. Умей сейчас Велиса читать мысли, она бы услышала негодование сестер, от того что эта полукровка уже не первый час сидит у зеркала, что ее судьба решена и чхать как она будет выглядеть, никто не придет, что бы стать ее хранителем. Она подсознательно сама уже была готова к такой судьбе, но маленькая птичка надежды все еще трепыхалась в груди. Встав со стула, она уступила место старшей сестре и поспешила в свою комнату, предстояло еще выбрать наряд, а после вновь вернуться к прическе.
В комнате на краю кровати ее ждала мать, Велиса быстро юркнула к самому дорогому человечку, прижалась к ней, мудрая ведьма обняла дочь, прижав к себе.
- Мама мне страшно, - прошептала девочка, прижимая свое тонкое, хрупкое тельце, выточенное из слоновой кости к своей матери, - мне еще никогда не было так страшно, как сегодня. Мама за что они ко мне так? - девочка была готова разреветься, она подняла взгляд в глаза матери, стараясь потеряться в их черноте.
Алайя вздрогнула слегка, как часто бывало в таких случаях, небесно голубые глаза, чистые как вода океанов уносила ее вглубь, засасывала, не давала опомниться, его глаза, такие нежные и чистые. Ведьма вспомнила его прикосновения, нежные и учтивые, аристократ, сохранивший все традиции от древности, прошедший средневековье, век возрождения и технических свершений, впитавший в себя все самое лучшее, что есть в роду человеческом, только он мог понять ее и поддержать. Она боялась его и ее влекло к нему. Ночи проносились секундой, дни превращались в вечность без него, она готова была отказаться от всего, лишь бы быть с ним, но поздно его встретила. Ее душа принадлежала хранителю, не слабому, но и не из сильных. Хранитель говорил о себе мало, он был слугой одного из правителей, и обладал очень большими ресурсами. Алайя ни когда не переживала, она имела все, что хотела и всех кого хотела, она ставила на колени любого мужчину лишь взглядом, но одного не смогла, скорее он ее поставил на колени, сделал ручного львенка из царицы неба и земли. Они прожили три месяца, три незабываемых месяца, а после... После она узнала ,что беременна, она должна была исчезнуть, вернуться в свой круг, долго ломала голову над тем, как объяснить это возлюбленному, но не пришлось. Самолет, на котором он летел, взорвался в воздухе, он так и не вернулся, оставив ей на память ребенка. Просить воскресить любимого она не пыталась, может это эгоистично, но она решила, если не ей, то не достанется он никому.
- Мама, - Велиса пыталась привести ее в чувства, осторожно тряся за плечи.
Голос дочери и тряска вывели ее из ступора, придя в себя, Алайя улыбнулась дочери,- Я люблю тебя, - прошептала она одними губами, - ты мой, только мой, я ни кому тебя не отдам!
- Что?- удивилась Велиса, смотря на мать, - мама с тобой все в порядке?
- да-да, - растерянно улыбнулась женщина, уводя взгляд в сторону, эти глаза, сегодня они были более притягательны, чем ранее, ей стоило огромных усилий воли, что бы ни окунуться в них вновь, - О чем ты говорила?
- Ты меня не слушала, меня ни кто сегодня не слушает, - распсиховалась девочка, - я понимаю, что мне сегодня не достанется беса, даже самого крошечного. Я страшная, даже по демоническим меркам, и мне придется идти мыть полы в другой круг или вообще покинуть круги и тогда я тебя никогда не узнаю, и вообще вряд ли увижу, сестры давно дали понять это, но ты, ты могла бы и поддержать меня!
- Ну что ты глупышка, ты самая красивая, самая умная и добрая ведьмочка на свете. Обязательно найдется демон, который полюбит тебя, и будет твоим хранителем, будет давать тебе силу и оберегать тебя, - потрепала по голове рукой мать, под ее ладошкой волосы зашевелились, переплетаясь черной лентой в косы и укладываясь в прическу.
- Я все понимаю,- с грустью сказала девочка, - что ты посоветуешь, если ни кто не придет? - она кротко взглянула на мать.
- Ни каких если, придет, обязательно придет, - с улыбкой сказала мать, но шепотом добавила, - беги из кругов.
Незаметно опустилась ночь, в окно забился черный ворон, часы пробили одиннадцать ударов, снизу раздался голос прабабки, дребезжащий и приглушенный, немного чавкающий в связи с отсутствием ряда зубов, "Девочки поторапливайтесь, нам нельзя опаздывать, проводник прибыл".