Майкова Виктория Эдуардовна : другие произведения.

Куда приводят мечты. Глава 13.1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Майя
  
  Я ожидала чего угодно от "подготовки к инициации", любых чудес или трудностей, но только не того, что происходило на самом деле.
  Увы, магии меня никто не учил, по крайней мере, пока. Каждое утро бабушка будила меня с рассветом и уводила в лес. То, чему она меня учила, в своей прошлой городской жизни я назвала бы медитацией. Но слово, звучавшее чаще других в эти дни, было: "Почувствуй..."
  Почувствуй... ток весенних соков в древесных стволах и тихий шелест растущих трав. Легкость облаков в пронзительно синей выси и испуганное сердчишко зайца, замершего под соседним кустом. Быстрый говорок ручья, стремящегося стать рекой, и отстраненную замкнутость древних сейдов. Деловитую суету муравьев на земле и восторг полета птиц в поднебесье... Почувствуй и стань ими...
  Я пыталась. И все чаще и легче мне это удавалось. Мой мир ширился, расцветал новыми красками и ощущениями, неведомыми мне ранее. Я и представить себе не могла, как велик и многообразен мир.
  Когда в порыве восторга я выложила все это бабушке, она лишь мягко улыбнулась, словно говоря: "Это только начало...". Теперь я уже не удивлялась, что тогда, в лесу, почувствовала боль Кенри. Если можно услышать, как растет трава, то что говорить об асуре.
  Новые чувства и знания порождали новые вопросы, которые я во множестве задавала ведунье. Чаще всего она отвечала, что все ответы у меня уже есть, просто я их еще не осознаю. Но однажды, когда мы сидели на берегу речушки с совершенно эльфийским названием Эльморайок, сказала, видимо решив дать моей неуемной жажде познаний хоть какую-то зацепку:
  - В тебе еще слишком сильно говорит город, то, что называют "научно обоснованной точкой зрения" - восприятие мира, в котором человек - царь природы, эгоистичный и себялюбивый. Моя дорогая, человек - не царь природы, но и не ее раб. Он лишь часть ее, неотъемлемая и равноправная, такая же, как все, что ты видишь вокруг себя. А эта планета, в свою очередь, лишь часть Вселенной, включающей в себя великое множество миров... и всё в ней подчиняется одним и тем же законам. Нельзя изъять часть и противопоставить ее целому, опровергая законы бытия. Целое восполнит потерю и будет жить, а часть, возомнившая себя выше целого - погибнет.
  - Человек может жить без пальца или почки, но палец без человека - никогда, - попыталась я провести довольно примитивную аналогию.
  - Примерно так, - согласилась Таисия с моей неуклюжей попыткой. - Постарайся понять: пока ты будешь противопоставлять себя миру, изучая его со стороны, как нечто чуждое тебе, мир будет сопротивляться, отвергая тебя, как инородное тело. Если ты осознаешь себя его частью - ты станешь им, а он - тобой. И все твои вопросы отпадут сами собой.
  - Это, как я понимаю, и является целью инициации?
  - Да.
  - А что потом?
  - Потом?... Годы ученья и десятилетия работы, ответственность, чужая боль, переживаемая, как своя, маленькие победы и большие поражения, иногда ощущение собственного бессилия что-либо изменить, иногда - радость, что хоть что-то изменить удалось. Труд, девочка. Тяжкий каждодневный труд... но еще не поздно отказаться, - она заглянула мне в глаза. - Я пойму.
  - Нет. Уже поздно. Я не смогу вернуться к своей старой жизни. Да и не хочу. Мое место здесь.
  - Кто знает, где твое место...
  
  Вечера после ужина я проводила за зубрежкой заговоров, наговоров и заклинаний. Применять их, естественно, я пока даже не пыталась, на это мне хватало здравого смысла и элементарного чувства самосохранения, а просто заучивала наизусть не только слова, часто незнакомые, но и интонации, паузы, ритм, с которыми надо было их произносить.
  Когда утомленная память отказывалась принимать еще хоть одно слово, появлялась бабушка. Уложив меня в постель и усевшись в изножье моей кровати, совсем как детстве, она начинала рассказывать об истории Земли и других миров, о разнообразных расах, их населяющих, о магии и ее законах...
  Бабушкины рассказы вызывали у меня отчетливое ощущение дежа-вю, словно все фэнтэзи, когда-либо прочитанное мной, оживало, обретая плоть и кровь. Ведь все это я уже знаю. Просто я никогда не смела воспринимать это всерьез, а лишь восхищалась издалека безудержным полетом фантазии писателей, создающих одним росчерком пера целые миры, живые и удивительно реальные, несмотря на всю несхожесть с привычным нашим.
  И вновь вспоминалась мысль, раньше казавшаяся крамольной, но, тем не менее, часто посещавшая меня во время чтения некоторых произведений: а все ли, изложенное на этих страницах, является только плодом воображения автора?
  Не всегда, конечно нет, но иногда казалось, что человек описывал действительно виденное и пережитое, существующее в реальности, хотя, может быть, и не нашей. Слишком много подробностей, которые трудно придумать, слишком сложны и цельны описываемые миры. Реальны - вот ключевое слово.
  И чему тут удивляться?
  Как рассказать нормальным людям о... Допустим, о том, что произошло со мной? Или как сказать: "Я был в другом мире" человеку, твердо убежденному, что ничего подобного нет и быть не может, просто потому, что не может быть никогда?
  Конечно, вы можете попробовать это сделать, но... результатом будет либо палата Љ6, либо, в лучшем случае, стойкая репутация слегка сдвинутого, от которого лучше держаться подальше.
  И стоит ли удивляться, что, не в силах молчать о пережитом, удерживать в себе такое знание, человек начинает писать об этом, снабжая свою писанину всепрощающей биркой "фэнтэзи"? Робко надеясь при этом, что среди читателей найдется хотя бы один, сумевший почувствовать правду - это было!
  
  Ждал меня в новой жизни еще один сюрприз.
  Как выяснилось, мясо мне теперь заказано, впрочем, как и рыба. И я обречена на вегетарианство до конца своих дней. В принципе, я ничего против не имела, т.к. давно задумывалась о необходимости такого шага, но когда тебе сообщают это в подобной ультимативной форме...Врожденное чувство противоречия заставляет сопротивляться. Старейшая, однако, разобралась со мной жестко и коротко.
  Позвав зайца, прятавшегося в кустах неподалеку от нашей полянки, она передала мне мягкое пушистое тельце, а затем протянула неведомо откуда взявшийся охотничий нож.
  - Убей. Если сможешь - я сама, своими руками приготовлю его тебе на ужин.
  Стоит ли говорить, что я не смогла. И к вопросу о вынужденном вегетарианстве больше не возвращалась.
  
  Вот так и протекали мои дни, даря неожиданные открытия и об окружающем мире, и о себе самой.
  И только тоска о Кенри отравляла это более чем интересное времяпровождение. Мне мерещился его голос, его запах. Стоило задуматься о чем-нибудь, как он вставал перед моими глазами, заставляя корчиться от боли потери.
  Вечерами я не могла уснуть, часами, как четки, перебирая воспоминания тех немногих дней, когда он был рядом со мной. И единственной ночи...
  "Только сталь твоих ласк не забыть никогда"* - строчка из песни настойчивым рефреном изводила меня, заставляя судорожно сжимать в руке кулон, пытаясь удержаться от искушения позвать. Сейчас. Немедленно. Не взирая ни на что...
  Он пришел сам, когда до обряда оставалось четыре ночи. Просто возник в моей комнате, едва потревожив пространство, скользнул к кровати, на ходу сбрасывая перевязь. Я не спала, но подняться навстречу, конечно, не успела. Его страсть, властно и необоримо подчиняя себе, захлестнула меня с головой, не дав времени понять, что же в нем изменилось. Мысли разлетелись вслед за обрывками ночной рубашки, и я перестала осознавать себя.
  
   - Прости, - тихий шепот потревожил сладкую негу полусна, - Я не сдержался. Я не напугал тебя?
  - Нет, - я невольно улыбнулась, устраиваясь поудобнее в кольце любимых рук, - Хотя в какой-то миг мне показалось, что ты меня просто сломаешь.
   - Прости, - повторил Кенри, целуя мою макушку, - Ты так много думала о той ночи... Думаешь, мне легко было? У тебя слишком живое воображение, родная.
  - Но я не звала тебя, - кажется, я покраснела, - просто вспоминала.
  - Вспоминала, - согласился он, - не выпуская из рук мангаль-сутру. Как ты думаешь, насколько эти воспоминания совместимы с заседанием Большого Совета?
  Догадавшись по тону, которым были произнесены последние слова, что это какое-то чертовски официальное мероприятие, я покраснела еще больше и спрятала лицо у него на груди.
  - Не волнуйся, дед все понял и прикрыл меня. А то бы мне пришлось выступать сидя, нарушая этикет. Но я был рад, что ты думаешь обо мне.
  - Твой дед... знает?
  - Знает. И мама, и сестра.
  - И? - мой голос предательски дрогнул.
  - Они рады за нас, - как всегда, асур понял, что я имею ввиду, - Так что если вдруг поблизости появится черноволосая девчонка с повадками уличного сорванца, сообщи мне. Я запретил Кенали приходить сюда, это опасно для тебя, но трудно рассчитывать, что она послушается. Ей слишком не терпится с тобой познакомиться.
  - А как я ее узнаю?
  - Узнаешь, поверь мне. Ее стихия Воздух. А сейчас...
  Кенри осторожно высвободился, сел на колени.
  - Ложись и постарайся расслабиться. Последние недели дались тебе нелегко. Я хочу помочь тебе пройти обряд. И хочу, чтобы ты как можно скорее смогла прийти в мой мир.
  Пальцы легко скользнули по лбу, коснулись век. Волна тепла и света подхватила меня, смывая все темное, что еще оставалось в душе от прошлой жизни: боль предательства, неуверенность в себе, тоску и бессилие. Потом пришла освежающая прохлада, даря ощущение Силы, наполняющей каждую клеточку моего тела, делая ее чистой, звенящей, легкой. Хотелось петь, танцевать, лететь куда-то далеко-далеко...
  - Что ты сделал?
  - Всего лишь подлечил и пополнил твои резервы.
  - Зачем ты расходуешь Силу сейчас? Я здесь в безопасности, а тебе она может понадобиться в любой момент.
  Кенри невесело улыбнулся и вновь лег рядом, устроив мою голову на своем плече.
  - Сейчас моего энергозапаса хватит, чтобы разнести в прах твой город и не особо устать при этом. Не волнуйся обо мне. И помни, что ты можешь брать у меня энергию напрямую, независимо от того, где я нахожусь. Наша связь уже достаточно окрепла.
  - Я тебе что, вампир? - искренне возмутилась я.
  - Нет, ты моя жена.
  - По-твоему, это одно и тоже?!
  - Почти... - прошептал он, вновь склоняясь к моим губам.
  
  Когда на рассвете я открыла глаза, асур, уже полностью одетый, стоял в изножье кровати и смотрел на меня со странным и совершенно неуместным, на мой взгляд, выражением вины и тоски. Такой взгляд после такой ночи?!
  "Начальник поезда понимает, что он чего-то не понимает" - процитировал бессмертное произведение внутренний голос и тут же юркнул обратно. В последнее время мы с ним не ладили. Но сейчас он был прав. Что-то мой милый определенно от меня скрывает.
  Но расспрашивать сейчас его бессмысленно, все равно не скажет. Ничего, все тайное когда-нибудь становится явным. Подождем.
  К тому же я только сейчас сообразила, что выгляжу, мягко говоря, не слишком привлекательно - лохматая, заспанная, с опухшими от поцелуев губами. А вот он... он выглядел безупречно. Я невольно залюбовалась этим бело-золотым великолепием. Узкие белые брюки, шитый золотом кафтан, напоминающий индийский ширвани**, золотой пояс, плотно охватывающий узкую талию, парчовые туфли. Сказочный принц, да и только.
  Вот только перевязь простой потертой кожи с явно не парадными клинками никак не вязалась с этой роскошью.
  Кенри, видимо, истолковал мой взгляд по-своему, потому что смущенно сказал, поправляя перевязь:
  - Не думай, что я всегда так одеваюсь. Можешь считать это униформой для особых случаев. Я же к тебе прямо с Совета сбежал. Не переодеваясь.
  Ну чисто школьник, удравший с уроков на свидание.
  Голова идет кругом от этого сочетания несочетаемого - непосредственного мальчишки, надежного мужчины, грозного воина... Всегда разный, всегда неожиданный и необыкновенно притягательный.
   - Позавтракаешь с нами? - спросила я, не надеясь на положительный ответ.
  - Сейчас я не нуждаюсь в пище, - мягко сказал Кенри, но потом добавил, видимо уступая молчаливой просьбе в моих глазах, - но с удовольствием встречусь с Хранительницей.
  Обрадованная, что разлука временно откладывается, я быстро оделась, мазнула расческой по волосам и потащила асура на кухню.
  Жизнерадостное "Доброе утро" застряло у меня в глотке при первом взгляде на сидящих за столом. Кроме бабушки и деда за столом, сосредоточенно потягивая чай, восседал... японец. Настоящий японец лет пятидесяти в простом коричневом кимоно. Я на автомате выдавила из себя "Ohayō"***, судорожно пытаясь сообразить, каким образом сын Страны Корня Солнца мог оказаться ранним утром посередь Кольского полуострова, на затерянной в тайге усадьбе.
  Кенри же шагнул вперед и согнулся в глубоком поклоне, даже (о чудо!) опустив глаза. Давая мне возможность догадаться, какое слово он сейчас произнесет.
  - Учитель...
  Японец слегка наклонил голову, с насмешливым прищуром взирая на эту почти гоголевскую сцену.
  - Здравствуй, ученик. Что ж ты так - женился, а старому учителю даже сообщить не удосужился.
  - Обстоятельства не позволили этого, - не разгибаясь и не поднимая глаз, произнес Кенри непривычно почтительным тоном.
   - Обстоятельства... - добродушно проворчал японец, - у вас, молодежи, одно обстоятельство: всегда спешите, все на бегу.
  - Естественность и спонтанность, как вы и учили, - с непроницаемым лицом ответил Кенри, но глаза смеялись, пряча в синей глубине... облегчение?
  - Моя жена Майя, - меня бесцеремонно вытолкнули вперед, - мой учитель Симмэн.
  - Симмэн-сама, - я автоматически поклонилась, благо, традиционный японский поклон, благодаря десяти годам тренировок, был отработан до уровня первичных рефлексов.
   - Садитесь к столу, дети, - вступила в разговор бабушка, непреклонным тоном давая понять, что церемонии на сегодня закончены.
  - Учитель, как Вы нашли нас?
  - Не ожидал подобного вопроса от тебя, - укоризненно покачал головой Симмэн, - Я не освобождал тебя от клятвы ученика. Так что, когда ты пришел - я почувствовал. Ты стал сильнее. И заметнее.
  При последних словах Кенри заметно помрачнел.
  - Не волнуйся, - спокойно продолжил мастер, - Я часть этого мира, и отследить мои передвижения в нем вашим ищейкам почти невозможно. Кстати, могу я снять личину? Как твоя жена относится к необычному?
  - Иногда мне кажется, что она вообще не умеет удивляться. - хмыкнул Кенри.
  - Вот и хорошо, - зыбкое марево скользнуло по лицу гостя, искажая черты, вытягивая нос, окрашивая красным кожу, взвихряясь крыльями за спиной... И перед нами возник тэнгу. Настоящий. Почти точная копия статуи из Камакуры, навевающая определенные мысли по поводу того, кто послужил прообразом для скульптора.
  Тэнгу одобрительно хмыкнул, поймав мой восторженный взгляд, и обратился к асуру:
  - Удивляться она умеет, а вот пугаться - кажется, нет. Куда ты сейчас отправишься?
  - К отцу.
  - Я пойду с тобой. И лучше бы нам не задерживаться.
  Кенри согласно кивнул и встал из-за стола. Тэнгу поднялся вслед за ним.
  - Таис, - обратился он к бабушке тоном старого друга, не нуждающегося в церемониях, - Я навещу вас после обряда. И, если позволишь, устрою девочке экскурсию. Широ будет рад познакомиться с новой Хранительницей.
  - Я и сама с радостью повидаюсь со старым ворчуном, - прозрачно улыбнулась бабушка и повернулась к Кенри. - Оставшиеся дни до инициации Майя должна соблюдать строгий пост. Так что...
  - Да, Старейшая, - поклонился мой муж, - я приду на четвертый день новой луны.
  Меня, как обычно, никто не спросил, как я отношусь к перспективе столь долгой разлуки. Но, после сегодняшней ночи, я хоть могла надеяться, что она не затянется до того, как я приобрету гипотетическую возможность попасть в мир Кенри.
  Он коротко поцеловал меня, чуть виновато и ободряюще заглянув в глаза, шепнул: "Ничего не бойся, родная. У тебя все получится" и отошел на пару шагов, протягивая руку Симмэну. Я ожидала увидеть уже знакомую арку перехода, но ее не было. Лишь туманная дымка скользнула по их силуэтам и мужчины исчезли, словно растворившись в воздухе.
  Бабушка ободрительно кивнула: "Хорошая работа" и повернулась ко мне, задорно блестя глазами.
  - Ну что, внученька, готова? Времени у нас мало, а дел - ой как много!
  
  
   * "Лента в волосах", группа "Мельница"
  
  ** Ширвани (sherwanis) - индийский легкий кафтан прилегающего силуэта с воротником-стойкой, длиной по колено или ниже, с застежкой спереди. Обычно богато украшен вышивкой. Одежда для торжественных случаев.
  
  *** Ohayō (яп)- доброе утро
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"